Тайна Полтергейста

Глава 13 Дорога на Янтарь

Западный сектор Бара, более известный как Дикая Территория, на восточный был похож только строениями. На этом сходство заканчивалось. Атмосфера в заброшенных промышленных корпусах здесь царила совершенно иная. Если Бар являлся островком безопасности и перемирия посреди аномального поля, раскинувшегося внутри Барьера, то Дикая Территория встречала путников с коварством, присущим только Зоне. Без какого-либо бросающегося в глаза предупреждения под ногами сталкеров внезапно вырывались столбы пламени, а иногда даже и воды. Контуры домов, уловленных боковым зрением, внезапно изгибались, чтобы вновь выпрямиться, когда настороженный исследователь резко поворачивался к ним, желая убедиться, не померещилось ли ему это. Порой встречались артефакты, валяющиеся прямо в трещинах асфальта, как обычные камни. Их поднимать не имело смысла, о чем знали, конечно, лишь бывалые сталкеры: подобранный на Дикой Территории хабар со временем исчезал. Испарялся, словно его и не было. А может, и в самом деле не было.

Искатели приключений могли хапнуть адреналина на халяву, просто застыв неподвижно хоть на несколько секунд. Эффект был единым для всех: небо опускалось. Каждый сталкер, постояв в какой-либо точке Дикой Территории, чувствовал, как небесная твердь опускается над ним, подобно вселенскому прессу. Отсюда и возникало чудовищное, безжалостно сдавливающее клаустрофобическое ощущение, и побороть его было невозможно.

И самое скверное, что не имелось никакого способа выяснить, где настоящая аномалия, а где ее иллюзия. Научные приборы предпочитали скромно промолчать. Убеждать себя в обмане зрения и других чувств было не лучше, чем сомневаться в существовании нормального неба вообще. Многие теряли веру в материальность бытия, стоило лишь своими глазами узреть такие знакомые с детства небеса, внезапно превратившиеся в оседающий потолок. Некоторые люди утрачивали рассудок. Не всем, кому все же посчастливилось выбраться за пределы аномального участка, удавалось затем избавиться от бьющих в голову мыслей, что нормальное небо — тот же потолок, просто подвешенный выше и падающий дольше.

Спасение от эффекта существовало. Постоянное движение. Каждый, кто входил в западный сектор "Ростка", первым делом видел прибитый к старому сараю плакат: "Движение — жизнь". Эти слова здесь становились истиной в буквальном смысле.

Поэтому Борланд, пробравшись сквозь дыру в заборе, продолжал шагать вперед, фиксируя по пути все изменения на местности, которые могли произойти за два года. Ничего особенного не наблюдалось. Все те же проржавевшие грузовики со старыми, спущенными шинами и раскуроченными моторами. Пустые строения, заросший синим мхом перрон с убегающими в обе стороны рельсами и темнеющие вдали электровозы.

Ничего особенного… кроме Фармера, лежащего на земле.

Борланд осторожно приблизился к нему, оглядываясь по сторонам. Сталкер нащупал рукоять пистолета, но вытащить его не позволила резкая боль, пронзившая пробитую ладонь. Поморщившись и переждав приступ, Борланд опустился рядом с Фармером и похлопал напарника по щекам.

— Вставай, — тихо сказал он ему, снова оглянувшись вокруг.

Молодой сталкер приоткрыл глаза.

— Давит… — еле слышно прошептал он.

— Ты цел? — спросил Борланд. — Что случилось?

— Небо… давит.

Борланд обхватил Фармера за голову и потянул на себя, вынуждая тело парня принять сидячее положение. Это было нелегко сделать, так как каждое прикосновение к ладоням вызывало новые приступы боли. Борланд даже начал жалеть, что отвлекся на выяснение отношений с кланами. Но что сделано, то сделано.

— Не смотри на небо, — предупредил он. — Неба, здесь нет. Что произошло?

Фармер схватился за голову и застонал.

— Я себя не слышу! — громко пожаловался он, потирая уши.

— Не кричи, — сказал Борланд, заглядывая ему в лицо. — Ты меня узнаешь?

