Тебя искал

Глава 2

Майя не оставила меня до самого конца уборки. Хоть и длилась она не очень долго, но за это время на улице почти стемнело, а я вымоталась так, что была готова лечь хоть на ковре из листьев.

- Спасибо, что помогла, - поблагодарила я одногруппницу.

- Не проблема. Пойдём к нам, поешь хоть.

- Нет, спасибо. Я сейчас уберу листья, пока еще не совсем стемнело, и позвоню, чтобы за мной приехали. Кстати, надо позвонить. Я совсем забыла! Подожди, я сейчас.

На столике на улице нашла телефон, смахнув с него пыль и даже паутину, спешно набрала Ромин номер и прижала телефон к уху. Бесконечная череда гудков, наконец, сменилась Роминым голосом:

- Да, Рит?

- Ром, слушай… - потерла я шею, чтобы подобрать нужные слова. Иногда с ним бывает сложно договориться. – Можешь приехать за мной? Я у своего дедушке на даче, мама попросила здесь прибраться…

- А почему ты не предупредила? – точно знала, что сейчас он нахмурила брови и сжал губы в тонкую нитку.

- Как-то спонтанно вышло. Позвонила мама и сказала, что лучше это сделать сегодня.

- Ясно, - вздохнул Рома разочаровано. – То есть вечером тебя не ждать?

- Ну, почему же? – спросила я игриво, для чего мне пришлось отвернуться от Майи, чтобы не смущаться самой и не смущать её. – Можешь забрать меня отсюда и увезти сразу к себе домой. Я же обещала тебе компенсацию… Помнишь?

- Слушай, о таких вещах предупреждать надо, Рит, - возмутился Рома. – Куда я сейчас поеду, да еще по темноте и загород? Машину только убью… Вызови такси. Быстрее будет.

Стиснула зубы. Укол обиды оказался неприятным.

- Ладно. Ты прав, - выронила я как робот. – Я перезвоню, когда подъеду к твоему дому.

- Ладно, давай, - бросил Рома и первым прервал звонок.

Нацепив на лицо улыбку, повернулась к Майе, которая всё это время терпеливо ждала, трогая ветки старой рябины.

- Не знаешь, во сколько последний автобус сюда приходит? – спросила я.

- Не знаю. Я здесь в первый раз.

- Блин! – выдохнула я сокрушенно.

- Погугли. По-любому, где-то должно быть расписание маршрутов.

И как я сама не догадалась. Влезла в телефон, заряд батареи которого стремился к нулю. Ничего утешительного – последний автобус уже здесь. Даже если буду бежать, всё равно не успею.

У такси оказался конский ценник, для меня неподъёмный.

- Класс, - закатила я глаза. – Придётся ещё и ночевать здесь.

- У тебя же там негде. Диван провален. С проводкой жуть какая-то. Пойдем к нам. Заодно поешь нормально.

- Спасибо, но я, пожалуй, побуду здесь. А с диваном что-нибудь придумаю. Мы там, наверное, просто что-то сбили. На место поставлю его потроха и нормально будет.

- Ну, как хочешь, - вздохнула Майя и указала на забор, за которым её ждала шашлычная компания. – Но, если что, приходи обязательно.

- Хорошо, - ответила я для того, чтобы не казаться совсем уж домашней ворчуньей.

- Ну, тогда пока.

- Угу, давай, - махнула я Майе и, закрыв за ней калитку, начала яростно подметать двор, утрамбовывая сухие листья в углубление в земле, которое раньше было небольшой ямой, которая когда-то была подпольем зимовья, что теперь здесь не было. Когда я была маленькая эта яма казалась мне просто огромной, но из-за того, что дедушка годами заполнял её сухими листьями, опилками и прочей органикой, от нее почти ничего не осталось. Разве что теперь при желании из нее можно добыть качественное удобрение из всего, что в ней с годами перегнило.

