Свобода в подарок

глава 4

Из флигеля Даша выбралась в полной прострации. С ощущением, что Глеб совсем мозги заморочил. Это ж моральный садизм какой-то, так манипулировать эмоциями. Ее нашел Игнат, когда она медленно брела по двору.

— Даша, ты где пропала? Пошли, поможешь мне.

— Алле, ты хотел сказать? — хмуро спросила Даша.

Он скроил уморительную гримасу и заговорщически зашептал, округлив глаза:

— Поверь, со мной тебе будет куда интереснее, чем с Алкой. Тем более, что делать ей ничего не надо, мясо давно заготовлено.

— Да ну? — прищурилась недоверчиво, но скрытое веселье Игната уже развеяло ее мрачное настроение.

— Ну что, пошли костер разжигать?

— А пошли, — воодушевилась Даша.

Тем более, что за разговорчиками у Игната можно было выведать немного информации. Или много, как получится. Он показался ей в этом плане куда перспективнее Глеба, тот вообще непроницаемый. Бетмен замороженный, блин….

А Игнат пусть слегка нагловатый, но пределов вежливости не переходил, и эмоциями ее не манипулировал. Во всяком случае, так ей показалось.

В очередной раз поразившись, какой же огромный участок у Глеба и ворча про себя, что всякие там куркули скоро весь мир себе захватят, Даша, тем не менее, не могла не признать, что распланировано там все рационально. Хотя, конечно, оставалось загадкой, зачем одному человеку столько различных строений. Но потом подумала, возможно, это все досталось Глебу от прежних хозяев.

Место, отведенное под зону барбекю, было спрятано в глубине сада. Имелась площадка с кострищем посередине, оформленная декоративными бревнами и пеньками и закрытая беседка-теремок на случай плохой погоды. А мангал стоял чуть в стороне. Там даже был гамак с тентом, в котором сейчас качалась Алла. Увидев их с Игнатом, изобразила бледное подобие улыбки и отвернулась.

Даше показалось, что та плохо себя чувствует, она тихонько поделилась своим предположением с Игнатом. Тот только хмыкнул и высказался довольно странно:

— Она просто не может получить то, что хочет.

И велел не отвлекаться.

Нет, вы подумайте, и этот норовит приказывать! Однако Игнат быстро просек начинавшее закипать возмущение, и неожиданно предложил:

— Хочешь яблочко прямо с ветки?

Против яблочек Даша ничего не имела.

— А как же костер разжигать?

— А без проблем, — ответил Игнат.

На удивление быстро сложил маленький кострик, поджег с одной спички. И как только веселый огонек принялся лизать щепки, обложил его сухими поленьями. Даша с интересом наблюдала, как он ловко управляется, отмечая, что у мужчины очень аккуратные и ловкие руки, хоть и большие, как лопаты. Невольно глянула на свою ладошку и хихикнула, ее ладонь могла утонуть в его руке незамеченной.

И тут память внезапно подбросила воспоминание о руках Глеба, о его ладонях, касавшихся ее. Сразу наполз на лицо румянец, и стало трудно дышать. Потому что воспоминание пробудило странные чувства и то ощущение беспомощности и одновременно защищенности, что она испытывала тогда, в сарае. Подумалось вдруг, а не была ли и эта Алла его моделью? От этой мысли стало как-то нехорошо.

И кстати, где до сих пор Глеб? Странно как-то, гости сами по себе, хозяин сам по себе.

— Ну вот, я готов! — бодрый голос Игната вывел ее из размышлений.

Даша встрепенулась. Он стоял рядом, улыбающийся, весь такой положительный….

— А почему ты углями не пользуешься?

— Только настоящее, Дашенька. Все должно быть только настоящее. Ну, выбирай яблочко! — и весело подмигнул.

Несколько огромных старых яблонь росли в саду недалеко от места, которое хозяева этого участка облюбовали для отдыха. Вероятно, яблони служили скорее для красоты, чем для пользы, потому что уж слишком они разрослись. Видно, что рука садовника сюда никогда не добиралась. Яркие плоды среди ветвей радовали глаз, они создавали настроение.

— Вон то! — лукаво прищурилась Даша, показывая пальцем на красный бочок, светящийся сквозь листву почти у самой верхушки.

— Кхммм… Прекрасная дама, вы уж пощадили бы вашего верного рыцаря, там ветки-то совсем тонкие, не выдержат мой вес, — шутливо отбрехивался Игнат, примериваясь, как бы ловчее влезть на дерево.

