Свадьба без брака, или в Пекло эльфов!

Глава 20. Ведьма-эльф

К возвращению мужа я перечитала перевод раз десять. Еще и подумать успела. О смысле древнего пророчества. И этот самый смысл мне категорически не нравился. Ибо всё упиралось в посох. В ведьмовской посох, заряженный эльфийской магией.

— Что такое ядро? — спросила я Великолепного, когда тот объявился.

— Если б я знал.

— Уверен, что правильно перевел слово?

— Да! — вспылил он. — Несколько раз перепроверил. В этом и была главная ошибка предыдущего перевода. Слова «ядро» и «город» очень похожи. Отличаются одной буквой. И вообще переводчик отсебятину добавил. Иль это потом пророчество приукрасили. Тут уж теперь не выяснишь. Главное, смысл в том, что кувыркнется ядро не из-за тебя, а само по себе. Ты как раз спасти всех должна. Когда посох возьмешь. Думаешь, речь о том самом посохе, о котором Грегор рассказывал?

— Да. Он ведьмовской, — проворчала я. — Надо было давно сказать. Но я не хотела обострять ситуации. Ваши бы на ушах стояли, заикнись я, что посох наш, а не ваш. Я сразу его узнала. Видела в детстве. На картинке в книге из бабкиной личной библиотеки. Потому и удивилась, что он в руках у вашей статуи.

— Так-так, — протянул Великолепный. Ему не понравилась моя скрытность. Но претензии предъявлять он не стал. Тоже понимал, что нынче не то время. — Ну, и что ты вычитала в бабкиной книге? Про посох? Не отнекивайся только. Ясное дело, что вычитала.

— Вычитала-вычитала. Да только не я, а Филомена. Там текст был на древнем языке ведьм. Почти утраченном. Бабка меня ему не учила. А из всех в долине им владеют нынче только Филомена и бабка Рут. Я решила, что первая — меньшее из зол.

Муженек скривился.

— Угу, то самое не зло, которому мы обязаны свадьбой без брака.

— Я сказала: меньшее из зол. Не нравится меня слушать, сам разбирайся. И с посохом, и с ядром загадочным.

— Ладно-ладно, — проворчал Великолепный. — Что Филомена сказала?

— Да то же самое, что здесь написано. Что появится полукровка и всё исправит. И всем хорошо будет. Но вот что странно, она тоже сказала, город будет готов кувыркнуться. Про ядро не упоминала.

— Может, и в вашей книге перевод неправильный и… — супруг примолк на полуслове и вытаращил глаза. — Стоп. А эта откуда взялась? Не через туман же прилетела, в самом деле?

Я проследила за его взглядом и чуть со скамейки не свалилась. По каменным плитам, будто у себя дома, бродила двухголовая курица. Причем, это была Матильда. Точно Матильда! Та клуша, которую Ви у нас жить оставила. Эту заразу я бы среди сотен других двухголовых сестер узнала. По коричневому пятну на белой шее. На одной из двух шей.

— Не знаю, как она сюда добралась, — протянула я, продолжая дивиться. — Но, может, удачу принесет, в конце концов. Поставщики же обещали.

— Ага, держи карман шире, — усмехнулся Великолепный. — Хотя я бы не отказался. От удачи. И кстати, — он подвинулся ко мне и приобнял за талию, — есть и другой способ ее приманить. Ну, сама знаешь какой. А ты нынче выглядишь отлично. Уши острые тебе идут больше, чем рога.

Не знаю, как я ему не двинула. Точнее, как умудрилась промедлить. Не то слишком устала, не то прикосновения бесили не так, как раньше. В общем, когда я приготовилась дать-таки мужу по лбу, появилась проснувшаяся Ламия.

— Вот значит, как! Они тут милуются! Пока весь город того гляди помрет!

Я убрала руку мужа с талии.

— А не ты ли дрыхла тут в обнимку с ненаглядным Корнелием?

— Я согреть его пыталась. Он замерз. Совсем холодный.

— Не помер же? — уточнил Великолепный.

— Типун тебе! — рассердилась Ламия. — На все места!

Он закатил глаза. Мол, как же я устал от вас, женщины!

