Темный город

Часть первая

Глава первая

– Ты никогда не задумывался, что это все не просто так? – спросил Валик и опрокинул в себя содержимое рюмки.

– Все в нашем мире не просто так, – философски заметил я. Мой друг всегда все усложнял. Ну, произошло что-то из ряда вон выходящее, но ведь живем же как-то. Многие из нас давно поняли, что люди не в состоянии изменить то, что произошло. И три года мы уже просто ждем.

– Но эти границы не могли возникнуть сами по себе.

– Но ведь возникли.

– Значит, их кто-то воздвиг!

– Грешишь на НЛО? Или на секретные службы бывших сверхдержав? – хмыкнул я, но Валик лишь махнул рукой.

Валентин Митин мой друг. До войны был спортсменом и мастером спорта по таэквон-до, о чем свидетельствовали полинявшие дипломы, висящие на стене. После того, как на мир упали границы, ему не раз предлагали драться на тотализаторе, но он пошел на принципы и теперь работал вышибалой в «Альпах», самом дорогом заведении в городе. Обладая ростом метр восемьдесят пять и весом чуть меньше восьмидесяти килограммов, он абсолютно не казался опасным человеком, а белые волосы придавали его лицу немного простоватое выражение. Но это впечатление было обманчиво, в чем не раз убеждались не в меру пьяные посетители «Альп».

В его маленькой двушке мы сейчас и сидели, разнообразив общение пол-литровой бутылкой водки. Я в принципе не пил ничего, что превышало по крепости двадцать градусов, но так то до войны. А сейчас, когда со слабоалкогольными напитками был большой напряг, приходилось пить все подряд. В том числе и пятидесятиградусный самогон. Был, конечно, вариант не пить вообще, но меня он как-то не устраивал.

Вот так мы и сидели: я, Валик, пол-литра водки, яичница и бутерброды. А что еще нужно человеку для полного счастья? Хотя для полного счастья нам всем было очень далеко. У меня, например, даже своего жилья нет, мой дом снесло под основание. Что самое интересное, школа, стоящая в пятидесяти метрах от дома, уцелела полностью.

– Темный, может завтра завалимся в «Приют»? – Валик специально издевательски выделил мое прозвище, но я пропустил это мимо ушей. Он не одобрял моего добровольного отказа от имени, но ему меня было не понять.

– И че я там не видел? – я удивленно пожал плечами. Валик прекрасно знал, как я отношусь к подобного рода заведениям, но не упускал случая потаскать меня по барам. Ну не люблю я эти забегаловки и клубы. Терпеть не могу. Сам не знаю почему, но не люблю и все.

– Идем. Наши все там собираются завтра.

«Наших» я не видел недели две. Но говорить, что соскучился по ним, я бы не стал. Хотя с другой стороны…

– Ладно, пойдем. Во сколько?

– В полседьмого, – ответил Валик, доедая последний бутерброд.

– Я буду, – я вылез из продавленного кресла и потянулся, разминая затекшую поясницу. Вышел в коридор, надел ботинки и натянул шапку.

– В зеркало посмотрись, косо ведь сидит, – раздалось из глубины квартиры.

– Обойдусь, – буркнул я и закрыл дверь.

Вот и все наши отношения. Встречайся мы с Валиком чаше двух раз в неделю, мы вряд ли оставались бы друзьями. Мне почти не о чем было с ним говорить. С остальными, кстати, тоже. Даже в окружении друзей мне удавалось оставаться одному. Возможно потому, что почти все время мои мысли занимал один человек. Одна девушка. Я не знал, где ее искать, да и вообще, жива ли она. Я не знал, захочет ли она вообще видеть меня. Я не знал. И поэтому продолжал свое существование в старом студенческом общежитии, спасаясь от рутины только сложной, но чрезвычайно интересной работой.

Я медленно брел по узкой улице, обходя куски бетонных плит, валяющиеся на дороге. Некому их убирать, да и некуда. Это в самом центре мэр навел какое-то подобие порядка, а в остальных частях города был полный бардак. Но он уже даже отдаленно не напоминал тот хаос, что творился на улицах три года назад.

Впереди забрезжили слабые огни проспекта Мира, одной из немногих освещенных улиц в нашем городе. В самом деле, зачем тратить и без того ценное электричество на места, по которым мэр никогда не ходит. Точнее не ездит, прожигая остатки бензина. Я перешел пустынный проспект и снова углубился в каменный лабиринт кварталов. Кое-где слышался смех молодежи, из окон изредка виднелись отблески огней. Конечно, наше правительство пыталось наладить какое-то подобие порядка в городе, но это было не так-то просто. Во-первых, уровень преступности вырос так быстро, что тысяча Стражей, работающих посменно, не успевали следить за пятьюдесятью тысячами жителей. Во-вторых, постоянные ураганы и землетрясения разрушали Темный город медленно, но верно. В-третьих, нечисть, лезущая из всех щелей и постоянно норовящая вторгнуться в город изнутри.

В общем, причин было много, и ликвидировать их можно было, лишь объединив усилия всех живущих здесь людей. Но работать на благо города хотели очень немногие. Как это часто бывает, затраченные усилия не окупались. Точнее оплачивались не настолько высоко, чтобы напрягаться. Куда легче и прибыльнее было вступить в одну из многочисленных банд, заполонивших город. Обычные люди редко осмеливались в одиночку показываться на улице после захода солнца, хотя ношение холодного оружия Стражей не запрещалось, а в некоторых случаях даже поощрялось.

Вот так, за размышлениями, я прошел несколько кварталов и свернул направо, к реке. Под ногами захрустела тонкая корочка льда. Речка пересекала весь город с востока на запад и терялась где-то у западной границы, а может, и выходила за ее пределы. Проверять это никто не рисковал.

Я медленно брел в полном одиночестве и вспоминал, вспоминал, вспоминал.

Третья мировая война началась всего пять лет назад. Два года все воевали со всеми, никто не помнил, из-за чего возник конфликт, но война была жестокой и кровавой. Мне пришлось побывать и на Ближнем Востоке, и на Северном полюсе, и в Африке. И везде, куда бы мы ни приходили, нас встречали либо огрызающиеся стволы орудий и автоматов, либо уже разрушенные, разворованные города. Казалось, войне не будет конца, а армии просто гоняются друг за другом вокруг земного шарика, который внезапно стал очень маленьким и очень тесным. Гоняются и не могут ни догнать, ни остановиться.

В один день внезапно наступила темнота. Как будто кто-то накрыл всю землю гигантским покрывалом или проглотил солнце. Никому не удалось зажечь даже спичку. Огонь не желал разгораться, невозможно было высечь даже крошечную искорку. Кто-то принялся палить из автомата прямо в воздух. Но даже тогда не было видно ни единого вполоха. А потом я внезапно ощутил сильнейший подземный толчок и потерял сознание.

Когда я очнулся, оказалось, что я каким-то образом очутился в своем родном городе, хотя сознание потерял на берегу Средиземного моря. А еще через несколько недель выяснилось, что весь мир разбит на так называемые «квадраты» площадью около пятидесяти тысяч квадратных километров. Квадраты были окружены границами, представшими собой поток воздуха, который струился над землей. Такое я часто наблюдал в Африке, когда над песком поднимался раскаленный воздух. Но в Африке он хотя бы не мешал передвижению, а здесь…

Воздух границы был непредсказуем, как шарик на рулетке. Он мог встретить человека либо смертельным электрическим разрядом, либо стеной пламени, либо такой низкой температурой, что дыхание замерзало еще в легких, и мертвый человек, падая, разбивался на сотни осколков. Облака ядовитых испарений также были не редкостью, но чаще всего человек просто не мог пройти через воздух. Окружающее пространство уплотнялось так, что преодолеть его было попросту невозможно.

Очень много людей погибло, пытаясь преодолеть границы, пока не оказалось, что в них иногда открываются порталы. Порталы появлялись в разных местах в разное время и вели в другие квадраты, но где они появятся и куда будут вести, угадать было невозможно. Чуть позже появились люди, которые могли чувствовать открытие таких переходов, но их было очень мало. Наладить постоянную торговлю и связь между квадратами было невозможно, но некоторые люди, объединяясь в группы, мотались по разным областям, добывая, выменивая или покупая наиболее ценные товары. А поскольку бумажные деньги, которые нельзя было нигде обменять никого не интересовали, то единой валютой негласно стало серебро и золото. Причем первое ценилось в три раза дороже. А отношение между серебром и бумажными деньгами вообще было пять к одному.

В нашем квадрате было три больших города, включая мой, с десяток деревень и около двух десятков хуторов. И если населенные пункты остались теми же, хотя и порядком разрушенными, то дороги между ними исчезли полностью. А самое страшное, что на пустых землях, в лесах и на полях, на болотах и в реках, теперь правила нечисть. Я не шучу. Снежные тролли, черные орки, оборотни, вампиры и много-много другой живности, которая только и жила надеждой кого-нибудь сожрать.

Первые несколько месяцев население городов, а особенно мелких хуторов неумолимо сокращалось и нас спасло только то, что мы превосходили нечисть по численности. Но затем людям удалось наладить хоть какое-то подобие порядка и обнести города стенами. У каждого города были свои органы самоуправления, которые не подчинялись никому. Каждый город жил отдельным хозяйством, но какое-то подобие торговли все же существовало, хотя перегонять товар между населенными пунктами было очень опасно.

Но не обошлось и без положительных моментов. За три года жизни за «границами» людям удалось сделать очень многое. Особенно повезло людям, которые открыли в себе магическое начало. Магия и алхимия развивались с космической скоростью. В каждом городе была своя Академия и свой Дом Алхимика, свой цех по производству оружия и всяческих магических амулетов.

Жизнь налаживалась для всех. Почти для всех. Особенно для банд, заполонивших города.

Луна ярко светила в спину, и моя длинная черная тень мягко скользила по белому снегу. При таком морозе на небе не было ни облачка и было довольно светло. Я прошел вдоль реки, перешел пару узеньких улиц и уже подходил к общаге, когда рядом с моей тенью замаячили еще две. Поэтому я совершенно не удивился, услышав грубый окрик:

– Эй ты, а ну стоять!

Я медленно обернулся и положил руку на рукоять ножа. Двое. Один повыше, другой пониже. Стандартная ситуация. Залатанные во многих местах штаны, черные куртки, шапки надвинуты на глаза.

Тот, что пониже, подошел вплотную ко мне и проговорил, обдав меня запахом гнилых зубов и перегара:

– Попался, фраерок. Гони давай деньги, шмотки и мы тебя отпустим.

Я улыбнулся. Ну, эти двое для меня не проблема. Аматорский подход. Настоящие профессионалы неслышно подходят сзади, бьют по голове железной трубой и снимают трофеи с бесчувственных тел.

Я резко дернул шапку мужика вниз, закрывая ему обзор. Бандит рефлекторно дернулся назад, и вслед ему полетел мой кулак. Мужик хрюкнул, видимо я сломал ему нос, а я тут же ударил его ножом в горло. Уже мертвое тело, заливая снег кровью, мешком упало к моим ногам. Второй нападающий дернулся вперед, но я уже был рядом с ним. Коротко и резко ударил его в солнечное сплетение, выбивая из легких воздух, а затем свалил на землю легкой подножкой. Когда он пришел в себя, я сидел на его груди, а острие моего ножа было в миллиметре от его глаза.

– Разве ты не знаешь, что Темный город – опасное место? – спросил я у лежащего мужика.

Тот только судорожно сглотнул. Я вздохнул. Ну, какой из тебя бандит, если ты сам боишься совершать даже такое мелкое преступление, как разбой. В нашем городе каждую неделю находят трупы, еще сотни жителей становятся жертвами грабежа, а какие-то мелкие воры пытаются меня ограбить, даже не спросив, кто я такой. Вообще Косой их распустил. Набирает в банду всякую шваль.

– А разве тебе не говорили, что воровать нехорошо? – продолжил я свой идиотский допрос.

Мужик едва заметно кивнул. Я покачал ножом перед его лицом. Скучный он какой-то. Шуток не понимает. Пора с ним заканчивать.

– Кто вас послал?

– Я… нас никто не посылал, – заикаясь, проговорил высокий тонким голосом, и внезапно пробормотал, – отпусти.

– А разве ты не знаешь, что с Темным связываться опасно?

Глаза мужика расширились от страха, и он прохрипел:

– Темный… прости, не узнали, пусти, мы больше не будем.

– Твой напарник действительно больше не будет. Не сможет, по причине дырки в горле, а вот тебе я почему-то не верю.

Обычно я не разговариваю с подобной мразью, но сейчас меня почему-то заинтересовал этот тип. Они определенно ждали где-то неподалеку и знали, что я приду к общаге.

– Нас Косой послал, – внезапно заговорил мужик, – проверить тебя хотел, настолько ли ты хорош, как говорят.

– И как же он об этом узнает, если я тебя сейчас зарежу? И если вы лучшие из тех, кого Косой мог послать на такое дело, то мне его жаль. Его банда не продержится против Седого и полгода.

– Он просил передать тебе приглашение, – сказал высокий. – Косой хочет поговорить с тобой.

А вот это уже интересно. Я не знаю, что от меня понадобилось главарю второй по величине банды Темного города, но не думаю, что что-то хорошее. Но это может хоть как-то развлечь меня. Поможет убить время и скуку.

– Ладно, передай Косому, что я встречусь с ним через, – я прикинул время, – два дня.

Бандит дернулся.

– Что-то не так? – угрожающе спросил я.

– Он сказал, чтобы мы привели тебя немедленно.

Я прижал нож к горлу высокого и надавил. Капелька крови выступила на кадыке, и я слегка ослабил нажатие.

– Через два дня, – прохрипел мужик. – Я передам.

– Ну, вот и отлично.

Я поднялся с груди бандита, очистил нож от крови о снег и спрятал его в ножны.

– Еще раз увижу – убью, – бросил я за спину и, не дожидаясь ответа, пошел к зданию бывшего третьего студенческого общежития.

Сторож дядя Митя неодобрительно покосился в мою сторону, когда я, практически на ощупь открыл дверь подъезда и прошел мимо его будки.

– Добрый вечер, дядя Митя, – поздоровался я. – Дайте ключ, пожалуйста.

– Тебе записка, – буркнул сторож, протягивая мне вместе с ключом аккуратно сложенный листок бумаги.

– Кто принес? – спросил я, не торопясь читать послание.

– Я в туалет отлучился, – замялся дядя Митя, – возвращаюсь, а этот листик уже здесь как-то появился.

– А с чего ты взял, дядя Митя, что эта записка предназначена именно мне? – холодно поинтересовался я. И за что ему деньги платят?

– Так ведь под твоим ключом лежала, – пробормотал сторож, отводя глаза.

Я хмыкнул и поднялся по ступенькам на третий этаж, дошел до своей комнаты и, открыв дверь, зашел внутрь. Щелкнул выключателем. Лампочка кое-как накалилась, слабо освещая расстояние около полутора квадратных метров, но и ее света мне хватало. Кровать, письменный стол, стул и табуретка – вот и все богатство моей комнаты. К стене было прибито пару полок, на которых стояло три книги. Остальное пространство полок покрывал толстый слой пыли и всякий хлам, вроде спичечных коробков, клочков бумаги и тому подобной мелочи.

Я стал прямо под лампой и, стараясь не загораживать самому себе свет, развернул записку. «Послезавтра на том же месте». Пять слов и все. Ни подписи, ни числа, ничего.

И, тем не менее, я знал, чья это записка и кто ее написал. Только один человек, вернее одно существо, общалось со мной в таком духе, а значит, послезавтра я с ним встречусь. Слишком редко он выходил на связь и слишком важные сведения он обычно сообщал.

Я вышел на кухню, набрал из стоящей в углу бочки воды в чайник и поставил его на печь. Хоть газ в баллонах у нас не кончился, и на том спасибо, а то пока на дровах воду вскипятишь и пить уже не захочешь. А так через семь минут я заварил чай, соорудил пару бутербродов и вернулся к себе в комнату. Сев за стол я стал размышлять.

Итак, что мы имеем? Меня хочет видеть Косой, меня хочет видеть мой тайный информатор, меня хотят завтра видеть мои друзья в «Приюте». И встретиться мне с ними придется в последовательности, обратной той, которую я только что назвал. Что, путано говорю? Так я не говорю, я пока еще только думаю. Значит, всем нужно встретиться со мной. Похвально, но как-то странно. То никому не был нужен, то внезапно всем сразу понадобился. У меня складывалось такое ощущение, что все они обо мне что-то знают, но не говорят, тянут до последнего. А тут вдруг подворачивается тот самый момент, когда надо срочно все рассказать или случится что-то страшное.

Чай закончился. Как всегда слишком быстро. Но идти на кухню за новой порцией уже не хотелось. Хотелось спать. Бросив кружку на столе, я разделся и нырнул под одеяло, проваливаясь в объятия коварного сна.

Я проснулся от сильного стука в дверь. Какого …? Дадут мне поспать спокойно хотя бы раз в месяц? Я попытался спрятаться от стука под одеялом, но мой утренний визитер был настойчив. Он просто стоял за дверью и колотил по ней, как по барабану.

Чертыхаясь, я вылез из-под одеяла и едва удержался от желания тут же нырнуть обратно. За ночь в комнате стало очень свежо. Есть у меня одна маленькая слабость, я терпеть не могу холодную пору года, когда приходится надевать на себя кучу свитеров, куртку, шапку и шарф. Когда ветер свистит как сумасшедший и дует во все мыслимые и немыслимые щели, продувая до костей. Когда солнце, отражаясь от снега, било в глаза не хуже хорошего боксера. Но приходилось мириться и терпеть это издевательство над собой.

Стук в дверь не смолкал, и я, подавив в себе раздражение и желание залезть под одеяло, натянул спортивные штаны и открыл дверь.

– Ну, наконец-то, – ввалился ко мне в комнату веселый рыжеволосый парень примерно моего возраста. Оглядев мою неубранную постель и мой внешний вид, он озадаченно почесал в затылке, а потом спросил:

– Ты что, до сих пор спал? А как же служба?

Я хмуро посмотрел на часы. На циферблате маленькая стрелка стояла между семеркой и восьмеркой, а большая закрывала собой цифру шесть. Чуть ниже на электронном экране светилось зеленое 7:30. Я покачал головой, посмотрел на нежданного гостя, потом опять на часы, потом на дверь, а потом опять на парня.

– Егор, ты что, совсем обалдел? – спросил я.

– А че? – удивленно захлопал глазами рыжий.

– Через плечо, – срифмовал я, – у меня отпуск позавчера начался.

– Да? – Егор удивился еще больше, но потом, словно что-то вспомнив, просветлел. – А это все равно – у нас форс-мажор!

Сказал он это таким тоном, словно этот форс-мажор был самым лучшим событием в его жизни.

– Какой форс-мажор? – я с трудом сдерживался, чтобы не дать ему в морду прямо сейчас.

– Ну, правильно, тебя же вчера не было, – скорее для себя, чем для меня пробормотал рыжий, а затем обратился непосредственно ко мне. – Мы вчера двух «подснежников» нашли.

– И что, – возмутился я, – из-за этого необходимо вламываться ко мне в квартиру, когда я сплю?

– А я тут ни при чем, – отморозился Егор, – мне сказали тебя найти и приказ передать, я и передаю. Тебе приказано сегодня утром явится в школу.

Я глубоко вздохнул. Все мои планы, похоже, катились к чертям собачьим. Но приказы не обсуждаются, поэтому через двадцать минут я был уже полностью готов к выходу.

– Подожди за дверью, – сказал я Егору, а когда тот ушел, достал из-под кровати небольшой чемодан.

Я ввел нехитрый код и открыл чемодан. Достал оттуда пару сотен рублей и, подумав, пару серебряных кольев. Нож я никогда не прятал, мало ли, когда он может понадобиться. Закрыв чемодан, я продел колья в специальные петли, вшитые внутри рукавов куртки, и вышел из комнаты.

Сторож дядя Митя похрапывал, сидя в кресле. Я вздохнул, сунул ключ в карман и вышел на улицу к ожидавшему меня Егору.

Темный город начинал новый день, стряхивая с себя сонную паутину, разминая затекшие за ночь суставы, разгоняя надоевшую темноту. На улице уже начали появляться люди, торопящиеся по своим делам. У многих были тележки и тачки. Рынок еще только разлаживался, но поскольку он был единственным, занять торговые места нужно было именно сейчас. Мы с Егором вклинились в общий поток, дойдя до рынка, обошли его по дуге. Людской поток к этому времени стал еще оживленнее, несмотря на то, что мы периодически срезали углы дворами. Я попытался выпытать у Егора, что же все-таки произошло, но рыжий парень предпочел отмалчиваться, постоянно ссылаясь на приказ. В итоге еще с километр мы прошли молча, пока не свернули в один из многочисленных дворов, в центре которого стояло серое трехэтажное здание.

У входа в бывшую школу стояли два охранника. Оба одетые в коричневые балахоны. Капюшоны низко надвинуты на глаза. У каждого на поясе висела небольшая булава, с набалдашником, ощетинившимся серебряными шипами, широкий нож и ПМ. В руках оба охранника держали по автомату Калашникова или по-простому АК-47. «Сектанты», – думал всякий, кто случайно забегал в подворотню или кто заходил сюда навеселе по «неотложному делу».

Никто не догадывался, что под прикрытием секты работает еще одна стража Темного города – Инквизиция. Мы с Егором подошли ко входу, на ходу доставая пропуска. Ни один из стражей не шелохнулся, лишь глазами проводив серебряную печать на пропусках. Да, работка у ребят «не бей лежачего». Сектантов и так старались избегать, а когда они вот так молча стояли с автоматами наготове, вообще обходили десятой дорогой.

Мы прошли в холл школы, и подошли к окошку дежурного. Дежурил сегодня Костя Павлов, неплохой малый, который попал к нам всего месяц назад. Костя сидел за столом и что-то увлеченно писал карандашом в толстой тетради. Взгляд у него был мечтающий. Заметив нас, Костя резко захлопнул тетрадь, всем своим видом показывая, что нас его записи не касаются.

– Привет, – поздоровался я, протягивая пропуск в окошко.

– Здорово, – ответил Костя, сверяясь с номером пропуска в толстом журнале. – Ты же в отпуске, – удивленно добавил он.

Я вопросительно посмотрел на Егора. Тот вздохнул и достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист. Рыжеволосый развернул его и протянул Косте. Я успел разглядеть только серебряный герб Инквизиции внизу страницы – скрещенные кол и булава на фоне заходящего солнца. Такие же гербы были на всех пропусках, но на листе рядом с печатью стояла размашистая подпись Великого Инквизитора, а это уже было что-то. Печать она сама по себе должна сметать всякие вопросы, а раз печать еще и подкреплялась подписью, значит дело действительно серьезное.

Костя внимательно прочитал документ и спрятал его в стол, затем протянул нам с Егором журнал:

– Распишитесь, – сказал он, хмуро грызя кончик карандаша и бросая на меня косые взгляды.

– Да что происходит? – возмутился я. – Что вы все темните?

– Пойдем, – потянул меня за собой Егор, – там тебе все объяснят.

Мы прошли по длинному коридору, спустились по лестнице на нижний этаж и остановились у железной двери, за которой располагались холодильные камеры. Дверь распахнулась, и на пороге возник Старший Инквизитор, облаченный в такую же рясу, что и охранники, только красного цвета.

– Где вас носит? – раздраженно прорычал он. – Время то уходит.

Дима Томин вообще-то был нормальным мужиком, но когда надевал балахон Старшего Инквизитора, становился просто непереносимым. Он чувствовал себя ответственным за все, что происходит в нашей школе и требовал от своих подчиненных неукоснительного соблюдения правил.

– Так, ты заходи, – кивнул он мне, – а ты, – он бросил злой взгляд на Егора, – марш переодеваться.

Егор вздрогнул как от удара и убежал по лестнице наверх, а я прошел за Старшим в холодильник. Холодильник был как в морге. Несколько морозильных камер у стены и три стола в центре зала. На двух столах лежали тела, накрытые простынями.

Кроме нас в холодильнике было еще несколько послушников в коричневых балахонах, пара Старших Инквизиторов и Великий Инквизитор в яростно-белом балахоне. В руках Великий держал посох, на поясе у него висела булава, а на голове он носил нечто, напоминающее тиару Папы Римского, только не такую высокую.

– Опаздываешь, Темный, – бросил на меня хмурый взгляд Великий.

– Меня подняли из постели во время отпуска, ничего не объяснили, а теперь я еще и виноват? – я встретил взгляд Великого и через несколько секунд тот опустил глаза.

Дверь тихо отворилась, и в комнату просочился Егор. Он уже облачился в серый балахон и теперь поправлял на поясе булаву.

Один из Старших тут же обернулся к нему и схватил за ухо.

– За что? – взвыл рыжий, даже не пытаясь освободиться – хватка у Старшего была железная.

– Ты почему ничего ему не рассказал? – прошипел Старший. – Я тебя спрашиваю. Ты хоть понимаешь насколько это важно? Давно на вахте не стоял?

– Я думал…, – начал Егор, но Старший еще сильнее сжал пальцы.

– Думать тебе можно будет, когда ты получишь красный балахон, а пока твое дело выполнять приказы, – взревел Старший Инквизитор. Потом немного успокоился и, отпустив ухо парня, продолжил. – Но если ты будешь так нести службу, то, ни о каком красном цвете можешь даже не мечтать.

– Да, Старший, – пристыжено пробормотал Егор и спрятался за спины других послушников, потирая красное опухшее ухо.

Я хмыкнул. Егор всегда брал на себя больше, чем мог понести, но при этом ему все как-то сходило с рук. Везунчик, одним словом. Хотя его привел один из Старших, значит, разглядел в парне что-то полезное для Инквизиции. Ладно, время покажет.

– Короче, Темный, – теперь Старший обращался уже ко мне, – это они, те самые.

Я подался вперед. Если это «те самые», о которых я подумал, то об отпуске можно благополучно забыть.

– Не может быть, – пробормотал я, растерянно глядя на Старших.

Вместо ответа Инквизитор отбросил одно покрывало. На столе лежал мужчина средних лет. Ничего примечательного в нем не было, с первого взгляда обычный труп с явными признаками обморожения. Пальцы рук и ног почернели, кончик носа уже отпал, губы были синими, как морская глубина. Кисти рук и щиколотки были прикованы к столу, и это было хорошо, потому, что если «это» оживет, проблем будет очень много. Я подошел к трупу и осторожно повернул его голову. На правой стороне шеи был выжжен знак. Крест вписанный в круг.

– У второго такой же? – спросил я, заранее зная ответ.

– У второй, – ответил Старший и откинул второе покрывало. У меня екнуло сердце. Не дай Бог.

К счастью, Бог не дал. Блондинка. Лет двадцать, стройная фигура, длинные ноги, довольно симпатичная. На правой стороне шеи тавро.

– А ведь у них нет ни одного признака насильственной смерти, – задумчиво пробормотал я, закончив быстрый осмотр. – Не могли же они просто замерзнуть? Или могли?

– Тебя для этого и позвали, чтобы ты узнал, кто они и откуда, – заговорил Великий Инквизитор, нервно теребя себя за бороду.

– Можно подумать, у вас больше Дознавателей нет, – буркнул я, понимая, что уже никуда не денусь.

– Дознавателей у нас много, а вот некромант только один, – жестко сказал один из Старших.

– Не льстите мне, – грубо ответил я и спросил: – Где их нашли?

– В подвале одного из домов на окраине города, – ответил Старший, до этого молчавший.

– Обоих?

– Да.

– В доме живет кто-нибудь еще?

– Бомжи одни, – передернул плечами Старший.

– Ну?!

– Они наткнулись на них случайно, – начал сбивчиво рассказывать Старший. – Спустились в подвал, чтобы спрятаться от патруля Стражей. А там два трупа. Ну, бомжи наружу рванули, тут Стражи их и взяли. А потом наши уже оперативно сработали и раньше Стражей трупы изъяли. Только вот оказалось, что это не совсем обычные трупы.