Поморгав, Фармер уставился на Борланда.

— Ты где был? — спросил он. — Мы ждали тебя, а затем…

Он умолк.

— Что затем? — спросил Борланд, теряя терпение. — Где Уотсон и Литера?! Вспоминай давай!

Фармер вскочил на ноги с неожиданной прытью.

— Контролер! — сказал он. — Он оглушил меня… ментально.

Напарник наклонился и поднял FN-2000.

— Контролер? — переспросил Борланд. — На Дикой Территории? Ты уверен?

— Я читал про контролеров, — сказал Фармер; теперь он выглядел вполне нормально. — Читал в сталкерской сети… Ощущения похожие.

Услышав про сталкерскую сеть, Борланд чертыхнулся и попробовал вытащить свой КПК. Пальцы почти не слушались.

— Проверь маяки! — крикнул Борланд. — Скорее!

Фармер хлопнул себя по лбу и достал наладонник.

Его взгляд остановился на Борланде.

— Что с тобой?! — спросил он, показывая на забинтованные руки сталкера.

— Да черт с ними, с руками, — выпалил Борланд. — Смотри на карту! Где наши?!

— Я не вижу, — ответил Фармер. — Радиус приема тридцать метров, если помнишь.

— Вы же пользовались сигналом со спутника!

— Все железки таскал Уотсон! У меня доступа нет! Борланд, что с твоими руками?

Стиснув зубы, Борланд вытащил наушник и сунул в ухо.

— Порезался немного, — ответил он и отвернулся, чтобы Фармер не зацикливался на бинтах.

— Уотсон, ты меня слышишь? — спросил он. Наушник издавал лишь статические шумы.

— Уотсон! — рявкнул Борланд, покосившись на Фармера. — Ты где?!

— Литера? — спрашивал Фармер в собственный микрофон. — Храни их Шакти… Борланд, они исчезли!

Борланд в отчаянии посмотрел на свои руки и заставил себя успокоиться.

— Я оставлял тебе мое оружие, — сказал он.

— Второй "эфэн" взял Уотсон. Я отдам тебе свой.

— Нет, — произнес Борланд, шагнув к парню. — Стрелять придется тебе. Если найдем, в кого. Я временно небоеспособен.

Фармер кивнул.

— Ты еще не стрелял по живой мишени? — спросил Борланд. — Так ведь?

— Если Литера и Уотсон мертвы, я выстрелю в любого, кто в этом повинен, — процедил Фармер. — Будь уверен.

— Тогда двигайся первым, — сказал Борланд. — Я теперь могу лишь прикрывать.

"И морально поддерживать", — подумал он. У них просто не было шанса, разыскав контролера, подобраться к нему незамеченными.

Разве что тот будет занят.

Поеданием добычи…

Борланд вытащил свой пистолет. Рука запульсировала, передавая волны боли всему телу, но сталкеру было уже наплевать. Он разъярился не на шутку и даже не пытался сдерживаться. На то, чтобы выстрелить, простой ярости могло не хватить, и сталкер это понимал.

— Двигайся по дороге, — велел он. — Вверх не смотри. Впрочем, один раз можешь посмотреть. Иначе тебе постоянно будет этого хотеться.

— Говори со мной, — попросил Фармер. — Как нам подобраться к контролеру? Каковы наши шансы? Каковы шансы Уотсона и Литеры?

— Этого никто не знает, — сказал Борланд, озираясь по сторонам и следя за тылом. — Я бы очень хотел сказать тебе что-то ободряющее, но это будет обман, который приведет нас обоих в ловушку. Нам нужно выбраться отсюда. Если тебе хочется убить меня, то мы сможем обсудить это в другом месте. Если хочешь, пойдем обратно прямо сейчас.

— Нет, — сказал Фармер. — Я не сделаю этого.

— Продолжай, — говорил Борланд. — Здесь никого нет. Быть может, Литеру и Уотсона ты никогда не увидишь. Так что вперед. Говори, зачем вы здесь, почему помогаете мне. Я не верю в ваш альтруизм.

