Таежный Робинзон

Глава 1. Обстановка

.

Немного истории. Прибытие на участок. Воспоминания о перелёте, посещении офиса. Обед. Ознакомление с таёжным поселением. Осмотр погреба. Воспоминания о сборах. Утро.

Во второй половине 20 века геологическим обследованием (металлометрическим опробованием) в центре Сибири была выявлена площадь с повышенным содержанием редкого элемента.

Проведёнными впоследствии горными работами с детальным опробованием наличие там рудопроявления подтвердилось. Это дало основание создать в системе регионального геологического управления геологоразведочную партию.

Следующей зимой к предполагаемому месторождению была проложена санная дорога, по которой успел сделать один рейс «караван» грузовиков с оборудованием, обеспечивавшим летом начало геолого-разведочных работ.

Вместе с буровым станком, были завезены дизель-электростанция, запас горючего в бочках, продукты, а также кровати, постельные принадлежности, посуда, другие необходимые для жизни и работы вещи. Доставлен был и один комплект деталей сборного дома, а также шесть специально сваренных железных печей. Два трактора на гусеничном ходу, которые прокладывали дорогу, притащили с собой смонтированную на санях небольшую цистерну для солярки и вагончик с печкой.

После ухода автокаравана, на участке остались пять человека, включая двух трактористов.

В первую очередь они установили на удобном месте вагончик, а затем расчистили посадочную площадку для вертолёта,

С первым же авиарейсом там появилась повариха и пять рабочих во главе с прорабом: практиком, изучавшим строительное дело на специальных курсах и имевшим большой опыт работы.

За короткое время этот «десант» установил пять больших палаток – для общежития, кухни и столовой – и собрал из деталей дом, который предназначался для производственных целей. До начала основных работ он использовался как общежитие.

Затем прибыл главный инженер партии с двумя геологами, топографом и экономистом. Несколько позже, во главе с буровым мастером в количестве, обеспечивающем круглосуточную работу, прилетела бригада, начавшая монтаж буровой установки. Потом, для вскрытия коренных пород, залегающих на небольшой глубине, появились три проходчика шурфов, которые тоже без промедления приступили к работе.

В палаточном городке добавились две палатки меньшей вместимости и начали топиться печки.

К концу весны на участок завезли недостающее геологическое оборудование и приборы, а также канцелярские принадлежности: линейки, карандаши, писчую бумагу, арифмометр, счёты, и прочую мелочь. Для размножения чертежей – кальку, светочувствительную бумагу («синьку»), аммиак и тубус.

В дальнейшем вертолёт использовался для полетов в управление руководителей и специалистов и пополнения партии новыми работниками, а также для доставки срочных малогабаритных грузов. Обратными рейсами периодически отправлялись в лабораторию пробы, дробление которых производилось на месте в ступах, сделанных из обрезанных кислородных баллонов.

Для постоянной связи была установлена радиостанция.

Летом на участке, кроме «конторы», «выросло» здание общежития площадью 25 квадратных метров и два самых необходимых объекта: магазин и баня.

Через какое-то время в разных местах из хороших бревен начали строиться небольшие домики. Создавались они по собственным проектам, в рамках свободного времени теми из работников, которые желали жить отдельно. Поэтому домики иногда почти не отличались от большой собачьей конуры и узнавались по нестандартной площади, едва достигающей два на три метра, и высоте – в рост хозяина.

Ближе к осени они были заселены членами буровых бригад, проходчиками, а также «бичами», нанятыми к этому времени в качестве подсобных рабочих.

При увольнении, «хозяин» дома мог продать его за символическую цену остающимся работникам, конечно, если находились желающие.

Командовал новой организацией умудренный опытом пожилой начальник, окончивший в своё время горный техникум. Вначале он руководил работами из кабинета в экспедиции, занимаясь, в основном, снабжением партии и изредка наведываясь на строительную площадку, а позже окончательно переселился на участок. Геологическими работами руководил геолог – недавний выпускник ВУЗа, а следил за выработкой и начислял зарплату – экономист…

Работа на участке кипела. Углублялись скважины, копались шурфы и канавы, отбирались пробы пород. Ломались станки и трактора, вызывая нервирующие всех простои, доставлялись запчасти, техника ремонтировалась и работа продолжалась.

аработная плата выплачивалась регулярно.

Здание «конторы» тоже функционировало на полную мощность: здесь обрабатывались экономические и геологические материалы, писались месячные и квартальные отчеты, проводились собрания и торжества.

Клуба, кинотеатра или чего-нибудь их заменяющего, по малочисленности персонала здесь пока не предусматривалось, но один-два раза в месяц по вечерам это здание переоборудовалась в «киноточку», где «залётный» киномеханик на 16 миллиметровом кинопроекторе радовал немногочисленных жителей устаревшими новинками кинопроката.

Оба трактора во время, свободное от перевозки бурового станка на новую точку и собственного ремонта, использовались для заготовки дров на зиму: преимущественно доставки хлыстов. Распил производился специально выделенным рабочим, а рубка – хозяином дома. При такой системе жильцы общежитий оказывались в выигрыше и поэтому с наступлением морозов происходила «миграция» единоличных хозяев домов в общежитие и обратно.

Через несколько лет, когда разведка подходила к концу, а установленные запасы месторождения по экономическим показателям позволяли его эксплуатацию, было принято решение построить рудник и подключиться к электролинии, проходящей в 60 километрах. Буровой станок, законсервировав, оставили на месторождении, предполагая возможное расширение запасов.

Для обеспечения нормальным жильём будущих разработчиков месторождения, были выделены средства для строительства таёжного поселения на небольшой терраске, недалеко от которой протекала сравнительно большая река. Терраска располагалась у подножия предгорья в 6 километрах от будущего рудника.

Туда по зимней дороге срочно завезли детали четырёх сборных домов из деревянного бруса, приняли десяток рабочих, сделали из них строителей и землекопов и, переправив вниз один из тракторов, организовали заготовку местного круглого леса для строительства дополнительных домов.

Первые годы часть персонала цепко держалась, привыкнув к таежной жизни и обзаведясь семьями, а другая, состоящая из «бичей», периодически обновлялась.

Ещё через несколько лет интерес к месторождению неожиданно завял и финансирование прекратилось. Рабочие разбрелись, оборудование начало ржаветь, незаконченная электролиния разрушилась…

Прошло очень много лет и о месторождении вспомнили. Нашлись люди, которые взяли разведанный участок в аренду, с намерением начать добычу редкого полезного ископаемого. Вся техника за время длительного простоя полностью пришла в негодность, и арендаторы завезли новое оборудование.

