Тайны подземелья

Глава 17

— Это странно, — настороженно проговорил Михаил.

— Я знаю, — коротко согласилась я.

— Они что-то замышляют, — младший брат укоризненно покачал головой, будто я была провинившимся ребёнком.

— Возможно, — я поджала губы, но не стала спорить.

— Возможно, мы видимся последний раз, — всё тем же тоном продолжал он.

— Ты что, сейчас серьёзно?.. — не выдержала я. — Это всё, о чём тебе хочется поговорить?

Михаил ничего не ответил. Вместо этого мой брат уставился в стол и положил подбородок на сложенные в замок руки. Я покачала головой, повторяя его жест, и обвела взглядом комнату. Дом у Амики и Мики был небольшой. Главная дверь вела в длинный коридор, полностью покрытый чёрным сплавом, к которому мне запретили прикасаться голой кожей. В конце этого коридора была ещё одна железная дверь, которая пускала в обычную человеческую гостиную. По середине стоял широкий диван с серой обивкой, а за ним была кухня, где сейчас молча сидели я и Михаил, уставившись в лакированную деревянную поверхность стола. Справа от нас плотные занавеси, не пропускающие лучи солнца. Комнату освещали маслянная лампа и пара свечей. А с левой стороны от дивана вела лестница на второй этаж, откуда Мика и спустил моего брата.

На пленника тот не особо походил. Выглядел он бодро, такое ощущение, словно только из купальни. Светлые волосы распушились, делая его похожим на цыплёнка. Похоже, Мика дал ему свою одежду, потому что серая, местами испачканная и порванная футболка плотно обтягивала плечи моего брата, который был, может и ниже, но крепче Аггнийца. Хотя, в силу возраста, во внешности и телосложении Михаила ещё присутствовала детская угловатость.

Я провела подошвой по паркету, вдавливая ступню в пол, чтобы ощутить контуры печати. Снова посмотрела на брата, убеждаясь, что вреда ему не причинили. Но я всё равно не могла не спросить:

— Тебе делали больно, когда похитили?

— Признаюсь, сам момент похищения был не из приятных, — заговорил он. — Тот Войд был очень вспыльчивым и явно торопился, — он ненадолго замолк и поднял на меня взгляд почти серых, как у меня глаз. — Но как только меня привели в дом этого наказника, — Михаил кивнул головой в сторону лестницы. — А это произошло почти сразу, со мной ни разу дурно не обошлись.

— Я рада… — почти прошептала я и опустила взгляд в пол.

На глаза попалась тёмно-зелёная походная сумка, которая была наполнена сменными вещами, некоторыми лечебными мазями, ягодами из леса вокруг обвала и парными кинжалами, толку от которых в моих руках не было.

— Что читаешь? — внезапно спросил Михаил, и я оторопело посмотрела на книжку. Зачем только её взяла?..

— Посоветовала одна девушка из обвала, — я заметила, как брат напрягся после этих слов. В голову пришла абсурдная мысль — а что если он волновался за меня? — Там есть огромная библиотека. Осталась от прежних хозяев.

— Ах, это… — словно сам себе сказал Михаил. — Мама ненавидит это произведение.

— Почему? — сама не знаю зачем спросила.

— Она говорит, что в этой книге слишком много сходства с театром Диз. Горбун, который любит сметану, дровосек со шрамом по середине черепа…

— Только не говори про остальных! — перебила я. — Я не продвинулась дальше первой главы.

Михаил перевёл на меня насмешливый взгляд и с умным видом отложил книгу. Этот мальчишка всегда больше меня увлекался литературой. Он перечитал полбиблиотеки по своему желанию, когда для меня это было очередное издевательство матери или задание в школе. Когда совпадало время, и мы занимались вместе, Михаил постоянно шикал на меня, когда я испускала очередной тяжкий вздох. Хоть он и выглядел совсем молодо, даже младше своего возраста, маленькой рядом с ним ощущала себя Я.

— Я думаю, тебе понравится, — кривоватая улыбка появилась на его светлом лице. — Там есть один персонаж, который очень напоминает мне тебя.

— Не удивлюсь, если это будет какой-нибудь Чумазей, — с подозрением отозвалась я.

На это брат лишь усмехнулся маминой улыбкой и принялся пролистывать страницы.

Если бы Василиса узнала, что он читал эту книгу… ей бы это не понравилось. Легенды и истории театра Диз стали сравнимы с нечистыми и проклятыми силами. В наше время поклонения и молитвы театру Диз означают греховное деяние.

