Стиратель

Глава 11 Слово Высшего

— Ну как тебе костюмчик, Мих? — спрашивает барон. — Хорошо сидит, удобно?

Поездка в Академию — повод обновить гардероб, а мне так и вовсе пошить с нуля. Принимать такие щедрые подарки от Александра неприятно, но не могу же я выглядеть среди аристократов как низший. Не поймут-с.

— Вроде удобно. Жаль, зеркала нет…

Кей широко улыбается:

— Сейчас сделаем!

Быстро складывает пальцы особым образом — и напротив меня расстилается гладь ростового зеркала. В воздухе подвисают два светильника. Это все не материальные предметы, конечно, иллюзии. Элементарная бытовая магия, такой обучают в Академии на начальных курсах.

Из зеркала на меня смотрит актер массовки бюджетного фильма про средневековье. Белая рубашка тонкого полотна, камзол отделан неброской серебристой лентой — от ярких тканей и выпендрежных украшений я решительно отказался. Врачу следует выглядеть солидно, но неброско. Некоторую неловкость вызвали шоссы — шитые чулки в обтяжку, привязываемые к поясу. Однако такое здесь носят все Высшие мужского пола, штаны считаются уделом простонародья, и я решил, что придется соответствовать.

Сам-то Кей разоделся: алый шелк рубашки убийственно сочетается с ярко-зеленым камзолом и золотой отделкой. Да и барон не отстает, в глазах рябит от парчи.

— Придираться к костюмам смысла нет, все равно придется платить… — бурчит он. — У этих портных сильный покровитель. Эх, давно пора обзавестись собственными швецами.

— У тебя же был портняжка, — напоминает Кей. — Ты сам оторвал ему кривые руки!

— Да-а… Напрасно, может. Он всего-то уколол меня булавкой на примерке.

— Да ладно, весело же было! — Кей скалит мелкие белые зубы. — Как он верещал!

Подавляю вздох. Как же осточертело общество этих быдлоаристократов… Но с ними дорога до Академии будет спокойнее, а там уже обзаведусь более полезными знакомствами. В своем мире я был обычным практикующим врачом, но здесь мои знания позволят мне стать преподавателем и ученым. Я многое смогу дать науке Танаида, да и свою жизнь устрою неплохо. По крайней мере, зависеть от высокородных болванов больше не придется. Три дня осталось перетерпеть до отъезда.

— Послушай, Мих, — нерешительно обращается ко мне барон. — Ты ведь разговаривал с моей женой?

— Было такое.

— Ты бы не слушал ее особо… Злобная баба и мстительная. Брак у нас как-то… не задался, вот она на меня и наговаривает всем встречным и поперечным. А ведь ей следует быть благодарной мне! Ее семья — вассалы Сета, и хоть они его не поддержали, все равно попали под подозрение. Я ее буквально спас, когда женился на ней.

Ага, и имение ее, в котором так замечательно живешь, ты тоже спас. Но этого вслух не говорю. Спрашиваю другое:

— Правда, что в Академии ты дружил с Сетом-младшим?

— Да какое там — дружил! — вскидывается барон. — Эти слухи пошли оттого, что преподаватель поставил нас в пару на занятиях по боевой магии. Дружить с этим выродком, вот еще! Странный он был. От отца, наверно, нахватался. Как-то раз взял и пожег своих однокашников белым пламенем, да не на тренировке — прямо в гостиной факультета…

— Что, вот так, без всякого повода, взял и пожег?

— Говорю же, выродок он был. Из-за ерунды вызверился — ребята девку с кухни притащили, а дурочка счастья своего не поняла, отбивалась…

— Действительно, нашёл из-за чего… — таких тонких вещей, как сарказм, местная аристократия не «слышит», так что могу не опасаться.

Разворачиваюсь и ухожу в библиотеку. Все полезное уже перечитал, но от барона тошнит, а туда он за мной не потащится. Четверть часа спустя в библиотеку как бы невзначай заходит Арне.

— Если у тебя найдется пара минут, может, посмотришь еще на мой глаз? — спрашивает он с деланной небрежностью. — Вдруг придет что-нибудь в голову… Или хотя бы окажется полезно для твоих исследований.

