Тайны подземелья

Глава 29

— Чёрт!.. — шипела я, пока Мика с Николаем волокли меня с лестницы. Верхнюю часть бедра сковывала медленная шипящая агония. От каждого толчка и уклонения от очередной стрелы всю ногу охватывала адская боль, отчего я плотно стискивала зубы до звона в ушах. — Чёрт бы Дизу побрал!.. Как же больно… Я не знала, что это настолько больно, чтоб мне в гробу перевернуться!.. — поражённо хрипела я в ухо пыхтящему Николаю. Наконец мы миновали последнюю ступень полуразрушенной лестницы, и парни совсем не деликатно спихнули меня к стенке. Та завибрировала от ещё одного бесшумного взрыва. — Ох, копать Виктору могилу…

— Хватит упоминать своего предка-хоронителя, — шикнул на меня Мика, явно раздражённый моими восклицаниями.

— Вас, Аггнийцев, никто не останавливает, когда вы всех заблудшими овцами кличете, — прошипела я злобно, слегка срываясь на последнем слове, когда пальцы Николая тронули стрелу. — Вы можете вытащить это?

— Она не прошла на вылет, застряла в тканях, — объяснял Николай, ощупывая моё бедро. Сейчас даже прохладные пальцы Гриила, все покрытые пылью, не помогали. — Выдёргивать будет очень болезненно и опасно. Можно протолкнуть её вперёд, а потом вытащить через древко, сломав хвостик. Но это тоже процедура не из приятных…

— Просто вытащи её скорее, — дом вновь пошатнулся, и я оскалила зубы.

— Хорошо, — уверенно кивнул Николай, мельком взглянув на Мику.

Аггниец нахмурился, отчего я пришла в лёгкое замешательство. Затем удивительно крепкие ладони Мики придавили мои плечи к стене, почти впечатывая их внутрь, а одна нога Аггнийца перехватила мою здоровую. Я была обездвижена. Николай тем временем согнул мне колено. Сдержав повторный поток ругательств, я молча позволяла Николаю осматривать и ощупывать кожу. Бегло пробежавшись пальцами по влажной ткани, он посмотрел мне в глаза. Я невольно сосредоточилась на этом внимательном взгляде. Рассматривала голубые блики, что словно мелькали за стеклом его глаз, и не заметила, как Николай приказал мне дышать.

Потом твёрдая рука Гриила начала проталкивать стрелу вперёд, разрывая мою кожу. Я и вовсе позабыла про воздух в лёгких. Всё что я видела — полуразрушенный потолок второго этажа. Моя голова со стуком откинулась на стену. Я пыталась заглушить боль от острого наконечника стрелы, впивающегося в мышцы. Старалась вызвать гул в ушах, лишь бы не слышать и не чувствовать, как рвётся кожа, и хлюпает свежая кровь. Мою грудь сдавило от нехватки воздуха, а пальцы с силой вцепились во что-то мягкое. Возможно, в руку Мики, судя по тому, какое непристойное ругательство он выдал. Наконец мой слух уловил треск дерева, с которым Николай отломил хвостик и резко, без всяких промедлений выдернул окровавленную стрелу.

Только тогда я позволила себе выдохнуть, едва не подавившись. Рана всё ещё пульсировала, а кровь горячими каплями стекала по ноге. Вся штанина была пропитана кровью, как и руки Николая. В носу застыл металлический запах, усилившийся после того, как Гриил разорвал ткань прямо над моей раной.

— Надо прижечь, — сказал он и снова посмотрел на Мику.

— Что⁈ — крикнула я, но крик этот потонул в дрожи стен, пола и ругани Николая о том, что медлить нельзя. — Нет, не надо ничего прижигать! — запротестовала я, подрываясь на ноги.

— Красавица, посмотри на меня, — Николай обхватил влажными ладонями моё лицо, делая его липким. Хоть я и смотрела на Гриила, но всё моё внимание было обращено к Мике, который потянулся к поясу со штампами. Паника сковала меня по рукам и ногам, снова лишая возможности думать или шевелиться, и оставляя лишь одно единственное желание — бежать. — Красавица, — повторял Николай, но я его не слышала. Мой мозг лихорадочно придумывал доводы, позволявшие мне встать и отправиться вон из дома с кровоточащей раной. — София! — уже более строго произнёс он. — У тебя серьёзная рана, которую надо прижечь, иначе мы просто не выберемся отсюда. Ты и так потеряла достаточно крови, — говорил он. На нас посыпались куски потолка, открывая вид на ночное небо. — Смотри на меня и держи мою руку. Не жалей силы. Сосредоточься только на моей руке и на том, как ты её сжимаешь, ясно?

