Супербегун

Айзек Азимов
Супербегун

Джимми заметил его, потому что как раз в ту минуту они проезжали мимо табунка лошадей, пасшихся неподалеку от дороги; он оглянулся. И тут же увидел, как по особой тропе рядом с обочиной приближается Супербегун.

— Папа, — возбужденно вскричал Джимми. — Смотри, Бегун! Нас Бегун нагоняет!

— Очень интересно. Помаши ему, когда он поравняется с нами, — ответил мистер Андерсон.

— Нет, папа, лучше прибавь чуть-чуть скорость, чтоб я мог поговорить с ним.

— Не стоит, сынок. Мы же не хотим отвлекать его. Если Бегун споткнется или упадет, запнувшись обо что-нибудь, он может погибнуть.

Джимми не сводил глаз с медленно приближающегося Бегуна. По телевизору-то он видел их часто, несколько раз видал и в жизни, но на большом расстоянии. Сейчас же один из них бежал почти рядом с их автомашиной. Джимми даже высунулся из окна, чтобы было удобнее наблюдать за ним.

Автомобиль на воздушной подушке скользил над асфальтом, не касаясь его, двигаясь настолько бесшумно, что в салоне не слышалось ни звука. Так же бесшумно нагонял их Бегун, почти летя над тропой. Вот он выбрасывает вперед одну длинную ногу, затем она медленно начинает опускается, в тот момент, когда она приходит в соприкосновение с землей, мускулы обнаженного бедра напрягаются и снова посылают ее вверх, пока вторая нога в таком же неторопливом и пластичном движении выходит вперед.

Между двумя толчками тело Бегуна так высоко взмывает в воздух, что оказывается на одном уровне с крышей автомобиля. Джимми глядел на него не отрываясь.

Одет Бегун был очень легко. Но это обыкновение всех Бегунов, они предпочитают шорты и майку, причем последняя так коротка, что прикрывает лишь грудную клетку. Сейчас, рассматривая Бегуна почти в упор, Джимми видел, что грудь его очень широка, раза в два шире узкой талии и таза. Ноги атлета бьш чрезвычайно длинными, с сильными, мускулистыми бедрами. Бегуны всегда страшно высокие, и у них так сильно развита верхняя часть туловища, что...

— Ты думаешь, они могут упасть, потому что такие тяжелые в груди, да, пап? — громко спросил Джимми.

— Ну, вообще-то Бегуны не такие тяжелые, какими могут показаться, — ответил мистер Андерсон. — Почти весь объем грудной клетки занимают легкие, но они наполнены воздухом, ребра же — всего лишь тонкие кости. Бегуны не тяжелее в груди, чем мы с тобой.

Теперь он был совсем рядом, и Джимми подумал, что, наверное, Бегун вспотел и запыхался, как это обычно бывает с бегущим человеком, даже если он не выдает скорость пятьдесят миль в час. Оказалось, ничего подобного. Лицо Бегуна выражало полнейшее спокойствие, и когда Джимми помахал ему, тот помахал в ответ. Тогда мальчик прокричал:

— Привет! Вы куда направляетесь?

— Еще двадцать миль осталось. В Хендерсонвиль.

Он ни чуточки не запыхался, больше того, он вдруг укоротил шаги и стал держаться вровень с машиной. Джимми страшно удивился, в жизни не ожидал бы такого от Бегуна.

— А вы куда путь держите, молодой человек? — поинтересовался тот приветливо.

— К бабушке. Но сначала завернем во-он в тот ресторанчик позавтракать.

— В самом деле? Отличная мысль. Я как раз подумал, что пришла пора и мне перекусить.

— Значит, вы пойдете с нами?

— Не вижу причин, почему бы нет. Твой папа возражать не будет?

Мистер Андерсон улыбнулся и сказал:

— Прошу вас быть моим гостем. Но хотел бы предупредить, что мой сын страшно любопытен, он вас замучит вопросами. Если вам не прискучит отвечать на них, то...

— Думаю, не прискучит. Но гостем вашим я быть не согласен. Дело в том, что мы много едим и счет может оказаться непомерно высоким.

Джимми, не отводя глаз, следил за размеренными движениями бегущего атлета, затем сказал:

— Когда мы поравняемся с перекрестком, машине надо будет перестроиться вправо, и вам придется быть очень осторожным, мистер Бегун.

— Зови меня Дейв. И не беспокойся обо мне. Я знаю, что следует делать, поравнявшись с перекрестком.

Оказалось, и в самом деле знает! Без всякого видимого усилия Бегун неожиданно взмыл в воздух, перелетел через ряд автомобилей и приземлился на траве. Еще несколько прыжков поменьше — и вот он уже стоит у двери в ресторан, поджидая их.

Втроем они устроились в отдельной кабинке, в стороне от остальных посетителей. Впрочем, народу здесь было не очень много.

Бегун сказал:

— Думаю, нам лучше сесть подальше от других, потому что вы, обычняки, чувствуете себя не в своей тарелке, когда оказываетесь рядом с кем-нибудь из нас. Вы не станете возражать?

