Тайна для Аниики

Глава 10 И снова о раздумьях

Как-то сам собой вспомнился совет Кьяра, и я хлопнула ладонью по лбу. Точно! Ну, я и дура!

— Что? — насторожилась Рьяна, перестав рыдать.

— Да так, мысли на ходу, — отмахнулась я и суетливо полюбопытствовала. — Ты уверена, что они мертвы?

— Да… — прозвучало тихо и неуверенно. — Они не двигаются и не дышат, кажется…

Я выдохнула, а про себя подумала: «Эрии нужны были рабы, а не трупы! Значит, есть шанс!»

— Кто-нибудь, кроме тебя, осматривал магов?

— Да, магини…

— Еще лучше! — себе под нос сообщила я, но окончательно расслабляться

пока не стала.

Что-то грызло изнутри и не давало покоя, так спелое яблоко точит червь. Помотала головой — яблоком быть не хотелось, всем известно, что бывает с испорченными гусеницами плодами. Они падают на землю и медленно гниют там, потому что далеко не каждый желает поднять яблочко с червоточинкой.

Рьяна тоже что-то обдумывала, изредка бросая в мою сторону косые, изучающие взгляды.

— Спрашивай! — милостиво позволила я.

— Не о чем пока спрашивать, — отвела взор подруга, — вот когда мои думы перерастут в уверенность…

— Что? Перестанешь дружить со мной? — задала я провокационный вопрос.

— А есть из-за чего? — запальчиво встрепенулась она.

— Может быть… — небрежно уронила я, поведя плечом.

— Ну, тебе виднее! — Капелька насупленно отвернулась, я настаивать не стала — пусть обижается, а ругать себя не дам! Да и самой себя хватит корить, сделанного не вернешь!

Отблеск, заметив, как я прохожу через ворота, встал в стойку и зашипел, будто разворошенные в костре угли.

— Не нервничай, я помочь пришла, — вполголоса сказала ему, опуская глаза, рассматривая дорожные камни, потому как дерзить и спорить с саламандром — опасное занятие.

Рьяна помалкивала, изредка постукивая ножкой и глядя исключительно мимо меня, тем самым давая понять, что помогать не собирается. В душе моей поднялся протест и волна горькой обиды, но внешне я выглядела невозмутимо и вполне кротко, чтобы саламандр не увидел во мне угрозы.

— Проходи, — выдохнул он горячий пар мне в лицо, отчего оно покрылось испариной, и волосы стали влажными.

— Вежливость была и остается качеством доступным только человеку! — гордо вскинув голову, назидательно молвила я.

— Я не человек! — самодовольно прошипел Отблеск.

— Я о том и говорю! — обогнула его и, смотря только вперед, величаво пошла к зданию гильдии.

Внутри стоял такой оглушительный плач и даже вой, что у меня заложило уши.

— Вот видишь! — шепотом сказала подошедшая Рьяна и указала на лежащих, сидящих и даже стоящих повсюду магов, глаза их были закрыты.

Магички так громко выражали свое горе, что не заметили, как мы вошли.

— Тихо! — изо всех сил гаркнула я и, когда наступила тишина, спокойнее добавила. — Чего воете? Живы они!

— Как ты об этом узнала? — потрясенно сказала одна из магичек, но ответить мне было не суждено.

Едва я открыла рот, собираясь дать достойный ответ, как Олвин Ветров открыл глаза. Увидел меня и сделал шаг со словами:

— Госпожа! Госпожа явилась!

Будто звонок прозвучал — маги проснулись и, радостно вопя:

— Госпожа! — ринулись ко мне.

Пришлось пятиться к двери, и не только мне, но и Рьяне. Взгляд ее, обращенный ко мне, был пронзительный, обличающий и взбешенный.

— Не пойму, чего тебе не хватало?

Оправдываться я не собиралась, потому схватилась за ручку двери и выскочила на улицу. Подруга вылетела за мной, а уже следом плелись, словно восставшие из могил мертвяки, околдованные маги.

— Нужно звать Ветлу, — пропыхтела Рьяна, бегущая рядом.

— Зачем? — я скривилась.

— О! Неужели считаешь себя столь великой ведуньей и…

— Не считаю, но Ветла тут не поможет!

— А кто поможет? — Капелька схватила меня за руку и остановилась.

— Госпожа! — громко возликовали за спиной.

— Ну, — Рьяна теребила меня за рукав, а я суматошно оглядывалась, подмечая и огневиков из других гильдий, спешащих по дорожке, и разъяренного саламандра, и ошалелых зареванных магичек, столпившихся на крыльце, и радостно галдящих магов из «Хмельного саламандра».

«Если не справляешься сама, ищи того, кто сильнее!» — советовала мне матушка, и изворотливый разум ведьмы мигом нашел этого «силача». Я прикрыла глаза, схватилась за кулон и мысленно взмолилась: «Снеженика, помоги!»

И тотчас провалилась в Подземье, надеясь больше никогда не услышать воплей магов. Но мне не повезло — они провалились вместе со мной, все пятьдесят.

