Тайны между нами

Глава 3

— Ну ни фига себе! — Софию разбудил громкий голос, она резко открыла глаза, обнаружив Рому, который сидел рядом с удивленным выражением лица. Она почувствовала, как чье-то дыхание щекочет ухо, и обернулась. Сзади неё лежит Паша и мирно посапывает, а его рука, лежащая на её талии, крепко сцепляет их тела. «О Господи! Мы все-таки уснули. Как мы оказались в таком положении? Я помню, что сидела. Как же неловко!» — с этими мыслями она вскочила с дивана и стала поправлять халат. Паша зашевелился, и протер глаза, после чего резко открыл их и нахмурил брови, смотря то на Софию, то на Рому.

— Ну ты даешь, братец, — захохотал Рома, скрестив руки на груди. — Мы только вчера приехали, а ты уже… — осекся он, когда поймал на себе рассерженный взгляд Софии.

— Блин, заканчивай ржать. Всё не так, — Паша сел и снова протер глаза.

— Мне пора, — резко бросила София и быстрым шагом вылетела из зала.

— Ну, и что здесь происходит? — протянул Роман и плюхнулся на диван, а затем поправил свою чёрную рубашку.

— Да я сам не знаю, что происходит, — буркнул Паша и посмотрел на наручные часы: они показывали семь утра. — Ночью был грохот на кухне, я вышел на кухню, а там куча разбитой посуды. И света не было…

— М-да…, - брат постучал своим длинным указательным пальцем по губам. — Свет есть, кстати, — задумчиво добавил он. — А как ты с Соней оказался на одном диване? — хитрая улыбка растянула его плоские губы.

— Она тоже вышла на шум. И мы решили остаться караулить.

— Прикольно вы караулите, лежа в обнимку, — снова засмеялся брат. Паша двинул его в плечо кулаком и встал с дивана, поправляя футболку.

— Наверное мы просто вырубились, — пожал плечами.

— Признай, она тебе понравилась, — Рома прищурил свои зелёные глаза.

— Перестань, — грубо бросил Паша. — Дома черт знает, что творится. А у тебя одно на уме.

— Заметь, не я спал на диване с ней в обнимку, — он поднял руки, словно хотел сдаться. — Ладно, — улыбка сползла с его лица. — Может это она натворила беспорядок?

— Зачем ей это?

— Ну не знаю, может за красивой внешностью прячется настоящая психопатка, — выдвинул странную версию Рома, и Паша на секунду задумался. — Тем более, как я понял, когда ты пришёл на кухню, она уже была там.

— Не думаю, — покачал головой. — Она была так напугана, такое сложно сыграть, — уверенно добавил он, пытаясь выкинуть это предположение из головы.

— Может ты и прав. Но советую приглядывать за ней.

— Ладно, — он пропустил слова брата мимо ушей. — Пойдём лучше камеры проверим.

Они вошли в библиотеку, она же была кабинетом бабушки, которая находилась на первом этаже за лестницей. Паша сел за темно-коричневый стол и включил компьютер, а Рома остался стоять, упершись одной рукой о спинку кожаного кресла. Перемотав к нужному времени запись с камер, они придвинулись к монитору, внимательно всматриваясь в него. Вот Григорий Иванович покидает дом закрывая ворота и садится в машину. После его отъезда больше ничего не происходит. Они снова перемотали запись вперёд, ничего важного они не увидели, кроме пробегающих собак и парочки скачущих зайцев. Но вдруг запись пошла рябью и оборвалась, экран стал чёрным, Паша посмотрел на время на экране: час ночи, когда он и услышал шум.

— Значит, в дом никто не проникал, — озвучил свой вывод Рома и отошел от стола.

— Черт, я ничего не понимаю, — он покачал головой и озадаченно посмотрел на брата. — На окнах решётки, по периметру забор. На заднем дворе тоже ничего…

— Значит, это кто-то из вас. — вздохнул Рома. Паша смерил брата недовольным взглядом. — Что? — округлил свои глаза. — Я так перебрал, что вырубился до самого утра.

— Но я заходил в ваши комнаты, Диана спала.

— Значит, это все-таки Соня решила пошутить над нами.

— Нет, она бы не стала так делать.

— Боже, вы познакомились вчера. Ты её не знаешь. Предлагаю прижать её к стенке и выпытать правду.

— Успокойся, сыщик, — фыркнул Паша и встал с кресла. — Сейчас некогда с этим разбираться, сегодня похороны. Вечером поговорим с ней. — Рома одобрительно кивнул, и они вышли из кабинета.

В чем-то Павел был согласен с братом, он и правда не знает эту девушку. Но всё же чутье подсказывало, что она бы не стала заниматься такой ерундой. И страх на её лице, и тяжелое дыхание, и округлившиеся глаза — все это выглядело очень убедительно. В голове он прокручивал множество вариантов, так и ни к одному не придя. Через окно никто бы не смог залезть, входная дверь заперта на несколько замков, ворота тоже, к тому же, вроде бы ничего не пропало. Сейф в кабинете не тронут. Только куча разбитой посуды, зачем это ворам? Врагов, на сколько он знает, у бабушки не было, её ювелирный бизнес давно на рынке, и с ним никогда проблем не было. Он решил отложить мысли о случившемся, сегодня ему не до этого. Сегодня они должны проводить бабушку.

София, наконец, убирала последние осколки в урну, когда на кухню вошла Диана, одетая в строгое чёрное платье. Лицо девушки было бледным, только заплаканные зелёные глаза выделялись на его фоне.

— Доброе утро, — Диана подошла к графику с водой.

— Доброе, — выпрямилась София, держа в руке совок, а затем высыпала остатки в урну.

