Глава 2

Лика.

Кабинет главного впечатлял. Мне страшно было подумать, сколько денег Шеремет вбухал в строительство и дизайн, но он явно не мелочился. В таком кабинете можно было жить! Огромный Т-образный стол с рядом кресел, окно в пол, обитый черной кожей диван напротив него и такого же цвета глухая стенка без ручек, с едва заметными стыками между фасадами.

Просто, строго и по-мужски. Впрочем, хватило одного взгляда на местного шерифа, чтобы понять – иначе и быть не могло.

Подтянутый, как атлет, широкоплечий и хмурый как туча Дмитрий Владимирович Шеремет смотрелся здесь невероятно органично. Темно-синие глаза в обрамлении черных длинных ресниц, низкие надбровные дуги, колючая щетина и, словно трещина в бронированном фейсе, ямочка на подбородке.

Если бы не ледяной взгляд, его даже можно было назвать красавцем… из той опасной категории мужчин, которых лучше обходить стороной.

– Сева, мне еще долго ждать? – громыхнул он, когда я и еще парочка крепких мужчин из группы захвата вошли в кабинет.

– Босс, – невысокий крепко сбитый тип выступил вперед, – так мы уже! – он кивком указал в мою сторону.

Брови Шеремета поползли вверх, а уголки выпуклых скульптурных губ опустились вниз.

– И кого вы ко мне притянули? – взревел он. – Я же четко приказал привезти блогершу!

– Дмитрий Владимирович, так… – мой похититель развел руками. – Это она. Анжелика Юрьевна Уварова. Ник «Партизанка».

От упоминания моего полного имени во рту словно лимон выдавили, маман все же перечитала в молодости французской бульварщины, но поправлять я не стала. Хрен с ними – пусть Анжелика, лишь бы отпустили целой и невредимой.

– Хм… – главный подошел ко мне и своими льдисто-синими глазами пробежался по телу от макушки до носков. Будто вскрытие произвел. – И ты хочешь сказать, что эта пичуга состряпала утреннюю статью?

– Да, босс.

– Бред какой-то! И статья бред, и девка не та.

– Но… – Сева поперхнулся воздухом.

– Все! Во-первых, я не пичуга! – не знаю, откуда во мне взялась смелость. Наверное, адреналин после похищения еще не выветрился. – А во-вторых, я получаю информацию только из проверенных источников, потому у Вас не получится ничего опровергнуть.

– А ты борзая?

Хмырь наклонился ко мне, перестав наконец игнорировать, и я почувствовала аромат кофе, мускатного ореха и бадьяна. Мое любимое сочетание… Чистый идиотизм – трястись от страха и кайфовать от запаха. Может, по поводу пичуги он не так уж и ошибся…

– Я профессионал и отвечаю за каждое свое слово. Если в вашем лексиконе это называется «борзость», то да – борзая.

Вопреки опасениям после этой фразы земля под ногами не дрогнула, и пулю в лоб мне никто не пустил. Шеремет оперся своей упругой – это я почему-то рассмотреть успела – задницей о стол и задумчиво уставился будто сквозь меня. Точь-в-точь взгляд папы, когда я в очередной раз выкидывала какой-нибудь фортель, и он не знал, что со мной делать.

Не позволяя хоть на минуту расслабиться, внутренний голос поспешил поправить: «Лика, очнись! Он не твой отец. Ему тридцать шесть, и он тот, чьему бизнесу здорово повредила твоя новая статья».

– Тебе хоть восемнадцать есть? – Шеремет устало потер глаза.

– Мне двадцать три, и я веду свой блог с шестнадцати.

– Что ж тебе в куклы не игралось? – бросил он скорее себе под нос, чем мне.

«Да мы еще и шовинисты!» – пронеслось в мозгу, но вслух я сказала:

– Ну уж извините!

Мой язык сегодня точно перешел на сторону врага. От голода и недосыпа инстинкт самосохранения устроил бойкот. Ему даже было плевать, что еще пара реплик в таком духе, и меня прикопают прямо здесь! В вазонах для цветов. По кусочкам. И не будет никакой красивой похоронной одежды или хотя бы вымытых волос.

Вместо страха на душе стало грустно. С реакцией на стресс у меня выходила та же лажа, что и с реакцией на опасность. Может, не так уж и плохо, что я почти никуда не хожу и веду затворнический образ жизни. С таким языком не дожила бы и до двадцати.

– Ладно, – шовинист царским взмахом руки приказал одному своему мордовороту выйти, а другому подойти к нему. – Наша акула пера сказала «извините». Значит, слово такое знает. Дадим ей шанс извиниться.

Гневно выстрелив в меня глазами, он извлек из кармана брюк пластиковую карточку.

– Раз ты у нас профессионал, то, стало быть, за честность, – протянул пластиковый прямоугольник мне. – Держи. Это мой ключ, он универсальный, открывает любые двери в автоцентре.

– И… – мой мозг не поспевал за мозгом местного бигбосса. – Зачем он мне?

На губах Шеремета мелькнула ухмылка. Вот только ничего хорошего она не предвещала.

– С сегодняшнего дня живешь здесь. Ходи, наблюдай, засовывай свой любопытный нос в любое место.

От неожиданности у меня отвисла челюсть.

– Сева, – больше не глядя в мою сторону, Шеремет обратился к помощнику, – мне дубликат принеси и позаботься, чтобы этой акуле нужные шмотки привезли.

– Стоп! Стоп! – я сорвалась с места. – Ау! Я что – в плену? Вы с ума сошли? Центр города.

– «Ау» будет сидеть здесь, – Шеремет выстрелил в меня льдом своего взгляда, – и писать опровержение!

