Свидетель

Вы никогда меня не поймете. Вы даже не знаете, что такое понять. Вы можете только судить.

Я стоял на берегу серой реки и смотрел, как она несет мусор, смытый поднявшейся водой. Среди почерневших коряг и желтых лохмотьев пены мелькнуло белое лицо. Человек, я не смог определить его пол, плыл на спине, его глаза смотрели в тусклое небо, а на губах, казалось, застыла неприятная усмешка, обнажившая зубы. Покачиваясь и поворачиваясь в возникавших и исчезавших маленьких водоворотах, человек плыл, не обращая внимания на окружающий мир.

Я повернулся и побежал вдоль берега к видневшейся вдали лодочной станции. Слегка пьяный сторож понял меня на удивление быстро. Сняв цепь, мы столкнули на воду лодку. Я сел на весла, а сторож с багром в руках расположился на носу. Человек показался через несколько минут. Сейчас уже было видно, что это женщина, или даже девушка. В ее длинных черных волосах запутались щепки, блеснула желтым маленькая сережка. Когда сторож зацепил ее багром, в разные стороны метнулись стайки мальков, и что-то более серьезное колыхнуло тело, уходя в глубину.

Стараясь лишний раз не смотреть на нее, мы подплыли к берегу. Сторож вынес кусок брезента и накрыл вытащенное на песок тело.

— Звонить надо. — хмуро произнес он, обращаясь в пустоту.

Я молчал. Сторож сплюнул, достал сигарету и подкурил.

— Плыла бы себе. А так, родителей пугать…

Он еще раз плюнул и ушел звонить. Я наклонился над телом и отдернул брезент, открыв распухшее лицо. Выглядело оно еще достаточно прилично, учитывая условия в которых оно находилось. Рыбы не смогли достать его, а птиц распугала паршивая погода.

— Вот мы и снова встретились, красавица. Как это у тебя получилось? Пьяная вечеринка с прогулкой на катере, или неудачная встреча на ночном мосте.

Она молчала, высохшие глаза, не прикрытые серыми веками, безучастно смотрели на меня. Я вернул брезент на место и машинально вытер о джинсы руки. Вернулся сторож. Зябко кутаясь в телогрейку, он флегматично рассказал мне, как в прошлом году выловил сразу двоих утопленников.

— Этой еще повезло, тех даже мать не признала, так до сих пор и верит, что они вернутся. Хоронить не хотела.

Приехала милиция. Меня заставили расписаться в протоколе, погрузили труп и уехали. Сторож пригласил меня выпить. У него оказалась литровая банка разведенного спирта. Выставив два стакана на сбитый из струганных досок стол, сторож плеснул спирта и произнес:

— Ну, за упокой.

— За упокой, — согласился я.

Мы выпили. Затем выпили еще и еще. Сторожа основательно развезло, но строгость момента заставляла его держаться.

— А ведь красивая была девчонка. — сторож вздохнул.

— Красивая. И гордая, — после паузы добавил я.

— Ты ее знал?

— Немного.

Сторож кивнул и замолчал.

Немного, по времени это было действительно немного — две недели. Но это были такие недели где день шел за десять, а ночь за месяц. Мы не расставались ни на минуту. И было странно думать, что сейчас она лежит в морге и смотрит мертвыми глазами в потолок.

— Судьба. — непонятно произнес сторож.

Я промолчал. Я не верю в судьбу. Я просто знаю, что кому-то она не понравилась настолько, что он решился на убийство. В воду она попала уже мертвая. Иначе всплыла бы гораздо позже. А так в легкие не попала вода. И я ее увидел.

Я не знал, что делать с этим. Она была моей подругой, и я не мог просто забыть о случившемся. Справедливость — глупое слово. Но из-за глупых слов люди убивают друг-друга. Мы допили спирт, и я ушел. Ушел готовый убить.

— Слышал?

— Да, я ее и нашел.

— Говорят самоубийство.

— Может быть, я не знаю.

— У нее какие-то проблемы были с деньгами — бегала занимала.

— Ты занял?