— Госпожа? — в полнейшей тишине огромного зала вопросил Олвин, пока я сконфуженно рассматривала сидящих за длинным обеденным столом людей, духов противоречия, лар и высших демонов. Они в свою очередь разглядывали меня, особенно не понравился мне взор владыки. Подняв руки, я проговорила:

— Да-да! Можете не напоминать! Я безмозглая, ни на что не способная, вечно находящая неприятности на свою глупую голову и неугомонное мягкое место ведьма!

— Обедать будешь? — обыденным тоном поинтересовалась Снеженика.

— Сегодняшний обед особенно удался поварам, — дополнила тетушка.

Я оглянулась на толпу магов и услышала яростный шепот владыки:

— Угощать их всех я не обязан!

— Ани, садись к столу, — улыбнулась мне его жена, — и вы, молодые люди, не стойте, присоединяйтесь!

— Госпожа? — меня просто убивало то, каким тоном говорил Олвин, а от того, как смотрел на меня Ар'рцелиус, хотелось схватиться за нож и вонзить его по самую рукоять в свое сердце.

Протопала к столу и села поближе к Снеженике и Солнышке.

— Ведунья, — усмехнулся Рон, — друзей своих позовите к столу.

— Садитесь! — раздраженно брякнула я, не глядя на магов.

— Госпожа милосердна, — провыл Олвин, заставляя меня застонать.

Услышав странные звуки, подняла голову и увидела, что высший демон, чем-то похожий на владыку, безуспешно пытается откашляться. Одарила его строгим взглядом и уткнулась в тарелку.

— Попробуй вон тот торт, — предложила мне Алийта. — Я уже второй кусок доедаю.

— Если можно, — пролепетала я, и услужливая лара исполнила мою просьбу, хотя, признаться, я заглядывалась на аппетитно прожаренную рыбку.

— Любовь моя, — вновь высказался Ар'рцелиус, вроде как обращаясь к своей жене, но так, чтобы слышали все, — напомни мне научить нашего сына тому, чтобы выбирая девушку в жены, он смотрел, прежде всего, на ее родню и, если там есть хотя бы одна ведьма, то убегал без оглядки.

— Давайте закончим обед! — сурово велела его жена, глядя на своего венценосного супруга весьма недовольным взором, обещающим ему всяческие кары.

Я с видом покорным и раскаивающимся взяла ложку и распробовала лакомство. М-м-м…вкусно… Даже очи прикрыла и услышала жалостливое:

— Госпожа?

— Что еще? — грозно взглянула на Олвина.

— Разрешите им отобедать, — не сдержался и пояснил мне, несведующей, демон, сидящий напротив.

— Ешьте уже, — с обреченным вздохом позволила я, и огневики торопливо схватились за ложки.

— И как всегда забыли посоветоваться со мной! — тяжко и ехидно одновременно пожаловался в пустоту Ар'рцелиус.

После обеда, выгнав всех лишних, собрались поговорить. Все братья владыки остались, к моему глубочайшему разочарованию. Магов тоже не увели, и они остались в зале, преданно смотря на меня и ожидая дальнейших распоряжений.

— Расколдуйте их! — просяще обратилась к Ар'рцелиусу.

— Не могу! — развел он руками.

— Ар! — возмутилась тетушка.

— Любимая, я всего лишь высший демон, а не бог! — ровным тоном оповестил он.

— Госпожа, — Олвин пал к моим ногам, — мы вас прогневали? Позвольте исправить ошибку! — и такой жалобный, искренний, даже детский взгляд глаза в глаза, что мне захотелось несколько раз пнуть Ветрова, разумеется для того, чтобы расшевелить.

— Пожалуйста, — теперь поглядела на Рона.

Этот сжалился и сказал:

— Можно их усыпить на время…

Я активно закивала, чтобы не передумал, но на ноги поднялся высший демон, тот, что был старше остальных. Метнул на меня взгляд и произнес:

— Подумайте, ведунья, рабы всегда пригодятся…

— Нет, нет, — замахала руками для пущего впечатления. — Не нужны они мне!

— Как знаете… — совсем по-человечески пожал плечами демон и взмахнул рукой, огневики попадали на пол. — Не забудьте закопать все осколки, оставшиеся от артефакта!

— А маги не… — разглядывая лежащих парней, у меня возникли сомнения в том, что они все еще живы.

— С ними все в порядке, — заверил меня демон, и Ар'рцелиус, усмехнувшись, прибавил:

— Чтобы ведьма волновалась за магов? М-да… не думал, что доживу до сего момента!

Я бросила на него один-единственный, весьма скромный, но негодующий взгляд и отвернулась, так как ответный обжег меня, и услышала вкрадчивое от Рона:

— Ани, скажите нам, что произошло с магией на Вейтерре? Мы все ощутили ее небывалый всплеск, который потом исчез, будто мимолетная вспышка.

С губ моих сорвался тихий, несчастный вздох, и я поведала все, что случилось прошлой ночью. Выслушали меня в полнейшем молчании, только тетушка и Снеженика обменивались встревоженными взглядами, а я закончила:

— Вот так ведьмы остались без магии!

— Разве? — приподнял свою необычную, яркую бровь Ар'рцелиус, и я с удивлением и тревогой взглянула на него, так было неожиданно его заявление.

