Танец с удачей

Глава 29 Жемчужина

Первое, что услышал Гепард после пробуждения — стук капель за окном. Быстрая дробь ясно говорила — о чистом небе можно и не мечтать. Но поездку откладывать нельзя, и он открыл глаза.

Плотная завеса дождя за окном мешала разглядеть что-либо дальше сотни шагов, не помогал даже вил зрения. Сова сидел за столом, опустив подбородок на сложенные руки, уставившись невидящим взором в угол комнаты. Гепард закрыл глаза и послушал происходящее в таверне. Никаких звуков, помимо звона посуды, не доносилось. Кто торопился уже уехал, а остальные не спешили просыпаться.

— Похоже, нас здесь никто не знает, — подал голос Сова, не поворачивая головы. Он всегда знал, когда близнец не спит. Великолепный слух давал множество преимуществ. — В таверне обсуждали разные сплетни, в том числе и нашу щедрую плату. Но ни слова о плащах или убийцах.

— Ещё бы, мы две границы перешли. — Гепард потянулся, наслаждаясь мягкой, тёплой, а главное сухой постелью, старательно отгоняя мысли о предстоящей поездке. Больше всего хотелось остаться и никуда не ехать. — Кто станет ждать в таком месте каких-то наёмников из Вердила.

— А ещё можешь гордиться собой. — Взгляд Совы приобрёл осмысленность, привычная ехидная ухмылка заняла своё место. — Парочка служанок, несмотря на запрет Маронила, хотела пробраться к нам в комнату.

— Ты хотел сказать в кошельки, — фыркнул Гепард.

— Ну, нет, намерения у них были весьма конкретны, — расплылся в улыбке Сова. — О кошельке ни слова, только о кровати.

— А почему это мне надо гордиться? Ты же разговаривал у стойки.

— Я бы удрал через окно и насладился представлением в качестве наблюдателя.

— Под дождём?

— Оно того стоит.

Гепард хмуро поглядел в окно. Там разразился настоящий потоп. И ведь наверняка ни одной таверны до самого Ланметира. Всё эти проклятые силт ло и Первая волна. Неужели так сложно отстроить таверны? Зная здешние места, дождь может идти до самой осени, чтобы потом плавно перейти в снег. Он всё больше жалел, что им пришлось покинуть Вердил.

— Сколько себя помню, — едва слышно произнёс Гепард, — погода здесь всегда радовала.

— Зато как бодрит. Хватит затягивать, пошли, окунёмся.

Гепард начал собираться, натягивая подсохшую одежду, проверяя карманы и ножи, и поплотнее запахиваясь в плащ. Сова с ухмылкой наблюдал за близнецом, двигающемся с черепашьей скоростью. Но вскоре все причины затягивать уход закончились, и Гепард со вздохом закинул сумку на плечо. Раздался стук в дверь.

— Прошу прощения, господа, — донёсся мужской голос. — Можно вас потревожить?

— Чего тебе? — отозвался Сова.

Дверь приоткрылась, внутрь просунулась голова. Рыжие волосы стянуты сзади в конский хвостик, губы подрагивали, словно готовы в любой миг продемонстрировать заученную улыбку. Голова огляделась, затем появилось всё остальное. С плеч гостя спускался полосатый красно-зелёный плащ.

— Моё имя Пеларнис, я странствующий менестрель. — Мужчина изобразил поклон, взмахнув плащом. Впечатление портило то, что он старался оставаться в дверном проёме, не рискуя зайти. — Вы могли наслаждаться моим представлением вчера. Видите ли, так получилось, что я стал счастливым обладателем кареты.

— Вот как, — оживился Гепард, до этого смотревший на него с нескрываемым подозрением.

— Да, и мне сообщили, что вы направляетесь в Ланметир.

— Кто сообщил? — спросил Сова. — И откуда у тебя карета?

— Ну… — замялся менестрель. — Я её выиграл в кости сегодня ночью. Только вот на упряжку её бывший хозяин играть отказался. Потому я спросил у трактирщика, не знает ли он людей с лошадьми, которым со мной по пути. Он посоветовал заглянуть к вам.

— Азартные игры значит, — хмыкнул Сова.