— Причина в Литере, — ответил Фармер, заглядывая за угол и сразу же заходя за него. — Она попросила меня помочь, и я согласился.

— Очень хорошо. Что связывает тебя с Литерой и почему ты рискуешь ради нее головой?

— Я не могу этого сказать.

— А клал я на то, что ты не можешь этого сказать. Я хочу знать и требую ответа.

— Тебе зачем? — продолжал противиться Фармер. Он заметно напрягся.

— Затем, что здесь можно сдохнуть. Рассказать тебе как? Или ты еще не понял?

— Замолчи.

— А хрен тебе в рыло?! Фармер, тебя вообще как зовут по-настоящему?

— Заткнись, я сказал!

— Я пока ничего такого не услышал, что мне интересно. Зачем ты здесь? Это простой вопрос. Уж совсем не для того, чтобы уберечь Литеру. Но при этом ты готов сдохнуть, если этого пожелает она? Прибавь громкость, я что-то тебя не слышу.

Фармер остановился и, резко разворачиваясь, врезал Борланду прикладом в живот. Тот согнулся и выдохнул.

— Ну давай, пристрели меня! — проскрежетал Борланд. — Никто не видит!

— Пристрелить?! — заорал Фармер. — Пулю на тебя тратить?!

Он, размахнувшись, приложил Борланда еще раз. Уже по голове.

Борланд грохнулся лицом вниз. Полежав какое-то время, сталкер медленно приподнялся. Боль в ладонях уже невозможно было сдерживать, и он прекратил всякие попытки.

— Много вопросов для одного дня, — сказал Фармер, смотря на винтовку взглядом человека, который впервые воспринял оружие как оружие, а не как забавную красивую игрушку. — Вставай. Пойдешь первым. Аномалию, в которую ты вступишь, я назову твоим именем.

— Ты ненавидишь меня, да? — спросил Борланд, шатаясь и отирая рукавом кровь с рассеченного лба.

— А ты совсем плохой стал, — произнес Фармер. — Литера моя подруга, и я ей помогаю… Ну, мать твою, да! Я признаю, что облажался! Не знал я, что такое реальная опасность! Все, я сказал! Ты это хотел услышать, сволочь?!

— Да, — сказал Борланд, похлопав Фармера по плечу. — Именно это. Цепочку продолжишь сам.

— Какую цепочку?

— Следствий. К чему приводит твой пацифизм и насколько он мешает в Зоне. Я понял, что ты никакой не боец. Понял, когда увидел твой нож.

Борланд направился вперед по растрескавшемуся, побитому асфальту.

— Пора бы уже начинать воевать, — сказал он. — Я не поверю, что контролер ментально заловил всех троих. Ему и одного-то сталкера удержать нелегко. А тут сразу трое! Вы наверняка почувствовали его загодя, но не решились стрелять.

Последовало молчание.

— Да, — наконец признался Фармер.

— В Зоне можно выжить, — произнес Борланд. — Но для этого надо уметь убивать. Иногда через прицел винтовки, иногда камнем в морду при близком контакте. Разница, черт побери, чисто номинальная. Вопрос в силе духа. Как ты там говорил? "Могу положить отряд "долговцев" за несколько секунд", верно? Стрелять ты умеешь. Ну а дальше что?

— Я хороший стрелок, — проговорил Фармер. — Но не в людей.

Оба сталкера замерли на месте, и было отчего. С юго-западной стороны послышалось множество воплей одновременно. В том числе прослушивался и женский крик. За ними последовали выстрелы.

— Я говорил, как мне нравится ее голос? — спросил Борланд, срываясь вперед в спринтерском темпе. — Даже если она кричит, мне нравится…

Путь преграждал деревянный забор, сквозь щели в котором Борланд разглядел фигуры людей с оружием в руках. Не тратя время на обход, он врезался в забор, проломил его и тут же упал на землю.

Его никто даже не заметил — люди стояли к нему спиной и палили в стену, под которой находился вход на лестницу, что вела в подвальное помещение. Все нападавшие были разодеты в какие-то лохмотья, покрытые пятнами засохшей крови.

