Суши из дракона

Глава 17

Весь день я провела в сомнениях, думая о встрече с Тионом и его предложении встретиться в театре.

Что именно он хотел показать? Как встреча в театре изменит мое представление о драконе и заставит верить ему?

Это можно узнать только, если поверить дракону с самого начала. Довериться и прийти. Шаг навстречу. Шаг к примирению.

Но ему не стоит верить. Не стоит идти на поводу. Он, как подколодная змея, в самый нужный момент выпрыгнет и укусит. На этот раз гораздо больнее.

«Но глубоко в душе ты хочешь ему верить, разве не так?»

Нет, не так!

Не зная, куда девать себя от раздумий, я вышла на задний двор нашего небольшого огородика и принялась усердно приводить его в порядок. Старик отправился на рынок, чтобы купить продуктов, поэтому у меня было немного времени побыть наедине со своими мыслями.

Я же начала рвать сорняки, чувствуя, как спина покрывается потом под нещадными солнечными лучами. Физическая работа хорошо помогала приводить мысли в порядок. Особенно если делаешь однообразное дело.

Я не знала, как правильно поступить. С одной стороны, вероятно, дракон говорит правду, но, с другой, это может быть ловушкой. Мне не хотелось сталкиваться с проблемой, которую могу не решить. Тион вполне способен разрушить мою нынешнюю жизнь, едва шевельнув пальцем.

Но… Но… Не знаю…

Наверное, я все же не пойду.

Нет, я точно не пойду!

Я стояла напротив музыкального театра и хмуро смотрела на вход. Величественное здание было украшено лепниной, отдаленно похожей на ту, что можно встретить в моем прежнем мире.

Никогда особенно не любила театры, поэтому ходила на выступления крайне редко. Не то, чтобы не любила представления, скорее никогда не интересовалась подобным искусством.

Но сейчас я пришла не для этого. Тион обещал что-то показать мне и… я не смогла удержаться, ведомая то ли любопытством, то ли верой или глупостью.

Глядя на театр, я пыталась представить себе, что меня ждет внутри. Но узнаю только, если зайду и доверюсь дракону.

Поколебавшись, я шаг за шагом начала приближаться к воротам. Уже вечерело, и закатное солнце отражалось от темных окон, попадая в глаза. Перед зданием никого не было. Здесь было пусто, даже немного зловеще.

Я прошла ворота и встала у ступеней, ведущих к большим, массивным дверям театра. Нерешительно поколебавшись, я оглянулась. Может, не стоило все же приходить?

Но передумать не успела, когда дверь в театр открылась, а на пороге появилась красивая немолодая женщина в пестром платье. Она оглядела меня с ног до головы невыразительным взглядом.

Ее лицо чуть подобрело.

— Вас ждут, — коротко сообщила она. — Пойдемте со мной.

Женщина пропала в темноте за дверями театра.

Я нерешительно посмотрела вслед женщине, но все же сдвинулась с места и последовала за ней.

Театр встретил меня прохладой и тишиной. Высоченные потолки терялись в полумраке, а гранитный пол и стены играли со звуками наших шагов, усиливая их в сто крат. Большие окна наглухо закрывали плотные шторы, что создавало ощущение, будто я попала в гости к графу Дракуле.

Внутри также никого не было, кроме нас с женщиной.

Постукивая каблуками, она двинулась к лестнице, перила которой были выполнены из такого же гранита, как пол и стены. Она встала на лестницу, и звук ее шагов приглушился от красного ковра, лежащего поверх ступенек.

Женщина повернулась и вопросительно изогнула бровь.

Прикусив губу, я неторопливо пошла за ней.

Мы поднялись на второй этаж и попали в длинный коридор, заканчивающийся большими резными дверями.

Когда мы подошли ближе, створки распахнулись. Из-за них вышел какой-то мужчина. Он на манер женщины, молчаливо оглядел меня и отошел в сторону.

— Заходите внутрь, госпожа, — приглашающе указал он на провал двери, за которой царила непроглядная тьма.

Внутри меня зашевелилось сомнение.

Уж не пытается дракон заманить меня в ловушку?

И все же я поддалась внутреннему голосу, который шептал мне, что нужно идти.

Пройдя через двери, я очутилась в амфитеатре. Темноту внутри рассеивали какие-то вспышки. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть, прежде чем я поняла: это не вспышки. Это свечи! Тысячи свечей, которые окружали сцену, стояли на ней или висели в держателях!

Я во все глаза уставилась на сцену, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди от увиденного. Меня переполнял восторг. Никогда не видела ничего подобного. Это было и красиво, и загадочно, и романтично одновременно.

Неужели… Это он сделал для меня?

Я, словно завороженная, смотрела на сцену, украшенную тысячами свеч. Их огни танцевали в темноте, играли на стенах тенями.

Я осторожно начала спускаться по лестнице не в силах отвести глаз от этой красоты. Дверь позади меня с тяжелым скрипом закрылась.

Но почему мне было не страшно, хотя в огромном зале никого не было, кроме меня.

Оказавшись недалеко от сцены, я остановилась, глядя на огни.

Как же здесь красиво и атмосферно. Я словно бы оказалась в мрачной, но прекрасной сказке.

Вдруг от темноты сцены отделилась тень. Я вздрогнула от неожиданности и охнула, но когда различила белые длинные волосы, то вздохнула с облегчением.

Тион вышел на середину сцены. От пламени свечей его лицо выглядело загадочно и мрачно.

— Я рад, что ты пришла, Элоиза, — голос мужчины усиливала акустика амфитеатра, разносясь эхом по всему залу. — Присаживайся.

Он указал на ряд лавочек.

Я глянула на них в замешательстве, не совсем понимая, что вообще происходит.

— Не бойся, — произнес дракон. — То, что случится дальше, может напугать тебя, но ты не бойся.

Он помолчал немного и добавил:

— Главное — не сопротивляйся.

Я облизала сухие губы, но все же выполнила его просьбу и села на удобную скамью.

Тион долго рассматривал меня. Его лицо то терялось в тени, то освещалось мягким пламенем свечи. Взгляд выражал напряжение и, словно бы надежду. Кажется, дракон считал, что это последний шанс спасти мое доверие к нему.

Или, может, я только придумала это.

Тион достал из-за спины какой-то предмет. Свечей пусть и было много, но они едва рассеивали густую тень.

О том, что он держит, я поняла, только когда увидела холодный блеск. Дракон без раздумий медленно провел острием кинжала по ладони. На его лице не дрогнуло ни единой мышцы, когда на белой коже выступила кровь.

Несколько капель капнуло на сцену, потерявшись в темноте.

Я пригляделась и поняла, что свечи стоят в определенной последовательности, а не просто так. Кажется, дракон проводил какой-то ритуал.

Это заставило меня беспокойно заерзать на месте. Я оглянулась на дверь, раздумывая: стоит ли уйти?

— Не бойся, — повторил дракон спокойным, хриплым голосом. — Этот ритуал не опасен. Для тебя.

Внутри что-то шевельнулось, и беспокойство усилилось. Только волновалась на этот раз не за себя.

— Он опасен для тебя? — спросила я тихо, пытаясь скрыть волнение в голосе. Получилось у меня, мягко говоря, плохо.

На мгновение подумала, что говорила слишком тихо и он не услышит, но дракон поднял на меня взгляд. В полутьме его глаза были черными, бездонными, но решительными.

— Да, — не стал он скрывать. — Драконья кровь… особенная. Ее не используют для ритуалов, но я не вижу другого выхода.

— И что ты собираешься делать?

