Свобода в подарок

глава 19

Даше как никогда казалось, будто время безумно медленно тянется. Проснулась она совсем рано, точнее было сказать, почти не спала. Потому что засыпала с трудом, волнение сказалось, а во сне ее мучили кошмары.

Внезапные телефонные звонки, раздающиеся в звенящей тишине, бьющие по нервам, словно электрические разряды. А стоило ей поднять трубку — какой-то сатанинский смех. От этого смеха сжималось сердце, холодело все тело, волосы шевелились на затылке. А потом шепот:

— Ну что? Потеряла его? Дуреха…

И смех. Язвительный, зловещий.

Она просыпалась, задыхаясь, говоря себе, что это просто сон. Но стоило заснуть, сон повторялся снова. С той только разницей, что голос шептал другие, такие же болезненные и обидные слова.

А уже перед рассветом ей приснился Глеб. Его лицо, глаза, глядящие на нее с затаенной болью. Сначала сердце рванулось к нему, Даша аж до слез обрадовалась. Но потом во сне картинка стала отдаляться, и чем дальше она отходила, чем ужаснее зрелище представало ее глазам. Глеб был прикован тяжелыми цепями к стене какого-то грязного… наверное подвала. Даша не могла точно определить, но там было темно. И он горел. Горел, как на костре инквизиции.

Горел и смотрел ей в глаза. Она заходилась плачем, рвалась к нему, но даже не могла сдвинуться с места. А пламя постепенно охватило его целиком, полностью скрыв от глаз.

Проснулась она в слезах и в холодном поту.

Конечно, после такого уснуть снова не удалось, да и не было желания. Хорошо еще, Брутечка был рядом, его теплое маленькое тельце, которое можно было прижать к груди, было как спасательный круг в том море безнадежности, что нахлынуло вдруг на нее.

Сожаления.

А была ли она права?

А была ли НЕ права?

Ведь не то, что Глеб оказался садистом ее отвращало и пугало. В его садизм ей слабо верилось. Потому что не верилось ей, что может быть бездушным мучителем тот, кто так бережно относится к животным. И к ней прикасался только бережно. Был нежен, терпелив… Память подбрасывала моменты полные удивительной ласки. Даже в минуты страсти, когда она в полной мере ощущала его силу, он оберегал ее. Дарил наслаждение.

Да, моментами он подавлял ее волю. Но причинял боль? Нет, никогда.

Мог бы причинить? Даша не раз задавала этот вопрос себе. И каждый раз внутренний ответ был "нет". Она просто знала это. Откуда? Просто знала и все.

Так что же отвратило ее тогда?

В тот первый момент многое смешалось, но теперь Даша могла бы сказать, что именно вызвало ее реакцию. Она даже восстановила в памяти его фразу:

— Так вот… я тематик, доминант, топ, верхний…

Оно и было причиной. Категорическое неприятие БДСМ-ных отношений. Господин, раб. Унижение. Унижение не укладывалось в ее душе ни в каком виде.

Все эти ошейники, кляпы, плети, девайсы и прочие атрибуты власти вызывали волну отвращения. Тем же ее раздражал Игнат. Но с ним у нее не было отношений, потому он и не вызывал такого отторжения.

Просто не в состоянии была соотнести себя с этой стороной жизни. Оттого и от Глеба ушла тогда. Бросив все и отказавшись выслушать какие-либо его объяснения.

Была ли она не права?

Была ли права?

Стараясь как-то разобраться в себе, вспоминала то короткое время, что они провели вместе. Волшебное время, если быть честной с собой.

Яркое, наполненное смыслом.

Ничего подобного у нее никогда в жизни не было. Будет ли? Трудно сказать, но сейчас все вокруг казалось картонным. Разве что опасность и угрозы, но они цепляли как-то снаружи, внутри все равно оставалась сиротливое одиночество и тоска по нему.

Было ли в их отношениях то, что так категорически отвергалось ее душой?