— Чем только не займёшься, чтобы убить время. — Пеларнис развёл руками и принуждённо улыбнулся. — Так вы согласны?

— Конечно, — быстро ответил Гепард, не дав близнецу пристать с новыми вопросами. — Мы купим карету.

— Купите? — удивлённо заморгал Пеларнис. — Нет-нет, я её не продаю. Мне тоже надо в Ланметир. Лошади у меня нет, а идти пешком в сезон дождей я не хочу.

— Десять золотых, — внушительно произнёс Гепард, старательно не замечая недовольный взгляд Совы.

Менестрель моргнул, облизал губы. Моргнул ещё раз и с нескрываемым сожалением покачал головой.

— Нет, не могу. Идти неделю по такому дождю. А вдруг я простыну, как мне потом представления давать? Давайте вы просто впряжёте лошадей, и мы вместе двинемся в Ланметир.

— Ладно, — Гепард даже не стал спорить. Он был согласен почти на что угодно, лишь бы не ехать под дождём.

— Только тут такое дело. Вы сами понимаете, в такую погоду кареты в цене, поэтому если вы заплатите, скажем, по серебряному, с каждого… Я не настаиваю, не подумайте, но всё же… — Менестрель с каждым словом прятался за дверь всё больше, пока не осталась торчать одна голова. На миг ему показалось, что глаза у обитателей комнаты глаза светятся странным зелёным пламенем под капюшонами.

— Не будешь наглеть — получишь золотой, как доберёмся до Ланметира, — пообещал Гепард.

— Благодарствую, господа. Я готов выступать в любое время, буду ждать вас в зале. — Менестрель скрылся за дверью. Из коридора донесся звук шагов и весёлое посвистывание.

— Что? — спросил Гепард. — Ты хотел отказаться от кареты? Так нравится мокнуть под дождём? Можешь бежать следом, я не против.

— Ну, раз ты не против. — Сова поклонился, размахивая полами плаща. — А как же твои вечные ворчания по поводу удачи и случайностей?

— А кто говорил, что всё не может быть спланировано, — и бровью не повёл Гепард.

— Всё с тобой понятно. Можно и в жерло вулкана отправиться, если с удобствами. Но чтение дневника придётся отложить, если не получится менестреля выпроваживать из кареты на время.

— Ничего, сам говорил — десять лет ждали, подождём ещё немного.

Как оказалось, в уплаченный вечером золотой входил ещё и плотный завтрак. Маронил не стал требовать отдельную плату, даже когда летары попросили немного еды в дорогу.

Пеларнис всё это время просидел в углу полупустого зала, перебирая струны лиры. За спиной у него висела небольшая сумка.

Когда с приготовлениями покончили, троица вышла на крыльцо. Карета была самой обычной, без внешней роскоши, зато с крышей и стёклами. Последние пункты Гепарда особенно радовали. Спасёт от дождя и ладно, а как выглядит — дело десятое.

— Да, есть ещё одна проблемка, — сказал менестрель, когда они пробежали до конюшни и начали запрягать коней. Лошади близнецов в упряжке не ходили, но протестовать не стали, хотя и косо поглядывали на своих хозяев. — Возница к карете тоже не прилагался.

— Это ты к чему? — Гепарда глянул на сидушку с коротким козырьком. От мелкой мороси он ещё мог защитить, но не от проливного дождя с ветром.

— Нас трое, можем сменять друг друга. — Пеларнис с надеждой посмотрел на близнецов. — Так ведь будет честно. Ваши лошади, моя карета. Все правят по очереди.

— Четыре золотых, — отчеканил Гепард. — И ты нас везёшь до Ланметира. Не медяком больше, и никаких новых неожиданностей. Иначе будешь вести задаром или вообще останешься без кареты.

Пеларнис поёжился, глядя на своих новых спутников. На этот раз он почти не сомневался, что глаза под капюшоном светились ярко-зелёным цветом.

— Четыре золотых, — с тоской протянул он, глядя на место возницы. — Но ведь…

— Мы заключили договор. И лучше тебе его не нарушать.

Менестреля пробрал мороз, и сползающие за шиворот капли дождя были здесь не причём.

— Ладно, — нехотя кивнул он, — четыре золотых.

