Странички из жизни Саньки М.

Глава 1

Летнее утро .

Сквозь маленькое окошко на восточной стороне моей комнаты солнышко пустило первый яркий лучик, взойдя над небольшой сопкой. Лучик осветил моё лицо, проник сквозь сомкнутые веки, заставил крепче зажмуриться.

Повернувшись на спину, я потянулся изо всех сил и открыл глаза.

Моя комната в мансарде уже была ярко освещена солнечным светом, тени от деревьев слегка перемещались по наклонному потолку, в саду слышалось чириканье воробьёв, ещё каких-то птиц… о! Сороки стрекочут, опять ворон гоняют!

Сев на кровати, я вспомнил, что вчера нашёл и зарядил аккумулятор для своего трансформера. Прямо из постели я сполз на пол, застеленный ковровым покрытием, выволок из-под кровати робота-трансформера и открыл отсек для батареек. В это время заиграл проигрыватель в приёмнике:

- С добрым утром, Саша, уже девять часов, вставай, пожалуйста, пора завтракать! – голосом моей сестры Лизки. Я специально записал на будильник её голос, чтобы встать быстрее, и выключить проигрыватель.

Сегодня я не стал его выключать, потому что уже проснулся сам и давно встал.

Проигрыватель тем временем отключился и заработало радио. По радо передавали песни, исполняемые детским хором. Кстати, хор из нашего города.

Я даже знал некоторых солистов. Когда-то хотел записаться в этот хор, но меня не приняли, потому что у меня нет ни голоса, ни слуха.

Ну и что? Можно было просто стоять в ряду мальчишек, открывать рот, или негромко подпевать, а то приходится скучать одному.

Меня нигде не принимают. В кружке робототехники сказали, что нет способностей и усидчивости, а когда в кружке журналистики принёс своё первое интервью, коллеги чудом остались в живых. От смеха. Оттуда я сам ушёл, будут знать, как смеяться над выдающимся журналистом.

Ну и так далее. Мне и так хорошо. Я же не один, у меня есть старший брат Юрка, рыжий гад, тот ещё злодей. Есть старшая сестра Лизка, красавица, спортсменка… Вечно надо мной издевается, заставляет умываться утром по два раза, даже зубы чистить, а вечером загоняет в ванну, один раз даже пыталась лично помыть меня, но получила мочалкой по лицу, чтобы не совалась, куда не просят, теперь ещё больше придирается.

Мама не вмешивается, считает, что старшие имеют право воспитывать младшего братишку. Эти издевательства они называют «воспитанием»!

Одно хорошее дело брат мне сделал, когда обставляли мою комнату в мансарде: он отдал свои старые приёмник и роллер видеопроектора.

Несмотря на древность, видеопроектор прекрасно показывал объёмное изображение, можно было смотреть как фильмы, так и телевидение.

Конечно, телевидение моё было ограничено всего лишь двумястами пятидесятью детскими и подростковыми программами, но мне и этого хватало. Пусть сами смотрят свои дурацкие ток-шоу с эффектом присутствия, и любовные сериалы.

Конечно, в коттедже, на втором этаж, у меня была своя комната, где я жил зимой, там у меня есть шлем с полным погружением в виртуальную реальность, но я не любил там проводить время. Только зимой, когда в мансарде становилось холодно. Почему? Угадайте с одного раза. Лиз? Правильно, угадали.

До чего же эти девчонки любят воспитывать своих маленьких братьев, просто ужас! Когда видят слёзы, вызванные их придирками, приходят в восторг, и начинают рассуждать: «Ах! Разве мужчины плачут?! Ах, распустил нюни!». Ну, и так далее.

Однажды у меня в школе был сосед по парте, Виталька Перецев, единственный мой, если не друг, то приятель, так у него тоже была старшая сестра. Тоже на шесть лет старше. Пытались мы устроить заговор против них, но ничего не получилось, уехали они, осталось от нашей идеи только место в лесу, где сейчас стоит палатка, сделанная в виде индейского типи. Там мы с Виталькой играли в индейцев. Теперь мне приходится играть одному.

Приёмник тоже отдал Юрка. Проигрыватель в нём был ещё МР3! Представляете, какое старьё?!

А сам завёл себе, кроме интеллектуального биокомпьютера дорогущий проигрыватель, который проигрывал виниловые диски!

Чудо техники! Красота! Сотня ручек и переключателей, не то, что у этого приёмника, похожего на кирпич. Колонки тоже, будто из эпохи декадентства! Вот у Юрки колонки!

А на столе лежит самое мерзкое изобретение человечества: поводок для детей под названием коммуникатор! До чего отвратительная вещь! Меня всегда заставляли его носить, не снимая, даже купаться с ним можно.

Когда я узнал, что через него можно подглядывать за человеком, чуть не разбил браслет камнем. Я ещё думал, почему это Лизка хихикает.

С ней я потом долго не разговаривал и игнорировал её приказы.

Узнав, на что я обиделся, поклялась больше никогда так не делать, но коммуникатор я теперь носил только в школу, или, когда надевали на меня его чуть ли не силой. Тогда, убегая, срывал его и вешал на штакетник.

- Сашка, вернись немедленно! – кричали мне Лизка или мама, но я не слушался и бегал беспризорником по лесу и купался в озере, с риском утонуть или заблудится.

- Сань, ну прости меня! – упрашивала меня сестра, даже на коленях стояла, перед кроватью, куда я залез, но я был непреклонен, отворачивался и сопел.

Когда ходил в город, да, надевал его, потому что боялся пацанов. Да, я трус, сам себе признаюсь, ничего с собой не могу поделать. А пацаны чувствуют, когда их боятся, так и стараются задеть. Я тогда активировал коммуникатор и транслировал лицо обидчика в прямой эфир.

Скоро меня перестали замечать, оставили в покое и в одиночестве.

Вот и сейчас, в такой радостный солнечный день я думаю о всякой ерунде.

Лучше включу робота-трансформера, задам ему программу, и пусть бегает по комнате, превращаясь в разные машинки.

- Санька, иди кушать! – крикнула снизу Лизка, - Сань, хватит спать!

Лизка знает, что на вызов коммуникатора я не отвечу, вот и ходит сама будить меня и звать на завтрак.

- Сейчас! – крикнул я, - Отвяжись только… - пробормотал я сам себе.

- Умыться не забудь! – я скрипнул зубами. Скорее бы папа приехал! Будем вместе на рыбалку ходить, поставим палатку подальше отсюда, чтобы только не видеть этих женщин… ну, с мамой можно, но лучше не надо.

Лучше Юрку возьмём, когда рядом Лизки нет, он хороший брат, хоть и рыжий. Это к Лизке он подлизывается. Вроде старше её на три года, а тоже заглядывает ей в рот. Смотреть противно!

- Санька! Тебя ждём! – послышался опять Лизкин голос.

- Да сейчас я! – в сердцах крикнул я, так и не включив трансформера.

- Браслет не забудь!

- Ага! Сейчас! – буркнул я, одеваясь.

Раньше у меня был комбинезон-хамелеон, в котором так весело было прятаться, неожиданно появляться перед братом, или сестрой, однажды напугал маму, и у меня его отняли, долго бегая за мной по усадьбе, пока я не споткнулся, растянувшись на грядке с огурцами.

Плохо, что, когда бежишь, тебя видно. Невидимым становишься только когда стоишь неподвижно. Или лежишь. Но тут уж было совсем грустно, потому что Юрка наступил на меня и упал. В общем, вытряхнули меня из комбинезона, и больше я его не видел.

Теперь у меня только майка и шорты. Тоже хамелеоны, но руки-ноги-голова видны! правда, всё это отдельно от туловища, и Лизка несколько раз говорила, что отнимет у меня и этот огрызок одежды, чтобы не безобразничал, и заставит носить нормальную мальчишечью одежду.

Я пока одерживал верх, потому что, пока держится мода на «хамелеон», не отдам. Тем более, этой одежде можно придать любую расцветку, какую только пожелаешь.

Спустившись с мансарды, я сбегал к умывальнику, промыл глаза, вытер руки об штаны и побежал в столовую, по случаю лета мы кушали на открытой веранде.

Там показал относительно чистые ладошки маме и взял в руки ложку, собираясь по-быстрому съесть кашу и побежать на озеро, насладиться солнечным деньком. Пусть буду играть один, зато без нотаций. Вот, накликал!

- Сашка, грязнуля! Иди, умойся! – с укоризной в голосе сказала Лизка.

- Я уже умывался! – скандальным голосом отозвался я.

- Когда? Вчера? Тебе что говорят? Мама, не давай ему есть, пусть умоется!

- Лиза, он и так светится! Отстань от мальчика! – вступилась за меня мама, ставя передо мной тарелку с овсянкой.

- Дизентерией заболеет, всех заразит… - тут я не выдержал. Мало того, что ненавистной овсянкой кормят, так ещё и издеваются! Я перемахнул через перила открытой столовой и побежал на улицу.

- Куда?! – закричала мне вслед Лиза.

- Саша, вернись! Покушай, сынок! – я даже не оглянулся, бегом скрывшись за калиткой. Пробежав часть пути до озера, перешёл на шаг, потому что стал задыхаться. Нет, я не больной, просто не люблю я бегать, это Лизка каждое утро бегает на озеро, купается там, делает зарядку и бежит обратно.

Несколько раз она пыталась привлечь меня к спорту, но безрезультатно.

Вот ещё! Я лучше посплю лишний час, чем мучить своё, и так слабое, тело.

Не особо торопясь добрался до своей палатки, где у меня хранилось оружие индейца и индейская одежда.

Скинув всю цивилизованную одежду, я нарядился в юбочку из листьев папоротника, на голову надел корону из разноцветных перьев, добытых праведными и неправедными способами из хвостов окрестных петухов, взял в руки самодельный лук и отправился выслеживать проклятых бледнолицых.

Самодельный лук был с тупыми стрелами, наконечники изготовлены из мягкой пластмассы, чтобы ненароком не выбить кому-нибудь глаз.

Был у меня и почти настоящий лук с острыми стрелами, и мишень. Мне папа привёз, когда был в отпуске. А ещё он мне привёз залитый янтарём древний значок ребяческого братства. Жаль, сейчас таких организаций больше нет. Значок представлял из себя горящую красную звезду, с надписью кириллицей: «Будь готов!».

К чему надо быть готовым, даже папа не знал. Хорошо, что мы изучали старые шрифты, сейчас-то все перешли на новую письменность, линейную, которую отыскали где-то в глубоком космосе. Сначала привезли артефакт в виде книги.