Он уже начал взбираться, как вдруг Даше пришла в голову совсем уж глупая, но веселая мысль:

— Погодите! Давайте вместе, вы меня поддержите, а я его сниму.

И полезла на дерево быстро как кошка, лазать на деревья она всегда любила. Игнат только рот разинул, а потом беззаботно рассмеялся и полез следом. В итоге они уже лезли наперегонки, хохоча во все горло. Долезши почти до той высокой ветки, на самом конце которой свисало крупное картинно красивое красное яблоко, остановились.

— Все, дальше осторожно, Дашенька, — говорил Игнат.

— Ага, — а ее уже захватил азарт. — Держи меня, я сейчас…

— Держу, — пыхтел мужик, усаживаясь удобнее на ветку и подхватывая ее под живот и под попу.

Надо сказать, что в погоне за призом, мирно покачивавшемся среди ветвей, и Даша и Игнат не особо задумывались, как смотрятся снизу. Даша наконец дотянулась из последних сил, сорвала яблоко и теперь довольная, хохоча, завалилась в объятия Игната.

Именно этот момент почему-то выбрали новые участники представления, чтобы появиться на поляне. Даша, еще не перестав смеяться, глянула вниз. У костра стояли Глеб, рядом с ним еще двое, мужчина и женщина. Мужчина воскликнул, присвистнув:

— Оооо… Какой вид!

Женщина покачав головой, отметила:

— Игнат времени даром не теряет.

Прошла к гамаку, в котором покачивалась Алла, села рядом, обняв ее за плечи. А мужчина внизу продолжал:

— Бросьте этого бестолкового медведя, милая нимфа, спускайтесь к нам.

— Иди к черту, Вадик, — смеясь, огрызнулся Игнат, по-прежнему крепко держа Дашу в объятиях.

В глазах Глеба была ярость. Именно это увидела Даша, взглянув на него. Все веселье как рукой сняло. Стала выкарабкиваться. Глеб подошел к дереву, негромко произнес:

— Даша, спускайся немедленно. А ты Игнат думай головой.

Отчитал как детей.

— Есть, товарищ полковник, — пробормотал Игнат, выпуская Дашу из объятий.

— Полковник? — тихонько переспросила она и на миг замешкалась, потому что мелькнули давешние подозрения. — А ты?

— А я майор, — шепнул тот ей в ушко, придерживая.

Глеб снизу грозно повторил:

— Спускайся. Я жду! — интересно, как это ему удалось, рявкнуть так. И тихо, и свирепо.

— Сейчас… — пробормотала Даша, стараясь спуститься как можно быстрее.

Торопилась, видимо, потому и оступилась на последней ветке. Чтобы кулем полететь вниз и сразу же очутиться у Глеба в руках. Он сжимал ее крепко и смотрел в глаза. Это продолжалось, может, секунду-другую, но Даше показалось, что тонет в его хищных глазах уже целую вечность. Потом он перевел взгляд на яблоко, что она держала в руке, поставил на землю и отошел, не глядя больше в ее сторону.

А Даша почувствовала себя наказанной маленькой девочкой.

Сзади подошел Игнат, наклонился и, пользуясь ее замешательством, смачно откусил самый красивый бочок яблока.

— Ты…!!!

— Угу, — пробубнил он, жуя, — в большой семье клювом не щелкают!

Она все еще злилась и пыхтела, но вместе с возмущением на нахального Игната к ней вернулось нормальное настроение.

— Хотите еще яблочко? — тут же с готовностью предложил свои услуги Вадим.

Глеб скользнул по ним быстрым взглядом и проворил ровно:

— Парни, займитесь делом, нечего к девочке приставать.

Парни переглянулись, крякнули и пошли выполнять. А Даша осталась, пытаясь понять, что это опять было.

— Пошли к костру, — окликнул ее Игнат.

Однако ей хотелось обдумать все спокойно, а там, рядом с Глебом, думать нормально не получалось, все туман какой-то в голову лез и мысли разные дурацкие. Она решила присоединиться к женщинам.

Алла по-прежнему вяло покачивалась в гамаке, зато Надежда, так звали вторую гостью, решила заняться легкими закусками, пока мужчины всецело отдались приготовлению главного мужского блюда — жареного мяса.

Там же неподалеку резвился среди травы Брут, а рядом с ним с трагическим лицом возлежала Марта, всем своим видом демонстрируя неудовольствие. Хотя в какой-то момент, глядя на них, становилось ясно, собаке тоже забавно наблюдать, как котенок носится и кувыркается в траве.