Мой рот уже раскрылся, когда я намеревалась убедить Гриила, что с моей ногой всё в порядке, и её не нужно прижигать, но из него вырвался лишь жалкий писк. От страха и нежелательных воспоминаний моё тело двигалось само собой, по памяти, и всю правую ногу прострелила повторная порция боли, переходящая в онемение. А на пол стекли новые капли крови.

Наконец вслушавшись в слова Николая и осознав, что с такой ногой я точно не уйду, я отрывисто кивнула, сжав губы и прикусив верхнюю. Мои пальцы сплелись с пальцами Николая, и я обнаружила их полностью в собственной крови, когда перевела взгляд вниз. Но вторая рука Гриила быстро подняла мою голову, заставляя смотреть на него. На его серьёзное, но до сих пор аномально-равнодушное лицо. По-прежнему пустые глаза гипнотизировали мои. Уверена, если бы я подняла руку на уровень наших глаз, то смогла бы увидеть их отражение в глазах Николая. Но вместо этого я лишь крепко стиснула пальцы, когда раскалённый штамп Мики прижался к моему бедру. Мои ногти впились в зажившие (и нет) раны на ладонях Николая, раздирая их вновь. Я не открыла рта и не произнесла ни звука. Лишь молча смотрела в прозрачные глаза и видела в них хищный фиолетовый оттенок, являяющийся мне в кошмарах и лишающий меня сна. Сильнее вонзала ногти в бледную кожу, ощущая жжение на своей. Она плавилась под горячим металлом, стягивала разорванные концы и соединяла их тугими узлами с запахом горелой плоти. Я не обращала внимание на метания Ворона, вспоминавшего боль от горячего железа. Старалась не замечать, как мои лопатки сводит от внутренних судорог чёрных крыльев. Мы с Вороном оба боялись. И оба лишь безмолвно вслушивались в шипение горящей раны.

Когда это всё закончилось, мы все сразу же вскочили на ноги и бросились к ближайшей и самой уцелевшей комнате. Поскольку коридор, благодаря которому мы бы могли спуститься вниз в подвал, был завален, окно осталось нашим единственным вариантом. Мы вбежали к тесную комнатушку с одной лишь кроватью. Ни стульев, ни стола или шкафа. Лишь одноместная кровать с не заправленным одеялом и помятой подушкой. Окно на дальней стене было небольшим и смотрело прямо на задний двор, где за забором можно было укрыться в лесу. Пока Мика возился с окном, чтобы в конце концов просто разбить стекло одним чётким ударом острого штампа, я привалилась к стене и судорожно вдыхала спёртый воздух. Кожа на бедре неприятно стянулась, натягивая и здоровые участки. Стоило поднять ногу или двинуть ступнёй, как сетка болезненных выстрелов расползалась повсюду, заполняя внутренности и оплетая воспалённые нервы. Но времени на передышку было крайне мало. Особенно, как в комнату медленно вкатилась ещё одна сфера, акутанная тёмным дымом. Мы втроём, не раздумывая, по очереди начали вылезать через окно. Уж лучше сломанная лодыжка, чем быть разбросанной по кускам из-за странной тихой бомбы.

Мика шустро выскочил из окна первым. Раздался стук, с которым Аггниец приземлился на навес над первым этажом, и скрип его меча. Николай, не говоря ни слова, схватил меня за плечи и толкнул к окну. Я высунула ногу, едва не навернувшись от того, насколько слабой и неподвижной она была. Как только выскользнула из окна, Гриил тут же последовал за мной. Мягкой посадки на навес мы не встретили, потому что стоило Николаю вылезти за мной, как сфера расползлась тёмным дымом, разрушая дом. Стена из воздуха оттолкнула нас с Николаем, заставляя слететь с крыши. Лёгкие сжались от боли, когда моё тело словно мешок с картошкой ударилось о землю. Я перевернулась на живот, кряхтя и хрипя от ноющих костей. Голова пульсировала, и я обнаружила свежую кровь на затылке, когда прикоснулась к нему рукой. Подо мной растекалась светящаяся жидкость из разбитой форфы, быстро теряющей свой свет.