— Между прочим, пока ты дрыхла, мы занимались важными делами. Нашли пророчество про кувырок на древне-эльфийском. И перевели. Вот, — Великолепный протянул лист.

Ламия взглянула недоверчиво, но лист взяла. Прочла, хмуря брови, и охнула.

— Да чтоб всем провалиться! — вскричала она, развернулась и побежала в сторону дворца.

Мы с супругом изумленно переглянулись, вскочили со скамейки и бросились вдогонку.

— Ты куда? — осведомился Великолепный у Ламии на бегу.

— Как куда? Ядро проверять!

— В смысле? — он остановился, но тут продолжил погоню.

Я, как ни странно, перебирала ногами резво, хотя в голове была каша.

Жена захватчика Корнелия знает, что такое ядро, а мой муж (он же наследник трона) ведать о нем не ведает. Ну и дела!

— Если с ядром что-то… не так, это… это… объясняет случившееся. Ох… — Ламия явно не привыкла бегать, ее дыхание сбилось. Но она не сдавалась. Не сбавляла ход. Видно, очень хотела вернуть Корнелия. Живого и невредимого.

— Да что такое ядро?! — возмутился Великолепный.

— Основа… Основа магии этого города. На нем… всё… держится.

— Но почему я об этом не знаю?!

— Потому что ты… не прямой… потомок, а только… племянник. Знает только… правитель… и его… ох… дети.

Преодолев крыльцо главного входа во дворец, Ламия остановилась, оперлась рукой о столб и немного отдышалась.

— Кто-нибудь знает, где искать моего отца? — спросила она более ровным голосом. — Вы ведь… осматривали дворец?

— Роэн заснул прямо на троне.

Отвечать пришлось мне. Великолепный молчал, хотя прекрасно знал, где правитель. Лицо помрачнело. Нет, на нем не читалось обиды. Скорее, разочарование. Дядя, который называл его наследником, не потрудился поделиться главной тайной города. Хотя дочка (вероятно, обе дочки) ее знали.

Я бы тоже рассердилась, пожалуй. Но сейчас этого не стоило делать.

— Идем, — я взяла мужа за локоть. — Надо поскорее со всем этим покончить.

Спящего Роэна мы нашли всё там же — на троне. Его поза не изменилась, правда, правитель эльфийского города сполз чуть ниже.

— А он постарел, — проговорила Ламия, разглядывая отцовское лицо.

— А ты чего ожидала? — поинтересовался Великолепный довольно грубо. — Что он останется точь-в-точь таким, каким был… сколько там лет ты нас не навещала?

Ламия проигнорировала выпад двоюродного братца. Подошла к отцу, расстегнула верхнюю пуговицу рубашки и сняла с его шеи золотой ключ на цепочке. Махнула нам рукой. Мол, не стойте столбами. Мы последовали за ней в глубоком молчании. Я физически ощущала гнев мужа. Им с Роэном предстоял о-о-очень насыщенный разговор. Пока же Великолепный держал эмоции при себе, понимая, что сначала необходимо всех разбудить. Если Роэн помрет, предъявлять претензии будет некому. А если помрут остальные эльфы, у Великолепного не останется ни дома, ни народа.

— Спальня? — удивился муж, когда мы достигли пункта назначения.

— Не совсем, — отозвалась Ламия. Она первая вошла в принадлежащие отцу комнаты. Точнее, в хоромы, расписанные золотом от пола до потолка.

Я поморщилась.

Да уж, кто-то, правда, эстет. Но скорее, эстет с отсутствием вкуса.

Ламия, тем временем, открыла дверь в отцовскую гардеробную и прошла в самую глубь к шкафу. Хотела, было, отпереть его золотым ключом, но замок оказался сломан. Ламия выругалась и вошла внутрь.

— Идите за мной! — позвала из шкафа.

Мы снова переглянулись. Но подчинились. В шкаф, так в шкаф. Это не главная несуразность в нашей насыщенной жизни. Однако нас ждал сюрприз. Шкаф оказался обманкой. Заднюю стенку убрали, превратив в еще одну дверь. В дверь в секретное помещение. Или лучше сказать — в тайник.

