Свобода в подарок

глава 12

День был субботний, каникулы еще не закончились, но, поскольку, до начала занятий оставалось меньше недели, в Универе уже людно. Даше приятно было окунуться в привычную суету, увидеть знакомые лица. Казалось, даже старые серые стены, и те помогают справиться с тоской, вгрызающейся в сердце.

Увы, то была именно тоска. Сгоряча не так остро чувствовалось, все перекрывала боль обиды и разочарования, а теперь выползла на поверхность боль раненого сердца. Потому что влюбилась она… как дура влюбилась… И сколько хочешь проклинай теперь свою непрходимую глупость, а ничего не изменится. Сердце болит, кровит потихонечку.

Но сверху-то ничего не видно. Даша очень на это надеялась.

Разве что глаза вдруг повзрослели, да лицо осунулось. Внимательно оглядев себя в зеркале, она отметила, что переживания пусть не принесли успокоения ее истерзанной душе, но личный рецепт похудания точно выдали. Девушка в зеркале выглядела даже стройнее и тоньше, чем обычно.

— Девчонки обзавидуются, — сказала она тогда себе, порекомендовав заодно задрать нос повыше.

Ну, девчонки-то обзавидовались. Держалась она хорошо. Уверенно. Даже с таинственной улыбкой раздавала советы желающим похудеть. А в голове тем временем роились мысли, Даша ждала звонка от Игната. И постепенно нервозность накручивалась, потому что она попросту не знала, как с ним себя вести. Ясно, что поговорить надо, но как, о чем? Неужели можно вот так выкладывать все незнакомому человеку? В конце концов, Игнат друг Глеба, а не ее, да и видела она его всего раз.

И тут на счастье навстречу попался Сашка Петров. Даша аж встрепенулась, от какого-то предчувствия правильности происходящего. Просто ей необходимо было поделиться кем-то.

Звонить маме в Питер и рассказывать ей как на духу, что она прожила неделю с садистом? Нееее, она еще в своем уме, хотя так и не скажешь. Мама же с ума сойдет от беспокойства, примчится. И будет до скончания дней нотации читать. Подружек близких, чтобы можно было рассказать такое, у нее не было. А вот Сашка… Сашка мог бы понять. Да и посоветовать, если что.

Выловила Сашку и потащила в сквер. А там, сидя на скамеечке и жуя мороженое, выложила главное, разумеется, не раскрывая детали. Сашка слушал внимательно, иногда хмурился. Потом спросил:

— Это тот тип, который с тобой в ветклинике был?

— Ага, — кивнула Даша, глядя в сторону аллейки. — Он.

Саша шевельнул бровями, потер подбородок, потом высказался:

— Мне он показался нормальным мужиком. Ну, читались, конечно, собственнические замашки. Но вы же были вместе. Это вроде как естественная реакция. Он что, из вояк?

— Да, бывший военный. Теперь писатель, — она фыркнула. — И скульптор, а на досуге тематик.

Про подвал, про то, что Глеб садист, она говорить не стала, это сугубо личная информация. Понятно, что разглашать ее нельзя. Даша ждала, что скажет Сашка, все-таки мужской взгляд на проблему. И тут он выдал:

— Так… Давай-ка на встречу с этим Игнатом я пойду с тобой.

— Ты? — удивилась Даша.

— Да, а чего ты удивляешься? Пусть знают, что ты не беззащитная. И потом, я мужик, мне он лапши на уши не навешает.

Дашка смотрела на него, смотрела… ну какой он мужик? Да рядом с Глебом он малыш несмышленый. Но мысли о Глебе как раз таки и нужно было задавить, незачем всех с ним сравнивать. Нормальный Сашка мужик в своей возрастной группе, и друг нормальный, положиться можно, не предаст. Сердце сжалось, но Даша выдохнула, возвращая себя в норму.

По всему получалось, что Сашка дело говорит. С ним ей и впрямь будет спокойнее.

Если отрешиться от всего, что причиняет боль и действовать, руководствуясь логикой, вполне можно выстроить четкую линию. Главное, держаться ее потом.

Глеб попросту задавил в себе все чувства, успокоился. Попросить Игната присмотреть за Дашей было логично, тем более, что ему она доверяет, раз согласилась на встречу. Он передал парню свой шанс на счастье? И закрыл глаза? Возможно. Не слепой ведь, видел их взаимный интерес. Если… Значит, так тому и быть.