— Увидишь, Элоиза. Терпение. — Он вытянул руку перед собой и сжал кулак. Еще несколько капель упало в темноту. Одна из капель попала на свечу и едва не погасила ее. — Главное — не уходи. Доверься мне. Всего раз.

Что-то было в его голосе успокаивающее и решительное. Я кивнула и удобно устроилась на лавке, продолжая следить за действиями дракона.

Тион заговорил, произнося незнакомые мне слова. Он смотрел куда-то поверх моей головы, продолжая держать руку на весу.

Это длилось недолго.

Договорив до конца, дракон обессиленно уронил руки и опустил плечи, словно произнесенные слова отняли у него все силы. Глубоко вздохнув, Тион снова поднял руку, но на этот раз ладонью вверх. Его кровь поблёскивала от пламени свечей, создавая немного зловещую атмосферу.

— Иди сюда, Элоиза.

Сердце подскочило к самому горлу.

Я снова заволновалась, но все же нерешительно встала и направилась к сцене.

Оказавшись рядом со свечами, я поняла, что они расставлены так, чтобы можно было пройти рядом с ними, но нужно приподнять юбку на всякий случай. Что я и сделала.

Медленно лавируя между свечами, я приближалась к дракону, подошла к ступеням и начала неторопливо подниматься.

Тион продолжал ждать меня с вытянутой рукой.

Я заметила, как на его губах появилась мягкая улыбка. Он действительно был рад видеть меня.

Сердце пропустило удар, а щеки загорелись. Я обрадовалась, что сейчас достаточно темно и Тион не увидит, как я покраснела.

Поднявшись на последнюю ступеньку, глянула на протянутую руку и, подумав, вложила свою ладонь. Коснувшись драконьей крови, я почувствовала, как вспыхивает внутри нечто незнакомое, яркое, как по коже пробежали мурашки, содрогнулись плечи. Мое дыхание сорвалось, превратившись в тяжелый вздох, ноги стали ватными, а все тело легким, почти невесомым.

Я увидела, как расширились глаза Тиона, и он сам едва содрогнулся от нашего соприкосновения. Его лицо вытянулось от удивления, а губы приоткрылись.

Взгляд на мгновение задумчиво перешел на наши руки, потом вернулся ко мне.

— Раз так. Мы точно должны закончить.

Тион недоговорил. Он облизал губы и, повернувшись, указал на пол, на которой были нарисованы какие-то символы.

— Ложись.

В другой ситуации я бы пошутила про свечи, уединение и романтику, но сегодня мне было не до шуток.

Тион помог мне лечь набок, и через секунду оказался рядом. Мы легли на пол лицом друг к другу.

Наверное, это смотрелось очень странно со стороны, но в этот момент я чувствовала, что для дракона очень важно довести все до конца.

— Закрой глаза, — попросил Тион. — И не сопротивляйся, даже если будет неприятно.

Сглотнув вязкую слюну, я выполнила просьбу.

Дракон снова заговорил. Его голос убаюкивал, словно погружал в транс.

Сначала ничего не происходило, но потом…

…Я подобрал очередной камень и, сощурившись, кинул его в море. Видел давно, как один из моряков ловко кидал камешки, и они отскакивали от волн, будто были мягкими и легкими.

Сколько бы ни пытался, у меня ничего не получалось. Все как один сразу же терялись в воде с громким плеском.

Очередной камень пропал в море, и я досадно цыкнул.

Поглядев на гальку, решил попробовать в следующий раз. У меня было не так много времени, чтобы вернуться в замок. Иногда удавалось сбежать из-под надзора нянек, учителей и стражи на несколько часов, а то и почти на полдня.

Хотя в последний раз, когда я отсутствовал четыре часа, няньки подняли шум, который дошел до отца — высшего дракона. Меня нашли, когда я возвращался с пляжа. Благо никто не узнал, где пропадал на самом деле, иначе бы отняли единственный островок спасения.

Когда стража привела меня в кабинет и ушла, оставив нас одних, отец встал из-за стола и подошел ко мне. Помню, я покрылся холодным потом, ожидая наказания.

Отец был очень высоким мужчиной, намного выше меня — сопляка, которому едва исполнилось двенадцать лет. В черном камзоле он выглядел гигантской грозной птицей, которая приближалась ко мне в полутьме кабинета, заставляя дрожать от страха. Его лицо ничего не выражало, но губы сжаты в тонкую полоску, а глаза яростно сверкали.

Он смотрит на меня, высоко задрав подбородок.

Отец всегда выходит из себя, когда наши поступки не соответствуют его ожиданиям.

— Ты еще смеешь смотреть мне в глаза? — цедит дракон. — У тебя еще крылья не выросли, а ты смеешь смотреть на меня, как на равного себе?

Я быстро опускаю голову и вздрагиваю, когда отец откидывает полы камзола, будто крыльями. Фух. Всего лишь поправил одежду…

— Где ты был, Тион? — жестко спрашивает отец.

— Я просто гулял в саду, отец, — прозвучал мой голос. Мальчика, которые еще не был испорчен воспитанием отца.

— Ты лжешь. Тебя искали там десятки слуг.

— Я ушел в самую глубь.

— Зачем? — недобрым голосом спросил отец.

Нельзя признаваться в своей слабости. Ни за что! Наказание будет только хуже.

— Просто так, — вру я.

Отец издает рычащий стон, вкладывая в него все свое разочарование.

— Не знал, что ты растешь дураком, Тион.

Это лучше, нежели признаваться отцу, что просто хотел побыть один. Просто в одиночестве. Ведь мне так надоели бесконечные уроки истории, политики, этикета. Нудные, долгие разговоры о финансах, банках и людях. Праздники, на которых чувствуешь смертельную скуку, но ни в коем случае нельзя показывать, что тебе скучно. Нельзя веселиться, нельзя радоваться, смеяться. Мне вообще никогда нельзя было радоваться, смеяться, веселиться, играть. Только учиться, тренироваться, снова учиться, посещать праздники. Держать спину, голову выше. Я всегда в напряжении. Я никогда не должен разочаровывать отца. Ни лишним словом, ни единым действием. Все, вплоть до взгляда, должно быть безупречным. Никаких чувств, даже глубоко в душе. Иначе отец будет недоволен.

— Язык проглотил?

— Нет, отец.

— Подними голову, — приказал он.

Я подчинился.

Отец поднял руку и с размаху опустил ее на мое лицо. Я пошатнулся, но не упал. С годами я понял, что, если дать себе упасть, отец почует слабость и продолжит бить, пока не успокоится. Или пока не убьет… Как было с одним слугой…

Вот я и остался на ногах, слыша через звон в ушах:

— Тион, ты меня разочаровал. — Его голос звучит резко, обрубая каждое слово. — Ты должен вести себя подобающе своему статусу, а не как мальчишка с улицы, который носится, где ему вздумается. Или ты хочешь, чтобы все думали, будто ты обычный ребенок? Ты драконьей крови, а, значит, должен вести себя соответствующе.

— Да, отец, — не сопротивляясь, говорю ему. Если возражать, будет только хуже.

Чувствую, что напряжение немного спадает. Отец всегда успокаивается, когда возвращает себе контроль, и его присутствие все еще заставляет всех трепетать от ужаса. Даже собственных детей.

— Иди, — командует он. — Тебе еще нужно учиться.

Низко опускаю голову, кланяясь отцу, и пячусь, чтобы скорее покинуть кабинет.

Сегодня он был добр ко мне…

Я посмотрел, как море ласково облизывает гальку на берегу. При мыслях об отце на душе сразу стало мрачно.