— Нет, понимаешь, я сам тогда без денег сидел.

— Почему не у меня?

— Что?

— Да так, мысли вслух.

Я пришел к ней домой, ее мать, увидев меня через дверной глазок, не стала даже разговаривать. Вышедший на площадку отец долго матерился. Единственное, что удалось выяснить это то, что в последнюю неделю ей два раза звонил кто-то, назвавшийся Валерием, но она не подходила к телефону.

Милиция меня не вызывала. Несчастный случай, или что они там у себя написали, всех устраивал. Никакой нервотрепки, никаких проблем.

Я зашел в бар, в котором мы познакомились. Бармен кивнул мне.

— Один?

— Мы больше не встречаемся.

Бармен сочувственно покачал головой.

— А я ее недавно видел.

— Когда?

— На прошлой неделе вроде. С каким-то белобрысым парнем. — бармен сделал мне Кровавую Мэри, как я люблю. Сто граммов водки и сто граммов томатного сока.

— Ты его знаешь?

— Да нет, видел пару раз, сначала он с ребятами из рекламного агентства сидел, ну ты их знаешь, из 'Кенгуру'. А второй раз с ней. Так вы расстались? Бывает.

Я расплатился и залпом выпил коктейль.

— Нет, просто ее больше нет. Несчастный случай.

Бармен осекся.

Появилась хоть какая-то зацепка. К счастью, мой однокурсник Сергей, ушастый, как его называли друзья, работал как раз в этом агентстве. Не знаю, чем он там занимался, но когда я его нашел, он увлеченно резался в Quake по сети.

— Сейчас, подожди, положу этого поца. — Серега не глядя пожал мне руку и снова уставился в монитор. Наконец он удовлетворенно хрюкнул и повернулся ко мне.

— Как дела? Слышал?

— Да.

— Не повезло. — Серега попытался снова взглянуть на монитор, но я выдернул шнур из сети.

— Ты чего! Сервер повесишь! — от возмущения его действительно огромные уши покраснели.

— Успокойся, — мой непривычно серьезный голос удивил его — Ты на прошлой неделе в Погребке сидел?

— Ну да, мы там часто бываем.

— С вами был тип такой белобрысый?

— А… Тогда меня не было, это ребят из полиграфического один чудак поил.

— Познакомь меня с ними, очень нужно!

Серега нервно покосился на выключенный компьютер и обреченно вздохнул.

— Белобрысый? Да этот мудак кинуть нас хотел. Поставил пива на полтинник, а хотел плакатов на полторы штуки без предоплаты сделать. Да хрен ему, мы тоже люди крученые. Пиво выпили, если уж человек угощает, а плакаты пока не оплатил, не отдали. — Все это Женька из отдела полиграфии проговорил, не отрываясь от экрана монитора, где я уже без удивления обнаружил тот же Quake.

— А что за плакаты?

— Муть какая-то. Тип в черном балахоне руки растопырил, и что-то вроде — верховный целитель, маг ли, поверху. В общем от всех болезней за пятнадцать минут, да ты на улицах посмотри, он расклеил наверное уже.

Плакат я нашел на первой же остановке. Над изображением какого-то здоровяка с ярко выраженным нимбом вокруг головы крупными буквами шло: «Верховный целитель, член ассоциации магов, шаман в восемнадцатом поколении, Яромир». Черт знает каким боком этот тип произвел себя в шаманы, и какой ассоциации он член, но в рекламном деле целитель разбирался неплохо. Ниже помельче шло «Сглаз, порча, восстановление ауры, гадание и т. д. Групповые сеансы 17.00 ежедневно, ДК Строитель, индивидуальные — тел 411898».

Перед встречей с этим кудесником пришлось немного подготовиться, так что позвонить ему и записаться на прием мне удалось лишь на следующий день. Целитель располагался в обычной двухкомнатной квартире на окраине города.

— Здравствуйте, — невысокая плотно сбитая женщина в кимоно провела меня в комнату.

Плотно занавешенные черными шторами окна, легкая дымка от тлевших в курильнице ароматических трав, должны были создавать мистическое настроение, впрочем, мы это уже проходили.