Надо выбираться отсюда. Надо найти остальных, — мысленно повторяла я и начала подниматься. Ноги дрожали, как и руки, упиравшиеся в сухую землю. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от липких потных прядей волос на лице, но тем самым лишь усилила звон в ушах. Мир ходил вверх тормашками. Забор перемещался вокруг меня, и я не могла понять в какую сторону мне идти. Николая с Микой тоже не было нигде видно. Весь двор был заполнен густым дымом, а в мои глаза словно засыпали песка, из-за чего те слезились. Когда зрение хоть немного прояснилось, я предприняла попытку встать на ноги, но снова была повалена на землю пинком твёрдой подошвы.

— Нашёл, — пробасил довольный голос сверху. Я повернула голову, стараясь разглядеть говорившего. Но чёрный дым окутал его силуэт, и всё, что я могла видеть, были высокое тело и лук, выглядывающий из-за спины. — Это было легче, чем я рассчитывал.

Мужчина, как я поняла по голосу, явно наслаждался ситуацией. Он наклонился, чтобы схватить меня на руки, но, видимо, не подумал, что я не дамся без боя. Моя здоровая нога ударила его прямо в пах, вырывая поток гнусных ругательств. Я перекатилась на другую сторону, когда мужчина оголил свой меч и замахнулся на мою руку. Плечом навалилась прямиком на огромный булыжник, воткнувшийся в кожу с мерзким стуком. Ладонь сразу же сжала пострадавшее плечо и наткнулась на что-то острое. Я посмотрела на кожаные накладки и увидела металлический угол карты, что была воткнута глубоко под искусственную кожу.

Я успела лишь схватить её кончик, когда в волосы вцепилась грубая рука, укладывая меня обратно на спину. Мужчина вновь склонился надо мной, и теперь я могла разглядеть его лицо. Кожа цвета карамели была покрыта остатками чёрного дыма из сферы, а длинные волосы непослушными прядями выбивались из высокого хвоста. Зауженные глаза мужчины свирепо смотрели на меня, разглядывая каждую деталь. Их мне не удалось полностью разглядеть, потому что они словно были покрыты мутной дымкой. И тогда я догадалась, что надо мной стоит Ким.

Когда мужчина принялся поднимать меня на ноги, всё также удерживая за волосы, я покрепче стиснула карту в ладони и нанесла удар ему в щёку. Он схватился за царапину, что пересекла глаз и изящную тёмную бровь.

— Сучья нечисть!.. — выплюнул он, но я не слушала.

Пока мужчина был отвлечён заплывшим кровью глазом, я черпнула сухой земли и, подскочив к нему опасно близко, втёрла её прямо в свежую рану. Раздался очередной крик, и локоть мужчины угодил меня под рёбра, выбивая воздух из лёгких. Сгибаясь от удушающей боли, я нанесла повторный удар и вложила в него всю оставшуюся силу. Карта Николая резанула мужчину глубоко по животу. Настолько, что у меня даже хрустнуло плечо, когда я вытаскивала её из окровавленной плоти.

Раны были не серьёзными и от неопытного бойца, но они дали мне достаточно времени, чтобы побежать к забору.

— А ну стой, зараза! — донеслось мне в спину хриплым голосом.

Я перелезла через забор, свалившись на траву. Руки укололи острые вершинки, а колени со стуком рухнули на землю. Со жжением в груди и скользкими от пота ладонями я поднялась на ноги, продолжая бежать. Ворон вёл меня всё ближе к маленькому лесу. Я не осмеливалась оглядываться назад, боясь увидеть злобное лицо Кима, преследовавшего меня. Вместо этого я всматривалась с рощу деревьев, что становилась всё ближе. Ноги гудели от усталости и путались в плаще, но я не осмеливалась его снять. Поэтому лишь разгонялась сильнее до треска в горле от срывающихся вдохов и выдохов. Когда я наконец скрылась в темноте леса, то позволила себе привалиться к дереву только спустя сорок шагов.

Сердце бешено стучало в груди, а пальцы до свежей крови сжимали железную карту — единственное моё оружие. Сейчас я жалела, что отказалась от меча, когда тот предлагал Николай. Я не рассчитывала, что меня всё время будут защищать, нет. Просто тогда я была уверена, что принесу больше вреда, чем пользы, если в моих руках окажется настоящий меч. В прошлый раз, в вековых лесах, от него у меня не было никакого толку. Моих сил было недостаточно, чтобы даже просто замахнуться им на огромную фею.

