Танец на крыльях

Глава 5

Айсген – Париж

Декабрь – 2008

Я просыпаюсь злая, как собака. Кутаюсь в одеяло и бегу закрывать окно. На улице снега намело, как в сибирской деревне. Никто не чистит, тоже мне – цивилизация! Хотя снег для Айсгена – явление очень редкое. Похоже, мне невероятно повезло… Послезавтра Рождество, а мне хочется голову задрать и громко протяжно завыть.

Где же ты, чёртов Странник? Неужели опять?.. Неужели не сбудется?..

Когда спустя час в дверь входит Странник, я не несусь к нему с радостным воплем и не плачу от облегчения. Мои губы беззвучно шепчут «сбылось», и в этот момент я люто его ненавижу. Наверное, даже сильнее, чем Демона. На счёт того я никогда не обольщалась и была всегда готова к засаде.

Странник оказался страшнее – он усыпил мою бдительность, заставил ему поверить и довериться, заставил почувствовать себя нужной… И он запросто слил меня, чтобы не идти в конфронтацию с Демоном. Могу ли я осуждать его за это? Конечно – да!

– Ты как будто мне не рада, принцесса? – Прищуренный взгляд, кривая ухмылка, борзая интонация. Не хватает вмятины от лопаты промеж глаз.

– А ты как будто удивлён, Странник? – я не намерена любезничать с этим предателем. – На самом деле я рада твоему появлению. Надеюсь, это знак, что в моей тухлой жизни грядут перемены?

– Так-то уж и тухлой?!. Ты показываешь хорошие результаты в школе, освоила новый язык, держишь себя в отличной физической форме… Тебя есть за что наградить. И Доминик на тебя ни разу не пожаловался. Это ли не показатель?

Ох, что-то тут не то… Я прямо нутром чувствую фальшь. С языком у меня действительно почти нет проблем. Учусь я старательно и даже с интересом, рассудив, что в моей непредсказуемой жизни всё пригодится. Физическая форма?.. За последние полгода я заметно окрепла – много танцую и регулярно посещаю тренажёрный зал. Но дефицит веса всё же присутствует, ведь с Андре мы не только танцуем… А секс у нас с ним, как на соревнованиях.

Доминик… Да ему и не на что жаловаться – я веду себя, как примерная девочка. На тренировки бегаю в студию танца, организованную моим Андре… И там мы успешно совмещаем приятное с полезным. Андре и номер в отеле снял через один от моего, где мы проводим не менее трёх ночей в неделю. Подозревает ли об этом Ник? Скорее всего да. И что с того? Что он может мне предъявить? Что я делаю это не с ним? Или что я в принципе это делаю? И то и другое смешно. К тому же, у нас с ним договор, заверенный моим шантажом.

– Что за награда, Странник? Это ведь не путёвка в Сибирь?

Он запрокидывает голову и начинает громко смеяться. Да нет – он ржёт, как конь.

– Ты была покладистой и прилежно училась, а значит, заслужила хороший отдых.

Мне не нравится ни его тон, ни взгляд. Что они придумали на этот раз?

– Мне не нужен отдых – я не устала. Я хочу к Реми! Могу даже работать на каникулах.

– Похвально, я подумаю над этим, – он растягивает слова и смотрит выжидающе, от чего моё сердце начинает громко колотиться о рёбра.

Я резко отворачиваюсь от него, чтобы удержать себя от порыва вцепиться ему в рожу. Я не хочу эти игры разума, не хочу бродить по минным шарадам. Я хочу домой – в замок. Хочу прижать к себе своего малыша, которого не видела почти полтора года. Я бы с ним на руках весь континент пешком протопала, на горы бы карабкалась, лишь бы не отняли. Мне больше не выдержать разлуки, и я боюсь услышать вердикт.

Мне сложно контролировать дрожащие руки и унять ярость. Я рискую всё сломать в один момент лишь потому, что не в состоянии справиться с эмоциями. Я учусь на психолога, и я самый психованный психолог в этом мире.

Во мне накопилось так много боли и сдерживаемых эмоций, что, кажется, разожму кулаки, ослаблю давление стиснутых зубов – и сокрушительная сила разорвёт мою хрупкую телесную оболочку и уничтожит всё вокруг.