– Скорее совсем необычные трупы, – пробормотал Великий Инквизитор.

Я подошел к трупу мужчины и разжал ему челюсти. Осмотрев его рот, я зло рассмеялся.

– Им вырезали языки, – сказал я, обращаясь ко всем, находящимся в холодильной камере.

Кто-то чертыхнулся. Великий Инквизитор растерянно посмотрел на меня.

– И что теперь? – спросил он, ясно понимая, что говорить трупы уже не будут.

– Ничего, – ответил я. – Готовьте зал. Будем экспериментировать.

Глава вторая. О чем молчат мертвые…

Они появились почти сразу после того, как на мир опустились границы. Немногословные, жестокие, беспощадные. Убийцы, мотивы преступлений которых не поддавались никакому объяснению. Все они носили на шее выжженное клеймо, изображающее крест вписанный в круг.

Их было очень сложно выследить, а взять живыми было невозможно в принципе. Тавро наделяло их просто нечеловеческой силой и скоростью, делало нечувствительными к боли. Инквизиция сбилась с ног, очищая город от этих странных нелюдей, потеряла при этом три десятка бойцов. Около семи месяцев назад нам удалось найти их логово. Тогда мы думали, что убили почти всех. В самой дальней комнате старого бункера был обустроен алтарь какого-то бога, заляпанный кровью сверху донизу. Жрец положил троих наших, включая Старшего Инквизитора, и ушел через подземный туннель. Туннель тут же обрушился, и мы решили, что на этом существование этого странного и страшного культа можно считать оконченным. Бункер засыпали дровами и подожгли, стащив туда тела всех убитых нами нелюдей. Горело знатно, как будто огонь сам стремился уничтожить эту противную человеческой природе злобу, пропитавшую стены.

И вот через семь месяцев обнаруживаются два свежих клейменых «жмурика». Если их жрец выжил, значит, нам предстоит опасная охота. И совсем не обязательно, что охотится будем мы.

Обо всем этом я думал, готовясь к ритуалу. Раньше все попытки разговорить «клейменых» приводили только к костру на полу. Тела сгорали раньше, чем дознаватели успевали закончить заклинания, видимо срабатывали какая-то охранная магия. Но раз этим двоим вырезали языки, то, значит, опасались, что их могут поспрашивать.

Я снял куртку и повесил на крючок, вбитый в стену. Не хотелось пачкать свою одежду, да и одежда Инквизиции была лучше приспособлена для моих занятий. Я надел такой же балахон, как и у всех Инквизиторов, но только глубокого черного цвета. Оттенков черного было невероятное множество, но мне нравился именно такой, затягивающий насыщенный цвет. Я достал из рукавов куртки серебряные колья и вложил их в такие же петли на балахоне. Надел черные кожаные перчатки и повесил на пояс непременный атрибут всех Инквизиторов – булаву. Вот я и готов к подвигам, а точнее к воскрешению покойников.

Когда я вошел в зал, там уже все было готово для проведения ритуала. Окна задернуты плотными шторами, на полу, по углам большой пятиконечной звезды горят свечи, пятеро послушников стоят рядом со свечами.

– С кого начнем, – спросил меня Великий Инквизитор.

– С мужчины, – подумав, ответил я. Его оживить будет сложнее, но и знать он должен больше.

Двое Инквизиторов внесли тело, положили на звезду и тут же защелкнули замки на цепях, соединяющих руки и ноги мужчины с кольцами в полу. Я взял кусок мела и заключил звезду в круг. Так, на всякий случай. Можно начинать, хотя…

Я подошел к лежащему на полу мужику и ножом вырезал у него на лбу пирамиду. Теперь задуманное должно получится.

Ничего страшного и кровавого в оживлении трупа не было, необходимо было лишь правильно распределить силы в вызове духа. Только заклинание было слишком уж длинным и обладало таким количеством труднопроизносимых звуков, что потом язык начинал заплетаться. Дочитав заклинание, я подошел к трупу и сделал надрез у него на шее, открывая для духа свежий доступ к телу, а затем сильно дунул мужику в лицо и тотчас выскочил за пределы круга.

Минуты три ничего не происходило, и я уже начал подумывать, что мой план провалился, но тут мужик дернулся и открыл глаза. Он тут же попытался сесть, но цепи натянулись, удерживая его тело в горизонтальном положении. Послушники, стоявшие по краям звезды, судорожно схватились за рукоятки булав, одного замутило, но он не посмел покинуть пост и теперь старался не смотреть на лежащего мужика, в бешенстве мычащего и вращающего глазами. Так, значит, он все-таки ожил, теперь можно активировать заклинание, вложенное в пирамиду на его лбу.

Это заклинание было не в пример проще, хоть и намного полезнее, чем заклинание оживления, и заключалось в трех коротких словах. Пирамида на лбу лежащего полыхнула пламенем, и завоняло паленым мясом. Мужик взвыл как раненый вепрь и рванулся что было сил. Цепи, удерживающие его, натянулись, словно струны, но выдержали, и теперь живой мертвец лежал, спокойно оглядываясь по сторонам.

– Ты будешь с нами говорить? – спросил я.

– Да, – мужик выдержал паузу и продолжил, – пошел ты.

– Он будет говорить, – утвердительно кивнул я Великому Инквизитору.

– Хорошо, – ответил он, – продолжай.

Я подошел к мужику и протянул над ним раскрытую ладонь. Лежащий смотрел на меня подозрительным взглядом, но все же неуверенно улыбался. Я резко сжал кулак. Тело на полу выгнулось дугой, сводимое страшными судорогами боли. Мужик вопил так, что пламя на свечах начало неуверенно колебаться.

Я опустил руку. Тело обмякло и опустилось на пол. Пленник часто дышал, пытаясь прийти в себя.

– А нельзя было просто оживить тело и спросить у него обо всем, что нас интересует? – морщась, спросил один из послушников.

– Нельзя, – ответил я. – Если его оживить просто так, то отрастить ему новый язык не получится. На мертвую плоть не действует заклинание пирамиды.

– То есть он сейчас такой же живой как мы? – удивленно посмотрел на лежащего послушник.

– Почти, – я передернул плечами. – Он сейчас не мертвый, но и не живой, где-то посередине. Он может чувствовать боль, страх, соображать, но в то же время он не нуждается в еде, питье, теплой одежде. Его тело мертво, но душа не дает ему разлагаться, и он может чувствовать боль. К тому же она позволяет действовать на его тело заклинаниям самых разных направлений.

Великий Инквизитор стоял рядом и слушал мою лекцию с не меньшим интересом, чем одетые в коричневые балахоны послушники.

– Тебе стоит подумать о карьере преподавателя, – Великий смотрел на меня со странным прищуром.

– Делать мне больше нечего, – огрызнулся я. В этот момент мужчина в круге снова дернулся, пытаясь сесть.

– Еще? – вежливо поинтересовался я, подходя ближе и протягивая над телом руку.

– Нет, – сглотнул мужик. – Я все скажу.

– Знаешь, что с тобой будет, если ты нам соврешь? – спросил я, водя рукой над распятым телом.

Мужчина кивнул и прикрыл глаза.

– Спрашивайте, – милостиво кивнул я Великому.

– Сам спрашивай, – неожиданно последовал ответ.

Я едва не поперхнулся от удивления. Великий Инквизитор никогда не был трусом или слабовольным человеком, иначе он не был бы Великим. Но сейчас я почему-то видел перед собой сломленного, трясущегося старика, которому больше всего хотелось закутаться в теплый плед и сесть поближе к камину.

Я проглотил рвущиеся наружу вопросы, все-таки в зале было еще пятеро послушников, и коротко кивнул.

– Имя, – спросил я, понимая, что это был, пожалуй, самый естественный вопрос, но в то же время он был самым бесполезным. К тому же мне нужно было собраться с мыслями, и я попытался выиграть немного времени.

– Иван Григорьев, – ответил мужик и продолжил, не дожидаясь моих следующих вопросов, – живу… жил в Светлом городе. Три месяца назад встретил на улице человека. Вернее сначала я думал, что это человек. Он предложил мне заработать. Пообещал силу, деньги, власть. А какой мужчина откажется от власти? Я пошел за ним. Он привел меня в подвал одного из заброшенных домов на окраине города. Там меня встретил лысый мужчина в рясе, похожей на вашу, только без капюшона. На груди у него висел знак, который показался мне странным. Скоро такой знак украсил и мою шею. Я был никем. Я перебивался с хлеба на воду, воровал, спал, где придется. А там я почувствовал себя сильным. И вокруг были такие как я.

– Стоп, – оборвал я его. – То есть жрец снова собрал свой культ в Светлом городе?

– Мы называем его Видящий. Мы поклоняемся великому Драгору, богу, чья сила неизмерима.

Я обернулся – при упоминании о Драгоре лицо Великого Инквизитора перекосила гримаса. Но что она означала, я не совсем понял и вернулся к допросу.

– Сколько вас?

– Нас много и мы повсюду. Вы слабые людишки, а мы те, кто выживет вас из этого мира. Как сорняки на огороде глушат полезные растения, так и мы поднимемся над вами, потому что мы – дети Драгора.

– Не забывайся, – лениво бросил я. – Где вас можно найти?

– В Светлом городе. Большего я тебе не скажу.

– Разговорчивый попался, – задумчиво пробормотал Великий Инквизитор, тяжело опираясь на свой посох.

– Что вы делаете в Темном городе? – задал я, как выяснилось немногим позже, последний вопрос.

– Нас послал Видящий, чтобы передать: «Вы помешали моим планам и будете прокляты. Господин мой Драгор пожрет ваши души, а из тел ваших сделает рабов. Готовьтесь, Инквизиторы, ваше время истекает!»

Внезапно он забился в цепях, как рыба в сети. Кольца в полу заскрипели, готовые вот-вот разогнуться. Я кивнул послушникам.

Тот, что стоял у головы Ивана снял с пояса булаву. Широко размахнувшись, он обрушил страшное оружие Инквизиции на голову бывшего жителя Светлого города. Во все стороны брызнули осколки черепа и мозги. Я прикрыл собою Великого Инквизитора. Мне то в черном все равно, а его белый балахон мог сильно пострадать. Тело Ивана еще раз дернулось, плюнуло из разорванного горла тоненькой струйкой размороженной крови и затихло.

– Сжечь, – коротко приказал Великий Инквизитор.

Двое послушников накрыли безголовое тело простыней и вытащили его из зала.

– Давайте девушку, – устало пробормотал я. Все-таки оживление трупов не самое легкое занятие.

Через пять минут еще двое послушников внесли тело обнаженной блондинки, старательно делая вид, что соблазнительные формы их абсолютно не интересуют. Как дети, ей Богу! Еще через несколько секунд они заняли свои места по углам лучей звезды. Свечи пришлось заменить, а это означало, что все заклинания придется читать заново. Жаль, я так надеялся сэкономить немного энергии.

Как ни странно, но оживление девушки и возращение ее телу органа речи прошло намного легче и быстрее. Возможно, сказался возраст девушки, а возможно мой опыт, но уже через полторы минуты девушка была готова отвечать на наши, точнее на мои вопросы.

– Имя, – уже привычно начал я.

– Оксана.

Рассказ девушки почти не отличался от того, что поведал нам Иван. Жила кое-как, родных не было, дорога ей была только в бордель. Мужчина на улице предложил ей защиту, силу, уважение. Она пошла за ним, как собака за хозяином. Очевидно, этот тип обладал неплохим даром внушения, раз люди верили его словам и шли за ним, практически не задавая вопросов.

– Как выглядел тот мужчина, который предлагал тебе силу и защиту? – поняв, что Оксана не расскажет ничего нового, я решил узнать хоть что-нибудь.

– Высокий, красивый… – в ее голосе проскользнули мечтательные нотки, а взгляд переместился к потолку. Казалось, происходящее на некоторое время вообще перестало ее волновать. – У него длинные белые волосы, собранные сзади в хвост, глаза зеленые, как изумруды, и взгляд… Как будто завораживает…– по ее лицу скользнула мечтательная улыбка. – А зовут его Алексей

Ну и описание! Хоть сейчас на обложку журнала цепляй. Но этой Оксане, похоже, здорово промыли мозги. Ее даже не волновало, что этот красавчик привел ее на верную смерть.

– Ладно, хватит. Скажи, почему вам вырезали языки?

– Видящий хотел узнать, на что способны ваши Дознаватели. Ведь теперь вы наверняка направитесь в Светлый город, а значит, вы встретили нас и узнали, что алтарь господина Драгора находится там.

– Ну, надо же, как все тонко замутили, – театрально всплеснул я руками. – Если этому вашему Видящему было так интересно, на что мы способны, сам бы вырезал себе язык и пришел к нам.

– Темный, успокойся, – оборвал меня Великий Инквизитор. – Хватит. Отпусти девушку, она нам больше ничего не скажет.

– Еще один вопрос, Великий, – ответил я, чувствуя, как пересыхает во рту.

– Хорошо, – кивнул старик и посмотрел на послушников. – Можете быть свободны.

Те, не задавая лишних вопросов, быстро покинули зал, оставив нас втроем.

– Спасибо, – поблагодарил я Великого Инквизитора и обратился к Оксане. – Ты знаешь девушку по имени Анна Колосова?

Оксана посмотрела на меня сперва удивленно, а затем внезапно рассмеялась.

– А ты странный человек, Темный. Господин говорил нам о тебе. Странный и страшный. В твоем теле уживаются палач и святой. Причем оба настолько сроднились, что готовы подменить друг друга в любой момент. Но еще неизвестно, кто из них хуже. Господин сказал, что ты опасный противник. Но тебе не остановить Драгора.

– Ты не ответила на мой вопрос, – перебил я девушку.

– И не скажу, – рассмеялась Оксана.

– Говори, иначе, – я простер руку над распятой на полу девушкой.

– Зачем она тебе, красавчик? Разве тебе не нравлюсь я?

Я сжал кулак. Девушка завизжала, как тысяча кошек. Ее тело выгибалось так сильно, что в какой-то момент мне показалось, что ее позвоночник не выдержит. Визг становился все исступленнее, но я не разжимал кулак. Великий Инквизитор наблюдал за нами, тяжело опираясь на посох, но пока не спешил вмешиваться.

Я разжал кулак. Девушка рухнула на пол, тихонько скуля. Ее тело сотрясала крупная дрожь, а в глазах застыл ужас.

– Ты мне все расскажешь, – холодным, напрочь лишенным эмоций голосом проговорил я. – Или будешь страдать долго, очень долго. А эта боль покажется тебе легким шлепком, по сравнению с тем, что тебя ждет.

Вообще-то я блефовал. Более сильного заклинания чем «Рука Мертвого» в моем арсенале не было, но я надеялся, что страх и боль уже сделали свое дело.

– Она действительно того стоит, Темный? – неожиданно раздался голос у меня за спиной.

– Стоит, Великий, – ответил я. – Как никто в этом мире.

– Видящий найдет тебя, – прохрипела с пола Оксана. – И ты пожалеешь… Сильно пожалеешь…

– Ты будешь говорить или нет? – спросил я, вновь поднимая руку.

– Да не знаю я ее, не знаю, – всхлипнула девушка. – Не слышала ни разу это имя.

– Почему я тебе не верю? – я медленно провел рукой над оживленным мной мертвым телом.

– Я, правда, ничего не знаю. Просто мне хотелось узнать, действительно ли ты такой, как о тебе рассказывали.

– Узнала? – зло улыбнулся я. – Понравилось? Может, повторим?

– Нет, пожалуйста, не надо, – Оксана уже рыдала. – Отпусти меня.

– Отпусти ее, Темный, – вздохнул Великий, – она действительно ничего не знает.

Я вздохнул. Еще раз провел раскрытой ладонью над обнаженным телом, заставляя девушку вздрогнуть. Потом снял с пояса булаву и проделал ту же операцию, что и послушник некоторое время назад.

Великий Инквизитор подождал, пока я закончу с телом девушки и, кивнув каким-то своим мыслям, проговорил:

– Иди, переодевайся. Потом зайдешь ко мне.

Я коротко кивнул и вышел из зала. Едва зайдя в раздевалку, я упал на лавку и, облокотившись спиной о стенку, откинул голову назад и закрыл глаза. Твою мать! Давно меня так не перло. И было непонятно от чего же меня так колбасит. То ли от усталости, то ли от полученных новостей. Кое-как справившись с собой, я стянул с рук перчатки, снял балахон и бросил это все в корзину, не забыв достать из рукавов колья и снова вставить их в петли, пришитые к внутренней стороне рукавов. Почему-то мне кажется, что сегодня они мне очень сильно понадобятся. Надев куртку, я уже собирался выйти, но, подумав, взял булаву и повесил ее на пояс.

Раздевалка располагалась на первом этаже, а кабинет Великого Инквизитора на третьем, так что еще какое-то время я потратил, чтобы подняться по ступеням. В щель под дверью в кабинет Великого Инквизитора пробивался тоненький лучик света. Я осторожно постучал.

– Входи, Темный, – старик никогда не ошибался относительно личности того, кто стоял за дверью его кабинета.

Я вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и огляделся. В этом кабинете я бывал не единожды, но каждый раз находил какую-то новую деталь, которая в прошлый раз ускользала от моего внимания. Шкаф с книгами у левой стены, такой же шкаф, только заставленный папками с документами, у правой стены. Стол у окна. Кресло Великого Инквизитора с одной его стороны и два кресла попроще с другой. Сегодня моему вниманию открылся небольшой столик в самом углу, на котором стоял графин с вином и пара бокалов. Комнату освещали два факела, прикрученные к стенам. Они создавали небольшой эффект средневекового подземелья, но от этого не делали кабинет менее уютным. Только сейчас я осознал, что сейчас время уже перевалило за полдень. Неплохо с трупами побеседовали.

Сам хозяин кабинета сидел в своем любимом кресле. Взгляд Великого Инквизитора был направлен сквозь меня, как будто он пытался рассмотреть что-то, скрывающееся за моей спиной. Но у меня не оставалось сомнения, что сейчас старик как никогда ранее тщательно пытается разглядеть мою персону. Я сделал пару шагов по направлению к столу, но тут Великий вскинул руку мне навстречу.

– Не приближайся, Темный, я не собираюсь тебя задерживать.

Я удивленно остановился, а Великий продолжил:

– Вот твоя плата за то, что ты сделал сегодня.

С этими словами он кинул мне мешочек, в котором ощутимо звякнули монетки.

– Здесь триста рублей, не спорь, ты это заслужил. Твои мертвецы дали мне хорошую информацию для размышления, и мне необходимо все взвесить и посоветоваться со Старшими Инквизиторами. А пока можешь быть свободен, тебя найдут.

Я, так и не проронив ни слова, повернулся и уже взялся за дверную ручку, когда старик окликнул меня:

– Эй, Темный, послушай меня, старого человека. Ни одна девушка не стоит того, что ты задумал. И еще, будь осторожен в нашем Темном городе. Сейчас даже тебе может грозить опасность.

Я улыбнулся и, не оборачиваясь, молча вышел в коридор. Ну-ну. Я и сам могу быть опасен. А вообще за советы спасибо, к Великому Инквизитору стоит прислушаться.

Я посмотрел на часы. Половина первого. Вот и полдня прошло. А вечером ребята ждут меня в «Приюте». Все, что я на сегодня запланировал весело пошло коту под хвост, но с этим уже ничего не поделаешь, да и триста рублей серебром большие деньги. Валик, например в своих «Альпах» за месяц пять сотен получает.

И чем мне теперь заниматься? Идти домой и лечь спать? Но спать не особо хотелось, а таскаться по морозу не хотелось совсем. Вздохнув и прокляв себя за собственную лень, я направился в библиотеку. Там я наугад выбрал книгу и, забравшись в глубокое кресло, с наслаждением принялся за чтение.

Из библиотеки я вышел через четыре часа. Книга была интересной только в начале, но к концу третьего часа я оставил всякие попытки уловить основную суть романа. До встречи с друзьями было еще два с половиной часа, и я абсолютно не представлял, чем еще заняться. Убийство времени никогда не было моей сильной стороной.

Мимо прошла толпа взмыленных послушников. О, значит, зал уже освободился. Замечательно, пойду, скоротаю вечерок.

Два часа хорошей тренировки еще не кому не вредили. Особенно, когда над тобой с длинной железной палкой стоит Старший Инквизитор и при малейшей ошибке использует эту палку против тебя. Два часа при свете факелов я как проклятый бегал, прыгал, отрабатывал удары и махал булавой. Еле передвигая ноги, я наконец-то добрался до душа и включил горячую воду. Кран ответил мне утробным всхлипом и замолчал. Ругаясь сквозь зубы, я закрыл горячий кран и открыл кран с холодной водой. А-а-а-а! Ну, послушники, всю горячую воду растратили, убил бы собственными руками.

Выйдя из душа, я наскоро вытерся жестким полотенцем и стал одеваться. Жаль, придется идти с грязной головой, но тут ничего не поделаешь, фен себе не могла позволить даже Инквизиция, а идти с мокрой головой, пусть даже и в шапке себе дороже. Булаву я повесил на пояс. Не знаю, что на это скажут мои друзья, но я привык доверять своим предчувствиям.

Выйдя из раздевалки я направился к окошку дежурного. По-видимому, Костя сегодня был в ударе или его муза была в ударе, но он что-то писал в своей тетради не задумываясь и почти не отвлекаясь. Молча протянул мне журнал для записи, подождал, пока я поставлю свою закорючку, потом посмотрел на меня долгим внимательным взглядом и вернулся к своим письменам. Стражники на входе смотрели по сторонам, никто из них не обратил на меня внимание.

Немного в отдалении полыхал костер, на котором догорали два безглавых тела. Вокруг костра столпилась группа людей в коричневых балахонах и один человек в сером. Когда я проходил мимо, все старательно сделали вид, что не замечают меня и, только когда я отошел метров на пятьдесят, человек в сером балахоне догнал меня.

– Ну, ты даешь, Темный, – Егор пошел рядом со мной. – Все послушники на тебя теперь косо смотреть будут.

– Почему? – я удивленно посмотрел на рыжего.

– Потому что вся школа слышала, как визжала девушка в зале, – пустился в объяснение Егор, – а ты сам сказал, что она вроде бы как живая, вот они и думают теперь, каким нужно быть отморозком, чтобы доставлять такую боль живой девушке.

Я резко остановился, обернулся к Егору, схватил его за грудки и притянул к себе, глубоко заглядывая в глаза.

– Отморозком? Девушка? – прошипел я ему в лицо. – Ты хоть понимаешь, что она уже даже не человек. Я поднял ее с того света, я буду решать, что мне делать с мразью, которая решила поиграть со мной. Мне нужна была информация, и я должен был ее получить, а каким способом я это сделаю, вас абсолютно не касается. А если эти молокососы такие жалостливые, то пусть идут работать в питомник для животных или в детский сад.

Я отпустил ошарашенного парня и быстро пошел дальше. Нет, ну вы подумайте, какие все сентиментальные. И из этих людей должны получиться Инквизиторы. Можно закалить тело в сотнях часов тренировок, можно научиться владеть оружием, можно научиться колдовать, конечно, если у человека есть дар. Но нельзя научить человека чувствовать разницу между долгом и желанием. Я сам иногда делаю то, что хочу, но только не тогда, когда знаю, что должен поступить иначе. Инквизиция штука сложная, почти такая же, как и жизнь. А значит, что она такая же простая. Что слишком сложно? А жизнь штука сложная, я уже говорил.

До «Приюта» осталось еще минут десять неторопливой ходьбы, но именно в это время передо мной выросло двухметровое нечто. Я качнулся назад, и когтистая лапа пропорола воздух в миллиметре от моего лица. Зверь ударил лапой в обратную сторону и попал мне в плечо. Пролетев метра три, я упал в снег. Черт! Откуда в центре города снежный человек?

Не давая себе ни секунды передышки, я вскочил на ноги. Если я сейчас не встану, эта тварь мной поужинает. Я перекатился по снегу и вскочил, снимая с пояса булаву. Левое плечо затекло и противно ныло, но это пустяк. Зверь утробно заворчал и двинулся в мою сторону. Ну, иди сюда, поиграем! Монстр вновь взмахнул лапой. Я упал на колено и ударом булавы раздробил ему стопу. Тварь взвыла. Я попытался выдернуть булаву, но та прочно засела в ноге зверя и на мой рывок не поддалась. А он уже бил сверху двумя лапами. Я с колена кувыркнулся вперед, уходя от удара, и вскочил за спиной снежного человека. Развернувшись, я запрыгнул твари на спину. Щелкнули резинки и два серебряных кола легли мне в ладони.

Я ударил в голову монстра с разных сторон. Кости черепа зверя не выдержали и колья с легкостью вошли в мозг. Тварь дернулась и стала падать на спину. Я едва успел соскочить с нее, чтобы не быть раздавленным гигантской тушей.

Везет мне в последнее время. Не об этом ли меня Великий Инквизитор предупреждал? Интересно, откуда в городе взялся снежный человек. Хорошо еще, что не снежный тролль. Тех ребят так просто не возьмешь. Я вытащил колья из головы поверженной твари и с третьей попытки освободил из плена свою булаву. Наскоро очистив оружие о снег и шкуру мертвого снежного человека, я уже собирался идти дальше, но в этот момент мой взгляд упал на плечо твари. На правой лапе зверя был аккуратно выбрит знак. Крест вписанный в круг.

Патруль Стражи из пяти человек наткнулся на меня уже у входа в «Приют». Посмотрев на мое вооружение, попросили предъявить документы. Печать Инквизиции выполнила свое предназначение безукоризненно, и вопросы отпали сами собой. Указав ребятам место, где лежал труп снежного человека, я отряхнул снег с ботинок и вошел в дверь «Приюта».

Полуподвальное помещение кое-как освещалось электрическим светом. «Кое-как» – это значит, что разглядеть кого-то можно было только на расстоянии пары метров. Дальше все окружающее пространство сливалось, образуя плотную темную пелену, хотя по меркам Темного города заведение считалось вполне приличным. Я спустился по ступенькам, которые не освещались вообще, и вошел в зал. А зал был довольно большим. По-крайней мере три десятков столов и небольшая сцена в нем помещалась. И за одним столом меня уже ждали.

Четверо моих друзей уже сидели за одним из столов, но, по всей видимости они пришли совсем недавно, потому что на столе было пусто. Я прошел мимо охранников, хмуро проводивших меня взглядом. После того, как однажды они не очень вежливо попросили меня покинуть заведение, под предлогом того, что я принес с собой запрещенное оружие, меня здесь узнавали. Наверное, потому, что работать после этого они не могли дня три. Надо было просто попросить разрешение на оружие, а не руки распускать.

Я подошел к столу, за которым расположилась ожидающая меня четверка и сел на свободный стул.

– Ну, наконец-то, – провозгласил Артур и первым протянул руку. Широкоплечий, светловолосый, вечно улыбающийся, он всегда привлекал к себе внимание женского пола, чем и бесцеремонно пользовался. Хотя справедливости ради стоит отметить, что пользовался не только он один. Знакомится Артур всегда шел с целой компанией девушек, чтобы никому из нас не было обидно.

– Можно подумать я так сильно опоздал, – я пожал протянутую руку. – К тому же у меня была серьезная причина для задержки.

– И какая же у тебя отмазка на этот раз? – спроси Артем, сидевший слева от Артура. Такой же несерьезный, как и его сосед, но куда скромнее по телосложению этот человек сам мог заговорить всех, собравшихся сегодня в «Приюте». Иногда он становился в своих разговорах просто непереносимым, но приходилось терпеть, опять же молча. С Артуром они спелись с ходу, как только я их познакомил.

– Не отмазка, а причина, – буркнул я. – Снежного человека я только что встретил.