Когда расшифровали книгу, оказавшуюся азбукой, все очень удивились, потому что, читая вслух эту азбуку, начали понимать друг друга все люди планеты. Вроде язык чужой, а все понимают, от эскимосов до папуасов!

Начали изучать эту письменность в школах, вместе с родным языком, и теперь нет проблем в общении с любым народом. Есть подозрение, что и с пришельцами можно будет договориться.

Говорят, маленькие дети любой национальности понимают друг друга, даже язык животных им знаком. Я вот не помню. Помню только, что у меня в друзьях был в детстве огромный кот. Он заботился обо мне наравне с Лизкой.

Что с ней случилось? Она так любила со мной возиться, носила на руках, пела колыбельную, а теперь только издевается и насмехается надо мной.

Подумаешь, не умылся! Сейчас всё равно нанесу себе боевую раскраску, чтобы меня не видно было в кустах…

Я взял стаканчики с разными специальными красками и нанёс на лицо и ребристое тело чёрные и белые полоски.

Бесшумно дошёл до берега озера и залёг в кустах, пытаясь разглядеть, что там делается.

А делалось там что-то невероятное. Все ребята знали, что это наше место, и не занимали его. Мало, что ли, хороших и не занятых мест на берегу?!

Ребят я знал, кроме одного. На берегу сидели соседский Вовка, его друг, маленький Янек, и совсем незнакомый мальчишка, тоже моего возраста.

Сначала я не понял, что не так с мальчишкой, потом увидел. Лицо у него было в шрамах. Щека порвана, разорвана губа, сшитая неаккуратно, перебиты нос и уши. Я удивился: для чего он в таком виде ходит, мода такая теперь, что ли? Исправить все дефекты можно легко в Городском Центре Реабилитации.

Даже в нашем небольшом городе есть такой, на Докторской улице.

Как-то раз я свалился с дерева и разодрал бок, рёбра видно было, так сейчас даже следа не осталось. А тут лицо. Но, тем не менее, шрамы придавали мальчишке мужественный вид, с ним сразу хотелось дружить, настолько опасно он выглядел.

Движения у него были точные, какие-то выверенные, не сразу я понял, что он похож на моего друга детства – кота.

Так, а где третий дружок из их тёплой компании? Ага, вот он.

К моей спине прижали торец палки, изображающей ружьё:

- Попался, краснокожий! Шпионишь?!

- Не шпионю, а наблюдаю за подлыми бледнолицыми, вторгшимися на мою территорию!

- Мы специально устроили здесь тебе ловушку! – злорадно заявил Серёжка, убирая с моей спины палку, - Топай вперёд!

Делать нечего, по неписаным законам игры в войну сопротивляться бесполезно, поймали, значит, отдавай оружие и сдавайся в плен. Потом будешь думать, как сбежать, если выдержишь пытки при допросе.

Я пошёл на поляну к ребятам, конвоируемый Серёжкой.

- Вот, Сань, поймали, как ты просил, - сказал Вовка, обращаясь к незнакомому мальчишке. При ближайшем рассмотрении мальчишка, тоже, как и все, раздетый до трусов, выглядел ещё ужаснее: всё тело было в рубцах, а на правом плече было выжжено число 13.

Мальчишка улыбнулся жуткой улыбкой, встал, как пружинка, при этом все мышцы рельефно вздулись под кожей, и вдруг оказался возле меня.

- Ну, здравствуй. Саша! – протянул он мне руку, - Будем знакомы: Саша Милославский!

Саша с Марса и его друзья.

- Я тоже Саша Милославский! – удивился я, подавая свою ладошку, и тут же она оказалась в железных тисках. Я даже присел, застонав.

Ребята необидно засмеялись.

- Мы тоже попались! – признался Вовка, - Хватка у Саньки будь здоров!

- Извини, Саш, - смутился мой тёзка, - я думал, что ты, тоже, как я, тренируешься.

- С чего ты взял? – спросил я, пытаясь разлепить пальцы.

- Так… подумалось, - уклончиво ответил Сашка. – Давайте кушать, а то я уже третий день не ел! – я удивился, посмотрев на ребят.

- Угу, - покивал головой Вовка, - он не знал, что в столовой-автомате можно получить бесплатный обед!

Ну, как бесплатный, нужен коммуникатор, с него снимают плату за еду.

Но там была одна хитрость: набираешь на терминале восемь любых цифр, и автомат выдаёт тебе заказ. Так многие мальчишки делают, которые забывают, или намеренно, как я, не берут свой поводок.

Кстати, я слышал, скоро ЧИПы будут вживлять под кожу на запястье.

Функции будут такие же, как у браслета, голография, разговор, даже книжку можно будет почитать. Ну и как платёжное средство. А главное – слежка за неразумным ребёнком.

Моя мысль прихотливо вернулась к больной теме:

- Вов, - спросил я у соседа, - ты не знаешь, как блокировать коммуникатор, чтобы не включался посторонними?

- Сестра? – осклабился Вовка, - я кивнул, смущённо отвернувшись.

- Вообще-то законом запрещено подглядывать за большими детьми, - сурово сказал Вовка, - но блокировать тоже нельзя. Вдруг ты потеряешь сознание? Лучше возьми с неё честное слово.

- Да она поклялась…

- Ну вот, видишь! А что ты делал? – улыбнулся Вовка.

- Ничего я не делал! – вспыхнул я, - В индейцев играл! А она подглядывает!

- Ну-ну, - не поверил Вовка. Выдумывает всякие глупости. Что я мог делать? В туалет, может, в это время ходил. И вообще, стесняюсь я девчонок.

- Вы будете есть, или нет? – недовольно спросил Сашка, вскрывая контейнер с курицей и рисом. Ребята набрали еды на всех. Мне достался гуляш с пюре и мягким хлебом, был ещё компот в термосе. Я почему-то не удивился, что у ребят оказался лишний контейнер с завтраком.

Обычно я ем мало, а тут, в компании весёлых ребят, да на свежем воздухе замечательно пошло!

- Сань! – обратился ко мне Вовка. Янка, Серёжка и Сашка в это время о чём-то тихо переговаривались. – Сашке негде ночевать. Я знаю, у тебя здесь шалаш есть.

- Не шалаш, а типи! – поправил я.

- Пусть будет типи, - не стал спорить Вовка, - пустишь?

- В чём вопрос! Конечно пущу! – обрадовался я, только сейчас поняв, что меня берут в свой круг крепкие друзья. – Я же не ночую там. А ему не будет страшно, одному, в лесу?

- Ты знаешь, не будет! – засмеялся Вовка, а Сашка внимательно посмотрел на меня. Тогда я решился, и спросил, хотя робел под Сашкиным взглядом:

- Сань, а почему ты не избавишься от шрамов? Это же не долго, и не больно.

Все затихли, запереглядывались. Сашка пожал плечами:

- Саньке можно сказать, строго говоря, я здесь оказался, скорее всего, из-за него, - непонятно добавил он.

- Понимаешь, Саш, - решил посвятить меня в тайну Вовка, - Санька прибыл к нам с Марса! – я фыркнул:

- Нашли ребёнка!

- Нет, правда, Саш, я прямо оттуда. Только не из вашей реальности. Вот, Янка говорит, на вашем Марсе там безжизненная пустыня.

- Да, - подтвердил Ян, - на Марсе только красная песчаная пустыня. У нас ведь на Марсе давно работают несколько научных станций из разных стран. Ничего на этой планете не осталось, все полезные ископаемые выработаны, шахты залиты водой или засыпаны песком, а жители, после похолодания, переселились на Землю.

Это предки Инков, Ацтеков и древних Египтян. Они построили пирамиды, и с помощью этих сооружений открывали переходы между планетами, без планетолётов переходили с Марса на Землю, и обратно. Сейчас Марс стал легче, атмосферу удерживает плохо, дышать там уже невозможно.

- Постой! – Сашка очень внимательно слушал объяснения Яна, - почему планета стала легче? А мегатонны космической пыли?

- Тяжёлые металлы, - пояснил Ян, - почти всё вынули, вся планета пустая. Не знаю точно, куда они всё подевали, но это факт.

- Откуда ты всё это знаешь? – поинтересовался Сашка.

- У меня папа работает в Центре Исследования Дальнего Космоса, в нашем филиале, точнее, - скромно ответил Янка.

- Закрытый городок? – спросил Вовка, - Янка покивал головой.

- А мой папа сейчас на Шпицбергене, в Ямбурге, - вдруг сказал я, - там тоже какая-то секретная тема. Смотрите, что он мне оттуда привёз! – показал я значок.

- И что это? – посмотрел Вовка, пожав плечами, - Никто не знает.

- Ну ка, дайте посмотреть, - взял у меня кулон Сашка.

- Будь готов! – прошептал он, сжав значок в кулаке, - Значит, всё-таки проникает сюда наша реальность! – улыбнулся он.

- Ты знаешь, что означают эти слова? – не поверил я.

- У нас их любой знает. Клич пионера «Будь готов!». – отзыв: «Всегда готов!».

- К чему готов? – спросил я.- Какие пионеры?

- К труду и обороне. Нас с детства так воспитывали, обучали труду и военному делу.

- Кого? – не понял я, - Марсиан? - Сашка удивлённо посмотрел на меня, фыркнул, и захохотал. Вместе с ним засмеялись и другие ребята.

- Не обижайся, Сань! – Сашка даже слёзы вытер, - Но ты очень близок к действительности со своим вопросом. Мы ведь пионеры, а «пионер», значит «первый», и нас первыми отправили на Марс…

- Врёшь! – перебил его маленький Янек, с загоревшимися глазами, детей не имеют права отправлять одних в космос!

- Правду говорю, - печально сказал Сашка, - нас там четверо. Я, моя подружка Нина, мой друг Зосима и его подружка Лена.

- Получается, вас туда навсегда отправили? – покачал головой Вовка. Вовка был самый старший из нас, ему уже двенадцать, он знает больше всех о жизни. Теперь, может быть, ещё больше знает о жизни этот марсианин, Сашка.

- Скорее всего, - согласился Сашка, - хотя обещали прислать за нами другой возвращаемый аппарат. Тот, что был с нами, не сработал. Хорошо ещё, сразу, а то застряли где-нибудь в космосе, или ещё что хуже случилось бы.

Но у нас Марс, не совсем пустыня. Там есть долины, где растут растения, воздух, как в горах, разрежённый, но дышать можно, если в скафандре кончится, не погибнешь. Холодно, но не как в космосе, градусов двадцать ночью, днём даже тепло. Растения, вроде стланника на земном Севере. Озёра, реки. Ночью замерзают, а днём журчат ручьи. Мы мало ещё зон исследовали, на экваторе ещё не были.

