Строчки смерти 1

Глава 1

— "Когда ты играешь, мне кажется, будто твои слезы нажимают на клавиши вместо тебя…"

— Теперь это действительно так, я играю своими чувствами, которые грезят о тебе….Играю смертный вальс,…провожая последние лучи жизни во мрак пустоты.

Как же мне забыть ту боль, которую принес самый радостный день твоей жизни? День, который ты ждала всем сердцем, хотела всей душой, унес тебя в тот самый мрак…

Я стал убийцей, желая отомстить всему миру. Я проклял все, и жизнь мне отомстила. Теперь мой удел нести смерть, рвать сердца людские в клочья. Не жалея ни душу, не роняю ни слезинки, я иду неся могильные кресты в те дома, где не знамо горе…

Гнев разбивался во мне, как волны о скалы, разбрасывая капли по всем уголкам моего тела. Я не знал, куда мне деться. Воспоминания наплыли сами собой. Разум будто отключился от сети. В тело забрался вирус, который выпускал маленькие окна моей памяти наружу.

Ветер, дует, так что ее золотистые волосы рассыпаются в стороны его направления. Мегги сидела в тот раз за рулем моего форда и радостно поглядывала в зеркало заднего вида, где устроился я. День был славным, казалось бы обычным, но предстоящее мероприятие озаряло его, как нимб над головой ангела. Мы ехали в сторону города в свадебный магазин Мисс Флоренс. Наш дом находился за городом, и поэтому приходилось часто кататься, дорога была длинной, но с Мегги она летела как стрела. Так вот, не отклоняясь от курса воспоминаний, я продолжу…

Мы ехали тогда за платьем и украшениями в фоту. Оставалось всего 6 часов до свадьбы моей любимой сестренки, поэтому каждая минута была дорога. В тот день я стремился пробыть с ней, как можно больше, ведь потом бы она уехала со своим будущим мужем Фрэнком в свадебное путешествие, и я целый месяц не видел бы ее чудесные голубые глаза.

Я даже не могу описать, как я любил Мегги. Всю жизнь мы держались вместе, родители погибли в автокатастрофе 10 лет назад, и нас воспитывала сестра отца. Уже тогда мы понимали, что у нас есть только мы двое. В школе я защищал ее, как преданный пес, она же тянула меня к аттестату. Затем был колледж, я гонял ее ухажеров прямо с площадки нашего дома. Конечно, она знала, что я ревновал, но я ведь ее старший брат. Самое интересное это то что, она не ругала меня за это, лишь подходила ко мне и слегка улыбнувшись, обнимала.

Мы уже были на третьем курсе колледжа, кстати, учились оба на журналистском факультете, мечтали, вместе, создать свою газету и быть там редакторами, но мечта так и не осуществилась. Зато именно тогда мечта моей сестры стала явью. Я смутно помню тот день, но все же казалось он был особенным. К нам в группу перевелся парень, высокий такой, именно тогда Мегги расцвела, как папоротник, который цветет, по сути, раз в год. Она стала меняться, а я как дурак верил, что это к лучшему. Все началось с прически. Мегги всегда носила длинные стрижки, но видимо что–то ее сподвигнуло на смену старых вкусов. Волосы теперь чуть касались плечей, а ресницы затмевали все. Моя сестричка, казалась, была самой красивой на свете, до тех пор, пока не начала меняться. Все доходило чуть ли не до ругани. Постоянные опоздания на лекции, непристойное поведение в адрес преподавателей, я перестал узнавать свою сестру и в конце концом мы рассорились в пух и прах. Именно поэтому я перешел к вынужденным мерам. Собравшись в один из обычных дней, я уехал из дома. Это был, наверное, первый мой безрассудный поступок, но который помог мне многое узнать и понять.

Я не знаю, что было на тот момент с моей тетей, да и о Мегги я хоть и думал, но уже не так страстно. Меня вела дорога. Уезжая все дальше, я уносился от проблем и перемен нахлынувшие на меня столь стремительным образом. Видя мир своими глазами, я научился не думать ни о ком кроме себя, тогда мне казалось, что никто не властен надо мной, что я властитель своей судьбы. Но приходит время, когда и такие мысли начинают пропадать.

В течении месяца я остепенился, нашел работу в одной из газет, снял комнатушку. Даже то, что я так и не закончил высшее заведение, не повлияло ни на что. Я отправлял пару писем домой, но думаю они не доходили. Потом мне уже стало совсем все равно, и я забыл свои оставшиеся тревоги, пока не пришел ответ.

Даже тогда строчки смерти читать было нелегко. Будто я ощущал ее руку на моем плече. Тетушка покинула сей мир, из–за разрыва сердца. И я не знал, что теперь мне предстоит. Лишь мысли о сестре опять наполнили мое тело. Как же сейчас она страдает, а я тут сижу и думаю, что же мне делать. Конечно, ехать, быстрее, как можно быстрее.

С той минуты, я опять вернулся в свою обыденную жизнь. Пока я ехал по дороге в свой старый дом, я обдумывал, обыгрывал все варианты встречи с Мегги. Но все было напрасно. Я вбежал в дверь, как ошпаренный, и увидел мою Мегги. Она больше не сияла в той радужной улыбке. Сидя на диване, она стирала платком слезы скорби. Я подошел ближе и присев рядом, не сказав не слово, я крепко обнял ее.

Шли годы, Мегги уже заканчивала 5 курс колледжа. Я же так и не вернулся к учебе. Я остался подрабатывать в той самой газете. Тогда Мегги и познакомила меня с Фрэнком. Он не походил на всех других парней моей сестры. Фрэнк не любил шумных мест, почти не вылезал из литературных романов. Но знаете мне он нравился, наверное, потому что я чувствовал, что этот человек действительно может любить мою сестру так же, как и я, если не больше. Фрэнк жил в городе и учился на историческом факультете моего колледжа. Я даже и не знаю толком, как они познакомились. Но я был спокоен, что о том парне на 3 курсе Мегги забыла напрочь.

Время шло. Неслось как музыка моего сердца. Я уже думал о предстоящей жизни, закрывая глаза. Мне не хотелось отпускать сестру от себя. Но ничего поделать уже я не мог. Она нашла человека, который дарил ей любовь и заботу. Разве мог я, мешать ее счастью? Смерившись со своими мыслями, я лишь желал им счастья. Унося в себя все переживания и горечь одиночества. Сейчас я не хотел омрачать ее судьбу, своим безрассудством. Я отпускал ее медленно, стиснув зубы, в ту жизнь, которая стала для нее всем.

Их отношения перерастали в семейный быт. Теперь она не так часто появлялась ночью дома, да и я пропадал на вечных репетициях своей группы. Ведь я любил играть, в музыке я находил свое успокоение и явное осуществление своих мыслей на листках бумаги. Я писал музыку, открывая свое сердце в нотах.

И вот настал тот день. Фрэнк сделал ей предложение. Тогда она сияла, как самая яркая звезда на небе. Я уже был готов к этому повороту сюжета, но стремясь его отдалить, я лишь заблуждал самого себя.

Радость моя была сильнее грусти и смерившись с этим я желал сделать ее день самым незабываемым. Подготовка к свадьбе шла незамедлительным образом. Не скажу, что все было в торопях, но для меня все было слишком молнеиностно.

21 июня. Невыносимая жара, но ветерок нас все же успокаивал. Утро было шумным. В нашем доме еще спозаранку начали готовить все к церемонии. Мегги хотела все устроить в доме, без грандиозных замыслов родных Фрэнка. Сейчас очень даже подходило определение, что родные стены помогают. Родные жениха, гремели посудой и шушукались под моей дверью так, что я все- таки решил встать с кровати. Не успев открыть и двери, Мегги уже стояла на пороге и трясла в руке листком бумаги прямо перед моим лицом.

— Алан, как ты мог? Ты совсем забыл? Ты хочешь, чтобы твоя сестра так и не вышла замуж?

— Мегги…Мегги не трещи, как чечетка. Что я забыл?

— Нет у меня точно будет срыв. Братик ты забыл забрать мое платье из магазина.

— ООО, черт!

— Так я жду тебя внизу, я поеду с тобой. Мне еще нужно забрать крашения в фоту. Бегоом!

— Мегги стой! А где Фрэнк?

— Ты что глупенький, жених не должен видеть невесту до свадьбы. Он с отцом у себя дома. Они приедут уже только к церемонии. А пока его мама и тётя украшают наш дом. Давай уже собирайся. Я пошла.

И вот я вернулся к тому с чего начал. Доехали до магазина мы очень быстро, и пока сестра рассматривала свадебные украшения у рядом стоящего киоска, я нырнул в магазин за платьем. Я пытался делать все как можно быстрее, так как что–то внутри меня толкало на быстроту действий. Будто мои внутренние часы били тревогу опоздания.

Расплатившийся за платье, я накинув его на плечо двинулся к выходу. Мегги поочередно махала мне своей тонкой рукой, но сейчас я ее уже не видел. Мой слух пробил звонкий свист рассеченного воздуха, а затем приглушенный удар, будто железный камень, соприкоснулся с землей. Рядом с киоском столпилась куча людей, и мою сестрёнку я ни как не мог найти глазами. Толпа гудела, все шушукались, одна пожилая дама даже начала плакать и читать молитвенник. Я совсем ничего не понимал. Оглядевшись по сторонам, я направился в глубь толпы в поисках её. Каждый шаг будто по лезвию бритвы, я терпел до последнего. Люди рассеивались как туман вокруг какого–то объекта внимания. Я просеивался через него нехотя, с трудом. Сам не знаю, что я хотел там найти, но что–то все равно толкало на этот шаг. Будто кто — то рядом подпихивал меня вперед, туда, где меня ждала она.

Мегги лежала неподвижно. Глаза ее потухшие смотрели вверх, на небо. Румянец спал с ее лица, и наступила тень. Рот был слегка открыт, но уголки губ будто совсем чуть–чуть улыбались мне. Даже сейчас она была прекрасна, как никогда! Но это лишь одно из состояний, моей пропавшей жизни в этот срок. Я пропадал безбожно, и яростью была полна душа моя.

Мегги, мой ангел–хранитель убит. Утерян из–за какой — то случайности жизни. Ее убийца прельстился на какие–то драгоценные безделушки в ее руках. Он мог просто их вырвать из ее рук, но нет, зная мою сестренку, она конечно же начала сопротивляться, что и привело в последствии к такому исходу ее жизни и в конечном счете моей.

Никогда не знаешь, как может повернуться к тебе жизнь. Череда светлого белого, череда мрачного черного. И самое ужасное, что от этого все равно не уйти, не спрятаться, как в детстве под кроватью, лишь бы тебя не нашли… тут ты один, совсем один и никто не способен тебе помочь, кроме тебя самого. Жаль, я не понял этого тогда, не остановил себя. Не ощутил того, что и с таким поворотом своей жизни, я мог смериться, в конце концов. Всегда легче, после пройденного. Пережитое, прожеванное, как самое горькое печенье на свете. Все проходит, просто порой нужно находить в себе силы. А еще тогда, я не мог их отыскать. Скорее даже не хотел их найти. Быть может людям свойственно закрываться…проживать все в себе…говоря о том, что их не нужно жалеть, то что они справятся сами, быть может, это значит совсем иное состояние, как бы крик, крик души, что ли, немая мольба о помощи. Не могу отрицать важности одиночества, но это чувство — бомба замедленного действия, которая ждет, лишь малейшего сдвига в нету сторону, щелчок в голове, который ответит тебе на вопрос: 'Какой провод перерезать? Красный или Синий?' тогда я выбрал Красный!

Не зная, как и реагировать, я лишь присел тихонько на асфальт. Толпа почти молчала, а я уже не слышал ничего. Как странен человек, он как хамелеон способен сменить свой цвет. Меняя чувства от одного к другому, я падал в пустоту. Где нет ни света, ни надежды, ни мечты, ни скорби и ни слез. Все стало серым. Окрасилась моя судьба в вечно смертный цвет. Терялся. Как маленький ребенок я искал свою семью. Но Мегги была последней, кто был важен для меня, а теперь я остался совсем один.

Раздавлен, как под катком, но все, же с каплей силы. Я встал и побрел к машине. Позади, слышались крики людей и звуки сирены скорой помощи. Но все было напрасно. Я желал уйти за ней. Ни осталось ничего, что останавливало бы меня. Для меня город был пуст. Теперь я лишь был кадром этой жизни, без души, без чувств. Совсем серым пятном на той громадной пурпурной картине.

Конец жизни я решил создать свой сам. Как смешно вспоминать. Вдавив педаль газа до пола, я спустил руки с руля, опрокинул голову к небу и понесся вперед, петляя по дороге. Вы никогда не думали, что ощущают самоубийцы перед смертью? Нет не боль, не правильно. Им незачем страдать, так как шаги эти уже пройдены. Самоубийца думает, о том, что все остановиться. Как на пленке, нажав кнопку СТОР. Остановится для того, чтобы не было еще больнее. Вам кажется на этом я и остановлюсь? Не глупите, моя часть картины еще не была закончена! Да и я не собирался останавливаться!

Наверное, задаетесь вопросом, почему я спокойно это вспоминаю? Теперь уже нет во мне ни капли тех самых чувств, лишь их отголоски. Я скован цепью неприступности людской. Я жив, но я мертвее всех живых. Который век я шел по дороге усыпанных костей. А ради чего? Ради вселенского баланса. Добро и Зло, дилемма бесконечности.

Какой бред. Я был обычным человеком, а стал носителем чумы. Разве можно поверить в смерть? Пусть мы верим в Бога, Ангелов, но Смерть. Немыслимо! — я осмотрел свое очертание и откинув все мысли шагнул на встречу новой жертве.

Глава 2

После, я никак не мог прийти в себя. Не понимая, моего нахождения в бытие вселенной, я искал свое успокоение, но вместо этого меня сослали за самоубийство на службу Дьяволу и его приспешникам Суккубам и прочим тварям бездны. Теперь я- Смерть. Шло время, хотя я уже и не знаю. Я жил одним днем, действительно одним. Ни что более меня не интересовало. Я не ел, не спал, не читал. Я лишь собирал души умерших и относил сюда.

Внешний мой облик отличался, лишь потускневшей кожей и огромным черным плащом. К тому же я стал еще более хорош, чем до смерти. Мои глаза пылали черными огоньками, вокруг зеленой оболочки, а волосы стали белее снега. Красота моего тела сводила с ума многих тварей преисподни, но я неотступно творил свои дела, не сворачивая с дороги приобретенной после смерти. Я мог бы заполучить все что желал, но Смерть не такая… ей одиночество любовь.

Не могу рассказать, как я стал ею. Будто и человеческой жизни не было у меня во все. Но Мегги, я помнил и сейчас. Как то я хотел прорваться к ее душе, но под запретом те кто обитает в небесах. Я способен лишь собирать поток душ, а все остальное не в моей юрисдикции. А так как Смерть все — таки не положительный герой, ближе, чем все эти твари мне было не найти. Я был знаком с половиной из них это точно. Больше всего меня раздражала парочка ненасытных Суккубов. Таких существ, в людском мире можно было лишь обозвать. А не назвать. Секс они воспринимали, как должное, как воздух, если вам так будет легче понять.

Скот и Стефани попали в Ад из–за своих пристрастий в обычной жизни. Всех своих физических партнеров они душили в постели в порывах наслажденья. Скот был в жизни программистом, в свои 23 года он многого добился. Но никто из его знакомых и друзей не догадывались, что брюнет Скот одаренный грандиозной памятью на цифры был извращенцем и убийцей. Итог его жизни, психологический срыв и вскрытые вены в ванне у своей подружки.

Стефани же была обычной официанткой в придорожной забегаловке. Ей было всего 21 год и из жизни она ушла именно в свое совершеннолетие. Стефани могла завладеть любым мужчиной, которого только бы пожелала. Ее красота была дерзкой, чарующей. Ее длинные каштановые волосы и огромные карие глаза просто вводили мужчин в транс, а вернувшись в светлый разум они уже были охвачены нехваткой воздуха в своей груди. Она в своем роде была сиреной, которая завлекала парней в море удовольствий, а затем швыряла о скалы.

Два любвеобильных душителя сошлись в аду, как парочка Твиксов. Наблюдая их обычный разврат, я лишь проходил мимо. Судить я не мог, ведь для них и это являлось самым светлым чувством во всей их жизни! Каждый здесь воссоздавал людскую жизнь, как мог. В том числе и чувства. Любовь, отчаянье, страх, гнев, жадность, эгоизм. Все это было и здесь, но лишь с небольшим искажением, как зеркальное отраженье.

Можно было сказать здесь был и свой город. Город темный и порочный. Но именно он стал родным местом. Все эти злачные места, твари людские неотъемлемая часть Смерти. Этот город был назван Бездной. Бездна была окутана густым туманом, за которым не было больше грани земли. Темные тона, стали для меня и днем и ночью. Ни животных, ни живых цветов, лишь увядшие деревья по краям города. Разве это жизнь? — я лишь усмехался этому слову.

Но история началась, именно в роли Смерти. Как не парадоксально это не звучало, я снова стал живым.

Казалось, день был обычным, как всегда ярким, но что–то меня смущало. Было совсем тихо, птицы еще дремали. Даже невозможно сосчитать, сколько оттенков радуги я могу видеть на земле, а раньше даже не понимал этого. Принимая жизнь, как должное я был обычным идиотом. Я сидел на окраине города, встречая первые лучи солнца. В Бездне их не было. Нельзя положить такую красоту в темную коробку и запереть на вечность. Как же все — таки прекрасен мир, даже сейчас я бы отдал все, лишь бы получить маленький отрезок этого мгновения. Ощутить все самому. Ощутить все человеком!

— Что?!Отлыниваешь от своих обязанностей? — Стефани стояла позади моей скамейки и вдавливала свой наточенный маникюр в деревянную спинку, так что та начинала похрустывать в отчаянии перелома.

— Я лишь остановился, взглянуть на рассвет. День сегодня будет необычным.

— День, как день! С тех пор, как ты стал сюда спускаться в Бездне тебя почти не видно. Алан, нам тебя не хватает! — руки красавицы скользнули по моим плечам вниз. Вырисовывая своими тонкими пальчиками круги на моем плаще.

— Стефани. Ты же знаешь, что меня не интересуют твои забавы. — ее руки, тут же отступили. — Зачем ты пришла сюда?

— Зануда…Меня прислали сказать тебе, что Совет ждет. — я не осознанно содрогнулся от этого слова, листья закружились вихрем вокруг меня, роняя отлетевшие сухие кусочки. Пришла осень. Еще один период жизни природы. В это время всё засыпает. Умирает. Но у меня все было иначе. Я чувствовал, что для меня эта осень станет самой живой за все время.

— Идем!!! — Стефани привела меня в себя. Я невольно для себя, начал задумываться о жизни чаще, чем было раньше.

— Да! Идем!

Я ощутил под ногами твердую холодную землю, значит мы уже в Бездне. Тут я чувствовал себя на удивление лучше, чем в мире живых. Силы нарастали с каждой минутой моего пребывание здесь. Сделав пару шагов вперед, я осматривал помещение, в котором мы оказались. Все темные тона стен, переливались на моих глазах. Огни от настенных шаровых ламп, будто оживали на холодном холсте. Даже в этом месте я видел прекрасное. За все- то время, проведенное на службе Смертью, я привык к этому миру. Я начал распознавать и в мрачном, красоту вещей.

Голос за огромной дверью зала пригласил нас войти. Стефани помедлила ход, и я знал, чего она так боится. Совет был главой мира мертвых. Они вершили распределение душ, прощение, изгнание и прочие вещи. Их боялись даже самые злобные твари Бездны, что же сказать тогда о безобидных похотливых Суккубах.

Совет не менял свой состав сотни веков, возможно даже с самого создания мира. Я не знал точно. Не знал и то, кем были они до этого, ангелы или бесы, оставались лишь догадки. Я знал, как называют каждого из Совета, но не знал их возможности.

Я вошел первым, Стефани маленькими шагами следовала за мной. Эта дикая бестия держалась непринужденно, но с опасением внутри. Ее выдавали губы, руки. Она как бы терзала себя от того, что может с ней тут произойти.

Первой нас встретила Карин. Рыжеволосое чудовище в обличие ангела. Она в моем смертном понимании была бы красавицей. Даже больше… Мисс Вселенная. Но это была лишь оболочка. В глазах же она прятала огонь, гнев, все те чувства что испытываешь в момент отречения от хорошего.

Рыжеволосая мило улыбнулась мне и провела рукой к месту, где столпились остальные зрители. Зал был широким, просторным, но мертвым. Именно мертвым. Ни света, ни жизни здесь не было.

Еще пять пар глаз уставились разом на меня. Все они стояли в центре полукругом, держа в руках по бокалу с красным напитком.

— Друзья, вот к нам и пожаловала Смерть. А может пожаловал? — этим шутником вселенного масштаба был никто иной, как сам Питер. О его беспринципности и тупых шутках я слышал и раньше, но не думал, что они могут быть еще и идиотскими. Его каштановые взъерошенные волосы дополняли картину, заставляя представлять на нем смирительную рубашку и синдром Дауна в глазах. В общем, полный придурок.

На вопрос нашего шутника сразу же ответили еще две персоны.

— Питер не шути с нашим гостем!

— Он может, обидится!

Азель и Эбита они вроде были, как близнецы. Дополняли друг друга постоянно. Они будто читали обычную историю одновременно, и как один из них останавливался, другой тут же подхватывал и продолжал. Никогда еще не сталкивался с близнецами. Знал лишь малые истории о таких детях. Будто они чувствуют друг друга, думают одинаково, в общем все одно на двоих.

Различать я мог их лишь по цвету волос. Азель была черноволосой, Эбиту украшали роскошные золотые. Фигуры их напоминали эльфов из моих бывших комиксов. Тонкие руки, низкий рост, миниатюрные куклы. Совсем еще дети. Даже не могу понять, как они попали в Совет.

Что ж я вспомнил обо всех, кроме одного. Самым главным в этом театре, а здесь действительно был главный, стал седоволосый парень лет 36 навскидку. Зон, был тощим до безумия. Казалось поверни его боком и он бы был похож на доску. Но даже не смотря на это я знал, что он очень силен и до невозможности мудр. Все это я взял из его цвета волос и глаз. Поговаривали, будто он прошел все что могло случиться.

— Зачем вы прислали за мной? — мне надоело ждать и я решил ринуться в бой первым. Переводя на меня свои взгляды, я не отводил свой от них. Не знаю, что я хотел добиться своим безграничным безразличием, но видимо что–то пошло не так.

— Смерть или лучше называть тебя Алан?

— Как угодно. — я отреагировал быстро с суровой интонацией в голосе. Зон, лишь слегка покосился на остальных и продолжил свой монолог.

— Мы хотим предложить тебе свободу. Ты сможешь уйти от службы, если найдешь себе замену!

— Что за чушь?

— Видишли тебя мы забыли предупредить изначально, что Смерть мы выбираем на пару столетий. И твой срок скоро подходит к концу. Мы могли бы не рассказывать тебе этого и все бы было так как было. Но учитывая нашу благоразумность и снисхождение, не звери же мы тут все. Мы понимаем, что ты будешь рад уйти от сюда на верх, там ты смог бы увидеть Мегги.

Вот тут мои ноги обмякли, я потерял уверенность в глазах. Но Зон продолжал довить меня до конца. Сверля взглядом добрячка, он лишь больше начинал меня бесить.

— Что ты на это скажешь, Алан?

'А что я по–твоему могу сказать тощий идиот с седыми волосами!?'- внутренний голос вырывался наружу, но сжимая зубы крепче я проглатывал тот крик. Я чувствовал так же недоверие Зона, будто он чувствовал, что я могу взорваться, но еще я уловил его тонкий взгляд, будто он что–то не договаривал.

— Я должен еще что–то узнать?

Тут все посмотрели на меня по- новому что ли, с интересом. Будто я открыл тайну Мадридского двора.

— Если ты согласишься. У нас будут тоже условия. Ведь нельзя отпускать такого сносного мальчишку, как ты. Ты как никто другой понимаешь всю важность сбора душ. И нам будет трудно самим отыскать того, кто будет способен мыслить, так же как и ты, разбираться, так же как и ты.

— Я должен Вам оказать услугу? — этот фамильярный тон доводил меня до тошноты. Я будто бросался от одной крайности к другой.

— В неком роде. Ты найдешь сам себе замену. Лишь с этим условием ты попадешь наверх. Но учти. Никто из нынешних обитателей Бездны нам не подойдут. Ты должен будешь отправиться в мир смертных, затем, чтобы там отыскать подходящую кандидатуру и попытаться сломить ее дух. Одним словом, ты должен не только найти подобие того что нам нужно, но еще и подтолкнуть к самоубийству. Иначе не получиться.

Лишь бы не выдать свое смятение. Лишь бы не отступить. Слова сами уже вылетели.

— Я согласен. После того, как вы получите замену… я смогу вернуться к ней?

— После этого, я сам проведу тебя наверх. Теперь можешь идти. И да кстати, в мире смертных ты снова может быть будешь испытывать все их чувства, но помни что ты не зря попал туда и что тебя ждет дальше! Помни об этом!

Я не мог больше выдавливать или выкрикивать из себя слова, развернувшись я уставился в пол и вышел из зала, провожающая меня взглядом Карин выкрикнула в след еще одну фразу

— у тебя есть месяц. С завтрашнего дня мы будем отсчитывать его дни.

На мгновение я оцепенел, но затем зашагал снова.

В голове не укладывалась вся картина произошедшего. Чувства были смешенные. Мой разум ликовал от возможности увидеть Мегги, быть всегда рядом. Но что- то другое в голове кричало. Что будет со мной, если я направлю безобидного человека на самоубийство, так просто лишу его жизни. Что если я не успокоюсь даже в Раю? Даже думать было страшно, поэтому я поборол себя и окончательно решил, хотя бы еще один месяц относиться к этому делу, как безразличная Смерть, а не как чувствительный дурак Алан. А подкреплением в моей цели станет скорая встреча с Мегги и как скоро это произойдет, зависит от моей работы. С этими словами я снова шагнул в мир своих мыслей, но уже не страдая от каких либо противоречий!

Глава 3

…

31 августа

Ну вот, снова еще один день прошёл. Брр, а мне даже тошно вспоминать.

В последнюю ночь каникул мы с друзьями устроили вечеринку. Шумное сборище молодых тел… пьянствующие дебоширы) и все–таки хорошо, что я не живу с отцом. Он бы убил меня за такой беспорядок.

Хорошо девчонкам, Лия живет в общежитии при институте, ее мама Комендант. Не жизнь, а рай. Ей все сходит с рук. Никто и слова не скажет о ее ночных гулянках. Ульянка живет с родителями, но их почти не бывает дома в будни. Работа. А я вот в тяжком состоянии. В общагу не успела подать заявление, а теперь поздно, да и мест нет. Плохо, что этот институт не находится в моем родном городе.

…

— Кастер! Ты опять что–то печатаешь? А ну ка закрой крышку ноутбука, а то надеру тебе задницу этой навороченной железкой!

— Эй, девчонки, парни с пивом уже тут.

— Уля, не придирайся! Может быть я стану писательницей.

— Да да! Мы с Лией в тебя верим!!!

— Чтобы я без вас делала, мои дорогие!

— если мы сейчас же не спустимся. Так и состаримся втроем, сидя на кресло–качалках!

— а что ты имеешь против кресло–качалок? А?

Я сходила с ума от этих дружных перепалок, порой меня это даже выводило, но я любила Лию и Эдель(Эди), не смотря не на что. Хоть они и были разные, но они стали мне настоящими друзьями в школе, а уже завтра мы впервые войдем в двери института, и станем полноправными студентами. Перед нами откроется обсалютно новый мир. Ведь студенческая жизнь не сравниться с обычной. Тут и новые увлечения, и куча сногсшибательных парней, различные секции и море других не менее важных вещей.

Вечеринка проходила на ура. Мы отмечали на даче у Эдель, и поэтому площадь была в самый раз. Её родители, подарили ей на 18 летие небольшой участок с огромным двух этажным домом. Родители моей подружки не жалели денег для ее прихотей, ведь Эди была их маленькой принцесочкой. Ну впрочем я и к этому образу жизни привыкла быстро, я была просто рада за подругу. Какими бы дурацкими ее желания не были, я пыталась ее понять.

Когда мы учились в школе, она была Королевной. За ней ухлестывала вся мужская половина школы, и это учитывая почти всех наших учителей мужчин! Ну даже будь я мужиком, что врят ли, именно на такую я бы и клюнула…

Эдель — роскошна! Она модель среди всех моделей мира. Каштановые волосы, каре, карие глаза, длинные пышные ресницы, прекрасное чувство стиля. Ей красота дарована от бога. Единственный недостаток — чрезмерная любовь к свободе. Поэтому и парня у нее никогда не было, не считала необходимым.

С такой красотой, а все равно без любви. Не мне судить, ведь я сама одиночка. Может потому, что совсем рано. Но сейчас я не жду любви, я поступала в институт не просто так. Моя цель важнее на сегодняшний день. Я выучусь и стану редактором своей газеты.

— Эй, малышка! Ты слышишь, что я тебе рассказываю? — ой, и так почти всегда! Я отключаюсь и пропускаю самое важное. Передо мной сидел, какой- то качек, с узкими глазенками, как у поросенка. Ужас. Я оглядела всю гостиную, и нашла Лию, целующуюся с худощавым, но приятным на внешность парнем. Краем глаза она заметила мою растерянность, и тут же побрела в мою строну, отталкивая того парнишку. Только Лия, могла так легко распрощаться с красивым парнем. Девчонка не была так красива, как Эди, но, черт возьми, могла замутить роман с любым. Она сама по себе обладала дикой харизмой, даже я, порой сидя рядом с ней, начинала ощущать эти чары на себе. Будто ты на тонких ниточках привязан к огромному магниту, от которого никуда не деться. Наверно поэтому мы до сих пор не разлей вода. Конечно, Лии я доверяла больше тайн. Мы были вместе еще с первых классов, сидели за одной партой! Но любила я их двоих конечно одинаково…

Лия была дьяволенком и ангелом в одной оболочке. Черноволосая бестия с небесными глазами. Она любила гулять, как пропащая. Не думая ни о чем, она зажигала, как могла. Моя любимка ела просто необъятными порциями, но все это, ни как не сказывалось на ней. Эди же постоянно сидела на диетах. В общем, голову сломать можно!

— Эй, Кайл! А не твоя ли девушка торчит на балконе, с каким то смазливым мальчишкой?_ — мой собеседник, как ошпаренный метнулся в сторону воркующихся. И слава богу! Никогда не любила знакомиться на таких вечеринках. Парни начинают изрядно напиваться и творить все что им захочется.

— Ну что, моя сладкая? Опять не тот? — ну что тут скажешь, ее голубые бездонные глазки будто управляют мной.

— Обсалютно не тот. А ты я смотрю, снова отжигаешь не по–детски?

— Ха–ха, не вздумай рассказать это моей мамочке.

Лия потрепала мне волосы и пошла, искать новую жертву ее страсти в саду.

Дом был переполнен доверху, музыка заглушала звуки поцелуев в разных углах. Свет приглушен. Всё навивало атмосферу романтики. Я ненавижу такое чувство, когда ты одна, но в тоже время и со всеми вместе веселишься. Фигня. Но бывает такое, когда изо всех сил цепляешься чтобы не потонуть в тоске.

Это я и чувствовала. Решительно я шагнула на кухню, ища что–то крепкое в огромном холодильнике.

'Я любила пить, что греха таить. Даже больше, порой хотелось напиться до потери пульса, как говорила Лия. Это чувство иногда такое сильное, что и не убежать. Говорят, алкоголь помогает забыть всё, вот только что мне забывать? Значит, напьюсь от радости. Завтра этап новой жизни! Так выпью же я за то чтобы она мне запомнилась!'- последние слова ударялись в голове как камешки о стекло машины, которая несется очень–очень быстро. Глоток за глотком, бокал за бокалом и через пару часов я не чувствовала ничего кроме удовольствия и безграничного счастья!

'ножки мои бедные ножки горели от этих ужасно высоких каблуков. Сниму и забуду!' — дом, кажется, уже опустел, но голоса доносились из беседки, находящейся на улице у входа. Я добрела, собирая каждый угол перед носом. Зрение меня подвило еще лет в десять, и с тех пор я иногда носила очки.

В не дома было, так холодно, что мурашки пробирались даже сквозь мой теплый свитер. Девчонки сидели рядом и весело общались. На середине стола стояла бутылка коньяка на половину опустошенная.

Один плюс нам за то что, мы не пили какую–то гадость, а баловали себя стоящей вещью. Я конечно больше любила красное вино, а девочки поклонялись коньяку. Но ассортимент на этом не заканчивался. С тех пор как мы начали увлекаться спиртным, с каждым годом список крепких напитков пополнялся.

— Дорогая, иди сюда скорее! Мы тебя обыскались.

— Да, где ты была?

— Нуу, я была на кухне, а потом пошла на задний дворик и…

— Изрядно напилась!! — восторженно произнесли мои подруги

— А как вы повеселились?

— Лия, подцепила красавца Майкла из нашей параллели. Помнишь? Высокий такой, рыжие кудряшки? А еще …

— Хватит говорить о моих парнях, лучше подумай о своих. Ах, простите, у вас их нет.

— И что? Мы от этого не страдаем, правда, Энджи?

— Конечно. Здались нам эти кабели.

— Глупые, вы представить не можете, как хорошо в объятиях парня. Когда его руки обвивают твою спину и твое тело так близко к его, что чувствуется даже его дыхание на себе.

— Лияяя, я теперь не усну!

— Ха… пусть теперь вам сняться эротические кошмары. — мы с Эди переглянулись, делая вид обидевшихся девчонок, но в глазах друг друга мы видели скрытую зависть к словам Лии. Я первая отвела взгляд от Эди, и вприпрыжку села между ней и Лией, которая самодовольно поглядывала на нас, делая глоток из коньячной бутылки.

— А знаете, мы ведь завтра уже войдем в двери института, и там начнется совсем новая жизнь, но мы будем вместе?

— Конечно вместе! К тому же мы должны осуществить твою мечту, Энджи!!!

— Да, детка! Эди, права! Мы вместе войдем во взрослую жизнь.

Меня переполняли самые теплые чувства, от которых все тело начинало теплеть. Или дело было в алкоголе, но это не важно! Я знала, что все будет замечательно, мои друзья со мной и больше ничто не было нужным.

Был уже первый час ночи, когда девчонки перестали болтать, я уже засыпала на плече Эди. Ночь уже ни казалась такой холодной, мне было тепло и уютно, будто я спала на самых нежных простынях. Тело немного ныло от усталости, но даже это помогало мне погружаться в сон с большим рвением. Я представляла, как плыву по глади речки, наблюдая за пролетающими над моей головой птицами. Они были разными, то есть окраска их различалась. Но они были прекрасны, радуга несравнима с этими цветами. Так хорошо, что не верится, что может быть лучше. Запах цветов забравшийся в мой нос, но… но я падаю… падаю…нет…

— Нет! — я открыла глаза, тело будто колотилось. Агония внутри, страх в расширенных зрачках. Я не понимала, почему так быстро оборвался мой сон, но утро оказалось для меня совсем ужасным. Минуты три я пыталась успокоить свое тело от внутреннего дрожания. Девчонки уже встали и шуршали чем- то на кухне и в гостиной! Не помню, как я добралась до второго этажа, но проснулась я именно тут.

Я натянула, махровый сиреневый халат с изображением динозавров, нащупала пальцами ног большие тапки в виде зайцев и пошла в ванну. Часы показывали ровно 6 утра. А на улице было еще темновато.

' и кто придумал вставать так рано? Почему нельзя, учится с обеда, например'

Душ всегда спасал меня от сна. Прохладные капли, скользящие по всему твоему телу. Разве может быть что–то более бодрящим?

На кухне заиграло радио, и тут же в комнату вошла Эди. Ее взъерошенное каре даже сейчас смотрелось великолепно, что не скажешь обо мне. Огромные спяще–синие глаза, запутанные узелки шоколадных волос, подмятое лицо, после вчерашней вечеринки. Ну, просто ' красотка'.

— А чего это ты уже встала?

— Проснулась что же еще.

— Эх, ну значит, не получился мой сюрприз!

— Какой еще сюрприз, Эдель? — она стояла передо мной, как маленькая девочка с бегающими неугомонно глазами.

— Я разговаривала с отцом, в общем, он разрешил, чтобы ты пожила здесь во время учебы! Если хочешь, конечно?!

— Боже, солнце! Ты серьезно? Конечно. Конечно, я согласна! Боже, Эди, спасибо!

Я кинулась на шею подруги с улыбкой в 32 зуба, искренне радуясь тому, что какой бы безвыходной ситуация не была друзья всегда со мной, готовые помочь! Мне так радостно, что кажется будто нет других чувств. Я бы продержалась, живя именно так.

— Ку–ку! Энджи иногда ты проваливаешься, будто в бездну, не слышишь, не видишь!

— Да, правда. Я просто рада, так рада, что готова прыгать на кровати вопя, как маленькая девочка.

— Таак, чему это вы тут радуетесь? Ты ей уже сказала? Мы с Эди договорились, что каждую пятницу будем устраивать здесь вечеринку! Как тебе мысль?

— Идея класс!

— Так, болтушки, нам пора! Не хочется опаздывать в первый день учебы! Будем потом бегать по кабинетам в поисках нужной группы.

Я вырыла из огромной синий спортивной сумки черные джинсы и бежевый свитер с большим горлом. Начало осени самое холодное. Но мне это и нравится! Желтые листья, хрустящие под ногами, прохладный ветер, играющий с твоими волосами, но в, то, же время и заставляющий дрожь, просыпаться в глубине тела. Теплые вещи необходимы в такую погоду.

Туфли пришлось поискать, я вчера их закинула прямо под диван в гостиной. Вот надралась то. Эдель уже вовсю была разукрашена. Боевой окрас, то есть макияж Королевы был готов к действию, а тонкое хлопковое платье выстреливало последний раз. Лия, уже устроилась в машине, она одна из первых кто получил права. Мне это было не дано, хоть я и жаждала этого, но финансы мои махали мне тонкой ручкой, посылая в далекие края мои куда более нереальные мечтания. Машину Лии, подарила мама на 18-летие. Маленький синий жук, как раз подходил для нее. Вот что значит машина и хозяин одно целое!

Я схватила свой ноутбук сумку с тетрадями и выскочила в след за Эдель, накидывающей теплый черный плащ.

1 Сентября

Хочется в школу, а ее двери уже захлопнулись за тобой! И впереди долгая дорога. Тяжелая. Ступень к самой высокой цели.

Я не боюсь идти вперед, я боюсь идти одна…

Кажется, сегодняшний день принесет мне улыбку. Я сижу напротив открытого окна на заднем сиденье, а холодный ветер обхватывает мое лицо, будто нежными руками. Так приятно, закрывая глаза, представлять, как оживают все те пошлые слова Лии.

Писать об этом проще, чем говорить с подругами. Вот жаль, что они не могут читать мои мысли, может, так было бы легче понимать друг друга.

Хотя быть открытой книгой для всех я бы не желала. Ни тебе тайн, ни сокровенных мыслей.

— Ну, вот мы уже тут. Перед нами девочки самый лучший институт этого города! Огромный и красивый.

Мы минуту простояли, разглядывая в живую это величественное здание. Бостонский Международный Институт. Здесь учились самые знаменитые люди этого города. Бостон не был центром всемирного масштаба, но и тут было много значимых людей! Поэтому я так хотела сюда попасть.

Здание величиной с 9 этажный дом, походивший своей архитектурой на самый красивый замок из сказки, открыл перед нами двери. Из него вышел старый мужчина лет 60 в темно–синем костюме и предложил всем стоявшим на улице войти внутрь.

— Наверно это один из охранников- да нет, скорее какой–нибудь преподаватель!

Оживленная толпа потихоньку просочилась сквозь огромные входные двери, открывая перед нами еще более фантастический вид холла. Это как войти в огромную пещеру, но не страшную, а скорее яркую теплую. Все стены освещены различными лампами дневного света, а в центре потолка огромная люстра, как лилия. Ее лепестки расползлись в разные стороны, а сердцевина уткнулась прямо в плитку потолка. Но все это было так прекрасно, так красочно отблескивал свет от светло- голубых стен, что казалось, будто я дома. Дома, где моя комната блестит так же, из–за различных камней, собранных моей мамой до ее несчастного случая. Дома, где играет тихая мелодия, от которой хочется лечь и закрыть глаза с улыбкой.

Мне вдруг захотелось проводить здесь самое большое количество своего времени, включая даже свободные часы. Некоторых из нашей толпы, только так можно было назвать неорганизованное большое сборище шептавшихся уже студентов, тоже посетила такая мысль.

Тот 60-летний старикашка, который нас встретил в дверях вышел в центр сформировавшегося кольца из студентов.

Глава 4

— Уважаемые студенты нашего института, я Виктор Хинт заместитель директора, рад поздравить вас с поступлением в наше учреждение. Здесь вы найдете, такие факультеты, о которых даже не мечтали. Бостонский Международный Институт пользуется огромным успехом при устройстве на работу. Уверен, вы это прекрасно понимаете. Что ж, сейчас я попрошу вас направится в свои аудитории. Расписание факультетов вы можете взять у комиссии, там же, и подписана аудитория, где будут проходить сегодняшние занятия.

По холлу покатилась волна недовольных голосов.

— Да, да! Сегодня у вас будут лекции, но учитывая, что это для вас первый учебный день в наших стенах, мы попросили всех преподавателей сильно не нагружать вас. Сейчас прошу вас всех взять расписание и разойтись, через пять минут начало лекции. Советую не опаздывать. Факультет журналистики, может проследовать за мной. Их первая пара у меня.

— Все девчонки, я побежала. Первая пара на 3 этаже, если что пишите смски. Ни пуха. — Эди помчалась вверх по крутящейся лестницы, а мы с Лии последовали за старикашкой в синем костюме. И что он собирается вести у нас в таком то возрасте? Глупо может быть, но он и в правду выглядел не очень. Весь в морщинах, седой, глаза впалые и такие светлые, что казалось, будто они белые. Страшновато становилось смотреть на него вблизи.

Он привел нас в огромную аудиторию, которая напоминала горку, то есть все столы находились перпендикулярно доске. Было так необычно. Огромные окна, двери, потолки, все было неимоверно большим.

— Садитесь!

Мы быстро разбрелись по столам и уселись. Я оглянула всех мимолетным взглядом и перевела взгляд на старикашку.

Оказывается, наш факультет был настолько большим, что едва хватило столов.

— Итак. Я представлюсь еще раз. Я Виктор Хинт, преподаватель литературы и по совместительству Главный редактор газеты ' Золотое перо', думаю, вы все слышали о ней. — Аудитория зашушукалась с новой силой. Я слышала об этой газете, она была самой издаваемой. Ее тиражи зашкаливали. Работа в такой газете, была недостижимой мечтой. А стать главным редактором, Боже, это стоит неимоверных усилий. — Значит все- таки все слышали о ней, теперь думаю, у всех поменяется мнение о том, что я старый маразматик и не способен хоть чему–то вас научить.

— А как он догадался?

— Лия, тише! Я сама так считала, но он действительно стоящий препод, я так думаю! Место в той газете трудно получить, а уж редактор, это вообще мечты.

— Да, ты права. Может и стоит его послушать.

— Мистер Хинт, а расскажите нам, как вы стали главным редактором?

— Да!

— Да!

— Просим!

— Расскажите!

Он немного помедлил, оглядел всех нас и заговорил. — Мне было 14 лет, когда я понял, кем хочу стать. Я жил не здесь, а далеко на Аляске. Родители были простыми рабочими, отец был строителем, мать швеей. Средний класс общества. Они не зарабатывали столько, сколько хотел получить я. И я решил уехать из той паршивой деревеньки прямо в Бостон, я видел его, лишь на фото тетушки Хитер, но даже на них этот город казался мне тем самым местом, где я смогу зажить богато. Я уехал от родителей, поступил в этот институт. Став лучшим учеником, я начал добиваться новых вершин, олимпиады, писательские конкурсы, затем меня заметили. Взяли в одну мелкую газетенку, но этого мне было мало. Я ушел от туда. Потом мне предложили место преподавателя литературы, ведь я был лучшем. После победы в конкурсе учителей, мне предложили место редактора 'Золотого пера'. Я согласился. Из–за хорошей работы директор газеты решил меня повысить. Такая вот история моей никчемной жизни.

— О чем вы? Вы добились того о чем мечтали с детства! Разве можно назвать свою жизнь никчемной? — сама не понимаю, что с подвигло меня сказать это в слух, но внутри что–то будто пнуло меня к вопросу. Он медленно нашел меня глазами и как то жалостливо посмотрел, но затем глаза его расширились, будто от злости, а его голос начал кричать.

— Глупо задавать мне такой вопрос, мисс! Вы уверены, что поступили на нужный факультет? Не зная элементарных вещей, вам будет трудно здесь учиться! — от каждого нового предложения, я сжималась, как будто в кокон. Стало так страшно и обидно, что я не смогла сказать и слова. Будто проглотила стакан клея, который напрочь склеил мне рот.

— Почему вы так с ней разговариваете? Вы не знаете ее! Нас всех интересует этот вопрос, а нападать на одного это не четно!