Клан "Грех".

Борланд даже не стал ничего говорить. Он поднял пистолет и, пытаясь удержать его прямо, надавил на спуск, целясь в спину ближайшего стрелка.

Боль пронзила обе ладони сразу, пистолет дернулся, и пуля ушла в нависшее над головой небо. Сталкер потерял обзор из-за кровавой пелены, опустившейся на глаза. Он упал, зарылся лицом в землю и обессиленно зарычал.

Прямо над ним раздался оглушительный грохот. Фармер открыл огонь на поражение.

Двое "грешников" упали замертво. Третий медленно опустился, зажимая рваную рану на животе, и отчаянно заорал. Остальные разбежались в стороны.

Фармер перепрыгнул через Борланда, расстреливая убегающих. Через секунду еще трое лежали с пулями в головах и спинах. Другие попрятались за укрытиями, и Фармер отступил, чтобы перезарядить свое оружие.

Борланд тоже отполз подальше, постепенно приходя в себя. Он выпустил из рук бесполезный пистолет и спрятался за стволом широкого дерева, пытаясь снять с пояса аптечку. Ему было наплевать на то, что шел бой, на то, что он потеряет чувствительность обеих рук. Ему нужно было только одно — быстродействующее обезболивающее. Он начинал понимать, каково было Меченому, с пулей-то в плече…

Правая рука наткнулась на рукоять. Боль стихла за пару секунд.

Борланд замер. Грохот выстрелов, казалось, исчез. Сталкер попробовал пошевелить пальцами правой руки. Они нормально двигались.

Нож Сенатора снимал боль и возвращал чувствительность.

Сила Монолита, сообразил Борланд. Сила Монолита в ноже!

В его голове прояснилось. Сталкер перехватил нож в левую руку и кувыркнулся навстречу лежащему на земле "вальтеру". Схватив пистолет в правую руку, он послал две пули в голову "грешника", что имел неосторожность высунуться на миг из-за угла.

Автоматная очередь пробила ряд неровных отверстий рядом со сталкером, осыпав его мелкой крошкой. Борланд откатился, вскочил на ноги и, полупригнувшись, добрался до ближайшего безопасного места — спуска в подвал, который так понравился стервятникам…

И упал прямо на колени к Литере.

— Я скучал по этим ножкам, — ляпнул он и сразу же почувствовал себя глупо. Но Литера даже не поняла, что он сказал, — была слишком испугана.

Уотсон повернулся к нему с хищным выражением лица, сжимая второй FN.

— Патроны кончились, — доложил он.

Наверху продолжали грохотать винтовка Фармера и автоматы "грешников", поэтому Борланд скорее догадался, чем услышал, что ему говорят. Взяв FN, он убедился, что винтовка действительно разряжена. Недолго же пришлось Уотсону отбиваться.

У Литеры не было оружия вообще.

Борланд отложил разъяснительную работу на потом. Он засел с "вальтером" на верхних ступеньках, внимательно отслеживая ситуацию.

Фармер залег по другую сторону дороги, там, где заканчивался забор и начиналась стена. В ней и находилась ниша, откуда молодой сталкер мог простреливать все пространство перед входом в подвал.

Вскоре стало ясно, что "грешников" осталось всего двое. Борланд понял, что сейчас будет, и приготовился. Нападающие дождались, пока Фармер опять начнет перезаряжать оружие, и рванули к нему, ловя подходящий момент.

Борланд поразился их тупости. Они даже не разделились, хотя сталкер полагал, что один из "грешников" останется прикрывать второго, заодно присматривая за входом в подвал.

Но через секунду Борланд понял, что и сам свалял дурака ничуть не в меньшей степени.

Пистолет в его руке щелкнул вхолостую. Сталкер не рассчитал количество патронов в магазине — вероятно, в самом начале схватки он выстрелил больше одного раза, прежде чем выронил оружие.

Нож в левой руке подсказал решение. Сталкер метнулся вперед, перебросив клинок в правую. Убийцы повернулись к нему, сталкер рассек одному лицо и вогнал лезвие в живот другому. А затем окончательно расправился с первым.

