Танар. Тёмное начало

Глава пятьдесят первая

Виолетта отпустила руку Алластера Грина, как если бы он вдруг ударил её током. Она не сразу осознала, что вновь оказалась в дворцовой оранжерее. Придворный маг и девушка какое-то время стояли в полной тишине, пока за их спинами тихо журчал и переливался пруд.

Значит, всё было неслучайно. Каждое событие в её жизни так или иначе было спланировано кем-то другим. Все самые значимые и опасные события. И не только её жизнь… Денис, Максим, Влад — все стали жертвами чьих-то амбиций. Их близкие люди невольно превратились в инструменты. А главный кукловод всё это время оставался в тени. Даже император со своими грандиозными планами вряд ли подозревал все эти годы, что невольно пляшет под чужую дудку.

— Теперь Вы понимаете, насколько важны? — нарушил молчание господин Грин. — Вы были избраны для сохранения равновесия.

— Томас Блэйк выбрал меня! — прорычала в ответ Виолетта. Она злилась не на собеседника, а на этого нарзенца, который дважды предал её. — Он решил, что имеет на это право.

— Господин Блэйк не более, чем такой же инструмент в руках более могущественных! — не согласился придворный маг. Он повёл рукой в воздухе, как бы описывая эту неведомую могущественную силу. Накрашенные ногти всё так же ухожены. — Рождение Вашего брата повлекло угрозу для равновесия, и Вселенная это почувствовала. Кто-то может считать, что все ваши жизни текут именно таким образом из-за вмешательства кого-то вроде господина Блэйка. Но на самом деле это Вселенная сделала всё возможное, чтобы его выбор пал на вашу семью и на Вас, госпожа Марлин. Вы и Замир Аббадон — инструменты для сохранения равновесия, две равных друг другу противоположности. Если кто-то один нарушает равновесие, другой обязан это предотвратить.

— Я не стану убивать Влада! — прохрипела Виолетта, с вызовом выглянув на мага.

— У Вас есть право делать выбор. Но не исключено, что дальнейшие события изменят Ваши представления обо всём, в чём Вы сейчас так уверены.

Девушка замотала головой:

— Только не об этом!

Алластер Грин сделал пару неторопливых шагов к ней и вновь протянул руку:

— Тогда Вы не побоитесь ещё кое-что увидеть!

Он оборвал фразу так, словно за ней должно было последовать продолжение. Виолетта невольно сжалась. Она не хотела больше ничего видеть. Воспоминания ранили. Она не знала, как переварить то, что уже увидела. И как это должно помочь в преддверии последней битвы, которая решит судьбу Гамильдтона.

Но дрожащая рука сама потянулась к мужской ладони, а неестественно длинные пальцы тут же сомкнулись, удерживая её в цепком замке.

Яркие вспышки едва не ослепили Виолетту, вызвав резкую головную боль. Она видела хаотичные картинки, которые отказывались соединяться во что-то связное.

Боль, взрывы, отчаянные крики, кровь — всё это сливалось в один бесконечный кошмар, в котором Виолетта увидела падение Шермана перед армией императора. Он стал таким же сильным, как Влад. И без труда разрушил пограничную стену, погребая под обломками десятки королевских гвардейцев.

Кругом разворачивалась кровавая баня. Две армии столкнулись прямо на улицах Шермана. И где-то среди всего этого хаоса одиноко шёл Влад. Он ступал по дороге из смерти, оставляя за собой талые следы. И выглядел таким безразличным, словно ему было плевать на всё происходящее вокруг.

В какой-то момент Влад остановился и оглянулся. Он посмотрел прямо на Виолетту и будто знал, что сейчас она наблюдает за ним из прошлого. У девушки сердце ушло в пятки. Она увидела, как его глаза загораются фиолетовым свечением. А потом наступили боль и темнота…

Виолетта одёрнула руку и едва не упала в пруд. Грин вовремя успел удержать её невидимым барьером. Она не могла отдышаться, до сих пор ощущая на себе холодное безразличие Влада.