Звонок привел меня в себя. Я уже не осмелилась посмотреть на этого страшного человека, схватив сумку, ноги просто вынесли меня из аудитории, где остался дикий испуг и комплекс неполноценности.

Остальные лекции пролетели незаметно, ведь меня так и не покидала мысль того, что я ошиблась. Где–то не поняла слова этого старикашки. Эта навящивая идея начинала мне надоедать.

— Эй, милая! С тобой всё в порядке?

— Миссис Нил, до вас на эту девчонку наорал Мистер Хинт.

— Ох, понимаю. Его настроение меняется, как часы в циферблате. Но это временно, он отличный преподаватель, и у него можно многому научиться!

Нил, была одной из добрейших людей в мире. Ее глаза будто светились такой порядочностью и чистотой, что рядом с ней любой святоша чувствовал бы себя грязной пародией. Она преподавала нам психологию. Рассказывая очень жизненные истории по теории этого предмета. Было даже очень интересно. Психология с незапамятных времен стала для меня неотъемлемой частью познания. В этой науке была вся жизненная суть, и познать ее было моим долгом.

— Простите, я задумалась.

— Что ж, не отвлекайтесь мисс Кастер, а то не поспеете за остальными.

До конца лекции оставалось 20 минут, а мне так хотелось убежать. Не смотря на то, что Миссис Нил рассказывала о видах конфликтов и тема была действительно интересной. Сердце мое рвалось на свежий воздух. Я снова хотела ощутить себя в тех самых прохладных и нежных руках осеннего ветра. Чувствовать, как он ласкает мою щеку, играет с волосами.

— к следующей лекции, подумайте какие примеры, вы можете привести к разным видам конфликта. До встречи!

— До свиданья, Миссис Нил!

— Лия, подожди! Ты весь день промолчала, почему? — она остановилась, и виновато посмотрела на меня, мясь на месте.

— Ну … просто я и Эди, весь день переписывались. То есть после лекции Хинта. Я ей рассказала о том, что произошло, а дальше я уже не виновата.

Действительно Лия была еще той сплетницей, не могла упустить ни каких деталей.

— Эй, девчонки. Идем те! Мне сегодня еще в салон. Не хочу опаздывать на долго.

Поворачиваясь на крик Эди, я неожиданно столкнулась о что–то твердое. Холод пробежал до самых носков. — Простите! — молодой высокий парень пролетел, как сильный ветер.

— Даже не извинился! Вот нахал.

— Да ладно, идемте! Я хочу уже домой.

— Ага, значит, ты уже зовешь мой домик своим! Не волнуйся, я только рада, что ты чувствуешь себя, там как дома. Для меня твои слова — огромный комплимент.

— Девчонки, ну поехали уже! Я должна сегодня перевезти вещи с твоей дачи Эдель. Общага все–таки не открыта круглосуточно.

— Ладно. Тогда я завезу вас, а сама поеду в салон одна.

— Не обидишься?

— Еще чего! Будите должны!

— все что пожелаете, наша королева!

— Очень смешно!

— Да ладно, не дуйся на нас!

Снова этот мир живых, мир мечтаний и надежд. А я играю здесь, как кукольник в своем театре. Первый день моих поисков подошел к концу. А результат совсем мал, чтобы заставить меня успокоится. Я снова в Бостоне, как заложник этих стен, хотя в моих же силах не оставить здесь ни камня, ни горсть песка.

Так парадоксальна жизнь. Я дышу, я чувствую, я кажется, живу. Но глупо отрицать действительность. И радость ускользает, как змея, когда ты заставляешь разум работать. Улыбка сменяется отчаяньем в глазах. От того, что нельзя что–то поменять, что всё, то малое сделанное тобой, для того чтобы быть счастливым, совсем ничто.

Но я сейчас не о том. Самым лучшим решением в моих поисках, конечно же, стал Бостон. Я знал его так же отлично, как и то, что я должен сделать. Главной точкой в моем плане стал Бостонский Международный Институт, в котором мне довелось учиться еще при жизни, тогда он был еще просто колледжем. Размеры его, конечно, увеличились с тех пор, но я без труда нашел кабинет директора. Может потому что сам бывал там так часто, что ноги уже сами вели меня. Центральная часть здания осталась той же, лишь расширенные коридоры, спортплощадки и много новых классов добавляли здешний простор. А цветы все те же! Я как–то разбил один, пока гнался за тем уродом, который спёр у меня часы. Второй курс был, кажется.

— Молодой человек, вы ко мне? — лишь улыбка проскользнула по моему лицу, знала бы ты кто я, так не сказала. Бессмысленно, что–то придумывать, ведь меня поймали с поличным. Говорят, правда, лучшее оружие, для достижения целей! Что ж проверим.

— Добрый день! Я как раз ищу Вас, Миссис Сил!

— Проходите, присаживайтесь! — милая женщина, учтивая, но вся эта вежливость, лишь ее рабочая маска. Дома рядом с мужем и с детьми, она живая, настоящая. Тут же, нет правды. Какие же люди все–таки разные. Утром — мать своих детей, днем — бизнес вумен, ночью — кукла. И это называется жизнь? Только комиксы писать с таким сюжетом! — Я вас слушаю!

— Меня зовут Алан Уивер! Я приехал из далека, и сейчас ищу …работу. А тут ваше объявление, заметил и решил зайти спросить, может быть, у вас что–то найдется для меня.

— Да, нам требуется помощник в школьную газету. Видите ли, наш институт растет, мы пытаемся максимально расширить способности каждого из факультетов. Уже выстроили ботанический сад, спортплощадку, даже швейную мастерскую, а теперь решили открыть собственную газету. Но преподаватели итак загружены разными факультативами. А Мистер Хинт, мой заместитель, настоял на том, что Журналистский факультет должен развивать свои навыки на практике. Поэтому мы подали объявление.

— Я понимаю, и уверен, что это замечательная идея! Студенты смогут многому научиться.

— Простите, мистер Уивер, я совсем забыла спросить у вас, где вы учились раньше?

— Здесь!

— Неужели?!

— Да. Правда, это было так давно.

— Странно. На взгляд я сказала бы, что вы только окончили наше заведение.

— Парой внешний облик обманчив.

— Пожалуй, вы правы! Что ж, мне нужны ваши документы, чтобы все оформить!

— Они у меня с собой!

— Отлично, тогда пока я заношу вас в картотеку работников, вы можете осмотреть институт. А после я провожу вас к Мистеру Хинту. Он ознакомит вас с рабочим планом.

— Хорошо. — глупая трата времени. Почему нельзя прийти и сразу получить все что хочешь.

Глупец! По тому, что жизнь нельзя сунуть в мешок. Ее не унесешь с собой, из нее не выкинешь куски, оставляю самые сладкие ее части.

Синие стены, хм…. А ведь раньше они были зеленые, да и ламп было не так много. Повсюду одни воспоминаю. Я иду в библиотеку. А здесь, у окна, мы постоянно собирались с ребятами с моего факультета. Мы даже придумали название — 'Место Редактора'! Ведь все мечтали стать им. Даже странно все это вспоминать снова, стоя на том же месте, но без тех же людей. А вид из окна, все так же выходит на пивной магазин, только теперь он больше похож на Супермаркет. Все изменилось, но все так, же кажется родным!

— Мистер Уивер! Мистер Уивер? Наконец я нашла вас. Все в порядке?

— На меня нахлынули воспоминания.

— Понимаю. Держите, это ваш пропуск! О, звонок. Последняя пара закончилась, мы можем пройти в кабинет Мистера Хинта.

Длинный коридор привел нас к деревянной двери с золотой ручкой.

— Мистер Хинт, здравствуйте! Я привела вам помошника. Знакомьтесь, Алан Уивер!

— Виктор Хинт! — мужчина явно стар для работы преподавателя, хотя может сейчас понятие уход на пенсию расширило возрастные рамки.

— Я вас оставлю, джентльмены! Алан, если что–то будет непонятно, заходите, мои двери всегда открыты! — и снова та же маска. Противно до боли, но никуда не денешься. Я все–таки выдавил улыбку и она ушла. Наконец. Теперь мне предстояло слушать другого собеседника. Но его слова были честны во всем, чтобы он не говорил. И уже на середине нашего диалога я почувствовал уважение к этому человеку. Он не вызывал у меня тех паршивых чувств, которые рождались во мне при разговоре с директрисой.

Минут через 15 мы уже называли друг друга просто по именам, как друзья. Меня не, сколько это не смутило, я даже, кажется, был рад этому. Виктор рассказал мне про свою жизнь, хотя это и не было мне нужно. Мои способности еще в начале разговора помогли мне все узнать. Может странно, но он почти ничего не спросил обо мне. Я сначала хотел что–то рассказать, а потом понял, что это не к чему. Казалось, мы и так понимаем друг друга.

— Алан, вы должны прийти завтра ко мне на лекцию. Я задал задание написать статью на вольную тему. Это поможет нам с вами определить список студентов с потенциалом. К тому же вы обязаны, познакомится с коллективом. Ах, да, чуть не забыл. Газетой будите полностью управлять вы. Я помогу вам, лишь выбрать студентов, ну а все остальное на вас! Справитесь?!

— Думаю, да! Простите, Виктор, но мне уже пора! — оказалось, что уже сумерки, и из окна были видны городские фонари со всех сторон. Я провел целый день в мире людей, и мне нужно было набраться сил. Хотелось снова во мрак, в тишину.

— Как же мы с вами так? Так поздно. Может вас подвести? Где вы живете?

— Спасибо, но не нужно! Я живу здесь рядом, не беспокойтесь! Мне было приятно, с вами познакомится! Вы отличный собеседник.

— Аналогично коллега! Алан, завтра можете приходить с самого утра. Мои занятия начинаются с первой пары.

— Тогда до завтра, Виктор! — я пожал ему руку, от чего он немного вздрогнул и ушел. Каким бы интересным не был вечер, я хотел обратно в Бездну. Моей выносливости пока не хватает для того чтобы чувствовать себя здесь хорошо. Но это пока.

Глава 5

2 сентября (01:07)

Первый день в институте прошел в целом не плохо. Мне нравится наше расписание, и предметы подобраны интересные, хотя много тех, где и название не выговоришь, но не беда! Я справлюсь. Факультет наш просто огромный. Человек 50, а то и больше. Многие сидят по группам, я даже увидела пару готов, кажется. Мрачные такие, могильным холодом от них веет. Будто живут они на кладбище и спят на могилах. Все в темных нарядах. Я, конечно, люблю черную одежду, но эти ребята, правда, малость перебарщивают.

Институт сам, как в сказке. Огромный замок знаний. Много цветов, что редкость на мой взгляд. Синие оттенки, огромные люстры, все так чудно, что других слов и не подобрать для описания.

Ой, так и сердце может выпрыгнуть из груди. Трусишка, это всего лишь телефон.

— Папочка привет.

— Милая моя, Энджи, как ты там? Все хорошо? Как первый день? Преподаватели хорошие? Как общежитие? — блин, папик ведь не знал, что я пролетела с общажным жильем.

— Пап, да погоди ты так! Сейчас все расскажу. Первый день замечательно прошел. Предметов, правда, много, но они очень интересные. А институт просто шикарный! Он такой огромный, даже больше, чем на фотках. Глаза так и разбегаются. Там столько ламп, огоньки так и отблескивают по стенам. Я когда только зашла, увидела огромную люстру, во весь потолок, представь пап! Даже не представляю, как она там крепится! А атмосфера такая, как дома у нас. Как в моей комнате, когда свет лампы падает на шкатулку с мамиными камнями. Пап, мне так не хватает тебя.

— Дорогая… Что ж ты делаешь со старым отцом. Мое сердце и без слов тоскует по тебе. Когда ты приедешь меня навестить?

— Папуль, когда расписание составят окончательно, я смогу точно сказать. А пока придется потерпеть! Как там Нора? Скучает по мне?

— Ох, Энджи! Она мне покоя не дает! Ходит за мной с такими глазами, будто я от нее тебя спрятал. Скулит постоянно. А, вот и она.

— Пап, дай мне с ней поговорить.

— Дочь, ты как это себе представляешь?

— Ну, поднеси к ней трубку. Пожалуйста.

— Ну ладно. Нора, с тобой хочет кто–то поговорить.

— Норачка, солнышко, это твоя мамочка Энджи. Помнишь меня?

В трубке послышался громкий лай. Сердце так и заныло. — Милая, я тоже по тебе скучаю, скоро приеду, и мы с тобой пойдем гулять.

— Энджи. Она так рада слышать твой голос, не поверишь. Бегает возле меня, как сумасшедшая.

— Ладно, пап, мне уже пора. На учебу рано вставать. Люблю тебя.

— И я тебя люблю, дочка. Пока

Может оно и к лучшему, что папа не узнал про общагу. Так ему будет спокойнее. Меньше знает, дольше спит. И мне пора ложиться. Кровать такая теплая, как колыбель младенца. Тепло и уютно.

Я опять провалилась в глубокий сон. Только он теперь был черно–белый, как плохой старый фильм, которые снимали еще до моего рождения. Стоя посреди какого–то кабинета, я видела перед собой Виктора Хинта. Он в своем синем костюме расхаживал от одного угла к другому. Глаза его горели яростью, она проходила через меня, как нож через масло. Наверно, еще чуть–чуть и я бы поседела от страха. Но тут в моей руке зазвонил телефон, а как только я нажала кнопку ответить, то уже первый солнечный луч падал на мое лицо. Я выключила будильник, и еще минут десять провалялась в постели. Так приятно. Лежишь себе, укутанный в одеяло, смотришь, как первые лучи проникают во все уголки комнаты. И никуда не хочется. Но нужно. Поэтому порой приходится заставлять себя вставать.

На завтрак уже не было времени, поэтому я быстро приняла душ, и переоделась. Сегодня должен быть урок физической культуры, пришлось взять сумку побольше. Красится, я не любила, поэтому только слегка подвила черным карандашом глаза. Через тридцать минут к дому подъехала машина Лии.

— Доброе утро, красотка. Как первая ночь в общаге?

— Да, все нормально! Правда поздно легла, пока обустроилась, пока отметили. Мама постоянно носилась за мной. А ты как? Страшно не было?

— Я как–то не заметила, что одна. Поговорила с папой, а потом уснула. Вечер быстро пролетел.

— И как Мистер Кастер отнесся к тому, что ты живешь у Эди на даче?

— Как- как! Я ему не сказала. Не зачем его волновать. Перестань зевать, я и так хочу обратно в постель.

— Ничего не могу с собой поделать. Прости.

— Эдель, нас не встретит?

— Нет, у нее сегодня нет первой пары, так что эта королевна мирно спит.

— Вот же повезло.

— Идем, Энджи. Мистер Хинт думаю, не любит опоздавших. — От этого имени мое тело отказывалось слушать мой мозг. Ноги начинали подкашиваться, а руки хотели обхватить меня так, чтобы нельзя было дотронуться. Не хотелось ощутить прилив его гнева снова. Этот старикашка меня пугал. Мы вошли в аудиторию, половина парт была уже занята. Лия выбрала парту почти на самом верху. Я сунула сумку под стол и села.

— Слушай, забыла спросить, ты о чем написала статью?

— В смысле? Какую статью? — у Лии вдруг побледнело лицо. А глаза стали широкими, как никогда.

— Ты шутишь, да? Скажи, что шутишь!

— Лия, о чем ты? Я ничего не понимаю.

— Боже, ты, правда, не написала! — Лия уже не спрашивала, а будто констатировала факт. Тут в аудиторию вошел Виктор Хинт, с явно отличным утренним настроением. Сегодня он был одет проще, никаких костюмов, только черные джинсы и синяя рубашка, поверх которой был одет жакет. Наверно синий все- таки его любимый цвет. — Ну конечно же, ты же в шоке была от того что он тебе наговорил, вот и пропустило домашнее задание. Он задал всем написать статью на любую тему. И сказал. Что каждому придется, прочесть свое творение.

— Кошмар. Нет, ну только со мной это могло случиться. И что же мне теперь делать?

— Попробуй сейчас написать что–то. Не думаю. Что он спросит первой тебя, но лучше поторопись.

— Но это получится необдуманная ересь.

— Другого выхода нет. Пиши.

Я сидела, а в голове не появилось не одной мысли. Время шло, а старикашка пока никого не спрашивал. Будто что–то выжидая. А может он заметил, что я ничего не сделала. Да, нет. Сумасшествие какое–то. Нужно перестать об этом думать. Я должна написать. В аудитории пронеслась волна холодного ветра. Такого нежного, и в тоже время грубого, как скала.

— Простите, можно войти? — в дверях стоял высокий парень, с совершенно белыми волосами, как только выпавший снег. А может даже светлее? Никогда даже не видела что–то подобное.

— Немного бледноват, а так очень даже ничего!

— Лия перестань!

— Что?

— Заходи, мой друг! Я тебя и ждал! Мы сейчас начнем. Итак, ребята познакомьтесь это Алан Уивер. Он станет возглавлять газету, созданную специально для вас! Я хочу, чтобы у вас была возможность осознать, что ждет вас в будущем. Я специально задал вам такое домашнее задание. Надеюсь, вы проявите свои возможности с лучшей стороны. А я и Мистер Уивер, выберем первоначальный состав работников газеты. После мы еще не раз все обсудим. А пока мы хотим вас услышать. Прошу! Кто–то хочет начать первым?

Мистер Хинт и Алан Уивер сели за преподавательский длинный стол и взяли журнал. Первый отвечал тот, кто занимал первое место в списке. Время шло, а в мою голову так ничего и не лезло. Я в журнале шла сразу же после Лии, и очень боялась услышать ее имя. Ведь это означало мою смерть. Краем уха я уловила пару статей, кто–то написал о любви, кто–то о философских темах. Ребята действительно старались и это было видно. Они точно сидели часами на пролет в поисках вдохновения и написали потрясные статьи. Я же пытаюсь что–то накропать за пять минут. У меня ничего не получится. Лучше признаться, чем опозориться перед всеми.

— Лия, прошу вас встать и прочитать нам свою статью. — ну все я покойник. Честно, я даже не слышала о чем читала моя подруга. Меня будто оглушили гранатой. Ко всему я еще начала покусывать нижнюю губу. От которой под конец статьи Лии, осталось пухлая прокусанная плоть.

— Так, следующая Мисс Энджи Кастер. — я совсем онемела. Тело отказывалось вставать, разум кричал, беги. — Мисс Кастер, прошу вас! — я выпрямила одну ногу, опираясь на нее, пододвинула вторую. Мои действия со стороны наверно были точной копией игры актеров в замедленных фильмах. Я щас представляю, как смотрюсь. Нужно просто собраться с духом и сказать всю правду ' я не готова' и все, он же не убьет меня. — Мисс Кастер у нас нет времени, раз вы не готовы тогда прошу вас сесть! — ну вот все легко и просто, он сам все понял. В голове затихли на пару секунд все мысли. А потом, раздался вопль безумия. Я же мечтала о работе в газете, а теперь топлю себя своими же руками? Энджи Кастер, ты такая идиотка. — Всё Кастер, садитесь. Следующий…

— Я готова. — и что теперь? Опять ляпнула не подумав. Дура, дура, дура!!! Снова между парт пронесся ветер, наверно он влетал сквозь открытое узкое окошко. — Он снова будто гладил мою щеку, своей прохладной рукой. Невероятные ощущения. Я будто плыла по небесам. Каждый его выдох, давал мне новый вдох. Окружая меня, я чувствовала его так же ярко, как могу видеть вас. Вы не верите в него, вы не видите различий в них. Но они есть, он один среди многих тысяч ветров. Он один, но принадлежит мне! — все молчали.

— Хоороошооо, хотя это врят ли похоже на статью, скорее это напоминает мысли из дневника. Скажите, кто тот герой о ком вы писали? — я стояла не много ошеломленная тем, что произнесла свои мысли вслух. В них я будто боролось со всеми людьми, которые никогда бы не почувствовали то, что мне дает ветер. Я говорила спокойно, но каждое мое слово, будто гневно кричало на других. На самом деле мне это даже нравилось, я вдруг ощутила прилив уверенности в себе. Будто готова была свернуть даже горы.

— Я думаю, девушка писала о порыве чувств, к существу, не имеющему телесной оболочки.

— О чем вы, Алан?

— Ветер! — старикашка посмотрел на него, затем пристально на меня, будто искал подтверждение. Я лишь кивнула головой, а он тут же принялся слушать следующего в списке.

— Энджи, ты молодчина! Я правда, сначала даже не поняла, то ли ты это написала, то ли придумала на ходу. Но это было потрясно, я даже прочувствовала каждое слово. Ты будешь лучшей! Поверь мне! И если они тебя не возьмут, то ни черта не понимают в журналистике!

— Спасибо! Я до последнего сама не знала, что произойдет.

Звонок прозвенел, как раз в момент последней прозвучавшей статьи. Мистер Хинт ничего больше не сказал, а лишь быстро удалился со своим другом.

Ненавижу физкультуру, прыгаешь, бегаешь, отжимаешься. И не дай бог, ты не уложишься в нормативы! Жизнь после этого кончена. Ты никчемен и всю жизнь будешь неудачником. Вот так вот считал Мистер Юнис, наш преподаватель по физ/ подготовке и тренер всех спортивных секций в институте. А то и видно, высокий качек лет 27. Сто процентов он где–то служил.

— Так девочки и мальчики, построение! Стоим и слушаем! Этот месяц мы посветим гимнастике. Сегодня вы занимаетесь одни, но в последующих занятиях с вами будут еще пара курсов. Так как еще не составлено расписание моих секций. Всем все понятно? Отлично. А теперь разделитесь на группы. Девушки идут на маты, парни со мной к стене, будем качать пресс, пока девушки растягивают свои мышцы. Прекратить смеяться! Всё, разошлись.

— А он ничего, да? Такой накаченный, видела его мышцы?

— Лиия! Ты можешь думать о чем- то кроме парней?

— Да! Я думаю о мужчине! Он правда мне нравится.

— Ты знаешь его десять минут. Как ты можешь?

— Не будь занудой! Просто он кажется мне милым.

— Да уж, лучше я промолчу.

— Нет. Лучше сразу скажи, что ты обо мне думаешь!

— Перестань, я не хотела тебя обидеть. Ну, прости меня!

— Ладно. Давай ка я тебя растяну. — Лия встала спиной ко мне и обхватив мои локти наклонилась вперед. Мои позвонки начали хрустеть. А мышцы спины начали расслабляться. Потом я сделал тоже самое, только наклоняясь в свою сторону. Мы повторили это упражнение еще несколько раз, и затем уселись на маты, наблюдая за мальчишками. Тренер гонял их, будто это был курс молодого бойца. Пара парней, держались до конца, но многие уже сдались. Спортзал был большим, разделялся высокими перекладинами на секции. Бассейн, теннисный корт, качалка. С каждым днем я все больше удивляюсь размахами этого института.

— Ну что вы думаете о моих студентах, Алан?

— Я выбрал троих с вашего факультета.

— Всего лишь? Вы уверены? Многие действительно хороши.

— Да хороши, но не достаточно!

— Я вам верю. Но что, же мы будем делать, ведь для полноценной работы газеты нам нужно как минимум человек пять. Я не смогу заниматься этой газетой, поэтому и наняли вас. Может поговорить с Миссис Сил? Она может разрешить вмешательство в другие факультеты, вдруг мы сможем найти там тех, кто нам нужен.

— Думаю, это будет отлично!

— Скажите, а кого вы выбрали сегодня? Мне очень интересно, мы ведь еще должны обсудить все с ними. Можете назвать, только имена. Удивительно, но в этом году, нет, ни одного повторившегося имени.

— Чак, Лия, Энджи. Они золото вашего факультета.

— Чак и Лия действительно хороши, но чем вам понравилась Мисс Кастер? Она написала даже не статью.

— Виктор, она сделала куда больше! Поверьте, она стоящий экземпляр. Я бы хотел с ними все обсудить, пока еще в нынешнем составе, если вы не против?!

— Нет, что вы! Я отправлю студента за ними. — наконец он вышел, а я остался один в его кабинете. Я выбрал этих троих совсем не просто так. В каждом из них жила сильная боль, боль которую можно было превратить впоследствии в их смертный приговор.

Обойдя стол Виктора, я присел на его край и задумался. Что будет после того, как я определюсь? Когда я поставлю на цель. Смогу ли я сделать последний шаг, перешагнуть через свои принципы. Один большой комок противоречий опять рождался, как феникс из огня. Могло ли отсутствие человеческих эмоций способствовать моей победе, или же их наличие неотъемлемая часть?

— Можно? Войти. — я обернулся и увидел ту намеченную мной троицу. Они застыли в двери, как будто внутри их ждал кошмар. Не лучшее осознание для приятной работы.

— Да, проходите!

— Нам сказали, Мистер Хинт, просил нас зайти. А где он сам? — Обычные подростки, такие же, каким был я. Каждый индивидуален, в меру своей испорченности.

— Думаю, он на паре!

— А, ну тогда мы зайдем позже.

— Не думаю, что это необходимо. Я сам все вам объясню. — Теперь их взгляд изменился, как и тогда, при знакомстве с Виктором. Интерес весомый довод, чтобы остаться! — Я пришел сюда в поисках, хоть какой–нибудь работы, а получил должность редактора новой газеты. Сейчас же ваше время. Мы выбрали вас для совместной и плодотворной работы. Каждый из вас получит реальную возможность проявить себя. Возможно, для многих это станет большим шагом в великое будущее.

— Ух, как здорово!

— Да, это замечательный шанс.

— До конца этой недели, советую обдумать структуру нашей газеты. Виктор не сможет нам помогать, так что мы будем справляться своими силами. К пятнице я посещу еще пару факультетов, придется искать участников среди других специализаций. Думаю, многие захотят новых впечатлений. Как вы думаете?

— Я считаю это хорошая идея. Ведь намного легче писать колонку спорта тому, кто этим занимается. Это будет ново!

— Тогда договорились! До пятницы. — 'Отлично' вот что значит чувства обостряются. Мне кажется я чему–то, безусловно, рад. Дверь отворилась и одна из только что присутствующих девушек вбежала внутрь. Я совсем не заметил того, что все трое как–то легко были одеты. Шорты и длинные тонкие майки, натолкнули на мысль о уроках физкультуры.

— Простите, Мистер Алан, я хотела спросить. — Растрепанная, неуверенная, но такая живая, будто только родилась, и я стал свидетелем ее первого вдоха. — Скажите, а где мы всё будем организовывать? Печатать! — Казалось, я видел, лишь последний глоток воздуха смертных, а здесь иначе. — Мистер Алан?

— Что… а да, вы будите работать в специальном кабинете. Честно я его и сам не видел.

— А печать?

— всё это будет происходить через газету 'Золотое перо'.

— Понятно. Ну ладно…до пятницы.

— Энджи…

— Да!? — я почему то на этом моменте сделал глубокий вдох, и задержал его. Я одернул ее прямо у двери, а сам оказался в центре ее взгляда. Странное ощущение. Не зная то, кто я сейчас, я бы сравнил это со страхом. Будто я загнанный зверь, который чувствует свою, идущую по стопам, смерть. Но я не зверь!

— Мистер Алан… — ее глаза отражали меня, как в зеркале. Я столкнулся со своим клоном. Один я, стоял перед обычной девушкой, холодный, размеренный, невозмутимый. Другой же, ожил в ней. Ожил существом, потерянным, первичным, но сделавшим тот первый вдох! Собраться было трудно, мне кажется, я не хотел отпускать свою вторую, новую суть. — Мистер Алан, может вы, отпустите мою руку? — я даже не заметил. Я на столько был потерян в ее глазах, что не чувствовал даже того, что делаю.

— Прости, — я мигом отпустил ее руку и отошел- Задумался… я хотел сказать… называй меня просто Алан, Мистер все–таки звучит старо. А я же всего лишь на несколько лет старше тебя.

— Хорошо, Алан. Ну я пойду. Уже звонок с пары, а мне еще вещи нужно забрать.

— Урок физкультуры?

— Да. Честно, ненавижу ее. Даже хорошо, что нас вызвали, а то смотреть как наши сокурсники проходят курс молодого бойца, хоть и весело, но очень долго!

— Понимаю. Тебе нужно идти. — Чувствовал, что хочу сказать другое. Что хочу продолжить разговор, но я настоящий или. Нет, без или! Я настоящий преодолел порыв безумия.

Глава 6

— Не ври нам! Неужели все так и было?

— Я вас уверяю. Он остановил меня прямо у двери и схватил за руку.

— А потом что было?

— Ну, он произнес мое имя. Потом попросил не называть его Мистер Алан.

— Ооо, неужели ты не понимаешь! Он перешел на более тесное общение.

— Прекратите, он вроде тот, кого мы с тобой Лия, должны слушать.

— Роман с преподавателем. Это что–то новое. В школе такого не было.

— Не было у нас с Эди, а ты Лия ухлестывала за историком, не помнишь что ли.

— Да ладно вам. Всего один безобидный поцелуй — это по- вашему уже роман?

— Мне казалось, что этим самым поцелуем, ты бедолагу девственности лишишь.

— Не преувеличивай, Эдель!

— Все девочки, я поехала. Папа уже у входа. До завтра.

— Пока! Пока! Лия, ты меня не подвезешь?

— Конечно! Я все равно хочу с тобой поговорить.

— Лия. О чем ты? Если про Алана, так больше и рассказывать нечего.

— Правда? Ну прости. Я вообще о другом хочу поговорить.

— О чем же?

— Доедем, внутри расскажу. Не хочу отвлекаться.

— Ну ладно- С Лией никогда ничего подобного не происходило. Она и в правду была какая–то серьезная сегодня. Может что–то с мамой. Хотя гадать бессмысленно. Раз она решила пока молчать, значит, я ничего не узнаю.

— Можно я открою окно?

— Конечно. — Опять же она со мной не спорила. Я опустила стекло, и слегка оперлась на него головой. Ветер дул прямо в лицо, волосы разлетались по сторонам, как ленточки. Я задумалась над словами девчонок. А может действительно неспроста Алан…

Бессмыслица какая–то. Я закрыла глаза в надежде забыться, а спровоцировала лишь сон.

— Энджи! Энджи! Энджи, проснись. Мы уже приехали.

— А? Я опять уснула?

— Ды, ты постоянно спишь, будто ночью на это у тебя нет времени.

— Просто я поздно ложилась. Вот и все. Может кофе выпьем?

— Можно. — пока Лия листала журнал оставленный Ульянкой я сварила кофе и подсела на край стола.

— Ты будешь говорить?

— Что?

— То из–за чего ты в таком состоянии. Что происходит, милая?

— Ничего. То есть ничего серьезного.

— я не хочу вытягивать каждое слово. Расскажи мне все.

— Я пригласила на свидание одного парня.

— Ну это уже больше похоже на тебя.

— Этот парень, он, Мистер Юнис.

— Чего? Препод по физре???

— Именно! Я же говорила, он мне понравился.

— Да ты его видела впервые.

— Энджи, перестань. Я впервые чувствую такую тягу. То что было к другим парням ни в какое сравнение не идет. Я сама даже не поняла, что произошло в зале. Когда мы вышли из кабинета Хинта, я сначала хотела тебя подождать, но времени было мало, нужно было еще собрать вещи. В общем, я вернулась в зал вместе с тем парнем, которого тоже выбрали. Я вернулась, а там уже почти никого не было. Кроме него. Он плавал в бассейне. Один. Когда он меня заметил, то тут же подплыл к бортику, а когда вылез, во мне что–то щелкнуло. Он стоял так близко, капли воды стекали по его лицу. Я чувствовала, как ток бежит в моей крови, внутри стало тепло, а после того, как он дотронулся, дотронулся до моей щеки. Стало совсем жарко. Мне самой захотелось тут же прыгнуть в тот бассейн. Моя кожа впитывала в себя каждое его движение. Во мне проснулось дикое желание. Я не хотела ощущать себя такой, такой уязвимой, хотя бы для одного мужчины.

— Обалдеть.

— Я не удержалась. Я захотела снова его увидеть. Вот и пригласила.

— И что он ответил?

— ничего

— Как это?

— Так. Он улыбнулся и ушел. А потом прозвенел звонок.

— Обалдеть.

— ты это уже говорила. Что мне теперь делать? Как я теперь буду смотреть на него?

— Все уляжется. Я уверена, он не хотел обидеть твои чувства. Думаю, он понимает свое положение. Он учитель, ты его ученица! А у тебя я думаю, это просто выплеск гормонов.

— может ты и права, но я, ни разу не чувствовала такого.

— все бывает впервые. Зайка, просто забудь. Это было не с тобой.

— да. Это было не со мной.

На следующее утро мы с Лией не вспоминали о разговоре. Она молчала весь день, а у меня и настроения говорить не было. Я мечтала о предстоящих выходных. О том, что съезжу домой к отцу, к Норе. Буду валяться в своей комнате, слушать свои диски. Так хочу домой.

Настало время обеда, мы собрались за столом в кафетерии. Помещение так же было огромно, как и все в институте. Занавески были ярко желтыми, столики, расположенные по центру имели оттенок лазури. Стен не было, их заменяли столбы упершиеся в высокий потолок. В общем все в том же стиле. Только разделение между кафетерием и всем остальным было плотное стеклянное покрытие. Находясь здесь, мы видели все, что происходит за пределами общепита, а те, кто был за стеклом, не могли заметить действие внутри. Хитроумное решение архитекторов. Ведь не каждому было бы приятно ощущать себя под прицелом сотни людей.

— Кастер, ты все еще с нами или в заоблачных далях летаешь?

— Да нет, же. Я просто еще раз восхитилась размахом этого помещения.

— Пора привыкнуть, дорогая! Тут все огромное, как динозавры. — я не смогла подавить смешок, вырывавшийся изнутри моего горла. И это всегда происходило так необдуманно, но так весело, что к неугомонному смеху подключались и все остальные. Так было пожалуй всегда.

— Эй, Тетти! Иди к нам! — я обернулась в ту сторону, куда пару секунд назад обратилась Эди. В двери кафетерия стояла миловидная девушка. Длинноволосая блондинка, чуть полновата, но необычайно милая. Особенно в этом зеленом сарафане, обрамленном большими желтыми узорами цветов. В волосах у нее блестела заколка, издалека походившая на большую бабочку. Девушка заметила Эди глазами и чуть погодя решилась подойти. Карие глаза, оглядели всех сидящих за столом, а губу неуверенно улыбнулись. — Привет!

— Девчонки познакомьтесь- это Тетти Вуд. Она со мной в одной группе.

— Привет, Тетти! Присаживайся. — Лия всегда была такая неуемная. Никогда не бывает много новых знакомых, бывает их недостаток- говорила она.

— Привет! — девушка присела рядом с Эди на свободный стул и как–то зажалась, боясь взглянуть лишний раз на нас.

— Так ты учишься вместе с нашей Эди!? И как вы это двое сдружились так быстро? — Тетти, все–таки подняла взгляд и как–то благодарно посмотрела на меня, продолжая теребить прядь своих волос собранных в высокий хвост.

— Да, мы просто сидим вместе. Я в первый день опоздала на пару. А когда зашла не увидела свободного места. Мне сразу стало не по себе. Первый день и такой нелепый. Потом я увидела, как мне машет девушка, приглашая сесть с ней. Примерно так все и было.

— Понятно. Ну, ты, по–видимому, очень понравилась Эди, раз она так сделала.

— Прекрати, Лия. Не делай из меня изверга.

— Тетти, не обращай на этих бабулей внимание. Они постоянно ругаются, но в душе любят друг друга. — девушка улыбнулась моей шутки, продолжая вслушиваться в перепалку двух подруг. Я же перевела взгляд на парней сидевших за соседнем столиком. Они яро обсуждали что–то. Даже по началу казалось, что вокруг них воздух встал на дыбы. Всего трое парней, а устроили балаган. Сначала даже не заметно было, но оказалось, что почти все следят за их разговором. Все присутствующие, в кафетерии, включая даже работников.

— Девчонки, а что они обсуждают? Я никак не пойму.

— Преподавателей?

— Может какую–нибудь вечеринку? Уж больно эмоционально.

— Нет, погодите, там что — то другое…

— Они говорят о футболе! — голос донесся из–за спины Тетти. И явно принадлежал парню. Сзади девушки стоял высокий худощавый юноша с темными волосами, почти черными. Лицо его оказалось знакомым.

— Чак, кажется? — парень перевел взгляд на Лию и улыбнулся.

— Да это я. Не возражаете, если я присяду? Всем привет, кстати!

— Привет–привет. Девчонки, я чего–то опять не знаю?

— На что это ты намекаешь, Эди?

— Не на что, Лия!

— Вы перестанете давить друг друга намеками, разговаривайте, как нормальные люди.

— Тетти, привет!

— Ой, а вы уже знакомы? — честно скажу, стол онемел.

— Привет, Чак.

— Опаньки. Ну ка рассказывайте! — Тетти точно покраснела от наших вопросов. И снова уткнулась в стол.

— Да, мы со школы вместе. — вымолвил парень.

— В смысле вы пара? Вы встречаетесь? — тут Чак начал нервно кашлять, а его глаза хаотично бегать. Тетти же совсем остолбенела.

— Я имел в виду, что мы знаем друг друга со школы.

— О, извиняюсь. Так о чем ты сказал, говорят те парни? — Лия явно хотела перевести разговор в другое русло, видимо сама была не рада своим мыслям. Да и мы с Эди не стали вставлять свои реплики.

— А, да они обсуждают предстоящий футбольный матч.

— Как ты это узнал?

— Тут и знать нечего. Просто нужно понять кто перед тобой.

— В смысле понять? — мы с девчонками пристально слушали Чака, как нового преподавателя по выживанию в каменных дебрях института.

— Ну я просто разделил для себя людей. — наши девичьи лица превратились в один большой знак вопроса. И Чак это понял. — Как бы по проще объяснить. Ну, вот например у каждого есть свои интересы, что–то любимое. Тут так же. — парень схватил перечницы и соломки стоящие на столе и начал выстраивать их в ряд. — Вот точная копия расположения здешних столов. Допустим мы их центр. Рядом с вами столы спортсменом и футболистов.

— А разве это не одно и то же? — Лия уставилась на парней за столиками, ведь для нее они были одним целым, не разделенным. 'Свежее мясо'

— Не вздумай сказать это при них- Чак кинул взгляд на соседние столики. — большинство не посмотрят на то, что ты девушка.

— Я поняла. Это как группировки. Каждый столик своя элита. — Эди перешла на шепот, улыбаясь своей хитрости.

— Да что–то типа того.

— А кто еще здесь есть? — Мы с Тетти мыслили едина.

— Ну это просто, почти каждый столик соответствует факультетам, или же интересам студентов. Перечницы это столы дизайнеров архитекторов, модельеров. Сахарница это стол программистов! А вот соломница — стол биологов. Ну это основное что я узнал.

— Стоп. А мы тогда кто? — спросила Эди.

— Как бы поприличнее сказать, мы- сброд!

— Чегооо? — Лия растянула это слово, как жевательную резинку.

— Ну по — другому нельзя назвать, Чак прав. Вы из Журфака, мы с Эди дизайнеры. Мы сборище, так сказать. — Тетти действительно была права. Наш столик был перемешенный.

— Девчонки, вы больше ничего не знаете про газету? Я сегодня столкнулся с Мистером Хинтом, но как–то не решился спросить. Уж больно этот мужик мне не нравится.

— Аха, мы его тоже не любим.

— Нет, Чак. После сбора в его кабинете нового ничего не слышно.

— Ребят погодите. Вы про Виктора Хинта говорите?

— Эди, вы тоже с ним уже встречались?

— О да! Этот старикан приходил к нам на днях с парнем, кажется Алан Уивер зовут. В общем, они рассказывали нам про газету, которую хотят публиковать за счет института и ' Золотого пера'. Знаменитая газета кажется.

— Очень знаменитая. — подтвердил Чак.

— Ну они нам все рассказали потом попросили написать статьи и сдать. Сказали, что уже есть трое участников этого проекта и они ищут еще. Больше они к нам не приходили.

— А мы кстати и есть те трое! Лия, Энджи и я.

— Да ладно? Ничего себе. — Эди перевела на меня взгляд, и мне пришлось спрятать свой. Не потому что я смущалась своих успехов. А потому что я уже рассказывала про Алана Уивера и рассказывала не о работе в газете, а о более личном.

— Да, может и вас пригласят.

— Ха–ха, ну не знаю. Журналисты у нас вы. А нам с Тетти положено рисовать и придумывать.

— А я вот думаю, что у каждого есть способности быть журналистом.

— Да? И что, по–твоему, мы можем написать? О чем?

— Эди, ты могла бы писать о моде, хотя бы.

— Ну не знаю Энджи, все- таки писать статьи и одевать моделей разные вещи.

— Творчество- безграничное явление.

— Ладно ребят, нам с Тетти пора. У нас пара дизайна. Чак, было приятно познакомиться. Девчонки, меня отец заберет сегодня, мы решили вместе купить маме подарок к их годовщине. Можете меня не ждать.

— Хорошо, думаю, вы купите потрясающий подарок. Пока Тетти! — мы как всегда обменялись объятиями с Эди и уже с нашей новой подругой Тетти, а Чак просто пожал девчонкам руки. Теперь нас было уже не трое, у нас появились новые знакомые, новая жизнь стремительно падала нам на головы, как снег с крыши, независимо от нашего желания.

Глава 7

— Ну как тебе мирок? Все изменилось, да?! — я не буду говорить с тобой о работе.

— а чем я плох? — Скот оглядел себя с ног до головы, а потом подошел ко мне.

— А не буду говорить о работе с тем кто мертв, ты ничего сам не знаешь о жизни в это время. Мертвец никогда не сможет объяснить, как снова можно стать человеком.

— Ооо, друг. Теперь я понял в чем твоя проблема.

— У меня нет проблем.

— Ага, сам — то в это веришь?

— Я верю в свою цель.

— Алан, не глупи. Ты сам знаешь, что самоубийцу не так просто найти. Какие бы не были проблемы у нормальных людей, а тебе именно такой и нужен, псих не подойдет Совету. Так вот проблемы не главное, нужно найти подход для того чтобы сломить человека, заставить поверить в неизбежность, сломить в их головах надежду на спасение, на выход. А для этого ты должен впустить в себя человеческие чувства. Снова пропустить через себя жизнь.

— Я не жизнь, Скот! Я Смерть! И это ничто не изменит. Я никогда не стану человеком, а эти чувства лишь бремя для меня. Они осложняют мои действия.

— Алан, Совет не просто так позволяет тебе снова чувствовать. Тебе нужно принять все то, что ты получил снова и полдела будет сделано.

— Чушь! Все это чушь, я без чувств это настоящая Смерть, готовая идти на все, убивать без разбора.

— Алан, ты никогда не убивал без разбора. Ты Смерть со своей философией, ты единственный для Совета. И он просто так не отпустит тебя.

— О чем ты?

— Да все о том же. Да чувства это бремя для Смерти, но это и выход из твоей проблемы.

— Я в это не верю.

— Тебе решать, но если передумаешь тебе придется понять одно. Принимая дар Совета, ты должен будешь уступить человеку в себе. Только так ты сможешь достучаться до них.

— Да что за бред? — но уже никого не было, я говорил это в пустоту Бездны. Даже если бы я осмелился принять снова чувствующего человека в себе, Смерть никогда бы не уступила до конца. Для этого мне нужна помощь, переломить себя будет трудно. Будет? То есть я уже думаю об этом, как о настоящем.

Я сделал еще один выдох и закрыл глаза. Передо мной стояла Мегги. Девушка, которая всегда была полна жизни и счастья в глазах. Родник всего живого во мне. Воспоминания, которые никогда не будут мертвы.

— Открой глаза, сладкий.

— Это опять ты? Стефани ты стоишь слишком близко.

— А тебя что–то смущает? Все мы дети Бога, отличные лишь полами.

— Стефани я не хочу делать тебе больно, отодвинься! — вот стерва она же даже с места не сдвинулась.

— А тебе я погляжу это нравиться, милый.

— Лучше еще раз умереть.

— Да?! А тело твоё говорит совсем другое. — эта фурия начинала сводить меня с ума. И как оказалось не только морально, но и физически. Стефани прилипла к моему телу, и начала властвовать над ним. Ее язык очерчивал мои губы и шею, он был горячим и шершавым и меня это заводило.

— Дорогой, если ты прижмешь меня еще сильнее, то я могу сломаться. — я? Что я делаю. Когда я снова открыл глаза, то стоял посреди кабинета Виктора Хинта. Необдуманный мной поступок. Повезло, что никого не было. Стефани, наверняка в ярости. Я улыбнулся сам себе.

— Мистер Хинт, вы тут? Ой! А что ты тут делаешь?

— Энджи?! А, я тут. Тоже ищу Виктора.

— Понятно.

— А зачем ты его искала?

— Да я просто хотела узнать, может новости, какие нибудь есть.

— Ты о газете?

— Да! Столько вопросов, даже все и не вспомнишь сразу. А с тобой все в порядке?

— О чем ты?

— Ну, может это не мое дело. Просто мне кажется, что ты какой — то очень возбужденный что ли.

— Ты даже не знаешь на сколько.

— Что?

— Да я просто жду скорее пятницу. Я выбрал еще пару студентов и кажется они согласны. Останется самое трудное. Нужно будет многое решить.

— Как здорово. Скорее бы со всеми встретиться, скорее бы начать работать.