- Рита, - над соседским забором внезапно показалось голова Майи. – Держи, - голова исчезла, но зато появились две руки, в одной из которых был контейнер, чем-то наполненный, а во второй – что-то схожее с пледом.

- Не надо было, - закатила я глаза, но с благодарностью приняла то, что она мне принесла.

- И вот ещё, - над забором показался термос с надписью «Термос сурового мужика» и нарисованной бородой. – Компенсация.

- Спасибо, Май, - пожала я её руку над забором. – Я завтра утром всё верну.

- Хорошо. Не скучай там и, если что – кричи.

- Я смогу за себя постоять.

- Ну, тогда хорошо. Ладно, увидимся.

- Угу.

Не знаю, почему мы разговаривали шёпотом, но внутри было ощущение, что мы две воришки, прокравшиеся на чужие участки. Радовало только одно – сегодня я не умру от голода, так как меня спасут бутерброды и чай из термоса для какого-то сурового мужика.

Когда стемнело, пришлось растопить в доме печь. Хорошо, что небольшой запас дров здесь был. Старая буржуйка в кухне сначала придумала дымить, но затем решила оставить мне только тепло, а не дым.

Телефон совсем разрядился, не было возможность его зарядить, как и не было теперь света фонарика. Пришлось зажечь несколько свечей. Дом изнутри не закрывался, только снаружи. И, чтобы себя обезопасить, я приставила к двери кочергу, которая хоть и не спасёт меня от ограбления и возможного убийства, но зато подаст мне громкий сигнал о том, что в дом кто-то вошёл.

Из-за темноты я немного потерялась во времени, но по ощущениям понимала, что время близиться к полуночи. От скуки даже возникла идея погадать на суженого или еще какую белиберду. Зря, что ли, в доме столько свечей?

Но гадание лишь ввело меня в еще больший страх, когда в зеркале мне начали видеться всякие образы, и бонусом ко всему еще и звуки всякие начали слышаться.

Занимая тот край дивана, что не был провален, я обнимала дедову выбивалку для ковров и во все глаза вглядывалась в темноту за окном, потому что была уверена, что кто-то смотрел на меня из темного двора. И ходил. Уж очень отчетливые шаги слышались с улицы. Словно кто-то крадется.

Внезапно кочерга скрипнула по полу. Стало ясно, что кто-то пытается войти в дом неслышимым. В голове моментально созрел план действий.

Кинувшись ко входу, занесла выбивалку для ковров над головой и приготовилась бить так сильно, насколько вообще была способна, чтобы затем, пока злоумышленник приходит в себя, успеть убежать подальше. Да хоть в лес за дачей. Лишь бы не оставаться здесь.

Скребя медленно пол, кочерга, наконец, упала с громким грохотом.

- Чёрт! – чертыхнулся мужик, который зачем-то сложился пополам, чтобы пробраться в домик.

Тут-то я его и подловила, когда со всего размаху, шлепнула его по хребтине выбивалкой для ковров. Раз, другой и так до тех пор, пока он не уполз в угол дома и не выставил перед собой пищевые контейнеры, кажется, сложив их в форме креста.

- Я сосед! Сосед! – завопил он, когда я в очередной раз занесла выбивалку над головой для удара.

- Ты дебил, что ли?! – выпалила я, глядя на него во все глаза. – Постучать-то не мог?

- Чем, блин?! Башкой? Отвернись на пару секунд, - трясся он в углу, из-за чего длинные взлохмаченные патлы закрыли часть его лица и глаза.

- Зачем?

- Привык плакать без свидетелей, - выронил он нервно и глухо застонал, удерживая пищевые контейнеры в руках, как своих детишек. - Как больно, твою мать!

На смену страху и злости пришло чувство вины. Лохмач хоть и не плакал в прямом смысле этого слова, но было видно, насколько ему больно.

- Ты там не умираешь? – поинтересовалась я, на всякий случай запрятав выбивалку за спину.

- Радуюсь.

- Чему?

