Тайны Фальконе

Глава 30

Невыносимый звон в ушах и адская пульсирующая боль в висках заставляли меня шипеть. Первой мыслью было, что Противоположность решила наведаться ко мне в гости, но открыв глаза, я откинула эту мысль. Вокруг темнота, что-то неприятно стягивало кожу лица. Попытавшись дотронуться до неё, поняла, что мои руки связаны. Было настолько плохо… дышать даже тяжело.

Во рту невыносимо сухо, а шея наотрез отказывалась поднимать голову. Наверное, то было к лучшему, потому что, когда я ощутила чьи-то руки на своём затылке и как те вертят моей головой, меня пронзила резкая боль.

— Нахрена ты так её приложил, придурок!? — послышался гневный голос, откуда-то издалека и при этом, слишком близко.

Включился свет. Настолько яркий, что глаза жгло. Вблизи виднелись три размытых силуэта. Как бы я не пыталась прищуриться, чтобы разглядеть их — ничего не выходило.

— Успокойся! — раздался другой голос.

Сознание медленно начало приходить в норму, и я вспомнила, что неизвестный парень ударил мою голову об приборную панель. Мысли путались, из-за чего виски пульсировали с новой силой.

Кто-то подошёл совсем близко ко мне, всматриваясь в моё лицо. Зрение нормализовалось, и я смогла также рассмотреть подошедшего. Это был тот самый парень. Голубоглазый блондин, одна прядь его волос покрашена в чёрный, а на шее татуировка, изображающая розу. Ухо проколото, весит серьга в виде креста. Готова поспорить, что это чистое золото.

Мозги начинали шевелить шестеренки. Я бегло оглядела всю компанию парней. Одеты дорого, ухожены, не похожи на бандитов. Скорее просто любители всего запретного, ведь деньги позволяют. На вид, им лет семнадцать, значит, сами вряд ли зарабатывают.

От осознания, кто они такие, мне неожиданно захотелось взвыть. Это те самые мажоры, которым Кристиан не позволил крутить свой бизнес на Манхеттене. Когда мы ехали в Бостон, именно их парень послал к чёрту на куличики.

— Да в порядке она, — нагло ухмыльнулся блондин, наконец, отходя прочь.

Я осмотрела саму себя. На шифоновом платье загустели крупные капли крови, руки обмотаны верёвкой вокруг стула. Похоже кожу на лице стягивало от засохшей крови.

Парни молча наблюдали за мной, наводя на меня страх. Если бандиты прекрасно знали, чего хотят, то вот эти любители были способны на всё. У них не имелось чётких целей и оттого они были опаснее. Парни могут совершить всё, что угодно. Изнасиловать, избить… убить.

— Наверное, Дерек уже весь изнывает от ярости, — иронично проговорил один из них. — Гадает и думает, где его любимая.

Парни противно загоготали.

— Но не беспокойся, — с притворной мягкостью продолжил тот. — Мы скажем ему, где ты, но перед этим, немного поиграем.

По спине пробежал холодок. Главное успокоиться. Кристиан учил меня нескольким приёмам, значит, есть вероятность, что я смогу сбежать.

Всплыли воспоминания нашего с ним знакомства. Тогда всё было иначе. Сейчас стала ясна разница между парнем и другими. Он бы не убил меня, нет. Но почему я понимаю это только сейчас? Когда моя жизнь действительно висит на волоске. Это чувство несравнимо ни с чем другим. Здесь нет паники или истерики. Лишь какая-то пустота, как барьер, огораживающий меня от реальности.

Блондин развязал мне руки, и я моментально ударила его в горло основанием ладони. Он повалился на пыльный пол, не ожидая такого поворота. Только сейчас поняла, что мы находимся на каком-то строящемся объекте.

Парни резко посерьёзнели, один из них метнулся ко мне, занося кулак для удара, но я успела увернуться и коленом ударить его пару раз в пах. Адреналин разгонял кровь в моём теле, не позволяя чувствовать пульсирующую боль в висках.

Третий из компании оказался умнее, я услышала спусковой крючок и замедлилась. Вставший, наконец, блондин в это время врезал кулаком по моему лицу. Я загнулась, и тогда он ударил ногой мне по рёбрам. Ноги подкосились, валя меня на грязный пол.

Дышать стало ещё тяжелее, в лёгких началась целая агония. Я сплюнула кровь, скручиваясь от невыносимой боли, калачиком. Отморозки снова загоготали.

Перевернули меня на спину, от чего послышался мой крик. Грудь адски жгло, словно воздух перестал поступать. Блондин сел сверху, намереваясь разорвать на мне платье. Я истошно завопила, пытаясь скинуть его с себя, но он со всей силы размахнулся, ударяя меня по лицу. Резкая боль пронеслась по щеке, я вскрикнула.

Из моих глаз хлынули слёзы. В этот момент, вспомнились все молитвы, все радости и огорчения, все взлёты и падения, но как же они были все ничтожны, по сравнению с тем, какая агония невыносимой боли разливалась по всему телу. Руки парня просунулись меж моих бедер, и я завопила с новой силой, брыкаясь и дёргаясь в конвульсиях. Я истошно кричала во всё горло, но блондин лишь сильнее ударял меня по лицу, от чего моя голова безвольно откинулась в сторону. Непрерывно текли слёзы, а ублюдки шутили и смеялись.

Моё тело обмякло, не в силах больше сопротивляться. Только стеклянные глаза, не моргая, уставились в пустоту. Боль пропала. Не пульсировали больше виски, не жгло лёгкие, на лице перестала ощущаться кровь. Один металлический запах забивался в нос, смешиваясь с пылью.

Неужели так выглядит смерть? Душевная? Физическая? Неужели люди погибают вот так? В руках богатых отморозков, чьи отцы возлагают на них в будущем целое состояние. И их не мучает совесть, они спокойно спят по ночам на шёлковых простынях. Воспитывают таких же, как они сами, ублюдков.

А какая разница? Нет разницы той, что лежит на грязном полу, в окровавленном шифоновом платье. Нет разницы той, чьи мольбы о пощаде не были услышаны ни одним Богом. Нет разницы той, что считает сейчас смерть своим лучшим исходом.

Разницы нет, когда перестаёшь ощущать мир вокруг себя, слышать его, видеть…

Нет разницы в том, носишь ты откровенные наряды или мужские толстовки. Нет разницы, оторва ты или прилежная ученица. Нет разницы даже в том, какая у тебя компания.

Они найдут тебя везде. В любом виде. С любым окружением.

Найдут.

И где-то там, далеко, но по-прежнему незримо близко, раздались оглушительные выстрелы, которые показались лишь лёгким шелестом листвы под ногами, осенью.