— Если честно, я тоже жду этого. Может, выйдем из кабинета, а то мало ли нас застанут тут без Виктора.

— Да, ты прав. Вы видимо нашли общий язык между собой?

— С Виктором? Да он нормальный мужик, если ты об этом. А у тебя с ним проблемы, да?!

— Просто мы не понимаем друг друга.

— Ничего, все приходит со временем. Не нужно задумываться об этом, наверняка твоя жизнь полна интересного.

— Сейчас совсем другая жизнь. Я вдалеке от дома, от отца. У меня есть только мои друзья и мечты. — Мечты, когда то и у меня была мечта. Я хочу узнать тебя Энджи Кастер! Узнать тебя всю, познать твою душу и я не буду пользоваться силой. Я не стану открывать тебя таким путем. Ты станешь моим маятником ведущим в человеческую жизнь.

— О чем ты мечтаешь?

— Ты правда хочешь знать?

— Очень! Я обещаю, что не буду болтать об этом.

— Ладно. Я мечтаю стать Главным редактором своей газеты!

— А мы похожи.

— Ты о чем?

— Я тоже мечтал об этом.

— Тогда ты просто счастливчик! Ты получил, то о чем мечтал. А говорят мечты — не реальны. А теперь ты о чем- нибудь мечтаешь?

— Отличный вопрос. Я думаю, я мечтаю о жареной картошке.

— Я серьезно!

— А я что нет? Я ужасно голодный.

— Ты ужасно смешной!

— Ладно–ладно смешной и голодный. Идем, поедим!?

— Я бы с радостью, но лекции уже закончились и мне нужно ехать домой, просто я живу далеко, и Лии приходится меня подвозить.

— Я слышу свое имя? Здрасти, мистер Алан.

— Лия, прошу просто Алан!

— Энджи ты идешь? Я уже подогнала машину. — Нет, все будет по моему, думал я, а потом опомнился…

— Лия, я сама доберусь до дома.

— Чего?

— Что? — она готова остаться со мной здесь? — Я довезу ее до дома, можешь не волноваться. — что за идиот, что я так теряюсь.

— Энджи, ты уверена?

— Да, я же не остаюсь одна.

— Ну ладно. Алан вы же ни какой–нибудь маньяк, который косит под нового друга, а потом душит всех понравившихся девушек?

— Ха–ха–ха-ха. Нет Лия. Я не такой.

— Поживем, увидим! Энджи, когда приедешь, позвони!

— Есть мэм! — отдала честь подруги, как солдат генералу. Я уже давно так не смеялся.

— Вольно, ребятки! Ведите себя прилично. — Лия бросила последний взгляд прямо на меня или мне показалось? Пойми этих женщин.

— Ну что идем? Ты еще хочешь жареной картошки?

— Еще больше, чем прежде.

— Ну тогда идем.

— Идем.

Черт подери, разве можно столько съесть? Но как же это вкусно.

— О чем задумался?

— Ха, не поверишь. Думаю, как бы съесть еще порцию картошки и не лопнуть.

— По тебе не скажешь, что ты можешь лопнуть!

— Ооо, это пока!

— А что ты там все пишешь?

— Да так, ничего. Просто электронный блокнот с заметками.

— Дневник?

— А…нет … просто записи и всё. — такс, ей что–то не нравиться.

— Давай попробуем, 'Двойной Экстаз'!?

— Чего попробуем? — вот я дурак, и что я сейчас сказал?

— Десерт, тут так написано!

— Ну и названия у них тут. Сегодня здесь обедали, а я не заметила.

— Ну, так что? Я заказываю? Всё за мой счет.

— Я даже не знаю.

— Энджи, ну давай соглашайся! А то мне кажется, что тот официант скоро сам меня съест.

— Что за глупости?

— Да ты только посмотри на него. Это он с виду добряк, а как увидел, сколько я съел, так сразу озверел. Может он на диете, как думаешь? — я действительно нес чушь, не желая вникать в ее суть. Мне было весело. За долгие годы одиночества, я чувствовал, я шутил. А ведь всего этого могло и не быть. Может Скот и был прав. Став таким, пустя все наутек, я стал ближе к своей цели, но в тоже время я ощутил спокойствие. Я готов был, заново родится. Готов снова быть живым. Думать, как живой, чувствовать, как живой, поступать, как живой. И я сделал это. Я пробудил в себе человека.

— Ну и где твоя машина?

— А, я думаю вон.

— Ты думаешь? — нужно выбрать машину, а парковка почти пуста. Чтобы мне подошло? Шик или простота. Ну, хорошо жить не запретишь.

— Вон моя машина, за синим джипом.

— О боже, ты шутишь? Это же Порше. Да еще и выглядит, как только из магазина.

— Ну да, я приобрел его на днях.

— На какие деньги? Ты же сказал, что пришел в институт в поисках хоть какой–нибудь работы.

— Так и есть.

— Тогда откуда?

— Наследство?

— Шутишь, да?

— Да брось, Энджи. Поехали. Садииись!

— Ладно.

— Шикарная, правда? Просторный салон, монитор с подсветкой, даже навигационная карта настроена.

— Да, она потрясающая. Но может, ты перестанешь ей любоваться и отвезешь меня домой. Уже поздно.

— Да, конечно. Просто еще не привык к ней.

— Поехали, Алан!

— Да, да, да. — поразительно, за пару минут я приобрел крутую тачку, о которой даже и думать раньше не смел. Раньше, будучи еще человеком, я жил по–простому. Деньги были, но не столько сколько нужно для таких, то дорогих вещей. А сейчас, я могу получить всё?! Я даже не знаю, откуда взялась эта крошка, но точно чувствую, что это только начало. Мне предстоит еще несколько недель проводить здесь куда больше времени, чем обычно, так, почему бы не провести это время приятно?

Мне нужен дом. Конечно же! Но — Где?

— Что где?

— Где, ты живешь?

— Я уж думала, ты не спросишь. Такое чувство, что ты в первый раз видишь эту машину. Ты своим взглядом уже дырку протер на руле. Сколько можно? — и в правду, я совсем отвлекся. Ого, ну и рёв у этой малышки. — Езжай по центральному шоссе, я скажу куда свернуть.

— Ладно. Может музыку?

— Ты какой–то странный сегодня.

— Просто я, кажется, снова начал жить.

— Бостон прекрасен, правда? Столько огней. И улицы всегда полны горожан. На Аляске было не так.

— Не сравнивай свой родной дом и место, где сбудутся мечты. Пусть дом будет твоим сердцем, а душа и тело будут здесь!

— А как же можно жить без сердца? Одним телом и без чувств? Ведь сердце их источник.

— Ты живешь, а это главное. И неважно как!!!

— Может ты и прав, и я слишком накручиваю себя.

Мы быстро добрались до нужного места, пробок не было, ведь был уже вечер. Я подъехал к самому крыльцу дома. Он был обычным, но под его простотой скрывалась изящность и удивительный вкус. Уже на ступенях стояли огромные клумбы с прекрасными желтыми цветами. Двухэтажный красавец цвета первых лучей солнца, с черепичной ванильной крышей. На каждом окне белоснежные занавески с узорчатым рисунком. Терраса, тут же небольшая скамья. Прекрасный дом, такой который хочется сделать своим, потому как сделать что–то еще красивее, не возможно на мой взгляд.

— Ой, смотри–ка, тут кто–то уже есть. Свет горит.

— Ну, может это домовой?

— Не говори глупости.

— Да уж пошутить нельзя.

— Зайдешь?

— Приглашаешь?

— Ну, если хочешь.

— Конечно, вдруг там все–таки какой- нибудь гном с бородой бегает.

— Очень смешно. — Шутить с ней было приятно, даже как–то по детски. Подтрунивая, подталкивая порой. Мимолетная приятная лёгкость общения. Внутри было еще лучше, большая гостиная, украшенная различными картинами и гобеленами, высокие потолки, совсем не много мебели, пара кресел, стол, большой диван. Стены светлые, почти кремовые и без рисунка. Вот и весь интерьер. На кухне явно были двое. Женские голоса утихли, когда мы вошли.

— Привет. Здрасти.

— Девчонки, а что вы тут делаете?

— Эндж, ну мы заехали проверить, как ты до дома добралась. — Ну тут мне стало все понятно, женские заморочки. Если девчонка домой вернулась не с подругами, значит это очередная история безумных поступков. Женские романы отдыхают в нынешней ситуации, я не знал, что и ответить, ведь в глазах повисло чувство растерянности. То ли убежать без оглядки и оставить девчонок с воспоминанием о моей трусливости, то ли включить мужика и пропади все проводом. Смешно все это.

— Давайте ужинать, Эди привезла вкусные суши, и всякую вкуснятину из японского ресторана.

— Да мы с отцом заехали после магазинов перекусить. Ну и он слишком много порций заказал, я решила их забрать.

— Энджи, посади гостя.

— Может, я лучше пойду. Вы спокойно поужинаете, к тому же я уже перекусил после работы.

— Он еще и скромный, господи. Энджи ты скрыла от нас самое важное. — В этот момент мне казалось, будто меня здесь нет. Я не присутствую в разговоре, а смотрю сверху, как будто снимая на камеру. Подо мной были три очаровательных девушки, обсуждающие парня сидевшего рядом с главной героиней сцены. Самое большое количество предложений с двойным смыслом услышанных мной были именно сейчас. Мне сейчас по — своему было жалко Энджи, она встала сейчас единым фронтом за нас двоих. А две ее самых близких подруги, боролись с ней за правду, боролись любыми способами, но, не выдавая в словах главного вопроса. Пора все было прекратить, да и я уже съел всю порцию салата с осьминогом, который мне вежливо наложила Лия.

— У вас прекрасный дом, интерьер сами выбирали?

— Ну не совсем, мне этот дом родители подарили. Я слегка переставила пару вещиц, кое–что докупила, и с девчонками закончили перепланировку.

Глава 8

— А мне нравиться, очень уютно. С виду дом простенький, но внутри такой шик, и в тоже время ничего лишнего. Я вот новый дом приобрел, неподалеку, кстати, хочу обустроить, но нанимать специально дизайнеров не хочу, у них все какое–то неживое получается. А может, вы мне поможете, я даже не знаю какую мебель выбирать. Ты ведь Эди, как раз учишься на дизайнера вроде, хорошая практика. К тому же я уверен, что с фантазией ты неограниченна.

— Алан, спасибо за такой комплимент, вот только я учусь на модельера.

— Но я видел тебя на паре История Дизайна, и подумал что ты… вот я глупец.

— Да ладно, Эди. Ты же можешь помочь, вкуса тебе не занимать, ты знаешь почти все, что есть в каждом магазине. Да и мы поможем. Да Энджи?

— Конечно — ответила девушка с ярым энтузиазмом. Она так быстро переводила глаза от одной подруги на другую, что мне не удавалась ее поймать.

— Вот и отлично. Тогда договорились. Думаю, мы на выходных или на недели все обсудим, я дам нужную сумму, ну и можете приступать.

— Девочки дело пахнет, шопингом!!!

Окончание вечера было уже совсем непринужденным. Мы общались, так будто давно знакомы и истории о прошлом никому не нужны. Я успел выпить пару чашек зеленого чая, кажется с лотосом. Приятный вкус, даже расслабляющий. Тело так обмякло, что шевелить руками или ногами было совсем не в радость.

Виновен был, конечно же, не чай, а просто мое длительное присутствие в мире людей, я провел здесь почти целый день. Долгий для Смерти, но такой короткий для Алана. Большая часть меня хотела остаться, говорить, смотреть на них, шутить с ними, но другая часть, более значимая для меня ныне кричала от жуткой усталости.

Интересно, а что было бы, если я остался здесь на ночь? Обессилел ли я совсем или поборол бы это чувство разбитой вазы.

Но пробовать сейчас мне совсем не хотелось. Может быть потом.

— Девушки, мне пора уже. Я совсем засиделся в гостях, пора уже и меру знать.

— Ну что ты, мы были рады. Если честно мы думали, ты уже после 5 минуты сбежишь от наших женских историй.

— У тебя железная выдержка, ни один мой парень не выдерживал наши разговоры.

— Ну Лия, думаю тебе еще повезёт.

— А может уже повезло?

— Лия! — Энджи обхватила подругу за руку, и резко потянула вниз. Наверно это было больно.

— Не сомневаюсь, что у таких красивых девушек будет все, что вы пожелаете. Спасибо за ужин, Эди я номер записал, как только обналичу чек, можно будет начать закупаться нужными вещами. Кстати я забыл сказать вы трое должны, завтра, зайти в кабинет Виктора, там состоится первая встреча с участниками проекта.

— Я тоже должна прийти?

— Конечно, и девушка блондинка, с тобой сидела на Истории, ее тоже приведи.

— Обалдеть. Блин, как круто. Погоди, но я ведь не умею писать статьи, это не мое.

— Не беги впереди паровоза! Завтра мы все обсудим.

— Вот хитрец.

— Да ладно Эндж, все по–честному.

Я был уже на полпути от дома девушек. Как вспомнил о главном. Мне нужен был дом. Причем на том месте, где я сейчас заглушил машину. Кошмар какой–то. Один Лес вокруг, когда мы ехали к дому Энджи я этого и не заметил. Вдалеке виднелись огни города, совсем крохотные, но такие, же яркие. Мне казалось это красивым, да что врать. Каждый день мне казался особенным, новым, будто я рождался заново каждую ночь, встречая после первые лучи солнца, вдыхая жизнь, как самый приятный аромат сорванной розы после дождя. И так каждый день, но одно я понял только потом. Но об этом дальше…

Лес был густым, хвойным. Даже сказочным, Бостон не парил озелененными участками, но здесь будто был совсем другой мир. Все зеленое, масса оттенков зеленого. А Запах? Даже он был таким густым, но в тоже время таким легким и чистым. И он был везде, каждый сантиметр был пронизан этой свободой. Хотелось сесть прямо здесь и никуда не идти больше. Как некоторые говорят: 'Пустить корни'

Да, да именно так будет правильнее сказать. Я прошел еще пару метров вперед к огромному стволу Ели и приземлился на корточки рядом с ней. Идти куда–то дальше не было сил, да и желание не парило в голове. Мне было хорошо и здесь, слабость не проходила, но уже не была комком в горле, как в доме у девчонок. Я остановился, остановился на неопределенное время, я не искал, не бежал от дарованной снова жизни. Я просто замер, найдя в себе гармонию мыслей и чувств. В — первые я был рад тому, что снова чувствую, рад по–настоящему.

Веки сами опустились на глаза, и густые черные ресницы прикоснулись к коже. В скором времени я сидел на полу собственного дома, вокруг меня были четыре стены, обшарпанные потолки и не какой мебели. Позади меня, где пару секунд назад стояла огромная Ель, брала начало высокая лестница с крупными ступенями. Я поднялся с корточек и пошел по ней, наверху меня ждал сюрприз. Здесь было два помещения. Одно больше походило на комнату. Обычная, с еще одной маленькой дверью внутри, похожей на ванную. Другое помещение больше походило на огромный застекленный балкон…пару метром еще накрывали первый этаж,…а после шел просто стеклянный пол, было похоже, что я в аквариуме. 'Глазейте на меня!' оставалось повесить на лбу. Мне не понравилось это место, и я сразу же вернулся на первый этаж. Там все было проще, гостиная, кухня, чулан. Стандартная планировка, но пока только стены.

— Не густо. Но зато моё.

— Не совсем сладкий. Это дело рук Совета. Машина, теперь и это.

— Зачем ты пришла? Стефани, то что было…

— Тш, забудь.

— А что это ему нужно забыть?

— Скот? Ты меня напугал

— Да что вы тут забыли вообще? У вас нет права находится здесь.

— Дело говоришь Алан, да вот только нас Совет направил. Теперь мы со Стефани, типа приглядываем за тобой.

— Чушь. Мне не нужны няньки. И все что они дали, могут забрать обратно, мне ничего от них не нужно. Я справлюсь. Так и передайте им.

— Э нет, не торопись. Решение Совета не изменишь. Да и мы будем по необходимости появляться здесь. Таковы правила.

— Да, а что я скажу тем, кто будет сюда приходить. Врать о том, что вы мои дальние родственники я не собираюсь. Вам нужен результат, так он будет, если вы не будите ко мне лезть.

— Я так и знала. Скот он не уступит. Идём. — Стефани подошла к нему, и точно так же прилипла всем телом. Воспоминания были противны, а видеть это со стороны и во все невыносимо.

— Послушай, Алан. Если мы не последуем воле Совета то наши 'райские' дни в Бездне сочтены. Ты сам знаешь это.

— Я Смерть, Скот. Я забирал тысячи и тысячи душ: детей, стариков, младенцев. Что мне до каких–то жалких уже мертвых Суккубов?

— Не думал я, что ты уподобишься Ей, Алан! Мы будим делать свое дело, а ты свое! И ни тебе решать, каким оно будет.

И с этими словами они исчезли. Минуту погодя я последовал за ними, сил почти не оставалось. Темнота этого мира окружила меня со всех сторон, обняла меня, как любящая мать. Но мне уже этого не хотелось, я был спокоен, что силы возвращаются ко мне. И в скором времени я снова вернусь в мир людей.

Может, я просто одержим своим делом, может это из–за мыслей о возможности вновь увидеть Мегги, но мне хотелось скорее все прекратить. Остановиться, как в том лесу.

Лучше я бы никогда не спала, чтобы не видеть эти кошмары. Вдобавок каждый из них все ужаснее. Нет, я понимаю, что могут сниться и единороги на лугу, но это не в моем случае.

Верю ли я вещие сны или в то, что сон может предостеречь от опасности, не знаю. Но в душе, от таких ночных видений не по себе.

Может я себя и накручиваю, но точно знаю, что почти каждый год мне снится один и тот же сон. Бессмысленный по сути но очень жуткий. И каждый раз я бегу, бегу вверх по лестницы и передо мной постоянно закрытая дверь. Чувствую, что там что–то важное, что–то дорогое мне. И плакать хочется от того, что я не могу войти.

А сегодня я поняла, что такой сон у меня не один. Этой ночью мне приснился родной дом, в нем были все родственники. Мы, как всегда праздновали что–то. А потом все исчезло. Стало страшно. Этот ужас ни с чем не спутаешь и не перебьешь. Если уж он завладел твоим телом, то ты в его полной власти. Дом загорелся, как вата. Быстро, стремительно огонь сжег все что я любила. Помню лишь, что позже я стояла и смотрела, смотрела со стороны улицы, как все горит. Потом я проснулась.

Я не ищу толкование моих сновидений, ведь это бессмыслица. Порой я вижу очень много вещей связанных с одним действием, и искать каждое слово это слишком.

Но я знаю точно, что вижу определенные сны несколько раз, причем они не меняются, ни одно действие или ощущение, все остается точно так же, как в первый увиденный мной раз.

Может это помешательство, но я точно знаю, что это так!

— Эндж, с добрым утром. Милая, с тобой все в порядке?

— Да, просто опять плохой сон.

— Ну от этого поможет, плотный вкусный завтрак, идем. Нужно разбудить еще Эди.

— Лия, как ты умудряешься вставать раньше всех?

— Пожила бы ты в общежитие узнала бы. Там все живут по закону 'Кто успел тот и съел' ну как то так.

— Ммм, понятно.

— Мы кстати так вчера и не успели поговорить о нашем незваном госте.

— Не о чем тут беседовать. Алан просто меня довез, а когда мы увидели что в доме свет, он решил проверить не …

— Не забрался ли кто в дом? Очень оригинально. А по–моему, моя дорогая, это он просто нашел предлог. Как и после пар, будто он один не смог бы поесть. О чем вы разговаривали, колись!

— Лия, хватит напридумывать себе варианты развития моей личной жизни. Мне сейчас не до этого, и вообще я собиралась сегодня вечером уехать домой.

— Как домой?

— Опа, соня наша встала.

— Вы меня разбудили. Встали под дверью, так еще и разборки с утра устроили. Энджи, почему мы про поездку только сейчас узнаем? Мы же собирались вечеринку устроить, сегодня пятница помнишь?

— Девочки простите, но я обещала папе. Он вчера звонил и говорил таким тоскливым голосом, что у меня сердце свернулось в комок. Ну, повеселитесь без меня.

— Без тебя уже не веселье.

Вот опять наша излюбленная молчанка. Наверно так у всех подруг, мы говорим, что не обижаемся, а сами ходим как надутые партизанки. Мол, ничего не скажу, даже если туфли новые заберете. Со стороны даже смешно порой.

Я спустилась на кухню, взяла тост с кусочком сыра и кружку жасминового чая, девчонки так же присоединились к почти полному завтраку. Эди в махровом халате была похожа на мягкую плюшевую игрушку, у которой щечки были набиты сыром. Лия бегала по кухни в зад вперед в длинной фланелевой рубашки, даже не знаю, где она ее откопала с таким ярко–морковным цветом. Аппетита у моей подруги конечно не занимать, вот интересно, куда собственно в нее столько влезает. У нее желудок черная дыра какая–то. Тут пытаешься следить за каждой съеженной печенькой, а некоторые даже не задумываются об этом.

Я допила чай, сполоснула кружку и вышла из кухни, откуда сразу же послышался разговор, но я подумала, что подслушивать последнее дело, хоть меня всю и распирало от этого, но собравшись с мыслями, я все–таки поднялась в комнату. Включила музыку и машинально решила, что никуда сегодня я не пойду. Тем более с этими рыбками.

Музыка была спокойной, от нее даже снова хотелось спать. Я укуталась под одеялом с головой, но не тут- то было. Мое спокойствие и тишина исчезли в момент. В комнате открылась дверь, и я почувствовала, что меня нагло стаскивают с кровати. Выбраться я не могла, так как сама и закуталась почти в клубок. Деваться было некуда. Я услышала стук каблуков спускавшихся по лестницы и меня осенило. Они собираются меня, куда- то везти.

Это было явно той обидой, которые они на меня затаили. — Эй, блин, что происходит то? Что вы задумали? Эди, Лия, девчонки это уже не смешно, отпустите. — Рук я больше не чувствовала, значит меня положили, я высунула голову из под одеяла и огляделась.

Машина. Значит я права. — Ну и куда вы собрались меня везти?

— Как куда, мы едем на учебу, ты же не хочешь опоздать на пару.

— Я не куда не поеду, Эди открой дверь.

— Поедешь, мы же обещали твоему папе приглядывать за тобой!

— Это уже не смешно девчонки, откройте дверь. — нет это было именно смешно, так смешно что если бы не это чувство, я бы наверно закричала на подруг. Даже мой серьезный вид, не больше чем глупая карикатура. Но раз они так поступают, значит, я тоже буду играть до конца. И когда мы приедем, я не выйду из машины. Еще чего вздумали. Я не собираюсь позориться, перед огромным количеством студентов и преподавателей.

Глава 9

— Что вы вбили себе в голову, у меня есть свое мнение. Крепостное право уже давно отменили. Да и как собственно я пойду на лекции? Вы об этом подумали. Между прочим, я сейчас почти только в нижнем белье. — Ну, так оно и было. Короткие хлопковые шорты, напоминающие нижнее белье и обычная белая майка, такие у всех, наверное, есть. Ах, да! Вдобавок я еще в одеяле. Отличный наряд. Прямо таки для знаний.

— Я никуда не пойду, слышите! Я не выйду из машины.

— Тебе придется, переодеться, потому что когда мы пойдем на встречу со старикашкой Хинтом, который именно сегодня будет собирать всех кто будет работать над газетой, мы расскажем, что ты сидишь в машине и не хочешь выходить! А он точно кого–нибудь за тобой пришлет, так что лучше переодевайся сейчас, заяц.

Ну все, я проиграла. Что будешь делать Энджи? Твои лучшие подруги, обыграли тебя, раздели, как бы это двойственно сейчас не звучало. Гейм Овер.

— Ладно, сдаюсь, где одежда? — Лия протянула мне платье, если это можно было так назвать. Оно явно не мое, точно из ее гардероба.

— Вы решили меня до конца добить, что ли?

— Ну не нужно столько слов. Просто мы с Эди решили, что ты должна сменить имидж. Может, ты Алану именно такая понравишься.

— Что? Боже, да причем здесь Алан. Вы что головой обе стукнулись.

— Так, хватит нас попрекать. Одевайся, мы уже почти подъехали.

Я натянула лосины, поверх коричневое платье без лямок, потому как держалось оно именно на груди, надела свой плащ и длинные мышиного цвета сапоги с ремешками, посмотрела в зеркало и ахнула. Мало того я выглядела в этом платье, как Лия, так в добавок на голове моей все кудри спутались, а лицо осталось абсолютно без макияжа, еще и сонное. Но деваться уже было некуда, я достала расческу и резинку из сумки, которую по–видимому девчонки тоже прихватили со мной, и наверно со скоростью света уложила волосы в хвост. Больше времени, прихорашиваться не было, машина припарковалась на стоянки. Я мигом вылезла из машины, схватила сумку и рванула, вперед опустив лицо. Говоря честно, наверное, будь я голая, мне было бы не так стыдно, как сейчас. Чувство было не из–за того, что я не накрашена, а скорее из–за платья. Ну во–первых оно держалось на груди, без каких либо завязок, пуговиц или еще чего, что ни коим образов я в своем гардеробе не допускала, во–вторых эта вещь явно Лии, а я никак ни за что, не при каких обстоятельствах не хотела быть похожа на нее. Да у нее был отменный вкус, и вещи все отличные, но Лия это Лия. Может глупо так считать, но я думала, одеваясь как она, моя личная жизнь станет такой, же ветреной, а я с этим не согласна. Ну и, в-третьих, я ужасно не хотела в таком платье встречаться с Аланом, вдруг ему в голову взбредет, что раз я так оделась, значит явно, на что–то намекаю, или еще хуже подумает, что я легкодоступная.

Знаю одно, мне хотелось, чтобы этот день быстрее закончился.

— Энджи, эй, Энджи, подожди.

— Тетти? — Маленькая девчушка, с ужасно красивыми карими глазами, как же я могла ее забыть, это же подруга Эди. Белокурый ангел, ну точно, наверно именно так и должны выглядеть ангелы. Милые, пухловатые, с белыми кудряшками и длинными пышными ресницами. Точно Ангел. Я оглянулась вокруг и увидела еще одну личность, которая скорее дополняла полную картину. Чуть поодаль от нас стоял Чак, делая вид, что усердно читает книгу. Мне неожиданно стало так смешно, что я совсем перестала понимать, о чем мне там рассказывает Тетти. Я мотнула рукой в нашу сторону, приглашая парня к нам, а моя собеседница тут же умолкла.

— Привет, дамы.

— Привет, Чак.

— Что читаешь?

— Ам, да так глупости.

— Понятно.

— Вы кстати знаете последнюю новость, Виктор Хинт уезжает по делам и вернется, только, к среде.

— Погоди, а как же газета?

— Энджи, ты что? Я же только что тебе все объяснила. Ты меня, не слушала что ли?

— Ну, в общем — то я не расслышала. Не повторишь?

— Ой, звонок! Чак тебе расскажет, я побежала. — я оглядела коридор, услышав звонок все разбежались, как муравьи и я осталась с парнем Тетти, хотя парень это наверное слишком громко сказано. Девчонки мои тоже разошлись, поэтому в аудиторию я пошла именно с Чаком. Он шел медленно, пытаясь делать вид, что только так и ходит, с его то длинными ногами можно было шаги в два раза больше делать, но видимо его воспитание давало мне фору! Через пару коридоров, мы, наконец, добрались. Чак вежливо постучал, а потом позволил мне первой войти. Аудитория была почти полной, Лия сидела где–то в конце вместе с компанией парней, поэтому сесть мне пришлось с моим провожатым. Он молчал, а мне не хотелось говорить, поэтому приходилось либо слушать свои мысли, либо слушать нудную лекцию по истории, преподавателя, которого я видела в — первые. И почему нельзя просто учить нас только основным предметам, обязательно нужно впихивать в расписание студентов школьные предметы. Буд–то их там было мало.

Все бы отдала, лишь бы эта смертная скукота закончилась!

И будто по моему велению, так и произошло. В дверь постучали. Пока наш старый историк соображал, что к чему, из двери показалась Тетти. Этот ангелок спас меня от навалившегося на глаза сна. Чак оживился вместе со мной, мы выпрямились, как пружинки на старом диване, чтобы услышать, о чем шепчутся историк и наша подруга, но даже с моим, казалось бы, кошачьим слухом, я слышала лишь шуршание голосов.

А потом, как по заказу 'Огласите список, пожалуйста!' назвали наши с Чаком Фамилии. Я от неожиданности чуть на парту не легла, а мой друг завис, как старый принтер.

— …вы идете сейчас к Мистеру Хинту в кабинет. А все остальные открыли страницу 342, нечего шуметь, читаете про Екатерину Ш, через 15 минут я буду спрашивать.

Тетти замахала руками, и мы метеором понеслись к двери, тут даже Чак забыл про фору, который давал мне при ходьбе, хотя я все- таки не сильно отставала от него, ведь мы почти вместе вышли в дверь аудитории. Тетти, глазками ангелочка порхала по Чаку, как по цветку, оно и понятно любовь есть любовь. Правда, они очень глупы, если не видят собственного счастья, интересно, почему Тетти не подпускает к себе этого парнишку?

Я со своими мыслями даже не заметила, что из аудитории то я вышла не только с Чаком, и фамилий огласили не две, а целых три. Лия встала сзади меня и сложила свои ручки на груди, то ли от холода, то ли делая сердитый вид, от того, что ее не заметили. Но сейчас я думала, о том, что моя мечта стремительными шагами идет вперед. Кто мог ожидать, такой поворот сюжета, такую историю золушки, как у меня. Переехала в чужой город, в общежитие комнату не получила, думала мечта так и останется мечтой, а тут вон как получилось, вместо общаги огромный коттедж со всеми удобствами, работа и не где–нибудь, а в новой газете самого главного–редактора 'Золотого пера', ну не чудеса ли?!

— Тетти, как же мы тебе благодарны, это не лекция была, а просто муть.

— Да, история это конечно брр. Идемте, нам нужно к мистеру Хинту, он там уже всех собрал, меня послали за вами.

— Всех? А что там много кто есть? — я обратилась к нашему ангелочку, на котором повисла Лия.

— Ну да, человек 8 вместе с нами, вроде, я точно не помню, я краем глаза видела пару лиц, а потом ушла за вами по просьбе мистера Хинта.

— Там хотя бы есть парни?

— Да, да отличный вопрос! — Лия оживилась, как после дозы энергетика. Чак тоскливо поглядывал на заколку в волосах Тетти, наверно его напрягает наша девчачья компания, я бы сума сошла если бы вокруг были одни парни. Не то что бы я мужененавистница, просто они другие, инопланетяне, как говорила бабушка. Другие мысли, другие желания, хотя если по честному, то и мы для них с Марса свалились.

— Есть.

Мы подошли к двери старикашки, как раз в тот момент, когда кто–то сказал … — 'Охренеть')

Дверь открыла не я, но почему–то стояла впереди. Тот же кабинет, тот же старикан, и тот же самый дикий страх. Будто каток надвигается.

— Мисс Кастер, закройте дверь или вы думаете, что нам всем кислорода не хватит.

Вот и здравствуй, старикашка. Я зависла прямо в 'сказке'… нет, ну что я ему сделала, я будто на ногу ему наступила пару раз, а он в отместку всех собак на меня спускает, старый козел.

Я позволила двери захлопнуться самой, чуть протиснувшись вперед к Чаку. Стоп, они же все были позади меня. М-да, пора чистить память, в голове точно вирус, который нагло ворует моменты из моей жизни, а имя этому вирусу Виктор Хинт.

— Итак, все в сборе, начнем. У меня для вас две новости, одна плохая, другая еще хуже. С какой начнем?

Будоражащее начало, ничего не скажешь. — С Плохой — хором сказали все.

— Что же, наверное, все слышали, что я уезжаю в командировку на неделю точно, поэтому вам всем придется сделать все самостоятельно, во всех вопросах вы сможете обращаться только к Алану, он будет следить за вашими действиями и, всячески, координировать вас.

— Че, он будет делать? — знакомый бас, наверно слово Охренеть, ему и принадлежало! Компания у нас просто на вес угля. Правда, оказалось, что нас не 8, а целых 11 и это без Алана и старикашки.

— Направлять, Фреди!

— Да, сэр.

Еще один отсталом, машина спорта. Груда мышц, помещенная в кожную оболочку и названая Фреди. Как можно было выбрать такого идиота? Как?

— Что же с этим вы как–нибудь должны справиться, все — таки не малые дети.

— Мистер Хинт, а что еще за новость хуже этой?

— Хороший вопрос, хуже она только тем, что вы должны выпустить первую газету 10 сентября.

— Что? — глаза мои не выпадите только! — Как можно успеть выпустить новое издание первый выпуск, без помощи специалистов, к тому же без каких либо идей в запасе, да еще и за 5 дней и это учитывая наши выходные?!!

— Мисс Кастер, сроки устанавливал не я. Это Проект создан не только благодаря мне и финансируют его отнюдь не только члены института. Проект длиться всего один месяц, за этот месяц рассчитано 3 выпуска газеты и то, как вы будите справляться с этим, зависит и ваша карьера в дальнейшем! Вы должны быть благодарны за то, что отобрали именно вас, ведь студентов у нас хоть отбавляй, поэтому, чем спорить сейчас со мной и глупо терять время, лучше начать заниматься важным делом.

— Но как можно создать газету из студентов разных факультетов? — снова возмутилась я

— А об этом вам расскажет Алан! А мне уже пора поковать чемоданы. Да, кстати Алан тоже не сможет связаться со мной, поэтому постарайтесь идти ему на встречу. Никаких указаний я ему не давал! Еще раз повторю, вы все должны работать сообща и помогать друг другу. Но за главного остается все же Алан, так что учитесь создавать социум. Всем удачи и до скорой встречи!

'Дверь закрылась и наступила тишина, тень упала на лица студентов. Вот какая у нас беда, вот какие у нас проблемы.'

— Ладно, давайте знакомиться. У меня есть список ваших имен, но наверное вам лучше представиться самим, так мы быстрее познакомимся. С Кого начнем?

— Может быть с вас? — Лия излучала свою кошачью улыбку с довольными глазами.

— Конечно. Простите за мой французский! Меня зовут Алан Уивер, но лучше просто Алан. Я временно буду с вами работать и как сказал Виктор направлять вас. Нам предстоит много работы, но думаю с моей и с вашей помощью мы управимся в сроки.

— Меня зовут Чак Вирол, я учусь на факультете журналистики.

— Привет, я Лия Итор, факультет журналистики.

— Я Фреди Азно, я спортсмен! Люблю девушек, учусь на программиста.

— Меня зовут Тетти Вайнс, модельерный факультет.

— Эдель Келген, но друзья зовут меня Эди и я будущий модельер.

— Виктор Жас — архитектор.

— Кэрол Фирч, факультет педагогики.

— Селли Раст, я будущий биолог.

— всем привет, я Айри Софт, программист.

— Здрасти, я Ракель Закс, я учусь на отделение художественного искусства.

— Энджи Кастер, и я та на кого вечно кричит Мистер Хинт. — все дружно посмеялись и Алан снова заговорил.

— Как вы понимаете, у нас мало времени, и ничего не готово, поэтому я настоятельно прошу вас ничего не планировать на эти выходные, нам придется где–то встретиться и работать допоздна.

— А у меня есть идея, мы можем все встретиться у меня в доме за городом, место много так что можно даже с ночевкой. Например, с обеда и можем все начать обсуждать.

— Эди, это отличная идея, а мы не потревожим вас?

— Нет, Алан, мы будем только рады помочь. — вот тебе и накрылся мой план с поездкой домой. Что же я скажу папе, ведь дала слово, блин ну вечно я так. Но это, же все — таки уважительная причина!? Как в школе, чесн слово.

— Ну, я думаю часа в три дня можно и собраться.

— Мы согласны.

— Объясните куда ехать то?

— по центральному шоссе в …

— Лия, я думаю, лучше все оставшиеся соберутся у здания института и отсюда я смогу всем показать дорогу! Машины у кого–нибудь есть?

— Да. У Фреди и Айри есть машины.

— Ракель я и сам могу сказать, язык еще не отсох.

— Прости родной, я просто оказалась первой. — класс, у нас еще и парочки есть.

— Так значит, сколько нас остается? Лия, Энджи и Эди ждут нас в гости. Остается 8 человек. Распределитесь кто куда садится. Завтра в 2 встречаемся у входа оттуда и поедем. Эди, ты не могла бы задержаться?

Все ребята вышли, а я с Лией застыла, как вкопанные рядом с Эди, которой плевать было на всех парней планеты Земля! Но вот только интерес в ее глазах рос с каждой минутой. Алан, приоткрыл дверь и попросил нас выйти. Плиты под ногами, конечно, не разверзлись, но вот чувство плевка в лицо точно осталось!!!

Ну, мы же с Лией девушки приличные, конечно же, удалились за дверь, но вот подслушивать никто не запрещал, поэтому мы как две Варвары уткнулись в дверь, разинув рты от удивления. Алан, выпроводил нас всех, только ради того чтобы передать Эди чек с суммой для покупки нужной мебели. И что же интересно было такого секретного в этом, ведь он при нас делал предложение Эди помочь ему с обустраиванием своего нового дома. Когда они вышли из кабинета Виктора, Алан снова посмотрел на меня тем самым взглядом надежды, а потом неожиданно начал рассматривать детально мой новый гардероб и, кажется, да, именно улыбку я заметила на его лице.

Глава 10

В кабинете Виктора мы провели всю первую нудную пару. Второй была пара по информатике, к которой я относилась скептически. Я вообще с техническим прогрессом не очень дружу, а работать во всемирной паутине, разбирая ее структуру, взаимосвязи, явно не мое любимое занятие. Если вспомнить мою первую встречу с собственным компьютером, то можно понять мое умение им пользоваться. Тогда я даже еще не представляла, что такое Архив ZIP, сейчас же только он хранит мои самые сокровенные и порой бредовые мысли. Не хотелось бы, чтобы кто–то его прочел, но все- таки такое возможно и случиться, хотя это будет уже точно после меня, когда будет обсалютно пофигу, как воспримут мой электронный дневник.

Сбегать с пар не мой конек, поэтому пришлось идти и слушать лекцию. Преподавателя еще не было, Лия что–то набирала на телефоне, Чак читал, а я думала, как сказать папе, что я не приеду. Может электронным письмом или лучше позвоню?

— Здравствуйте, ребята, садитесь! У меня для вас новость.

— Хм, да она сама новость для нас, директриса решила нас навестить, правда, мило Эндж?

— Тихо Лия, мало ли что–то важное у неё!

— Ваш преподаватель заболел, поэтому, сегодня лекцию проведет его лаборант Кайл!

— Офигеть, теперь в лаборанты берут абы кого…

— Лия, это же Кайл с вечеринки!

— Ой, а точно, смотри–ка, решил в любимцы, преподав заделаться.

— Да уж, вот это новость дня, ничего не скажешь…

— Эндж, очнись, мы уже 3 задание делаем, а ты все на первом сидишь!

— Да, блин, у меня ничего не получается.

— Солнце, тебе нужно просто отформатировать текст, это легче легкого! Кались, что в твоей голове творится?!

— Варится котел проблем. Папе нужно сказать, что я не приеду, а я не могу просто взять и позвонить, я же пообещала ему, понимаешь.

— Ну, а ты не пробывала смску написать, в конце концов- то? Ну, или, вот, напишу ему письмо, прямо сейчас! Скажи, что позарез нужно остаться тут, газета и все–такое, дела! Ты же ему говорила про газету?

— Да, говорила.

— Ну и все. Пиши, давай, я прикрою.

— Ты куда?

— Пойду, поговорю с нашим лаборантом, кстати, что с вечеринкой делать будем?

— О чем ты?

— Ну, мы с Эди говорили, подумали моно никого не собирать. Посидим в втроем, все равно нам сегодня заказывать мебель нужно для Алана. Он заберет нас после обеда, отвезет показать дом, чтобы Эди смогла, хоть от чего–то отталкиваться.

— А откуда ты знаешь, про это?

— Эди, написала сообщение, Алан провожал ее до аудитории. Она вроде бы в восторге от его просьбы. Хотя я ее понимаю, такой разгул фантазии, не плохая практика для нее, правда?

— Ну она же не дизайнер, а модельер. Это разные вещи.

— Погоди–ка, я что слышу нотки ревности?

— Ничего ты не слышишь, иди, я буду писать письмо отцу.

— Ладно, Мисс НИЧЕГО ВАМ НЕ СКАЖУ, я пойду. У тебя есть 10 минут.

— Десять? Лия, не уж то ты сдаешь позиции? —

— Что? Это вызов? Спорим, он до конца пары не встанет из–за стола?

— До конца пары?

— Да!

— Нет, пожалуй, мне хватит и 10 минут.

— Трусишка. Трусишка. Все я пошла.

— Иди уже!

Я подождала примерно минуту, пока Кайл разинув рот начал слушать Лию, а потом зашла на свой почтовый ящик. Снова новые письма, парочка точно спам. Удалять времени не было. Я нашла папин адрес и поместила курсор на пустой белый экран.

Почту, он проверяет каждый день, да и еще по нескольку раз, поэтому точно, сегодня прочтет. Но вопрос в том, как написать? Долго ждать не пришлось, мои способности журналиста одержали вверх. Письмо было готово, и я нажала отправить.

— Ну, что написала?

— Да, уже отправила. А что такого ты сказала Кайлу?

— Ну, милочка, это секреты мастерства обольщения.

— А если на ушко?

— Хм, ну все очень просто. Я сказала ему, что он чертовски сексуален с указкой в руках.

— Ахаха, что серьезно?

— Тихо ты, услышит же!

— Прости, не могу удержаться. Хоть под стол залезай.

Так закончилась эта пара.

— Скот, я даже слышать не желаю о том, что они там себе напредумывали.

— А зря, у них огромные планы на тебя. Сейчас оступишься и все, считай ты у них в руках к тому же навечно!

— Вечность не так страшна, как кажется.

— Зато страшно как ты ее проведешь.

— Я не понимаю, что я должен сделать, как я это должен сделать? Заставить совершить самоубийство.

— Никого не нужно заставлять, просто направь в нужную сторону. Ни мне тебе рассказывать, что у каждого есть свои болевые точки. Просто найди самого сломленного и дай ему надежду на лучшую жизнь. Да они сами на все пойдут, лишь бы не страдать.

— А ты сейчас согласился бы умереть, зная, как оно на самом деле? Зная правду! Ты собственноручно снова лишил бы себя жизни? Что ты молчишь?

— Черт, да конечно Неет!!! Но сейчас речь не обо мне, а о судьбе тебя и твоей сестры.

— Неужели, нельзя по–другому, Скот?

— У тебя выбора нет! Ты сам согласился с условиями Совета!

— Да меня это все разъедает изнутри, как ты не можешь понять. Я хочу, чтобы эта боль ушла.

— Вот тебе и надежда на спасение! Ты сейчас готов сделать выбор в пользу Совета, потому как справиться с муками совести не можешь, как и в смерти сестры! Вот что значит переломить волю! Так ты должен сломить и их, если снова хочешь увидеть Мегги. Алан, Совет совсем не глуп, ты думаешь, они на благо дают свои дары?

— Да знаю я все.

— Ты уже нашел нужную душу? Тех слишком много, ты обязан выбрать одну!

— Я не смогу сейчас сказать, кого из них проще будет забрать. Нужно время. Все разные, мысли, истории, переживания, радости. Все это приедается и к моему телу, будто я магнитом становлюсь для них.

— В этом то и проблема, ты сосредотачиваешься на всех них, а нужно оставить только одну душу.

— И как я это сделаю? Вдруг я ошибусь?

— Не ошибешься, выбери самого слабого и раздави!

— Зловеще звучит.

— А ты и есть зло, ты Смерть Алан! Так позволь же ей руководить твоими эмоциями, и ты победишь, и ты получишь, то о чем мечтаешь!

Я остался стоять посреди детской комнаты. Скот исчез. От чего в детской, спросите, вы? Все потому что я пришел за ней. За девчушкой, которая сидит сейчас в кресло–качалке и ждет свой последний в жизни восход. Время снова пошло!

Я поднял старого плюшевого медвежонка с пола, он был очень потрепан, бантик на его шее превратился из яркого желтого цвета в тускло–желтый. Голубая пуговица вместо синего глазка и зашитое ухо медведя, не казалось для меня таким ужасным, как само происходящее. Я медленно подошел к девочке, она, увидев мишку, вскочила и выхватила его прямо из ладони.

— Мистер Пуфииистик! Как ты себя сегодня вел? Мистер Пуфистик познакомься с дядей, он нас не обидит! Он обещал.

— Здравствуйте, многоуважаемый Мистер Пушистик, вы, наверное, очень сильный, вы ведь защищаете свою принцессу!

— Да. У него даже фрамы есть, хочеф посмотреть?

— Хочу.

— Вот. Мистер Пуфистик боролся с Мистером Львом из–за моих ленточек.

— У тебя красивые ленточки.

— У меня их много. В фкафу лежат, пойдем, посмотрим. — Ей всего пять лет, но она истинная принцесса из всех принцесс на свете. Реденькие пшеничные кудряшки, завязанные небрежно в маленький хвостик теми самыми ленточками. Сегодня они были алыми.

— Смотри как много, мне их мама подарила.

— А хочешь, мы сделаем сейчас из тебя самую красивую принцессу?

