Тайны подземелья

Глава 31

Саша

Поторапливаться. Главное успеть. Передвигать ноги с отточенной скоростью, даже если мышцы отдают тупой болью. А всё из-за дурацкого порыва, дурацкого зелья, дурацкого Миба и дурацкой принцессы. Чтоб их всех. Но нельзя отвлекаться. Сейчас задача добраться до границы и помешать Софии направиться к алому мосту.

Я не знаю, зачем Рональд соврал Софии, что она найдёт меня в дальней части леса. В тот момент дар Миба нахлынул на меня оглушительной волной, что пришлось до сломанных ногтей вцепиться в кору дерева и не упасть ничком на землю. Сейчас, несясь по завораживающему лесу Хорайа, я лишь урывками могла выцепить картинки, навеянные даром Рональда. Мой же собственный дар беспомощным угрём извивался где-то на глубине сознания: бессильный, слабый и никчёмный.

Добраться до границы, помешать Софии — единственное, о чём я могла думать.

О слабых изображениях пасмурного неба и белых рисунков птиц на светлых полотнах перед глазами я старалась забыть. На них остро ощущался дар Рональда, внезапно слившийся с моим. Его «видения» (как любила говорить моя воспитательница) появились неожиданно и так ярко, что сразу же зацепились за мой дар. У Мибов такое часто случается. Мало того что они могут чувствовать друг друга на расстоянии тысячи шагов, так ещё и есть риск сплетения даров, если твой собственный или чей-либо другой решили дать о себе знать. В моём случае я зацепила некоторые отрывки из дара Рональда, потому что этот Миб гораздо сильнее меня. Как и большинство, не стану лгать.

Но мне было не до раздумий, почему Рональд не стал выдавать меня, по привычке спрятавшуюся в темноте. Определённо, я позже поломаю над этим голову, а сейчас у меня была лишь одна цель. Ёдо сказал всем, что на поиски чертежей у нас две недели, но на самом деле срок еле дотягивал до одной. Эту теорию выдвинул Николай, не раз бывавший при совете с Василисой Введенской. Она, может, и сказала, что обмен произойдёт через две недели, но наши люди могли пострадать задолго до встречи с главой Лирая. Остальным мы не стали этого говорить, особенно Мике. Тот бы сразу отправился выкрадывать чертежи у бедной семейки, совсем не задумываясь о безопасности. Даже в нашей поездке мне всё время приходилось напоминать ему про капюшон, чтобы не привлекать к нам лишнее внимание. И каждый раз я получала зловещее закатывание глаз и шипение, больше похожее на кряхтение старого кота.

На лес опустилась зловещая ночь. Уже больше часа я безостановочно бежала к границе, не желая делать привал. Волосы липкими прядями спадали на лоб, а потные капли обжигали глаза. Моё тело, словно ватное, качалось из стороны в сторону, а желудок рождал голодные спазмы. Увидь меня сейчас Рейк или Заиман, в одно мгновение запретили бы посещать их тренировки.

В конце концов мне пришлось остановиться, когда я навернулась, споткнувшись о торчащий корень, а в лодыжке послышался глухой хруст. С гулом в ушах, колотящимся сердцем и натянутой болью в ноге я позволила себе отдохнуть. Около десятка минут я лежала на траве и глядела в ночное небо. Я дёргалась от каждого шороха, но заставила себя дать отдых ослабевшему телу, всё ещё помнившему действие зелья. Я не сильна в травах и настойках — только в тех, которые на протяжении последних четырёх лет оттягивали внутренние полы моего плаща. И это понимание лишь подливало яда в мой котёл самобичевания.

В ночной тишине леса, прерываемой лишь редким шелестом листьев, раздался рёв моего голодного желудка. Виски сдавливало острой болью, всегда мучающей меня при голоде. Я полезла в карман своих тряпочных штанов и выудила оттуда кусок хлеба, прихваченный из столовой замка. Еда там была настолько вкусной, что я не могла себе позволить не стащить хоть что-то. Была ли это давняя привычка девства — загребать любую еду, которая мне приглянулась — или способ насолить Королю с Королевой и подданным, что не скрывали отвращения, стоило им взглянуть на меня или Мику — выяснять не было ни сил, ни желания. Поэтому я просто позволила себе распластаться на земле и наслаждаться мякотью хлеба, приятно отдающей мукой и сыром.