– Да вас посадят. Ни один адвокат не отмажет! Не девяностые!

– А вот и проверим.

На лице моего визави не было ни улыбки, ни даже ухмылки. Сплошная уверенность и полный самоконтроль.

Только тут до меня дошло, что он серьезно.

– Опровержение на правду? – было не смешно.

– Понаблюдаешь и сама разберешься.

– А если я откажусь?

Хамло, считающее себя местным богом, задумалось.

– Тогда, возможно, моя станция и скинет-таки что-нибудь в реку. Например, одну плохо соображающую особу.

Давая понять, что разговор закончен, Шеремет сел за стол, и открыл ноутбук. Меня перед ним словно уже и не было.

* * *

Дима.

Когда дверь закрылась, и помощник Севы увел девчонку, мне на плечи будто пудовые гири опустились. Я узнал её. Буквально полгода назад ехал домой после очередного тяжелого дня. Спал тогда по три часа в сутки, поэтому к концу вечера уже не отличал сон от реальности. Тогда мне показалось, что я моргнул, а по факту очнулся от сигнала клаксона соседнего автомобиля.

Какая-то сумасшедшая перебегала дорогу в неположенном месте. Чем думала – не знаю, но именно она спасла меня от знакомства с кюветом. Все прожитые годы перед глазами пронестись успели. Четко, ярко, как лицо этой девчонки. И вот теперь она снова появилась в моей жизни, накатав эту чертову статью.

Дважды перешла дорогу. Вначале спасла, потом устроила проблемы. Плюс и минус. В математике в итоге был бы плюс, а в реальной жизни… Реальность диктовала другие правила. Если в первом случае я был ей благодарен, то сейчас единственным желанием было заставить признать свою ошибку и всё исправить. Любыми способами.

За другими подчищать уже достало! Когда в этой жизни у меня появится если не сама белая полоса, то хотя бы намек на нее? Когда море, пляж и белый песочек? Или эта песня не про меня, а мне лишь бурлацкое «Эй, ухнем»?

– С «зелеными» что делать будем? – Сева плюхнулся на диван. – Они уже три часа маринуются в нашем кафе. Сожрали дневной запас кондитерки и все равно недовольны.

Я сжал руками голову. Мало мне было проблем, теперь ещё и это. Послать бы их всех к ебене матери и впервые за день нормально поесть. С первым, вторым и компотом. За тарелку щей и стейк душу бы отдал. Желудок от кофе уже жрал сам себя, обещая скорое возвращение гастрита, а у меня все дела, дела и снова дела.

– Я сейчас сам к ним схожу, – решительно поднялся из кресла.

– Владимирович, может, не надо? – Сева, видимо, заметил мое «дружелюбное» состояние.

– Да не боись. Убивать никого не планирую, – произнес я со вздохом. – Скажу, что материалы липа, и скоро будет опровержение.

– А оно будет?

– Что за недоверие к собственному начальству?

Сева почесал рыжую бороду.

– Да девка эта… Мы ж понимаем, пешка она в чужой игре. Сама в жизни не разберется, а припугнуть – потом отыграется.

Перед глазами встал образ «пичуги». Маленькая, одетая как постреленыш. Вздернутый нос сердечком, русые волосы, собранные в небрежный хвост, и глазищи… Глаза были умными. Зелеными, злыми, но с проблеском интеллекта.

Давно таких не видел. То ли бабы вокруг меня вились только одного недалекого трахательно-денежного калибра, то ли кто-то слишком много работал и не замечал ничего вокруг. Но в любом случае ей это очков не добавляло.

– Не, Сева. Я сегодня с одной дурой уже имел удовольствие пообщаться. Хочется верить, что не все бабы такие. К тому же… В одном она была права – нынче не девяностые, принуждать никто не станет, а вот если быстро разберется и признает свою ошибку, мы будем в плюсе.

Судя по кислому выражению лица, Сева моего оптимизма не разделял.

– Думаете, есть шанс управиться к презентации?

При мысли о презентации новой модели Фиата, к которой мы готовились три месяца, виски прострелило болью. Итальянцы всю печенку выклевали требованиями к этому гребаному шоу. К «Оскару» небось подготовиться было проще. Банкет, артисты, салюты и прочая лабуда так просадили бюджет, что хрен знает, когда эта тачка начнет покрывать расходы.

– Думаю, что хуже нам точно не будет! МЧС, санстанцию и налоговую в прошлом месяце уже пережили. Авось и с этой писакой справимся.

– Эх, босс, как бы хотелось в это верить! – Сева взъерошил свои короткие волосы.

– А ты не верь. Лучше собери о ней всю информацию. Друзья, родственники, хаха… – на слове «хахаль» я осекся. Хоть стреляй, не получилось представить пичугу с каким-то мужиком. Она и про двадцать три года, скорее всего, соврала. Малявка домашняя. Острая на язык и дикая как уличный котенок. Нет у нее никого. А может, и не было никогда.

От того, в какую сторону свернули мои мысли, стало не по себе. Никогда не замечал за собой интереса к зеленым девчонкам. Вероятно, все же стриптиз Нины не прошел бесследно для моего уже месяц постящегося либидо. Еще немного, и начну представлять первую встречную девку без белья и мысленно считать, сколько раз смогу обернуть ее волосы вокруг своего кулака.

Как ни посмотри – дело дрянь. Пора… Пора уже кого-то найти для выпуска пара. А еще лучше – тряхнуть стариной и устроить марш-бросок по ночным барам с качественным, возвращающим мозги на место тройничком в финале.

Загрузка...