Тайна Дамы Дождя

Глава 1

Засыпь хоть всей землей
Деяния тёмные, их тайный след
Поздней иль раньше выступит на свет.

(У. Шекспир «Гамлет»)

конец апреля, 1926 год

Ожидать встречи с пожилым человеком, а увидеть миловидную девушку – это очень даже неплохо. Ричард Дюран, художник, только что начавший входить в моду во Франции, был удивлен и обрадован, обнаружив, что его встречает юная особа – черноглазая и чернокудрая, в кокетливой шляпке, лихо сдвинутой набок и открывавшей розовое маленькое ушко. Шляпная булавка в виде розы так и горела на солнце. Девушка сидела в открытой коляске, запряженной двумя превосходными лошадьми, держа вожжи.

Заметив его, девушка помахала рукой и заулыбалась, показав разом все жемчужинки, которыми был полон ее смеющийся, немного большеватый рот.

- Мистер Дюран! Я за вами! – крикнула она, сдерживая лошадей, готовых немедленно ринуться в путь.

- Зовите меня просто Ричард! – отозвался художник, забрасывая саквояж в коляску.

- Это весь ваш багаж? – удивилась девушка и протянула для рукопожатия крепкую ладошку. – Меня зовут Роуз Форест. Я секретарь лорда Сент-Джонса, а по совместительству – медсестра, сиделка, чтица и девчонка на посылках.

Она рассмеялась так заразительно, что Ричард тоже рассмеялся.

- Багаж приедет позже, - объяснил он. – Там картины, которые милорд хотел посмотреть, и холсты, если он что-нибудь пожелает мне заказать.

- Пожелает, - заверила его Роуз. – Старичок неравнодушен к живописи. Вы это поймете, когда увидите его коллекцию. Честное слово, служители Лувра позеленели бы от зависти!

Они поехали по скалистой дороге, закручивавшейся серпантином. Справа шумело море, ударяясь в берег с неутомимой исступленностью, слева громоздились отвесные скалы, в расщелинах которых Ричард заметил много птичьих гнезд. Несколько черных воронов сидели на каменных выступах. Время от времени клювы их разевались, но карканья не было слышно – все заглушал прибой.

Подхлестывая лошадей, Роуз не переставала болтать, доставляя, впрочем, Ричарду огромное удовольствие – приятно слушать веселую болтовню хорошенькой девушки.

- Вас, наверное, удивляет, что мы едем в коляске, а не в каком-нибудь шикарном автомобиле? Просто старичок любит покой и тишину. Авто, по его мнению, создают слишком много шума и чадят немилосердно, а это плохо для роз.

- Роз?

- Да, это вторая страсть моего хозяина. У него великолепный цветник, он сам любит покопаться там часок-другой, и его заботы приносят результат. Чем же еще может похвалиться Англия, как не английскими розами? Так сказала Роуз! – она снова заливисто расхохоталась над собственным каламбуром. – Вы впервые здесь?

- Бывал два раза в Лондоне, но недолго. А в Девоне – впервые. Здесь очень красиво, не правда ли?

- Красиво? – Роуз сложила губы трубочкой и повертела головой, словно только сейчас обнаружила, где находится. – Может, и так, но когда проживешь здесь двадцать лет и еще два года, все навевает уныние. Я бы давно уехала… - она отвлеклась, натягивая поводья, чтобы пропустить мотоциклиста.

- Что же вам мешает? – поинтересовался Ричард, любуясь ее прелестным личиком и черными кудряшками, падавшими на белоснежный воротничок.

- Деньги! Еще год работы, и я скоплю достаточно, чтобы отправиться путешествовать. Я закончила курсы медсестер, владею стенографией и изучаю иностранные языки. Поступлю секретарем к какому-нибудь археологу – и в Египет! Или в Индию! Вот эта жизнь по мне!

- В наше время многие молодые девушки мечтают стать певицами или актрисами… Вас подобное не прельщает?

- Актрисы? Фу! Эти жеманные тощие особы вызывают только отвращение! Нет! Я мечтаю о гробницах фараонов (их ведь, кажется, не все еще раскопали?), о джунглях, где спрятаны древние города. Вы никогда не хотели отправиться в дебри Амазонки на плоту? Или подняться на Памир?

- Признаться, нет, - с улыбкой ответил Ричард. – Больше всего я люблю Авиньон и Париж.

- Это скучно, - девушка состроила забавную гримаску и бросила на художника лукавый взгляд. – Уверена, вы точно найдете общий язык с хозяином. Он страшный домосед и не уезжал дальше Дартмута. Почти ни с кем не общается, замкнут, молчалив и интересуется только галереей и садом.

