Стоять, бояться! Ревизор в академии

Глава 11. Тени и фенечки

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу! – я в сердцах зашвырнула учебник на другой конец стола.

Но не рассчитала силы, и учебник отправился в свободный полет, с возмущенным шелестом свалившись на пол.

– Элли, тебе бы поужинать спокойно.

– Да какая тут может быть еда, – я с горечью уронила лицо в руки. – Этот ревизор меня завалил в конец. Я не представляю, как выполнить в срок все то, что он требует сделать к понедельнику. Разве что в самом деле не спать. Ты сможешь приготовить мне какое-то бодрящее зелье?

– Не вопрос, – кивнула Вивьен. – Но ты уверена, что стоит так издеваться над своим организмом? Откат потом будет жёсткий.

– У меня нет выбора. Придется в самом деле спать по часу в день от силы, это мой единственный шанс успеть в срок.

– Ну как знаешь. Смотри, я тебя предупредила. Я тогда после ужина гляну, есть ли у меня все необходимые ингредиенты. Не уверена, остался ли у меня корень манадеры. Если нет, то завтра утром сбегаю в лекарскую лавку. А если есть, то уже сегодня зелье намешаю.

– Спасибо, – благодарно выдохнула я.

Я доверяла Вивьен в приготовлении волшебных снадобий. За годы обучения не раз приходилось прибегать к ее помощи. И если на первом курсе я еще сталкивалась с побочными эффектами вроде пара из ушей, то уже на втором курсе к Вивьен выстраивалась целая очередь студентов, жаждущих бодрящих или, наоборот, успокаивающих настоек. Чаще – успокаивающих, особенно в период сдачи экзаменов. У Вивьен был прекрасно развит лекарский талант, а бойцы с таким дополнительным навыком всегда особо ценились.

– Я, пожалуй, пойду работать над дипломом, все равно кусок в горло не лезет, а здесь не получается сосредоточиться, – вздохнула я, вставая из-за стола.

– Но ты совсем ничего не съела!

– Не лезет, – повторила я.

Нагнулась за упавшим учебником, но меня опередили. Чья-то рука коснулась книжки на секунду раньше меня, и я накрыла ее своей ладонью.

– Твое? – Флейтон улыбнулся мне, поднимая учебник.

– Д… да. Спасибо.

– Все в порядке? Выглядишь расстроенной.

– Это все из-за профессора Кларксона, – буркнула я, воровато оглядываясь по сторонам (а вдруг профессор рядом?). – К понедельнику надо подготовить доклад, а еще полностью переделать дипломную работу, мой черновой вариант отклонили. Так что, прости, у меня не получится съездить с тобой в Гелион-Сити завтра. Буду учиться все выходные.

– Ох, как жаль…

Кажется, он в самом деле расстроился.

Было приятно осознавать, что кто-то так сильно хочет побыть со мной вдвоем, пусть даже это не тот человек, от которого у меня самой замирает сердце.

"А от кого замирает?" – ехидно спросил внутренний голос.

Что ж, обманывать саму себя было бессмысленно. Я до сих пор задерживала дыхание при воспоминаниях о якобы случайных прикосновениях Эрика. От его легких касаний и от его пламенного взора мое сердце, определённо, сбивалось с ритма. Не то что сейчас, когда мы с Флейтоном шли в сторону факультетской гостиной.

Я видела его попытки приобнять меня, коснуться моей руки. Видела, но никак на них не реагировала. Прислушивалась к себе, анализируя свои ощущения, но не чувствовала ровным счетом ничего. Не воспринимала я Амбросского как возможный объект обожания, не трепетала в его присутствии. И надо будет, наверное, сказать ему об этом прямо, а не давать ложных надежд. А то ничем хорошим это не закончится.

Флейтон проводил меня до гостиной и осмелился бегло чмокнуть в щеку, я даже среагировать не успела. После чего, смущённый и одновременно воодушевленный, ретировался, пробормотав что-то невнятное напоследок.