На средства акционеров подправили около рудника здание конторы и лучшие домики, а внизу, вблизи неглубокой балочки, отремонтировали построенные ранее дома. Новые рабочие, вместе с несколькими вернувшимися старожилами, заселили их.

Одновременно, на другой стороне балочки построили «административный комплекс» из четырёх зданий: управления с небольшим кабинетом начальника, магазина, жилого дома для продавщицы и медпункта с комнатой врача.

Так, менее чем в 100 километрах от ближайшего приличного городишки, у подножия невысоких гор, появилось маленькое таежное поселение из двух блоков на полтора десятка домов разной величины, назначения и года постройки…

24 октября. Старенький биплан, подняв белое облачко и пробив глазурованную поверхность тонкого снежного покрова, опустился на крохотную полянку, прокатился по ней минимальное количество секунд и остановился перед высокими соснами.

Никита Денисович Кустов – конструктор одного из московских механических заводов – прибыл в таёжное поселение восстанавливаемого рудника. Он медленно выбрался из кабины самолёта, освободив сидение, которое тут же заняла продавщица местного магазина, три дня ожидавшая хорошей погоды. Устроившись, она наклонилась к прилетевшему пассажиру и, перекрывая стрекот мотора, почти на одном дыхании прокричала необходимую информацию: его давно ждут, но сейчас все «население» находится на руднике, откуда завтра утром пришлют подводу. Коротко объяснила, как попасть в «гостиницу» и где находятся продукты – ими можно пользоваться без ограничения. Закончив, откинулась на спинку и, потеряв интерес к гостю, сосредоточилась на задачах, которые предстояло решить в городке.

Никита Денисович, молча выслушал короткий монолог, кивком поблагодарил продавщицу, помахал рукой летчику и отошёл от самолёта. Не снимая перчатку, скинул затвердевшую шапку снега с ближайшего широкого пня, медленно опустился на него и глубоко вздохнул.

Трёхдневное ожидание в аэропорту, полет по воздушным «ухабам» и посадка на почти незаметную площадку, куда может приземлиться при определённом направлении и силе ветра только подобный «воздушный велосипед» или вертолет, испортили настроение. Вдобавок его немного мутило. Полёты на больших самолётах не доставляли ему неприятностей, а этот «попрыгунчик» измотал не на шутку.

Никита Денисович безучастно проследил, как самолетик развернулся, перебрался на противоположную сторону «аэродрома», снова развернулся, постоял несколько мгновений, набирая обороты, рванул с места и, разогнавшись, взмыл в небо, едва не налетев на деревья.

Осмотрелся. Вокруг густо стояли сосны, из-за которых вблизи ничего не было видно. Лишь где-то далеко белели под снегом невысокие горы. Там, очевидно, и был рудник, куда его вызвали. Посидев еще минут пять, поднялся, и вяло зашагал по едва заметной тропинке.

Пройдя около двухсот метров, Никита Денисович вышел к крашеному забору из штакетника, в контуре которого, как ему рассказали, располагались «административно-бытовые» здания и так называемая «гостиница».

В сотне метров, сквозь деревья поредевшего леса, слева просматривалась группа жилых домов, отделённая от усадьбы неглубокой балочкой, образовавшейся между двумя невысокими горками за сотни, а может быть и тысячи, лет. Балочка появлялась откуда-то сверху и пряталась где-то внизу.

Калитка в заборе, к которой вывела тропа, оказалась распахнутой, и он направился к «гостинице», сразу выделив её среди остальных домов. Достав из щели над дверью ключ от большого висячего замка, открыл его. Отодвинув рядно, преграждавшее путь холодному воздуху, вошел в коридорчик, а затем в комнату.

Слева, почти в центре, громоздилась, прислонившаяся к стене кирпичная печь, частично обогревавшая расположенный за ней медпункт. У дальней – торцевой – стены стояла застланная шерстяным одеялом новенькая кровать. Между кроватью и боковой стеной дома был втиснут нестандартный платяной шкаф. При очень большой необходимости рядом с этой кроватью в остающееся до печки пространство можно было поставить ещё одну.

Сразу у двери, занимая весь правый угол, размещался кухонный стол. На нём, в углу, стояли вложенные друг в друга три кастрюли и другая кухонная утварь. Над столом, рядом с окном, на широкой деревянной доске на крючках висели два ножа, шумовка, половник и что-то ещё.

На подоконнике примостилась керосиновая лампа. Рядом с ней лежала коробка спичек. Свободного места не оставалось, особенно, если поставить вторую кровать.

Комната площадью 15 квадратных метров, освещалась тремя окнами, которых, днём, особенно в летнее время, вполне хватало. Внутри было тепло. Получив сообщение о вылете самолёта, продавщица протопила печь, а непосредственно перед отправлением на «аэродром», вторично загрузила её дровами …

Сняв дубленку и утепленные сапоги, Никита Денисович достал из дорожной сумки комнатные тапочки, поставил их под кровать и прилег поверх одеяла.

После утомительного перелёта хотелось полежать спокойно, не ожидая очередного нырка в воздушную яму. Полежал с закрытыми глазами, вспоминая подробности перелёта…

Десять дней назад совершенно неожиданно его вызвал директор и познакомил с факсом, в котором какое-то акционерное общество, из самого центра Сибири, просило направить специалиста для помощи в запуске установки, изготовленной когда-то на их заводе. Что-то там не ладилось, а своими силами «тамошние» специалисты справиться не могли.

Управляющий рудником обещал жилье, питание и, при необходимости, любую рабочую или теплую, одежду. К месту работы специалиста доставит самолет. Все договоренности об этом имеются.

Директор объяснил, что послать некого, тем более, что Никита Денисович принимал участие в создании этой установки. Предполагалось, что на поездку две недели, включая дорогу, хватит.

Поскольку предстояло бронирование места в промежуточном аэропорту, директор дал на подготовку пять дней. За эти дни следовало освежить в памяти тонкости конструкции и посоветоваться с другими специалистами о причинах возможных неполадок и путей их исправления…

Прошло пять дней и он улетел. В областном центре повезло: небольшой рейсовый самолет в городок отправился уже через два часа и в 15-00 по московскому времени Никита Денисович почти долетел до места. Оставалось менее часа полёта на каком-то «воздушном велосипеде».

