Свадебный переполох (СИ)

Часть 2 Глава 1

Тени прошлого.

Конец Месяца Сердца Весны.

Несчастен тот, кто не переносит несчастья.

Биант из Приены.

Эвитан, Южный Тенмар — окрестности Лютены.

1

Туман. Бледно-розовый, а если пошевелиться — вмиг окрасится багровым. И тончайшие бритвы прошьют тело тысячами лезвий. И игл.

Лучше замереть.

Вот теперь — почти не больно. Хоть рана в живот и смертельна. Но выстрелы и торжествующая харя наглого секретаришки — всё это было там. А здесь — лишь чуть шелестят звуки, едва различимы тени… и не дает шелохнуться легкое покалывание.

Легкое — если не двигаться!

Наверное, Леон уже умер. Так боялся смерти, а оказалось — совсем не страшно. Ведь здесь уже все родные. Отец, Ирия…

Раз за Гранью никто не умирает насовсем — значит, и они тоже будут жить, как прежде…

В душе шевельнулся легкий червячок сомнения: простят ли они его? Но почему нет? Ведь он тоже умер! От такой страшной раны! И его предал родной дядя… Леон доверился ему — такому умному, взрослому! — а тот принес наивного племянника в жертву собственным подлым интригам.

Папа всё поймет — не может не понять. И нет такой вины, что он не простит любимому сыну. Отец всегда был добрым… А Ирии они всё объяснят вместе.

Почти не больно. Значит, это точно не «царство вечных мук, огня и хлада». Леон — в светлом Ирии, у Творца. Наверное, это папа замолвил за сына слово… А боль прошла не до конца, потому что даже за Гранью для исцеления столь тяжких ран нужно время.

— Он так ничего и не понял…

Юноша не уловил смысла слов. Но так прекрасен сам голос — глубокий, древний, нечеловечески прекрасный! Как в прочитанных в детстве легендах. Наверное, у благородного рыцаря Эритоса был такой же…

А какими еще быть голосам Вечных Спутников Творца Милосердного и Справедливого? И как чудесно, что звуки уже столь хорошо различимы! Теперь не шелест, а музыка…

— Если его не заставил прозреть порог Вечности — не заставит ничто…

2

Постоялый двор «Серебряный Лис» назван так еще предыдущим хозяином. Именно здесь издавна предпочитали останавливаться купцы — торговцы мехами. В том числе — особо ценящейся в Лютене «седой лисой».

«Лис» — добротное, респектабельное заведение средней руки. Как раз то, что нужно торговым людям и небогатым дворянам. И цены — заведомо ниже, чем в «Приюте путешественника» на соседнем тракте. Не говоря уже о столичных «Славе Лютены» или «Мидантийском кубке».

Толстенький, не менее респектабельный, чем его детище, хозяин успел пересказать всё это Ирии раза три. Пока они с Мари не сбежали в приготовленную для них комнату.

— Ваш ужин, госпожа баронесса.

— Благодарю, входи.

Подавальщица — рыжеволосая пышка лет двадцати пяти — задержалась в комнатах баронессы ровно настолько, чтобы получить причитающиеся хозяину пол-карлиора. И четверть-ритена себе — «на булавки».

У прелестницы есть и более выгодные постояльцы. Юный дворянин из Южной Ланцуа. Или мимоходом замеченный Ирией красавец — илладэнский офицер. А что может понадобиться баронессе даже от самой красивой служанки? У приезжей госпожи даже горничная — своя.

— Давай есть, Мари, — вздохнула Ирия, когда за шустрой подавальщицей закрылась дверь.

Следовало бы, конечно, расспросить девушку о городских новостях. Раз уж постоялый двор в полдне пути от Лютены. Но зачем потом всем слугам и гостям «Серебряного лиса» знать, чем именно интересовалась тенмарская баронесса?

Если уж на то пошло, она с трудом поборола жгучее желание спуститься вниз. И поужинать не у себя в комнатах, а вместе с Пьером и эскортом.