— Да, да.

— А Мистер Пушистик не будет возражать?

— Нет!? — Я вытащил все — все ленточки из платяного шкафа и усадил девочку на кресло–качалку. Мне не хотелось думать о скорой печали, которую принесет последняя ленточка и поэтому я продолжал говорить.

— У тебя есть любимые карусели?

— Да! Я люблю карусели, мама с папой водят меня на лофадках кататься. Сначала было страфно, они такие больфые были, но мама сказала, что они не обидят, а просто покатают.

— Твоя мама правду говорит.

— А еще мама сказала, что скоро придут ангелы с крыльями и уведут меня кататься на настоящих лофадках.

— Понятно. А какой твой любимый цвет?

— Мне нравится розовый, у всех принцесс это любимый цвет.

— Наверное, ты права, моя сестра тоже любила розовый цвет.

— А как зовут твою сестру?

— Мегги.

— Скажи Мегги, что она тоже нафтоящая принцесса.

— Обязательно скажу.

— Дядя, а как тебя зовут?

— Алан.

— Красивое имя, а меня зовут принцесса Света. Дядя Алан, а ты Ангел? Мама сказала, что я сразу узнаю Ангелов!

— Моя сестра Ангел, а я нет.

— А почему?

— Потому что в Ангелы берут только хороших.

— Но ты, же хорофий, ты нравифся Мистеру Пуфистику! Ты делаефь мне красивую прическу с ленточками.

— И мне он очень нравится, но я не Ангел, Света.

— Не Ангел? А почему прифел ко мне?

— Я пришел, чтобы отвезти тебя к Ангелам, принцесса.

— Мы пойдем к Ангелам? А можно взять Мистера Пуфистика?

— Можно, только обними его покрепче и смотри на восход, они придут оттуда.

— А когда они придут? А моя мама с папой тоже придут?

— Принцесса они придут, но позже.

— Мистер Пуфистик, смотри, Ангелы идут! — Тут мои глаза опустились. Восход принес первые яркие лучи солнца, из последней ленточки я сделал розовую бабочку и подвязал к низу пшеничной кудряшки, а потом принцесса Света умолкла и на ее лице осталась легкая улыбка предвкушающего счастья.

Больше всего я ненавидел себя за то, что Смерть радовалась новым душам. Каждый раз ее сущность ликовала во мне, а сейчас я ощущал ее победу еще больше.

Эти воспоминания кружили в голове, как голодные птицы они впивались в сознание, повторяя все заново и заново. Но было что–то еще, не в мыслях, а где–то внутри меня. И Это что–то успокаивало и радовало меня.

— Алан, нам еще долго ехать? — Эди? Ах, да. Мой дом.

— Все уже приехали. — я быстро отстегнул ремень, заглушил мотор и вышел вслед за девушками. Я совсем забыл о том, что я был не один. Эди, Лия и Энджи. Три подруги, которые согласились помочь мне с дизайном дома.

— Красивый дом! — Слабое место, что же. Лия Лия Лия. Пьющий отец. Хорошее начало? Чем ты занимаешься, Алан? Исследуешь, девушку как врач, который ищет причину болезни. Да, вот только я лечить никого не собираюсь, скорее буду усугублять то что есть.

— Здесь пока еще только стены.

— Я мигом тут все исправлю. — Эди?! Богатые родители, которые готовы откупиться от собственной дочери, лишь бы их дитя им не мешала.

— Не сомневайся, Алан! Эди шедевр сделает из твоего дома! — Энджи! Тоска?

— Я не сомневаюсь. Спасибо вам еще раз!

— Да ладно уж, поехали скорее, магазины нас ждут.

— Эди, а куда поедем?

— Повезу вас в супер гипер клевый магазин, когда отец подарил мне домик, то сказал, если нужна будет новая мебель обращаться именно в этот магазин, куда мы собственно и направляемся!

Мы доехали быстро, магазин оказался действительно очень большим, этажа 4 точно. Я припарковался, где–то в середине, а потом мы вошли в огромные стеклянные двери магазина.

— Да он просто громадный!

— Именно, Энджи!

— Мечта иметь такую гардеробную! Хватило бы на каждую минуту моей жизни.

— Ага, это какой же дом нужен с таким количеством гардероба Лии?

— Так, пошли быстрее, а то не управимся до полуночи! — поторопила нас Эди.

Мы обошли все этажи по нескольку раз, спасибо тут лифты были. Отделов на каждом этаже было очень огромное количество, потому как к концу вечера мне начало казаться, что я нахожусь внутри коробки, в которой сотни тысяч других коробок, а выхода нет. Стеклянные витрины, стеклянные двери, улыбающиеся продавцы, толпа других покупателей и все с начала, наверно так и с ума сойти не долго.

— Что устал уже?

— А?

— Устал, спрашиваю? Эди с Лией пошли заказывать кухонный стол, а потом мы уходим.

— Чувствую себя раздавленным.

— У меня было такое же чувство, когда Эди, привезла меня в один из таких магазинов. Хотелось стену прогрызть, но поскорее выйти. А теперь я почти привыкла, хотя уже сама очень хочу домой.

— Я не понимаю вас, женщины!

— И не поймешь! — она улыбалась все с той же тоской, но сейчас я и выбирать не мог. Не мог ничего больше сделать, кроме как сидеть на скамеечке перед отделом с большим выбором столов и глазеть на нее. Кажется, я даже уже и слушать перестал, а потом вдруг увидел Стефани. Она вышла из лифта и направилась в нашу сторону.

Глава 11

— Что такое? — эта бестия свалилась на мою голову совсем не кстати. Как же ее представить, черт подери. А может пройдет мимо? Нет, явно идет к нам.

— Здравствуй, Алан. Давно не виделись, милый! — Энджи от неожиданности подпрыгнула на месте так, что Стеф чуть не упала назад. Зрелище, конечно было бы приятным, если бы я забыл кто передо мной сейчас стоит. Но как бы не хотелось отвергать происходящие, мне пришлось подыграть.

— Ох, простите. Я вас напугала совсем? Я не хотела.

— Ничего. Все в порядке. А, Алан, может ты меня представишь своей подруге? — поверь Энджи, лучше бы никогда не знать такую подругу.

— Энджи это Стефани, она… — пауза… я посмотрел на лицо Стефани, которая уже просто светилась от своей лукавой улыбки. Ответ не последовал, придумать самому, вот только что…что … Я прислушался к мыслям в поисках ответа. 'Это его девушка? А может просто знакомая, дальняя знакомая' Разум Энджи забегал, как печатная машинка набирающая текст. — Стеф моя знакомая, я с ней учился раньше. — правдиво, и придраться не к чему. Вот только Стефани врятли порадовал такой ответ. Лицо ее наполнилось недовольством, но зато та ужасная улыбка сползла. Я снова закрыл для себя дверь в мысли других и начал прислушиваться к беседе девушек.

— Это очень интересно, получается, вы давно знакомы?

— О да, будто целую вечность. — повезло же мне. — Так, а что вы тут делаете? Не поверю, что Алан решил заняться шопингом.

— От чего же, ты так решила?

— Я же знаю тебя, милый! Ты просто так по магазинам не пойдешь. — вот же стерва.

— Ну, мы просто делаем необходимые покупки в его дом. Он еще совсем пустой.

— В первую очередь вам необходимо купить огромную кровать, не будите же вы спать на полу.

— Не волнуйся, уже приобрели.

— Алан ты растешь на моих глазах! — точно язва! — , а кстати, от чего сидите у отдела столов?

— Подруги ушли заказывать кухонные стол.

— Советую взять тот у которого ножки потолще, такие столы выдерживают большую нагрузку.

— О чем это вы?

— Ой, не поймите меня не правильно. Просто можно больше тяжелой посуды уместить на стол при готовке.

— А ведь вы правы, Алан, я скажу девочкам. Извините. — Энджи обошла Стефани, и нырнула в отдел.

— Что за грязные намеки, Стефани?

— От чего же? — удивилась она- В полне полезные даже. Поверь стол с толстыми ножками куда лучше.

— Перестань нести чушь. Какого черта ты тут показалась? Кто вообще освободил тебя?

— Тсс, не горячись. Скот же сказал тебе, что совет отправил нас следить за тобой, вот я и здесь. А ты разве не рад? Мы можем чудесно провести время.

— Что ты вбила себе в голову?

— Алан, я привыкла получать то что хочу. А твой ужасный отказ мне не нравиться. Он портит всё. Лучше смирись, что теперь мы со Скотом будем часто рядом с тобой. И будь повежлевее, а то я скажу Совету, что ты не делом занимаешься, а возомнил себя человеком, ходишь по магазинам, проводишь время с девчонками, отрываешь так сказать.

— Какая же ты все–таки дрянь! — я схватил ее за руку и встряхнул, как следует.

— Не порви мне платье, знаешь, как трудно сохранить хотя бы одно в целости, когда твой партнер такой зверь в постели?!

— Я все сказала, девчонки уже забирают бумаги. Что–то случилось?

— Нет. Я показывала Алану, какой материал у платья потрясающий.

— Да, отличный!

— Ладно, мне пора. Парень ждет. — сказала Стефани глядя в пустоту.

— Приятно было познакомиться, надеюсь, мы еще увидимся.

— Не сомневайся, Энджи. Не сомневайся… — повторила она удаляясь. Я повернулся к двери, откуда уже радостно выходили Эди с Лией.

— Вот держи это все твои бумаги. Мы купили все что нужно, завтра утром тебе должны все привезти и установить. Останутся только обои, сантехнику я позвоню, он тоже заедет, ну и по мелочам. А что вы такие хмурые?

— Все нормально. А по мелочам это опять на целый вечер по магазинам?

— Да нет, пара часов и все. Но это потом, сейчас даже Я устала.

— Серьезно? А я уж подумал, что вы девчонки механические шопоголики, а в сумочках у вас батарейки.

— Очень смешно. Кто просил, помочь? Сам бы, наверное, месяц всем закупался.

— Ну, все, ладно. Ты права, Эди. Теперь мы можем ехать?

— Ты да, а нам еще нужно кое–что купить.

— Что? — в один голос произнесли мы с Энджи, и с улыбкой переглянулись. И тут я понял, ее синие глаза напомнили мне Мальвину, и где–то внутри снова возникло чувство растерянности маленького мальчика. И убежать не хочется и просто дальше стоять и смотреть маловато. А сделать ничего не могу.

— О, это мальчиков не касается. Пошли Эндж. — Эди подхватила подругу под локоток, уводя из поля моего зрения так быстро, что единственное, на что успел сообразить мой разум, был неуклюжий поклон в их сторону. Девушки, лишь улыбнулись и весело беседуя, скрылись в продуктовый отдел огромного магазина. Я присел обратно и закрыл глаза, открывая мысленную дверь, которая втягивала в себя множество новых душ. Они однородным потоком проносились перед моим взором, крича, смеясь, улыбаясь. Все в жизни настолько разные, но не сейчас, они были связаны между собой новой судьбой, которая только начиналась, когда двери в жизнь закрывались за ними. Так я встречал и провожал почти всех, исключения я выбирал сам, как Свету. Вспышкой солнца во мне отразилось ее детское лицо, кудряшки, ленточки, Мистер Пушистик крепко прижатый к ее сердцу. Но только вспышки заставляли меня ощущать то, что таилось под моим собственным сердцем. Своим ярким солнечным светом они ударялись в старую черную с замком дверь. Раньше я не так сильно замечал, такие изменения в себе, но теперь, теперь все по–другому. Тот свет, которые принесли мне такие замечательные люди, как Света, помог мне осознать, то что даже если тебя окутает тьма со всех сторон, даже если тебе некуда будет бежать, одна маленькая искра света заставит тьму отступить, пусть даже не на долго, но ты точно будешь знать, что в мире есть свет и этот свет самая большая сила в тебе, которая таиться за такой же черной дверцей с замком, и ждет, когда ты подберешь к ней ключик.

— Ты просто не видела эту Стефани, да она как будто с обложки плейбоя сошла. — возмутилась я на ровном месте. Вот какая тебе разница, ты, что к ней привязалась, говорила я себе внутри, а слова все равно предательски вылетали из моего рта.

— Только не говори, что она стояла перед вами полуголая.

— Лия, нет, конечно. На ней было тонкое короткое морковного цвета платье, без лямок, а накрашена с подобающей платью яркостью. Но девочки дело, то в другом, она так хороша, что я просто распылилась рядом с ней. Алан на меня даже не посмотрел, когда она появилась, будто меня и не было рядом.

— Да брось, не думаю что этот парень из элиты ухажеров Лии.

— Эй, это ты о чем вообще говоришь? — обиженный голос ребенка, которым Лия овладела на все 100 %, донесся из примерочной кабинки. — У меня все парни приличные.

— Ну да, приличные, да вот только ведутся на одни красивые фантики.

— Все это глупости, я прекрасна и внутри. — Лия вышла к нам- Вот посмотрите- она покрутилась, прошлась вперед и назад и замерла перед нами. По пути к выходу она уговорила нас забежать в отдел платьев, который оказался куда больше, чем мы с Эди сначала представляли, поэтому и времени пришлось затратить куда больше. Перед этим выходом Лия успела перемерить, наверное, двадцать платьев, разной длины, фасона, цвета, дизайнера и все равно не нашла лучшее. После восьмого платья мои ноги подкосились, и я упала на мягкий розовый диванчик рядом с кабинкой, где переодевалась Лия, Эди продержалась еще парочку примерок и так же упала рядом, уложим свою голову мне на плечо.

Всегда мне было интересно, почему, когда идешь в магазин ты сам не знаешь, что ты хочешь купить. Или точнее примерно знаешь сначала, но потом когда приходишь и начинаешь что–то мерить, в голове начинает бегать мысленный процесс примерки той или иной вещи с вещами, которые уже хранятся в твоем шкафу, как память того что ты уже не одевал сто лет. — Вот, мне нравиться это платье.

— Лия, да оно же точь в точь как синее платье в твоем шкафу.

— Ты что, они совсем не похожи. Смотри- подруга подсунула мне ценник на платье, который был прикреплен к одному из его рукаву. — здесь даже дизайнер другой.

— А то ты выкинешь? — издевательски спросила я

— Ты что с ума сошла, почему это я буду выкидывать отличное платье. — возмутилась Лия уже переодеваясь обратно в свои вещи.

— Лий, ты его сто лет, как уже не одевала. Я согласилась, что они разные, ладно. Но зачем хранить старые вещи?

— Сама ты старая, они мне нужны!

— А как же полезные советы психологов, которые направо и налево твердят, что от не нужных шмоток нужно избавляться так же, как и от старого хлама?!

— Ага, как же. Я бы на них посмотрела, когда их любимые туфли или любимую книгу выкинули на помойку, только из–за того что они вышли из моды или просто пошли в износ.

— Модница ты наша, а когда твои туфли есть попросят ты их все равно оставишь из–за того что они любимые?

— Я найду другие любимые, а те похороню в своем сердце, чтобы память о них жила во мне, как и прежде, когда мы были вместе. — с тоской проговорила подруга и краешки глаз заблестели от слезинок сарказма. — Ладно, пойдемте!

Домой мы добрались в начале десятого. Черт бы побрал эти, круглосуточные магазины, которые съедают личное время, когда оно тебе так нужно. Папа так и не позвонил, наверное, совсем расстроился из–за моего письма. Я позвонить все так же не рискнула, прячась за шкуркой маленькой девчонки, которая просыпалась во мне, как и в детстве в моменты моей вины. Но ничего не поделаешь, лучше уж так.

Эди на улице прощалась с водителем отца, которому пришлось позвонить из–за позднего времени. Лия выгрузила свое новенькое платье из всех привезенных нами пакетов и понеслась в комнату, уж не знаю зачем. Мне пришлось распаковывать все остальное. Пакеты с продуктами были такими же огромными для обычных, как и если вспомнить площадь магазина, в котором они были куплены. Выложив все содержимое из целлофановых пакетов, я услышала, как подоконник застучал.

— Ох. Девчонки Ливень, жуть! — голос Эди послышался в прихожей, я высунулась из косяка кухни, чтобы взглянуть на подруга, а от той уже только пятки сверкали на лестнице. — Я побежала в ванную, вся промокла. — в окне уже ничего нельзя было разобрать, ливень не пропускал четкой картинки, от того что скатывался по стеклу толстым слоем воды.

— Хм, не мудрено.

— Что не мудрено, Эндж??? — Лия вопросительно посмотрела в мою сторону и принялась мне помогать складывать продукты.

— Да, я так. Эди сказала, что ливень начался.

— Угу, видела. Ее мокрые следы до двери ванны доходят.

— Нечего было так долго на улице стоять. Еще немного и затопило бы во дворе.

— Ага, пошла бы в дальнее плаванье. — мы с Лией хохотнули, и я принялась распаковывать коробку с яйцами.

— Слушай, а что там эта Стефани? — еще один озадаченный взгляд и Лия получила ответ.

— Ничего. Она его знакомая, сказала, что учились вместе.

— Ммм, а называла Алана как нибудь?

— В смысле?

— По имени называла? — мысленно прокрученная картинка, снова ожила и включила звук 'Здравствуй, Алан. Давно не виделись, милый!'

— И так и так.

— Что значит и так и так? — я повторила приветствие Стефани в слух. — Хм, ну здесь все ясно.

— Что ясно?

— Ясно то, что у них скорее всего что–то было, но не дошло до чего–то серьезного.

— Объясни.

— Эндж, ты как дитя малое. Сама посуди они вместе учились, одна компания, вечеринки, пьянки…ну может пару раз с ней потусил, а потом когда понял что за фифа, тут же и свалил. Так в большинстве случаев и бывает! У нее сейчас наверняка уже другой парень есть. — 'Ладно мне пора. Парень ждет.' опять яркой вспышкой пронеслось воспоминание в моей голове.

— Точно.

— Что?

— Права ты, она, когда уходила, сказала, что ее парень ждет.

— А что–нибудь еще сказала? — я немного подумала, а потом ответила

— Да, что мы еще встретимся, как- то так.

— Фи, как–то угрожающе звучит.

— Я вот тогда подумала, что это она из вежливости, а сейчас …

— Ладно, голову не забивай всякой ерундой, я в душ пошла. Эди уже кажется, вышла, я слышу фен. — а я даже и ухом не повела на этот шум. Звуки дождя и собственные мысли унесли меня далеко в мои мечты, где не было места другим словам и действиям.

Глава 12

Здесь подо мной плыли огромные густые облака, ветки деревьев свисали над головой — Мир перевернулся! — взбрело мне в голову. И тут же все поменялось. Как слайд–шоу на уроках информатики. Сначала тебе показывают картинку, потом текст пробегающий по монитору так быстро, что читать не успеваешь, снова картинка с другим содержанием и так с каждым новым слайдом. К концу увиденного шоу уже не соображаешь, что ты видел на картинках, а тупо вспоминаешь хоть какую–то суть бегающего текста. Вот и здесь было так же мой перевернутый мир, превратился в окно из которого сильнейшим напором на меня дул ветер смешенный с ливнем. Я совсем не понимала серьезности ситуации, кухня в которой я наверно пару минут назад разбирала продукты вместе с Лией начала просто напросто наполняться водой. Окно распахнулось внутрь, впуская погоду в дом, отдавая в жертву ливню новый линолеум, а демону ветра любимый сервис Эди, который был подарен ее мамой на новоселие. По кухне будто пронесся торнадо с цунами, на полу валялись осколки от посуды, пластиковые стаканчики, вилки, кусочек сыра, недоеденного с утра, разбитая упаковка яиц и промокшая Я под ними.

— Какой ужас! — завопил чей–то голос сзади. Разобрать я не смогла, из–за звона в ушах, наверное, и сообразить закрыть окно не смогла из–за легкой контузии, так я называла свое состояние, когда глаза видят, а мозг лежит на обочине, раскрыв рот, и не собирается вставать. Подняв голову, я увидела Эди, пробирающуюся через меня и кухонный стол к окну. Ее тапочки полностью погрузились в лужу около меня, полотенце с ее головы свалилось от ветра на мои коленки, волосы подруги разметало как в центрифуге, но все — таки окно было закрыто.

— Спасибо — прошептала я

— Ты в порядке? — Эди обернулась ко мне, ноги ее все так же купались в луже, заячьи уши на тапках совсем опали. — Эй, ты в порядке? — подруга повторила вопрос с беспокойством в голосе. Я подняла глаза на нее, потом снова опустила на себя. Вокруг бардак, вся моя одежда промокла, содержимое упаковки яиц мирно покоилось на мне, при чем не в целости, а в безнадежно разбитой скорлупе. Что ж платье Лии лучше не показывать, пока не отмою все пятна. С моей головы потекло что–то желтое, в итоге все оставшиеся сухие места на платье исчезли так же быстро, как и моя контузия.

Черт подери! — вырвалось у меня — Какого… что это за… дрянь на мне? Аааа… — всё я рыдаю…Черт, черт, черт!!!!Блин….кошмар…. — я уже не остановилась бы, если не крик Лии- Мое плааааа…тье…. — выплюнув последний слог, как от нехватки кислорода.

— Вас что оставить нельзя одних и на минуту? Кухня похожа на …да я не знаю на, что она похожа, я такого даже в общаге у себя не видела. А там уж поверти мне, страшная кухня!!!

— Окно открылось. На улице настоящий шторм. — спокойно произнесла Эди, поднимая меня с пола. С высоты было видно куда больше повреждений кухни. Будто тут слоны устроили всемирный день купания.

— Яйца все разбились. — уточнила я. Девчонки посмотрели на меня оценивающе, а затем рассмеялись, как маленькие показывая на меня пальцем. Лию от смеха скрутило по полам, Эди продолжала смеяться, прикрывая ладонью рот. — Смотрите не лопните! — возмущенно ответив, я скинула с себя остатки скорлупы и направилась в душ, недожидаясь пока подруги не попадают на пол и не начнут кататься по нему стуча ладонью.

Поднявшись по лестнице, я быстро нырнула в ванную, включая свет и закрываясь изнутри. Скинув одежду, я оглядела ее повреждения. — Не подлежит восстановлению к былой привлекательности! — вот такой статус я дала платью Лии и кинула его в стиральную машину. Переключив воду в режим душа, я села в саму ванну и закрыла за собой стеклянную дверцу, не хватало, чтобы еще и здесь пол я затопила. По сравнению с проливным дождем, который явно не пожалел воды, чтобы намочить меня до последней нитки, вода в ванне была теплой, даже от части горячей, но приятной. Чувство теплоты засело в моем теле так, что представления моего ухода из душевой заставило пробежаться мурашкам от и до. Еще с детства не любила вылизать из теплой ванны, где воздух превращается в пар, из–за которого на всех зеркалах ничего потом не видно и даже дверь приобретает испарину. Я подставила голову под душ, вода начала пробегать по спине, рукам, бедрам. Закрыв отверстие выхода воды, я сползла вниз ванны, протягивая замерзшие ноги вперед. Пока вода в ванне набиралась, мне захотелось вылить немного пены к тому месту, куда бил поток душа. Взяв свою любимую пену 'Мараканская роза' я набрала колпачок розовой жидкости и выплеснула в воду. От струй душа жидкость начала расщепляться, превращаясь в белоснежную пузыристую форму. Через несколько минут вся поверхность ванной была покрыта пеной. Запах розы смешенный с восточными травами, охватил разум, как нежный любовник обхватывает тело. Глаза утяжелились от паров таких ароматов, и я подчинилась полному расслаблению.

Спускаясь вниз по лестнице, я унюхала приятный запах жареной картошки и чего–то еще. В животе предательски заурчало, поэтому желание сесть с сегодняшнего дня на диету плавно перенеслось на завтрашний список того что нужно обязательно сделать.

В кухне уже было все чисто, ничто не напоминало о недавнем ее состоянии, кроме как вздувшегося от воды линолеума и покоящихся в мусорном ведре останков сервиза Эди. У плиты сегодня стояла Лия, обдувая содержимое ложки в своей руке. Пахло правда очень и очень вкусно, и рот наполнялся потихоньку слюнями. Лия повернулась в мою сторону и сказала.

— Садись, скоро будем ужинать! Или это скорее полночный ужин. — А ведь время и, правда, было за полночь. Счет остановился после кухонной катастрофы, а я и не заметила, даже усталость после душа пропала. Сон отступил и по–видимому не у меня одной, раз девчонки устроили полночный ужин, как сказала Лия. Я подошла к столу и устроилась на одном из стульев, стащив кусочек хлеба с того месте, где его режет Эди. Пихнув его к себе в рот, зубы принялись его пережевывать.

— Эди прости, что во время не закрыла окно. — после двух минутного пережевывания слова вываливались, как крошки из рта- Я даже толком не помню, как упала то! И ты Лия прости, платье жалко. Я верну всю его стоимость. — Девчонки молчали, только иногда переглядываясь между собой. Через минуту мы все сели за стол и перед каждой стояла большая тарелка вкуснейшей жареной картошки с мясной подливой. Только вот есть мне теперь не очень хотелось. Я подняла глаза на подруг и увидела на их лицах тоже замешательство. Каждый был занят своими мыслями. Лия наверное прощалась со своим безнадежно испорченным мной платьем, Эди поглядывала на осколки самого любимого и дорогого в обоих смыслах сервиза, а я, а я прощалась с желанием голода, потому что чертова вина накрыла собой всю меня. Хотя, скорее я была расстроена от того, что со мной не говорят.

Поводя ложкой в подливе, я вышла из за стола сказав спасибо и направилась в свою комнату. В ответ мне ничего не сказали, девчонки все так же летали в своих мыслях, как сейчас летаю и я. В итоге все равно идя дальше, вроде бы отдаляясь от места всеобщей скорби и моей огромнейшей вины размером с Эверест, лучше не становилось. Внутри все натягивалось, как струна. С каждым шагом было все хуже и хуже. Закрыв дверь в комнату, я прошла до подоконника и села, затащив на него всю себя, радовало, что он был большой. Так прошел наверное еще один час. В доме было тихо и темно. Не знаю, когда девчонки разошлись, но голоса, по крайней мере, я не слышала, хотя сидела, как мышка в засаде, которая боялась выдать себя даже тем, что дышала. Через минут пять стало очень страшно. Ни каких звуков, ни какого света, а вдруг что–то случилось с ними?. Отвратные мысли лезли в голову, а что вы хотели, боязнь ночи и просыпается ночью, когда вы не спите, а тупо сидите в темной комнате один, да еще и прислушиваясь к тишине. Я Прям маньяк какой–то. — тьфу ты! — и тут, что — то внизу грохнулось. Сердце подскочило так, будто попыталось зацепиться за горло в панике от того, что боялось упасть в пятки. Я бы щас сама за какого–нибудь зацепилась, лишь бы не испытывать этот животный страх.

— Буфф — звук донесся из–за двери. Из–за моей двери! Крикнула во мне паникерша! Ну все вот тебе и маньяк. Вот почему было так тихо, вот от чего свет нигде не горит. Конечно, он пробки выкрутил! — порадовалась я своей догадке. А чего ты радуешься то, клуша? Тут ничего радостного нет, скорее только плакать остается!

— тф…тф…и снова…тф- звук как будто…как будто …лестница! Мама дорогая, да их же двое! — холодок пробежал по спине, будто сама смерть провела своей костлявой рукой… — тф… — Что же делать? Эди, Лия. Как же так,… — тф… — я не хотела, чтобы так все закончилось, я даже не смогла с вами попрощаться, извиниться…. — тф… — звук донесся прямо рядом с дверью. Послышался глухой звук, скрёб, затем шиканье, и звонкая буква Ща. Ручка дверная начала опускаться под напором, стоящих за дверью, еще чуть–чуть и… Дверь распахнулась, из проема виднелись два жутких черных силуэта, застывшие, как хищники перед охотой. Тут я испарилась окончательно, остался только один огромный вопящий комок страха, который вдавливался в стекло окна. Одна нога ступила в комнату, затем еще две и снова одна. Кошмар какой–то… думало что–то во мне. От такой ситуации я начала визжать, как пятилетняя девчонка после просмотра полной серии 'Кошмар на улице Вязов' с Фреди Крюгером. Эти четыре ноги двинулись еще ближе покачиваясь из стороны в сторону. Будто танцуя, и я …рухнула на пол, упала без сознания, не так как бывает в красивых фильмах (дама закинула ручку на лоб и упала в обморок, а добрый принц подхватил ее в свои сильные, но нежные объятия). Здесь сейчас был совсем не сопливый фильм, а скорее ужастик в стиле Кишки, Кровь, Жмурики.

Только вот сюжет какой — то странный получился, вместо — 'Я тебя сейчас зарежу, истеричка!' или 'вырву твое сердце', мой маньяк или маньяки, я так и не определилась что передо мной было и в каком количестве, неожиданно завопил. Причем, так что мой обморок тут же прошел. Не знаю, зачем оно так делало, но я тут, же сообразила схватить, то чем смогла бы отбиться и убежать. Первое что попалось мне под руку, оказался мой сапог, зеленый из замши, любимый черт подери. Я вскочила, оно замерло, видимо не ожидая что я вообще очухаюсь, замах сапогом и он летит прямо в цель- Получай, чертов Маньяк! — победный удар и мой противник на полу, я быстрее на утёк, спотыкаясь в темноте, но не успеваю выйти за предел комнаты, как что–то хватает меня и тянет на пол, я дергаюсь, пытаюсь выпутаться из его мерзких рук, а их не две и это точно, но ничего не получается. Тут же яркая вспышка, как те, которые показывают в новостях. Мол, сегодня очередная вспышка на солнце, только там я смотрела по телику, а тут прямо перед носом. В глазах тут же потемнела, и я их зажмурила, ожидаю удар, который лишит меня всяких чувств. Да вот только ничего не было. Я подождала. Ничего.

— Эндж–ик, открой глаза! — наконец я слышу, хоть чей–то голос. Стоп. Это Эди. Я открываю глаза, свет опять бьет мне прямо в лицо, все плывет от слез, но я четко вижу Эди и Лию. Наверное, все уже случилось, наверное, маньяк сделал свое дело и я мертва. А теперь я вместе с подругами здесь. А здесь это…

— Девочки, мы в раю? — они с ухмылками смотрят на меня, а потом начинают хихикать. — Вы что пьяны? Да как же вас вообще в рай то пустили? — они совсем упали от моих слов, сцена с катанием по полу и колотя ладошкой от смеха предстала передо мной в аочию! Шок! Я поднялась, села, огляделась,…увидела комнату, все туже комнату где провела первую неделю обучения, в ней ничего не изменилось, не убавилось, не прибавилось, если не считать умирающий от смеха подруг, то все так как должно быть. — Мне что это все причудилось? — Лия поднялась, поглядела на меня серьезно и снова упала дальше колотить пол, хохоча, как сумасшедшая. — Может это Ад? — я не знала что можно было еще больше надрываться от смеха, чем сейчас могли девчонки, но они могли… Какой–то Дом для умалишенных стоял у меня перед глазами. Я легла обратно на пол, глаза уже привыкли к свету, но я их все равно закрыла. Картинка произошедшего кошмара прокрутилась в моей голове несколько раз.

— Энджи! — это голос Эди. — Милая — Ик! — почему она пьяна? Разве здесь можно пить? — Энджи, у нас пробки вып…вып…полетели…хи–хи–хи- ну вот она опять смеется, пробки вылетели и что тут смешного. — прокричала я….к руке моей подкатилось что–то холодное. Перевернувшись на бок, я увидела бутылку с текилой, в которой было всего два глотка не больше. Бум в голове моей, бум по мозгам моим. До меня дошла вся истинная правда моего кошмара. Девчонки напились из–за кухонной катастрофы, к их полному опьянению вылетели пробки каким — то макаром, — Пока они добрались до моей комнаты, я тут в темноте всякой ерунды на придумала. Ну конечно вот откуда четыре ноги, шиканье за дверью и буква ЩА, это не буква во все, а пьяное утверждение Лии. Вот же я паникерша! — пока я рассуждала то вслух, то про себя, не заметила во все полной тишины. Девчонки внимательно слушали придуманную моим мозгом страшилку-Ик!

— Эди. Лия? — то ли виновато, то ли растерянно произнесла я их имена, но уже ничего это не имело значения. Потому что сейчас я хохотала вместе с подругами, перемывая этой новой страшилке каждую косточку.

6 сентября.(03:24)

Уже суббота наступила. А я все так и не ложусь спать. Девчонки уснули на моей кровати, как в медвежьей спячке, после литра текилы. День пятницы, конечно, самый запоминающийся получился. Сначала меня против воли полуголую замотанную в одеяле вывезли на учебу, потом ненакрашенную и разодетую, как Лия выпустили из машины на обозрение всему институту. После был разговор в кабинете Виктора Хинта, он опять на меня наорал, хотя уже мой страх к нему потихоньку отступает. Еще знакомство с ребятами с разных курсов, которые тоже участвуют в проекте разработки Новой газеты. Есть такие экземпляры, прям рекорды Гиннеса по тупизму можно ставить. Одно радует, что мои подруги будут работать вместе со мной. Завтра, а точнее уже сегодня мы снова все встретимся, Эди пригласила всех к нам. Такс что еще интересного было, ах да! Информатику вёл Кайл, сама в шоке!) он лаборантом, вроде как, заделался. Пока Лия пускала все свои знания обольщения, я быстро отправило электронное письмо отцу с извинениями. Он мне так и не позвонил((Обиделся…эх…надеюсь он все поймет! Алан- он просто ангел! Мы ездили к нему домой, дом чудесный, просторный. Потом заехали в супер пупер магазин)рекомендованный отцом Эди. Там мы заказали всю мебель в дом Алана и там же встретили Стефани. Лия думает, что она его бывшая. Я тоже в этом уверена, наверное. Он так на нее смотрел, черт, его взгляд просто сжигал всю одежду на ней. Хммммммммм… вот почему я не такая идеальная красотка, как Эди с Лией, я такая трусиха паникерша и тупица в чем убедилась несколько часов назад. Вспоминать можно то ли с страхом, то ли с смехом. Сначала я промокла и запачкалась, от налетевшей на кухню урагана и заставившего меня упасть вместе с коробкой яиц, которая благополучно приземлила свое содержимое на платье Лии и мою голову. Затем чувство вины осадило меня с ног до головы, съедая мой собственный аппетит и лишая вкуснейшей жареной картошки с подливой. После чего край моего идиотизма растет на глазах… я умудряюсь в своей голове напридумывать кучу маньяков убийц бегающих по дому на четырех ногах и вопящих еще громче, чем я! В итоге я получаю, чуть ли не болезнь заикания, двух пьяных сбрендивших подруг и надорванный живот от смеха! Сегодня был чудесный день!))))А теперь я пошла искать место для сна!

Примерно в 9 утра у моего нового дома, появилось куча машин и примерно пятнадцать незнакомых мне человек. Повезло то что, вернулся из Бездны я около 7 утра по человеческому времени. Прогуливаясь вокруг своего дома, я услышал сигнал подъезжающих машин, а когда подошел поближе, то увидел их! Все в синих комбинезонах, как один в один, направились ко мне. После чего, я узнал, что это они должны были привезти мебель в мой дом. Выгружая все из огромных грузовиков, рабочие начали вносить купленное вчера содержимое моего дома. Времени заняться чем- то еще обсалютно не было, меня разрывали во все стороны, если брать в расчет 360 градусную линейку. Одни спрашивали куда нести тумбу, другие трижды переносили диван, третьи на кухне собирали трельяж и снова разбирали его из–за неправильно привинченного болта, будь он не ладен! Второй этаж громыхал, как на войне. Туда я и заходить побоялся, единственное, что я увидел, так это как грузчики втаскивали двуспальную уже собранную кровать вверх по лестнице. Это было просто не возможно, но они как–то все, же это сделали. Я присел на уже поставленный в гостиной мягкий зеленый диван и продолжил с растерянностью смотреть на всех подряд. Отчасти это казалось правильным, отчасти напоминало мультфильм про муравья и стрекозу. Мой дом стал муравейников, в котором все сини комбинезоны бегали взад вперед, а я просто валялся на диване то ли от неохоты работать, то ли от неожиданно раздувшегося самолюбия, то ли от потери себя в пространстве, а может и вовсе всё вместе!

Так эти синие бегали еще около 3 часов, я ожил только тогда, когда один из них встряхнул меня за плечо и сказал с довольной улыбкой, что все закончено! На этом и я конечно же обрадовался, но видимо зря. Как только я это сделал, в двери снова постучались. На моем пороге стоял маленький растолстевший от тортов дядечка с очками, как у кота Базилио.

— Здрасти, я сантехник! — улыбчиво произнес он. Я отступил позволяя новому сумасшествию войти. Его маленькие ножки тут же направились в кухню, соображая что к чему из кухни донесся тот же веселый голосок- Мм, а у вас сударь дом погляжу совсем новый! Красивый, ну ничего я закончу, будет еще лучше! Водица пойдет таким же напором, как если бы вы встали под водопад!

Захлопнув входную дверь и тут же зазвонил телефон, точно как a в кино…

— Привет, Алан! — голос в трубке принадлежал Эди. — Молчишь? Значит все веселье уже началось. — хихикнула она. Да уж это самое что не наесть веселье. Особенно этот карлик в очках копающийся у меня под раковиной в кухне. — Я что звоню то, мы немного время перенесли, если ты не против, вчера жуткий вечер был. Мы малость пострадали.

— Что случилось? — сказал, как ударил. Мгновенно без раздумий.

— Да в общем–то ничего, просто Энджи

— Что с ней? — еще один удар

— Дай договорить, блин!

— Прости. — что- то я погорячился с чувствами, пора завязывать свой рот.

— Нам нужно прибрать дом, вот и все. Приезжайте на пол часа попозже, можете как раз в магазин заехать купить коробку яиц. Энджи вчера нашу разбила- в трубке послышался голос Энджи, возмущающейся по–видимому не правильно сформированным предложением Эди. — Тихо, ты! — ответила та уже явно забыв о моем присутствии в трубке своего телефона. Затем раздался громкий смех Лии, и что–то похожее на слова- Я маньяк! — потом шуршание в трубке, — Я тебе щас задам! — удар обо что–то, опять шуршание. Кошмар, ни черта не разберу. — Я тебе щас!.. — Моя кружка, блин(-завопила Эди- Я случайно, эй Неет, я слу… — опять стук, звон вилок и по–видимому разбившейся тарелки. У них, там что бои без правил? Подумалось мне на мгновение, а затем в трубке снова заговорили, только уже не Эди, а Лия, да запыхавшаяся Лия! — Алан…возьми,… купи, пожалуйста еще набор …пластиковой посуды. Сервиз малость исчерпал себя… Нетроожжжжьь! — завопила она так, что моя барабанная перепонка чуть не лопнула- Пип…пип…пип…звонок оборвался. Чувствую, день будет интересным.

Глава 13

— Сударь, а где у вас ванная? — спросил мой сантехник, пятясь назад испод раковины.

— Наверху!

— Ну тогда я туда пошел, а тут водица идет отлично, только вы пока не включайте, а то вода на верх пойдет и затопит все. — кивнул в его сторону и тот направился вверх по лестнице. Я кинул телефон на кухонный стол, который теперь у меня появился, как и стулья, на один из которых я только что сел! Вся собранная мебель стояла в центре кухни, так же как и в самой гостиной, второй этаж я еще не видел.

— Дзынь. — да, что же такое, черт! Поднявшись, я побрел открывать дверь, за который был очередной сюрприз от Эди. Мой двор заполонили куда более интересные персонажи, чем те синие комбинезоны. Передо мной стоял живой отряд игроков в пейнтбол, по крайней мере так эти люди выглядели в огромных очках на резинке, как маска водолаза, и кажется, марлевых повязках, закрывающих остальную часть лица. У кого–то еще были банданы на голове и кепки, вместо синих комбинезонов пришли красные фартуки!

— Вы хозяин? — я кивнул. — Здрасти, мы лучшая команда маляров в городе! Поклеим, покрасим, побелим. Так с чего начнем?

— Сударь? Я все сделал, можете проверять. Водица, как ключом бьет! — позади на лестнице мне махал пухлой ручонкой, мой сантехник, радуясь законченной работе, а мне отчего–то хотелось убежать. Маляры вошли вслед за мной, пока я поднялся на второй этаж, проверил и снова спустился, гостиная стала походить на город красок. По всюду стояли краски, около кухни появились коробки с меня ростом. Кто–то из работников начал накидывать на всю стоящую мебель белые покрывашки. Кто–то пробирался через меня на второй этаж с еще одно коробкой, в которой, как оказалось, были обои. Одного не пойму, когда Эди успела заказать маляров, купить обои…Эта девушка творит чудеса прямо перед моим носом, а я не замечаю?

Сантехника я провел до его машины, поблагодарил и вернулся обратно в дом. Денег он с меня почему то не взял. Но задумываться почему времени не было. Дом мой оживал на глазах. Белые стены принимали самые различные оттенки то холодных, то теплых цветов радуги. Мебель наконец становилась на свое место, комнату на втором этаже поклеили обоями светло зеленого цвета с выбитым на них цветком сакуры. Вид был потрясный. Даже та комната ' ЗА СТЕКЛОМ' преобразилась на глазах, маляры долго спорили в какой цвет ее окрасить и пришли к очень интересному сочетанию. Учитывая округленною планировку, они нанесли несколько красок. Основной тон был темно красным, я бы сказал багровым, затем появились пушистые облака темно и светло серых оттенков, а центр до самого остекленения стал обрамлен золотистой краской, подобранной при смешивании таких красок, как ' Янтарная заря', 'Золотые горы', ' Алый восход' и, кажется, ' Чудо востока', название сами говорят за себя, цвет получился как раз такой, как при настоящем восходе. Не ожидал, что можно такое сотворить с комнатой, которая изначально содрагало мое сознание, как самое отвратительное место в мире, но они сделали это!

Я посмотрел на время. Было уже 13:30 пара было ехать к институту. Отдавать какие–то команды, я не осмелился, просто предупредил о моем отъезде на несколько часов, главный мастер уверил меня в том, что все будет доделано к 5. Мне ничего не оставалось, как согласиться и полностью предоставить им волю.

Голова гудела, как машина. Души сегодня неслись большим потоком, чем прежде. Катастрофы затопили Землю. Цунами, Смерч, Извержение вулкана, Оползень, Лавина….не хочу больше смотреть… перед глазами дорога начала тускнеть, уже через пару секунд Ливень прорвал небеса и ударил по сухой земле. Как раз в этот момент я переезжал Центральный мост, на котором расстилалась двухсот метровая автомобильная пробка, конца которой я так и не смог разглядеть. Дождь размывал четкость на окнах машины, поэтому скорость снизилась. Такой черепахой я все–таки пересек мост, успевая детально рассмотреть номер впереди стоящего грузовика с эмблемой Кока — Колы и при этом пересчитать дважды, сколько огней отбрасывает Северная часть города.

Добравшись до института, я разглядел около входа две машины фарами приветствующие меня! Под основными дверями никто не стоял, получается, что всех забрали. Не глуша машину, я развернулся и направился в сторону центрального шоссе, позади в окне было видно только свет от фар и черное расплывчатое пятно, движущееся ровно за мной.

Дождь все не утихал, внутри машины было громко слышно, как поток капель отбивает чечетку, оставляя после себя звук изготовления тонкой железной пластины. Еще не много и моя крыша будет с явными повреждениями. Я снова вывернул на Центральный мост и тут меня как наковальней ударило. Голова моя садовая, я забыл о том, что меня попросили купить. Сворачивать уже было не куда, так как за мостом дорога уходила, либо за город, либо как раз в наш пункт назначения. Из кармана в джинсах я вытащил телефон и набрал Эди. Самое странное, что в справочнике моего телефона, который, кстати, появился чудным образом, вместе, с машиной и домом, была всего одна запись, номер Эди.

— Алло? — точно она.

— Эди. Это Алан.

— Привет! Вы уже едите?

— Да, только вот я забыл о вашей просьбе.

— Черт, ладно. Щас на дорогах вообще ничего не видно, приезжайте, а там решим. У нас еще остался сыр- съязвила она и повесила трубку. Посторонних голосов слышно уже не было, значит либо они с подругами разобрались по хорошему, либо Эди их выгнала, без возможности пересмотра дела. — в голове сцена Суда промелькнула, только от чего–то судьи было целых трое.

— Ну и погодка. Как говорят плохой хозяин и собаку в такую погоду не выпустит. Или не так? В общем главное суть, а не формулировка. — заявил Скот, неожиданно появившееся на заднем сиденье вместе с Стефани, которая сегодня своим новым нарядом заставила мои глаза вывалиться на пол и закатиться под сиденье машины.

— Какого черта, вы оба меня преследуете? — выпалил я. Стефани игриво закинула голову назад, устраиваясь в салоне, как у себя дома. Скот подбадривающее погладил подругу по коленки, а глаза перевел на зеркало переднего вида.

— Хотим узнать, как обстоят дела. — продолжая пялиться в зеркало сказал он. — Думали застать, что–то новое, а у тебя, как я вижу одни поездки на уме.

— Кто бы говорил, занимались бы своими делами, не жили приглядывать за мной, как за провинившимся ребенком.

— Уууу. — завопила еще одна моя мигрень. — А можно я буду мамочкой? Мне так и не довелось ею побыть, зато можно теперь попробовать. — видимо мое выражение лица, застало ее радость и хлопанье в ладоши, в врасплох, так как через минуту все счастье испарилось и появился гневный блеск в глазах, который был не сравним с бесом проснувшимся во мне.

