Судмедэксперт

Я вышел с работы позже обычного. И всё из-за того, что мой братец, мой большой начальник, добровольно-принудительно попросил поработать за Сигову в грязной секции. Всё бы ничего, но каким-то чудом на смене не было ни ассистента, ни санитара. Пришлось самому ковыряться от и до. Ещё и пациента привезли отвратительного. То ли дело моя лаборатория с микроскопами и красителями! Чисто, светло и никаких тошнотворных запахов.

Сам того не замечая, я дошёл до спортивного зала, спустился по лестнице в подвал дома и зашёл внутрь. За десять лет здесь ничего не изменилось. Только с бешеной скоростью менялись администраторы. Вот и сегодня меня встретило новое лицо – молодая симпатичная девушка. Она устало улыбнулась:

– Добрый вечер! Мы через час закрываемся, вы успеете позаниматься?

Молча ей кивнул, показал абонемент и зашёл в раздевалку. Быстро натянул чёрную спортивную форму и зашнуровал растоптанные кеды. Вышел в зал и бросил взгляд: никого. Была надежда встретить здесь своего студенческого друга Вальку Борова, но, видимо, я сильно задержался.

Недолго думая, я занял беговую дорожку и медленно пошёл. Где-то над головой зашумел посаженый динамик, выплёвывая динамичную клубную музыку. Я никогда не был любителем подобного, но сейчас это придавало мне энергии, гасило усталость и раздражение. Наконец, я поймал ритм и зашагал в темп музыки. Это оказалось весьма забавным, я увлёкся.

Вдруг рядом появилась мужская фигура: чуть выше и шире меня. Это был Боров.

– Колян, привет! Ты чего сегодня так поздно? – спросил он.

– Здорово, Боров. А ты почему припозднился?

– У нас такая молоденькая медсестричка пришла. М-м-м. – игриво подёргал бровями мой друг.

– Вот ни одной юбки не пропускаешь! Ты когда-нибудь в венеричку попадёшь.

– Я же не дурак. Сначала в отдел кадров зашёл и медкнижку посмотрел. – хитро скривил пухлые губы Боров. – Ну а ты чего так поздно?

– Да начальник! Попросил поработать в другой секции. Вот я там умотался без помощников. – я не прятал раздражение, но тщательно скрывал даже от Борова, что начальник – мой брат. – Мне надо немного позаниматься, эмоции выплеснуть.

Боров встал на соседнюю беговую дорожку и энергично пошёл, сотрясаясь горой мышц и щеками на каждом шаге.

– А почему тебя попросили? Других врачей не нашлось?

– Я просто должен ему. Не получилось слинять.

– А-а-а, ну да. Лично я ненавижу быть кому-то должен. – задумчиво проговорил Боров в стену и прибавил темп.

– Сам виноват. Согласился, дурак, на эту ординатуру халявную. А теперь и отказать не могу. – рявкнул я, выкрутил темп дорожки и побежал.

Пот выступил на лбу, взмокла спина и подмышки.

Тонкий, пронизывающий гнилостный запах пополз вокруг меня. Я принюхался и с ужасом осознал, что от моих волос и кожи несёт жировоском. Ароматы сегодняшнего утопленника насквозь пропитали меня. Волосы встали дыбом от этой жуткой вони.

Боров учуял отвратительный запах, сморщил нос и с сочувствием посмотрел на меня.

– Колян, ты чего? Диарея?

– Да какая диарея! Поработал в секции экспертизы трупов! – выпалил я в бешенстве. – Ненавижу вскрытия! Тем более, когда все органы – мешанина в жировоске!

Я резко выключил дорожку, забежал в раздевалку, забрал вещи и рванул к дому. По дороге мысли выжирали меня изнутри. Я быстро-быстро шёл, почти бежал. Надо было как можно скорее добраться до ванны и смыть с себя этот ужасный трупный запах.

Ну что за работа! Ну что за день! Почему я должен терпеть эту вонь. А-а-а!

И тут я остановился: светлая мысль пришла в мою голову.