- Тому, что не по бубенцам попало. Тогда бы я точно умирал и плакал.

- А что у тебя в руках? - спросила я для того, чтобы хоть немного перевести разговор в русло, в котором я не была садистом с палкой.

- Хотел извиниться за компот и компенсировать, но ты и сама только что неплохо отыгралась, - неуверенно выпрямился мужчина в углу и покачал корпусом из стороны в сторону. – Удар у тебя, конечно… Моя спина, наверное, как отбивная.

- Я думала, в дом крадется вор или убийца, - поморщилась я, глядя на лохматого мужчину, который в свете от огня, исходящего из дыр буржуйки, походило ни то на бездомного, который и правда мог пробраться в дом, ни то на дикого Тарзана.

- А тут всего лишь я с контейнерами с салатиком, - фыркнул он и без приглашения прошёл в основную часть дома, где без того же приглашения и предупреждения плюхнулся на диван, в который и провалился, окончательно прорвав обивку. – У тебя съёмки «Один дома» проходили, что ли?! – рявкнул лохмач, который теперь походил на опрокинувшуюся на панцирь черепаху. Только вместо панциря у него был старый диван на спине.

- Спрашивать надо, прежде чем куда-то проходить и садиться. Я тебя, вообще-то, не пускала. Давай лапу, - протянула я руку и стала ждать, когда он обхватит мою ладонь, чтобы я могла его выдернуть.

- Контейнеры у меня сначала забери, - сунул он мне их, нервно рыча.

Точно какой-то лохматый неандерталец.

Цокнув, отобрала у него пластиковые цветные коробочки и оставила их на столе. Вернулась к лохмачу и за обе руки вытянула его из портала в восьмидесятые, в которые этот диван и был куплен.

- На эту табуретку можно сесть? – спросил мужчина, когда отряхнул свою одежду.

- Только если ты ее не сломаешь своим задом как диван.

- Я и диван не ломал. Это сделало время, - буркнул лохмач и аккуратно прижал пятую точку к табуретке.

Кажется, я слышала, как он перестал дышать, когда полностью на ней расслабился. И только тогда, когда она не сломалась под тяжестью его веса, позволил себе выдохнуть и не бояться новой травмы.

- Что ты принес?

- Салатик, шашлык и кусочек торта. Так сказать, компенсация за последний компот и испорченную одежду, - отчеканил мужчина, продолжая покачивать торсом.

Спину ему, похоже, до сих пор было больно.

- По-моему, компенсация больше требуется тебе. Лично меня пролитый компот так не подкосил.

- Оно и понятно - я тебе компот в лицо не из пожарного рукава плескал. Ешь. Голодная наверное.

- А ты тут сидеть будешь и смотреть? – поморщилась я недовольно.

- Да. Чтобы ты не подавилась, испытывая ко мне благодарность. Жаль только, что чай забыл прихватить. В сухомятку, наверное, будет не очень.

- Мне Майя принесла термос, - указала я на небольшую бутылку за контейнерами.

- О, мой! Тогда всё нормально.

- Твой? – скептически выгнула я бровь и снова прочитала надпись: «Термос сурового мужика». – Врёшь, что ли?

- А что, я недостаточно суров? – нагнал он хмурости на свои густые ресницы, оперся локтями о колени и теперь в свете свечей стал походить на какого-то лесоруба.

- Похож. Но всё равно я теперь буду долго помнить, как ты плакал в углу.

- Я не плакал. Я сурово дышал. Ты есть-то будешь?

- Я не голодная. Тем более я тебя даже не знаю. Вдруг ты отравить меня пришёл?

- Я тебе мячом в голову, что ли, попал, а не в компот? Какое «отравить»? Всё свежее, только сегодня приготовленное. Ешь, а то к утру тебя в этом диване и похоронят. Как раз теперь в нем дырка есть, чтобы лоб твой выставить, в который целовать будут.

- Только из-за того, что я знаю, что эта дырка проделана твоим задом, я не умру.