- А как у вас на Венере? – сунулся Ян. Сашка пожал плечами:

- В той реальности не интересовался как-то, а в прежней на Марсе была красная безжизненная пустыня, а на Венере четыреста градусов жары.

- А у нас там джунгли! – похвастался Янка. Мы, почему-то, сразу поверили Сашке.

- Пошли лучше купаться! – предложил он, и все его поддержали, потому что жара начала уже донимать. Вовка аккуратно разложил пустые контейнеры на солнце, чтобы разложились на свет и кислород, мы разделись и бросились в тёплую воду озера.

Сашка плавал, как рыба! Сразу заплыл далеко, ребята немного отплыли от берега, где им было по шейку, ну а я плавал по-собачьи, на мелководье, потому что был костлявый и обладал «отрицательной плавучестью», как шутил папа.

Накупавшись до синевы, мы грелись на горячем песочке, улегшись головами друг к другу.

- Сань! – обратился ко мне Сашка, - Во что ты здесь играешь?

- В индейцев! – ответил я с готовностью.

- Человеку уже десять лет, а он голышом по лесу скачет! – фыркнул Янек, которому было девять. «Одиннадцать», про себя поправил я мальчика, но промолчал, а то ещё больше будут смеяться. Сашка недовольно посмотрел на Янку:

- Наверное, интересная игра, если даже одному не скучно?

- Конечно, интересная! – поглядел я на мальчишек с превосходством, - Целый день бегаешь по лесу, выслеживая бледнолицых, стреляешь из лука, бросаешь томагавк…

- То-то ты попался сегодня бледнолицему! – усмехнулся Серёжка. Я смутился и замолчал.

- Тогда, почему ты такой худенький и слабенький? – удивился Сашка, - Если целыми днями бегаешь? А это у тебя что? – Сашка взял в руки мой самодельный лук.

- Лук, не видишь, что ли? – пробормотал я, краснея. – Это я сам сделал, и стрелы такие, чтобы не поранить кого-нибудь, случайно. У меня ещё есть почти настоящий лук, я из него по мишеням стреляю.

- Покажешь? – я, с готовностью, согласился.

- Пацаны! – предложил Сашка, - Давайте, поиграем в индейцев, с Санькой?

- Чур, я буду бледнолицым! – сказал Серёжка.

- Я тоже! – сказал Вовка. - А Янка будет индейцем, он ещё маленький и коричневый.

- Тоже мне, взрослые! – фыркнул Янек, - Мы себе повязки сделаем, не голышом же бегать будем.

- Я тоже буду индейцем, - решил Сашка, - у меня подходящая татуировка, я будто из плена жестоких бледнолицых сбежал!

Я уже давно с содроганием смотрел на Сашкины шрамы на спине и ниже. На ягодице даже номер 13 выжжен, как на плече, на правой лодыжке темнеет кольцо страшного шрама…

- Саш, кто это тебя так? – решился спросить я. Сашка махнул рукой:

- Не обращайте внимания, всё прошло.

- Больно, наверное, было! – предположил Серёжка.

- Ещё бы! – усмехнулся Сашка, - Это же ожог, долго болит.

- Ты потому не убираешь шрамы? Чтобы помнить? – спросил Янек.

- Если возможно, с удовольствием всё уберу! – улыбнулся Сашка, - Если вернусь. А что, это правда, не розыгрыш?

- Не розыгрыш, - сказал Вовка, - в нашем городе тоже есть отдел ЦРУ.

- ЦРУ? – удивился Сашка.

- Да, мы так называем, Центр Реабилитации Уродов… ой! – закрыл он рот рукой.

- Да ладно, это ведь правда.

- Ничего не правда! – вклинился Янек, - Мы тебе даже завидуем!

- Чего? – удивился Сашка, - Нашли, чему завидовать! Я и раньше не был красавцем, а сейчас… только детей пугать. Рассказывай, Вов, дальше.

- Так вот, в этом Центре человека делают жидким, потом отливают его в любую форму, - Сашка округлил глаза и сглотнул:

- Это как? В любую форму? А внутренние органы?

- Не знаю, - смутился Вовка, - слышал только, и видел одного мальчика до и после лечения.

- Я там лечился, – сказал я.

- Что? – не поверил Вовка.

- Я однажды упал с дерева, распорол острым сучком вот этот бок, - показал я, - видите? Даже следа не осталось. Если не верите, спросите у Лизки, это она меня на руках несла до дома.

Сашка очень внимательно осмотрел мой бок, потом спросил:

- А застарелые шрамы так могут? – мы подтвердили.

- А если… человек не ходит, ноги отказали?

- Это как? – удивился я, оглянувшись на друзей.

- Бывает, позвоночник ломают, - пояснил Вовка, - тоже лечат, только дольше. И руки-ноги отращивают, кости выпрямляют.

- Фантастика! – пробормотал Сашка, переворачиваясь на спину и мечтательно улыбаясь.

- Никакая это не фантастика! – воскликнул Янка, - Вот то, что ты рассказал, это фантастика! Пошли играть?!

Мы быстро рассредоточились по лесу. «Индейцы» нанесли на тела боевую раскраску, надели юбочки из листьев, на головы уборы из перьев и листьев.

У меня был лук со стрелами, а Янек с Сашкой сделали себе копья и дротики из веток.

Сашка сказал, что пойдёт на разведку, и исчез в лесу.

Скоро он притащил связанных бледнолицых и бросил их под дуб.

- Сейчас мы развяжем им языки! – пробормотал он, пытаясь высечь огонь из двух кусков камня. – А ну, признавайтесь, где ваши основные силы?! – бледнолицые на самом деле стали бледными и мелко дрожали, настолько реалистично играл Сашка.

Потом мы подстроили, чтобы пленники сбежали, и долго гонялись за ними.

Серёжка даже попался в силки.

Когда все, кроме Саши, выдохлись, мы сделали привал возле моего типи, разожгли настоящий костёр и «выкурили» трубку мира.

- Сань, покажи лук, - попросил Сашка. Я вынес из шалаша лук, стрелы и мишень. Мишень я поставил за пятьдесят метров от нашего бивака, и предложил пострелять.

Первым пришлось стрелять мне. Все стрелы легли в цель. Не скажу, что в десятку, но рядом, потому что долго тренировался, лук, хоть я и собрал его сам, состоял из углепластика, блоков, балансиров и синтетической тетивы. Названия материала я, конечно, не знал.

Ребята, включая Сашку, отстрелялись значительно хуже.

Сашку лук привёл в восторг, он никак не хотел с ним расставаться.

Тут подошло время обеда, и Серёжка с Янкой побежали в столовую, потому что только у них были коммуникаторы. Интересно, что никого из ребят не позвали на обед.

- Вов, - спросил я, - вас что, не ждут дома, на обед?

- А тебя? – спросил сосед.

- Меня всегда ждут, я никогда не задерживаюсь, у нас уговор. Если отказываюсь носить браслет, значит, должен приходить вовремя на обед и ужин.

- И что теперь тебе будет? В угол поставят?

- Не поставят. Я с Лизкой сегодня поругался и убежал из дома, - нахмурился я, вспомнив утренний скандал.

- Что? – удивился Сашка, - Ты ругаешься с Лиской?

- А что она всё время придирается?! – пожаловался я, - Умойся, почисти зубы, помойся… грязнулю нашла. Я назло не умываюсь. – Сашка почему-то усмехнулся, но промолчал.

Он встал, осмотрел деревья и вдруг сказал:

- В этом дереве должно быть дупло, - быстро пробежал вверх по стволу, оттуда крикнул: - Есть дупло! Там что-то лежит…

Потом спустился вниз и сел рядом с нами.

- Что там лежит? – не утерпел я.

- Да так, - дёрнул он плечом с номером, - ничего особенного.

Я не стал приставать, боясь показаться навязчивым. Тут прибежали Серёжка с Янкой, и мы приступили к обеду.

После обеда ещё поиграли. Вовка, глядя на Сашку, тоже оделся индейцем, и мы играли в Большую охоту, загоняя дикого кабана в волчью яму. Потом проткнули его копьями и понесли в лагерь, на жерди.

Несли, почему-то, меня, хотя я не похож на кабана, а скорее, на тощего зайца. Но я не возражал, радуясь такой замечательной компании.

Я бы не отказался даже быть привязанным к пыточному столбу, лишь бы со мной играли.

Ближе к вечеру мы побежали к озеру, купаться.

У ребят была с собой специальная пена для игры и мытья.

Такой баллончик, из которого можно выдавить разноцветную пасту. Из неё можно лепить всё, что угодно, даже кораблики с парусами делать и пускать плавать по волнам.

Потом можно было растереть пену по телу, смыть, и ты чистый. Главное, равномерно по телу размазать, а то пятнистый будешь, мы же раскрасились разноцветной индейской краской.

Но мы помогали друг другу отмыться. Теперь пусть только кто-нибудь придерётся!

После этого побегали по берегу, обсыхая, и пошли к типи, проводить Сашку, и бежать домой.

- Я бы с тобой остался! – вздохнул я, показывая гостю постель.

В шалаше был надувной матрасик, подушка и спальный мешок.

- Оставайся, - предложил Сашка, - ребята предупредят твою маму.

- Предупредят, - согласился я, - только Лизка будет здесь через пять минут.

«Ах, что за бандит с тобой, ах, ты простудишься, пошли немедленно домой!».

Сашка расхохотался:

- Пусть приходит! Я её уговорю.

- Никто её не уговорит, - с тоской сказал я, - ты просто не знаешь мою сестру.

- А может, знаю! – с улыбкой сказал Сашка, - Ладно, я сам зайду скоро к вам. Ты одолжишь мне свою одежду? А то у меня только скафандр.

- Возьми, я в плавках добегу, а там найду, во что одеться.

- Покажи, как пользоваться? – я показал, где находятся сенсоры активации «хамелеона», посмотрел, как тело Сашки делается прозрачным.

Вот здорово! – восхитился Сашка, - Был бы у меня такой комбинезон!

- У меня есть, - сказал я, - только найти не могу, - Сашка округлил глаза:

- Что, активировал и куда-то положил?

- Ага. Лизка отобрала, чтобы не пугал их. Хотел пошутить, появившись перед ними в сиянии, а они испугались.

- Странные у тебя шутки, - хихикнул Сашка.

- У тебя не хуже, - парировал я. - Ты можешь без «хамелеона» исчезать.