Я с первого взгляда поняла, что это и есть ядро. Оно висело прямо в воздухе. Шар, переливающийся всеми оттенками красного: от бледного, почти розового до кроваво-алого, а затем и бордового. От него исходила энергия, от которой у меня в буквальном смысле волосы встали дыбом. Кончики сами потянулись вверх, будто кто-то на потолке призвал их магией.

— Оно, правда, кувыркнулось, — простонала Ламия.

С ее волосами творилось то же самое, что и у меня. Рыжая грива рвалась вверх. Одному Великолепному повезло. Его шевелюра была столь коротка, что тянуться было нечему.

— С чего ты взяла? — спросил он у Ламии, недоуменно наклоняя голову набок в попытке рассмотреть ядро. — Шар, как шар. Не поймешь, где верх, где низ.

— Волосы этого тоже явно не понимают, — огрызнулась та, потянула прядь вниз, но желаемого эффекта не добилась. — И вообще, свечение должно быть синим. Отец говорил: если оно изменится, дело плохо.

— Тьфу! — не сдержался муженек. — А как это исправить, объяснял?

— Нет. Отец считал, что это невозможно. Надо бежать из города подальше.

— Ну, никто тут явно сообразить ничего не успел, не то, что деру дать. Но выход точно есть. Если верить пророчеству. Вэл должна взять в руки посох.

— Легко сказать — взять, — проворчала я. — И где я его возьму?

— Ну… — протянул супруг, понятия не имея, что на это ответить.

А я заметила на полу лист бумаги. Подняла его и развернула. Это оказалось распоряжение, подписанное нашим мстительным судьей. То самое, где Бена обязали выплатить остаток долго за Лапку.

— Идем отсюда, — велела я остальным и подтолкнула Великолепного к выходу. — Нам нельзя здесь оставаться. Бен побывал у ядра и свихнулся.

— Как он интересно узнал, что ядро здесь? — осведомился муж.

— На нем же бабкино проклятие невезения. Видать, притянуло.

— Думаешь?

— Я не знаю! Но ядро ваше точно не Бен поломал. Когда мы пришли в город, все уже спали. Идём! — я снова потянула его к выходу. — Мне только тебя сбрендившего не хватало!

— То есть, в обычном состоянии я тебя устраиваю? — попытался пошутить Великолепный.

Но я не оценила. Глянула укоризненно. Он вздохнул и покинул тайную комнату. Ламия последовала за нами, что-то бурча под нос. А едва мы все оказались в спальне Роэна, потребовала властным голосом:

— Ищи посох! Немедленно!

— Сама ищи! — бросила я сердито. Я им тут не девочка на побегушках.

— Вэллари, — теперь с укором смотрел Великолепный. — Ты же понимаешь, насколько всё плохо. Нашим сородичам нужна…

— Да всё я понимаю! — мне хотелось врезать ему, честное слово. — Но где я должна искать посох? Это ваш город! Вам лучше знать тайные места!

— И то правда, — вынужден был согласиться супруг. — Ладно, мы поищем. Вместе с Ламией и Мираной. А ты… — он запнулся. — Просто отдохни немного.

Однако план претерпел изменения.

Мирана, которую мы нашли все там же — у фонтана — отказалась сдвигаться с места. Она вообще не обратила на наше появление никакого внимания. Сидела, смотрела на звезды и не реагировала. Возмущенная Ламия схватила ее за плечи и пару раз встряхнула, но никакого эффекта не добилась. Мирана этого даже не заметила.

— И эта… того, — констатировала я.

Ибо подобное поведение Миране было не свойственно. Да, я знала ее считанные часы, но успела понять, что эльфийка не позволила бы себя трясти. Уж точно не без последствий для того, кто посмеет к ней прикоснуться. Пусть это даже дочка правителя.

— Итак, их уже двое, — продолжила я, пока Великолепный и Ламия многозначительно молчали. — Но я не понимаю. Бен побывал возле ядра. А Мирана… Она же тут сидела. Почему на нее эта гадость подействовала, а на нас нет? Или… мы таки следующие?

— Может, обойдешься без пророчеств? — проворчал Великолепный. — Будто их нам мало?

— Но… — попыталась возмутиться я, однако он перебил:

— Давайте лучше посох поищем, как и планировали.