Внутри кареты всё оказалось куда лучше. Занавески на окнах, мягкие сиденья, места вполне хватило бы и на шестерых. Сумки спрятали под сиденья, а близнецы расселись по разным углам. Раздался окрик Пеларниса, карету тряхнуло при въезде на Путь Мира, но затем колёса плавно покатились по ровной дороге.

Гепард с довольным видом глядел в окно, радуясь, что дождь льёт по ту сторону стекла. Скорее всего, впереди ждёт ловушка, но по крайне мере доставят к ней с удобствами.

За всю поездку дождь прекратился лишь однажды, и Гепард даже согласился побыть возницей на это время. Сова изредка подменял Пеларниса, когда хотел лучше разглядеть окрестности. Мелкие речушки разливались широко, но больше разрушенных мостов им не встречалось. Лошади резво бежали по Пути, обгоняя редких путников, и от возницы зачастую требовалось только останавливать их на ночлег.

Пеларнис каждый вечер начинал с рассказов о городе. Гепард против его болтовни не возражал, под неё хорошо засыпалось. Как и Сова, он бывал в Ланметире и знал, как и что там устроено.

— Попасть за ворота замка можно только по приглашению короля, — рассказывал менестрель во время одной из остановок. — Не многие лорды удостаивались такой чести, даже прослужив всю жизнь на благо стране. Да и сам король редко покидает стены замка, только если нужно съездить в другую страну.

Подобные рассказы беспокоили летар, в особенности Сову. Если меры предосторожности так велики, попасть внутрь будет не просто, а сбежать ещё сложнее. В том, что принца держат внутри, они не сомневались. Сова — потому что считал замок самым подходящим местом для приманки. Гепард — потому что даже не пытался задуматься по этому поводу и доверил планирование близнецу.

Вечером четвёртого дня показался Ланметир. Услышав радостный возглас Пеларниса, Сова высунулся из окна. Сплошная стена воды к тому времени сменилась обычным ливнем. За ним удалось разглядеть высокие стены в четыре десятка локтей, построенные из громадных глыб гранита красного, зелёного и серого цветов. Наверху запросто могло поместиться три ряда лучников, а внизу её опоясывал широкий ров глубиной в два человеческих роста. Рядом протекала река, что через сеть подземных тоннелей обеспечивала чистой водой как ров, так и город.

За всю историю Ланметира насчитывались десятки, если не сотни попыток захватить город. Но лишь однажды, во время Первой волны, удалось покорить неприступные стены. Подмога опоздала всего на день, и на следующее же утро захватчиков перебили, но теперь замок утратил право зваться неприступным.

— Всюду тянутся нити, — пробормотал Сова, разглядывая стену. Коричневые, земли, дополнительно скрепляли между собой гранит. Прозрачные, воздуха, едва заметные под дождём, помогали смягчить удары осадных орудий, делая их куда менее эффективными.

Путь Мира вёл только до ворот, дальше начиналась широкая мостовая, как и большая часть зданий в Ланметире выложенная цветным гранитом. Она тянулась к замку в центре города и от неё трижды в обе стороны отходили такие же широкие дороги, разделяя Ланметир на четыре круга.

Карета проезжала по первому, у самой стены. Там отводилось место под жилые дома. Богатые и бедные, они сбились в тесные группки, каждая на своём участке, разделённые узкими дорожками. Здесь же пристроились и таверны. В зависимости от района, их качество колебалось от самых паршивых до настоящих особняков, где сдавали сразу целые этажи.

Хотя город и стал столицей после падения Визистока, жителей в нём насчитывалось не так много. Почти все отправились во время Первой волны в порт, узнав, что к городу движется армия, и возвращаться не спешили.

Сова постучал в стенку, и карета остановилась.

— Где тут есть приличная таверна? — спросил он, покидая уютное гнездо. Дождь заставил поёжиться. Внутри настоящего холода не ощущалось, и на миг летар даже посочувствовал менестрелю, который проработал столько времени возницей.

— Слева от дороги, через пару участков, есть неплохая гостиница, — ответил Пеларнис. — Я там останавливаюсь иногда, если золото появляется. Но вы же не бросите меня? Тут всего ничего осталось.

Он махнул в сторону второго круга, где обитали торговцы. Сова помнил, что там тоже всё разбито на участки, по видам товаров, но где можно продать карету, он не знал, потому покачал головой.