— Люди часто ведут себя довольно глупо, — ответил мистер Андерсон. — Но после того решения, которое вынес Верховный суд...

— Я знаю. С тех пор к нам стали относиться по-человечески, и теперь наше положение улучшилось. Помню, десять лет назад как раз окончился период моего ученичества, и я получил квалификацию мастера, имелось лишь несколько специально отведенных мест, где мы могли пообедать. Это чинило огромные трудности нашей работе, ибо съестное нам необходимо в огромных количествах.

Джимми невольно бросил внимательный взгляд на стоявшее перед Бегуном блюдо, еды там было раза в три больше, чем у его отца, и мальчик выразительно протянул:

— Ну и ну, Дейв.

— Джимми, — сделал замечание сыну мистер Андерсон, — не забывай о правилах приличия.

— Он прав. Бег поглощает много калорий. Когда я работаю, мне приходится есть четыре раза в день. Но даже при этом я использую много меньше энергии, чем, например, ваш автомобиль на воздушной подушке. Разумеется, это делает нас особыми людьми. Или, например, возьмем мое телосложение. Мы сильно отличаемся от других людей, и они часто начинают испытывать неловкость в нашем присутствии. Всем нам, специ- алам, приходилось с этим сталкиваться. Конечно, нам это не нравится, но думаю, что их чувства понятны. Многие из нас испытывают такие же по отношению к вам, обычнякам.

И Бегун подмигнул Джимми.

— Скажите, Дейв, — мальчик снова обратился к Бегуну, — а вы не устаете бегать с такой скоростью?

— Джимми, — укоризненно произнес отец.

Но Бегун улыбнулся.

— Что вы, отличный вопрос, сэр. Почему бы вашему сыну и не заинтересоваться этим. Нет, Джимми, я не устаю. Если только не приходится бежать на пустой желудок. Тогда я обязательно должен остановиться и поесть. Знаешь, еда для меня — как газовое топливо для машины.

— Вы хотите сказать, вам не хватает воздуха?

— Не совсем так. Видишь, мой нос точно такой, как у тебя, только побольше, правильно?

— Точно, Дейв.

— Таким он и должен быть. Но посмотри на него сейчас. — И Дейв раздул ноздри, которые, расширившись, превратились в два больших отверстия на его лице. — Безобразно, согласись.

— Вау-у, — с гримасой протянул Джимми.

— Но хоть и безобразно, зато, знаешь ли, очень полезно. Таким образом можно втянуть много воздуха, а значит, и кислорода. При этом учти, у меня очень большие легкие, которые быстро абсорбируют его, и организм начинает вырабатывать больше красных кровяных телец. И это еще не все. Когда я не работаю, как, например, сейчас, я вдыхаю и выдыхаю так же, как все люди. А значит, много мертвого кислорода остается в моих легких, так же как и в твоих. Потому что я не могу выдохнуть всю двуокись углерода.

Джимми кивнул, и Бегун продолжил свои объяснения:

— Но во время бега я только вдыхаю. Воздух выходит с боков через такие специальные отверстия. Сэр, не возражаете?

Мистер Андерсон кивнул. Бегун немного отвернулся от остальных посетителей в зале и приподнял вверх майку. Оказалось, у него на боку, как раз под ребрами, есть белый, похожий на шрам рубец. Дейв напряг мускулы грудной клетки, рубец раскрылся и превратился в отверстие, сильно напоминающее по виду его ноздри.

— С другой стороны еще один такой. Воздух через нос поступает в легкие и выходит отсюда, с боков. Поэтому у меня в легких его не остается. И, что значительно важнее, воздух, проходя через трубы, теряет воду и согревается, так что из моего организма он выходит горячим и очень сухим.

— А это хорошо?

— Могу спорить, что хорошо. Я не хочу терять слишком много воды, потому что в таком случае приходилось бы много пить. К тому же теряется и тепло, которое наработали мускулы во время бега, поэтому я почти не потею.

Джимми преисполнился зависти и сказал:

— До чего вам повезло! Хотел бы я быть таким, как вы, и уметь так же бегать!

Дейв покачал головой:

— Ты устроен совсем по-другому и можешь заниматься самыми разными вещами. Обычные люди могут позволить себе целую уйму вещей. Мы же, специалы, можем делать только одно дело. Правда, его мы делаем хорошо. Между прочим, мои дети могут стать только Бегунами, если я, конечно, когда-нибудь обзаведусь ими. И жениться я могу тоже только на женшине-Бе- гуне.

— Значит, я никогда не стану таким, как вы? — горестно расспрашивал Джимми. — И мне не сможет помочь генная инженерия?

— Думаю, нет. Гены организованы в особом порядке задолго до того, как человек появляется на свет. Кто-то из людей рождается, чтобы стать Бегуном, кто-то — Подъемщиком, Наблюдателем, Танцором или другими специалами. В былые времена люди изобрели механизмы для выполнения любого типа работы, и они существуют до сих пор. Но теперь, когда у общества появились специалы, они тоже нашли применение. Ведь мы расходуем меньше энергии, и у нас больше мозгов.

