Сухой мартини

Догадывалась ли я, что Хорек Фаулер станет известным человеком? Да ни в жисть. Иногда мне думается, что Галактике было бы куда лучше, если б этот гаденыш оказался чуть ближе к месту своего первого эксперимента. Возможно, успешных примеров колонизации у нас насчитывалось бы меньше, но и плохие ребята бы не получили в свое распоряжение гиперновые.

В 78-м Хорек служил у меня офицером по науке на «Нельсоне Бонде». Ох и славные были деньки. Телепорт-двигатель всего пару десятилетий как изобрели. Человеческая раса наконец постигла свою восхитительную уникальность: жизнь во Вселенной встречается повсеместно, однако, если не считать Матери-Земли, никого умнее водорослей там не водится.

Вы, конечно, в курсе, и вас это совсем не беспокоит; стараниями Хорька переделка планет выглядит элементарным занятием. Но в 78-м там, в туманности Ориона, нам она такой не казалась.

Третья планета звезды, проходившей по общим каталогам под номером 34920029, представляла собой мир земного типа, с почти круговой орбитой, расположенный в самой середке умеренной зоны своей системы. Не чаще раза на миллион систем находишь такую куколку. Настоящий рай. Но не без мелких недостатков, куда от них деться. Именно за этим — исправить недостатки — и наняло нас Агентство Продвинутых Проектов. Видите ли, третья планета была на миллиард лет старше Земли, и когда-то здесь вполне могла существовать жизнь. Затем, как обычно везде и случается, океаны либо улетучились в космос, либо впитались в кору, оставив по себе лишь бескрайнее высохшее дно. А вот кометное облако системы никуда не делось. АПП заказало нам восполнить океаны кометной водой и насадить на планете первоначальную форму землеподобной экосистемы.

Тут-то и выдвинулся на передний план Хорек Фаулер. Его техники рыскали в местном облаке Оорта, готовя к телепортации пару тысяч комет. А Хорек, вы спросите, где — на окраине, вместе со своими людьми? Хренушки. Он не вылезал из базового лагеря на третьей планете, на склоне горы, что в древности, подобно Мауна-Кеа, вставала из утраченных этим миром океанских вод. Я указала ему на это, и Хорек не замедлил предоставить кучу объяснений.

— Но, мадам капитан, я ведь занимаюсь исследованиями океанского дна.

— Лейтенант Фаулер, вам следует обращаться ко мне капитан Ли.

— Э-э, гм, да, мэм.

Хорек словно бы искал чего-то глазами в небе. Я застигла его довольно далеко от лагеря, уже после заката. Звезда ОК34920029 удалена всего на пятьдесят светолет от крайних метелок туманности Ориона. Вид открывался не такой, какого можно было бы ожидать по красочным астрофотографиям с цветастыми фейерверками. Едва различимые глазом вихри и завитки раскинулись на все небо, Меч Ориона занимал добрых пятнадцать градусов, а половину неба мрачным знамением укутало темное молекулярное облако.

Хорек жестом обвел небосклон.

— Мэм, у нас там всего два спутника слежения, а дно требуется закартировать с сантиметровой точностью. Мы, гм, обязаны увериться, что кометы попадут в точно назначенные места.

— Фаулер, но стометровой точности вполне достаточно. Кого колышет, если мы попутно разбомбим с орбиты чью-то недвижимость?

— Э, гм, да… — Ага! Он наблюдает за огоньком, медленно пересекающим северную часть небосвода. Яркая искорка была не одним из наших спутников, но кораблем службы контроля качества АПП, «Уинстоном П. Сэндерсом»[1].

Хорек в своих мемуарах утверждает, что великая идея посетила его еще до отлета «Нельсона Бонда» с Земли, но это чушь собачья. Для трюка, который он в конечном итоге провернул, топографическая карта высокого разрешения действительно пригодилась, но я-то знаю, что на тот момент он еще до этого не докумекал. Понимаете ли, что бы там Хорек ни наплел в своих мемуарах, а вокруг базового лагеря Фаулер слонялся по куда более простой причине.

