Стихи

Михаил Васильевич Ломоносов

- Вечернее размышление о божием величестве... - Жениться хорошо, да много и досады... - Лишь только дневной шум замолк... - На Шишкина - На сочетание стихов российских - Науки юношей питают... - Ночною темнотою покрылись небеса... - Послушайте, прошу, что старому случилось... - Стихи, сочиненные на дороге в Петергоф - Устами движет бог; я с ним начну вещать... - Утреннее размышление о божием величестве - Я знак бессмертия себе воздвигнул...

* * * Я знак бессмертия себе воздвигнул Превыше пирамид и крепче меди, Что бурный аквилон сотреть не может, Ни множество веков, ни едка древность. Не вовсе я умру; но смерть оставит Велику часть мою, как жизнь скончаю. Я буду возрастать повсюду славой, Пока великий Рим владеет светом. Где быстрыми шумит струями Авфид, Где Давнус царствовал в простом народе, Отечество мое молчать не будет, Что мне беззнатный род препятством не был, Чтоб внесть в Италию стихи эольски И первому звенеть Алцейской лирой. Взгордися праведной заслугой, муза, И увенчай главу дельфийским лавром. 1747 Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва, "Просвещение", 1968.

* * * Устами движет бог; я с ним начну вещать. Я тайности свои и небеса отверзу, Свидения ума священного открою. Я дело стану петь, несведомое прежним! Ходить превыше звезд влечет меня охота, И облаком нестись, презрев земную низкость. 1747 Жизнь и Поэзия - Одно. "Московский Рабочий", 1987.

* * *

Науки юношей питают, Отраду старым подают, В счастливой жизни украшают, В несчастный случай берегут; В домашних трудностях утеха И в дальних странствах не помеха. Науки пользуют везде: Среди народов и в пустыне, В градском шуму и наедине, В покое сладки и в труде. Под большим шатром голубых небес. Стихи русских поэтов. Екатеринбург, Средне-Уральское книжное издательство, 1992.

* * * Ночною темнотою Покрылись небеса, Все люди для покою Сомкнули уж глаза. Внезапно постучался У двери Купидон, Приятной перервался В начале самом сон. "Кто так стучится смело?"Со гневом я вскричал."Согрей обмерзло тело,Сквозь дверь он отвечал.Чего ты устрашился? Я мальчик, чуть дышу, Я ночью заблудился, Обмок и весь дрожу". Тогда мне жалко стало, Я свечку засветил, Не медливши нимало К себе его пустил. Увидел, что крилами Он машет за спиной, Колчан набит стрелами, Лук стянут тетивой. Жалея о несчастье, Огонь я разложил И при таком ненастье К камину посадил. Я теплыми руками Холодны руки мял, Я крылья и с кудрями До суха выжимал. Он чуть лишь ободрился, "Каков-то,- молвил,- лук, В дожде, чать, повредился". И с словом стрелил вдруг. Тут грудь мою пронзила Преострая стрела И сильно уязвила, Как злобная пчела. Он громко рассмеялся И тотчас заплясал: "Чего ты испугался?С насмешкою сказал,Мой лук еще годится, И цел и с тетивой; Ты будешь век крушиться Отнынь, хозяин мой". 1747 Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967.

СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ НА ДОРОГЕ В ПЕТЕРГОФ, КОГДА Я В 1761 ГОДУ ЕХАЛ ПРОСИТЬ О ПОДПИСАНИИ ПРИВИЛЕГИИ ДЛЯ АКАДЕМИИ, БЫВ МНОГО РАЗ ПРЕЖДЕ ЗА ТЕМ ЖЕ Кузнечик дорогой, коль много ты блажен, Коль больше пред людьми ты счастьем одарен! Препровождаешь жизнь меж мягкою травою И наслаждаешься медвяною росою. Хотя у многих ты в глазах презренна тварь, Но в самой истине ты перед нами царь; Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен! Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен, Что видишь, всё твое; везде в своем дому, Не просишь ни о чем, не должен никому. Лето 1761 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

НА СОЧЕТАНИЕ СТИXОВ РОССИЙСКИX Я мужа бодрого из давных лет имела, Однако же вдовой без оного сидела. Штивелий уверял, что муж мой худ и слаб, Бессилен, подл, и стар, и дряхлой был арап; Сказал, что у меня кривясь трясутся ноги И нет мне никакой к супружеству дороги. Я думала сама, что вправду такова, Не годна никуда, увечная вдова. Однако ныне вся уверена Россия, Что я красавица, Российска поэзия, Что мой законный муж завидный молодец, Кто сделал моему несчастию конец. Между 1751 и 1753 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

УТРЕННЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ Уже прекрасное светило Простерло блеск свой по земли И божие дела открыло: Мой дух, с веселием внемли; Чудяся ясным толь лучам, Представь, каков зиждитель сам!

Когда бы смертным толь высоко Возможно было возлететь, Чтоб к солнцу бренно наше око Могло, приближившись, воззреть, Тогда б со всех открылся стран Горящий вечно Океан.

