Тёмная Вестница

8-2

Владельцы магазинов, почему-то, не хотели открывать их раньше восьми утра, меня это жутко расстроило. Пришлось бродить по безлюдным паркам и бульварам, поглядывая на часы и фантазируя о свитере и прутике. Фонтаны в такое время тоже не работали, зато розы цвели во всю мощь, наполняя неподвижный воздух свежим и ярким ароматом.

Когда магазины открылись, я прошлась сначала по самым дешёвым, продавцы смотрели на меня удивлённо, часто даже не вставали, чтобы поприветствовать и предложить мне помощь, я не понимала такого поведения – то ли я не выглядела их перспективным клиентом, то ли они были наёмными работниками, не заинтересованными в высоком уровне продаж.

На верхних этажах комплекса, где находились магазины попросторнее и подороже, персонал был обучен куда лучше, и я получила море удовольствия, примеряя вещи, которые могла бы надеть вместе с моим будущим свитером, но именно свитер так и не нашла. Когда я об этом спросила, консультантка сказала, что ещё не сезон, и поэтому на витринах летние вещи, а из осеннего в наличии только остатки прошлогодних коллекций, спрятанные в дальних и тёмных углах магазинов, но там моего размера не найти. Я всё равно осмотрела все дальние углы, и купила синий свитер сильно больше моего размера, соврала, что в подарок (на самом деле, он был просто невероятно приятным на ощупь).

В одном из магазинов я внезапно услышала голоса, один принадлежал девушке из параллельной группы, а второй – одному из преподавателей, они тоже покупали одежду. Я в этот момент стояла на одной ноге за шторой в кабинке для переодевания, так что лиц не видела, но ауры краем глаза изучила – полуэльфийка фонтанировала силой жизни, преподаватель был чистокровным человеком без капли магии, он читал философию и социологию.

Я слушала, как они дурачатся и смеются, пытаясь убедить себя, что причины, заставившие эльфийку покупать одежду в компании человека – глубоко не моё дело, когда парочка ввалилась в соседнюю кабинку и начала страстно целоваться. Я чуть не упала.

«Мир сошёл с ума. В этом городе эпидемия поцелуев.»

Через тонкую стенку до меня доносился шорох одежды, смех и частое дыхание, хрипловатый шёпот мужчины, уговаривающий даму вести себя прилично, пока их не выгнали без единых штанов, и уверения эльфийки, что без штанов кавалеру тоже очень идёт.

Я не знала, возмущаться, завидовать или пытаться выбросить из головы – я их одновременно не хотела понимать и понимала всем сердцем, я тоже целовалась с красавчиком в не предназначенных для этого местах, и мне было хорошо, но он не был моим преподавателем, и я была уверена, что мы больше никогда не увидимся.

«А если бы знала, что увидимся? Если бы мы встретились здесь, на первой паре ПДП, он бы встал из-за парты, подошёл к доске и написал своё имя... Нет, это был не Алан. У того мужчины был акцент, а Алан его акцент мастерски изображал, но я слышала разницу. В поезде акцент был ему не нужен, а в Верхнем он начал работать под того, второго преподавателя, у которого акцент был настоящий. Если не знать точно, то не отличишь.»

Я застегнула штаны и развернулась к зеркалу – это как будто была не я, раньше я даже для верховой езды надевала платье, никто никогда не предлагал мне штанов, а мне не приходило в голову попросить. В модных журналах Грани Тор девушки носили брюки чаще, чем юбки, а студентки Академии вообще носили всё, что им взбредёт в голову – здесь не было дресс-кода или обязательной формы, контингент был настолько разношёрстный, что у любого правила нашлись бы яростные противники, так что одевались все очень по-разному. В одной библиотеке запросто соседствовали эльфийские тяжёлые платья с многослойной вышивкой, кожаные полудоспехи тёмных рас, лёгкий шёлк с берегов океана водных, синтетические яркие майки людей и лёгкий вышитый хлопок, любимый гномами и навьими тварями. Я только сейчас задумалась о том, что люди часто меняли яркие майки, но почти никогда не меняли низ, предпочитая носить разные вариации одних и тех же синих штанов, которые, в зависимости от погоды, могли быть чуть светлее или темнее, с подкладкой или совсем тонкими, но всегда сохраняли надёжные толстые швы и множество карманов.

