Тайное досье г-на аиста

Не без сомнений приступаю я к изложению столь деликатного сюжета, как жизнь аистов. Легенды здесь так густо перемешаны с истиной, что возникает подозрение, не кроется ли там в действительности нечто такое, что следовало бы скрыть от читающей публики. Особенно дошкольного возраста. И в самом деле, факты напрочь опрокидывают устоявшееся представление об этой птице, чей силуэт так радует наш взор, когда мы попадаем в деревню.

Итак, откроем ваше досье, г-н аист…

Комиссия, не признающая белобилетников, не дающая отсрочек и расстреливающая тут же на месте негодных к строевой, — вот с чем можно сравнить подготовку аистов к осеннему отлету в теплые места. Именно тогда собираются безжалостные трибуналы взрослых птиц, чтобы подвергнуть осмотру юных кандидатов на первую заграничную поездку. Слабым и больным не делается снисхождения. Единственный вердикт для них: смерть.

Биологи утверждают, что взрослые аисты, по примеру родителей в Древней Спарте, на всех широтах занимаются подобным самосудом. Так, доктор Ж. Буэ, один из ведущих аистоведов, пишет, что сам наблюдал, как одна мамаша-аистиха, недовольная внешним видом своего отпрыска, самолично прибила его клювом. А другая прибегла к еще более радикальному методу: она просто проглотила объект своего позора, дабы избавить себя от укоризненных взглядов товарок.

Что это, мерзкий нрав? Вовсе нет. Просто они поступают сообразно законам своего естества. А почему — мы к этому еще вернемся. Пока же продолжим описание нашего героя.

Аисты держат себя исключительно на мясной диете. Майские жуки, кузнечики, лягушки, маленькие рыбки, ящерицы, мыши, полевые грызуны и змеи составляют их дежурное меню. При этом прожорливости аиста может позавидовать даже солдат-отпускник в гостях у родственников. Один серьезный наблюдатель описал такую сцену: взрослый аист простоял, застыв без движения, битый час, задрав к небу клюв, из которого торчал рыбий хвост. Обжора до предела набил себя пищей и, не желая расставаться с последним куском, ждал, пока в организме освободится для него место!

С приближением весны аисты тянутся в наши края. Их миграцию сейчас довольно успешно наблюдают благодаря кольцам, которые орнитологи умудряются нацепить на лапу еще не научившимся летать аистам, храбро вскарабкавшись для этой цели по карнизам и печным трубам. Затем через год эти номера проверяют с помощью подзорной трубы. Натуралист из Эльзаса Альфред Ширер отмечает, что чтение номера занимает от десяти минут в случае немыслимой удачи до десяти часов висения где-нибудь на ветви дерева или бдения на макушке колокольни.

Ведь гнездо непременно должно быть вознесено на должную высоту — на дымовую трубу или радиомачту. Аист считает, что ему положено царить над окрестным пейзажем. Соседи и коммунальное жилье внушают ему отвращение. Оно, правда, не распространяется на человека. Птица любит понаблюдать сверху за людским житьем-бытьем.

Первыми по весне прибывают аисты-самцы. Едва приземлившись, они начинают с энергией офицерского денщика организовывать жилье, пока на голову им не свалились подруги жизни. Аисты чаще всего устраиваются по месту прошлогодней прописки. Тот же Ширер отмечает, что 60 процентов их занимает прежние квартиры. Если возвращаются…

А возвращается все меньше. Расплодясь во множестве к концу прошлого века, аисты с начала века нынешнего прогрессивно уменьшались в числе. Сколько их сейчас, сказать затруднительно. Единственная достоверная статистика касается Европы: в 1958 году натуралисты Эрнест Скутц и Йозеф Фриш подсчитали, что 69 463 пары аистов за сезон вывели 125 313 потомков.

Цифры эти, однако, не должны вводить в радостное заблуждение. Многие и многие страны лишились аистов. Они вывелись в Италии и Греции, почти повсеместно исчезли во Франции, Швейцарии и Бельгии. Даже в Швеции и Норвегии они сейчас редкость, хотя именно там среди детворы твердо бытует мнение об аисте как о средстве доставки на дом новорожденных. Аисты грозят эмигрировать из Дании и Голландии, несмотря на государственные меры по созданию им комфорта. Эти птицы все реже залетают на Британские острова. В Эльзасе каждую пару орнитологи заносят в реестр. Правда, на Балканах, в южной России, Венгрии, Румынии и, главным образом, Польше, еще насчитывается довольно внушительное поголовье аистов. Да и по ту сторону Средиземного моря — в странах Магриба — тоже наблюдаются скопления этих белокрылых созданий.

Но факт есть факт: аист сегодня — достаточная редкость. Биологов, кроме того, мучит странная загадка, заданная аистами: в отдельные годы они хотя и прилетают, но почему-то упорно отказываются заводить потомство, бывают вялы, домоседливы. Наверное, причины этого следует искать в местах их зимовок или на путях миграций.