— Как думаешь, бабушка обижалась, из-за того, что мы давно не приезжали? — задала неожиданный вопрос Диана, застыв с пустым стаканом в руке. Несмотря на то, что София практически не знала этих людей, ей было тяжело наблюдать за тем, как Диана переживает кончину бабушки. Ещё недавняя злость на этих людей, куда-то испарилась, от чего сердце Софии смягчилось.

— Не думаю, — тихо заговорила она и подошла к раковине, чтобы вымыть руки. — Ваша бабушка всегда говорила, что гордится вами и вашей тяги найти себя. Думаю, она понимала, что у вас много своих забот, — пожала плечами и вытерла руки полотенцем.

— Спасибо, — Диана подошла к ней и положила руку на плечо. — Ты была рядом с ней, когда мы, к сожалению, не смогли. Мне легче от того, что рядом с ней был такой человек, как ты. — шмыгнув носом, она с искренней благодарностью посмотрела на девушку.

— Спасибо, — растерянно прошептала София, совершенно не ожидавшая таких слов. Диана кивнула и убрала руку, а затем всё-таки налила себе воды в стакан и начала делать маленькие глотки. София вышла в кладовую за новой посудой, ведь все тарелки вдребезги, хорошо, что есть запасные. Когда София вернулась на кухню со стойкой тарелок, Дианы уже не было.

Примерно через пол часа на кухню вошёл Григорий Иванович, уже переодетый в свою форму. Ему предстояло приготовить поминальный обед для гостей, которые соберутся дома после похорон. Насколько София была осведомлена, людей будет немного, родственников, кроме внуков, у Алевтины Игнатьевны не было, поэтому будут только несколько друзей и работников ювелирного салона.

Помогая на кухне Григорию Ивановичу, девушка никак не могла выбросить из головы мысли о ночном происшествии. Её это не на шутку беспокоило, ведь, получается, кто-то ночью пробрался в дом и устроил погром. Но зачем? Отвлекающий маневр, для того чтобы обокрасть дом? Но это как-то глупо, и совсем не в стиле грабителей. Обычно они работают по-тихому или сразу убивают домочадцев. От этих мыслей у неё прошёл холодок по спине. Но как объяснить то, что, стоя возле лестницы она слышала звуки, но никто не вышел с кухни, и в кладовой было пусто. Это никак не укладывалось в её голове.

На похороны София не поехала, не очень она любила такие мероприятия. К тому же с Алевтиной Игнатьевной она уже попрощалась. К обеду дом наполнился людьми, прибираясь на кухне она слышала всхлипы женских голосов, и звук приборов, стучащих о тарелки.

Она сидела за кухонным островком с клочком бумаги и набрасывала на него штрихи карандашом, когда на кухню вошёл Паша. На нём была чёрная рубашка, закатанная до локтей, заправленная в такого же цвета брюки. София подметила про себя, что этому мужчине очень идут такие костюмы, они подчеркивают его строгую внешнюю красоту. В домашних вещах он казался ей более понятным, а в таком костюме, она поняла на сколько он не досягаем. Павел подошёл к кухонному островку и встал напротив неё пытаясь разглядеть, набросок на листке.

— Не могу там больше находиться. Слишком много слез, — проговорил он, наблюдая за движением руки девушки. София остановилась и подняла на него глаза, заметив усталость на идеально-правильных строгих чертах мужского лица.

— Больно терять близких, — вздохнула и накрыла ладонью листок. Паша проследил за её действием, от чего ему стало ещё интересней, что же она там рисовала.

— Слезы Дианы я понимаю. Но остальные её почти не знали. Она всегда была прохладна к посторонним. Даже с нами она была парой слишком резкой, — Павел оперся о столешницу согнутыми локтями, от чего София сразу же выпрямилась от неловкой близости сжав в кулаке листок. Она перевела взгляд на его крепкие руки, под кожей которых выступали сплетения вен, не веря, что несколько часов назад эти же руки обнимали её.

— Она была хорошим человеком, несмотря на резкость и прямоту. Лично я ценила эти качества в ней, думаю, как и многие другие.

— Годы смягчили её, — он отвёл глаза в сторону и улыбнулся. — Если бы ты знала, какой строгой она была лет пятнадцать назад, ты бы так не говорила.

— Возможно, — София пожала плечами. — Но, думаю, строгость не обязательно подразумевает внутреннюю черствость и бесчеловечность, это просто один из способов держать всё под контролем, — Павел, соглашаясь, кивнул и подумал о том, что эти слова были сказаны не только про его бабушку, от чего невидимая нить ещё ближе притянула его к Соне.

— Через пол часа приедет нотариус, чтобы зачитать завещание, — выпрямился он и постучал кулаком по гранитной столешнице. — Чувствую себя как-то мерзко… несколько часов прошло после похорон, а уже приходится переходить к такой части. — разоткровенничался Павел, сам не ожидая такого от себя.

— Да, понимаю. Но, с другой стороны, это важная часть. Ваша бабушка передаст вам в руки свое детище, думаю, вы не в праве её подвести. — спокойно проговорила она, и внутренние переживания Павла растворялись в её нежном произношении каждого слова.

— Спасибо, что выслушала. — искренне поблагодарил он, всматриваясь в её сине-голубые глаза. — Покажешь, что рисовала? — решился спросить он, и заметил, как она смутилась после его вопроса.

— Нет, прости, — её щеки залил легкий румянец. — Это личное.

Он кивнул и медленным шагом направился к двери. Когда за ним закрылась дверь, София разжала кулак и разгладила помятый клочок бумаги. С листка на неё смотрела пара выразительных темных глаз, обрамленных чёрными ресницами. Ещё пару минут назад эти же глаза точно так же смотрели на неё. С едва уловимой нежностью, скрывающейся за серьезным взглядом.