— Ничего, справишься. Держи, как и договаривались.

Гепард бросил менестрелю четыре золотых. Сложив сумки на лошадей, близнецы поспешили в указанном направлении, не обращая внимания на жалобные призывы Пеларниса помочь добраться до торговой площади.

Первая таверна встретилась на втором участке, явно не самом богатом. Даже Гепард не брался утверждать, рискнул бы он остановиться в ней или нет. Зато на четвёртом их ожидало роскошное трёхэтажное здание из белого гранита с собственным двориком и конюшней, выглядящей лучше первой таверны. Рядом с крыльцом горела масляная лампа, освещая вывеску «Жемчужина».

— Надо осмотреть город, — сказал Сова, когда они добрались до конюшни. О лошадях здесь, похоже, полагалось заботиться самим гостям.

— Сейчас? — Гепард взглянул на небо и зябко поёжился. Затянутое угрюмыми тучами, без единого просвета, оно вгоняло в тоску при мысли, что придётся провести в городе не один день.

— А ты предлагаешь сидеть всё время в комнате и надеяться на чудо? Ты же не хуже меня знаешь, как тут обстоят дела с погодой. Если начался сезон дождей, то это надолго.

— Знаю, — вздохнул Гепард. Он слышал, как однажды дождь шёл практически без остановок целый год. — Тогда как обычно?

Сова кивнул, и близнец вытащил из кармана монету. Пусть они и знают, как она действует, но такие вопросы давно решили отдавать на её волю, во избежание лишних споров и чтобы никому не было обидно. Прочертив в воздухе кривую, монета приземлилась на усыпанный соломой пол. Гепард издал горестный вздох.

— Вот она, справедливость, — ухмыльнулся Сова. — Ничего, разомнёшься, а то совсем засиделся в карете. А я поваляюсь за тебя в кровати.

Кутаясь в плащ и проклиная всех и вся, в особенности монету с погодой, Гепард двинулся обратно к дороге. Сова постоял ещё, глядя ему вслед, потом стёр с лица довольную улыбку, подхватил сумки и пошёл к таверне.

И понял, что ошибся, едва переступив порог. Когда он спрашивал менестреля о таверне, то имел ввиду именно таверну. Где можно посидеть в шумном зале, послушать, о чём судачит народ. Возможно, угостить кружкой-другой собравшихся, вызвав на откровенность. Но тут всё обстояло иначе. Нет, зал, столы и посетители были, в отличие от того же Авеана, но он вновь ощутил себя оборванцем, как когда впервые попал в замок Вердила.

Зал занимал весь первый этаж. Четыре ребристые колонны поддерживали потолок, на котором висела хрустальная люстра с дюжиной свечей, украшенная перламутровыми фигурками рыб. На пушистом ковре вышивкой изобразили закат на фоне океана. В прозрачной стойке плавали мелкие рыбёшки всех цветов и оттенков. Столы и стулья наверняка обошлись в целое состояние. Одни походили на кальмаров, другие — на черепах. На стенах висели картины на ту же морскую тематику, по большей части с изображением кораблей. Свечи на стенах и колоннах ярко горели, но цвет их изменили, и к чистому жёлтому свету добавился оттенок небесной синевы.

За стойкой стояла женщина, уже не молодая, но не утратившая привлекательности. На плечи спускалась россыпь чёрных волос, шею украшала жемчужина размером с крупный орех, видимо и послужившая названием для гостиницы. Вместо привычного фартука на ней было простое платье голубого оттенка до самого пола. В синих глазах женщины зажглись искорки смеха, едва она увидела выражение лица ночного гостя.

Запахнув плащ в попытке скрыть одежду и надвинув ещё ниже капюшон, Сова направился к стойке. По пути он разглядывал непривычно бледных людей, собравшихся в зале. Любого из них можно было бы хоть сейчас отправлять на приём к королю. Одеяния роскошные, под стать окружению, манеры изысканы. На нового посетителя никто даже не взглянул, продолжая вести неспешную беседу и смакуя вино. Несомненно, из хрустальных бокалов.

— Редко к нам заходят такие интересные гости. Я владелица гостиницы, Дарианна. Обычно постояльцы зовут Дари.

