Стихи

Абульхасан ФАРРУХИ

Стихи

"Так свежа земля родная..." Перевод А. Кочеткова "Когда в переливы атласа..." Перевод А. Кочеткова "Я сказал: "Только три поцелуя..." Перевод А. Кочеткова "Я видел блеск Самарканда..." Перевод И. Гуровой

* * *

Так свежа земля родная, так душиста зелень

луга, Так вино мое прозрачно, так светла моя

подруга: Первая подобна раю, с бурной страстью схож

второй, Третье - с Балхом розоструйным и четвертая

с весной. Мир - от влаги поднебесной, луговина - от рейхана, Ветвь - от прелести зеленой, лес - от чашечек тюльпана: Первый - шелк, вторая - амбра, третья - юная жена, А четвертый - взгляд подруги, чье лицо - сама весна. Алый выводок фазаний, треугольник журавлиный, Стадо нежных робких ланей, грозный рык из пасти львиной: Первый спит, вторые правят свой заоблачный полет, Третье знает, убегая: смерть четвертый им несет. Соловью приснилась радость, горлинке приснилось горе, Слышно иволги рыданье, стон скворца в пернатом хоре: Роза - первому подруга, ива скорбная - второй, Третьей - пихта, а четвертой - ветвь чинары молодой.

* * *

Когда в переливы атласа оденется луг молодой И пышно покроются горы сквозной семицветной фатой, Земля, словно царственный мускус, бесценный струит аромат, И пестрой семьей попугаев блестящие ивы стоят. Вчерашний предутренний воздух поведал о близкой весне. Хвала тебе, северный ветер, за радость, врученную мне! Развеянной мускусной пылью ты снова затеял играть, А сад - цветоносных красавиц повсюду расставил опять. Чубучника белые бусы вновь блещут из влажных долин, И вновь на иудином древе горит бадахшанский рубин. И розы, как рдяные чаши, приподняты в светлую рань, И тянет к земле сикомора свою пятилапую длань. На ветках стоцветные перстни, в стоцветных покровах сады, Жемчужины - в ливнях небесных, жемчужины - в струях

воды. И нежными красками неба стоцветно пылающий мир Подобен почетным одеждам, что дал нам великий эмир. И стан пробужденный эмира готов к выжиганью тавра. Любви, песнопений и хмеля настала благая пора. Как звезды средь чистого неба, сверкая в шелку луговом, Войска развернулись на воле и встали шатер за шатром. Ты скажешь: в любой из палаток влюбленная дремлет чета, И каждая в поле травинка любовной игрой занята. Звучат среди зелени струны, все поле напевов полно, И звонко сдвигаются чаши, и кравчие цедят вино. Смущенных красавиц упреки, объятья, любовные сны, Певцами разбуженный воздух несет дуновенье весны. Зеленая степь необъятна, как некий второй небосвод, Ее травяная равнина - пространство безбрежное вод. В том море виднеется судно, но дышит оно и бежит! А в небе звезда полыхает и по небу мчаться спешит. Гора ль повстречается - судно возносится на гору ту, А встретится солнце - набросит звезда свою тень на лету. Ужели не чудо природы, что солнце закрыто звездой? Ужели не чудо и судно, что степью плывет, как водой? Костры, словно желтые солнца, горят у широких ворот, Ведущих к шатру золотому, где шах многославный живет. Мирьядом светящихся копий щетинится пламя костров: Червонным текучим расплавом то пламя назвать я готов. Орудья тавра багрянеют, в огне раскалившись давно: Так в пламенно-зрелом гранате багряно пылает зерно. Вот - дикие кони степные: не мыслят они о тавре. Вот - юношей зорких отряды: дивлюсь их отважной игре.

Но им ли соперничать с шахом? Хвалю его доблестный жар: Он скачет с петлей наготове, как юноша Исфандиар. Петля изгибается, вьется, подобно прекрасным кудрям. Но помни: крепка ль ее хватка - ты скоро изведаешь сам. Всечасно иные изгибы в искусной петле узнаю: Как будто жезлом Моисея ее превратили в змею. Она, исхпщренная, краше девических юных кудрей И крепче испытанной дружбы старинных и верных друзей. Коня за конем приводили, готовясь им выжечь тавро, И наземь валили ретивых, арканом опутав хитро. На каждом коне ожерелье, как горлицы дикой убор, Аркан венценосца, который над миром державу простер. Кто б ни был веревкой охвачен, петлей перекручен вдвойне, Носить ему знак падишаха на лбу, на плече, на спине!

* * *

Я сказал: "Только три поцелуя, солнце прелести, мне подари". Отвечала: "От царственных гурий поцелуев не жди на земле". Я сказал: "Иль расстаться мне с миром, чтоб вкусить поцелуи

твои?" Отвечала: "Бесплатного рая не добудешь, рожденный во зле". Я сказал: "Что же, гурия рая, все скрываешь свой лик от

меня?" Отвечала: "В обычае гурий укрываться, как искра в золе". Я сказал: "Но тебя невозможно увидать, молодая луна!" Отвечала: "Луна своенравна, но ее ли предашь ты хуле?" Я сказал: "Укажи мне, кого же расспросить о приметах твоих?" Отвечала: "Узнается солнце, не имея примет на челе!" Я сказал: "Видишь, как меня сгорбил стан твой стройный,

подруга моя?" Отвечала: "Отныне подобен будешь луку, мой друг, - не

стреле". Я сказал: "Неужели нельзя мне каждый день любоваться

тобой?" Отвечала: "Снижаются ль звезды, если небо исчезло во мгле?" Я сказал: "Нет звезды, о подруга, - только слезы остались в

очах". Отвечала: "Слеза не нужна мне, как цветочная влага пчеле". Я сказал: "Ты лицом посвежеешь от ручьев, что из глаз я

пролью". Отвечала: "То сад расцветает от воды, что таится в скале". Я сказал: "Дай, лицо я приближу к молодому лицу твоему". Отвечала: "Приблизь, ведь тоскует и шафран о весеннем тепле".

* * *

Я видел блеск Самарканда, луга, потоки, сады, Я видел дивные блага, что он рассыпал кругом. Но сердце ковер скатало, покинув площадь надежд, Как быть, коль нет ни дирхема в моем кармане пустом! Хоть райских садов и восемь, в раю лишь один ковсар От мудрых в городе каждом услышишь рассказ о том. Садов здесь тысяча тысяч, ковсары здесь без числа, Что пользы? Жаждой томимый, вернусь я назад в свой дом. Смотреть на блага земные, когда в руке ни гроша, Отрубленной головою на блюде лечь золотом!

ФАРРУХИ

Абульхасан Фаррухи (ум. в 1038 г.) - придворный поэт Махмуда Газневида, автор многочисленных касыд. Фаррухн - признанный мастер пейзажа.

С. 135. Хоть райских садов и восемь... - по мусульманским представлениям, в раю восемь садов.