— Ведунья, — свое слово вставил Эферон, — магию нельзя искоренить. Даже если боги покинули этот мир, магия остается…

— Но как? — воскликнула я.

— Ани, — посмотрела на меня Снеженика, легко поигрывая воздушными плетями, — магия не зависит от богов. Вглядись в окружающий тебя мир!

— О, кажется, понимаю… — медленно проговорила я, вспоминая и силу воды, и удаль ветра, и мощь земли. — Но маги! — возмущению моему не было предела, и владыка взмахнул рукой:

— Ведунья, магия не исчезла, но ослабла, потому и мы, и вы, и они должны научиться пользоваться тем, что осталось!

— Значит… — огорчилась и получила в ответ уверенное:

— Да! Теперь предстоит самое сложное — спасти наших творцов! — заявил Ар'рцелиус.

— Ни больше, ни меньше! — озабоченно подтвердил Рон.

— Ведьмы справятся и с этой проблемой! — убежденно объявила Снеженика, и тетушка согласно закивала, а взоры всех присутствующих обратились на меня.

— Легко! — преувеличенно бодро согласилась я.

— Мы же ведьмы! — поддержала меня сестра.

— Будто мы сомневались! — проворчал владыка, и все опять посмотрели на меня.

Я осознала, так хорошо, как никогда, что за свои ошибки, всегда, да-да, приходится расплачиваться, и, вздохнув, кивнула:

— Возвращайте!

— И это верное решение, ведунья, — одобрил Ар'рцелиус, сплетая нужное заклинание.

Без подготовки, не успев вдохнуть перед сражением, я вернулась обратно. При моем появлении гомон, царящий во дворе гильдии «Хмельной саламандр», стих, словно кто-то невидимый произнес заклятие, и все разом онемели. Десятки пар глаз воззрились на меня — с сомнением, со злобой, с яростью, с издевкой, с недоумением. И только одна пара смотрела с ожиданием и тревогой. Вот так дела! Я на секунду позабыла о том, где нахожусь, и едва руками не замахала, мол, не нужно, я сама справлюсь! Только глупое девичье сердце в груди предательски дрогнуло — что за напасть! Отвернулась, чтобы не видеть этих синих глаз.

— Где? — вполголоса спросила Рьяна.

— Где? — хором возопили с крыльца магички.

— Где? — гаркнули маги во дворе.

— В надежном месте! — без заминок поведала я, отвечая всем и каждому, а сама, развернувшись, отправилась собирать осколки.

Магички посторонились, пропуская меня, а я шла, ни на кого не глядя, зная, что меня осудят, и хорошо будет, если не казнят на месте. Сосредоточилась на деле, вспоминая, где именно оставляла те осколки, лишь краем глаза подмечая вошедших людей, безмолвно наблюдающих за моей работой. Приказала себе отрешиться от всего происходящего — нет ничего особенного в том, что на ведьму пялятся все, кому не лень! Ведьма для того и рождена, чтобы все на нее глядели! Все поджилки тряслись, но я не показала свою слабость, оставаясь спокойной и невозмутимой. Никогда не считала себя высокомерной выскочкой, однако, в этот, важный для себя момент, решила: «Лучше умереть, чем поступиться хоть одной капелькой своей гордости!»

Вытащила из кадки с карликовым деревцем последний осколок, не запачкав при этом рук, так как вспомнила советы подземцев, и земля пришла мне на помощь.

— Как ты это сделала? — округлила глаза Рьяна.

— Легко и непринужденно, — ответила ей я, пересчитывая найденные кусочки.

— Все собрала? — спросил меня Грэйн, едва я завершила начатое, а Арвин с сарказмом (куда уж без него?) полюбопытствовал:

— А в нашей такие есть?

— Есть, — хладнокровно откликнулась я.

— Тогда поехали! — скомандовал Кирон, и первого мастера нельзя было ослушаться.

Не хотелось лишний раз делать приятное кому-нибудь из братьев Лютовых, вдруг теперь Грэйн захочет вернуть себе былое положение?

— А в наших? — поинтересовался кто-то из посторонних магов.

— Нет, — во всеуслышание оповестила я, не собираясь объяснять причины своего поступка, хотя все именно этого и ждали.

Огневики из «Ведьминой погибели» окружили меня, и мы вышли на улицу. Задерживать нас никто не стал, даже саламандр, смотрящий на меня жуткими пылающими очами.

У ворот осведомилась, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Зачем вы это делаете?

— Глупая ведьмочка, — ехидно улыбнулся Арвин.

— Забыла? — оглянулся на меня шедший впереди Лют. — Ты теперь в нашей гильдии и связана с нами!

— Потому, — завершил первый мастер, — что бы ты ни сделала, мы обязаны тебя защищать!

— Хм, — хотела хмыкнуть язвительно, но почему-то не получилось.

И призадумалась, а раздумья мои длились все время, пока Жар — ящер Грэйна — нес меня к гильдии. Остальные добирались на своих зверях. Почему выбрала Люта? Объяснить не смогла даже самой себе, может, потому, что он лучше других скрывал свои эмоции. Все, о чем думали Зяблик и Кирон, отлично просматривалось на их лицах, и только Грэйн сохранял интригу. «Зачем?» — возник вопрос в моей голове, над которым стоило задуматься.

