Стены

Чего только не придумывают в школе обо мне… В прочем, всё, о чём там говорили вне занятий, меня уже давно перестало интересовать. Тысячи людей – взрослых и не очень. И у всех своё мнение. Вот только чего ради? Зачем им всем было обсуждать меня – за спиной и в лицо? Других слухов им не хватает… Новых уже хочется.

– Сенсация! Сегодня у Энн не левый, а правый кулак в крови!

– Энн, может быть, расскажешь, что стряслось на этот раз? Снова пришлось выбивать дверь общественного туалета?

– А я слышал, что она деньги у нищего отобрала.

– Где же это?

– У заброшенного дома!

– Да она на голову обдолбанная, с такими лучше не водиться!

– А родители хоть раз видели её в этом году?

Нарочно ведь. Чтобы услышала, обернулась, ответила, может, даже заплакала. Я с трёх лет сирота… Давно уже не отвечаю на такое. А им всё не надоедает… У самих проблем мало, в чужие лезут. На кой чёрт?!

Выбежать из школы. Через дорогу. Дальше, вдоль шоссе. Передохнуть от быстрого бега. Может, пособирать на дороге сухие листья. И дальше. Направо через три перекрёстка. Семьсот шагов. Вновь направо. И я на месте.

Высокий пятиэтажный заброшенный дом. Леденящие душу просторы внутри и отводящие взгляды разбитые стёкла снаружи. Сотни почерневших колонн и треснувших вдоль и поперёк бетонных стен. Штукатурка, лежащая на полу вперемешку с пылью и щепками. Тонны несуществующего веса на душе. Тот самый груз, который помогает в любой ситуации выдавить всё, что рвётся из её глубин. У каждого должно быть своё «логово». Место, где он сможет выговориться – словами или искусством. И пусть логовом станет скамья в безлюдном парке, личная комната, пустой зал в школе, даже лесная опушка или полянка – главное, чтобы ты мог остаться наедине с самим собой.

Таким логовом я смело называла это место. Здание, сгоревшее незадолго до моего рождения. И долго ещё говорили, каким прекрасным театром оно было до катастрофы. Сколько знаменитых артистов и танцоров выступило здесь, сколько картин написали художники, ориентируясь на воспоминания, оставшиеся после великолепных номеров… Порой в этой пустоте эхо шагов звучит так, словно отвечают певучими голосами люди, погибшие во время пожара. И как, должно быть, жутко блуждать по пустым коридорам театра, в котором так охотно когда-то проводил часы и дни… Я не застала времени, когда по этим коридорам ходили тысячи людей. От того мне и не казались диким ужасом пустота и мёртвая тишь.