Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ

805

Георгий Федотов, например, писал: «Его [о. Иоанна] знали и любили при дворе двух последних императоров… Только другу царя могли позволить ввести такое новшество (то есть общие исповеди)». Fedotov G. P. A Treasury of Russian Spirituality. Belmont, 1975. P. 346, 349. Рене Фюлоп-Миллер утверждал, что «отца Иоанна Кронштадтского считали святым не только простые люди, но и сам старый император… В тяжелых ситуациях, когда необходимо было принять важные решения или заболевал член венценосной семьи, император Александр имел обыкновение призывать этого праведника во дворец и просить его совета и помощи» (Fülöp-Miller R. Rasputin: The Holy Devil. N.Y., 1962. P. 113). Мнение, что о. Иоанн был духовником императорской семьи и пользовался ее исключительной поддержкой, лежало в основе всех советских работ по этой теме. См., например: Никольский Н. М. История русской церкви. М.; Л., 1931. С. 462; Radzinsky Е. The Last Tsar. N.Y., 1992. P. 9, 172. Объяснение этой трактовки может крыться в позднейшем присвоении о. Иоанну почетного титула «Духовник царской семьи» — см.: Левитин-Краснов А. Народные святые в России: О. Иоанн Кронштадтский // Cahiers du monde russe et sovietique. 1988. T. 29, № 3–4. P. 466. Однако этот титул был чисто символическим. На самом деле духовниками царской семьи являлись протопресвитер Иоанн Янышев и архимандрит Феофан (Быстров) (1909–1910), протоиерей Николай Кедринский (1911–1914) и протоиерей Александр Васильев (1914–1917; убит в 1918 г.). См.: Бэттс Р., Марченко В. Духовник царской семьи, святитель Феофан Полтавский. 1874–1940. Platina, Calif.; М., 1994. С. 22; РГИА. Ф. 805. Предисл. к оп. 1. C. XIII.