Сын льва

Глава первая

Это было хорошо знакомое чувство – за три года выступлений она десятки раз его испытывала, проходя по длинному темному коридору, который цирковые бойцы называли Путем Обреченных. Чтобы пройти его неспешным шагом, походкой воина, готовящегося к битве, требовалась пара минут – достаточно времени для того, чтобы предаться воспоминаниям и прочувствовать, какой же великой ценностью является жизнь и как она неразумно поступает, подвергая ее смертельному риску. Особенно теперь, когда она больше не рабыня, не цирковое мясо, предназначенное для кровавого зрелища. Но Путь Обреченных выводил в конце концов к Воротам Рока – огромным дубовым воротам, за которыми были яркий дневной свет и арена. Место, которое манило храбрецов, которое рождало их и питалось их кровью. За воротами ждали победа и слава – или смерть. До нее здесь проходили многие, и многие пройдут этим путем после того, как ее не станет. Но пока героиня дня – она, Каста-Воительница, Каста-Амазонка, лучший боец Большой арены Дарната. Сегодня пришел час еще раз доказать, что она достойна своей славы.

Ее противник уже там, на арене. И зрители ждут ее появления. Старый ланиста Дерак сказал ей, что сегодня цирк просто забит народом – это значит, что схватку увидят больше семидесяти тысяч человек. Семьдесят тысяч пар глаз будут не отрываясь следить за каждым взмахом оружия, за каждым движением бойцов, ожидая кровавой развязки поединка. Семьдесят тысяч граждан благословенного богами города Дарнат будут делать ставки, кто же победит в этом бою, и кто-то сегодня уйдет из цирка богачом, а кто-то потеряет все, поставив на побежденного. Потому что с арены сегодня уйдет живым только один. Таково условие поединка, которое поставил ей Шабак, секретарь Абнуна, хозяина Большого Цирка. Таково условие каждого поединка в честь богов Дарната.

Каста дошла до конца коридора, выпрямилась, встала перед воротами, дожидаясь, когда привратники, наряженные демонами смерти, откроют их. Она еще не видела арены, но могла слышать рев многотысячной толпы на трибунах цирка и была спокойна. За три года своей карьеры циркового бойца Каста участвовала в ста тридцати пяти схватках, и почти всегда боги ее отцов были благосклонны к ней – лишь дважды она получала серьезные ранения, опасные для жизни. Она сражалась в парных и групповых боях: ее противниками были легкие и быстрые копьеносцы-ретиарии и тяжеловооруженные меченосцы, секироносцы и латники, всадники и колесничие, люди, звери и злобные чудища, доставленные в Дарнат из далеких земель отважными охотниками. Она убивала всех. Однако сегодня она встретится с необычным противником. Никогда еще на арене Большого цирка не встречались в рукопашной схватке человек и орк.

Тяжелые барабаны с надрывным скрипом наматывали на себя мощные железные цепи, створки начали расходиться, и в лицо Касты ударил яркий солнечный свет, особенно желанный после тьмы кубикул и коридора, которым она шла к арене. А потом она увидела арену – девственно-чистую, белоснежную от покрывающего ее чистейшего морского песка. Она шагнула вперед, двинулась к центру арены пружинистой легкой походкой, и волна восторженных воплей и рукоплесканий накрыла ее. Каста обожала эти секунды – ради них стоило рисковать жизнью. Она увидела глаза зрителей; тысячи мужчин смотрели на нее с вожделением, тысячи женщин – с завистью. Уже давно она была для этих людей героиней, воплощением силы и отваги, и осталась ею до сих пор. Про ее красоту, отвагу и жестокость слагают стихи, и самые высокопоставленные мужчины царства домогаются ее любви. Ее встречают так, как, быть может, не встречают на улицах Дарната самого шофета – Тень богов на Земле, правителя этого города. И только потом, оторвав взгляд от переполненных трибун, Каста увидела в самом центре арены своего врага.

Орк был огромен. Он был на локоть выше девушки и раза в два шире. Густо заросшая черными волосами грудь орка бугрилась железными мускулами, кривые ноги видом и крепостью напоминали дубовые сучья, жесткая грива торчала дыбом. Когда Каста шагнула к противнику, глаза орка полыхнули алым пламенем, а верхняя губа поползла вверх в усмешке презрения, открыв острые желтые клыки. Орк был вооружен большим овальным щитом и тяжелым обоюдоострым топором-лаброй на рукояти в полторы сажени длиной, который, однако, в его могучих ручищах смотрелся как игрушка.

– Ха, женщина! – хрипло крикнул орк. – Тулькан ждать, когда женщина идти с ним драться. Тулькан уважать женщина. Тулькан быстро убивать женщина. Он показывать голову женщина свои дети по праздникам! Красивый голова, Тулькан долго его хранить.

Каста ничего не ответила. Нет смысла разводить политесы с этим чудищем. Странно, однако, что эта тварь вообще умеет говорить. Она с удовлетворением подумала, что для этого поединка подобрала правильное оружие. Дерак предлагал выбрать копье, но Каста решила взять оружие, которое опробовала и на людях, и на зверях. Когда-то она сама придумала, как превратить обычный стальной пехотный меч в жестокое оружие убийства; оставив одно из лезвий таким, какое оно есть, Каста при помощи циркового кузнеца превратила второе лезвие в острейшую пилу, удар которой неминуемо вызывал сильное кровотечение и шок. Зазубренный клинок, который окрестили Живодером (сама Каста называла его Лаской Шантэ), немедленно вошел у бойцов в моду, сделав сражения в цирке еще более кровавыми и жестокими, но она-то была первой! И этот орк сейчас почувствует на себе, каково это – пропустить даже случайный удар Живодера. Тем более что доспехов на орке почти нет, только широкая юбка из вареной кожи, защищающая низ живота и бедра. Несколько режущих ударов Живодером по рукам и ногам, и исход боя будет решен.

Каста подняла глаза к трибуне, где сидел шофет, но с удивлением увидела, что правитель сегодня не соизволил посетить цирк. Это было неожиданно, божественный шофет никогда не пропускал схватки с ее участием. Место правителя занимала его молодая жена, прелестная Куати, дочь царя Саиса Зураппы и красивейшая женщина Дарната, облаченная в пурпур и виссон, сверкающая драгоценностями великой цены. Касте показалось, что в изумрудных глазах красавицы она увидела нечто большее, чем просто интерес к ней. Жена правителя смотрела на нее с восхищением. Но почему Куати в одиночестве? Однако странно, что сам правитель пропускает такой необычный бой. Божественный Рас-Наван, шофет Дарната – великий любитель ратных забав, это все знают. Может быть, правитель занемог? Или такое равнодушие к поединку – тревожный сигнал для самой Касты, знак монаршей немилости?