- Это навык, тренировка.

- До завтра, - вздохнул я, и мы с ребятами побежали домой.

Как ни странно, целый день я плавал, бегал, а от ребят не отстал!

Правда, когда добежал до своего забора, уже запалено дышал. Отдохнув немного, чтобы не выдать себя, перелез через пластиковый штакетник и, пригибаясь, потихоньку прокрался по саду, прячась в кустах смородины.

Мне почти удалось добраться незамеченным до своей комнаты, когда передо мной нарисовалась Лизка.

- Ты что здесь делаешь? – удивилась сестра, забыв даже спросить, где я болтался целый день.

- Это, между прочим, моя комната! – скандальным голосом возразил я.

- Почему голый ходишь? – не обратила внимания на мою грубость Лизка.

- Ничего я не голый! – разозлился я, - Просто оставил одежду в прачечной, пришёл за другой… Что ты всё время за мной следишь?! – воскликнул я, не стал продолжать препираться с сестрой, открыл дверь своей комнаты и захлопнул её за собой. Достала! Что ей от меня надо? Шла бы к своему Юрочке, смотрела бы с ним телевизор!

Открыв шкаф, взял первые попавшиеся шорты с футболкой. Подумав, вылез из окна и спрыгнул со второго этажа, чтобы ненароком не встретить сестру в коридоре.

Под окнами у нас была разбита клумба с любимыми Лизкиными цветами.

Сломав несколько штук, я хмуро посмотрел на окна её комнаты и побежал к лестнице, ведущей ко мне в мансарду.

Никого не хочу видеть, и кушать не буду. Спать лягу, или телевизор посмотрю, мультики.

Улёгшись поверх смятого одеяла, я включил телевизор, появилось изображение, занявшее треть комнаты, засуетились мультяшные фигуры.

- Свинья ты всё-таки, Санька! – услышал я голос Лизки, и мне почему-то стало стыдно.

Мы с ней, после недолгой войны, установили паритет. Ко мне в мансарду ей теперь вход запрещён, у меня наводит порядок робот-уборщик, а постельное бельё я собираю и отношу в прачечную, когда скажет Лизка или мама. Там же беру чистое бельё и сам застилаю себе постель. У нас всё натуральное, без этих новомодных разовых штучек.

Я выглянул наружу, но там уже никого не было, видимо, сестрица обиделась всерьёз. Может, извиниться? Да ну её, лучше завтра! Если до завтра сама не успокоится.

Выключив мультики, взял электронную книгу с подсветкой, и углубился в чтение. Книга была про таких же мальчишек, как мы, ещё вчера я завидовал им, а сегодня читал уже совсем с другим интересом.

- Саша, иди ужинать, - послышалось снизу.

- Не хочу, мам! – крикнул я, - Я наелся!

- Где это ты наелся? – Лизка не пришла, видимо, на самом деле обиделась.

- Я с мальчиками подружился, - признался я, - мы поели в столовой.

- Вот видишь, как удобно брать с собой браслет! Завтра чтобы взял с собой, угостишь ребят! – я глубоко вздохнул:

- Хорошо, мама! – и потихоньку добавил: - Если не забуду.

Незаметно я уснул, а ночью проснулся от холода, потому что лежал раздетый. Быстренько залез в нагретую постельку и подумал, каково там Сашке.

Должно быть неплохо, только страшновато мне было бы находиться в тёмном лесу одному, хотя никаких зверей у нас давным-давно не водилось, а лихих людей в нашем мире не бывает.

И всё равно, первобытный страх перед темнотой присутствует. Тем более, как бы то ни было, а мальчишки задираются, даже поколотить могут. Значит, страх обоснованный? Где-то я читал, что, если мальчишки перестанут драться, остановится прогресс. Нападаешь – изобретаешь, как ловчее напасть, защищаешься – изобретаешь лучшие способы защиты.

Дальше рассуждать я не мог, потому что снова уснул.

Новый день, новые открытия.

Проснулся я от будильника, в девять часов. Тут же подскочил на кровати, подумав, что опоздал, и ребята уже пришли к Сашке.

Быстро одевшись, я побежал вниз по лестнице, потом, пригибаясь, пробежал в кустах смородины и перескочил через забор. Умоюсь в озере!

Когда прибежал к шалашу, конечно же, здесь были уже все, даже маленький Янек. Мне стало немного обидно, что проспал, но виду не подал, изобразил на лице улыбку и радостно поздоровался с ребятами.

- Наконец-то! – радостно поднялся мне навстречу Сашка, - Сань, у тебя велик с электрическим моторчиком есть?

- Есть, конечно, - удивился я вопросу, и только сейчас увидел, что все ребята приехали на великах. Когда это они договорились?

- У меня лучше велик! – осмотрел я прислоненные к деревьям велосипеды. – У меня «Салют» с двумя независимыми приводами на каждом колесе, скорость развивает до сорока километров…

- Толку-то! – перебил Серёжка, - всё равно стоят ограничители на двадцати. Сорок развивать можно только с четырнадцати лет!

- С четырнадцати! – скривился Янка, - Кто же в четырнадцать на великах катается?! Им уже скутеры покупают, а то и электроциклы!

- Права нужны? – спросил Сашка.

- В четырнадцать лет можно сдать на права, - сказал Вовка, - Сань, сбегаешь за великом? – обратился он ко мне, - Впрочем, давай, я тебя отвезу.

- Э… - замялся я, - Честно говоря, я сбежал, не завтракал, даже не умывался.

- Проспал, что ли? – удивился Янек.

- У меня будильник был заведён на девять, - смутился я.

- Да ладно вам, что напали на человека? – заступился за меня Сашка, - Сань, сможешь велик взять? – я пожал плечами:

- Конечно, это же мой велик!

- Как знать! – загадочно усмехнулся Сашка.

Интересный человек этот Сашка! Вот что в нём такого? Отталкивающая внешность, страшноватые повадки, пугающая скорость движения.

Никто из нас не может так двигаться. Вроде не спешит, стоит метрах в пяти, и вдруг оказывается рядом! Неприятная привычка у человека. Знакомы всего второй день.

И тем не менее хочется с ним дружить, охота сделать ему что-то хорошее, чтобы его порадовать. А когда он радуется, то делает это так искренне, что тебе становится ещё радостнее, как будто не ты ему, а он сделал тебе что-то приятное!

Конечно же, я вскочил на багажник Вовкиного велика, и мы поехали ко мне домой.

Вовка затормозил возле калитки, я пробежал мимо нашей дворовой собаки по имени Джек, который, гремя цепью, вылез из будки, с удивлением посмотрев на меня.

Увидев Вовку, лениво гавкнул и завилял хвостом.

Я забежал в пристройку, где стоял мой «Салют», проверил заряд аккумулятора. Не так давно заряжал его, вместе с аккумулятором для трансформера. Вспомнив про игрушку, только усмехнулся: теперь-то мне точно долго ещё не понадобятся всякие игрушки!

- Саша! – оглянувшись, я увидел маму, вышедшую на тявк Джека.

- Я скоро! – отмахнулся я, бегом выводя велик со двора.

- Далеко? – спросила мама, - Ты даже не покушал!

- С ребятами поем! – скорее, пока Лизка не вышла! – Поехали! – вскочил я в седло, и мы поднажали.

Когда мы приехали на поляну, Сашка уже осваивал технику, лихо закладывая виражи на Серёжкином «Пегасе».

- Пригнал? – заулыбался Сашка, соскакивая с велика, - Не ругали?

- Не успели! – улыбнулся я во весь рот, отдавая велик Сашке.

Сашка вскочил в седло, махнул рукой ребятам, и они умчались, оставив меня на поляне одного.

Ничего не понимая, я смотрел им вслед. Что это было?

Только что радость переполняла меня, я готов был прыгать и бегать целый день, и вот. Опять один. Воспользовались моей доверчивостью и обманули.

Глотая слёзы, я медленно пошёл домой, даже не взглянув на шалаш, на пологе которого была пришпилена какая-то записка.

Даже костёр не загасили, и он тлел под котелком с кипящей водой.

Проходя мимо, я опрокинул котелок в костёр, и пошёл дальше, не скрывая уже текущих слёз. От кого теперь скрываться? Меня бросили те, кого я уже считал лучшими друзьями.

Дойдя до дома, я добрёл до лестницы и поднялся к себе в мансарду, не отзываясь на мамины вопросы. Лизка ничего не спросила, даже не посмотрела в мою сторону. Ну и не надо. Одиночество – мой крест.

Скинув кроссовки, я упал на кровать, бездумно уставившись в потолок.

Ни о чём не хотел думать. Что я хотел? Я сильно хотел, чтобы сейчас пришёл Сашка, позвал меня играть, чтобы было так же весело, как вчера. Пусть даже не извиняется за сегодняшний поступок, пусть смеётся над моими слезами, только чтобы был рядом… Я всхлипнул, сердито растёр слёзы по лицу и, повернувшись на бок, уставился в стену.

Долго я так лежал, наверное, до обеда. Никто меня не тревожил, не приглашал за стол, не просил помочь, как будто меня совсем не было на свете. От этого стало ещё печальнее: никому я не нужен. Теперь даже придирки и насмешки сестры показались мне не такими противными.

На что она обиделась? Неужели из-за пары поломанных цветков не хочет меня видеть?

В это время звякнул звонок от калитки, и я вскочил, прижавшись лицом к стеклу окошка. Сердце бешено застучало, потому что во двор Сашка заводил мой велик!

Встречала его Лизка. Сашка остановился напротив неё, как вкопанный, потом улыбнулся самой обаятельной улыбкой, которую я когда-либо видел, и сказал:

- Лиска!

Только это и сказал, а Лизка вдруг перестала хмуриться, подошла к Сашке, и они крепко обнялись! Я даже глаза протёр, не веря происходящему.

А они между тем поставили велик на место, и пошли в столовую! У меня сразу забурчало в животе. И появилось чувство, которому ещё не знал названия: будто Сашка для Лизки стал братом, вместо меня!

Я хотел уже спускаться, чтобы крикнуть: «Вот я, твой брат!», но переборол себя, и снова лёг, отвернувшись к стене. Мало того, что предал друг, меня предала родная сестра!

Больше не выйду отсюда…

- Сань! – услышал я Сашкин голос, и больше всего мне хотелось кинуться ему навстречу. Но не кинулся, так и оставшись лежать, сжавшись в комок.