«Люди знают толк в комфорте.»

В человеческих штанах было удобно, но уговорить меня надеть яркую майку продавцам не удалось, наверх я выбрала лёгкую вышитую рубашку в гномьем стиле, белую с оливковым орнаментом на воротнике и рукавах, выглядело очень красиво. Выделенный на обновление гардероба бюджет подходил к концу, так что я выбрала ещё головной убор цвета штанов и попросила упаковать моё платье – хотела прогуляться до общежития в обновках, заодно проверить, как они поведут себя на солнце.

Обратно я шла с ощущением, что всю жизнь таскала на себе парус, и только сегодня наконец-то сняла – я летела над мостовой, как ласточка, юбки не мешались в ногах, лицо закрывал от солнца козырёк, а рубашка продувалась лёгким ветерком насквозь, как будто её вообще не было, мне никогда в жизни не было так комфортно идти по городу.

Случайно встреченные на бульваре одногруппники меня не узнали, хотя изучили очень внимательно, я в очередной раз удивилась тому, настолько меняет нас одежда – тогда в отеле, когда я пришла к Алану при параде, сотрудники обслуживали меня как гостя, глядя на камни, шёлк и золото, но совершенно не глядя в глаза. И сейчас тоже – парни изучили мои ноги и воротник рубашки, потом прошли мимо, обернулись и изучили ноги ещё раз, обменялись мнениями и забыли обо мне, продолжая прерванный разговор.

«Неужели одежда настолько нас формирует? Диктует отношение к нам, заставляет окружающих вести себя с нами определённым образом?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В пансионе нам говорили, что красота одежды не важна, важна чистота, опрятность и уместность. Но выйдя за его стены, я видела, как дамы с ума сходят, пытаясь обогнать друг друга в пышности и модности костюмов.

«Пансион готовит нас к какой-то вымышленной жизни, которая существует только на бумаге и в головах наставниц.»

Я вспомнила слова Алана о том, что дамы из высшего общества одинаково ведут себя и даже жесты у них как под копирку, попыталась представить его на приёме у своих родителей под руку с лучшей ученицей пансиона, рафинированной светлой эльфийкой из семьи иерархов Клана Непорочных, контрастное вышло зрелище. Молочно-белая девушка в уместном и скромном голубом платье с кружевами, стоящая ровно и молча, иногда поддакивающая мужу, со смущённой улыбкой принимающая комплименты, и рядом Алан – смуглый и темноволосый, в вызывающе модном костюме из блестящей ткани, слишком живой и дерзкий, с громким смехом, хитрым взглядом, шутками на грани приличия.

Странная получилась бы парочка. Хотя, возможно, они были бы счастливы. Она бы ценила его усилия на работе, и смиренно сносила бы все его выходки и походы налево, а он был бы благодарен ей за всегда свежий постный суп, который отлично помогает при похмелье. Он приходил бы домой во время «синей волны», в облаке ароматов вина, денег и чужих женщин, а она ждала бы его в ночной рубашке и чепчике, помогала снять ботинки и уходила в ванную, чтобы не смущать его своими слезами. Зато их дети учились бы в лучшем пансионе и никогда не знали бы нужды и красных бумажек на светильниках.

«Я тоже не знала нужды. Легко рассуждать о скромной жизни, когда в кармане ещё хватает на одежду из модных магазинов и обеды в хороших ресторанах. Я планирую так круто изменить свою жизнь, но я даже не пробовала другую. Она может оказаться сложнее, чем мне кажется.»

Посмотрев на часы, я согласилась со своим организмом, что пора бы уже пообедать, и свернула с центральной аллеи в сторону студенческой бесплатной столовой, у которой было много народных названий, самое приличное из которых звучало как «тошниловка».

***