Иногда мне кажется, что лучше бы его совсем не было. Лучше бы он умер. Или я.

Снова посмотрел на голубую воду. Она так приветливо манит к себе. Хочется зайти, почувствовать прохладу, погружаясь все глубже и глубже, пока море не поглотит меня…

Я делаю шаг навстречу, но вдруг меня отвлекает какой-то звук. Кажется, это стук камней в стороне.

Напрягаюсь. Если это стража или слуги, они расскажут все отцу, и он тогда ужасно изобьёт меня. Отец придет в ярость, когда узнает, где я бываю.

— Кто там? Ну-ка, выходи! — кричу я, а сам чувствую, как обливаюсь потом от волнения.

Снова этот стук. Он доносится со стороны огромного валуна. Я замираю, ожидая увидеть знакомую форму, но из-за скалы выглядывает… девочка.

На вид ей лет восемь. Она была загорелой, худенькой, невысокой. Косматые волосы собраны в косу. На фоне ее кожи ярко выделялись светлые глаза, которые с огромным любопытством разглядывают меня в ответ…

…Я с интересом рассматриваю незнакомого паренька. Он вычислил меня, когда я оступилась и выдала себя. Пришлось выходить.

Мальчик стоит, сжав кулаки. Увидев меня, его лицо удивленно вытягивается, а пальцы расслабляются. Он выглядит растерянным и немного напуганным.

Несильный ветерок ерошит его белые волосы, бледная кожа чуть порозовела от солнца.

— Кто ты? — спрашивает парень, облизав губы.

— Меня зовут Элоиза, — представляюсь я, чуть смущаясь.

Мальчик мне сразу же понравился. Красивый и ухоженный. Не то, что ребята из деревни.

— Я… — он медлит с ответом, потом смотрит в сторону замка на вершине горы, думает и представляется. — Меня зовут Тион.

— Очень рада познакомиться с тобой Тион.

— И я, — неуверенно отвечает он.

Я лучезарно улыбаюсь и иду к нему. Мальчик заметно напрягается, снова бросает взгляд на замок. Как будто кто-то сейчас вылетит оттуда и съест его.

Оказавшись рядом, я с огромным любопытством разглядываю его.

— Тион, ты неправильно все делаешь?

Он бледнеет.

— Что неправильно делаю?

— Надо не так кидать камни.

Он часто моргает, словно не понимает, о чем я.

Беру плоскую гальку в руку и, улыбнувшись, кидаю так, что она несколько раз отскакивает от воды и теряется в глубине.

— Вот так надо, — хвастливо сложила на груди руки.

Глаза Тиона загораются интересом.

— Как ты так? Я столько раз пробовал, но у меня ничего не получалось.

— Я видела, — хмыкаю я.

Парень смотрит на меня удивленно, а потом с подозрением.

— Видела? — приподнимаем бровь. — Ты следила за мной?

— Ой, — мгновенно осознала я свою ошибку и потеряла весь пыл. — Эм… Ну, я всего лишь пару раз видела тебя тут. Мне просто было интересно, что ты делаешь.

Мальчик продолжал смотреть на меня с напряжением.

— Хочешь, научу тебя? — предложила я, стараясь сгладить неприятную ситуацию.

Тион сразу же поменялся в лице.

— Давай.

Я обрадовалась. Мне очень хотелось поговорить с ним еще с момента, когда впервые увидела.

Воодушевленно схватила плоский камень и показала ему.

— Смотри, бери обязательно плоские камни. Круглые не будут так подскакивать. Потом наклоняешься вбок, отводишь руку и… что есть сил кидаешь так, чтобы камень летел параллельно воде.

Сказав это, я повторила действие. Галька полетела, ударилась три раза о воду и утонула.

— Понял?

— Кажется, да.

Тион посмотрел себе под ноги и взял подходящий камень. После повторил за мной действие и кинул. Камень ударился два раза и утонул.

— Получилось! — обрадовался парень.

— Когда знаешь секрет, сразу становится легче, — улыбнулась я.

Тион поворачивается ко мне. На его гладком, чистом лице появляется искренняя, радостная улыбка. Я чувствую, как внутри меня начинают порхать бабочки…

…Мне еще больше стало нравиться ходить на пляж после того, как познакомился с девочкой — Элоизой. С ней было весело. Она научила меня кидать камни, как надо. Ловить крабов, искать ракушек в воде, даже разводить огонь, чтобы приготовить на нем свою добычу.

Если бы отец узнал, что его старший сын проводит время с обычной дочкой рыбака, ест выловленных в море крабов и гребешков, пьет воду из ручья, он бы превратился в дракона от бешенства…

…Я была удивлена, когда узнала, что Тион оказался драконом. Его отец управлял городом и был, как говорил мой отец, «огромной шишкой».

Но мне было все равно. Мне нравилось проводить с ним время. Тион так искренне удивлялся обычным вещам и с интересом слушал россказни о ловле рыбы, морских гадов, о том, какие сети лучше использовать.

Жаль, он совсем мало рассказывал о жизни в замке. Всякий раз, когда я спрашивала о его семье, взгляд Тиона менялся, и он замыкался.

Со временем я перестала расспрашивать…

…Это было наше любимое место. Если удавалось незаметно сбежать на несколько часов, я обязательно улетал на пляж.

Однажды Элоиза видела, как я прилетел в виде дракона. Она очень просила, чтобы я покатал ее.

Драконы никогда не позволят себе становиться похожими на скаковых лошадей. Отец считал это позором.

Но, видя на ее губах улыбку, я пообещал, что полетаю с ней, как только крылья окрепнут. Для меня видеть довольное лицо Элоизы было нечто большим, чем гордость…

…Я с восхищением смотрю, как Тион ловко опускается на пляж. В виде дракона он выглядит потрясающе. Огромный, с блестящей чешуей, крепкими мускулами под непробиваемой кожей.

Он говорил, что крылья дракона начинают крепнуть ближе к восемнадцати годами. Несколько недель назад он как раз отпраздновал свой день рождения.

Тион выпрямляется во весь свой немаленький рост, демонстрируя себя в обличии дракона. Безумно прекрасно! И крайняя редкость. Ведь увидеть дракона удается далеко не каждому бедняку.

В этот раз Тион не превращается в человека. Он поворачивается ко мне боком и низко опускается, приглашая сесть на спину.

Грудь распирает от восторга.

Я не верю, что вот-вот полетаю на драконе.

Тион глядит на меня своими голубыми огромными глазами и, словно бы улыбается, наблюдая за мной.

Не теряя времени, я сажусь на его спину и крепко хватаюсь за гребень.

Тион поднимается на лапы, а потом рывком взлетает в небо, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности.

Ветер свистит в ушах, а из легких пропадает весь воздух.

Сначала мне страшно. Я зажмуриваюсь и сжимаю гребень так сильно, что едва чувствую пальцы.

Но потом все же открываю глаза и восхищенно вздыхаю. Тион летел в сторону заката. Солнце уже наполовину скрылось за водой, оставляя длинную оранжевую дорожку.

Ветер продолжает свистеть в ушах, бьет в лицо, но я не замечаю этого.

Я задыхаюсь от восторга и красоты. Я никогда не летала, но так сильно этого хотела, а Тион исполнил мою мечту, зная, как сильно хочу оказаться в небе и посмотреть на мир с высоты птичьего полета.

Я отпускаю гребень и расправляю руки в сторону, закрываю глаза и представляю, будто на самом деле это лечу я…

…Я беру скрипку и начинаю играть веселую мелодию. Не ту, что заставляет учить мой преподаватель по музыке.