Фармер передернул затвор и высунулся из ниши.

Борланд внимательно посмотрел на него. Лицо парня было совершенно бесстрастным.

— Выходите! — позвал Борланд, оборачиваясь к подвалу.

Уотсон, щурясь, выбрался наружу.

— Что здесь произошло? — спросил Борланд. — Отвечай коротко, но внятно.

— Не помню, — сказал Уотсон. — Я очнулся посередине дороги, появились эти… Мы с Литерой укрылись на лестнице. Вы подошли через минуту, не больше.

— Литера, ты там где? — повысил голос Борланд. Девушка вышла следом, стараясь не смотреть на трупы. Ее мутило. Борланд подошел к ней, аккуратно взял за подбородок и приподнял ее лицо. Заглянул в глаза.

— Ты цела? — спросил он.

Она оттолкнула его руку, уселась на дорогу, обняла себя за колени и уткнулась в них лицом.

Борланд перехватил взгляд Фармера, и тот покачал головой.

— Уотсон, дружище, — сказал Борланд. — Ты помнишь звон в голове?

— Небо, — тихо произнес долговязый сталкер. — Мы стояли у входа, как ты нам велел.

— Ну?

— Мы посмотрели на небо.

Борланд грязно выругался, проклиная самого себя, и отвернулся. Как он мог так подставить команду?!

— Простите, — сказал он. — Я забыл вам сказать… Здесь нельзя смотреть в небо. Оно здесь… давит. Вот вы и добрели сюда. Не было никакого контролера. Это небо гипнотизирует. Я должен был сказать… Я забыл, что вы здесь новички. Простите меня.

Он посмотрел на каждого из команды, но все хранили молчание.

— Я рад, что все живы, — сказал Борланд за неимением других слов. — Прошу вас, пойдемте. Нам осталось недолго. Самое страшное позади. Ну же!

Он поднял Литеру и повел ее прочь.

— Фармер, рюкзаки с трупов прихвати, — напомнил он.

— Ага, — отозвался парень.

— Ты молодец. Отлично поработал.

— Над чем? — спросил Фармер. — Над своим пацифизмом? Тебе дорого обойдется его восстановление. Я гарантирую.

— Восстановление я оплачу, — ответил ему Борланд, прижимая к себе Литеру. — Целый ящик…

Его слова прервал протяжный вой. Борланд остановился и прислушался.

— Что это за… — начал он, но реплику прервал сильный звон в ушах.

Литера в его руках обмякла, и Борланд опустил ее на землю. Глаза девушки остекленели. Сталкер затравленно огляделся в поисках поддержки.

Уотсон и Фармер стояли на месте, безвольно опустив руки.

— Что с вами? — спросил Борланд, и звон в его голове тут же стих.

Фармер вздрогнул. Подняв FN-2000, он нацелил его на Борланда.

— Кто ты? — спросил он.

Борланд медленно поднялся, продолжая сжимать в кулаке рукоять ножа.

Невидящие глаза Фармера ничего не выражали.

— Я простой сталкер, — ответил Борланд. — Отпусти их.

— Это моя добыча, — ответил контролер устами Фармера. — Вы все — моя добыча. Я взял троих из вас, усыпил одного и двоих довел досюда, чтобы они привлекли остальных, которые здесь жили. Один проснулся, когда ты его нашел, и привел тебя сюда. И я всех отпустил, чтобы вы сами перестреляли друг друга. Хорошо. Много свежего мяса.

— Только не я и не мои друзья, — сказал Борланд. — Давай договоримся.

— У меня теперь все есть. Много свежих людей. У тебя ничего нет, чтобы дать мне взамен.

Борланд поднял нож, и зрачки Фармера расширились.

— Откуда это у тебя? — спросил контролер.

— Ты знаешь, что это?

— Я знаю, что из-за этого ножа не смог подавить тебя.

— Этот нож принадлежал твоему соплеменнику, — сказал Борланд. — Ты ничего не сможешь мне сделать.

Он не был уверен, что это действительно так, но попытаться стоило. Борланд понял, что они попались "на зубок" очень сильному мутанту. Возможно, это самый сильный контролер в Зоне.