Я вздрогнула от хруста веток. Вспоминая все случаи, когда видела Полумесяцев в боевых стойках, я постаралась повторить их движение. Хруст становился всё ближе, и вскоре показался мужской силуэт. Я сделала уверенный шаг вперёд, намереваясь нанести удар первой и рвануть как можно дальше. Судорожный выдох на грани с криком уже вырвался из моего рта, когда я услышала:

— Это Рональд. Я не причиню тебе вреда, — прохрипел Миб, а я так и застыла с занесённой вверх рукой.

— Чёрт возьми… — выдохнула я, когда заметила, что на руках Рональд держит бледную Джуд. Девочка повисла безвольной куклой. — Она?..

— Жива, — коротко ответил он и собрался отпустить Джуд на листву. Я спохватилась и сняла свой плащ. Рональд благодарно кивнул, когда я расстелила накидку для девочки. На охвативший моё воспалённое тело холод я старалась не обращать внимания. — Только её я и нашёл.

Неужели?.. Я посмотрела на лицо Миба. Хмурое, без единой капли былых веселья и озорства. Моя ладонь мигом едва не выронила карту, но я быстро сжала её вновь.

— Ты можешь мне не верить, но мне жаль, — пристыженно проговорила я, опускаясь рядом с Рональдом. Из горла вырвалось кряхтение, когда я вытянула обожжённую ногу.

Наверное, не стоило так расслабляться в присутствии Миба, но мой организм был настолько истощён, что я просто не нашла в себе сил быть настороже. Пусть он нападёт на меня. Пусть выместит на мне свою злость. Я заслужила, ведь разрушила его семью. Вспоминая тон того мужчины, осмелюсь предположить, что он искал кого-то конкретного. Я не знаю, кто это был, и зачем ему понадобилось нападать на меня, но то что целью были Полумесяцы — в этом я не сомневалась. Хоть, возможно, что и семья Рональда была причиной нападения, я не удивлюсь, если именно мы стали причиной, по которой их выследили.

— Это не твоя вина, а моя, — сдавленно прошептал Рональд и обхватил тёмную голову руками. — Если бы я не применил тогда намеренно дар…

— Что ты имеешь ввиду? — не понимала я. Мой взгляд был обращен к Джуд, что без сознания лежала на плаще.

— Помнишь, ты спрашивала, насколько силён мой дар? — внезапно спросил Рональд, и от его голоса у меня побежали мурашки. Он дрожал и ломался на каждом слове. Это был голос человека, готового рассказать всё, потому что терять ему уже было нечего. — На тот момент цепочка событий действительно не была закончена. Я чувствовал, она должна была закончиться, когда мы уйдём из дома, но мой дар сыграл со мной злую шутку. За то что я его подчинил.

Тогда осознание словно огрело меня по голове. Я вспомнила появление Сейруса на кухне, и как Серена кричала тому быстрее возвращаться в комнату. Рональд тогда даже не взглянул на Сейруса и ничего не сказал, а ведь то был его племянник. Но Рональд вступался только за свою сестру, настаивая, чтобы вместо Серены взяли его. Против Сейруса он никак не высказался.

— Так вы знали, — медленно проговорила я. — Вы знали, что Сейрус — Вестник смерти. И ты хотел, чтобы мы забрали его.

— Да, — признался Рональд и тоже посмотрел на Джуд грустным взглядом. — Мне было знакомо то чувство, когда ты применила свой дар. И я знал, что он почувствует тебя. Знал, что он не сдержится и захочет пойти с вами. Мне казалось, что он не упустит возможности уйти из этого дома и заодно познакомиться с себе подобной.

— Но ты бы пошёл с нами, верно? — продолжала спрашивать я. — Ты бы пошёл за своим племянником, а потом?..

— Я бы сбежал, — ответил Миб, протирая руками лицо. — Я бы смог, — уверено сказал он, а затем быстро с раскаянием добавил: — Я люблю Сейруса. Он сын моего покойного брата, и я его очень люблю, но он опасен. Я не могу уверять, что заставляло его оставаться в доме, но он только отравлял нашу жизнь. Он неконтролируемый и вспыльчивый. Он не раз применял на нас свой дар. А сколько раз он доводил Джуд до истерики…

— И ты решил, что ему будет лучше со мной? Рядом с ещё одним Вестником смерти? — догадалась я. На мои слова Рональд лишь молча кивнул. — Тогда, в комнате… Вы с Николаем столкнулись дарами. Ты считаешь, что из-за этого ваш дом… — я запнулась, сглатывая ком в горле, — … разрушен?

