Связанные Зоной

Глава 36

С того момента, как Антона оставили возле Белого камня, не прошло и пяти часов, но за это время Мякиш осознал, насколько ошибочны были его представления о том, что ждёт его впереди.

Зона оказалась не такой, как на «обкатке», и не такой, какой виделась ему сквозь дурман наркотического зелья, когда он шагал под конвоем опытных сталкеров-бандитов. Теперь, отрешившись от других проблем, Мякиш смог по достоинству оценить сумрачное величие Зоны.

От Белого камня простирался редкий лес, выстланный, точно ковром, удивительно плотным ярко-зелёным мхом. То тут, то там среди обычных деревьев виднелись настоящие чудовища растительного мира: толстые, в четыре охвата берёзы с длинными змеящимися ветвями; чёрные, словно взорванные изнутри пни такого размера, что на них можно было устроить небольшую танцплощадку; трава со стеблями толщиной в человеческую ногу. Кое-где одиноко и тоскливо возвышались абсолютно ровные серые сухие столбы, бывшие некогда живыми деревьями, но проигравшие в неравной борьбе с капризами Зоны.

Это не могло быть следствием только радиации, которую дожди иногда приносили сюда из других, отравленных, мест. Единственное, что могло так изуродовать лес, находилось здесь и сейчас, продолжая угрожать всему живому. Аномалии, или — так их называли сталкеры — ловушки. Эти порождения Зоны были щедро разбросаны по всей округе, и местная флора просто начала приспосабливаться к жизни с новыми соседями.

Над головой висело серое небо, почти белёсое в зените и темнеющее, чуть ли не до черноты, ближе к краям видимого горизонта. От этого осеннего неба тянуло прохладой, ещё не способной принести ощущение настоящего холода, но вполне ощутимой. Воздух стал совсем другим: к обычным ароматам разнотравья теперь отчётливо примешивались неожиданные в такую погоду запахи озона и разогретой, словно в лютую жару на солнце, влажной земли.

Первые метров сто Филин с Мякишем прошли почти так же, как по дороге к Белому камню. Бандит с выпрошенным наконец детектором аномалий мелко семенил впереди, постоянно поворачивая голову то вправо, то влево. Глядя на его напряжённую спину, шагающий позади Мякиш вдруг осознал неуместность своего бодрого и слегка рассеянного состояния. Бандит, не раз бывавший в Зоне, боялся, и это означало, что опасность рядом. И разведчику не следовало просто исполнять роль почётного конвоира. Дед Ефим, то есть Крот — ведь в ходке не должно быть настоящих имён, — говорил на «обкатке», что в Зоне, как и в смерти, каждый сам по себе. И всегда нужно вести себя так, словно идёшь один, даже если рядом есть десяток верных товарищей. Кто этого не понимает — долго в Зоне не живёт. Настоящий сталкер — всегда одиночка.

Поэтому Мякиш замедлил шаг и позволил Филину отойти вперёд на дистанцию в двадцать метров, которую велел держать в ходке дед Ефим. И все сразу изменилось.

Филин был теперь где-то далеко, и хотя при необходимости Мякиш легко мог стрелять, не задев его, по любому агрессору, ощущение одиночества вдруг перехватило горло сухим спазмом. Осознание того, что до другого человека всего-то два десятка метров, давало некоторое успокоение разуму… но не чувствам. Опасность была повсюду. Мякиш ощущал её так же остро и явно, как чувствовал бы холод пистолетного ствола, приставленного к затылку. И хотя опасность не имела чёткого физического воплощения — никто не прятался в кустах, оценивая жертву холодным взглядом, не готовился к прыжку, выпуская длинные когти, — но любой неверный шаг грозил мгновенным летальным исходом вне зависимости от физической силы и количества оружия у человека.

Лес вокруг стал восприниматься совсем иначе. Мякиш теперь отчётливо видел признаки самых разных ловушек. Их было много. Слишком много даже для того описания Зоны, которым Филин пытался его напугать перед выходом.