Но даже лёжа на колючей траве, я всё не могла перестать думать о том, как глупо поступила. Конечно, я могла бы защитить себя тем, что на мой поступок повлиял дар сильного Миба, но едва ли это тянуло на оправдание. Я что, какой-то детсадовец, чтобы мною управляли моим же даром? Этот этап жизни я прошла ещё в Труше, где другие дети Мибар любили пойти на поводу у своего дара и поуправлять более слабыми Мибами. В числе которых была и я. Сколько раз я сидела в кабинете госпожи Хавроньины, заливаясь горькими слезами и умоляя отвести меня к родителям? Или сколько раз Ерка успокаивал меня на самых дальних лестницах от площадки и обещал натянуть портки тех балбесов до самых ушей? Сейчас я даже не помнила их лиц, но тогда они частенько являлись ко мне во снах. Возможно, это тоже стало причиной, почему мною было так легко управлять. Дети в Труше не отличаются особым умом, но их дары (особенно Мибов) развиваются и крепнут довольно быстро, даже быстрее, чем успевает расти самый здоровый ребёнок. Не знаю, влияет ли на то отсутсвие родителей, не сумевших на практике показать своему ребёнку все тонкости дара; или высокая конкуренцая с младших классов, выявлявшая сильнейшего и слабейшего, стоило ребёнку пересечь порог приюта… Но факт остаётся фактом — многим сиротам сложно сдерживать свои дары, тем более в юном возрасте. Почти пустышки, такие как я, становятся лёгкой мешенью для издевательств.

Голова начала гудеть под натиском воспоминаний, и я решила, что с привалом покончено. Сапоги снова зашуршали по траве и листьям. Подобно Софии, я бежала и не видела конца. Но тогда она искала меня, сама не подозревая, что я догоняла её позади. Как только она наткнулась на Николая, мой план встретить её на развилке потерпел крах, несмотря на то что некоторые кусочки пазла из навеянных Рональдом видений встали на свои места. Меньше всего мне нужно было видеться с Николаем. Не тогда, когда я всё чаще стала ловить на себе его холодный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Мой путь лежал к границе Вириза и Хорайа, сплошь кишащей Сорняками. Единственное, что мне ясно дал понять дар Рональда, так беспардонно слившийся с моим — я не могу позволить Софии добраться до алого моста. На кой чёрт это понадобилось Рональду, меня не волновало. Главное, что это сыграло мне на руку. Всё-таки и для меня есть свои плюсы от воздействия сильного дара на слабый — можно узнать ближайший исход событий.

До границы осталось всего ничего. Небо надо мной уже начало принимать голубоватый оттенок, а земля под ногами исходила зловещей дрожью. Я тихо зашагала вперёд, опасаясь выдать себя хрустом веток. Дыхание застревало в горле, а взглядом я тщательно выискивала первые признаки Сорняков. Главное — вовремя остановиться, чтобы не попасть в их потоки. Досадно, что мне их никак не прочувствовать, и остаётся полагаться только на собственную интуицию.

Как только до слуха донеслись тихие переговоры, я выхватила из скрытых карманов сапог два ножа с толстым лезвием и принялась карабкаться вверх по дереву. Кора угрожающе трещала под натиском ножей, а подошва оглушала своим шарканьем. С колотящимся сердцем я забралась на вторую по высоте ветку. Мои пальцы нервно сжимали плащ на груди. Таким способом я пыталась убедить своё сердце не стучать слишком громко. Кто знает, Кимы способны видеть дары, может и Фримри могут ощущать вибрации моего сердцебиения.

