Тебя искал

Глава 21. Рита

«Друг Матвей, у тебя всё нормально?»

Уже шестая смска от меня за четыре дня, и ни на одну из них Матвей так и не ответил. Он не реагировал даже на смски по поводу Ириски, игнорировал звонки, пусть их было всего два. Но я всё равно отправила ему эту смску, хоть и ясно было видно, что в сети последний раз он был как раз четыре дня назад.

- Только не говори, что пришла зима и ты замерз в своей холодной берлоге или впал в спячку, как все твои лохматые сородичи, - поворчала я сама с собой и нервно бросила телефон на свою кровать.

Может, он опять заболел? Когда мы играли в снежки на холме, он немного намок, а еще был без шапки. Что, если он тогда не долечился, а теперь ему еще хуже?

Я была близка к тому, чтобы начать нервно грызть ногти. Можно, конечно, поехать к нему и узнать самой, но кто я такая, чтобы по собственному хотению и когда приспичит являться к мужчине, с которым меня ничего не связывает?

Дружба? Мы знакомы всего ничего и едва ли её можно считать весомым аргументом.

Ириска? А вот это уже серьёзно. Она подросла, мне нужны ее новые фотографии, чтобы показывать потенциальным хозяевам. Хотя, кого я обманываю? Я уже так привыкла к тому, что она принадлежит Матвею и чуть-чуть мне, что даже перестала искать ей новых хозяев.

Ладно. Какой-никакой, а повод.

Поглядывая на телефон, оделась потеплее и ощутила новую волну ненависти к собственной рассеянности эти последние дни.

- Мам, ты не видела мой кошелек?

- Я даже не знаю, как он выглядит, - меланхолично ответила мама из кухни.

- Мам, а где мои зимние берцы? Я в своём шкафу их не нашла.

- На антресолях.

- На… где? – нахмурилась я, усиленно пытаясь вспомнить, что это и где оно находится в нашей квартире.

- В прихожке, Рит. Висящий над входной дверью шкаф.

- А, поняла.

Прихватила с собой стул и, словно боясь куда-то опоздать, достала коробку со своими зимними берцами, отерла их от пыли и так же быстро надела пуховик, шапку и даже варежки.

- Мам, я ушла. Буду ночевать у подруги! – крикнула я, уже выходя из квартиры.

- Когда нас-то познакомишь со своей подругой? – успела услышать я ехидное мамино замечание до того, как закрыла за собой дверь.

Сегодня мне точно не до знакомства родителей с «подругой». Сначала нужно выяснить, что произошло с Матвеем и в порядке ли он, вообще.

Кстати, о «подруге». Скорее всего, мой кошелек остался у Ромы. Если до него я еще смогу добраться без денег пешком, так как идти не очень далеко, то для того, чтобы доехать до Матвея мне точно нужны деньги на проезд.

Спустя два звонка Рома открыл передо мной дверь. Идеальный гладкий торс в спортивных низко сидящих штанах был удивлено моему появлению на его пороге.

- А говорила, что месячные, - ухмыльнулся Рома и отошёл в сторону, пропуская меня в свою квартиру. – Заходи.

- Слушай, Ром. Я на пару минут. Мой кошелек, случайно, не у тебя?

- Серо-голубой? – нахмурился Рома, вспоминая.

- Да!

- В комнате посмотри. Кажется, на тумбочке был, - махнул Рома рукой в нужную сторону, а сам пошёл в гостиную, где на паузе стояла игра.

Быстро скинула берцы и почти бегом влетела в комнату. На глаза сразу попался кошелек, лежащий на тумбочке. Преодолев расстояние до него в два шага, быстро проверила, на месте ли карта. На месте. Взгляд непроизвольно зацепился за знакомую блестяшку, что лежала на тумбочке и отражала солнечный свет из окна.

- Ром? – схватила я браслет и зашла в гостиную, где Рома снова был вынужден поставить игру на паузу. – А что у тебя делает Настин браслет?

- А я откуда знаю? – фыркнул он. – У нее и спроси. Ты же сама приводила табор своих подруг ко мне в квартиру на чай после вашего первоснежья.

- А, точно, - вспомнила я и закинула Настин браслет в рюкзак. – Ладно. Потом ей отдам. Всё, я побежала.

- Может, задержишься минут на двадцать? – преградил мне Рома дорогу и склонился к губам.

- Мне некогда, - отпрянула я и сдвинула его в сторону.

Про месячные я, конечно, наврала. Просто, вряд ли, у меня вышло бы расслабиться с Ромой, когда я уже четвертый день подряд думаю о том, где Матвей и что с ним.