— Или уберемся отсюда, — предложила Ламия. — А что? Хотите тоже свихнуться?

— А как же твой отец и сестра? И все остальные? — поинтересовалась я язвительно.

— И вообще, откуда ты знаешь, что твой разлюбезный Корнелий очнется, если его забрать из города? — осведомился Великолепный. — Вдруг так и будет спать, пока не помрет. Ядро-то повреждено. И пока его не исправим, никто не придет в себя. Ни спящие, ни… — он хмуро покосился на взирающую на звезды Мирану, — полоумные.

— У тебя хотя бы есть идеи, где искать треклятый посох?! — закричала на него Ламия.

Она определенно была близка к истерике. Отрешенность Мираны ее добила.

— Ну… — Великолепный затруднялся ответить, однако тут же напустил на себя важный вид и принялся перечислять все подряд места во дворце Роэна.

Я заметила, как исказилось лицо Ламии, и сделала вывод, что она считает предложение моего супруга бредом.

— Да в пекло!

Я с трудом поборола желание сесть на каменные плиты и больше не сдвигаться. Ну и пусть свихнусь. Бабка Рут вон чокнутая ведьма, а живет не так уж и плохо. Делает, что хочет. И никакие суды не страшны. Но в тот самый миг, когда на глаза едва не навернулись слёзы от обиды на вселенную, подкидывающую мне одну проблему за другой, громко закудахтала Матильда. Посмотрела на меня внимательно всеми четырьмя глазами и пошлепала, переваливаясь, к статуе богини, что высилась неподалеку. Подошла, снова закудахтала и… клюнула каменный посох.

— И? Что эта клуша пытается сказать? — поинтересовался мой супруг хмуро. Он тоже следил за действиями двухголовой курицы. — Мы и сами в курсе, что посох надо найти.

— В курсе… — протянула я и охнула. — А что если… — начала, едва дыша от внезапной догадки. — Что если посох всё время был у нас перед глазами?!

— Ты про тот, что у статуи? — спросил муж. — Но это просто камень.

— А если не просто? В треклятых пророчествах говорилось, что полукровка придет и возьмет посох. Именно возьмет, а не отыщет.

— Хм… Интересная мысль. И это несложно проверить.

Великолепный деловой походкой подошел к статуе и дернул каменный посох. Но ничего не произошло. Тот так и остался в руках богини.

— Камень, — констатировал он разочарованно. — Самый обычный камень.

— Идиоты, — бросила Ламия. — Только время зря тратите.

— Так предложи умное решение! Ты же знаешь главные тайны Роэна. И этого города! Вот и думай, где посох спрятан, раз чужие предложения не нравятся!

Я на миг прикрыла глаза, ощутив непреодолимое желание покинуть город. Подумаешь, эльфы не проснутся. Моя что ли проблема? Да, у меня тут, как и у Ламии, отец и сестра. Но полководца с Лавенией сложно назвать семьей. А уж свихнувшихся Бена и Мираной мне и вовсе не жаль. Но в то же время тоненьким голоском давала о себе знать совесть. Да, я ведьма! Но бросать на погибель сотни живых существ не по мне. Хватит и того ущерба, что бабка моя нанесла окружающим ради спасения Ви. Десятки детей не станут магами. Да и озеро высохло.

Стоп!

А вдруг и кувырок ядра — последствие бабкиной магии? Просто отдаленное? Такое бывает, если колдовство ведьмы требует слишком больших магических вложений из вне.

Тогда вина за произошедшее здесь целиком и полностью на нашей семье.

Вот, проклятье!

Снова громко закудахтала Матильда, и я открыла глаза.

— Ну чего тебе? — спросила я раздраженно. — Что ты пытаешься сказать?

Клуша снова подарила выразительный взгляд и повторно клюнула каменный посох.

— Эта курица больная на обе головы, — процедила Ламия и махнула рукой моему мужу. — Идем настоящий посох искать. Может, и правда, найдем в одном из отцовских тайников.

Они пошли, а Матильда завопила пуще прежнего, и моё терпение лопнуло.

— Ладно! — вскричала я. — Хорошо! Давай и я проверю!

Я решительно подошла к статуе богини, понимая, что совершаю глупый поступок. Ну, правда! Сколько можно дергать каменный посох?!