Переночевав в комнате аэропортовской гостиницы, он утром по телефону сообщил управляющему, что прибыл. Услышал радостную весть – самолёт готов.

Через 10 минут в обусловленном месте встретился с лётчиком. К полету все было готово, но оставалась маленькая загвоздочка: на другом конце трассы стояла не совсем хорошая погода.

На замечание, что погода все же неплохая, летчик загадочно улыбнулся и ответил:

– Подождем.

– И сколько будем ждать – спросил Никита Денисович, надеясь услышать «…часов».

– Может день, может два, а может быть и неделю – привычно ответил летчик.

Такой вариант в его расчёты не входил, но Никита Денисович сразу подумал, что время вынужденного ожидания можно употребить с пользой:

– Так может быть, я успею съездить в управление?

– Сегодня не полетим точно, – уточнил летчик ситуацию. – У меня есть уже другое задание. А завтра будет видно.

Вторично позвонив управляющему, Никита Денисович сообщил обстановку и спросил: как они могут встретиться? Оказалось предельно просто: офис располагается в небольшом двухэтажном здании в пятнадцати минутах езды от аэропорта, рядом с остановкой автобуса.

Добравшись до места, он поднялся на второй этаж и, поздоровавшись в приемной с секретаршей, вошел в кабинет управляющего.

После взаимных приветствий, объяснил причину задержки, выслушав по этому поводу лёгкий упрёк в свой адрес, а также сообщение, что задержка вносит нежелательные коррективы в работу рудника.

В процессе беседы вкратце познакомился с историей участка и его перспективами. По вопросу характера неисправности установки, управляющий посоветовал поговорить со специалистами.

Обговорив основные вопросы, входящие в компетенцию управляющего, Никита Денисович отметил командировку и через систему коридоров перешёл в просторную комнату, носившую следы недавно произведенного косметического «евроремонта». Очень удивился, увидев на новых столах несколько компьютеров, ксерокс, сканер, общий принтер и всё остальное, что должна иметь уважающая себя, вновь созданная организация, пока ещё оборудование не успело постареть, устареть или вообще начать рассыпаться. Увидев у кого-то мобильный телефон, подумал: зачем он нужен в этом маленьком городке. Здесь даже не успеешь набрать номер, чтобы сообщить, при возвращении домой – к какой остановке подъезжаешь – как уже надо будет выходить. Здесь задержался дольше. Выяснив признаки неисправности установки, предположил её причины: они оказались до смешного простыми. Практически машина не требовала никакого ремонта.

Разговорился с работниками: все наперебой спешили рассказать москвичу о далёком месторождении. Повторили более детально историю создания рудника, с воодушевлением дополнив её сведениями о перспективах. Полтора часа Никита Денисович получал дополнительную информацию о людях, забравшихся в ту глушь, куда он собирается лететь; об условиях их жизни. Он уже не считал этот день безвозвратно потерянным.

Но большинство мелочей, относящихся к быту и истории месторождения, вначале пролетало мимо его сознания. Оставалось главное и особо интересное. Теперь он знал всё, что было нужно ему в связи с командировкой и даже намного больше. Главное – выяснил, где будет жить, как питаться. Прикинул: сколько времени потребуется на запуск установки.

Следующие дни, когда по утрам узнавал, что погода на том конце трассы не изменилась, он снова появлялся в управлении и продолжал напитываться знаниями о руднике вообще и жизни поселения в частности. Количество интересного по мере осмысления, постепенно увеличивалось.

Но, мысленно находясь в тайге, он хотел скорее попасть на место, сделать своё

дело и вернуться домой к обычной работе…

Предложение «Подождем», которое высказал летчик, получив сообщение о неблагоприятной погоде, растянулось на 3 томительных дня, и Никита Денисович перестал надеяться, что она – эта погода – вообще, когда-нибудь установится. Только утром четвертого дня, когда из характеристики погоды были удалены слова «не совсем», он, наконец, добрался до кресла самолета….

К настоящему моменту вся полученная информация была мысленно обработана и оформилась в стройное представление о месте, куда он прилетел, задаче, которая перед ним стояла и значении своей помощи.

О том, что «гостиница» расположена в одном здании с медпунктом, Никиту Денисовича предупредили ещё в офисе. Сообщили и то, что одна комната – собственно медпункт – предназначена для приёма работников с недомоганиями, которые, однако, случаются редко, а вторая – оставлена для врача, живущего в городке. Но врач появляется не часто, и комната обычно используется гостями, приезжающими по разным делам в оживающую организацию. Больных принимает фельдшер. В медпункте даже днём он бывает не всегда. Живёт же в отдельном доме с женой, работающей санитаркой, и, по совместительству, техничкой в конторе и дизельной… Или, наоборот, – в любом порядке. В случае необходимости, больного фельдшер может принять и дома…

Сравнительно недавно к четырём домам было добавлено пятое – для дизельной электростанции.

Сначала механик, выполнявший также обязанности электрика и сторожа, спал у дизеля, но постоянный запах (хотя он с ним уже сроднился) и периодический шум, действовали на нервы. Тогда за стеной ему отгородили комнату с кроватью и элементами шумопоглощения.

Рядом с кроватью поставили радиостанцию, обеспечивающую надежную связь с управлением, а переговоры между усадьбой и рудником давно велись по маломощной рации старого образца.

Недавно из электрика-сторожа, ставшего ещё и радистом, и продавщицы магазина образовалась крепкая семья. Вопрос с жильём был окончательно отрегулирован.

Однако пока электроэнергия подаётся «потребителям» только утром и вечером. Утром – с шести до семи-восьми часов или пока станет светло, а вечером – с наступлением темноты и до десяти часов. А потом – общий отбой. А кто желает продлить день, пользуется лампами, свечами, хоть лучинами. Но таких желающих, особенно летом, почти нет. Разве несколько заядлых преферансистов могут иногда коротать ночь при своих источниках освещения.

Холодильников, пока никто не имеет. Просто они не нужны: летом холодильник вполне заменяют погреба, в зимнее время за дверью исправно работает морозилка, а зима здесь длинная.

Но зато в домах появились радиодинамики, по которым во время работы дизеля, от стационарного радиоприёмника можно слушать передачи из столицы и областного центра.