— Я это знаю. Я это почувствовал. Неосознанно, но почувствовал, — Миб непонятно взмахнул руками. — Это как насмешка дара. Он дал мне почувствовать, что будет, но не дал понять. Эти Кимы, напавшие на наш дом — наёмники. Их наняли охотиться на кого-то из вас или на всех. И всё бы обошлось, не используй я самовольно дар, — рассказывал Рональд. Я сдержала порыв тронуть мужчину за плечо в попытке хоть как-то успокоить. — Они наверняка увидели чей-то дар. Это же Кимы… они способны видеть дары. Они могли заметить мой дар, Николая или твой. Конечно, они могли прийти за любым из вас. Но что-то мне подсказывает, что именно твой дар стал для них маяком.

Я молчала. Просто не знала, что на это сказать. Я допускала мысль, что Кимы могли прийти за кем-то из Полумесяцев, но чтобы за мной?.. Откуда им знать, что поблизости будет Вестник смерти? С каждым днём всё больше людей узнаёт мою тайну. Но натравлять на меня наёмников не в интересах Полумесяцев, ведь так? Руслан говорил, что они сами ищут других Вестников смерти, чтобы воссоздать клан Вэй и начать восстанавливать репутацию Тёмного круга. Рональд хоть и узнал, что я Вестник смерти, но тоже никак не мог нанять Кимов. Последним вариантом остаётся только один человек, чьё окружение и он сам знали обо мне, но не может же быть?..

— Нельзя долго здесь сидеть, — сообщил Рональд и встал на ноги. — Я должен обезопасить Джуд.

— И куда ты пойдёшь? — спросила я, поднимаясь следом. Ноги подрагивали от усталости в мышцах, а затылок надоедливо ныл, но зато это отвлекало от раны в бедре, хоть и не сильно.

— Есть одно место, но сказать тебе я не могу, — Миб передал мне плащ и подхватил Джуд на руки. — Но… Могу ли я тебя кое о чём попросить?

Я уже догадывалась, о чём попросит Рональд, и это мне совсем не нравилось, но, тем не менее, я кивнула.

— Заберите Сейруса, — пробормотал он, поудобнее перехватывая Джуд. — И позаботься о нём, пожалуйста.

— Ты же понимаешь, что я не стану его искать? — прищурилась я. — Мне нужно найти остальных. У меня нет времени разыскивать его.

— Ты его найдёшь, поверь мне. Я лишь прошу тебя не бросать его, — вновь попросил Рональд. — Твоя подружка Александра находится в той стороне, — Миб кивнул за мою спину. — Если будешь идти быстро, то нагонишь её.

Я обернулась, словно это могло помочь мне разглядеть Сашу. Но взгляд не зацепился ни за что, кроме тёмных листьев деревьев. Я проговорила тихие слова благодарности в ответ.

— И ещё кое-что, — произнёс Рональд, уже готовый уйти. — Кто бы ни велел вам принести чертежи или сказал, что они у нас — вас обманули, — я нахмурилась после его слов, и Миб пояснил: — Наши чертежи украли год назад, из-за чего мы были вынуждены переехать.

— Но Серена выглядела очень разозлённой, когда речь зашла о чертежах.

— Она до сих пор злится, что их украли, потому что механизм действительно опасный. А спектакль был для вас, потому что мне нужно было уговорить Серену остаться, — на словах о своей сестре брови Рональда горестно нахмурились. Сочувствие заплескалось во мне с такой силой, что я была готова прочитать мантру Виктору, лишь бы Серена оказалась жива. — Так что, вот тебе мой совет напоследок, София без клана, — Рональд направился спиной в противоположную от меня сторону. — Не следуй за стадом этим. Будет трудно, но найди свой путь — отдельно от них. И передай мои извинения Николаю. Скажи, что мне действительно жаль.