Кимы… В памяти невольно всплыли недавние события в доме Рональда. Вот мы стоим у них на кухне и заставляем отдать минимум одного члена семьи без гарантии, что тот вернётся. Я помню, как у всех в комнате перехватило дыхание, когда появился тот мальчишка — Сейрус. Помню, насколько непохожа на себя была София, и как Николай всеми силами пытался дотянуться до неё, но не мог даже пальцем пошевелить из-за страха. О да, страх я запомнила лучше всего. Плотный и удушающий, лишающий всякой возможность дышать и чувствовать что-то кроме ужаса. Такое я чувствовала лишь единожды, но даже те ощущения перед алтарём не идут ни в какое сравнение. А потом, как бы это ни звучало, на смену одному ужасу пришёл другой — Кимы, разгромившие весь дом Рональда. Меня и ту женщину, Серену, отбросило прямо в стеклянный шкаф. Уверена, некоторые царапины превратятся в грубые шрамы, не позволяющие мне забыть случившееся. Но у меня хоты бы останутся отметины, а вот у Серены… Никогда мне не забыть её отчаянного предсмертного крика Рональду, чтобы тот забрал Джуд…

Внизу показались две головы, которые словно отрезвили меня. Двое мужчин шли вдоль границы, о чём-то перешёптываясь. С такой высоты мне не было особо слышно, но я уловила некоторые фразы.

— Тренировки стали усерднее, — пробасил один из Сорняков, деловито уперев руки в бёдра. — Завтра сюда пришлют ещё один отряд, чтобы ночью была такая же усиленная охрана.

— И с кем же нам придётся тут ютиться? — таким же низким, но более злым голосом поинтересовался второй. Лица я не видела, но его тёмные волосы были стянуты в тугой хвост, открывающий выбритые виски с витиеватыми татуировками. — Место для лагеря и так невелико, они хотят, чтобы совсем негде было спать?

— Трой сказал, что прибудет отряд Шарлотты, — с недовольным цоканьем отозвался первый. — Сомневаюсь, что их тоже устроит наша компания. Капризные кретины…

— Если их королевским подлизам будет так в тягость с нами, их никто не держит, — раздался хриплый смех тёмноволосого. — Могут сваливать в отхожее место. Для них не будет проблемой запах дерьма нашего отряда, когда они так усердно вылизывают задницы их величествам.

Мужчины скрылись из виду, побуждая во мне неприятное предчувствие. Зачем усиливать охрану границы? Через Сорняков и так не пробиться в Хорайа, так зачем присылать ещё отряд? Спросить бы сейчас Николая про отряд принцессы Шарлотты. Насколько это крайняя мера? Мне известно, что единственный ребёнок Короля и Королевы искусно владеет мечом и может составить конкуренцию дворцовой страже. Но вот об её отряде мне ничего не известно. Меня даже не удивляет тот факт, что остальные Сорняки относятся с такой неприязнью к отряду принцессы. С таким-то командиром… боюсь представить, что за проказы там водятся.

Поскольку я достаточно быстро добралась до лагеря Сорняков, остальной путь мне пришлось проделывать по веткам, выискивая самые прочные и толстые. Только через долгие минуты я миновала около четырёх стволов, оказавшись в нескольких метрах от земли. Нос щекотал запах трав и пыльцы. Самый разгар весны, в лесах Хорайа растения распускаются пышными бутонами, а листва на деревьях пестрит зеленью. Этот свежий аромат хвои и росы совсем не вязался со зловещим холодом, исходящим со стороны Вириза. Там леса мрачные и необычно тихие. Даже трели птиц не слышно. Большую часть заливает густой туман, скрывающий от взгляда тщательно упрятанные кладбища. Лирайские леса ничто по сравнению с Хорайскими. Там от утренних пробежек мои лёгкие наполняются едким дымом и колючим холодом.

От воспоминаний трепещущего леса Хорайа и моих прогулок по нему, когда год назад мне пришлось задержаться здесь на месяц, внутри у меня растеклось тепло. Оно в который раз породило во мне мечту перебраться в Хорайа. А точнее в Мироль — портовый город Хорайа — где есть заросли речных ив. В голове замелькали картинки о тихой жизни вдали от всего этого хаоса. Без необходимости шпионить и хранить секреты от близких людей. Без болезненных воспоминаний, встречающих меня на каждом шагу в Ламзоре.