— Алан, не обижай Стефани!

— А то что? — вырвалось у меня, как у восемнадцатилетнего задиры.

— Ничего. — тихо произнес Скот, а затем следом за Стефани испарился так же быстро, как и появился внутри моей машины. Сейчас, мое состояние оставляло желать лучшего, гнев топил меня, не давая шанс на спасения, никакого круга, никакой руки помощи в последнюю минуту. Злость вырывалась наружу, как закипевший чайник и на конец вырвалась, руки сами начали колотить все, что попадалось на их пути, казалось еще чуть–чуть и я снесу руль с его обычного места нахождения. Но до этого дело не дошло, позади меня раздался громкий сигнал и я понял, что стою. Машина заглохла и из–за меня около выезда с моста появилась еще одна пробка. Поворачивая ключ зажигания, выжимая сцепления, нога вдавила на газ, и я стронулся с мертвого места, где остался выплеск моих не самых лучших чувств.

Подъезжая к дому девушек, я уже почти забыл о случившемся, только осадок остался, как от заварки чая на дне кружки. В доме свет, почему то не горел, но на пороге уже стояла Лия с Энджи, ливень намочил всю подъездную дорогу так, что припарковаться я сумел только со второго раза, машина начала буксовать в канаве, которая своим происхождением должна быть благодарна погоде! Пулей, вылетая из машины, умудряясь зверски захлопнуть дверцу и чуть не навернуться, вбегая по лестнице.

— Осторожно! — выкрикивает Лия, пытаясь меня подстраховать. Уже все отлично. Ребята по одному так же проделывают мой путь. Хотя от этой беготни и медленной спокойной походкой Фреди, состояние нашей одежды не поменялось, все промокли до нитки.

— Девчонки у вас есть зонты? Нужно забрать продукты из багажника. — сказал Айри, переминаясь с одной ноги на другую. Холод и правда был жутким, а вместе с мокрой одеждой, можно было запросто подхватить +40. В этот момент из двери показалась Эди, проталкиваясь через нашу всю большую компанию с зонтами в руках-А что я уже опоздала? — озадаченно спросила она. Айри тут же схватил у нее зонты, один дал Чаку, второй розовый достался Фреди и еще один Виктору и себе.

— Чего вы — то стоите? Внутрь идите, промокли все, мы сами разберемся. — скомандовал я и снова ринулся под проливной дубящий кости дождь на помощь остальным парням. Не то чтобы, я сделал это специально. Просто хотелось помочь. В прошлом мне очень хорошо было известно, что значит таскать море сумок пакетов, коробок, передвигать мебель и все в таком духе. Мужская работа вся была на моих плечах, в семье ведь одни женщины, поэтому приходилось нагружать себя втрое.

Единственное, что сейчас меня не радовало это отсутствие зонта, куртку я скинул в машине, поэтому мокнуть дальше остался синий свитер и черная футболка под ним. Каждую следующую секунду, казалось, на лицо выплескивали ведро воды. Одежда начала прилипать, как врастающая вторая кожа. Кроссовки захлюпали, опускаясь с каждым разов в более глубокую лужу. В итоге, мы с парнями перенесли четыре коробки с продуктами и еще несколько пакетов чипсов из машины Фреди, с которым мы чуть ли не чудом избежали столкновение времен! Внося все в дом, мой нос, наконец, ощутил горячий воздух, пробивающийся в легкие, как сигаретный дым. Коробки отнесли в кухню, в которую нас провела Энджи. Сегодня от нее исходил, какой–то жар, незнакомое сейчас мне чувство, но все — таки интересное. Как красный перец в рыбе, она и без того прекрасна на вкус, а с острой приправой, вводит в транс восхищения. Куда, я качусь, начинаю рассуждать, как отъявленный повар.

— Здорово, что вы привезли продукты. — произнесла она

— Не за что, малышка! Считай я всегда в твоем распоряжении!

— Фреди, не хами девушке! — заявил Виктор, угрожающе смотря на парня.

— Действительно, мы сюда работать приехали, а не для того, чтобы ты, наконец, нашел себе девушку, да еще и такими жалкими способами. — добавил Айри, выгружая из ближе стоящей для него коробки бутылки с минеральной водой и кока–колой.

— Чего я вам сделал? Набросились на меня, как на самого крайнего. Я всего- то предложил симпатичной девушке свою помощь. — Фреди смахнул капли стекающие с головы на линолеум, а в тот же момент кухня наполнилась женскими криками. Эди, Лия и Энджи одновременно выкрикивали несколько предложений–возмущений в адрес Фреди, смахивающего с себя воду на и так испорченный пол кухни. И в наш адрес тоже, из–за того что под ногами из–за промокшей одежды образовались маленькие лужи, смешанные с грязью. Лица девушек в этот момента невинного гнева, были схожи с лицами разъяренных фурий. Глаза Энджи загорелись, самым ярким светом синевы, а хрусталики света почти утонули в глубине самого опасного из морей Земли. Я двинулся ближе к ней, и именно тогда атмосфера вокруг нас раскололась на две части, как картинка, разделенная на ад и рай. Она источала огонь, бездну, черную дыру, затягивающую в себя все и вся, с моей же стороны было смирение, восторжение того что я вижу перед собой сию секунду. Мне хочется отдать себя всего только ей, ей одной, забыть кто я, что я, потерять счет утекающих, как вода минут, дней, только бы знать, что она рядом! Вот что значит плюнуть на все, опустить руки, сломить свою волю, стереть начисто свои мысли идеи цели. А ради чего? Все так просто, что кажется глупым. Ради такого же самого моря, ради этих синих глаз, смотрящий на меня с чувством, а не обыденным взором. Пусть это всего лишь одно чувство из тысячи, миллионов возможных, но для меня оно сейчас единственное и неповторимое!

— А ну кыш все с кухни!!!!

— Черт, он опять начал надуваться, проклятье!!!!

— Простите ну мы же не специально, одежда вся мокрая.

— Да, что вы тут вопите, как сумасшедшие? — Кухня наполнилась под завязку, из проема уже виднелись лица других девушек, смеющихся над происходящим побоищем мужской половины дома.

— Мы вопим? Слышишь ты качек недоделанный, ты вообще — то в гостях, так что веди себя подобающе.

— Лия, ладно тебе, они, правда, не специально! Ребята у вас есть с собой какая–нибудь сухая одежда?

— Девушки, извините нас, правда, мы все уберем.

— Слышь, Айри, чего ты перед ними стелешься?

— Фред, заткнись!

— Че? Да пошли вы!

— Что ты сказал? — Виктор схватил Фреди за ворот толстовки и немного встряхнул, как куклу. Парни были явно в не одной категории, хотя Виктор и был футболистом, спортивного телосложения, Фреди выигрывал своей силой и ростом вдвойне.

— А ну прекратите все! — Своевременно встряла в перепалку девушка Айри, Ракель. Ее короткая стрижка и манера подать себя больше характерна для парней, но ее тонкая изящная фигура все–таки выдавала в ней девушку с голубовато- прозрачными, как вода глазами. Парни разошлись по разным углам, молча сверля друг друга глазами. К Виктору подбежала Кэрэл, рыжеволосая красавица только что сошедшая с красной ковровой дорожки выпускного! Кудри неаккуратно собранные в длинный хвост, подведенные красным карандашом пухлые губы, как раз под цвет малинового платья. Парень радостно принял ее в объятия и гнев, подступивший к горлу пару минут назад тут же испарился в воздухе.

— Я принесу полотенца, нужно вас высушить, а на пол уже можно плюнуть, линолеум весь вздулся. — Энджи схватила меня за руку и мы первыми вышли из переполненной кухни. Ее теплая рука замкнулась на моем мокром запястье, разум отключился на несколько секунд, и пару раз спотыкаясь на лестнице ведущую наверх, я чуть не свалился к ее началу.

— Прости, что потянула за собой.

— Да ничего, самому невыносимо было стоять там внизу. — она неуклюже улыбнулась и подала мне полотенце, собирая другие на своей руке. Я вытер лицо и волосы, а Энджи все так же стояла и смотрела на меня.

— Я думаю, тебе стоит снять …одежду, она же вся мокрая. — глаза ее расширились, а на щеках появился румянец.

— Думаю, ты права, вещи напрочь испорчены, но я не могу разгуливать по–вашему дома да еще и перед студентами полуголым. — ее улыбка озарила весь этот хаос творящийся с самого утра в моей голове, внутри меня самого. Одна улыбка, один лишь взгляд, что же эта девушка делает со мной?

— Точно, думаю у меня есть идея. На заднем дворе, есть еще одна пристройка к дому, там у Эди склад ненужных вещей, там хранятся большие полотенца, еще с лета остались, ее отец закупил их во время наших ночевок на день рождение его любимой дочурки. Они махровые, так что пока вы согреваетесь, можно высушить ваши вещи, девушкам мы дали свои, тут немного проще.

— Отличный вариант, но, насколько я понимаю, для этого нужно выйти под проливной дождь на пару и при этом вернуть все полотенца сухими?

— Они не распечатаны даже, все лежит в коробке и в полиэтиленовом пакете, так что не намокнут.

— Ладно, я схожу.

— Нет, я сама!!! — вот это да. Я действительно впал в шок от неожиданности. Не успел я опомниться, как она, пошатывая бедрами скрылась из моего вида. Эта девушка все больше и больше удивляла меня. С каждым разом открывая себя в новом свете, как страницы в еще не прочитанной книге. Это удивительно интригует, больше чем что–либо. Даже все чудеса света не сравняться с этой девушкой.

Глава 14

Через минуту я услышал захлопнувшуюся дверь, а еще через пару минут наверх в комнату вошли Чак, Фреди, Айри и Виктор. Эта четверка столь разных слоев общества объединенная временными переменами напоминала мне о целях этого сообщества. А ведь мы даже не стали на шаг ближе к их осуществлению.

— Тебя тоже сюда спровадили? — грустно спросил Айри, пока другие устроились на кровати и подоконнике.

— Да, нам нужно высохнуть, а то можем подхватить грипп, и все наши дела падут под температурой и кучей антибиотиков, чтобы ее сбить.

— А…ааа…апчхи…. — раздалось позади меня.

— Ну вот, что и требовалось доказать, уже несем потери. Чак, держись!

— Да что вы, все нормально. Я здоров, как бык.

— Ты себя в зеркало видел? У меня жалюзи дома толще, чем ты — порадовался Фреди своей новой шутке.

— Зато у меня мозгов больше, чем мышц.

— А чем плохи мышцы, сопляк? Да я тебя уделаю одним мизинцев левой руки.

— Не спорю, зато мне светит куда более светлое будущее, а что светит тебе? Ты, кажется, спортсмен, ну попадешь в какую–нибудь сборную, сначала будут победы, затем поражения, травмы, неудавшийся брак с девушкой, которая уйдет от тебя, как только ты потеряешь свой нынешний блеск. Начнешь пить, живот отвиснет, как у коровы, затем одинокая старость, а то и хуже.

— Ты че сказал? — Фреди дослушав всю историю до конца, вскочил с подоконника, сгреб свои кулаки и набросился на Чака, как сумасшедший. Я тут же вмешался, оттаскивая Фреди от бедного парня, которому еще бы чуть–чуть и досталось бы по зубам. От чего сегодняшний день был так богат на ссоры и перепалки, даже я не знал. Но, то, что с этим нужно было заканчивать, понятно было и дураку.

Входная дверь снова хлопнула. Тут же внизу что–то грохнулось на пол, будто железка и по лестнице кто–то начал подниматься. Через одно мгновение в проеме застыла Энджи. Мокрая Энджи, на одежде, которой почти не осталось сухих пятен, ее волосы слиплись в один сплошной комок прядей, с которых на лицо и шею все так же скатывались капли. В руках она держала коробку, которую тут же подхватил Виктор, я скинул с своего плеча полотенце и отдал его ей, дрожащие руки на секунду соприкоснулись с моими пальцами и тут же отдернулись, как от огня. Теперь было понятно, что она ощутила, когда схватила меня за запястье. Жгучая искра, рождающая порыв к чему–то еще не понятному мне.

— Открывайте коробку, там все что вам нужно. — сказала она дрожащим голосом, и постукивая зубами.

— Энджи, идем, нужно переодеть тебя. — позади девушки появилась Лия, с игривой улыбкой хищника поглядывающей на нас, как на сочные свежие куски мяса. Она развернулась к выходу и девушки исчезли за соседней дверью, наверное, там была еще одна комната. Мы же все сняли мокрые вещи и закрутились в действительно огромные махровые полотенца. Вещи какие–то повесили на сушилку, какие–то отнесли в ванную комнату поближе к полотенцесушителю, где уже висели женские юбка и блузка. Ванная была огромной с душевой кабинкой, повсюду голубая плитка с рисунком желтого цветка лотоса. Серебристые краны и огромное зеркало, украшенное золотистой лентой по краям. Повсюду, разные бутылочки, баночки с названиями на других языках, мыльница в виде несколько солнц разных цветов, но соединенных вместе. В общем, девчачья ванная, начиная от кафеля заканчивая потолком.

Через полчаса мы собрались в зале, вещи высохнуть до конца так и не успели, поэтому пришлось появиться на глазах у всех остальных замотанным в полотенцах, как рыба в суши. Но как–то особо никто не смутился, если не считать слегка побледневшую Тетти при виде такого Чака. Девушки своих парней естественно уселись рядом с ними на диване, Селли и Фреди устроились на креслах, я присел на пол перед столом, которые разделял нас всех на части. Из кухни вышли Лия с Эди, глядя на них, перед глазами возникала картина домашнего очага. Вечернего собрания семейства, когда все одеты, так как им нравиться, теплые свитера, старые потертые треники, шерстяные носки, небрежно закутанные в узел волосы и поднос с чашками горячего чая и печенья. Девушки поставили все на стол, и каждый выбрал себе по кружке ароматного чая. Сделав глоток, горло обожгло кипятком, легкие ощущали жар, исходящий от кружки, все внутренности, если можно так выразиться, согревались быстрее от чая, нежели от махрового полотенца.

Шорох позади меня привлек, и я обернулся, Энджи сидела на ступеньке лестницы, скрестив ноги и крутя в руках кружку перед самым носом, так будто он скоро туда погрузиться. Она была ужасна бледна, а когда я разглядел ее глаза, то увидел в них стекло. Не жизнь, а стекло. Мне стало не по себе, я ощутил дикий озноб внутри тела, и приступы жара пробегающих с ног до головы, в голове будто размешали все, способность мыслить здраво исчезла напрочь.

— я выйду на минуту. простите- проходя мимо бледной, как призрак девушки, по голове будто ударили кирпичом. Пошатываясь я слегка задел ее своей ногой и побрел дальше. Надеюсь никто особо не заметил моей минутной слабости. Захлопнув дверь в ванной, тело скатилось вдоль нее, как пушинка. Когда я снова открыл глаза, то уже был в Бездне, не на краю жизни и смерти, как минуту назад, а в полной пустоте и неизбежности. Еще минуту назад я сам себе поставил бы диагноз пребывание в мире смертных, но сейчас, когда, казалось бы, вся усталость должна была пройти, мне не становилось лучше. Тело полностью отказывалось меня слушать, я ослаб и был почти беспомощным, как любой другой человек.

— Какое счастье увидеть тебя, Алан! — произнес мужчина, в капюшоне сверля меня глазами. Что мне не очень нравилось здесь, так это то, что я не могу читать судьбы тех, у кого потеряны души или еще хуже, темны, как ночь.

— Кто ты?

— О, ты не узнаешь меня?

— Я не намерен играть. Я повторяю вопрос, кто ты?! — капюшон слетел с головы незнакомца, и оказалось, что я его знаю. Зонн, подошел чуть ближе, и я смог полностью его разглядеть. Но больше привлекали его волосы и глаза. Не представляю, что должно было с ним произойти, чтобы стать таким, каким я его видел сейчас. Эти седые волосы вводили в транс, мне было толи жаль его, хотя нет, именно жалость я и испытывал при виде его, но было еще что–то схожее с уважением к старшим. Странное собрание вызванных у меня им чувств, но мне ли выбирать. Я и так не очень понимаю, какие чувства испытываю в тот или иной момент с компанией, которая ждет меня на верху, а здесь и подавно.

— Вижу тебе плохо.

— Все отлично, мне не нужна помощь Совета.

— А я и не собираюсь разговаривать с тобой от лица Совета. — лицо Зонна вдруг сосредоточилось и на секунду мне показалось, я вижу перед собой человека.

— Тогда зачем ты здесь? Съязвить, как ваш клоун Питер?

— Ну Питер не такой, как о нем думают другие. Мы слишком часто делаем ошибки, воспринимаем людей не так как могли бы, а все от того, что не желаем их узнать, потратить свое время на то чтобы их понять.

— Ты мне лекции о понимании пришел читать?

— Когда человек болен. Иногда в нем просыпается раздражительность. Захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти. — как только он удалился, я вернулся обратно. Силы не прибавились, скорее, наоборот становилось хуже. В голове молотками стучали, а тело все никак не могло согреться. Паршивое состояние! В дверь кто–то заколотил, усиливая звук в голове, затем дверь открылась, и я на половину оказался снаружи. В глазах все поплыло, затем потемнело и все затихло.

Очнувшись, первым, что я смог разглядеть был мягкий плюшевый медведь с формой сердца вместо туловища. Перекатывать голову по подушке, на которой она сейчас лежала, было еще труднее, там будто мозг оторвался, и с каждым поворотом, он падал в сторону направления, ударяясь об вески с силой боксера с трех кратным поясом победителя. Постель, в которой я находился, была очень мягкой, даже вылезать не хотелось, да и не пришлось. Только я слегка приподнялся на локти, как Энджи силой уложила меня обратно.

— Даже не вздумай вставать, у тебя температура, скачет, как кролик по полям.

— Я что отключился?

— Ага, ты не представляешь, как ты нас напугал.

— Что все так плохо? И кто наткнулся на мой холодный почти труп? — черным юмором я явно не был вознагражден, но она все равно улыбнулась.

— Я тебя нашла. Перепугалась до смерти. Ты прямо вывалился из ванной. — ох, представлять даже не хочу, что у нее было за выражение лица.

— Мне очень жаль.

— Да ничего, просто раз было плохо, нужно было сказать.

— В следующий раз обязательно.

— Точно?

— ДА.

— Я сейчас принесу тебе чай, и ты должен будешь выпить его до конца, он лечебный, быстро ставит на ноги.

— Именно этого я сейчас и хочу. А как долго я был…ну …в отключке?

— где–то часа полтора.

— Что? А сколько времени уже?

— Шесть часов

— Черт, я же должен был забрать ключи, проклятье.

— Все уже сделано. Эди позвонила и кто–то завес твои ключи, так что не переживай. Думаю, стоит переночевать у нас, ты еще слишком слаб чтобы куда- то ехать. Все сейчас принесу чай, бутерброд будешь?

— если можно, да! — она широко улыбнулась мне и только тогда, я вспомнил о ее глазах, стеклянных глазах. Рука сама обвила ее пальцы, она остановилась. — ты сама как себя чувствуешь? Температуру мерила?

— Со мной все хорошо, просто простыла и все. — я все еще держал ее руку в своей, а она и не сопротивлялась, ее пальцы сами начали слегка сжимать мои, наверное она этого даже не замечала, но зато я ощущал.

— Ну как он? — из двери показалась Тетти переминающаяся с ноги на ногу.

— Тетти, все хорошо, только можешь побыть здесь, пока я чай заварю.

— Лия заварила его, сейчас принесу.

— Алан, ты очнулся?! Слышите парни, спящая принцесса проснулась. — крикнул Фреди. Тут же по лестнице, будто табун пробежался, Виктор, жующий с Чаком напополам пачку чипсов с беконом, Айри с тарелкой, по–моему, хлопьев с йогуртом, так же застыли в двери, уже полностью закрывая маленькую Тетти.

— Вы кричите, будто на базаре. Вообще–то я ваш 'начальник', а вы обращаетесь ко мне как к одному из студентов, не говоря уже о том, что я вас старше. — я не смог скрыть улыбку с лица, поэтому просто опустился обратно на подушку.

— Ого, глядите–ка, диктатор проснулся. Айри бросай свои хлопья и кланяйся быстрее. — Фреди кинулся вперед к кровати и упал на колени прямо рядом с местом, где сейчас сидела Энджи. Она задернула тут же ноги на кровать, укрываясь от нападок парня, который поклонительно замахал руками. Рука девушки соскользнула к ее голени, обхватывая и притягивая себе, одно плечо опустилось мне на грудь и сердце заколотилось, как барабан.

— Ого, что тут у вас интересного произошло? — спросила Кэрэл, запуская руку в упаковку с чипсами.

— Фреди дурачится, любимая. — произнес Виктор подруге на ухо, откуда только что убрал небрежно свисающую прядь рыжих волос. Та от неожиданного комплимента начала подтаивать, оставляя на своем лице приторно щенячий вид. Руки девушки обвили парня и увели из комнаты прочь. Дурачок возле кровати все что–то бормотал, но мне не очень хотелось отрываться ради него от собственного стука сердца. Я слегка повернул голову в сторону Энджи и увидел ее глаза еще ближе, чем прежде. Даже сейчас оставляя стеклянный вид, они были так же глубоки и прекрасны, как и прежде. Она обернулась ко мне полностью, и все тут же поменялось, будто я током ее ударил. Я поднялся с кровати, голова все еще болела, но не так сильно.

— Пока я тут …был, вы что–нибудь придумали к выпуску?

— Ну вообще–то да, мы разобрали кто в чем лучше разбирается и какие статьи и колонки можно из всего этого собирать. — объяснила мне Тетти.

— Да, но мы так и не определились с названием и главное темой. — добавил Чак.

— Интересно, а есть варианты? — поинтересовался я, проводя уходящую Энджи случайным взглядом.

— Ну да мы набросали парочку, внизу можно посмотреть. — Тетти быстро подавила желание Чака дальше объяснять мне то, что они придумали и подтвердила все сама.

— Ладно, я сейчас спущусь. — я накинул оставшийся кусок полотенца на плечи и вышел из комнаты.

Когда я спустился, внизу меня ожидала кипа листов А 4, весь ковер был завален ими. Ручки и карандаши валялись на столе, один колпачок от тексто–выделителя даже угадил в одну из кружек с чаем.

— Виктор, Кэрэл, может все — таки останетесь? — парочку влюбленных осадила Эдель около входа на кухню. Я услышал то, что по–видимому должен был узнать последний. Когда меня заметила Кэрэл, то тут же дернула парня за руку. Не дожидаясь объяснений, я сам переспросил.

— Вы собираетесь домой? От чего сразу не сказали на прямую?

— Понимаешь, Алан, нам правда нужно уехать, мама Кэрэл сейчас в больнице находиться с отравлением, нам нужно ее навестить.

— О, извините, конечно езжайте!

— Спасибо, Алан. Для меня это очень важно. — Кэрэл повернулась к Виктору и что–то прошептала ему на ухо, а потом удалилась вместе с Эдель наверх. Я подошел к Виктору, когда тот уже собирался уходить, но все–таки остановился.

— Нужно было сразу сказать, мы же тут не тираны. К тому же ребят много, мы все разберем.

— Спасибо, мы сами только что узнали, отец Кэрэл позвонил. Врачи говорят что ничего серьезного, но сам понимаешь, мы место себе не находим.

— Понимаю.

— Думаю, мы заедем завтра с утра. Мы обменялись с девушками номерами, так что если понадобиться что–то звони.

— Все будет нормально. — эти слова я произнес с какой — то неуверенностью, но Виктор этого не заметил, слишком он был напряжен чтобы вникать в то, как я объясняюсь.

— Нужно переодеться, прости- потом он удалился. На кухне была Лия, девушка которую я не очень понимаю, в прочим, как и всю их троицу. Одна ненавидит мужчин, другая их обожает, а третья балансирует на грани их обеих.

— Твой чай. — подсовывая кружку мне в руку, сказала она.

— А, да, спасибо.

— Всегда, пожалуйста. Ты уже видел что мы придумали?

— Еще не успел, может расскажешь!? — сказал я отпивая глоток лечебного чая. Когда я болел, помниться тетя заваривала шалфей и ромашку, чтобы сбить невыносимую головную боль, еще и лимон, который заставляла съесть от корки до мякоти, эх. Как вспомню этот вкус сморщиваюсь, как шкура апельсина.

— Чего не вкусный?

— Нет, просто, горячий.

— Держи вторую кружку, перелей, так быстрее остынет. — точно и как я не вспомнил сразу. — Пока ты спал, мы обсудили предстоящий выпуск. Оказалось мы на многое способны, Чак например обожает фантастику, комиксы. Виктор и Фреди отлично разбираются почти во всех видах спорта и знают биографии всех футболистов, как свои имена. — что–то я сомневаюсь в том, что Фред, вообще сможет правильно написать свое имя. — Селли просто гений в растениеводстве, Кэрэл знает все о сортах шоколада, Айри геймер с большой буквы этого слова! Ракель любит живопись и может отличить Пикассо от Давинчи. Тетти очень хорошо рисует и по оформлению газеты у нее просто масса идей, Эдель согласилась с колонкой моды с ее авторством. Незадействованы только я и Энджи, я потому что вообще не представляю с чем могу связать себя, а Энджи и во все не определилась, хотя с ее манией записывать каждый свой шаг, да еще и так, что от прочтений дух захватывает, можно претендовать на главного редактора. — слушать становилось все интереснее и интереснее, меня будто снова засасывало в прошлое, когда я работал в газете, когда тоже учился на Жур–факе и был полон надежд и целей. — вот только с темой у нас проблема, нужна основная, чтобы от нее можно было отталкиваться другим.

— Нужно все обсудить, пойдем- я сделал последний глоток чая, поставил кружку в мойку и вышел вместе с Лии в зал. Входная дверь хлопнула и было слышно, как завелась одна из машин. Ребята уехали. Что же не будем отчаиваться, а будем работать.

' А что ты подразумеваешь под словом работа? Если убить одного из этих жалких подростков, то я за!'

Глава 15

Что? Кто это сказал?

'Ты!'

Кто в моей голове?

'Никого. Кроме меня. А Я это ты. Почти. Я твоя Смерть'

Моя Смерть? Но я и есть Смерть.

'Да, но я ТВОЯ Смерть! У каждого она своя. Даже у тебя она есть.'

Я что сума схожу? Мне все это мерещится, я же болен, у меня жар, точно это всего лишь жар.

'Ну как знаешь'

Тишина?… ДА…

— Алан, садись, я покажу тебе что мы придумали. — сказала Селли таща меня за руку на диван, где уже полу — лежа расположился Фреди. Интересно, что за раздвоение личности у меня в голове, только что было. — Вот смотри, у нас куча идей — ее рука подсунула мне несколько листов, расчириканных, расписанных разными ручками, с сто разово обведенными словами. — Лучше и правда все сбросить на жар. Я отложил листы не читая, оглядел всех присутствующих и снова задумался. Что если это было не просто так, вдруг существует именная Смерть, для каждого своя. Хотя быть того не может. Я сам Смерть несущий. Что за бред, черт!?

— Алан? Алан, ты где летаешь? — я поднял глаза на Айри, который то сжимал то разжимал пальцы на левой руке, улегшейся на краю кресла. Прочь мысли, прочь.

— Так вы говорите, что нужна основная статья номера?

— Да, именно так Шерлок! — Эдель подсела около меня на соседнее кресло и мило улыбнулась. Эта девушка была с рождения красавицей. Внешность ее напоминала принцесс с разных сказок. Она перекинула одну ногу на другую и повернулась в мою сторону. Карие глаза широко распахнулись от длинных, как у Мальвины ресниц и я увидел в них всю глубину ее переживаний. Девушка красотой затмившей любую звезду, внутри оказалась тусклым сиянием. Я увидел четкие мысли обиды на одного лишь мужчину, на своего отца, который откупался от своей прекрасной дочери, как от навязчивых корреспондентов. Задаривая, до полной слепоты происходящего кошмара. Кто бы мог сказать, глядя в эти самые глаза, что девушка, которой они принадлежат, так несчастна, так подавлена, так беззащитна. Я отвел от нее глаза, и все исчезло, только внутри болело, как если бы порезаться бумагой.

— У кого–нибудь есть предложения по поводу темы? — спросил я. Энджи сидящая так же на лестнице поглядывала на всех нас с улыбкой.

— Если честно, у меня появилась идея. — сказала Лия, озаренная улыбкой.

— Ну, говори!

— А что если основной темой будут Ведьмы Салема? — ожидал чего угодно, но не этого. Салем конечно прослыл своими ведьмами и их самосудом, но слышать о таких вещах из уст Лии, показалось мне странным.

— Ведьмы? — казалось, Фреди искренне был удивлен, хотя, как и все присутствующие.

— Почему Ведьмы, Лия? — спросила у подруги Эди.

— Ну не знаю, просто я сегодня смотрела программу о них, к тому же в ближайшие месяцы будет Хэллоуин, да и сам Салем очень близко. Можно съездить, все подробно узнать.

— Да, я за! — коротко ответил я.

— Вы че серьезно? — спросил Айри, поглядывая на девушек и на меня.

— Милый, а что не так, тема то правда класс! Или ты трусишь?

— Ракель, ничего я не … не боюсь, хотите Ведьм, будут вам ведьмы, а кто поедет в Салем?

— Я поеду- послышалось с лестницы

— а можно и мне? — спросила Тетти.

— Так, подождите. Ехать должен тот кто будет писать центральную статью, а все остальные пусть занимаются своими работами. Лия мне примерно рассказала, как можно направить ваши интересы во благо газеты, но все–таки постарайтесь не отдаляться от главное темы, исключение только ты Фреди и Виктор, вы у нас по спорту, с Хэллоуином врятли сможем что–то связать, так что пишите просто спортивные новости.

— Я могу сделать готическое оформление- захлопав в ладоши произнесла Тетти.

— Отлично, Айри, ты, кажется, компьютерный гений?

— Ну не совсем, скорее я спец по игрушкам.

— Ясно, а можно из этого что–то интересное выудить?

— Конечно, щас как раз в разработках новые игры по мотивам истории Графа Цепеша, так что можно собрать материал.

— Ага, а Чак, на тебе комиксы и все- что сможешь предположить по нечисти из литературы. Вам наверное будет лучше работать вместе парни.

— ОК. — согласились они

— А чем смогу я помочь? — Ракель в нетерпении выглянула из плеча Айри, и я встретился с ее голубыми глазами. Душа ее прыгала, парила в ней, как воздушный шарик. От чего мне самому становилось лучше — Я люблю живопись, могу поискать страшные картины знаменитых художников или например саму историю их создания. Когда узнаешь все подробности написание, порой в ужас впадаешь.

— Прекрасно, Ракель, это отличная идея!! — она машинально похлопала себе и чмокнула своего парня в щеку. Айри немного смутился, видимо не любит выставлять такие нежности на показ семи зрителям.

— Кэрэл, может рассказать о том, какие вкусности готовят на Хэллоуин. Я позвоню ей, спрошу.

— Селли, ты не наседай на нее особо, если будет свободное время то пусть нам поможет, а так. — я вспомнил, как она хорошо держалась. Ни одной эмоции на людях, будто непробиваемая скала, но почти никто не увидит и не узнает о том, как она страдает, как сердце ее боится своих же ударов, как она плачет на плече Виктора, потому что только он может принять ее такую слабую и метающуюся, как сейчас.

— Конечно. Потом Селли вышла.

— Эди, на тебе… — я не успел договорить, как она подхватила мое предложение.

— на мне модные костюмчики, самые страшные и ужасные. — сейчас корча гримасу Кошмара, мне хотелось смеяться, как ребенку и веселить других. Захотелось надеть костюм какого–нибудь пирата или зомби и носиться за каждым из них вопя коронную фразу- 'Кошелек или Жизнь!?' Поедать кучу конфет, карамелек, тянучек, от которых потом слипаются зубы. В общем Веселиться, как прежде.

— По–моему, Лия, ты просто гений. Тема отличная.

— Спасибо. — ее руки забегали по волосам, накручивая локон на кончик пальца.

— Получается в Салем едет Энджи? — Спросила Тетти

— Да, Думаю Энджи справиться с центральной статьей.

— Я поеду одна? — Мое море встало и приближаясь все ближе топило новой волной. Бросало на камни почти бездыханное тело и ударяло все новыми и новыми приливами.

— Я сам не могу поехать.

— Можно я возьму Тетти, ей будет полезно увидеть Салем, к тому же сделать наброски она сможет по дороге.

— Я даже не знаю.

— Алан, пожалуйста, все остальные будут слишком забиты работой. Пожалуйста! — умоляюще произнесла она таким тихим нежным голосом, что все внутри задрожало. Коленки обмякли, в горле комок засел, все уставились на меня, выжидающе. — Пожалуйста. — и снова проигран бой.

— Если она согласна, то да- и я кивнул.

Вечер ворожил своей красотой, на Бостон спустился туман. За окнами уже не было видно ни машин, припаркованных рядом с домом, ни ветвей деревьев, всю слилось в один единый вид. Дождь недавно прекратился, и у нас появилась возможность открыть окна. Из–за ливня такой возможности не было, ветер кидал его в разные стороны и такими темпами уже через пол часа можно было менять полы во всем доме. Воздух был свежим, но из–за тумана слегка тяжелым, но даже это не могла заставить легкие отказаться дышать полной грудью. Каждые вдох наполнял тело до краев, как шарик наполненный воздухом, еще чуть–чуть и он может лопнуть. А нашем же случае еще немного и ребра треснут. Хочется втащить в себя всю эту свежесть до самого конца, но не получается. Остается чувство присутствия того, что свежий воздух проникает лишь на половину и где–то еще есть тот старый воздух. Потому что, как только выдыхаешь, и дыхание задерживается, тело все еще дышит. В висках слышен ритм, толи самого сердца, толи пульсации в голове, а может это вообще одно целое и не разделимое. Такая тонкая грань между вдохом и выдохом, просто потрясающе, ты не можешь долго задержать воздух, и не можешь его не впустить в себя.

Ветер, проникающий через окно, подхватывает твои волосы и играет с ними, так как хочется ему, чтобы ты не делал, ты не в силах ему помешать. А мне сейчас и не хочется, я чувствую его прикосновения к коже, легкое прохладное, нежное. Сейчас он спокоен, он милосерден, потому что влюблен. Влюблен в свое присутствие в этом мире. Влюблен в людей, которых может коснуться.

Иногда ему можно позавидовать, он может коснуться любого человека, а ты нет, тебе остается только мечтать об этом. Но иногда Ветер жаль, его не все могут понять, не все распознают смысл холодного и обжигающего кожу лица касание или наоборот легкого и мягкого. Порой люди тоже не могут распознать чувства других, боль принимают за раздражительность, любовь за навязчивость, ревность за гнев, материнскую любовь за возможность всеми силами удержать ребенка дома, просьбу поговорить за ненужную болтовню, о которой забудешь, как только уйдешь подальше от человека, который только что изливал тебе душу. Вот так мы все и пропускаем, мимо нас проносится столько всего, а мы даже не видим, я уже не говорю о возможности ценить это.

Сижу тут на подоконнике, смотрю в окно, размышляю. А разве что–то меняется? НЕТ. Разве ты что–то хочешь поменять? ДА. Но ничего не делая при этом? НЕТ. Тогда как? Чтобы все свалилось на твою голову каким–нибудь солнечным утром? ДА. Какая же ты эгоистка ленивая. КАКАЯ ЕСТЬ.

— Энджи я ложусь, устала жуть, с шести утра на ногах, навещала бабулю.

— Хорошо, Тетти, я еще спущусь за кружкой воды и приду.

— Ладно, только учти там темно и на диване Эди постелила Фреди и Чаку и Алану.

— Да уж кто–то явно будет спать на полу. А где устроились Айри с Ракель?

— Они в комнате Лии. А девочки все у Эдель. Там комната больше чем эта, поэтому Селли осталась там. А ты не возражаешь, что я сплю у тебя?

— Нет, что ты. Я даже рада.

— Здорово.

— Ну я за водой.

— Захвати мне яблоко, если тебе не трудно.

— Хорошо.

Проходя мимо комнаты Лии, я услышала чмоканье и тихое хихиканье. Парочка явно не теряла времени, оно и понятно, по Айри видно было, что он скорее хочет остаться с Ракель наедине и наконец поцеловать ее со всей страстью и любовью. Наверное, очень трудно держаться вдалеке от любимой девушки, лишь из–за кучки других еще не очень знакомых подростков.

Заглянув в комнату Эдель, я увидела три спящие головы, тела которых закутаны в теплое одеяло. Селли закрытая своими пшеничными волосами спала с приоткрытым ртом, наверное, она плохо дышит ночью. Эди, почти все лицо погрузила в подушку и тихо сопела под ухо спящей Лии, занявшей большую часть кровати.

Я вышла из их комнаты и направилась к лестнице, самым трудным, оказалось, тихо спуститься, раньше я как то не заметила того, что скрипит она очень громко, но сейчас, когда весь дом почти спит, скрип просто давил на уши. Спустившись, я услышала звуки из зала, парни еще не уснули. На DVD горела красная лампочка и на экране телевизора была видна сцена, заставившая меня застыть, чтобы узнать ее окончание. Девушка в белом платье застыла на краю сколы и стремительным взором, устремленным в алый закат, ждала возвращения кого–то или чего–то. Но вид ее просто будоражил сознание, золотистые завитки, собранные под коралловой заколкой в виде звезды, выпавшие пряди, развивающиеся на ветру, глубокие карие глаза, кожа цвета слоновой кости, губы цвета моего малинового блеска, фигура Афродиты. Девушка потрясающей красоты, но от чего- то кажущаяся такой одинокой, такой покинутой.

Сама не заметила, как подошла ближе к дивану, где устроился Фреди и Чак, и подсела к ним. Они уже не были закутаны полотенца, видимо не ожидая сейчас кого–либо увидеть. Чак подскочил с дивана и опустился на пол за одеялом, которое накинул на свои семейники цвета вишни, а Фреди даже не смутился моего появления, скорее даже обрадовался, подтаскивая меня ближе к себе. А мне не было дело до них обоих, я не сводила взгляд с экрана плазменного телевизора, на котором уже появилось какое–то чудовище. С удлиненной мордой, заостренными ушами, желтыми огромными глазами, клыками, как у акулы, когтями, как у медведя и с телом похожим на человека, но покрытое с ног до головы шерстью, как разъяренное собаки. Это чудище взялось из ни откуда и уже приближалось к беззащитной Афродите. Рыча, это чудище прогрызало себе путь к девушке, отбрасывая всех, кто вставал на его пути, разрывая каждого на куски, любого кто встанет между ей и ним. Чудовище хотело, заполучить свою жертву и ему было невозможно помешать. Человеческие конечности летели в разные стороны, искалеченные, обглоданные до кости. Головы отгрызенные катились к ее ногам, но она не пугалась, глаза были устремлены прямо на него, она ждала, ждала пока он подойдет ближе. Но разве можно ждать такое? Такое отвратительно чудовище, от которого по телу мурашки табунов пробегают не переставая. Он встал на четвереньки, и уже больше напоминал животное, дикое необузданное, незнающее пощады. С его морды текла кровь, она была повсюду на его клыках, когтях, по всему пути к ней. Лишь она была нетронута в своем белоснежном платье, она одна оставалась невинна.

Фреди приблизился еще ближе, и я спиной ощутила его тело. Затем кто–то сунул ему банку с чем–то и тот отстранился, устраиваясь с ней поудобнее.

Фильм продолжался. Этот монстр из моих самых страшных кошмаров, встал перед Афродитой в полный рост, она подняла свою голову, чтобы взглянуть в его желтые глаза хищника и заплакала. По краям лица потекли жгучие слезинки, но она продолжала смотреть на него. Монстр сделал еще один шаг и оказался совсем близко, рядом, рыча на нее, забрасывая свои лапы назад, показывая свои острые окровавленные когти, но она не отходила, не убегала, как сделала бы я. Она стояла и ждала, чего–то.

— Чак, держи пиво. Отличное.

— Спасибо, но я не пью.

— Ну как знаешь, а я выпью. — крышка шикнула и банка открылась, от куда сразу же выплеснулся аромат хлеба.

Момент настал. Монстр взвыл на луну и, запрокидывая лапу, вверх приготовился сделать один единственный удар, чтобы погубить Афродиту.

Руки схватила кусок одеяла и сжала да боли в коже от впившихся даже через ткань ногтей. Хотелось кричать, но я не кричала.

Монстр ударил девушку, вонзил в ее теплое тело свои когти, разорвал ее кожу, как раскаленный нож прошелся по маслу. Она не вскрикнула, не издала ни звука. Чудовище недовольно зарычало, снова взвыло в небо, будто призывая кого–то, а когда он снова обратил на нее свой желтый взгляд, она приоткрыла свой рот, пытаясь сказать.

— Я любила тебя, милый, даже когда ты был тиранов в глазах моих родных. Но даже теперь, когда в моих глазах ты стал Монстром, Я так же люб… — договорить она не смогла, дыхание оборвалось и вместо последних слов из ее малиновых губ покатилась капля алой крови сливающейся с пятном на ее груди.

Она была мертва, когда то самое чудовище обернулось высоким смуглым мужчиной, с каштановыми волосами, с глазами цвета имбиря, наполненных морем слез и искаженным ртом, откуда так же слышался дикий вой, но уже принадлежащий человеку.

Глава 16

Слезы хлынули с уголков глаз, я старалась не хмыкать носом, но это было не в моих силах. Мне стало, так жаль Афродиту, а еще больше ее любимого, который теперь всю жизнь будет помнить эту окровавленную картину. Придумают же сюжет. Жаль я не видела весь фильм, но концовка просто взрыв эмоций.

Смахнув слезинку со щеки, я встала и направилась в кухню. Парни даже не спросили ничего, просто дальше продолжили пялиться в экран. Интересно сколько ужастиков на сегодня они планируют посмотреть, впрочем мне и не интересно. На пороге кухни я споткнулась и больно ударилась коленом, но это не самое страшное. Я удивилась присутствием Алана, а он по моему не особо. Просто взглянул из под лобья и снова уткнулся в какую–то кипу листков. В таком полумраке врятли что–то можно было увидеть, но глаза все равно бегают от уголка к уголку.

— Может включить свет?

— Если тебе нужно. — нащупав выключатель ладонью я зажгла свет, секунду погодя зрение привыкло к ярким цветам и снова фокусировалось на предметах. Раковина была полностью завалена посудой, пара чашек из–под хлопьев, море кружек, ложек. Как все это не хочется мыть, но лучше я это сейчас сделаю, чем завтра с утра искать чистую емкость для завтрака.

Прикрыла дверь, чтобы не шуметь и принялась убираться. Кран шумел, как насос, главное чтобы никто не прибежал от испуга. Средство для мытья почти закончилось и пришлось попросить Алана достать вторую упаковку с верхней полке. Он сейчас выглядел каким–то напряженным, скулы были тверды, как камень или свет так падал, придавая сходство с греческим Богом. Суть не в этом, эти снежные локоны и зеленые глаза приносили холод и нежность одновременно. Зеленоглазый блондин, высокий, слегка худоват, но это ему очень идет, пропорции тела не лишены широких плеч, мышц и сильных широких рук, в которых моя ладонь будет крохотной.

Не смотря на мои не модельные формы и на его не спортивное телосложение, я все равно чувствую себя хрупкой и уязвимой рядом с ним. Кажется, я переборщила с моющим средством, мало того что не попала на мочалку, так еще и налила себе на руки. Сколько тарелок, сколько ж они ели, пока я спала у себя?

Намыляю, скачивая, ставлю в сушилку. И так раз пятнадцать.

— Ты почему не спишь? — спросил он, не отрываясь от своих листков. Прядь, выбивающаяся из–подо лба, закрывала его глаза так, что оставалось лицезреть только его губы.

— Не знаю, как то не получается. — он поднял лицо на меня и краешек губ содрогнулся в улыбке.

— Может, ты плохо стараешься? — я отставила последнюю тарелку и вытирая руки сушильным полотенцем развернулась к Алану. Он все так же смотрел в листки.

— А что ты там читаешь?

— Ты привыкла отвечать вопросом на вопрос?

— Наверное, как и ты. Я спустилась, чтобы попить воды и все.

— А я набрасываю примерный вид первого выпуска.

— Здорово. Можно посмотреть?

— Конечно- он отложил листик вперед и откинулся на спинку стула. Лист был расчерчен на несколько граф, внесены примерные формы статей, вдобавок места для фотографий или картин, не столько важна разница. Интересно, что из этого всего может получиться.

— У тебя отлично получилось, все раскидать, но не потерять сути.

— Эндж, это всего лишь наброски, ничего же еще нет. Это почти белый лист.

— Ну и пусть, зато смысл понятен. И мне нравиться.

— Посмотрим, что будет дальше. — изнутри вырвался зевок, побуждающий тело спать. — Иди, ложись, я все выключу и парней заставлю лечь спать.

— Да я не хочу спать, просто здесь мало свежего воздуууууха. — второй зевок предательски выдал меня.

— Ну–ну, все форточки пооткрывали, когда дождь закончился и тебе мало?

— Не придирайся.

— Как ты себя чувствуешь? Лия, сказала, что ты съела какой — то сильный антибиотик, потому что тебя лихорадило.

