Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Глава 12

К моей радости, когда мы подошли на стоянку, там уже пыхтел небольшой автобус, а на указателе маршрута виднелось название нужной нам деревушки. Дорога прошла незаметно, весь путь я волновалась и не знала, как вести себя со старушкой. Даже Юрка не смог отвлечь от тревожных мыслей.

А надо ли «спасать» отца, возвращать маме? Эти вопросы давно бередили душу, трепали меня, изнуряли.

Автобус подскочил на очередной кочке, стремясь взлететь, как та курица, но также, как эта птица, тяжело опустился на землю. Одновременно с этим я больно прикусила язык, и нашла ответ.

Надо. Он мой папа. И он хороший человек. И тут не только дело в маме, отца я любила не меньше!

Деревня встретила нас придорожной грязью, перемолотой тракторами, мычанием коров, кудахтаньем куриц и запахом прелого сена. Осторожно пробираясь между крупными лужами, мы шли вдоль широкой улицы мимо деревянных строений. На самой околице стоял небольшой домик, аккуратный, с красивыми резными ставенками. Юрка подвёл меня к деревянной калитке:

– Вот здесь она и живёт. Что делать будем? В гости напросимся?

Я задумалась, а в самом деле, что ей сказать. «Здрасьте, расколдуйте мне папу»? Чушь какая. В этот момент на пороге показалась милая старушка с добрым лицом, она подслеповато щурила глаза:

– Заходи, внученька, чего у калитки мнёшься? И друга своего заводи, – бабуля пошла в дом, поглядывая на нас через плечо.

– Пошли, Иванова. Не тушуйся, за тем и ехали, – Юрка взял меня за руку и потащил к крыльцу.

В сенях нас дожидалась старушка, открыв дверь в смежную комнату. В домике было очень уютно. Пахло травами и выпечкой. Повсюду, куда падал взгляд, лежали кружевные накрахмаленные салфетки: на столе, стареньком телевизоре, подоконниках и даже на спинках стульев. На окне благодушно развалился толстый огромный рыжий кот. Услышав наши шаги, он лениво приоткрыл глаз, не счёл нас стоящими своего внимания, и отвернувшись заснул.

– Проходите, ещё с дороги тебя я почувствовала. Ждала вот, – она указала жестом на дверь в комнату.

– Меня? – переспросила удивлённо.

– А кого ж ещё, – ласково улыбнулась старушка, – силу твою почуяла.

Я машинально уселась за круглый стол, что стоял посреди комнаты с большой русской печью. Что ещё за сила? Уж в себе ли хозяйка? Может, деменция её подводит, принимает меня за внучку свою или ещё кого.

Тем временем старушка поставила на стол большую тарелку с пирожками и пристально заглянула мне в глаза. От её подслеповатости не осталось и следа, взор бабушки проникал в самые потаённые закоулки моей души, по коже табунами побежали мурашки, меня начало знобить.

– С ума я не сошла, – вдруг сказала она, – а про силу твою сейчас поведаю. Давно мне следует дела все передать, ждала когда преемник поспеет. Вот тебя судьба и привела ко мне.

Мне стало совсем не по себе, присмирел Юрка, вжавшись в спинку плетённого старинного стула.

– А меня бояться не надо, – метнула она взгляд на Сорокина, – детей уж поди не обижу.

И как ни в чём не бывало она засеменила к печке, где стоял горячий чайник. Разлив напиток по кружкам, колдунья села напротив меня:

– Как вас зовут-то хоть?

– Я Ира, а это Юра, – только и смогла пробормотать ей в ответ, – а вы?

– Кличут меня бабой Ниной, знахарка я местная, скотину лечу, людям помогаю, кто, с какой нуждой приходит.

Её слова всколыхнули воспоминания о больной матери, о её измученном лице. Всю робость сняло, как рукой.

– Так помогаете, что потом семьи рушатся и люди умирают? – зло бросила я в лицо старушке.

– Вот что тебя привело, – задумчиво, не обращая внимания на мой тон, протянула она, – я всем помогаю, а там, как судьба распорядится. Только и у нас свой закон есть, не знала, что к молодой ведьме в судьбу вмешаюсь. Неправильно это.

– Какая я вам ведьма?! – вспылила я, вскочив со стула.

– Обыкновенная, – буднично пожала плечами бабка, – молодая, да неопытная. Силу свою не принявшая. Пока…

В растерянности, снова усевшись на стул, взглянула на Юрку. Он молча следил за нашим разговором, его вечно лохматые волосы встали дыбом.