- А его семья?

- Никакой семьи нет. Знаете, эдакий закоренелый холостяк, который считает вертихвостками всех женщин моложе пятидесяти, и старухами – всех женщина старше пятидесяти. Аристократ до мозга костей, в его понимании женщина способна лишь рожать, следить за домом и поддерживать руку мужа с улыбкой кроткой и любезной. Вы спросите, как же он принял на работу меня? О, я – особая история! Мой дядя служил у него садовником и попросил взять меня секретарем, пока не найдется подходящий и расторопный молодой человек на эту должность. Я проработала две недели, и лорд Сент-Джонс отозвал объявление о поиске нового секретаря. При этом он очень мило объяснил моему дяде, что я прекрасно подхожу, потому что от меня не пахнет улитками, и я четко выговариваю слова, - Роуз прыснула, вспоминая об этом. – Думаю, когда хозяин был молод, его обманула какая-нибудь роковая красотка, и он навсегда утратил веру в порядочность женщин. А может, решил никогда не жениться под впечатлением несчастной судьбы младшего брата. От бедняги сбежала жена, он не смог оправиться от предательства и умер.

Глава 2

- Кто такая Дама Дождя? Вы вчера упоминали о ней, - спросил Ричард за завтраком.

Роуз сидела напротив, читая свежую газету. Девушка читала с таким вниманием, что пришлось дважды ее окликнуть.

Сэр Джеймс передал через Вилсона, чтобы его не ждали к завтраку, а Роуз сказала, что он никогда не завтракает – по утрам у него нет аппетита. И Ричарда это ничуть не расстроило, а даже обрадовало. Миссис Пауэлл прислуживала им, но не вступала в беседу, и молодые люди были все равно, что одни.

Расправляясь с яичницей и беконом, к которым полагались запеченные до почерневшей кожицы помидоры, Ричард с удовольствием поглядывал на свеженькое личико девушки. Она была особенно хороша, освещенная утренним солнцем, с оранжево-желто-красным шарфом, повязанным вокруг головы на манер восточного тюрбана, и походила на одну из пышных роз, которые стояли в вазах на подоконниках, столиках и полках. 

- Дама Дождя? – рассеянно переспросила Роуз, не отрывая глаз от газетных колонок. – Об этом надо спросить у Беатрис. Она утверждает, что в дождь часто видит женщину, которая плачет. Женщина закутана в саван, и Беатрис считает, что дама – жертва пиратов, погибшая несколько столетий назад.

- Призрак?! – восхитился Ричард.

- Неужели вы верите в призраков? – Роуз насмешливо приподняла брови. – Не разочаровывайте меня. Я думала, вы прибыли из цивилизованного мира. Может, вы еще верите, что можно убить человека, насыпав ему за шиворот могильной земли?

- Зря смеетесь. Во всем цивилизованном мире сейчас очень популярны спиритические сеансы. Даже люди из высшего общества вертят блюдечки по столу.

- Ну не глупо ли? – девушка протянула Ричарду молочник, чтобы он добавил сливки в чай. – В мире есть вещи поважнее вызывания духов. Вы знаете, что лондонские рабочие готовят общую забастовку, добиваясь увеличения заработной платы? По-моему, государство поступает неправильно, обогащаясь за счет дешевого труда.

Ричард был далек от политики, но слушал Роуз с удовольствием, да и смотрел на нее тоже с удовольствием.

- Вы коммунистка?

- Нет, но я уверена, что все те ужасы, что пишут о коммунистах в наших газетах – пропаганда прессы и война с инакомыслием. Впрочем, хватит, - она резко встала, отодвигая стул. – Заканчивайте завтрак без меня, мне нужно еще разобрать корреспонденцию хозяина. Кстати, - она задержалась на пороге, - привезли ваши вещи, я велела перенести их в библиотеку.

Ричард проводил девушку взглядом и поймал себя на мысли, что похож сейчас на тролля-конюха. Допив чай, художник вышел на террасу, любуясь пышными клумбами и кустарником.

- Вы ранняя пташка, - послышался за его спиной голос. Оглянувшись, Ричард поспешил поздороваться с лордом Сент-Джонсом. Дворецкий за спинкой инвалидного кресла показался ему противнее, чем вчера. У мистера Вилсона был тонкий длинный нос, что придавало ему сходство с собакой. К тому же, он им постоянно подергивал, словно аромат роз его раздражал, и от этого походил на собаку ещё больше. Лорду хватило одного взгляда на Ричарда, чтобы понять, что гостю неприятно присутствие Вилсона.

