Тайны подземелья

Глава 15

— Что значит, они его похитили? — просипела я и машинально перевела растерянный взгляд на Руслана. — Как случилось, что вы позволили его похитить?

Войд спокойно встретил мой уже гневный взгляд, сохраняя прежнюю невозмутимость. Я и не надеялась, что он тут же станет оправдываться, но ожидала услышать хоть что-то. В ответ же мне досталась тишина и немигающие глаза стража.

Сразу же я уставилась на Романа, но тот увлечённо протирал наконечник стрелы. Пряди его светлых волос повыбивались из тугого хвоста и надоедливо лези в глаза, заставляя белокожего стража хмурить густые светлые брови и плавно убирать волосы с лица.

— То и значит, София, — невозмутимо ответил брат, но было трудно не заметить его сжатые челюсти. — Сейчас Совету Истребителей, по большему счёту, нет до нас никакого дела. Что им делает погоду похищение члена когда-то высшей семьи?

Ну конечно. Лирая ведь не единственный клан, удерживающий в плену членов Тёмного круга и кланов своей страны. Уверена, что и Околь приложил к тому руку, как и Фрим. Совет никогда не признается, в том что все его члены принимали участие в этом. А кто поверит сверженному, всеми ненавистному клану, который испокон веков хватался за любую возможность оправдать себя? Лирайцам ничто бы не помешало выдать других членов совета, как соучастников. Или ещё лучше, свалить всю вину на оставшиеся высшие кланы. Уверена, моя мать сейчас придерживается именно такой тактики. Пообещать союзникам из Тёмного круга и обычных кланов вечное убежище, если те согласятся обвинить Околь, Фрим и Расскай? Легче лёгкого для такого правителя, как Василиса Введенская. Даже несмотря на нынче шаткое положение, Лирая всё ещё остаётся самым устрашающим и влиятельным кланом. С ним, разве что, может посоперничать Расскай.

— Мы вынуждены действовать быстро и оперативно, — снова заговорил Иван. — Наши силы против Полумесяцев, а уж тем более остальных членов Совета Истребителей неравны. Мы ослабли и вынуждены собирать себя по кускам. Механизм Нахамчиковых поможет отвоевать наше место.

И снова возобновить тиранию всех членов Тёмного круга? — мысленно добавила я. Взращивать обозлённых Аггнийцев? Ссылать дезертиров-Войдов в низшие сословия, за нежелание растить детей при такой прогнившей власти? Запугивать несчастных Друмов, вынужденных страдать от собственного дурмана и подчинять своей воле других людей?

— Вы даже не пытались спасти Михаила? — вместо этого спросила я. — Он же наш брат! Как она не попыталась?

— Мы искренне надеемся, что дух Михаила не будет сломлен его похитителями, и что младший наследник стойко продержится до нашего прихода, — внезапно пробасил Руслан. — Но ваша мать, как и её армия, не выдержат сопротивления объединённых кланов всех стран в лице Полумесяцев и влияния совета.

— Руслан прав, — подтвердил Иван, проигнорировав мой потемневший взгляд. — Поэтому тебе придётся постараться, София. Не заставляй младшего расплачиваться за твои ошибки.

— Когда вы придёте снова? — поинтересовалась я. — Предположим, что у меня получится узнать то что вам нужно и остаться при этом хотя бы живой. Когда мне вас ждать? Могу попробовать послать сову, но, боюсь, что местные жители уже съели их всех.

Не без удовольствия я наблюдала, как скривилось лицо Ивана. Поджав губы, брат ответил:

— Даю тебе две недели. На этот раз тебе лучше не подводить маму.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, Гризон сделал ко мне уверенный шаг и, грубо схватив за горловину свитера, отбросил на пару метров назад.

Я с шипением остановила себя от падения, ухватившись за шершавые и слегка острые стены. Всё, что мне удалось увидеть последним, были фиалковые глаза Гризона, вспыхнувшие сдерживаемым гневом, и новую изогнутую печать в его здоровой руке. Он с размаху стукнул ею о ворота, одновременно с этим переступая порог обвала. По чёрному металлу начали расползаться новые белые трещины, которые испарялись через секунду после.

— До скорой встречи, маленький Вестник, — попрощался мужчина и закрыл ворота с оглушительным грохотом.

Я осталась одна. Ворота не пропускали звуки снаружи, поэтому мои уши пронзила тишина, прерываемая редкой бегатнёй тараканов в проходе.