Внимание привлекло неправильное пятно примятого мха в десятке метров слева, как будто на зелёный растительный ковёр кто-то выложил огромный невидимый камень. «Плешка». То, что он так хотел увидеть на «обкатке», расположилось сейчас перед ним во всей красе.

Чуть дальше виднелось большое чёрное пятно. Коническое углубление посередине чистой от лесного мусора и растительности, идеально ровной площадки, которой хватило бы, чтобы сыграть в волейбол. Судя по тому, что начало всплывать в голове, это была «воронка», ближайшая родственница «плешки», но куда более импульсивная и непредсказуемая. Крот говорил, что в момент разряда гравитационный потенциал над ней возрастает в двадцать раз.

Впереди, там, где Филин вдруг остановился, отступил на пару шагов и свернул вправо, легко можно было заметить серебристое сверкание между деревьями. Словно на огромной паутине, сияли в ярком солнечном свете круглые капли воды, оставшиеся после весёлого летнего дождя. Только не было здесь ни солнца, ни дождя. Вслед за бандитом Мякиш сделал большой крюк, огибая огромную ловушку, ограниченную со всех сторон блестящими каплями.

Встречались среди всего этого буйства чьей-то смертоносной фантазии и своеобразные аномалии среди аномалий — участки чистой земли. Их нетрудно было отличить по хорошо заметному светло-серому цвету и длинной цепочке небольших бугорков вдоль границ. Мякишу пришло на ум сравнение с оазисом в пустыне. Увидев первый такой участок, Филин так обрадовался, что бурными проявлениями восторга едва не задушил сам себя.

Часа через три путники вошли в самый настоящий коридор из аномалий. Метрах в десяти, справа и слева даже невооружённым глазом можно было видеть неясное движение на земле и в воздухе. Иногда в ловушках сверкали короткие молнии статического электричества. Хорошо заметные по медленному спиральному движению мелкого мусора, «карусели» подступали к тропе ближе остальных, но чтобы их распознать, не требовалось особых усилий.

Филин, который раньше подолгу неуверенно топтался на месте, тяжело вздыхал, тряс свой детектор аномалий и швырял перед собой камушки и ветки, теперь довольно уверенно выбирал направление и шагал меж ловушек, словно те были безобидными экспонатами в экзотическом музее.

Мякиш сперва заподозрил неладное и потребовал объяснений.

— Может быть, здесь есть другой путь, попроще? — спросил он, быстро догнав своего проводника и аккуратно тыча его в спину стволом автомата. — Вон смотри, и с той, и с другой стороны вроде бы дорога почище.

Филин остановился, медленно развернулся и с насмешкой посмотрел на своего конвоира:

— Дальше по курсу овраг с ручьём. Так вот этой дорогой мы выйдем прямо на него. Относительно безопасно. А если пойдёшь сейчас лёгким маршрутом — упрёшься в целую кучу ловушек, и вот оттуда выйти будет уже непросто. А на тропу к Долине — и вовсе не попасть.

— Уверен? — слегка качнул автоматом Мякиш, недоверчиво вглядываясь в припухшее от побоев лицо бандита.

— Испугался? — в тон ему спросил Филин, и во взгляде его читалась уже не столько насмешка, сколько вызов.

Мякиш в ответ лишь толкнул его стволом и, подождав, пока бандит отойдёт на два десятка шагов, осторожно отправился следом.

Немного привыкнув к опасному соседству, Мякиш вдруг понял, что постоянно слышит странные звуки, которые исходят от ловушек — в этом не было ни малейших сомнений. Просто раньше он как-то не обращал на это внимания, а теперь сам же и удивлялся данному обстоятельству. Одни аномалии характерно гудели, напоминая звуком большие трансформаторы, другие пощёлкивали, третьи шуршали и тихо булькали, как будто кто-то неподалёку варил большую кастрюлю густой каши. Иногда все эти монотонные звуки прошивал длинный треск электрического разряда.