После Сенатора.

— Чего ты хочешь? — спросил Фармер.

— Ты отпускаешь всех нас, — ответил Борланд. — Меня и троих живых. И мы тебе не мешаем. Если ты откажешься, я найду тебя и убью.

Фармер засмеялся.

— Ты не сможешь меня найти, — произнес контролер.

Нож в руке Борланда задрожал. Сталкер прикрыл глаза и настроился.

— Неверно, — тихо ответил Борланд. — Я уже знаю, где ты. Под мостом к западу.

Фармер умолк и опустил FN.

— Я не могу подавить тебя, — сказал он. — Так прими же смерть от рук своих врагов.

Небо опустилось.

Оно просто опустилось, вместе с облаками и синевой. За считанные секунды. Сталкер продолжал стоять на месте с ножом в руке, чувствуя пронизывающий его холод. Небеса окутывали Дикую Территорию. Солнце исчезло, вверху показались звезды. Затем наступила ночь. Температура стремительно падала, облака оседали за горизонтом, опускаясь на Зону. Промозглый туман окутал Борланда, снизив видимость до считанных метров.

Атмосфера словно исчезла. Все вокруг слилось в тяжелое, серое марево.

Один из убитых "грешников" шевельнулся. Затем другой. Борланд стоял, глядя, как мертвые стервятники встают на ноги.

Сталкер поднял нож.

Зомби посмотрел на него мертвыми глазами, распахнул пасть и издал утробный рык.

Поднятые контролером трупы набросились на Борланда, который изо всех сил принялся уворачиваться от них. Он помнил, что свежие зомби могут разорвать человека на части. Сверкнул кинжал. Изогнутое лезвие прошло по горлу мертвеца, как по маслу.

Раненый зомби схватился обеими руками за горло и посмотрел на Борланда испуганным взглядом. Взглядом живых глаз. Затем оживший покойник с ревом схватился за живот, который несколькими минутами ранее распороли пули Фармера, и умер повторно. Зарождавшийся вопль из-за перерезанного горла трансформировался в невнятный клекот.

Борланд метался между ходячими мертвецами, что выбегали на него из темноты, наносил безошибочные разящие удары, которые на мгновение возвращали зомби их более раннее состояние — предсмертное. Это приводило к их окончательной гибели. О собственных травмированных руках сталкер и думать забыл. Обе ладони его прекрасно слушались, хотя все еще оставались насквозь проткнутыми. Это была самая удивительная схватка в его жизни, и сталкер знал, что если останется жив, то всегда будет помнить каждый ее миг.

Вскоре все до единого бывшие "грешники" лежали у его ног в позах, не оставляющих сомнений, что их мертвое состояние окончательно и бесповоротно. Сталкер с ног до головы был залит кровью врагов.

— Красивое представление, — сказал Фармер.

Борланд вновь шагнул к нему.

— Никто не заслуживает умереть дважды, — произнес он.

— Правильно, — ответил контролер. — Потому что никто не заслуживает дважды жить.

— Отпусти их, — сказал Борланд. — Отпусти.

— Как зовут тебя? — спросил контролер.

— Борланд.

— Борланд. Я запомню. Запомни и ты мое имя. Тибет.

— Тибет, — повторил сталкер.

— Да. Я хотел бы поговорить с тобой, Борланд.

— Я тебя слушаю.

— Не здесь. Приходи ко мне один. Я хочу посмотреть на твой нож.

— Я не отдам его тебе, — сказал Борланд. Фармер замолчал.

— Ты меня слышишь, Тибет? — спросил сталкер. Контролер ничего не ответил.

Туман рассеялся. Воздух начал светлеть, постепенно обретая запах. Тепло стало возвращаться, и небо вновь поднялось.

Ожили громкоговорители, развешенные на всех корпусах Дикой Территории. Старые рупоры завывали невнятными голосами, их рев складывался в единую какофонию, злую пародию на стандартные музыкальные вступления, предшествующие массовым объявлениям.