– Не свисти, – откинулся на спинку стула Артем. – Если бы ты встретил снежного человека, то, скорее всего сюда пришел бы он, а не ты.

– И где он? – спросил Артур. По его тону тоже можно было понять, что он не верит мне ни на грамм.

– Лежит в паре кварталов отсюда, если патруль Стражи его еще не забрал. Лежит, между прочим, с раздробленной правой лапой и двумя дырками в черепе.

Теперь хохотом зашлись все, сидящие за этим столом. Я только криво усмехнулся. Не хотят верить и не надо – их проблемы. Мне достаточно знать, что это правда, к тому же Великий Инквизитор об этом узнает уже сегодня вечером. Люди Инквизиции есть в любой организации Темного города.

Серега и Валик просто пожали мне руки, хотя я чувствовал, что и на их языках вертятся какие-то колкости. Неслышно подошла официантка и встала рядом с нашим столиком, ожидая заказа. Валик обвел взглядом всех сидевших за столом и заказал две бутылки водки, большую сковородку жаренной картошки, салат из квашеной капуста, и бутерброды. Ого. Хорошо сегодня сидим.

Я молча достал из кармана десятирублевую серебряную монетку и положил на стол. Валик удивленно посмотрел на меня, но потом кивнул и сгреб монетку в карман.

Артур с Артемом тут же принялись обсуждать достоинства и недостатки официантки, а я огляделся. Что-то многовато людей сегодня собралось. Обычно в «Приюте» собирается от силы десятка два посетителей, а сегодня их набилось никак ни меньше полусотни. В этот момент над сценой полыхнули разноцветные огни и на сцену вышли трое. Молодцы, пороха на спецэффекты не пожалели. Два гитариста, один из которых был и вокалистом, и барабанщик, начали размещаться на сцене. Кто-то зааплодировал, кто-то подхватил и вот уже половина зала хлопала троим музыкантам. Вокалист поклонился и взял первый аккорд.

В это время принесли картошку, салат и водку, а значит, вечер можно было начинать.

– Ну, за встречу, – начал до того молчавший Серега, наполняя рюмки.

Выпили. Водка рухнула вниз по пищеводу, обжигая внутренности и наполняя тело приятной теплотой. Гадость-гадостью, а приятно. Я быстро закусил салатом и принялся за картошку.

– Слышали последние новости, – обвел всех взглядом Серега, – вчера банды Седого и Косого выясняли отношения.

– И че? – дернулся вперед Артем. Я удивленно поднял на него взгляд. Давно подозревал, что он что-то скрывает, но чтобы он общался с бандитами, мне верить не хотелось.

– А ничего, – спокойно продолжил Серега, накалывая на вилку кусок картошки. – Седой предложил Косому по-хорошему отстегивать ему долю с разбоя. А Косой, конечно, уперся. Ну, ребята Седого положили троих людей Косого и свалили, а Косой получил неделю на размышления.

– А почему Седой его просто не пришьет и не соберет людей Косого вокруг себя? – спросил Валик, который в разборки местных бандитов не лез, но общественной жизнью интересовался.

– Да потому, что ему не выгодно, – ответил вместо Сергея Артур. – Если Седой Косого завалит, а это ему раз плюнуть, то ему придется все начинать сначала. Да и несолидно при его роде деятельности заниматься всякой шпаной. А так он просто будет получать деньги за то, что ребята Косого будут делать свою работу.

– Неужели ему своих денег не хватает? – удивленно спросил Валик. Удивляет меня иногда его наивность.

– Денег никогда не бывает много, – заметил Артем и кивнул Сереге. – Наливай.

Серега наполнил рюмки. Вот и первая бутылка кончается. Точно придется еще брать.

– Это всего лишь деньги, – я пожал плечами. – На них не все можно купить.

– Согласен, – кивнул Артур, допивая водку, – но и без них никуда не денешься.

– Ага, – поддакнул Серега и скривился. – Блин, надо было какого-нибудь запивона взять.

– Ща возьмем, – подтвердил Артем. – Ща я схожу.

– Я сам схожу, – остановил я его. – Все равно водка кончается.

Почему-то в этот вечер мне хотелось напиться до потери памяти. Может, сказалось напряжение сегодняшнего дня, особенно разговор с Оксаной, а может, я просто устал, но сегодня не напиться я не мог.

Я встал из-за стола и направился к барной стойке. Музыканты продолжали играть одну песню за другой, и пока я пробирался между столами начал прислушиваться к словам.

Мы всего лишь бревна,

Что плывут по реке.

Мы всего лишь ракушки,

Что зарыты в песке.

Нам просто не хватает сегодня свободы,

Но мы подчиняемся зову природы.

Ну и бред. Как такое можно придумать. И ничего, людям нравится, вон девчонки за крайним к сцене столом просто визжат от счастья.

Я подошел к официанту, стоящего за стойкой и заказал еще две бутылки водки, два литровых пакета томатного сока, бутылку вина и блюдо пельменей. Гулять, так гулять, тем более что денег мне Великий Инквизитор подкинул достаточно.

Пока я стоял, дожидаясь заказа, музыканты на сцене сорвали бурю аплодисментов и ушли на небольшой перерыв. Через пару минут я забрал поднос с выпивкой и отправился обратно к своему столику. Подойдя к парням, я нашел еще одну пустую бутылку водки и почти пустую тарелку с картошкой.

– Уроды, – беззлобно пробормотал я и поставил поднос на стол.

Серега моментально схватил пакет сока и, откусив уголок, принялся жадно пить.

– А зачем ты вино взял? – спросил Валик, откручивая пробку от одной из принесенных мною бутылок.

– Ща возьмем вина и пойдем по бабам, – пробормотал Артем, хотя по его осоловевшему взгляду было понятно, что он не только по бабам, он просто идти сможет с большим трудом.

– Захотелось, – ответил я и, выдернув пробку, глотнул прямо из горла. Нормальное вино. Надо бы еще денег ребятам добавить.

– Я что-то не понял, – поднял стопку Артур, – мы пьем или нет?

– Пьем, – откликнулся Серега и поднял свою стопку.

Я поставил вино под стол и взял в левую руку стопку с водкой. Ох, и плохо же мне будет завтра. Но это завтра. Самое главное не проспать.

Третья бутылка кончилась так же быстро, как и первые две. Окружающее пространство перед глазами уже плыло в непонятном направлении. Музыканты вернулись на сцену и продолжили свое выступление. Где-то в это время принесли пельмени. Тема и Артур кое-как поднялись со своих стульев и направились за столик к девушкам, которых я заметил, когда ходил за водкой. Валик тоже поднялся из-за стола и пошел в глубину зала.

Я достал из-под стола бутылку и сделал пару глотков. Противный комок подкатил к горлу, но я не дал ему вырваться наружу и глотнул еще. Когда я оторвался от горлышка, то увидел, что Серега сидит за столом и смотрит на меня совершенно трезвым взглядом.

– С тобой вчера связывались люди Косого, Темный? – спросил Сергей, глядя прямо на меня.

– Связывались, – хмыкнул я. – А ты откуда знаешь?

– Тема рассказал, пока ты за водкой ходил.

– А он откуда знает?

– А Тема, чтоб ты знал, состоит в банде Косого, – ответил Сергей и принялся жевать бутерброд.

Я растер уши, чтобы лучше соображать. Помогло мало. Тогда я глотнул еще вина.

– И че от меня хочет Косой? – спросил я, пытаясь понять хоть что-нибудь.

– Он хочет, чтобы ты убрал Седого, – Серега спокойно смотрел на меня.

Я нервно хохотнул. Седого убрать. Еще чего. Я что на смертника похож.

– А зачем ты мне это рассказал? – спросил я.

– А затем, что я тебя дурака знаю, – ответил Серега и постучал костяшками пальцев по столу. – Ты же кинешься в эту авантюру, как в омут. Я просто предупредил тебя, чтобы ты знал, чего от тебя хочет Косой, а еще потому, что он не примет отказа.

– Седой дал Косому неделю на размышление, – продолжил Сергей, – один день уже кончился. Через сколько дней вы встречаетесь?

– Через два, – ответил я. – То есть послезавтра.

– И у тебя останется четыре дня, – подвел итог Серега. – Я не знаю, что ты успеешь за них сделать, но ни в коем случае не доверяй Косому.

– Спасибо и на этом, – поблагодарил я, но как оказалось рановато.

– Это еще не все, – продолжил Сергей, – за тобой идет охота. Я не знаю, кто ее организовал, но они не успокоятся, пока не уничтожат тебя.

– Ну, это не так просто, – пробормотал я и сделал еще один глоток из бутылки.

В этот момент вернулся Валик, и разговор оборвался сам собой. Я посмотрел на часы. Половина девятого. Хорошо сидим, время так и летит.

– Ну что, еще по одной? – спросил Валик, откручивая пробку.

Выпили. Разговор пошел на отвлеченные темы. Какие в этом году будут цены на продукты, как прошли последние бои без правил, как поднялся уровень преступности в Темном городе.

Вернулись Артур и Артем. Уселись на свои места. На колени к ним сразу упали две девушки, одетые более чем вызывающе. Представив одну Дашей, а вторую Катей Артур взмахом руки подозвал официантку и заказал еще какого-то бухла и закуску.

Что-то слишком спокойно мы сидим. Обычно после такого количества выпитого должно тянуть на поиски приключений, а гляди ж ты, сидим себе тихо, никого не трогаем.

– Эй, тебя называют Темный? – раздалось за моей спиной.

Ну вот, если ты не ищешь приключений, тогда они находят тебя.

Я медленно обернулся. Высокий крупный мужик в кожаной куртке обошел меня с боку и облокотился о наш столик. Грубые черты лица, маленькие глазки, низкий лоб. Типичный «бык».

– Нет, меня так зовут, – ответил я, делая еще один глоток из своей бутылки.

– Пошли, с тобой хотят поговорить.

Парни мгновенно подобрались, но оказалось, что верзила подошел не один. За его спиной стояли еще трое таких же, как он «быков». Что-то я так сразу всем нужен стал. И бандитов за мной посылают, и снежных людей, и еще других бандитов. И что-то мне подсказывает, что это не все.

– Пусть приходят сюда и говорят, – нагло ответил я. – Они же хотят.

– Кто – они? – не понял верзила.

– Ну, ты же сам сказал: «С тобой хотят поговорить», вот пусть приходят сюда и говорят, а мы их внимательно выслушаем.

Я обвел взглядом сидящих за столом. Парни согласно закивали головами, мол, выслушаем, со всем вниманием.

«Бык» наконец-то понял, что из него делают дурака и немного обиделся.

– Пошли, а. Не заставляй меня тебя вести, – сказал он и положил руку мне на плечо.

– А вот это ты зря сделал, – сказал Валик и поднялся со своего места.

Через пять минут четверо «быков» валялись на улице в бессознательном состоянии, а мы впятером вернулись в «Приют», сели на свои места и продолжили пить и перешучиваться с девушками. Несмотря на внешний вид, те оказались вполне вменяемыми и не строили из себя глупых кукол.

Я прикрыл глаза. Было такое ощущение, что я сижу в вагоне и он плавно покачивается в такт движения поезда. А я покачивался вместе с ним. Надо, пожалуй, двигать домой. Пока еще соображаю, куда иду. Но этот безумный день преподнес мне новые сюрпризы.

Очень скоро в зале появился человек в длинном сером плаще. Следом за ним по пятам следовали два охранника. Брезгливо обходя посетителей, человек в плаще подошел к нашему столику. Один из охранников тут же пододвинул еще один стул, и новоприбывший опустился на него. Охрана тут же заняла места за его спиной. Сразу стало тесно, и какое-то неловкое молчание зависло над нашей компанией. Наконец Серега решил разрядить обстановку.

– Чем обязаны такой честью, мэр Ксандр? – спросил он, когда молчание уже слишком затянулось.

– Неужели четверо ребят не донесли до вас мою просьбу? – спросил мэр нашего славного Темного города, глядя на меня.

– Вашим ребятам нужно научиться вежливо общаться с людьми, – бросил Валик. – Вот мы им и преподали несколько бесплатных уроков.

Над столом повисла напряженное молчание. Я практически кожей почувствовал, как напряглись охранники за спиной мэра Ксандра, как их руки потянулись за отвороты пиджаков, где охрана носила свое оружие. Несмотря на количество выпитого я вполне реально осознал, что если начнется драка, то совсем немногие доживут до ее окончания. Это вам не с «быками» разбираться. В охрану мэр Ксандр брал только самых лучших людей. По подготовке и мастерству они едва ли уступали Старшим Инквизиторам, а это многое значит. Я уже хотел согласиться на частную беседу с мэром, но внезапно Ксандр рассмеялся.

– У тебя веселые друзья, Темный, – весело проговорил он, – но мне нужно поговорить именно с тобой. Я прошу тебя уделить мне несколько минут своего времени.

– Приятно поговорить с вежливым человеком, – кивнул я, – но боюсь, что сейчас я не в том состоянии, чтобы серьезно говорить на какие бы то ни было темы.

– Боюсь, что другого случая может не представиться, – ответил мэр. – Если я попрошу своих мальчиков тебя поднять, они это сделают.

Двое охранников как один сделали шаг вперед.

– Не надо, – резко сказал я, глядя, как с противоположной стороны стола поднимаются мои друзья. – Мы же не хотим, чтобы наш любимый и уважаемый мэр остался лежать здесь в луже крови, несмотря на то, что его охранники положат как минимум троих. Я пойду с вами мэр Ксандр, но надеюсь, что ваше дело будет стоить потраченного мною времени.

– Несомненно, – кивнул мэр.

Я медленно поднялся со стула, попрощался с ребятами, оставил на столе еще десятку серебром, чем поверг всех собравшихся в шок и, подхватив наполовину опустевшую бутылку с вином, направился к выходу. Если учитывать, что посидели мы в общей сложности рублей на триста, то деньги ребятам вовсе не помешают. А мне же не жалко.

Мэр и два его охранника вышли на улицу следом за мной. У входа в «Приют» стояла черная тонированная «Волга». Не самая лучшая машина из известных мне, но вполне достойная для того, чтобы возить мэра по его собственному Темному городу.

Один из охранников сел на водительское место, другой открыл заднюю дверцу и почтительно склонил голову, дожидаясь, когда мы с мэром займем места. Ксандр первым залез в машину, а я сел с краю у самой двери. Охранник захлопнул дверь, сел на место рядом с водительским, и «Волга» тронулась с места. Мэр нажал на какую-то кнопку на панели, и между передним и задним сидениями возникло пуленепробиваемое стекло. Вернее не просто возникло, а выползло из водительского сидения.

– Сделано по индивидуальному заказу, – перехватив мой взгляд, сказал мэр, словно хвастаясь своей машиной. Впрочем, у него было на это право. На машине по нашему городу ездили только два человека: мэр и Седой. Но даже Седой ездил на «семерке», так что «Волга» нашего мэра была самой крутой машиной в Темном городе.

– Ребята, – сказал мэр в микрофон, обращаясь к охране, – покатаемся по городу.

После чего Ксандр отключил микрофон и прикрыл глаза. Так мы ехали в полном молчании минут десять, и меня это начало раздражать.

– Вы сказали, мэр, что мое время не будет потрачено напрасно, – прервал я затянувшееся молчание.

– Можно на «ты», – ответил Ксандр, не открывая глаз.

– Это не меняет сути нашего разговора, пока еще не слишком плодотворного, – проговорил я, глядя в потолок.

Мэр еще немного помолчал, словно собираясь с мыслями, и начал совершенно неожиданным для меня вопросом:

– Ты знаешь, что ничего в Темном городе не происходит без моего ведома?

– Да ну? – усмехнулся я, поправляя булаву на поясе. – Не уверен.

– И, тем не менее, это так. Я знаю все, что делается в самых темных закоулках Темного города, при свете дня и в ночной темноте, в самых престижных заведениях и самых грязных притонах.

– А в старых, заброшенных школах, где ютятся сектанты? – с иронией спросил я, заранее зная, что получу положительный ответ.

– Ты про Инквизицию? – спросил мэр и улыбнулся. – Да. Я знаю о ней. Более того, только эта организация нашего города подчиняется непосредственно мне. Остальные службы Темного города работают на весь Совет. Вернее, я позволяю им так считать. На самом деле они все равно выполняют то, что им скажу я.

– Наверное, именно поэтому мэр – ты, а не кто-либо другой, – сказал я, думая совершенно о другом. Нужно на эту тему с Великим Инквизитором пообщаться.

– Да, именно поэтому, – подтвердил Ксандр. – Полной властью может обладать только тот, кто обладает информацией. Каждый день я получаю от своих людей сведения с любого уровня жизни Темного города. И использую ее для того, чтобы укрепить свое положение в обществе.

– А как же благополучие самого Темного города? – спросил я и посмотрел в окно. Там мимо проносились неосвещенные кривые улочки, но все же фары автомобиля изредка выхватывали из темноты ночи развалины домов, пустые глазницы бывших жилых помещений. Мимо промелькнула железная бочка, внутри которой горел огонь. Несмотря на скорость, я успел заметить трех людей, которые пытались согреться.

– Сколько в нашем городе бездомных и нищих? Сколько стариков, которые не могут прокормить себя, и которые никому не нужны? Сколько трупов находят каждое утро патрули Стражи? А сколько не находят? Об этом тебе тоже докладывают, мэр? – спросил я, с горечью глядя на пустую улицу.

– Я делаю все возможное для того, чтобы наладить жизнь в Темном городе, и ты об этом знаешь, – сказал Ксандр.

– Я? Конечно, знаю, – я усмехнулся. – Только для того, чтобы что-то действительно наладить нужно делать невозможное.

– Вот за этим я и обратился к тебе, – мэр повернулся ко мне, – чтобы ты сделал невозможное.

Да что ж такое происходит?! Всем от меня что-то нужно. И нет бы, по очереди приходили или хотя бы на прием записывались, а то накинулись скопом. Такое ощущение, что я в газету объявление давал, типа: «Совершаю невозможное в неограниченном количестве».

– Я слушаю, мэр Ксандр, – буркнул я.

– Я уже знаю о том, что Косой хочет предложить тебе сделку, – начал мэр. – Я, правда, пока не знаю, как ты на нее отреагируешь, но мое предложение напрямую связано с предложением Косого.

– Мне кажется, что если я соглашусь на предложение Косого, то преступность в Темном городе потеряет всякую организованность, а это плохо скажется на благополучии горожан, – пробормотал я. – К тому же я не думаю, что Косой может предложить мне что-то стоящее за такую опасную работу.

– Зато я могу, – сказал мэр. – Но это будет только половина твоей работы. Еще мне нужно, чтобы ты убил Косого.

– Вам нужно? А мне это нужно? Если я уберу обоих авторитетов, то не исключено, что на их место тут же станет кто-то другой. Так есть ли смысл менять уже устоявшиеся основы? К тому же, с чего вы все взяли, что я могу так просто убить человека?

– Не строй из себя невинную овечку, – внезапно закричал Ксандр. – Я за тобой уже давно слежу. Тебе же человека убить, что мне плюнуть. Так какая тебе разница, кого убивать? Как только оба главаря банд умрут, Стража тот час возьмет в оборот их помощников.

– Я бы на твоем месте попридержал голос, – я нехорошо посмотрел на мэра и обнажил нож. – А то мне ведь человека убить, что тебе плюнуть. А нельзя ли их сразу арестовать всех, без дополнительных убийств?

– Ладно, ладно, – куда тише пробормотал мэр. – Просто пойми и ты меня, я же ради города стараюсь. Так у нас нет ни одной улики, ни против Седого, ни против Косого. А как только они исчезнут, их банды тут же допустят ошибки, которые станут для них фатальными.

– Я должен подумать, – сказал я.

– Подумай. Только не слишком затягивай. Желательно, чтобы ты дал мне ответ до конца этой недели.

– Хорошо. Думаю я приму окончательное решение, когда поговорю с Косым. Так что послезавтра или послепослезавтра я свяжусь с тобой.

– Ребята, к бывшему студенческому общежитию номер три, – сказал мэр в микрофон, а потом добавил, обращаясь уже ко мне, – я очень на тебя надеюсь.

Остаток пути мы проделали молча. Мэр молчал, думая видимо о том, что я соглашусь в любом случае. Я же в этом совсем не был уверен. Мне очень не нравилось, что все более-менее влиятельные люди Темного города решили сделать свои грязные дела моими руками. Мне не нравилось, что кто-то серьезный объявил на меня охоту. Мне не нравилось, что дети Драгора натравили на меня снежного человека. Ладно, утро вечера мудренее. К тому же я еще не знаю, что мне расскажет мой информатор.

«Волга» затормозила у подъезда общаги. Я сам открыл дверцы и вышел из машины.

– Эй, Темный, – окликнул меня мэр. – А ты не хотел бы жить в собственной квартире?

Я только хмыкнул в ответ и захлопнул дверцу. Машина тут же газанула и рванула с места. Я медленно поднялся по ступенькам. Дядя Митя сидел в своем кресле и читал какой-то старый глянцевый журнал.

– Явился, Темный, – буркнул он, отрываясь от журнала. – Какого лешего ты ключи не оставляешь?

Я обернулся и посмотрел ему в глаза. Дядя Митя вздрогнул и отвел взгляд.

– Нечего было спать на рабочем месте, – бросил я и поднялся по лестнице на свой этаж.

Комната встретила меня темнотой и пустой немытой чашкой на столе. Завтра помою. К тому же у меня еще вино осталось…

Глава третья Информация

Я шел за ней. Я знал, что это была Аня, хотя и не видел лица. Девушка шла в десяти шагах впереди меня, а я шел следом. Вокруг не было ничего. Только серое пространство вокруг нас. И я шел, погружая ноги по колено в серую пелену. Стоило мне остановиться, как фигура в красном платье оборачивалась и манила меня рукой.

Я шел за ней и не мог догнать. Так, наверное, шел за Воландом и его слугами поэт Иван Бездомный. Так, наверное, шел за Солнцем небезызвестный Дурак из песни «Алисы». Как будто между нами был растянут железный прут, который не давал мне сократить расстояние. Но она манила меня за собой, как маяк манит ночью корабли. И я шел, не в силах противиться ее власти.

Мы шли долго, очень долго и внезапно я почувствовал, что расстояние между нами стало сокращаться. Десять шагов превратились в девять, потом в восемь, потом сразу в пять. Девушка больше не останавливалась и, чтобы сохранить расстояние, мне приходилось также идти без передышек. Вскоре расстояние между нами сократилось до двух шагов, и я протянул руку, чтобы коснуться ее руки.

И в этот момент Аня обернулась. Ее улыбка осталась все такой же лучезарной, но в глазах я разглядел скрытую тревогу. Она протянула мне свою руку, но внезапно мой взгляд упал на ее шею, открытую и такую манящую. Девушка поймала мой взгляд, и уголки ее губ поползли вниз.

На правой стороне шеи, чуть ниже уха отчетливо выделялась черными чернилами татуировка: крест вписанный в круг. Порыв ветра в сером пространстве заставил меня на мгновение закрыть глаза, а когда я их открыл, то татуировка на ее шее уже горела ярким пламенем. Я бросился вперед, но внезапно огонь рванулся в мою сторону и хлестанул по лицу. В мозгу словно взорвалась петарда, перед глазами поплыли разноцветные пятна, но краем сознания, еще не погрязшего в этом чертовом фейерверке я заметил, как все ее тело охватывает пламя.

Я закричал и… проснулся. Перед глазами, как на плохом танцполе, плясали разноцветные пятна, голова болела так, словно по ней проехались катком, а желудок находился где-то в области гортани. Я кое-как встал с кровати и на ощупь нашел дверь. Не помню, каких усилий мне стоило повернуть ручку, но, по-видимому, грандиозных. Перебирая руками по стене, я с огромным трудом добрался до туалета и, подойдя к унитазу, упал на колени и наконец-то выпустил содержимое желудка наружу. Стало легче, но не намного.

Я перегнулся через бортик унитаза, и меня вырвало еще раз. А я же себя вчера предупреждал. Нельзя мешать вино и водку, еще и в таких пропорциях. Дойдя до ванной, я включил холодную воду и сунул голову под кран. Струя ледяной воды била в затылок, стекала по вискам и небритым щекам и уносилась в слив. Понемногу начало отпускать, но гул в голове пока не спешил умолкать. Через пять минут такой реанимации я более-менее пришел в себя и закрыл воду. Надо бы не забыть побриться.

Путь в свою комнату занял у меня немного меньше времени, чем путь из комнаты в туалет, но все равно мне приходилось придерживаться рукой о стену. Да, плющит меня знатно. Я вошел в комнату, сел на кровать и только сейчас вспомнил. Сон!

Да, такое мне не снилось очень давно. Да, Анна снилась мне очень часто. Да, иногда сны носили откровенно эротический характер. Да, иногда мне снилась полная галиматья. Но со знаком детей Драгора на шее девушка не снилась мне никогда. До сегодняшней ночи.

Я обхватил голову руками. «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать», – билась в мозгу единственная мысль. Я почувствовал, как в груди медленно, но верно поднимается тоска. Такая тоска, от которой хотелось лечь и умереть прямо сейчас. Тоска, которая делает безынтересным все, что меня окружает. Тоска, которая делает меня безразличным ко всему. Тоска, которая разъедает душу не хуже серной кислоты.

«Надо что-то делать», – не умолкала мысль.

«Что делать? – мысленно взвыл я. – Я даже не знаю, где она».

«Найди, найди, найди, – тут же застучала в мозгу новая мысль. – Найди, найди, найди».

Тоска поднималась все выше, и горло внезапно сдавило спазмом. Я стиснул зубы, пытаясь не пустить наружу душившие меня слезы.

«Найди, найди, найди», – стучало в голове.

Я не помню, каким образом я заснул в таком состоянии, но когда проснулся, в мою комнату уже заглядывало солнце. Голова была ясной, как будто и не было вчерашней попойки и ночного шатания по коридору, только тоска в груди никуда не делась, а стала как будто глуше и глубже.

Я посмотрел на часы. Половина десятого. До назначенного свидания с моим информатором мне оставалось полтора часа. Времени у меня было полно, и я решил в первую очередь привести себя в порядок.

Я позволил себе даже такую роскошь, как набрать полную ванну горячей воды и понежится там минут пятнадцать. Потом я, за неимением пены для бритья, взбил мыльную и побрился. Бритва была старая, «опасная», но заточка ее была на высоте. После этой нудной и малоприятной для всех мужчин процедуры лицо горело огнем. Пришлось доставать из-под кровати остатки дорогого когда-то одеколона и шипеть от боли, смачивая щеки пахучей жидкостью. Да, красота требует жертв. Даже таких садистских, как бритье.

После ванны я направился на кухню и залез в свой ящик с продуктами. Так, что мы имеем? Крупа гречневая – один килограмм. Крупа пшеничная – три килограмма. Тушенка свиная – две литровых банки. Все.

Да, негусто. Открыв банку тушенки, я высыпал половину на сковородку и включил газ. В этот момент за моей спиной раздались тихие шаги. Я резко обернулся.

– Привет, Темный, – проворковала Мария, моя соседка по этажу.

– Доброе утро, – улыбнулся я. – Составишь компанию?

– А почему бы и нет? – улыбнулась мне в ответ девушка и закатила рукава халатика, в который была одета.

– Тебе виднее – почему, – ответил я.

Маша удивленно посмотрела на меня, но потом, видимо оценив шутку, улыбнулась уголками губ. Затем убрала со лба прядь золотистых волос и поинтересовалась:

– А что у нас на завтрак?

– Пока только полбанки тушенки, – немного сконфужено пробормотал я. Настроение понемногу начало подниматься, но не угощать же девушку утром свиной тушенкой. – Но я сейчас что-нибудь придумаю.

– Не утруждайся, – Мария подошла к холодильнику и достала оттуда небольшую алюминиевую кастрюльку. Девушка подошла к плите и высыпала на сковородку содержимое кастрюли. Это оказались макароны. О, уже неплохо.