Я настолько оглушена страхом и яростью, что не слышу, как сзади подходит Странник. Ощущаю прикосновение… и что-то во мне лопается громко и очень больно. Меня встряхивает, как от разряда электричества, и я кричу, впившись ногтями в лицо и шею Странника. Кричу очень страшно, как зверь, и хочу впиться зубами в свою жертву.

Внезапно меня жалит мысль, что я сошла с ума, а ведь это тогда конец всему… Люди понимают, когда они сходят с ума?

– Тихо-тихо, маленькая, – ласковый, успокаивающий шёпот доносится до моего слуха, и я вдруг осознаю, что больше не кричу. Только тело сильно дрожит, стиснутое в стальных объятиях.

Странник целует мои щёки, виски, глаза, крепко прижимает к себе и шепчет, шепчет… Его лицо и рубашка в крови, и черты начинают расплываться…

– Поплачь, девочка.

Я словно ждала разрешения – слёзы хлынули мгновенно – очень-очень много накопленных слёз. С ними уходили злость, обида, страх… и накатывала усталость. Уплывая в спасительное забытьё, я почему-то вижу размытый образ Доминика. Он вглядывается в моё лицо и… плачет?

В самолёте Странник не выпускает мою руку. Боится, что кидаться стану? Злость на него давно прошла, но чувство вины за его разодранную физиономию так меня и не настигло. Из-за моей незапланированной истерики с последующим отсыпанием рейс пришлось перенести на вечер, но и туда еле втиснулись. Такое ощущение, что все немцы дружно рванули в Париж праздновать Рождество. Билет для Доминика достался только на завтра – бедная пучеглазка Лизи теперь не сомкнёт глаз в ожидании суженого.

– Кушать хочешь? – спрашивает Странник, и я отрицательно мотаю головой.

Не могу даже думать о еде, хотя кроме травяного чая в мой желудок сегодня ничего не попало.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Странник хмурится, заглядывая мне в глаза.

– Отлично, – вру я и отворачиваюсь к иллюминатору.

– Ничего, Лурдес тебя откормит. Не сомневаюсь, что у неё уже готов ужин из двадцати пяти блюд. Кстати, дома тебя ждёт подарок – уверен, ты будешь в восторге.

Я живо себе представляю своего черноглазого нарядного карапузика под рождественской ёлочкой и улыбаюсь – конечно, я буду в восторге.

Словоохотливый и доброжелательный Странник меня немного подбешивает, потому что я уже привыкла к его мрачности и немногословности. И весь остаток полёта я делаю вид, что сплю.

Странник садится за руль внедорожника, который дожидался нас в аэропорту Орли. Я не хочу ехать рядом с ним и занимаю место на заднем сиденье. Здесь мне комфортнее без его пронизывающего взгляда. Он никогда не забудет о моей позорной истерике, и я не знаю, как смотреть ему в глаза. Я снова оказалась слабой и беспомощной.

– Почему ты не снимала деньги с карты? – уже не в первый раз интересуется Странник.

Сегодня он ждёт от меня какого-то другого ответа?

– Ты знаешь почему – мне хватает.

– Ты ничего себе не покупала… – звучит, как упрёк.

Я не хочу обсуждать эту тему со Странником и поэтому молчу. Я жила на всём готовом и два раза в неделю подрабатывала в автосалоне неполный рабочий день. Там платили хорошие комиссионные от продаж, и мне хватало средств и чтобы отложить в копилочку, и на мелкие расходы.

Эту работу я получила совершенно случайно, когда любопытство занесло меня поглазеть на новенькие автомобили, и я убедила сомневающегося покупателя, что он делает правильный выбор. А поскольку это была моя любимая модель, то мне не составило труда разрекламировать все её достоинства.

Старший менеджер впечатлился и предложил мне попробовать себя в качестве продавца-консультанта. Заключили временный договор о трудоустройстве – и дело пошло. За своих два неполных рабочих дня я зарабатывала комиссионных, как опытные консультанты за неделю. И, конечно, я развивалась, ведь тема автомобилей была для меня второй в приоритете после танца.

Своими успехами я делилась только с Андре, а он мной гордился и восхищался. А зачем мне рассказывать об этом Страннику? Он и так всё знает о моей подработке, а напрашиваться на комплименты не хочу, тем более, я не уверена, что комплименты от Странника мне понравятся.