В дневное время жители пользуются радиоприемниками, видеомагнитофонами, – кто ими сумел обзавестись – и остальными достижениями цивилизованного мира, кроме интернета, с питанием от аккумуляторов, солевых батареек или – при благоприятной погоде – от солнечных батарей. В ближайшее время с расширением работ и увеличением количества рабочего персонала, предполагается улучшение снабжения горючим и расширение графика работы электростанции, а позже вообще существует вероятность подключения к стационарной электролинии.

Самым большим неудобством является отсутствие нормальных путей сообщения. Автомобильная дорога от городка труднопроходима и может действовать только в некоторые периоды зимнего времени.

В 6 километрах от поселка, в противоположной стороне от рудника, протекает река, по которой в некоторые периоды летнего времени может курсировать небольшой катер, а в самое благоприятное – при паводке – поближе к поселку даже пробивается маленький буксирчик с таким же маленьким прицепом.

От причала, с небольшим домиком-складом, проложена гужевая дорога, проходящая в просеке, пунктиром прорубленной для сокращения объездов. По этой дороге к усадьбе и блоку жилых домов «курсирует» подвода мощностью в две лошадиных силы иногда с жеребёнком. Для лошадей у дома конюха построена теплая конюшня.

Подвода используется и для различных хозяйственных нужд. Несколько раз на ней по утрам и вечерам перевозили рабочих к руднику и обратно. Во время таких рейсов пассажирам приходилось на некоторых участках спрыгивать и идти пешком, а иногда на крутых склонах к двум лошадиным силам добавлять несколько человеческих. Пешеходная тропа значительно короче, но подвода там пройти не может.

Этими путями в разное время были доставлены несколько тысяч штук кирпича для печей, колодцев и стен погреба, железные печки, цемент, арматура и шифер для крыш. Так же иногда завозились продукты и товары для магазина, бензин, керосин, солярка для дизелей и других надобностей, а также оборудование для строящегося рудника.

Тяжелая техника непосредственно от причала или по зимнику направляется к руднику по специальной объездной дороге, проложенной на крутых склонах серпантином. Не очень давно с большими усилиями, применяя, в том числе, систему субботников, в двухстах метрах от усадьбы, была расчищена крохотная площадка, на которую, в хорошую погоду, с ветром определенной силы и направления мог приземлиться самый маленький самолетик.

Таким образом, срочная связь с городком теперь могла осуществляться и по воздуху. Этот же транспорт принял на себя частичное снабжение магазина скоропортящимися продуктами.

Жизнь в поселении проходит по законам полунатурального хозяйства. Многие держат кур – для гусей и уток не хватает воды, – свиней, даже коров и некоторую нестандартную живность. Овощи, в том числе картофель в необходимом количестве «добывают» на огородах. Хлеб пока пекут сами из муки, которая завозится по зимнику. Ведутся переговоры о строительстве пекарни. Некоторые занимаются охотой и рыбной ловлей. Рыбаки заглушают свою страсть, совершая большие переходы к «рыбной» реке. Собаки чувствуют себя полноправными членами общества, а иногда, даже хозяевами.

В самом начале освоения большим неудобством в летнее время здесь являлось почти полное отсутствие воды. Грунтовые воды на терраске залегают глубоко, и воду для питья приходилось носить из родника, сочившегося в верховьях балки в 100 метрах от жилья. Для «технических целей» воду брали из ручейка, соорудив на его пути невысокую плотину.

Несколько лет назад, старый колесный трактор «Беларусь», с трудом добравшийся по зимнику до рудника, по пути завернул в поселение и выкопал на максимально возможную глубину 3 котлована – один на территории усадьбы и 2 вблизи «массива» жилых домов. Котлованы для преобразования их в колодцы, жителями вручную доводились до воды и обкладывались сосновыми брёвнами. Но воды в колодцах оказалось мало – уровень её после отбора двух – трёх вёдер восстанавливался медленно, и эта вода использовалась преимущественно для питья и приготовления пищи. Небольшой пруд, образовавшийся перед плотиной, содержал запас воды для технических целей. Жители надеялись, что хозяева рудника организуют бурение скважины для нормального водоснабжения растущего поселения.

Погодные условия не позволили сразу переправить трактор к руднику, и с его помощью под будущим «медпунктом» был вырыт погреб с хорошей гидроизоляцией из двух слоев рубероида и бетонным полом. Остальные дома, кроме дизельной, к этому времени уже начинали строиться или уже были построены и копать в них погреба было поздно. В жилых домах довольствовались более скромными погребами собственного производства.

Десять дней назад при запуске новой установки, завезенной к руднику по частям и собранной на месте, выявились какие-то неполадки – установка не желала работать – и пришлось просить помощи у Москвы.

Всё население надеялось, что завод срочно откликнется на их просьбу и представитель, прибудет через 2-3 дня. Он поможет запустить волшебную, согласно рекламе, установку и на участке начнется настоящая жизнь. Шесть километров между работой и жильём расстоянием здесь не считалось. Все подготовительные работы на руднике давно были закончены, но переменившееся направление ветра, увеличило время ожидания до критического предела.

Убедившись, что ветер прекратился, начальник участка, не дожидаясь прибытия специалиста, рано утром со всем персоналом, включая фельдшера и электрика, выехал к руднику, чтобы окончательно подготовить его к работе. Для встречи гостя осталась продавщица, но и она, сообщив нужную информацию, улетела в город …

Большие электронные часы, висевшие на стене, как будто издеваясь, показывали начало второго. Времени до вечера, которое надо чем-то заполнять, оставалось еще очень много. Никита Денисович вспомнил, что подошло время обеда – завтракал он перед самым отлётом, где-то около 9 часов.

Учитывая разрешение продавщицы пользоваться продуктами, он обследовал внутренность стола. Обнаружил продукты, для которых температура почти безразлична – яйца, хлеб, соль, сахар. Накинув дубленку, вышел в коридор. Однако, там было темновато и он, вернувшись в комнату, покопался в сумке и, достав фонарик-жучок, вернулся и изучил полку с продуктами в природной «морозилке».

Обнаружил там сало, мясо и что-то еще, из того, что очень не любит тепла. Не найдя ничего более подходящего, остановился на сале. Принес из поленницы, разместившейся под стеной дома, четыре крупных полена, положил их в печь и раздул огонь. Поставил на плиту чайник. Есть ещё не хотелось, но, чтобы заглушить легкую тошноту, зажарил два яйца, выпил кружку чая с вареньем из каких-то таежных ягод, налегая на хлеб, как наполнитель.