Вообще, что я здесь истерю. Надо пойти к начальнику, поговорить с ним и расставить все точки над ё. Всё-таки, он мой брат. У нас мама одна, в самом деле! Да, я сейчас же пойду к нему, пусть ставит обратно на гистологию. Не мои проблемы, что в городе судмедэксперты на вес золота!

Я резко крутанулся вокруг себя и побежал домой к брату. Благо жил он в соседнем квартале.

Набрал на домофоне номер квартиры. Поднялся на третий этаж и дёрнул за ручку красивую чёрную дверь. Та поддалась, и я залетел в коридор.

Меня встретил брат – толстый смуглый мужчина чуть старше сорока. Массивная шея и пухлые руки источали благополучие. Лицо красила довольная улыбка. Он был в белой рубашке и в чёрных брюках: куда-то собирался. Внезапно из-за его ног выскочил пушистый пудель и запрыгал вокруг меня, громко лая и пытаясь лизнуть руки.

– Привет, брат. Ты почему не позвонил, не предупредил? Мы с Раисой собрались в ресторан. – радушно сказал мужчина, поднимая собачку на руки.

– Привет, Коля! – выкрикнула женщина откуда-то из квартиры.

– Бахтияр, я так не могу работать. Убери меня из секции трупов. От меня вонь идёт на три округи! – выпалил я, схватившись за волосы.

– Ты чего такой бешеный? Разувайся. Поговорим.

Бахтияр надавил мне на плечо, и я плюхнулся на белую бархатную банкетку.

– Раиса, позвони в ресторан, пусть отложат на полчаса нашу бронь. Коль, проходи на кухню, обсудим.

Я скинул кеды, бросил на мраморный пол сумку и прошёл на кухню. Уселся на шикарный бархатный стул. Напротив сел брат.

– Ну и что ты ещё хочешь? Почему тебе всё мало? – уставши сказал Бахтияр и сложил руки на груди.

– Я ничего не говорю, я тебе всей жизнью своей обязан. Но блин, Бахтияр! Это же издевательство. Ты же знаешь, что я не могу нормально с трупами работать. Я поэтому в гистологию и ушёл. Ну не моё это – тела резать! – выпалил я, понимая, что в глазах Бахтияра выгляжу как раздражённый и недовольный ребёнок.

– Коля, ты меня тоже пойми. Мне кого туда ставит? Дырка в кадрах, дырка! Выручай меня. Твоя Сигова в длительный отпуск ушла.

– Почему её отпустил? Не дал бы. Пока врача со столицы бы прислали. Можно же как-то решить этот вопрос без моего участия! У меня нос чувствительный, я не могу! – рассердился я и закатил глаза.

– Нельзя без тебя. Сигова беременная, я не имею права ей отказывать в отпуске. И уволить не могу, чтобы прислали кого-то ещё. Только после её официального декрета нам пришлют специалиста, я уже узнавал. – Бахтияр тоже начал взрываться, но пытался сохранить хорошее настроение.

– Так, что? Сигова беременная? – изумлённо спросил я. Реальность поплыла передо мной. Эта новость стала катастрофичным завершением сегодняшнего дня.

– Раиса, иди сюда. Плесни нам настойки. – пробасил Бахтияр и с сочувствием посмотрел мне в глаза.

На кухню пришла низенькая Раиса с накрученными чёрными волосами. Длинное золотое платье аккуратно подчёркивало тонкую талию, а белый пиджак скрывал полноватые бёдра. Она тоже была готова к выходу. Женщина изящно выставила перед нами стеклянные стопки, солёные грибочки и небольшой бутыль с тёмной, почти чёрной жидкостью. Бахтияр разлил настойку и продолжил разговор.

– Да, Коля. Написала она заявление на отпуск. Не может работать из-за токсикоза. Я предложил перевести её в гистологию, но она не согласилась. Справку показала, что у неё пять недель. А вы когда расстались? Не твой ли ребёнок, а? – по-отечески спросил Бахтияр и зажевал грибочек.