На пороге гильдии нас встречал разгоряченный Райт, который сходу набросился на меня с упреками:

— Почему не рассказала о том, что Эрию похитил чужой творец?

— Времени не было, — отозвалась я, принимаясь за дело, и опять тишина и осуждающие взгляды стали моими спутниками.

Никому ничего не объясняя, направилась к выходу, но была остановлена окриком Райта:

— Ани, ты куда?

— Прогуляться, мне есть о чем подумать! — взялась за ручку двери, спохватилась и посмотрела на размышляющего Небова:

— Я могу идти?

Он в ответ только кивнул, причем дважды, мне и Люту. Бросила на последнего сердитый взгляд, когда он отправился за мной, правда, маг не внял, а лишь открыл передо мной дверь и, пропуская вперед, молвил:

— Прошу…

— Мне…

— Дело есть! Даже два! — прозвучало загадочно и чуть резковато.

— У меня…

— Я знаю, где ты закопаешь эти осколки, там надежные охранники, а заодно совместим два дела в одно! — тон Грэйна не допускал возражений, да у меня их и не было.

Не хотелось возвращаться туда, где я живу, и что теперь называю домом. Что меня там ждет? Ведьмы и Ветла наверняка напридумывали себе всяких небылиц обо мне, оправдываться я не хочу и не желаю, чтобы меня жалели. В этом отношении мне сейчас ближе всех Грэйн.

— Почему? — полюбопытствовала я, подходя к ящеру.

— Задай этот вопрос себе и хорошенько подумай над ответом, — он улыбнулся, дерзко, обаятельно, искушающе.

— Уже задала и подумала, — нахмурила брови. Происходящее мне все больше и больше не нравилось, будто Гримма мне мало с его загадками!

— Помнишь, как ты осуждала меня за ошибку? Наверное, тысячу раз прокляла, а, ведьмочка? А думала ли ты над тем, каково было мне?

— Ясно, — кивнула я, забираясь в паланкин, но маг оставил последние слова за собой:

— Проще понять того, чью шкуру ты на себя примерил!

— Ждешь, чтобы я извинилась? — во мне начал закипать гнев, хотя разум твердил, что Лют прав. Да, он ошибся, но не по своей воле, и тогда причиной всему была Эрия.

— Нет, — его отклик удивил меня, заставляя гнев схлынуть, отступить, исчезнуть.

— Тогда…

— Ничего не жду, разве что, — ухмыльнулся, но потом махнул рукой. — Полетели! — первым запрыгнул на спину Жара.

Я бы задумалась о его словах, только времени не хватило — слишком много забот в одночасье рухнуло на мои хрупкие девичьи плечи. Найти Огнева стало задачей второстепенной, а на первый план вышла другая, да и моя сила тревожила, нет-нет, да и возникало сомнение — справлюсь ли, сумею ли вовремя остановиться, укротить нечеловеческое могущество. Когда на горизонте замаячили яркие огни, горящие в наступающих сумерках на башнях замка, я догадалась, кто вызывает меня на разговор, а первый вопрос, который я услышала от Люта, едва мы приземлились, заключался в следующем:

— Ты помнишь, что я пообещал Фириону в прошлый раз?

— М-м-м… — сделала вид, что старательно размышляю, но так и не вспомнила. — Нет!

— Хотя бы честно! — невесело усмехнулся Грэйн. — Он приказывал, чтобы я проводил тебя в академию.

— Точно! — с легким раздражением припомнила я и тут же предложила. — Ну и давай съездим туда завтра?

— Почему не сегодня? — прищурился он.

— Сегодня я занята! — и этим все сказано.

— Угу! — покладисто кивнул Лют, обдумывая что-то свое. — Идем, — и подал мне руку, за которую я ухватилась.

Ворота распахнулись перед нами, как только Грэйн показал какую-то грамоту стражникам. Дорожка, расцвеченная фонарями, уводила к замку.

— Вот — выбирай место! — спутник мой сделал широкий жест, указывая на сад.

— Предлагаешь захоронить осколки в саду правителя Солнечного?! — изумленно захлопала глазами.

— Здесь их точно никто не выкопает!

— А садовники?

— Памятуя зверства ведьм, они не слишком усердствуют в своем ремесле.

— Клумбы весьма хороши и…

— Ани, они просто перекапывают землю, так что постарайся и сделай ну очень глубокую яму!

— Как бы не переусердствовать, — вслух, но очень тихо изрекла я, но Грэйн услышал и пытливо молвил:

— Ни о чем рассказать не хочешь?

— А должна? — отвернулась и ступила с дорожки на газон, усыпанный разноцветными листьями.

Уж сколько стихов написано про разукрашенный осенью пейзаж, сколько сочинений посвящено яркому убранству этого времени года, какие только эпитеты не подобраны для описания всех этих красот! А все равно глаза не устают любоваться осенним великолепием, приятно прошуршать ногами по осеннему ковру, склониться перед облетевшей веткой, засмотреться на кисть поздних ягод и ахнуть, заметив на апельсиновом дереве цветок.