Несколько мгновений девушка молча глядела на придворного мага, судорожно хватая ртом воздух. А потом молча выбежала из оранжереи.

Господин Грин не стал её останавливать. Вероятно, он сказал всё, что хотел. А Виолетта была так напугана, что даже не заметила Рамира, который уже подходил к дверям оранжереи.

Лишь врезавшись в кромола, девушка, наконец, опомнилась.

— Прошу прощения, госпожа! — склонил голову Рамир так, словно это он виноват в произошедшем. — Вы в порядке?

Виолетта неуверенно кивнула. Слуга не посмел больше задавать вопросы, вместо этого предложил проводить её до покоев.

Эта ночь длилась бесконечно. Всю дорогу Виолетта молчала и смотрела себе под ноги. Но, когда вошла в знакомое помещение, и её взгляд зацепился за Эдуарда, все мысли неожиданно обрели осязаемый смысл.

Все её соотрядники ещё не спали. Они расселись по комнате и болтали, как самые лучшие друзья. Кей и Мира тоже успели вернуться и переодеться в форму клана Файдэр. Судя по всему, после похода к лекарю Кей стал чувствовать себя намного лучше. Это заметно по приподнятому настроению и живому румянцу на щеках.

Не успел Рамир закрыть за Виолеттой двери, как все тут же накинулись на неё и облепили со всех сторон. Вопросы полились рекой, но девушка была не в настроении рассказывать.

— Давайте я позже всё вам расскажу! — устало попросила Виолетта, вперившись в Эдуарда грозным взглядом. — Сперва хочу поговорить с отцом.

Друзья почувствовали витающее напряжение. А Эдуард Марлин весь съёжился, словно почувствовал, что разговор выдастся непростым.

— Только давай в этот раз обойдёмся без секретов? — шепнул ей на ухо Кирилл.

— Не волнуйся, в этот раз обойдёмся без секретов! — не понижая голос, отозвалась Виолетта.

Но её ответ насторожил его ещё больше.

— Нам спрятаться в купальне, пока вы будете разговаривать? — попытался понизить градус напряжения Кей.

— Там с балкона открывается неплохой вид, — Кирилл ткнул большим пальцем в пространство позади себя. — Заодно проветрите головы на свежем воздухе. Может, пропадёт желание собачиться.

Под испепеляющим взглядом подруги он стушевался. Виолетта молча прошла мимо и толкнула балконную дверь, впуская в помещение прохладный воздух. Эдуард последовал за дочерью.

Как только они остались одни, девушка едва сдержалась, чтобы сразу не налететь на отца с обвинениями. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, отрезав их от остальных. Все звуки из покоев оборвались.

Виолетта подошла к балюстраде и какое-то время рассматривала разворачивающуюся внизу обширную территорию дворца, где за высоким забором темнели улицы и высотные здания. Это мог быть просто сказочный вид, который позволил бы им обоим сблизиться, пока они будут любоваться роскошью чужой жизни и вспоминать о прошлом. Но не сегодня.

— Я знаю, что ты изменял маме! — на удивление спокойно призналась Виолетта, утратив недавний гнев.

Видимо, Кирилл поступил мудро, отправив их сюда. Свежий воздух здорово прочищает голову и выгоняет негативные эмоции.

Эдуард молча подош ёл к дочери и положил руки на поручень балюстрады. Несколько секунд он сжимал и разжимал пальцы, пока костяшки беспомощно белели. Пространство освещалось только прямоугольником света из комнаты, который просачивался через застеклённую дверь.

— Как ты узнала? — нарушил молчание Эдуард. Его тон звучал иначе, чем обычно.

— Это имеет значение? — сухо обронила Виолетта.

— Нет, просто… — он кашлянул и опустил голову, рассматривая декоративный кустарник внизу. — Это касается только меня и твоей матери, Ви! Я не обязан рассказывать о таких вещах.