- Сань! – Сашка сел рядом со мной на кровать, потряс за плечо:

- Ты почему ушёл? Мы же тебе записку написали, чтобы ты подождал! Чай зачем-то вылил. Некогда было объяснять, Сань, мы торопились к Янкиному папе, на работу. Сань, там мощнейший биокомпьютер с выходом во Всемирную Сеть. Он взялся за мою задачу, Санька, я теперь знаю, как вернуться!

Что? Вернуться? Сашка скоро уйдёт от нас? Я повернулся к Сашке с вопросом на зарёванном лице.

- Ты что, плакал? Думал, что мы тебя бросили? Глупый Санька! – Сашка ласково обнял меня, посадил рядом:

- Как ты мог подумать об этом? Та мне больше, чем брат!

Я ещё ни разу не слышал таких ласковых слов! Больше, чем брат! Я поднял голову, посмотрел ему прямо в глаза. Сашкины глаза были чистыми, правдивыми, и какими-то мудрыми, как будто передо мной сидел не десятилетний мальчишка, а взрослый человек. И тем не менее это был мальчишка. Мой друг. Я крепче прижался к нему спросил:

- Саш, я не хочу, чтобы ты уходил, но если очень надо… когда ты уходишь?

- Через два дня. Я вовремя сделал вычисления, иначе застрял бы здесь на год! Представляешь? Мои друзья сошли бы там с ума!

- Может быть, я тоже сойду с ума, – буркнул я, вытирая остатки слёз с глаз.

- Не сойдёшь! – засмеялся Сашка, - Я постараюсь привести сюда друзей!

- Правда? – не поверил я

- Ну да, - ответил Сашка, - что нам, всю жизнь жить на Марсе?

- Что ли на Земле у вас никого нет? – не поверил я.

- Есть, конечно, - загрустил Сашка, - может, у Зямы нет, и Алёнки, а у нас с Ниной много друзей, даже родные остались. Только вряд ли нас пустят на Землю. Не спрашивай, почему, не знаю точно. Так, одни предположения.

Пошли? Умоешься и покушаешь!

- Пойдём! – улыбнулся я. Хоть два дня, но побуду вместе с лучшим другом!

Мы дошли до умывальника, где Сашка, с улыбкой, предложил мне почистить зубы. Для друга что угодно вытерплю!

Потом, взяв меня за руку, он повёл меня в столовую. Что-то невероятное: по идее, я его должен вести в свою столовую! Но тут появилась Лизка…

Взвизгнув, как маленький, Сашка бросил мою руку, и побежал к сестре, с разгона кинувшись ей на шею. Лизка взяла его на руки, так и понесла Сашку на веранду. Села за стол и посадила его себе на колени.

Я сел с противоположной стороны, наблюдая за невероятным событием.

Лизка с Сашкой о чём-то тихо разговаривали, потом сестра начала кормить его с ложечки, а Сашка смеялся, и ел!

Мама поставила передо мной тарелку, села рядом.

- Ну, что смотришь? Видишь, как надо дружить с сестрой?

- Мам, а где Юрка?

- Вспомнил! Он давно уехал с ребятами в поход. Ничего не замечаешь вокруг себя. Я даже удивляюсь, как ты с ребятами подружился! Смотри, не сморозь какую-нибудь глупость! А то, знаю я тебя. Держи свои обиды при себе. Нарочно никто тебя не обидит, а случайную можно проглотить.

Я опустил голову и покраснел. Если бы Сашка не пришёл, я так и не пошёл бы к ребятам, не спросил у них, почему они бросили меня. А они? Нужен я им! Ушёл, и ушёл.

Нет, надо сначала покрепче подружиться, а потом уже показывать свой характер!

После обеда мы отпросились на озеро. Когда бежали туда, Сашка спросил:

- Сань, ты позволишь пожить у тебя в комнате? – я даже остановился.

- Почему ты спрашиваешь? – воскликнул я, - Хоть всю жизнь живи!

- Всю жизнь не получится, а вот два дня хочу у вас провести.

- Саш, а почему вы с Лизкой так… решился спросить я.

- Ну ты и спросил! – улыбнулся Сашка, - Это же Лиска! Понимаешь? Лиска! Настоящая! – Я ничего не понял, но был рад за друга.

На берегу нас уже ждали друзья. Мы тоже разделись и долго купались в тёплой воде. Потом разговаривали, лёжа на песке.

- Папа сказал, сегодня вечером привезёт карту, по которой ты можешь рассчитать время обратного прохода, - сказал Янек Сашке.

- Спасибо! – обрадовался Сашка.

- Не за что, - сухо ответил Янек. – Ты хоть вернёшься?

- Обязательно постараюсь! Меня там держат только ребята. Вот бы ещё… но это невыполнимо! Остальные мои друзья остались на Земле. А если лететь за ними в космосе, это очень долго. У нас там нет ваших технологий, разве что найти портал, связывающий Марс с нашей Землёй. Вообще, что-то в этих порталах напутано. Почему я со своего Марса попал на вашу Землю, а не на свою?.. А у вас здесь есть детский дом? – спросил он вдруг.

- Что за «детский дом»? – не понял Вовка, да и остальные, тоже.

- Это дом, где дети живут, оставшиеся без родителей.

- Как могут дети остаться без родителей? – удивились мы.

- У вас не бывает несчастных случаев? Хотя бы в Дальнем Космосе?

- Бывают, наверно, - неуверенно ответил Вовка, - у нас даже есть интернат, где живут ребята, когда родители в отъезде, но про детей, у которых совсем нет родителей, не слышал ни разу!

- Покажете мне этот интернат? – спросил Сашка.

- Покажем, конечно! – заверили его ребята.

- Что ты задумал?! – противным голосом спросил я, - Ты будешь жить у нас! – Сашка вскочил, засмеялся, взлохматив мою нечёсаную шевелюру:

- Санька, у меня там остались ещё трое друзей! Один мальчик, и две девочки! Я же говорил. Куда ты их поселишь?!

- Всё равно… - засопел я обиженно, - Если они будут жить в интернате, то и ты с ними…

- Это правда, - согласился Сашка, - я не смогу их оставить. Давайте, съездим туда на великах?

- Опять без меня? – надулся я.

- Почему без тебя? – удивился Сашка, - Я же извинился. Посажу тебя на багажник…

- Лучше я Янку посажу к себе, он лёгкий, а ты возьмёшь его велик, - предложил Вовка.

- Тогда давайте, скатаемся, а потом вернёмся и ещё поиграем! – решил Сашка. Не терпится человеку!

Вовка сразу посадил Янека к себе на багажник, Серёжка взял велик Яна, а нам отдал свой, он был крепче, чем у Янки.

Когда приехали к нашему дому, за моим великом пошёл Сашка. Ребята без удивления смотрели, как он встретился с Лизкой, как они о чём-то разговаривали, обнимались…

А я смотрел с неприятным чувством, как будто у меня отнимают что-то дорогое. То неприязнь к Лизке, что целует моего друга, то к Сашке, что прижимается к моей сестре…

Я что, такой собственник? Надо будет поговорить с Сашкой, он всё знает, пусть объяснит, что со мной происходит, я ведь раньше не был таким!

Наконец Сашка вывел мой велик, мы распределились по машинам, причём мне достался маленький велосипед Янека. Немного прокатившись на нём, я убедился, что для меня как раз такой подходит: лёгкий и по размеру. Мне, вероятно, взяли на вырост, а я плохо расту, потому что мало каши ем.

В нашем городе много велодорожек, они почти не пересекаются с автомобильными дорогами, да и автомобили редко ездят, потому что товары в магазины завозят, в основном, ночью, на бесшумных электромобилях, только свежие продукты привозят, таки, как хлеб или пирожные.

Я люблю свой город, за то, что он такой чистенький, очень зелёный, с парками и скверами, большими цветниками.

Подъехав к старинному особняку, мы остановились возле ворот.

Особняк, довольно большой, в три этажа, с четырёхскатной железной крышей, был огорожен старинной кованной оградой, только калитка была открыта.

- Подождите меня здесь, ладно? – попросил Сашка. Мы не возражали, не очень-то хотелось заходить в огороженную территорию. Двор был почему-то пуст.

Сашка ушёл, причём сразу пошёл не к парадному входу, а к неприметной дверке. Нажал на кнопку звонка, и дверь открылась, Сашку о чём-то спросили, и впустили внутрь.

Странно. Мне показалось, что моему другу всё здесь знакомо. Может быть, он пригласил нас просто за компанию?

Особняк мне не понравился, какие-то неприятные мысли навевал своими большими хмурыми окнами, как будто там, внутри, творилось что-то жуткое.

Сашка недолго пробыл в интернате. Минут через пятнадцать, за которые мы даже не перебросились парой слов, он вышел к нам с недовольным выражением лица.

- Ну что, Саш? – не вытерпел Вовка.

- Инопланетян не принимают, - хмуро ответил Сашка, становясь ногой на педаль велика.

У нас, наверное, вытянулись лица, потому что Сашка улыбнулся невесело, и сказал:

- Это я так шучу. Начальства нет, все в лагере. Да и не всё здесь так радужно, как вы говорили.

- Нам-то откуда знать? – начал оправдываться Янка, - Мы никогда… нас никогда не сдавали в интернат.

- Что значит «сдавали»? – насупил брови Сашка, - Вы что, вещь, чтобы сдавать в интернат, как в камеру хранения?

- Взрослые так говорят… - опустил Янка глаза, - «Сдадим в интернат, если будешь себя плохо вести».

- В городе есть церковь? – вдруг спросил Сашка, ни на кого не глядя. Смотрел он вдоль дороги, превратившейся в тенистую аллею из-за сильно разросшихся тополей.

- Есть, - сказал я. – Только сейчас там музей. Я ходил туда с Лизой.

- Музей в церкви? – возмутился Сашка. Потом спокойно предложил съездить, посмотреть, что там делается.

- Там смотритель, - продолжил я рассказывать, - он выглядит, как настоящий священник, в рясе, на груди крест!

- Увидим! – бросил Сашка, первым отправляясь в путь.

Калитка в ограде церкви была открыта, мы завели внутрь велосипеды и взошли на крыльцо музея. Сашка потянул тяжёлую дверь на себя, створка тихонько заскрипела и подалась. Тогда Сашка смело шагнул внутрь, мы потянулись за ним.

Внутри музея было тихо и прохладно, немного жутковато от пустоты. Солнце узкими лучами пробивалось сквозь маленькое зарешечённое окошко высоко вверху.

Сашка осматривал убранство храма. Вот он что-то нашёл, подняв голову, постоял, потом спросил вполголоса:

- Эй! Есть здесь кто-нибудь?