– Принцесса, тебя ведь никто не ограничивал в тратах. Ты должна соответствовать своему статусу.

А какой такой у меня статус, и чем вы опять недовольны?

Мне хочется выплеснуть на Странника своё раздражение, но я продолжаю молчать – на сегодня концертов достаточно.

– Извини, малышка, но мне бы не хотелось, чтобы ты была содержанкой у твоего танцора.

Что?! Я даже не успеваю переварить смысл слова «содержанка», но… «у твоего танцора»… Какие тут могут быть варианты?

Страннику известно о моей связи с Андре!..

Чем мне это грозит? Паники, на удивление, нет – вся вышла. Да и Странник отчего-то спокоен. Мне тут же в голову приходит мысль – если он намекнёт, что я не увижу Реми, то я просто убью его по дороге… и всё.

– Эй, ты чего там затихла, принцесса, убийство замышляешь?

Потрясающая у нас семейка – гипнотизёры, телепаты… демоны… Моя мамочка никогда не ужилась бы с ними.

Странник ждёт какой-то реакции. Спросить, о каком танцоре он говорит или сразу сказать, что он вовсе не мой? Стоп!

– Какой ещё содержанкой, ты что несёшь? – опомнилась я.

– Долго же до тебя доходило, – усмехнулся Странник. – То есть факт существования у тебя любовника танцора ты не отрицаешь.

А смысл? Но я у Андре ни копейки не взяла! А подарки… Так ведь он дарит их любимой женщине! Слово «любимой» пришло в голову спонтанно и теперь показалось неуместным. Андре никогда не говорил, что любит меня, но обращался со мной, как с любимой. А как звучит слово «любовница» – мне совсем не нравится.

– Кроме тебя и Демона, я ни у кого не брала деньги, – говорю жёстко, встречая взгляд Странника в зеркале заднего вида.

– У тебя очень красивый браслет, – замечает он как бы между прочим.

– Это подарок, – меня злит, что приходится оправдываться, но и пугает осведомлённость Странника.

Сказать, что я очень уж шифровалась, конечно, нельзя. Я просто расслабилась, решив, что давление и слежка прекратились.

– Я понимаю – девочки любят подарки, – миролюбиво ответил Странник.

– Как давно тебе известно? – решаюсь спросить.

– С того момента, как ты подцепила своего благодетеля в баре, а потом отправилась к нему в гостиницу. Надеюсь, тебе не нужно напоминать подробности?

Я была готова провалиться от стыда, представляя, сколько ему могло быть известно. Может, я вся напичкана жучками? Я отбросила свой телефон, как ядовитую змею. Как жить-то так?

– Малышка, неужели ты думала, что я доверю твою безопасность этому ничтожеству, который упустил тебя в первый же день? Чем ты ему рот заткнула, кстати? Чувством вины? Не пыхти, можешь не отвечать. Мои люди постоянно были поблизости и тебе ничего не грозило. Но так будет не всегда, и тебе следует быть осторожнее.

– Зачем тогда вообще был нужен Доминик?

– Ты ведь хотела его спасти, а я решил посмотреть, на что он ещё годен, – Странник усмехнулся. – Этот парень – отработанный материал.

– Не вреди ему, пожалуйста, – меня пронзила острая жалость к моему Ники.

– Только не говори, что у тебя на него романтические планы.

– Три года он был моим единственным другом, без него я бы сломалась. Пожалуйста, Хосе, он мне очень дорог.

– Как я могу отказать принцессе, которая даже помнит моё имя? Пусть до окончания твоей учебы продолжает дрочить и капать слюной, это даже забавно. А потом решим, что с ним делать.

Ну что же, у меня хотя бы есть время что-то придумать для спасения Ники. Но что будет с Андре?

– Демон знает про… моего танцора?

– Зачем? Твоей безопасностью занимаюсь я, а у Демиана хватает проблем и без этого. Ты вполне взрослая, чтобы спускать пар, трахаясь с правильным мужиком. А твой выбор не несёт никакой угрозы. Опытный и несвободный тренажёр для тебя сейчас – самое то.

– Не-несвободный? – выдохнула я, а вдохнуть… никак.