- Когда тебя ждать? – навис надо мной Рома, пока я надевала берцы.

- Не знаю. Завтра-послезавтра. Я позвоню тебе. Всё, пока.

Еще вчера вечером я решила, что сегодняшние пары я точно прогуляю, если Матвей опять не выйдет на связь. Всё равно, я не смогла бы спокойно сидеть все занятия, не зная, что с Матвеем и Ириской.

Я пробовала узнать через Майю хоть что-то, но она сказала, что её парень, который один из старших братьев Матвея, ничего определенного ей не рассказал. Всё очень расплывчато и туманно, и ничего непонятно.

Пришлось несколько раз позвонить в звонок, постучаться в калитку, но никаких признаков жизни внутри ограды дома Матвея так и не случилось. Снег рядом с его воротами и калиткой не был ни притоптан, ни прикатан. Либо он давно уехал отсюда, либо все эти дни даже не выходил из дома.

Чисто на удачу я повернула ручку калитки, и та открылась. Стало почти легко дышать. Внутри ограды на снегу тоже не было никаких следов. Терраса и беседка у дома были занесены снегом.

Слыша собственное сердцебиение и, чувствуя страх, бегающий под кожей, я подошла ко входной двери, готовясь увидеть худшее, когда и эта дверь тоже открылась без труда.

Внутри дома царил абсолютный хаос: разбросанная и разбитая мебель, некоторые цветочные горшки и земля из них валялись на полу. В доме была абсолютная тишина и казалось, что здесь еще холоднее, чем на улице.

Или это только от страха так показалось?

Его ограбили? Ограбили и убили!

- Матвей! – крикнула я, едва сдерживая слёзы. – Матвей, ты дома!

Аккуратно ступая, бегала глазами по всему первому этажу. На кухне валялись ножи, там же на полу стояла упаковка кошачьего корма, которая была разорвана, а ее содержимое высыпано.

- Ириска! – позвала я, и к моему облегчению, она почти сразу спустилась ко мне со второго этажа и, громко мурлыча, стала тереться об ноги и руки. Взяв ее на руки, крепко прижала к себе. – Где Матвей, Ириска? Что здесь произошло?

Один короткий кашель заставил меня подпрыгнуть от страха и неожиданности. Резко повернула голову на источник звука и в ворохе подушек, одеяла и пледа увидела спящего Матвея с большими наушниками на голове. Одна рука его была перевязана кухонным полотенцем, через которое проступала кровь.

- О, господи!

Посадив Ириску на подлокотник, я торопливо обошла диван и села рядом с Матвеем, который растирал лицо и, похоже, даже не понял, что уже не один в доме.

- Матвей, - потянулась я к его бороде, которая за эти дни стала совсем лохматой. Оказывается, до этого момента она была у него ухоженная.

Матвей убрал свою руку от лица и с хмурым лицом посмотрел на меня.

- Уйди, глюк, - отмахнулся он и начал отворачиваться от меня к спинке дивана.

- Сам ты глюк, - рванула я с его головы наушники, и это обстоятельство несколько отрезвило мужчину.

Повернувшись ко мне, он с силой зажмурил глаза и открыл их снова.

- Допился, твою мать.

- Тебя ограбили? Или, что здесь произошло?

- Нихрена интересного, - буркнул Матвей себе под нос. Шумно выдохнув, сел, снова растер лицо и, едва не столкнув меня, встал с дивана и побрел в кухню. – Зачем приехала?

- Ты не отвечал на звонки и смски. Я волновалась… за Ириску, - добавила я торопливо, словно боясь, что меня могут поймать с поличным.

- Ну, конечно, - невесело усмехнулся Матвей, наливая себе воду из-под крана в… вазу.

- Да что с тобой? – психанула я и отобрала у него вазу. Вылила из неё воду и достала из шкафчика нормальный стакан, в который сама набрала ему воду и сунула в руку.

- Просто интересно получается, когда из меня делают муд… - осекся он, глянув на меня. - …чудака моими же руками. А самое паршивое знаешь что?

- Что?

- Что я нихрена не понял и не заметил. За пять лет не понял и не заметил. А еще ты со своим… и с этой… - жестикулировал он пространно, потягивая воду. – И что мне делать? Быть честным до конца и снова получить за это, и сделать больно… - глянул он на меня красными глазами и махнул рукой. - Неважно. Или эта хрень сама как-то рассосётся? Хотя… ты же сказала, что сама.