- Зря. Смотри, какая она идеально круглая получилась. Как твои щёчки.

- Эй! – возмутилась я, обхватив ладонями свои щёки.

Мои круглые щёки, как у очень пухлого ребенка, - моя вечная боль. Сколько бы я ни худела, она никуда не уходили.

- Шучу я. У тебя очень миленькие щёчки. Я бы потискал, да боюсь твоей выбивалки. Ешь, короче.

- Я не буду, - буркнула я. Обида за круглые щёчки шептала мне о том, что пора снова взяться за выбивалку.

- Точно не будешь? – спросил лохмач и, поднявшись со стула, взял верхний контейнер, открыл его и помахал крышкой, посылая в мою сторону умопомрачительный аромат шашлыка. – И теперь не будешь? М, как пахнет! Аж слюнки потекли!

- Дай сюда! – не выдержала я и отобрала у него контейнер, устроившись с ним на табуретке напротив. Аккуратно подцепила пальцами самый большой кусочек и вгрызлась в него зубами. – Офигенно!

- Я тут вилку принес, но вижу тебе и так вкуснее.

- Кто, вообще, шашлык вилкой ест? Пальцы после него облизывать вкуснее, чем вилку.

- Согласен, - усмехнулся мужчина и с лёгкой улыбкой в уголках губ продолжил наблюдать за тем, как я уминала мясо.

- М? – спросила я, протянув ему контейнер. Вдруг он тоже голодный.

- Не. Я уже поел. А ты ешь-ешь. Этим щёчкам нельзя худеть.

Злобно зыркнула на лохмача, на что он лишь беззвучно хохотнул.

- Салатик открыть?

- Угу, - кивнула я. – И вилку дай. Как тебя, кстати, зовут?

- А ты не помнишь?

- Откуда? Я мелкая совсем была, когда наша семья здесь появлялась.

- Точно. Ты еще на трёхколесном велосипеде гоняла, - кивнул он своим воспоминаниям. – А я Матвей.

- А я Маргарита. Просто Рита.

- Да, Майя мне рассказала.

- Мм, - только я и ответила я, поедая салат. – А ты контейнеры ждёшь?

- В смысле? – чуть нахмурился мужчина.

- Ну, почему не уходишь? Контейнеры ждёшь?

- Ты меня выгоняешь? И это после того, что я для тебя сделал?

- Сломал диван и, кажется, выбивалку?

- Нынешняя молодежь вообще краёв не видит, - возмущался лохмач. – Я к ней, значит, пришёл… а она…

- Тихо! – шикнула я на него и отложила на стол вилку и контейнер.

- В смысле?

- Тише ты! Слышишь? – спросила я шёпотом. – Будто кто-то пищит.

- Может я крысу какую в диване задом прищемил?

- Да нет же. На улице кто-то пищит. Не слышишь?

Мужчина насторожилась. Слегка опустив голову, прислушался. Писк повторился.

- Пойдём посмотрим, что там, - предложила я и, встав, прихватила выбивалку.

- Ну, уж нет. Мне достаточно того, что я тебя боюсь, а там ещё какая-то фигня пищащая. Я не пойду.

- Ссыкло, - закатила я глаза и пошла одна к выходу из домика.

Рука с мощным бицепсом в куртке отрезала мне путь и задвинула за широкую спину высокого лохмача.

- Ладно. Дай свою выбивалку. Посмотрю, что там.

Матвей вышел из домика и скрылся за углом, откуда снова раздался тонкий писк. Внезапно следом за писком я услышала мужской вскрик, который был быстро заглушен, как если бы мужчина решил крикнуть, но вдруг запихал в рот подушку, которой и подавился.

Быстро сообразив, что за углом творится что-то неладное, я схватила кочергу и, занеся её над головой для сильного удара, на цыпочках зашла за угол, приготовившись в любой момент бить.

- Ты дурак? – опустились мои руки, а сама я села на корточки. – Это всего лишь котёнок.