- Можете идти, Эйбл, - разрешил он. – Дик, не сочтите за труд, составьте мне компанию на утренней прогулке. Я покажу вам розарий.

- Почту за честь, - Ричард занял место дворецкого и покатил кресло в сторону сада.

- Роуз уже рассказала вам о моей маленькой слабости, – сказал сэр Джеймс. – Знаю, она посмеивается надо мной. Откуда в современных девушках столько скепсиса, Дикон? В мое время юные барышни млели от котят, цветов и красивых младенцев.

- Да, теперь у девушек другие ценности, - ответил Ричард. – Современные девицы мечтают о приключениях, водят автомобили, играют в гольф или теннис, и совсем лишены сентиментальности.

- Пожалуй, мисс Форест – как раз такая. Поосторожней с ней, Дик. Она хорошая девушка, но очень уж… легкомысленная. Мне не хотелось бы отправлять вас домой с разбитым сердцем. Как на это посмотрят ваши родители? Кстати, как они отнеслись к поездке в Англию?

- В наше время не спрашивают разрешения у родителей, если хотят отправиться в путешествие, - Ричарда позабавила наивность собеседника. Похоже, не только его одежда была старомодной, но и мыслями он находился в том счастливом времени, которое сейчас называли «до войны».

- Ваши папа и мама художники?

- Вовсе нет. Вы удивитесь, но они далеки от искусства. Матушка сидит дома, это теперь называется - вести хозяйство. Но так как из хозяйства у нас только египетская кошка, все время мама проводит за вышиванием диванных подушек и составлением букетов из засушенных цветов. Отец работает в страховой корабельной компании, читает только утреннюю газету и говорит, что нас погубят коммунисты.

- Можете считать себя счастливцем, - сказал сэр Джеймс, и в его словах Ричарду послышалась горечь. - Нет ничего страшнее одиночества. Жаль, что многие понимают это слишком поздно.

Не успели они выехать на гравийную дорожку, как их догнала запыхавшаяся Роуз.

- Сегодня нет писем, - заявила она, предупредив вопрос Ричарда. – Я увидела вас в окно и решила присоединиться. Хозяин ведь сманил вас, чтобы похвастаться розами? Ни за что не пропущу такой момент!

Глава 3

- Прогулку придется отложить! – с сожалением заявила Роуз, появляясь к завтраку с утренней газетой под мышкой. – Дождь льет, как из ведра. Неприятно, но такова Англия!

- Ночью вас этот дождь ничуть не пугал, - шутливо заметил Ричард, намазывая мармелад на тончайший ломтик поджаренного хлеба.

- Ночью? – девушка удивленно приподняла бровь. – Ах, ночью. Конечно, кто же боится дождя, сидя под крышей?

- Можете не притворяться, - дурачась прошептал Ричард, - я видел вас в саду, в одной ночной рубашке, но не выдам тайну даже под пытками. Что, черт побери, вы там делали?!

Девушка посмотрела на молодого человека с беспокойством.

- Наверное, вам это приснилось? – предположила она.

Не подумав, что у дамы могут быть свои причины умалчивать ночные похождения в нижнем белье, Ричард начал настаивать:

- Уверяю, Морфей не сыграл бы со мной столь злую шутку. Я почти успел нарисовать вас. Вы выглядели очаровательно – как Офелия, собирающая цветы.

Он поспешил принести папку, и показал Роуз рисунок, сделанный ночью. Девушка рассмотрела его очень внимательно и вернула художнику:

- И все же вы ошиблись. Эта дама вам приснилась. Или, действительно, была привидением. Может, это кто-то из предков хозяина? Какая-нибудь отравительница, не нашедшая после смерти покоя?

- Вы напрасно смеетесь. Эта дама была очень похожа на вас. Правда, я видел её лишь со спины…

- Чепуха! – решительно оборвала его девушка и чуть покраснела. – У меня и ночных рубашек нет. Все современные девушки спят в пижамах. Возможно, вы видели Беатрис? Он часто бродит по округе. Особенно когда её брат выпивает слишком много. А теперь – будьте хорошим мальчиком, дайте мне десять минут покоя – без призраков и приведений. Я хочу прочитать новости.

Ричард обиженно замолчал. Он был уверен, что дама под дождем ему не приснилась и не была плодом воображения, и уж тем более он не мог принять Беатрис за ночную незнакомку. Ему не терпелось продолжить разговор, но Роуз всем своим видом показывала, что не желает, чтобы её беспокоили. Она раздраженно перевернула газетный лист и вновь углубилась в чтение.