— Да, у Лии всегда аптечка под рукой. Говорит, что лучше подавить болезнь сразу. Чем потом она подавит тебя.

— ДА, точно. Так тебя больше не лихорадит?

— Нет, все хорошо, хотя чувствую себя выжитой и немного заторможенной, но это должно пройти.

— Нельзя было тебе выходить на улицу под проливной дождь, лучше бы я сходил за полотенцами. — ну вот опять, я таю. Прекрати, так смотреть на меня, умоляю. Слишком длинное молчание. Энджи скажи что–нибудь, ну хоть что–нибудь, прекрати пялиться на его губы, черт–черт–черт… — С тобой все в порядке? — нет, нет, нет

— Я… — он поднялся со стула и наклонился к самому лицу, так что я почувствовала его рядом. Его ладонь убрала прядь, свалившуюся на лицо и глаза снова открытые для моих, проникли в самую глубь моей души.

Не знаю что случилось, но когда я снова что–то поняла, то была уже глубокая ночь. За дверью комнаты света не было, дом уснул вместе со всеми его обитателями. Сама же комната приобрела интересное оформление, где большую часть дизайна играли различные тени, падающие от разных вещей и вида за окном. Ветви деревьев расползлись по стенам, как лазы по садам винограда, но этот вид повергал в страх. Как в страшных сказках эти ветви походили на старые тощие руки с длинными кривыми ногтями, от чего меньше всего хотелось узнать, кому они принадлежат. Глупо конечно, ведь это всего лишь ветки, но теперь понятно от куда взялось такое сравнение. Была бы я сейчас маленькой девочкой, точно накрылась бы с головой под одеяла и до утра не выглядывала. Но я уже не ребенок и такие страшилки не для меня. Я была в своей постели, Тетти лежала тут же на левой стороне. Сопя в мою сторону, ее нога поочередно дергалась, я сама порой ночью просыпалась от того что чувствовала как дергалась, может это из–за кошмаров, как в фильмах показывают, а может это спазмы или как там врачи говорят, у мертвецов тоже такое бывает? Брр, о чем я вообще думаю, лучше спать дальше. Перевернулась на бок, подбила подушку под голову и снова закрыла глаза.

И снова утро. Семь часов утра. Дом так же спит. Одни мы с Тетти уже во всю собираемся.

Каждый день, каждый год было трудно вставать в такую рань. Школа это вообще ужас, ее лучше не вспоминать только из–за того как на всех нас орали из–за опозданий к первому уроку. Почему нельзя как–то увеличить день, я успевала бы все и сразу, а тут встал в 7, поел, затем на работу(в школу или на учебу), в магазин заехал, к вечеру вернулся, погулять с собакой успеть, приготовить ужин, посидеть в интернете, поболтать по телефону, и снова спать. Из–за дня в день все по графику, только выходные были выходными. Переехала сюда и все поменялось, любимое дело забрало почти все время, но в замен оно дало потрясающих друзей.

Тетти у зеркало, тщательно расчесывала свои запутанные волосы, а я сидя на парапете ванны красила ресницы. Ванная комната была не очень большой, но мы свободно занимались каждый своим делом. Я нацепила свои старые очки на переносицу и зрение тут же изменилось. Четкость приобрело все окружение, вплоть до малейших деталей. Волосы я закрутила в узел, чтобы не мешали, но несколько тонких прядей все, же упустила. Пока Тетти заплетала белокурую косичку, я в комнате подбирала подходящий для нашей поездки наряд. Шкаф естественно пуст не был, я люблю красиво одеваться, но слишком редко бываю в магазинах, не позволяет бюджет. И из–за этого новых вещей у меня мало, но зато они лучшие. Я достала длинную черную футболку, на которой рисунок походил на игру крестики нолики и сини потертые прямые джинсы. Носки лежали на нижней полке, рядом с отделением для обуви. Скинув с себя ночные шорты и майку, я надела все кроме обуви. Нужно было посмотреть в интернете погоду на сегодня. Не очень хочется похоронить свои последние замшевые сапоги. Дождя за окном не было, но туман все еще не отступал. Хорошо, что я собрала волосы, при такой- то влажности прическа была бы безвозвратно утерянной.

Браузер загрузил ссылку на сайт погоды и на экране тут же появился список городов. В Бостоне сегодня обещают мелкий дождь, а в Салеме…я кликнула по названию города и картинка снова поменялась. Сегодня там будет солнечно, без осадков, значит можно надевать замшевые сапожки.

Пока я застегивала сапоги и выправляла на них джинсы, Тетти уже застегнула джинсы и надела наверх футболки шерстяной жакет. Ее кроссовки стояли внизу на батарее, поэтому захватив сумки, она спустилась в кухню. Я выдернула зарядку из сети и выключила ноутбук. Его тоже можно взять с собой, вдруг я смогу по пути придумать путную статью. Для меня то, что именно я стану работать над центральной статьей много значило. Сердце радовалось, как у маленькой при мыслях о сбывшихся мечтах.

Когда я спускалась с лестницы, каблуки слегка зацепились о ступени, и сумма с ноутбуком смачно рухнула на пол. Застыв на минуту, я прислушалась к комнатам наверху. Все было тихо, видимо их и криками не разбудишь в такое раннее утро воскресенья. Хорошо, что сумка как раз рассчитана для того, чтобы не разбить ноутбук, а то папа бы убил меня. Он вчера так и не позвонил, нужно самой набрать смелости и позвонить. Я подобрала сумку и преодолела еще несколько ступеней.

Проходя через зал, я наткнулась на Тетти, которая с явным интересом разглядывала спящих парней. Фреди спал на одном из разобранных кресел, руки и ноги болтались за его пределами, ему явно было тесно. Чак устроился на одном из матрасов лежащих как раз напротив кресла, с его ростом он бы точно на месте Фреда не уместился. Чак даже сейчас казался очень высоким, с его длинными ногами можно было бы бегать быстрее всех на свете. Если бы его очертания обвести мелом, а затем, когда он проснется показать ему, то я больше, чем уверена, что он бы не за что не поверил. Алан устроился на диване, на котором я вчера терзала одеяло. Руки свело, как только я вспомнила, как ногти вонзились в ладонь, фильм так же промелькнул в голове. Алан потянулся и быстро перевернулся на другой бок, мы с Тетти переглянулись и вошли в кухню, закрывая за собой дверь.

Сегодня здесь было намного чище, не зря я вчера все мыла ночью. В чайнике уже была вода, поэтому я всего лишь нажала на кнопку, Тетти достала масло и ветчину из холодильника, я сделала тосты. И куда сейчас бы мы делись, если бы не прогресс, пришлось, куда бы больше трать времени чтобы позавтракать, а сейчас только на кнопки нажимай и все за тебя сделают. Пока я дожевывала тост, Тетти вызвала такси и позвонила своему другу, который нас должен встретить.

— Тетти, а что это за друг? Твой парень?

— Неет, что ты. Это мой бывший одноклассник, мы хорошо дружили, а потом я переехала сюда, затем поступила в институт и времени совсем не осталось. Мы иногда переписываемся по электронке, но не больше. Он тоже занят, работа, учеба, семья.

— М, здорово, когда есть такие друзья.

— Да, он кстати и работает в Музее Ведьм, он еще со школы помешен на них был, говорил. Что его бабушка тоже ведьмой была, с тех самых пор он о другой работе и не мечтал.

— Ничего себе. Так он же сможет нам все показать там.

— Конечно, я еще вчера с ним договорилась. Музей по воскресеньям не работает, но для нас он достанет ключи.

— Ты уверена, что он не твой парень?

— Да, перестань ты! Я уверена. Мы только друзья

— Ладно–ладно, я тебе верю. А как на счет Чака?

— А что Чак?

— Ты что серьезно не понимаешь?

— Ты о чем?

— Тетти, да он же влюблен по уши.

— С чего ты такое выдумала?

— Ммм. Ну, давай подумаем, он не знает, что сказать, когда ты рядом, постоянно оказывается там, где ты, поглядывает на тебя, как только ты отворачиваешься, избегает прямых взглядов. Список можно до бесконечности продолжать.

— Я думаю, если бы все это и было, я бы заметила. Чак еще в школе хотел со мной встречаться, но я ему отказала.

— Да, ты что? Ты все мне должна рассказать!!!

— Отчего–то сейчас ты мне напомнила Лию.

— Даже думать не хочу почему. — Мы тихо посмеялись, я сполоснула кружки, вытерла стол и услышала, как во двор подъехала машина. Тетти уже была обута, поэтому я взяла сумку, и мы направились к выходу на цыпочках. Фреди уже на половину сполз к Чаку, видимо его, совсем не устраивала теснота. Чак с носом укрылся под одеялом, Алан… — Хотите сбежать? — он проснулся и сонными глазами смотрел на нас.

— Такси уже приехала- ответила я шепотом

— Надеюсь вы удачно съездите. — сказал он и снова перевернулся на другой бок. Накинув пальто, я выскочила вслед за Тетти, закрывая входную дверь как можно тише. Такси уже ждало на подъездной дорожке, так что мы быстро сели и направились в Салем.

Ранее. Суббота 00:28.

— Скот, зачем ты здесь? — кухня наполнялась моим недовольством. Скот делал вид, что не замечал этого и все так же настойчиво предлагал свою помощь

— Я же уже сказал. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься.

— Ну. так просвети меня.

— А ты разрешишь залезть к одному из них в сон.

— Ты снова начал питать их силы через такой подлый способ?

— Почему сразу подлый? Я что им больно делаю? Мы просто развлекаемся так.

— Кому ты рассказываешь, ты их высасываешь, как пиявка.

— Не оскорбляй мои чувства!

— У тебя их нет.

— Ну вот опять. — обиженно произнес он. — Ты выбрал цель?

— Примерно.

— Ммм, это прогресс и кого же можно поздравить? Кто это говори скорее, я весь вывернусь наизнанку если не расскажешь

— Не хотел бы я это увидеть. — Скот поежился и я продолжил. — Это девушка Кэрэл, ее мать сейчас в больнице и она просто в отчаянье, думаю, я схожу сегодня туда, посмотрю, все ли так плохо, как кажется на первый взгляд.

— Если, ты сделаешь еще хуже, то я только рад этому буду. Близкие люди всегда приносят нам дикую боль. — Суккуб словно что–то вспомнил, и от не совсем ожидаемых сладких воспоминаний, получил слишком болезненные. Лицо его содрогнулось, впервые за все — то время что я его знал, я увидел в нем живые эмоции, как у людей. Но это лишь на мгновение или мне во все показалось. — Так что там с подпивкой? Кто не так важен для твоей смертной душонки Алан?

— Совет не разрешает Суккубам подпивку от людей. С чего ты взял, что теперь что–то изменилось?

— Изменилось многое, Совет больше не сдерживает нас со Стефани, например, сейчас она ждет меня в Бездне, чтобы когда я вернулся мы смогли вместе выбрать своих жертв. Но в отличии от ее безудержного желания, я научился смирять свой пыл

— Да не ужели?

— Да. Именно поэтому я и хочу узнать, кого бы тебе было не так жаль?

— С чего ты вообще взял, что я кого- то жалею?

— Ну это нужно спросить у того, с кем я разговариваю.

— Что ты несешь вообще?

— Тихо- тихо. Тебя кто–нибудь может услышать.

— Нечего появляться, там где тебя не ждут. Тебе вообще повезло, что все спят, кроме парней в зале.

— А вот и не только. Там еще девушка есть.

— Какая девушка? — я взял две банки пива и пошел в зал. Энджи сидела на краю дивана и напряженно смотрела фильм, Фреди тщательно подкатывал к девушке, но безуспешно. Я кинул ему банки пива и ушел обратно в кухню.

Скот все так же в полном мраке сидел на одном из стульев.

— Я не знал, что вы тоже можете чувствовать присутствие других.

— Еще как можем. Ладно, мне пора.

— Подожди, я же не ответил на твой вопрос.

— С чего ты взял? Ты сказал мне куда больше, чем я ожидал услышать. — потом он исчез, перед глазами застыла его радостное лицо, от которого тошнило. Я обошел стол, чтобы присесть и дальше работать, но как только я сел в кухню зашла Энджи. Когда интересно она встала, после того, как мы разобрали концепцию номера ее будто усыпили, она проспала около 4 часов. Ведь сейчас уже первый час ночи.

Все ее слова я уже не помню, меня все не оставляло желание отправиться за Скотом и допросить его, выудить всю информацию которой он владел. Она вымола посуду, поинтересовалась моей работой, а я все где–то летал, думал, сопоставлял. И только под конец до меня дошло, что Скот имел в виду. Этот грязный 'кровосос' говорил про Энджи. Он решил, что она дорога мне? Да нет, это же полная чепуха. Она просто красива, ее глаза …глаза, как глаза, ничего такого в ней нет. Но лучше бы мне проверить. Нельзя допускать ни малейшей слабости в моей человеческой сути иначе Совет сожрет меня и не подавится. Я встал и, подойдя чуть ближе, заглянул в глубину ее синих глаз. Душа девушки парила вокруг меня, окутывала тонкими нитями, как паутина, а потом я будто головой ударился. Ничего не помню.

Глава 17

Салем открывался перед моим взором. Город фантастики, город с самой удивительной историей, один из старейших городов Новой Англии. Салем по сей день является столицей распространения черной магии, колдовства и оккультизма.

Мы проехали до какого–то переулка и остановились, Тетти расплатилась с таксистом, пока я выходила из машины. Впереди меня стоял огромный кирпичный дом с многообразием растений в его дворе, маленький огород по левую руку был просто фантастичным. Оттуда виднелись плоды тыквы и белоснежные лепестки какого–то цветка. Сам дом навивал атмосферу из сказки про ведьму и пряничный домик. На кирпиче вырисовывались нежно розовые лепестки, на двери весел венок из пластмассовых карамелек и ветвей ели. На окнах присутствовали ручные рисунчатые ставни. Облокачиваясь на перила, на ступенях стоял молодой человек в синих джинсах и в толстовки цвета карамели. Он был среднего роста, по телосложению все еще напоминавший школьника, с мягкими формами лица и соблазнительными ямочками, парень действительно притягивал взгляд. Увидев нас, он подбежал к Тетти, и взял у нее сумку, широко улыбаясь на ее приветствие.

— Давно не виделись, красавица. — голос у парня был звонким, но таким мелодичным, что не резал ухо, как некоторые.

— Привет, Ред. — Тетти обвила его руками, и парень крепко прижал ее к себе вместе с сумкой. Пауза затягивалась, и я нарочно поперхнулась. — О, Ред, я хочу познакомить тебя с своей новой подругой Энджи. — Тетти показала в мою сторону и Ред обернулся, убирая капюшон с головы, которая была усыпана кудрями шоколадного цвета. В сочетании с карими глазами и слегка смугловатой кожи, он походил на арабского принца. В нем сочетались юношеская задорность и пылкость, горящая в его глазах. Ох, Энджи, это парень твоей мечты! Произнесло что–то во мне. И в этот момент Ред подошел ко мне, приподнял мою руку и поцеловал ее не отводя от меня своих прелестных глаз. В животе запели птицы, щеки пылали, как во время сдачи экзамена по литературе в школе.

— Приятно познакомиться! Меня зовут Ред.

— Энджи. Мне тоже очень приятно. — он улыбнулся этой сногсшибательной улыбкой и я снова увидела ямочки. Как бы мне сейчас хотелось дотронуться до них. Ред, отпустил мою руку и снова подошел к Тетти. Я понимала, что это ее друг, а не мой. Но от чего, то сейчас мне не хотелось уступать ей.

— Ну идемте в дом, расскажешь что вас привело сюда. А то по телефону я не очень все понял.

— Хорошо. — сказала она и обняв его за талию пошла вверх по лестнице, я устремилась в след за ними. Внутри дом был просторным, ничего лишнего, скорее здесь все было устроено в сдержанном стиле. Цветов в доме было не меньше чем за его пределами, кактусы, гвоздика, ирис, алое, фиалки, кустарная желтая роза, такую я видело только у нашей соседки в саду, она рассказывала, что ее очень трудно достать. Мебель в доме занимала меньшую площадь, основная же принадлежала огромной полке, как в библиотеках, а на ней масса цветных папок с бумагами и книгами. На диване раскиданы подушки в форме тыкв, сразу вспоминаешь, где ты находишься. Обои светло сини с кошачьими силуэтами и желтым месяцем.

— Хотите чая или молочный коктейль? — предложил Ред.

— Мы на самом деле спешим. Может, лучше сразу поедем в Музей? — предложила Тетти.

— Ты только что приехала и уже хочешь от меня сбежать?

— Реед, что ты говоришь, просто мы сюда не отдыхать приехали.

— Ну, так можно же все соединить.

— И что ты предлагаешь? — Ред, закатил глаза, и губы его свернулись трубочкой влево.

— Можем сейчас съездить в Музей 'Пибоди Эссекса' и в Хаус–оф–Севен — Гейбл(Дом на семи холмах). А потом можем сходить в кино у нас как раз премьера нового ужастика.

— Ты же знаешь я, не очень люблю ужастики, да и вообще ведьмы, вампиры, маньяки–убийцы не моя тема.

— Ну, тогда я схожу с Энджи. Ты же не против? — парень повернулся ко мне и снова улыбнулся, ожидая мой ответ. Я посмотрела на Тетти, она тоже улыбалась, потом снова на Реда, который не отрывался от меня.

— Тетти, вообще- то права, мы не должны отрываться. Нас в Бостоне ждут ребята, мы все вместе создаем новую газету при поддержки института. — улыбка сползла с его уст и он смерился с нашим настроем.

— Что же, только куртку возьму и пойдем. Вы же не против пешей прогулки?

— Пешей? — я посмотрела на свой каблук, он был не меньше 15 см, пятнадцати сантиметров моей боли.

— Да, у меня машина в ремонте, а на автобусе лучше не ездить, он всегда забит до предела возможного.

— А далеко идти? — спросила Тетти

— Километра 2 до первого музей и чуть побольше до другого.

— Тогда лучше сразу идти, уже 11 утра, мы и так сюда добирались 4 часа. — сказала я, поглядывая на его кудри свисающие на мочку уха. Ред… такой красивый, что сил нет оторваться. Надеюсь, я сейчас не похожа на одну из тех дурочек, которые глаз не сводят с очередного красавца. Энджи, прекрати улыбаться, как сумасшедшая барышня. Замечательно, теперь ты похожа на тупую девицу. Просто будь собой…ты сюда не глазки строить приехала, а работать, так работай!

— Ну, дамы, идемте знакомиться с Салимом. — Ред галантно пропустил нас первых к выходу, пока сам накидывал куртку фирмы Fin/li.

Сейчас мы направлялись к Северным кварталам, где находился Музей Ведьм и Дом на семи шпилях. На улицах Салема было очень много туристов, которые как сумасшедшие носились от одного магазинчика оккультных товаров к другой лавке магических амулетов. По пути мы узнали много интересных подробностей жизни городка Салема в штате Массачусетс. Город пестрил ведьмовской символикой- черные коты, пауки, летучие мыши, даже полицейские машины с и те украшены силуэтом ведьмы на помеле.

— Сейчас большинство горожан утверждают, что они являлись потомками осужденных и приговоренных к смерти ведьм во время Салемского суда. Но это только для навара от потока туристов, на самом, же деле потомков осталось не так много.

— А ты знаешь кого–то из них? — поинтересовалась я, разглядывая в одной из лавки, стоящей близ проезжей дороги, ведьмовскую конусообразную шляпу.

— Естественно, один стоит перед вами.

— Ред, ты опять за свое?

— Тетти это действительно так!

— Что так? Ребята вы о чем?

— Я потомок Уилмот Редд. И это, правда, Тетти, мой отец подтвердил наше родство, у меня даже есть родословная подтверждающая это.

— Бог мой, я все время думала, что ты просто помешался на истории города, но никогда не представляла, что это может быть правдой.

— Погодите, стоп! Я ничего не понимаю. Кто такой Уилмот Редд?

— Скорее кто такая! — исправила меня Тетти.

— Это женщина? А по имени и не скажешь. Так значит ты потомок женщины, которую казнили во времена Салемского суда?

— Именно. — подтвердил парень. — Уилмот Редд, была осуждена Судом за колдовство и приговорена к виселице. Сведений осталось не так много, да и моя семья не очень любит говорить о тех временах, так что я знаю не больше чем можно найти в Интернете.

— Ред, это просто невероятно! Получается, в тебе текут гены известной на весь Салем ведьмы. — восхитилась я, покупая ту шляпку на которую смотрела последние пять минут.

— Я сам в восторге.

— А мне что–то не вериться, вся эта инквизиция, самосуд, просто все эти свихнувшиеся люди не смогли себе признаться в том, что им попалась болезнь, которую нельзя было вылечить их лекарствами.

— Ну, здесь и поспорить можно, Тетти. Например, в Музее Пибоди Эссекса хранятся документы о показаниях свидетелей, и решениях суда.

— Ладно, это дело каждого верить или нет. Идемте. Я хочу скорее увидеть все достопримечательности этого города.

В полдень, солнечные лучи не жалели нас. Ветра почти не было, и в пальто становилось так же душно, как в бане. Поправляя очки, я всматривалась в каждую черточку этого города, каждый угол нового квартала. И мне нравилось здесь, конечно не так, как в Бостоне или на Аляске, но здесь по- своему было хорошо. Может, повлияла компания, а может и сама атмосфера этого города, несмотря на свою загадочность, Салем был открыт для посетителей. Он не впитывал твою энергию, как например города игр и разврата, а наоборот насыщал тебя. Чувство радости, детского веселья не покидало меня, так же как и на Хэллоуин, ведь тут этот праздник жил постоянно и не нужно было ждать очередное 31 октября, чтобы нарядиться в какого–нибудь вампира или Кровавую Мери, чтобы напугать соседей и наесться сладостей на год вперед. Было бы интересно жить в этом городе. Я нарядилась бы в самое красивое платье ведьмы, одела бы эту шляпу и гуляла бы здесь вместе с Редом. Слушала бы его рассказы, шутила бы вместе с ним. Нашла бы работу в какой–нибудь газете, скорее так и было бы, будь у меня любимый человек. Пусть я толком не знаю, что значит любить взаимно, но ради того чтобы попробовать, я рискнула бы всем.

Пока я списывала с документов, находящихся под витриной, информацию о Салемском испытании ведьм. Тетти с Редом рассматривали одно из орудий пыток. Мне же туда даже подходить не хотелось, не понимаю, как моя подруга согласилась на это. Документация и правда многое открыла для меня, эти страшные вещи, которые прикрывали власти Салема и сам Суд. Они возомнили себя Богом и судили по своим законам, основываясь на видениях других людей. Где были их глаза, неужели они так испугались, что закрыли глаза на то, что творили. 'Всего за время Салемского процесса 19 человек были повешены, 1 человек был до смерти задавлен камнями, 4 человека умерли в тюрьме, около двухсот человек попадали в тюрьму по обвинению в колдовстве. Также были убиты две собаки — приспешники ведьм.'

— Ты бы хотело жить в те времена?

— Неет, Ред.! Ни за что! — сказала Тетти

— Да, даже я бы не хотела. — подмигнула я подруги. — Я тут столько страшного прочитала, что мурашки поползли.

— Это всего лишь бумаги, а как все было на самом деле, никто уже не расскажет. — Ред подошел ко мне и положил вытянутые перед собой руки мне на плечи. Мы встретились глазами и я заметила, как в этот короткий миг его пальцы сжались на мне. Хотелось пропеть строчку из какой–то песни ' Есть только миг, за него и держись'. — Вы обе трусихи, как я посмотрю!

— Ну не все же такие смелые, как ты. — с вызовом во взгляде произнесло мое Эго. Ред еще раз сжал свои руки на моих плечах и уголок его губ подтянулся вверх. Сейчас его действия заметил и он сам. Картина напоминала детсад. Когда мальчик дергает девочку за косичку, только потому, что она не передает ему ластик.

— Теперь, мы отправимся на Холм Галлоуз.

— На Холм Повешенных? — переспросила я

— Да, принцесса! Смотрю, ты действительно много чего нашла в этих документах. — второй уголок его губ закончил улыбку, теперь его ямочки заставили улыбнуться и меня.

— Тааааак- протянула моя подруга. Мы обернулись к ней, она стояла ровно, упираясь руками в бока. Я отошла от Реда, и он опустил свои руки в свои пряди волос. Звонок разредил обстановку. Мой телефон зажужжал и из кармана в пальто послышался озорной голос Карлосона, персонажа их любимой детской книги. На дисплее телефона появилось имя 'Лия', краем глаза я заметила что был уже второй час дня.

— Алло.

— Привет дорогая. — я включила громкую связь.

— Лия, ты на громкой.

— Здорово, Тетти тебе привет!

— А мне? — возмутился Ред.

— Энджи, а что это еще за мужской голос? Вы там что шуры–муры крутите, а не делом занимаетесь?

— Это Ред, друг Тетти.

— Что за Ред? — на заднем плане послышался раздраженный голос Чака. Тетти тут же приблизилась к телефону.

— Спроси, когда они вернуться! — кто–то прошептал в трубку.

— Девочки, вы, когда приедете? А то Эдель волнуется на счет ужина. Успеете до нас добраться?

— Какой там еще Ред с ними? — в трубке послышался треск

— Лия, я вас не слышу. Что у вас происходит. — примерно минуту мы с Тетти переглядывались, а потом заговорил Чак.

— Энджи, это Чак! Можно мне поговорить с Тетти. — лицо девушки тут же поменялось, не понимаю то ли она побледнела от испуга, то ли от порыва нахлынувших чувств на парня с которым они не как не могли найти общий язык. Что произошло далее, я уже не знаю, мои глаза, и уши были направлены в другую сторону.

Глава 18

— Ты же знаешь кто такой Чак! — Ред обернулся в мою сторону и улыбнулся моему интересу.

— Естественно знаю!

— Тогда может, ты мне расскажешь, в каких они с Тетти отношениях.

— А она сама не сказала? Конечно, нет! — ответил он на свой же вопрос. — Тетти особенная девушка, хрупкая если можно так сказать и с огромной наивностью в глазах.

— Когда все началось?

— Точно сказать не могу, но все со школы стало понятно. Чака не особо любили в классе, он так сказать был изгоем, а Тетти его было просто жаль, вот она и уделяла ему все свое внимание, даже на школьный бал его пригласила, а после опомнилась. Открыла глаза и поняла, что он рядом с ней как собачонка, ходит, ходит за ней хвостиком, как приклеенный. Вот мне и пришлось поговорить с ним перед балом, так как этот белокурый ангел- он показал в сторону Тетти. — не смог ранить чувств невинного парня. Скверная ситуация, правда?

— Неужели Чак так помешался на ней?

— А что ты хотела, школа многих калечит. Не всем же быть популярными и неограниченными в друзьях.

— Да, я понимаю. Просто, мне казалось… — я умолкла обдумывая свои же мысли

— Что тебе показалось? Что у них любовь? — последнее слово он произнес с особой мягкостью.

— Любовь. — согласилась я и взглянула в сторону подруги. — Она так смотрит на него и он. Разве такое может быть?

— В нашем мире все может быть. А то, как она на него смотрит можно принять за ложную монету.

— Думаешь, она все так же лишь жалость испытывает по отношению к Чаку?

— Если ты спрашиваешь меня, то мой ответ да! — как будто приговор прозвучал его ответ в моей голове.

— Но от чего мы не видим эту грань, которая разделяет настоящие чувства и чувства, приобретающие грязный оттенок?

— Энджи, я не знаю всего, что ты жаждешь понять. Скажу только одно, я был бы очень рад, если Тетти была бы счастлива. — его карие глаза заблестели на свету, как прозрачные алмазы. Все же было так очевидно, перед носом моим все лежало, а я…?

— Боже, ты ее лю…любишь? — каждое слово в этом простом предложении я произносила с трудом, особенно последнее, которое ни как не хотело вылететь из моего рта. Что же я такая эмоциональная, я как Чак напридумывала себе, какие–то чувства к Реду. Какая же я ДУРА!

— Что? Нет, я любил ее раньше, еще в классе 7, когда она только начала растить волосы, эти белые косички кричали о том, чтобы за них дернуть. Отличные времена были, но сейчас все изменилось, поменялось. Я вырос и она уже не такая беззащитная. — все во мне кричало о том что он врет, врет не мне, а прежде всего он врет себе! Глаза заслезились, и из левого края вылилось одна единственная слезинка. Ред заметил это и тут же подошел, рукой он поднял мой подбородок и взглянул на меня. Если бы не только что услышанная правда, возможно, я бы чувствовала тех же самых бабочек в животе, когда он улыбается для меня, но не сейчас. Каждая клетка меня ощущала боль, не физическую, а куда болезненную боль, ту которую не залечишь лекарствами или не вырежешь из груди, как старое изношенное сердце. До этой боли недоберешься, как бы ни старался.

— Ты чего плачешь? — спросил он с искренней улыбкой на лице, я только сейчас заметила паутинку на краешке его глаз, когда он улыбается. Она ему так шла, будто он родился с ней, чтобы завлекать в свои глаза таких копуш, как я. Ред большим пальцем вытер мокрый след на моей щеке и наклоняя мою голову поцеловал в лоб. — Не плачь, пожалуйста, я не хотел тебя расстраивать. — Даже очки сейчас не помогли мне разглядеть его черты так близко, ведь я зажмурила глаза, как последняя трусиха. Я ожидала одно, а получила другое.

Не нужно надеяться на то, во что сам не веришь до конца, а то случится похожая ситуация. А я не очень хочу попадать в такие неуклюжие ситуации, потому что не знаю как себя в них вести. Ред отошел, когда к нам вернулась Тетти, она отдала мне телефон, и я положила его обратно в карман пальто. Лия, наверное, разориться, когда с нее снимут деньги и пустит Чака на ленточки для платьев.

Вторую часть дня мы провели в бегах и в перекусах хот–догами. От моей строгой прически осталось взъерошенное гнездо, повсюду вылезали пряди разной длины. Вот стоило сегодня угрохать полчаса, а результата ноль. Очки с супер тонкой оправой нависшей над переносицей не подслащивали мою жизнь. Глаза начинали болеть от огромного материала документов, которые пришлось перечитать по нескольку раз, к тому же эти бумаги были не понять какого года, некоторые экземпляры ручного написания вообще было не разобрать. Стопы гудели так, будто по ним поезд пронесся. Сейчас больше всего хотелось присесть и скинуть эти чертовы сапоги. Разумом я понимала, что совсем скоро мы сядем в такси и вернемся обратно, но отчего- то не хотелось покидать это место, покидать Реда. Переходя через подвесной мост, мы остановились на его середине, чтобы лучше рассмотреть мемориал Погибших во времена охоты на ведьм. Мурашки пробегали по рукам и ногам, но не от холода, а от осознания того на что мы смотрели.

Я успела записать несколько фамилий и мы направились дальше. Через еще полчаса мы дошли до Холма Галлоуз, где были повешены осужденные. Еще через час мы посетили Музей Салемских ведьм и под конец нашего маршрута оставили Хаус–оф–Севен — Гейбл.

— Как же я устала. — было уже 6 часов вечера, когда я все–таки решилась сказать эту фразу.

— Я тоже с ног валюсь. — промямлила подруга мне под ухо, когда ее рука повисла на моем плече. А ведь Тетти была в кроссовках, черт подери, это тоже самое, что если бы я по иглам ходила, а она по перьям из моей любимой подушки.

— Мы уже все осмотрели. Так что можно и домой. — сказал наш личный экскурсовод.

— Домооой… — хором протянули мы

— Вы еще побудите в гостях или сразу поедите? — спросил Ред, потирая лоб. Он даже сейчас был таким очаровательным, хотя я больше чем уверена, что он бы не отказался присесть отдохнуть. Тетти дунула мне в ухо, и я обернулась к ее лицу.

— Ну что думаешь? — что я думаю? Да я бы с радостью тут осталась, если бы не необходимость вернуться в Бостон.

— Думаю, еще час ничего не решит. — Соврала я

— Отлично, я приготовлю вам горячий шоколад. — этот парень явно радовался нашему присутствию, ему осталось только в ладоши захлопать.

Из кухни повеяло сладким ароматом шоколада. Я так давно его не пила, что позабыла, каким вкусным он может оказаться. Мой нос сам привел меня к горячей сладости в огромной кружке формы тыквы. Тетти передала мне одну из них. На вкус ее содержимое было еще приятнее. Только слегка горячее, но от этого было только лучше. Вечер начинал мне нравиться куда больше, я наконец–то сняла сапоги, я устроилась на стуле, свесив уставшие ноги, и пью горячий шоколад.

Занавески на кухне были ярко лиловые и так подходили к желто–оранжевому сервизу из тыкв, что казалось они, были куплены вместе.

— Ред, а где у тебя ванная? — спросила Тетти

— Наверху вторая дверь направо.

— Спасибо.

— Думаешь, она заблудиться? — спросила я с усмешкой?

— Нет, там, на двери значок приколочен.

— Какой значок?

— Кучерявенький малыш, сидящий в ванной.

— О боже, да ладно?

— Серьезно. Нет, правда! Просто дом бабушке принадлежал, а она любила всяких кудрявых ангелочков.

— Уффф.

— Как шоколад? — спросил Ред, вымывая свою и Тетти кружки.

— Очень вкусный, я его так давно не пила, что готова поклясться, что этот самый лучший горячий шоколад в мире!

— Лесть тебе не к лицу, Энджи, но спасибо.

— Ред, расскажи мне еще что–нибудь о Тетти. Например, как вы так сдружились? — он отложил кружки, вытер руки и, опираясь на кухонный стол, сложил руки на груди. Что–то все это напоминало мне самодовольную позу.

— А зачем тебе это знать? — улыбка его была точной копией улыбки Чиширского кота из фильма про Алису. А и вправду, зачем мне это знать. ПОТОМУ ЧТО Я ХОЧУ. Ответило что–то внутри меня.

— Чисто любопытство. — мой ответ его явно не устроил.

— Тогда может, в следующий раз расскажу, ваше такси подъехало.

— Такси? Уже? — и его улыбка так же сползла куда–то, как и моя. Мне было жаль уезжать отсюда. Но ничего не сделаешь. Такси просигналило дважды и Тетти услышав, спустилась вниз, пока она обувалась, я складывала все бумаги в свою сумку для ноутбука, которым так и не воспользовалась. Ред, помог мне накинуть на себя пальто, и пока я застегивала молнию на сапогах, он подержал сумки. Это были наши последние минуты здесь, в его доме, рядом с ним. Тетти вышла первой, кинув сумку на заднее сидение и здороваясь с водителем, которым как ни странно оказалась снова женщина, но уже лет 28, села рядом с ней. Я вышла второй, Ред шел сзади.

— Тетти, а ты не хочешь попрощаться? — спросил он. Подруга тут же с нежной улыбкой на лице вышла из машины и обняла парня.

— Пока, спасибо что помог нам. — Он похлопал ее по спине и отпустил, Тетти обернулась на меня, подмигнула и снова села рядом с водителем.

— Ред, мне было очень приятно познакомиться. — произнесла, как по шаблону, как прорепетированную в сотый раз фразу, в которой уже не было души, сути живущей в ней.

— Не за что, принцесса. Я тоже рад нашей встречи, пусть и при таких обстоятельствах. Если захочешь приехать, позвони.

— Но у меня нет…

— Номера? Есть, я положил его тебе в сумку, когда ты обувалась, он в заднем кармане.

— О. Хорошо. — клянусь всеми ангелами на небе, что я не ожидала такого поворота. Ред сделал еще один шаг вперед и заключил меня в объятия. Сердце разбилось на несколько колокольчиков звенящих от радости. Было так тепло внутри, но счастье длилось недолго, он снова поцеловал меня в лоб, и медленно отстраняя от себя, заглянул в мои глаза, которые еще чуть–чуть и наполнились бы просьбой — 'Не отпускать'.

— Я впервые чувствую такое. — после этих слов он развернулся и ушел обратно в дом. Мне даже, чтобы понять все и сказать о том, что во мне горит, не хватило сил, а он решил всю проблему за нас двоих. В голове был настоящий бардак, я села в машину и когда мы уже начали отъезжать, заметила тень в левой стороне окна. Свет в доме не горел, но я точно видела его. Он стоял там до самого конца, пока мы не скрылись. Тоска проснулась именно в этот момент. В сумке я нашла маленький клочок бумаги, на котором был номер. Никогда бы не подумала, что какой–то набор цифр пробудит во мне столько трепетных чувств. Я была готова на убийство, лишь бы эта бумажка была всегда со мной. Не знаю, почему просыпаются такие чувства, я не маньяк убийца, и не собираюсь им стать точно, но ведь многие из нас, могут сказать, что готовы убить. Лишь бы не потерять самое дорогое, что у них есть. Да мы не идеальны, и у всех свои странности, пусть в нас еще от Евы и Адама заложена греховная суть, в ком то превышающая допустимую грань, но за это нельзя осуждать. У кого–то просто нет тормоза, чтобы не упасть в ту пропасть, но эта другое дело. Моя пропасть отдалялась от меня с каждым новым знаком на шоссе ведущую в Бостон. А что творилось внутри меня самой трудно описать. Не было радости, не было боли или злости, из–за обстоятельств, просто опустошенность, будто все содержимое вырезали и где–то бросили.

Мери, наш водитель, выключила радио, на волнах которого играл трек Короля поп–музыки. Порой было приятно слушать Элвиса, но эта музыка под настроение. Хотя в прочем у меня нет любимой музыки, даже странно, но я действительно слушаю все, что вздумается. В окне машины менялись пейзажи, появлялись дома, впереди нас ждала еще трехчасовая поездка, поэтому я решила начать писать статью. Тетти делала наброски в своем альбоме, а я погрузилась в воспоминания и бумаги, которых оказалось больше, чем ожидала. Руки сами принялись нажимать на клавиши компьютера, мысли нескончаемым потоком лились на экране. Впечатления от поездки были такими сильными, что мне без труда удалось рассказать много интересного и главное передать всю атмосферу времен охоты на ведьм. Не знаю, как можно оценить мои мысли с профессиональной стороны, но лично для меня получилось очень красноречиво и с оттенком загадки, что ли. Хочу узнать мнение Алана, он все–таки наш начальник, а значит, от его профессионального взора не скроется ничего. Допечатывая последнюю строчку, ко мне обернулась Тетти, демонстрируя карандашные наброски для оформления газеты. На альбомном листе была нарисована огромная метла сметающая куски тыквы. Тени так хорошо были наложены, что казалось я вижу эту картину на иву. Пусть здесь присутствует вся символика Хэллоуина, но ее представление изменилось в лучшую сторону.

— Тетти, это очень красиво. Ты такая молодец! Я уверена, ребятам всем понравиться. И как тебе удается так рисовать. Мне вот кота то не получается нарисовать, а ты такие вещи да еще и объемные. Восхищаюсь я вами художники.

— Да брось ты, я не так уж и хорошо рисую, ты бы видела, как рисует Чак. — тут же я вспомнила слова Реда, о том, что он не верит в их чувства. Но сейчас меня еще больше распирало узнать истинную правду.

— Тетти? Можно один вопрос? — осторожно произнесла я

— Конечно. — ну не смогла я ее спросить, не смогла.

— Ты не прочитаешь мои наброски на статью?

— Ой, давай, я с радостью! — я передала ей ноутбук, и пока прибирала все раскиданные мной листки по салону машины, Тетти усердно вчитывалась в мои изложенные мысли.

В пальто, которое я уже через час скинула с себя, заиграла мелодия вальса. На телефон пришла смс. Оказалось, это был всего лишь очередной рекламный ход. На подобии таких, как 'закажите новую услугу ТИМКИ и сможете год грузить из интернета море информации' ну или как то так.

На дороге уже было почти ничего не видно. Глубокий вечер готовился погрузить все и всех в сон. Фонари вели нас вдоль дороги, блики света переливались по машине, и казалась мы стали частью какой — то огромной картины. Не так часто нам встречались грузовики на шоссе, но зато много легковых машин спешащих в Бостон и удирающих оттуда на самой высокой отметки циферблата скорости в машине. Все куда — то мчатся. Кто- то бежит от своей жизни подальше, а другие наоборот стремятся встретить свою судьбу, у кого–то вся жизнь это дорога, постоянно мчаться вдаль, когда как некоторые только и живут тем, что переезжают из пункта A в пункт Б. Вечная гонка в борьбе за жизнь, за свой кусочек малинового пирога. Да, сейчас бы я съела целый пирог и выпила бы чашку зеленого чая с жасмином. Из окна машины я увидела старый худой домик, а позади него скалистую стену гор. Оттуда вид должен быть просто потрясающий. Небо озаренное полной луной, как маятником, было куда светлее, чем внизу наша дорога.

— Мы въезжаем в город. — сухо произнесла Мери. Вот и все, возвращаемся к прежней жизни. Завтра на учебу, а я даже не сделала домашние работы, хотя, по–моему, там какие–то новые предметы, ладно. что теперь думать, мне не привыкать ходить на уроки неподготовленной. Сейчас у меня есть уважительная причина, так что пошли все к черту. Ха, совсем на меня не похоже.

Бостон, встречал нас густым туманом, были видны лишь самые высокие здания города, все остальное имело вид размазанной фотографии. Лишенные четких границ, дома нельзя было отличить одно от другого. Не понятно было, где кончается одно здание и начинается другое. Туман будто стирал город с лица земли, как ластик стирает рисунок на бумажном листе. Мы сбавили скорость и уже последние минуты ползли не быстрее 40 км в час. Такую же скорость держала и каждая машина в городе. Проезжая через лес, я вглядывалась в каждое дерево, за которым казалось, сидит чудище. Но это все игра воображения, вечер, слабая видимость, к тому, же еще накручиваемые мной варианты страшилок. Мери припарковалась не заезжая во двор, мотор все еще работал, я достала из кошелька купюру и передала ей.

— Захвати мою сумку. — сказала Тетти. Я вышла из машины, поблагодарив Мери и вытащила сумки. Наше такси тут же направилось обратно к шоссе. Во дворе стояла одна машина, принадлежащая Алану. Ребята наверняка уже разъехались, ведь мы совсем припозднились. Свет горел во всем доме, даже в моем окне выходящим на улицу, был включен ночник рядом с кроватью, тусклый огонек, но все равно заметен. Машинально открыв дверь, я натолкнулась на Алана, он выглядел измотанным, но очень радостным. Холодные зеленые льдинки искрились, как на солнце. Белоснежные волосы, укрытые под капюшон, дополняли его вид, теперь он больше походил на обычного парня, таких как все.

— Вы вернулись. Наконец.

— Да. А вы уже уходите, Алан? — спросила Тетти. Просачиваясь сквозь него в дом.

— Ну думаю, я еще задержусь, послушаю ваши рассказы. Вам же есть, что рассказать?

— Еще как, только мы очень устали, может, вы лучше сами посмотрите, что у нас есть. — из кухни доносились голоса Лии и Эди, на втором этаже играл музыкальный центр, интересно кто там был. Тетти скинула обувь и сумки и помчалась к девчонкам, я положила ноутбук на диван и сама уселась рядом. Лан стоял и смотрел в мою сторону. Дома было жарко, но сил раздеваться уже не было.

— Так устали? — спросил мой собеседник и присел радом. Правда, на пол.

— Не то слово, ног не чувствую. Целый день, как на марафоне. А как вы тут?

— Отлично, нас навестила Кэрэл с Виктором, так что ребята работали все вместе. Не поверишь, но Фреди загнали в библиотеку вместе с Селли.

— Как ее мама? Все хорошо?

— Да, это было легкое отравление, врач умает, что она что–то съела в ресторане море продуктов, пока не ясно что, но диагноз не такой страшный. Нужно будет несколько дней побыть при больнице, но потом можно ее забрать домой. Кэрэл просто счастлива.

— Я ее понимаю, когда заболел папа, я думала, с ума сойду, таблетки не помогали, а больницы он совсем не выносит. Так, а что там с Фреди?

— О, это особенная история, Селли нужны были редкие книги по растениеводству, которых в интернете не найти было, поэтому она решила съездить в библиотеку.

— А Фреди то тут причем, не понимаю?

— я сначала тоже не очень понял, а потом мне Лия объяснила.

— Она ему нравится? — удивилась я

— Да, все очень просто, она ему нравится.

— Замечательно.

— Ты о чем?

— Хотя бы он не будет ко мне приставать так же, как и к другим девочкам. — мы оба переглянулись, а потом Алан подтянул к себе мою лодыжку. — Ты что это делаешь? — казалось, на минуту он сам задумался, хотя это все — таки не помешало ему снять с моей ноги сапог.

Глава 19

Никогда такого не видела, нет, то есть видела, но не … со мной такого еще не было. Он поднял второю ногу и тоже вытащил ее из черного сапога. Такое странное чувство, будто я королева. А королевам снимают сапожки или они это сами делают? ВОТ О ЧЕМ ТЫ СЕЙЧАС ДУМАЕШЬ? А что это обычный вопрос, интересно же ведь.

— Ты уже написала что–нибудь? — он опустил мою стопу на пол, по телу пробежало ощущение холода, и я машинально подтащила ноги на мягкий диван. — Холодно, давай плед принесу, мы их еще не убрали.

— Да не стоит. — я вытащила ноутбук из сумки и включила. Пока загружалась программа, я всматривалась в экран. Тетти с девочками так и не выходили из кухни.

— А что там девчонки делают?

— Не знаю, когда я уходил, они мыли посуду.