Но вот в один прекрасный для аистов год он прилетел.

Гнездо аиста отнюдь не являет собой шедевр архитектурного изыска. Не мудрено — ведь его от начала до конца строит глава семьи, а мадам не вносит в него и частицы женского уюта. В результате куча набросанных как попало травинок, перьев, соломы, старой бумаги, женских чулок, ваты, надерганной из матрацев, и даже пустых картонных стаканчиков. Право слово, процесс домостроения не обходится без визитов на свалку.

Гнездо, увеличиваясь от годовых напластований, достигает порой внушительных размеров — до трех метров в диаметре и двух с половиной метров в высоту. Иногда фундамент гнезда глубоко уходит в историю. Так, например, существование одного гнезда в Тюрингии отмечено еще в хронике XV века!

Во время стройки аисту приходится спать вполглаза. Того и гляди кто-то из соседей-застройщиков стянет кусок самого мягкого пуха. Приходится затевать драку. Не в силах равнодушно наблюдать за бурным выяснением отношений, в бой тут же включаются другие аисты. Зачем? Да просто из удовольствия обломать кому-нибудь крылья. В апреле 1964 года жестокая битва за овладение гнездом неподалеку от Страсбурга оставила одного убитого и несколько раненых. Это тем более досадно, что места-то хватало для всех. Но когда к жилищной проблеме добавляются вопросы чести, тут уж только держись.

Наконец, построив или отбив у соседа гнездо, аист становится в позу наблюдателя, глядя на небеса, чтобы не пропустить момент, когда супруга пронесется мимо, махнув приветливо ему крылом. В этот момент во всей своей красе видна белоснежная птица высотой примерно в 1 метр 30 сантиметров; время от времени она размахивает в нетерпении крыльями, расходящимися на два метра в стороны. Когда в небе над головой появляются стаей супруги, аист до отказа вытягивает шею и начинает щелкать клювом, шипя, словно вернувшийся с работы муж при виде того, что обед до сих пор не готов.

В свою очередь, заметив друга жизни, мадам делает круг и спиралью идет на посадку. Если хозяин гнезда — вдовец или холостяк, незанятые дамы пикируют к нему для завязывания знакомства. Первое свидание чаще всего проходит бурно. Убедившись с помощью небольшой потасовки в искренности намерений друг друга, аисты начинают семейную жизнь.

Тут нам придется отказаться еще от одной легенды: верность пернатых соседей человека значительно преувеличена. На практике трехлетнее супружество — предельный срок для пары. Но есть и ветрогоны. Скажем, 3 мая 1962 года в Ингельгейм, что недалеко от Франкфурта, прилетел некий ВВ-8723 (таков его номер) в сопровождении безымянной супруги. Парочка, сильно припозднившаяся в том сезоне, выгнала из гнезда несчастную вдову, которая безутешно высиживала четыре яйца — память о супруге, бесследно канувшем во время грозы. В следующем году тот же ВВ-8723 прибыл в родные пенаты и, не дожидаясь прилета супруги, завоевал сердце очаровательной ВВ-9519, счастливой владелицы соседней квартиры, которую она, кстати, занимала два года подряд с разными мужьями. Весной 1964 года наш знакомый вновь возвратился в Ингельгейм. И вновь — ох эти донжуаны! — сменил подругу на белоснежное юное создание из прошлогоднего выводка.

В браке птицы требуют неукоснительного соблюдения этикета. В этом вопросе они так же строги, как гувернантки детей из благородных фамилий. При возвращении в гнездо аисты приветствуют друг друга ритуальным пощелкиванием клюва и элегантными расшаркиваниями. Несоблюдение этикета тут же на месте наказывается выволочкой.

Однако супруги начинают жить не за тем, чтобы клацать друг у друга под носом клювами. Задачи их ясны, продолжить аистиный род и выпестовать потомство до такого состояния, чтобы оно смогло принять участие в большом осеннем отлете.

Неделю спустя после новоселья аистиха уже начинает откладывать яйца — от трех до пяти штук. Сразу же возникает неизбежная проблема высиживания. И вот тут уже аист ведет себя благородно, хотя, впрочем, может, он просто не доверяет супруге столь ответственную работу. Хлопот у родителей полон рот: днем надо клювом переворачивать будущих деток, чтобы прогреть их равномерно, к вечеру подкладывать новые порции пера и пуха. Да еще добывать хлеб насущный за двоих.

Сорок дней ожидания — и малыши клювами разбивают скорлупу, прокладывая себе путь в этот лучший из миров. Следующий месяц они проводят дома. Родители в это время как заводные таскают им еду, охраняют от других аистов, рыскающих в округе в поисках дармовой пищи, и защищают от непогоды, исправно выполняя обязанности зонтика.