Уже жалею, что случайно подарил калеке надежду на исцеление. Я осматривал его травму через Тень несколько раз, но никаких идей, что можно сделать, у меня не появилось. Книги тоже не помогли. Целительский дар в этом мире оказался редкостью — Высшие почти не болели, от обычных травм оправлялись быстро. Простейшие приемы излечения ран изучались в Академии в общем курсе. А вот повреждения, нанесенные магией, считались все равно что неизлечимыми. Целители, способные хотя бы облегчить их заживление, считались великими, их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и никаких записок об их методике или в баронской библиотеке не было. Свою крохотную царапину на щеке я заживлял с огромным трудом, и то остался шрам; а тут поврежден весь хрусталик…

Пользуюсь этими сеансами, чтобы изучить отличия Высшего от обычного человека. Пронизывающие ауру золотистые искры — показатель магического дара. Обычно они неподвижны — а сегодня вдруг закружились, сложились в поток, устремились от сердца к ладони. Несколько огоньков заблудились и кружатся бессмысленно в области головы. А если попробовать… направляю их к хрусталику мертвого глаза, окруженного голубоватым свечением. Искры соприкасаются с ним — и оно самую малость, но блекнет.

Выныриваю в реальность и спрашиваю Арне:

— Что ты сейчас делал?

— Да ничего… А, темновато стало, я свет зажег.

Действительно, под потолком повис светящийся шарик.

— Ты можешь наколдовать что-нибудь? Прямо сейчас? Что угодно.

— Пожалуйста, — Арне улыбается краешком рта. — Хочешь, фамильное свое заклинание покажу? У него есть пафосное название, но дома мы его прозвали «тишина в библиотеке».

Арне быстро сплетает и расплетает пальцы, беззвучно шепчет что-то — и в помещении вдруг повисает тишина. Исчезает привычный звуковой фон, который я даже перестал уже замечать: шум ветвей за окном, подвывание ветра в трубах, шаги слуг в коридорах.

— Пока заклинание держится, сюда никто не войдет, — хвастается Арне. — И здесь можно хоть свиней резать — наружу ни звука не просочится. Почти бесполезное умение, зато редкое…

Возвращаюсь в Тень. Через ауру Арне течет плотный поток золотистых искр. Направляю их часть к поврежденному хрусталику. Сперва ничего не происходит, но потом вижу, как голубое свечение вокруг него тускнеет и как будто слегка размывается. Лечение, если это вообще оно, идет медленно и силы отнимает так, будто я вкладываю свою энергию, а не использую магию самого же пациента. Наконец решаю, что довольно для одного сеанса — уже даже в реальности должно было пройти секунд десять. Выныриваю.

Арне сидит сгорбившись, закрыв ладонью поврежденный глаз, и шипит сквозь зубы.

— Что такое? Больно?

— Да! Больно! — через гримасу боли на лице Высшего проступает улыбка. — Он болит! Мих, мой глаз правда болит! Впервые за двадцать лет! Он оживает! Ты гений! Я думал, в наше время таких целителей уже нет! Думал, мне не на что надеяться! Мих, ты ведь продолжишь? Ты продолжишь, правда?

Академия издали напоминает небольшой городок. Пара десятков разномастных корпусов живописно разбросана среди зеленых, несмотря на осень, деревьев. Центральное и самое крупное строение — стадион. С первого взгляда ясно, что турниры — важнейшая часть образовательного процесса.

Академия окружена стенами, в Тени слегка отдающими серебром — магическая защита. Естественно, ведь за ними самое ценное — юное поколение аристократии, будущее Танаида.

Вокруг стен Академии разбиты шатры, все окрестные гостиницы переполнены — сотни зрителей съехались посмотреть турнир. Но у родителей чемпионов и их сопровождающих есть особые привилегии — нам выделены покои в гостевом корпусе.

Баронета зовут Кир. Он почтительно встречает отца и его друзей. Это высокий стройный мальчик, похожий на мать — глаза и волосы темные. Сообщает, что баронесса уже прибыла, однако барон не спешит воссоединиться с супругой, как и она с ним. Дежурный разговор об успехах в учебе одинаково тягостен и отцу, и сыну, потому, когда спрашиваю, как можно посетить занятия по целительству, Кир охотно вызывается проводить меня в лекторий.

На студентов Академии смотреть приятно. Аристократы все как на подбор красивы, а эти еще и молоды. Мы проходим мимо цветников, площадок для спортивных игр, вольеров для конной езды. Всюду громкие разговоры, смех, оживление. Не похоже, что студентов перегружают учебой. Атмосфера разительно отличается от мединститута, который окончил я сам — мы-то там ходили поголовно с красными от непрерывной зубрежки глазами.

В лектории та же расслабленная курортная атмосфера, и после появления старичка-преподавателя вообще ничего не меняется.

— Здравствуйте, дети. Можете сесть, — говорит лектор, хотя эти оболтусы и не подумали встать, когда он вошел. — Сегодня мы рассмотрим взаимосвязь четырех родов жидкостей, из которых состоит человеческое тело, со стихиями, минералами, цветами и созвездиями.