Только окрестности Лютены — не Тенмар. И незамужние девицы благородного происхождения не сидят здесь в общем зале — наравне с собственными солдатами. Даже в столь приличном постоялом дворе, как «Серебряный Лис».

Так что сбором информации займется наш расторопный малый по имени Пьер. И сержант эскорта — пока еще не пришла пора отправлять их обратно в Тенмар.

Ирия усмехнулась: старый герцог наверняка одобрил бы ее поведение — в преддверии столицы.

Жаркое с сыром по-квирински — восхитительно. А красное илладийское — самого отменного качества. Насколько Ирия вообще успела узнать в этом толк.

Когда-то в Лиаре всё было так же хорошо. Прежде, чем мир перевернулся и времена изменились….

— Госпожа Ирэн…

«Баронесса» обернулась. Так и есть — горничная задумалась над чем-то интереснее жалобно остывающего жаркого.

— Я боюсь Лютены. Она — такая большая! В ней потеряешься — и никто тебя уже не найдет…

Герцогская «племянница» вновь не сдержала усмешки. Знала бы Мари, какой огромной показалась когда-то столица юной смертнице, застывшей на пороге Ауэнта. По дороге на казнь. Такая гигантская Лютена — и такая маленькая Ирия…

А что никто не найдет — так это же просто здорово!

Девушка отпила еще глоток, наслаждаясь вкусом. Кто научил ее жить сегодняшним днем — Ауэнт, монастырь или Ральф Тенмар?

У вас тут под носом, господа Регенты, обретается дочь одного мятежника и якобы любовница и невеста другого. В таверне у камина греется, вино попивает. Кстати, не самого плохого качества.

Надо будет со временем узнать, какие сорта предпочитает Бертольд Ревинтер. Еще не хватало послать ему в Ауэнт какую-нибудь невкусную дрянь. Смертникам на последний ужин положено всё самое лучшее. Не будем нарушать традиций.

Единственное, что красит краткое торжество горечью — присутствие Мари. Будем надеяться, Ревинтеров (что отца, что сына) вряд ли любит хоть одна женщина. Иначе никогда ни на что не решишься.

Ральф Тенмар научился переступать через невинных людей. А вот Ирия Таррент — пока нет. Да и не слишком старалась, если честно. Отец всегда говорил, что нужно жить по совести… пока не забыл об этом сам.

Но один солгавший не делает правду кривдой. И всегда, когда об этом думаешь, вспоминаются глаза Анри. Который не оступался, не отрекался от опозоренных врагами родных и не ссылал в монастырь дочерей.

— Госпожа Ирэн, может, вернемся?

Действительно испуганные глаза. По милости Ирии Мари лишилась самого дорогого человека и не знает о ее вине. Но неужели не поняла даже, что в Тенмаре любовнице Люсьена Гамэля не жить?

— Мари, я, конечно, могу приплатить трактирщику, чтобы твой ужин разогрели вновь. Но, может, тебе все-таки лучше его съесть?

Служанка послушно заработала вилкой. А Ирия отставила опустевшую тарелку, забралась с ногами в уютное кресло-качалку, прикрыла усталые глаза и задумалась.

Завтра их ждет Лютена. Огромный и… чего греха таить — страшный город. Гигантская пасть сказочного чудовища — разинет и проглотит. И даже не заметит.

Глупости. Если ты упал с лошади — нужно просто сесть на нее вновь. И пустить вскачь — навстречу вольному ветру. Но не обходить отныне конюшню десятой дорогой. Потому что чем дольше поддаешься страху — тем больше пищи ему даешь. А он растет и набирается сил. Крепнет — за счет того, что слабеешь ты.

3

Алиса Марэ… Сирота и бывшая заложница. Два года назад ее отец поддержал восстание имени Арно Ильдани. Только, в отличие от лорда Эдварда Таррента, погиб в бою. Если верить дошедшей до Лиара придворной балладе — в прекрасную дочь мятежника влюбился известный герой и полководец, принц-бастард Эрик Ормхеймский. У брата-короля влюбленный вымолил для девушки прощение. И немедленно женился на спасенной счастливице, уже успевшей подарить ему нежное девичье сердце.