– Вчера вечером сварила, – сказала Маша, отбирая у меня ложку. Я удивленно посмотрел на нее, но возражать не стал.

– Вообще, не мужское это дело – у плиты стоять, – продолжала щебетать девушка, методично размешивая макароны и тушенку. – В кулинарном деле важна нежность и внимание, а вы, мужчины, слишком несерьезно относитесь к приготовлению пищи. Вам лишь бы побыстрее да побольше, а о качестве пищи вы думаете в последнюю очередь.

– «Я очень много-много лет мечтаю только о еде», – продекламировал я, садясь на стул. Хоть кухня и была общей (в общежитии живем, как-никак), но содержалась она в относительном порядке. То ли потому, что на этаже жило всего пять человек, то ли потому, что три женщины по очереди наводили на кухне порядок, но чистота здесь была постоянной. Мы же с Петром Звягиным, еще одним жильцом нашего этажа, женский труд уважали и старались без особой причины на кухне не сорить.

– Вот-вот, – механически поддакнула Маша и тут же вернулась к прежней теме. – А если мужчина живет один, то он вообще питается кое-как, потому что некому за ним следить. И холостяка легко отличить от женатого или хотя бы живущего с женщиной человека по тому, какие продукты он выбирает, когда идет за покупками.

На мое счастье макароны нагрелись и затрещали на сковородке. Маша тут же схватила прихватку и сняла сковородку с плиты. Я положил на стол подставку и достал из ящика стола вилки.

– А у тебя даже хлеба нет? – спросила девушка, ставя сковородку на подставку. – Угадала?

– Угадала, угадала, – проворчал я. – Угостишь?

– А куда тебя денешь? Угощу, конечно, – непонятно чему обрадовалась Мария и достала из своей коробки полбуханки серого хлеба в целлофановом пакете. Продукты каждого из жильцов нашего этажа хранились в отдельных коробках, во избежание нежелательного использования их другими людьми. Только холодильник был общий, но тут уже приходилось полагаться на честность соседей. И надо признать, пока все оправдывали доверие друг друга.

– У тебя что, сегодня свидание? – неожиданно спросила Мария, когда мы уже приступили к трапезе.

Я поперхнулся и закашлялся. Ну, ничего себе вопросики!

– С чего ты взяла? – прохрипел я, справившись с первым приступом кашля.

– От тебя пахнет одеколоном, – девушка смутилась. – Вот я и подумала – для кого это ты так стараешься?

– Просто не было другого дезинфицирующего средства, – я провел ладонью по щеке. – Вот и пришлось воспользоваться остатками былой роскоши.

Расправившись со своей порцией, я встал из-за стола и подошел к раковине. Вымыв вилку в проточной воде и протерев ее полотенцем, я положил свой столовый прибор в ящик и потянулся за чайником.

– Чайку выпьешь? – спросил я, наливая в чайник воду из бочки. В ней вода хоть как-то отстаивается.

– Выпью, – тихо прозвучал ответ.

Я поставил чайник на плиту и в этот момент вспомнил, что чашка моя до сих пор находится у меня в комнате.

– Я сейчас вернусь, – сказал я и пошел в комнату.

Чашка стояла там, где я позавчера ее оставил. То есть на столе. Пустая бутылка из-под вина лежала на полу, веши в беспорядке валялись на стуле. Блин, вчера даже куртку в стенной шкаф не повесил. Подобрав куртку с пола, я встряхнул ее и внезапно из кармана выпала странная вещь, похожая на железный орешек. Ударившись об пол, орешек покатился по комнате и, докатившись до стены, внезапно распался на две половинки. Из половинок орешка тут же повалил густой синий дым.

Я рванулся к окну и, сорвав со щелей бумагу, распахнул его. Помогло мало. Дым начал понемногу вытягиваться на улицу, но его концентрация оставалась слишком высокой, чтобы хоть что-то разглядеть. Внезапно пахнуло холодом, да таким, что я, одетый только в легкую футболку и спортивки, замерз мгновенно.

Странный дым унесло в окно, а у стены стал подниматься на ноги кусок льда. У меня немного отлегло от сердца. Всего лишь ледяной голем. Но каким образом его впихнули в железный шарик, а главное, как он попал ко мне в карман?

Но думать было некогда. Думать я буду потом. Главное, чтобы он не вздумал ломать стены. Голем уже полностью поднялся на ноги и крутил по сторонам маленькой башкой. Вернее крутился он всем телом, поскольку шеи у големов не было никогда. Наконец, монстр заметил меня и шагнул вперед. Да, как хорошо, что я вчера решил взять с собой булаву. Без нее у меня могли бы возникнуть проблемы, а так у голема нет ни одного шанса. Подхватив оружие, я шагнул ближе к центру комнаты. Воздух из окна неприятно студил спину, но приходилось терпеть.

Голем шагнул еще раз и взмахнул ледяной рукой. Я увернулся и тут же ударил булавой по плечу твари. Брызнули в стороны осколки и мелкая ледяная крошка. Рука монстра с хрустом отломилась и упала на пол. Через мгновение та же участь постигла и вторую руку голема. Монстр закрутился на месте, затем снова шагнул ко мне. Еще двумя ударами я сломал ему обе ноги, а когда обездвиженный голем растянулся на полу, принялся дробить его тело булавой на мелкие куски.

У голема совершенно нет мозгов. Он просто выполняет приказ, который программирует в него создатель. А создать голема сложно, хотя обычно потраченные силы не оправдывают результат. Они неутомимы, не чувствую боли, не знают страха. Но они неповоротливы и тупы. А ледяной голем вообще неустойчив как материальный объект. Летом его создать вообще невозможно. Понятно, почему? Летом проще использовать глиняных или земляных големов. Их уничтожить тяжелее, поскольку обычно оружие вязнет в рыхлых телах. Зато зимой они застывают на морозе и не могут шевелиться.

В общем идеального голема нет. У всех свои недостатки.

Закончив расчленять глыбу льда, я собрал самые большие куски и выкинул в окно. Кстати окно пора закрывать, а то скоро сам льдом покроюсь. Собрав остатки ледяного монстра я сложил их в кулек и вынес в ванную. Лед растаял почти сразу и талая вода стекла в канализацию. Все. Теперь о големе можно не беспокоиться, не встанет.

Просчитались мои недоброжелатели, опять просчитались. Если бы шарик выпал из куртки вчера вечером все могло бы закончится куда хуже. Для меня, естественно.

Вернувшись в комнату, я первым делом осмотрел половинки железного орешка. Две гладкие металлические поверхности без каких-либо символов, знаков и остаточного магического поля. Нужно будет показать их Великому Инквизитору, может, что умное подскажет. Как много вопросов и так мало ответов на них.

Когда я вошел на кухню, чайник только начал закипать. Маша уже достала свою чашку и теперь сидела за столом, задумчиво вертя в руках чайную ложку.

– Что-то ты долго, – сказала Маша, наблюдая, как я наскоро ополаскиваю чашку и роюсь в своем ящике с продуктами в поисках чая.

– Возникли неожиданные трудности, – сказал я, продолжая копаться в ящике. Чай нашелся, а вот сахар все никак не желал попадаться в руки. Странно, коробка небольшая, продуктов в ней еще меньше, а беспорядок внутри полнейший. Ага, вот и сахар.

Я поставил пакет с сахаром на стол, затем насыпал в чашки чай и, выключив газ на плите, принялся разливать кипяток по чашкам. Горячая вода, попадая на маленькие черные листочки, заставляла их набухать и распрямляться. К потолку тут же начали подниматься клубы пара, а вода окрашиваться в красновато-коричневый цвет. Есть что-то волшебное в этом, казалось бы, простом ритуале. Как будто горячая вода дает новую жизнь уже давно умершим высохшим листочкам, наполняя их своим жаром, заставляя оживать и в последний раз отдавать то, что скрывается внутри каждого из них. Ту волшебную бодрящую энергию, тот неповторимый вкус и аромат, последнюю часть своей жизненной силы.

– Есть в этом что-то волшебное, – будто прочитав мои мысли, пробормотала Мария, глядя, как в глубине ее чашки чаинки затевают чехарду.

– Да, – кивнул я, – только жалко, что все это волшебство не продлится долго. Стоит только положить в чашку сахар или разбавить холодной водой и все волшебство пропадает. Даже жалко становится нарушать этот миг.

Но нарушать все же пришлось, зря, что ли сахар искал? Положив себе две ложечки сахара, я принялся осторожно дуть на исходящую паром жидкость. Не люблю разбавлять чай холодной водой. Пусть лучше он сам потихоньку остывает, хоть как-то вкус сохраняется.

Маша положила себе всего лишь одну ложечку сахара и теперь этой самой ложечкой задумчиво помешивала в чашке, не переставая при этом смотреть на меня.

– Что? – удивленно поднял я глаза на свою соседку, после того, как сделал пару больших глотков.

– А? – удивленно встрепенулась она, а потом как-то сникла и смущенно ответила. – Нет, ничего, извини.

Я допил чай и взглянул на часы. Двадцать минут одиннадцатого. Еще сорок минут до встречи с моим информатором. Хотя он и не информатор. Так, помогает мне по доброй воле. Что-то он мне скажет?

Я встал из-за стола с твердым намерением на этот раз вымыть чашку. Подойдя к раковине, я открыл воду и подставил чашку с остатками чая под струю, бьющую из крана. Чаинки закружились, подхваченные мощным напором воды, и я выплеснул воду в раковину. У самого слива закружился маленький водоворот, в котором закружились разбухшие от воды лепестки, уносимые течением. Вот и кончилось волшебство.

Внезапно теплая ладонь легла мне на плечо. Я удивленно обернулся. Мария в своих мягких тапочках передвигалась неслышно, и теперь вторая ее рука легла на мою талию. Лицо ее оказалось близко-близко с моим, и я ощутил на своей щеке горячее, обжигающее дыхание. Ее голубые глаза светились такой надеждой, что я на мгновение даже растерялся.

– «Он прожил много лет, он прожил много зим. Тянулись серые дни, и никого рядом с ним», – с придыханием пропела Мария. Ее глаза оказались еще ближе. – Ты все время один, Темненький. Живешь без имени, без друзей, без девушки.

Она прижалась ко мне всем телом. Я внезапно почувствовал, что под халатом у моей соседки ничего не надето. Гм. На какое-то время стало трудно дышать, во рту пересохло, а к горлу подкатил тугой комок.

– Чего ты хочешь, Темный? – спросила Мария, глядя мне прямо в глаза. – Чего добиваешься? Зачем ты живешь? Одиночка, которому ничего не надо от жизни. Авантюрист, которого ничего не радует. А вместо сердца у тебя не кусок льда? Нужно, чтобы кто-то растопил его, Темный. И я хочу это сделать. Навсегда согреть тебя, вернуть тебе интерес к жизни, стать твоей.

Она прикрыла глаза и потянулась губами к моим губам. Собрав в кулак всю свою волю, я нежно, но твердо высвободился из ее объятий.

– Прости, – сказал я, стараясь не смотреть на свою соседку. – Прости, Маша, но у нас ничего не получится. Мое сердце занято, занято давно и навсегда.

Я медленно пошел к выходу из кухни, пытаясь унять колотившееся сердце. У дверей я обернулся.

– Не знал, что тебе нравится «ДДТ», – сказал я, встретившись взглядом с влажными глазами девушки. – Не плач. Будет, у тебя все будет.

Я вышел из кухни и побрел в свою комнату. Настроение у меня опять опустилось много ниже нулевой отметки.

Быстро одевшись, я вышел на улицу. Сторож дядя Митя хотел что-то сказать, но наткнувшись на мой взгляд, поперхнулся застрявшими в горле словами и отвернулся. Я знал, как сейчас выгляжу, и что собой представляет мое лицо. То его выражение, которое наводит ужас на всех, кто посмотрит мне в глаза. Отрешенность, бесстрашие, безразличие, готовность всадить нож под лопатку любому, кто попытается встать у меня на дороге. Даже мои друзья, когда видели на моем лице эту маску, словно выдолбленную из мрамора, не решались заводить со мной диалог.

Я медленно брел по улицам, направляясь строго на юг, туда, где лежало Снежное море. Да, наш Темный город лежал на берегу моря. Оно и до разделения было не слишком большим, а теперь, учитывая наличие границ, размеры его стали совершенно несущественны. Довольно мелкое, зимой Снежное море промерзало почти полностью. Кто-то твердил, что на глубине около восьми метров вода не замерзает даже зимой. Понятное дело, что никто не в состоянии был это проверить, но слухи на то и слухи, чтобы вселять надежду. Неважно, на лучшее или на худшее. Главное, чтобы было, на что надеяться.

Я шел по улице, ведущей непосредственно к самому берегу. Она так и называлась – Морская. Довольно широкая, она пестрела кучей самых разнообразных вывесок, поскольку являлась второй по безопасности улицей Темного города. Во-первых, она выходила к морю, а оттуда опасности ждать не приходилось, а во-вторых, это была самая длинная улица в городе, пересекающая его практически полностью с юга на север. Она даже ночью освещалась, что уже говорило о ее значимости. Но, как всегда это было лишь внешнее впечатление. Стоило свернуть с освещенной улицы во двор, как тут же можно было получить арматурой по башке и медленно замерзнуть до утра в одном из многочисленных сугробов.

Фасады домов были заштукатурены, окна и двери выкрашены, снег сметен с тротуаров. Интересно, для кого они стараются? Ведь большинство горожан думает лишь о том, как заработать на кусок хлеба, да прожить день спокойно и без приключений. А когда на каждом шагу тебя подстерегает опасность, то стоит ли обращать внимание на красоту окружающего тебя пространства? И, тем не менее, вывески пестрели перед глазами, играя всеми цветами так давно не виданной мною радуги.

Закусочная «Три Поросенка» (интересно у них действительно натуральная свинина, или они в сою ароматом бекона добавляют), парикмахерская «Денди», стоматологический кабинет «Веселый зуб», на вывеске которого висел улыбающийся во все зубы заяц.

Дальше шли вывески с вообще непонятными названиями, типа «Темный угол», «Пятое колесо», «Карнавал» и тому подобные. И если еще можно было догадаться, что в «Карнавале» торгуют одеждой, в «Пятом колесе» – телегами, тачками и тому подобными агрегатами с колесами, то, что могли продавать в магазине под названием «Мечта зверя» я понятия не имел. Ага, вот магазин алхимиков, который открылся совсем недавно. Хорошее место алхимики себе под магазин выбили. Надо будет заглянуть попозже, когда с делами разберусь. Если разберусь. Слишком много дел у меня накопилось сразу. Нет, все же побуду немного оптимистом – когда разберусь. Хотя не исключено, что наведаться в магазин придется еще в процессе разбора дел.

Справа из-за домов показалась бывшая вышка электропередачи. Сейчас ее использовала Академия, или как в народе ее называли – Гильдия Магов, для того, чтобы отлавливать по городу незарегистрированные вспышки магической энергии. Если честно, то получалось это у них довольно таки хреново. Может быть, маги вышки некачественно настроили, а может только для понта этим делом занимались, но магию применяли практически все, кто хоть как-то ею владел. Даже люди, которые не проходили никакого обучения, могли элементарно поджечь костер, или погасить взглядом свечу. Дар есть Дар, и никуда от него не денешься.

Так, что у нас дальше? «Мастер тату», «Мастер прически», «Мастер еды». Что за ерунда? «Мастер рукопашного боя», «Мастер-кузнец», «Мастер одежды». Да, давненько я в эту часть города не захаживал. Оказывается, Гильдия Мастеров открыла здесь свою точку. Очень интересно, кто их на эту улицу пустил? На бывшем здании детской городской поликлиники теперь красовались большие буквы: «Гильдия Мастеров. Филиал». И по всему зданию были развешены таблички с наименованием услуг, предоставляемых «мастерами».

Гильдия Мастеров славилась тем, что умудрилась организовать свою сеть оказания всевозможных услуг во всех трех городах нашего квадрата. А это говорило уже о многом. Учитывая то, что отношения властей всех трех городов были довольно прохладными, каждый из городов старался обходиться только своими ресурсами, и торговали между собой лишь самым необходимым. Тем не менее, Гильдии Мастеров удалось закрепиться во всех трех городах, а значит, между ними существовала постоянная связь. Для этого приходилось мотаться между городами, а это было дело неблагодарное и опасное. Если Мастера могли себе это позволить, значит, дела у них идут действительно неплохо. И услуги они оказывали качественные.

Как и всякая улица, ведущая к морю, Морская шла под уклон. Спускаться по ней было одно удовольствие, а вот о подъеме я подумаю потом. На часах высветило без пятнадцати одиннадцать, и я немного ускорил шаг. На эту встречу я не имел права опаздывать. Мимо проплыла еще одна вывеска, на которой красовалась надпись: «Третий Глаз», а чуть ниже – «Ваша судьба в наших руках». Я хмыкнул. Наша судьба в наших руках. И только в наших. Иногда мне самому казалось, что легче все бросить, и будь что будет. Да, легче, но не лучше. Мы сами творим свою судьбу, своими руками. А смотреть в стеклянный шар и бубнить себе под нос и я могу.

Я спустился по ступенькам, отделяющим дорогу от пляжа, и ступил на присыпанный снегом песок. Тот противно заскрипел под подошвой моего ботинка. Нет ничего хуже, чем мокрый холодный песок. Такой липкий, противный и мерзкий. Б-р-р-р! Ненавижу!

Прямо передо мной раскинулись тонны льда. До самого горизонта все было покрыто льдом, на котором лежал толстый слой белого, никем не тронутого снега. Летом все это на пару коротких месяцев отмерзало, и можно было ловить рыбу, а сейчас на льду не было ни одного человека. Одна из причин отсутствия людей на море находилась прямо передо мной. Километрах в двух от берега прямо изо льда поднималась к небу стена вибрирующего воздуха. Граница. Южная граница нашего квадрата.

Я свернул направо от лестницы и, пройдя по холодному песку пару сотен метров, подошел к зданию, в котором ранее размещалась спасательная бригада. Двухэтажный домик, рядом с которым помещалась наблюдательная вышка, был построен почти у самой воды. То есть летом у самой воды, а сейчас легче это назвать границей моря и суши. Рядом со станцией, прямо на холодном песке, кверху днищем лежала прогнившая спасательная лодка. Я подошел к двери и внимательно осмотрел накинутую на ручку цепь и замок на ней. Никаких следов взлома. Это хорошо.

Я огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, разомкнул в определенном месте звенья цепи. Освободив ручки сворок от цепей, я схватился за одну из них и потянул на себя. Раздался скрип несмазанных петель и лязг трущегося друг о друга металла. Из-за двери на меня пахнуло тяжелым воздухом и пылью. Немного постояв на пороге, я зашел внутрь и прикрыл за собой двери. На первом этаже было пусто. Ни мебели, ни обитателей, ни оборудования. Я прошел через пустой зал и по винтовой лестнице поднялся на второй этаж. Здесь стояли две железные койки, со старыми, набитыми соломой матрасами, стол и два кресла. Все было покрыто густым слоем пыли, которая при моем появлении тут же взлетела в воздух. Чихнув пару раз, я послал конспирацию подальше и раскрыл окно. Я облокотился о подоконник и, стоя у окна, глотал холодный, пропахший йодом воздух.

Граница колебалась почти на самом горизонте, но мне казалось, что я сейчас стою в двух шагах от нее. Что стоит мне протянуть руку, и она по локоть проскользнет в струящееся надо льдом марево. Мне казалось, что я вижу каждую струю воздуха, поднимающуюся от покрытого льдом моря. А еще мне казалось, что я могу беспрепятственно пройти сквозь границу, и тогда они исчезнут, и мир снова станет нормальным.

Видимо, последние мысли я произнес вслух, поскольку тут же получил на них ответ.

– А ты рискни, – сказал хриплый голос за моей спиной, и в воздухе едва уловимо запахло серой. – Попробуй пройти через границу, может быть, именно тебе улыбнется удача?

– И никто не узнает, какой была моя смерть, – пробурчал я, оборачиваясь, склоняя голову и опускаясь на одно колено.

– Брось, Темный, – голос приобрел слегка досадливые нотки, – я же просил. Не стоит так меня приветствовать.

Я медленно поднялся на ноги. Обладатель хриплого голоса стоял в двух шагах от меня. Одет он был в длинный, до пола, плащ, а на голову был накинут капюшон, полностью скрывающий лицо. В двух местах капюшон как-то странно выдавался вверх, словно на голове у человека росли небольшие рожки.

– Я не могу забыть нашу первую встречу. И не могу простить себе свою ошибку.

– Я тебе ее уже давно простил, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали, – ответил мой собеседник и наконец-то поздоровался первым. – Здравствуй, Темный.

– Здравствуй, Виссенд, – ответил я. – Я ждал встречи с тобой.

Мы встретились около двух лет назад, когда я, тогда еще послушник Инквизиции, мечтал о славе и считал себя неуязвимым. Я хотел, чтобы меня заметили, я хотел, чтобы меня узнавали на улицах. И мое тщеславие едва меня не погубило.

Однажды вечером, возвращаясь домой, я заметил, что за мной кто-то следит. Я решил немного пропетлять по дворам, проверяя, действительно ли следят за мной. Человек (как я тогда думал) следовал за мной по пятам и в какой-то момент я уловил смутные отголоски магии, кружащиеся вокруг него. Такой магии я еще не встречал. Существо с такими плетениями внутренних сил не могло быть человеком, и я решил, что это мой шанс. Спрятавшись в одном из подъездов, я пропустил существо вперед, а потом, думая, что меня не заметили, напал на него сзади.

Я не знаю, почему Виссенд тогда меня не убил. Он никогда мне этого не говорил. Возможно, он сделал это по той же причине, по которой и следил за мной, а может, просто проверял меня. В любом случае, я был обязан ему жизнью, а я привык платить долги. Но оказалось, что мои услуги Виссенду не нужны, а сам он предложил мне информацию. Такую, за которую Великий Инквизитор сразу же возвел меня в ранг Инквизитора без проходного экзамена. Хотя мне кажется, что когда мы устраивали облаву на указанную Виссендом точку сбора группы детей Драгора, это и был мой экзамен.

Потом мы встречались еще дважды, и оба раза Виссенд предоставлял мне неоценимую информацию. Именно благодаря его наводке мы нашли бункер, в котором прятался Видящий со своими приспешниками. Что же он скажет мне на этот раз?

– Ну, как дела? – спросил Виссенд, прохаживаясь по комнате.

– Все было бы замечательно, не будь все так паршиво, – ответил я. – За последние два дня произошло больше событий, чем за последние пять месяцев. Одни хотят, чтобы я убивал, другие наоборот – хотят моей смерти.

– Ты сам выбрал такую жизнь, – заметил мой собеседник. – Дорог перед нами множество, но мы выбираем именно ту, которая нам нравится.

– Нравится? – я тоскливо посмотрел на Виссенда. – Ты думаешь, мне нравится так жить? Знаешь, как страшно жить, когда ничего не боишься? Знаешь, как мне иногда хочется просто лечь и умереть, потому что я чувствую себя абсолютно беспомощным?

– Но ведь это только делает тебя сильнее, не так ли? Твоя воля крепнет, когда ты раз за разом переступаешь через себя, когда, сцепив зубы, ты делаешь еще один шаг по выбранному тобою пути. Все дороги ведут к выбранной цели. У тебя ведь есть цель?

– Есть, – я опустил глаза. – Есть, но я даже не знаю где она. А тут еще дети Драгора, снежные люди, ледяные големы. Как будто весь мир настроился против меня.

– Ложь, – оборвал меня информатор. – Ты снова пытаешься врать сам себе. Если бы ты действительно так думал, то в одной из схваток просто не притронулся бы к оружию, и сейчас лежал бы холодной тушей в ледяной луже крови. Но ты здесь, а значит, все еще хочешь жить.

– Вот именно. Я жить хочу. Понимаешь, жить! Не существовать, проживая один за другим абсолютно одинаковые дни!

– Ее видели, – неожиданно сказал Виссенд.

– Что? – мне показалось, что мир сейчас обрушится. Не может быть. Нашлась. Она. Нашлась! – Где?

– В Светлом городе, – с улыбкой наблюдая за моей реакцией, сказал Виссенд.

Я едва не взвыл. Светлый город. Самый крупный город нашего квадрата, самый богатый и самый недружелюбный. Дружбы никакой между городами быть не могло, поскольку все пытались подобрать под себя большую территорию за пределами городов, что не могло не сказаться на взаимных отношениях.

– Там ее зовут Тень, – спокойно продолжил информатор. – И найти ее тебе не составит большого труда. Она каждый вечер проводит в клубе «Звездное Сияние» со своим другом.

– Другом? – я сам не заметил, как при упоминании об Ане ко мне вернулась прежняя жесткость и холодность. Правая ладонь медленно сжалась в кулак. – Каким другом?

– Высокий, волосы светлые, глаза зеленые…

– Зовут Алексеем? – почти утвердительно закончил я.

– Нет, зовут его Дмитрий, – бесстрастно ответил Виссенд. – А Леша – это его брат.

– Она как-то связана с детьми Драгора? – я вспомнил свой сегодняшний сон и сердце заколотилось с бешеной скоростью.

– Еще нет, но если ты не хочешь этого допустить, то стоит поспешить.

– Сколько у меня времени?

– Около месяца, вряд ли больше.

– Спасибо, Виссенд, – я потер виски. – Я очень тебе благодарен.

– Это еще не все, – ответил мой собеседник и вышел на середину комнаты. – Мой тебе совет, перед тем, как отправишься в Светлый город, поговори с Великим Инквизитором. Старик не даст тебе пропасть. И еще. Покушения на твою жизнь частично связанны с детьми Драгора – это дело рук одного из людей, с которым ты общаешься.

– Кто? – прорычал я.

– Извини, этого я тебе сказать не могу. Ты просто можешь мне не поверить.

– Хорошо, я понял.

Внезапно Виссенд откинул с головы капюшон. Бледное лицо с острым подбородком обрамляли длинные белые волосы, глаза светились фиолетовым светом, а на голове торчали короткие острые рожки.

– Этот мир находится на грани, – глаза Виссенда полыхали фиолетовыми огнями. – И от тебя, Темный, зависит его дальнейшая судьба. Так что будь добр, не умирай.

– Кто ты? – спросил я, лихорадочно пытаясь соображать.

– Я один из тех, кто не хочет гибели этого мира. Тебя ждут такие испытания, по сравнению с которыми Третья Мировая была лишь детской дракой в песочнице. Но если этого не сделаешь ты, этого не сделает никто. Я дал тебе стимул, теперь пришла пора отплатить за свою жизнь по счетам.

Сказав это, Виссенд с резким хлопком исчез. О том, что в комнате только что был еще кто-то, напоминал только легкий запах серы, оставленный закрывшимся порталом.

Я вышел на пляж, накинул цепь на ручку двери, защелкнул секретное звено и пошел в город. Ноги сами по себе двигались в привычном размеренном ритме. Руки прятались глубоко в карманах, глаза смотрели в снег под ногами. А мозг, казалось, отключился, забыл, что именно на его совести лежит сохранность моего тела в целости. Но мозгу было наплевать. Мозг думал, пытаясь переварить и рассортировать полученную от Виссенда информацию. «Что делать? Что делать? Что делать?» – гуляла по моей голове странная, надоедливая мысль.

Мне нужно в Светлый город. Любой ценой я должен попасть туда и забрать Аню. Даже если придется самому идти до него пешком, даже если мне придется вырезать половину жителей Светлого города. Но мне нужно оружие. Как минимум. А значит, мне нужны деньги. Как можно больше денег. А где я могу достать деньги? Правильно. В моей голове медленно начал сформировываться хитрый, рискованный, но все-таки выполнимый план.