Михаила похитили. Моего младшего брата похитили Полумесяцы. Скорее всего, во время костра. Заиман ведь упоминал, что они схватили одного Лирайца, но я и подумать не могла, что это был Михаил. Ему же только семнадцать! Он заканчивал школу в этом году и хотел поехать поступать в Тмисан. О чём моя мать и старший брат вообще думали, когда брали его на костёр?

В таком оцепенении я простояла несколько минут, раздумывая, что делать дальше.

Я нахожусь под бдительным присмотром двух Полумесяцев, одна из которых держит на меня обиду за произошедшее (по случайности) с её сестрой, а второй — просто по жизни злой щенок. К Рейку я и на пушечный выстрел не подойду. Только если от этого будет зависеть судьба целого мира. И то, мне нужно будет подумать. Наталья… тут уже другой вопрос. Она напрямую, как то уверяет мой брат, связанна с этим семейством рукоделов. Наверное, стоит поговорить с ней. Заодно я смогу узнать, что с Михаилом. Если, конечно, женщина не отрежет мне язык своим кинжалом за лишние вопросы.

Что-то мне подсказывает, что новость о намерениях моей матери позаимствовать механизм Начковых вызовет у Миба мало восторга.

В самом ужасном расположении духа, которое у меня только могло быть, я поплелась в комнату Натальи. Две недели… Даже не могу понять, мало это или достаточно? Если узнает Наталья, то непременно узнает и Ёдо. Каков будет его план? Правда ли Наталья знает, где сейчас эта семья? Насколько опасен этот механизм, о котором известно лишь то что он усиливает дар каждого человека?

Желая заглушить поток назойливых мыслей, я резко понеслась по лестнице. Специально с особой силой вдавливала ноги в рыхлые ступеньки, чтобы раздавался надрывный скрип. С громкими хлопками опускала ладони на когда-то чистые белые перила и тяжело вздыхала, наслаждаясь слабым эхом.

Наконец я остановилась перед дверью в комнату Натальи и с готовностью её отворила. Только спустя секунду до меня дошло, что нужно было постучать. Тихо выругавшись, я осторожно постучала по дереву, хотя уже могла просунуть голову в щель. Ответа или разрешения войти я не услышала. Смелее распахнув дверь, я осмотрела высокие стеллажи, уставленные книгами, стол в тёмном углу… Взгляд мой остановился на синем ковре перед огромным окном. Натальи в комнате не оказалось.

Каких-то особых планов у меня не было. Разве что, нарвать ягод в лесу, потому что наивкуснейшие маковые булочки, которые мне дала с собой Амика, я уже прикончила.

Я прошлась вдоль стеллажа, проводя кончиками пальцев по пыльным корешкам книг. Эта библиотека не сравнится с той, что была в моём доме, но названия книг звучали интересно. Словно только самые захватывающие произведения оставили на видном и досягаемом месте, а те что навевали скуку спихнули на верхние полки, с которых не то что пыль, а само дерево сыпалось.

В нашей семейной библиотеке все книги были посвящены устройству государств, кланов — высших и обычных — и историям о прежних правителях. Но не те, с которых маленькие дети должны брать пример. Нет, там детально были разобраны их стратегии и даже были вставки из личных дневников. Авторы описывали множество теорий о хранителях. Их пол, имена, внешность и способ создания кланов. Не знаю, как было раньше, но сейчас нам о них изветно, лишь что они обладали пятью стихиями и предпочитали оставаться в стороне от политических разбирательств. Не сохранилось ни рисунков, ни писем или личных древних вещей. Какой-то учёный Раец утверждал, что всё, что могло привести последующие поколения к жизни хранителей, было уничтожено хранителем огня. Некоторые это называют «Лукавая кипа», в которой сгорели не только вещи хранителей, но и их дома и покои во дворцах правителей.

Мои пальцы очертили позолоченные линии на зелёном корешке и потянули книгу на себя. С зелёного переплёта на меня смотрел рисунок лица привлекательного мужчины, который был выполнен белыми красками. Некоторые части его лица, как щёки, лоб, горбинка носа и подбородок, были покрыты золотом. Надпись под ним гласила — «Ратирас Трунов: Верховная троя».

Труновы были правителями Хорайа… Они пали во время восстания хранителей, но быстро пришли обратно к власти в эру правления наследников, когда хранители покинули этот мир и дали порождение кланам. Ратирас был последним королём Хорайа, после его семейства пришёл клан Фрим.