Идиллия полная.

Удостоверившись, что с ее подопечным все в полном порядке, Даша стала наблюдать за компанией. Пришла к интересному выводу. Их всех что-то объединяет. Потому что разговоры велись какие-то ей маловнятные, кодированные, что ли. И понимали они друг друга с полуслова. И почти не пили.

Еще заметила, что женщины, Алла и Надежда, вроде бы вместе. А мужики Вадим и Игнат… Нет, просто по одиночке и без подружек. То-то каждый из них все норовил оттянуть на себя ее внимание. Но из присутствующих Дашу интересовал только один мужчина.

Тем временем поспело мясо. Все стали рассаживаться, где кому удобно. Игнат позвал Дашу, приглашая на свой пенек:

— Иди сюда, тут мясо самое лучшее!

Она даже не успела среагировать, раздался негромкий голос Глеба:

— Даша, сядь сюда.

На мгновение все разговоры стихли, но потом, как ни в чем не бывало, продолжились, только у Аллы лицо странно покривилось. Чтобы не акцентировать лишнее внимание на своей особе, Даша села, куда ей сказали.

— Если гора не идет к Магомету… — проговорил Игнат и пристроился со своей тарелкой у Дашиных ног. — Он садится к костру поближе!

— Смотри не сгори, — фыркнула Надежда.

Еще Даша обратила внимание, что общий смех и веселье так и не затронули хозяина, он оставался серьезным и каким-то отстраненным. Пользуясь тем, что сейчас Глеб был занят беседой с Надеждой и Вадимом, тихонько спросила у Игната:

— Откуда вы Глеба знаете?

— Так служили вместе, — просто ответил тот.

А глаза-то у него хитроватые. Решилась еще спросить:

— А где служили?

— Ох… — вздохнул мужик, потянувшись за еще одним куском мяса, — где мы только не служили…

— И в горячих точках? — взволнованно спросила Даша.

Тот приподнял бровь, взглянул мельком в сторону Глеба, и, убедившись, что тот в его сторону не смотрит, шепнул:

— Вообще-то, мы там в основном и…

В этот момент Глеб бросил на него странный взгляд, словно услышал. Игнат почесал затылок и проговорил:

— Но об этом лучше у него самого спрашивать.

— Ага… Ну ладно, — неуверенно шепнула она.

Таинственные какие, блин.

— А давай лучше о тебе? — спросил Игнат.

О себе? А чего б не рассказать? Она стала рассказывать, ей-то чего скрывать, обычной российской студентке истфака. Постепенно стали смеяться, особенно, когда студенческие байки начал вспоминать сам Игнат. Все это время Глеб не выпускал их из поля зрения. И постоянное давление его воли ощущалось в полной мере, заставляя Дашу ежиться.

Неизвестно, как планировали провести этот и следующий день гости, но к вечеру, видя пасмурное настроение хозяина, стали собираться. Надежда с мрачной Аллой уехали первыми, а Вадим с Игнатом еще прощались. И пока Вадим о чем-то говорил с Глебом, Игнат умудрился под шумок выторговать у Даши обещание позвонить ему и обменялся номерами телефонов.

Они с Глебом стояли за воротами, глядя, как отъехала машина ребят, скрываясь за поворотом. Собственно, Даша тоже собиралась уходить, вот только Брута забрать надо.

— Спасибо, Глеб, за чудесный день. Мне пора… — начала она.

— Заходи, — ровно проговорил Глеб, приглашая ее войти.

Почему-то стало страшно, но Даша вошла.

— Зачем? — спросила негромко.

Он молча запирал ворота. Повернулся только когда закончил.

— Зачем? — переспросил все также невозмутимо.

Вмиг словно вихрь промчался, она оказалась у него в руках, прижата к створке. Взгляд его скользил по лицу, а Дашу заливало легким ужасом.

— Затем, что я еще не услышал извинений.

— За что? — она аж обмерла.

— За то…

А потом губы его прижались к ее губам, и мир улетел куда-то к чертовой бабушке.

— За что? — с трудом пролепетала она, когда мужчина отстранился, а в глазах прояснилось.

— За все! За то, что строила глазки Игнату. И Вадику! За все!

О-о… Даша совсем растерялась. А он оглядывал ее жадным взглядом и горячо шептал:

— Что ты делала с Игнатом на дереве? Где были его руки? Он тебе нравится?!

— А…?