— Ты изменял ей с матерью Влада! Тебе не кажется, что это немного другая ситуация?

— Разве? Что это меняет?

Виолетта открыла было рот, чтобы ответить, но потом вдруг осознала, что он прав. Сложись их жизнь немного иначе, она вполне имела бы право злиться на отца, но мамы давно нет, а его она не видела много лет. Стоит ли винить его в том, что было много лет назад, если сейчас он пытается исправить свои ошибки?

Виолетта безнадёжно выдохнула и закрыла лицо руками, заставляя себя успокоиться. Всё равно было больно, но нет смысла сыпаться обвинениями или вновь разочаровываться в том, кто просто пытается быть рядом.

— Я понимаю, что тебе из-за этого больно, дочка! — заговорил Эдуард, не решаясь к ней прикасаться. — Я не горжусь своими поступками. Но это было не хуже того, что я тебя бросил. Я правда любил твою маму, очень! Я влюбился с первого взгляда, когда её увидел, и не перестаю любить даже сейчас. Но жизнь сложная штука. Я был очарован Каирой и позволил себе проявить слабость. Это было ошибкой. Было в ней что-то такое… Не знаю. Но она меня одурачила. Это ещё больше осложнило всё.

Виолетта кивнула, не решаясь посмотреть на него. В глазах стояли слёзы.

— Ты должна знать, что не проходит и дня, чтобы я не жалел о своей связи с Каирой! — в голосе Эдуарда звенело искреннее раскаяние. — Это одна из главных причин, по которым я так и не смог вернуться в Танар. Наверное, я так и не смог бы никогда тебе в этом признаться… Потому что ты и так разочаровалась во мне. А это могло окончательно уничтожить меня в твоих глазах.

— А ты смог бы… оставить меня и маму ради неё и Влада? — сорвался с губ вопрос, больше напоминающий лепет маленькой девочки.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Не знаю, честно! — тихо проговорил он. — Сейчас ни за что не оставил бы, но тогда я был слишком молод и глуп, — Эдуард вдруг горько рассмеялся. — Да и это такой абсурд, не находишь?

— В смысле?

— Ты спрашиваешь, смог бы я оставить вас с мамой, когда я осознанно бросил тебя на целых шестнадцать лет!

— И правда…

Виолетта не смогла сдержать улыбку. Ей стало намного легче. Их обоих позабавила ирония этой ситуации, и никогда прежде отец и дочь не были настолько близки, как в этот момент. Даже, когда разговаривали в палатке или ехали в поезде, прижимаясь друг к другу.

Эдуард вдруг посерьезнел:

— Ошибки прошлого не должны определять нас как личность, Ви, — они нужны, чтобы учиться и развиваться. К сожалению, я потратил в пустую много лет прежде, чем понял это. Не повторяй моих ошибок и не пытайся убегать от собственных.

Девушка кивнула и неожиданно для себя крепко прижалась к отцу в поисках утешения. Его объятья помогли успокоиться и принять очень важное решение.

Виолетта знала, что за дверями друзья ждут ответы. Она помнила, что дала слово избавиться от секретов. Перед всеми и самой собой. И решила начать прямо сейчас.

— Мне нужно ещё кое-что рассказать…

Она заглянула ему в глаза перед тем, как продолжить. А потом поделилась тем, что утаивала много дней. Разговор вышел не столько трудным, сколько эмоциональным. Эдуард не разозлился, что она сразу обо всём не рассказала. Было заметно, что он сам не до конца понимает, что для него значит известие о смерти родителей. Он не общался с ними так много лет, но всегда утешался мыслю, что они живы.

Узнав, что убийство совершил Влад, Эдуард поморщился, словно только что проглотил дольку лимона. Выдержал паузу, и всё это время Виолетта не отрывала взор от забора, охватывающего дворцовую территорию. Она не решалась как-то выразить поддержку.

