Тайны подземелья

Глава 16

Случалось ли у вас такое, что вы хотели сделать как можно лучше для себя, а получалось делать как лучше для врех, кроме себя?

На что же я рассчитывала, когда увязалась прямиком за Натальей в подземелье, прихватив с собой книжку, которую стащила из её же комнаты? Я хотела вызнать всё, что известно о моём брате, устроить полный переполох перед всеми Полумесяцами и кулаками (да хоть клювом Ворона) заставить Ёдо отвести меня к Михаилу.

И что я получила в итоге?

— То есть, вы уже говорили об этом⁈ — яростно прошипел Рейк в лицо Рузанне. — Я, значит, болтаюсь по всем дезертирским отшибам, переманивая их на нашу сторону, а у вас всё это время был рычаг давления⁈

Сестра Натальи даже бровью не повела. Лишь её ноготь указательного пальца со стуком ударил по камешкам на костяшках. В отличии от сестры, она выглядела помельче. Хотя не менее грозно. Большой разницы в возрасте я не заметила. И между женщинами было много сходства. Начиная с внешности и заканчивая привычками. Тот же насмешливо-скучающий взгляд зелёных глаз, хмурые брови, стоило только Рейку сказать что-то в ответ. Даже оружие у них схожие. У Рузанны клинки-полумесяцы с чёрным лезвием и кожаной рукояткой, а у Натальи кинжал был лишь чуть менее изогнутым, с обычным зеркальным покрытием.

— Это только на крайний случай, — спокойно и тихо ответила Рузанна. — У Лирая меньше шансов сейчас, поэтому и у нас нет необходимости прибегать к этому способу.

— Да плевать я хотел на ваш крайний случай! — Рейк с силой стукнул кулаком о стену. — Ты когда успела Целительницей Марией заделаться, а? Если бы не какие-то твои личные проделки с этой семьёй, ты бы без раздумий кинула её на растерзание.

— Кинула бы, — раздался скрипучий голос Натальи, которая неподвижно сидела на гладком выступе в комнате. — И отстаивала бы свой выбор так же, как и ты сейчас. Твоя правда, Рейк. Это наше личное, поэтому я не позволю, чтобы столь важное решение было принято только из-за темперамента оскорблённого юнца.

Рейк стиснул кулаки с такой силой, что мне показалось, из них потекла кровь. Яростный взгляд Войда перехлестнулся с холодным — Миба. Молочная кожа на щеках парня раскраснелась от злости, и шрам выделялся яркой белой полосой. Не прошло и минуты, как Рейк низко проговорил:

— Каким бы юнцом я ни был, слишком глупо не осознавать, какую возможность мы упускаем. Если мы переманим их на нашу сторону и разберёмся с механизмом…

— Да ты понятия не имеешь, о чём говоришь! — не выдержала Наталья. — Ты хоть представить себе можешь, чего человеку будет стоить усиление дара с помощью механизма, который создал не Аггниец? Я вот имею, — уже спокойнее добавила она. — Рейк, нам не зря достались дары. Не зря говорят, что ни один Раец не посеет столько хаоса, сколько Миб, и ни один Лираец не познает всей жестокости натуры Войда. Это опасно, глупо… — продолжала Наталья, сделав акцент на последнем слове. — … И безрассудно — познавать дар другого человека.

— Я бы не говорила об этом так категорично, — подала голос Мая и крепко сжала локоть Рейка. Парень попытался вырваться, но девушка лишь сильнее вонзила в него свои ногти. — Изучать другой дар не так уж и страшно, — осторожно говорила она. — Но это трудно, с этим никто не спорит. Это всё равно что потерять конечность и заменить её на другую. Совсем новую и непривычную телу. Это как заново научиться ходить, читать или разговаривать.

— Словно растерять все свои мысли и заполнить голову абсолютно другими. Новыми, свежими, чужими, — Рузанна скрестила руки на груди. — Но Мая права, это не невозможно. Этот… механизм был создан Мибами, которые с раннего детства росли и обучались в Аггин. Само собой, они отлично применяют умения Аггнийцев, даже не имея такого дара.

— Но они не отказались от дара Миба. Знакомились и с ним, и с техникой Аггнийцев, — перебила Наталья. — Можешь представить себе орудие, которое содержит в себе дар Миба? На двух стульях не усидишь…

— За двумя зайцами не угонишься, — еле слышно проговорила Мая.

— На двух стульях можно полежать, а зайцев можно застрелить одним выстрелом, если стрелок умелый, — фыркнул Рейк. — Обменялись пословицами? Решение ведь так и не принято.