– Погоди, хочешь сказать, ты не знала, что в Бостоне у твоего танцора есть невеста?

В Бостоне?.. Ведь именно туда отправился четыре дня назад мой Андре… НЕ мой Андре…

– Мы это не обсуждали, – я стараюсь справиться с голосом, – у нас другие отношения.

– А вот это правильно, – бодро говорит Странник, но его обеспокоенный взгляд пытается в зеркале поймать мой. – Или он тебе что-то обещал? – Странник хмурится.

Обещал? Нет, кажется… Хотя… мы планировали совместный отдых… Но ведь это никак не исключает наличия невесты. Андре никогда не говорил о ней, а я не спрашивала. Он сказал, что не женат и этого было достаточно, но невеста… Слово какое-то… дурацкое. Моё воображение рисует этакую золотоволосую голубоглазую Барби в белом воздушном платье и почему-то в фате. Невеста ведь…

А я тогда кто?

Меня внезапно швыряет вперёд от резкого торможения и с силой откидывает на спинку сиденья. Я перевожу взгляд на заднюю дверь, в которую вторгаются руки Странника и выдёргивают меня из салона. На улице ледяной ветер, но это даже хорошо.

– Малыш, что этот козлоногий плясун тебе обещал? Я же ему переломаю все конечности!

– Ничего, Хосе, честное слово, – я смотрю прямо в глаза Странника, чтобы он не сомневался в моей искренности. – Он даже о любви не говорил мне.

– Долбоёб! – выдаёт Странник, что совершенно не вяжется с логикой.

– Хосе, может, ты не поверишь мне, но человеку обязательно нужно, чтобы его хоть кто-то любил…

– Тебя невозможно не любить, принцесса…

– Это другое, – перебиваю я. – Я помню, как меня любила мама, и я знаю как люблю Реми. Эта любовь безусловная и она живёт вопреки всему. Ты должен знать, что тебя я тоже люблю. И всегда так будет. Я, может, потом не захочу тебе говорить об этом, но ты не должен забывать.

– Спасибо, малышка, – Странник очень крепко прижимает меня к себе. – Вы с Реми – лучшее, что случилось в моей жизни.

Надеюсь, что лучшее у тебя впереди, Странник.

– Поехали скорее к Реми, – шепчу я, стараясь абстрагироваться от других, совсем ненужных мыслей. – Пожалуйста, Хосе.

Наш грозный замок, освещённый уличными фонарями, выглядит сейчас родным и милым. Клод уже выпустил собак, и эти разбойники, повизгивая, носятся вокруг машины. Я торопливо покидаю салон, и два огромных волкодава едва не сбивают меня с ног, норовя лизнуть в лицо. Узнали, мои хорошие, не забыли.

– Мадемуазель… Диана… деточка моя, – голоса моих домочадцев смешиваются в общий радостно-приветственный гул, но я уже не различаю звуков и ищу глазами своего мальчика. Где же он? Неужели уже спит?

Я трусливо размышляю, что это даже к лучшему. Боюсь, моё сердце лопнет от волнения. А если Реми уже спит, я смогу тихо побыть с ним рядом – рассказать сказку, погладить, разгоняя плохие сны. Я могла бы…

Топот детских ножек не позволяет мне развить свою кривую фантазию. Реми вылетает из столовой и, увидев нас, резко тормозит посреди гостиной. Господи, какой же он стал большой… И какой красивый! Ни фотографии, ни видео не смогли передать мне, насколько мой ребёнок взрослый.

– Сыночек, – шепчу очень тихо, не позволяя ни одной слезинке смутить или испугать моего мальчика.

Странник сжимает мою руку, напоминая, чтобы я не путалась в словах. Я отхожу от него на пару шагов, присаживаюсь на корточки и улыбаюсь.

– Привет, мой Мышонок, я очень соскучилась, – протягиваю навстречу руки.

Реми смотрит на меня настороженно и неуверенно улыбается. Моя душа, не выдержав бесконечного напряжения, забилась в истерике и грохнулась в обморок. А я, бездушная и улыбчивая, продолжаю сидеть на корточках и протягивать одеревеневшие руки к своему малышу.

– Мышонок, – зову я снова.