Все равно он почти что живой труп. Но этот труп еще послужит для пользы дела.

Теперь Глеб ехал к бывшему однокашнику. Пробить у него базе данных все звонки, которые делались ему в ближайшее время. И Даше. Он ощущал внутреннее сопротивления, понимая, что отслеживать телефон, значит влезать в ее личную жизнь, из которой его выставили. Вряд ли ей такое понравится, если она узнает. Однако этические соображения вытеснялись соображениями безопасности. Он хотел защитить ее, а простит или не простит… об этом говорить они будут после.

Глеб морщился, вообще-то, ему, будь он на месте Даши, бы точно не понравилось. Теперь-то хорошо было известно, как она реагирует на всяческие умолчания. С другой стороны, спрашивал он себя, как бы она прореагировала, если в первый же день знакомства взять и заявить:

— Знаешь, дорогая, я садист!

Эта мысль вызвала у него кривую улыбку. Представил визг, с которым она бы улепетывала от него, сломя голову. Черный юмор помог взбодриться, но ненадолго.

Потому что она все равно от него ушла, стоило ей узнать.

Господи… как он ненавидел в себе это… как надеялся избавиться. Видать неправильно надеялся.

Отравленное утро. Сначала позвонил начальник отдела, вызвал на службу, добить какие-то документы. Игнат прекрасно знал, что раньше понедельника оно не востребуется, но шефу виднее. Начальство вообще обладает уникальным чутьем, и как будто знает, когда именно подчиненный позволил себе расслабиться, чтобы помочь ему взбодриться неожиданными вводными. И выходной день не отмазка, а вчерашний день рождения тем более. На маленькие домашние посиделки приглашались только свои, а теперешний шеф Игната и Вадима в число своих никоим боком не входил.

Разумеется, начальство приглашено на завтрашнее официальное дневное мероприятие в ресторан, которое неизменно устраивалось каждым в их отделе. Те мероприятия… Протокольно-безалкогольные-бездушные. Теперешний шеф обожал пасти своих сотрудников.

Но к этому Игнат отнесся философски, вызывают — надо идти, делать туповато-бодрое лицо, выслушивая ценные указания. И постараться справиться как можно быстрее, предстоящая встреча с девушкой и без того занимала все его мысли.

Второй звонок был от Глеба, застал Игната, когда тот ехал на работу.

И вот тут начиналась этическая дилемма. Глеб просил приглядеть за Дашей. На вопрос, отчего бы ему самому не приглядеть, Глеб ответил странно:

— Я этим и занимаюсь.

— Тогда… — начал было ничего так и не понявший Игнат.

— Просто будь рядом с ней.

Тон у Глеба был как обычно ровный, спокойный, но Игнат, хорошо знавший бывшего командира, уловил в сухих интонациях нотку страдания.

— Хорошо, — ответил он, понимая, что большего тот не скажет.

Но счел необходимым отчитаться:

— Я сегодня с ней встречаюсь в час дня. Поговорить.

Ответил Глеб не сразу, прошла минута, прежде чем Игнат услышал:

— Не оставляй ее без внимания.

На этом и отключился, оставив Игната мучиться сомнениями. Впрочем, сомнения постепенно отошли на второй план, вместе с усилиями удовлетворить шефа и вырваться, наконец, на свободу. Теперь он ехал на встречу с девушкой и думал совсем как Наполеон:

— Главное — ввязаться в бой. А там видно будет.

Созвонился с Дашей, подъехал ее забрать и…

Рядом с ней стоял лохматый рослый парень. Каково же было его удивление, когда Даша познакомила их и сообщила, что Саша поедет вместе с ними. Игнат чуть не скривился от досады, но он спокойно произнес:

— Разумеется, — и пригласил обоих в машину.

Несколько часов работы. Теперь у Глеба на руках были распечатки всех интересовавших его звонков и сообщений. Еще немного связей и удалось выяснить, что они сделаны одним человеком.

Он взглянул на часы, время приближалось к 13:00. Поблагодарил друга, забрал распечатки и вышел. Некоторое время сидел в машине, обдумывая.