– Ах вот оно что. Какая же она крыса, в самом деле. Она меня не просто так бросила. За моей спиной встречалась с кем-то. – с отвращением сказал я и залпом выпил стопку. – Не мой ребёнок. Мы с ней окончательно расстались полтора месяца назад.

Ненависть и злоба кипели во мне адским пламенем. Хотелось, чтобы эта Сигова так же страдала, как и я.

– Тебе придётся идти на её место, а в гистологии я обязанности между другими распределю. Больше у меня компетентных врачей нет. Только тебя можно поставить в секционный зал, понимаешь? Наших всех учить надо. А это большие траты. Со столицы ждать ещё пять месяцев кого-то.

Я, захваченный эмоциями, до конца не переварил информацию. Схватил стопку, налил ещё и выпил.

– Нет-нет-нет, Бахтияр. Ты не можешь со мной так поступить.

– Коля, я не спорить тебя позвал, а поговорить. Ты в моё положение тоже войди. Поработай пять месяцев и иди в отпуск без содержания. Или потом больничный тебе выпрошу какой, есть люди в хирургии.

– А ты справки видел, что она действительно беременная? – я не мог угомониться. Во мне кипела ненависть и отвратительное ощущение, что меня растоптали.

– Видел. Заключение гинеколога: пять недель. И распечатка УЗИ. Да что ты всё о ней, давай о делах. Коля, ты мне даже по закону отказать не можешь. Я тебя от бюро отучил в вузе, я тебе от бюро ординатуру дал. Ты просто обязан работать там, куда я тебя отправлю. Ещё год тебе осталось. Отработай пять месяцев, а потом езжай куда хочешь. Стаж идти будет, а ты отдохнёшь. Согласен?

– Согласен. – покорно ответил я.

Бахтияр выпил первую стопку и откусил гриб.

– Коля, у меня есть ещё проблема: ассистентка Сиговой уволилась вчера, а санитара её я сегодня за пьянство уволил. Надо графики всё заново составить, вакансии открыть.

– Вот-вот. Я сегодня один крышку черепа пилил! Это издевательство. Дай мне ассистента и санитара. Тогда буду терпеть, молчать и радоваться. – меня начал брать алкоголь. Я пригубил ещё одну стопку и широко зевнул.

– Ну всё, братишка. Хватит тебе. Завтра с восьми работаешь, а то напьёшься и проспишь.

Бахтияр встал, закрыл настойку и убрал её вместе с грибами в холодильник. Затем важно посмотрел на кварцевые часы и крикнул жене:

– Раиса, пойдём. Проводим его и как раз в ресторан успеем.

***

Я добрался домой без приключений. В полнейшем расстройстве помылся, истратив целую банку геля для душа, и лёг спать. Мысли о Сиговой не унимались. Я лежал в темноте, а перед глазами в красках всплывали воспоминания. В сотый раз пересматривал и переживал все счастливые и отвратительные моменты наших отношений. Потом картинки становились все зыбче, и наконец я провалился в сон.

Мне снилось детство: деревенский дом, молодая мама в цветастом халате, река, летние вечера и сливовые сады… Вот я уже тянусь, чтобы сорвать сливу, такую жёлтую, спелую и ароматную… Как в ушах зазвенела резкая мелодия будильника.

Я взглянул на время и моментально проснулся. Восемь утра. У меня работа! Чёрт возьми!

Надев первое, что вытянул из шкафа, я выбежал из дома и помчался в сторону судебно-медицинского бюро. На ходу позвонил в регистратуру.

– Алё, судмед бюро. – резко ответил противный голос.

– Галя! Это Николай Петрович. Я бегу. Скажи, если будут спрашивать, что я в пробке.

– Ой! Доктор Носков! Доброе утро. – подобрел и потеплел голос. – Я уже сказала про то, что вы в бухгалтерию забежали. Бахтияр вас искал. Злой как чёрт.

– Спасибо, Галя. В долгу не останусь.