Всё пошло ещё со времён хранителей, когда в маленькой деревне пропала девушка. Спустя год она вернулась обратно с розами, растущими прямо из глазниц. Девушка рассказала, что оказалась в великолепном месте, всюду украшенном золотом и драгоценными камнями. Сцена была из красного дерева с красными бархатными завесами. Прям перед ней стоял ряд из десяти кресел, в каждом из которых, включая саму девушку, сидели люди. И юноши там были, и совсем уже старики. Им показывали пьесы, название которых вспомнить девушка была не в силах. Но зато она запомнила ту красоту исполнения и мелодичное звучание голосов в песнях. А потом и саму девушку позвали на сцену (самой первой). Вышла к ней тогда женщина красивее любой живой души. В алом платье, рукава которого были украшены шипами роз, и самими цветами в пышной причёске чёрных, как ночь волос. Захвалила женщина её речами и заставила всех других актёров и зрителей её восхвалять. Затем она взяла одну розу из своей причёски. Шипы были, словно лезвие нового ножа, и они пронзили голову бедной девушки, врастая внутрь и вылезая наружу через глазницы.

Эта история об актрисе театра Диз — Королеве Роз. Само собой, есть множество таких рассказов, которые больше легенды, чем правдивые истории. Например, о мальчике, который вернулся белее снега и плакал, рассказывая, как уродливый горбун заставлял его есть сметану без перерыва. Или о хитрюге Чумазее, который растягивал канат под потолком театра, смазывал его мёдом с орехами и заставлял зрителя ходить по нему. Сам Чумазей карабкался по потолку своими липкими ладонями, и каждый раз, когда зритель падал, натравливал на него своего бешенного щенка, который слизывал мёд с чужих ступней, отгрызая кусочки плоти.

Чего уж говорить про лидера их труппы, который кому-то являлся, как Диза — высокомерная и сильная женщина, с широкими плечами. А кому-то, как Диз — мужчина, изрыгающий оскорблениями из своего рта с острыми зубами.

Происходило это всё и всегда внезапно. Ни один житель деревни не мог предугадать, кто и когда отправится на очередное представление в театре Диз. Но каждый раз зрители возвращались с гримасой ужаса на лице и мольбами больше никогда не отправлять их в то место снова.

— После твоего… ухода, — внезапно заговорил Михаил. Я не обратила внимание на то что вместо «ухода» он собирался сказать «изгнания». — Всё перевернулось с ног на голову…

— Что ты имеешь ввиду? — я внимательно посмотрела на него. Брат уставился на страницу в книге и задумчиво потирал кончик листа. — Мне почти ничего не известно. Я знаю лишь, что нашу семью лишили статуса высшей и выгнали из Совета Истребителей.

— Это так, — кивнул Михаил. — Уже после твоего объявления мама стала получать уйму писем от членов совета. А когда тебя доставили в Обвал Чертей, состоялось заседание. На нём присутствовали все главы совета и их доверенные лица. Голосование признало Расскай судьёй.

— Ну конечно. Это очевидно, — сразу сказала я.

Расскай идёт вторым по лидерству после Лирая. Но если Лирая заслужил своё место запугиванием и угрозами, то Расскай придерживался мирного правления. В заседаниях, которые проводились только в крайних случаях, чаще всего судьёй выбирали одну из двух глав клана Расскай — Елизавету Савкун.

— Все приняли сторону обвинения, — продолжал брат. — Околь, Фрим, Войглорд и Друмтеримария. Большинство опровергло своё соучастие. Я был на заседании. Обязан был быть. И… нас выгнали. Дом оставили, но лишили доступа к записям совета и его хранилищу. С нами остались только Роман, Руслан, Марина и два Аггнийца, о которых я ничего не знал прежде.

«Везунчик…» — подумала я.

— Понятно, — коротко ответила.

Мы оба повернули головы, когда услышали громкие шаги. Мика спускался вниз, облачённый в тёмный плащ с широкими рукавами, присобранными на запястьях. На его правой руке висел такой же.

— Держи, — коротко бросил он и передал мне в руки плащ. — Свой верх можешь оставить здесь.

— Спасибо, — пробормотала я, стягивая прежнюю накидку.

— Рузанна и Саша ждут тебя на окраине леса в тремя лошадьми, — Мика начал задувать все свечи и тушить лампу.

Я закинула сумку на плечо и подошла к двери, которая с одной стороны была сделана из обычного дерева, а с другой — Аггнийского железа. Когда обернулась, увидела, как Мика хватает Михаила за руку и стягивает со стула. Прежде чем мы погрузились во тьму, Аггниец выставил нас за дверь и зашёл следом.

— Что насчёт тебя и Николая? — спросила я, слепо следуя за Микой, который быстро оказался впереди. Шустрый однако… — Разве мы не должны отправляться вместе?