Однако, чтобы осуществить эту мечту, нужно закончить с данным обещанием, — напомнила я себе. Поэтому нельзя терять бдительность.

Опасаясь любой возможности попасть в потоки Сорняков внизу, я встала на носочки на одной из веток. Последний кусок дворцового хлеба я запихнула в рот, тщательно пережёвывая. Сейчас мне было плевать, как Рейк колотил меня за эту привычку. Самой прекрасно известно, насколько глупо закидываться едой перед нападением. Но что я могла поделать, если это помогало мне сосредоточиться? Тем более что я собиралась совершить очень рискованный манёвр (за это мне бы и от Заимана влетело). А потому еле слышный хруст хлеба и перебирания челюстью знатно меня успокаивали.

Правой рукой схватилась за верхнюю ветку, а левой осторожно и как можно медленнее полезла в полу плаща. Мои пальцы наткнулись на привязь мешков, чьё содержимое я могла угадать наощупь. Один из крупных мешочков, что сильнее оттягивал упругую ткань плаща, оказался зажат между моих пальцев. Связки толстых зерён утешительно впивались в ладонь через плотную кожу мешка. Действуя всё так же медленно, хотя время поджимало, я вытащила мешочек наружу. Пришлось опустить руку и встать на пятки, чтобы развязать плотную верёвку и выудить два крупных зерна, скреплённых тонкой проволокой.

Скляногнойные ростки веломортема. Запрещённые во всех трёх странах. Эти зёрна выращены искусственным путём столькими дарами, что точных названий никто не знает. Они несъедобны и непригодны для выращивания. Эти ростки были созданы с целью убийства. Если на эти зёрна будет рассыпана пыльца, или их самих закинуть в облако цветочной пыли, то произойдёт взрыв. Их использовали наёмники чаще всего на званных вечерах — подсыпали в еду своим жертвам и распускали вокруг них обыкновенную пыльцу, способную вступить в реакцию даже с крошками вокруг рта. И тогда людей просто-напросто разрывало на части. Сейчас рецепт зёрен изменился и стал менее губительным, но не дозволенным законом. Если я сброшу эти два зерна вниз, от падения они столкнуться с витающей вокруг пыльцой и образуют отвлекающие взрывы. Ростки веломортема изготавливают только в Хорайа, поэтому лучше всего использовать их сейчас, чтобы виновника искали не за пределами страны. Хоть ростки и трудно достать, но не невозможно, особенно, когда знаешь нужные места.

Я заранее приняла стойку, чтобы быть готовой перепрыгивать с ветки на ветку, а в левой руке зажала три пары зёрен. Сорняки стояли неподвижно, бдя и соблюдая порядок. Их взгляды были устремлены в лес за границей, а руки сложены на оружии. Готовые к бою, но не к атаке, — надеялась я. Посчитав про себя до трёх и проглотив ароматную выпечку, я зажала первую пару ростков между пальцев и чётким прицелом скинула её вниз. Не прошло и двух секунд, как по ушам ударил звонкий хлопок, подобно фейерверку, но без дальнейших выстрелов. Сорняки всполошились, кто-то выкрикивал непристойные ругательства, а кто-то шипел сквозь зубы от проволоки, что отскочила от зёрен после взрыва.

Не теряя времени, я перепрыгнула на соседнее дерево, намеренно громко хрустнув веткой. Теперь-то мне не стоило беспокоится о тишине, потому что моей целью было, чтобы меня заметили. Зловонный запах от взрыва помутнил взгляд, но это не мешало мне хвататься за ветки. Снизу я слышала яростный топот и приказы. Половина Сорняков устремилась за мной, целясь из лука вверх.