Элоиза сидит по другую сторону костра. В свете огня ее лицо очень красивое. Она заметно подросла в последние месяцы, стало более женственной. Озорная улыбка пропала, превратившись в очаровательную полуухмылку. Торчащие во все стороны волосы теперь аккуратно собраны в косу. Нескладная фигура округлилась.

Недавно ей исполнилось шестнадцать лет.

Я играю на скрипке и думаю о том, что не хочу взрослеть. Ведь чем старше мы становимся, тем реже видимся. А мне так нравилось проводить с ней время.

Я мог быть собой и не волноваться, что делаю что-то не так.

Хотелось бы, чтобы этот момент длился бесконечно.

Элоиза внимательно слушает игру на скрипке. Ее улыбка становится совершенно другой, как и взгляд, в котором я вижу нечто новое…

…Я подсаживаюсь ближе к Тиону и кладу голову на его плечо. Вечер очень холодный, но мне и так было тепло на душе. Мы не виделись несколько месяцев. Он обнимает меня за плечи, и мы вместе смотрим, как садиться солнце. Сегодня закат особенно прекрасен.

— Скажи, Тион, я красивая? — спрашиваю я, чуть приподняв голову.

Парень косит на меня взгляд, оценивающе оглядывает.

— Чуть симпатичнее водяной крысы.

— Дурак, — фыркаю я, понимая, что он шутит. — Я серьезно спрашиваю.

— А что? У тебя появился ухажер?

Он спрашивает это непринужденно, без ревности в голосе.

— Нет, — отвечаю я, краснея.

— Ты красивая, Элоиза, — искренне говорит мне Тион. — Правда, красивая.

— Я бы тебе понравилась… Ну… Будь ты моим женихом?

— Ты чуть симпатичнее водяной крысы. Конечно же!

Я смеюсь, чувствуя, как любовь к нему становится только сильнее. Мне нравилось, как он подтрунивает надо мной. Нравилось, что он находил любую возможность прийти на пляж. А если уезжал куда-то далеко, то привозил с собой сладости и маленькие подарки. Тион был внимательным и добрым. Совсем не таким, как его отец. Пусть Тион не показывал этого, но я чувствовала, как внутри его груди бьется настоящее сердце, жаждущее любви.

Этого никто не видит, кроме меня.

Я готова была сделать для него все что угодно.

Мой отец случайно увидел нас вместе. Он не раз говорил мне, чтобы мы перестали общаться. Уверял, что добром это не закончится.

— А если без смеха. Я бы тебе понравилась?

— Да, думаю, да.

Он снова оглядывает меня с ног до головы.

— Любой был бы рад.

Мне было плевать на остальных. Я хотела любить только его.

— У нас в замке новый писарь. Может, вас познакомить? — вдруг роняет он. — Вы стали бы отличной парой.

В сердце больно колет от осознания того, что Тион не видит во мне пару. Но я не сдамся. Он полюбит меня… Любую…

…Она сидит рядом и с улыбкой смотрит на меня.

— Я плохой человек, — признаюсь ей.

— Не говори глупостей.

Элоиза отмахивается, не веря мне.

Она еще не знает, что избил слугу под одобрительным взглядом отца. Мальчик-слуга просто веселился, играя в саду, и случайно попал в меня камнем.

Отец был рядом, а я так хотел заслужить его одобрение, что набросился на паренька и принялся избивать слугу. С ним все хорошо, а вот со мной… не все в порядке. Я чувствовал себя ужасно и грязно. Мне было стыдно.

Так не хотелось, что Элоиза видела ту гадкую сторону моей жизни, поэтому я так и не признался ей, что сделал…

…Я пробираюсь среди слуг в толпе. Еле сдерживаю улыбку, представляя себе, как отреагирует Тион, когда заметит меня. Будет, наверное, смеяться!

Сегодня у Тиона двадцать шестой день рождения. Пару дней назад он признался, что не хочет идти на праздник, ведь ему опять будет скучно.

И я решила преподнести ему подарок и тайно пробралась в замок под видом прислуги.

Его все нет. Он должен вот-вот появится, а я пока обслуживаю гостей, надеясь, что остальная прислуга не будет обращать на меня внимания.

И, наконец, наступает момент. Тион входит в огромный, богато обставленный зал. Он одет в очень дорогой камзол с золотой росписью. Его лицо непривычно бесчувственное. Взгляд неприятный, отстраненный.

Глядя на него, меня одолевает неуютное чувство, будто я гляжу на совершенно другого человека. Не того, кого встретила там, на пляже.

Тион проходит мимо толпы, поднимается на возвышение, где уже стоит его отец и мать.

Он поворачивается лицом ко всем. Прямой, как скала, и такой же безжизненный.

Это не тот Тион, которого я люблю. Мне так хотелось броситься к нему, обнять, чтобы снова услышать, как бьется его сердце. Где-то там, внутри него, еще есть что-то светлое. Я знаю! Только я это знаю!

Взгляд Тиона вдруг останавливается на мне. Маска холода и безразличия ломается, его лицо бледнеет, а в глазах появляется страх.

Но почему? Почему он испугался?

В этот момент, пока мы с Тионом смотрели друг на друга, отец заметил изменение в поведении сына. Высший дракон проследил за взглядом Тиона, и внимание останавливается на мне. Мужчина высоко поднимает подбородок, а его глаза опасно загораются…

…- Тебе нельзя было приходить! — ругается Тион, меряя шагами пляж. — А если бы он заметил⁈

Впервые с момента нашего знакомства мы ссорились.

— Кто? — не могла понять я.

— Мой отец! Если бы он заметил тебя, случилось бы непоправимое!

— Я хотела сделать тебе сюрприз, — с обидой в голосе оправдываюсь я.

— Лучше бы не приходила!

Я растерялась, не зная, что сказать. Тион никогда не кричал на меня.

— Тион…

— Если бы он заметил, — повторил Тион, тяжело и рвано дыша. — Он бы тебя…

Он замолчал и покачал головой. В глазах дракона отражается настоящий страх, отчаяние загнанного в угол зверя.

— Твой отец очень строгий, я понимаю, но неужели он бы не понял наши отношения.

— Нет! — громко протестует Тион. — Не понял бы!

— Это потому что я дочь рыбака?

— Потому что ты никто! Вот почему!

Меня больно задевает эта правда. На глаза наворачиваются слезы.

Тион видит, что я расстроилась. Его плечи опускаются, а взгляд становится пустым, несчастным.

— Прости, Элоиза.

— Я не в обиде на тебя, — не совсем искренне ответила ему. Я продолжала любить его, несмотря ни на что.

Он долго смотрит на меня, но взгляд устремлен куда-то далеко.

— Нам не стоит больше видеться, Элоиза.

— Что⁈ — задыхаюсь я. — Но как же так? Мы ведь столько лет с тобой вместе? Неужели ты все это перечеркнешь?

Тион не отвечает. Он снова качает головой, а потом идет в сторону воды. Сейчас он оборотится в дракона и улетит навсегда.

Я больше никогда его не увижу!

— Тион!

Он идет, не оборачиваясь.

— Тион! Постой!

Его плечи напрягаются, но он не останавливается.

— Я люблю тебя! — кричу ему вслед в отчаянии. — Не бросай меня!

Тион замер.

Я догнала его и встала перед ним.

Он смотрит на меня ошеломленно, его взгляд бродит по моему лицу, будто Тион пытается понять — шучу я или нет.

— Я люблю тебя, — повторяю я.

— Элоиза, — вздыхает он. — Нет.

— Да! — На глаза наворачиваются слезы. — Я всегда тебя любила!