Сказал вслух:

– До половины третьего протянул. А дальше? – Помолчав немного, ответил себе: – Надо создать архив для отчета. Когда буду рассказывать об этой командировке, не поверят. Нужны документы.

Достал лист бумаги и используя кровать как масштабную линейку, для определения размеров, зарисовал внутренность комнаты (Рис. 1):

– Теперь будет понятно.

Помолчав, решил:

– Надо добавить ещё обстановку внутри ограды и по другую сторону балки. Немного подумав, уточнил: – обойти всё, заглянуть к жилым домам, а потом уже ничего не останется, как читать книгу, которую захватил для подобного случая. Правда, три четверти я уже прочитал, ожидая подходящую погоду, но немного осталось… – Пошутил: – Хорошо, что книга попалась какая-то неинтересная.

Оделся и пошёл изучать обстановку.

Дом, в котором ему предстояло скучать до утра, представлял собой крытое шифером крепкое деревянное здание из круглого леса размером приблизительно пять на шесть метров. К широкой стене, на всю её длину, позже и без прежней сноровки и старания, был пристроен длинный коридор, с выходами в противоположные стороны. Коридор в половине, относящейся к «гостинице», служил кладовой, а в зимнее время и морозильной камерой. Эту часть гостиницы он тут же для себя назвал прихожей.

Обойдя дом вокруг, обратил внимание, на наличники окон, разрисованные резцом какого-то местного умельца.

Соседний дом имел такие же размеры. Чтобы не ошибиться, измерил длину стен шагами… Над его входом, направленным в сторону жилых домов, красовалась надпись, объясняющая принадлежность организации.

– Значит, это их контора, – офис, как теперь говорят, – для себя расшифровал мудреное название Никита Денисович.

Чтобы закончить осмотр дома, заглянул в окно, расположенное рядом с коридором. Оно было почти все покрыто изморозью, и только узкая полоска в нижней части оставалась прозрачной.

В большой, не разделенной перегородками комнате, удалось рассмотреть несколько столов с простенькими стульями, угол какого-то шкафа и большую печь, задняя стена которой сливалась с перегородкой. Посреди этой комнаты, просматривался столб сечением около сорок на сорок сантиметров, упиравшийся в потолок. Очевидно, он поддерживал несущую потолочную балку: ширина комнаты была около пяти метров.

Посмотрел в такую же полоску соседнего окна. Увидел комнатку шириной около двух метров и немного больше – около трех метров – в глубину. В ней у окна стоял стол со стулом слева. Справа, рядом с входной дверью, затаился ещё один стул, а вдали с обеих сторон под свободными участками стен, еще три. На столе лежали бумаги, стоял телефонный аппарат, перекидной календарь и, занимая почти половину площади стола, монитор.

В центре дальней стены была еще одна дверь.

Значит, этот дом разделен на две части, расшифровал Никита Денисович план здания: две трети, то есть пять на четыре метра со страховочным столбом в центре – общая комната, а одна треть – два на пять метров, разделенная на две части – предназначена для кабинета начальника и кладовки.

Разрешив этот важный вопрос, он обошел вокруг и этот дом.

Всего насчитал в нём четыре окна, но уже с наличниками, к которым резец мастера не прикасался.

О том, что магазин располагался напротив конторы – офиса – сообщала красивая вывеска. Под ней, кроме «опечатанного» висячего замка в более прочной пристройке – коридоре – виднелась скважина внутреннего замка. К задней стене магазина, совсем недавно – об этом говорил более светлый цвет бревен – была пристроена комната длиной около трёх метров. Как сообщили в городке, маленькая складская комната магазина уже не вмещала прибывающие товары, и пока решили проблему пристройкой, которая позволила также расширить зал для покупателей и сделать более свободным рабочее место продавщицы.

В недалёком будущем предполагалось вообще построить отдельное здание склада.

Рядом с магазином напротив медпункта-гостиницы стоял еще один дом, развернутый длинной осью на девяносто градусов. Это, как сказали в управлении, дом продавщицы и электрика.

Все четыре дома имели одинаковые размеры и строились, очевидно, по одному проекту. А места внутренних перегородок, окон и входных дверей по ходу строительства корректировались с учетом назначения зданий и необходимых удобств. Строительные нормы и внешний вид, в связи со срочностью, учитывались во вторую очередь. Характер и размер наружных пристроек определялся уже позже.

На всех окнах красовались металлические решетки.

– В этом отношении новейшая мода сюда уже добралась, – подумал Никита Денисович об этом признаке цивилизации.

В углу, почти у самого забора, располагалось самое большое здание. Оно выделялось высокой антенной и проводами, которые тянулись от него к каждому дому в усадьбе и далее на столбах через балку к жилым домам.

– Электростанция – вспомнил Никита Денисович, – совмещенная с радиостанцией.

Бросились в глаза широкие, почти во всю стену, ворота, через которые внутрь когда-то задвигалась дизель-электростанция. В заборе, напротив этого входа, тоже были вырезаны более широкие ворота. На них почему-то висел замок.

Присмотревшись внимательнее, Никита Денисович насчитал три системы проводов.

– Что это может быть? – подумал и тут же ответил себе – а что это может быть в наше время? Электричество, телефон (на столе у начальника стоит телефонный аппарат) и радио.

Особняком на приличном расстоянии один от другого прятались ещё два маленьких домика без окон и решеток, но каждый с двумя дверьми. Их он осмотрел немного раньше.

В самом углу усадьбы, на четырёх брёвнах стояла небольшая цистерна, в которую сливали солярку, когда привозили её на подводе от причала или на машине по зимней дороге. Для прохода к цистерне, чтобы не обходить вокруг, в заборе имелась узкая калитка.

У рудника стояла своя цистерна, пополнявшаяся зимой бензовозом, но считалось, что запас горючего в усадьбе является резервным для рудника.

Между домом продавщицы и магазином Никита обнаружил колодец. Крышки сруба над ним были закрыты.

Забор, из полутораметрового штакетника, окружающий усадьбу, имел ещё две калитки. Одна, в которую Никита Денисович недавно вошел, «смотрела» в сторону «аэродрома». От другой – к блоку домов – протягивалась узкая дорожка. Это была основная трасса, по которой работники рудника, через балочку, шириной метров пятьдесят и глубиной не более десяти метров, ходили в магазин и в контору – по производственным делам и за «культурной пищей».