А я отстраненно отметила, что такой лёгкий поцелуй вызвал у меня только удивление, не более.

Хм, вот интересно, а если бы меня также чмокнул Эрик, я бы как отреагировала?..

Судя при прилившему к щекам жару от одной только мысли об этом – я бы отреагировала очень бурно.

Ой, Элизабет, о чем ты думаешь вообще?!

Какие поцелуи, о чем ты?!

Ты обычная студентка, не забывай об этом. Обычная студентка, которой не подобает помышлять о преподавателях в таком постыдном ключе.

Не смей даже думать обо всем этом, Элли!

Но все равно – думалось. Как бы здраво ни мыслила голова, эмоциональный контроль дал сильную трещину. Так что я даже с удовольствием зарылась в работу над дипломом, полностью сосредоточившись на учёбе и временно забыв обо всем на свете. Я была серьезно намерена продуктивно провести выходные. С чувством, с толком, с расстановкой.

Ну… Они в итоге в самом деле вышли чрезвычайно занимательными. Правда не совсем в том смысле, в котором я думала. Вернее – совсем не в том.

***

Вивьен, как и обещала, подготовила мне ядреное бодрящее зелье уже вечером, и я мгновенно ощутила мощный прилив энергии.

Сонливость как рукой сняло, так что вместо сладкого сна до полудня (как я обычно дрыхла по субботам), я всю ночь провела в пустой факультетской гостиной. Обложилась стопками учебников, конспектов и работала над дипломом, пока от писанины уже не начало подташнивать. А когда начало – переключилась на доклад. Вот его, кстати, даже полностью доделала уже к полудню, ерундовая работа оказалась.

Я трудилась почти без перерывов, перекусывая на ходу всем тем, что для меня приносила Вивьен.

– Что бы я без тебя делала, – говорила я с набитым ртом, держа в одной руке трехэтажный бутерброд, а другой дописывая главу про методы маскировки.

– Коньки бы без меня отбросила, – качнула головой подруга. – Ты себя совсем не бережешь!

Я только пожала плечами.

Спускаться в обеденный зал не хотелось, меня мутило от одной только мысли о том, что могу столкнуться там с профессором Кларксоном, чтоб ему весь день икалось.

За сутки проспала лишь один час, но благодаря снадобью Вивьен чувствовала себя прекрасно. Устала только, но как тут не устать, зарывшись в учебники с головой и не видя ничего вокруг.

Ударными темпами к воскресенью я уже доделала все письменные работы, осталось только структурировать информацию по пропавшим адептам. И вот тут я прям оживилась, потому что обнаружила много интересного.

Оказалось, что абсолютно все ребята исчезли из академии после занятий по боевым искусствам, проходивших в валдорском лесу. Совпадение? Вряд ли. На этом фоне стало понятно, почему профессор Кларксон пришёл не просто ревизором в академию, а еще и в качестве преподавателя на конкретно эту должность. Чтобы лично проконтролировать ход занятий и понять, где и что идет не так. Понятно, что от этого-то ни одна нечисть не улизнет, ни один студент не сбежит.

А еще мне показалось любопытным фактом то, что у каждого пропавшего студента был недюжинный дар некроманта. Ну не то чтобы гении, но у всех были стабильно отличные оценки по этому предмету. А еще – по темным искусствам, как и у меня.

Прям целый кружок умелых темных магов, весело пропавший в разные дни. Хм, ну и куда они могли деться?

Просто поразительно, что в академии никто не поднял бучу по этому поводу. Нет, ну подумать только, добрая дюжина студентов пропала за довольно короткий срок, а никто не нервничает! Не истерит, не запирает студентов в академии! Это как так?

Ну, допустим, с преподавателей могли взять клятву молчания, чтобы они не разводили панику, и чтобы саму академию не прикрыли от таких нерадостных событий.