– Женщина трусить! – рявкнул орк, выводя Касту из раздумий. – Тогда Тулькан нападать первый!

Сказал – и прыгнул под дружный рев трибун. Тяжелая острозаточенная лабра сверкнула в воздухе, и Каста лишь в последний миг успела подставить щит. Даже скользящий удар лабры заставил ее покачнуться. Но она быстро пришла в себя. В быстром пируэте отскочила вправо и резанула мечом по руке с секирой, но не рассчитала расстояния. Орк втянул косматую голову в плечи, заревел и нанес новый удар. На этот раз Каста без труда ушла из-под удара, кокетливо улыбнулась орку – она хорошо знала, что такая улыбка бесит ее противников.

– Ну давай, урод, чего встал? – крикнула она. – Или уже вымахался?

Орк попытался достать девушку боковым секущим ударом, но лезвие лабры лишь задело край щита, и Каста усмехнулась. Если боги не попустят ей пропустить случайный удар, то этот поединок за ней. Орк слишком медлителен, неуклюж и прямолинеен, да и секира совсем не то оружие, с которым удобно драться против меченосца. Сейчас она его пощекочет…

Тулькан разгадал атаку противницы и искусно ушел вбок – зазубренный клинок с противным скрежетом царапнул по щиту орка. Потом они какое-то время кружили по арене, сверля друг друга свирепыми взглядами. Цирк притих – все, затаив дыхание, ждали новой атаки, стремились не пропустить момент, когда наконец-то прольется первая кровь.

Каста продолжала улыбаться. После того, как орк вновь попытался достать ее размашистым боковым ударом лабры, она послала ему воздушный поцелуй, вызвав смешки на трибунах. Орк атаковал вновь. Девушка легко уклонилась от удара, пробежала мимо Тулькана на цыпочках и встала, выставив перед собой щит и отведя руку с Живодером назад, как бы приглашая орка атаковать.

– Хочешь меня поиметь? – крикнула она. – Попробуй, красавец. Я залюблю тебя до смерти.

На трибунах захохотали. Тулькан оскалил клыки и внезапно прыгнул вперед. На этот раз он не рубил, а просто ударил тычком, попав в середину щита. Касту отбросило назад, будто ее ударили тараном. Орк взревел, повторил атаку, усилив удар в щит девушки яростным прыжком. Трибуны взревели – лучший боец Дарната, непобедимая амазонка Каста, упала навзничь. Трибуны услышали ее пронзительный крик. Но орк сделал то, чего никто не ожидал. Подняв секиру, Тулькан отошел на шаг и прохрипел:

– Вставать, женщина! Тулькан не бить лежачий!

Каста, выплевывая набившийся в рот песок, поднялась на ноги. Тысячи глаз с недоумением смотрели на нее, а она смотрела на орка. Тулькан спокойно стоял, положив лабру на плечо, и ждал, когда девушка придет в себя. И Каста увидела его взгляд. Странный взгляд – в глазах орка не было ни ярости, ни жажды крови. Орк смотрел на Касту с интересом, будто старался получше ее рассмотреть.

– Ха! – крикнул он. – Вставать, драться! Ты красивый женщина, и Тулькан хочет убивать тебя красиво.

А он тщеславен, в замешательстве подумала Каста. И благороден, прах его забери – цирк совсем не то место, где следует соблюдать кодекс воина, но этот орк, видать, следует правилам честного боя даже тут. Однако таких ударов пропускать больше нельзя. После удара секирой левая рука онемела, щит сильно погнулся, но ран она не получила. Касте показалось, что на безобразном лице орка появилась торжествующая ухмылка. Видать, этот урод решил, что она всего лишь слабая девка, которую можно прихлопнуть, как надоедливую мушку. Самое время убрать ухмылку с его физиономии!

Каста бросилась вперед. Реакция у нее всегда была хорошая, она-то ее и спасала в поединке со зверями и монстрами. То, как Живодер распорол шкуру орка, Каста не увидела, а почувствовала всем телом. Она отскочила назад, закрываясь помятым щитом, и со злой радостью увидела, что лицо орка исказила боль, а песок под его ногами на глазах напитывается темной кровью. Зазубренное лезвие Живодера все-таки нашло жилу на бедре Тулькана.

– Нет, это я убью тебя красиво, – злорадно произнесла она.

Тулькан опомнился, пошел вперед. Каста сразу заметила, что ее противник заметно припадает на раненую ногу. Орк начал наносить мощные размашистые удары секирой, хэкая, будто мясник, но все они не попадали в цель – Каста уворачивалась от них с грацией, вызвавшей на трибунах рев восторга и гром аплодисментов. Потом, улучив момент, девушка сама атаковала, и снова Живодер попал в цель. На этот раз удар пришелся в бок, разорвав кожу и мышцы.

Трибуны заходились в криках восхищения. Теперь мало кто сомневался, что победа за человеком. Песок на арене покрывали все новые и новые багровые пятна, и вместе с кровью орк терял силы и надежду. Даже столь выносливое и сильное существо не сможет долго сражаться с таким кровотечением. Воистину, боги любят Касту-Дикарку! Опять она победила. Вот она снова пошла вперед, теснит орка, наносит удар за ударом. Эка, глядите, она в третий раз ранила этого урода! Слава Касте! Слава Непобедимой!

– Добей! – неслось с трибун. – Добей!

Орк уже с трудом отбивал виртуозные атаки Касты. На его руках и ногах появилось еще несколько рваных кровоточащих ран, лицо стало совсем серым, дыхание – прерывистым. Каста не торопилась; победа от нее никуда не денется, лучше поберечься и не подставиться ненароком под удар страшной лабры, одного точного удара которой довольно, чтобы оставить от нее мокрое место. Орк ранен, истекает кровью, но глаза его по-прежнему горят боевым огнем, и сил у него еще достаточно.

– Женщина тянуть время. Женщина жалеть, – вдруг прохрипел орк. – Пора заканчивать. Тулькан готов умирать.

Каста поняла. Тулькан признал поражение, и все, чего он хочет, так это умереть быстро и достойно. Кивнув орку, она молниеносно прыгнула вперед и ударом щита сбила противника с ног. Рев семидесятитысячной толпы оглушил ее.

– Убей! Убей орка! – кричали ей со всех сторон. – Прикончи эту падаль! Кас-та! Кас-та!

Тулькан лежал без движения и тяжело дышал. Кровавая лужа все больше растекалась под ним, но Каста вдруг поняла, что орк в схватке не получил ни одной смертельной раны. Кровь из ран орка была темной и вытекала медленно, хоть и обильно – Живодер не перерезал ни одной артерии. Тулькану повезло. С такими ранами выживают. Хотя о каком везении речь, если жить храброму орку осталось всего несколько мгновений?