Когда я очнулся от размышлений, то оказалось, что ноги занесли меня в западную часть города. Место в принципе не слишком опасное, но расслабляться и тут не следует. А куда я собственно иду? Так, здесь я уже бывал неоднократно. Пройдя мимо старого стадиона, на котором не уцелело ни одного пластикового стула, я вышел на улицу Третьей танковой дивизии. Здесь в одной из старых пятиэтажных домов, в трехкомнатной «хрущовке», переделанной под офис, работал Сергей. Хотя «работал» – это слишком громко сказано. Большую часть своего рабочего времени Серега сидел за рабочим столом и перебирал стопки бумаги формата А4. А раза два в неделю он занимался тем, что принимал на складе подвозы с дровами и продуктами на Западных воротах. Работа, конечно, муторная и нервная, но и платили за нее хорошо, поэтому Серый и не жаловался на, как мне казалось, скучное занятие.

Часы показывали половину первого. До перерыва еще полчаса, надеюсь, я успею перехватить Серегу до того, как он уйдет на обед. Я свернул в подворотню, намереваясь срезать довольно таки большой угол, под которым изгибалась улица Третьей танковой дивизии и почти сразу же передо мной выросли двое.

– Дай закурить, – попросил парень в синей дутой куртке и синей вязаной шапке.

Вот уроды. Другого повода занозиться не нашли? Эх, повезло вам ребята, не то настроение у меня сегодня.

– Не курю, – ответил я и попытался обойти парней.

– Спортсмен, типа? – спросил тип в синем, и рука его скользнула в карман. Его напарник с внешность истинного горца загородил мне дорогу.

– Ладно, ребята, признавайтесь, кто вас послал, и я вас отпущу, – предложил я, делая шаг назад.

– Зачем тебе знать, если ты все равно умрешь? – спросил говоривший со мной «синий» и вытащил из кармана кухонный нож. Интересно, как он у него в кармане поместился? Грузин достал из-за отворота кожаной куртки тонкую струну с прикрученными ручками. О, удавка. Что-то новенькое. Удавка не самое лучшее оружие в Темном городе.

– Вам хоть сказали, кто я? – я сделал последнюю попытку решить дело миром.

– Нам просто дали твое описание, но для тебя это уже ничего не меняет.

– Я – Темный.

Парни переглянулись. В какой-то момент в их глазах промелькнуло замешательство, но тут же оно сменилось насмешливостью.

– Да че ты нам втираешь, – ухмыльнулся «синий», – если бы ты был Темным, то давно бы уже убил нас и ушел.

– Если вы не уйдете сами, то я так и сделаю, – я уже откровенно наслаждался беседой с бандитами.

– Кончай базар, – рыкнул парень. – Гиви, давай.

Гиви дал. Вернее попытался дать мне кулаком по голове. Но не попал и тут же получил ногой в солнечное сплетение. Грузин упал в снег, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, а я повернулся к оставшемуся на ногах противнику.

– Ну, – спросил я, – убедился.

– Ах ты, сука! – парень с криком кинулся на меня, выставив перед собой нож.

Я повернулся на полкорпуса и пропустил его мимо себя. «Синий» сделал еще пару шагов по инерции и внезапно замер, словно наткнувшись на стеклянную стену. Удивленно опустив глаза, он посмотрел на торчащую из его груди рукоятку моего ножа, вершину которой украшал смеющийся череп. Улыбка черепа – это было последнее, что видел в своей жизни парень. Горлом у него пошла кровь и, булькая, он упал лицом в снег.

Сзади заскрипел снег и я едва успел подставить руку, когда удавка обвилась вокруг моей шеи. Струна скользнула по перчатке, и Гиви тут же принялся стягивать петлю. Я попытался расцепить его захват, но сил горцу было не занимать, да и находился я в очень неудобном положении. Петля затягивалась все сильнее. Казалось, что струна уже прорезала перчатку и касается моей обнаженной ладони.

– Сдохни, скатына, – прохрипел бандит, впервые с нашей встречи открывая рот.

– Сам сдохни, – прорычал я, и, расстегнув петлю в правом рукаве, вогнал в печень Гиви серебряный кол, которым еще вчера пробил череп снежного человека.

Хватка ослабла. Я рванулся и сбросил с шеи удавку. Горец стоял на коленях и пытался вытащить кол из раны в боку, но я не дал ему этого сделать. Подскочив к Гиви, я схватил его за голову и дважды приложил лицом к собственному колену. Грузин упал на спину и потерял сознание. Вряд ли он теперь очнется. Если кровотечение не остановить, то он умрет минут через пять. Я вытащил кол из едва дышащего горца и вытер кровь о его же куртку. В кармане куртки что-то звякнуло. Я залез в карман и вытащил три серебряные сотенные монетки. Ого. Триста рублей серебром. Очень неплохо для одного раза. Но если эти деньги ему заплатили за мою смерть, то я разочарован. Я же ценю свою жизнь намного дороже. Спрятав деньги в карман джинсов, я подошел к лежащему в снегу «синему» и перевернул его на спину.

Глаза его уже подернулись смертной пленкой, а рука, сжимавшая нож, разжалась. Я взялся за рукоять своего ножа, торчащего из груди парня, и внезапно череп улыбнулся. Я едва не заорал от неожиданности. Не от страха. Мне и раньше доводилось видеть черепа, да и зомби я поднимал неоднократно, но на рукоятке моего ножа череп ожил впервые. Он и раньше улыбался, но только самую малость, как-то презрительно, заставляя поеживаться от холодного взгляда пустых глазниц и мерзкой улыбки. Сейчас же улыбка черепа стала более широкой, хотя я не понимал, как можно улыбаться, не имея губ.

Сам череп был создан практически идеально. Ровные стальные зубы были подогнаны друг к другу так, что между ними не было ни одной щели. Пустые глазницы были вырезаны настолько мастерски, что казалось, что череп действительно все видит. А теперь я был в этом полностью уверен, поскольку как только череп улыбнулся, его глаза загорелись рубиновым огнем.

Я медленно, стараясь не делать резких движений, вытащил нож из мертвого тела. Глаза черепа медленно потухли, а улыбка стала прежней. Что за ерунда? Нет, надо срочно поговорить с Великим Инквизитором.

Я хотел отереть лезвие от крови, но, посмотрев на нож, удивился еще раз. Кровь медленно впитывалась в клинок, как будто это была не сталь, а мягкая губка. Она не стекала, не испарялась, она именно впитывалась. Мой нож всасывал, выпивал кровь!

Дождавшись, пока лезвие полностью очистится, я осторожно вернул нож в ножны. Череп вел себя тихо, не подавая признаков жизни. Я слегка успокоился и пошел дальше – до перерыва осталось совсем немного.

Серегу я встретил, когда он уже закрывал дверь своей небольшой конторы и по совместительству квартиры. Стоя левым боком у двери, он плечом прижимал ее к лутке, а правой рукой пытался повернуть ключ в замочной скважине. Дверь поддавалась плохо, видимо косяк был слишком кривой, но Серега не сдавался, раз за разом налегая на дверь.

Я подошел сзади и тоже навалился плечом. Раздался тихий щелчок, и ключ наконец-то повернулся. Сергей вытащил его из скважины и, отдуваясь, опустил в карман брюк.

– Спасибо, Темный, – отдышавшись, поблагодарил меня Серега, – я уже думал, что пообедать мне сегодня не удастся. Ты по делу или просто мимо проходил?

– Да так, мимо проходил, дай, думаю, по делу зайду, – отшутился я. – Разговор есть, но если тебе приятней думать, что я зашел просто из дружеских чувств, то толика правды в этом есть.

– Ну, пошли, перекусим, а там и о делах поговорим, – пробормотал Серый, бросив на меня подозрительный взгляд.

Мы вышли из дворов и, пройдя около сотни метров по улице Третьей танковой дивизии, подошли к ресторану. Гордая вывеска над дверями гласила: «Зеленый Заяц».

– У нас что, в городе намечается конкурс на самое дурацкое название? – спросил я Серегу, вспоминая вывески на Морской. – Тут хоть кормят нормально?

– Нормально, – ответил Серый, когда мы уже вошли в дверь и стояли возле гардероба. – А вот булаву тебе лучше сдать, – заметил он, снимая свою куртку.

Ну, если здесь даже гардероб есть, то место действительно стоящее. Я передал гардеробщику куртку и, поколебавшись, булаву. Молодой парень за стойкой удивленно посмотрел на столь специфическое оружие, но булаву взял и повесил ее на петлю прямо под куртку. Вернувшись, он протянул мне брелок с номером «13». Одно из моих любимых чисел, может быть, хоть вечером мне повезет.

Я прошел вслед за Сергеем мимо двух охранников, стоящих по бокам от высокой резной арки, и попал в большой зал, заставленный столами. На каждом столе лежала белоснежная скатерть, стояла подставка для салфеток, перечница и солонка. Под потолком висела огромная люстра, которая, по моим прикидкам жрала электричества больше, чем все этажи моего общежития вместе взятые. Тем не менее, все лампы в люстре, а их было не менее сорока, ярко светили. Только теперь я заметил, что все окна в ресторане завешены плотными шторами. Серега быстро прошел к столику у стены и, опустившись на стул, привычным жестом кому-то помахал. Я осторожно сел напротив. Высокая черноволосая девушка подлетела к нам и тут же чмокнула Серегу в щечку. Мой друг нисколько не сопротивлялся подобному приветствию. Напротив, в последний момент он повернул голову, и поцелуй девушки пришелся в его губы. Но ее это нисколько не смутило. Скорее наоборот.

– Таня, знакомься, – оторвавшись от губ девушки, начал нас знакомить Сергей. – Это Темный, я тебе о нем рассказывал. Темный, это Таня, я тебе о ней не рассказывал, но с ней тебя знакомлю первым.

– Очень приятно, – проворковала девушка. Голос у нее оказался мягким, но мне почему-то казалось, что это показная мягкость. При необходимости этот голосок мог бы командовать ротой солдат.

– Взаимно, – ответил я, привставая со стула и пожимая протянутую руку. На указательном и среднем пальце девушки блеснули золотые кольца. Хорошо живет.

– Танюша, организуй нам обед на двоих, на свой вкус, – попросил Серега, – нам с Темным нужно кое-что обсудить.

– Как скажешь, милый, – ответила ему девушка, игриво пощипывая мочку Сережиного уха. – Все будет в лучшем виде.

Сказав это, она отошла от стола, заметно виляя пышными бедрами. Серега мечтательно поглядел ей вслед, а затем спросил:

– Ну, как?

– Хорошая, – кивнул я. А затем шепотом добавил. – Ты куда меня привел? Здесь же цены, наверное, невменяемые.

– Да успокойся ты, – небрежно махнул рукой Сергей. – Я здесь каждый день обедаю и ничего, вполне приемлемо.

– У тебя здесь девушка работает, – заметил я. – Кстати, кем?

– Заместителем гендиректора, – ответил Серый, наслаждаясь моей реакцией.

– Все, я снимаю с тебя все подозрения относительно этого места, – хмыкнул я. Да, нехило Серега устроился. А главное молчал все это время.

– А че раньше не сказал? – спросил я.

– Чтоб вы все сюда на халяву жрать приходили? – хмыкнул мой друг. – Шучу. Здесь бесплатно даже я не ем. Пока. Вот когда стану мужем зама гендиректора, тогда другое дело.

Я улыбнулся. Мы оба понимали, что в отношении бизнеса нет «своих» и «чужих». Есть лишь клиенты и партнеры. А показушные скидки практически ничего не решают.

– А генеральный кто?

– А генеральный в нашем городе один – мэр Ксандр.

– Да, ладно, – удивился я. – Это что – его ресторан?

– Его, его, – кивнул Сергей. – Кстати, о чем он с тобой вчера разговаривал?

– О криминальной жизни Темного города, – нисколько не покривив душой, ответил я. – Может в будущем жизнь наладится.

– Это насчет Седого? – прозорливо угадал Серега.

– И не только, – ответил я, но развить тему не успел – принесли обед.

Молоденькая официантка в белом переднике принесла поднос со стоящими на нем тарелками. Две тарелки с горячим рыбным супом, блюдо с гречневой кашей, тарелка с белым хлебом. Я же говорил, что в копеечку влетим. Хотя мне-то чего опасаться – Гиви меня хорошо спонсировал.

Мы молча приступили к еде. Неплохо. Сразу видно, что готовил профессионал. Ксандр хорошо вложил деньги. Доход, наверняка, приходит немалый. Вечером здесь должно быть очень людно.

– А сам Ксандр сюда заглядывает? – спросил я, когда с супом было покончено.

– Заходит часов в двенадцать дня и в шесть вечера, – машинально ответил Серега, но тут же спохватился, – а зачем тебе это?

– Хочу встретиться с ним в нейтральной обстановке.

– Так, выкладывай давай, – потребовал Сергей, – что от тебя хотел мэр.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – Сергею можно доверять, но любая утечка информации может осложнить как мои отношения с Ксандром, так и выполнение поставленной передо мной задачи.

– Я все равно узнаю, – хмыкнул Серега. – Думаешь, что работаешь в Инквизиции, и никто об этом не знает?

– Все-то ты знаешь, – я нехорошо улыбнулся. Ненавижу, когда со мной разговаривают в таком тоне. – Не боишься скоро состариться?

– Темный, ты че? – удивленно посмотрел на меня Серега. – Да ты булаву свою на виду таскаешь, а такие только у сектантов есть.

– У сектантов, – кивнул я. – Но откуда ты узнал про Инквизицию?

– Темный, ты тупой? – спокойно спросил Серега. – Я полгода встречаюсь с дочкой мэра Ксандра, по совместительству заместителем гендиректора ресторана «Зеленый заяц». Я знаю почти все, что знает наш мэр.

Я откинулся на спинку стула. Рука моя так и не коснулась рукояти ножа.

– Сволочь, – беззлобно пробормотал я. – Нахрена было вчера комедию в «Приюте» ломать. Сам сказать не мог?

– Я всего лишь парень дочери мэра, а не сам мэр, – ответил Серега, накладывая себе гречку. – Я еще не дорос, чтобы решать его проблемы.

Мы снова молча приступили к еде. Нет, я решительно чего-то не понимаю. А точнее, я не понимаю НИ-ЧЕ-ГО! Похоже, моя отрешенность от общественной жизни сейчас выходит мне боком. Столько всего происходит, а я ни ухом, ни рылом.

– То есть теперь «Альпы» не самое престижное заведение? – задал я совершенно левый вопрос.

– Куда там «Альпам», – Таня неслышно подошла к нам и опустилась на стул. – Все самое лучшее в Темном городе принадлежит мэру Ксандру.

– А разве «Альпы» ему не принадлежали? – я посмотрел на дочь мэра.

– Нет, – поскучнела девушка. Видно было, что ей неприятна эта тема. – А чем ты занимаешься, Темный?

– Всем понемногу, – ответил я. Если об Инквизиции знает Серега, то она уж, наверняка, знает то же самое. Тогда зачем спрашивает? Просто чтобы беседу поддержать?

– А поконкретней?

– Это что – допрос? – хмуро поинтересовался я.

– Нет, что ты, просто я ужасно любопытная, – засмеялась Таня. Плохо засмеялась. Неискренне.

– Танюша, не доставай Темного, – сказал Серега, который уже давно расправился со своей порцией каши.

– Да, пожалуйста, – девушка надула губки.

– Не обижайся, – хмыкнул Сергей. – Его ведь не зря называют Темным.

– А почему тебя так называют?

– Потому, что я так хочу, – ответил я. – Нам запить чего-нибудь принесут?

– Принесут, – успокоил меня Серега и дополнил мой ответ. – Потому, что никто не знает, что у Темного в голове, что он делает и как живет. Потому, что у него нет имени, а по моим скромным прикидкам, еще и души…

– Заткнись, – грубо оборвал я его. Ненавижу, когда ко мне лезут в душу, которой якобы нет.

– Извини, Темный, – пробормотал Серега, – увлекся.

– В последний раз, – холодно заметил я.

– Ты бы повежливее был, Темный, – процедила сквозь зубы Таня. – А то, не ровен час, выкинут тебя отсюда, как котенка, пинком под зад.

– Да ну? – я улыбнулся и посмотрел девушке в глаза. Таня противилась секунд тридцать, но потом отвела взгляд. – Твой отец вчера со мной себя вежливее вел, а ведь он мэр. Не хотелось бы омрачать такого хорошего человека, убивая его охрану и ломая мебель в недавно открытом ресторане.

– Да как ты смеешь! – взвилась девушка. – Ты здесь вообще никто. Папе скажу, он тебя по стене размажет.

– Эй, успокойтесь оба, – попытался остановить нас Сергей. Малоуспешно, надо признать.

– Ты так считаешь? – я удивленно посмотрел на Таню. – Может, дождемся Ксандра и посмотрим, как он меня будет по стене размазывать?

– Ах, ты…

– Молчать! – неожиданно взревел Серега. Охранники у входа переглянулись, но с места почему-то не сдвинулись.

– Сам молчи, – завизжала дочь мэра. – Тебе кто дороже, я или твой Темный?

– Ты сейчас поняла, что сказала?

– Я поняла, а ты отвечай на вопрос.

– Вы оба для меня дороги.

– Ах, так, – Таня встала и ушла в дверь, расположенную в углу зала.

– Ну, спасибо, Темный, – проворчал Серый.

– Я этот разговор начал? – я никак не мог успокоиться.

– Ладно, отойдет до вечера, – Серега поднялся из-за стола. – Пошли отсюда.

Расплатившись, мы направились к выходу. Охранники молча проводили нас до гардероба, дождались, пока мы с Сергеем оденемся и вышли за нами на улицу.

– Эй, Темный, – окликнул меня один из них. – Не обижайся на нашу хозяйку, она привыкла думать, что все в этом городе принадлежит ей.

– Я не обижаюсь, – ответил я и посмотрел на часы. Без пятнадцати два. Как время быстро летит. – Передайте Ксандру, что я встречусь с ним завтра.

Охранник кивнул. Серега натянул шапку и повернулся к нему:

– Эдик, скажи Тане – я зайду вечером.

Мы повернулись и пошли по дороге, направляясь к офису.

– Ты мне, между прочим, обещал, что нам запить принесут, – напомнил я Сергею.

– Идем, у меня запьем, – ответил он. – А то и не поговорили нормально.

Мы подошли к двери офиса и навалились на нее плечами. Серега достал ключ и с третьей попытки открыл дверь.

– Проходи, – буркнул он, – чувствуй себя как дома.

– Спасибо, – я прошел по начищенному паркету в небольшую комнату, в которой помещался диван, журнальный столик рядом с ним и небольшой шкаф. С бумагами Серега сидел в другой комнате, где стоял большой письменный стол, два кресла и тумбочка. На тумбочке стоял, глядя прямо перед собой единственным пыльным глазом, одноглазый друг всех мужчин – черный телевизор. Бесполезный теперь пылесборник навевал ностальгические воспоминания. Казалось, подойди сейчас, нажми кнопку и экран загорится, и по любимому каналу покажут финал Лиги чемпионов. Размечтался.

Я вернулся в первую комнату и опустился на диван. Из кухни вышел Сергей и принес с собой две глиняных кружки. Поставив их на стол, он вышел на балкон, а когда вернулся в комнату, в его руках была двухлитровая баклажка пива.

– Где взял? – удивленно спросил я, принимая пластиковую бутылку из его рук.

– Я ж обозы принимаю, – хмыкнул Серега. – В Донском свою пивоварню открыли. Вот я по знакомым обозникам и пробил. Конечно, это не то пиво, что варили раньше, но на безрыбье и рыба раком.

Шутка получилась довольно плоской, но я все же улыбнулся и открутил крышку. По комнате поплыл терпкий запах хмельного напитка. Я разлил пиво по кружкам. Пиво было темного, почти черного цвета, в таком, наверное, градусов девять. Над кружками поднялась густая коричневая пена.

– Ну, рассказывай, зачем пришел, – спросил Серега, делая первый большой глоток.

Я тоже глотнул. Несмотря на свою темноту и крепость пиво было мягким и почти не горьким. Я с удовольствием сделал еще глоток и начал:

– Помнишь, ты вчера говорил мне о том, что на меня началась охота?

Серега кивнул. Я сделал еще глоток. Хорошее пиво, но не надо увлекаться.

– Так вот, это устраивает кто-то из наших.

– С чего ты взял? – удивился Серега.

– Один из моих друзей намекнул мне сегодня утром, что покушение на меня организует кто-то из людей, с которыми я общаюсь. А общаюсь я с вами.

– А может это кто-то из Инквизиции? – спросил Серега. – И вообще, с чего ты решил, что этому твоему информатору можно доверять? Может он просто хочет тебя с кем-то стравить?

– Нет, это не тот… человек, – после небольшой заминки ответил я. – Ему я могу доверять.

– Тогда, если это кто-то из наших, то почему ты рассказываешь об этом мне?

– Потому, что ты меня сам вчера об этом предупредил. Устраивай ты покушение, разве стал бы предупреждать об этом жертву? К тому же уровень организации этих нападений просто смешной. Ледяной голем у меня дома и пара гопников на улице – разве это соперники для меня? Это делает кто-то, у кого организаторские способности куда ниже, чем умственные.

– Ну, у него и умственных маловато, если он решил убить тебя, – задумчиво пробормотал Серега. – Но кто это может быть? Валик – сразу нет. Артур – тоже не самая подходящая кандидатура. Артем мог бы, но ему это невыгодно в первую очередь потому, что он работает на Косого. Ты уверен, что это не твои друзья из Инквизиции?

– Ты знаешь, кем я работаю в Инквизиции? Я не просто Инквизитор, я даже не Старший Инквизитор. Я ношу черный балахон, знаешь, что это означает? Если бы это был кто-то из Инквизиции, его бы сразу почувствовали.

– Ты говорил про ледяного голема у тебя в комнате. Как он туда попал? – спросил Сергей.

– Я его сам принес, – ответил я и выложил на стол две половинки железного орешка. – Вот это мне положили в карман куртки вчера. Куртку я снимал только в здании Инквизиции и в «Приюте». Сечешь? К тому же это, – я кивнул на остатки орешка, – штука не из дешевых.

– Ну, это ты загнул, – Серега внимательно осмотрел половинку стального шарика. – Это был всего лишь «маяк».

– Какой «маяк»? – я достал бутылку и наполнил кружки по второму разу. Пиво шло на «ура» и никакой отдачи в голову пока не ощущалось.

– Обычный «маяк», – Сергей бросил стальное полушарие на стол. – Голем уже был создан и ждал своего времени в определенном месте. Этот орешек был «маяком». Когда он раскрылся, сработал телепорт, который закинул голема к месту открытия орешка. Вот и все.

– Но мне показалось, что голем сформировался прямо из тумана, который был заключен в орешек.

– Тебе показалось. Туман именно на это и рассчитан – скрыть телепорт. Если бы голема не скрывал туман, ты бы даже не дал ему перешагнуть через окно телепорта, ведь так? Что ты сделал, как только туман повалил из орешка?

– Открыл окно.

– Вот видишь. Ты потерял около тридцати секунд только на то, чтобы открыть окно. За это время голем прошел через телепорт и немного освоился в перемене обстановки.

– А откуда ты это знаешь? – в голову залезли нехорошие подозрения.

– Откуда, откуда. А ты думаешь, я здесь просто так целыми днями сижу, штаны протираю?

– Да, – наивно кивнул я.

Сергей молча встал и распахнул дверцы шкафа. На небольших полках стояли ряды книг. Алхимия, пиромантия, телекинез и еще куча других пособий по нетрадиционным наукам. Многие из этих книг явно были приобретены еще задолго до войны. На внутренней стороне дверцы шкафа висели две скрещенные сабли в ножнах. На нижней полке лежали три пистолета. Я узнал только пистолет Макарова и «Стечкин». Последняя модель для меня осталась загадкой.

– Кто ты? – напрямую спросил я.

– Я – начальник охраны мэра Ксандра.

– Да, ни много, ни мало. Просто начальник охраны Ксандра. Можно я повторю свой вопрос? Какого хрена ты вчера устроил этот цирк в «Приюте»?

– Я тебе уже говорил. Это дела мэра, а не мои.

– Ври больше, – я сделал три больших глотка. – Серега, давай начистоту. Ты знаешь, что я работаю в Инквизиции. Я знаю, где работаешь ты. Вся наша гребаная секретность сейчас уже никому не нужна. Может, ты мне все-таки расскажешь, кто на меня охотится?

– Да не знаю я, – Серый закрыл шкаф и сел на диван. – Это или Артем, или Артур. Третьего нам не дано.

– Но ведь я нужен Косому, зачем Артему меня убивать?

– Вот сам у него и спроси, – буркну Серега. – Я тебе сказал все, что ты должен был знать. Кстати, ты уже говорил с Косым?

– Вообще-то мы должны были встретиться завтра, но новые обстоятельства вынуждают меня поторопиться. Я поговорю с ним сегодня вечером, а завтра пообщаюсь с Ксандром. Скажешь ему, что я зайду утром в «Зеленого Зайца».

– Эдик сам скажет. Я же не попугай за другими повторять. А как ты сегодня собираешься найти Косого? Ты знаешь, где его искать?

– У меня свои секреты, – буркнул я, поднимаясь с дивана.

– Ну-ну, – хмыкнул Сергей. – Я ведь все равно узнаю.

– Не вздумай становиться у меня на дороге, – предупредил я. – От того, как закончится эта неделя в Темном городе, зависит очень много.

Серега проводил меня до двери. Я натянул шапку и шагнул за порог. Но тут вспомнил еще об одном деле:

– Серега, раз ты все знаешь, скажи-ка мне, знаешь ли ты девушку по прозвищу Тень?

– Она из Темного города? – спросил Серега. По его лицу невозможно было определить, действительно он ее не знает, или просто проверяет меня.

– Нет, из Светлого.

– Обозники что-то болтали о девушке по имени Тень, – задумчиво сказал Сергей. – Но что конкретно они говорили, я не помню. Я только понял, что в иерархии Светлого города она занимает очень высокое положение. Что-то подобное представляет собой Седой. А зачем она тебе?

– Да, так, – я неопределенно махнул рукой. – Спасибо за информацию.

– Эй, Темный, – окликнул меня Серега. – Послушай меня как друга, не суйся в одиночку в Светлый город. Это место не для таких людей, как мы.

– Мне все равно.

– А мне нет. Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее рисковали жизнью.

– Ни одна, – согласно кивнул я. – Кроме нее.

Сергей лишь тихо вздохнул.

Глава четвертая Сделка

Солнце клонилось к горизонту. Его первые лучи уже коснулись вершин домов, а это означало, что уже минут через сорок темноту на городских улицах можно будет резать ножом. Город не зря был назван Темным, хотя до того, как границы разделили мир на квадраты, он носил другое – красивое и гордое имя. Ночь в Темном городе была черной, как черна бывает шерсть у черных кошек. Ночь была черной, как подгорный уголь, которым я когда-то в детстве рисовал на дощатом заборе. Таких черных, не дающих свету ни единого шанса, ночей я не встречал даже когда был в Африке, хотя сначала те ночи поражали меня своей чернотой. Но если африканские ночи своим касанием напоминали прикосновения черного бархата, теплого, как кошачий бок, то ночи Темного города были резкими и холодными, как дыхание космической пустоты. Если южная теплая ночь обнимала, лаская своим прикосновением, то «темная» ночь набрасывалась на свою жертву, как сокол бросается на бегущую в полевой траве мышь – стремительно, камнем падая вниз и лишь у самой земли притормаживая, превращая падение в стремительный полет. Раз – и ты уже во власти холодной темноты. Иногда мне казалось, что ночь Темного города – живое существо. Что вот она накрывает город своим покрывалом, а в следующее мгновение ее когти уже рвут на части слабые человеческие души.