Потратив на осмотр усадьбы и её окружения более получаса, он замерил шагами расстояние между домами, принёс фотоаппарат и, взобравшись на толстую ветку дерева, росшего в пятнадцати метрах от забора, сфотографировал внутренний вид усадьбы.

Насчитав на той стороне около десяти домов нормального размера и несколько низких, небольших по площади и обратив внимание на два недостроенных ещё дома, решил познакомиться с тем блоком более детально.

Глубина снега едва достигала десяти сантиметров и больших неприятностей не ожидалось.

Поскользнувшись на присыпанном снегом узком замерзшем ручейке, ещё недавно протекавшем по дну балки, он едва не упал. Выбравшись на другую сторону, задержался. В крайнем доме, недалеко от подножия крутого склона горы (холма), узнал конюшню. Недалеко перед собой заметил колодец. По этому признаку ближайший к нему дом определил как общественную баню. Второй колодец с журавлем просматривался на противоположном краю блока домов. Больше ничего интересного не увидел. Оглянувшись назад, обратил внимание на то, что окна и двери конторы, магазина, «гостиницы» и входные двери дома продавщицы смотрели в сторону жилых домов, или вернее, все они хорошо оттуда просматривались.

Походить между домами не удалось, так как очень скоро он был атакован собаками, кинувшимися со всех сторон к новому человеку.

Не желая вступать в споры с «хозяевами», Никита Денисович повернул назад, сопровождаемый лаем. Спускаться за ним собаки не пожелали. Возможно, им просто надоело гоняться за незнакомцами, появлявшимися со стороны усадьбы.

Чтобы ещё протянуть время, поднялся по дну к вершине балки, дошёл до родника, узнав его по накопившейся наледи. Поднявшись выше по склону, сфотографировал общий вид и возвратился в свою комнату. На всё ознакомление ушло немногим более часа, а делать уже практически было нечего.

Подложил дров в печь, сделал зарисовки усадьбы и общего вида поселения. Открыл книгу и осилил три листа – больше не получалось.

А часовая стрелка совсем недавно перешагнула точку у цифры «5». Светлого времени оставалось еще около двух часов: это он усвоил, ожидая погоду в аэропорту.

Сходил на «аэродром». Обошел его по периметру, немного углубляясь в лес: далеко заходить не хотел – боялся заблудиться. По гужевой дороге, которую пересекала аэродромная тропа, прошёл вниз до ответвления её к блоку жилых домов. Сходил на плотину и осмотрел с неё нижний – более пологий – склон терраски, на которой располагался посёлок. Когда вернулся, на часах минутная стрелка, догнав часовую, подбиралась к цифре «6».

Добавил на общем плане гужевую дорогу от реки, уточнил положение развилка этой дороги, дорисовал плотину и ручеёк от неё в сторону реки. Все исправления загромоздили план, и Никита Денисович нарисовал его заново…

Между печью и боковой стеной в полу из половой рейки увидел кольцо, а присмотревшись, и квадрат люка. Встал, потянул за кольцо – крышка с трудом поднялась. Оказалось, что половая рейка намертво прикреплялась к тяжёлому бетонному люку в бетонном полу. Прислонил крышку к печке и заглянул вниз: куда-то в бездну уходила приставная деревянная лестница.

– Интересно, – подумал Никита Денисович, – что это ещё за подземелье, мне о нём никто не говорил.

Электрического света не было, фонарик-жучок для подземелья подходил мало, но он вспомнил, что где-то видел лампу “Летучая мышь“. Тогда не обратил на нее внимания, даже не заметил, однако глаза, помимо воли, зафиксировали предмет, память отложила в какую-то клеточку информацию об этом и сейчас услужливо ее подставила: на полке в прихожей.

Сходил за лампой, разжег ее и спустился вниз. Там по трем стенам были установлены полки, на которых разместились закатанные стеклянные баллоны различной ёмкости, коробки, банки, ящики, а рядом с дверью примостился бочонок с соленьями.

Под стеной чуть в стороне от лестницы выстроились лопаты, грабли, вилы, даже кирка и разная мелочь непонятного назначения. Очевидно, этот погреб был чьей-то базой хранения местной сельскохозяйственной продукции.

В качестве фундамента, по периметру погреба, через один метр, стояли столбы квадратного сечения размером в полтора кирпича. Стена погреба толщиной в полкирпича, фрагментами занимала пространство между столбами. Очевидно, такая конструкция имела единственную цель: экономию кирпичей при дополнительном укреплении фундамента. Изучать подробнее погреб не стал.

Перед уходом, осматривая панораму, обвел круг рукой, в которой держал лампу и увидел в стене рядом с основанием печи дверь.

– Что это, еще одна комната?

Потянул за ручку, дверь с трудом приоткрылась. Пахнуло немного затхлым воздухом. Просунул в щель руку с лампой и голову: такая же комната и тоже с полками.

– Ладно, хватит – решил он – все это мне не нужно: через неделю улечу и забуду о погребе и вообще об этом затерянном в центре тайги участке. Вылез, закрыл люк, присел на табуретку.

Прочитав при керосиновой лампе ещё две страницы дежурной книги, поджарил яичницу с салом, выпил кружку заваренного пакетиком чая с тем же вареньем и съел пластик местного хлеба с маслом, которое тоже нашел в «прихожей».

Остатками горячей воды из чайника вымыл посуду над грязным ведром и, отойдя подальше от крыльца, вылил воду на снег.

Чтобы приблизить время, когда часовая стрелка на больших часах поднимется по циферблату до нужной цифры, надел дублёнку, шапку и в качестве вечерней прогулки прошёл по внутренней стороне забора.

Луна ушла куда-то на противоположную сторону земного шара, и усадьбу окутала почти непроглядная темнота. Звёзды, воспользовавшись отсутствием луны, ярко сияя на чистом, безоблачном небе, пытались подсветить землю, но их старания не имели успеха.

Никита Денисович постоял немного на крыльце. Всматриваясь в окружающую темноту и прислушиваясь к тишине, пытался уловить какие-нибудь звуки.

Спать не хотелось – оставалась еще какая-то психологическая инерция поясного времени, но делать было совершенно нечего и, промучившись до девяти часов, он загрузил дровами печь, разделся и на час раньше обычного забрался под одеяло.

Приподнявшись к лампе, чтобы погасить её, увидел свою дорожную сумку, стоявшую у стены рядом с тумбочкой. Улыбнулся, вспомнив, как её собирали, встал с кровати и переставил сумку в «шифоньер».