— Может, вместо того чтобы разводить балаган, стоит дождаться Ёдо? — вкрадчивый голос Саши заставил меня вздрогнуть. Девушка встала с невысокого стула, на котором всё это время молча поглощала сухарики. — Понимаю, гораздо интереснее поднимать весь этот шум, чем подождать человека, от которого зависит принятие решения в таком бессмысленном споре.

Девушка говорила тихо, безэмоционально, но с явным укором и предупреждением. Её русые волосы были собраны в высокую гульку, которая открывала слегка заострённые уши. Сейчас вместо синей формы на Саше были надеты плотные тёмные штаны и водолазка с порванной горловиной. Оглядев нас немного обиженным взглядом, будто мы прервали её обед, девушка уселась обратно на табуретку и продолжила хрумкать жаренным хлебом.

Я зябко поёжилась и сильнее закуталась в накидку. На дворе стоял апрель, а погодка день ото дня только ухудшалась. И я это сейчас говорю не как человек, который вечно мёрзнет. По чьей бы одежде я не пробегалась взглядом, все были одеты тепло. Рейк облачился в утеплённую форму с подкладками, как и Мая. Наталья натянула под излюбленное платье штаны с гольфами. А Рузанна даже плащ не сняла, когда вошла в комнату.

Более того, я не смогла ничего с собой взять, потому что сразу побежала за Натальей. Вывод: ноги и руки окоченели, волосы посылали противные мурашки щекотки и холода и раздражали печать, а нос просто норовил отвалиться. К тому же, из-за мази, которую мне каким-то образом доставил Николай, кожа на плечах и предплечьях высохла и натянулась, стесняя в движениях. Но стоит отдать должное — волдыри стали заметно меньше и не приносили столько боли, как раньше. Кто знает, если бы не это лекарство, я бы спасалась только косячками Карины.

Комната погрузилась в тишину. Были слышны переговаривания Рейка с Маей и сестёр Фарафонтьевых. Саша продолжала поглощать бесконечный запас сухариков.

Я осторожно поёрзала на гладком полу, стараясь не сползти на спину. До ушей доносился напряжённый и раздражённый шёпот Полумесяцев. Я провела пальцем по гладкой обложке книги и подняла голову, разглядывая один из трёх факелов. Языки пламени танцевали в металлической чаше, плавно переливаясь с фиолетовым мирфином. Когда бы я ни зашла в подземелье, факелы всегда были зажжены. Ещё одна работа Аггнийцев?..

Ёдо приходить не спешил, а на полу сидеть уже надоело. Я медленно встала, опасаясь проскользить лицом к выходу. Держа в руках тонкую книгу, направилась в сторону двери.

— И куда ты собралась? — возмутился Рейк.

— Прогуляться, — я обречённо выдохнула и повернулась к Войду. — Нельзя?

— Ёдо придёт с минуты на минуту. Сядь на место и жди, — отрезал он.

— А то что? — упрямо спросила я, чувствуя, как злость набирает обороты. Кто он такой, чтобы мне приказывать?

— Не будь ребёнком, София, — Рейк с силой прошёлся пальцем по шраму. — Нам нужно будет знать все подробности твоего разговора с братом.

— Остынь, Рейк, — строже, чем раньше сказала Мая. — Ёдо вряд-ли скоро появится. И я сомневаюсь, что София будет где-то далеко.

Не став дожидаться очередной вспышки Войда, я прошмыгнула за дверь.

Хорошо, что это комната, как и ряд других возле неё, находилась на первом уровне. Я бы вечность спускалась по лестницам. А ко мраку я уже привыкла, тем более здесь он не такой, как в обвале.

Злость на Рейка угасла так же быстро, как и вспыхнула. Просто рядом с ним было невозможно не злиться. Вечно недовольный и язвительный. Как вообще Мая его выносит? С одного взгляда понятно, что у этих двоих довольно близкие отношения. Даже несмотря на то что Рейк вечно огрызается на попытки Маи его успокоить. Да и Мая сама не выглядит очень общительной. Чаще всего придерживается Войда и вступает в разговор, только когда парня начинает заносить. Та ещё парочка…

Я неспешно бродила по большому залу, пристально вглядываясь в чистые стены. Потрескивание огня приятно отдавалось в ушах, как и стук моих ботинок по камню. Походив так примерно с минуты три, я раскрыла тонкую книжку. Принялась вчитываться в пролог.