Наконец, мужчина покачал головой из стороны в сторону, как бы примиряясь с этой мыслю. Виолетта ожидала, когда он вновь начнёт причитать, что Влад давно вышел из-под контроля и стал опасен даже для неё. Но отец её удивил.

— Полагаю, ты уже сложила первое впечатление о бабушке и дедушке, но они не всегда были такими, — его взгляд затуманился, возвращая к самым сокровенным воспоминаниям. — В детстве у меня бывали по-настоящему счастливые моменты…

Они провели поистине бесценные минуты, вспоминая прошлое и своих родственников. На удивление разговор получился не грустным, а душевным. Эдуард делился воспоминаниями о своём детстве, над которыми Виолетта искренне хохотала. А она в красках описывала свою жизнь в Танаре вместе с Мартой и Владом.

Они могли ещё долго стоять вот так и разговаривать, если бы вдруг не открылась балконная дверь, и в проёме не показалась белобрысая голова Кирилла.

— Простите, что прерываю, — виновато проговорил он, — но мы все уже порядком устали ждать. Спать уже вряд ли кто ляжет.

Отец и дочь одновременно обернулись, а потом рассмеялись. Молодой шаонец притворно обиделся, решив, что они смеются над ним. Недовольная голова исчезла, но дверь осталась открытой.

Они не стали заставлять соотрядников ждать ещё дольше. Вернувшись в покои, Виолетта только сейчас заметила, что не хватает Дениса.

— А где Денис? — поинтересовалась она.

Друзья лишь пожали плечами.

— Он не приходил, — немного расстроено сообщила Мира.

— Видимо, старательно избегает! — безразлично отозвался Кирилл, развалившийся на кровати.

В покои уже принесли тахты, но даже с ними помещение выглядело просторным.

Виолетта немного расстроилась, что Денис не услышит их разговор. Но ждать его не собиралась.

Не сговариваясь, все расселись по удобным местам: немного уставшие, но желающие получить хоть какую-то определённость. За окнами уже наступал рассвет. Темнота понемногу рассеивалась, как песок на ветру.

Первым делом Виолетта подробно пересказала, как прошло военное совещание, но останавливаться на этом она не собиралась. Разговор с Алластером Грином помог ей осознать, как сильно она ненавидит тайны. Цель достигнута, хуже уже не будет. Теперь самым худшим исходом её решения будет только, если соотрядники затаят обиду. Но хранить от них тайны и дальше девушка не могла.

Она поделилась с ними информацией о магии крови, своих намерениях защищать брата вопреки его деяниям, в красках пересказала всё, что показал ей Грин.

Шаонцы были так удивлены, что даже почти не перебивали. Некоторые до сих пор не могли до конца поверить в двуличность Томаса. Поэтому информация о нём привела всех в состояние шока.

Виолетта почти не надеялась на понимание, но, к её удивлению, никто не стал накидываться с обвинениями.

— Это какое-то безумие! — прокомментировала Мира, когда девушка замолчала.

— Вообще чёрти что! — буркнул с кровати Кирилл. В голубых глазах сверкнул огонь. — Если аскадэрцы не прикончат чёртова Томаса, — я лично сделаю это! Ему не жить!

Эдуард промолчал, но Виолетта почувствовала его злость, которая казалась несравнима с той, которую он испытывал, когда обнаружил её спящей в своей палатке и узнал о поступке Томаса.

— Вы разве не понимаете, что это значит? — Мира напряжённо выпрямилась. — Томас всегда казался лучшим лидером. Мы все верили ему больше, чем самим себе. И теперь, когда его нет, какой вообще смысл? Если у власти в клане стоят одни садисты и предатели! Может, клан Колдэр делает Гамильдтону одолжение, истребляя нас?

Когда она замолчала, её слова ещё долго звенели в воздухе, наполненные отчаянием и общей болью.