Сам шаман располагался в центре комнаты. Сидя в позе лотоса в центре пентаграммы, он повелительно указал мне в угол комнаты, где лежало несколько подушек. Я отрицательно покачал головой.

— Вы Яромир?

— Да, — он несколько заинтересованно посмотрел на меня.

— Мне хотелось бы поговорить с Валерием.

— А по какому поводу?

— Я из рекламного агентства. Он заказывал у нас ваши плакаты. И в связи с этим возникла небольшая проблема, не могли бы вы дать мне его координаты.

Яромир покачал головой:

— Вы знаете, Валерий просто помог мне на начальном этапе, вы понимаете, незнакомый город, новые люди. А сейчас я не поддерживаю с ним никаких контактов. Но если проблема небольшая, тем более с моими плакатами, может быть я смогу вам чем-нибудь помочь?

— Нет, пожалуй нет. Да, кстати, вам не нужна ассистентка? Знаете, такая длинноногая красавица, наше агентство может представить широкий выбор…

Яромир замахал руками.

— Нет, что вы, у меня уже есть печальный опыт, вот этот самый Валерий привел ко мне девушку, такую же, как вы описали — красивую, с длинными ногами, и что вы думаете, через три дня исчезла, а с ней пропали вещи кое-какие…

— А в милицию обращались?

— Нет что вы, ничего ценного, просто память о моем предке, основателе нашего шаманского рода.

Я сочувственно покачал головой, и вскоре распрощался с разочарованным в красавицах целителем.

Как говорится — следствие зашло в тупик. Я бесцельно шатался по барам, тянул пиво и размышлял.

— И тут прикинь, он эту хреновину достает и на кореша направляет. — рядом беседовали два коротко стриженных субъекта. — Кореш затащился было, а тот белобрысый чего-то пробормотал, и тут кореша стянуло.

Я заинтересовался, упоминание о белобрысом подействовало на меня как красная тряпка на быка.

— Я пока с корешком то возился, белобрысый и слинял. Я даже про ствол забыл.

— А че с ним случилось то? — второй скептически смотрел на своего собеседника.

— Да сердце прихватило, — едва в реанимации откачали.

— Совпадение.

— Хрен знает, он раньше никогда на такую канитель не жаловался. Да ну его, все равно я на ту дачу больше не ходок. Не понравилось мне там.

Я выждал, пока они допили пиво, и на улице догнал первого собеседника.

— Брат, разговор есть. — он подозрительно посмотрел на меня. Тут люди одного мудака ищут. В долгу не останутся.

Я продемонстрировал несколько купюр.

— Белобрысый тип, странный немного, я тут краем уха услышал. По-моему это он.

Парень, раздумывая, покачал головой.

— Что, накосячил он?

— Накосячил, не накосячил, но неправ был.

— Так, на Верхней Березовке коттеджи знаешь? Недалеко от пансионата, вот во втором мы на него и напоролись. Смотри осторожнее, я и в Чечне был, но там действительно испугался. — он ловко выхватил деньги и зашагал в сторону.

Два дня заняли поиски оружия и напарника. С оружием решилось просто. Я укоротил старую двустволку 16 калибра и купил пачку патронов с картечью. Напарника я найти не смог, два человека, которых бы я согласился взять с собой, как назло оказались в отъезде.

Перед выездом я описал все, что удалось узнать в письме и отправил на свой адрес. Старый трюк.

Коттедж я нашел достаточно быстро. Прибыл я туда около четырех дня и до темноты у меня еще было время. Я сидел в кустах метрах в трехсот от дачи и наблюдал. Темные окна вызывали чувство какого-то неудобства. Только раз что-то сверкнуло за стеклами, и из трубы вырвался черный клок дыма.

Наконец стемнело. Я осторожно прокрался к забору. То что собак нет, я выяснил еще днем. К счастью, не было и колючей проволоки. Я легко перемахнул через ограду и перебежал к дому. Обойдя его вокруг, тихо ступая по сырой траве, я нашел приоткрытое окно.