«Эту историю моя мать рассказывала мне перед сном. С детства меня мучают ужасные кошмары, от которых я вскакиваю в холодном поту. Когда я маленький прибегал к ней в поисках спасения, мама укладывала меня на свою тесную, кишащую клопами, кушетку и вещала повесть о загробном мире, откуда и шли эти монстры из моих снов… Вы не подумайте, моя мать была самой доброй женщиной, которую я знал. Таким способом она не пыталась вселить в меня смелость или иллюзию мистики, что сравнима лишь с театром Диз. Она уверяла маленького меня, что чудища эти — мученники. Люди, которых приговорили к вечным мукам за непростительный поступок. От одиночества и безнадёги они превратились в свои собственные кошмары. И чтобы выйти наружу из загробного мира, они могу только проникать в сны людские…»

— Назови мне хотя бы одну разумную причину, чтобы отпустить тебя, — раздался рядом требовательный голос Ёдо.

Я замерла с книгой в руках и с опаской огляделась. В этом проходе, в который я забрела, ведомая книгой, никого не было. Чуть отклонив голову, я заметила проём, из которого и доносился, судя по всему, личный разговор. Мои ноги словно прибило к полу, а тело отказывалось уйти прочь. Я не хотела подслушивать, но всё равно осталась на месте, еле разбирая слова.

— Я знаю Хорайа лучше всех из твоих Полумесяцев, — сразу же ответил Николай. Мне легко удалось представить, как его подбородок задирается при этом. — Генри пустит их, только если я с ним поговорю. В конце концов, неужели ты собираешься оставить их в компании Рейка? Даже для тебя это слишком жестоко.

— Рейк хорошо ориентируется на местности, и прозевать дворец высшего клана не так уж и легко. Это тебе не Введенские, которые проживали вдали от всех, — продолжал Ёдо, и я слегка нахмурилась, уловив нескрываемую злобу в его голосе. — А ты можешь послать Генри письмо от своего имени, объяснив там все причины их впустить. В конце концов, — повторил он интонацию Николая. — Строем будет управлять Рейк. А наши Полумесяцы легко отличают личное от служебного.

— После того что мы сделали с Шарлоттой, одного письма будет мало, — после долгой паузы произнёс Николай. — Если она узнает, что я не пришёл…

— Дай свою руку, — внезапно прохрипел Ёдо.

Воцарилась тишина. Я невольно наклонилась вперёд, опираясь на стену сбоку. Подсмотреть бы у меня не вышло — слишком большой риск быть пойманной. Послышалось шуршание одежды, прерываемое спокойным дыханием.

— Это осталось после драки в лесу? — раздался напряжённый голос Ёдо. Звучало так, словно он говорил сжав зубы. — Она же не была такой серьёзной, откуда столько?

— Друмы оказались не лыком шиты, — голос Николая звучал слишком непринуждённо. Слишком равнодушно.

— Николай…

— Подслушиваем? — раздался мелодичный голос над моим ухом, и я резко развернулась.

Крепкая рука окольцевала мою талию, спасая от падения. Мои пальцы упёрлись в твёрдую подкладку формы, а глаза уставились в лицо склонившегося надо мной парня. Почему они все такие высокие⁈

Этого я раньше не встречала, хотя форма на нём, как у других Полумесяцев. Он широко, даже слегка глуповато улыбнулся и поменял нас местами. Теперь передо мной была его широкая спина и затылок, усеянный светлыми вихрами, которые стоило либо подстричь, либо собирать в хвост.

— Доброго дня, добренького! — нараспев громко поприветствовал парень и вошёл в том самый проём. — Рад тебя видеть, Николай. А то уж совсем пропал на этих своих кострах и подпольных мероприятиях.

— И тебе не хворать, Кирилл, — дружелюбно, но с явной иронией отозвался Николай. — Как поживает тётушка Кох?

— София, можешь войти, — прервал их маленькую перепалку голос Ёдо.

Я досадно поморщилась и неловко зашла внутрь. Кирилл всё также широко улыбался. Около его рта появились ямочки, делая его похожим на сорванца. Парень облокотился о стену и продолжал изучать меня взглядом.

Я посмотрела на Николая, но тот был увлечён изучением маленькой картинки на столике. Это был рисунок, крайне не умелый, как у детей. Зелёное поле, жёлтое солнце и множество бабочек вокруг.

— Полагаю, тебе есть что сказать мне, — взгляд карих глаз метнулся ко мне, и Ёдо послал мне одобряющую улыбку, будто разрешая.