Когда гнойный дым от ростков слегка рассеялся, а я перепрыгнула на третье дерево — в ход пошла вторая пара. Снова хлопок, снова звенящая боль в голове и лязганье оружия. Мои ладони были содраны в кровь. Царапины оплетали кожу языками пламени, когда я выхватила тяжёлые ножи и воткнула их в кору последнего дерева. На передышку и беглую проверку обстановки у меня было всего пять секунд. Крепкие фигуры Сорняков мелькали между деревьями. Их мечи, кинжалы и стрелы были направлены на соседнее дерево. Мне не хватит времени спрыгнуть вниз и не попасть под лезвие. Тогда я нарочно издала болезненный стон и надломила ветку, привлекая их внимание. А когда наконечник стрелы целился прямо мне в лоб, я перепрыгнула на предыдущее дерево, скидывая позади себя последнюю пару ростков.

Прочное лезвие ножей надрывно скользило по мягкой коре. Как только мои ноги оказались на земле, я выждала пару секунд до того, как дым слегка рассеется. Достаточно одного Сорняка, чтобы за мной увязались все остальные. Рыжая копна волос опасно подпрыгнула от того, с какой скоростью её хозяйка повернула ко мне голову. Этого мне хватило, чтобы послать издевательскую улыбку и побежать прочь, прямо к алому мосту. Главное, чтобы Сорняки перекрыли путь для Софии, чтобы я могла отвести её сразу в Ламзору. Время было на исходе, и я не могла позволить Софии дожидаться спасения в лице Николая, Мики или Рузанны. Если испорчу всё сейчас, то никогда не расплачусь с Ёдо.

Яростный клич Сорняков преследовал меня даже после десятка шагов. Мои силы уже подходили к концу и нужно было снова забираться наверх, следя за их передвижением. Надеюсь, я всё правильно подсчитала по времени, и София должна направляться к алому мосту.

Тяжёлые ножи снова нашли место у меня в ладонях. Только я занесла их для карабканья, как крепкие руки обхватили меня вдоль туловища, отбрасывая назад. Один нож остался в стволе, но его оттуда быстро вырвала усеянная шрамами ладонь с кожаной перчаткой на костяшках.

— Ну и суматоху ты навела, зараза мелкая, — с явным недовольством высказался тот самый Фримри с тёмным хвостом, которого я увидела, сидя на дереве.

Отвечать я не стала. Только вскочила на ноги, сжимая в руках нож и готовясь выхватить нунчаки. Он был намного выше меня, поэтому возможности ударить его достаточно сильно, чтобы он потерял сознание, не было. Зато у него она была. Его руки были просто огромными, что даже мой нож выглядел детской игрушкой. При нём даже не было никакого оружия, что говорило либо о всемирной тупости, либо о силе. И что-то мне подсказывало, что ответом было второе предположение, учитывая каким устрашающим блеском загорелись глаза Фримри. Я даже невольно сглотнула вязкую слюну, когда поняла, что одной рукой он может проломить мне череп.

— Чего молчишь? Язык проглотила? — мелодично заговорил он. При всей суровости и неотёсанности голос его был довольно высоким и даже мальчишеским.

Нападать первой не вариант — сразу попаду в его потоки, и он легко меня поймает. Я не настолько опытный боец, чтобы драться, не задумываясь о своих последующих атаках, а это значит, что с помощью дара Фримри предугадает все мои приёмы. Вступать в драку первой точно не стоило. Но и стоять на месте я не могла, ведь совсем скоро сюда заявятся другие Сорняки. Выход оставался только один — бежать. Причём, в другую сторону, ведь путь к Софии был перекрыт, и мне не нужно рисковать лишний раз, случайно натравив этого здоровяка на Софию. Сначала надо избавиться от него, а потом мчаться обратно.

— А ты не из разговорчивых, — протянул Фримри, улыбаясь. Я успела заметить железный зуб в верхней челюсти. — Ну ничего, я это быстро исправлю.

Я покрепче ухватилась за рукоять ножа, сделав вид будто готова к бою. Нужно просто дождаться момента. Просто дождаться…

— Как тебя зовут? — внезапно спросила я за секунду, прежде чем Фримри сделал шаг навстречу. Мужчина слегка удивлённо замер, а после громко фыркнул.