– А ты не прикидывайся, девонька, – прикрикнула на меня старуха, – не первую жизнь живёшь. Ведь так? Значит, сплоховала я, раз тебе второй шанс отмерили. Ох, грехи мои тяжкие, за всё ответ держать придётся, – вдруг запричитала она, неожиданно сгорбившись.

– Вот что, – развернулась ко мне, – кто по твою душу ко мне приезжал? Та девица малахольная?

Баба Нина довольно подробно описала Ксюшу.

– Д-да, – только и смогла промолвить я. В голове всё крутилось, откуда бабка может знать про мою жизнь. Видно, и в самом деле ведьма она.

– Всё исправлю. А ты на вот, держи – выдвинув ящик стола, протянула мне общую тетрадку, завёрнутую в пакет. Обложка вся истрепалась, судя по всему, ей немало лет.

– Учись, пригодится в жизни. И запомни, тому, кто за помощью придёт, не отказывай. На то мы и на свет рождаемся. Сама старайся зла не делать, и следи за языком. Слово твоё, что пожелание, сбыться может.

Баба Нина встала, завернула в газету несколько пирожков и протянула их Юрке. Тот машинально схватил кулёк.

– Теперь ступайте, детки. Всё сказала.

Старушка открыла дверь в сени, недвусмысленно указывая на выход. Мы, сумбурно попрощавшись, буквально выскочили за калитку, переводя дыхание.

– Это что сейчас было? – повернулся ко мне Юрка.

– Ведьма, – только и смогла выдавить из себя.

– Вижу, что не добрый волшебник, – съехидничал Сорокин, – я рот открыть не мог, будто изолентой залепили.

– А тебе не помешает иногда помолчать, – усмехнулась в ответ.

– Что за бред она про вторую жизнь несла?

Даже Юрке я не собиралась открывать свою тайну:

– Не знаю, с головой, наверное, не в порядке. Ей же лет девяносто не меньше. Пошли, не то на автобус опоздаем.

Теперь уже я тянула Юрку на буксире, пробираясь по топкой улице, полной жидкой грязи. Он умял на ходу несколько пирожков и к остановке подошёл в благодушном состоянии.

– На вот, держи, – протянул он мне кулёк с выпечкой, где сиротливо жались два пирожка.

– Спасибо и на этом, – вздохнула я.

– Что? Мне надо было успокоиться. Еда – лучший способ. Не знаю, колдунья она или нет, но выпечка, просто объедение, – Юрка облизнулся и алчно взглянул на кулёк. Я показала ему дулю и принялась жевать. Живот уже сводило от голода.

Домой мы добрались без приключений. Всю дорогу я думала, а как узнать, что она исправила нашу ситуацию? Опять следить за отцом? Мне и одного раза хватило. Или всё-таки вызвать его на откровенный разговор? Может, это заставит его опомниться и бросить любовницу? Уже показались очертания автовокзала, а я так ничего и не решила. Всё ещё в плену своих мыслей, как сомнамбула, дотопала до дома. Юрка тоже молчал. Возле подъезда он вернул мне портфель:

– Ну, бывай, Иванова, увидимся в школе, – ахнул рукой и направился к своему дому.

Вечером нас ждал сюрприз. Папа пришёл домой, неся в руках охапку бордовых роз, которые так любила мама и большой торт. От его извечно хмурого настроения не осталось и следа.

– Девчонки, – крикнул он с порога, – накрывайте на стол.

– Ой, – выскочила в коридор Алка, – а что за праздник сегодня?

– Просто я подумал, что давно не баловал своих девочек, – папа счастливо улыбался, словно помолодев лет на пять за один день.

Вот так баба Нина, ну и чудеса! Неужели сработало и больше можно не переживать о семье? Всё воротилось на круги своя? Не веря глазам, я подошла к отцу и крепко обняла его:

– С возвращением, – прошептала ему на ухо.

Он чуть смутился, но виду не подал, только крепче прижал меня к груди. Увидев нас, Алла тоже нырнула в объятья отца, в этот момент дверь открылась и домой вошла мама. Узрев нас, она остолбенела. Но папа протянул ей букет. Мамины глаза засияли, как звёзды, в уголках блеснули слезинки. Молча она прошла к нам прямо в обуви, поцеловала отца в щёку и уткнулась лбом в его грудь, прижимая к себе цветы. Мы с сестрой, подхватив торт, ушли на кухню, оставив родителей вдвоём.