В доме было темно. Пахло плесенью и чем-то неуловимо опасным. Я крался по дому, ища хоть какие-то признаки чьего-нибудь присутствия. Держа в одной руке ружье, а в другой маленький фонарик, я напоминал себе героя какой-то дешевой компьютерной игры. В доме никого не оказалось. Ни на первом, ни на втором этаже. Я присел на ступеньках лестницы и задумался. Вдруг какой-то заунывный стон пронесся откуда-то снизу и колыхнул воздух неведомой болью. Подвал! Я выключил фонарь и вскоре смог различить едва светящийся багровым прямоугольник двери. Ручка подалась, и дверь бесшумно распахнулась.

Вниз вела крутая металлическая лестница, освещенная коптящей лампой. В конце была еще одна дверь. Я долго стоял перед ней, сдерживая вдруг ставшее слишком шумным дыхание. Снова прокатился чей-то стон. Здесь, внизу, он производил жуткое впечатление.

Я осторожно приоткрыл дверцу. В небольшой комнате, освещенной десятками свеч, стоял он. Я сразу узнал его хотя не видел ни разу, видимо альбинос, он поражал своей мертвенно-бледной кожей и белыми же волосами. В руке он сжимал что-то вроде жезла из пожелтевшей кости. Глаза его были закрыты, безостановочно шепчущие губы казались дождевыми червями, извивающимися на снегу. Перед ним висела багрово-черная сфера, сквозь ее стенки сочилась кровь. Я направил ружье на того, кто называл себя Валерием. Ничего не изменилось.

— Зачем ты убил ее?

Его глаза медленно раскрылись.

— Так было надо.

— Я пришел убить тебя.

Тот ничего не ответил. Жезл в его руках вдруг засветился. Снова комнату заполнил тот ужасный плач сотен голосов. Сфера начала разбухать. И тут я выстрелил. Дробь разворотила ему грудную клетку. И тут же меня как будто ударил огромный кулак, сминая кости, меня отбросило к стене, на мгновение я потерял сознание.

Когда я очнулся, Валерий все также стоял, глядя на сферу, никаких ран на нем не было, лишь изорванная на груди мантия напоминала о том, что я в него стрелял.

— Ты не понимаешь. — монотонно начал он. — Я охотился за этим талисманом пятнадцать лет. Этот шарлатан купил его у старьевщика. В одном он прав. Это действительно принадлежало великому шаману. В талисмане заключены души врагов, которых он уничтожил. И на нем заклятье, укравший его умирает. Девчонка не знала этого. Я дал ей деньги. Оставалось только ждать, когда она умрет. А сейчас я смогу открыть дверь в мир неизведанного. Это перевернет жизнь человечества. Оживут сказки и легенды. Ты не сможешь мне помешать.

В сфере, причудливо искажаясь, появилось лицо. Широко расставленные глаза уставились на Валерия. Его рука, сжимавшая талисман, начала дрожать. Пленка, окружавшая сферу, истончилась там, где проходил взгляд пришельца.

Я поднял так и не выпущенное из рук ружье, и, усмехаясь над глупой идеей обрызгать несколько патронов святой водой из храма в городском саду, нажал на курок. Картечь выбила из руки колдуна талисман. Время остановилось. Я видел, как повис в воздухе, распадаясь на части шаманский жезл, как лопнула сфера и костистая рука втянула внутрь Валерия. Медленно гасли, крутящиеся в воздухе обломки. И когда, вспыхнув, погас последний, время взорвалось. Мир наполнился стоном. Тысячи лиц мелькали передо мной. И все погрузилось во тьму.

Я стоял на берегу серой реки и, как много лет назад, смотрел на мусор, плывущий вниз по течению. Среди почерневших коряг и желтых лохмотьев пены мелькнуло чье-то лицо. Я вздрогнул. Нет, просто полиэтиленовый пакет, на мгновение возродив в памяти былое, мелькнул и исчез в водовороте. Высоко, под серыми тучами, пролетел дракон. Пора было возвращаться.