Человек этот был Глебу хорошо знаком. Солодухин Евгений Петрович. В бытность его начальником соббеза банка, помог поймать того на многоходовых финансовых махинациях. В результате господин Солодухин вылетел из банковских служащих с треском. Практически волчий билет. Однако тот не пропал, С его талантами оказалось несложно устроиться в теневых структурах, там как раз подобные спецы востребованы.

Насколько Глебу было известно по своим каналам, Солодухин в конечном итоге даже выиграл. Им потом приходилось пару раз встречаться. Возможно, то была бравада, но Евгений Петрович, высказывал шутовскую благодарность, мол, он, Адуховский ему глаза на истинное призвание открыл. Тогда Глеб не придал значения его словам, они разошлись, как в море корабли, взаимно довольные или недовольные друг другом.

Потом, кстати, он пару раз видел Солодухина на разных тусовках, тот открытой враждебности не проявлял. Не трудно догадаться, что все его миролюбие показное, на самом деле Евгений Петрович вполне мог затаиться и просто ждать удобного случая, чтобы отомстить.

Однако слишком уж это изощренно, слишком притянуто…

Солодухин уж скорее заказал бы ему автомобильную катастрофу или, на худой конец, виртуозный обходной маневр, например, оставить его без гроша в кармане. Впрочем, Глебу оставалось только признать, что он недооценил противника. И самое неприятное — выяснить, кто из его ближнего круга слил тому подробности его личной жизни.

Но сейчас Глеб собирался сделать другое.

Позвонил Игнату, выезжая со стоянки. Тот как раз ехал на встречу с Дашей.

— Куда пойдете обедать? — спросил его.

Игнат назвал небольшое кафе в районе вуза, в котором училась Даша.

— Хорошо.

Глеб просил Игната присмотреть за Дашей, он не сомневался в друге. И тем не менее. Пусть Игнат будем рядом с ней, он тоже будет рядом, но на расстоянии.

Первая реакция Игната на появление Даши «с кузнецом» прошла, он даже слегка развеселился от ситуации. Скрыл улыбку и, обратившись к настороженно молчавшему парню, предложил:

— Саша, не возражаешь, если мы поведем нашу даму обедать в рок-кафе?

— Ээээ… кхе… Нет. Не возражаю, — твердо ответил после некоторого замешательства тот.

Тогда Игнат кивнул и обратился к Даше:

— Дама не возражает?

Дашу слегка задело, что он сначала спросил у Сашки, она скрестила руки на груди и спросила, чуть откинув голову:

— Если джентльмены все уже решили, зачем спрашивать у дамы?

На что Игнат галантно ответил:

— Потому что последнее слово всегда за дамой.

Убедил.

— Не возражает, — проговорила Даша.

Такой Игнат был ей незнаком, собственно, о знакомстве-то говорить нечего, один раз вместе ели мясо. Но там, у Глеба (не вспоминать о Глебе!) он был совершенно другим. Он казался моложе, дурашливее. Этакий веселый добродушный медведь. Медведь не потому что неповоротливый, просто очень крупный. Даша помнила, ее тогда поразили его руки. Большие, как лопаты, но удивительно ловкие, гибкие пальцы. Умные, что ли.

А теперь он казался старше, вернее, выглядел на свои тридцать. И вел себя совершенно иначе. Уверенный, уравновешенный, ироничный, галантный. Джентльмен, одним словом.

Непрост этот мужчина, ох, непрост…

Пока добирались до того рок-кафе, Игнат завел ни к чему не обязывающий разговор с Сашей. Даша решила не спешить с выводами, а приглядеться, тем более что от него ждала некоей информации.

Честно говоря, ее немного удивил выбор Игната. Не ожидала, что он пригласит их именно туда. Рок-кафе «Квадро» находилось недалеко от вуза, где они учились, и студенты иногда бывали там, но обычно вечером, когда там собирались рокеры. Окунуться в атмосферу, послушать музыку. Даше никогда еще не приходилось бывать тут днем.

Это был довольно большой, хорошо декорированный подвал, оборудованный наподобие зрительно зала с эстрадой в углу, только вместо рядов кресел столики с полукруглыми диванчиками — кабинки. Вдоль одной из стен длинная барная стойка, в нишах разнообразная роковая атрибутика. Ниши были различные по размеру, в одной из них размещалась ударная установка, в другой стоял навороченный Харлей с именной гравировкой, еще в одной на стальном каркасе кожаный прикид, в других тоже что-то знаковое и интресное. По стенам гитары и прочее, и прочее…

Вечером это все жило своей специфической жизнью, а сейчас, днем, кафе напомнило Даше уютный музей. И видно, что Игнат, чувствовал себя тут как рыба в воде. Уверенно повел их внутрь, свободных столиков было довольно много, но он спросил:

— Куда хотите присесть?

