Тебя искал

Глава 23. Рита

И зачем я здесь сижу? Что высиживаю?

- Скажите, пожалуйста, - подошла я к женщине за стеклом, от которой мы с Матвеем узнали, в какой палате находится Пирсюха. – А у девушки из сто седьмой серьёзные травмы?

Женщина за стеклом громко и показательно вздохнула, отложила ручку и поводила мышкой компьютера по столу.

- Перелом пальцев у нее. Через месяц бегать будет, - бросила мне женщина небрежно и продолжила заполнять ручкой какой-то журнал.

- И всё? – спросила я, понимая, что рискую получить этой ручкой в глаз.

- И всё! – выпучилась на меня озлобленно женщина, которую я совсем невовремя отвлекла от работы.

- Спасибо, - улыбнулась я ей натянуто и снова отошла к ряду сидений. Теперь моё нахождение здесь стало еще более неуместным.

Матвею больше моя поддержка ни к чему – его девушка, попав в аварию, отделалась минимально возможной травмой. Учитывая, как сильно он за нее волновался, пока мы сюда ехали, они точно помирились и прямо сейчас утешают друг друга объятиями, поцелуями и обещаниями больше никогда не ссориться. А тот факт, что они недавно разнесли кухню, не несет в себе основания для того, чтобы расставаться. На языке взрослых людей это, наверное, является проявлением страсти и настоящих горячих чувств.

Даже завидно.

Наши с Ромой конфликты обычно обходятся хлопком двери. Хлопаю, разумеется, только я. Мы даже не кричали друг на друга ни разу. Попробовать, что ли? Глядишь, и отношения тогда выйдут на новый уровень, потому что порой я ловлю себя на мысли, что в наших отношениях иногда не происходит ничего кроме секса, после которого кому-то из нас нужно куда-то бежать, идти и что-то делать. Как же, всё-таки, разнятся отношения двадцатилетних и тридцатилетних.

Вынув мобильник из кармана куртки, открыла телефонную книгу, где на первой строке в исходящих был номер Матвея. Нужно позвонить ему и сказать, чтобы он не торопился (если он, конечно, вообще там торопится) и подольше побыл с Ксюшей. Он нужен ей, а мне нужно ехать.

Палец завис над строкой с его именем, но так и не опустился. А если они прямо сейчас находятся в разгаре примирения, а тут я со своими глупостями?

Нет. Не буду мешать. Заблокировала телефон и закинула его обратно в карман куртки. Мазнула напоследок взглядом по злобно сопящей женщине за стеклом и вышла из больницы.

А дальше куда?

На пары? Сев на автобусной остановке в ожидании автобуса, достала тетрадь с расписанием и поняла, что даже если поеду прямо сейчас, то успею лишь на одну пару и ту – последнюю. Смысла ехать в универ сегодня уже нет.

Домой – тоже не вариант. Мама засыплет тонной вопросов о том, почему я так рано дома и что случилось. Хотя, она должна быть сейчас на работе. Или у нее уже начался традиционный предновогодний отпуска, который она берет каждый год?

Чёрт! Я совсем забыла, какой у нее график. Оказывается, когда у тебя у самой есть работа, учеба и отношения, тебе бывает некогда узнать, как дела даже у родителей.

Телефон в кармане куртки пощекотал бок протяжной вибрацией.

Матвей.

Подняла взгляд и увидела подъезжающий автобус, который, судя по номеру маршрута, может довезти меня до Ромы.

Рома так Рома.

Запрыгнула в него и заняла свободное место у окна.

- Ты далеко? – ударил Матвей в ухо вопросом, едва я успела ответить на звонок.

- Слушай, Матвей, я уехала на пары, - зажмурила я глаза, неся откровенную неправду. - Всё равно, я тебе сейчас особо не нужна. Как там Ксюша? Мне сказали, что у нее, вроде, сломана нога.

- Да. Сломала её, когда пыталась пнуть одного очкарика.

- Ясно, - улыбнулась я так, будто он мог меня видеть. Нужно выглядеть чуть более радостнее, чем я есть на самом деле. – Ну, ладно тогда. Не буду вам мешать. Мне пора.