Я поправил на поясе булаву, стараясь не касаться рукояти ножа. Не хотелось бы, чтобы череп стал улыбаться на виду у спешащих по своим делам людей. И так они на оружие Инквизиции косятся, а если еще и нож оживет, неизвестно, за кого меня примут. Еще Стражу позовут. Конечно, рано или поздно Стражи во всем разберутся и отпустят меня, но терять время на глупые разборки мне не хотелось.

Сейчас я был серьезно настроен на разговор с Косым. Даже заранее зная, что до конца недели не доживет ни один из двух самых крупных криминальных авторитетов нашего города, я хотел извлечь максимальную выгоду из их смертей. Сейчас мне нужны были деньги, и я не упущу ни одного шанса их заработать.

С западной части города я направился на северную. Именно там, недалеко от Северных ворот, в доме на площади Победы у Косого был сходной пункт. Или штаб-квартира. В общем, я не знаю, как бандиты называли это место, главное, что Косой должен быть именно там. Если его не окажется на площади, то есть еще пара точек, где главарь местной шпаны может зависать. Не зря северная часть города, в народе именуемая «Северной зоной» считалась самой опасной для прогулок после захода солнца. Впрочем, неосторожный человек мог стать жертвой и в светлое время суток.

Восточную часть города контролировал Седой. А поскольку дела он вел серьезные, то и головорезов своих не распускал. Оружие, наркотики и несколько развлекательных комплексов приносили хороший доход, и Седой не хотел «палиться» из-за обычного гоп-стопа. К тому же почти все девушки легкого поведения Темного города платили Седому за защиту. Некоторые, правда, работали на стороне, в основном прямо при банях или борделях, но таких становилось все меньше и меньше. Легче было платить за безопасность, чем за собственные похороны.

Центральную, южную и западную части контролировали люди мэра, так что там, кроме мелких, человек по десять, банд преступность надолго не задерживалась. Мэр действительно следил за своей территорией. Конечно, совсем все чисто быть не могло, чего только стоит снежный человек в самом центре города, но жаловаться на безопасность жителям центральной части Темного города было грех. От ножей в подворотне умирало куда меньше людей, чем от холода в заброшенных зданиях, или от голода в подъездах и подвалах.

Я перешел улицу Ключей – негласную границу «Северной зоны» – и направился к Северным воротам. Ну, что я говорил? Ночь рухнула на голову, как мешок с песком. Только что небо на западе еще светило оранжевым, а теперь над Темным городом властвовала темнота. Я ускорил шаг. Не хотелось бегать за Косым по всему городу, особенно по ночному городу.

Народу на улицах попадалось все меньше, фонарей здесь не было, а луна взойдет еще нескоро. Самое то место и время, чтобы заработать легких денег. Банда Косого хоть и насчитывала более восьмидесяти человек, но одним гоп-стопом много не заработаешь. Косой был обречен и он понимал это. И тогда он решил воспользоваться моими услугами. Почему именно моими? И почему именно в то время, когда мне срочно понадобились деньги? Может быть это простое совпадение? Хорошо бы.

– Дай закурить.

Твою мать! Вы сегодня что, совсем охренели! Мне теперь и шагу нельзя ступить, чтобы меня не попытались зарезать. Такими темпами в Темном городе скоро вообще не останется бандитов. Благодаря моим стараниям.

Я медленно обернулся. О, ребята прогрессируют – на этот раз курить хотели четверо. Двое среднего роста в дутых болоньевых куртках, один длинный в сером плаще и один в старой латаной шубе. По-правде говоря, я мог перебить их всех раньше, чем они поняли бы, что происходит. Я не хвастаюсь, мастерство есть мастерство, это не лечится, но мне нужно было попасть к Косому, а эти ребята могли меня к нему проводить.

– Проводите меня к Косому, – я так прямо и заявил, чем поверг гопников в легкий шок.

– С какой это радости? – наконец спросил тип в плаще, по-видимому, старший в этой компании.

– Я Темный, – ответил я. – Косой сам меня искал.

Однако мои слова подействовали на парней совсем не так, как я рассчитывал. Вместо того чтобы тихо и спокойно провести меня к своему командиру, эта четверка вытащила разнокалиберное оружие и приготовилась к избиению. Правда, они приготовились к моему избиению и еще не подозревали, что на самом деле избивать будут их. Причем до смерти. У парней был с собой полный «джентльменский набор»: ножи, цепи, а главарь достал из-под полы плаща кусок арматуры. Я улыбнулся, хотя в темноте мою улыбку вряд ли кто заметит.

– А Косой знает, что его парни убивают тех, кто ему нужен? – спросил я, правой рукой снимая с пояса булаву, а левую кладя на рукоятку ножа. Едва лезвие стало покидать чехол, как череп на рукояти ожил, улыбнулся, а глаза его полыхнули красным светом.

Я ожидал чего-то подобного, а вот для моих противников живой нож был в диковинку. Тип в плаще отшатнулся от меня, как от чумного, парень в шубе остался стоять на месте, зато двое в куртках едва не нырнули вперед, вытягивая шеи и пытаясь получше разглядеть необычный нож. Братья они что ли? Хотя неважно – хотели поближе нож рассмотреть? Получите.

Я резко дернул клинок из ножен и влепил ближнему гопнику рукояткой в лицо. Парень взвыл и, зажимая руками лицо, отпрянул в сторону. Второй бандит попытался достать меня ножом, но вершина булавы перебила ему правую руку прямо в локтевом суставе, а нож в левой руке обратным движением полоснул по горлу. Бандит упал, заливая кровью грязный снег. Я обернулся к двоим, еще стоящим на ногах парням. Тип в шубе даже не успел раскрутить цепочку над головой. Когда его правая рука, держащая цепочку, приподнялась над головой, я сделал обманное движение булавой, а ножом ударил в незащищенный бок. Этот тоже готов. Кровь на ноже медленно впиталась в клинок, глаза черепа торжествующе полыхали.

Главарь в плаще все еще стоял, решая, что ему делать: свалить пока не поздно, или все же рискнуть и попробовать атаковать. Судя по его взглядам, бросаемым на троих товарищей, лежащих на земле, пробовать ему не хотелось. Но и бежать он считал ниже своего достоинства.

– Отведи меня к Косому, – спокойно сказал я, добавляя к его размышлениям третий вариант.

– Но за твою голову назначена хорошая награда, – неуверенно пробормотал бандит.

– И кто же ее назначил? – спросил я. Если и этот тип мне ничего не расскажет, то я спрошу у его трупа. Достала меня эта неопределенность.

– Я не могу сказать, – отчаянно замотал головой бывший главарь. – Тогда меня убьют свои же. Мы не выдаем имени заказчика.

– Очень жаль, – я притворно вздохнул и шагнул вперед. – Тогда ты мне ничем больше не поможешь.

Словно уловив мое настроение, череп на рукояти ножа оскалился еще шире, словно предвкушая новую порцию кровавого напитка. Парень сделал шаг назад.

– Если ты повернешься и побежишь, я посчитаю тебя трусом и всажу клинок между лопаток, – сказал я. – Поднимай свою железяку и защищайся.

Бандит поднял арматуру, поколебался, опустил. Потом опять поднял и, наконец, бросив на землю свое оружие, заговорил:

– Меченый заказ давал. С Косым ничего не обсуждал, просто предложил нам заработать, а нам ведь не привыкать. Лишние деньги всем нужны. Кто ж знал, что ты такой…

– Какой? – поинтересовался я.

– Страшный, – пробормотал бандит, опуская глаза, – и…и темный.

– Какой такой меченый? – не понял я.

– Это один из наших, собирает деньги где-то в центре города. Часто зависает в «Приюте». Больше я ничего о нем не знаю. Спроси сам у Косого.

– Обязательно спрошу, – усмехнулся я. – А теперь пошли, проведешь меня к нему. И так я с вами много времени потерял.

Пропустив бандита вперед, я повесил булаву на пояс и, держа нож в руке, направился следом. Но, сделав пару шагов, я остановился и, вернувшись, склонился над тем парнем, который первым получил по лицу рукоятью ножа. Он лежал на животе, руки его были безвольно разбросаны в стороны, а под лицом чернела лужа крови. Я протянул руку, перевернул парня на спину и невольно вздрогнул. Длинный, заглядывающий мне через плечо, развернулся, сделал пару шагов к краю дороги, и его стошнило. И было от чего. Лицо парня было полностью обожжено, глазные яблоки выжжены рубиновым пламенем, а в том месте, где рукоять коснулась лица, кусок мяса был просто откушен. Неприятное зрелище. Не будь я некромантом, стоял бы сейчас рядом со своим проводником, избавляясь от сегодняшнего обеда.

Я посмотрел на череп. Но он уже принял свой обычный вид, а из глаз ушло рубиновое пламя. Я вложил клинок в чехол и кивнул пришедшему в себя бандиту.

Тот кивнул в ответ и, с ужасом косясь на мой нож, посеменил впереди. Я шел следом, уже не слишком присматриваясь к окружающему меня пространству. Сейчас меня интересовал не столько Косой или Меченый, сколько возможности, которыми обладал нож.

Дом, в котором собирались ребята Косого, раньше был универмагом. Теперь на первом этаже можно было спокойно играть в футбол. По длине универмаг лишь немного уступал длине футбольного поля, а по ширине даже, пожалуй, его превосходил, но после войны, отсюда вынесли все, что можно было вынести, и только колоны, подпирающие потолок напоминали о том, что когда-то здесь был магазин. Вот на втором этаже, разбитом на небольшие комнаты, с залом посередине, и собирались местные бандиты.

Мы с длинным перешли площадь, на которой стоял один, чудом уцелевший памятник Ленину, и подошли к дверям универмага. Бандит толкнул дверь, и та, протяжно заскрипев, отворилась. Мы вошли в холл первого этажа. Окна были заколочены досками, но под потолком висел магический светильник. Его рассеянного света вполне хватало, чтобы не натолкнуться на колонны и чтобы увидеть лестницу, ведущую на второй этаж. У одной из колонн полыхал костер, возле которого сидело семеро парней. Они тихо о чем-то переговаривались, но, заслышав скрип двери, прекратили разговоры и посмотрели в нашу сторону. Длинный вздохнул и направился в их сторону. Я шел сзади, хотя и не чувствовал себя вторым в нашей небольшой компании. Просто не хотел привлекать к себе внимание раньше времени.

– Здорово, мужики, – поздоровался бандит, с сидящими парнями.

– Здорово, Жираф, – первым протянул руку для пожатия низкий лысоватый мужчина среднего возраста. – Кого это ты с собой привел?

– Да вот молодой человек хочет поговорить с Косым, – заюлил мой проводник. Интересно, почему он не сказал им кто я? Ладно, пока помолчим.

– Косой сейчас немного занят, вам придется подождать, – пробормотал мужик и посмотрел на меня. – А что тебе нужно от Косого?

– Это ему от меня что-то нужно, – ответил я. – Он сам меня приглашал.

– Когда это? – кажется, мои слова сбили его с мысли. Мужик обернулся к сидящим рядом парням и сделал красноречивый жест рукой. Один из парней вскочил и побежал вверх по лестнице.

– Ну, так дня два назад, причем приглашение передавали сразу двое. Правда, один из них внезапно скончался, но зато другой передал мне приглашение Косого в лучшем виде. И вот я пришел, а меня просят подождать. Не слишком-то вежливо с вашей стороны. Дайте мне жалобную книгу!

– Чего? – переспросил мужик.

– Пойди наверх и передай Косому, что пришел Темный, – ласково проворковал я, наклонившись к самому уху мужика, а чтобы он меня правильно понял, правой рукой я легонько двинул ему в солнечное сплетение.

Мужик кувыркнулся назад, едва не угодив в костер. Сидевшие рядом парни вскочили на ноги и двинулись в мою сторону, но их остановил Жираф.

– Спокойно, ребята, – крикнул он. – Это Темный.

Группа бандитов качнулась назад, а пришедший в себя лысоватый мужчина вскочил и опрометью бросился на второй этаж. Оставшиеся пятеро парней медленно опустились на лежащие на полу картонки. Я улыбнулся про себя. Да, здесь в сердце «Северной зоны», под самым носом у Косого меня не тронут. По крайней мере, до тех пор, пока я Косому интересен. А значит, нужно заинтересовать его как можно сильнее.

Секунд через двадцать в зал влетел запыхавшийся мужик и затараторил:

– Косой ждет тебя, но оружие тебе придется оставить здесь.

– И не подумаю, – ответил я и направился к лестнице. Жираф помялся и последовал за мной.

– Но туда нельзя с оружием, – крикнул мне в спину один из парней.

– Другим нельзя – мне можно, – моя любимая поговорка возымела действие, и больше мне никто ничего не сказал.

Я поднялся по ступенькам и оказался перед железной дверью, хотя когда здесь был универмаг, никаких дверей тут не было и в помине. Повернув желтую ручку, я потянул дверь на себя и вошел на второй этаж. Сразу за дверью начинался длинный коридор, в котором дежурили двое громил, больше похожих на горилл, чем на людей. А Косой здесь неплохо все устроил. От коридора иногда отходили узкие ответвления, но сам он углублялся куда-то в центр второго этажа. Я уверенно шагнул вперед, но внезапно один из горилл преградил мне дорогу.

– Оружие, – пророкотал он, глядя на меня сверху вниз.

– Я пойду с оружием, – спокойно ответил я. Сейчас конфликта лучше избежать, а то Косой еще обидится, если я подпорчу его охранников.

– С оружием ты не пройдешь, – отрицательно помотал головой на короткой шее гориллоподобный.

– Тогда я вообще никуда не пойду, – я развернулся и взялся за дверную ручку, но тут меня окликнули:

– Куда же ты, Темный?

Я обернулся. Грубый голос принадлежал высокому крепкому мужчине лет сорока. В темно-каштановых волосах уже начала пробиваться седина, лицо, немного треугольное, прорезали неглубокие морщины, а через левый глаз тянулась черная повязка. Одет он был в синие джинсы и светло-серый свитер, на ногах блестели светлые туфли. Косой собственной персоной. Не хочет, чтобы я уходил. Это хорошо, значит, мы с ним договоримся.

– Домой, – буркнул я. – Меня приглашают, но не оказывают должного гостеприимства.

– Тебя приглашали два дня назад, ты обещал прийти через три, а пришел сегодня, – ответил Косой. – Не слишком ли ты придираешься к моему дому?

– Нет, просто у меня резко поменялись планы.

– Что ж, – Косой сделал приглашающий жест рукой, – тогда прошу в мою скромную обитель.

Я пошел вслед за ним. Жираф остался вместе с громилами, но это, пожалуй, и к лучшему. Ни к чему мне лишние уши. Мы прошли по коридору, освещенному небольшими светящимися шариками, и вошли в центральный зал второго этажа. Зал имел идеально круглую форму, хотя я и не понимал, зачем его таким сделали. У дальней от входа стены зала стоял большой старинный шкаф. Прямо в центре зала стоял стеклянный стол на трех ножках. На столе красовался графин с вином и несколько бокалов. У правой стены стоял большой зеленый диван, на котором сидели двое: мужчина с лошадиным лицом, с волосами, стянутыми в хвост на затылке, и девушка с резкими чертами лица, карими глазами и стрижкой «каре». Волосы у девушки были черными, почти такими же черными как у меня. Но, приглядевшись повнимательнее, я понял, что она волосы красит. Ну и пусть.

У левой стены располагался диванчик поменьше и два глубоких кресла. Стены были хорошо заштукатурены и покрыты побелкой. В общем, зал производил хорошее впечатление, посмотрим, какое впечатление произведет на меня Косой. Хозяин зала тем временем прошел к стоящему справа дивану и сел между мужчиной и девушкой. Тут же появился один из охранников и перетащил одно из кресел, поставив его напротив дивана.

– Присаживайся, – предложил Косой и, дождавшись, когда я размещусь в предложенном кресле, поинтересовался, – удобно?

– Очень, – хмыкнул я.

– Это хорошо, это хорошо, – Косой побарабанил пальцами себя по коленке. Казалось, он не знал с чего начать разговор. Я тоже не спешил. Сейчас меня интересовала реакция находящихся в комнате людей на мою скромную персону.

Парень смотрел на меня исподлобья, хмуро, как будто я претендовал на его место в каком-то важном деле. Девушка смотрела прямо, явно оценивающе, как будто мы были в магазине, а я лежал под стеклом на витрине. Хочет поиграть во всемогущую? Что ж, поиграем, но только до той поры, пока эта игра будет интересна мне.

– Вот, что, Вадим, налей нам, – наконец проговорил Косой.

Сидевший на диване парень с лошадиным лицом нахмурился еще больше, но спорить не стал и подошел к стеклянному столику. Я не оборачивался, но слышал звон бокалов и бульканье льющегося из графинов вина. Первыми бокалы с вином получили я и Косой, а затем Конь снова наполнил бокалы и вернулся на свое место, протягивая один из бокалов девушке. Та благодарно улыбнулась, но ее взгляд тут же вернулся к моей персоне. Я решил не обращать на нее внимания и первым сделал глоток. Вино оказалось кисловатое, но вполне годное к употреблению. Скорее всего, из винограда прошлогоднего выброженное. В общем, вино ординарное, но вполне неплохое.

– Не догадываешься, зачем я хотел с тобой встретиться? – наконец-то спросил Косой.

– Догадываюсь, – ответил я. – К тому же слухами земля полнится, но я хотел бы услышать это лично от тебя.

Бандит замялся. Странно, чего он боится? Вроде бы у себя дома, с толпой головорезов за дверью, в самом сердце своего района, но какая-то нерешительность просматривалась во всей его манере говорить, да и нервная дробь, которую он выстукивал пальцами уверенности ему не прибавляла.

Вадим отхлебнул вина и теперь смотрел на меня сквозь стеклянные стенки бокала. Хотя его беспокойство можно понять – нанимать человека со стороны, чтобы он кого-то убил, да еще и без гарантий того, что он согласится, – это очень рискованное мероприятие.

– Мне нужно, – Косой запнулся, – то есть я хочу… вернее, хочу попросить тебя, чтобы ты убил Седого.

– Я согласен, – нечего затягивать разговор и строить из себя девочку, тем более что для себя я уже все решил.

– Так сразу? – удивленно спросила девушка.

– Яна, не лезь, – одернул девушку хозяин. Меня немного насторожил его тон. Слишком по-отечески это прозвучало. Неужели дочь?

– А чего тянуть? – ответил я. – Насколько я понял, тебе осталось четыре дня на размышление?

Косой утвердительно кивнул.

– Тогда перейдем сразу к деталям.

– Способ, место и время выберешь сам, – начал Косой.

– Это понятно. А вот что насчет оплаты?

– Тебе так нужны деньги?

– Нужны. Иначе я никогда бы не взялся за эту работу, но некоторые обстоятельства заставляют меня торопиться.

– Сколько ты хочешь? – напряженно спросил Косой.

– Три тысячи серебром.

– Да он вообще ошалел, – внезапно заорал Вадим. – За пятнадцать тысяч я самого мэра на куски порежу в центре города.

– Заглохни, – холодным тоном оборвал его хозяин. – Темный знает себе цену, в отличие от тебя.

– Да я…, – попытался оправдаться бандит, но Косой так посмотрел на него, что Вадим решил не спорить и «заглох».

– Все-таки пятнадцать тысяч слишком большая цена даже за такого человека, как Седой, – пробормотал Косой, глядя на меня. – Может, скинешь немного?

– Тебе так нужно, чтобы я его убил? Мог бы нанять кого-нибудь другого, поопытнее и подешевле.

– То есть ты отказываешься? – в голосе хозяина дома просквозило отчаяние.

– Пока еще нет. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты не нанял кого-нибудь другого. Вот, даже твой пес рвется выслужится перед тобой, поручил бы дело ему.

– Я не рвусь выслужится, сопляк, я хочу помочь своему боссу, – окрысился Вадим.

– Пусть так, но ведь ты готов сделать это?

– Готов.

– Вот видишь, – я повернулся к главарю. – Зачем платить больше?

Косой задумчиво переводил взгляд с меня на своего приспешника и обратно. Казалось, он что-то прикидывает, обдумывает, пытается принять единственно правильное решение.

– Если бы все было так просто, – наконец сказал он, – то я бы не стал просить тебя.

Я хмыкнул. Так толком ничего и не сказал. Ладно, хватит торговаться, не на базаре, в самом деле.

– Две тысячи, – решил я. – Тысячу серебром и тысячу бумажными рублями. Плюс снайперская винтовка и пять патронов пробивающих защитные амулеты. Винтовку оставите на крыше дома, стоящего в сотне метров прямо напротив входа в коттедж Седого.

– Это все? – спросил Косой.

– Нет, – я задумался. Завтра я встречаюсь с Ксандром, значит через два дня можно приходить за деньгами. – Винтовку ты мне покажешь сейчас, а оставить ее в условленном месте необходимо не позднее завтрашнего вечера. И еще, через два дня, когда я приду за своими деньгами, я хочу, чтобы вместе с тобой был парень, который проходит в вашей банде под кличкой Меченый.

– Зачем он тебе? – подался вперед Конь.

– Хочу уточнить некоторые моменты, касающиеся возникших между нами разногласий. Да, кстати, Косой, если хочешь, чтобы твой заказ был выполнен вовремя, то прикажи своим бандитам оставить меня в покое хотя бы на три ближайших дня.

– А что, были случаи? – удивленно поинтересовался хозяин.

– Да я только сегодня пятерых завалил. Если они с такой частотой будут пытаться убить меня, то боюсь, что скоро в твоей банде вообще не останется людей.

Яна фыркнула. Косой удивленно посмотрел на меня. Я молча пожал плечами. По крайней мере, я его предупредил. Больше никаких разговоров не будет. Каждый, кто попросит закурить, будет получать нож под ребра. Надоело из себя мишень изображать.

– А при чем здесь Меченый?

– Вот и я хочу знать, при чем он здесь и что хочет от меня. Хотя, что он хочет это ежу понятно. Смерти моей он хочет, только непонятно, почему.

– Я могу приказать, чтобы его нашли прямо сейчас, – задумчиво протянул Косой. – Он сейчас должен зависать где-то в центре.

– Нет, не стоит. Я сегодня не расположен к серьезным разборкам. День был тяжелый, – я вновь пригубил вино. – Так ты принимаешь мои условия?

– По рукам, – кивнул Косой. – Вадим, принеси гостю оружие, пусть осмотрит.

Бандит скрипнул зубами. Не нравилось ему «шестерку» изображать. Не привык он к таким унижениям. А тут еще и Яна сидела рядом, и я интересовал ее куда больше, чем он. Похоже, это тоже сыграло свою роль в отношении парня ко мне.

Но спорить он все же не решился. Вадим поднялся с дивана и вышел из комнаты, не проронив ни слова, хотя каждым движением старался показать свое недовольство.

– Какое у тебя странное оружие, – глядя на мою булаву, проговорила Яна, когда бандит удалился. – Оно вообще удобное?

– Удобное, – я улыбнулся уголками губ. – Правильным ударом можно надолго лишить человека желания нападать на тебя, а при неправильном ударе переломает кости на твоей же ноге. А ты интересуешься оружием?

– Немного, – улыбнулась девушка. – Папа говорит, что в наше время даже женщина должна уметь сражаться.

Косой скривился.

– Я же просил не называть меня папой при посторонних людях, – сказал он. И добавил, обращаясь ко мне. – Чем меньше людей знает о том, что она моя дочь, тем лучше для нее.

Я кивнул. Действительно, нет лучшей возможности повлиять на человека, чем когда ваша рука, сжимающая нож, находится у горла его ребенка. Отцы любят сыновей больше, но за дочерей переживают сильнее.

– А разве в наше время огнестрельного оружия такая булава сможет послужить достаточно хорошей защитой? – полюбопытствовала Яна.

– Вообще-то это оружие служит для несколько иных целей, – ответил я. Можно за разговором и время скоротать. – Но ведь не так много людей в нашем городе имеют при себе пистолеты, а против обычных воров и булава весьма эффективна. Можете спросить Жирафа.

– А что, Жираф на себе испытал эффективность твоей булавы? – заинтересовалась девушка. Косой опять скривился и едва заметно качнул головой, но я его намек понял.

– Нет, Жираф не испытал, а вот его друзья опробовали мое мастерство очень хорошо. Теперь им долго не захочется курить, – я опять улыбнулся. Нечего девушку вводить в подробности той короткой, но страшной схватки. От вида обгоревшего и обкусанного лица парня в дутой куртке Жирафа стошнило, так что нечего упоминать об этом в женском обществе.

В это время вернулся Вадим и принес с собой винтовку, завернутую в брезентовый чехол. Не говоря ни слова, он передал чехол мне и сел на свое место. Потом спохватился и протянул мне вытащенную из кармана коробку с патронами. На коробке была напечатана колба с кипящей жидкостью ярко-зеленого цвета – знак алхимиков.

Я медленно развернул брезент. Да, неплохо. В наше время я едва ли мог рассчитывать на такое оружие. В лучшем случае я ожидал увидеть СВД. Но в чехле оказалась винтовка «рюгер» «Мини –14» с пятизарядным магазином. Удобная, легкая, а главное меткая винтовка была снабжена оптическим прицелом «калес» ZF-69, хотя я впервые видел на «Мини – 14» такой прицел. В принципе это была идеальная винтовка для стрельбы на расстояние от ста до трехсот метров, а оптический прицел делал ее еще более привлекательной и удобной для городских условий.

Я отложил винтовку и вскрыл коробку с патронами. Ко мне на ладонь выкатились пять патронов 7.62 натовского стандарта.

– Патроны совершенствовали алхимики специально, чтобы пробивать защитные амулеты, – подсказал Косой, когда я ссыпал патроны обратно в коробку. – Удовлетворен?

– Это лучше, чем то, что я рассчитывал получить, – не стал кривить душой я. – А не жалко? Ведь, скорее всего, винтовку придется бросить.

– Почему? – тупо спросил Вадим. Или прикидывается, или правда такой придурок.

– Потому, что когда Седой будет валяться на пороге своего дома с дыркой в затылке, несовместимой с жизнью, его охрана очень быстро определит, откуда был произведен выстрел. А человек с винтовкой за плечами будет выглядеть слишком уж подозрительно. Я не хочу получить пулю в грудь из-за куска железа.

– Этот кусок железа, как ты выражаешься, стоит полторы тысячи, – перебил меня парень. – Это тебе не с булавой по городу бегать, эта вещь денег стоит.

– Вадим, оставь, – Косой задумчиво почесал подбородок. – В принципе, я не рассчитывал расстаться с оружием.

Я задумался. Седой, как я уже упоминал, живет в восточной части города. Дом его хоть и не самый приличный, но зато защищен почти со всех сторон. С тыла – пустырь, слева и справа проходит единственная приличная в районе дорога. Единственное место, с которого можно произвести точный выстрел – это пятиэтажка, стоящая в сотне метров от фасада коттеджа, в котором жил Седой. За этой «хрущовкой» начинался лабиринт проходных дворов, а рядом стоял заброшенный завод тяжелого машиностроения Затеряться там не проблема, но винтовка может сыграть плохую службу. Стукнется о камень и прощай жизнь. Нашпигуют свинцом за милую душу.

Двое охранников будут стоять у входа в дом. Еще двое или трое приедет вместе с Седым на машине. Первым выстрелом мне придется убить Седого, не смотря на то, что его охрана намного опаснее. Если не снять его сразу же, то потом его прикроют, и второй шанс мне вряд ли предоставят. «Рюгер» хоть и может вести автоматический огонь, но, во-первых, у меня всего пять патронов, а во-вторых, прицельно стрелять на сто метров, это вам не с «калаша» палить. Здесь кучность выстрелов ничего не даст.

– Хорошо, – наконец принял я решение. – Я заберу винтовку с собой, но оставлю ее где-то в том районе. Потом я скажу, где именно.

– Договорились, – Косой поднялся со своего места. – Завтра вечером эта винтовка будет лежать в указанном месте. Но не пытайся обмануть меня.