Хотелось бы мне задержать Рональда, расспросить про украденные чертежи и узнать, почему он извиняется перед Николаем. Хотелось, но я не стала. Лишь молча провожала широкую спину Миба, что нёс на руках бледную девочку. Возможно сироту. Неужели я навела наёмников на дом Мибов? Неужели всё пошло прахом из-за меня? Снова? Может быть, обратной стороной дара Вестников смерти являлась неудача? Хотя едва ли жажду смерти и ненасытный голод по чужому страху можно считать преимуществом. Когда я отпускала Ворона в бой со Стервятником, то не чувствовала необходимости задавить людей в комнате их же ужасами. Всё, что я ощущала, было потребностью Ворона сразить противника. Негодование от того, что нас пытались подавить. Но использование дара в корне отличалось от полёта Ворона. В такие моменты внутри меня поднималась смертоносная волна. Цунами, скрывающее в своих недрах и всплесках чудовищ, стремящихся обрушиться на весь мир. Подавить это чувство было сложнее. Оно окутывало меня с ног до головы, позволяло видеть в глазах окружающих то, чего бы даже Дизы разглядеть были не в силах. И из-за этого мне хотелось большего. Хотелось вытянуть каждую крупицу опасений, затем страха и в конечном итоге — истинного ужаса.

Я передёрнула плечами, скидывая холодок, пробежавший по затылку. На мгновение мне показалось, что стою на кладбище, окружённая запахом сырой земли и завядших могильных растений. Именно сейчас я вспомнила один единственный раз, когда моя мать привела меня на могилу к отцу. Пожалуй, это был один из немногих моментов, когда мы с матерью спокойно стояли рядом. Она печальным взглядом смотрела на могильную плиту без портрета, не растрачивая силы на осуждающие взгляды в мою сторону и замечания по поводу моего поведения. А я не давала поводов. Просто сверлила взглядом участок земли, под которой находился мой родной отец. Я ничего не испытывала. Разве что, лёгкое разочарование, граничащее с любопытством. Какие бы были мои отношения с отцом? Относилась бы Василиса ко мне иначе? Смог бы отец повлиять на её отношение? Как бы он сам отнёсся к тому, что его дочь — Вестник смерти? Всё таки, мне было три года, когда его не стало. И моя мать осталась одна с тремя детьми, одному из которых едва исполнился год. Ей тоже было нелегко, ведь тогда она и переняла всё правление кланом на себя.

А ведь я никогда не спрашивала ни её, ни Ивана об отце. Ни его имени, ни дня рождения. Да я даже не помнила дату, в которую мы навещали его могилу. А ведь то, наверное, была его годовщина. Мне никогда не было интересно, каким был мой отец. И дома о нём никто не говорил. Он ушёл из моей жизни (по своему желанию или нет — неважно) и никак в ней не участвовал. У меня не было никаких сожалений на этот счёт. Наверное, я просто боялась осознания, что моя жизнь была бы другой, знай я отца. Или я настолько разочаровалась в матери, что и от отца ожидала примерно того же? Не знаю… Но увидев Джуд на руках Рональда и услышав, что они, возможно, единственные выжившие из семьи, я захотела спросить. Один вопрос. Лишь короткий вопрос Ивану. Может, когда-нибудь я наберусь смелости спросить старшего брата о родителе, чью потерю он пережил по-настоящему.

С этими мыслями я шагала по шуршащей листве и отмахивалась от древесных веток, что так и норовили хлыстнуть меня по лицу. Доверившись словам Рональда, я следовала в противоположную сторону от его дома. Где-то там должна была быть Саша. Как бы резво я ни старалась идти, правая нога всё время теряла опору и подгибалась, вынуждая меня хвататься на стволы деревьев. Перед глазами в темноте мелькали звёздочки, а звуки, которые издавал мой изголодавшийся желудок, могли привлечь любого наёмника в Железном Сивате. Во рту пересохло из-за постоянных резких вдохов, когда обожжённая кожа на бедре натягивалась, сворачивая мои внутренности в тугой узел. Спустя нескольких десятков минут я завалилась на ближайшее дерево, стискивая пальцами здоровое бедро. Рана неприятно горела и остро реагировала на ночной ветер, так любезно задевающий оголённую из-под рванной штанины кожу. Мало того, что я не чувствовала рук от холода, так ещё приходилось сдерживаться, чтобы не извергнуть поток ругательств от каждого дуновения.