Голос женщины оказался мягким и приятным, но всё же больше подошёл бы молодой девушке. Тонкие руки облокотились на прозрачную стойку. Она, не таясь, разглядывала Сову.

— Что же во мне интересного?

— Здесь, — Дари обвела рукой зал, — собираются одни и те же люди каждый день. Заведение не из дешёвых, редко к нам заглядывают новые постояльцы. Да и одежда у вас, уж простите за откровенность, не подходящая.

— Я с другом остановлюсь здесь на пару дней. — Сова выложил на стойку пять золотых. Нищими их ещё не называли. — Сообщите, когда закончатся.

— Что у вас водится золото, я не сомневаюсь. — На лице Дари появилась лукавая улыбка. На монеты она едва взглянула. — И это только добавляет интриги, так как подобная компания вам явно непривычна, судя по тому, как вы застыли на пороге.

— Я просто ожидал увидеть нечто другое. Попросил знакомого назвать таверну, а он отправил меня в это… — Сова запнулся, подбирая слова. Не хорошо начинать приезд в город с ссоры. К улыбке Дари добавилась изогнутая бровь. — Пристанище для скучающих по морю, — выбрал он самое безобидное из вертевшегося на языке.

— Если что не нравится — дверь там же, откуда пришли.

— Да нет, я-то ничего не имею против, — Сова расплылся в улыбке, предвкушая реакцию близнеца. — В отличие от некоторых. У вас гостей кормить полагается?

— Конечно, что будете заказывать?

— Разве есть большой выбор? — усмехнулся Сова, обводя взглядом помещение.

— В основном морепродукты, конечно. Кому не нравится, те у нас не останавливаются.

— Мне всё нравится, — улыбка стала ещё шире. Он на миг пожалел, что Гепарда нет рядом. — Что-нибудь на ваш выбор. У вас в городе есть библиотека?

— Конечно. На третьем кольце одна сразу у дороги, вторая — через два участка направо. Ужин подать в комнату?

— Нет, я поем здесь.

— Придётся подождать, — предупредила Дари. — Заказов много, да и свободных столиков нет.

— Ничего, я не спешу.

В ожидании ужина Сова дождался и столик — пожилая пара освободила один в углу зала. Он с опаской поковырял вилкой поданное блюдо и принюхался. Поймав на себе насмешливый взгляд Дари, Сова принялся за еду.

Удалось распознать кальмаров, медуз, и какую-то рыбу, в их разновидностях он не разбирался. С овощами всё оказалось довольно вкусно, пусть и чересчур вычурно, особенно с виду. В конце ужина подали вино с бокалом. Хрустальным.

Сова обдумывал ситуацию, потягивая лёгкий напиток. Нужно посетить библиотеку. Раньше его не интересовала история города, теперь придётся заняться ей вплотную. Расспросить людей, узнать, как удалось захватить замок во время Первой волны. Наверняка должны быть обходные пути.

Опустошив за размышлениями бутылку, Сова попросил показать комнату. Получив в сопровождающие молодую девушку, похожую на Дари как две капли воды, он отправился наверх. После месяца пути с остановками в дешёвых трактирах и сна под открытым небом ковры на полу и свечи в серебряных канделябрах воспринимались как чудо.

На третьем этаже ему вручили ключ и оставили в одиночестве. Сова отпер дверь и осмотрел с порога новое пристанище. Его взгляду предстала чистая, аккуратная, выполненная в том же стиле комната. В углу стоял шкаф, при виде которого Сова невольно вздрогнул. В голову заползли неприятные воспоминания. Только здесь все петли были на месте, и внутри никого не оказалось. На всякий случай он всё же проверил, посмеиваясь над разыгравшимся воображением.

По правую руку от входной двери находилась ванная комната. Напротив неё — камин, рядом лежали дрова. Между окнами, завешанными голубыми занавесками, стоял стол, выполненный в виде панциря черепахи, и четыре стула на месте лап. Две кровати в форме вытянутых раковин моллюска располагались у противоположных стен.

Бросив сумки в шкаф и повесив плащ, Сова разжёг камин, придвинул стул и уселся поближе к огню. Летар прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, и вслушался в происходящее вокруг.