– И в мыслях не было, – я тоже встал с кресла. – Где я получу свои деньги?

– Почему ты так волнуешься? – оскалился Вадим. – Чем тебе не нравится это место?

– Сейчас я нужен твоему хозяину, а через два дня уже могу стать балластом и ненужным свидетелем.

– Не бойся, Темный, – Косой хмыкнул. – Может, ты хочешь получить аванс?

– Нет, – я не колебался, – аванс ничего не решит. Я выполню свою работу.

Яна склонила голову и процитировала:

– Наступит момент неудачи твоей, ты будешь не нужен, получен заказ. И кто-то другой из твоих же друзей нажмет на курок один только раз.

– Надеюсь, что наша сделка будет честной, – я протянул руку, и Косой тут же ее пожал.

– Я тоже на это надеюсь.

– И не забудьте пригласить на нашу встречу Меченого.

– Конечно, – кивнул Косой. – Этот рыжий будет здесь.

Я вышел из бывшего универмага в некоторой растерянности. Какой рыжий? Почему рыжий? Ведь Артем не рыжий, у него каштановые волосы. А если меня хотел убить не Артем, то кто? Кто еще кроме Артема зависает в «Приюте» и состоит в банде Косого?

Много вопросов. А ответов как всегда нет.

Нужно двигать домой. В городе все равно нечего делать, а идти в какой-нибудь клуб нет никакого настроения. Однако прошел я от силы три квартала, а потом пиво, выпитое еще у Сереги, дало о себе знать и потребовало выход. Свернув в темную подворотню, я помочился на стену, но не успел застегнуть ремень на джинсах, когда расслышал слабый скрип снега. Обернуться я тоже не успел. Что-то мягкое и тяжелое стукнуло меня по затылку, и мир перед глазами померк.

В себя я пришел нескоро, и в весьма неудобном положении. Кисти рук затекли так, что пошевелить ими удалось только с пятой попытки, да и то запястья пронзила такая боль, что я едва не потерял сознание. Я кое-как поднялся на ноги. И тут оказалось, что руки мои скованы наручниками, которые в свою очередь оплетают железную трубу. Самое неприятное было то, что труба находилась где-то на полметра выше моего роста, так что время, проведенное без сознания, я висел в весьма неудобном положении. Теперь понятно, почему так болят руки. Провисеть около часа на собственных руках, с пережатыми запястьями – это очень неприятно. Мало того, глаза мои закрывала полоса ткани. Ни снять, ни сдвинуть ее у меня не было никакой возможности.

Ничего кроме рук вроде бы не болело, только неприятно ныл затылок. Ударили чем-то мягким, значит берегут. Интересно, кому я мог понадобиться? Вроде бы все личности, имеющие влияние в Темном городе, со мной уже общались. Или не все? Темный город вообще непредсказуемое место. Особенно в последнее время, когда на улицах встречаются снежные люди, а в железных орешках прячут переходы для ледяных големов.

Руки стали приобретать некоторую чувствительность, и я попытался ощупать трубу, к которой был прикован. Труба была железная, холодная и ржавая. Конечно, не настолько ржавая, чтобы была возможность ее сломать или погнуть, но кое-где ржавчина лежала на трубе сплошным слоем. Я пошел вдоль трубы, но через пять шагов в одну сторону оказалось, что труба уходит в стену. Такая же стена оказалась и с другой стороны. Что ж, раз меня не убили сразу, значит, я нужен. А раз нужен, значит, за мной придут. Вопрос только когда? Но уйти я не мог, а значит оставалось только ждать.

Хотелось пить. Пару раз я слышал какое-то шуршание, но никто не заговорил и никто меня не коснулся. Неужели крысы? Я думал, что бегающей живности в Темном городе просто не осталось. В первый год после того, как образовались границы, в городах всех зверей выели подчистую. Только в деревнях и на хуторах оставались животные, но их было слишком мало, чтобы обеспечить мясом все население квадрата.

Однако! Долго мне здесь еще ждать? Покричать что ли? Нет, должна же быть у меня хоть капля гордости. Пока сами не придут, я буду здесь стоять. Тем более что уйти я все равно не могу. Время тянулось медленно, словно было из резины. Я пробовал считать секунды, но это занятие мне быстро наскучило. Блин, хоть бы какое-то развлечение придумать.

Минут через двадцать где-то наверху раздался скрежет ключа, поворачивающегося в замке. Затем я услышал топот шагов по лестнице, и, наконец, мужской голос произнес:

– Очухался.

В то же мгновение с моего лица сорвали повязку, и в глаза ударил неяркий мигающий свет двух факелов. Я зажмурился, а голос продолжил:

– Что, свет не нравится? Ничего, привыкнешь.

Привыкнешь? Интересно, сколько они меня здесь держать собираются? И кто, собственно говоря, эти «они»?

Я немного приоткрыл глаза. Передо мной стояли двое мужиков. Каждый из них держал в руках по факелу. Один чуть крупнее меня, а вот второй телосложением напоминал шкаф. Скорее всего, борец. Вон и уши поломаны. Здоровяк был одет в камуфляжные штаны, черную куртку и военные ботинки. Светлые волосы топорщились на голове ежиком, а цепкие серые глаза внимательно следили за мной. Опасный противник, от него так и веет скрытой угрозой и мощью.

Второй был одет в синие джинсы и светло-серую куртку. На ногах у него были старые белые кроссовки. Не самая подходящая обувь для зимнего времени года. Несолидно это как-то и холодно, к тому же. Да и по сравнению со своим напарником этот мужик выглядел не слишком внушительно. Тем не менее, на его лице читалось пренебрежение и брезгливость к моей персоне. Слишком этот тип высокого о себе мнения.

– Это и есть Темный? – парень с кислой миной посмотрел на меня. – Витек, что-то он какой-то хлипкий.

– Сам ты хлипкий, – Витек мнение своего напарника не разделял. Как любой настоящий солдат он привык уважать своего противника, кем бы тот ни был. – Он один из лучших бойцов в Темном городе, да и в нашем квадрате тоже. Так что, Толян, поосторожней с ним.

– Что ж он так глупо попался? – Толян не успокаивался. Ладно, крысенышь, освободят мне руки, я тебе быстро объясню, кто к кому попался. – Даже сопротивления никакого не оказал. Слышь, ты, – это уже мне, – сейчас с тобой будет говорить очень серьезный человек, поэтому постарайся ему не грубить и его не огорчать, если не хочешь оттаять к весне, – и мужик характерно провел ладонью у себя по горлу. – Ты меня понял?

Я улыбнулся.

– Че лыбишься, – Толян занес руку для удара, – давно в рыло не получал?

Я напрягся. Ну же, давай! Но Виктор остановил своего ретивого напарника.

– Все, завязывай, – тихо произнес он. – Пойди лучше стул принеси, сейчас босс приедет.

Приедет? Ездят у нас по городу только Седой и мэр Ксандр. Ну, с мэром мы вроде бы все решили, значит, сейчас со мной желает пообщаться Седой. А ему-то что от меня надо?

Толян недовольно опустил руку, передал свой факел Виктору и, тихо матерясь, принялся подниматься по лестнице. Виктор только вздохнул и осуждающе покачал головой вслед уходящему напарнику.

– Не обращай внимания, Темный, – его обращение ко мне стало для меня полной неожиданностью. – Толик все выделится хочет, но от комплексов страдает, вот и пытается себя круто поставить. Лично я тебя уважаю, и к тебе претензий не имею, но наш хозяин имеет на тебя виды, поэтому хотя бы выслушай его. Мне не хотелось бы тебя убивать.

– Мне бы тоже не хотелось тебя убивать, – ответил я, – поэтому, когда твой хозяин получит пулю в затылок, лучше не становись у меня на пути.

Виктор недоверчиво хмыкнул, но промолчал. А у меня наконец-то появилась возможность осмотреться. Как оказалось, меня держали в какой-то комнате. Шагов десять в ширину и около пятнадцати в длину. Прямо напротив меня начиналась деревянная лестница, которая вела наверх и упиралась в железную дверь. Две стены были заставлены пустыми стеллажами, а возле третьей сейчас стояли мы с Виктором. Слева от меня под самым потолком было проделано небольшое окошко, закрытое решеткой. Наверное, оно служило для вентиляции, но сквозь него вполне можно было увидеть, что творится в комнате. Комната очень напоминала подвал какого-нибудь частного дома, но сказать наверняка я бы не смог.

– А сколько я здесь нахожусь? – поинтересовался я у молчащего солдата. – А то дома волнуются.

– Ты ж один живешь, – хохотнул Виктор. – А если серьезно, то часа два уже.

Я поднял голову и посмотрел на часы. Половина восьмого. Да, похоже, выспаться мне сегодня не удастся. А я то думал, что приду домой, поужинаю, лягу спать, а завтра со свежей головой буду готовиться к выполнению заказа. Я немного встряхнулся и попытался расслабиться и только тут заметил, что не ощущаю тяжести на поясе, ставшей уже привычной.

– Где мое оружие, Виктор? – поинтересовался я. Конечно, глупо надеяться, что мне его сразу и отдадут, но узнать не помешает.

– Зачем тебе здесь оружие, Темный? – в ответ поинтересовался парень. – Тебе его обязательно вернут, если вы с хозяином сойдетесь в интересах.

Я еще раз шевельнул руками и, удостоверившись, что колья из рукавов никуда не делись, улыбнулся. Пока все не так плохо.

– А что, твой хозяин устраивает клубы по интересам?

– Очень смешно, – проворчал Виктор. – Мой тебе совет, Темный: не строй из себя непобедимого воина, потому что когда-нибудь ты встретишь человека сильнее себя. И тогда твой иллюзорный мир разрушится, и его осколки очень больно ранят тебя.

Я удивленно посмотрел на Виктора. Вот это действительно настоящий профессионал. Нет, его я убивать не стану ни при каком раскладе. Сейчас в моем мозгу созрела еще одна сумасшедшая идея, которая только дополнила и укрепила уже почти сформировавшийся план.

В этот момент дверь заскрипела и открылась. Первым по ступенькам спустился Толик, неся в руках мягкий стул. За ним следом зашел мужчина чуть пониже Виктора, одетый в черный костюм и кожаную куртку. Толян поставил стул метрах в трех от стены, а сам занял место слева от меня. Его спутник внимательно осмотрел помещение и только после того, как он выглянул за дверь и кому-то кивнул, в комнату вошел пресловутый босс. Одет он был в серый дорогой костюм и черные кожаные туфли с серебряными пряжками. На вид мужчине было лет пятьдесят, лицо его уже прорезали морщины, а волосы на голове были абсолютно седыми. Он медленно спустился по ступенькам, хотя видно было, что его медлительность показательная. Тело его было еще вполне дееспособно, и я уверен, что двигаться он мог куда быстрее. Мужчина прошел через комнату и опустился на стул. Тотчас место за его спиной заняли двое охранников. Еще пара парней стала по бокам от своего босса.

Хозяин несколько минут рассматривал меня, и все это время его охрана неподвижно стояла на своих местах, никто не проронил ни звука. Даже разговорчивый Толян молча стоял слева от меня, словно связанный невидимыми нитями. Наконец человек в сером костюме налюбовался моей персоной и нарушил затянувшееся молчание.

– Ну, здравствуй, Темный, – проговорил он, одновременно доставая из кармана пачку сигарет.

– Простите, я не узнаю вас в гриме, – я слегка склонил голову набок, хотя прекрасно узнал этого человека. Седой собственной персоной. Его знали даже те, кто не был знаком лично с этим местным авторитетом. Дела Седой проворачивал исключительно серьезные с исключительно серьезными людьми. Хотя бандиты они бандиты и есть, как бы высоко они себя не ставили и как бы хорошо себя не рекламировали.

– Как ты разговариваешь с хозяином? – Толян все же решил проявить себя очень преданным слугой. Он мгновенно оказался передо мной и совершил то, о чем мечтал с момента нашего знакомства – дал мне кулаком под дых.

Ну все! Седой его хозяин, мэр или сам Великий Инквизитор, но этот парень явно заигрался. Я ухватился за трубу, к которой был прикован, подтянулся и двумя ногами двинул Толяну в лицо. Парень перекувыркнулся в воздухе и упал на живот. Неестественный изгиб шеи не оставлял ему ни единого шанса на продолжение карьерного роста в банде Седого.

– Я его предупреждал, – вздохнул справа от меня Виктор и, передав факела двоим охранникам, оттащил за ноги тело своего бывшего напарника в угол комнаты.

– Неплохо, – кивнул Седой, прикуривая от одного из факелов. Он глубоко затянулся и выпустил густую струю дыма к потолку, при этом пристально глядя на меня. Интересно, что будет, если я посмотрю ему в глаза, и он поймет, что не сможет противиться мне. Меня убьют сразу или будут медленно резать на куски?

– Меня зовут Седой, – тем временем хозяин решил поиграть в мою игру. Интересно, почему? – Знаешь, зачем ты здесь?

– Меня больше интересует вопрос «почему?», – ответил я. – Если тебе так хотелось со мной пообщаться, мог бы просто прислать приглашение.

– Например, такое, как тебе прислал Косой?

Я похолодел. Если Седой знает о том, что я говорил с его главным конкурентом и о том, что от меня хотел Косой, то живым мне из подвала не выйти. Что же делать?

– Какой Косой? – наконец решился я. Но, как оказалось, решился неудачно.

– А если будешь включать дурачка, то наш разговор закончится прямо сейчас и весной одним трупом оттает больше. Повторяю вопрос, тебе нужно было такое приглашение?

– Ну, можно было бы и повежливее, – я понял, что у меня только один шанс выйти отсюда и нужно использовать его до конца.

– Так, – Седой выпустил струю дыма через нос. – И на какой сумме вы сошлись?

– А зачем ты интересуешься? Какой смысл тебе со мной разговаривать, если ты знаешь, что я согласился тебя убить?

– Мне интересно, как высоко ценится моя жизнь. К тому же у меня на тебя есть планы.

– У всего города на меня планы, – я пожал плечами, – но только ты приковал меня наручниками к трубе.

– Да, такой я некультурный, – Седой противно рассмеялся. – Но тебе придется ответить на мой вопрос.

– Две тысячи серебром, – я улыбнулся.

– Сколько? Две тысячи серебром? Я разочарован. Не думал, что ты согласишься на столь серьезный поступок как мое убийство за столь малые деньги. Очень жаль, что ты так низко себя ценишь.

– Я не низко ценю себя, я низко ценю тебя.

– Жаль, – повторил Седой. – А почему ты на это согласился?

– Деньги нужны, – выдал я половину правды.

– Ну, теперь они тебе не понадобятся. Зачем мертвым деньги?

– Хочешь убить меня? А как же твои планы?

– Я передумал, – Седой поднялся со стула, – ты тот человек, с которым мне хотелось бы вести дела, но сейчас ты можешь угрожать моей жизни, а я, в отличие от тебя, ценю ее очень высоко.

– Ты пожалеешь об этом, – я дернулся вперед, но наручники впились в запястья, и мне пришлось вернуться на прежнее место. Правда труба задрожала и на пол кое-где посыпалась ржавчина, но я понял, что сломать ее мне не по силам. Все, отбегался. Жаль, только, до Светлого города добраться не успел.

– Виктор, проверь его, – внезапно распорядился Седой, – а то, как бы не вырвался. Потом пойдешь со мной, Алик, Тарас, идите в машину, сейчас выезжаем. Андрей, вы здесь с Колей уберитесь и можете три дня на работу не выходить, заслужили.

Охранники только молча склонили головы. Двое из них тут же поднялись по лестнице, и вышли из подвала. Виктор медленно подошел ко мне. Его руки прошлись по моим ногам, торсу и рукам. Похоже, опыт обыска у него есть, но все же как-то он это неуверенно делал, как будто сам с собой спорил. Когда он проверял наручники его глаза оказались почти на одном уровне с моими, и в них я увидел сожаление.

– Помнишь, что я тебе говорил? – с горечью произнес он. – Почему ты меня не послушал?

В этот момент я почувствовал, как маленький холодный ключик скользнул в мою правую ладонь. Я подавил в себе удивление и ответил:

– А помнишь, что тебе говорил я? Не становись между нами!

– Он чист, хозяин, – Виктор отошел от меня и стал рядом с Седым.

– Хорошо. Что ж прощай, Темный. – Седой развернулся и стал подниматься по лестнице.

А я смотрел ему вслед и видел на его затылке точку, куда я должен был всадить пулю. Сейчас его затылок был как мишень в тире, вот только оружия у меня не было.

Щелчок открывающихся наручников был заглушен хлопком закравшейся двери. Двое оставшихся охранников ничего не заметили, но выполнять приказ своего босса они не спешили. Один из них, кажется Андрей, подошел к одному из стеллажей и, откинув тряпку, вытащил на свет мое оружие. Булаву он оставил себе, а вот нож в чехле он перекинул своему напарнику.

– Ребята, может, договоримся? – я решил потянуть время.

– Не договоримся, – отрезал Николай и покрутил чехол с моим ножом в руках. – Хороший нож, ничего, если я его у тебя позаимствую?

– Зачем? – я состроил удивленную физиономию.

– Чтобы избавить Темный город от твоей персоны.

– Ребята, мой вам совет: уходите отсюда и проведите три дня своих выходных в кругу семьи. А через три дня Седой уже не будет иметь над вами никакой власти.

– Шутник, – Андрей крутанул в руках мою булаву и едва не засадил тяжелым навершием себе в лоб. – Твою мать!

Коля подошел ко мне. Слишком близко подошел, ничего не опасаясь, полностью уверенный в том, что я ничего ему не сделаю. Эх, сколько неплохих, вроде бы, солдат полегло из-за своей беспечности, даже жалко становится.

Мой нож все еще находился в чехле, когда я левой рукой резко сбил руку Николая в сторону, а правую положил на рукоять ножа. Глазные впадины черепа тут же загорелись призрачным огнем, а безгубый рот расплылся в зловещей ухмылке. Бандит не успел даже удивиться, когда оточенное до бритвенной остроты лезвие оставило на его горле тонкий след. В следующее мгновение Николай упал на пол, пытаясь зажать руками рану на горле. Ну-ну, пусть пытается, я то знаю, что это бесполезно.

– Мое предложение в силе, – я снял наручники с запястий и повернулся к Андрею, – ты можешь уйти, если три дня тебя никто не будет видеть.

Видимо мои слова не вдохновили охранника Седого. К тому же его уверенность мгновенно улетучилась, как только он остался один. Но то ли он был слишком предан своему хозяину, то ли был полным идиотом, но приказ Седого он решил исполнить. Поудобнее перехватив булаву, он шагнул вперед.

Надо сказать, что булава Инквизиции была несколько нестандартной. Достигая в длине сорока сантиметров, она весила всего килограмма три, причем центр ее тяжести был не в набалдашнике, а концентрировался в самой рукоятке. При этом сам набалдашник достигал в диаметре пятнадцати сантиметров, хотя я достоверно знал, что полым внутри он не был. Как при таких размерах булава оставалась такой легкой, я не знал, но подозревал, что это один из многих секретов Инквизиции, взявшей на вооружение все самое лучшее.

В общем, неподготовленный человек эти оружием воспользоваться не мог, не говоря уже о том, что каждая булава была заговорена на определенную руку и другим не подчинялась. То есть, как оружие она могла использоваться, но был куда больший шанс получить травму самому, чем травмировать своего противника.

По-видимому, Андрей был слишком шокирован моим освобождением, поскольку только после пятого неудачного удара понял, что оружие его не слушается. Три из этих ударов пришлись в стену, выбив куски бетона, один удар я отвел, легонько оттолкнув булаву с линии удара, а еще одним ударом Андрей едва не раздробил себе колено. Только после этого он опомнился и, отбросив булаву в сторону, достал из-за пояса пистолет.

Черт, как же я раньше не сообразил: у ребят Седого в любом случае есть огнестрельное оружие. И что теперь делать? Я отошел на шаг, все еще держа в правой руке нож. Череп улыбался, но огонь в его глазах немного потускнел. Интересно, что бы это значило?

– Ну, что, Темный, допрыгался? – сжимая в руке ПМ, Андрей шагнул вперед.

– Допрыгался, – согласно кивнул я и, рискуя, как в последний раз в жизни, кинул в него нож. Я был уверен, что какой бы стороной я не попал бы в охранника Седого, исход будет ясен.

Так и случилось. Клинок вошел в горло Андрея, но за мгновение до этого грянул выстрел. «Макаров» даром, что небольшого размера, но девятимиллиметровые пули делают свое дело. Боль огнем обожгла правое предплечье, змеей поднялась вверх по руке, оплела плечо и ключицу и взорвалась в мозгу красочным фейерверком. Как больно!

Боль мешала соображать, но я попытался отвлечься от нее, укрыться за стеной безразличия. Получилось плохо. В мозгу стучали стальные молоточки, а теплые струи крови стекали по руке и капали на пол с кончиков пальцев. Так, что там нужно сделать в первую очередь? Остановить кровотечение. А чем? Оглядевшись по сторонам, я наклонился и одной рукой вытащил из брюк Николая узкий кожаный ремень. Промучившись минуты три, мне все же удалось пережать руку чуть пониже бицепса, хотя сквозь куртку и свитер это могло и не дать желаемого результата.

Потом я подобрал свое оружие. Булаву пристроил на пояс, а вот нож я просто положил в чехол и сунул в карман. Не было у меня сил цеплять его обратно на джинсы, тут бы хоть на ногах удержаться. Придерживаясь рукой о стену, я кое-как добрался до лестницы и с тоской поглядел наверх. Подъем по ступенькам стал для меня настоящим испытанием. К концу подъема я уже дышал как паровоз, хотя преодолеть мне нужно было лишь десять ступенек. Рука болела все сильнее и сильнее, сознание возвращалось редкими вспышками, но кровотечение все же уменьшилось.

Открыв дверь, я осторожно выглянул наружу. Тишина, никого нет, лишь следы шин перед дверью свидетельствуют о том, что здесь был крупнейший бандит города, а теперь еще и мой личный должник. И свой долг я заберу. Интересно, где я? Подвал, в которой меня держали, была частью девятиэтажного здания, не освещающегося и не имеющего опознавательных знаков.

Я вздохнул и побрел наугад. Не знаю, насколько хватит моих сил, но не думаю, что надолго.

Впервые в своей жизни в Темном городе я порадовался тому, что улицы здесь не освещаются. По крайне мере цветного хоровода перед глазами удавалось избегать. А темнота почему-то не стремилась пуститься в сумасшедший пляс. Но и сейчас справляться со своим телом и сознанием становилось все сложнее. Помню темные улицы без названия и людей, потом тьма. Поворот, еще поворот, опять тьма. Свет ламп где-то вдали, тьма. Луч света, нещадно бьющий в глаза, боль и тьма. Женщина, шарахнувшаяся в сторону, надпись на доме, начинающаяся на «М». Снова тьма.

Сознание вернулось ко мне, когда стоя перед дверью бывшей детской больницы я пытался разглядеть пестревшие перед глазами вывески. Каждая вывеска освещалась «световой палочкой», так что прочитать названия не составляло для нормального человека никакого труда. А для меня это едва не стало еще одной пыткой. Каждый взгляд на луч света, на каждую пеструю букву нес в себе боль и тошноту. От обморока меня спас вышедший на крыльцо усатый дядька лет сорока.

– Чем могу помочь? – поинтересовался он, оглядывая меня, на всякий случай сжимая в руке «дырокол».

– В…ча, – прохрипел я. Во рту было сухо, как в пустыне.

Но дядька понял меня правильно.

– Второй этаж, кабинет номер двадцать девять, – ответил он.

Второй этаж. Еще на один подъем по ступенькам меня не хватит. Заметив мой затравленный взгляд, дядька усмехнулся и, пристроив «дырокол» к себе на пояс подхватил меня под левую руку. С его помощью я преодолел два лестничных пролета и прошел по узкому коридору. Внутри Гильдия Мастеров освещалась, так что я от греха подальше прикрыл глаза, полностью положившись на своего проводника. Сквозь шум в ушах я различил скрип открываемой двери и приоткрыл глаза. На белой деревянной двери чуть ниже цифры «29» черные пластмассовые буквы складывались в надпись «Мастер-лекарь». Что ж, надеюсь лекарь здесь действительно мастер.

– Дядя Женя, давайте его на кушетку, – женский голос пробился сквозь пелену боли. Я почувствовал, как меня опустили на что-то мягкое и прислонили спиной к стене.

– Верочка, помощь нужна? – спросил дядька.

– Нет, спасибо, дядя Женя, сама разберусь, – ответила девушка, и холодные руки коснулись моих щек.

Я вздрогнул и открыл глаза. Женское лицо в обрамлении огненно-рыжих волос. Все. Остальные детали ее внешности расплывались перед глазами.

– Что с вами? – девушка положила руку мне на лоб. Неожиданно сразу стало легче, боль отступила, а сознание немного прояснилось. Окружающие предметы обрели четкость, и я увидел, что сижу на белой кушетке у стены в большом светом кабинете. Стол, заваленный бумагами, шкаф с лекарствами и рукомойник в углу. Рядом с рукомойником еще одна дверь с надписью «Операционная». Я ж говорил, что Мастера – серьезные люди.

– Рука, – прохрипел я. – Огнестрел.

Девушка развязала ремень на моей руке и стала снимать с меня куртку. Я попытался помочь доктору, но едва пошевелил рукой, как ее пронзила такая боль, что я потерял сознание. Когда я снова открыл глаза, то оказалось, что я голый лежу на операционном столе. Повернув голову набок, я разглядел девушку, которая доставала из ящика блестящие инструменты. По виду инструменты напоминали те, которыми пользовались Дознаватели в Инквизиции. Я вздрогнул.

– Зря в себя пришел, сейчас будет больно, – пробормотала девушка, надевая резиновые перчатки.

– Что вы собираетесь делать? – спросил я, едва шевеля губами.

– Пуля раздробила кость, – девушка пожала плечами. – Сейчас я достану пулю, уберу осколки и зашью рану. Потом гипс. Итого тридцать рублей серебром.

– Какой гипс? – я попытался сесть, но острая вспышка боли вернула меня в лежачее положение. – Мне завтра с утра нужно быть в форме.

– Простите, – доктор удивленно посмотрела на меня, – но вы же не хотите использовать «Солнечный круг»?

– Хочу, – прохрипел я. – Деньги в правом кармане куртки.

В себя я пришел примерно через час. Открыв глаза, я тут же осмотрел руку. Отлично, «Солнечный круг» сработал на славу. О том, на руке была рана, напоминал лишь маленький светлый кружок на правом предплечье. Я сел на кушетке и несколько раз сжал-разжал кулак. Вроде все в порядке, правда теперь придется расстаться с половиной денег, но теперь деньги для меня не имели большого значения.

– Как самочувствие? – поинтересовалась девушка. Сейчас она сидела за столом и заполняла какие-то бумаги.

– Замечательное, – я встал с кушетки и принялся одеваться. Черт, похоже, куртку и свитер придется выбросить, но домой идти можно и в них. – Сколько с меня?

– Сто пятьдесят рублей, – ответила доктор. – Серебром разумеется. Надеюсь, мне не придется вызывать охрану, – добавила она, заметив, как изменилось мое лицо, когда моя рука скользнула в правый карман куртки и ничего там не нашла.

Неужели меня парни Седого обшмонали? В подвале я это проверить не мог, а потом не до того было, колья в рукавах оставили и ладно.

– Одну секунду, – я принялся лихорадочно ощупывать карманы и с облегчением вздохнул, когда три серебряных монетки обнаружились в кармане джинсов. Точно, я же их туда и положил, а в бреду сморозил что-то не то.

– Пожалуйста, – я протянул девушке две серебряных монетки.

Она сгребла их в ящик стола и отсчитала двести пятьдесят рублей сдачи. Я свернул бумажные рубли и положил в карман. Подхватив булаву, стоящую в углу, я пристроил ее на поясе и туда же поместил чехол с ножом. Правая рука слушалась превосходно, как будто и не было никакой пули. Это хорошо. Послезавтра вечером она не должна дрожать. Я подошел к двери и посмотрел на часы. Десять вечера.