— Я хочу поговорить с братом, — немного дрожащим голосом ответила я. Невольно снова посмотрела на Николая, который сворачивал белые ленты в аккуратные свёртки. — Сейчас.

— У тебе будет возможность поговорить с Михаилом, но позже, — мягко отказал Ёдо и сложил руки за спиной.

Я хотела было возразить. Сказать, что имею полное право поговорить с собственным братом, но осеклась, когда Ворон недовольно щёлкнул клювом. В это жесте не было ничего особенного, никакой опасности. Нет, он словно… жаловался?

Я ещё раз оглядела Ёдо. Сейчас на нём был костюм для верховой езды, который подчёркивал всю субтильность мужчины. Странно, но если пристально взглядываться в его руки, ноги, ключицы, то может показаться, что перед вами стоит сбежавший из госпиталя больной. Но если взглянуть в его лицо, то почувствуешь себя ребёнком, который напортачил, и теперь воспитатель проводит с тобой поучительную беседу.

Ёдо смотрел выжидающе, изучающе. Как наставник, который наблюдает за достижением своего маленького ученика.

— Когда я его увижу? — спросила я.

Ёдо на этот вопрос слегка передвинул плечами и склонил голову вбок. Его большие глаза прищурились, словно он намеревался изменить решение. Затем губы мужчины растянулись в тонкой улыбке.

— Завтра, перед отъездом, — ответил он.

После этого Ёдо быстрыми маленькими шагами пересёк комнату, игнорируя мой непонимающий взгляд, хмурого Николая и тяжёлый выдох Кирилла.

Последний сразу же последовал за Ёдо. Я несмело взглянула на Николая и поймала его быстрый взгляд на себе.

— Спасибо за мазь, — поблагодарила. — Она очень мне помогла.

Долгое время парень смотрел на меня, а потом расплылся в улыбке, от которой мне захотелось отступить назад. Та была натянутой и вымученной.

— Всегда рад помочь, София, — кивнул он и двинулся прочь из комнаты.

Я осталась одна с комнате из мирфина в смешанных чувствах. Если так посмотреть, ничего особенного не произошло. Но резкая перемена в поведении Николая меня удивила. Сейчас он не выглядел непринуждённо и легко, как раньше. На него словно возложили груз непосильной ответственности, а он до сих пор старался играть, как прежде.

Встряхнув головой, я пошла обратно к группе. Рука сама потянулась к печати на шее и слегка поскребла её ногтём. Приятные мурашки чесотки сразу заплясали на коже, и я резко, до хруста отдёрнула руку.

Уже на подходе к комнате я услышала крики.

— Как это случилось? — кричала Мая.

— Они поехали на турнир в поместье Волковых. Это всё, что мне известно. Василиса Введенская отправила письмо, в котором говорилось, что их похитили, — объяснял Ёдо.

— Что происходит? — обратилась я к первому попавшемуся человеку, которым оказалась Саша.

Девушка смерила меня непроницаемым взглядом и отвернула голову, открывая моему взору точёный профиль.

— Твоя мама похитила наших людей, — тихо произнесла Миб. — Амика, Заиман, Нотиюс и Светлана были взяты в плен.

Я с ужасом уставилась на Сашу, потом на Рейка, Николая… Дела были плохи. Очень плохи.

Ёдо стоял в середине нашего круга. Его лицо было каменным, но в голосе сквозило недовольство. На каждом слове про Василису он смотрел на меня.

— В доказательство они прислали оружие наших людей. Через две недели назначена встреча с Василисой Введенской, на которой состоится обмен пленными. А завтра вы отправляетесь в Хорайа за Нахамчиковыми.

И воцарился хаос. Наталья и Рузанна начали гневно протестовать, ударяясь о непреклонность Ёдо. Они кричали и грозились, что не будут принимать участия в этом.

— Решение принято, — сказал, как отрезал Ёдо. — Завтра на рассвете Рузанна, Мика, Николай, Саша и София отправятся в Хорайа, — затем он развернулся, наклонился к Наталье и с нажимом проговорил: — Если ты считала, что только вам обеим известно нахождение Нахамчиковых, то понятно, в кого Дэн пошёл разумом. Я делаю вам одолжение, — обращался он уже к обеим. — Вместо того чтобы привести их силой, я даю шанс одной из вас поговорить с ними. Нахамчиковы буду здесь в любом случаем. В одном из них, они придут по своей воле. В другом же — в их семье станет на несколько людей меньше.

Только сейчас я начала осознавать, куда попала.