Честно…

В тот момент она не замечала ничего такого, да и не задумывалась. просто Глеб был старше, опытнее. И подчиняться ему было…

Стоп! Подчиняться. Он же уже тогда доминировал. А было ли ей это противно? Скорее нет. Так она что же…

И все эти мысли постоянно перемежались с ощущениями от ее кошмаров, порождая в душе болезненный клубок эмоций. Да еще и пронзительной нотой в общий фон вторгалась тревога. Глеб. Сон был таким реальным. Если закрыть глаза…

Если представить, что с ним может что-то ужасное случиться, сжималось сердце.

Ни черта она себя не понимала. Ни черта…

Однако утро раннее. Покормила Брута, который тут же и уснул на подоконнике, поела сама. И полезла в интернет.

Днем обещал позвонить Игнат, и Сашка тоже. Но то днем.

Да и два дня до приезда родителей предстояло себя чем-то занять, Ох, а как жить дальше-то… Она и вовсе не знала.

Нет страшнее судьи для человека, чем он сам.

И нет большего генератора проблем.

Потому что стоило влезть в новости, как она наткнулась на чью-то любительскую запись одной занимательной погони в торговом центре на ул. NN-ской, 52. Сначала она несколько минут пялилась на ту запись, сделанную с чьего-то смартфона. Потом в памяти начали всплывать странные вещи. Например, кусочки разговора между Игнатом и Сашкой, тогда в ее прихожей. И название торгового молла совпадало. И время как-то…

И постепенно злость начала перекрывать все остальные чувства и эмоции.

Это они значит, поговорили, убедили…

Руки так и потянулись набрать Игната, но она понимала, что момент сейчас неподходящий. Да и такие блюда как месть должны вызреть. Их подают холодными. Ничего, ничего. Днем они встретятся, поговорят…

Да сколько же можно ее за дуру держать!?

Но злость быстро сдулась. Осталось только горькое послевкусие бессилия. Она ведь и рада была бы найти Глеба, чтобы просить у него прощения. Бегом бы побежала. Да только…

Даша сидела, задумавшись, глядя невидящими глазами в монитор ноутбука. У нее ведь не было никаких контактов Глеба. Ни телефона, ни адреса, ни электронной почты. Ни-че-го. Как же так вышло-то…

Глеб, как он тогда сказал, взял за нее ответственность, и не снимал с себя, даже когда она оттолкнула его и ушла. Пусть его не было рядом, все равно через своих друзей он был рядом постоянно. Получалось, что он незримо присутствовал в жизни, но был для нее недосягаем.

Отказалась от Глеба, ушла. А он теперь отгородился от нее. Уехал.

А ей снятся кошмары. И не поговорить.

Мелькнула надежда. Может, удастся разговорить Игната, выпросить у него телефон Глеба? В Дашиной голове даже стал выстраиваться хитрый план, как воспользоваться тем самопальным роликом в новостях, чтобы развести его на чувстве вины. А что, может и сработает…

Она даже выпрямилась и расправила плечи от воодушевления. Даже невтерпеж стало ждать. Глянула на часы, рано, блин. Уставилась в окошко прищуренными глазами. А не позвонить ли Сашке? Спит? А нефиг ему столько спать, когда она тут вся на нервах.

Через несколько секунд она, мстительно улыбаясь, набирала его номер.

— Да, — ответил его ворчливый сонный голос.

— Спишь?

— Сплю, Малинина! Это как бы естественно в такое время. Ты на часы хоть смотришь?

— А что, уже утро, — голосок у Даши был сама невинность.

Парень ворчал, но по всему видно, что вынужденно просыпался. В противном случае, она знала по опыту, пробуркнул бы что-то нечленораздельное на автопилоте и отрубился. Из трубки неслись тяжелые мужские стоны, видимо одевался, потом безнадежный вздох, а после Сашка обреченно проговорил, понимая, что него уже не отстанут:

— Ну, чего стряслось?

— Поговорить надо.

— Оййййй, — жалобный зевок. — Щас. Помоюсь и приду.

Потом добавил:

— Завтрак готовь!