— Копай скорее и пойдем! У меня тоже вечером дела намечаются! — ворчливо известил Грэйн, но не удержался, сорвал гроздь винограда и протянул мне:

— Угощайся!

— А ты? — не знаю, почему спросила, принимая из его рук ветвь с крупными, спелыми, чуть треснувшими от первых заморозков ягодами.

— А я? — кажется, он был удивлен. — Пожалуй, съем парочку, чтобы ты побыстрее управилась! — и снова эта улыбка заставила затрепетать мое сердце, и в наступившей мгле на миг почудилось… Ан нет, это всего лишь тень затуманила зрение. Ночью всегда так — мы видим то, что очень хотим увидеть, а не то, что есть на самом деле. Я оторвала одну ягодку, а Лют другую…

Уходя, мерещилось, что в спину мне из сгущающейся под деревьями тьмы глядят сотни недобрых глаз, зная о том, что я спрятала под толщей земли, готовясь извлечь проклятые осколки, чтобы воспользоваться ими.

— Время — хороший лекарь, который помогает забыть плохое, — голос Люта, как ни странно, успокаивал, и я, только-только осознала, что держусь за его ладонь, а наши пальцы переплелись.

Отдернула руку, точно обожглась и, сглаживая неловкость, произнесла:

— Верное замечание!

Больше мы не сказали ни слова, Грэйн заложил руки в карманы, а я рассматривала звездные небеса, сцепив ладони в замок.

Фирион ожидал нас в большой трапезной, ярко освещенной, сверкающей позолотой, богатой, пропитанной ароматами изысканных блюд.

— Присоединяйтесь, — запросто оповестил он, указывая на свободные места в самом начале длинного стола.

Нас ждали, а мы выглядели скромно и даже как-то невзрачно по сравнению с другими, наряженными гостями. Грэйн, оглядев помпезно одетых дам и не менее богато разряженных кавалеров, пробормотал:

— Ну, вот, а я совсем не по случаю одет…

— Бред какой, — я улыбалась и медленно шествовала к столу.

Как по мне, совсем неважно, во что ты одет, главное, как ты себя держишь. Голова высокомерно вскинута, спина прямая, шаг неспешный, а бедра слегка покачиваются, соблазнительно, но естественно. Реверанс, и плавно опускаюсь на стул. Так, что тут у нас подают на ужин? М-м-м… морские деликатесы! Что ж попробуем!

Закончив трапезу, Фирион пригласил нас с Грэйном в свой личный кабинет. Мы вошли в просторное и очень светлое помещение, стены которого были обшиты дубовыми панелями и затянуты сукном нежно-зеленого цвета. Вдоль стен располагались внушительные шкафы, и стояла пара длинных резных столов, сделанных из дорогих пород дерева.

— Присаживайтесь! — нам предельно вежливо указали на ряд стульев, и когда мы исполнили повеление, Фирион осведомился: — Как продвигается расследование?

Слово взял Грэйн, я предпочла молчание:

— К сожалению, возникли непредвиденные трудности, — бросил быстрый взгляд на недовольного Фириона, который, в свою очередь, посмотрел на меня:

— О каких именно трудностях идет речь? О тех, что произошли в гильдии «Хмельной саламандр» или о проблемах Вейтерры?

— Видите ли, дело в том, что… — с умным видом заговорил Лют, но был перебит нетерпеливым взмахом руки правителя и его гневной речью:

— Маг Лютов, вам известно, что я оправданий не приемлю, особенно таких, где сказано много ненужного! Так что говорите четко и по делу!

Грэйн открыл рот, но я его опередила — не хватало еще, чтобы ведьму защищал ее исконный враг!

— Как говорите вы, огневики: «Во всем всегда виновата ведьма!» Потому отвечу так — оправдываться не буду, делала то, что считала на тот момент правильным! Это я о магах из «Хмельного саламандра», сейчас они в безопасности, как будет возможным, их расколдуют, — тут слегка приврала, но смотрела прямо, уверенно, не выказывая сомнений и страха. Высказалась.

Со стороны Люта послышался то ли страдальческий вздох, то ли стон, Фирион глядел на меня, не мигая, нервно барабаня костяшками пальцев по столу, явно размышляя, что сделать с дерзкой ведьмой. Мне бы впору испугаться, склониться в поклоне, попросить прощения, только я молчала, с вызовом во взгляде ожидая решения правителя магов.

Моргнула, когда один из шкафов, казавшийся неподъемным, отодвинулся, открывая проход, уводящий вниз. В проеме, освещенная светом летящей огненной бабочки, стояла государыня Маресса и победно глядела на Фириона. Дошла до меня, опустила руку на плечо в знак поддержки, не отводя взгляда от правителя Солнечного, который яснее ясного говорил: «Ну что, получил?»

Фирион шумно выдохнул, Грэйн вскочил со своего места и склонился в поклоне, да и я попыталась подняться, но была остановлена легким нажатием изящной руки Марессы.

— Ладно! — ответный взгляд Фириона, направленный на государыню Озерного, можно было истолковать следующим образом: «Это мы еще обсудим!»

В ответ Маресса показательно пренебрежительно дернула плечом и обратилась ко всем нам:

— Что сделано, то не воротишь, главное, все живы остались! Сейчас важно спасти наш общий мир! Не так ли? — выразительно взглянула на оппонента.