— Вот смотри. — документ загрузился и я отдала компьютер Алану. Оставляя его наедине с моей статьей. Скинув пальто, я вошла на кухню. Лия и Тетти очень эмоционально что–то обсуждали, Эдель намазывала плавленый сыр на белую тонкую булочку.

— Привет! — меня будто никто и не заметил, только Лия шикнула в мою сторону и дальше вслушивалась в слова Тетти.

— Так вот когда мы уже уезжали. Он подошел и обнял ее. Ред, еще что–то ей сказал, но я не услышала.

— Ну надо же. — сказала Лия

— Энджи, да ты поклонника завела в Салеме.

— Тетти!? — я была возмущена тем, что она все рассказала и сделала из этой истории, куда больший шум, чем от всей нашей поездки.

— А что? Я просто рассказала, как мы съездили. Как вы с Редом познакомились.

— Ага, и то, что он просто красавец! — Эди покосилась на меня, и я не сдержала улыбку. Ну и пусть, что скрывать, Ред, и правда, был живым воплощением мужской красоты.

— Даааа. — выдохнув произнесла я, девчонки все заулыбались.

— Эх, жаль, что он не здесь живет.

— Лия, у тебя и так уйма ухажеров.

— Эй, не говорите о моем друге, как о переходящем призе. — возмутилась Тетти.

— Прости. — тут же вошел Алан.

— Я дочитал. — лицо его не выражало чувств, даже статуи их выражали, а он сейчас нет. Алан стоял позади меня, опираясь на косяк двери, и пристально смотрел мне в глаза. Мне от чего- то стало так смешно, что я улыбнулась, но ничего не произошло.

— Алан, тебе не понравилось? — с осторожностью произнесла я. Глаза мои бегали по его лицу в поисках какого то ответа, но все было тщетно.

— Я уверен, что это будет потрясающий выпуск!!! — выпалил он. Сердце так и запрыгала в груди. Так приятно это услышать, моя первая серьезная работа и победа.

— Правда? Ты, правда, так считаешь?

— И более того, с таким талантом ты сможешь добиться всего что пожелаешь! — вот теперь я точно была сражена, таяла как шарик мороженного на вафельном рожке в жаркий день.

— Даже не вериться.

— А я знала, что у тебя талант! — сказала Эди, размазывая сыр на последней булочке. — А теперь мы будем пить чай с бутербродами, кто–нибудь сходите за Чаком.

— А что он еще здесь? — Тетти начала нервно бегать по нам глазами, я тоже была немного удивлена его присутствием, времени уже было одиннадцать часов. Нам вообще пора было расходиться.

— Да, он заканчивает статью.

— Серьезно? Тогда пойду его позову. — не успела я и дойти до лестницы, как столкнулась с Чаком. После всей этой истории, которую мне рассказал Ред, у меня в голове, будто что–то перевернулось. От неожиданной встречи я чуть не убежала обратно в кухню. Чак слегка улыбнулся и сошел с последней ступеньки лестницы.

— Я не слышал, как ты вернулась, ты одна? — он чуть не водрузил на меня свои глаза, еще секунда и они вывалятся на меня.

— Тетти на кухне, мы приехали вместе. Идем чай пить, Эди бутерброды наделала.

— Отлично, а то я проголодался.

— Тогда идем.

— Лия с Эди провожают Чака и Тетти внизу, а ты почему здесь? — спросил Алан входя в мою комнату, я сидела на подоконнике придвинув ноги к себе. Туман будто еще гуще стал, за окном я видела лишь свет от фар Такси и больше ничего.

— Я с ними уже попрощалась, теперь хочу отдохнуть, нужно ко сну готовиться. — чего только не скажешь, когда пытаешься соврать. Но сейчас, я не впадала в крайности, а придумывала здравый ответ.

— Точно все хорошо?

— Отлично. — Очень сухой ответ. Я не хотела обижать Алана, просто настроение упало так же, как и второй наплыв тумана на Бостон. Сейчас больше всего хотелось зарыться под одеяло и позвонить Реду, услышать его голос. Вспомнить его, а не искать воспоминания в своей памяти.

— Тебя что–то волнует! — утвердительно произнес он и подошел так быстро, что я и не заметила. Алан присел рядом со мной, и тоже уставился в окно, всматриваясь во что–то. — Может. расскажешь, я же все равно узнаю.

— Как это ты узнаешь? — удивилась я

— Так значит, что–то стряслось…

— Алан, ничего не стряслось, просто настроение испортилось. У тебя, что ли оно не портилось?

— Портилось иногда, но слишком мало времени, чтобы заострять на это внимание.

— Ты о чем? — он сидел точь в точь как я, наши пальцы ног соприкасались в одной точке, но этого никто из нас не замечал, мы все еще всматривались в картину за окном. Свет фар отдалился от дома и совсем растворился.

— Так, ни о чем серьезном.

— Как тебе мебель, которую Эдель купила?

— Очень понравилась, правда я видел только начало работы, после вчерашнего я так и не съездил домой, так что скоро меня ждет сюрприз.

— Главное чтобы он был приятный.

— Как вы съездили в Салем?

— О чем ты? — я перевела взгляд на Алана, а он на меня. Повисла тишина, как тяжелый занавес между сценой и зрителями. Я пыталась понять с каким уклоном он спросил, а он…он смотрел мне прямо в глаза. Все это напоминало игру в гляделки, кто первый отведет взор тот и вдул. Молчание продолжилось, теперь его глаза уже не казались такими уж холодными, в них будто зажглись дьявольские огоньки. Они пробудили внутри меня возбуждение, мое тело будто как у кошки встало на дыбы. Клянусь, я готова была вцепиться в кого–нибудь или что–нибудь, лишь бы высвободить это чувство. Прежде такие эмоции во мне не пробуждались с такой силой. Эти зеленые глаза играли со мной, как с какой–нибудь детской игрушкой. На одно мгновение мне почудилось будто Алан понимал что происходит куда больше чем я сама, к тому же ему это явно дико нравилось. Тишина в моей комнате превратилась в смущение с моей стороны. Еще чуть–чуть и я начну кипеть. Не понятно только от чего- от его пожирающих глаз или от своих собственных мыслей.

— Мне не нравится это молчание. — тихо произнесла я. Алан улыбнулся и встал.

— Думаю мне пора. — он развернулся и пошел к выходу, забирая мою статью с кровати и еще несколько работ других ребят. Хотелось остановить его, вскочить с этого подоконника и бросится к нему, продолжая молчать, возможно, но все же замедлить уход. И теперь определись в своей голове, что тебе нужно! Один красавец в другом городе, но с ним я чувствую себя принцессой, другой здесь рядом, но в тоже время такой дикий. Иногда Алан походит на пещерного человека, ничего не помню, ничего не знаю. А иногда он само совершенство. Вот разберись тут. — Ах, да. Я выпросил у директрисы первую пару, так что мы идем в библиотеку.

— В библиотеку?

— Ей ребятки, что вы тут обсуждаете в темной комнате, наедине?! — Лия вошла в след за Эди в комнату и обойдя Алана, уселась на мою кровать.

— Завтра первой парой мы идем в библиотеку, я там усну средь книжных полок. — сказала я зевая на последнем слове. В это время я обычно себя хорошо чувствую, а тут за всю эту неделю и выходные никак не могу нормально поспать. Сам организм превышает я допустимую шкалу усталости, я работаю сверх нормы, а это всего лишь студенческая жизнь. Что же будет, когда появиться полноценные рабочие дни и семейный быт, на счет последнего вериться с трудом. С моим- то везением на парней и пустой головой, быстрее Эди выйдет замуж и поменяет свои убеждения по поводу мужского пола.

— Не уснешь, я не позволю. — сказал Алан и снова улыбнулся, уже с ехидным умыслом в зеленых глазах. Мои губы тоже скользнули в улыбке.

— Эээ, Алан, а можно нам скидку сделать на то, что все выходные мы как на иголках. Гости, работы, перемывание горы посуды. Дай нам отдохнуть. — заявила Лия

— Лия, тебя никто не держит, ты всегда можешь отказаться от предложения Виктора Хинта. — вот это хамство. Я вступилась за Лию, так как она не знала, что и сказать, не разозлив Алана еще больше. Лицо его стало грубым, как камень, глаза заледенели, а волосы белым полотном упали на напряженные скулы.

— Алан, это была просто шутка. Не нужно так резко реагировать. — он отвлекся от лица бледной Лии и посмотрел на меня. Теперь я поняла, в кого мне хотелось вцепиться. Мне понятно, его причины возмущения, но не слишком ли он серьезен.

— Прости Лия, я не хотел затронуть твоих чувств. Спасибо за ваше гостеприимство. Я пойду. — Черт, это он серьезно или просто обиделся. Блин, ну что я за дура. Он же старше и ответственность и серьезность в его крови уже давно. Только что я морально плюнула ему в душу, и чувствую себя паршиво. ДУРА! ИЗВИНИСЬ!!! не буду, я не в чем не виновата, а эмоциональная нестабильность у подростков естественна.

— Я провожу тебя, Алан. — как только из комнаты с ним вышла Эдель, я рухнула всем телом на мягкую кровать.

— Какая же я идиотка. Аааа- мычала я уткнувшись лицом в подушку и накрывая голову руками. — я ничего не смогла придумать лучше, чем огрызнуться на его слова. Ну, всегда же себя училась сдерживать и не нести горячку, что со мной творит он, я не понимаю.

— Прекрати. Ты раскисла, как кисель. Просто парень не понимает шуток. — Лия легла рядом, и ее волосы легли рядом с моим локтем.

— Хныыы. — протянула я в подушку

— Хватит, Эндж. То, что он тебе нравится, еще не повод, чтобы так убиваться.

— С чего ты взяла, что он мне нравиться? Он напыщенный, холодный, дерзкий парой, и просто не выносимый самодовольный козел.

— Ну, вот с этого и взяла. Сама себя выдала. Ты выплескиваешь слишком много различных эмоций, когда он рядом.

— Он сейчас не рядом. — пискнула я

— И ты явно хочешь его вернуть.

— Нет- четко произнесла я

— Эх, что–то не вериться. — дверь внизу хлопнула и я услышала мотор машины. — Я кстати забыла тебя поздравить- я высунула лицо из подушки и мои и Лии глаза встретились. Мы нос к носу лежали и смотрели друг на друга. — Ты умничка, я знала, что ты справишься со статьей.

— А я не верила.

— И как оказалось зря. А что за история с Редом?

— Да ничего особенного, просто парень сказка обратил свое внимание на меня. Я так думаю.

— Вы о чем — то таком разговаривали?

— Нет, но он сообщил мне много чего интересно про Чака и Тетти.

— Так, так, что там про мою однокурсницу тебе сообщил ее школьный дружок? — Эди захлопнула дверь в комнату и прилегла рядом со мной, укладывая голову мне на бок.

— Ред, сказал, что когда они были в школе, Тетти жалела Чака и даже предложила ему вместе идти на выпускной бал..

— Ничего себе, и..?

— А потом Ред поговорил с ним и больше Чак и Тетти особо не общаются.

— Так он что помешался на девчонке? — глаза Эди расширились, как при испуге.

— Что–то вроде того.

— Я думала, что они любят друг друга, просто чего–то стесняются что ли.

— Лия, и я так подумала. Но Ред сказал, что он не верит в то что Тетти влюблена в Чака, а даже наоборот она скорее просто жалеет его.

— Офигеть. — хором произнесли девчонки.

— Более того, я сначала подумала, что и Ред не ровно дышит к ней.

— Да ладно? Наш ангелочек не так уж и белокрыл. — Эдель перевернулась на спину и глубоко вздохнула. В комнате становилось светлее и все вещи в ней приобретали снова четкое изображение. Сказывалось время, проведенное в полумраке.

— Вот такие новости. — я не знаю почему я смолчала про то что Ред дал мне свой номер телефона, и думаю сейчас это мало меня интересует. Слишком истощено мое тело и разум. Вся эта напряженка съела меня изнутри, оставив только возможность биться моему сердцу. Ехал бы сейчас на меня танк, даже с места не сдвинулась. Настолько все равно, что страшно. Глаза закрылись и я улетела. Тело мое лежала в кровати, поверх одеяла, рядом девчонки сопели почти в унисон. А мое астральное тело полетело высоко к потолку и, пролетая через стены, я вылетела на улицу в густой туман. Сырой воздух и влажность слегка подзавили мою челку. Волосы, растрепанные за целый день превращались на ветру в солому. Тучи закрыли небо темно–синей вуалью, даже свет звезд не проникал через нее. Я полетела еще выше, как на ниточках марионетка старого кукольного театра. Сопротивляться не хотелось, и разумом открылась для всего. Дымкой закружилось вокруг облако, приподнимая и усаживая меня на невидимый стул. Как на настоящем сижу, только немного мягче. Вокруг закружили бабочки, из неоткуда они принесли радужные цвета. Как было бы прекрасно иметь в шкафу платье таких цветов. Самое интересное, что каждая бабочка сама по себе неповторима. И здесь дело не только в цвете крыльев, а в их длине и интереснейших узорах на них. Будь у меня такой наряд, я была бы точно королевой бала. Желтый кленовый листок с ярко рыжими заостренными краями упал мне на колено. Над моей головой расправив ветви по сторонам, стоял огромный Клен с толстым стволом и кривыми корнями. С него не прекращаемым потоком на меня падали листья. КРАСИВО. Как в сказках. Мой воображаемый стул опустил меня на плоскую поверхность, ступив на которую я поняла, что на мне совсем нет никакой обуви. Босые ноги ощутили холод под собой, будто под той поверхностью лишь лед и вечная зима. Под собой я увидела искаженные дома, огромные здания, парки с озелененными участками, летящих воронов и серый грязный воздух. Интересно, что это за мир. Здесь совсем не так красиво, как наверху с листвой клена и радужными бабочками.

Глава 20

Сердце заныло, и боль свалила меня на колени, а затем и совсем выбила опору из под ног. Будто изнутри вынимали наживую что–то очень важное, что–то, что заставляло жить. Голова начала проваливаться сквозь ледяную поверхность, засасывая все остальное тело поочередности. Все прекратилось, когда мое тело, оказалось, по ту сторону стены, на которой я пять секунд назад корчилась от боли. Тут, в этом сером мире, я заледенела. Кости промороженные до их основания, как и мышцы, укрывавшие их, промерзли, но холод не был так ощутим. Сырость присутствовала в каждом уголке, миллиметре домов. Не пропуская происходящих действий, я шла куда–то вперед, до тех пор, пока плечом не столкнулась с камнем. Твердый, как статуя высокий камень с алмазно — зелеными глазами. Это была статуя высокого парня, в укрытом длинном плаще и капюшоном, надвинутом на мраморное лицо. Эти зеленые глаза устремлены не на меня, а высоко наверх, откуда только что, упала я. И отчего–то они грустны и пусты одновременно, лишь их цвет живой, но очень холодный, как кусок льда на теплом плече. Будь я в своем теле, мурашками покрылась от одной мысли об этом.

Руки начали зудеть в ладонях, на миг я услышала стук собственного сердца, колотящего так глубоко внутри, что это казалось бы невозможным. Одна ладонь коснулась статуи и клянусь своим дневником, она двинулась. Я приложила вторую ладонь к руке статуи, проводя большим пальцем по внутренней ее стороне, и она снова двинулась. Не на месте, а внутри, будто под камнем что–то шевелилось, что–то живое. Я подошла ближе, и ухом приложилась к груди холодной статуи. Не обращая внимание на свое ритмичное сердцебиение, я слышала еще посторонние короткие стуки. А потом заиграло фортепьяно, мелодия классиков, старая. Но в новом исполнении более чувственная, живая, как моя кровь, текущая по венам. Статуя снова шелохнулась, но уже не внутри, а просто вперед. Мою руку крепко сжала теплая ладонь, минуту назад, которая еще была холодной. По спине скользнула еще одна рука, и мое тело крепко прижалось к телу мужчины в плаще. Капюшон скрывал лицо на половину, из темноты его я видела горящие пустые глаза, смотрящие прямо на меня, а свет озарял сторону его губ. Мелодия проигрывала повтор, как заезженная пластинка на магнитофоне у нашей соседки. Моя бывшая статуя опускала голову ко мне, и продолжая смотреть в его бездонные, как пропасть в аду, зеленые глаза я сначала погрузилась в полную тьму, и только за тем ощутила поцелуй Смерти. Только от такого можно было умереть на месте. Поцелуй на грани возможной нежности и грубости, сладости и горечи, как слезы от потери любимых. Будто все в одном прикосновении губами смогло бы передать все наши эмоции ощущаемые нами при жизни. Значит ли это, что я умерла? НЕТ, ЭТО ЖЕ ПРОСТО СОН. Но такой яркий и на половину живой, что порой хочется уснуть на вечно. Самая красивая Смерть, уснуть и не проснуться.

Касание наших губ закончилось и в тот самый момент тело, будто начали всасывать, как воздух, вытянутый из комнаты в контейнер.

Голова Лии легла мне на руку придавив ее так сильно, что будучи еще во сне я это ощутила. Открыв глаза, я попыталась вытащить руку, не тревожа сон подруг, которые так и не шелохнулись. Эдель одной ногой почти сползла с края кровати, Лия же заняла куда более просторную ее часть. Я зажатая между ними старалась особенно не двигаться, только голову слегка подняла, чтобы убедиться в том, сколько еще времени можно спать. А ведь вчера мы так и не завели будильник, уснули как от дозы снотворного. Будь я пьяна, даже и глазом ночью не моргнула. Позади головы Эди на прикроватном столике стоял электронный будильник, с зелеными цифрами на маленьком экранчике. Понедельник властвовал в ночи, как король недели. Никогда не любила его, вот только ты расслабляешься в выходные, и на тебе понедельник портит тебе все удовольствие. Другое дело пятница, ее я люблю больше, с ней за руку ходит отдых и веселье. Зеленые палочки превратились в четкое число. 06:30 утра. Голова опустилась обратно на подушку, прижимая пряди моих волос. Порой я так ложусь, что прижатые мной волосы стягивают кожу головы, как натянутую на лицо маску. Неудобно жуть, особенно если волосы длинные, даже мои средней дины тоже порой не очень удобны. То в молнии куртки застрянут, то с утра не расчесать спутанные узелки, то порой даже прижму собственной рукой, пока переваливаюсь с одного бока на другой. Иногда приходя в парикмахерскую, хочется отрезать половину длинны и сделать каре, но как только я это представляю, желание отпадает. Моя рука начала меня волновать, я почти на половину ее не чувствовала. Пришлось приподнять туловище и осторожно вытащить ее из под Лии. Та снова перевернулась и тихо сделала глубокий вдох. Проползая между двух подруг, я скользнула вниз с кровати, так тихо, как это могло быть. Им по–видимому не мешала движение вокруг, ведь их сон был очень крепким, жаль мне не удается так спать.

Вытащим из комода белье, я направилась в общую ванную. Дверь в комнату я прикрыла, пусть хотя бы они поспят еще один час, а мне этого точно не дано.

Мой телефон лежал прямо на зеркальном столике перед ванной, не помню, чтобы вчера я его доставала, но сам факт его присутствия здесь не оспорим. Номер Реда я занесла в записную книжку и пометила его как срочный вызов. Если я позвоню ему сейчас, он подумает, что я полоумная. На дворе ночь, а я к тому же не сплю, как будто сова. Нет не буду. Рука оставила телефон на том же столике, и я вошла в ванную, закрывая за собой дверь.

Бездна окружавшая меня больше не добавляла сил. Ее сырой пропитанный стариной воздух нес отвращения моего телу. Разве может быть такое. Я Смерть, а мир созданный для меня мне не мил. По крайней мере нет уже таких сил его терпеть и соглашаться с таким существованием.

Сквозь мое плечо пронесся ледяной ветер и я отшатнулся в левую сторону. Один из призраков Бездны только что врезался в меня и не посчитал нужным извиниться, только серебренным глазом полупрозрачной оболочки покосился в мою сторону, и снова испарился без следа. Не выношу призраков, они совсем ничего не понимают в вежливости и в понятии личного пространства. Могут и сквозь тебя пройти и просто уставиться в твою сторону, и жестами привлекать к себе внимание. Еще хуже, когда они вламываются в чужие дома, хотя вламываются не совсем подходящее слово их сути. Они просто не видят границ в пространстве, для них весь мир одно целое. Без преград, стен, каменных полов и т. п. Призраки наглецы еще те. А самое отвратное в их сути, что хуже чем они есть, не будет. Ни сдачи дать, ни пенок, ни табличку 'ПНИ МЕНЯ' на спину не повесить.

Вот демоны разные, это другое дело. Они в большей своей части имеют телесную оболочку, так они называют свои тела. Этим хотя бы угрожать не бессмысленно. Суккубы, присасывающиеся к потаенным желаниям людей через их сны, страшны лишь смертным, ведь через их покой те черпают жизненную энергию, доводя человека чуть ли не да комы. Есть еще Грешники Ада, те кто даже в Бездне нашел чем испортить свое вечное наказание и напакостить всем его обитателям. Третьесортные губители душ, маньяки, педофилы, некроманты и прочие сатанисты, возглавившие себя сынами и дочерями Люцифера. Есть здесь и обычные люди, в жизни, живущие нормальной жизнью, но скрывающие под нескончаемым количеством масок свои страшные лица. Души настолько грязные, что их не отмоет ни один волшебный родник. Лжецы, предатели, аферисты, люди наваривающиеся на горе других, даже бывшие священники яро желающие быть ближе к Богу, что готовы идти по дороге мертвых и искалеченных тел. Ад не лучшее место, не такое веселое, как многие думают. Здесь нет больше жизни, здесь больше нет прекрасного и счастливого, тут лишь серая мгла, бесконечное проклятье.

Знай, я раньше, что меня ждет, что я стану убийцей, не знаю, как бы поступил. Тут трудно сказать. Если бы Мегги погибла, а я все равно остался жить, в этом верхнем мире, это была бы не жизнь, а тот же Ад только с живыми.

За углом серого здания показалась голова девушки, с волнистыми рыжими волосами и черными, как смоль глазами. Фурия скользнула по мне осторожным взглядом и поняв кто я есть тут же исчезла в темноте переулка. Фурии это женщины брошенные преданные растоптанные в жизни, но с звериным гневом в сердце. Здесь их было множество, отличались от всех других они лишь черными глазами, ни кто не смог бы сравниться по своей темноте с ними. А ведь все кто здесь есть, не изменились душой, только телом. Ад подарил им, то в чем они так нуждались, какими они были с самого начала, без приукрашенных тел и набора светлых чувств. Лишь их истинная суть.

Под ногами пронесся призрак маленького мальчика и скользнул в сторону замка Совета. При воспоминании о них, хотело спрятать голову в песок, как делали страусы при испуге в старых мультиках.

Я всмотрелся в замок, и мне почудилось будто кто- то наблюдет и за мной. Тут же развернувшись на сто градусов, я обнаружил Скота. На нем был старый фиолетовый камзол с синей рубашкой и брюками из другого времени. Его голову прикрывал цилиндр с золотистой ленточкой вшитой прямо в края. Я не часто удивлялся его нарядам, но сегодня удивление было не удержать.

— Ты что собрался на Хэллоуин? Что за странный наряд?

— М… — Скот осмотрел себя. — вполне консервативный.

— Ты в своем уме? Сейчас ты напоминаешь старый торшер моей тети.

— Просто скажи, что завидуешь. Здесь ни у кого нет такой красоты.

— Скудные же у тебя понятия о красоте.

— Не скуднее твоих. Ты себя в зеркало видел? Бледность нынче не в моде, и такие длинные волосы тем более. Да и вообще в чем ты одет? — теперь я осмотрел себя. Потертые синие джинсы и джемпер болотного цвета, поверх спортивная куртка без карманов, на ногах серые кроссовки с черной полоской по бокам.

— А что не так во мне?

— Пффф, из какого ты века вылез, Алан? Так уже давно никто не ходит.

— Хочешь сказать, что так ходят? — я показал на него рукой и суккуб сделал оскорбительное лицо. За спиной Скота появилась Стефани в синем платье, напоминавшем по своему виду несколько сшитых вместе куском ткани. Туфли были вообще желтые с серебренной бабочкой на боку. Я не приверженец моды, но такое сочетание цветов казалось просто диким. — Хочешь сказать, что сейчас это красиво? Так выглядеть?

— Эта новая мода Алан, сочетать несочетаемое. — моя левая бровь приподнялась.

— Тогда, что, по–вашему, не так в моей одежде?

— Ну, например цвета, ты в этом болоте тонешь со своими белыми волосами.

— Они вовсе не белые.

— Да не, уж то? Может сравним с моей белой сумочкой? — спросила она, помахивая ею в мою сторону.

— Нет спасибо.

— Думаю нам нужно заняться твоим стилем, а то этот мусор, надетый на тебе, совсем не располагает к раскрепощенной душевной беседе. А тебе, как я понимаю нужно доверие твоих подчиненных.

— Каких таких подчиненных? — поинтересовался я

— Да, ладно тебе, Мистер Главный редактор.

— Зачем вам мне помогать? Все же это не из–за доброты душевной!

— Не совсем, дай нам волю поблуждать по снам этих людей.

— Скот, вашей волей я не управляю. Ее вам дает Совет.

— У нас уже есть его разрешение, но мы хотели спросить у тебя. Возможно, помочь тебе. Мы же сможем высосать их жизнь почти до последней капли, а там они уже сами отдадут себя в твои костяные руки. — каждое слово, срывавшееся с алых губ Стефани имело обволакивающее действие.

— Есть парочка на примете, их слабость передается цепью. Девушка переживает за мать, парень за свою подругу. И их чувства так сильны, что возможно один из них станет мне заменой.

— Дааа- протянул Скот- любовь ослепляет людей и может привести к страшным поступкам в том числе и к самоубийству. К тому же будет из чего выбрать- меня будто передернуло от этого слова. — Мы найдем эту пару и займемся ими.

По совету Суккубов первым делом вернувшись наверх я сменил одежду. Мой новый шкаф, стоящий в моей новой комнате был полон сюрпризов. Вытащив черную майку и спортивный костюм с курткой без рукавов, я положил все это на кровать и направился в ванную комнату, чтобы снова опустить голову под струю холодной воды, как я делал раньше. Утренние холодные поливания сделали меня самым здоровым человеком в моей семье, Мегги и тетушка этого не понимали, поругивая меня каждый раз и накручивая заболеваниями легких и целой корзиной болезней.

Будильник прозвенел ровно в 7:10.

У меня есть будильник?…А когда я успел его завести?

Все эти мистические штучки, порой выносили мой разум на свежий воздух, но за все время проведенное не в роли человека, я успел ко всему привыкнуть. Раньше бы я первый отправил себя в белую палату с мягкими стенами, но сейчас дело было другое.

Выходя из ванной, я услышал звонок телефона, который от своих же вибраций, наворачивал круги на моем комоде. Смешное зрелище.

— Алло.

— Здравствуй, Алан. Это Селли. Я хотела спросить. Мы сегодня встречаемся в библиотеке?

— Привет. Да все верно. Директриса сняла для нас одну пару.

— О, здорово. Ну ладно, а во сколько подходить и куда?

— Где–то к 8:30 стой у входа в библиотеку.

— Хорошо. Пока- молчание, гудки, и не успел я выключить и откинуть телефон на кровать, как раздался еще один звонок. Мелодия тоже поменялась. Теперь играла музыка до боли знакомого кино, вот только вспомнить не как не могу из какого.

— Да.

— О, Алан, привет, это Айри. Слушай, я тут вчера вечером узнал, что нам пару сняли. Это так?

— Да все верно. Мы идем в библиотеку.

— Ок, только мы подъедим где–то к девяти, у меня машина что–то не заводиться, придется ехать на такси.

— Ладно.

— Договорились- снова гудки. Я осторожно нажал на красную кнопку и опустил телефон на кровать, не отводя от экрана глаза. Быстро схватив футболку, я начал ее надевать, но не успел и до середины спустить, как снова раздался звонок. Если они решили мне все сегодня позвонить, то такими темпами я сам приеду самый последний.

— Даа. — грозно протянул я. В трубке повисло молчание. — Алло. Я вас слушаю- сказал я уже более мягко.

— Алан, здравствуй.

— Тетти? — ее неуверенный голос я узнал мгновенно

— Да.

— Что- то случилось?

— Нет, что ты. Я просто хотела…

— В 8:30 у входа в Библиотеку. Прости Тетти мне нужно самому успеть собраться. — потом я сбросил и снова откинул телефон в сторону, наконец опуская майку. Штаны я надел с 3 раза, так как почти одновременно мне еще позвонил Чак, Фреди и Виктор, хотя последнему я еще вчера в больнице все сказал, когда приезжал проведать его и Кэрэл.

Ну что осталась Святая Троица. Я присел на кровать и стал ждать, Звонка не последовало. Прошло еще две минуты. Ничего. Телефон молчит. Еще минута. Все еще молчит. Тогда я осторожно дотянулся до спортивной кофты, надел ее и застегнул молнию. Я даже успел вытащить из комода серые носки и из нижнего ящика достать совсем новые кроссовки с тремя черными полосками по бокам. И тут — то предательски зазвенел телефон.

— Да. — устало выдыхая сказал я на автомате.

— Алан, привет, я тебя не разбудила? — я глянул на время, было уже 07:30.

— Нет, Энджи. Не разбудила. — добавил я — Ты хотела узнать во сколько мы встречаемся? — мы? Как то это не правильно прозвучало. В трубке повисла тишина. — то есть все мы встречаемся- оправдался, блин.

— Ну, не совсем. Во сколько и где я уже знаю.

— О, да? А откуда? — меня как–то огорчили ее слова. Не то чтобы мне было приятно несколько раз подряд объяснять одно и тоже, просто…я ощутил себя не нужным.

— Тетти позвонила, сказала, что ты ей сказал, что мы в 8:30 встречаемся в библиотеке. — теперь я услышал ее свое МЫ со стороны и мне стало очень смешно. Как так можно прикапываться к словам, она же ничего такого не имела в виду. Хотя и исправилась- Все мы!

— Конечно, я так и подумал. Погоди, а зачем тогда позвонила? — в трубке повисла тишина. Еще чуть, чуть и я подумал бы что Энджи там нет.

— Хотела сказать, чтобы ты не забыл наши работы. — быстро оттораторила, как то машинально.

— Ииии всеее? — слова я протянул как можно длиннее.

— Нуу, даа.

— Так да или нет?

— Да….то есть НЕТ, то есть я конечно и это хотела сказать, но не только. — хотелось бы сейчас на нее посмотреть. Я закрыл глаза и тут же пронесся через рассеивающийся по лесу туман, прямиком в дом Эдель.

Глава 21

Открыв их, я уже стоял в ванной комнате между дверью душевой и умывальником. На двери был рифленый крупный рисунок, но я точно разглядел ту, которая так долго несла несуразную речь прямо мне в трубку. — Ну, в общем, я ничего такого не имела в виду, просто хотела тебя спросить. оххх. блин. — Увидел я лишь очертание ее лица и плеч, дальше ванная была укрыта, чем- то белым. Пряди волос легли на плечи Энджи, а их кончики потонули в белых пузырях пены, именно она заполнила всю поверхность ванны. Теперь я это понял. — Ты…может сходишь, эээ со мной ввв… вечером… куда–нибудь. — меня тут же отбросила обратно в свое тело, но уже куда быстрее чем когда я из него вылетел.

— Что ты сказала?

— Алан, не заставляй меня это повторять. — я услышал бульканье воды. Она, наверное, опустила рот под воду и что–то там проговорила, но я не распознал что. Точно она выругнулась, потому что я в этот момент улыбнулся. Ну вот снова улыбнулся. Э… чтобы сказать, чтобы мне ей сказать? Я не произвольно начал стучать пальцами по своему колену, будто оно фортепьяно.

— Я бы …да. — определенно не связная речь это вирус, похлеще Эбелы. К тому же ужасно приставучий.

— Что?

— Ааа, теперь ты не заставляй меня повторять. Я же знаю, что ты все слышала.

— Нет, правда, ничего, ничего не поняла, что ты сказал. — Ну конечно, вот все перекладываете на плече парням.

— Я сказал ДА!

— Что да? — ну это уже слишком.

— Да, значит, я буду рад, с тобой встретится вечером.

— Я тоже. — снова молчание, я перевел взгляд на часы и чуть не слетел с края кровати вместе с носком, который пытаюсь одеть.

— Энджи, ты в курсе, сколько времени? — молчание…

— О…блин…ладно еще увидимся.

Оставшиеся полчаса я провел, как в военной школе. Одеться на время, ничего не забыть взять, быстро спуститься вниз, закрыть дом, завести машину и добрать до 8:30 к Библиотеке института. Будто марафон какой–то. Не успел я только перекусить, что заставило мой желудок начать разговаривать с моей совестью о том, что я предательски его не накормил. К дверям института я подъехал на пять минут позже, и это учитывая, что я ехал на полных 140 км в час. Не успел я вылететь из машины, как споткнулся о чью то ногу, зацепил женскую сумку и вместе с кем–то упал прямо перед входной дверью, загородив путь внутрь.

Позади, собралась толпа, я поднял голову, которой секунду назад хорошенько треснулся об асфальт. О, кажется, мы еще целый метр пролетели. Я попытался вытащить руку из–за спины, но ее что–то тянуло в другую сторону. Сбоку от меня лежала девушка в коричневом пальто и лицом уткнувшаяся в собственную сумочку.

— Ау… — простонала она.

— Боже, простите меня. Я вас даже не видел. — девушка подняла лицо и оказалась, что это была Лия. Молния от сумки врезалась ей в щеку, оставив там ровный отпечаток. — Лия? Ты жива? — я наконец освободил руку и привстал, помогая девушке сесть. Она казалась, опешила, потому что никак не могла ничего сказать. Я уже начал бояться, что она, когда падала язык, прикусила, но не тут- то было.

— Ты что очумел? Совсем на дорогу не смотришь, уффффф. Я чуть Богу душу не отдала.

— Ну прости, я же не нароком. — сказал я потирая шишку на затылке. Давно я их не получал. Черт, больно — то как.

— Что тоже досталось? — спросила она, копаясь в своей сумочке и косясь в мою сторону, народ впереди начал плавно входить в двери, смотреть тут больше было не на что.

— Ребят, вы в порядке? — Эди подошла ко мне, а Энджи присела рядом с Лией, которая всматривалась в зеркало.

— Ах, ты черт! Алан, ты погляди, я теперь на чучело из сказки про страну Оз похожа, только молния у меня на щеке.

— Хватит ныть, Лия. С тобой все в порядке, а у Алана вон какая шишка на голове. Нужно лед приложить. — Энджи посмотрела на мою голову и на ее лбе появилась тонкая складочка. — Идемте внутрь, там зайдем к медсестре.

— Ни каких врачей. —

— Такой большой, а боишься дяденек в белых халатах?

— Угу. — проговорил я, как маленький. — Со мной все в порядке, пошлите в библиотеку, наверняка там все уже собрались. На повороте к лестнице, под которой была дверь нас, нагнали Айри и Ракель.

— Чертого такси. Ой, привет ребята, сегодня, что все опаздывают? — спросила Ракель, опустив руки на бедра и пытаясь отдышаться.

— Привет, да у нас тоже небольшая авария произошла. — Лия снова покосилась на меня, но теперь уже с досадой в голубых глазах.

— Ничего все хорошо. — зайдя в ту дверь под лестницей, на которой висела большая желтая табличка с надписью 'БИБЛИОТЕКА' нас ждал сюрприз. Помещение оказалось не из маленьких. Потолок был выше наших голов метра на два, а вниз на десяток метров уходили две лестницы, под которыми была огромная библиотека с несколькими рядами полок, до верха заполненные книгами. А в центре, куда спускались лестницы полукругом стояли деревянные столы, будто вытащенные из какого–то музея старины.

— Вот это да. — произнес Айри с выпученными глазами.

— Мне бы такой шкаф. — сказала Лия мечтательно.

— Ну, ты как всегда!!! — хором произнесли я, Эди и Энджи, а потом рассмеялись в унисон. Вдруг перед нами возникла женщина лет 30, и удивленно посмотрела на нашу компанию. Она была модельной фигуры, но среднего роста, чуть выше Энджи. Волосы русые, но с разными прядями. Одна светлее, другая темнее, несколько оттенков присутствовали на ее голове. Все волосы были заплетены в колосок и кончик заплетен внутрь него. На носу висели очки с круглыми линзами и коричневой оправой, через которые на нас смотрели узкие глазки с светло–серыми глазами.

— Здравствуйте, что вы хотели? — голос у нее был детским, но громким. Мы все поздоровались, и я сказал, что мы пришли подготовиться к выпуску новой газеты учрежденной Виктором Хинтом. Оказалось эта женщина была библиотекарем, и зовут ее Эли. Она вежливо провела нас к большому столику, который стоял между двумя маленькими, и попрощавшись вернулась у своему рабочему месту, где для библиотекаря было очень много технических примочек. Тут тебе ноутбук с мини колонками, LCD-телевизор, КПК, смартфон, и что–то еще, но слишком маленькое чтобы я смог разглядеть это с моего стула.

— Продвинутая Эли. — произнес Чак, так тихо, что услышал лишь я и Тетти сидевшая между нами. Все уже были в сборе. Я расстегнул куртку и выложил сумку с бумагами на стол. Тоже сделали и остальные. У меня было всего лишь пять почти полноценных работ: наброски Тетти, список новых мистических комиксов и книг от Чака, эскизы костюмов на Хэллоуин от Эдель, центральная статья Энджи про Салемскую охоту на ведьм и мои собственные чертежи расстановки каждой колонки.

— Ну начнем, всем еще раз здравствуйте. Сроки нас поджимают, но мы не сдадимся. Скажите, у кого что готово и тогда наше состояние станет более понятным. Работы Чака, Энджи, Тетти и Эдель у меня уже есть. Кто–нибудь еще готов?

— Ну я созванивался вчера с Чаком и набросал список игрушек по нашей теме и их краткое содержание. Пришлось перерыть пол интернета, но думаю, все получилось. Посмотри- Айри протянул мне распечатанные листы бумаги А 4 с маленькими картинками и тексты к ним. Размер куда внушительней, чем все, что у нас есть.

— Не за чтобы не поверил, что их может быть так много.

— Х…да точно.

— А я правда не созванивалась ни с кем, но тоже нашла парочку интересных картин, которые были написаны во временна всесожжения ведьм и приспешников магии. У них фантастические истории создания. Одна картина, на которой изобразили первую, обвиненную в колдовстве женщину, сменила уже более 40 хозяев, все предыдущие были либо убиты, либо пропадали бесследно. — Ракель посмотрела на каждого из нас поотдельности, потому что все мы, открыв рты от удивления, вслушивались в ее историю.

— Мне уже интересно. А где картина сейчас? — спросила Селли, переминая в руке листки бумаги.

— Никто не знает, после трагических смертей многочисленных хозяев, картину отправили на аукцион в Лондон и там, по словам очевидцев ее, скупила старая женщина в серой шляпке, и точь в точь с такой же родинкой над верхней губой, которая украшала то самое лицо на картине.

— Бррр….мурашки под кожей пробежали табуном. — сказала Кэрэл, прижимаясь к плечу Виктора, глаза которого тоже выражали испуг.

— Да уж. История так история. У кого еще что есть? Селли, Фреди, Виктор?

— Ну у меня есть список самых красивых украшений из цветов на Хэллоуин. — сказала маленькая Селли сверкая имбирными глазками в мою сторону

— А мы с Фреди подготовили колонку о спорте. Футболисты и все такое.

— Отлично, вы просто большие молодцы. Мы вроде бы все собрали, так?

— А как же я? — возмутилась рыжая красавица на плече у Виктора. — я тоже могу помочь, я приготовлю свое меню для праздника всех святых. Пальчики оближите.

— Хорошо Кэрэл, у нас есть еще время до завтра, сегодня я все соберу, и завтра останется добавить твою колонку.

— А Лия? — я повернулся к ней и посмотрел на ее озадаченное лицо.

— Лия ты же можешь рассказывать о том, как проходило создание новой газеты, расскажи о каждом из нас.

— Ой, а это здорово!!!! Мне очень нравится твоя мысль, Алан. Я постараюсь набросать что–нибудь до вечера.

— Ну теперь все. Встречаемся завтра здесь же на обеде. А теперь идите на пары, а мне еще к директрисе Сил нужно. — Как раз когда все начали расходиться, Эли подошла ко мне свесив на своей тоненькой шее маленькие наушники.

— Прости я услышала, что ты идешь к Сил. Может, передашь ей это. — она протянула мне в своей руке диск в коробочке, обложки не было и поэтому я поинтересовался.

— Что на нем?

— Это музыка Вивальди. Патти любит его слушать.

— А почему вы зовете ее Патти?

— А как мне еще называть свою сестру?

— Чего? — слово непроизвольно вывалилось из моего рта. — Простите, я хотел сказать что…

— Что мы совсем не похожи? Ну да, я ей сводная сестра.

— О, что же. Хорошо я передам. — Эли улыбнулась мне и отошла к своему столу. Я собрал все листки в одну стопку и положил в свою сумку, которую повесил через плечо. В библиотеке осталась еще парочка первокурсников, читающих большую энциклопедию динозавров.

Я вышел за дверь и направился в кабинет директрисы. Она сидела, закинув одну нога на другую и перелистывала какой — то глянцевый журнал. Заметив меня, тут же отбросила его в сторону и во все 32 зуба, которых у нее уже точно не было, улыбнулась.

— Ох, Мистер Уивер, я рада вас снова видеть. Присаживайтесь.

— Спасибо, я тоже рад снова вас увидеть директриса Сил.

— Ой, ну можно просто Патти.

— Я только что из Библиотеки, мы там провели всю первую пару с ребятами. Обсуждали первый выпуск.

— О, и как, надеюсь все удачно?

— Да, вполне. Вот это просили передать вам.

— Значит, ты успел пообщаться и с моей сестрой? Как она тебе? Только честно и не смущайся. Я дама не из робкого десятка. — да уж это точно.

— Ну вы не похожи, но с этим все понятно. И еще ваша сестра помешана на технике и поэтому некоторые ей даже кличку придумали.

— Да неужели? И какая же?

— Продвинутая Эли.

— Очень ей подходит. И как я раньше не додумалась.

— Вы странная женщина, Патти.

— Ну, все мы не без греха.

— В этом нет настоящего греха, уж поверьте мне.

— ОХ, теперь вы меня смущаете Мистер Уивер.

— Лучше просто Алан, я вас прошу. — игривое настроение этой особы пробуждало мою головную боль. Виктор Хинт еще не звонил?

— Да, да он вчера прислал нам электронное письмо. Он вернется в следующий понедельник, а пока все цело полагается на вас. И да он передал мне адрес издательства, которое поможет вам отправить ваше творение в печать, завтра вы должны встретиться с их начальником и отдать макет газеты. в среду с утра мы получим от них 1000 экземпляров. Кстати вы придумали название?

— Еще нет. — Сил продолжила записывать что–то на клочок бумаги.

— Это плохо, советую вам лучше подумать. Хорошее название это 50 % успеха новому проекту. — эта женщина отложила ручку и передала мне бумажку. — Здесь адрес и время, к которому ты должен встретиться с человеком из издательства.

— Я что должен приехать туда к семи часам? До скольки они вообще работают?

— Алан, это крупное издательство 'Золотое перо' они работают столько сколько им нужно.

— Хорошо к семи я отвезу к ним первый номер.

Глава 22

Выйдя из кабинета Сил, мой желудок направил меня в сторону кафетерия, из которого очень аппетитно пахло. Шла вторая пара, примерно 20 минута после звонка. Кафетерий был совсем пуст, я выбрал в меню чашку черного чая и несколько горячих бутербродов с сыром, ветчиной и грибами. Сел я в самом углу, откуда не был виден посторонним глазам. Я вытащил на стол все бумаги из сумки и откусывая от бутерброда кусок, начал перечитывать работы. Из листов Айри и Чака пришлось вычеркнуть половину, слишком большой объем, в газете это заняло бы страницы три. Я потрудился оставить самое интересное. У Ракель я оставил обсалютно всю, так как эти невероятные истории написания и жизни картин времен охоты на ведьм, восхищали. Работу Энджи я сразу отложил, так как прочел ее еще вчера, и был ею доволен. Колонку о живых цветах на праздник Хэллоуина я оставил и соединил вместе с эскизами костюмов от Эди, а вот у Фреди и Виктора подсократил содержание и передвинул раздел с новостями спорта в конец всей колонки о футболе и других видах спорта. Исправил все и у себя в чертежах. Вложил все листки поочередно и для себя написал содержание и пронумеровал страницы. Наброски Тетти положил поверх всех работ, так что осталось лишь Кэрэл и Лия. При воспоминании о ней начало болеть то место, куда недавно я посадил огромную шишку. Рука сама потянулась к ней. Боль все еще не проходила. Надо же было так жалко упасть, да еще и набить себе шишку размером с бейсбольный мяч.

— Вам что–нибудь еще принести? — спросила женщина, которая продала мне чай с бутербродами. Ей было 47 лет, двое детей, и любимый кот Элвис. У нее была более чем счастливая жизнь, но завтра в обед, примерно в 12:30, ее сердце разорвется и она умрет, на глазах десятка студентов, смакующих содержимое своих тарелок.