Виолетта хмуро кивнула. Нет ничего хуже пошатнувшейся веры в свои убеждения.

— А как же мы? — Кирилл даже сел на кровати от возмущения. — Мы не садисты и не предатели! Вы все, — он тепло посмотрел на каждого, включая Эдуарда, — были рядом в самые тяжёлые времена. Вам я могу верить, и вы можете верить мне. Я верю, что вы не предадите. И пока для меня этого достаточно, чтобы не падать духом. Грядут перемены в клане, а, возможно, и во всём Гамильдтоне. Но это проблемы завтрашнего дня. Сейчас нужно думать о победе над аскадэрскими ублюдками.

Его слова немного подняли общий боевой дух.

— А он прав! — поддержал Кей, который всё это время предпочитал молчать. — Я не так привязан к господину Блэйку, как вы, но понимаю, почему вы так огорчены. У меня тоже был когда-то наставник, к которому я сильно привязался. Но он оказался не тем, кем я его считал.

— Правда? Ты не рассказывал! — встрепенулась Мира.

— Это было ещё во времена обучения. Сейчас нет смысла говорить об этом.

Уставшие солдаты кивнули, соглашаясь.

Виолетта знала, что Кея перевели к ним из квестонского округа Гамильдтона, который прилегает ближе всех к территории Империи Аскадэр. Следовательно, его родной город захватили раньше всех, а квестонская Академия шаонцев пала самой первой. Выживших шаонцев распределили по разным округам в помощь основной армии королевы.

Кей никогда не рассказывал о жизни в Квесте. С первого дня он поставил себя как подающего надежды карьериста, которого не интересуют личные привязанности. Поэтому никто особо и не интересовался.

— Я только хотел сказать, что мне знакомы ваши чувства. Но жизнь на этом не заканчивается! — подытожил Кей. — Уродов везде хватает. Не стоит позволят им влиять на наши жизни.

— Поддерживаю! — с лёгкой улыбкой согласилась Мира. Её щёки покрылись смущённым румянцем. Вероятно, она хотела бы как-то иначе выразить свою благодарность за поддержку, но время сейчас не подходящее.

Вдруг раздалась громкая сирена, которая выдернула шаонцев из дружеской и относительно приятной атмосферы. Звук доносился словно одновременно повсюду. Явно сообщающий о тревоге.

— Что происходит?

Шаонцы тут же повскакали со своих мест и подбежали к балкону. Внизу суетились королевские гвардейцы.

— Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего… — пробормотал Кирилл, наблюдая за оживлённой деятельностью внизу.

Будто сам уличный воздух сделался в разы тяжелее.

— Что будем делать? Сидеть и ждать? — напряжённо поинтересовалась Мира.

— Можно попробовать поспрашивать у Рамира! — предложила Виолетта, уже направляясь к двери. — Никто не знает, как его позвать?

«Не станет же он стоять всё это время под дверью!».

— Не знаю, нам запретили выходить…

Но договорить никто не успел, поскольку в этот момент распахнулась дверь, едва не заехав Виолетте по носу. Она почувствовала лёгкий сквозняк.

На пороге возник Денис и застыл буквально в шаге от неё. Их взгляды встретились и несколько мгновений беспомощно цеплялись друг за друга. Виолетта ощутила лёгкий запах бергамота и мяты, исходящий от русых волос. Она в тот же миг забыла, что только что собиралась сделать. Рука дрогнула от желания прикоснуться к его лицу, но девушку вовремя остановили.

— Что-то случилось? — задал вопрос Кирилл, когда ему надоело ждать, пока они закончат играть в гляделки.

Денис Романов с трудом переключился на друга. Его лицо оставалось бесстрастным, но голос надломился от волнения.

— Колдэрцы нанесли удар по границам Шермана. Кир и Виолетта, вы сейчас пойдёте со мной!

Виолетта оглянулась на Кирилла и убедилась, что они думают об одном и том же — придётся ещё повоевать.