Отняв телефон от уха, я хотела закончить разговор, но внезапно услышала:

- Рита, подожди, - пришлось снова поднести телефон к уху и натянуть улыбку. – Я могу за тобой сегодня заехать? Нам нужно поговорить.

Ясно. Он помирился с Ксюшей, и, наверняка, она сказала, что Матвею пора избавляться от малолетних подружек вроде меня. Её можно понять. Я бы тоже дала под зад любой подружке, крутящейся рядом с Матвеем… то есть с Ромой.

Закрыла глаза и, запустив кончики пальцев под шапку, почесала кожу головы.

- Эм, слушай, Матвей. Давай, не сегодня? У меня занятия в клубе после пар, так что я поздно освобожусь.

И зачем я вру? Какой смысл откладывать неизбежное?

- Завтра?

- Хорошо, - сказала я быстрее, чем успела бы возразить и придумать себе еще какое-нибудь занятие. – Давай, завтра.

Матвей первым прекратил вызов. Глядя на погасший экран и видя в нем свое невеселое и почти даже обреченное отражение, я понимала, что рано или поздно это всё равно случилось бы. Что может быть общего и тридцатилетнего мужчины и девятнадцатилетней меня? Только котенок, которому, в общем-то, уже и без меня хорошо живется.

Ладно. Не дружили со взрослыми дядьками, нечего и начинать.

У подъезда Роминого дома подумала о том, чтобы позвонить ему и попросить открыть мне подъездную дверь.

К счастью, стоило мне потянуться за телефоном в карман куртки, как из подъезда вышел какой-то мужчина и галантно придержал для меня дверь.

- Спасибо, - улыбнулась я ему робко и юркнула в темный после яркого зимнего солнца подъезд.

Ключи от своей съемной квартиры Рома мне не давал. Он страшно боялся того, что я могу случайно пересечься с хозяйкой квартиры, которая не жаловала здесь посторонних жильцов и сразу предупредила Рому о том, что если он подселит еще кого-то, то нужно будет доплачивать еще половину суммы сверху. Для фитнес-инструктора это большая сумма, которую, впрочем, я вполне могла бы ему компенсировать.

Нажала кнопку звонка и приготовила свою улыбку в духе «Сюрприз!». Вряд ли после моего недавнего сумбурного появления Рома ждал, что сегодня я заявлюсь снова и так скоро.

Внутри квартиры послышалась возня, приближающаяся к двери. И женский смех.

Застыла и перестала дышать. Может, показалось? Наверное, Рома смотрит какой-нибудь фильм на ноуте?

- Ром, там доставка приехала. Откроешь? – до слуха отчетливо донесся женский голос, который отдаленно показался знакомым.

- Я голый! – крикнул Рома игриво. Его голос я точно ни с кем не перепутала бы.

Стало тяжело дышать. Перед глазами поплыли круги, к горлу подкатила тошнота, и содержимое желудка готово было выплеснуться в лицо девушки, открывшей мне дверь.

- Рита?! – выдохнула та шокировано и поспешно оправила край футболки, прикрывая кружевные трусы.

Роминой футболки.

- Настя? – выронила я хрипло, отчетливо понимая, свидетелем чего только что стала.

- Я… мы… - начала что-то лепетать Настя в вялой попытке объясниться.

Я не пыталась её слушать и не собиралась. Стараясь перебороть в себе желание не уронить её лицом на пол своим фирменным броском, я стянула с плеча рюкзак, медленно расстегнула его и вынула браслет, который еще утром взяла на тумбочке в этой квартире.

- Кажется, это твой, - держала я тонкую цепочку двумя пальцами вытянутой рукой.

Резко вздернув нос, Настя быстрым движением забрала у меня свой браслет и сосредоточила острый взгляд на моих руках.

Боится. Ждёт удара.

Если бы она только знала, как сильно я хочу побить ее, разгромить квартиру и порвать Рому на мелкие куски…

Но, похоже, желание «отомстить» слишком тесно переплелось с желанием «наплевать», когда из комнаты, в которой мы провели много ночей, вышел Рома, на ходу поправляю резинку только что надетых спортивных штанов.