Борланд повернулся и бросился бежать по разбитой дороге. Он промчался мимо неподвижных поездов, прыгая через рельсы, затем свернул к широкому поперечному мосту, под которым образовался своего рода тоннель.

Контролер стоял посередине. Он медленно поднял морщинистую голову, и его красные глаза злобно сверкнули. Борланд добежал до него и вонзил в мерзкое тело нож.

Рупоры сбились на монотонный хрип, затем умолкли.

Тибет в бешенстве раскрыл рот, продемонстрировав длинные, кривые зубы, которые тут же начали укорачиваться. На морде контролера появилось удивление, и спустя несколько мгновений морда уже стала напоминать лицо.

Борланд выдернул клинок и отошел назад, глядя, как контролер мутирует в обратном направлении. Кривые руки Тибета выпрямились, ноги приобрели человеческие формы. Еще минута — и перед сталкером стоял почти человек с бурой, вздувшейся кожей.

Тибет снова открыл рот, бессвязно чавкая. Издаваемые им звуки собрались в слово.

— Сс… спа-а… си-и… бо-о, — исторг контролер.

— Отпусти их, — приказал Борланд, подняв нож снова.

— Уже отпустил, — сказал Тибет совершенно спокойно. Его уши, щеки и нос втянулись, окончательно приобретая человеческие очертания, а лоб укоротился, от чего череп стал выглядеть вполне как у человека. Лишь глаза остались красными.

Контролер посмотрел на свои руки.

— Как ты сделал это? — спросил он. — Откуда ты знаешь, как пользоваться ножом?

— Я не знал, — ответил Борланд. — Я хотел тебя убить.

— Теперь это не нужно, — покачал головой контролер. — Я не буду тебе мешать. Я пропускаю вас.

Послышался топот ног. Борланд повернулся. К нему мчалась вся его команда.

В живом, естественном состоянии.

— Я вынужден вмешаться в их мысли, — сказал Тибет. — Чтобы они меня не убили.

— Возвращайся к своим, — сказал Борланд. — Монолит к северу отсюда.

— Я вернусь, — ответил Тибет. — Позже. Сначала мне нужно многое обдумать. Ты вернул меня… почти.

— Значит, такова твоя судьба, — сказал Борланд.

— Судьбы нет, — произнес контролер, рассматривая природу вокруг. Он закрыл глаза и вдохнул воздух. — Радиация, — сказал он. — Хорошо.

Литера, Уотсон и Фармер подбежали к Борланду.

— Что случилось? — спросили они. — Ты цел?!

— Они не замечают меня, — сказал Тибет, скрывшийся за спиной Борланда. — Так надо.

Сталкер обнял своих друзей, не выпуская ножа из руки.

— Я рад видеть вас всех, — признался он, стараясь не думать о задумчивом контролере в метре за спиной и сохранить остатки разума в своей голове. — Честно, очень рад.

Борланд снова взглянул в глаза Литеры, веря, что на всем свете нет ничего чудеснее. Он совершенно не находил слов, чтобы выразить свое состояние.

— Ты… ты, — взволнованно шептала Литера, прижавшись к сталкеру. Ее губы дрожали, она вот-вот могла заплакать. На этот раз от радости.

— Она прекрасна, не так ли? — произнес Тибет. — Прекрасна и так загадочна.

Борланд продолжал смотреть на Литеру, стараясь разглядеть в ее глазах смысл всего безумия, что творилось вокруг.

"Ты знаешь, в чем ее связь со мной, Тибет?" — подумал Борланд.

— Знаю, — ответил контролер вслух. — Это занимательно даже для меня.

"Скажи мне!"

— Нет, — отказался контролер, опускаясь на корточки и срывая травинку. — Ты должен сам это выяснить. Идите. Ищите свою истину. Каждый из вас обретет ее. Но каждый обретет свою собственную.

Борланд направился через тоннель.

"Удачи тебе, Тибет".

— Мы еще увидимся, — ответил контролер. — Но все равно спасибо. И еще. Когда выйдете из тоннеля, не бойтесь смотреть на небо. Оно больше никогда не опустится. Я обещаю.