Я стояла, откинув голову на кору и прикрыв глаза. Красные волны расползались под веками, и я не сдержала болезненного стона, когда проехалась спиной по дереву. Ворон молчал, к моему удивлению. Он словно заснул, уставший после стычки с питомцем Сейруса. К ещё большему моему удивлению, я уловила довольный рокот Ворона, стоило мне назвать Стервятника питомцем. Но я не стала тревожить своего бойца лишними мыслями. Даже отказалась от того, чтобы приказать ему быть на стороже и предупредить меня в случае опасности. Наверное, поэтому я слишком поздно осознала, что ко мне кто-то движется. Тяжёлое дыхание и хруст веток уже раздались над моим ухом, когда я раскрыла широко глаза. Пальцы до крови сдавили края металлической карты, и я сделала рывок из-за дерева. Мою руку тут же перехватила другая и гораздо больше. Мрачный взгляд Томаса полоснул по моему лицу. Интересно, узнал ли он меня, покрытую собственной кровью и сотнями слоями грязи?..

— Чем же я тебе так не угодил, что ты всё время на меня нападаешь? — совсем не соответствуя своему внешнему виду, поинтересовался Томас.

Что ж, значит, узнал…

— Прошу прощения за тот случай, — запоздало сказала я и вырвала руку из-под цепких пальцев Войда, что держали уже совсем некрепко. — Я рада, что никто не пострадал. Почти.

— Встряску ты устроила нехилую, — с сухой улыбкой ответил Томас. — Пойдём, — кивнул Войд себе за спину, вмиг став серьёзным.

— Вы один или ещё с кем-то?.. — я послушно последовала за ним.

Томас был выше меня раза в два, один его шаг обгонял три моих. Поэтому мне пришлось приложить немало усилий, чтобы идти с Войдом наравне. Когда мы миновали более десяти шагов, я задалась вопросом: «А насколько широк этот лес?». Сейчас, можно сказать, мы находились в дальней его части, потому что с того момента, как на нас напали наёмники, прошло больше часа.

— Нашёл Николая, и мы остановились в восточной части леса, — ответил Войд, ловко минуя свисающие ветки. Даже очень ловко для его-то телосложения. — И обращайся ко мне на «ты». В конце концов, ты повалила меня на пол одним лишь взглядом.

— Ещё раз прости за это, — повторила я, хотя виноватой себя больше не чувствовала. Просто суровый тон Томаса и его мрачное лицо заставляли меня держать язык за зубами и сыпать обычными светскими фразами.

— Я уж думал, вы не придёте, — послышался приглушённый голос Николая. Я вгляделась в копну листьев перед нами, но ничего не увидела. Пока длинные пальцы не вылезли из этих зарослей и не отодвинули засыпанную ветку в сторону.

— Надеялся так легко от нас избавиться? — вопросом отозвался Томас, втискиваясь в укрытое пространство.

— По тебе бы я скорбеть не стал, а от общества нашей Красавицы я всегда в восторге, — Николай уселся на свой плащ, расстеленный на земле. — Красавица, — повторил он, взглянув на меня.

— Николай, — кивнула я Гриилу и передала окровавленную карту. Губы поджались в немом извинении, из-за количества крови на ней. Конечно, это оружие, но настолько красивое, что его жалко было марать в крови собственной и соперников. — Она застряла у меня в плаще. Видимо, когда нас выкинуло из дома.

— Застряла значит… — красными ладонями Николай задумчиво покрутил карту.

Сил говорить у меня не осталось, поэтому я просто кивнула. Озябшими пальцами принялась расшнуровывать плащ, пачкая его при этом ещё больше свежей кровью, вытекающей из правой ладони. По шее уже начали расползаться липкие мурашки от ночной прохлады, когда плотный воротник соскользнул с одного плеча. Затем лёгкая вибрация раздалась в моём сапоге, сопровождаемая короткими стуками. Я посмотрела вниз и увидела длинные пальцы Николая, щёлкающие по толстой коже.

— Присаживайся, — предложил он, когда я непонимающе посмотрела на него. Гриил мягко похлопал по месту рядом с собой. — Я пойду к ручью, наполню фляжки.

Николай бесшумно поднялся на ноги, позволяя мне занять больше места на плаще. Я подогнула одно колено к груди и, уложив на него подбородок, наблюдала за удаляющейся спиной Гриила. Последним, что потонуло в темноте и гуще листьев, были его светлые волосы. Мои глаза еле держались открытыми, поэтому приходилось их щурить, чтобы остаться в сознании до возвращения Николая. Нужно хотя бы вымыть руки и промыть рану на ладони, а потом слегка вздремнуть. Сама того не заметив, я погрузилась в беспокойный сон, пока размытым взглядом следила за копной светлых волос, что в поплывшей и перемешанной листве выглядели как кучка светлячков.