Увидев меня, парень откровенно растерялся, забегал глазами по стенам и стушевался, когда понял, что крыть ему нечем – всё видно, как на ладони.

- И давно вы… так? – выдохнула я хрипло, глотая болезненный ком, сковавший горло.

Мама и тренер всю жизнь учили меня, что свои слёзы нельзя показывать никому. Никто не должен знать, что ты слаба или разбита изнутри. Раньше я не понимала, чем так плохи слёзы, что их нужно прятать, но сейчас, стоя перед двумя предателями, я понимала, почему – я не дам им почувствовать себя победителями.

- Рита… Мы просто… - стал мямлить Рома.

- Я не с тобой разговариваю, - прервала я его и снова перевела взгляд на «подругу». - Я не спрашиваю, почему это сделал он, - указала я кивком головы на Рому. – Наверное, нечто подобное я ждала от него. Мне нужно знать, почему это сделала ты?

- Так получилось, - повела Настя плечом, и в этот момент мне стало понятно, что она не сожалеет ни о чем. И то, что я в первые секунды восприняла за стыд и сожаление на ее лицо, было не более чем легкое «упс», как если бы она уронил кусок хлеба с маслом на пол.

- Интересно у вас получилось, - дернула я бровями и даже каким-то чудом смогла улыбнуться уголками губ. – Моя косметичка в тумбочке и одежда, - обратилась я к Роме, не собираясь разжевывать ему, чего именно хочу. Казалось, еще немного слов и дамба сдерживаемых слез не выдержит.

- Рита, давай поговорим, - выступил сраный дипломат.

- Хочешь обсудить со мной, как имел мою подругу на том же месте и в тех же позах, что и меня? Спасибо, не надо. Вещи мои отдай.

Понуро опустив голову, будто обижен и унижен здесь только он, Рома пошёл в комнату за моими скромными пожитками в его съемной квартире. Я же осталась стоять напротив Насти и сохранять гордую осанку, делая вид, что меня, вообще, ничего не задело, а на оставшийся день у меня куча планов, среди которых, нет ни одного, который начинался бы со слова «удавиться».

- Тебе, вообще, пофиг, - выплюнула Настя брезгливо, что вынудило меня сосредоточить размытый взгляд на ее озлобленном лице. – Как обычно.

- О чем ты?

- Помнишь областные соревнования, где я в финале проиграла тебе?

- Нам было по четырнадцать. К чему мне это вспоминать?

- Я надеялась, что ты мне уступишь. Как лучшей подруге. А ты точно так же смотрела на меня, будто тебе плевать.

- Я уступаю тебе сейчас, - выронила я нарочито небрежно и забрала свои вещи из рук принесшего мне их Ромы. – Только теперь мне действительно плевать.

- Пиццу заказывали? – чуть потеснил меня курьер, будто я была ему конкуренткой.

- Заказывали, - кивнул Рома, провожая меня взглядом.

Убрав вещи в рюкзак и застегнув его, я развернулась и безмолвно пошла прочь. Чем ниже спускалась по ступенькам и дальше уходила, тем более явственнее ощущала слезы, выступившие на глазах и жгущие щеки.

Меня словно душили. Белый шум в голове не позволял сформулировать хоть одну связную мысль и понимание того, что делать дальше.

Я буквально выпала на улицу из подъезда. Глотнув холодного зимнего воздуха, опираясь рукой о стену, дошла до угла и спряталась за него.

Раньше неконтролируемого плача пришла рвота, когда я в ярких красках представила, что эти двое делали друг с другом за моей спиной, а потом Рома, как ни в чем не бывало, целовал меня тем же ртом и запускал тот же язык в рот ко мне.

Отерев губы тыльной стороной ладони и рыдая так, как не рыдала еще никогда в жизни, я хотела только одного – убежать и спрятаться так, чтобы меня еще долго никто не смог найти.

Детское и откровенно глупое желание, но другого у меня попросту не было.