Автомат в руках теперь казался жалкой игрушкой, бесполезной, а может, даже и вредной перед обезличенной и масштабной угрозой, но Мякиш хорошо запомнил уроки деда Ефима и держал оружие наготове. Поэтому, когда справа меж редких стволов наметилось движение, ствол автомата лишь описал короткую плавную дугу, выбирая цель.

В какой-то сотне метров от Мякиша целая группа мутантов возникла словно из ниоткуда и начала стремительно сокращать дистанцию. Светлые шкуры, характерный ритм движений, раскрытые розовые пасти… Слепые псы. Именно таких показывал Мякишу несколько дней назад в своём вольере дед Ефим.

Мгновением позже опасность обнаружил и Филин:

— Слепцы! Справа! — закричал он, поворачиваясь лицом к Мякишу и показывая обеими руками направление, откуда надвигалась атакующая стая.

— Сзади смотри! — рявкнул Мякиш, приложился щекой к прикладу, прищурился, задержал дыхание и практически без пауз дал три короткие очереди. Автомат отозвался глухим стаккато и мягко толкнул в плечо, непривычно резко задирая ствол в небо. Остро потянуло порохом.

Две собаки кубарем покатились по зелёному мху, остальные, казалось, побежали ещё быстрее и начали расходиться в стороны широким веером.

— «Узу» бросай! — заорал Филин, медленно прижимаясь к земле: верёвочная удавка по-прежнему давила на горло при всяком быстром движении.

Мякиш дёрнул с пояса гранату, метнул её в сторону зверей и вновь поднял автомат к плечу.

Слепые псы были уже метрах в пятидесяти. Он успел дать ещё пару очередей, когда вдруг впереди из зелёного мшистого ковра вверх брызнул чёрный фонтан земли и воздух расплескал оглушительный взрыв. Резкий звук отозвался болью в ушах, звери шарахнулись вправо и влево, грозя взять людей в кольцо, а Филин в ужасе завопил:

— Не та граната! Ультразвук бросай!

Мякиш его не слышал. Криво оскалившись, он хладнокровно стрелял по тем тварям, которые бежали в сторону бандита, не обращая внимания, что другие могли зайти к нему самому за спину. В эти мгновения стала предельно очевидна серьёзная стрелковая подготовка «художника». Он давал короткие очереди, быстро и чётко поворачиваясь всем корпусом, чтобы взять в прицел следующую цель. Очередь, доля секунды на едва заметный поворот, снова очередь, снова поворот — словно не живой человек отстреливал атакующих мутантов, а бездушный робот, которому все равно, кто победит в этой схватке. Часть выстрелов не достигали цели: между людьми и мутантами со всех сторон беспорядочно располагались аномалии, некоторые из них оказались способны менять траекторию пуль. Но несколько тварей уже бились в конвульсиях или ползли в сторону, волоча простреленные лапы.

— Сзади! — выкрикнул Филин, заметив, как огромный слепой пёс, обежав пару ловушек, рванул к Мякишу. Ещё несколько секунд, и у мутанта появится возможность наброситься на разведчика со спины.

Не меняя ритма, все с тем же кривым оскалом Мякиш резко развернулся на месте и всадил в монстра сразу четыре пули. Зверь, которому оставалось сделать всего два прыжка, умер мгновенно и по инерции прокатился мимо разведчика, быстро заливая зелёный мох тёмной кровью.

Ещё пару самых сообразительных тварей, пытавшихся пройти тот же маршрут, Мякиш расстрелял, как в тире, и, оценив, что в ближайшие секунд двадцать ни одному псу до него не дотянуться, вновь повернулся в сторону Филина. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна тварь с ходу влетела в «жим-жим», устроив короткий кровавый фонтан, а другая успела взять в сторону, но попала во что-то лапой и с жалобным воем, повизгивая и рыча, метнулась обратно. Мякиш выстрелил ещё несколько раз, но тут автомат сухо щёлкнул: даже в увеличенных магазинах иногда всё-таки заканчиваются патроны.

Второй рожок прежним владельцем оружия был прикручен к первому — да не кустарно, изолентой, а специальными резиновыми хомутами. Мякиш ловко сменил магазин и отправил патрон в патронник.