- Вас интересуют новости о забастовке? – вежливо спросил Ричард, но ответа не получил.

Скучая, он принялся рассматривать пейзаж за окном. Во время дождя все выглядело уныло, даже листва казалась серой. От серой массы сада отделилось серое пятно под серым зонтом и направилось к Энкер–Хаузу. Женщина! Женщина, закутанная в плащ, сгибающаяся чуть не вдвое от порывов ветра.

- Ого! – не выдержал Ричард. – А вот еще одна любительница бродить в непогоду. И как она не боится улететь вместе с зонтиком?

Роуз машинально взглянула в окно и бросила газету на стол.

- Сегодня ведь среда, как я могла забыть, - она поспешно допила чай и спрятала чашку на полочку под столешницу. – Я исчезаю!

Она и в самом деле исчезла – юркнула в дверь, ведущую в библиотеку. И сделала это вовремя, потому что в ту же секунду появился Вилсон, вытянулся стрункой и сказал нараспев, глядя в потолок:

- Мисс Пруденс Бишоп!..

Ричард поспешно встал, чтобы приветствовать гостью. Ею оказалась женщина лет пятидесяти или чуть больше – полноватая, надменная, в шляпе-корзине, украшенной колосками, жаворонками и васильками, искусно сделанными из шелка, папье-маше и перьев. Правда, колоски уже утратили свою желтизну, васильки поблекли, а жаворонки порядком растеряли перышки, но мисс Бишоп носила этот головной убор с королевским величием. Она казалась бы симпатичной, если бы не крупный нос и тяжелый, породистый подбородок.

Гостья смерила Ричарда таким негодующим взглядом, что впору было спасаться бегством, подобно Роуз.

- Ричард Дюран, художник. К вашим услугам, мисс. Не присоединитесь ли…

Мисс Бишоп прикрыла рот круженным платочком и отвернулась, словно оказалась одной комнате с зачумленным:

- Вилсон! Доложите лорду Сент-Джонсу обо мне. Я пока подожду библиотеке. Я не могу находиться рядом с иностранцем!

И она прошествовала в библиотеку, вздыхая и ахая на разные лады. Ричарду оставалось лишь посочувствовать Роуз, которая выбрала крайне неудачное место для пряток. Закончив завтрак, он расположился в гостиной и занялся набросками, продумывая композицию новой картины. От работы его отвлек тихий стук в окно. За стеклом маячила знакомая кудрявая головка. Ричард поспешил открыть раму, девушка ловко запрыгнула на подоконник и оказалась в комнате.

- Видели ведьму? – спросила она, отряхивая кудри от капель дождя. – Готова поспорить, она с вами и разговаривать не стала.

- Не стала, - признал Ричард, с улыбкой смотря, как девушка приводит в порядок прическу. – Вам удалось избежать встречи с ней?

- Еще бы! Сначала спряталась за штору, а потом тихонько выскочила в окно. Не могла слушать её стенаний по поводу «оккупации иностранцев».

- Вы отважная!

- Это вынужденная мера, - скромно ответила Роуз.

Глава 4

Это утро началось совсем не так, как предыдущие. По коридору кто-то пробежал, то ли всхлипывая, то ли причитая. Потом топот раздался на главной лестнице. Потом послышались рыдания миссис Пауэлл и холодный голос экономки. Слов Ричард не разобрал, но судя по интонации, мисс Миллер выговаривала кухарке. Зазвенел хрустальный голосок Роуз, и на этот раз звенел он тревожно. Что-то случилось? Ричард вскочил и стал торопливо одеваться.

Спустившись, он увидел Роуз, одиноко сидевшую на подлокотнике кресла.

- Хозяину стало плохо ночью, - сказала она. – Вилсон пришел утром, как обычно, а хозяин лежит без сознания. Съездили за доктором, он сейчас там...

- Не беспокойтесь раньше времени, - попытался ободрить девушку Ричард, и она вдруг бросилась к нему и прижалась крепко-крепко, спрятав лицо на его груди. Они простояли так всего несколько мгновений, но у Ричарда перехватило дыхание. Роуз снова села на подлокотник, приглаживая волосы и избегая смотреть на Ричарда, стесняясь выказанной слабости. Со стороны кухни появились заплаканная миссис Пауэлл и как всегда невозмутимая мисс Миллер. Дверь наверху хлопнула, и по лестнице спустился мужчина средних лет в сопровождении Вилсона, который держал в вытянутых руках медицинский чемоданчик.

