Студент(ка) в Академии льда

#сложный выбор

Огонь вспыхивает и гаснет, вспыхивает и гаснет.

— Ну наконетс-с-с-с — то! — слышу я шорох, который струится от алтаря. — Наконетс-с-с-то!

В комнатке становится невообразимо жарко, я ощущаю, как пот струится по спине, по вискам, скапливается везде, где только можно. Но руки и пальцы — ледяные, как у покойника. Страшно — аж жуть. Не расслабляюсь, потому что иначе зубы начинают отстукивать какой-то рваный ритм, дабстеп.

— Много лееет-с-с назад этот Лес-с-с принадлежал духам…И мне-е-е, — жмурюсь, когда чувствую прикосновение теплоты к щеке, хотя рядом никого нет. Коленки буквально бьются друг о дружку, становятся ватными, но я стойко держусь и не бросаюсь к двери, хотя сбежать очень и очень хочется.

Но я должна ответить за свой проступок, за то, что почти выпустила Духа Огня из его клетки и должна протянуть время, чтобы Брэндон утащил тела моих друзей подальше отсюда.

По щеке катится одинокая слезинка, которая тут же высыхает на этой жаре. Все же моя жизнь — не такая уж высокая плата за жизни тех, кого любишь, а их я люблю всей своей душой. Кто бы мог подумать, что вредный Лэндон, смешной Дэн и абсолютно, невообразимо идеальный Брэндон станут мне так дороги?!

Коротко вздыхаю, но боюсь сделать это полной грудью, чтобы полностью не опалить свои легкие — кажется, будто бы жар стоит настолько плотный, что может погрузиться в тебя, разъесть изнутри, поджечь и высушить.

Теперь, ощущая на себе дыхание Бескрайней Мглы, куда попадают все маги после смерти, я начинаю смотреть на свою жизнь иначе. Вижу, что многое делала не правильно. Была не достаточно уверенна в себе, когда нужно, труслива, а самое главное — боялась признаться в своих чувствах к человеку, которые, несомненно, уже начали разрастаться в моей груди с первой наши встречи в дверях таун-хауса парней. К Брэндону.

— Я долго ж-ж-ждалл-л-л, чтобы найти-и-и-и с-с-сосуд, и вырвать-с-с-ся из Бес-с-скрайней мглы!

Жара опаляла лицо, и я, отпрянув, прижалась спиной к двери. Только бы удержаться, только бы не потерять сознание от жары!

— И наконец нашелл-л-л! Дочшь мага, но без магии в крови-и-и! Мммм то, что нужно!

Вдруг парик на голове вспыхнул огнем. Синтетические волосы быстро загорелись.

От ужаса я резко скинула его на пол и начала топтать, однако от движения начало становиться еще жарке, дышать стало буквально нечем.

— Зачем я тебе?! — крикнула в пустоту, потому что жар был повсюду, а значит, и дух был везде, затопив огнем эту маленькую келью, куда был заточен несколько веков подряд.

— Я стану всесильным! Вернус-с-сь! И покаж-жж-жу этим магам-м-м, кому должен принадлежать Лес-с-с!

— Леса больше нет! — выкрикнула я, скатываясь от бессилия по стене, вытирая рукой пот, льющийся ручьем с лица. Глаза заслезились от косметики, которая стекала вместе с водой, но я и без того уже ничего не видела — жара кружила голову, кислорода не было, и перед глазами плясали цветные радужные круги.

— З-зря ты тогда убеж-ж-жала, я оч-ч-шень долго искал тебя, звал, но ты все равно приш-ш-шла! Мой маленький с-с-сосуд!

В комнатке стало на порядок жарче, страшнее, я откинула голову назад и ударилась ею о двери. Нет, он все равно вырвется наружу, мне нужно сделать что-то, чтобы не допустить этого!

Перед глазами встали, по очереди, как живые отец, родители Ритики, сама Ритика, преподаватели в академии, моя группа, парни и Брэндон…

— Я выж-ж-жгу все здесь, ничего не оставлю! — шептал голос, а мне уже казалось, что он пробрался мне в голову, потому что не видела уже ничего.

— Академия сгоррит! Лес-с-с возродитссся! — на алтаре начало разгораться пламя. Оно росло, росло, становилось все больше и больше, вырастая из небольшого огонька до самого потолка. Громче становился и голос, он больше не шептал, пробираясь в самые закрома души, пугая до чертиков, он обретал силу вместе со своим ростом.

— Ну нет уж, — прошептала я одними губами. — Нет уж…

Мне нельзя было подвести академию, своих друзей и родных.

Если каким-то странным образом, благодаря стечению обстоятельств, я стала помощником для Духа Огня, и он хотел сделать меня проводником в наш мир и творить бесчинства там, то у меня оставался только один выход…

Мне нужно было перекрыть ему дорогу…

Я взялась за ручку двери, поднимая свое тело, и услышала сзади себя смешок от разгорающегося огня.

— Дада, открывай дверь, с-с-скоро я выйду отс-с-сюда, с-с-скоро! — веселился дух.

Но он не знал, не мог знать, что у меня был совершенно другой план.

Он не знал, что я теперь очень хорошо поняла, что могу и должна ценой своей жизни защитить тех, кого люблю.

И у меня не оставалось другого выхода.

Привстала на коленях, поднявшись с огромным трудом по дереву двери, ощущая его жар, ухватилась за ручку с замком и зашипела, обжегшись. Если бы были силы и возможность ощущать запах, поняла, что кожа опалена, ужасающе опалена.

Но решимость во мне была сильнее боли.

Рванула ручку на себя, оставив после нее темную дыру в двери, и ударила ею по стене. Какой-то кусок отвалился, но я уже ничего не видела — поступивший кислород извне дал сил огню, и он взлетел еще больше, стал массивнее, масштабнее, захватил все пространство кругом.

Я закашлялась, страшно, больно.

И прижала острие железной ручки неожиданно холодным концом к линии биения пульса на запястье.

Вот и все.

Не будет сосуда, и никакой Дух не вернется из Бескрайней Мглы.

— Прощай, — прошелестела я губами, опадая на пол. — Прощай, Брэн…