Даше везде нравилось, а Сашка, блестя глазами, заявил:

— У байка!

Игнат чуть заметно улыбнулся, кивнул и они уселись, ожидая, пока их обслужат.

Сашка, открыв рот, слушал, что ему рассказывал Игнат. Даша поразилась, с какой непринужденной легкостью тому удалось завладеть вниманием и полностью покорить парня. Но, надо отдать должное, мужчина рассказывал интересно, и вообще, был интересным. Скоро в глазах Сашки Петрова вместо настороженности уже светилось восхищение адепта. Ей же оставалось наблюдать, подозревая, что вся эта игра ведется с какой-то целью.

Разговор о теме первым начал, как ни странно, Саша. Игнат дал исчерпывающие ответы на пару его вопросов, а потом просто предложил:

— В следующее воскресенье намечается тематический сбор. Будут представители нескольких тематических групп. Байкеры, кстати, будут и рокеры, — добавил он, глядя в глаза парню. — Если тебе интересно, можешь приходить. Вход свободный.

Он протянул Сашке визитку со словами:

— Надумаешь, позвони. А теперь, я бы просил тебя дать нам с Дашей возможность поговорить. Прости, но тема разговора не публичная.

Довольный парень тут же закивал и спрятал визитку, будто это какое-то сокровище. Даша не ожидала такого поворота. Но в том, что какие-то подробности, касающиеся личной жизни, не следует выносить на широкое обсуждение, Игнат был прав. оба поняли это.

— С тобой все будет в порядке? — спросил Саша.

Не все. Но она ответила:

— Можешь не сомневаться.

Глядя, как уходит ее «кузнец» Петров, она лишний раз подивилась, насколько же непросты люди, с которыми ее столкнула судьба. Игнат спокойно выдержал злой прищуренный взгляд и начал говорить:

— Надеюсь, ты не сердишься, что я отправил твоего защитника? Просто обсуждать ваши отношения с Глебом в присутствии этого парня я не мог.

— Не сержусь, — буркнула Даша.

— Тогда по кофе и поговорим?

В ответ она только кивнула. Игнат потер пальцами переносицу, глубоко вдохнул.

— Мне будет проще, если ты расскажешь сама.

Ему проще… А ей не проще.

Но Даша постаралась собраться и отключиться от эмоций, всколыхнувшихся в ее душе. Рассказ получился короткий, всего несколько фраз. Игнат слушал молча, отмечая кивками некоторые моменты. Разумеется, она не стала расписывать их постельную жизнь. Но в общих чертах передала точно.

А потом ее прорвало обидой:

— Я думала, у нас серьезно, а он все это время лепил из меня сабу! Очередную нижнюю! Я же немного представляю, что такое тематические отношения. Это омерзительно. Понимаешь, рабство омерзительно! А добровольное рабство еще омерзительнее. А он… он… — она даже задохнулась. — К тому же он садист. Это каким надо быть извращенцем, чтобы получать удовольствие, пытая кого-то?!

Даша выговорилась и словно сдулась, эмоциональный порыв забрал много сил.

Игнат поморщился, если сначала он и рассматривал какие-то варианты в свою пользу, то теперь ему показалось важным как-то донести до нее ту правду, что он знал. Защитить Глеба, и как это ни странно, вместе с ним себя. Потер лоб, потом начал:

— Я не стану тебя переубеждать. Просто расскажу тебе немного о Глебе. А выводы ты потом будешь делать сама.

— Хорошо, — устало пробормотала она, глядя в кофейную чашку. Ее пальцы нервно поигрывали ложечкой.

— Ну, слушай. Все это с ним началось, когда мы в… в общем… в одной замечательной стране, пропитанной идеями терроризма. Получилось так, что раненый Глеб попал в лапы к местному полевому командиру. Там были пытки… не буду тебе расписывать, но тот тип, можно сказать, поэт в своем деле. Был.