– Убей! – гремело в ушах девушки. – Добей!

Внезапно Каста вспомнила о жене шофета, красавице Куати. Интересно, она тоже требует смерти этого орка? Она подняла глаза – Куати продолжала сидеть на резной скамеечке и смотрела на нее. В ее огромных ясных глазах было отвращение, а бледность, покрывшую ее лицо, не мог скрыть даже слой тональной пудры. Бой не доставил ей удовольствия, обилие пролитой на арене крови напугало красавицу, а предстоящий финал схватки вызывал у нее только страх и омерзение.

Каста отвела глаза от трибуны шофета и занесла меч. Тулькан кивнул ей и запрокинул голову, чтобы открыть горло.

– Женщина победить, – сказал он устало. – Убить быстро.

– Нет! – Каста лишь спустя какое-то время сообразила, что это говорит она сама. – Хотите его смерти? Клянусь Гаваном, никогда! Я боец, а не мясник. Если кто хочет, пусть сам выйдет сюда и добьет раненого. Он сражался честно и храбро. Я не хочу убивать!

Крики смолкли, над огромным цирком повисла тишина. Еще никогда боец не шел наперекор воле публики. Более того, пощада была дарована не человеку – свирепому чудовищу, уродливой твари. Но Каста смотрела не на этих людей, ожидавших зрелища смерти и разочарованных непонятной и неожиданной развязкой. Она снова перевела взгляд на царицу Куати, будто только ее решение могло сейчас спасти или погубить раненого орка.

Куати медленно поднялась со скамеечки. Глаза ее были холодны и пусты. Но прежде чем покинуть трибуну, правительница Дарната сняла с пальца перстень и бросила на арену, к ногам Касте. Зрители встретили этот царственный жест торжествующим ревом.

– Долго думать, – сказал орк, и в его желтых глазах мелькнуло удивление. – Убивать!

– Нет. – Каста подняла с песка сверкнувший алым огоньком перстень и поклонилась в ту сторону, куда под гром оваций удалились супруга шофета и ее свита. – Пусть кто-нибудь другой выпустит тебе кишки. Я не хочу.

– Ты спятила! – сказал ей старый Дерак, когда она вышла в Ворота Победителей и смогла наконец-то напиться и вытереть пот с лица. – Почему ты не убила эту тварь? Устроители игр страшно недовольны. Смотри, как бы не пожалеть!

– Ты угрожаешь мне, старик? – спокойно спросила Каста, зачерпнув ковшиком новую порцию воды из ведра.

– Ах, дочка, ну почему ты не хочешь послушать мудрого совета! Орка специально доставили в цирк, чтобы его убить, как ты не понимаешь? Все хотели видеть, как отважная Каста прикончит чудовище. Ведь это был всего лишь орк. Тупая жестокая тварь. Говорят, они человечину едят. А ты обманула их надежды. Теперь публика отвернется от тебя. Твоя слава померкла, дочка. Из-за глупого непонятного мне сострадания.

– Глупого? – сощурилась Каста. – А ты видел, как в начале боя, когда я потеряла равновесие и упала, это чудовище позволило мне встать на ноги? Да ни один из тех псов, с которыми я дралась на этой арене, не вел себя так же благородно, как этот орк! Кстати, пусть лекари поспешат его перевязать. Если он не истечет кровью, то поправится и проломит на арене еще немало человеческих голов на радость этим кровожадным скотам.

Старый ланиста не ответил девушке и ушел, сокрушенно покачивая головой. Однако Каста о нем уже не думала – к ней подошел помощник распорядителя игр Шабак, моложавый человек в хорошей шелковой тунике и с золотым ожерельем на шее.

– Раскисаешь, героиня, – сказал Шабак с презрительной усмешкой. – Раньше ты убивала, не раздумывая.

– Раньше я была глупой, теперь поумнела. Ты принес деньги?

– Вот они. – Шабак подал девушке мешочек с золотом. Каста заглянула в него.

– Здесь только десять саккаров, – сказал она, тяжело посмотрев на Шабака. – Мы договаривались на двадцать пять.

– Когда благородный Абнун заключал с тобой договор, селтонка, он рассчитывал увидеть на арене Касту-Воительницу, Касту-Убийцу. Ты же сегодня заслужила прозвище Касты-Плаксы.

– Ты думаешь, я сейчас кинусь бить твою смазливую рожу, Шабак? – спокойно сказала девушка, хотя в душе у нее все кипело. – Как бы не так, сволочь! Я знаю, что закон защищает такую мелкую мразь, как ты и твой хозяин. Но погоди, придет день, и ты сам приползешь ко мне и будешь умолять выступить на этой трижды засратой арене! А пока проваливай отсюда, а то ведь я могу и про законы забыть.

– Глупая шлюха! – Шабак улыбнулся, но в глазах его был страх. – Смотри, как бы твои безумные речи не передали наверх, в Дом Солнца.

– Сегодня Солнце из Дома Солнца была на представлении, и в ее глазах я прочла просьбу быть милосердной, – ответила Каста, – хотя подобное тебе шакалье требовало крови этого бедняги. Я знаю, каким богам молиться. Пятнадцать саккаров остаются за тобой, Шабак, и за толстопузой жабой по имени Абнун. Однажды я приду, чтобы потребовать их обратно.

– Придешь, как же! – Шабак сделал отвращающий жест в сторону Касты. – Скорее небо упадет на землю или ты свой варварский зад поцелуешь. Дорога в цирк теперь закрыта для тебя, жалкая селтонка. Навсегда.

Много городов на подносе Вселенной, и каждый из них по-своему любим бессмертными богами, но нет города богаче и прекраснее, чем Столица Семи Морей, Священный город Игерабала, славный Дарнат!

Молодой шофет Рас-Наван, Хранитель Солнца, смотрел с балкона своего дворца на огромную бухту Дарната, и сердце его наполняла гордость. Еще бы, в каком еще городе мира есть такой порт? Быстроходные триремы и громадные пятипалубные торговые гептаресы с Золотой Горы кажутся игрушками, зажатыми в Ладони Игерабала – так дарнатцы называли свою бухту. И все эти суда в его власти. И весь этот город, где храмы, дворцы и сады так прекрасны, что даже неотесанные варвары замирают от восторга, попадая на улицы Дарната. К услугам шофета пятидесятитысячная армия из наемников и огромный флот в тысячу кораблей, готовый сокрушить любого врага. Для шофета нет ничего невозможного. Одно слово – и дарнатские купцы бросят к его ногам несметные сокровища, накопленные многими поколениями. Один намек – и тайные убийцы избавят его от врага, если даже им придется отправиться за его головой на край земли. Одно высказанное желание – и придворные маги сумеют пробудить тайные неназываемые силы, чтобы исполнить волю шофета. Воистину, только избранный Высшими силами в неполные двадцать лет может обладать такой великой властью! Однако почему на его сердце тяжесть и отчего так часто приходят к нему печальные мысли? Не потому ли, что все боги к нему расположены, и только одна капризная богиня обходит его своей милостью?