- Мы здесь, - буркнул я. Сашка оглянулся, коротко улыбнулся мне своей жуткой улыбкой, и тут же обернулся на скрип отрывшейся дверцы.

Из придела вышел смотритель, которого я как-то раз видел, когда мы с Лизкой ходили сюда на экскурсию.

Теперь Сашка тихо что-то спросил смотрителя, тот коротко кивнул, и скрылся в своём приделе. Скоро он вышел, и что-то отдал нашему другу.

Сашка, зажав в руках какие-то белые палочки, движением головы пригласил нас следовать за ним.

Мы подошли, а он встал на колени и стал расставлять белые палочки перед собой на полу. Смотритель, молча, стоял рядом.

- Что это у Саши? – спросил я у него очень тихо.

- Свечи, - коротко ответил смотритель.

Саша расставил свечи, внимательно посмотрел на икону перед собой, и закрыл свечи ладонями. Когда он развёл руки, все свечи горели! Сашка улыбался, глядя на икону. Я тоже посмотрел, и забыл дышать! На иконе мама держала меня на коленях! У меня даже появилось чувство, что я сейчас сижу у неё на коленях, и мама ласково обнимает меня!

Я сморгнул, и видение пропало, но ощущение счастья осталось.

Сашка поднялся с колен, тоже счастливо улыбаясь, да и все наши друзья не остались равнодушными. А маленький Янка спросил:

- Саш, а как ты это сделал?

- Это не я! – ответил счастливый Сашка, - Это Мама.

Мы так и поняли, что слово «Мама» он сказал с большой буквы.

Смотритель достал из складок рясы какой-то кулон и повесил его на шею Сашке:

- Носи, отрок, на счастье!

Мы все дружно склонились посмотреть, едва не столкнувшись лбами.

На кулоне было маленькое изображение иконы с мамой и сыном.

Я даже завистливо вздохнул, до того понравилась маленькая иконка.

- Приходите через неделю, - понял наш интерес смотритель, - я ещё сделаю, для вас всех. Спасибо вам! – поклонился он нам. Мы, как могли, ответили поклоном.

Когда вышли из музея, день уже клонился к вечеру.

- Поехали на наше место? – предложил Сашка, - Ещё есть время поиграть.

Мы налегли на педали, по примеру Сашки, который сказал, что езда на велике хорошо развивает выносливость. Не стоит н нём просто кататься, надо совмещать приятное с полезным.

На берегу, когда уже разделись, Вовка предложил:

- Может, просто искупаемся? После того, что ты показал нам сегодня, даже бегать не хочется.

- Можно и отдыхать, конечно, - задумчиво сказал Сашка, покусывая травинку, - но дело в том, что детская игра – это не совсем игра, это подготовка к взрослой жизни. Ребёнку, которому неинтересно играть, будет неинтересно жить. В игре мы обучаемся. Давайте, вы все будете прятаться, а я вас искать? Или наоборот, я немного вас поучу бесшумно ходить по лесу и прятаться?

- Конечно, лучше поучи нас, - сразу сказал Вовка, - в прошлый раз ты нас быстро всех в плен взял.

Тогда Сашка стал показывать нам, как надо ставить стопу, переносить тяжесть тела на другую ногу. Он это делал очень медленно, но казалось, что его тело перетекает из одного положения в другое, а не двигается.

Когда же Сашка показал, как надо бегать, мне показалось, что он мерцает. То его видно, то нет.

- Это не фокус, - пояснил он, - это умение быстро двигаться. Конечно, такому вы уже не научитесь, но умеете хотя бы ходить не как слоны в посудной лавке.

Даже полчаса тренировки дали нам многое. Мы захотели поиграть, и сразу поняли, насколько стало интереснее прятаться, когда противник тебя не замечает в двух шагах. Конечно, если ты его увидел раньше, а то: раз, и ухмыляющаяся физиономия Серёжки, а то и Янки перед тобой, возникают из ниоткуда.

Набегавшись по лесу, мы вернулись на пляж, накупались до бессилия.

Разговорились. Оказалось, что Вовка хотел в будущем стать космонавтом. Сейчас как раз начинали испытывать корабли дальней разведки, отправляли роботов в подпространство с выходом в совсем уже неизвестные измерения. В Дальний Космос, находящийся в нашем измерении, люди уже давно летают, или, проще сказать, перемещаются, благодаря технологиям инопланетян. Инопланетян ещё никто не видел, а их открытиями люди уже пользуются.

Янка сказал, что пока не определился с будущей профессией, пока что ему нравится играть на скрипке, он берёт уроки у одного старого музыканта, записан в музыкальный кружок, но вряд ли свяжет свою судьбу с искусством, скорее всего займётся историей. Особенно, когда люди научатся видеть прошлое. Опыты уже проводятся. Я и сам читал об этом, и видел в детских новостях.

А я… Оказывается, я вообще бездарь. Мало того, ни разу за свою жизнь не задумывался, кем буду, когда вырасту. Мне всегда казалось, что до этого мне ещё до этого, как до Луны. Серёжка тоже пожал плечами, нисколько не смущаясь. Сказал только, что интересуется техникой. Любой. Пока что ходит в кружок робототехники, собрали там робота-мальчишку, теперь пишут программу для него. Пока что роботёнок без кожи, потому что в кружке есть и девочки, и ребята никак не могут прийти к единому мнению, кто это будет, мальчик, или девочка.

Изначально идея принадлежала мальчишке, потом девочки настолько продвинули развитие роботёнка, что теперь неизвестно, кто получится!

- Странные вы люди! – пробормотал я, - Мало вам проблем с живыми людьми… - на меня странно посмотрели.

- Интересно же, - возразил Серёжка.

- Конечно интересно, - согласился с ним Сашка, - интересно не только как детям, ведь создать и обучить мальчишку необычайно увлекательно, но ребята-роботы ещё будут очень полезны, как друзья, или исследователи, на планетах, где человеку находиться нельзя. Искусственный интеллект, к тому же, очень быстро обучается.

Я почувствовал, что щёки у меня потеплели, но в этой компании я уже был своим, и небольшие промахи друзьям прощались. Тем более, время выбрать интересную профессию у меня есть. Поговорю с мамой, с сестрой, с братом… Хотя они совсем не принимают меня всерьёз. Говорят, про меня, что я выдумщик, враль и эгоист. Крайне неприятная личность, поэтому они всё время меня пытаются перевоспитать.

Кстати, если собираются перевоспитать, значит, я уже воспитан? Только неправильно? Сегодня обязательно поговорю об этом с Сашкой. Мне кажется, он всё-всё знает, хотя, к слову, андроиды уже давно помогают людям.

Никто ему об этом не сказал, может, потому, что роботёнка собирают всё же дети?

Ребята проводили нас до дома и разъехались кто куда.

Сашка сразу потащил меня в душ. Я не понимал его. Зачем душ, если мы весь вечер купались в озере? Достаточно было бы умыться.

Ужинали мы опять вместе. Сашка опять прилип к Лизке, совсем забыл про меня. Со мной пыталась поговорить мама, но я отвечал невпопад.

- Мам, - спросил я, - папа не собирается домой?

- Не собирается, - ответила мама и отстала от меня. Что-то там у них произошло, из-за чего папа задержался в Ямбурге, не приехал в отпуск.

Иначе мы могли куда-нибудь уехать…, и я не встретился бы с Сашкой!

И Лиза. Она тоже хотела в поход, с Юркой, это мама попросила её остаться, приглядеть за мной, а то у мамы на работе тоже забот хватает.

Наверное, сначала злилась на меня, а сейчас вон, так и светится, прилипнув к ненаглядному Сашеньке!

- Саш, я к себе, приходи! – сказал я, вставая из-за стола.

- Ага… - рассеянно ответил мне друг, не делая попытки отодвинуться от моей сестры.

Взобравшись в мансарду, я лёг на кровать, отдохнуть после сытного ужина.

С нетерпением я ждал друга, ничего не хотелось, ни мультиков, ни радио, даже книжку не мог читать, а Сашка всё не шёл…

К кому он в гости пришёл? Ко мне, или к Лизке? Что он в ней нашёл?! Ну да, Лизка красивая, но Сашке-то сколько лет? Такой же ребёнок, как и я, лет одиннадцать, не больше.

И Лизка тоже. На коленки к себе сажает, кормит с ложечки! Тьфу! Смотреть противно!

Так я себя накручивал до позднего вечера, пока не обиделся на обоих и не заснул.

Разбудил меня Сашка. Он затащил ко мне в комнату раскладушку и, не включая свет, пытался её разложить.

Посмотрев на его мучения, я зажёг светильник.

- Не спишь? – обернулся ко мне Сашка.

- Ждал, ждал тебя, и заснул, - капризно сказал я, - давай, помогу, - я быстро разложил кровать, застелил её свежим бельём, сверху бросил одеяло и подушку, которые оказались на столе. Он что, один всё это приволок?

Лизка дала слово сюда не входить, а Сашка, я заметил, сильно припадает на правую ногу. Что это он?

- Саш! – окликнул я друга.

- Что? – обернулся он ко мне, раздеваясь.

- Что у тебя с ногой?

- Старая рана. Не обращай внимание, натрудил, наверное, сегодня. Пройдёт.

- Само не пройдёт, - заявил я, вставая, - иди, полежи немного со мной. Когда я себе что-нибудь поцарапаю, или синяк поставлю, я всегда поглажу рукой, и всё проходит.

- Ну, это все так делают. Мне не поможет.

- Сань, пожалуйста! Я тебя так долго ждал! – Сашка виновато шмыгнул носом, и прилёг на мою кровать. Я взял его лодыжку в руки, близко разглядев страшный шрам, подышал на ладони, сомкнул их на совсем ещё детской тонкой косточке.

Через некоторое время Сашка удивлённо сказал:

- Ты знаешь, кажется, перестало болеть.

- Я же говорил, а ты не верил! – торжествующе сказал я, поглаживая порозовевший шрам. Мне как-то объясняла мама, что теплом своих рук я разгоняю кровь, а все болезни лечатся притоком свежей крови к поражённому участку организма. Было бы время, можно было бы немного подлечить Сашкину ногу.

- Ты так всем помогаешь? – тихо спросил Сашка.

- Нет. Только себе. Никто со мной не хочет дружить.

- Теперь-то у тебя есть друзья! Саш, у тебя прямо-таки дар!

- Да ну! – смутился я, - Ты правильно сказал, что так может всякий.

- А ты попробуй, как-нибудь, с друзьями,

- Саш, полежи немного со мной, не уходи! – попросил я, - Если бы ты знал, как плохо одному!