Тион смотрит на меня в растерянности.

Я делаю к нему шаг, желая обнять его, но дракон отступает, не позволяя мне сделать это.

Сердце больно кольнуло, будто отравленной иглой. Слезы хлынули из глаз, покрывая все вокруг пеленой.

— Меня не за что любить, Элоиза, — с болью в голосе произносит Тион. — Я этого не заслуживаю.

— Неправда.

— Ты меня совсем не знаешь, — рычит он. — Ты глупая девчонка. Что ты можешь понимать? Думаешь, что если видишь меня здесь, то сразу же знаешь обо мне все? Нет, ничего ты не знаешь!

Мне больно от его слов, но я все же сделаю шаг и прижимаюсь к груди Тиона.

Дракон замолчал и замер, оставив руки поднятыми, будто боялся обнять меня в ответ.

Я слышала, как громко стучит его сердце, а тяжелое дыхание забирается в мои волосы и щекочет кожу на шее.

Мгновение длится целую вечность, прежде чем он опускает руки и осторожно обнимает в ответ. Тион целует меня в макушку и прижимается к ней щекой.

— Прости, Элоиза.

— Ничего.Только не бросай меня.

Ответ дается ему с трудом, но он обещает:

— Не брошу.

…Я стою в кабинете отца и гляжу, как высший дракон смотрит в сторону морского побережья.

Мне не по себе от его длительного молчания, как и того, что он пристально рассматривает места, где мы с Элоизой время от времени играли.

— Слышал, ты отказался от политической встречи, которая пройдет в эту пятницу.

— Да, — твердо ответил я. — Не вижу смысла тратить на нее время.

Отец повернул голову так, чтобы видно его профиль, но он продолжал стоять ко мне спиной.

— И на что же ты будешь тратить освободившееся время?

— На то, что мне действительно интересно, — дерзко отвечаю я.

— Рыбалкой займешься?

Я замолчал и напрягся, почуяв опасность. Почему он упомянул рыбалку? Почему именно ее?

Он в курсе насчет Элоизы?

Нет. Нет. Вряд ли. Он бы не узнал ее тогда среди толпы, да и слежки за нами на берегу явно не было. Это просто совпадение…

Всматриваясь в лицо отца, я пытался понять, о чем он думает, но легче найти эмоции на камне. И все же на его губах как будто мелькнула улыбка. Высший дракон снова отвернулся.

— Ты пойдешь на встречу.

— Нет. Я твердо решил.

— Это твоя обязанность, Тион.

— Я знаю только, что не обязан плясать под твою дудку.

Раньше отец бы не потерпел подобного к себе, но сегодня почему-то был спокоен. Он не шевельнулся, услышав это, продолжая разглядывать длинный кряж на берегу моря.

Я поправил камзол и, взяв в руки трость, повернулся, чтобы уйти.

— Это твое окончательное решение, Тион?

— Да.

— Ты теперь сам решаешь, кем хочешь быть? — спокойно спрашивает он, но мне становится только беспокойнее.

— Все верно.

Отступать сейчас нельзя.

Высший дракон, наконец, повернулся. Его взгляд обездвижен, холоден, лицо бесстрастное. Вставая по утрам и глядя в зеркало, я часто ловлю себя на мысли, что все больше похож на него. И мне становится страшно.

Отец прошел к шкафу, открыл графин с вином и налил в два бокала рубиновой жидкости. Он вернулся к столу, вручил один бокал мне, а второй поставил на стол.

— Выпей, Тион.

Я поглядел на вино так, словно бы ожидал, что отец собирается меня отравить.

— В честь чего?

— Мой сын, наконец-то, стал мужиком. Это повод выпить.

Отец пригубил из своего бокала. И я сделал небольшой глоток. Терпкая жидкость тяжело упала в желудок. Вкус обычного вина, разве что слишком кислого. Наверное, я стал слишком подозрительным, отец просто хотел выпить со мной.

Высший дракон провел языком по губам и снова холодно уставился на меня.

— Ты теперь достаточно взрослый, Тион, чтобы самому принимать решение и отвечать за свои поступки тоже тебе.

Почему это прозвучало, как угроза?

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, чувствуя, как сохнет во рту от волнения или вина.

— Ничего, — отвечает он. — Всего лишь хочу, чтобы ты отвечал за свои решения.

Выходя из кабинета, я чувствовал суеверное волнение, которое никак не проходило. Казалось, взгляд отца прожигает меня даже через стены замка.

Подходя к своей спальне, я чувствовал необычный жар во всем теле. Волнение стало усиливаться, а мысли в голове путались. Я едва мог связаться хотя бы пару мыслей, в то время как сердце необычно пылало.

В голове крутились какие-то странные идеи. Я пытался их отогнать, но они навязчиво вылезали раз за разом.

Надо увидеться с Элоизой… Не знаю зачем… Надо…

Сознание окончательно погрузилось в водоворот бессвязных мыслей, и я упал на кровать, стараясь унять этот вихрь…

Я… Я должен увидеть ее…

…Я иду в сторону тайного пляжа, где мы встречались с Тионом. Прошло несколько недель с тех пор, как мы виделись в последний раз.

По правде, тогда мне казалось, что мы больше не увидимся, но сегодня утром, когда отец был в море, пришло послание от вестника. Тион прислал мне записку, где сказал, что будет ждать в тайной месте после полудня.

Когда я прихожу, он уже ждет меня на месте.

Тион стоит лицом к морю. Его белые волосы развиваются от морского воздуха.

Услышав стук гальки, он поворачивается. На его губах появляется улыбка.

Мое сердце радостно подскакивает. Наверное, у меня еще есть шанс!

Не выдержав, я срываюсь с места и бегу к нему. Тион распахивается объятия, но прежде чем окунуться в них, я вижу, как нечто странное мелькает в его глазах.

Мы долго стоим в обнимку, прежде чем отпускаем друг друга.

— Я рада, что ты вернулся, — признаюсь я. — Я боялась, что мы больше не увидимся.

Тион улыбается, но его глаза неподвижные и какие-то странные. Он отступает и задумчиво смотрит в сторону скал, по другую сторону пляжа. Потом снова поворачивается ко мне.

— Я поговорил с отцом насчет тебя.

Сердце подпрыгивает в груди, но мне пока непонятно: от радости или страха.

— Я также подумал над тем, что ты мне сказала.

Кожа покрылась мурашками. Сейчас он признается, что мы не можем быть вместе. Никогда.

— И? — спросила я, чувствуя, как кружится голова от волнения.

— Отец не рад был услышать о тебе. Считает, что ты мне не ровня.

— Но… Тион. Я твоя истинная, — шепчу ему. — Разве ты не чувствуешь этого?

— Даже если и так, с твоим положением, Элоиза, — он едва заметно ухмыляется, — ты не годишься мне даже в любовницы.

В душе становится так гадко от его слов, но не успела я в полной вкусить разочарование, как услышала:

— Но кое-что можно изменить.

Искра надежды зажглась во мне. Я заинтересованно посмотрела на Тиона.

— Как?

Снова вижу что-то злое в его взгляде.

— Сначала я хочу убедиться, что ты действительно хочешь быть со мной.

— Я хочу, — выдохнула я, вкладывая всю свою любовь. — Я люблю тебя.

— Прекрасно, — улыбается он. — Тогда, Элоиза… На колени передо мной.

Внутри меня обрывается. Я недоуменно гляжу на Тиона.

Он встал, широко расставив ноги, задрал подбородок вверх. Улыбка стала чужой, злой, а взгляд надменный, насмешливый.