Одна-единственная богиня. Прекрасная Куа, дарующая смертным любовь.

– Луккар! – негромко позвал шофет.

Один из двух роскошно разодетых придворных, вошедших в покой несколько мгновений назад и нерешительно застывших за спиной правителя, вздрогнул, мелкими торопливыми шажками подкрался к шофету, упал к его ногам.

– Ты доставил мои подарки? – спросил шофет.

– Да, о Лучезарный!

– Прекрасная Шеммер-Та-Нат приняла их?

– Она не вышла ко мне, о Лучезарный. Твои подарки я вручил домоправителю Узмая, и он поклялся, что несравненная Шеммер-Та-Нат сегодня же оценит их богатство и красоту.

– Ты сказал о моем приглашении?

– Конечно, о Лучезарный. Домоправитель заверил меня, что все передаст своей госпоже.

– Хорошо, Луккар, я тобой доволен. – Шофет протянул руку для поцелуя, и Луккар тут же приник к ней губами.

– Ты хочешь что-то сказать, Гаваор? – спросил шофет, не оборачиваясь, второго придворного.

– Государь, прибыл ваш дядя, Верховный жрец Шат-Цебу. Он сказал, что повелитель назначил ему аудиенцию на полдень.

– Верно, я совсем о нем забыл… Пригласи его сюда, Гаваор. А вы оба можете идти.

Придворные, кланяясь и обметая мраморный пол своими широченными рукавами, выскользнули из покоя. Шофет перевел взгляд на бухту. Вода в свете солнца казалась то прозрачно-зеленой, то густо-синей. У его жены Куати глаза зеленые. А у Шеммер – синие. И почему-то в последнее время он стал отдавать предпочтение синему цвету.

Визит Верховного жреца Рас-Наван воспринял с воодушевлением. Владыка Ашран – единственный при дворе, если не считать Луккара и Гаваора, кто знает о его тайной страсти. К удивлению шофета, Ашран воспринял исповедь юного правителя с пониманием. И может быть, сегодня Рас-Наван услышит от главы жреческой коллегии Шат-Цебу дельный совет. У любящего дяди всегда найдется хорошая идея для любимого племянника.

Жрец, роскошно одетый и благоухающий дорогими ароматами, вошел неторопливой и важной походкой – его власть в Дарнате почти равна власти шофета, так что не стоит во время встречи родичей с глазу на глаз обременять себя ненужными церемониями. Обменявшись с шофетом поцелуем – единственное требование придворного этикета, который владыка Ашран всегда соблюдал, – жрец осторожно, чтобы не помять складки своей роскошной мантии, опустился на скамью. Рас-Наван продолжал стоять.

– Здесь можно говорить спокойно, – сказал шофет. – Нам никто не помешает.

– Рад видеть тебя в добром здравии, племянник. Кое-кого удивило, что ты сегодня не был на Играх. Такое невнимание к цирковому представлению сочли даже за признак твоего нездоровья.

– Мне не хотелось смотреть на эту бойню. Но уж если ты об этом заговорил, так расскажи – было ли сегодня на арене что-нибудь стоящее?

– В первом отделении было много крови. Абнун не обманул наших ожиданий. Звери были великолепны.

– А во втором отделении?

– Твоя любимица Каста победила орка, однако оставила ему жизнь, хотя весь цирк требовал прирезать его.

– Это похоже на Касту, – усмехнулся шофет. – Она как дикая кошка, ее нельзя приручить. Только поэтому я до сих пор не взял ее в свой дом. Сделаю ее своей наложницей, а она меня зарежет, ха-ха-ха! Абнун, похоже, был в ярости?

– Еще бы! Думаю, толстяк до сих пор в страхе обливается кровавым потом. Ведь он обещал тебе, что Каста прикончит орка.

– Я не могу гневаться на Касту. Она своенравна, как необъезженная кобыла, но… красива. Красивой женщине многое прощается.

– Если позволишь, племянник, такое своеволие недопустимо. Бои в цирке не только зрелище, но и подношение жертвы богам. Бои должны заканчиваться смертью участников.

– Меня все это мало заботит. Я думаю о другом, дядя.

– О делах государственных? Или же о синеглазой деве из Храмового квартала?

– Надеюсь, ты сохранил в тайне наш разговор.

– Можешь не беспокоиться, жрецы умеют молчать. Если хочешь знать мое мнение, тебе не стоит давать волю чувствам. Твоя жена Куати прелестна, и я бы посоветовал тебе больше обращать внимания на нее, а не на дочку купца.

– Дядя, это сильнее меня. Я вторую неделю пытаюсь обуздать свою страсть, но от этого она разгорается все сильнее и сильнее.

– Это потому, что ты молод. В твоем возрасте любовь похожа на безумие – она поглощает нас целиком и заставляет совершать глупые и непонятные поступки. В конце концов, ты шофет, Воплощение Солнца на Земле. Ты волен взять на свое ложе любую женщину, какую пожелаешь. Возьми себе Шеммер-Та-Нат, и никто не посмеет тебя осудить.

– А отец Куати? Ты забываешь, дядя, что я женат всего четыре месяца. Этот мир устроен так, что мою связь с Шеммер-Та-Нат не получится скрывать от людских глаз. Слухи и сплетни разлетаются быстрее стрел. Царь Зураппа будет оскорблен, если узнает, что я делю ложе не только с его дочерью. А мне кажется, что я не люблю Куати и никогда не любил.

– В интересах государства тебе следовало бы проникнуться к ней самой горячей любовью и поскорее родить от нее наследника, – серьезно сказал жрец.

– Знаю, дядя, знаю! Ее отец ждет от меня того же. Так было бы хорошо и правильно. Однако богиня Куа смеется надо мной. В моем сердце не осталось места для моей жены.

– Боги иногда шутят над смертными, – изрек Ашран. – Вот и воспринимай все как шутку. Скоро праздник Моря, и тебе надо подумать, как порадовать морского владыку Игерабала. Все-таки именно этот бог покровительствует Дарнату.

– И это говоришь ты, жрец Шат-Цебу? Что-то я не пойму тебя, дядя.