– Ну, зачем я её вез? – Возмутился он, погасив лампу и устроившись поудобней. – Здесь есть все, что надо. – Пошутил: – может быть, когда буду уезжать, оставить половину?.. Книгу, в первую очередь. Как когда-то оставляли книги в поездах, автобусах, гостиницах. Прочитают и оставляют другим – читайте, пожалуйста.

Мысли снова перенеслись в недалёкое прошлое.

Неожиданная командировка куда-то в центр Сибири не только смутила его самого, но и очень сильно расстроила дочь. Когда он сообщил ей о предстоящем путешествии, Лида сразу позвонила матери, жившей в то время с младшим сыном у своих родителей, так как очередной раз находилась с мужем в состоянии ссоры. Поговорив немного за закрытой дверью, Лида о чем-то договорилась с мамой и та, несмотря на размолвку, вечером следующего дня прибежала помогать «мужу» собираться в дальнюю дорогу.

Не могла Наташа так просто отпустить «бывшего», куда-то далеко-далеко, где ни он, ни она никогда не бывали и нисколько не представляли наяву, а не в фильмах и рассказах: что это такое – Сибирь – и как там вообще живут люди.

Никита Денисович, как обычно, при отправлении в командировку, намеревался взять портфель, положив туда электробритву, мыло, зубную щетку, пасту, вафельное полотенце, комнатные тапочки, необходимые рабочие материалы и чистую тетрадь для записей. Еще книгу для чтения – разгонять скуку, если она появится.

А что надо еще? Он давно уже не курил: папиросы и спички ему не требовались.

Однако кратковременность командировки, гарантии заказчиков и убеждения директора завода, не сократили длинные и даже мучительные споры с женой и дочерью по поводу того, что надо брать с собой.

Молодая и поэтому еще пока умная дочь и, хотя почти «бывшая», но все еще жена, не один раз слышали поговорку: «идешь в тайгу на день, готовься к месяцу», или что-то подобное. Поэтому они в один голос настаивали, чтобы их отец и муж собирался в эту неизвестность, как на зимовку в окрестности северного полюса.

После долгих бесполезных споров они, втайне от виновника «торжества», составили список вещей, которые обязательно понадобятся ему при этой зимовке.

За день до отъезда часть вещей из списка принесла от родителей Наташа, часть выпросила у сокурсников дочь, остальные были подобраны на месте.

И вот около скромного портфельчика незадолго до появления виновника образовалась гора «самых необходимых вещей».

Возвратившись с работы и увидев рядом с этой горой, контроллёров с выражениям крайней непреклонности на лицах, Никита Денисович расстроился.

Однако, не желая перед отъездом портить отношения, он отнесся к предстоящему конфликту терпимо. В конце концов, проблема заключалась только в том, что ему придется возить в оба конца по 6 тысяч километров ненужный груз.

Он спокойно начал перебирать эти «крайне нужные вещи».

Взяв в руки тренировочный костюм, лежащий сверху горы, подумал:

– Ну что ж, пусть остаётся: 2 недели все-таки. Если будет очень холодно, можно утеплиться. – А вслух сказал вопросительно смотревшим на него помощникам, настроенным до последних сил биться за каждую вещь: ладно, может быть понадобится… Но, нельзя же тащить с собой в самолёте всё, что за 2 недели понадобится …

Стопку из носовых платков, теплых носков, трусов, футболки, даже шерстяных трико, изучив выражение лиц «контролёров», положил рядом с тренировочным костюмом. Туда же добавил, робко протянутое Наташей махровое полотенце – для бани.

Увидел сбоку горы узкий чёрный ремешок. Потянул: старый компас, размером с наручные часы…

– Я что буду самолетам курс прокладывать? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А вдруг заблудишься в незнакомой местности, когда пойдешь в столовую – пошутила дочь.

– Правда? – задумчиво протянул отец. – Тогда, ладно, пусть остаётся. Компас занимает мало места. Вдруг северный полюс потеряется, и мы окажемся неизвестно где. Как тогда будем выбираться без этого прибора? – Поддержал он шутку дочери.

Поднял небольшую картонную коробочку. Открыл: бинт, клочок ваты, перевязочный пакет, термометр, набор таблеток и две запаянных ампулы с йодом.

– Аптечка? Зачем она мне? Что разве там нет даже этого?… Впрочем, если считаете, что она мне понадобится, пусть остается. Только без ваты, перевязочного пакета и таблеток… Пойдём дальше:

– Ложка столовая и чайная, карманный нож, кружка, – перебирал он горку. – Даже кипятильник?

– Пожалуй, всё может пригодиться. Нож я даже сам хотел взять, но забыл. Пусть остаются. – Однако кипятильник отложил. – В тайге очень много дров, – объяснил он, улыбнувшись, а вот относительно электричества сомневаюсь.

А потом обнаружились совсем уже смешные вещи – термос металлический на пол-литра, фляга алюминиевая, валявшаяся где-то у родителей Наташи за ненадобностью много лет.

Термос оставил, а алюминиевую флягу заменил на 250 граммовую импортную нержавеющую, подаренную ему когда-то на день рождения и пролежавшую без дела несколько лет:

– Пусть поработает.

По ходу изучения неожиданных предметов «будущий зимовщик» откладывал те из них, которые, по его мнению, были бесполезными, а то и вообще вредными.

Электрический фонарь – а их было даже два – механический «жучек», который принесла Наташа и маленький фонарик на батарейках со светодиодами, добытый Лидой по своим каналам. И очки с тёмными стёклами!! Всё это он отложил решительно и бесповоротно.

И всё равно после длительных споров взял «жучок», как агрегат, не требующий ни батареек, ни розетки для подзарядки.

– А зачем очки – удивился он: – зачем они нужны глубокой осенью в Сибири?

– Чтобы не ослепнуть от снега, – разъяснила Лида, – глаза надо беречь.

– Обойдусь без очков, – буркнул он и положил рядом с кипятильником. – Если снег сильно заблестит, закрою глаза.

Коробку спичек принял без спору, а вот металлические складные плечики несколько раз убирал после того, как Наташа возвращала их в почти не тающую гору. В конце концов, когда в его голосе проклюнулись нотки похожие на раздражение, плечики убрались.

С тремя старыми газетами – на хозяйственные нужды – согласился, зато никак не мог понять: зачем нужен зимой полиэтиленовый плащ.

– Чтобы укрываться от снега, – пояснила жена.