— «Узу» кидай! — оценив потенциал Мякиша, снова оживился Филин.

Мякиш, вновь не глядя, сорвал с пояса гранату и, широко размахнувшись, метнул её в скопление зверей далеко позади Филина. Чёрный цилиндр по высокой дуге стремительно пролетел над бандитом и вдруг застыл в воздухе, в пяти метрах над землёй и в двадцати от Филина. Судя по всему, граната попала в какую-то ловушку. Теперь было хорошо видно, что это снова не ультразвуковая, а обычная осколочная наступательная граната.

— Ложись! — крикнул Филин, падая ничком на землю.

Но Мякиш отреагировать не успел. Поэтому он видел, как на месте чёрного цилиндра вдруг образовался ярко-красный шар, замер, сплюснутый неведомой силой, и на какой-то миг стало понятно, что ловушка держит сейчас огромное давление взорвавшейся гранаты. Потом там что-то сдвинулось, тёмный пузырь, возникший на месте огненного шара, вдруг схлопнулся, и взрыв всё-таки произошёл. Но ударная волна пошла все так же вдоль силовых линий ловушки: тёмный пузырь превратился в быстрорастущий серый наклонный диск, повёрнутый плоскостью к земле. Часть взрывной волны ушла в небо, а часть ударила в землю метрах в тридцати позади Мякиша, пробив в зелёном ковре мха длинную канавку шириной несколько сантиметров.

Под ногами ощутимо дрогнуло. Те псы, что пытались подобраться к Мякишу сзади, теперь бежали прочь. Один из них влетел на ходу в трамплин и, получив от мощной ловушки сильный удар, стремительно взмыл вверх. Врезавшись в толстую ветку старой сосны, безжизненно рухнул вниз и вновь оказался подброшенным безжалостной силой «трамплина». Правда, теперь уже на меньшую высоту.

Взрыв очередной гранаты нисколько не смутил нападающих. И пока одни мутанты бежали, поджав хвосты, другие, наоборот, подступали, осторожно перемещаясь между крупными, хорошо заметными аномалиями. За те несколько секунд, что Мякиш заворожённо смотрел на последствия взрыва гранаты в ловушке, два слепых пса обогнули небольшую «карусель», задумчиво кружащую в своих объятиях несколько жёлтых листьев, и без единого звука бросились на людей.

Крупная аморфная фигура Мякиша мгновенно превратилась в сжатый комок мускулов. Скорость, с которой тело занимало стойку для стрельбы, выдавала многолетние регулярные тренировки, когда мышцы работают быстрее, чем успевает реагировать сознание.

Филин как раз повернул голову, увидел направленный в свою сторону автомат, но даже не успел испугаться: короткая очередь сбила и отбросила в сторону зубастую смерть, прыгнувшую на бандита. В следующий миг второй зверь попытался добраться до горла разведчика. Времени на выстрел не оставалось, и Мякиш просто сунул автомат цевьём прямо в оскаленную пасть. Пёс, будто понимая, что без оружия человек станет беззащитен, тут же осел назад, стараясь вырвать автомат из рук. В ту же секунду мутанты замелькали сразу со всех сторон: часть из них бежали вдоль аномалий, часть уже нашли проходы и пробирались поближе к добыче.

Мякиш отпустил правой рукой автомат, выдернул из плечевой кобуры пистолет и выстрелил в упор, прямо в лобастую безглазую голову. Земля под мутантом окрасилась кровью, зубастый капкан немедленно отпустил автомат, и Мякиш обнялся со своим оружием, как с ближайшим родственником после долгой разлуки.

В этот момент сразу четыре слепых пса ворвались в свободное от аномалий пространство, но тут же попали под кинжальный огонь с расстояния не более десяти метров. Не имело ни малейшего значения, что они готовы были атаковать человека со всех сторон: Мякиш кружил на месте вправо-влево как бешеный волчок, щедро раздавая смерть и засыпая истоптанный до чёрной грязи мох стреляными гильзами.