– Сейчас поймешь. – Ашран сцепил пальцы рук, поднял взгляд к расписному потолку, будто там собирался прочесть то, что сейчас поведает правителю. – Бог Шат-Цебу доволен тобой, племянник. Наши дела обстоят куда лучше, чем при твоем отце и моем возлюбленном брате, светлая ему память! Саис больше не враг нам – твой брак с прекрасной Куати сделал нас союзниками, – да и на юге дикарские племена присмирели. Города Пятиречья признали твою власть, а ведь еще год назад там заправляли мятежники. Правда, на западе сейчас по-прежнему неспокойно, а все из-за проклятой Сабеи. Их пираты продолжают нападать на наши торговые суда.

– Ну и что?

– А то, что нам нужно усилить наш флот. Конечно, флот Дарната и сейчас мощен и непобедим, но никогда не помешает долить еще масла в светильник, даже если он горит ярко.

– Продолжай. Пока я не могу понять, куда ты клонишь.

– Владыка должен заниматься государственными делами, – загадочно сказал жрец, – а что может быть более угодным для богов, чем укрепление возлюбленного ими города? В день Моря ты объявишь совету Знающих, что задумал построить новые корабли, дабы распространить нашу власть на все Зеленое море. И ты их построишь – могучую эскадру, которая покончит с сабейскими разбойниками и их столицей Гале, этой язвой на челе океана. Когда-то твой отец хотел покорить Сабею, но тяжелая болезнь помешала ему. Ты, не он, доведешь великий замысел до конца. Ты уничтожишь логово сабейских разбойников и заслужишь милость богов и признательность своего народа.

– Начать войну с Сабеей? Помнится, мы начали разговор с другого, дядя.

– Конечно, мы говорили о синеглазой красавице. Ее отец – один из богатейших купцов Дарната. Известно ли тебе это?

– Разумеется, дядя, я знаю, что ее отец Узмай – богач, каких поискать. И что же?

– Для постройки нового флота нужны деньги.

– И ты предлагаешь мне…

– Вряд ли главы купеческих гильдий Дарната откажут тебе, если ты возьмешь у них деньги на строительство нового флота. Притом мы с тобой знаем, что Узмай, отец нашей красавицы Шеммер-Та-Нат, владеет крупнейшими в Дарнате частными верфями.

– Но при чем тут Шеммер-Та-Нат?

– Ты сделаешь ее отца придворным корабелом, а это высокий пост. Больше того, я ведь не случайно просил тебя порадовать жрецов Игерабала. Они могут, если захотят, даровать придворному корабелу высокий титул Сына Моря. Когда-то, в древнем Дарнате, Сын Моря считался вторым человеком после шофета.

– Ты предлагаешь мне возвеличить какого-то безродного купца? Но в чем цель? Боги, я не услежу за хитроумным сплетением твоих мыслей, дядя!

– В безродности все и дело. Ты можешь взять Шеммер-Та-Нат в свой дом. Ты шофет, тебе все позволено. Но девушка эта слишком низкого происхождения, и твое общение с ней будет выглядеть в глазах царя Зураппы как похождения по гулящим девкам. Это плохо. Но все изменится, когда ее отец будет возвеличен. Если Сын Моря считается по нашим древним законам равным высшим вельможам, то почему шофет не может взять на свое ложе его дочь?

– Клянусь глазами Куа, ты прав! – Взгляд Рас-Навана засверкал, юноша бросился к жрецу и обнял его. – Мой тесть Зураппа осудит меня, если я возьму просто наложницу, тем самым унизив его дочь, но не сможет оспаривать наших обычаев!

– Ты заключишь с прекрасной Шеммер-Та-Нат ритуальный брак, который вовсе не исключает плотских сближений. Маленькая хитрость, но в итоге ты получишь сразу три вещи, которые сделают тебя еще более великим и счастливым; синеглазую деву, деньги купцов и новые корабли, которые усилят Дарнат на западе, и при этом сохранишь свое лицо перед строгим тестем, – подытожил Ашран. – Угроза со стороны Сабеи все оправдает. Вот так правят великие правители, племянник.

– Дядя, ты воистину кладезь премудрости! Однако Праздник Моря будет уже на следующей неделе. У нас мало времени.

– Это означает только одно – что уже через неделю ты насладишься прелестями Шеммер-Та-Нат, и никакие ревнивые жены и их отцы тебе в этом не помешают. Доверься мне и подготовь два указа – о постройке новых судов и о назначении Узмая главным придворным корабелом. Этого достаточно. А жрецов Игерабала я беру на себя.

– Сделаю сегодня же! – Рас-Наван буквально светился счастьем. – После встречи с тобой соберу совет и объявлю о решении усилить флот.

– И боги щедро вознаградят тебя. – Ашран поднялся со скамьи, важно поцеловал племянника в лоб. – До встречи, племянник. Пусть Шат-Цебу благословит твою руку и твой разум! Я счастлив, что помог тебе принять верное решение к твоему благу и благу всего Дарната!

– На то и нужны мудрые советники, дядя.

– Не всякий правитель их слушает, – сказал Ашран, направляясь к выходу. – Но меня боги одарили разумным племянником. Ты получишь то, чего желаешь всем сердцем. Я никогда не бросаю слов на ветер. Но сначала хочу кое-что тебе сказать. Пришло время поговорить о делах государственных, и дела эти, дорогой племянник, великой важности. Два дня назад ко мне в храм пришел тайный представитель одного шеранского мага. Маг хочет встречи, и я согласился на эту встречу.

– Шеранский маг? – Рас-Наван порывисто повернулся на каблуках, шагнул к жрецу. – Здесь, в Дарнате? Ты собрался встретиться с ним? И ты так спокойно об этом говоришь?

– Да, племянник, потому что собираюсь выяснить, что задумал этот маг. Шеранские шпионы и раньше проникали в наши земли, но еще никогда посланец Круга Чаши не искал встречи с главой жрецов Дарната. В этом есть что-то необычное. Я намерен встретиться с ним и узнать, чего они хотят.

– Клянусь Игерабалом! Тайный посланник заклятого врага нашего царства ищет с тобой встречи, и ты так спокоен! Хорошо, что ты сказал мне об этом. Ступай и постарайся выведать их планы. Где назначена встреча?

– В Старом городе. Умоляю тебя, племянник, не нужно никакой стражи и сыщиков. Если шеранит что-нибудь заподозрит, мне придется плохо. Одному Шат-Цебу известно, какими секретами черной волшбы владеет этот маг. Поэтому доверься мне. Я устрою все так, как нужно. А после встречи я расскажу тебе, чего хочет от нас проклятая королева Эре-Далора.

Через час после встречи с шофетом Верховный жрец Шат-Цебу, облаченный в простую темную одежду младших жрецов, в одиночку покинул храм на Площади Богов, миновал священные сады Куа и, углубившись в бедняцкие кварталы Старого города, добрался до неприметного дома на окраине Дарната. Двери ему открыл молчаливый слуга с лицом, закутанным пропитанной дегтем тканью так, что были видны одни глаза.