Наконец до нее дошло. Это что… ревность?!

— Я не слышу твоих извинений! — прошипел он, вновь припадая к ее губам.

Ее опять захлестнула волна невероятных ощущений, руки, губы… Как вынырнуть из этого омута? Где ее хваленная трезвая голова…

И опять он отстранился, прожигая ее взглядом. Не сразу, когда смогла говорить, сами собой прошелестели слова:

— Глеб… извини…

— Извинения приняты.

Прижался лбом к ее лбу, прошептал:

— Ты… Я держался, старался избежать этого, но…

Покачал головой, яростно что-то отрицая. Словно боролся с собой.

— Ты еще можешь уйти. А можешь остаться. Решай. Но знай, обратного пути не будет.

Его хищные глаза вглядывались в нее, ловили внутренний отклик.

Остаться было страшно, но уйти и лишиться этого — нет. Ни за что!

Торжество в его взоре и непонятная тоска.

— Обратного пути не будет. Ты моя теперь. Моя, слышишь?!

Смогла только кивнуть в ответ, пока он быстро, чуть ли не бегом, нес ее на руках в дом, куда-то по дому, наверное, в спальню.

Киселем текли мысли. Как так, за два дня, да сразу в постель… Глупо, неприлично… Но противиться притяжению не было ни сил, ни желания.

Желания…

Желания захлестывали томительной сладкой волной. Заставляя кровь бурлить, словно молодое вино. Его гулко стучащее сердце казалось лучшей в мире музыкой.

Обратного пути не будет, сказал он?

Обратного пути не надо.

Как-то нереально. Невесомо, волшебно, немного страшно.

Даше все казалось нереальным, будто не с ней это происходит. В большом двухэтажном доме, куда принес ее Глеб, тихо и темно. Опустил на пол у дверей большой полупустой комнаты. Точнее, практически пустой, потому что там были всего только широкая кровать с одной металлической спинкой в изголовье и большая плазменная панель на противоположной стене. Все. Никаких занавесок на окнах. Только толстые светонепроницаемые шторы.

Поставив Дашу на пол перед собой, он ненадолго затих, прикрыв глаза и прижимая ее к себе.

— Глеб… — прошептала она. — Я ничего не знаю о тебе, я даже не знаю, как тебя зовут…

— Молчи, — негромко проговорил, не открывая глаз. — Ты все узнаешь, когда придет время. А сейчас просто помолчи.

— Да…

Подчиниться ему казалось так естественно, потому что его ладони снова касались ее, принося то ощущение беспомощности с защищенностью пополам. Он гладил ее лицо и тело, словно лепил. И так блаженно было чувствовать себя мягкой глиной в этих знающих, уверенных руках.

Несколько шагов еще, они очутились в центре комнаты.

— Закрой глаза.

Ровный голос звучал теперь чуть хрипло. Заставляя ее вздрагивать, покрываясь гусиной кожей от томления. Даша послушно закрыла глаза.

А он обошел ее кругом, коснулся снова, вызывая тихий вздох.

Так странно, раньше ведь всегда контролировала себя, свою реакцию на любого из парней. Да и не вызывал в ней никто подобной реакции, когда от одного касания или звука голоса улетает сознание. Сейчас даже взгляд его вызывал у нее в груди холодок предвкушения неизведанного блаженства.

Снова прикосновение. Осторожно снимает с нее одежду.

— Хочу увидеть тебя, — шепот.

Дрожь.

Смутное ощущение, что надо что-то сделать, необходимо… Но ладони поглаживают ее руки, скользят, лепят… Вспомнила.

— Глеб… мне надо помыться, я грязная, вся дымом провоняла.

— Тшшшш… Помоешься, когда я скажу. Поняла? Скажи да.

И снова касания, сильные, нежные руки снимают остатки одежды.

— Да…

— Молодец.

Опять мысль не дает покоя.

— Брут…

— С ним Марта, — в его голосе дрожь нетерпения.

Голод.

Легкий поцелуй в живот уносит разум куда-то. Вздох. Губы спускаются ниже, руки… Что он творит с ней? Что она творит…

Не сегодня она будет об этом думать. Не сейчас, когда стальные объятия обволакивают расплавленным кольцом, а сам он держит ее на грани, будто несет на крыльях.

Будто орел, сжимающий в когтях свою добычу, и добыча стонет, растворяясь в блаженстве. О, если бы хищник ощущал хотя бы половину того, что жертва…

Но он ощущал все еще сильнее.