Уже в автобусе стало понятно, что мой план «сильная и независимая» был плохой идеей. Ломило кости, крутило суставы и очень хотелось вернуться в свою пижаму и постель. Но теперь уже поздно отменять всё. Нужно было заранее звонить и меняться с девчонками или вовсе отменять на сегодня занятия по пилатесу. Теперь же придется отнестись со всей ответственностью не только к работе, но еще и к задуманному плану, согласно которому я, умирая внутри, внешне должна показать одному известному мне предателю, что его поступок нисколько меня не ранил.
Не заплакала тогда у порога его квартиры, не заплачу и сейчас.
Переодевшись в леггинсы и спортивный топ, собрала волосы в высокий хвост, тронула губы блеском, а ресницы тушью, чтобы взгляд не выглядел таким убитым.
С собой только бутылка воды, полотенце и уверенность в том, что я всё делаю правильно. О температуре, кашле и желании лечь в темной комнате и ничего не делать лучше не думать.
Путь до моего зала проходил через общую зону, где Рома стандартно занимался со своими клиентами, помогая им с правильным подъемом тяжестей и распределением нагрузок.
Выпрямив спину и натянув на губы улыбку, я шла к своему залу так, как делала всегда – с энтузиазмом. Ведь там меня ждали мои совершенно разные девчонки от шестнадцати до шестидесяти трех лет, и каждая из них всегда меня встречала с улыбкой. Вот только раньше я отвечала им взаимностью, но сегодня было понятно, что эмоциональнее пластиковой улыбки я не смогу дать им ничего.
Подходя к двери к своему залу периферийным зрением уловила, что Рома шёл за мной.
- Рита, стой, - успел он сказать за секунду до того, как я зашла в свой зал и закрыла дверь перед его носом.
Даже не хлопнула. Просто закрыла.
- Рита… - всунул он свой нос в дверной проем.
- Привет-привет, девчонки! – заголосила я привычно, чтобы привлечь внимание всех собравшихся и заглушить голос одного подонка. – Ну, что? Пора готовить фигуру к новогодним платья! Начнем?
Тряхнула головой, словно так могла выкинуть из нее все тяжелые мысли, и приступила к стандартной разминке.
Боковое зрение дало мне понять, что, посмотрев на меня еще несколько секунд, Рома ушел ни с чем.
К концу тренировки я чувствовала себя вареным овощем, который готов был развалиться после каждого даже пустякового движения. Кажется, я перестаралась с отвлечением самой себя от грязных мыслей. Даже девчонки мои казались мне едва живыми, но зато очень довольными.
Отведя еще две группы, довольной уже была я, потому что, судя по времени, Ромы в клубе нет уже около часа. Его смена закончилась, а мне можно больше не прятаться в своем зале, имитируя, что я не разбита и продолжаю свою обычную жизни как ни в чем не бывало.
- До свидания, - попрощалась я с последней из клиенток. Прибрала в зале инвентарь, накинула на шею своё полотенце, прихватила уже пустую бутылку с водой и привычно направилась в раздевалку. Без эксцессов приняла душ и поняла, что ближайшие несколько дней я точно отлежусь дома. Сегодня я всем всё доказала, но если я проживу еще хоть один день в таком же ритме, то меня точно заберет домой катафалк, а не городской автобус.
Обернувшись полотенцем, вышла из душа и опешила, увидев сидящего напротив моей кабинки Рому. С щенячьими глазками он смотрел на меня снизу вверх, явно понимая, что обделался по-крупному.
- Это женская раздевалка, - бросила я ему равнодушно, а сама подошла к кабинке, чтобы взять сменное белье.
- Не хочешь поговорить?
- Поражающая догадливость, - буркнула я себе под нос. Оставила белье на полке и повернулась к сидящему Роме. – Выйди отсюда, пока я не позвала охрану.
- Я завязал с Настей. Всё. У нас с ней было всего несколько раз, и я…
- Меня не интересуют подробности чужой личной жизни, - перебила я его, стараясь держать голос ровным, а интонации холодными. – Выйди из женской раздевалки.
- Рита, - встал Рома и подошёл ко мне настолько близко, что пришлось вжаться спиной в полки, чтобы избежать соприкосновение наших тел. – Давай начнем сначала. Переезжай ко мне. Я могу платить за нас двоих.
Гордо вскинув подбородок, проигнорировала тот факт, что наши носы находились слишком близко.
- Ты можешь выйти отсюда и валить, куда хочешь, - произнесла я, глядя ему прямо в глаза. – Меня не интересуешь ни ты, ни твои возможности. Выйди из женской раздевалки.
- Малышка, - выдохнул Рома маняще. Коснулся кончиками пальцев моей шеи и подбородка, точно зная мои слабости. – Помнишь, как мы с тобой у это кабинки...
Резкий удар коленом не дал ему закончить начатую речь.
- Охрана! – взревела я, удерживая на груди полотенце, пока Рома, согнувшись пополам, присел на скамейку. – Охрана!
В раздевалку влетел рослый парень по имени Тимур и острым взглядом быстро оценил ситуацию:
- Ты в норме? – спросил он у меня, бегло оглядев с ног до головы.
- Да. Уведи его, он… домогается, - сказала я первое, что пришло в голову.
- Конченая, что ли?! – сипло выдавил Рома.
- Тебе мало было в подсобке с клиентками трахаться? – грубо рванул его за руку Тимур и поволок к выходу и толкнул в сторону двери. – Сам иди, твою мать! Я тебе не нянька!
«В подсобке с клиентками» - эхом разнеслось в опустевшей в один миг голове.
Сардоническая улыбка скривила моё лицо.
Ну, что же я за дура слепая? Нужно было сразу проверять все свои подозрения по камерам видеонаблюдения, а не вестись на красивые сказки в Ромином исполнении.
Обессиленно села на скамейку, уперлась локтями в колени и свесила голову вниз, понимая, что мне нужна передышка перед тем, чтобы элементарно одеться. Меня всю трясло, колотило изнутри. Казалось, что температура уже давно перевалила за сорок, а в сознании я продолжала держаться лишь из-за одного тупого упрямства – не выглядеть слабой. Как в детстве, когда в кровь разбила колени об асфальт, но упорно делала вид, что мне совсем не больно, только лишь бы родители не загнали меня домой.
Сейчас, к сожалению, причина моей стойкости кроется абсолютно в иных причинах. И если честно, у меня уже не осталось никаких сил на то, чтобы сдерживать слёзы.
Телефон на полке кабинке издал протяжную вибрацию. Встала на совершенно ватные ноги и взяла мобильник. Практически не глядя ответила на звонок.
- Надеюсь, ты, как и обещала, лежишь весь день в постели? – поинтересовался Матвей нарочито строго.
- Забери меня отсюда, - выдохнула я, неожиданно всхлипнув. – Мне плохо.