Вот в этом во всем был позитивный настрой, он давал цель в жизни. Пусть сиюминутную, мизерную, но Даша уцепилась за нее. Потому что иначе можно просто усохнуть от тоски.

Пришел Сашка минут через сорок. Взъерошенный, покореженный какой-то, невыспавшийся. Но при виде котлет, которые она успела нажарить, глаза у парня загорелись, в них явно проснулся интерес к жизни. Брутечка тоже успел угоститься, теперь вылизывал свое круглое брюшко и благодарно урчал. Проверено, все Дашины знакомые мужчины одинаково хорошо реагируют на ее котлеты. И папа, и брат, и кот и Сашка… И тут она поняла, что Глеба котлетами так и не накормила. Хорошее настроение сразу испарилось. Однако Сашка ел с таким удовольствием, даже глаза закатывал, что она не могла не улыбнуться. Присела рядом с кружкой чая.

— Ты чего такой помятый, вроде вчера не поздно уехал.

Тут он отложил вилку, как-то замялся, почесав голову, а потом выдал:

— Та я на форуме шарился…

— На каком таком форуме? — по его виду Даша сразу заподозрила неладное.

— Ну… на тематическом…

— И? — ее грозно выгнутая бровь о многом говорила.

— Уффф. Не знаю. Как-то это все выглядит…

— Как?

— Не знаю. Вот Игнат мне нравится. Какой он по жизни, и все такое. А это…

— Что? Не возбуждает? — ехидно спросила Даша.

Сашка укоризненно посмотрел на нее и проговорил:

— Малинина, ты как скажешь, млин.

— Ну, я говорю как есть, — она сложила руки на груди.

— Короче, не знаю я. Вот схожу в воскресенье с Игнатом. Там видно будет.

— А, ну да, — Даша вдруг успокоилась.

И сказала наконец то, ради чего его из дома вытащила. Тот как услышал, слегка просел на стуле, потом проговорил с кривой улыбкой:

— Ты что, хочешь обманом у Игната информацию про Глеба выудить? И чтобы я тебе подыграл? А просто спросить?

— Я боюсь, что он не скажет. Или соврет, как всегда.

Парень хмыкнул, покачал головой, тихонько смеясь себе под нос:

— Это когда он тебе врал-то?

— Когда-когда… Все время что-то недоговаривает.

Даша смотрела на него нахмурившись, потому что неуместная Сашкина веселость вызывала раздражение. Именно такие планы у нее и были. Саша понял, поднял брови в удивлении, повозил вилкой по столу.

— Малинина, шпеёнка, млин. Ты не ищешь легких путей. Хорошо. Я попробую.

— Спасибо! — она тут же оживилась, почувствовав поддержку.

Схватила сонного кота с подоконника, почувствовав прилив энергии и внезапную потребность кого-то тискать. Кот жалобно мявкнул, но смирился и растекся, тем более что его начали нацеловывать и наглаживать. Саша смотрел на нее, смотрел, потом выдал, покачав головой:

— И вот ради этого ты вытащила меня из постели в такую рань? Садистка. Но за котлеты… — он мечтательно закатил глаза. — За котлеты я тебя прощаю.

Еще вчера, глядя на корчившегося в ужасе Солодухина, Глеб точно знал, что этот тип, пусть хоть сто раз поклялся в тот момент, все равно не угомонится, будет гадить. Но напугал он его знатно, до полной уср*чки напугал, значит, вырванного под страхом обещания не посмеет нарушить. Но что мешает ему проявить фантазию? Вот его фантазии теперь и следовало контролировать.

Говорят, нет бывших разведчиков, еще говорят, нет бывших тематиков, или бывших хакеров. Можно сказать проще. Нет бывших игроков. А Глеб был игрок комбинационный, да с большой буквы. К тому же связи, оставшиеся от прежней службы, никуда не делись, тем более что сам не раз помогал раскрыть то, или иное дело.