– Веди к хозяину, – велел Ашран. Слуга издал странный звук, похожий не то на хрип, не то на мычание, закивал головой и повел жреца в глубь дома по длинному коридору, освещенному лишь тусклыми масляными светильниками. Ашран со страхом и отвращением смотрел своему проводнику в спину – он догадывался, кого Кирис использует в качестве слуги. Хотя, с другой стороны, более надежных слуг, чем шеранские Молчаливые, быть не могло. Дом был старый, ветхий, расшатанные половицы противно скрипели под ногами, ободранные стены покрывал толстый слой копоти, пахло мышами и плесенью. Следуя за слугой, Ашран поднялся по лестнице на второй этаж дома и вошел в просторную, но грязную и скудно обставленную комнату, где его уже ждали.

– Владыка Ашран! – Худощавый бритоголовый человек в винно-красных одеждах, стоявший у окна, повернулся к гостю и отвесил жрецу Шат-Цебу церемонный поклон. – Вы пришли, какая честь!

– Мастер Кирис. – Ашран ответил поклоном.

– Вы пришли один? – Кирис жестом отпустил слугу, и они остались вдвоем.

– Один.

– Весьма неосмотрительно с вашей стороны. Я впервые в вашем городе, и мне он не понравился. Слишком много нищих и воров. Эта часть города буквально кишит ими. Для человека вашего сана и положения опасно ходить по бедняцким кварталам в одиночку. Я бы не возражал, если бы с вами была небольшая охрана – человека три-четыре.

– Меня защищает сила Шат-Цебу, – ответил Ашран. – И еще эта одежда. Уважение к жрецам в Дарнате очень велико. Ни один грабитель не осмелится поднять руку даже на младшего жреца.

– Хорошо. – Мастер Кирис указал гостю на одну из скамей, сам сел напротив. Маги долго молчали, глядя друг на друга. Это была их первая очная встреча, до сих пор два волшебника общались при помощи шифрованных писем. Теперь же Кирис сделал то, чего владыка Ашран от него не ожидал – приехал в Дарнат собственной персоной.

– Вина? – внезапно спросил Кирис.

– Благодарю, не стоит. – Ашран понял, что пора переходить к делу. – Я прочитал ваше последнее послание и решил, что оно заслуживает внимания.

– Весьма польщен, – с иронией в голосе ответил маг. – Рад, что вы нашли время встретиться со мной.

– Однако мне странно, что такой могущественный человек, как вы, решили остановиться здесь, в этих трущобах на краю города.

– У меня не было выбора. Вряд ли в Дарнате пришли бы в восторг от визита шеранского мага.

– Дарнат и Шеран давно не враги, – возразил Ашран, прекрасно понимая, что неубедителен. Кирис засмеялся.

– Но и не друзья, – заметил он. – Нашего посла нет при дворе нашего шофета, да и при других дворах тоже. Обладание Силой зачастую доставляет неудобства, мой друг. Нас боятся – и правильно делают. Мало кому понятны наши истинные цели. Время Шерана еще не пришло. Но скоро придет. И вы сделали правильный выбор, согласившись нам помогать.

– Я хочу…

– Конечно, вы хотите процветания и могущества Дарната. А это возможно, если правителем вашего города будет достойный человек, отважный муж и искушенный волшебник. Таким шофетом были бы вы, мастер Ашран. Кстати о шофете – вы изложили наш план вашему племяннику?

– Да, и он согласен осуществить его. Только у него своя причина для этого.

– Любовь! – Кирис улыбнулся, но его черные пронзительные глаза остались холодными. – Что ж, он получит то, чего желает. И все мы получим то, чего хотим, когда придет время.

– Будем откровенны, как добрые друзья, мастер Кирис. Мой племянник хочет взять на свое ложе женщину, в которую влюблен, и ради этого готов начать войну с Сабеей. Я хочу стать правителем этого города и сделать его оплотом Силы на берегах моря. А чего хотите вы?

– Так ли хотите вы знать все это, мастер Ашран? Иногда неведение бывает куда лучше знания. Знание приносит скорбь и тревогу.

– Вы мне не доверяете?

– О нет! За два года нашего заочного знакомства вы доказали мне, что вполне заслуживаете доверия. Просто моя королева взяла с меня обязательство хранить в тайне наш общий замысел. Да и маги Чаши будут недовольны, если узнают, что я рассказал вам о наших планах.

– Словом, вы мне ничего не скажете.

– Напротив, – сказал Кирис, заметив промелькнувшую на лице владыки жрецов Шат-Цебу обиду. – Я так ценю вас, что расскажу вам все. Я считаю вас своим другом и союзником и не хочу использовать вас втемную. Но вам придется набраться терпения, чтобы выслушать всю предысторию.

– Я готов. – Голос Ашрана даже дрогнул от нетерпения. Кирис засмеялся.

– Что вы знаете о Реликвиях Отца Теней, мастер Ашран? – спросил он.

– Только то, что записано в священных книгах.

– А именно?

– В священных книгах записано, что двадцать тысяч лет тому назад весь мир был под властью правителей дома Нин, и люди жили так долго, что это трудно сейчас вообразить. Царь Нингирах Первый правил пять тысяч пятьсот лет, а его сын Нин-Уштиан – семь тысяч триста. Это было чудесное время, когда сила и знания Нин преобразили всю землю. Города тогда строили из золота и хрусталя, а в садах росли райские плоды, дарованные людям богами. Люди были тогда очень благочестивы и почитали богов за их заботу. Так продолжалось, пока трон не занял внук Нин-Уштиана Аюкка, который решил во всем сравняться с богами – попросту говоря, стать бессмертным. Он обратился к Девяти Вечным с просьбой даровать ему бессмертие, но боги отказали. Вот что они изрекли Аюкке через оракула: «Человек – творение Божье и не может быть равным богам. Ваша жизнь и так достаточно длинна, чтобы вы успели совершить в ней все, что предначертано вам свыше. Ты требуешь невозможного». Однако Аюкка продолжал поиски бессмертия, и однажды в его алмазный дворец Аталу пришли жрецы Отца Теней, владыки Бездны.

– Все верно, – подтвердил Кирис. – И правитель Аюкка принял от Владыки Теней три дара, которые вместе приносили великое благо – бессмертие. Отец Теней через своих жрецов вручил Аюкке Слово Бездны, Венец Бездны и Пламя Бездны. Вы хорошо знаете священные тексты, мастер Ашран.

– Наши священные тексты учат, что с Дарами Отца Теней для людей пришли великие беды. Началась эпоха Шу, время господства демонов Теневой Стороны. Мир погрузился в беспрерывный ужас… А потом начался потоп, который уничтожил мир Первоначального Века. С тех пор человеческая жизнь стала намного короче, и мы проживаем ее в трудах и болезнях.