Книга была тонкая, совсем лёгкая, и я пролистала пару страниц, пробегаясь по ним взглядом.

«Ратирас Трунов на протяжении всего своего правления старался очиститься от крови своих предков, которые ввели тиранию и жестокость в Хорайа. Он вёл честную политику, прислушиваясь к нуждам граждан. Объединил расколотый Хорайа с помощью брака с Миланой Закара из клана Фрим, который отказывался подчиняться королю и намеревался построить собственное государство на незавоёваном участке. Но царствование Ратираса кончилось жестокой бойней, в которой семья его жены во главе с Дорином Закара захватила дворец. Все его подданные и друзья были казнены за отсутсвие дара. Сам Ратирас погиб на виселице перед свои народом, умоляя сохранить жизнь его детям…»

Я поморщилась и задвинула книгу обратно. Пожалуй, в Обвале Чертей я могу позволить себе отдохнуть от истории. Подробности свержения Ратираса Трунова мне и так были известны. Как его красавица жена оказалась предательницей и союзницей отца — сторонника чистой крови. Как позволила казнить собственных детей, потому что они были наполовину с человеческой кровью. Раньше членов кланов называли созданиями, сейчас же эта грань давно стёрлась.

Ещё около часа я перелистывала разные книги, большинство которых были об эре правления наследников и свержении последних правителей. В какой-то главе даже упоминался Виктор Введенский, но я закрыла книгу сразу же, как узрела его имя.

Ноги заныли от усталости, и я плюхнулась с очередной книгой на ковёр. Она была толстая и увесистая, так что пришлось уложить её к себе на колени. Я прочитала название сборника — «Легенды кланов о героях наших падших» — и перелистнула в самый конец, где должно быть содержание.

Самыми первыми были высшие кланы: Лирая, Расская, Фрим и Околь. Целительница Мария, которая спасла от чумы целую деревню. Про братьев Мурокьеров, которые провели целую орду ослабленных от пыток юношей через багровое болото…

Я остановилась на изображении трёх мальчишек около шести или семи лет. На них были надеты тёмные мантии, полностью прикрывающие маленькие тельца. Мальчики сидели на толстой ветке дерева. У того, что посередине, были чёрные короткие волосы и яркие, словно наливное яблоко зелёные глаза. Мальчик не улыбался. Его губы были плотно сжаты, а тёмные брови сведены к переносице. Всё его крохотное тело напряглось, словно он был готов к атаке. По обеим сторонам от него расположились близнецы. Их волосы были белее снега, как и брови с рестницами. Бледная, как и у брата кожа покрылась заметным румянцем, а губы были растянуты в широких озорных улыбках, оголяя рот с прорезями от выпавших молочных зубов. Только глаза оставались такими же зелёными. На шеях близнецов висели ожерелья, сплошь покрытые деревянными колечками, с маленькими завитушками растений, растущими из них. Братья Шишо, Мошо и Мошо.

«… Древние заклинатели из древнего Хорайа, поселившиеся в вековых лесах на окраине. Им достался великий дар от хранителя земли, с помощью которого они могли даровать его другим. Они заклинали кольца, заставляя их прорастать разными растениями, которые со временем пробирались под кожу носителя. Близнецы Мошо — озорные мальчишки, которые раздавали свой дар направо и налево. Только их суровый братец Шишо держал в узде проказников…»

«Тот, кому досталось кольцо из рук самих древних братьев, познает дар хранителя земли. Станут ему подвластны недры глубоко под нами. Услышит тот голос ветра и покачивание облачных суден. Такой человек станет одним целым с природой, разделяющий её секреты и силу».

Мои любимые герои. Невинные дети, чей дар был настолько силён, что поглотил их и сделал бестиями. Только из-за древних братьев Шишо, Мошо и Мошо я верила в существование тех тварей. Они создали вековой лес, выпустив наружу поглощающую их силу. Никто, кто осмеливался заходить в вековой лес, не вышел обратно. Ходят слухи, что бестии маленьких мальчиков всё ещё проживают там, не в силах покинуть то место. К сожалению для многих того времени, со смертью великих братьев потеряли дар и те, кого они благословили своими кольцами. В Хорайа построен музей, в котором сохранилось одно из таких колец. Говорят, оно принадлежало старухе Друму, которая вылечила близнеца Мошо от лихорадки.