Он указал на тускнеющий и удаляющийся к горизонту огонек «Уинстона П. Сэндерса».

— Вы как думаете, Шейла к нам еще заглянет?

Шейла. Контрактный менеджер АПП. Хорек втюрился по уши.

— Хорек, ну твою дивизию! Ты что, на свидание собрался?

— Ну, я же знаю, если б она мне только шанс дала, то мы непременно бы понравились друг другу! Я ее приглашал спуститься. Опрокинуть стаканчик. У меня особый талант к очень сухим мартини. Уверен, если выждать достаточно долго, она непременно соблазнится.

О Боже.

Я сграбастала Хорька Фаулера за шею и респиратор.

— Лейтенант, внимание. Шейла Мбабе — офицер АПП, профессионал. Она если и появится, то внести финальный штрих в нашу работу, а не на свидание с кем-то из моего экипажа, ясно?

Даже не вдаваясь в профэтику, я себе вообразить не могла, чтобы Хорек вызвал у нее какой бы то ни было интерес.

— Да, мэм.

В голосе Хорька слышалось отчаяние. Это значит, что и тогда он еще не додумался до великой идеи. Я вспоминаю, как он отвернулся и поднял голову к сиянию Ориона. Он думал про Шейлу Мбабе, сухой мартини и неизбежное отступление в бездны межзвездного пространства — чтоб себя понапрасну не изводить.

— Мэм, а вы никогда не задумывались, что там, в молекулярных облаках?

Я пожала плечами. Я все еще не вполне успокоилась от осознания, какой хмырь у меня в экипаже засел.

— Газ. Пыль. Куча маленьких звезд пытается родиться на свет.

Он задумчиво похихикал.

— Ага, а их старшие братья и сестры сдувают прочь то, что может пригодиться малышне. Газ — в основном водород, атомный, молекулярный, ионизированный. Но воды и органики тоже хватает. Ближайшая долька облака, Седалище Ориона, диаметром четыре световых. Молекула тут, молекула там, в миллион раз больше воды, чем во всех океанах, когда-либо попадавшихся человеку.

— Да, и вода эта совершенно недосягаема. Были бы наши желания рыбами, Фаулер, ты бы стал богачом. Вам, техникам, хватило бы пары тысяч комет ближнего космоса, чтобы набить карманы.

— Но, возможно, проще было бы… О Боже.

Фаулер опустил взгляд. Я не могла быть уверена тогда, во мраке, но думаю сейчас, что у него глаза полезли на лоб. Он больше ничего не сказал, но, клянусь, в тот самый миг чувака посетила великая идея. Господи избави. Неужели без моего вмешательства этого бы не случилось?

Шейла Мбабе строго придерживалась бухгалтерии контракта. Не телепортируй мы кометы на дно высохших океанов третьей планеты к условленной дате, плюс-минус, Шейла с нас бы суровый штраф содрала.

Я убедила ее, что мы идем по графику. На бумаге все так и выглядело; Хорек предоставил отчеты своей команды. Несколько сотен тщательно позиционированных термоядерных зарядов обкорнали кометы таким образом, чтобы наша аппаратура для телепортации уже могла с ними справиться. Но у меня имелись серьезные сомнения, что он играет честно. Я заметила, что Хорек сутками напролет понукает корабельные компьютеры. Я просто конфигурацию комет выверяю, объяснял он, хотя его программы были не из стандартной библиотеки. Он разобрал и переделал систему удаленного телепорта, установленную на «Нельсоне Бонде». На этот случай у него было другое объяснение: Я просто проверяю, справится ли телепорт со всеми кометами по графику. Но мой системщик, Джим Рассел, сообщил, что в действительности телепорт от этих действий расфокусировался.

Я предоставила Хорьку полную свободу рубить сук, на котором сидит. Когда настанет великий день, наш телепорт ничего не выудит, и Хорек выставит себя на посмешище. Да, нас обложат штрафами, нам придется все переделать, но у меня появится законный повод наподдать Хорьку под зад так, чтоб до самого Солнца катился, и наконец все исправить.