- Почему же ты один? – удивился Сашка, - У тебя такая сестра есть! Если бы я мог остаться! Всё время бы проводил с Лиской!

- Вот видишь! – упрекнул я его.

- Прости, - смутился Сашка, - я не то хотел сказать.

- Я понимаю, Саш, только после встречи с тобой я понял, как плохо быть одному. До этого я хотел лишь одного: чтобы меня оставили в покое!

Саш, я ждал тебя, чтобы спросить кое о чём, - я помолчал, собираясь с мыслями, - Сань! Скажи, почему так получилось? Я же раньше любил и маму, и Лизу, и Юрку. А сейчас они все меня раздражают, всё время учат, замечания делают, а Лизка с Юркой просто издеваются. Мы с Лизкой даже дрались. Потом договорились, она не будет заходить сюда, ко мне, я не захожу к ней. Что со мной происходит?

Сашка хихикнул, потом спросил:

- Тебе сейчас должно быть одиннадцать лет? – я подтвердил.

- У тебя начался переходный период. Ты из ребёнка превращаешься в подростка, пытаешься самоутвердиться. Это всё гормоны, Саша, ты растёшь, и дальше будет ещё хуже.

- Почему это хуже?! – испугался я.

- Где-то до пятнадцати лет тебе не будут давать покоя гормоны. Это взросление, скоро начнётся бурный рост. Никуда от этого не деться, Сань, придётся терпеть. Мне тоже предстоит пережить это мучение.

- Откуда ты всё это знаешь? – не поверил я.

- Старшие товарищи разъяснили, - ответил Сашка, - Знаешь, у меня тоже были сестра Лиска и брат Жорка. Если бы ты знал, как они меня мучили! Это они сделали меня таким сильным и выносливым, ещё мама и папа. Учить начали с трёх лет.

- С трёх лет?! – ужаснулся я, - Я даже не помню, что было со мной в три года!

- Они меня очень жестоко учили. За лень и плохую учёбу сурово наказывали. Ремнём, или розгами.

- Какое-то средневековье! – поёжился я под одеялом.

- Зато всё усвоил. Лиска тоже колотила меня. Выпорет, бывало, а я реву от боли, и лезу к ней на колени, чтобы она меня утешила, - я понял, что Сашка мечтательно улыбается.

- Моя сестра похожа на твою? – понял я.

- Больше, чем похожа, - задумчиво сказал Сашка, - это она и есть.

У меня по телу дружно протопали мурашки. Мне стало холодно:

- Это как?!

- Вот так. У меня там сестра погибла. А здесь я встретил её. Прости, Сань, что обижаю тебя, но представь себя на моём месте!

Я попытался представить, но не смог. Неужели я не люблю свою сестру?

- И ты… - не сразу решился спросить я, - найдя здесь погибшую сестру, собрался уходить? – совсем тихо продолжил я.

- Я надеюсь вернуться, - так же тихо ответил Сашка, - я не могу бросить друзей и любимую девочку. Лиска понимает меня, и отпускает.

- Саш… Саша! Если Лиза твоя сестра, а ты её брат. Тогда кто я?!

Я почувствовал, что Сашка улыбается.

- Сань, ты знаешь, я уже встречаю второго себя! Ты – это я, только в другом Мире. Я твой двойник. Если бы я не поцарапал своё лицо, мы были бы похожи, как близнецы! Тебе это должно быть понятно, как никому, у вас уже пытаются проникнуть в параллельные Миры.

- У нас только пытаются, а ты ходишь между Мирами, - неуверенно сказал я. – А можно с тобой?

- Нельзя, Сань. У меня скафандр. Это ведь не Земля. Вдруг я пройду не туда? Куда-нибудь в другой Мир? Мы ведь не знаем, кто наделал эти проходы и куда они ведут.

- Сашка! – я крепко обнял друга, - А если ты пропадёшь?! Как же мы с Лиской?!

- Извини, Санька, но я должен рискнуть. Давай спать, завтра мы с Лиской договорились с утра вместе зарядкой заняться.

Зарядка, это не про меня. Даже если бы Сашка пригласил меня на зарядку, я подумал бы десять раз.

Как-то отправляли меня в детский лагерь… Бррр!

На следующий год я сбежал в лес, и меня долго там искали, с собаками.

Не нашли, я сам пришёл, оставил записку, и снова скрылся.

С тех пор играю в индейцев один. Конечно, если бы Сашка тогда меня искал, быстро бы нашёл, только сомневаюсь, что потом нас двоих бы нашли.

Было потом, правда, мне, и от мамы, и от Лизки. В тот раз мы с ней впервые всерьёз поцапались, до крови. Я, оказывается, сорвал им поездку к папе.

Это они меня хотели сплавить в лагерь, а сами съездить к папе!

Мешаю я им. Вот и получайте сына и брата, угрюмого и вредного.

Мне нужны друзья.

Утром я проснулся, как от толчка. Вскочив, огляделся. В моей комнате никого не было, Сашкина кровать аккуратно заправлена.

Облегчённо вздохнув оттого, что Сашка мне не приснился, я встал с кровати, небрежно, как всегда, застелил её, бросив сверху покрывало, и решил сбегать на озеро, посмотреть, что там делают Лизка с Сашкой.

Может, искупаюсь… Я передёрнул плечами, надел кроссовки и побежал к озеру, уже привычно перемахнув чрез забор, чтобы не попасться на глаза маме.

Почти всю дорогу пробежал! В груди зажгло, в левом боку закололо. Отплёвываясь, дошёл до кустов и спрятался там, думая незаметно подкрасться к берегу.

Не знаю, заметили меня, или нет, но то, что я увидел на пляже, заставило меня замереть. Это так они делают утреннюю зарядку?!

Я был бы уже трупом.

Лизка наносила удары по Сашке руками и ногами, так быстро, что я еле видел её движения. Но Сашка оказался быстрее, ни разу не попал под удар, даже несколько раз бил сам. Вернее, не бил, а показывал, куда бы ударил.

Посмотрев с минуту на это безобразие, я отполз назад, боясь, что меня заметят. Сам скандалил, что сестра подглядывает за мной, а сейчас что делаю?!

Увидев, что они перестали лупить друг друга, решил посмотреть, что они будут делать дальше. Сашка с Лизкой о чём-то договорились, и начали двигаться так, будто у них вовсе нет костей. Я впервые позавидовал Лизке.

Сашке я не завидовал, я за него болел, хотел, чтобы он всё делал лучше, чем сестра.

Но смотреть дольше было невежливо, и я, как можно незаметнее ушёл оттуда и побежал к своему шалашу, надеясь, что Лизка с Сашей придут сюда. А если не придут, пойду на пляж, искупаюсь и пойду домой.

Пока решил развести костёр.

Когда костёр разгорелся, я услышал:

- О! Санька уже здесь! – обернувшись, увидел улыбающегося Сашку и недовольную Лизку.

- Сань, мы хотели пострелять из лука. Можно?

Скользнув взглядом по Лизке, я залез в типи, принёс лук и стрелы, протянул их Сашке:

- Стреляйте, конечно, только стрелы собирайте. Мишень я не убирал. А я пойду, искупаюсь, и пойду домой. Извините, что помешал, - я быстро убежал, не оглядываясь на оклики друга.

На пляже я разделся, понимая, что никто за мной подглядывать не будет, поплюхался возле берега, потому что боялся глубины, и побежал домой.

Думаете, я обиделся? Ничуть! Я был рад за Сашку, что он нашёл здесь сестру. Понимал я и Лизку, которой хотелось последний день побыть наедине с нашедшимся братом. Вдруг Сашка не сможет вернуться, или погибнет?

А я неважная ему замена.

Надо помириться с Лизкой, решил я, подходя к дому.

Джек выбрался из будки, подошёл к пустой миске и вопросительно посмотрел на меня.

- Сейчас налью тебе воды, - пообещал я, - а мама накормит.

Джек неуверенно помахал хвостом и потянулся. Я прошёл в столовую и застал там маму. Мама завтракала в одиночестве.

- Мам, я Джеку воды налью? А что ты так рано?

- Мне на работу надо, позвонили. Скажи Лизавете, чтобы вас накормила, и собаку.

- Мам, я уже не маленький…

- Если бы ты был не маленький, то понимал бы что-нибудь, а ты поступаешь, как дитя неразумное.

Я не стал поддерживать разговор, или выяснять, в чём я опять виноват, а прошёл на кухню, налил в ведёрко воды и вынес собаке.

Джек радостно начал лакать, поднимая брызги.

- Я пошла, - сказала мне в спину мама, - ведите себя хорошо, не ссорьтесь с Лизой. Когда ты только вырастешь и повзрослеешь? – с досадой спросила мама, вышла, и закрыла за собой калитку.

Я тупо смотрел маме вслед. Чем на этот раз провинился? Или мешаю всем?

Попроситься в лагерь, что ли? Я с тоской вспомнил прошлогодний вояж, и сморщился. Нет, там было не плохо, только я люблю иногда побыть один, подумать, помечтать, а там всё время среди ребят, всякие игры, задания, кружки…

Может, я в самом деле эгоист?

Не дожидаясь Лизки с Сашкой, я накормил собаку, заказав на кухне «еду для собак», себе попросил жареные пирожки и чай. Не всё кашей давиться.

Я уже закончил завтрак, когда появились радостные Сашка с Лизкой.

Изобразив приветливую улыбку на лице, пожелал им приятного аппетита и полез на свою мансарду, чтобы не мешать счастливым людям.

С удивлением почувствовал комок в горле. С чего бы это? Никто мне не нужен, мне всегда было одному хорошо.

- Саня! – услышал я с улицы, - Сань!

Встав с кровати, выглянул из дверей мансарды. Перед калиткой стояли трое друзей на великах.

- Что? – спросил я ребят.

- Сашка где?

- Завтракает, - хмуро ответил я.

- Можно к тебе? – вдруг спросил Янка.

- Заходите, конечно, - пожал я плечами.

- Проводи, а то собака… - нерешительно попросил Янка.

- Джек не кусается, - сказал я, быстро спускаясь по лестнице.

- Заходите, - пригласил я друзей, открывая калитку.

Ребята провели велики мимо зарычавшего Джека, поставили у пристройки, где хранился мой велосипед.

- Есть не хотите? – спросил я.

- Не…

- Тогда пойдём ко мне, сейчас Сашка наестся и придёт, - предложил я, показывая, куда идти.

Поднявшись ко мне, ребята стали с интересом осматриваться.

- Класс! – выразил своё мнение Вовка, - Надо тоже мансарду себе забрать!