Может, такими словами здесь описывают целительскую магию? Четверть часа спустя понимаю, что никакого отношения к тому, что наблюдал в Тени, эта псевдонаука не имеет. Здесь преподают что-то сродни астрологии, гомеопатии и прочей хиромантии. Впрочем, за чистоту сознаний студентов переживать не стоит — они не слушают: болтают между собой, флиртуют, обмениваются колкостями, а на заднем ряду, кажется, завязалась драка.

Лекция тянется уже полчаса, когда дверь распахивается и в аудиторию вваливается толпа парней.

— Чего же это вы начали без меня, мэтр? — вопит явный вожак, высокий красавчик с серебристыми волосами до середины спины.

Все смеются. Преподаватель замолкает и ждет, пока опоздавшие рассядутся, но это не так-то просто. Они выбирают два ряда, хотя их всего человек десять, и начинают сгонять оттуда тех, кто сел раньше. Многие торопливо пересаживаются, но пара мальчиков начинает артачиться:

— Мы уже сидели здесь! В зале всем хватит места!

— Ах так! Перечить мне изволите! — красавчик заливисто смеется. Воздух вокруг него электризуется.

Смотрю через Тень: из рук красавчика вылетают изящные дротики. Надеюсь, это все-таки не боевая магия… Дротики выглядят легче, чем лезвия, которые посылала в меня та стерва на дороге.

Один из мальчиков успевает выставить щит, другой пытается отпрыгнуть в сторону, но неудачно — дротик цепляет его плечо. Выныриваю в реальность — одежда жертвы цела, ран нет, но пострадавший выглядит слегка контуженным, и кровь хлещет из носа. Его подхватывают под руки и вытаскивают из аудитории.

— Это Эдгар, внук графа Нагеля, — шепчет мне Кир, показывая на красавчика. — С ним… предпочитают не связываться. Он же может не только учебные заклинанья использовать. Вообще это запрещено, но он знает, что ничего ему не будет.

— А подкараулить в уголке и устроить темную? Он что, настолько силен?

— Да какое! Самые простые щиты проваливает. Но ведь тогда вмешается его дед…

До конца лекции графский внук и его приятели развлекаются по полной программе: то перед заучкой с первого ряда вспыхивает учебник, то платье на какой-то девочке становится вдруг прозрачным. Лектор старательно игнорирует эти выходки и бубнит свою псевдонаучную ерунду, не заботясь, слышно ли его хотя бы в середине аудитории.

Мысли о карьере преподавателя перестают играть радужными красками. Похоже, управиться с это шоблой будет не проще, чем со стаей павианов… Но должны же среди студентов найтись и те, кто действительно хочет учиться?

Торжественный прием должен уже начаться. Кир вызывается меня проводить. Однако по пути нас перехватывает Арне и умоляюще смотрит на меня — уже обоими глазами. За день до отъезда в Академию после нашего сеанса хрусталик очистился настолько, что Арне смог плохо, смутно, через головные боли, но все же видеть. В пути мы продолжали лечение, и сейчас изувеченный глаз действует лишь ненамного хуже, чем здоровый. Что ж, работу следует завершить, а потом уже развлекаться.

Арне набрасывает «тишину в библиотеке» едва ли не раньше, чем я успеваю прикрыть дверь в свою комнату. У него даже пот на висках выступает — так он старается вложить в заклинание как можно больше сил — ведь эти же силы будут направлены на его исцеление. Быстро вдыхаю воздух — инерция мышления, в Тени отлично можно дышать — и ныряю.

В первый раз мне показалось, что работы передо мной прорва, но с каждым сеансом очищение хрусталика шло все быстрее: и я стал действовать увереннее, и организм пациента адаптировался к этому воздействию. Неожиданно для меня самого работу удается завершить за какой-то час. Напоследок моделирую роговицу здорового глаза — исправляю врожденную близорукость. Выныриваю.

Арне смотрит на обстановку комнаты — совершенно обычную для аристократов этого мира — так, словно внезапно попал в Диснейленд.

— Я и забыл, насколько яркими бывают цвета, как объёмны предметы, — говорит он тихо. — Послушай, Мих, хотя сейчас у меня нет ни денег, ни влияния… если есть или когда-либо появится что-то, что я смогу для тебя сделать — только скажи. Исполню все, если это будет в моих силах. А если не в моих силах, то стану сильнее и исполню. Или погибну, пытаясь. Слово Высшего.

— Слово Высшего? Принято, Арне.

— Ты понимаешь, что равного тебе по силе целителя не было уже несколько поколений? Поверь мне, уж я-то искал, искал всю свою жизнь.

— Это, конечно, весьма впечатляет. Подумаю, что мне с этим делать. А теперь нам пора. Банкет, должно быть, уже в разгаре.