- Ты очень интересно рассказываешь. Жаль только, что ничего непонятно. И, пожалуйста, не дыши в мою сторону.

- А ты, пожалуйста, уйди из моего дома, - бросил Матвей сухо и поставил пустой стакан на столешницу рядом со мной. Обошел меня по дуге, будто я прокаженная, и снова потопал к дивану, едва не наступая голыми ступнями на осколки посуды.

- Я не уйду, - бросила я уверено в спину в черной толстовке. – Мы ведь друзья, Матвей. И я не уйду, пока ты мне не расскажешь, что здесь произошло и чем я могу тебе помочь.

- Слушай, друг Рита, - рыкнул и повернулся ко мне мужчина. Широкой походкой пошёл прямо на меня, не собираясь останавливаться. Пришлось мне отступать до тех пор, пока спина не коснулась чего-то твердого. – Кто тебе сказал, что я хочу с тобой дружить? Кто? М? – впился он в мое лицо озлобленным взглядом. – Ты держишь меня на расстоянии. Молодец. Но ты держишь меня за горло! Зачем ты приехала? Для чего? Не отвечал на звонки? Смски? Занят был. Трахался. Мне тридцать, твою мать, лет! И я не обязан отчитываться ни перед кем. Тем более, перед тобой, друг Рита. Понаблюдай лучше за своим нализанным пареньком – много интересного узнаешь.

- О чем ты, вообще? – смотрела я в его глаза непонимающе. – При чём тут Рома? Что я должна узнать?

- Ничего, - тряхнул Матвей головой, завесив глаза волосами. Шумно выдохнул носом и внезапно уткнулся лбом в холодильник за моей спиной. – Просто уйди. Хорошо? Пока я не сделал хуже.

- Хуже кому?

- Нам, - хрипло выдохнул Матвей.

Между нашими телами было расстояние, мы не соприкасались ни в одной точке, но я всё равно чувствовала, как сильно бьётся его сердце.

- Если ты сделаешь мне плохо – я сделаю тебе больно. Больнее, чем выбивалкой для ковров, - произнесла я и неожиданно для самой себя робко обняла мужчину за торс. Мне хотелось к нему прикоснуться, хотелось утешить и хоть чем-то помочь. Ведь именно так поступают настоящие друзья? – Успокойся и прими душ. А я пока тут всё приберу и что-нибудь тебе приготовлю.

- Ты ведь не отстанешь? – спросил Матвей едва слышно, не спеша обнимать меня в ответ. Он стоял, свесив руки по бокам и, наконец, отлип от холодильника, чтобы уткнуться носом в мою макушку.

- Ты воняешь, - улыбнулась с опущенными уголками губ.

- Пойду в душ, - согласился Матвей и мягко высвободился из моих объятий. – А ты здесь ничего не трогай – порежешься. Я сам всё уберу.

- Так я тебя и послушалась, - закатила я глаза и, наконец, смогла расслабиться и опустить напряженные плечи. – Зубы почисти и отопление на этаже включи.

- Угу, - буркнул Матвей, поднимаясь на второй этаж.

Пока он был в душе я скинула курту, шапку и берцы. Собрала веником и совком все осколки. По пятну на стене и горлышку бутылки поняла, что вино не было допито. Судя по количеству ножек разбитых бокалов – пило двое. Похоже, Матвей с кем-то поругался по время романтического ужина.

С Пирсюхой? – спросила я сама у себя и не поняла, горько ли мне от осознания этого или наоборот. И почему, вообще, меня это должно волновать?

Матвей был в душе, а затем шаркал ногами по второму этажу почти час. За это время я успела полностью убрать все осколки на первом этаже, проветрить помещение и даже сварить пельменей. Возможно, сами пельмени съест Ириска, но мясной бульон Матвею точно нужен. Выглядел он так, будто все эти четыре дня, что я не могла с ним связаться, вообще не ел. И почти не пил. Пару бутылок виски можно не считать, а больше пустых или разбитых тар, кроме красного вина, я не нашла.

Наконец, когда Ириска шипела над горячим пельменем в своей чашке, Матвей спустился со второго этажа в белом спортивном костюме и, не глядя на меня, прошёл к кухонному шкафчику, из которого достал аптечку. Корявыми движениями и постоянно валящимися из его рук пластырями и бинтом, пытался обмотать пальцы на правой руке.

- Дай сюда, - уже не выдержала я и слегка сдвинула его в сторону. Забрала из рук упаковку пластырей и обхватила запястье его руки, чтобы разглядеть раны. – Чем ты так?