— Разумеется, нужно изгнать этого Торроса с Вейтерры! — согласился он.

— А для этого нам нужна твоя помощь, Ани, — государыня присела рядом со мной.

— Все, чем смогу, — выразила я свою готовность помогать.

— И я готов на все! — запальчиво объявил Лют.

— Похвально! — отозвалась Маресса, а Фирион добавил:

— Все на все готовы! Вот только ума не приложу, что нам делать!

— Что-то еще случилось? — вскинулась Маресса.

— Да! Я затем вас и позвал! — правитель встал со стула и отвернулся к зашторенному окну. — Сегодня утром я имел честь беседовать с нашим новым богом!

Мы с государыней охнули, а Грэйн подпрыгнул:

— Говорите, что нужно делать?

— Угомониться для начала и хорошенько все обдумать! — велел ему Фирион.

Лют показательно задумался, а правитель магов перевел взор на государыню Озерного и уверенно заявил:

— Думаю, что сей божок и к вам явится с визитом, как только достаточно окрепнет!

— Он слаб? — тотчас оживилась Маресса, и Фирион, подумав, ответил:

— Думается, что он скопил недостаточно сил… Вы согласны, ведунья, — посмотрел на меня.

— Более чем.

— Значит, у нас есть шанс! — опять возрадовался Грэйн.

— Угомонись и хорошенько подумай, кто мы и кто он! — снова напомнил ему правитель.

Лют неопределенно ответил:

— Я знаю, что он бог, потому предполагаю…

— А ты не предполагай, потому что нужно все спланировать! Хватит действовать сгоряча!

— Ани, — произнесла Маресса, — ты сумеешь показать путь к замку Эрии?

Я погрузилась в раздумья, а Фирион, казавшийся до этого момента рассудительнее других огневиков, вдруг возопил не хуже Грэйна, повергая и меня, и Люта в оцепенение:

— Ты с ума сошла?!

— По-моему, все логично! — метнула на него сердитый взор государыня. — Господин маг, вы не хуже моего понимаете, что сладить с богом могут только боги!

Фирион взял себя в руки, мы с Грэйном очень убедительно сделали вид, что минуту назад ничего необычного не произошло, и правитель занял свое место за столом.

— Хорошо, — изрек он. — Только кто их расколдует?

— Я! — молчать не стала, и, поймав три потрясенных взгляда, сконфуженно конкретизировала. — Эрия рассказывала мне теорию…

— Да-а, — скептически выдохнул правитель.

— Да! — довольно потерла руки Маресса, и они с правителем Солнечного непримиримо поглядели друг на друга.

— Ладно, — смирился с неизбежным Фирион и поднял указательный палец. — Только… только не будем торопиться! Как я понял, год в запасе у нас есть! Созовем совет, а него пригласим владыку Подземья, Рона и… — помедлил, — нашего братца.

— Ни за что! — хлопнула ладошкой по столу Маресса.

— Прислушайтесь к голосу разума, моя госпожа, — Фирион, оперся о столешницу и потянулся к государыне. — Наш с вами общий брат был учеником сразу двух богов, как и Дарэф!

— Ани, ученица Эрии, — запротестовала государыня, — справится!

— Справлюсь! — захотелось поддержать Марессу, потому прозвучало твердо.

— Вот! — эмоционально известила она главного мага, и он страдальчески возвел очи к потолку:

— Ладно, воля ваша! С ведьмами спорить — дело гиблое! Только четырех стихийника все равно искать придется.

— Хорошо, — покорно кивнула Маресса, а я под столом наступила ей на ногу, давая знать, что у меня есть нужные сведения. Государыня кивнула, будто сама себе, а на самом деле отвечая мне, что все поняла.

— Завтра отвезешь ведунью Яблочкину в академию! — правитель, внимательно следящий за нами, явно что-то заподозрил, потому повернулся к Грэйну, вероятно, подавая ему какой-то сигнал. Мы с Марессой понятливо ухмыльнулись, мол, глупые маги, вам не обмануть ведьм. Огневики также понимающе улыбались, видно, противоречить друг другу у нас в крови.

— Конечно! — такого яростного рвения исполнить что-либо я не встречала давно.

Фирион осмотрел нас с Марессой и огорошил:

— Да, пожалуй, завтра и я наведаюсь в академию!

— И я! — сходу известила государыня.

— Госпожа, будьте благоразумны, вы и…

— Придумаем что-нибудь! — прозвучало угрожающе, мол, попробуй меня не взять, познаешь на себе ведьмин гнев.

— Хорошо, — на удивление быстро кивнул правитель, и мы парами покинули его кабинет. Впереди двигались огневики, а мы с государыней за ними. Она ухватила меня за руку, и я, глядя в напряженные спины мужчин, очень тихо сказала:

— Осот Огнев.

— Ты его нашла? — деловито поинтересовалась Маресса, улыбаясь стражникам, стоящим у стен навытяжку.

— Еще нет, но знаю, кто мне поможет.