Реальность — проще и грубее. Алису никто и не собирался казнить. Ее отец к тому времени был уже у праотцев. А дядя, герцог Ральф Тенмар, не только не участвовал в восстании, но даже не одобрял его. Зато у этого дяди не осталось законных сыновей, кроме Анри — то ли мертвого, то ли в вечном изгнании. Причем, скорее последнее. Как подозревала Ирия, для Регентов судьба мятежников — не секрет с самого начала.

При таком раскладе Алиса становилась одной из претенденток на Тенмар. Если на ее правах настоять. Эрик настаивать собирался. Именно это и причина его женитьбы, а вовсе не красота невесты. Ирия видела в семейной галерее замка Тенмар портреты Алисы Марэ. Юная графиня — красавица не больше самой Ирии. Да и чувства для охотников за приданым — всегда на последнем месте. Вряд ли Эрик Ормхеймский способен любить сильнее, чем Роджер Ревинтер-Николс.

Ирия обязательно прониклась бы к Алисе огромным сочувствием. Если бы не успела уже неоднократно убедиться, как легко жертвы становятся палачами. Карлотта Гарвиак ведь тоже была когда-то жертвой. Впрочем, зачем ходить так далеко? Некая несправедливо приговоренная к казни девица из провинциального замка недавно, не колеблясь, застрелила кузена. А если ей дать волю и пистолет, а напротив поставить врагов…

Надо дождаться Пьера. А потом лечь спать. Завтра понадобятся силы. И послезавтра, и еще много дней вперед. Тенмарская передышка кончилась.

Радует лишь одно — это последняя ночь в пути. А значит — и последний сон в одной комнате с Мари. В лютенском особняке Ральфа Тенмара места будет навалом.

Завтра нужно попасть в столицу и въехать в пресловутый особняк. А послезавтра — представиться Алисе.

Уже утром явление в Лютену баронессы Ирэн Вегрэ перестанет быть тайной. Но сегодня еще есть эта ночь — тишины и размышлений. Радость дня нынешнего. Позднего вечера.

Что отвечать Бертольду Ревинтеру — если он увидит Ирию? Да ничего. Она — Ирэн Вегрэ, племянница герцога Ральфа Тенмара, лично им признанная. И с никакими Ревинтерами вообще не знакома.

Главное — не выдать ненависти в глазах. Она ведь должна быть ледяной. И лед отразит всё. Не выдав ничего.

Наполнив новый бокал, девушка подошла к окну. Как темно, и как слаб свет звезд!

Рубиновое вино больше не напоминает об Ауэнте. И о ссорах с отцом. Теперь оно только успокаивает.

… Сухие, некогда красивые черты старческого лица. Обитая синим сукном скамейка. Багряное вино льется в два высоких бокала…

Тенмар успел стать для Ирии Таррент домом, а она и не заметила…

Тук-тук-тук.

— Госпожа баронесса.

Пьер, конечно, принес новости. Что к выступлению готовится армия Эрика Ормхеймского, Ирия уже знала. Хорошо, что Бастарда скоро не будет в Лютене. Плохо, что солдатня идет на Аравинт.

О «жирной свинье» — принце Гуго — «баронесса» наслушалась еще от герцога Тенмара. Отлично, что на Амерзэна покушались. Паршиво, что не добили. И пусть благословит Творец покушавшихся и сделает так, чтобы их не нашли.

А уж что Гуго пытался жениться на чужой супруге, и вовсе вызывает желание при случае дострелить его самой. Следующим после Ревинтеров и Полины.

Брак старшего сына и наследника графа Мальзери с сестрой «невесты» Амерзэна Ирию не удивила. Свежеиспеченная невестка Валериана Мальзери, по тем же слухам, незадолго до свадьбы тоже всадила в Гуго дюйма два стали. Он что, бессмертен? Или, с учетом слоя жира, стали требовалось три дюйма? А то и все четыре?

Отчаянная девушка Ирии заочно понравилась. А что за смелую герцогиню вступились ее дядя и кардинал, доказывает: оба — достойные люди. Судя по всему, Мальзери выдал ее замуж за своего сына, чтобы спасти.