— Нет, спасибо. Я уже ухожу. Хочу провести сегодня целый день с родными, ведь никогда не знаешь, что произойдет завтра.

— Такой молодой, а говоришь, как мой отец в свое время. Ты здесь учишься, сынок? — спросила она, ставя мою пустую чашку на свой поднос.

— Нет, я здесь работаю. — перекладывая бумаги в сумку, я вышел из–за стола. — Чай был очень вкусным, спасибо.

— Вы молодеешь, всегда спешите куда–то.

— Пока есть время можно и поспешить. — я обернулся к женщине у самого выхода из кафетерия. — Последуйте моему совета и проведите сегодняшний день с детьми. И покормите кота. — она остолбенела на мгновение, ее слегка прищуренные глаза посмотрели прямо на меня, а морщинки на лбу снова ожили. Больше я ничего не сказал, и ей тоже это не удалось, хотя я почувствовал, как хотелось вопросу вылететь из ее души. То что я сделал нельзя было назвать добрым делом, ведь завтра я собираюсь забрать ее душу, оставить ее детей без матери и кота Элвиса без любимой хозяйки. Определено это не доброе дело, а всего лишь последний шанс побыть счастливой.

Проходя мимо коридора, в котором было несколько аудиторий, я неожиданно чихнул, и прямо перед одной из дверей, девушка, прислонившаяся к ней одним ухом, взвизгнула, схватившись за бок.

— Простите! — сказал я и прошел мимо, пока девушка не пришла в себя. Помниться я тоже часто опаздывал на пары, особенно на журналистику, считал, что все знаю, да и вставать рано не так просто, как кажется.

Не успел я выйти из этого коридора, как снова оказался в Бездне. Передо мной был Совет. Близняшки Эбита и Азель сидели за роялем и продолжали играть в четыре руки, не обращая внимание на мое присутствие к зале. Карин подошла ко мне и, взяв под руку, повела к столу, где Питер и Зонн раскладывали карты.

— Здравствуй Смерть, давно не виделись.

— Еще столько же не видел твою физиономию. — Питер сверкнул на меня глазами и снова вернулся к картам. — Зачем я вам нужен?

— Может мы соскучились? — Карин отступила от меня на один шаг и осмотрела снизу доверху.

— Карин выйди. — Зонн встал и вышел из–за стола, провожая скучным взглядом рыжеволосую девушку. Карин это явно не понравилось, но с главой Совета не поспоришь, хоть голову о колонну разбей. — Я прошу всех выйти. Музыка оборвалась в тот же момент, как будто струна у гитары при проигрыше. Жуть. Остальные исчезли вслед за Карин, даже Питер с картами не сказал больше ни слова и покорно покинул нас двоих.

— Присаживайся. Я хотел с тобой поговорить. — как то странно все это. Все это смеренное в глазах большей части Совета. — Моя история началась очень–очень–очень давно. — чуть со стула не свалился. Он хочет рассказать мне о своей жизни до этих времен?! — Я жил в одной из римских колоний со своим младшим братом. В те времена многих продавали в рабство, а кого–то отправляли на гладиаторские бои. Там тебя не спрашивали, хочешь ты биться или нет, там просто убивали. Без жалости, без каких либо других чувств. Просто на нас наживались, им было весело смотреть, как мы режем друг друга за кусок хлеба. Как я и сказал, я был вместе со своим братом. К работорговцам мы попали, после смерти родных, бежать было бессмысленно, если нас поймали бы, то убили сразу и без лишних вопросов. Поэтому мы послушно, бились за свою жизнь. На одном из аукционов меня выкупил один из наместников римской армии, брат мой остался один. На тот момент ему было всего 6 лет, когда мой возраст достигал 14 лет, и получить за меня можно было не малые деньги. Мы расстались со слезами на глазах, но я поклялся ему, что обязательно вернусь и заберу его. Обязательно. Наместник оказался человеком доброй души, он отдал меня в армию, служившую Риму. Там меня научили многому: бороться за свою жизнь, как раненный лев, убивать без сожаления к другим, служить и при этом оставаться гордым воином. Через два года меня отправили в поход под началом одного из лучших полководцев. Я никогда не мог представить себе, что война так изменит меня. Она унесла много лет моей жизни. Но дело не в этом, когда я смог стать свободным я вернулся к тому работорговцу, мой брат, моего брата там уже не было, его в 12 лет продали за 2 монеты. Через год я выследил человека, у которого должен был быть мой брат. НО и здесь, я потерпел поражение.

Так прошло 10 лет, я приобрел домик на окраинах города, армия предоставила мне хорошую жизнь, моя прекрасная жена Ливия, родила мне сына, малыш радовал мое сердце, но я не прекращал искать потерянную часть себя. В один из обычных июльских дней ко мне в дом постучали. Во дворе стоял высокий молодой человек с карими глазами, на мгновение мне показалось, что я его знаю. Но успеть понять, что передо мной стоит обычный вор времени не хватило. Парень проткнул меня ножом в грудь, и я камнем упал перед дверью. Мне не удалось спасти свою семью, я слышал их крики, но не смог ничего сделать. Мое тело не двигалось, а сердце не хотело больше биться.

Чудом я очнулся в госпитале, перевязанный, почти без возможности двинуться. Мой полководец, узнав о моей трагедии, решил помочь найти убийцу. Оказалось, далеко он не ушел, его нашли в одной из лавок скупщиков краденого. Солдаты привели его в мои покои, связанного, почти без сил. Злость жгущая меня дала сил на один единственный удар в горло. Я упал на колени и прямо перед своими глазами увидел маленький шрам в виде звезды над одной из бровей убийцы. Сердце екнуло внутри. Разорвалось во мне ни оставив ни чего. Этот ужас нельзя было описать, но он не был придуман кем–то, он родился в тот момент и умер там же, вместе со всем, кто мне был дорог: моей любимой женой, сыном, братом…Осознать это все просто не возможно. Я пробил свое сердце сломанной пикой оставленной одним из солдат. А потом очнулся здесь. В Бездне. Воспоминания были настолько сильными, что я помнил все. И это тяготило меня, убивало даже здесь, пока мне не сказали, что я смогу успокоиться став Ангелом Смерти, который обрекает всех на страдания, но сам почти не помнит свои. Одна мысль о том, что мне станет легче, дала согласия на все, чтобы мне не предложили.

— Ты был Смертью? Но как, как ты…

— Мне дали такой же шанс, что и тебе. Я нашел себе замену, было трудно, очень. Но я справился.

— Но от чего тогда ты здесь?

— Я не смог пересечь черту, я знал, что моя семья и даже мой брат на небесах, но увидеть его глаза снова, те кари глаза, из которых из–за меня текли последние слезы, последняя теплая кровь. Это выше моих сил.

— Но как твой брат оказался на небесах? Он же убийца.

— Такой же как и я. Я убивал ради войны, он убивал ради жизни. Будучи на суде, когда решалась моя судьба, остаться Смертью или быть на небесах, я узнал, что в дом к нам он ворвался из–за еды и денег, его семья голодала, и он пошел на это преступление ради них.

— Но он убил твою семью!!! Оставил тебя без любимых.

— А я убил его, обрекая его семью на верную смерть. Поэтому не смог согласиться видеть его наверху. Смертью я отказался быть, поэтому меня ввели в состав Совета, которые только- только рождался.

— Я ошарашен. Зачем ты все мне это рассказал?

— Я рассказал, это чтобы ты понял, что выбор есть всегда и стоя на Суде ты должен точно знать, что хочешь.

— Я это знаю. Я хочу быть рядом с сестрой.

— Тогда мне больше нечего сказать. Ты можешь идти.

— Мне жаль твою семью. — Зонн ничего не ответил, и я перенес себя в земной дом.

16:00. Глаза плотно закрылись, но глазное яблоко бегает под тонким веком. Поток душ пролетел большим потоком, я почти не заметил, но ощутил головокружение, когда пришел в свое нормальное состояние. Захотелось выпить. На кухне не было продуктов, питья. Только вода из под крана. Я наклонился к ее струе и сделал несколько больших глотков. Вода была почти что ледяной, так что не мудрено, если у меня появится хриплый голос. Мне безумно захотелось варенья, малинового. В животе заурчало, как и с утра. Я закрыл кран с холодной водой, и этот момент раздался звонок, мелодичный, но очень быстрый, я подбежал к двери и открыл. На пороге стояла Энджи с корзинкой на плече и большим пакетом в левой руке.

— Привет. — она мне напомнила фильм где девушка в легком сарафане и с корзинкой в руках устраивает пикник, ну или по крайней мере сказка про красную шапочку точно по той же теме.

— Привет. Заходи.

— Я не помешала?

— Нет. А что что–то случилось?

— С чего ты взял, я просто хотела поздравить тебя с новосельем. Вот. — Энджи протянула мне корзинку. И прошла вглубь гостиной. Я открыл крышку и заметил внутри маленький черный комок шерсти.

— Это кто? — голос мой прозвучал испуганно. Энджи подошла ближе и сунув руки в корзину, вытянула комок наружу. Комок перевернулся, потянулся и издал тоненькое мяу.

— Это котенок. — я перевел шокирующие глаза на Энджи. — Тебе не нравится?

— У меня никогда не было, котенка.

— Вот, возьми его. Теперь он твой.

— А как его зовут?

— Ну, я не знаю. — черный комок издал еще одно мяу, когда я его переложил к себе на ладонь. — Он же теперь твой, вот и придумай ему имя.

— А это он? — я покрутил котенка по сторонам. Сам он был угольно черным, только несколько белых пятен на лапках. Размером с мою ладонь, не потерять бы мне его в таком огромном для него доме. А глаза были синими, почти такими же, как у Энджи. — Красивый. Спасибо тебе. Мне, правда, очень приятно.

— Я рада. Так ты придумал имя?

— Пока нет, но обязательно придумаю. Прости не смогу предложить тебе чая, кухня вся пуста.

— Ничего. У меня есть вино и шоколад. Отпраздновать.

— Ты хорошо подготовилась, а Эди и Лия не придут?

— Нет, Эдель у отца, у них семейный ужин, а Лия помогает матери в общаге, у них устанавливают новые замки. Но они просили передать поздравления.

— Спасибо. То, что вы для меня сделали, очень важно мне. — Мяу. — А чем его кормить?

— Ты как маленький, честное слово. — Есть специальный корм для котят. Одну пачку я купила, так что дня на 2 хватит.

— Спасибо, правда мне его не во что будет положить.

— Как не во что? Эдель же купила для тебя несколько сервизов. Два праздничный и один повседневный.

— Правда? Может, он на кухне спрятан рабочими. Идем, посмотрим. — бокалы и прочую посуду я нашел в ящике под столом. Один комплект посуды был зеленым с кусочком лимона по краям, другой коричневый прозрачный, и лиловый с серебристым узором на блюдцах. — Очень красивые. Надо не забыть поблагодарить Эдель еще раз.

— Да у нее отличный вкус.

— Как думаешь, а котенок хочет есть?

— Не знаю, но лучше оставить ему корм, чтобы уж наверняка.

— Хорошо. — Энджи вытащила бутылку вина и черный шоколад с мишкой на обертке, пока я насыпал в лиловое блюдце корм для черного пушистика. Тот услышал, и почти быстро переваливаясь, как колобок, подбежал. Я нашел штопор и открыл бутылку. — Какой хочешь бокал?

— Давай Лиловый. Красивый цвет.

— Держи. За что выпьем?

— Давай за твой Новый дом. — Мяу…мяу…мяу… — Думаю ему нужно налить водички, корм все–таки суховат, для этого крохи. Молока же у тебя нет? — я пожал плечами. — Я так и думала. Тебе нужно будет его купить.

— Ладно. А теперь- то мы можем поднять бокалы?

— Думаю, да. — сказала Энджи ставя еще одно блюдце с водой рядом с черным комком. Дзынь–дзынь. Хорошо, что стекло толстое, а то я не рассчитал силы. Я сделал несколько больших глотков и в горле слегка зажгло. Еще несколько и стало жарковато, пришлось скинуть спортивную кофту.

— Как то жарко тут, открою форточку.

— Хорошо. — Алкоголь как то странно на меня подействовал, на голову, будто камень сбросили, ничего не могу понять и разобрать. Энджи тоже скинула пальто и осталась в темно синем платье, очень подходящем для ее глаз.

— Мяяяууу. Бац. — Это черное чудо умудрилось перевернуть блюдце с водой себе на голову. Смешной такой.

— Иди сюда маленький, ты же ведь весь мокрый. Энджи прижала это мокрое существо к своей груди и тот замурлыкал. Да, я бы сам песней залился, если бы оказался на его месте. И чего я не такой милый. — Алан, ты чего?

— Что чего?

— У тебя какое–то лицо надутое.

— А я не заметил. — сказал я упрямо

— Хочешь его подержать? Он уже почти высох. — я осушил бокал вина и взял котенка к себе. Мягкий комок прижался своими подушками на лапках к моей груди и снова замурлыкал.

— Какой же он маленький.

— Это пока, скоро он начнет царапать твою мебель, носится по дому и постоянно есть.

— Ободряюще.

— Не то слово. — она улыбнулась мне, а я ей. Наши бокалы снова наполнились, теперь мы поочередно вытаскивали из упаковки шоколада по дольки. Котенка я опустил на пол и тот радостно переваливаясь, убежал под стол.

— Он какой–то неуклюжий.

— Прекрати издеваться. Он же просто маленький. Все маленькие неуклюжи. Ты тоже наверняка, когда был маленький, делал разные глупости.

— Нууу, я один раз зарыл машинку одному мальчишки в песочницы из–за того, что он увел у меня чашку с кашей.

— Ахаха, прости. Не могу себе этого представить.

— Перестань смеяться.

— Не могу. А у тебя есть фотографии?

— Нет.

— Обидно. Эм, я уже видела гостиную и кухню, может, покажешь все остальное, интересно посмотреть на размах Эдель.

— Хорошо пойдем. — мы вышли из кухни и котенок побежал за нами, скользя по линолеуму, как отъявленный фигурист. Низ платья Энджи, казалось, подхватил ветер, он пошатывался из одной стороны в другую. Наверху первым делом мы зашли в ванную, затем в мою комнату, а уж потом забрели в место, которое сражало на повал.

— Как красиво.

— Да. Присаживайся, я принесу вино сюда. — пока я бегал вниз и разливал остатки вина по бокалам, меня посетил один вопрос. ЧТО Я ДЕЛАЮ?

Глава 23

В моем доме, наверху, сидит красивая девушка, я слегка пьян и мне жутко страшно, потому, что я не знаю что делать. А что я еще сделаю? Например, принесу ей вина, мы поговорим. Нужно захватить кота.

— Эй, кыс–кыс–кыс. Ты где чертенок? Ой, а это отличное имя! Я гений. — кота пришлось посадить на плечо и отнести наверх, потому что ступеньки оказались для него слишком большими. И что я с этой малявкой делать буду. — Вот заползешь под какой–нибудь шкаф, а мне тебя ищи потом. Ты хоть мяукай, если что.

— Мяу.

— Умный чертенок.

— Ты дал ему имя?

— Можно и так сказать. Он и есть чертенок, видишь какой озорник. — я отпустил котенка и тот понесся в угол комнаты, который был до пола застеклен.

— Ему нравится эта комната, как и мне. — я присел на край дивана в десяти см от Энджи и подал ей бокал. — Спасибо. Эди превзошла сама себя.

— Определенно. Но я даже знать не хочу, как она все это устроила за 1 день.

— Да, она может и не такое.

— Может она какой–нибудь волшебник Мерлин, как во времена короля Артура и Круглова стола.

— Неет, Эди не такая старая. Скорее она его пра–пра–пра–пра-пра внучка, как то так. — она улыбается и в груди загорается пламя. Оно и так обжигает от такого близкого присутствия. Облейте меня холодной водой, мой разум плывет в облаках облитый киселем. И нет ему спасенья.

— Я тону.

— Что ты сказал? — глаза, от которых нет возможности оторваться, Один их взгляд мог бы положить на лопатки целые города, а за одно прикосновение губ способно ввести в транс весь мир.

— Алан. — я отпил из своего стакана пару глотков и поставил его на пол. — С тобой все в порядке?

— Не совсем, мне очень жарко. — пальцы ее скользнули вдоль моего лба, распространяя холодок. Я сжал ее запястье в своей ладони и отвел вниз. — Энджи не нужно.

— Ты уверен, что не заболел.

— Уверен, это просто алкоголь так действует.

— Ясно. — Чертенок крутился вокруг моей ноги, поэтому я его поднял и усадил между нами. Так как то спокойнее, мне! Этот маленький комочек счастья отвлек Энджи от нашего разговора. Чертенок бегал за моим пальцев, заваливаясь на него, как хищник на свою жертву, но сейчас это смотрелось так смешно, что улыбался я почти всё то время, пока с ним играл. Мне всего- то нужно немного времени, чтобы привести свои мысли в одну единую связь. — Алан, я выйду.

— Куда ты? Если я тебя обидел, прости, я не хотел.

— Я выйду позвонить. — уфф.

— Хорошо, а я тут… пока… посижу.

— Ладно.

— Чертенок, что делать то? Я чувствую себя будто на первом свидании. Все эти неуклюжие взгляды, бессмысленные предложения, нелепые прикосновения. У меня нет на это все времени, уже идет вторая неделя из дарованного мне месяца, а я ни к чему не приблизился. Мне нельзя чувствовать такое, меня это отвлекает.

— Папа звонил. — когда она вошла? — Расстроен, что я не приехала на выходные.

— Ты могла бы сказать, я бы не заставил тебя ехать в Салем, если тебе срочно нужно было домой.

— Да, не заставлял ты меня вовсе. Я сама была рада съездить в командировку, если наш экскурс по Салему можно так назвать. Просто я собиралась съездить к нему, но потом получилось так, что выходные мы отвели на подготовку первого номера.

— Просто в следующий раз скажи мне, и я без проблем тебя отпущу. Кстати ты могла бы съездить в среду.

— В день выхода газеты? Неет, я ни за что не пропущу этот день.

— Так хочешь посмотреть на свою популярность?

— Нет, просто хочется узнать, как отреагируют на нее другие. Ты должен понимать, о чем я говорю.

— И я понимаю, давай выпьем за наш успех! За твой успех! — она просияла, бокалы звякнули и несколько капель слетели на пол. Как же было приятно ощущать себя снова живым. Она рядом, мелкий повис на моей руке, мы пьем вино в моем доме, в новой красивой комнате, за окном густой лес, между деревьев которого проскальзывает туманная полоса. А здесь сейчас так тепло и уютно, жаль это ненадолго. Энджи села на край дивана и тут же соскользнула, падая мне на плечо. Ее волосы пахнут маргаритками, такой чудной запах, но жутко приятный. Пьянящее дыхание сводит с ума так, что трудно с собой бороться. Дико хочу дотронуться до нее, провести кончиками пальцев по ее тонкой шее, запутаться рукой в ее волосах и укусить за нижнюю пухлую часть малиновых губ. Опасно думать, о их вкусе смешанных с вином и алкоголем, но я не прекращаю и желание растет еще больше.

— Прости. Я не удержалась. — ее губы изменяют форму с каждым новым слогам, принимая все более соблазнительный вид. Мне нужно получить то, что сводит с ума. Чертенок, спрыгивает с дивана, и я освобожденной рукой разворачиваю ее личико к себе. Она от испуга приоткрывает свой рот и я безжалостно впиваюсь в него, как сумасшедший. В животе что–то щелкает, а потом расплывается по всему телу, как алкоголь по крови. Это чувство проникает во все клетки, сплетаясь с ними, как нити паутины. И теперь, кажется, если остановишься, умрешь. Дыхание прерывается на доли секунды, когда Энджи запускает свои руки в мои волосы. Ее пальцы почти ледяные, а я как накаленная сталь, но от этого чувствительность усиливается в 1000 крат. Поцелуй превращается в борьбу за малейший глоток воздуха, который ни я ни она не даем почувствовать. Черт подери, хочется разорваться на месте или съесть ее всю и без остатка. Эта волна необузданности заставляет наши тела прижиматься друг к другу очень близко. Я, подтягивая ее к себе и ее нога перекидывается через мое бедро, заставляя ее тело открыться. Что–то острое впиваются мне в верхнюю губу и оттягивает вперед, ох вырывается из моей груди. Мне удается добраться до ее шеи и теперь ее ах, вылетает с сладких губ.

Будь я каким–нибудь вампиром из старых фильмов про Дракулу, я ни за что бы на свете не нашел ничего слаще, пьяняще, нежнее, чем это тело и питался лишь только ею! Энджи моя слабость в этом мире. Еще один ах, прозвучал, когда я добрался до мочки ее уха. Ее тело содрогнулось надо мной, и в этот момент я увидел совсем другие глаза, уже не столь мягкие, а скорее звериные. Они бросались на меня, заключая в объятия страсти и грубости, но не боли. Этот синий омут дарил любовь и свободу. Здесь никто не заставлял не приказывал, а лишь направлял. Малиновая нежность снова соприкоснулась с моими губами. Теперь уже оттягивая удовольствие, первого порыва наших чувств. Каждое движение было просчитано, они шли поочередно и дополняли друг друга. Не могу понять, что мне нравится больше, напор или легкость, я просто настолько сейчас поглощен ею, что как наркоман готов смириться с любой дозой. Ведь доза остается дозой, как бы, не был мал ее объем.

Может ли Смерть таить, как сливочное масло? Я вам отвечу через секунду. ДА.

— Алан, я не знаю, что мы делаем. — сказала она, не отрываясь от моих губ.

— Мы целуемся, кажется, это так называется.

— Да, но ты же мой начальник.

— Поздно ты об этом вспомнила.

— Ты меня первый поцеловал.

— Что–то я не вижу, чтобы ты очень сопротивлялась. — она снова прикусила край моей губы. В животе снова прокатилась волна возбуждения.

— Все равно ты начал первым.

— Зато мне повезло, что ты продолжила. — в этот раз я укусил ее. Энджи надавила, своими ладонями мне на плечи, будто отталкивая. Но я лишь впечатался сильнее, насколько это еще было возможно, в спинку дивана. Все это превратилось в такую непринужденную игривую обстановку, что можно было утверждать, будто несколько минут назад ничего не случилось. Она не убрала руки из моих волос, мои же руки покоились на ее бедрах, слегка сжимая пальцы на ее задравшемся платье. — Может еще вина?

— Ты решил меня споить? — спросила она, прищурив один глаз

— Ни в коем случае. Это ты меня спаиваешь, а я иду у тебя на поводу, так как отказать таким прелестным глазкам ни как нельзя.

— Тогда можно и вина. — в этот момент тело Энджи изогнулось назад и свернуло чуть влево, дотягиваясь до моего бокала с вином. Делая глоток, одна из капель попадает прямо на шею и плавно сползает к груди. Я машинально подхватываю ее на том месте, откуда начинается ее платье и медленно возвращаюсь по оставленному следу к ее губам.

Нельзя, нельзя так больше делать. Это жгучая смесь, как перец Чили и шоколад, крыша слетает без лишних вопросов и не остается того, чем хотя бы можно было подумать.

— Ты спас мое платье.

— Хотя мог бы этого не делать, в надежде того, что оно слетит с тебя, как безнадежно испорченная вещица.

— Мне пора домой.

— Это не самый приятный ответ из списка тех, что я ожидал услышать.

— Прости, но мне, правда, пора.

— Хорошо, я отвезу тебя.

— Нет, не нужно. — хорошо, что я сидел. То что она сказала, меня очень задело. — Мы можем просто пройтись, тут же не так далеко.

— Пройтись? По лесу? — моя бровь выгнулась дугой.

— Не будь занудой, иногда полезно гулять пешком.

— Хорошо, пошли. — я встал придерживая ее за бедра на своей талии, она руками обхватила мою шею. — Захватим, чертенка?

— Угу. — Энджи наклонилась и подхватила маленького пушистика на руки. Мы спустились в гостиную и только там я опустил их в низ. Котенок помчался на кухню, откуда послышалось шуршание миски с кормом. Я накинул спортивную куртку и поверх куртку безрукавку.

— Ты готова?

— Да. Идем.

Воздух на улице оказался очень приятным, походить через лес было подобно утренней прогулки после дождя. Лес отрезвлял разум и тело от вкуса этой девушки. Здесь можно было уснуть, тишина и спокойствие царило в этом месте. Вечер совсем недавно вступил в полную силу, и поэтому было не так темно.

— Алан, может это глупый вопрос, но мне нужно знать. Я понимаю, что мы знакомы всего ничего, но все таки. Скажи, как ты ко мне относишься? — я остановился на мгновение и снова пошел. — мы можем просто забыть о том, что случилось.

— Ты так говоришь, будто мы … я не знаю.

— И я не знаю. Но ты, же мужчина, с опытом.

— Хм, прости, но я тебя огорчу. У меня не было отношений, и я не знаю, как себя вести в таком случае.

— Жестокий ответ. Но зато правдивый. — я молчал. Я не знал, что сказать. Заводить отношения, знаю изначально их печальный исход, не самое лучшее занятие. К тому же в мои поджимающие сроки. А заставлять потом страдать ни в чем не повинную девушку, не по мне это все. Я не могу отрицать того, что чувствует моя человеческая сущность, но это мелочи. — Красивый дуб, правда? — Энджи показала в сторону, где стоял действительно гигант среди всех деревьев. Красивый ствол возвышался среди всех других, он был царем в этом лесу. Его ветви затмевали маленькие стволы деревьев, а туман сам выделял дуб из всех.

— Он очень громадный, а я его даже раньше не видел. Можно я тебя поцелую?

— Что?

— Поцелу…ю, можно?

— ДА. — сказала она и упала в мои объятия. Прикосновение губ все продолжало вливаться в мои клетки.

— Я знаю, что не должен, но не в моих силах останавливать себя. — Капли дождя упали на мою щеку, затем еще несколько и уже через секунду нас окатило как с ведра. Все вещи промокли до нитки за минуту. Пришлось бежать без оглядки вперед, несмотря на путаницу в глазах.

Глава 24

Бессмысленно думать о том, что все равно не понятно или о том, что никогда не произойдет. А ты все равно думаешь, то ли от того что понимаешь, что нельзя, то ли потому что не можешь думать о чем то другом. Бессмыслица, но зато как верно сказано! Вот, например, сейчас мне хочется горячего чая, а вчера желание не проявлялось. Это закономерность или перепады наших прихотей? Я бы не, за что не смогла бы ответить, хотя на кой черт мне еще одни вопросы, сейчас и так их выше крыши. Не будим задавать вопросы, далеко ли уйдем? Нет, нужно на какие–то вопросы про запас иметь ответы. Например, тебя спрашивают 'Может, встретимся сегодня?' а ты- я подумаю, или другой пример ' Хочешь пиццы?' и ты просто киваешь в знак согласия. Ответы иногда просто лежат на поверхности, особо не нужно стараться, чтобы от какого–нибудь вопроса отделаться. Но если вопрос произносит дорогой для тебя человек, то вот здесь и начинается задница. Приходится задумываться над массой вариантов ответа. Ляпнешь что–то невзначай и все, можно сворачивать лавку и с бродячим цирком уезжать за три девять земель. Так вот в тот момент, в минуту поиска, твой собеседник тоже отвечает на один единственный вопрос: 'От чего она молчит?' наступает неловкая пауза, в которую они друг на друга смотрят и все равно молчат. Затем не придумав лучшего ответа, начинаешь плести все заподрят с мыслью в голове 'Авось пронесет'. И действительно в большинстве случаев проносит, из–за того что тот кому ты отвечаешь сам уже не рад своему вопросу. Опять скажите чушь, но как правдиво все это звучит. А по сути, много что в нашей жизни может приобрести статус 'БЕССМЫСЛИЦА', или 'ЧУШЬ', 'ЕРУНДА', а может и 'БРЕД'. Что тут скажешь- такое бывает.

— Фен, дай ей фен. Ну что ты там копаешься, она щас весь пол зальет.

— Сама его найди сначала, прежде чем на меня орать.

— Да кто на тебя орет. Вот смотри он наверняка в твоей комнате.

— Прекрати, рыться в моих ящиках.

— Вообще- то это мой дом.

— Запела птичка песню соловья.

— Не выводи меня!!

— О я нашла, нашла. Сказала же, что он не у меня.

— Ну нашла и молодец, отнеси его ей…

— Вечно тебе что–то не нравиться.

— Чья бы … Алан тебе нужно полотенце?

— Неет, спасибо.

— Ну ты включи пока телевизор, а мы Энджи в порядок приведем, ее платье совсем не для этого ливня было предназначено. И кто вообще придумал по лесу вечером гулять, вы бы еще для пущей романтики разулись.

— Эдель!

— А что? Разве я не права?

— Я просто провожал ее до дома. Она отказалась, чтобы я ее подвез, а отпустить одну в лес вечером, мне не позволительно.

— Смотрите–ка, какой молодец. Если она заболеет, ты будешь сидеть с ней сам!

— Я не могу. У меня свои дела.

— В кусты, да?

— Кто в кусты? Что?

— Ничего.

— Эдееель, у нее температура, по–моему!

— А я что говорила. Не удивительно.

— Апчиии. Можно я посмотрю, как она?

— Вы мистер на карантине, вместе с ней, и спите пожалуйста в одной комнате. Не хватало нам с Лией заболеть.

— Об этом и речи не может быть. Мне нужно идти домой.

— Ты видел, что за окном? Меня вообще удивляет то, что мой дом еще стоит.

— Лучше я рискну.

— Ну–ну, и тогда мы можем навечно забыть о вашем существовании Мистер Уивер.

— Эди, перестань, я не люблю, когда меня так называют. Апчхиии.

— Все иди в ее комнату, я принесу чай и лекарства. Кажется, в аптечке есть еще антибиотики.

— Мне не нужно, у меня ничего не болит.

— Это пока, лучше уж я поставлю вас на ноги за сегодня, чем всю неделю буду обходить вас двоих стороной.

— Так говоришь, будто мы чумой больны.

— Не говори ерунды. Все иди, я пойду на кухню

Ну, вот лежишь ты болеешь или только простыл, а состояние такое будто под каток попала и утешает лишь то, что я не одна в своем горе. Что рядом сидит такое же простывшее, чихающее, но такое трогательное чудо.

— У меня уши заложило.

— Ты так радостно говоришь, будто у тебя это впервые.

— Ты как в порядке? — Ну, кажется, я начинаю говорить в нос.

— А мне нравится, как звучит твой голос сейчас.

— Не смущай меня, мне и так жарко.

— Прости

— За что ты извиняешься?

— Если бы я уговорил тебя поехать на машине…

— Алан, ты бы мог это сделать, если только связал меня.

— Эй, не наговаривай на меня. Я бы никогда так не поступил с тобой.

— Затем ты ходил к директрисе сегодня?

— По поводу газеты, кстати звонил Виктор, сказал, что вернется на следующей недели. И еще мне нужно встретится завтра с человеком из издательства 'Золотое перо'

— Бог мой, ты серьезно? Как здорово.

— Как у вас день прошел?

— Сегодня была журналистика, преподаватель очень хороший! Она так объясняет, что понимаешь обсалютно все. И История была, но я уснула и из всей лекции услышала только про Екатерину 11.

— Ай, ай, ай. Не хорошо спать на лекциях, по себе знаю.

— Тоже спал на истории?

— Ну, это малое что я делал во время пар в колледже.

— Апчхиии. Не хочу знать, как ты себя вел в те времена.

— Что значит в те времена? Намекаешь, что я уже стар?

— Нет, что ты.

— Смотри, а то накажу. Пошлю в ссылку на другой край света за информацией по источнику вечной молодости, будешь знать!

— Боюсь, боюсь. Нет, нет, даже не думай, я все девчонкам расскажу. Ой. — в мое лицо упала маленькая салатовая подушка в форме сердца. Вроде не моя. — Не смей, а то я выставлю тебя! — еще одна подушка ударилась о мой бок, заставив присесть на кровать. — Ну все сам напросился. Хватит смеяться! — я подняла подушку и кинула в его сторону, промахнулась, жаль. Со второго раза подушка снесла рамку с фотографией, повезло, что она приземлилась мягко. Такие детские забавы, и мне так приятно. Как в детстве.

— А ну разошлись по разным углам. Вы что решили мне дом разгромить, и начали с комнаты Энджи?! — Эдель стояла в двери, держа поднос с двумя стаканами и вазочкой крекеров. Я люблю крекеры, еще с детства обожаю маленьких солененьких рыбок. Алан забрал у Эди поднос и поставил на комод. — Вам простуда совсем мозги съела.

Порой Эди напоминает возмущенную дамочку, которая всегда и во всем может найти к чему придраться. И вообще, как она может, ТАК разговаривать с Аланом? А ТЫ ЧТО ЛУЧШЕ СЕБЯ ВЕДЕШЬ? Ну я же его не отчитываю, как маленького. ЗАТО ЦЕЛУЕШЬ С НИМ, КАК БОЛЬШАЯ. Это совсем другое, у нас взаимное чувства, надеюсь. НАДЕЙСЯ. ОН СТАРШЕ ТЕБЯ, И ЭТО ВИДНО. Алан, сказал, что не на много меня старше. НЕ ОПРАВДЫВАЙ СЕБЯ. ОН МУЖЧИНА, А ТЫ ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА, ОН С ТОБОЙ МОЖЕТ ПРОСТО ИГРАЕТ, А ТЫ И РАДА. Не говори так. А ТЫ НЕ БУТЬ ДУРОЙ. Я чувствую, что мы подходим друг другу. ЕЩЕ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ, ТЫ СВОДИЛА МЕНЯ С УМА ИЗ-ЗА МЫСЛЕЙ О РЕДЕ, А СЕГОДНЯ В ОДНОЧАСЬЕ ВСЕ ПОМЕНЯЛОСЬ? Ред в Салеме, а я здесь. Я не могу гнаться за тем, что невозможно. И прекрати вмешиваться. Это моя личная жизнь. Я чувствую притяжение между мной и Аланом и это правда! А Я ЧУВСТВУЮ, КАК У ТЕБЯ ПЯТКИ ЗАМЕРЗЛИ НА НОГАХ И ЭТО КУДА БОЛЕЕ ТОЧНАЯ, ПРАВДА, ЧЕМ ТО, ЧТО ТЫ ЩАС ПЫТАЕШЬСЯ МНЕ ВСУЧИТЬ. Всегда ты все портишь. Прямо жить без этого не можешь? МОГУ. НО ТОГДА ТЕБЕ БУДЕТ СКУЧНО. Я ГОВОРЮ ТЕБЕ ВСЕГДА ПРАВДУ, А ТЫ НЕ ЦЕНИШЬ, НО Я ВСЕ РАВНО БУДУ С ТОБОЙ. Я ТО, ЧТО У ТЕБЯ НЕ ОТНЯТЬ. Ну вот и как теперь после этого на тебя злиться?

— А сахара нет? — спросила я огорченно. Чай был горький, но вкус малины немного приглушал горечь.

— Помешай чай, я забыла.

— А, ну вот теперь еще вкуснее. А где Лия?

— Она уехала в общагу. Мама хотела с ней о чем — то поговорить. Лия сказала, что она взволнованная была.

— Надеюсь, ничего страшного не произошло.

— И я надеюсь, она позвонит если что. А мне тоже пора, я позвонила отцу, он отправил Марка за мной.

— Марка???? — что еще за Марк? Эди загадочно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Это папин шофер, который нас после магазина забирал. Он вообще постоянно возит отца. — это тот красавчик, ого. А Эди времени зря не теряет. Теперь я посмотрела на подругу загадочно и улыбнулась. Та мигом сообразила и начала отнекиваться. Мол, не говори ерунды. Но я то знаю, у нее никогда еще в глазах не было такого снисхождения к мужчинам. И уж тем более к служащему персоналу своего отца.

— Эди, может твой шофер довезет меня до дома, тут рядом.

— Думаешь, стоит? — спросила она, смотря на меня. Вопрос явно предназначался мне. Я посмотрела на Алана, он на меня и снова на Эди. А правда, хороша ли мысль, что мы останемся с ним вдвоем в пустом доме. В его доме мы вели себя совсем неподобающе, я вообще в тот момент голову сняла и положила рядом с собой. А потом я вспомнила.

— Чертенок!

— Кто такой? — машинально спросила Эдель.

— Чертенок, точно. Он же совсем один в огромном доме. Энджи, я же так и думал, что забуду про эту малявку.

— Погоди, когда он начнет рвать мебель, точить об твой любимый стул свои коготки.

— Эй, может, посвятите меня!

— Эди, чертенок это котенок, которого я подарила Алану на новоселие.

— О?! — подруга изогнула одну бровь и улыбнулась. — тогда все понятно. Ну так, что Алан ты едешь?

— Да. — в этот момент просигналила машина во дворе. Эди высунулась в окно и махнула рукой. Алан забрал свои вещи, еще так же мокрые и пошел вниз. Эди и я переглянулись и тоже спустились. Не думала, что когда буду спускаться, перед глазами все так будет плыть. Голова кружилась так, будто я несколько кругов прокатилась на карусели, а потом встала и пошла. Мне определенно нужно лечь, сразу же как они уйдут, а то завтра на физкультуре меня можно будет выносить на носилках.

Подруга чмокнула меня в щеку и закинув сумку на плечо вышла за дверь. Алан зашнурил кроссовки, и стремительно подошел ко мне. Порой я вздрагиваю, от его быстроты. Не знаю в чем дело точно. Может, я торможу в последние дни?

— Ну до завтра!?

— До завтра. — и тут самое кошмарное проститься. Что я говорила про неуклюжие движения. И так и этак, но как- то обнялись. Потом он вышел за дверь и уже в окне, я увидела удаляющуюся машину. Вот и все, день закончился. Был ли он плодотворным в качестве учебы, врят ли. А вот то, что день был насыщен всевозможными эмоциями, то да! И не смотря на мое чихание, все было просто прекрасно. Внутри до сих пор парили облака мягкие, пушистые. И как только они дотрагивались до стенок моих внутренностей, по телу пробегали мурашки. Его поцелуи, прикосновения, это просто невыносимо приятно. Но если испытывать этот вечный взрыв чувств постоянно, можно с ума сойти и оказаться в псих- больнице с диагнозам перенасыщение эмоциональностью и в последствии взрыв крышечки.

— Эх.

Я снова побрела в комнату. Миновала лестничный проем, коридор и увидев кровать, рухнула на мягкую поверхность, закутываясь в теплое одеяла, с головой.

Еще в комнате Энджи я почувствовал волну гнева и отчаянья. Она не принадлежала ни одной из рядом стоящих девушек. Волна исходила с первого этажа дома и явно была выдавлена из души Лии. Тут же во мне проснулся зверь, я впитывал ее чувства, как губка и с уверенностью могу сказать, что большая часть меня ликовала. За это уже можно было зацепиться, и я не стал ждать, пока мне на голову упадет второй кандидат в Ангелы Смерти. Жертва выбрана, осталось дело за малым. По рукам пробежала дрожь возбуждения, когда я стал, как охотник идти по следам своей жертвы, ну в моем случае по эмоциональному следу, оставленном Лией. Как я и думал, волновой всплеск привел меня к девушке. Ее душа кричала, а тело было разбито, как пазл. Вся история была завязана вокруг ее отца, но мне неважно было это знать. Главное что меня волновало, это то, что сегодняшние события могли переломить ее жажду к жизни. А мне это только на руку.

В голове пронеслось воспоминание, старое, но еще очень живое. День рождение Мегги, ее 18-летие. Один из светлых праздников. Сестра с самого утра готовилась к празднику. Из ее комнаты волной вырывался запах перемешанных цветочных духов, пусть это производство химии, но для меня они были почти, как собранные с полей цветы. Интересно, а на небесах я смогу ощутить тот же запах или там нет запахов. Рай это не Ад, где есть обсалютно все и в тоже время ничего. Это нечто большее, ведь это место всегда превозносили. Рай ближе к Богу. Ад в низине бытия.

Глава 25

Я стоял под проливным дождем, в плаще из черной ткани, капюшон закрывал мне глаза, но сейчас они были не к чему. Я прекрасно знал, что происходит в общежитии БМИ. Лия сидела на полу в душевой и громко плакала. Ей было больно. Уже не только душа ее распадалась, но и тело. Физическая боль ранила. Девушка впивалась своим наточенным маникюром в свою грудь, пытаясь вытащить от туда болезненную причину. Лия не была в здравом уме, когда царапала себя до крови, поэтому эту боль она не чувствовала, не обращала внимания. У нее был шок. Для нее сейчас, там, на холодном кафельном полу, не было ничего. В таком состоянии она мало способна отличить правду от лжи или галлюцинации, поэтому я решил взять свое.

Снова открыв глаза, я уже стоял в другом углу душевой. Девушка ранее такая прекрасная и изящная, сейчас выглядела не лучше бродяжки. Растрепанные волосы, капельки воды застывшие на ее лице, размазали тушь на ресницах. Губа надкусана до тонкой трещинки, на которой еще свежа капля крови. Черная длинная безразмерная футболка натянута на колени. В центре груди следы царапин, как от дикого зверя, который заперт в клетке.

— Здравствуй Лия. — она не подняла глаз. — Я пришел тебе помочь. Ты же хочешь, чтобы боль прекратилась? Чтобы стало спокойно в груди, стереть этот день из своей жизни? Хочешь? — Лия подняла на меня взгляд из растрепанных черных волос, он молил о помощи, как брошенный избитый жизнью котенок. Она все бы отдала, лишь бы я оказался прав. Но я врал, безбожно врал, чтобы получить ее душу, чтобы спасти себя самого я переступал через ее горе и отчаянье рвущаясе наружу. — Идем со мной! Я отведу тебя к тишине и спокойствию, туда, где ты будешь счастлива! Идем! — я протянул руку девушке, она не отреагировала, но потом все же поднялась. Я коснулся пальцами ее локтя, и мы оказались на крыше. Дождь почти прекратился, маленькие капли почти не были заметны. Ветер стих, здесь не было ни звука.

— Тихо. — произнесла она. Голубые глаза почти как под стеклом хлопали в просторы улицы. Фонари не горели, ночь властвовала городом, улицы погрузились во мрак. — Так тихо.

— Да, и это может длиться вечно. Ты больше не будешь страдать по кому либо, ты будешь свободна, как птица. Ты мечтаешь быть свободной, Лия? Быть никому не обязанной?

— Да! Я хочу улететь. — девушка одурманенная мной, как лучшим из сортов алкоголя шагнула в мои объятия. Температура ее тела опускалась вниз, я накрыл ее тканью своего плаща и повел к краю крыши.

— Ты хочешь лететь, Лия? Хочешь вечно быть в тишине, тогда иди туда. — я направил руку в сторону темных мертвых улиц. Туда, где звуки исчезли на несколько часов. — Иди, Лия! Иди! — девушка вынырнула из под плаща и шагнула на встречу смерти. Тело ее стремительно пролетело несколько метров, пока не упало на мокрый асфальт. Полет этот нельзя сравнить с птичьим, скорее как камень в воду упавший, но сам момент падения был прекрасен. Не найти картины столь эмоциональной, чем жизнь на краю смерти или рождение новой души.

Но что то произошло не так. Я не ощущал души Лии в мире мертвых, она не прошла переход. И это была моя ошибка. Лия чудом осталась жива. Ее слабый пульс бился все тише и тише, но он не исчезал. Ее сердце работало, не смотря на разбитое тело, переломанные ребра и пробитый череп. Девушка боролась за свою жизнь, цеплялась за лишний вздох кислорода. Я проиграл своему необдуманному порыву. Я посчитал отчаянье и боль Лии столь сильными чувствами, что поставил на них, рискуя всем. Что ж первый блин всегда комом. На улице тишину разрезал сигнал скорой помощи. Внизу столпились студенты, мать Лии. Бедная женщина была в не себя от горя. Скорая погрузила тело девушки на койку и вкатила в машину. Через пару секунд машину мчалась по центральному шоссе в сторону больницы. Эта ночь не принесла мне спасения, но продлила жизнь другой душе. Может это и к лучшему, но зато я понял, что, не смотря на дарованную человечность суть убийцы во мне сильнее. Пусть я не забрал ее, не лишил боли, но мне не нужна ранняя душа для еще одной галочки в населении Ада, мне нужна душа, смирившаяся со смертью, встречающая ее, как спасение.

Ночь близилась к концу, еще пара часов и рассвет озарит небо. Ветер гулял по переулкам города, проникая в каждый его уголок, в каждую щель между досок качелей. Родители просыпались, делая своим чадам завтрак, готовя себя к новому рабочему дню. Кто–то и не ложился во все, у кого–то ночь прошла слишком бурно, а еще кто–нибудь просто сидел и скучая перечитывал любимую книгу. Для кого–то ночь прошла в раздумьях, кто–то был с любимым человеком и радовался жизни. Кто–то начинал новую жизнь, кто–то заканчивал старую, но, не смотря на это, новый день наступал.

Все оживало, просыпалось, как от крепкой спячки. Мир снова рождался на глазах, но никто уже не замечал сей красоты и единственности. Люди слишком привыкли воспринимать вещи банальными. Они не испытают тот же азарт придя в первые в казино и выиграв несколько баксов, они никогда не поймут что перед ними чудо, пока его не запишут в книгу Гиннеса. Людям не интересно слушать одно и то же дважды, невзирая на разность сказанного. Человечество — коллекционеры по жизни. Теперь уже мало, что изменится, да и стоит ли менять привычный для них мир!?

Конец 1 книги