И в тот день, когда кометный дождь должен был обрушиться на третью планету, Хорек оказался в центре шоу. Шейла Мбабе оставалась на орбите. Коротышке не удалось ее выманить на коктейль, но в кои-то веки он завладел полным ее вниманием.

Мои корабль и экипаж не сдвинулись с места на горе третьей планеты. Мне представлялось вероятным, что точка изначальной высадки — самое безопасное место, если учесть, как основательно Хорек расфокусировал телепорт. Но лейтенант Фаулер не лукавил. Думаю, к тому моменту он и вправду все рассчитал. Ну, почти все. Оказалось, что он не учел одной небольшой, но практически роковой детали.

Хорек оборудовал претенциозный подиум для себя, меня, нескольких членов экипажа и Шейлы Мбабе, чье отсутствие, впрочем, бросалось в глаза. Он даже утащил у кока поллитра вермута и поставил бутылку на льняную скатерть перед камерами. Выглядело это крайне патетично. Фаулер приступил к заготовленной речи:

— Здравствуйте, Шейла. Я обещал, что мы уложимся в определенный контрактом срок, и сегодня вы увидите, что так оно и есть. Вот как все выглядело раньше. — Он указал на миллиардолетнее мертвое океанское дно под сухим голубым небом. — Сегодня, Шейла, здесь появятся океаны!

На плоском экране виднелось лицо Мбабе. Наверное, по мужским понятиям она красотка; основные инстинкты у Фаулера соответствовали норме. Мбабе неловко улыбалась, явно понимая, что имеет дело с фанфароном.

— Лейтенант, но мгновенные океаны нам не нужны. Даруйте нам две тысячи точно нацеленных, рассчитанных на мягкое столкновение комет.

Это значит, что и она не понимала истинных планов Хорька. В те годы АПП, как и все остальные, полагало, что для сотворения океанов — и даже всякой контрактной мелочевки — потребуется сперва доставить кометы, а потом выждать несколько десятилетий, пока лед растает.

Глаза Хорька загорелись.

— О нет! Я могу сделать кое-что получше. Вы никогда не задумывались… — он обвел взмахом руки голубой небосвод, — что в межзвездной среде хватит вещества на все мыслимые нужды? Воды, кислорода, водорода. Органики, начиная со строительных блоков сложных углево…

На красивом личике Мбабе возникла темно-синяя гримаска недоумения.

— Лейтенант, вы вообще о чем? Вы предлагаете телепортировать целые кубические светогоды межзвездной среды? Но это невозможно и не будет возможно никогда. Энергобаланс как свести прикажете?

— Не говоря уже о том, как импульсы погасить, — добавила я. Пора было продемонстрировать профессиональное недоверие. — Лейтенант, а чем вы в действительности занимались на протяжении недель, отведенных вам под позиционирование комет?

— Именно этим! — воскликнул Хорек. — Портирование двух тысяч комет — дискретная задача! Она всегда сложнее протяженного случая. Там, в Седалище Ориона, йоттатонны тончайших газов. Бортовым телепортом «Бонда» можно пользоваться практически на манер радиоприемника. Теперь наш телепорт превратился в совершенно новое устройство — я позволю себе называть его телечерпаком. Его можно настраивать на определенные химические соединения, позиционируя улов в точности по тем координатам и векторам скорости, какие нам требуются. Лишь крайне малая доля межзвездного вещества, доступного в Орионе, удовлетворяет всем критериям, но и ее более чем довольно!

— А… а, понятно.

У Шейлы Мбабе был вид лучезарной девчонки-выпускницы, но она достаточно давно работала контракт-менеджером, чтобы такие вот чудики в кумаре могли ей голову заморочить. Взгляд ее переместился… она поискала меня.