– Но Дары Бездны остались в нашем мире, – сказал Кирис.

– Однако никому не удастся их найти. Ни одна из священных книг не объясняет, какие же дары получил от жрецов Отца Теней глупый Аюкка.

– Шеранские маги это знают.

– В самом деле? – Ашран с любопытством посмотрел на мага. – Интересно бы узнать, и что это за Дары?

– Правильнее сказать, у нас есть описание каждого из этих Даров. Слово Бездны – это две таблицы с письменами, золотая и серебряная. Они содержат заклинания, которые дают возможность пробудить силу древних правителей Шу и управлять ей. Венец Бездны – это волшебный шлем. А вот Пламя Бездны – это жезл, излучающий свет преисподней. Из трех Даров именно Пламя Бездны обладает наибольшей силой.

– И что они дают?

– Три вещи, которые искал Аюкка – силу, вечную юность и бессмертие. То, чем обладали люди в эпохи Нин и Шу.

– Надо ли понимать, что вы располагаете этими Дарами?

– Пока только одним – Словом Бездны. Но мы знаем, где искать остальные два, и скоро Дары Бездны будут у нас в руках.

– И что это вам даст?

– А вы не понимаете? – Кирис поднял руки к потолку. – То, что человек искал с момента его сотворения богами – истинное бессмертие. Мы, маги Шерана, долгие века пытались разгадать тайну бессмертия и многого добились, но не нашли ключа к настоящей вечной жизни. Все три Дара, собранные вместе, вернут мир к временам Золотого века Шу, когда Земля была под властью одного властелина, не было войн и люди жили вечно, не боясь смерти. И сделаем это мы, маги Чаши.

– И властелином Земли будет ваша королева?

– А почему бы нет? Ее величество Маргиана достойна абсолютной власти как никто другой. Если вы знаете более достойного монарха, назовите его имя. Знаете такого?

– Однако я не совсем пойму, при чем тут Сабея, мастер Кирис. – Ашран ушел от ответа, сменив тему. – Объясните мне, почему так необходимо начать с ней войну.

– По двум причинам. Сабея – давний враг Дарната, и если уж воевать, то лучше всего с ней. А вторая причина кроется в знании, которым мы обладаем. В одной из Таблиц Судеб записано, что скрытый правитель Сабеи может захватить эти Дары и стать разрушителем мира.

– Скрытый правитель? В Сабее правит сейчас малолетняя дочь короля Раймона. О каком правителе речь?

– Пророчество Хлодда, восьмое в тринадцатой Таблице, посвященной будущему, называет этого скрытого правителя Сыном льва.

– Я не помню этого пророчества в тринадцатой Таблице.

– Возможно, вы просто о нем забыли.

– В самом деле. – Ашран потер пальцем свой мясистый нос. – Вы мне все очень хорошо объяснили. А теперь давайте поговорим о главном. Что в том случае, если я помогу вам, получаю я сам?

– То, что вы хотите – трон шофета, прекрасную Куати и поддержку Шерана. Когда же Дары Бездны проявят свою чудесную силу, вы получите еще и бессмертие и власть над созданиями Теневой Стороны. Вы станете одним из магов Чаши, мастер Ашран. Мы не забываем своих друзей. А пока примите вот этот перстень. – Кирис снял с пальца кольцо с чудесным голубоватым бриллиантом и протянул его Верховному жрецу. – Это подарок от моей госпожи, королевы Маргианы. Она просила передать вам его в знак уважения и дружбы. Не беспокойтесь, перстень не зачарован. Это обычное украшение, которое, как мне кажется, достойно вас.

– В самом деле? – Ашран принял перстень; даже ему, неискушенному в драгоценных камнях человеку, было понятно, что камень в кольце имеет великую цену. – Очень признателен королеве. Передайте ее величеству мою благодарность за чудесный подарок.

– Королева Маргиана надеется на вас. Она очень хочет, чтобы давней бессмысленной вражде между нашими государствами был положен конец. Грядет новая эпоха, и ворота в нее откроем мы, маги Дарната и Шерана. Покорение Сабеи – первый шаг на пути к осуществлению наших планов. У нас общий враг и общие цели. Надо пользоваться моментом и забыть о прошлом.

– Вы умеете убеждать людей, мастер Кирис. – Ашран отвесил шеранцу церемонный поклон. – Я ухожу от вас, полный надежд.

– Постойте, это еще не все. Как я понимаю, ваш юный шофет желает войны с Сабеей. Однако сабеи – отличные моряки, и их столица Гале сильно укреплена. Кровь храбрых дарнатских легионеров будет литься в этой битве рекой и на суше и на море.

– К чему вы это говорите, мастер Кирис?

– Я хочу сказать, что врага не стоит недооценивать. Да, Дарнат обладает многочисленной армией и отличным флотом, но этого мало. Сабеи могут противопоставить вам рейдерскую войну на море; их флот гораздо меньше вашего, но у них быстроходные суда и храбрые моряки. Поэтому я хочу вам помочь. Вам нужно оружие, которое быстро и эффективно разрушит морскую мощь Сабеи и облегчит взятие крепости Гале.

– Вы имеете в виду особую боевую магию?

– Не совсем в том смысле, который вы вкладываете в свои слова, дорогой друг. Боевая магия – вещь могущественная, но у нее есть большой недостаток. Хорошего боевого мага очень долго и очень дорого обучать, уж не говоря о том, что не каждый может им стать, а убить его может любой идиот, удачно послав в мага стрелу стоимостью в два каваша. Вам понадобится много времени, чтобы подготовить достаточно магов-бойцов для войны с Сабеей. Есть более простой, быстрый и дешевый способ – просто принять чужие знания и использовать их для победы над общим врагом.

– И что это за знания?

– Смотрите. – Кирис извлек из своего поясного кошеля маленькую стеклянную бутылочку, наполненную красной фосфоресцирующей жидкостью, и бросил ее в камин. Яркая вспышка ослепила Ашрана: в камине забурлило оранжевое бездымное пламя, такое жаркое, что Ашран немедленно попятился прочь от огня – выносить его жар даже в пяти шагах от камина было невозможно.

– Это еще не все, – сказал Кирис, улыбаясь: его сухое лицо в багровых отсветах бушующего пламени казалось лицом адского демона. – Попробуйте плеснуть на пламя водой из кувшина – оно разгорится еще ярче.

– Что это, во имя Шат-Цебу?

– Пироколлодиум. Изготовить его проще простого, и ведро пироколлодиума будет стоить вашей казне дешевле, чем кожаный нагрудник лучника. Но достаточно наполнить огненным зельем маленький кувшин и выстрелить им из катапульты по кораблю, и вражеское судно вмиг превратится в плавучий ад. Погасить горящий пироколлодиум невозможно… почти невозможно. Это зелье поставит Сабею на колени.