Да, следы пыток на его теле она видела. Просто никогда не сопоставляла с тем, откуда эти шрамы могли взяться. А Игнат продолжал:

— Знаешь, посттравматика страшная вещь, когда человеку ломают психику, он уже никогда не будет прежним. То, что Глеб вынес из этого ада, изменило его. Но он ненавидит это в себе. Тема для него не отдушина, а демон, с которым он борется.

Ей хотелось заткнуть уши, но голос упрямо проникал в сознание:

— Ты ведь уже догадалась, что мы все тематики. Глеб руководит нашей группой, потому что… ну, ты знаешь, он строг и справедлив. За все время, можно по пальцам пересчитать сколько раз он проводил сессии. И то, в основном показывал приемы на себе. Потому что ему душу выворачивает, — Ингат вздохнул. — Говоришь, очередную нижнюю? А заешь ли ты, что у него никогда не было нижней? Он живет затворником с тех пор, как его из того плена вытащили.

— Но… — она уже ни в чем не была уверена. — Он же сам сказал, что садист. И подвал этот…

— Подвал. Подвал для сессий. А ты спросила его, сколько раз он сам туда заходил?

— Зачем ты говоришь мне все это?! — ей хотелось защититься.

— Затем, чтобы ты поняла его хоть немного. Для него жить с женщиной — это…

Игнат вдруг обратился к ней:

— Скажи мне, он тебя унижал, причинял боль?

— Нет, — проговорила она, покраснев. — Такого не было. Но он подавлял мою волю! Он делал это!

— Подавлял, говоришь? Ну-ка, посмотри мне в глаза.

Тон у Игната сменился, Даша подняла глаза, взгляд его удивительно напоминал Глеба, у него моментами тоже в глазах было нечто такое, подавляющее волю, но во взгляде Глеба она тонула, а тут, просто гляделки. Кто кого переглядит. Уж она точно не опустит глаза первой.

Наконец Игнат сказал, продолжая смотреть ей в глаза:

— Какая из тебя нижняя? Ты взгляд не опускаешь, глядя в глаза доминанту. Такую как ты, подчинить нельзя, можно, конечно, сломать, но и то не до конца. Пойми, ему не нужна нижняя, ему нужна подруга. А женщин у него не бывало, потому что он боится причинить боль. Душа офицерская не позволяет, менталитет.

Все то, что Игнат говорил, заставляло ее почувствовать себя виноватой. Даша понимала, что именно этого он и добивается. Вызвать в ней чувство вины, сомнения. А о том, что Игнат вполне может манипулировать, она прекрасно поняла на примере Сашки, его он «упаковал» за какие-то двадцать минут. Этому воздействию надо было сопротивляться, и она сопротивлялась всеми силами души, но внутри, в броне, которой она сковала свои чувства к Глебу, росла трещина.

Игнат продолжал:

— Один только раз он повелся.

А вот отсюда Даша слушала очень внимательно.

— Алка… это она его раскрутила на сессию. В итоге она улетела в спейс, а его потом долго трясло, что не сдержался. После все пыталась умолить его повторить, но Глеб категорически отказался. Для него это разрушение личности. Понимаешь?

А поняла Даша только одно, вернее, услышала. И сопоставила с тем, что видела.

— Она его любит, и у них был секс?

Глядя в ее расширенные и какие-то пустые глаза, Игнат понял, что увлекся, но отступать было поздно. Он нехотя признал:

— Да. Она хочет вернуть его.

Все сказанное раньше отдалилось, осталось только понимание, что у Глеба с этой Аллой был секс. И это почему-то отозвалось такой болью в сердце… Дашу начал заливать холод.

Игнат взял ее руку в свои, положение надо было как-то поправить, а то весь разговор насмарку. Стал что-то говорить, и в этот момент в зал кафе вошел Глеб. Метнул в них острый, как сверкающий клинок, взгляд, остановившийся на ее руке в ладонях Игната.

У Даши сердце бешено заколотилось, все подавленные чувства к нему мгновенно взорвались, кровь сначала отлила, а потом бросилась в лицо. Сдавленный крик готов был сорваться, но…

Глеб тут же развернулся и вышел.

Даше вдруг захотелось плакать. Игнат извинился и вышел за Глебом вслед, но она этого даже не слышала. Вырвала из сердца?! Вырвала?!