- Стекло пытался убрать. И по этой причине… - поиграл пальцами перед моим лицом. – …не хотел, чтобы его убирала ты. Но ты же хрен когда меня послушаешься.

- Очень рада, что ты начал соображать и почистил зубы. А теперь иди хлебни бульона, пока в голодный обморок не упал, - толкнула я его в сторону стола, когда закончила с пластырями.

Нехотя, но Матвей сел за стол, придвинул к себе тарелку с пельменями и помимо, наверное, четверти пакетика майонеза, насыпал в бульон столько черного перца, что у меня даже при взгляде на чернеющий бульон в тарелке начало жечь за ребрами.

- Что ты морщишься? – спросил Матвей, заметив мою реакцию на его «трапезу».

- Жду дыхание дракона.

- Откуда?

- Судя по количеству перца в твоей тарелку, место может быть совершенно непредсказуемым.

- Я всегда так ем пельмени.

- Кошмар, - округлились мои глаза.

Телефон Матвея, который я нашла, почему-то, в холодильнике, вдруг ожил и зазвонил. Передала его мужчине, заметив, что звонила какая-то Лара. Даже как-то легче стало, что это не Пирсюха.

Матвей, тоже глянув на имя звонящего, положил телефон экраном вниз и с еще более хмурым лицом продолжил хлебать перцовый бульон.

- Ответь, - произнесла я с нажимом. – Ты, похоже, четыре дня не отвечаешь, вообще, никому кроме своего брата.

- Откуда знаешь? – глянул он на меня вопросительно.

- Майя сказала.

- Я занят, - как маленький буркнул Матвей.

- Ответь сам или отвечу я. Если это одна из твоих любовниц, то, думаю, она будет не очень рада услышать женский голос, звоня тебе.

- Отвечай, - придвинул ко мне равнодушно телефон.

- Ты меня на слабо берешь или планируешь еще что-то разбить?

- Отвечай, друг Рита. Это жена моего друга.

- Ладно, - с угрожающими нотками ответила я.

Нажала на зеленую иконку, включила громкую связь и сразу придвинула телефон обратно к Матвею.

- Неужели, блин! – почти крикнула оттуда явно очень злая тётка. – Ты куда пропал? Какого чёрта я не могу дозвониться ни до тебя, ни до Ксюхи уже несколько дней? Вы где оба?

В солнечное сплетение неприятно укололо. Вот я дура! Он ведь действительно все эти дни мог быть с Пирсюхой. А тут я со своими дурацкими звонками и смсками про Ириску.

- Я дома, - выронил Матвей.

- Хоть какая-то информация от вашей парочки за последние дни. А Ксюша где? Мне она нужна. Передай ей трубку.

- Не знаю. Мы с ней посрались четыре дня назад, так что я не в курсе.

Взгляд мой неосознанно забегал по кухне. Я будто и не убирала всех осколков, коих здесь было полно. Так вот, что случилось – они поругались с Пирсюхой и теперь его ломает без неё. Ну, конечно! Не из-за меня же или Ириски ему так мучиться.

- Ясно всё с вами, бараны, - рыкнула недовольно женщина. – Узнаешь что – позвони. Ну, или я позвоню.

Матвей ничего не ответил, продолжая хлебать бульон. Лара сама бросила трубку, экран телефона погас.

- И всё? – вскинула я брови. – У тебя пропала девушка, несколько дней не выходит на связь, а ты просто сидишь и жрёшь дальше?

- Не девушка она мне. Не девушка! – едва ли не крикнул Матвей и резко оттолкнул от себя тарелку, расплескав часть ее содержимого по столу.

- Вы расстались?

- Мы и не сходились. Просто иногда спали.

- Ты дурак? – спросила я вполне серьёзно и получила удивленный взгляд серых глаз, заставший на мне. – Какая девушка будет спать с парнем просто так без любви?

- Ты раньше не могла мне сказать об этом нюансе? Или она? – мотнул он головой куда-то в сторону. – Почему я об этом должен узнавать тогда, когда оказывается, что я уже давно кусок дерьма? Почему не сразу? Почему на берегу об этом не сказать?

- Ты меня сейчас ни с кем не перепутал? – разозлилась я. – Хочешь выяснить отношения и разбить еще что-то – позвони своей Ксюше, узнай, где она и выскажи всё это ей. Не мне.

Матвей молча стиснул зубы, губы его превратились в белую нить, но он ничего мне не ответил.

Телефон на столе снова ожил, и снова звонила Лара.

- Что?! – в этот раз Матвей ответил сам, так же включив громкую.

- Ксюша в больнице.