Кстати, особенность кормления аистят: родители не впихивают им в клювы снедь, а кладут ее на край гнезда, — как бармен, ставящий кружку пива на стойку.

Ну вот, мы подошли к периоду, когда мамаша-аистиха начинает творить свое черное дело… Раньше думали, что аисты таким образом регулируют число птенцов в зависимости от количества корма в округе. Теперь установлено, что детоубийство вызвано другим. Разница в сроках кладки яиц приводит к тому, что разрыв в возрасте птенцов достигает десяти-двенадцати дней. И те, что постарше, а значит посильнее, забирают себе всю приносимую родителями пищу. В конце концов, младшие чахнут от подобной диеты… и мамаша безжалостно довершает процесс. Иногда аистиха уничтожает из четырех отпрысков трех, оставляя старшего. Это тем более обидно, что общее поголовье птиц уменьшается.

Но вот, как бы там ни было, проходит пятьдесят дней детства. Окрепшие аистята начинают чувствовать, как у них чешутся крылья. Они уже отваживаются планировать сантиметрах в десяти ниже гнезда. Родители всячески поощряют их попытки и демонстрируют правильную работу крыльев, педагогически пощелкивая клювами. И вот — полет!

Опьяненные свободой, птенцы делают круг, другой, пикируют и кувыркаются в воздухе. А еще через две недели, в одно прекрасное утро они снимаются с места и улетают, не оставив адреса: птенцы первыми отправляются в свое первое заморское путешествие.

Видимо, родители дают им подробные наставления, ибо они летят по точному маршруту в другое полушарие, к традиционному месту зимовки, за девять-десять тысяч километров.

Река Везер, впадающая в Северное море к западу от Ютландии, не отмечена никакими достопримечательностями. Кроме одной: она служит четкой границей для аистов. В зависимости от того, гнездятся ли аисты к востоку или западу от Везера, они летят разными маршрутами к разным конечным станциям!

Снявшись для отлета, аистам следовало бы резко взять курс на юг. Но на пути им встретится Средиземное море, и аисты, хоть и не проходили географии, прекрасно это знают. Они не смогли бы преодолеть его, поскольку не летят низко над землей, как дикие утки или журавли, а планируют, умело пользуясь теплыми восходящими воздушными потоками. Итак, им надо с одной или другой стороны обогнуть Средиземное море. Вот тут-то и всплывает Везер. Аисты с восточного берега этой неприметной реки обходят море над Босфором и далее, повернув над Синаем, попадают в Африку. А птицы с западного берега летят в противоположном направлении — через Гибралтар. Никаких компромиссов! Профессор Жан Дорст пересчитал в 1956 году личный состав этих двух воздушных армад: 4 тысячи путешественников выбрали юго-западный вариант, а 170 тысяч — юго-восточный. Что касается 30 тысяч североафриканских аистов, то они отправляются своим путем в глубинные районы Черного континента.

Обогнув море, птицы продолжают дневными этапами по 200–300 километров двигаться в долину Нила, опускаясь на юг до Судана. Тут от главной колонны отделяются группы визитеров, направляющихся в Эфиопию, Кению или Конго. А кое-кто добирается аж до южной оконечности Африки.

С наступлением весны аисты неутомимо проделывают тот же путь в обратном направлении, каждая группа — в свой срок, чтобы не создавать на дороге «пробок», неизбежных при возвращении из отпуска.

По пути на юг и с юга их подстерегают многочисленные опасности. Ну, во-первых, не вывелись любители испробовать на них меткость своего охотничьего ружья. Так, в Провансе в одном 1961 году эти безмозглые энтузиасты выбили 38 процентов эльзасских аистов. Да и кое-где в Африке на них охотились племена, у которых аистиные перья ценятся как украшение.

Бывает, что подбитая птица не в силах лететь со стаей. И вот тут мы с радостью отмечаем одно качество этой птицы, столь ценимое нами у каждого существа: аист никогда не бросит друга, попавшего в беду. Случалось, что аист оставался со своей супругой, по каким-либо причинам не сумевшей взвиться в воздух, в наших широтах. Он готов был разделить с ней зимний холод и голод… К чести людей, надо сказать, что большинство их не развлекается стрельбой по аистам. Напротив, они окружают их вниманием и заботой.

Еще какое-то время назад на улицах Алжира можно было видеть хромоногого аиста по кличке Кля-Кля, который не мог летать и которого кормили окрестные мальчишки. В 1960 году английскому аисту из зоопарка в Классингтоне раздавило обе лапки. Доктор подрезал их на десять сантиметров и приделал к культяпкам прочные башмачки. Аист продолжает до сих пор ходить в них.

Нет, что бы там ни говорили, а без аистов человеческая жизнь была бы куда беднее.