Возможно, мой охрипший голос звучит иначе, чем привык слышать мой мальчик, или я выгляжу по-другому, или моя улыбка не гармонирует с растерянным взглядом… Я не знаю… Но мой малыш срывается с места и, промчавшись мимо меня бросается к Страннику.

Мой мозг не сразу осознаёт, что случилось и не успевает дать рукам команду «отбой». Навстречу моим протянутым рукам спешит Мейли. Она заставляет меня подняться и заключает в свои объятия. Я позволяю себя обнимать, но не слышу слов, которые она произносит.

Странник держит Реми на руках и что-то шепчет ему на ушко. Мой мальчик очень серьёзно кивает и тоже шепчет в ответ. И все мои прежние переживания кажутся сейчас такими неприлично мелкими и недостойными внимания, потому что так страшно, как сейчас, мне было лишь несколько раз в жизни.

Странник делает пару шагов в мою сторону, продолжая инструктировать Реми, и ободряюще мне улыбается. Малыш несмело протягивает ко мне ручки и выпаливает, пока не забыл:

– Я очень скучал, когда тебя не было… Я тебя люблю.

– А по правде? – спрашиваю игриво и смеюсь, как простуженная ворона. – Ты ведь меня немножко забыл – да, Мышонок?

Я целую по очереди протянутые ладошки и глажу ими себя по щекам, но не забираю Реми из надежных рук Странника.

– А хочешь посмотреть, как я по тебе скучала и что я тебе привезла? Я сама для тебя сделала, но это будет наш с тобой секрет…

– Хочу, – кивает Реми и вырывается из рук Странника.

Мой малыш доверчиво протягивает мне ладошку, и мы идём в его комнату раскрывать секреты.

– …И тогда мышиная принцесса сказала: «Полцарства тому, кто развеселит моего Мышонка!» И что уж только гости и придворные не делали…

– Что не делали? – сонным голосочком лепечет Реми.

– А вот что… – я прижимаю к сердцу своё сокровище, не прекращая гладить по тёмным волосикам, и рассказываю всё тише и тише. – И тогда одна умная мышка, которую тоже звали Ди, вдруг сказала…

Я прислушиваюсь к дыханию Реми и понимаю, что малыш уснул. Я ещё долго смотрю на него спящего и без конца целую, и шепчу, как я сильно его люблю. А потом завершаю свою сказку:

– И сказала мышка Ди: «Будет скоро и в нашем замке зажигательное танго!»

Тот случай, когда проза споткнулась… (от автора)

ТЕМНЫЙ АНГЕЛ

…

Всю ночь я целовала и поливала слезами своего спящего Мышонка, и сама уснула лишь под утро.

На следующий день нас с Реми невозможно оттащить друг от друга. Я с такой жадностью его рассматриваю и не могу насмотреться. Пока купала, обнаружила два новых шрамика… Родненький мой человечек, плакал, наверное, – больно ведь было, а я даже пожалеть не могла…

– Да отпусти ты его, надорвёшься! – недовольно ворчит Странник. – Он взрослый парень и весит уже почти, как ты.

– Мне не тяжело, – вру я, потому что Реми нравятся висеть на мне. Но какой же малыш стал тяжёлый!

Поверить не могу – моему сыну уже пять лет. Он такой взрослый, умный, интересный! А я столько всего пропустила! И два дня рождения мой любимый мальчик встречал без меня. Этих потерь уже никогда не наверстать…

Утром меня снова встречали очень бурно, ведь вчера тёплые приветствия моих домочадцев не достигли своей цели. Лурдес меня чуть не задушила в своих объятиях и всё старалась впихнуть в меня побольше еды, сетуя, как же я, бедненькая и измождённая, отощала на чужбине.

После завтрака мы со Странником и Реми отправились принимать мой запоздалый подарок к совершеннолетию. Уже подходя к гаражу, я представляю, что меня ждёт. Но новенькая белоснежная спортивная Honda превзошла мои ожидания. И конечно я, не скрывая восторга, бросилась на шею своему щедрому дядюшке. И как этот человек может быть настолько разным… Как он сам с собой-то уживается?

– Но это ещё не всё, – Странник, заговорщически подмигнув Реми, извлёк из кармана портмоне для документов.