Впрочем, кто сказал, что здесь как раз не свила гнездо взаимная любовь? Где-то и у кого-то ведь она должна быть. А эта история закончилась счастливо! Насколько вообще могла.

Новости из Квирины впору назвать «старостями». О положении там военнопленных сведения герцога Тенмара — куда полнее, чем у постояльцев «Серебряного Лиса». У них ведь родственников в Сантэе нет!

А вот что кардинал Александр при смерти — не просто плохо, а ужасно. И отец, и Ральф Тенмар всегда отзывались о нынешнем главе Эвитанской Церкви как о благородном человеке. Любившем Арно Ильдани как родного сына.

Что честный и порядочный кардинал многим мешал — ясно и свинье. То есть принцу Гуго. Ему Его Высокопреосвященство, кстати, мешал больше всех.

А еще — в Лютене Всеслав. К сожалению. Или к счастью. Потому как Полина не просто в столице — при дворе. Пролезла, змея! Знать бы еще, сколь высоко, но это выясним при другом дворе — Алисином. Когда и если туда попадем.

Забавно стать фрейлиной дамы, равной тебе по происхождению. И почти твоей ровесницы. Сколько лет Алисе? Она родилась зимой — значит, восемнадцать.

К концу рассказа Пьера на небе не осталось ни единой звезды. А люди давно успели пожелать добрых снов родным и отправились спать. В заботах о семье и дне завтрашнем. Над ними не висит смертный приговор, и есть кому желать спокойной ночи. Интересно, ценит ли такое счастье хоть кто-то? Или как сама Ирия прежде?

Мама говорила, графини не плачут. Баронессы, наверное, тоже. А уж беглые государственные преступницы и ряженые авантюристки…

Несмотря на все старания, в эту ночь Ирия не смогла заснуть до самого рассвета.

4

Еще на подъездах к Лютене Ирия успела подивиться живописной очереди из дилижансов, почтовых карет, крестьянских телег и просто одиноких путников. Впереди — развилка на Лютену… но туда еще добраться надо — через всю эту толпу.

Причину задержки выяснил опять же Пьер. Кстати, успевший за время пути положить глаз на хорошенькую Мари.

Поклонник бывшей подружки Люсьена Гамэля вернулся с новостями раньше, чем Ирия успела исписать три листа новой сказки. Пока «госпожа баронесса» мучила невинную бумагу очередной встречей графа Лоренцо и герцогини Валентины, проворный лакей успел еще и горячих пирожков прикупить. С курятиной. Для себя, «госпожи», Мари и кучера. Получил явно превышающий его затраты серебряный карлиор. И принялся с удовольствием излагать суть дела. Порой бросая краем глаза красноречивые взгляды на смазливую служанку.

Запихнув подальше невыносимо трогательный разговор влюбленных на фоне мрачного (но не холодного!) аббатства, Ирия прикусила пирожок. Горячее тесто — в меру пропеченное, мясо — вкусное. Но аппетит «баронесса» потеряла еще при первых словах Пьера.

Именно сейчас на центральную дорогу из Лютены в Западную Ланцуа через Южные ворота выливается армия маршала Эрика Ормхеймского. Многотысячной рекой! И грозит еще до лета затопить Аравинт. Если тому на помощь не придут Мидантия или Квирина. И лучше бы им поторопиться!

— Госпожа баронесса, они еще часа три тащиться будут. Там людей на конях не меньше пяти тыщ, да еще пеших — раз в пять больше.

— Госпожа баронесса, — приблизился к карете возглавляющий эскорт сержант, — предлагаю вернуться и объехать Лютену по кружной дороге. Восточные ворота должны быть свободны.

— Так тому и быть, — вздохнула Ирия.

Сердце колотится пойманной птахой. Непонятно, радоваться отсрочке или нет. С одной стороны — есть лишние час-полтора, чтобы подготовиться к худшему. С другой — лучше бы всё закончилось поскорее! А уж хорошо или плохо — как Творец рассудит. Ему лучше знать.