— А что? Хочешь знать, как зовут человека, который тебя в щепки порвёт? — с явной насмешкой спросил он, вызвав во мне волну раздражения. Человек он, как же… У людей нет такой жажды крови в глазах. Только у зверей.

— Нет, хочу знать, как зовут того, кого я выставлю полнейшим дураком и неумёхой.

С этими словами и злорадной улыбкой я рванула прочь. Его озадаченность и попытка понять суть моего ответа дали мне необходимые секунды, чтобы унести ноги. Конечно же, Фримри сразу побежал за мной. И бежал он быстро, слишком быстро. Но я и не рассчитывала оторваться лишь с помощью болтовни, как то любит делать Николай. Нет, я сразу же выхватила нунчаки, стискивая тяжёлую цепь. Когда мужчина уже дышал мне в затылок, я резко развернулась, и одна из ручек ударила его по плечу. Однако, это произвело меньший эффект, нежели мне хотелось. Только загорелое лицо слегка сморщилось, а потом тяжёлая рука схватила меня за волосы, и я не сдержала вскрика. С неимоверной силой меня отбросили назад, но тут же нависли сверху. Крупная ладонь сомкнулась вокруг моего горла, сдавливая его чем-то шершавым и колючим.

Голова загудела, а глаза стали влажными. Фримри усилил хватку на моей шее. Мои ногти скребли его запястья, но я бы не избавилась от его рук, даже будь я полна сил. Чего говорить о том, что зелье и бессонная ночь изнурили моё тело до позорных спазмов и тумана в голове. Однако, к счастью или сожалению, цепкие пальцы исчезли так же внезапно, как и появились. Я рухнула на землю, захлёбываясь собственными слюной и вздохами.

— Думала, всё кончится так быстро? О нет, ты отправишься со мной, — массивный кулак ударил меня в скулу, полностью лишая сил. Я почувствовала, как Фримри схватил меня за щиколотку и поволок в сторону лагеря Сорняков. — После переполоха, что ты устроила, я не отниму у своих товарищей шанс поквитаться.

Он тащил меня по сухой земле, мои волосы цеплялись за камни и наматывали на себя комки грязи, а плащ жалобно трещал. Из последних сил я потянулась ко внутренним карманам, непослушными пальцами нащупывая мешки. Да что ж они такие огромные?..

— Таким самонадеянным псевдовоинам я люблю давать уроки, — продолжал Фримри, но его слова с трудом до меня доходили. Все свои оставшиеся силы я тратила на поиски. — А ты так тем более по особенному ничтожна, таких я люблю, — наконец я нащупала мешок, что отвечал мне хрустом хрупких лепестков. Эти сокровища я хранила на крайний случай. Уж надеюсь, что моя скорая смерть являлась таковым. Я осторожно и медленно вынула полузасохший бутон, поудобнее уместив его в руке. Но как только прицелилась мужчине в затылок, раздался его недовольный тон: — А вы ещё кто такие?..

Дальше слов не было, только волна силы, что пугающей дрожью отразилась в моих пальцах. Это слегка сбило мой бросок, но зубчатый лотос всё равно впился Фримри в затылок. Мужчина зарычал от боли и медленно стал опускаться на колени. Это послало мурашки вдоль моего позвоночника, потому что зубчатый лотос сбивал противника моментально, а этот лишь постепенно оседал на землю. Когда мощная спина согнулась от боли, я увидела расплывчатый силуэт человека, что неподвижно стоял перед Сорняком. Моя голова пошла кругом только сильнее, когда чужие холодные руки схватили меня подмышки, отрывая от земли. Точнее, стараясь оторвать. Я с громким кряхтением встала на ноги, уже более ясно рассматривая своих спасителей. Всё ещё находясь в полуобморочном и согнутом положении, я потянула руку к затылку Фримри и отодрала острый бутон. Разбрасываться такими вещами я не стала бы даже в самом невменяемом состоянии. Лотос отправился обратно в специальный мешок, до этого полностью исцарапав мне пальцы, и как только ноги более менее крепко упёрлись в землю, я обхватила чужое запястье и рванула куда подальше от сражённого зверя.