— Давай же, Элоиза, — подначивал он. — Ты же хотела доказать свою любовь.

Его брови сердито сдвигаются к переносице.

— Встань на колени.

Моя любовь к нему все еще была сильна, но отчаяние намного сильнее.

Поколебавшись, я сделала несколько шагов к нему, и с промедлением встала на колени. Острая галька врезалась в кожу коленей.

Он протягивает руку.

— Целуй.

Сердце екнуло, но я все же выполняю просьбу и целую его руку, ощущая носом запах женских духов.

Чей это запах? Его невесты?

Меня терзает боль и ревность.

«Что же я делаю? Что пытаюсь доказать?»

Я поднимаю взгляд, но солнце режет глаза, и я не вижу его лица. Сердце трепещет от любви… и болит от горького осознания того, что все же ошибалась в нем. Тион ничем не лучше своего отца.

Я почувствовала, как в горле встает ком от осознания собственной ничтожности. И все же, я готова доказать ему, что люблю всем сердцем. Лишь бы мы были рядом. Всегда.

— Моли меня, — требует он.

Я вскидываю голову и смотрю на него недоуменно.

— Зачем эти унижения, Тион?

— Ты же любишь меня, правда? Вот и докажи, что готова на все ради меня. — Он неприятно улыбается, а глаза приобретают безумный блеск. — Моли меня, красавица.

Мне требуется время, чтобы собраться духом.

— Молю тебя. — Я запинаюсь, но потом снова беру себя в руки. Опускаю голову, глядя куда угодно, но не него. Не хочу смотреть ему в глаза, пока буду унижаться. — Молю тебя. Останься со мной. Я буду для тебя любой. Какой только захочешь… Я буду делать все, что ты скажешь…

Его пальцы смыкаются на моем подбородке. Но поднимает мою голову.

— Вот где твое место, Элоиза. Ты обязана валяться в моих ногах и молить о снисхождении. Я ведь дракон, а ты всего лишь вонючая дочка рыбака! Вот ты кто!

Что-то внутри меня сломалось. Я поняла, что не хочу этого. Конечно, я всего лишь дочь рыбака, но нельзя давить в себе гордость ради любви. Тем более, ради того, кто это никогда не оценит.

— Пошел ты.

Взгляд Тиона меняется. Злой блеск становится явнее.

Рывком освобождаюсь от его хватки и встаю на ноги. Дракон молчит, высокомерно глядя на меня. Его лицо застыло в бесчувственной маске.

Я качаю головой и не могу поверить, что вижу перед собой того самого Тиона. Как же он изменился.

Перед глазами проносились образы, как он, совсем молодой паренек. Он растет, становится старше, мужественнее. Его лицо меняется, теряются нежные черты, ставясь более грубыми. Взгляд озорного мальчишки к более серьезному, твердому, задумчивому. Чем старше он становился, тем выше держал подбородок, даже наедине со мной. Он становится прямым, сдержанным, более грубым и высокомерным.

И сейчас я видела итог. Передо мной больше не тот Тион, с которым я познакомилась когда-то на берегу и учила кидать камни.

И в этот момент вся моя любовь к нему умерла.

— Вот, значит, как, — недобрым голосом протянул он.

— Я тебе не тряпка, об которую можно вытирать ноги, — холодно произнесла я. — Ты был прав. Нам больше не стоит видеться. Иди. Живи в своем замке. Проживай ту жизнь, которую сам и выбрал.

Я повернулась и направилась в другую сторону, чувствуя, как мне становится легче. Отпустив чувства к Тиону, я, наконец, освободилась.

— И что теперь, Элоиза? — кричит он мне в спину. — Вернешься к своему отцу? Будешь волочить жалкое существование дочки рыбака?

Не слушая его, продолжала идти в сторону дома.

— Выйдешь замуж за такого же бедняка и нарожаешь ему кучу ребятишек? Как насчет Камила? Он достаточно хорош для тебя?

Я чуть притормозила и кинула через плечо.

— Я найду достойного человека, который будет ценить меня. И это будешь не ты, Тион, и не Камил.

Судя по звукам, он пошел следом за мной.

— Гордая Элоиза, — совсем другим голосом произнес дракон. — Бедная, гордая Элоиза.

Колкие мурашки пробежали по спине от его голоса. Почему-то мне стало не по себе, и я ускорила шаг.

— Глупая влюбленная Элоиза, — продолжил Тион. — Неужели ты думаешь, что если покинешь город, то там тебя будет ждать лучшая жизнь?

Я замерла. Страх закрался в сердце. Мне потребовалось несколько секунд на обдумывание его слов, прежде чем я все поняла…

…Мне тяжело. Я просыпаюсь с ощущением, словно по мне прошлась целая толпа. Голова зверски болит, а во рту сухо, как в самый жаркий летний день.

Пытаюсь подняться, но перед глазами плывет, и я снова подаю на подушки. К горлу подкатывает тошнота.

— Тебе стоит полежать, Тион, — послышался голос отца.

Я приоткрыл один глаз и увидел, что дракон стоит около окна и смотрит на меня.

Хотел спросить, что он здесь делает, но язык распух, став неповоротливым.

Взгляд упал на стакан с водой, что стоял у кровати. Недолго думая, я потянулся к нему, едва не уронил, но все же поднес к губам и выпил до дна.

Мне стало немного легче.

— Что ты мне дал? Что было в вине?

Отец не отвечает и отворачивается к окну.

Я нахожу в себе силы, чтобы сесть на кровати. Меня страшно мутит, но все же твердо намерен выяснить, что случилось.

— Отец, отвечай.

Дракон долго молчал, прежде чем ответил:

— Ничего такого, что могло бы тебя убить, сын.

Значит, все-таки что-то подсыпал.

— Зачем? — прорычал я.

— Я хотел проучить эту девку.

Сердце пропускает удар, а по коже пробегает холодок.

— Какую девку?

— Ту самую, Тион, — цедит отец. — Рыбачку.

Меня начало потряхивать.

Он знает об Элоизе! Но как?

Отец смотрит на меня. Его взгляд, как обычно, холоден, но лицо перекошено от презрения.

— Ты думал, я дурак, Тион? Думал, что сможешь скрывать свои побеги на пляж? — Он отпрянул от окна и заложил руки за спиной. — Признаться, тебе действительно удалось долгое время скрывать от меня это. Но все тайное рано или поздно становится явным.

В глазах отца мелькает злая усмешка.

— А за тайны, Тион, должны оставаться тайнами, иначе придется платить жестокую цену за то, чтобы правда не вылезла наружу.

Нехорошая догадка прокралась в сознание.

Отец улыбается шире. Он чует мою слабость и наслаждается произведенным эффектом. Все снова в его руках.

— Не переживай, сын. С Элоизой теперь покончено. Никто не узнает о твоих похождениях. Твоя репутация останется чистой, как вода в ручье.

Холодок пробегает по спине.

— Что ты сделал? Где она?

— Я ничего не сделал, — качает он головой. Злая улыбка становится еще шире. — Все сделал ты сам.

Я непонимающе уставился на него.

— Она получила по заслугам, сын, — продолжил отец, видя растерянность на моем лице. — Она прекрасно знала, с кем связывается. Такие, как она — хитрые и подлые девки. Сначала стираются в доверие, а потом закидывают крючок. Говорят о том, как сильно тебя любят, пытаются влезть тебе под кожу, поменять, привязать к себе, чтобы манипулировать, как куклой. Радуйся, Тион, что я вовремя заметил. Иначе бы эта девка погубила тебя. Ты уже стал меняться. И я сделал все, чтобы она больше не смогла пагубно влиять на тебя.