Я бросил трубку и помчался ещё быстрее. Если меня искал начальник судебно-медицинского бюро Бахтияр Бахтиярович Айдаров, то это ничего хорошего не предвещало. На работе брат был настоящим зверем: грубый, чёрствый и очень неприятный человек. А ко мне он выказывал вечно напускное недовольство, чтобы никто даже не подумал, что мы родня. Но я на это вообще не обижался, потому что знал: это просто необходимо для нашей с ним безопасности. Бахтияр для моего образования провернул махинацию и очень боялся разоблачения и подрыва своего авторитета.

Я ворвался в бюро, залетел в ординаторскую и уже в восемь двадцать был в секционном зале. За пустым металлическим столом для вскрытия стоял Бахтияр Бахтиярович, гневно раздувая ноздри. Он казался ещё выше и шире. Я сразу же понял, что мне кранты.

– Николай Петрович! Время! Вас нет на рабочем месте! – начал отчитывать меня брат.

– Бахтияр Бахтиярович, я был в бухгалтерии. Надо было документы на отпуск проверить… – быстро придумал я и выдохнул.

– Какой отпуск! Николай Петрович! Мы же всё обсудили по поводу работы ещё вчера. – брат закипал. Лицо его побагровело.

Кто-то чихнул позади меня, и я с ужасом понял, что мы не одни. За мной в углу на табуретке сидела тощая блондинка лет двадцати.

– Это Настя. Ваша новая ассистентка. – раздражённо сказал Бахтияр и указал рукой на девчушку. Та сделалась ещё мельче и тоньше. Было видно, что она дрожит. – Вы ей всё объясните по работе, будьте добры. И вдолбите сотруднику в голову сразу, что опаздывать на работу – это нарушение, это заносится в личное дело!

– Бахтияр Бахтиярович, я обещаю, что больше такого…

– Хватит, Николай Петрович! Хватит! Мы вас двадцать минут ждём. У меня есть еще одна новость для вас, Николай Петрович. Вы будете работать ночные смены. График труда составим по закону, не переживайте.

– Ночные же на Зингере?

– Нет больше Зингера. Инсульт. Послезавтра похороны. – спокойно сказал Бахтияр и замолчал.

Я тоже замолчал, потому что знал, что Зингер и Бахтияр были друзьями. Это тоже держалось в тайне, но мне посчастливилось бывать на их веселых загородных застольях с гитарой и душевными студенческими историями.

Настя в углу сидела как мышь. Казалось, что она боиться пошевелиться и обрушить гнев начальника на себя.

– Вы будете на двух ставках, Николай Петрович. Ночь теперь тоже ваша. Настю закрепляю за вами, она будет работать в таком же графике, как вы. Санитара скоро найду, но он будет общий. – бесцветно сказал Бахтияр и ушёл, оставив меня с Настей в секционном зале.

После этого разговора я решил больше не выяснять ничего у брата. Я боялся сделать ещё хуже. Мне было искренне жаль, что брат потерял своего единственного и лучшего друга. И я не хотел как-то испортить наши братские отношения.

Я образно отряхнулся от страшной утренней новости о Зингере, выдохнул и обратился к девушке:

– Настя, меня зовут Носков Николай Петрович. Я врач-судмедэксперт. Меня перевели сюда из гистологии. – я зашёл в соседний кабинет, где стоял рабочий стол, компьютер и старое кожаное кресло, которое перепало мне из кабинета начальника. Рукой поманил Настю. Девушка последовала за мной. – Знаешь, мне тоже надо вспомнить все тонкости работы в секционном зале. Последний раз серьёзно работал с телами три года назад. А вчерашнее вскрытие я и считать за вскрытие не хочу: дпже зашить нормально не получилось.

– Приятно познакомиться, Николай Петрович. Я Настя. Только что получила диплом медсестры. Опыта нет вообще. Но я буду стараться. Хочу быть хорошим ассистентом. – достаточно напористо ответила девушка и села на кушетку.