— Капитан Ли, мне представляется очевидным, что «Нельсон Бонд» не выполнил ключевое требование 37а, сформулированное как доставка протоокеанического вещества на океанское дно целевого мира, а именно, третьей планеты ОК34920029. Вам не кажется, что проще опустить дальнейшие формальности и сразу обсудить штрафные взыскания?

Видимо, она понимает, что тут всего один чудик в кумаре, подумала я. Штраф мы переживем почти без последствий, но для этого нужен будет новый офицер по науке.

А Хорек не собирался умолкать.

— Нет, нет, нет! Шейла, я действительно могу проделать все то, о чем говорю! Как жаль, что тебя сейчас здесь нет, мы бы отметили мое достижение самым классным сухим мартини во Вселенной. Гляди же!

Он сбросил со стола какую-то белую тряпку, игравшую роль скатерти, и под ней обнаружилась здоровенная красная кнопка. Коротышка явно запаниковал, не рассчитывая, что его так быстро прервут. Он протянул руку и решительно ударил по красной кнопке…

Вы наверняка догадались, что я не из фанатичных поклонниц Хорька. У него были просчеты, некоторые — астрономического масштаба, и не последним из них я считаю его полные вранья мемуары. Но вынуждена отдать ему должное: математику Хорек выверил безукоризненно. Человечество впервые попробовало на вкус улов телечерпака Фаулера. Хорек закартировал океанское дно третьей планеты с сантиметровой точностью, необходимой для аккуратного распределения телепортируемой материи. Сейчас это легко, но вы не учитываете одной ма-ахонькой детали: Хорек был первым, и ему с первой попытки все удалось. (Полагаю излишним уточнять, что в противном случае нам всем пришел бы конец.)

Все сработало настолько идеально, что на лице Мбабе проявился искренний гнев.

— Капитан Ли, это что еще за глупые шутки? А ну выключайте цифровую анимацию.

— Что?..

Я подняла взгляд от экрана и лица Мбабе — и увидела раскинувшийся до горизонта океан. Секундой раньше здесь были глубочайшие каньоны и сухое океанское дно. В следующее мгновение — мирные волны.

— Шейла, он настоящий! — Хорек с трудом сдерживался, чтобы не пуститься в пляс. — Черпак сработал идеально! — Он схватил вермут и ринулся с ним на… пляж. Ну а как еще это было теперь назвать? — Я поднимаю символический тост, Шейла. Именно на него я тебя и приглашал!

Мы уставились на Фаулера, бегущего навстречу ласковому прибою. Голос рассудка в моей голове успокоительно заверял, что это все спецэффекты. Как ни идеальны были согласование скоростей и сброс избыточной кинетической энергии, побочных эффектов не избежать. Он только что обрушил на эту планету миллионы гигатонн воды. Я вспомнила термин, которого доискивалась: изостатическое равновесие. Или, вернее, отсутствие такового.

— Фаулер! Ноги в руки и возвращайся! Сейчас начнутся землетрясения. Столько воды!

И земля под моими ногами вздрогнула слабым предвестником надвигающихся катаклизмов.

Хорек рассмеялся, но остановился на краю прибоя.

— Но у нас еще минут десять до первого цунами! — прокричал он в ответ. — И потом, капитан, это ведь не вода!

Я поглядела на системщика. Тот пожал плечами. Я подняла респиратор и принюхалась.

— Боже правый.

Фаулер отплясывал джигу на трясущейся скале, пытаясь не разлить вермут, и хохотал как безумец, кем он, собственно, и являлся.

— Океан из чистейшего этилового спирта! Видишь, Шейла? Весь мир упьется! А теперь всего одна ма-аленькая унция вермута за…

Да-да, за самый сухой мартини во Вселенной. Но Хорьку следовало поторапливаться: Джим Рассел схватил меня за плечо и указал на море. Мгновение назад воздух был чист и прозрачен, был таким и до появления этилового спирта. Теперь же… над горизонтом собиралась светящаяся дымка. Фиолетовая, все более яркая, она возносилась в небеса. Хорек просчитал все угрозы космического масштаба, но…

— Хорек! Это никакой не мартини! Это фламбе со вкусом третьей планеты!