– Великие боги! – Ашран сделал жест, отвращающий злых духов, перевел изумленный взгляд с угасающего пламени на Кириса. – Но для войны нужно много вашего зелья. Вы изготовите его для нас?

– Зачем? Я передам вам рецептуру. Пользуясь ею, ваши маги смогут изготовить достаточно пироколлодиума, чтобы превратить весь сабейский флот в груду плавучих головешек. Вам совершенно необязательно говорить, что вы получили рецепт зелья от меня; можете сказать, что нашли его в древних книгах. Ваш юный владыка поверит вам, можете не сомневаться.

– Это воистину великий день для Дарната! Шофет будет доволен.

– Считайте это вкладом моей страны в общую победу.

– Я потрясен. И где же рецепт?

– Вот он. – Кирис подал Верховному жрецу лаковый тубус со свитком. – Прочтите его и вы поймете, что оружия дешевле и лучше вам не сыскать нигде.

– Сегодня же соберу магов и прикажу начать работы по изготовлению пироколлодиума.

– Успехов вам, мастер Ашран. Держите меня в курсе ваших начинаний.

– Прощайте, мастер Кирис.

– До встречи!

Маги обменялись церемонными поклонами, и владыка Ашран покинул комнату – его лицо просто светилось от радости. Шеранский маг после ухода Верховного жреца остался в кабинете – сев в кресло, он терпеливо ждал, когда вернется молчаливый слуга, тот самый, что привел гостя перед началом беседы. Наконец слуга вернулся. При его появлении Кирис немедленно встал.

– Фу! – Слуга сорвал пропитанный дегтем шарф, закрывавший лицо, стянул с рук грубые дерюжные перчатки, тоже вымоченные в дегте. – Я едва не задохнулась.

– Ваше величество не мог испортить даже наряд Молчаливых. Я прикажу подать горячей воды, чтобы вы могли умыться.

– Успею. – Королева Маргиана милостиво подала магу руку для поцелуя. – Хорошая работа, Кирис. Похоже, маг сумеет убедить мальчишку, и война начнется.

– Не сомневаюсь в этом, ваше величество.

– И мы получим то, что хотим?

– Именно так. Я сделаю все, чтобы после падения Гале проникнуть в подземелья Сабианума. Новый союзник мне не откажет в такой маленькой любезности.

– Я слышала ваш разговор с Ашраном, и мне было очень интересно. Расскажи мне о трех Дарах, Кирис. – Королева сбросила грубую хламиду, осталась в темной шерстяной тунике, перехваченной на тонкой талии шитым золотом пояском. Кирис невольно залюбовался правительницей Шерана: Маргиана даже в этом простом наряде была свежа и безумно хороша собой. – Ты ведь не рассказал этому варвару правду, не так ли?

– Разумеется, ваше величество. Маги Чаши никогда бы мне не простили такой болтливости.

– А какой силой в самом деле обладают Дары?

– Три Дара – это три уровня господства над древними силами Шу. Слово Бездны указывает место, где расположен вход в тайный город Шу – там покоится спящая армия Веел-Забара, последнего царя Империи Бессмертных. Венец Бездны сделает носящего его главнокомандующим воинством Теневой Стороны. Пламя Бездны даст своему владельцу силу одновременно двух Сторон бытия. Из всех трех Даров Пламя Бездны – самый могущественный.

– И ты знаешь, где они, эти Дары?

– После блистательной победы ваших войск над орками при Меру мы наконец-то заполучили Слово Бездны. В нем источник наших тайных знаний. Наше могущество будет основано на обладании Словом. Что же касается Венца Бездны, то косвенные признаки указывают на то, что он сокрыт где-то в подземельях Сабианума.

– Ага, вот зачем нужна война с Сабеей! – Королева рассмеялась звонким девичьим смехом. – Но объясни мне, Кирис, почему нельзя просто выкрасть Венец из Гале? Так ли нам необходимы союзники?

– Выкрасть можно, моя королева. Маги Чаши даже собирались поручить это нашим агентам в Гале. Но потом архимастер Храор все же убедил магов в необходимости войны. Сабея – наш враг, и Дарнат – наш враг. Что может быть лучше для нас, чем война между нашими врагами? Их ждут страдания и разорение, а все плоды победы достанутся нам.

– А где находится Пламя Бездны?

– Этого не знает никто. Лишь обладание первыми двумя Дарами может привести к главному сокровищу – Пламени Бездны.

– Безумно интересно! Однако позволь заметить тебе, Кирис, что ты весьма опрометчив. Не стоило доверять варвару секрет огненного зелья.

– Ваше величество, рано или поздно этот секрет станет известен всем. Состав зелья так прост, что однажды начинающий алхимик создаст его случайно, и маги Чаши об этом знают. Ради нашей победы над Сабеей и овладения Венцом Бездны можно пожертвовать таким незначительным магическим секретом. Посмотрим теперь, как Ашран распорядится моим подарком. Надеюсь, он правильно использует его.

– Да, жаль, что у Шерана нет своего флота. Что теперь, Кирис?

– Теперь нам можно возвращаться домой, в Эре-Далор, если только вашему величеству не угодно еще задержаться в Дарнате.

– Мне? Клянусь Отцом Теней! Я буду рада увидеть этот город, когда он превратится в груду пепла и обломков. Сейчас меня от него просто тошнит. Я скучаю по Шерану как никогда. Ты хорошо поработал, Кирис. Я подумаю, как вознаградить тебя за это.

– Я всего лишь слуга вашего величества.

– Хороший слуга, я бы сказала. Пусть твои Молчаливые готовятся к отъезду.

– Я и сам хотел предложить вам уехать из Дарната, ваше величество. Как раз перед встречей с Ашраном я получил весточку из Эре-Далора. Мастер боя Рахус сообщает, что часть наемников, которых наши вербовщики наняли в Диких городах, согласились принять эликсир, и ваша гвардия Неустрашимых пополнилась еще сотней воинов. Вам стоило бы самой присутствовать на их первом построении.

– Мудрое замечание, Кирис. Тогда поспешим, и пусть Дарнат провалится к демонам! Надеюсь, однажды мы поступим с этим городом так, как он того заслуживает.

– Это случится очень скоро, ваше величество.

– Надеюсь. – В лиловых глазах Маргианы появился кровожадный блеск. – Нас ведь ничто не остановит, Кирис?

– Ничто, ваше величество. Мы отыщем все три Дара Бездны. И вы вернете этот несовершенный мир к временам Шу. Вы соедините Плоть и Тень, станете бессмертной правительницей всей Вселенной.

– Звучит заманчиво. Я тебя больше не задерживаю. Собирайся в путь!