Я таких ещё не встречал: белые-белые волосы, прозрачные брови и ресницы. Светлая кожа. Почти бесцветные глаза сливались с бледно-голубым хирургическим костюмом. Но было в ней что-то фундаментальное. Я ощущал, что она надёжный человек, верный.

– Настя, а у тебя есть семья? Муж, дети? – аккуратно спросил я.

– Нет, Николай Петрович. Я одна, а вся родня на другом конце страны. Мне нужна работа и стабильный заработок. – честно сказала девушка.

– Что ты знаешь про работу судебно-медицинского бюро?

– Ничего. Я сюда пришла по совету знакомой.

– Тогда тебе задание: выучить маршрутизацию, выучить все инструменты и порядок проведения вскрытия. По документам я тебе во время работы всё расскажу.

Девушка уверенно кивнула. Я вытащил из тумбочки несколько студенческих методичек и торжественно передал их своей новой ассистентке.

– Вот. Чтобы от зубов отскакивало уже завтра! Это основа работы. И я в тебя верю.

Настя широко улыбнулась. И на моей душе стало спокойно.

***

Начались дневные и ночные работы. Мы работали очень много – нагрузка бешеная. Времени на тренировки не осталось. Боров переживал, что я пашу как лошадь, но радовался, что я перестал думать о расставании. Работа прекрасно вытеснила дурные мысли про Сигову и её беременность. Мне некогда было думать про это всё.

А ещё я насквозь провонял секционкой и уже не обращал на это внимания. Окружающие, конечно, частенько улавливали «тонкие» нотки. Но я это легко решил – коротко побрил волосы, оставив от силы три миллиметра длины. Настя тоже подстригла волосы, что невероятно её преобразило. Она сказала, что причёска называется «пикси», что переводится «фея». Да, было что-то от фей у неё во внешности.

Моя ассистентка мне очень понравилась. Она быстро всему выучилась и уже через месяц работала как полноценный помощник. А ещё мне нравились два новых санитара – студенты медицинского колледжа. Парни оказались крепкие, толковые, порядочные. С ними было легко. А вот брат от меня отдалился. Я так и не понял, что произошло. Наверное, смерть друга стала для него сильным ударом.

Раннее утро первого осеннего дня. Мы с Настей сидели в ординаторской и пили крепкий кофе, который ассистентка только что сварила в медной турке. Приятно пахло. Из открытого окна в комнату заходил свежий, холодный воздух. Мы завершили ночное дежурство. Оставалось подождать минут двадцать, чтобы закрыть смену и уйти домой спать. Но не тут-то было. Зазвонил телефон в ординаторской.

– Ну что такое! – выругался я и поднял трубку.

– Принимайте, новенького привезли. Скоряки передали, что просто упал. – сонно сказала регистратор Галя и бросила трубку.

Мы спустились с Настей в приёмник. На каталке лежал асоциальный мужчина лет шестидесяти. На его окаменевшем теле была грязная футболка и рваные спортивные штаны. На ногах красовались чёрные носки, покрытые грязью, и порванные кроссовки. С телом привезли полиэтиленовый пакет, откуда выглядывала алюминиевая банка пива. Я быстро описал одежду, пакет и пустые карманы. Настя вбила информацию в планшет.

– Николай Петрович. Можно я кофе допью? Он сейчас остынет, испортится вкус. Пожалуйста! – взмолила девушка, и я её отпустил. Кофе был единственной слабостью Насти, я частенько отпускал её ради маленькой чашечки. Да и работала она после этого напитка точно и энергично.

Санитары укатили мужчину на вскрытие, и я последовал за ними.

Стены секционного зала, выложенные от пола до потолка белым кафелем, ярко блестели в синтетическом свете. Санитары раздели мужчину и скинули одежду в пакет «отходы класса Б». На только что вымытый металлический стол переместили тело пациента. Небритый. Грязные волосы, сбившиеся в колтуны. Отросшие ногти, покрытые жёлтым грибком. Глубокие трещины на стопах и ладонях, забитые чёрной грязью.