Сын василиска

Пролог

Разгневанный Яхве изгнал меня из Ган Эдена и анафемствовал девятью карами, обратив в «Зеркало Зла»! И всё из-за этой лукавой и сластолюбивой бевы Хавы, сначала прельстившей к себе в любовники, а после прогнавшей несчастного Самаэля — мужа строптивой бевы Лилит. И ещё к1орчившей из себя беспорочную, пока Яхве не отдал её этому простаку Адаму, которого она тут же в травах… ну, в общем, «познал Адам Хаву». Лишила она его невинности, загодя насытив плодами, которые притащила откуда-то в подоле, сплетённом из длинных волокон кобрезии… единственной на ней одежде.

А меня эта бева Хава… оговорила. Сказала Яхве, что это именно я искусил её попрать обетование не вкушать плоды с Древа «Эц а-Даат»:

«Жена сказала: — Змей обольстил меня, и я ела…».

Вот, ведь, женщина, нелепое творение Яхве… может перепутала меня с Дьяволом? Он тоже змей… Ведь я даже и не знал, ни про это Древо, ни про её обетования Яхве. А сидел я себе на мшистом камушке среди изумрудных трав на берегу тихого водоёма с прохладной хрустальной водицей, любовался на своё отражение в воде и радовался — ах, какой у меня славный гребень, ровный, мягкий… ах, какие красивые и выразительные глазки. Но, меня, увы, не послушали… а несправедливо обвинили, изгнав… и отъяли телесное бессмертие… и оторвали мои чудесные зелёные ножки… и заставили враждовать с людьми, питаться прахом и ползать на брюхе, как вздорного дождевого червя!

Но, и беве Хаве не споспешествовала её дерзкая лжа. И её изгнал Яхве из Ган Эдена вместе с Адамом, и тоже отъял у них телесное бессмертие и приговорил рожать в муках, и её, и всё её женское племя. Во веки веков! И если по-простому, Ган Эден стал первым полем битвы Добра и Зла, где Зло сразу же победило. И все благие намерения Яхве потерпели фиаско и стал он яростен, жесток и мстителен. И всё из-за какой-то лживой бабы!

А я по её милости стал непримиримым ко Злу, его зеркалом. И непримиримость моя со временем приобрела фантастическую силу, почти как у Дьявола… и ужаснулись люди, и убоялись меня, ибо, начали путать с Дьяволом. Ведь я концентрирую в себе людское Зло и возвращаю его людям в качестве наказания. Злоумышлял против — будешь истреблён! Преступил — лишишься разума! Хотел преступить — навали в штаны!

А, ведь, я изначально сотворен Яхве во имя Добра и не хотел никому приносить проблем. Я и сейчас не хочу, просто, так случается. Обстоятельства…

Как только меня не называют — змей, дракон, гад, кокатрис, злюка, аспид, ехидна, ермунганд, цефа, василиск… Придумывают страшные имена, рассказывают глупые сказки… а уж картинки рисуют…! А всё потому, что лишённый Яхве телесного бессмертия я вынужден сохранять себя в виде Дара у его носителей, передавая его из поколения в поколение. А они, носители Дара, такие, какие есть. Раньше — змеи, петухи, ящерицы… нынче — люди. Говорят, что страшные… А такие ли они страшные, если наказания мои справедливы? У меня ведь есть и другая сторона (а как иначе объяснить исцеления?!), но люди видят во мне только ненависть и боль. И это не просто люди, потомки лживой бевы Хавы, а толпа!

Я — верх здравомыслия! С моими способностями я мог бы захватить мир с любым из своих носителем, но у меня хватает мудрости удержаться, и это делает мне честь. А толпа всегда слепа — за стереотипами она не видит живого человека, не хочет понимать и не слышит ничего живого. И если один человек ещё способен реально воспринимать правду, то толпа раздувает её до немыслимой лжи, которая не имеет ничего общего с этой правдой. Толпе нужен враг и она создает себе врага! Толпе нужен Дьявол и она сама создаёт его себе! И в итоге коса находит на камень. Моя самозащита воспринимается как акт агрессии и ничто не способно переубедить кровожадную толпу, которая в приступе ярости хуже самого лютого дикого зверя.

Другими словами, толпа всё упрощает, сводит к примитиву, тем самым искажая правду. Отдельный человек превращается в миф, а его реальная жизнь забывается.

Ну, никак я не могу жить спокойно! И хотелось бы, да, не дают. Ведь, кто мой носитель? Это человек, с которым происходят события только безрадостные. Но, никакой личной заслуги его в том нет — ну, так фишка легла. Ну, стал он зеркалом для обращенного на него Зла… Ну, как-то даже может управлять Даром (а кто-то — не может!). Ну, не хочет он становиться совершенным Злом, поскольку сохраняет все же в себе человека… И все! На этом весь смысл для него кончается, ибо, Дар не власть, но бремя!

Через горе и страдание, через ужас и безразличие, в череде исторических катаклизмов, в бесконечной эволюционной рулетке, человек получает Дар. Вопреки всему угрожающему, Дар, останавливающий всё «животное» единственным для природы известным ей способом — смертью! Дар, оберегающий человека и всех тех, кем человек дорожит! И так лучше! А потому, что человек уже может защитить себя и близких от несправедливости и чужой злобы, пусть даже таким путем…

Люди могут простить чужие недостатки, но чужие достоинства они не прощают никогда. Все должны быть причёсаны под одну гребёнку, все палочки должны быть «попендикулярными», выделяться — самое страшное Зло. Люди с удовольствием наблюдают за чужими промахами, судачат и среди всего этого не способны следить за собственными поступками… И будущему носителю Дара приходится перенести много страшного и чудовищного горя только потому, что он лучше других, и старается жить, прежде всего, для людей, а уже потом для себя.

И происходит чудо, у человека, вдруг, как протест против мерзости и ужаса бытия, начинает проявляться Дар. Проявляется он очень просто и очень страшно — все, кто злоумышляет против него, умирают. И смерти эти идут волной. То есть, носитель Дара, с одной стороны — ни в чем неповинный настрадавшийся человек, а с другой — истинное Зло…