Фаулер вскинул голову и издал приглушенный вскрик ужаса. Швырнул вермут в море и ринулся догонять нас вверх по склону, к «Нельсону Бонду», соревнуясь в скорости с накатывавшим на скорости звука фронтом взрывной волны.

Этанольный пожар бушевал по всей планете, но тектоника плит оказалась еще энергичней. Кубические километры породы взлетали в воздух. «Нельсону Бонду» и «Уинстону П. Сэндерсу» пришлось несколько недель укрываться на орбите. Плотные тучи мудреного химического состава скрывали из виду самый сухой мартини во Вселенной. Даже после того, как свободный кислород весь израсходовался, в тучах продолжали грозно сверкать молнии и вспышки взрывов.

Не замедлили явиться военные, ученые и журналисты всех мастей. В мемуарах Фаулер утверждает, что его достижение повергло их в ошеломленную немоту. Возможно. А мне помнится, что «Нельсона Бонда» взяли под орбитальную стражу, пока Агентство Продвинутых Проектов пыталось решить, какой из следующих вариантов им удобней:

а) мы запороли терраформирование планеты так, что вовек не разгрести,

б) мы открыли новую эру планетарной инженерии,

в) и то, и другое.

Хорек держался бодрячком, но ясно было, что он сильно нервничает. Он заявил, что черпак мог перенести воду с меньшими затратами, чем этиловый спирт — и, кажется, до него начало доходить, что именно такая альтернатива была бы предпочтительна.

Я держала гаденыша в неведении, а сама пыталась убедить АПП, что им лучше прибегнуть к варианту в), немного смягчив формулировку: революционное достижение, подтверждение принципа, который после устранения неизбежных погрешностей позволит с легкостью терраформировать новые миры. Хорек утверждает, что я приписала себе все его заслуги. Это не так! Но, честно говоря, мне доставляло удовольствие наблюдать, как он дергается. В конце концов, он чудом нас всех не поджарил заживо.

Когда АПП согласилось объявить телечерпак Фаулера прорывом в прикладной науке, я спустилась к Хорьку в каюту и поболтала с ним напоследок. Я собиралась поведать ему эту новость, но не прежде, чем он еще разок на вертеле прокрутится.

Я обнаружила, что стены каюты украшены его новыми планами. Планеты в направлении ядра Галактики, считая от гигантских молекулярных облаков Ориона, терраформировать будет легко. Избыточное тепло поглотят сами туманности. И — во прикол! — открылись возможности для новых видов оружия. Зачерпнуть как следует водорода из ГМО, сжать его в цельную массу, превосходящую весом обычные звезды, и потенциально высвобождаемая энергия будет как при вспышке гиперновой.

Но Хорьку не сиделось на попе ровно.

— Не понимаю. Где же Шейла? Это же все для нее.

Я обозревала грандиозные планы галактической инженерии Хорька Фаулера. Страшно подумать: низкорослый гаденыш, шестьдесят килограммов непокорных гормонов и сумасбродных мнений, переворачивает вверх тормашками всю Вселенную. Я открыла было рот сказать ему, что решили в АПП. Хорек не слушал меня.

— Нужно еще что-нибудь ей показать. Думаю, несложно настроить черпак на несколько разновидностей химических соединений. Бьюсь об заклад, высшие сахара и насыщенные высокомолекулярные спирты в ГМО имеются. И вообще все, что там присутствует либо в виде газа, либо в виде крупиц межзвездного вещества, можно выгрести. Даже хиральность попробую подстроить. — Глаза его загорелись. — Да!

Вот поэтому я и утверждаю, что присутствовала при всех величайших моментах Хорька Фаулера и приложила руку к его свершениям. Не умолчи я тогда о вердикте АПП, он бы наверняка не додумался еще кое до чего. Полагаю, вы понимаете, про что я.

Инцидент с шоколадным сандеем.