Однако…

Стоило мне его коснуться, как произошло нечто странное.

— Ох… — выдохнула я, делая шаг назад, но посох не отпустила.

Рука будто приклеилась к нему. От пальцев до плеча и дальше прошло тепло, а следом и покалывание. Посох засиял. Свет полился в стороны. Синий. Все его оттенки. Как раньше от ядра.

— Вэллари! — испуганно вскричал Великолепный.

Но я не боялась. Даже не тревожилась. Я чувствовала: происходит именно то, что должно.

Миг, и по посоху пошли трещины. Только по нему. Не по статуе. Древняя богиня оставалась целой.

— Быть того не может! — изумилась Ламия.

А я, кажется, всё поняла. Эльфы — нынешние и их предки — могли сколько угодно касаться каменного посоха. Ничего не происходило. Потому что он — спрятанный на виду — предназначался исключительно мне.

Камень начал осыпаться. Отваливаться, словно разбитая яичная скорлупа. Превращаться в пыль у моих ног. Еще несколько мгновений, и в моей руке оказался настоящий посох. Я даже не смогла сразу определить, из чего он сделан. Из дерева? Из другого камня? Его поверхность была невероятно гладкой и прочной, а змея, что обвивала наконечник, казалась почти живой.

— Какого лешего?! — возмутилась Ламия. — Это настоящий древний посох?! Тот самый?!

— Похоже на то, — пробормотал Великолепный благоговейно.

— И у кого в руках?! У полукровки?!

— Так в этом и дело, — во взгляде супруга появилось нечто, весьма смахивающее на гордость. — Посох-то совмещенный. А Вэллари одновременно и ведьма, и эльфийка.

— Мерзость! — Ламия топнула в сердцах.

Великолепный фыркнул негодующе.

— Сама ты — мерзость! Спасибо должна сказать, что Вэллари на свет появилась. Теперь есть кому ядро исправлять.

— Э-э-э… — протянула я и растерянно посмотрела на Матильду.

Да, посох был у меня в руках, однако я понятия не имела, что с ним делать. Может, по ядру им постучать? А вдруг хуже сделаю? В пророчествах не было никаких объяснений. Мол, придет ведьма-эльф, возьмет посох, и всё замечательно будет. А как добиться этого «замечательно», никто не потрудился рассказать. Матильда же на этот раз не собиралась помогать. Бродила по траве и что-то там выискивала. Видно, проголодалась и надеялась обнаружить что-нибудь съедобное.

— Вэллари? — муж шагнул ко мне.

— Не смотри так! — возмутилась я. — Не знаю, что делать!

Ламия застонала.

— Да уж, спасительница! — припечатала с жаром.

— Она справится, — процедил Великолепный, обращаясь к родственнице, и снова повернулся ко мне. — Главное, не паникуй. Что подсказывает чутье?

«Ничего!» — хотелось заорать мне.

Это была чистейшая правда. Тепло и покалывание исчезли. Я больше ничего не ощущала от посоха. Будто не древнюю магическую вещь держала в руках, а самую обычную палку вроде тех, на которые опирались бабка Рут или Филомена.

— Ну… — протянула я под испытывающими взглядами двух пар глаз и сделала единственное, что пришло в голову — стукнула посохом о землю.

Но добилась лишь того, что полетели искры, будто древнее имущество богини рассердилось за неумение пользоваться. Впрочем, возможно, так оно и было.

— Дай сюда, криворукая ты ведьма! — распорядилась Ламия. Рванула ко мне и, не дожидаясь разрешения, попыталась вырвать посох из рук.

Вот именно, попыталась. Посоху ее прыть категорически не понравилась. Он заискрил сильнее и… ударил в эльфийку магией. Та даже вскрикнуть не успела. Упала, как подкошенная. Распласталась на спине, раскинув руки в стороны.

— Кажись, жива, — констатировал Великолепный, после того, как склонился над родственницей и послушал, бьется ли ее сердце. — Ну, что дальше будем делать? Может это… к ядру наведаемся?

— И что потом? — спросила я истерически.