Я слушал его, а сам чувствовал нарастающий ужас.

— Где она?

— Неважно.

— Где она⁈

Лицо отца исказилось в ужасающую маску презрения, злорадства и садизма.

— Ты ей уже не поможешь, Тион. Я предупреждал тебя о последствиях. Теперь поздно. Слишком поздно.

Мне стало дурно, но я резко встал и рванул к двери, но отец проворно схватил меня за рукав.

— Отпусти меня!

— Стой, Тион, — приказал отец. — Я тебе приказываю стоять!

Я снова рванул. Да так сильно, что герб нашей семьи, вышитый на рукаве, порвался ровно пополам.

— Тион!

Не слушая его, я выбежал из спальни и помчался к выходу. Оказавшись на улице, превратился в дракона и полетел.

Оборотиться в это раз было очень сложно. Меня страшно мутило, а сильный ветер мотал из стороны в сторону. В такую погоду сложно летать, но мне было все равно. Я должен добраться до нее как можно скорее.

Если не встречу на берегу, то направлюсь к ней домой, хотя точно не уверен, в каком именно доме она живет.

Я взмахивал крыльями, напрягаясь так сильно, что думал, у меня вот-вот порвутся жилы. Я летел и летел. Ветер все время норовил бросить меня в сторону, не давая лететь прямо.

Меня ужасно мутило. Перед глазами висела кровавая пелена. Мысли снова начали путаться, а мышцы едва справлялись с потоком ветра.

Впереди появился пляж, на котором мы виделись вместе с Элоизой. Я искал ее глазами, надеясь увидеть живой и здоровой.

Но мне мешал ветер и небольшой туман.

Где же она? Надеюсь, с ней все в порядке.

Резкий порыв ветра накренил меня в сторону. Я постарался выпрямиться, но, словно в каком-то страшном сне, меня тянуло куда-то в сторону.

В попытке выровняться, я потерял над собой контроль, и меня резко бросило на скалы, что находились по другую сторону пляжа. С огромной силой я впечатался спиной в острые камни. Оборотившись в человека, я упал на гальку и потерял сознание…

…- Я никогда не говорила тебе, что собираюсь сбежать, — шепчу я. — Как ты узнал?

Лицо мужчины меняется. Ярость искажает черты, превращая его в кого-то другого.

— Кто ты такой?

Страх овладел мной, когда я поняла, что передо мной не Тион. Паника накрыла с головой, когда увидела, как некто горбится, скалится, будто зверь. Его глаза становятся желтым, улыбка — безумной.

— Догадливая девочка, — совсем другим голосом заговорил некто. — Слишком догадливая.

Он собрался и пригнулся, будто… собирался бежать за мной.

От страха я почувствовала, как ноги становятся ватными. Неловко повернувшись, я упала, потом встала и побежала, но не успела сбежать.

Некто в один миг оказался рядом и, схватив меня за волосы, встряхнул и поволок по гальке, будто невесомую куклу.

Я закричала от боли.

— Отпусти! Отпусти!

— Признайся, что любишь меня, Элоиза!

Страх нахлынул с новой силой, когда ног внезапно коснулась вода. Он тащил меня в море!

— Ты сказала, что будешь для меня любой!

— Я люблю не тебя! Я люблю Тиона!

Некто резко повернулся. Его желтые глаза злобно смотрели на меня.

— Вот как…

Он отпустил мои волосы, но сразу же схватил за горло, прежде чем успела что-то сделать. Некто приблизил свое лицо мне. Я ощутила трупный запах изо рта, который некто пытался перебить духами.

— Лучше бы ты выбрала меня, Элоиза.

После чего он опустил меня с головой в воду…

…Открыв глаза, я ощутил, как голова раскалывается на части от боли. Меня тошнило, а мысли никак не могли собраться в кучу.

Я на берегу? Почему?

Резко встав, я увидел, что нахожусь на пляже, недалеко от воды. Воспоминания возвращались неохотно. Сознание напоминало мутную воду, а тошнота и головокружение только мешало сосредоточиться.

Кажется, я искал Элоизу. Да!

Где она⁈

Я огляделся, надеясь увидеть неподалеку Элоизу, но ее нигде не было.

Посмотрел на воду, глянул на замок, но снова перевел взгляд на море. Что-то привлекло мое внимание.

Я пригляделся и вдруг понял, что вижу.

— Нет, — выдохнул я. — Нет.

Резко вскочив, я помчался к воде, спотыкаясь и падая. Слабость не прошла до конца, но мне было плевать, что острая галька врезается в кожу, оставляет синяки. Я ринулся в море, стараясь справиться с сопротивлением воды. Волны бросались мне на грудь, словно пытались остановить, откинуть назад, но я шел по каменистому дну, подгребая руками.

— Нет, — отчаянно кричал я, глядя на колышущееся на воде платье и темные волосы.

Подбираясь все ближе, я до последнего надеялся, что ошибаюсь. Но когда оказался рядом, то сразу понял, что передо мной Элоиза. Ее бесчувственное тело безвольно колыхалось на волнах. Волосы полностью облепили лицо.

Девушка не шевелилась, ее кожа была бледной, почти синей.

Я подхватил Элоизу на руки и направился обратно на берег.

— Нет. Нет, — повторял, как заведенный. — Нет. Нет.

Выйдя из воды, я без сил упал на колени, продолжая держать на руках Элоизу.

— Очнись, пожалуйста!

Убрав с ее лица волосы, я содрогнулся. Пустой, безжизненный взгляд Элоизы уставился прямо на меня, будто в осуждении. Бледные губы были приоткрыты, а изо рта текла морская вода.

Меня затрясло.

Я прикоснулся к ее лицу, погладил щеку, словно надеялся, что она проснется от прикосновения.

Но она уже не очнется.

Поддаваясь какому-то порыву. Я с силой надкусил кожу на ладони.

Помню, нас учили разным ритуалам. Что, если какой-нибудь поможет вернуть ее.

Судорожно размышляя, я сжал кулак над лицом Элоизы. Несколько капель драконьей крови попали на губы девушки.

Я начал читать ритуальные заклинания невпопад, теряя мысль, перескакивая на другой. Всматривался в мутные зрачки Элоизы, надеясь увидеть хотя бы искру жизни, но время шло и ничего не происходило.

— Вернись ко мне, — сдавленно шептал я. От накатывающей на меня боли я не мог говорить. — Вер… ко мне… л… иза.

После нескольких попыток я остановился, осознавая, что больше ничего сделать не могу. Она мертва.

Грудь сдавило от боли. Я не мог дышать. Не мог даже закричать, чтобы ослабить свое горе. Я мог только смотреть, как Элоиза лежит на руках и осуждающе глядит на меня мертвым взглядом.

— Прости меня, — шепчу я, погладив лицо Элоизы. — Прости. Я должен был защитить тебя. Прости.

Мне хотелось заплакать, чтобы уменьшить боль, но я не умел плакать и никогда не смогу. И теперь терзался нестерпимой болью от утраты единственного человека, который любил меня по-настоящему, которая понимала меня и принимала таким, какой я есть, не пытаясь переделать.

Из моей груди вырвался сдавленный вздох.

Я стонал, чувствуя, как вместе с Элоизой болезненно умирает единственное хорошее в моей жизни.

— Что не делается, то к лучшему, Тион, — послышалось надо мной.

Резко вскинув голову, я увидел, как отец идет в мою сторону. Его взгляд брезгливо проходится на берегу, на котором мы много лет проводили время с Элоизой. Я видел, как он с неприязнью думает о том, как его сын вообще мог приходить в это грязное, вонючее место.