Он не успокоился, когда четыре трупа легли к его ногам. Войдя в боевой азарт, Мякиш извлёк из широкого подвесного кармана-подсумка ещё одну скреплённую воедино пару магазинов и открыл бешеный огонь по каждому зверю, который попадал в его поле зрения. Через минуту стрелять стало не в кого: выжившие псы скрылись в лесу, оставив на поляне окровавленные трупы сородичей.

Мякиш, тяжело дыша, опустился на колени.

— Вот кретин! — стонал оглушённый Филин. — Ты что, обычную гранату от «узы» отличить не можешь?

— Да на хрен мне твоя «уза»? — отстраненно сказал Мякиш, все ещё переживая последние минуты боя.

— Да ты же две гранаты потратил почти зря, а «уза» их бы держала на расстоянии! А может, вообще бы отогнала!

Мякиш, не обращая на него внимания, вглядывался в окружающее пространство.

— Идиот! — не унимался бандит. — Столько патронов извёл! Твою мать!

Филин пытался говорить уничижительно-оскорбительным тоном, но невероятный расход боеприпасов настолько потряс его, что он начал выговаривать Мякишу горько и злобно, словно сварливая жена подгулявшему мужу.

— Столько выстрелов нормальный человек и за три ходки не сделает! Ты что, мля, на войне?! Кто ж так со слепцами воюет?! Ты зачем их подряд стрелять начал?

— Если не закроешь пасть, — с холодным бешенством сказал Мякиш, слизывая кровь с прокушенной губы, — я тебе в неё приклад засуну, тварь!

Филин понял, что зарвался, и замолчал. Он ещё некоторое время осматривал поле боя, досадливо качая головой.

— Но стреляет, конечно, отменно, — буркнул он себе под нос, оценивая потери собачьей стаи.

Минут через пятнадцать Мякиш окончательно отдышался, успокоился и принялся приводить себя в порядок. Вещмешки с продуктами и патронами, что Филин сбросил в первый же момент нападения, были вновь водворены на спину бандита.

— Воды дай, — хмуро попросил тот. — Мог бы и «спасибо» сказать — я тебе вроде как жизнь спас.

— Ага, по морде я тебе дам, а не воды, — почти добродушно отозвался Мякиш, извлекая тем не менее флягу и откручивая колпачок. — Но я, конечно, рад, что ты стал на путь перевоспитания и теперь вместо убиения людей спасаешь им жизнь. От чистого сердца предупреждал-то? От великой любви к человечеству в целом и ко мне лично?

Мякиш даже не пытался прятать иронию. По одной интонации было понятно, что в добрые чувства Филина он верит в последнюю очередь. А в первую — в то, что не хотелось бандиту быть сожранным заживо и одновременно задушенным верёвочной петлёй из-за собственных конвульсий.

— Можешь не верить, — мрачно произнёс Филин, напившись воды и возвращая флягу, — но предупредил я тебя не потому, что… как ты там сказал… А потому… Хотя ладно, какая разница.

— Вот именно, — поддержал его невнятное объяснение Мякиш. — Разницы никакой. Ты мне лучше скажи, почему в снаряге твоей банды не было лёгких фильтров-масок? Ты что, не в курсе, что зверьё в Зоне и дыхание твоё чувствует, и голос твой в определённом диапазоне слышит?

— Что, провёл пару часов на «обкатке» и сталкером себя возомнил? — презрительно усмехнулся Филин. — Маски, фильтры — это все туфта для бакланов вроде тебя. Никто не знает, как на самом деле слепцы чуют добычу.

— «Никто» — это та стая человекоподобных, что недавно считала тебя вожаком, а теперь стала дерьмом и гниёт в земле? Тебя в детстве не учили, что недостаток образования не восполняется наличием пушки в кармане?

— Валить отсюда надо по-быстрому, пан профессор, — ехидно скривился Филин. — Любой труп в Зоне — это чей-то обед. А патронов нам при такой щедрой стрельбе надолго не хватит.

— Ну так шагай! — грубо сказал Мякиш, закидывая на плечо свой вещмешок.