— Уверен, что вы как раз выполняли задание, когда мы встретили вас, — вопросительным тоном предположил мистер Андерсон.

— О да. Я много работаю. Нам не разрешается зарабатывать деньги, участвуя в гонках, они слишком опасны для нас. Бывали несчастные случаи, когда два Бегуна сталкивались, ошибившись в маршруте. А если у кого-то окажется сломанной кость, то он больше никогда в жизни не будет бегать, как прежде. А без бега...

— Понимаю. Помню, был случай, когда кто-то из Бегунов стал выступать перед зрителями.

— Да, то был черный день для всех нас. Поэтому мы должны трудиться, зарабатывая на жизнь. К счастью, всегда находятся люди, которым требуется доставить куда-нибудь посылку. Для того чтобы доставку поручили Бегуну, предмет не должен быть тяжелым, он не может быть доставлен электронным путем, и место назначения должно располагаться так, чтобы Бегун доставил ношу быстрее, чем она была бы доставлена традиционным способом. Например, сейчас я взялся доставить небольшой пакет в Хендерсонвиль с обязательством вручить его через четыре с половиной часа. Что означает... — тут Бегун взглянул на часы, — боюсь, это означает, что мне пора работать.

— Прошу вас, позвольте мне оплатить счет, несмотря на то что вы так много съели, — улыбнулся мистер Андерсон.

— Мне неловко.

— Но вы доставили столько удовольствия моему сыну.

Бегун поднял руки в бессильном жесте, как бы сдаваясь, и отец Джимми с помощью специального банкомата, имевшегося на столике, подал сигнал, что хочет рассчитаться за обед.

На матовом экране высветилась сумма счета, и мистер Андерсон поместил в прорезь свою кредитную карточку. Как всегда в таких случаях, оплата прошла за долю секунды. Затем с привычной предусмотрительностью он уточнил баланс банковского счета, как делал при каждом платеже, и все вышли из-за стола.

Когда они были уже около входных дверей, пришлось посторониться, чтоб не столкнуться с входившим в зал Подъемщиком. Джимми обернулся и проводил взглядом коренастого человека, огромные мускулы которого бугрились под одеждой, но ничего не сказал.

Только когда они оказались на стоянке, мальчик обратился к Бегуну:

— Подъемщики выглядят очень сильными, но мне хотелось бы быть таким, как вы.

Дейв усмехнулся.

— Каждому — свое, знаешь, Джимми.

Он сделал несколько невысоких подскоков, и мистер Андерсон спросил:

— Мы не задерживаем вас?

— Нет, у меня есть еще пятнадцать минут. После некоторого времени бездействия я начинаю ощущать беспокойство. Боюсь, мое тело не создано для покоя.

— Возьми ключ от машины, Джимми, ступай и посиди, пока я не приду. Я скоро. — Мистер Андерсон проводил сына глазами и вполголоса обратился к Бегуну: — Извините, мой вопрос может показаться вам слишком смелым, но не испытываете ли вы подчас сожалений... э-э, сожалений о том, что сделала с вами генная инженерия?

— Сожалений? — поразился Бегун. — Бог мой, конечно нет. Простите меня, я ни в коем случае не хотел бы вас обидеть...

— Нет-нет, продолжайте, прошу вас.

— Я испытываю настоящую жалость не только к обычня- кам, но и ко всем специалам, кроме Бегунов. Только мы знаем, что такое парить над землей почти без усилий, бежать против ветра или навстречу ему, чувствовать в себе заряд энергии, когда вам кажется, что вы самое совершенное из всех мыслящих существ Земли. Звучит, наверное, эгоистично, но чувствовать в себе энергию — ощущение всепоглощающее. Оно является одновременно и физическим, и интеллектуальным, духовным, эмоциональным. Это опыт, который выносит на поверхность все, чем вы являетесь. Стоит напрячься, и я мог бы перегнать антилоп. Конечно, мне не угнаться за птицами, но иногда, в тот момент, когда отталкиваюсь от земли, я испытываю то же чувство, являющееся квинтэссенцией их существования. Когда бежится особенно хорошо, вы оставляете позади все худшее и становитесь самым лучшим, каким только можете быть. Не существует ничего, сравнимого с этим чувством, ничто подобное не известно человеку. Это ощущение вы даже не могли бы вообразить, оно абсолютно уникально.

Бегун взмахнул на прощание рукой и внезапно исчез — два прыжка, мощный перескок через крыши автомобилей, и вот он уже мчится по своей дорожке вдоль автострады.

Мистер Андерсон провожал глазами все удлиняющиеся махи сильных ног, пока Дейв не исчез из виду. Только тогда он направился к машине.

Джимми тут же спросил:

— Пап, он рассказывал тебе что-то интересное?

Отец молча кивнул. Автомобиль стал приподниматься на воздушной подушке, сначала едва заметно покачиваясь, как всегда в начале движения, затем плавно двинулся вперед.

Мистер Андерсон вдруг сам задумался, каково это — быть Бегуном.

И автомобиль сразу показался ему тяжелым и неповоротливым.