- Как чувствует себя милорд, мистер Нил? – спросила экономка. Остальные замерли в ожидании ответа.

- Сильное пищевое отравление, но сейчас с ним всё в порядке, - доктор ободряюще кивнул. – Хорошо, что он плотно пообедал, а ночью началась рвота. Я промыл ему желудок, и теперь только покой и диета. В течение недели постельный режим, молоко, легкий куриный бульон, жидкая овсянка, тефтели на пару, как можно больше несладкого шиповникового отвара. Я загляну завтра утром, а если будет хоть малейшее ухудшение, немедленно зовите меня.

Доктор попрощался, Вилсон отправился его провожать. Роуз сидела, уронив на лицо волосы, очень задумчивая и молчаливая, что было на неё совсем не похоже.

- Пойду, разберу корреспонденцию, - сказала она, резко вскакивая. - Уже почти одиннадцать, хозяин будет недоволен, если опоздаю.

- Доктор рекомендовал покой, - сухо напомнила мисс Миллер.

- Вы лучше меня знаете, что хозяин ненавидит болеть. Уверена, он в постели не задержится, - Роуз скорчила гримаску в сторону экономки, расцеловала кухарку и помахала Ричарду.

Она оказалась права – после обеда лорд Сент-Джонс при помощи Вилсона спустился в розарий. Ричард подошел осведомиться о здоровье, и сэр Джеймс поболтал с ним несколько минут. Выглядел он ужасно: черты лица заострились, щеки запали, а кожа приобрела серовато-зеленый оттенок. Теперь Сент-Джонс больше всего напоминал мумию, о которых мечтала Роуз.

В половине пятого миссис Пауэлл ударила в гонг, напоминая, что близится время чая. Роуз помогла Ричарду занести художественные принадлежности и убежала в кухню, помочь накрыть на стол.

- Миссис Пауэлл ужасно переживает, - сказала она Ричарду по секрету. – Боится, что хозяин рассчитает ее. Сейчас не лучшие времена, прислуге платят мало, да и бедняжка не в том возрасте, чтобы кочевать из дома в дом. Если будет подходящий момент – замолвите за нее словечко. Хорошо, мой дорогой?

Девушка убежала, а Ричард замер столбом посреди коридора, раздумывая, были ли последние слова английским устоявшимся выражением, или Роуз вложила в них особый смысл. От размышлений его отвлек треск мотоцикла. Кто-то подъехал почти к самому крыльцу, взбежал по ступеням и требовательно постучал. Открыть было некому, поэтому Ричард сделал это сам. За дверью стоял молодой человек в твидовом пиджаке, военных штанах-галифе и в клетчатой кепке. У него были светлые пронзительные глаза и искривленный нос, когда-то сломанный.

- Вилсон… - начал он, но замолчал, увидев, что ошибся.

- Вилсон сейчас спустится, он наверху, у сэра Джеймса, - пояснил Ричард, переводя взгляд на мотоцикл. Не это ли тот «старый знакомый», с которым Роуз ездила в Торки?

- А вы – тот самый иностранец, который рисует картинки? – словно прочитав мысли, поинтересовался гость. Не дожидаясь ответа, он деловито заставил Ричарда посторониться и вошел, стягивая перчатки – все в машинном масле. Перчатки он бросил на столик в прихожей, ничуть не заботясь о белоснежных салфетках. – У вас акцент и длинные волосы – довольно необычно для нашего захолустья. Между прочим, у нас не слишком жалуют иностранцев.

- Да, мисс Бишоп любезно дала мне это понять, - ответил Ричард, стараясь обратить всё в шутку. Надо ли говорить, что владелец мотоциклета ему совсем понравился.

- Мисс Бишоп… - молодой человек почесал бровь, словно подыскивая нужные слова.

В это время показалась Роуз с подносом, заставленным чашками, блюдцам баночками и кувшинчиками. Увидев гостя, она остановилась, как вкопанная. Ричард втайне порадовался, что девушка, похоже, не слишком рада встрече.

- О, Рози! Хорошо, что ты здесь. Зови всех, у меня разговор, - молодой человек небрежно забрал у девушки поднос и поставил на стол, а сам развалился в кресле, забросив ногу на ногу.

- Что случилось, Брайан? – спросила Роуз, не трогаясь с места.

- Я не представился мистеру художнику, - сказал гость, проигнорировав вопрос. – Брайан Фокс, инспектор, отдел территориальной полиции в Девоне. Рози, не тяни время, я хочу видеть всех. А вы присаживайтесь, мистер художник. К вам тоже будет пара вопросов.