— Это твоих рук дело? — прорычал я, продолжая убаюкивать в руках тело подруги.

— Моих? — удивленно спросил отец. — Я бы не стал пачкать руки.

— Кто же тогда убил ее⁈

На его губах появляется ухмылка.

— Ты, Тион.

Жар пробегает по всему телу, превратившись через мгновение в холодок. Я снова посмотрел на Элоизу. На ее губах так и остались следы крови, мутный взгляд смотрел в пустоту. Только сейчас я заметил синие отметины на шее. Синяки от сильных пальцев…

— Нет, — покачал головой, боясь поверить, что это правда. — Я не мог. Я…

— Именно ты повинен в ее смерти, сын, — холодно осёк отец. — Начиная с момента, как допустил возможность вашей дружбы. Как ты вообще мог водиться с этой… вонючей рыбачкой?

— Не называй ее так, — сдавленно прошептал я.

Отец не услышал моих слов. Он покачал головой, продолжая:

— Я тебя много раз предупреждал, что за любой проступок ты будешь нести ответственность. И вот результат глупости, которую ты совершил. Ты убил ее. Своими руками утопил в море.

Боль с новой силой разлилась в сердце, утопила душу в отчаянии и горе. Я снова застонал, ощущая, как нарастает презрение к самому себе.

— Я ничего не помню, — прикрыв глаза, произнес я, пытаясь мыслить ровно.

— Поверь, я сам видел, как ты сделал это.

Подняв голову, посмотрел на отца.

— Почему ты не остановил меня?

По лицу отца пробежала судорога презрения и ненависти. Он оскалился, а светлые глаза потемнели, будто море перед штормом.

— Остановил⁈ Эта паршивая девка еще легко отделалась⁈ — прошипел он. Увидев, как исказилось мое лицо от злости, отец холодно спросил. — Думаешь иначе?

— Она не паршивая девка. Она заслуживала гораздо больше.

Высший дракон усмехнулся, словно только что выиграл в неизвестном мне споре.

— Тогда почему в беспамятстве ты убил ее?

После этих слов я почувствовал, как все внутри меня все перевернулось. Горло сжало тисками, но лишь на мгновение.

Перед глазами пронеслись мгновения нашей дружбы. Элоиза совсем маленькая, учит кидать меня камни, играет со мной в догонялки. Ее темные волосы красиво развиваются от морского бриза, когда она убегает от меня. Я не пытаюсь ее догнать, а только делаю вид. Она поворачивается и хохочет, а ее волосы налетают на лицо, приглушая смех подруги. Она растет вместе со мной. Лицо девушки меняется, черты становятся мягче и красивее. Элоиза становится настоящей красавицей, становясь все старше. Она любила приходить сюда, на пляж, чтобы поговорить со мной, утешить, станцевать, пока я играю на скрипке. Она умела подбирать слова, которые способны были залечить мое очерствевшее сердце. Элоиза видела во мне хорошее и помогала не угасать этому.

Пока она была рядом, во мне цвела жизни.

После ее смерти внутри все умерло.

Сердце выровняло свой ход. Боль от утраты прошла. Мое лицо превратилось в бесчувственную маску, а последняя искра во взгляде погасла.

Бессмысленно уставившись на тело Элоизы, я больше ничего не ощущал. Внутри была только пустота и смирение.

Если отец хотел меня сломать, у него получилось.

Осторожно положив Элоизу на гальку, я встал и посмотрел на отца.

Высший дракон едва заметно улыбнулся, словно в немом одобрении.

— Пошли домой, сын…

…Когда я захожу в ресторан, глядя прямо на нее, то не узнаю в ней ту самую Элоизу. Или просто мое сердце мертво и не видит в ней подругу детства.

Взгляд Элоизы совсем другой. Твердый, жесткий и холодный, как нож, которые она держала в руках.

Когда она дерзко смотрит на меня, я не чувствую привычной теплоты, но ощущаю нечто иное, непонятное. При взгляде на нее внутри меня что-то меняется. Я сопротивляюсь, не хочу снова ощутить ту боль. Лучше останусь прежним. Холодным и равнодушным, лишь бы снова не столкнуться с отчаянием, не чувствовать горечи на языке и бушующий ураган в душе.

И чем больше слушаю, тем больше осознаю: передо мной не Элоиза. Кто-то в ее теле, но не она сама.

Возможно, это оборотень, который просто взял ее внешность, чтобы обдурить меня и всех вокруг.

После очередной нападки я поднимаю руку, чтобы схватить девушку за волосы и продемонстрировать всем родимое пятно. Я хочу доказать, что это не Элоиза, ведь настоящая Элоиза умерла там, на пляже.

Но стоит мне поднять руку, как она мгновение реагирует и отбивается. Она пустила кровь дракону…

Поранить дракона может только еще один дракон, но никак не обычная девушка или кто-то под ее личиной.

Я не доказал, что она оборотень, но уверен, что это не Элоиза. Кто угодно, но не она…

Чувствуя боль Тиона, я пыталась очнуться, выплыть из воспоминаний. Но словно в дурном сне, я ворочалась, но не могла проснуться.

Пусть Тион и просил меня не сопротивляться, но я больше не могла этого вынести.

Дракон вдруг положил ладонь на мою щеку, и беспокойство прошло.

— Тс-с. Сейчас все закончится, — прошептал он у самого моего лица. — Сейчас ты вернешься.

Но вдруг нас озарило новое воспоминание. Из моей памяти…

…Я иду через большую кухню, в которой повара активно готовили блюда. Наступил вечер пятницы, а, значит, сегодня будет очень много людей.

У нас запара, но я, как всегда, собрана и готова. Мои коллеги перебрасываются короткими фразами, ругаются или смеются. В зале всегда мирно и спокойно, и только на кухне царит контролируемый хаос.

Мимо меня пробегает молоденькая девушка-повар, она несет горячий рыбный суп. На ее лице сосредоточенность, а каждое движение работает выверено и четко как часы.

Я останавливаюсь возле холодильника с блестящей поверхностью. Взгляд падает на крепко взбитую фигуру, светлые волосы, тщательно спрятанные под поварской шапочкой. Взгляд сосредоточен, холоден и остр, будто ножи, которым я нарезаю суши. Мои щеки немного покраснели от жара плиты, спина под поварским кителем мокрая. Но я чувствую себя счастливой, занимаясь любимым делом…

…В зале много людей, и все они ждут представления. Я волнуюсь, но нужно, лишь чтобы взбодриться, выбросить адреналин в кровь. Мне нравится готовить, нравится видеть восхищенные взгляды.

Я беру острый нож и кладу перед собой рыбу. Передо мной множество дорогих ингредиентов, которые через несколько минут станут настоящим шедевром.

— Наш знаменитый повар! Елизавета!..

…Я захлебываюсь водой. Чувствую соленый, мерзкий привкус на языке.

Не могу дышать. Лишь глотаю мерзкую воду…

Не могу дышать. Щекой чувствую холодный пол. Вокруг меня сбегается толпа. Кто-то просит вызвать скорую, а я всего лишь хочу снова начать дышать…

…Я открываю глаза и вижу перед собой бескрайнее голубое небо. Горло дерет от соли, а губы пересохли. Как же хочется пить.

Где я?

…Встаю с гальки и оглядываюсь, пытаясь понять, где я оказалась. Вижу море, пляж с необычными фиолетовыми камнями.

Я не в своем мире…

…Я снова могу дышать, но не могу открыть глаза… Где я?

Вокруг только темнота.