Я, правда, была близка к нервному срыву. Я устала. Я чертовски устала от бесконечных проблем и вторжений в мою жизнь всех подряд. А теперь еще и древний посох в руках, и я должна спасти целый эльфийский город. И если ничего не выйдет, если я не придумаю, как это провернуть, смерть сотен эльфов навсегда останется на моей совести.

— Я не знаю, — ответил Великолепный. — Но может, ты сама поймешь, что делать, когда окажешься с посохом у ядра?

Я тяжело вздохнула и кивнула, соглашаясь с планом мужа. Я не шибко верила в этот план, но следовало что-то делать. Хоть что-то! Мы в любой момент можем сойти с ума, как Бен и Мирана. И тогда всему конец. И нам, скорее всего, тоже. Через туман сюда никто из долины не доберется, чтобы нас спасать. Так и помрем безумцами.

— Главное, не волнуйся, — посоветовал супруг по дороге во дворец. — Посох у тебя, и это очень важный шаг. Еще пятнадцать минут назад мы не знали, где его искать. А теперь…

— Теперь понятия не имеем, как использовать, — проворчала я.

— Поймем, — пообещал он и сжал мою руку.

Первым порывом было высвободить ее, но я сдержалась. Поняла вдруг, что это меня не раздражает, а наоборот, придает моральных сил. Я хотя бы не одна. Да, у моего вынужденного супруга море недостатков. Но сейчас они не имели значения. Я нуждалась в его поддержке.

Увы, предчувствие меня не обмануло. Вновь оказавшись возле ядра, я ничего не ощутила. Если посох и был способен подсказывать, пока он не собирался помогать.

— Не в ядро же им тыкать, в самом деле, — пробормотала я. — Еще упадет и совсем погаснет. Или нас прикончит.

— Ты права, слишком большой риск, — согласился супруг. — Но может, хоть об пол ударишь. На всякий случай. Но аккуратненько так.

— Об пол, так об пол.

Я нахмурилась и сделала то, что предложили. Но посоху это не понравилось, о чем он тут же оповестил нас новой порцией искр.

— Ничего не понимаю, — Великолепный потер лоб. — Всё ведь началось с ядра. Значит, тут и работать надобно. Раве не так?

— Не так… — пробормотала я.

Ибо до меня, кажется, дошло.

В словах мужа прозвучала важная подсказка.

Всё началось с ядра.

Вот, именно! Началось! Но вовсе не с ядра!

— Сначала высохло озеро, — напомнила я под бешеный стук сердца.

— Точно! — вскричал супруг. — Сначала высохло озеро! Непонятно, правда, с какого перепуга.

Я на миг прикрыла глаза, понимая, что настал миг откровений.

— Я знаю, с какого. Это из-за колдовства моей бабки. Она позаимствовала энергию. И магов, и эльфов. И собственную жизнь отдала, когда колдовство бабки Рут разрушала. Ну, чтобы вернуть кошке Лапке человеческий облик.

— Чего? — опешил супруг, глядя недоверчиво, что я начала сходить с ума, как Бен и Мирана. — Какой еще облик?

— Человеческий, — повторила я. — То есть, магический. Лапка родилась не кошкой. Была ребенком, когда бабка Рут рассердилась и заколдовала в сердцах. Потом старуха сама жалела, но исправить ничего не могла. Получилось у моей бабки. Годы спустя. Она снова сделала кошку магиней. Не смотри так, Айри, — кажется, я впервые назвала мужа по имени. — Я не сошла с ума. Это правда. Лапка была не настоящей кошкой. А бабка моя, когда колдовала, не представляла, какими будут последствия.

— Ладно, — Великолепный выставил ладони вперед. — Допустим, я поверю, что Лапка была человеком. Тьфу! Магом. И стала им снова. Но куда твоя бабка ее дела? После превращения?

— Никуда не девала. В лавке оставила. Это Ви.

Да-а-а… Та-акого обалдевшего лица я у мужа еще не видела. Даже когда предстала перед ним впервые в ночном обличье. Тогда были шок и злость. Сейчас крайняя степень растерянности. Но, кажется, он поверил. Всё-таки Ви столько всего делала невпопад, что мой рассказ вполне объяснял все несуразности.

— С вами — ведьмами — никакие перевернутые ядра не нужны, чтобы свихнуться, — произнес супруг устало. — Могла бы и раньше сказать. А то всё меня в скрытности обвиняла.