— Действуй, я буду ждать, — разулыбалась еще сильнее, и я вместе с ней, так как огневики, идущие впереди, обернулись и одинаково подозрительно осмотрели нас с головы до пят. Мы сияли, как две новенькие монетки, они напоминали грозовые тучи.

Едва вышли в сад, Грэйн остановил меня и требовательно изрек:

— Отвечай, что там Фирион болтал о Дарэфе!

— У него и спроси! — скинула ладонь, лежащую на моем плече.

Лют осерчал:

— Ани-и-и, — глаза сверкнули знакомым синим огнем, а обе руки опустились на мою талию, сжимая ее крепко, притягивая к сильному телу.

Сделалось до того неловко, что предпочла сознаться:

— Ладно-ладно, он муж моей сестры!

— Дарэф жив! — блеск в глазах мага стал фанатичным, но, хвала всем богам, Грэйн меня отпустил.

Решила внести нотку раздора:

— И Райт об этом знал.

— Не надейся, с другом ссориться не буду!

— Очень надо!

— А что надо? — вызывающе осведомился Лют.

— Домой надо! — направилась к воротам.

— Ты же говорила… — красноречиво начал он и умолк, а я гордо сообщила:

— За мной придут!

— Хм… — очень емко и глубокомысленно, и больше ничего, точно огневика кто-то прервал, я оглянулась, но никого не обнаружила, а задумываться над странным поведением мага не стала. Были дела гораздо важнее этого.

Свистеть я не умела, но старалась, как могла, усердно сложив губы трубочкой. Получалось не очень, точнее совсем не получалось, я злилась, топала ногой, шипела, да и вообще издавала не совсем понятные звуки, пока не услышала из-за кустов смешок.

— Кто здесь? — сурово вопросила я, готовая отразить любую атаку.

— Не переживайте, ведунья, это всего лишь я, — из кустов, примирительно подняв руки, вышел парень, примерно моих лет. Скинул капюшон, открывая моему взору свое лицо и темные волосы, а также неотразимую улыбку, которую безуспешно пытался скрыть.

— Ну, да! — сердито произнесла я. — Свистеть не умею! А вот вы могли бы показаться и раньше, не заставляя девушку сначала мучиться, а после сгорать от стыда!

— Прошу простить меня, — слова прозвучали жалостливо, но на лице не видно ни капли раскаяния.

«Что с него взять?!» — решила я, а вслух сказала:

— Ладно, проводите меня к Диону, — спохватилась, — но сначала давайте заглянем в антикварную лавку.

На лице посланника отразилось сильное удивление, он показательно обвел окружающее пространство ошалелым взглядом и промолвил:

— Ведунья, ночь приближается! Все лавки закрыты!

— М-м-м… — протянула я, не хотелось бы прийти на могилу Райли с пустыми руками. Придумала и просияла, заставляя парня отступить: — Так давайте проникнем внутрь одной из них, оставим записку и деньги, а товар возьмем!

— Э-э-э…

— Ну вы же вор! У вас есть опыт!

— Почему, если разбойник, то сразу вор? — возмутился собеседник.

— М-м-м…

— Нет-нет, — ретиво помотал головой, — ну, право слово, ведунья! Я хоть и разбойник, но не убийца и вор! — с гордостью завершил парень.

— Хм… ладно, — отложила этот вопрос на будущее, а в настоящем у меня были другие заботы.

— Идемте, — посланник проявил редкостное для мага великодушие, — у меня есть знакомый, который содержит антикварный магазинчик. Думаю, он не откажется вам помочь…

— М-м-м…

— Да, бывший вор, теперь откажетесь?

— Нет, конечно! Везите! — властно отозвалась я.

Дион принял меня весьма радушно в своем освобожденном от привидений замке, а Лайл так вообще едва не задушил в благодарственных объятиях, Дайд подал чашку горячего взвару и аппетитные булочки.

Вырвавшись от здоровяка, плюхнулась на диван, отпила из чашки и от волнения проглотила половину булочки. Дион с полуулыбкой посматривал на меня и молчал. Выдохнула и изложила свою просьбу:

— Господин Маков…

— Можно просто Дион, — мягко прервал он, и я закивала:

— Хорошо, тогда зовите меня Ани, а попрошу я вас найти одного очень важного человека, Дион.

— Имя, возраст, особые приметы, где может находиться? — Маков взял перо и лист бумаги из рук услужливого дворецкого.

— Имя Осот Огнев, возраст, — мысленно припомнила, — лет сорок, отсутствует одна рука, правая, кажется, — в этом не была уверена, так как в прошлый раз с перепугу могла и перепутать, — больше ничего сообщить вам не могу.

Дион все методично, но довольно быстро записал и ответил:

— Хорошо, буду думать, а как найдут его мои люди, дам вам знать.

— Спасибо, — выдохнула я и умолкла, не зная, как высказать другую свою просьбу, и проницательный Дион спросил:

— Что-то еще?

— Да, — и выпалила, — не могли бы вы показать мне могилу Райли!

— Так ночь же на дворе, — опешил Лайл, а Дион сдержанно кивнул и приказал брату:

— Проводи!