— У нас есть кое-какое дело, — пробурчал он, открывая дверь и впуская лучи солнца в чёрный коридор. — Рузанна доведёт вас до границы Вириза, а мы с Николаем уже будем там.

— А что с моим братом? Куда ты его ведёшь? — вопросы посыпались из меня с такой же скоростью, с какой Мика толкал меня в сторону леса, всё время оглядываясь.

Аггниец резко затормозил и развернул меня за плечи лицом к себе. Вторая его рука крепко удерживала моего брата. Взгляд его карих глаз, один из которых был полностью закрыт бельмом, серьёзно впился в меня. Мика был настолько сосредоточен, что видь он правым глазом, непременно наблюдал бы им за Михаилом.

— Не задавай лишних вопросов. И не твори глупостей, — с нажимом говорил он, оборачиваясь назад после каждого слова. — На твои вопросы у меня нет времени. Всё идёт по плану.

— Ты врёшь, — резко встрял Михаил. Его глаза пристально вглядывались в Мику, словно хотели увидеть, что у того под кожей.

— Ладно, может и не всё, — закатил он глаза, что выглядело довольно жутко. — Но времени действительно нет.

— А вот это правда, — снова подтвердил Михаил.

— Так всё, — Мика развернул меня спиной и толкнул вперёд. — Иди и не оборачивайся.

Мои ноги уже зашуршали по рыхлой земле, но быстро развернули меня обратно, когда Ворон протестующе вцепился в кожу. Он остервенело скрёбся внутри и успокоился, только когда я отошла на расстояние пятидесяти шагов.

Ускоряя шаг всё больше, я почти что добежала до Рузанны и Саши, которые стояли в гуще леса. На них были надеты такие же тёмные плащи. Не говоря ни слова, они помогли взгромоздить походную сумку на лошадь, и мы сразу отправились в путь.

Я на ходу поправила капюшон и взъерошила свои кудри. Ехали мы не быстро, да и нас окружал лес. Особо не разогнаться. Рузанна держала в одной руке блокнот и вчитывалась в него, сильно хмуря брови, а второй удерживала поводья.

— Что-то произошло? — нервно спросила я.

Женщина внимательно взглянула на меня из-под капюшона, слегка прищурив глаза. Сейчас она очень сильно напоминала мне Наталью.

— Василиса нацелилась на остальных, — недовольно отозвалась она. — Кто-то донёс ей, где живёт Мика. А Аггнийцы сейчас на весь золота для неё.

— Может это кто-то из Полумесяцев? — осмелилась предположить я.

— На что ты намекаешь? — в голосе Рузанны послышалась явная угроза.

— Ни на что, — я подняла в мирном знаке руки с поводьями. — Но моя мать не самая миролюбивая женщина. У неё остался Друм и двое Аггнийцев. Я не ставлю под сомнение преданность ваших людей, но трудно противостоять дурману Друмов.

— Ты теперь тоже одна из нас. Они и твои люди тоже, — проговорила Рузанна.

— София права, — словно мама, разнимающая двух детей, произнесла Саша. — Василиса Введенская не станет тратить время на переговоры. Если же кто-то из наших и сможет противостоять дурману, в чём я очень сомневаюсь, тогда она примется за остальных. Взять хотя бы Нотиюса… У него милая мордашка и он любимчик Амики. Если нацелятся на него, то её переполненное добротой сердечко не выдержит.

Теперь я начинала понимать слова Николая, о том что Саша — голос разума в их группе. На выражения она не скупилась, а её лицо, словно сделанное из мрамора, оставалось таким же серьёзным. Удивительно, как ей и Михаилу, при такой миловидной внешности удаётся казаться старше всех рядом.

— Лично я бы поставила на Заимна, — с небольшим весельем вновь заговорила Саша. — На него всем плевать, ровно как и ему на всех. Он точно выдержит.

— Тут я не могу не согласиться, — нехотя признала Рузанна.

— Нам сейчас остаётся только следовать плану, верно? — и хотя я задала вопрос, ответа я не ожидала. — Своих людей надо спасать.

— Такой настрой мне нравится гораздо больше, — Рузанна стукнула кобылу по бокам, ускоряясь. — Будте готовы, детки. Мы приближаемся к дороге.

После этих слов она накинула капюшон и умчалась вперёд.

— Тебе тоже советую, — обратилась ко мне Саша, завязывая волосы. — Лучше никому нас не засечь.

Теперь и её голова в чёрном оказалась впереди. Я наспех перевязала волосы лентой и накрыла голову. Уж что-что, а лошадей я любила. Догнать их мне не составит большого труда.