Ты один здесь живёшь?

- Сейчас с Сашкой, - равнодушно ответил я, показывая на раскладушку.

- А сестра? – поинтересовался Вовка, - Не надоедает?

- Мы с Лизкой договорились, она сюда больше не заходит.

- Здорово! – согласился Серёжка, усаживаясь в кресло перед компьютерным столиком, - У тебя выход в сеть есть?

- Есть, как у всех, в детскую сеть. Можно общаться, переписываться, играть, образовательная программа, ну и, что сможешь достать.

- Свой номер дашь? Будем вечером разговаривать, утром договариваться, куда пойти играть.

- Дам, конечно! – обрадовался я, запуская компьютер. Компьютер у меня тоже был не совсем обычный, с зачатками искусственного интеллекта.

Подарили на десятилетие, с пожеланиями отличной учёбы. Я тогда прыгал от радости.

Компьютеры с настоящим искусственным интеллектом мне не нравились.

Догадываетесь, почему? Чувствуешь себя рабовладельцем. Взрослые любят наделять такие компьютеры детскими голосами.

Мужчины предпочитают женские, женщины детские. Как-то я был у мамы на работе, там одна сотрудница ругала свой компьютер, а мальчишка, сидящий в нём, виновато сопел и оправдывался тем, что техник вовремя не установил ему дополнительный блок оперативной памяти, поэтому он так медленно соображает.

Мама, увидев моё лицо, увела меня, и больше не брала к себе на работу.

У неё компьютер был с папиным голосом. Я приходил, чтобы поговорить с ним, теперь же иногда выхожу на связь со своего компьютера.

Что мне скажет папа? Привет, как дела? Как успехи в школе, слушаешься Лизу, маму? Где Юрка? Вот и всё, а с маминым компьютером можно было о многом поговорить, задавать любые вопросы. Сейчас бы я задал…

Но я в тот раз опять неправильно себя повёл, не как воспитанный мальчик десяти с половиной лет, просто с осуждением глянув на женщину!

У моего компьютера тоже был мальчишеский голос, голос выдуманного друга. Только без эмоций, чтобы помнить, что перед тобой бездушная машина.

Ребята быстро скачали на свои коммуникаторы мой номер, оставив в памяти компьютера свои.

- Звони в любое время, - сказал Вовка, - а где твой браслет?

- Вон, на столе лежит, - показал я.

- Почему не носишь? – я пожал плечами. Наверное, из-за обычного своего упрямства.

- Надевай, - сказал Вовка, - мы никогда не подглядываем и не подслушиваем ни за кем. Только если долго не отвечают, тогда да. Вдруг что случилось? Ты вот, по деревьям лазишь, говоришь, сорвался один раз. А если бы никого рядом не было? Купаешься, опять же, один.

- Я у берега, - покраснел я.

- Всякое бывает. Мы договорились друг другу помогать, всегда быть на связи, чтобы не доставлять друзьям хлопот.

«А я разве?..» - хотел я спросить, вскинув глаза на Вовку, но вовремя прикусил язык. Если так говорит, значит, мы давно друзья.

- Привет! – Сашка появился, будто из воздуха, - Побежали? – он достал из-под подушки карту, полученную в вычислительном центре Космических исследований, и первым вышел из комнаты.

Оседлав своих железных коней, мы быстро добрались до моего шалаша.

Здесь Сашка развёл костёр, вскипятил воду в котелке и заварил вкусный чай. У каждого из нас была припасена кружка, в моём шалаше лежали контейнеры со сладостями. Контейнеры были с плотными крышками, муравьи не добирались до содержимого.

Сегодня мы сидели особенно тихо. Сашка и так объяснял нам, что на чайной церемонии надо сохранять тишину и делать умные лица, сегодня мы прощались с другом. Мы хорошо понимали, что Сашке предстоит не простая прогулка да дома и обратно. Он сам сказал, что не уверен, что попадёт именно туда, откуда пришёл.

Посмотрев на меня, он тепло улыбнулся и сказал:

- Не грусти, Санька, держи хвост пистолетом! И обещай мне, что больше не будешь сидеть один на своём чердаке, не обижайся на шутки и помогай ребятам при случае. Ну, ты знаешь, о чём я. А теперь пойдём, проводите меня.

Сашка пошёл по берегу, в сторону скал, обрывающихся прямо в озеро.

- Вот здесь, под водой, есть небольшая пещерка, даже грот. Вход в него ведёт из-под воды. Сейчас я нырну, и, если меня долго не будет, значит я не утонул, а у меня всё получилось, и я уже на Марсе, спешу к своим друзьям и любимой девочке. Так что не расстраивайтесь, а радуйтесь за меня.

Когда вернусь, и вернусь ли, не знаю.

Сашка разделся, аккуратно сложил одежду, которую одолжил у меня, на камень, ещё раз попрощался с нами, и нырнул.

Мы сидели на берегу, наверное, целый час, но Сашка больше не появился.

- Всё, ребята, ждать больше бессмысленно, - первым решился нарушить молчание Вовка. Мы, молча, поднялись, я прихватил одежду, и мы вернулись на полянку с моим индейским типи.

Никто не смотрел друг на друга, чтобы не показать своих блестевших глаз.

Потихоньку разобрали свои велики и поехали по домам, потому что каждому захотелось побыть одному.

Приехав домой, я завёл велик на место, и, выйдя, увидел Лизу, стоящую во дворе и кого-то высматривающую на дороге.

Я подошёл к ней, и сказал:

- Лиска… - Лиза вздрогнула, только сейчас меня заметив.

- Санька! – грустно сказала она, взяв меня за плечи и прижав к себе.

- Прости меня, что надоедала тебе, мне всегда казалось, что ты, это он. Обещаю, больше не буду тебе досаждать.

Я замер. Потом поднял голову, посмотрел на грустную Лизу.

- Получается, я тебе больше не брат? – с тоской спросил я. Высвободился из её рук, и пошёл в своё убежище.

- Постой, Саша, ты меня не понял, я совсем не то хотела сказать!

Всё я прекрасно понял. Всю жизнь Лизка хотела сделать из меня Сашку, только его она любила, а я так –двойник!

С трудом сдерживая слёзы, я вбежал вверх по лестнице, вошёл в комнату, где ещё стояла Сашкина раскладушка, упал вниз лицом на свою кровать, и разрыдался. Какого чёрта я полез к Лизке в этот час?! Теперь мы уже не помиримся. Не буду её замечать. Лишь бы ребята от меня не отвернулись, а то скажут себе, что я неинтересный и скучный мальчишка, и уйдут играть в другое место. Зачем я им? Да и Сашке я был не нужен, ему нужна была Лиска. Его я понимал и не осуждал. Я бы тоже, случись такое чудо, и попади к ним в семью, или к его друзьям, тоже, кроме него, ни на кого не обратил бы внимания. Мне Сашка нужен.

А если его не будет больше, то нужны друзья. Если ребята больше не придут ко мне, попрошусь в летний лагерь, постараюсь подружиться там с кем-нибудь. Может быть, есть ещё один человек, которому так же одиноко.

- Санька, выходи! – услышал я Лизкин сердитый голос, - Если не выйдешь, я нарушу своё слово, поднимусь, и выдеру тебя ремнём, чтобы не валял дурака… Ну прости меня, дуру… - совсем другим голосом закончила она.

Мне даже жалко её стало, но выйти к ней с таким лицом я не мог.

Сейчас ещё надумает звонить. Я встал, включил компьютер и спросил:

- Деня, можно заблокировать в коммуникаторе абонента?

- Можно, - отозвался равнодушный мальчишеский голос. – Приложи экран коммуникатора к монитору и назови номер.

Я включил коммуникатор, приложил к экрану:

- Заблокируй Лизку.

- Не пожалеешь? – спросил компьютер.

- Я просил компьютер без эмоций! – рассердился я.

- Номер заблокирован, - механическим голосом ответил компьютер.

- Деня, - позвал я, поняв, что был несколько грубоват.

- Слушаю, - тут же отозвался компьютер.

- Ты на меня обиделся?

- Машина не может обижаться! – был ответ, - Обижаться могут только люди. Нам не свойственны эмоции.

- Как знаешь, - сказал я, поставив коммуникатор на зарядку. Дожил! Уже компьютер не хочет со мной разговаривать! Идите вы все, сейчас посплю, и… Там посмотрим! Не совсем я пропащий человек, чтобы опускать руки.

Проснулся я оттого, что кто-то гладил меня по голове.

Открыв глаза, увидел Лизу. Она сидела возле меня на стуле, и ласково улыбалась. Я даже не рассердился, а глупо улыбнулся в ответ.

- Саша! – сказала Лиза, - Ну, что с тобой? Почему ты стал колючий, как ёжик? Помнишь, как мы дружили, всегда играли вместе?

- Я спрашивал об этом Сашку, - хриплым спросонья голосом ответил я, - Он говорит, я не виноват, это гормоны. Я из ребёнка становлюсь подростком, и со временем будет ещё хуже.

Лиза рассмеялась невесело:

- Эх ты, Санька! Мы же люди, не надо поддаваться инстинктам и всё сваливать на гормоны. Думаешь, я не знаю, что такое гормоны? Я ведь старше тебя, уже пережила взросление.

- Ты хочешь мне сказать, что ничуть не изменилась? Мне? Лиза, если бы ты видела себя со стороны, тебе было бы очень стыдно!

- Мне и так стыдно, Санёк. Несдержанность, ссоры на ровном месте, ехидство. Желание поиздеваться над маленьким слабым братишкой, - Лиза вздохнула, - Сашка только смеялся надо мной, он мог дать мне отпор, когда подрос. Давай мириться, Сань?

- Давай, - ответил я, - но не обещаю тебе, что буду молчать, если опять будешь дразнить меня.

- А я обещаю, что не буду так плотно опекать тебя, только носи, пожалуйста, коммуникатор. Я очень тебя люблю и волнуюсь, когда ты гуляешь один.

- Я теперь не один, надеюсь.

- Я знаю. Очень хорошие ребята. Постарайся не рассориться с ними.

- Лишь бы они не забыли про меня, я больше не хочу оставаться один. Лиз, ты веришь, что Сашка вернётся?

- Я очень хочу верить, Сань, очень!

Утром зазвонил коммуникатор. Я активировал его, продрав глаза.

- Санька, сколько можно спать? Выходи скорее, все уже собрались, только тебя ждём! – возбуждённо кричал Янек.

- Все? – не понял я.

- В том то и дело, что ВСЕ! – радостно ответил Янек.