Я водрузила огромный сборник обратно на полку и зацепилась взглядом за знакомое название. Но не успела прочитать его вслух, как дверь широко распахнулась, впуская Наталью.

— Какие люди, — воскликнула женщина и прошла за стол. — Чему могу быть обязана?

Я оглядела собранные в растрёпанный пучок, спутавшиеся тёмные волосы. Наталья могла бы быть очень красивой женщиной, но в её лице была остро заметна эта многолетняя усталость и груз чего-то, что способна понять лишь она.

— Мне удалось поговорить со своим братом, — наконец сказала я и увидела, как глаза Натальи вспыхнули. — Руслан был там, так что можешь потом допросить его. Но дело не в этом. Он спрашивал меня об одном семействе. Нахчиковны?.. — больше спросила я и нахмурилась, вспоминая фамилию. — Намиковы… Накочковымы…

— Нахамчиковы, — резко оборвала меня Наталья. — Что именно он сказал?

— Весть за весть, Наталья, — осторожно выдала я. — Вы похитили моего брата?

— Того маленького Лирайца? Возможно, — женщина мягко улыбнулась и сразу же стала вновь серьёзной. — Зачем твоему старшему брату Нахамчиковы?

— Его и мою мать интересует механизм, который они разработали, — немедленно ответила я. — Вы причинили Михаилу вред?

— Отделался лёгким испугом, — Наталья поднялась со стула, на который только недавно села. — Много твоя семейка знает об этом механизме?

— Только то что он усиливает дар, — я сделала маленький шаг вперёд. — Мне позволят увидеть брата?

— Это не мне решать, — небрежно отмахнулась женщина. — Спросишь у Ёдо. Хотя, я уверена, что этот жук навозный знал всё с самого начала.

Наталья выглядела недовольной. Она медленно мерила широкую комнату шагами, задумчиво закусив нижнюю губу. Мне вспомнились слова брата о письмах, которые нашли после её задержания.

— И почему ты говоришь об этом мне? — как бы невзначай спросила женщина.

Я пристально посмотрела на неё, приподняв левую бровь, будто спрашивая: «Ты сейчас серьёзно?». Наталья так же упрямо и с наирганным интересом смотрела на меня, дожидась ответа.

— Ты же знаешь их, не строй из себя дурочку, — выпалила я. — Ну или знала, неважно. И, очевидно, что у вас уже состоялся разговор с Ёдо на эту тему. Может, семейство Намоховых — причина, по который ты сейчас Полумесяц?

— Твоя сообразительность может выйти тебе боком в будущем, — пробурчала Наталья и разгладила подол шёлковой сорочки. — Если не хочешь проснуться посреди ночи от того, что захлёбываешься собственной кровью, советую хоть иногда держать язык за зубами.

В зелёных глазах женщины мелькнула искорка решимости, и Наталья бросилась к столу, выдвигая широкий ящик. В её руках показалась наполовину расплавленная свеча и коробок спичек. Не обращая на меня более никакого внимания, она прощеголяла худыми ногами в сторону двери.

— Ты идёшь в подземелье? — нервно спросила я.

— Не твоё дело. Ты сделала достаточно.

— Я иду с тобой! — решительно сказала я.

— Нет, мне нужно провести серьёзный разговор с в край обнаглевшими Мибом и Войдом. Дошкольникам там не место, — отрезала Наталья.

Пальцы непроизвольно сжались на листках бумаги книги, которую я до сих пор держала в руках.

— Нравится тебе это или не нравится. Хочешь ты того или нет, меня не волнует, — протестовала я. — Тебя взбудоражила новость о семействе, но мне абсолютно плевать. Меня интересует только ваш пленник, коим является мой брат. А ты, Наталья, я уверена, один из немногих Полумесяцев, который способен устроить взбучку Ёдо. Мало того что мне просто хочется на это поглядеть, — не унималась я. — Мне нужно увидеть брата!

Несколько долгих мгновений женщина смотрела на меня пустым взглядом. Видимо, моя тирада не вызвала у неё никаких чувств.

— Тогда идём прямо сейчас. Никакого дополнительного времени, — быстро проговорила она и нырнула за дверь.

Я рысью устремилась за ней. Промелькнула мысль оставить книжку на столе, но времени на то уже не было. Я сунула произведение в нежно-розовом переплёте, на котором красовалась надпись «Повесть о загробном мире», подмышку и продолжила путь.