Мы со здоровяком вышли в ночь, которая выдалась на диво чудесной. Огромная, похожая на глаз какого-нибудь творца, луна взошла на небосклон, затмив своим великолепием сияние звезд, освещая наш путь, заставляя играть тусклыми бликами черепицу на крыше замка. Ветер, будто уснул, не тревожа ни деревья, ни кусты, не гоняя пыль и листья, которые мягким ковром устилали дорогу.

Шли мы довольно долго, так как погост располагался в самом конце Разбойничьей окраины. Как сын бывшего главы, Райли был похоронен в мраморном склепе, над которым горел одинокий фонарь, внутри которого сидела полусонная бабочка. При нашем появлении она расправила крылья, а налетевший внезапно ветер, качнувший светильник, позволил свету рассеяться по крыльцу тусклыми бликами. Лайл вздрогнул и поежился.

— Боитесь призраков? — поинтересовалась я, смело ступая на ступеньку, чуть поблескивающую в лучах луны и свете фонаря, которые сливаясь, придавали белому камню причудливый оттенок.

— Н…ну а кто их не опасается? — поспешил за мной спутник.

— Резонный вопрос, только не думаю, что ваш брат снова станет вредить вам.

— Думаете, здесь покоится только Райли? Нет, ведунья, тут лежит столько лиходеев, что даже вообразить страшно!

— Думаю, что Райли сумел укротить их всех! — распахнула двери склепа, с интересом разглядывая обстановку.

Дорого, но без лишнего пафоса и ненужной помпезности. Преобладает темно-серый цвет, в который гармонично вплетаются серебряные элементы. Скульптура Огненного Ли впечатляет — мастер сумел в камне точно передать пылкую натуру этого мага. Капитан Ли — так правильнее будет называть его. Отважный, самоуверенный, гордый, именно тот человек, по зову которого на смерть готовы были пойти целые войска, тот, что рожден повелевать. Жаль, что эта жизнь оборвалась так внезапно и так трагически. Проклятая война! В ларце, который я прижимала к сердцу все время, пока добиралась сюда, был подарок. Распахнула крышку, вынимая миниатюрный фрегат, так похожий на настоящий: изящно вырезанные детали приковывают взор, тонкие, белоснежные паруса, словно ждут, когда их коснется дыхание ветра, а на палубе явно не хватает команды во главе с отчаянным капитаном. Поставила презент на мраморную плиту и произнесла:

— Капитан Ли, я взяла на себя смелость преподнести вам именно этот подарок, а вот название не рискнула давать, хотя маг-продавец предлагал выжечь его на корпусе. Надеюсь, сумею угодить вам, отблагодарив за то, что вы помогли мне по-другому взглянуть на некоторые события и вещи, выставляя в ином свете то, что я считала добром, — грустно улыбнулась, — да и кое-какие злодеи теперь не кажутся мне таковыми.

Прощаться не хотелось, а в глубине души, где-то в укромном уголке неуемного сердечка жила надежда свидеться с Райли еще раз, пусть даже он и предстанет в образе призрака. Смотрела в пол, вспоминая Огненного Ли таким, каким он предстал мне в видении, хотелось запечатлеть его в своей памяти живым, обаятельным, опасным, а не каменным, холодным, застывшим.

То ли ветер влетел в раскрытую дверь, то ли и впрямь послышался тихий вздох, а на корпусе миниатюрного парусника появилась огненная надпись «Повелитель бурь».

— Мне нравится, — всхлипнула я, так как дыхание перехватило, а мимолетная печаль сковала тело, не позволяя сделать и шагу назад.

— Райли… мечтатель, — с сожалением изрек за спиной Лайл, и это стало для меня сигналом к действию — пора заканчивать. Я едва не влюбилась в этого мага, разбойника, воина, призрака, в который раз убедившись в том, что сердце ведьмы не так холодно, каким его представляют окружающие. Оно всегда готово к любви, всегда ее ищет, ошибаясь, находя тепло, а не пылкую страсть, принимая, того, кто рядом, притворяясь, что ОН и есть тот, самый ГЛАВНЫЙ мужчина. Две женщины нашего семейства уже сумели подтвердить этот факт, неужели я повторю их путь? Помотала головой — НИКОГДА! Я не стану жить так, как они! Не сделаю так, как делает большинство ведьм, которые уверены, что любовь и страсть — это только тема для романов и глупый бред наивных девушек, а потому готовы жить с первым встречным, чтобы не закончить свои дни в одиночестве. Я буду ждать, искать, надеяться! Уверена, сердце не подведет, выберет того, единственного, который полюбит меня такую, какая я есть, со всеми достоинствами, коих у меня мало, и с многочисленными недостатками, а еще с неугомонным, вздорным характером и семейной особенностью находить неприятности на бедовую ведьмину головушку.

Вышла из склепа, полностью окунаясь в мрачную красоту ночи и этого места. Обомлела — напротив лестницы стоял Райт и, щурясь, поигрывал огненным шаром, горящим на ладони.

— Ты что тут делаешь? — хотелось, чтобы голос звучал холодно, но внутри все сжималось от безотчетной, неподдающейся объяснению радости.

— Слежу, чтобы ты не попала в беду, — сказал, словно само собой разумеющееся, и ко мне пришло еще одно понимание, которое до поры я оставила, спрятала в тайном уголке души.