Такой довод не убедил, и плотный свёрток лёг рядом с кипятильником.

Дочь очень настаивала, чтобы он взял мобильный телефон. Не помогло.

– Там в 100 километрах никого нет. С кем и через кого я буду разговаривать? – недоумевал отец.

Молча, не принимая возражений, отложил мешочек с ножницами, нитками, иголками, булавками:

– Я же не шить туда еду. Понадобится игла или нитки, возьму у кого-нибудь.

Удивила чёрная шапочка:

– Зачем она нужна, ведь у меня же будет «кепка»?

– Во-первых не «кепка», а меховая шапка-ушанка, а во-вторых: не будешь же ты сидеть в этой шапке в помещении, если там будет недостаточно тепло: наденешь шапочку, – безапелляционно парировала возражение Лида.

И, наконец, поверх всего, лег шерстяной свитер.

Посмотрев на гору «крайне необходимых» вещей, «путешественник» задумался:

– А может быть, и правда там ничего нет и лучше самое необходимое взять с собой? – Поддавшись паническому настроению «советниц», он открыл один ящик стола и достал старенький ученический калькулятор, который, сохраняясь как сувенир, уже давно лежал в дальнем углу ящика без надобности. – Кто знает, что у них там, в первозданной глуши, есть. Может быть, и простейший калькулятор туда еще не добрался и они всё еще считают на арифмометре. Лучше подстраховаться, – пошутил он и добавил карандаш и шариковую ручку.

В другом ящике попалась под руку десятикратная лупа, взял её, потом достал цифровую фотокамеру:

– Это понадобится. Могли бы напомнить о фотоаппарате, чтобы я имел возможность привезти вам документальное представление о Сибири из первых рук…

Никита Денисович редко занимался фотосъёмкой, но давно обзавёлся цифровой фотокамерой, собираясь капитально заняться изучением её возможностей. Однако, положив её на гору, подумал, что надо брать еще и зарядное устройство для аккумуляторов, которому, как минимум, нужно электричество. Быстро «перерешил» и взял старый испытанный «Киев» с двумя фотопленками:

– Хватит, чтобы сохранить память о Сибири.

Достал из стола карманный радиоприемник, в который недавно вложил новую батарейку. Уж радиоволны туда, надеюсь, доберутся.

Вспомнив, что где-то лежит брелок – пружинный градусник, – который тоже не помешает, покопался минуту – нашел.

– Ну и как я уложу все это в портфель? – глядя на груду вещей и улыбаясь, спросил командированный, – ни в одну сумку это «богатство» – он сделал ударение на слове «богатство» – не войдет. К тому же тара должна быть приличной и достаточно удобной для далекого путешествия.

Лида нахмурилась, немного подумала, накинула куртку и убежала, а через тридцать минут возвратилась именно с такой «тарой».

Втроем они уложили в нее отобранные вещи, добавив ещё пустую «древнюю» сумку из ткани «болонья», занимавшую меньше места, чем «антикварная» сетка.

Перекладывая из портфеля заготовленный комплект, Никита Денисович наткнулся на электробритву. Снова всплыл вопрос об электричестве:

– А если с ним будут затруднения? Лучше заменить электробритву. Чем? На безопасную бритву я ещё не перешел, и её у меня нет… Возьму старую – отцовскую – опасную, которую он мне навязал в прошлый отпуск. Заодно использую чашечку. Она алюминиевая и много не весит… И еще нужно зеркало…

Пока главный виновник переполоха искал бритвенные принадлежности, а потом двадцатикилограммовый безмен, Лида незаметно положила на дно сумки маленький топорик с обрезиненной ручкой…

Совсем немного не хватало до десяти килограмм.

– Ну, зачем я буду тащить все это за 6 тысяч километров? Что, мне придется одному жить в тайге всю зиму?… Через две недели вернусь, и вы будете все разносить назад…

Он с надеждой посмотрел на «инструкторов». Не убедил?

– А может быть переполовиним? – Но те стойко молчали.

– А, ладно, – «зимовщик» махнул рукой и, отсыпав в полиэтиленовый кулёк горсть кусочков сахара и добавив к нему десять пакетиков чая, положил в карман сумки. Потом заполнил пустой спичечный коробок солью и отправил туда же. Немного подумав, отрезал от кольца колбасы кусок граммов на сто, от кирпичика хлеба пластик толщиной в три пальца и положил в другой карман.

– Объясняю непонятливым: вот это может действительно пригодиться: вдруг самолёт попадёт на несколько дней в пробку. – И засмеялся, наблюдая за лицами контроллёров.

Утром следующего дня и улетел. Собираясь в аэропорт, посмотрел на градусник за окном и надел на пиджак легкую осеннюю куртку.

– Ты что – в один голос закричали Наташа с дочерью, став перед дверью, – ты же в Сибирь едешь, а не в Сочи.

– Надевай дублёнку, – потребовала Наташа, – лучше бы полушубок, но его у нас нет.

Спорить Никита опять не стал. Застегнув дублёнку, спросил:

– Ну и как я выгляжу в этом «тулупе»? …

Неожиданно рядом оказалась Лида. Она быстро расстегнула «тулуп», накинула отцу на шею шарф, и захлопнула борта …

Попав в аэропорт, Никита Денисович успокоился. На пассажирах, толкавшихся в зале ожидания, было надето всё, что только можно представить – и шубы и унты, и костюмы, и различные куртки. Увидел даже двух вылетавших на юг девочек в легких курточках с полосками голого тела над джинсами.

Сам Никита Денисович в своей дубленке и меховой шапке, смешным не выглядел – это была средняя одежда для Московского аэропорта середины октября…

Под эти воспоминания он незаметно заснул.

Проспав почти девять часов, проснулся свежим, с рабочим настроем, готовый хоть сейчас, ехать куда угодно.

Разжег печь, размял слабой физзарядкой мышцы, умылся. Когда закипела вода в чайнике, побрился, поджарил все ту же яичницу с салом, выпил всё тот же чай, но с другим вареньем. Вспомнил про погреб и заинтересовался второй комнатой.

Спустился вниз с «летучей мышью». Увидел выключатель. По привычке щелкнул. Света, конечно, не было.

Открыл до половины дверь во вторую комнату, протиснулся туда с лампой. Кроме коробок и ящиков, здесь было сложены какие-то железные и деревянные детали… Кислорода в комнате было мало, так как с внешним миром она не сообщалась.