Но клятва точно не распространяется на студентов, у которых нюх на проблемы. А слухи по академии разлетались моментально, особенно те, которые никто не должен знать.

С другой стороны, формально все было очень даже обыденно. Все приятели пропавших считали, что невезучие адепты просто провалили важные зачеты и были отчислены из академии, а самим адептам было так стыдно, что они все еще не выходили на связь. Ну и мало ли по каким причинам человек отвечать на послания не хочет? Может, просто больше не желает общаться, в конце концов. Как я уже отмечала ранее – все пропавшие были удивительными интровертами, которые всегда находились в тени, никогда не привлекали к себе внимания.

Только одна девчушка, первокурсница Джессика, сильно переживала о своей подружке Роксане.

– Не было у нее никаких проблем с учебой, точно тебе говорю, – доверительно шептала мне она, когда я подошла к ней во внутреннем дворике академии. – Она не отличница, конечно, но хорошистка, с чего бы ее отчислять? Оболтуса Филиппа держат в академии, а Роксану отчислили? Ну нет! Это полная чушь!

Она активно замотала головой, ее косички смешно заколыхались, и я тепло улыбнулась девушке.

– Тем более что…

Джессика замолкла и прикусила нижнюю губу. Взгляд у нее при этом стал задумчивый и какой-то загадочный.

– Тем более – что? – нетерпеливо спросила я.

– Я кое-что видела, – тихо сказала Джессика. – Или мне показалось… Не знаю…

– Что именно ты видела?

Я вся превратилась в слух, нутром чуя, что подкралась к кончику ниточки этого невнятного клубка.

– Какую-то тень… Сложно так сказать, зверя, нечисти или человека. Понимаешь, когда мы на практике на полигоне в валдорском лесу были, я заметила, что Роксана зачем-то резко ушла в сторону. Я звала ее, но она не откликнулась. Решила подойти ближе, но Роксаны почему-то нигде не видела. Заметила только огромную черную тень, но не смогла разглядеть в деталях – она быстро исчезла. Роксана не отзывалась, и я подумала, что она решила как-то хитро тропой вперед побежать. Ну, я так делать не стала и завершила полосу препятствий как полагается. Думала, что Роксана ждет меня на финише, но там ее тоже не оказалось.

– Ты говорила обо всем этом преподавателю?

– Конечно. Профессор Тойфиль заверил меня, что все адепты уже вернулись с задания, многие уже отправились кто в обеденный зал, кто в гостиную, наверняка Роксана тоже в их числе. Но я ее нигде не нашла. А на следующий день профессор Тойфиль сообщил, что Роксана больше не будет учиться в академии магии Ферженвальд. Давать какие-либо объяснения он отказался, а больше я ни от кого ничего узнать не смогла. Все мои письма пока что остались без ответа.

Джессика тяжело вздохнула и печально погладила цветастую фенечку на левом запястье.

– Это мне Роксана сплела. Любила она это дело, вообще она та еще рукодельница, с золотыми ручками. Она подарила мне этот браслет буквально за день до исчезновения… У нее такой же, парная вещица в знак нашей дружбы. Ну не верю я, что она не будет на мои письма отвечать, понимаешь?

– Всё это очень странно, – нахмурилась я, и мне пришла в голову одна идея. – А ты помнишь, где именно, в какой точке пропала твоя подруга?

– Конечно! Это ближе к опушке леса со стороны озера.

– Покажешь мне это место?

Мне прям вожжа под хвост попала, поэтому мы тут же отправились на валдорский полигон, хотя уже начинало темнеть.

Наверное, надо было сперва доложить обо всем этом профессору Кларксону, и вообще – просто рассказать ему обо всем услышанном, а дальше пусть он сам разбирается. Не мое дело.

Но мне ужасно хотелось утереть нос этому треклятому ревизору, показать, что я способна на очень многое, и он меня ничем сломить не сможет.

Кто мне подскажет, где в этот момент была моя голова?