Там огненны валы стремятся И не находят берегов; Там вихри пламенны крутятся, Борющись множество веков; Там камни, как вода, кипят, Горящи там дожди шумят.

Сия ужасная громада Как искра пред тобой одна. О коль пресветлая лампада Тобою, боже, возжжена Для наших повседневных дел, Что ты творить нам повелел!

От мрачной ночи свободились Поля, бугры, моря и лес И взору нашему открылись, Исполненны твоих чудес. Там всякая взывает плоть: Велик зиждите

ль наш господь!

Светило дневное блистает Лишь только на поверхность тел; Но взор твой в бездну проницает, Не зная никаких предел. От светлости твоих очей Лиется радость твари всей.

Творец! покрытому мне тьмою Простри премудрости лучи И что угодно пред тобою Всегда творити научи, И, на твою взирая тварь, Хвалить тебя, бессмертный царь. 1743 (?) М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ПРИ СЛУЧАЕ ВЕЛИКОГО СЕВЕРНОГО СИЯНИЯ Лице свое скрывает день; Поля покрыла мрачна ночь; Взошла на горы черна тень; Лучи от нас склонились прочь; Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах, Как мала искра в вечном льде, Как в сильном вихре тонкий прах, В свирепом как перо огне, Так я, в сей бездне углублен, Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят: Там разных множество светов; Несчетны солнца там горят, Народы там и круг веков: Для общей славы божества Там равна сила естества.

Но где ж, натура, твой закон? С полночных стран встает заря! Не солнце ль ставит там свой трон? Не льдисты ль мещут огнь моря? Се хладный пламень нас покрыл! Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак Пронзает в книгу вечных прав, Которым малый вещи знак Являет естества устав, Вам путь известен всех планет,Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч? Что тонкий пламень в твердь разит? Как молния без грозных туч Стремится от земли в зенит? Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой; Иль солнечны лучи блестят, Склонясь сквозь воздух к нам густой; Иль тучных гор верхи горят; Иль в море дуть престал зефир, И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ О том, что окрест ближних мест. Скажите ж, коль пространен свет? И что малейших дале звезд? Несведом тварей вам конец? Скажите ж, коль велик творец? 1743 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

* * * Послушайте, прошу, что старому случилось, Когда ему гулять за благо рассудилось. Он ехал на осле, а следом парень шел; И только лишь с горы они спустились в дол, Прохожий осудил тотчас его на встрече: "Ах, как ты малому даешь бресть толь далече?" Старик сошел с осла и сына посадил, И только лишь за ним десяток раз ступил, То люди начали указывать перстами: "Такими вот весь свет наполнен дураками: Не можно ль на осле им ехать обоим?" Старик к ребенку сел и едет вместе с ним. Однако, чуть минул местечка половину, Весь рынок закричал: "Что мучишь так скотину?" Тогда старик осла домой поворотил И, скуки не стерпя, себе проговорил: "Как стану я смотреть на все людские речи, То будет и осла взвалить к себе на плечи". 1747 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

* * * Жениться хорошо, да много и досады. Я слова не скажу про женские наряды: Кто мил, на том всегда приятен и убор; Хоть правда, что при том и кошелек неспор. Всего несноснее противные советы, Упрямые слова и спорные ответы. Пример нам показал недавно мужичок, Которого жену в воде постигнул рок. Он, к берегу пришед, увидел там соседа: Не усмотрел ли он, спросил утопшей следа. Сосед советовал вниз берегом идти: Что быстрина туда должна ее снести. Но он ответствовал: "Я, братец, признаваюсь, Что век она жила со мною вопреки; То истинно теперь о том не сомневаюсь, Что, потонув, она плыла против реки". 1747 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

* * * Лишь только дневной шум замолк, Надел пастушье платье волк И взял пастушей посох в лапу, Привесил к поясу рожо 660 к, На уши вздел широку шляпу И крался тихо сквозь лесок На ужин для добычи к стаду. Увидев там, что Жучко спит, Обняв пастушку, Фирс храпит, И овцы все лежали сряду, Он мог из них любую взять; Но, не довольствуясь убором, Хотел прикрасить разговором И именем овец назвать. Однако чуть лишь пасть разинул, Раздался в роще волчий вой. Пастух свой сладкой сон покинул, И Жучко с ним бросился в бой; Один дубиной гостя встретил, Другой за горло ухватил; Тут поздно бедной волк приметил, Что чересчур перемудрил, В полах и в рукавах связался И волчьим голосом сказался. Но Фирс недолго размышлял, Убор с него и кожу снял. Я притчу всю коротким толком Могу вам, господа, сказать: Кто в свете сем родился волком, Тому лисицой не бывать. 1747 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.

НА ШИШКИНА Смеется и поет, он о звездах толкует, То нюхает табак, то карт игру тасует, То слушает у всех, со всеми говорит И делает стихи наш друг архипиит! Увенчан лавром был Марон за стихотворство, Нам чем свово почтить за таково проворство? Уж плохи для него лавровые венки, Нельзя тем увенчать премудрые виски. О чем я так тужу? он будет увенчан: За грош один купить капусты лишь кочан. 1751 М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное. Москва: Правда, 1984.