— Я и сама узнала недавно, — проворчала я. — Бабка от меня всё утаила, а Мойра с Ви помалкивали. Пока совсем не прижало. Не семейка, а катастрофа.

— Это точно, — Великолепный криво усмехнулся и махнул рукой. — Идем к озеру. В смысле, туда, где оно раньше было. Вдруг посох, правда, поможет. Если нет… Придется, видимо, убираться из города. Иначе и другим не поможем, и сами сгинем.

Он сказал это абсолютно спокойным тоном, но я почувствовала, что его нервы натянуты, как струны. Великолепный прекрасно понимал, что почти все, кого он знал, умрут. И это приводило его в отчаянье, которое он старательно от меня прятал.

— Удручающее зрелище, — констатировала я, когда муж привел меня к котловану, где раньше было озеро.

Мало того, что вместо него осталось иссохшее дно с трещинами, напоминающими раны, так и вокруг все вымерло. Никакой растительности на много-много метров. Только пара мертвых ив, будто уродливое напоминание о былом. А ведь раньше, наверняка, здесь было красиво. Как и у любого водоема.

— И что мне делать? — спросила я и нервно облизнула губы.

Муж пожал плечами.

— Мне откуда знать? Посоху полагается тебе подчиняться. Попробуй сконцентрироваться. Положись на магию. Глядишь, она что подскажет.

Предложение вообще-то было дельным, но я по привычке подарила супругу сердитый взгляд. Потом вздохнула показательно и закрыла глаза. С таким видом, будто делаю всем на свете великое одолжение. А у самой сердце пустилось в пляс. Вдруг ничего не выйдет. Тогда нам точно лучше уйти. Но как потом жить, зная, что не смогли помочь, бросили умирать целый город?

Поначалу я ничего не чувствовала. Вообще ничего.

В какой-то момент приготовилась выругаться и бросить дурацкую затею, но решила дать себе и смешанной магии еще шанс. Может, я неправильно действую? Я привыкла полагаться исключительно на ведьмовской дар. Но сейчас мне, наверняка, следовало использовать еще и способности эльфа.

Знать бы только, как это сделать?

Одной рукой я продолжила сжимать посох, другой коснулась острого эльфийского уха, потерла его слегка. Зачем? Может, надеялась, почувствовать себя эльфом? Черти знают! Это не особо помогло. Тогда я обратилась к древней богине, у статуи которой забрала посох. А когда и это не сработало, просто сказала мысленно:

«Я — эльф. Эльф и ведьма. Да, мне непросто это принять. Но я хочу это сделать. Хочу вернуть озеро. Хочу вернуть город. Вновь вдохнуть в него жизнь. Хочу быть той, кем родилась. Жить в мире с обеими половинами».

Видимо, именно этого ждала эльфийская магия, заложенная внутри меня с момента появления на свет. Я ощутила ее в груди. Там словно вспыхнул огонёк. Не обжигающий. Согревающий. Он горел, напоминая маленький бутон. Еще довольно хрупкий, но готовый расти и распускаться. Во благо всех вокруг.

И в тот миг, когда огненные лепестки внутри меня раскрылись, я сделала это. Ударила посохом о землю.

— Ого! — вскричал Великолепный.

Я пока не открывала глаз, но знала, что случилось. Ибо слышала журчание воды. Озеро вновь наполнялось ею, возвращаясь на своё законное место. То самое озеро, которому полагалось снять с меня проклятие. И пусть «богиня Дея» не раз нам пригодилась, я бы предпочла жить дальше без нее.

— Вэллари! Ты… Ты уверена? — встревожился супруг, когда я открыла глаза, положила посох на разросшуюся вокруг нас траву, сняла обувь и шагнула в озеро.

Я не ответила. Пошла дальше — в чёрную воду, на которой переливалась лунная дорожка. Вода была чертовски холодной, но я не мерзла. Ощущала холод кожей, но внутри продолжал пылать огонь.

— Всё хорошо, — шепнула я себе, зайдя в воду по пояс.

А потом… Потом окунулась с головой, не боясь больше ничего и никого. Я точно знала, что делаю именно то, что следовало сделать.