Наблюдение за Евгением Петровичем так и не сняли. И о том, что тот обзванивал своих дружков-подельников, Глеб узнал практически из первых рук. Были еще некоторые нюансы. Не все из знакомых Солодухина оказались готовы бороться, кое-кто, зная репутацию Адуховского, предпочел дружить. Деликатно намекнуть, как бы вроде и в шутку, но предупредить. Потому что есть люди и службы, с которыми не стоит ссориться.

Короче говоря, часам к одиннадцати в офисе господина Солодухина появился Глеб Адуховский собственной персоной. Прошел он совершенно спокойно и беспрепятственно, никому и в голову не пришло остановить импозантного, дорого одетого мужчину с холодными глазами. Секретарша Солодухина и вовсе растеклась сиропом, когда он, подойдя близко к столу, наградил ее властным взглядом. Удивительно, но секретарши реагировали на него всегда одинаково.

На вопрос, на месте ли шеф, та, разомлевшая от его внимания, смогла только спросить:

— А как о вас доложить?

У нее и мыслей не возникло преградить ему дорогу, или вызвать охрану. С ее точки зрения этому мужчине с негромким ровным голосом вообще невозможно было ни в чем отказать. Глеб едва заметно улыбнулся женщине, заставив ее опустить глаза, и сказал:

— Не надо докладывать. Я его старый друг из Питера. Хочу сделать сюрприз.

И прошел в кабинет.

Судя по тому, в какой прострации после его ухода был Евгений Петрович, сюрприз ему удался. О чем они говорили, осталось тайной. Но после этого Солодухин надолго закрылся в ванной.

Когда парень доел все котлеты и подчистил салат, Даша еще и умудрилась заставить его мыть посуду. А потом они выбрались в Универ. Дома скучно, а там хоть последние новости узнать можно. Время, тянувшееся вроде бы незаметно, как-то вдруг подошло к обеду. Позвонил Игнат, узнав, что они оба в институте, велел ждать в скверике, мол, скоро будет.

Сидели они с Сашей в тени на скамеечке в ожидании, когда за ними приедут, поглядывая на студенческий народец, кучковавшийся у парадного входа напротив, и тут он выдал:

— Даша, а как тебе Игнат?

Та в это время разглядывала ярко-оранжевую сумочку одной из первокурсниц, и аж поперхнулась.

— Что?

— Ну, как тебе Игнат, говорю.

— Что как?

Саша притворно вздохнул, потом стал объяснять:

— Мне кажется, он к тебе неровно дышит. Весь такой заботливый из себя…

Парень удостоился фирменного взгляда, означавшего, что у него жар, и он бредит.

— Нет, ну ты сама подумай.

А ей вдруг вспомнилось, как Глеб тогда спрашивал ее:

— Даша… Тебе понравился Игнат?

И это вдруг притушило краски дня, сделав настроение серьезным.

— Нет, Саша. Мне это ни к чему, — сказала она, отряхивая несуществующие соринки с джинсов.

Тот слегка покривился. Глеба он почти не знал, а Игнат ему определенно нравился. Вот этому мужику он бы со спокойной душой доверил Дашку, которая была ему как сестра.

— Ну ладно. Считай, что тему не поднимали. Но вообще-то, обрати внимание. Тебе народ уже завидует, — он указал рукой на девчонок, пялившихся на классную тачку.

Потому что в этот момент подъехал Игнат и вышел из машины, направляясь к ним. Надо сказать, Игнат Мельников и впрямь был хорош, и его действительно поедали глазами девицы, стоявшие у института. Даша осталось только закатить глаза и проворчать сквозь зубы:

— Сваха доморощенная, блин. Лучше помоги узнать, что я просила.

Обедать пошли снова в то самое рок-кафе, в котором они уже скоро завсегдатаями станут. На этот раз иерархическое место у байка было незанятым, Сашка рванул туда первым. Даша все это время внимательно следила за Игнатом. Он был как обычно доброжелателен, улыбался уголком губ. Глаза теплые, смотрят хитровато и ласково. И честные, отметила она. Но теперь Даша уже знала, что честные глаза как бы часть образа. Хотела было хитрить, зайти издалека, да в друг неожиданно для себя выпалила:

— Игнат, ты то видео в торговом центре видел?