Внутри, в первом вкладыше, красуется новенькое водительское удостоверение. На мое имя! Я недоверчиво смотрю на Странника… Вряд ли я захочу кому-то похвастаться, что права мне подарили.

– То есть вот так – да? Отличный пример подаём ребёнку.

– Даже не мечтай! – возражает Странник, – это подарок с препятствием, потому что принимать экзамен у тебя буду лично я.

– Ох, вот теперь реально страшно, лучше бы я, как все.

– Но ты ведь не как все, – Странник обнял меня за плечи. – С наступающим Рождеством, Принцесса!

После обеда к замку подкатил огромный, как самосвал, чёрный Ford. Никаких сомнений, что пожаловал Его Темнейшество. Я в этот момент осматривала огромный котлован, вырытый для будущего бассейна. Реми, заметив машину, сорвался с места и побежал вприпрыжку встречать папочку, я же решила не отвлекаться по пустякам. Но, когда распахнулась водительская дверь и показался Жак, я с радостным визгом помчалась к нему. Пролетев мимо Демона, я запрыгнула на бывшего телохранителя, обхватив его руками и ногами.

– Тощая, как глиста, а весишь, как бегемот, – проворчал Жак, придерживая меня одной рукой и уворачиваясь от моих поцелуев.

– А ты такой же старый зануда, – смеюсь я. – Дочек ещё не выдал замуж?

– Вот давно тебе следовало язык укоротить, – Жак попытался отцепить меня, но, не справившись, подхватил второй рукой Реми и понёс нас в дом.

Демон мой игнор воспринял невозмутимо, словно ничего другого и не ожидал. А я ждала… Сама не знаю, чего именно… Может, рождественского чуда?

Январь-2009

Это было моё первое настоящее Рождество! С подарками, с фейерверком… С семьёй! Я даже не знаю, кто из нас двоих больше радовался – я или Реми. Свалившееся на меня короткое счастье я черпала жадно, ненасытно – наслаждалась каждым мгновением. Даже Демон не попытался внести в мои каникулы свои жёсткие коррективы. Предполагаю, что вмешался Странник. Он, как цербер, оберегал моё праздничное настроение.

Но сегодня я надорвалась весельем. Реми притих вместе со мной – не проказничает и ластится, как котёнок. Он знает, что завтра нам предстоит снова расстаться. Я не хочу, чтобы малыш испытывал стресс и придумываю новую сказку, где умная принцесса Мышка отправляется сражаться с немецкими учёными котами. Реми смотрит на меня снисходительно и заявляет:

– Давай лучше про трансформеров. Я и так не собираюсь плакать, я ведь мужчина.

О, Господи, как же я отстала от своего ребёнка.

В аэропорту Шарль де Голль столпотворение. Похоже, сегодня Париж опустеет.

– Ну, что, Принцесса, я могу рассчитывать на твоё благоразумие? – хмуро спрашивает Странник.

Он снова другой – отстранённый и замкнутый. Я знаю, что из-за меня он проторчал в Париже три лишних дня и у него вышел конфликт с Демоном. Я случайно подслушала, но зато теперь я уверена, что нужна Страннику и ему не всё равно. Мне просто следует привыкнуть, что он… странный.

– Обещаю, что буду хорошей девочкой, Хосе. И ты береги себя, пожалуйста, ты мне очень нужен, – мне хочется быть с ним нежной и ласковой.

Странник прижимает меня к себе и целует в висок, а Жак закатывает глаза и вываливает язык, как дурачок.

Самолёт Странника на час раньше, чем мой, и он торопливо прощается.

– Доминик тебя встретит в аэропорту, он уже второй день в Айсгене отирается. А, вот ещё – Жак пригонит тебе тачку в течение недели, так что, Принцесса, будешь теперь на собственном коне.

– Бля, такую тачку безмозглой девке, – ворчит Жак, но, к счастью, Странник не реагирует – привык, наверное.

– Плясуна своего вот здесь держи, – Хосе показывает кулак, давая последнее наставление.

Я киваю уже ему вслед. Про Андре до этого дня я старалась не думать и даже симки поменяла в телефоне. Теперь, кажется, настало время во всём разобраться. Только не сегодня. Сегодня мне очень плохо!..

Но я знаю, что в этом мире есть тысячи людей, которым намного хуже. А я… обязательно справлюсь.