– Спасибо, – я взялся за дверную ручку.

– Не за что, – Вера улыбнулась. – Больше не подставляйся.

– Ни в коем случае, – я улыбнулся в ответ. – До свидания.

– Всего хорошего.

Домой я добрался уже в начале двенадцатого. Рука не болела, но все остальное тело ломило, ноги слушались с трудом, а в голове плыл легкий туман. Не заболел ли я? Не хотелось бы. Времени болеть у меня нет.

Поднявшись к себе на третий этаж, я сразу прошел на кухню, набрал полную кружку воды и выпил большими глотками. Стало легче, но пить все равно хотелось. Я набрал еще одну кружку и снова выпил, но на этот раз, смакуя каждый глоток. Тонкие струйки стекали по шее и приятно холодили разгоряченную кожу. Надо бы подумать, что делать с одеждой.

В коридоре я столкнулся с Машей. Девушка быстро глянула на меня, но тут же отвела взгляд. Несмотря на плохое освещение, я заметил, что глаза у нее были красными. Похоже, она не послушалась моего совета и проплакала весь день.

Я прошел в свою комнату и, закрыв дверь, включил свет. Кровь, пропитавшая рукав свитера запеклась и теперь неприятно царапала кожу. Я сорвал с себя куртку и свитер и бросил в угол комнаты. Подойдя к стенному шкафу и открыв его, я понял, что погорячился. Теплая-то куртка у меня одна. Придется завтра идти в ней. Повезло еще, что светло-серый свитер висел на своем месте. Хорошо, что у нас моли нет. На таком морозе она просто вымерзает вся. Еще рядом со свитером висел черный костюм, и пара рубашек: черная и белая. Негусто, но зачем мне больше?

Сняв джинсы и футболку, я подхватил спортивные брюки и полотенце и отправился в ванную. Хотелось немедленно смыть с себя все то, что пристало ко мне за сегодняшний день. Вода смывала не только пыль и пот, но и большинство негативных эмоций. Большинство, но не все.

Когда я вышел из ванной, по всему этажу уже был выключен свет, только в комнате Маши он горел. К тому же дверь в ее комнату была приоткрыта.

– Она ждет тебя, Темный, – Петр Звягинцев стоял у двери своей комнаты.

Петру было примерно столько же лет, сколько и мне, но выглядел он лет на двадцать. Бесшабашный и неунывающий, он работал в одной из мастерских Темного города. Производили они, по-моему, мебель. Хотя я могу ошибаться. Мастерские, их же много.

– А что я могу сделать?

– Зайди к ней.

– Зачем? Зачем давать девушке надежду на то, чего не будет?

– Мне больно смотреть, как она мучается, – Петр подошел ко мне.

– Пойми, Петя, я ее не люблю.

– Тогда зайди просто так.

– Я же говорил, что не хочу, чтобы она думала, будто у нас что-то будет. К тому же, я люблю другую.

– И где она, твоя другая? – вопрос Звягинцева прозвучал слишком вызывающе.

– В Светлом городе, – я вздохнул.

– Вот видишь, она в Светлом городе, а Маша в соседней комнате.

– Слушай, – мне начал надоедать этот разговор, – если тебе ее так жаль возьми и сам к ней зайди.

– Но она хочет тебя.

– Я тебе уже все сказал, – я сделал шаг к своей комнате. – Спокойной ночи.

– А ты думаешь, что та девушка, которую ты любишь, живет там, в Светлом городе и ни с кем не спит? – прозвучал в спину вопрос моего соседа. – Думаешь, что она ждет тебя?

Слова резанули по сердцу не хуже ножа, хоть я и понимал, что по большому счету Петр прав. Они принесли с собой такую боль, по сравнению с которой пуля в руке была не больнее комариного укуса.

Я обернулся и посмотрел на Звягинцева. Заметив в моих глазах нехороший блеск, Петр понял, что сболтнул лишнее и попытался сказать еще что-то, но не успел. Я так двинул ему по носу, что мой сосед не удержался на ногах и отлетел к своей комнате. Я подошел к нему и посмотрел сверху вниз на его залитое кровью лицо.

– Даже если так, – сквозь зубы процедил я, – это ничего не меняет. Я все равно люблю ее. А еще раз что-нибудь подобное от тебя услышу – убью.

Развернувшись, я вернулся к себе в комнату и сразу лег в кровать, но заснул нескоро. Слова Звягинцева не давали мне покоя, я ворочался на кровати, пытаясь отвлечься от назойливых мыслей, но они всегда возвращали меня на прежние рельсы. Дима. Леша. Ну, братья, мать вашу. Убью обоих на фиг, дайте только до Светлого города добраться. Дайте только…

Проснулся я ближе к полудню. Шевелиться не хотелось абсолютно, и я позволил себе повалятся в кровати еще минут двадцать. Все равно на встречу с мэром Ксандром я уже опоздал. Ничего, Серега сказал, что мэр заходит в ресторан и вечером, так что поговорю с ним около шести. Жаль только, что встречу с Великим Инквизитором придется отложить.

Ощущение того, что я все делаю неправильно, нахлынуло внезапно и неожиданно. Странно, только что лежал себе спокойно, ни о чем не думал и на тебе…

Нельзя убивать людей просто так. Но ведь я не просто так убиваю. Мне за это платят и платят неплохо. С другой стороны еще неизвестно, как поведут себя более мелкие банды, когда узнают, что и Седой, и Косой больше не у дел. Не начнут ли они борьбу за передел власти? А если начнут, то как это отразится на жизни обычных людей. Хотя мэр и обещал, что Стража сработает оперативно и арестует более-менее важных людей, но ведь никаких гарантий у меня нет. А еще мне нужно как-то убить Косого. Причем желательно сделать это без свидетелей. А ведь Яна и Вадим, скорее всего, будут сопровождать его. Значит, придется убить и их. Ну, Вадима мне не жалко, а вот трогать девушку мне совсем не хотелось. А еще этот загадочный рыжий, который хочет моей смерти. Но с ним все понятно – нож под ребра и никаких разговоров, а вот Косой, Вадим и Яна вызывали сомнение.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления и не загадывать на будущее. И вообще, хватит валяться. Подъем.

Правая рука слушалась просто замечательно, но все же стоит проверить ее на прочность. Я лег на пол и принялся отжиматься. Один, два… Да, нужно позаботиться об одежде, а то куртка мало того, что прострелена, так еще и кровью залита. Сорок семь, сорок восемь, сорок девять… А еще надо подумать, как отпросится у Великого Инквизитора и отправиться в Светлый город. А еще подумать о том, КАК туда добраться. А то я ведь уже вроде бы все решил, а Великий возьмет и не пустит. И придется остаться. Девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять… То есть как остаться?! Через месяц, если не меньше ее шею может украсить знак детей Драгора, и тогда Анна станет моим врагом. Врагом, которого мне придется убить. Сто двадцать, сто двадцать один… Значит, нужно привести такие аргументы, чтобы Великий не смог с ними спорить. Сто пятьдесят три, сто пятьдесят четыре… Хотя лучше всего пойти к нему после того, как я закончу со своими заказами. Сто девяносто восемь, сто девяносто девять, двести.

Похоже, что с рукой все в порядке. Посмотрим, как с остальными частями тела. Я поднялся на ноги и, заложив руки за голову, начал приседать. Один, два, три… Интересно, сколько мне предложит мэр? По пять тысяч серебром за каждого авторитета, плюс оружие, плюс премиальные и абонемент на бесплатное питание в «Зеленом зайце». Таня будет в ярости. Тридцать один, тридцать два, тридцать три… Я усмехнулся про себя. Кстати, Ксандр еще что-то про личную квартиру говорил. Шестьдесят восемь, шестьдесят девять… Хотя мне и в общежитии неплохо, только нужно решить проблемы с Машей и Звягинцевым. Девяносто девять, сто.

Так, ноги тоже в порядке. Пульс сто двадцать, дыхание ровное. Продолжим. Я снова лег на пол, сунул ноги под кровать и принялся качать пресс. Один, два, три… А ведь до Светлого города мне в одиночку не добраться, как пить дать. Хотя если все будет так, как я задумал, то мы отправимся как минимум втроем. Уже неплохо, но ведь им тоже нужен стимул. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… А ведь кроме стимула еще нужно оружие, продовольствие и деньги. Так, прикинем мой доход. Тридцать шесть, тридцать семь… Две тысячи я заберу у Косого, еще десять тысяч за заказ мэра, плюс те пять тысяч, что я собрал за три года службы в Инквизиции, итого семнадцать тысяч серебром.. Около пяти тысяч придется отдать за оружие, еще пару тысяч на алхимические зелья. Боюсь, что без них мы не пройдем и половину пути. Тысяча на мелкие расходы. Плюс-минус, умножим-поделим. Остаток составит около восьми тысяч. Неплохо, но все же, все же. Восемьдесят семь, восемьдесят восемь… Еще нужно выпросить у мэра разрешение на ношение и применение огнестрельного оружия. То, что Инквизиция пользуется автоматами не в счет. С автоматом ходить по городу не слишком удобно, да и внимание привлекает, а вот скажем, пистолет в наплечной кобуре был бы очень кстати. Девяносто девять, сто.

Хватит. Заряд энергии и бодрости получен на весь день, теперь нужно решить, как этот день провести с пользой для себя любимого. Значит, сначала я пойду есть. Хотя нет, сначала я пойду за новой курткой. Или все же сначала поесть? Значит так, я иду за новыми вещами и по дороге где-нибудь ем. Потом убиваю время, а к шести часам иду на встречу с Ксандром. Итак, план составлен и утвержден. Главное, чтобы мне как всегда кто-нибудь не помешал. Я наскоро умылся и вернулся к себе в комнату. Быстро одевшись, я кое-как отер куртку влажной тряпкой, избавляясь от кровавых потеков. А вот что делать со старым свитером? То, что его придется выбросить это ясно, но вот куда? Просто бросить его в мусорный ящик у меня не поднималась рука, да и мусорных ящиков у нас в Темном городе раз-два и обчелся. Выкинуть в окно? Но на свитере моя кровь, а это знаете ли чревато плохими последствиями. Порчу то я отведу, но вот слепить Мертвого Двойника сможет даже средний колдун, а уничтожить эту нечисть куда сложнее, чем создать. Остается один выход – свитер придется сжечь.

Скатав свитер в рулон, я сунул его под мышку и уже собирался уходить, но тут вспомнил, что денег то у меня в карманах нет. Бросив свитер на кровать, я нагнулся и достал из-под кровати чемоданчик. Быстро введя код, я достал из чемодана мешочек с монетами, который получил от Великого Инквизитора. Взвесив его в руке, я спрятал деньги в карман куртки и закрыл чемоданчик. Все, или я опять что-то забыл? Вроде все. Забрав свитер, я закрыл дверь и спустился вниз по лестнице.

– Что-то ты сегодня поздно, Темный, – кивнул мне дядя Митя. – Не заболел ли?

– Не дождетесь, – улыбнулся я. – Просто у меня отпуск.

– А что это с Петром, не знаешь?

– А что с Петром? – я удивленно посмотрел на дядю Митю.

– Когда он вчера вернулся домой, с ним было все в порядке. А когда сегодня он отправился на работу, его нос был очень уж опухший. И что с ним могло ночью случится?

– В косяк не вписался, – равнодушно ответил я. – Нечего по темному коридору шататься.

– В косяк, говоришь? – хитро улыбнулся сторож, и добавил заговорщицким шепотом: – Это из-за Машки, да?

– А что Маша?

– Да вышла сегодня ни свет, ни заря из дому и ушла куда-то. Глаза красные, как у кролика, под глазами круги черные, лицо осунулось, а какая девка была, – сторож вздохнул. – Такая девка по тебе сохнет, а ты нос воротишь.

– Во-первых, не девка, во-вторых, я от нее нос не ворочу, в-третьих, тот косяк, о который вчера ударился Звягинцев, очень опасный, – я выразительно посмотрел на дядю Митю. – И если Вы, Митрофан Игнатьевич, не хотите об него тоже удариться, то не лезьте не в свое дело.

С этими словами я вышел из подъезда, оставив консьержа в полном недоумении.

Немного постояв возле подъезда, я подышал морозным воздухом. А потепление и не предвидится. По крайней мере, ближайшие месяца два-три. Это притом, что сейчас середина февраля и в нормальных условиях температура в Темном городе в это время года не опускалась ниже пяти градусов мороза. Но теперь другие времена и другие правила.

Я вздохнул и направился к одноэтажной котельной, располагавшейся в тридцати метрах от дома. Котельная топилась по старинке, углем, и это было идеальное место, чтобы избавиться от свитера, не привлекая ничьего внимания.

Я поднялся на небольшое крыльцо и потянул на себя красную железную дверь. Тяжелая, зараза. Килограмм двадцать наверное весит. Ума не приложу, зачем в котельной, где нечего красть такая дверь.

Войдя внутрь, я сразу попал в царство горячего полумрака. Пройдя по короткому коридору и повернув налево, я вошел на склад, где лежали горы каменного угля. Обойдя эту кучу, я увидел то, зачем сюда пришел – топку. Возле топки за столом сидел один из кочегаров. На столе лежала замусоленная колода карт и стояла тарелка с яичницей. В животе заурчало. Нет, сначала я все-таки поем, а потом пойду по магазинам.

Я уже упоминал, что котельная одноэтажная. В сущности, так оно и было, но размеры этой одноэтажки были слегка нестандартными. В длину здание имело метров пятьдесят, в ширину метров тридцать, а в высоту достигало метров пятнадцати. Хотя оно и не удивительно: нужно же где-то разместить горы угля и бак литров этак на тысяч пять. Бак располагался за топкой, и от него во все стороны расходились стальные трубы, так, что со стороны он напоминал кокон, подвешенный на паутине.

– Привет, Дима, – поздоровался я, – а Коля где?

– Здорово, Темный, – ответил кочегар и почесал небритую щеку. – А Коля отлить пошел. А ты по делу или как?

– Вообще-то по делу, – я вытащил из подмышки свитер. – Можно я воспользуюсь вашей топкой?

– Да, пользуйся на здоровье, – Дима подмигнул мне. – Первый раз что ли?

– Не первый, но надеюсь, что последний.

– Ты каждый раз так говоришь. Кочерга в углу, – кочегар откинулся на спинку стула и запел: – «Надоело ходить на работу, каждый день к девяти на работу. Я нашел выход, я хочу быть кочегаром, кочегаром, кочегаром…».

Я хмыкнул и подошел к топке. Длинная черная кочерга стояла тут же, рядом с дверцей. Чуть дальше стояли две совковые лопаты, которыми уголь кидался в топку. Я присел на корточки и заглянул в просверленные в дверце топки дырочки. Красно-желтые языки пламени плясали на черных кусочках угля, обволакивая, пожирая тех, что давали им жизнь. И в настоящей жизни всегда так: мы сначала пожираем именно тех, кто старается сделать нашу жизнь лучше. Парадокс.

Я взял кочергу и, подцепив ручку, распахнул дверцу топки. Из открытого проема пыхнуло жаром, от которого сразу вспомнилось жаркое, солнечное лето. Такое приятное тепло, проникающее под одежду, проходящее сквозь грудную клетку и согревающее легкие и сердце. Один вздох и, кажется, что ты угодил на солнце.

Можно бесконечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на… Вот тут я всегда останавливался, потому, что третью вещь я не помнил, да и не был уверен, что смогу бесконечно на нее смотреть. Я, например, мог бы бесконечно смотреть на тьму. Просто сидеть всю ночь и смотреть на языки темноты, окружающие меня. Еще я мог бесконечно смотреть на бегущие белые полосы на сером асфальте дороги, когда дороге нет конца, руки сжимают руль мотоцикла, и серый асфальт с белыми полосами перед глазами. И, без всякого сомнения, я мог бы бесконечно смотреть на ее лицо. На короткое мгновение мне показалось, что она действительно смотрит на меня сквозь бушующее пламя.

– Эй, Темный, чего застыл? – пробился ко мне, словно сквозь глухую пелену, голос Димы. – Смотри, сам не прыгни в топку.

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, навеянное горящим в глубине печи пламенем. Действительно, как бы самому не сгореть, глядя в самое сердце гигантской печи. Я скомкал свитер и бросил его в топку. Подождал, глядя, как огонь расправляется с черной тканью, разворошил кочергой пепел, оставшийся от свитера и только потом закрыл дверцу топки.

– Спасибо, Димка, – я пожал руку кочегару и направился к выходу. – Николаю привет.

После натопленной котельной на улице я почувствовал себя так, словно меня засунули в морозильник. Первые два вдоха тут же выстудили то тепло, которое согревало мои легкие. Холод пробрался и в живот, и порыв ветра заставил поглубже натянуть на глаза черную вязаную шапку. Ненавижу этот головной убор и избавляюсь от него при первой же возможности, но сейчас, гуляя на улице без шапки, можно было запросто отморозить уши. Вот так и живем. Холодно, холодно, очень холодно. Зима брала от жизни все и старалась вовсю, не жалея ни времени, ни сил.

Ну и куда бы теперь направиться? На рынок идти поздно, значит, меня опять ждет Морская улица. Я вздохнул и пошел на юг. Вчерашняя моя прогулка по Морской закончилась не слишком удачно, посмотрим, как оно будет сегодня.

Людей на улице было больше, чем вчера, хотя сегодня было значительно холоднее. Хотя холод холодом, а на жизнь зарабатывать как-то нужно. В животе опять забурчало, и я решил зайти в первый же попавшийся кабак. Таковыми на моем пути оказались «Три Поросенка». Никогда раньше здесь не был, но уж слишком есть хочется. Я толкнул дверь и вошел в зал. Десяток пластиковых столиков с пластиковыми же стульями располагались в небольшом зале, в кадке у стены каким-то чудом росла пальма, всю дальнюю стену занимала барная стойка. Я оказался не единственным посетителем: за столом у окна сидела молоденькая парочка, а у самого входа расположился немолодой господин в кожаной куртке. Парочка весело щебетала о чем-то своем, почти не притрагиваясь к стоящим на столе блюдам, а вот господин с удовольствием уплетал пельмени, обильно сдобренные сметаной. Ого! С молочными продуктами в Темном городе было не то чтобы туго, попроще, конечно, чем с мясом, но все-таки договориться с какой-нибудь деревней о поставке молока было делом тяжелым и неблагодарным. Цену за натуральные продукты колхозники драли несусветную.

Я прошел по залу и занял столик у стены. Тотчас ко мне подлетел официант с блокнотом и ручкой в руках.

– Что будете заказывать? – поинтересовался он.

– А что у вас есть? – по-еврейски ответил я, прикидывая, насколько я голоден.

– А что вас интересует: первое, горячие закуски, гарниры?

– А у вас это все есть? – слишком уж внутренняя обстановка закусочной не вязалась с перечнем блюд.

– Из первого есть рассольник, харчо и борщ, – проговорил он, чем ввел меня в легкий ступор. – Из горячих закусок есть пельмени и котлеты. Из гарнира – спагетти, перловая и гречневая каша. Также имеется плов, а по отдельному заказу мы делаем пиццу.

– Пиццу? – мне показалось, что я ослышался. Какая пицца в Темном городе? Откуда вообще взялись продукты для всего перечисленного официантом. Еще полгода назад никто и мечтать не мог о плове, не то, что о пицце.

– Пицца, – кивнул официант. – С сыром, грибами, помидорами. Так что будете кушать?

– Харчо, пельмени и чай, – продиктовал я, но это оказалось не все.

– Чай зеленый или черный? – спросил официант.

– Зеленый, – машинально ответил я. Однако, чем дальше, тем страньше…

Официант удалился, но через три минуты вернулся с подносом, на котором стояла тарелка с харчо, и лежали ломтики хлеба. Поставив это все на стол, официант забрал поднос и спросил:

– Чай приносить сейчас?

– Нет, чай принесите с пельменями, – ответил я и принялся за еду. Что происходит, откуда в этой забегаловке появилась такая еда, которой не было даже в «Альпах»?

Харчо было острым, жирным и горячим, так что от еды я получил настоящее удовольствие. Пельмени, поданные со сметаной, были, насколько я разобрался, из говядины, поэтому слегка резиновыми, а чай был действительно зеленый, хотя я думал, что его запасы уже давно перевелись.

Голод я утолил, но вот утолить мое любопытство было некому. Ладно, у мэра узнаю.

Я поднялся и подошел к барной стойке. В стеклянном шкафчике помимо вина и водки стояли бутылки с коньяком, виски и даже шампанским. Странно, очень странно.

– Сколько с меня? – внимательно осматривая ассортимент алкоголя, поинтересовался я. Сейчас еще и цену какую-нибудь фантастическую назовут.

– Тридцать рублей, – ответил официант, протирая белым полотенцем стаканы.

– Пожалуйста, – я порылся в кармане, но ничего меньше десятирублевой монетки серебром не нашел. Выложив на барную стойку деньги, я дождался, пока официант отсчитает сдачу, и сгреб мелочь в карман. – А скажите мне, милейший, кто вас снабжает? – все же поинтересовался я.

– Прошу прощения? – не понял меня парень.

– Ну, откуда к вам поступают продукты?

– Простите, но я не имею права говорить об этом, – смутился официант, – но если у вас серьезный разговор, то я могу пригласить менеджера.

– Нет, спасибо, – я еще раз оглядел помещение, натянул шапку и вышел на улицу. Ну, поели, теперь можно и поспать. Вернее можно заняться другими делами.

Я снова повернулся лицом к Южной границе и продолжил свою прогулку по Морской улице. Мимо пробежали трое пацанов, лет по двенадцать, прошел мужчина в фуфайке, две женщины катили пред собой коляски. Со стороны посмотришь, город, как город, живет своей жизнью, спокойной и размеренной. И не скажешь, что этот город – Темный. Проехала вниз повозка, запряженная одной худющей лошадью. Двое мужиков, сидевших в повозке, хмуро смотрели по сторонам. Одетые в фуфайки, ватные штаны и шапки ушанки они явно мерзли на холодном ветру. Что ж, зато на лошади быстрее.

Вверх по улице прошли пятеро Стражей. Перешучиваясь, парни перешли на другую сторону улицы и скрылись во дворах. Отдыхайте, отдыхайте, ребята. Скоро, если верить мэру, вам предстоит поучаствовать в облаве, а может даже и не в одной. А пока все зависит только от меня.

Небо мало-помалу затянуло облаками, и на улице сразу стало неуютно. Скорее всего, пойдет снег. Белый, мелкий, противный. Ветер будет бросать его горстями прямо в лицо, заставляя еще больше втягивать голову в плечи, съеживаться, отворачиваться. Терпеть его не могу. Хотя, когда просыпаешься утром и смотришь в окно, а на улице снег лежит бесконечным белым ковром, и солнечные лучи играют с ним, разбрасывая множество цветных искр, тогда и на душе становится светлее. Вот, пожалуй, еще одна вещь, на которую я бы мог смотреть бесконечно.

Впереди показалась вывеска с надписью «Карнавал» и я, не задумываясь, свернул к магазину. Толкнув дверь, я вошел внутрь. Над дверью звякнул колокольчик, приветствуя мое появление, а перед глазами зарябило от количества разноцветных вещей. Да, кажется, я зашел не по адресу, здесь вряд ли найдется хоть одна полностью черная вещь. Я, было, развернулся к выходу, но из-за тонкой занавески внезапно вынырнул толстенький, я бы даже сказал кругленький продавец. Одет он был в черные брюки, белую рубашку и кожаный пиджак. На толстой короткой шее у него висел метр.

– Чем могу быть полезен? – пригладив короткие черные волосы, продавец расплылся в улыбке.

– Да я хотел свитер купить, но не думаю, что найду у вас то, что мне хочется, – я попытался отделаться от продавца, но этот колобок был не так прост.

– Ну почему же, молодой человек? – спросил он.

– Боюсь, цвета подходящего не найдется, – я уже немного начал раздражаться. Ну не нравится покупателю у вас, так не держите его.

– И какой же цвет вас интересует? – продавец прицепился ко мне, как пиявка.

– Черный. Полностью черный, без рисунков, надписей и вставок.

– Прошу следовать за мной, – продавец развернулся и «нырнул» в царство одежды. Я вздохнул, но все же пошел за ним. Петляя среди полок и вешалок, я едва не потерял из виду этого мелкого прилипалу. Магазин не был слишком большим, но в нем было так много полок и стеллажей, что, сделав шаг в сторону можно было надолго заблудиться в этом лабиринте.

Пропетляв между рядами, продавец привел меня к одному из стеллажей и сделал приглашающий жест рукой. На полках стеллажа лежали сложенные свитера.

– Черные на верхней полке, – услужливо подсказал продавец и замер за моей спиной.

– Спасибо, – пробормотал я и принялся перебирать лежащие на полке свитера.

Тонкие свитера я отлаживал сразу. Скорее всего, это были даже не свитера, а регланы. В таких я замерзну раньше, чем выйду на улицу. Откладывал я и свитера с рисунками. Люблю однотонную одежду. Потратив на поиски нужной мне вещи минут пять, я разочарованно отвернулся. Выбор большой, а выбрать нечего.

– Нет, это все не то, – я повернулся к продавцу. – Мне нужен теплый свитер.

Однако мои слова нисколько не расстроили продавца, напротив, толстячок расплылся в улыбке.

– Я знаю, что вас заинтересует, – он прямо светился от удовольствия. – Прошу подождать здесь.

С этими словами он снова растворился за стеллажами. И как он здесь ориентируется? Я бы в таком лабиринте заблудился бы моментально. Толстяк появился где-то через минуту, когда я уже подумал, что он специально меня сюда заманил, с надеждой на то, что я не выберусь. Он неожиданно появился из-за вороха платьев, висевших, казалось бы, прямо в воздухе. В руках продавец сжимал целлофановый пакет.

– Вот, посмотрите, – толстяк протянул мне пакет.

Я раскрыл пакет и достал оттуда черный, как ночь свитер, и принялся его рассматривать. Свитер был абсолютно черный, двойной вязки, с высоким горлом. Это хорошо, значит, шарф можно спрятать. Два слоя шерсти точно не дадут мне замерзнуть, а воротник защитит мою шею. Я огляделся в поисках зеркала.

– Примерочная? – вопросительно поднял бровь продавец.

Я кивнул. Снова забег по лабиринту из стеллажей, и я оказался перед тремя примерочными кабинками. Я уже собирался шагнуть внутрь, но внезапно заколебался. Слишком меня насторожила улыбка продавца.

– Сколько он стоит? – поинтересовался я, стоя перед примерочной.

– Шестьдесят рублей, – ответил толстяк.

Я поперхнулся. Ничего себе!

– Шестьдесят рублей серебром? – переспросил я. Триста обычных бумажный рублей.

– Да.

– За свитер?

– Да.

– Шестьдесят рублей?

– Да, – продавец продолжал заученно улыбаться.

– Дороговато, – пробормотал я, все еще сжимая свитер в руках.

– Но, молодой человек, – засуетился продавец, – этот свитер связан вручную из натуральной овечьей шерсти. Шерсть была сострижена с лучших пород овец.

– Да ну? – скептически посмотрел я на него. – Сам стриг?

– Я…, – продавец запнулся. – В этом свитере нет ни одной синтетической нитки, он идеально защищает от мороза, в нем вам не будет холодно даже за пределами Темного города.

– Пятьдесят, – назвал я свою цену, заранее зная, что без этого свитера магазин я уже не покину.

– Но, молодой человек, – жалобно заблеял продавец, – этот свитер само совершенство.

– Всего хорошего, – я повесил свитер на крючок в примерочной и направился туда, где по моим прикидкам располагался выход.

Толстяк всхлипнул.

– Хорошо, хорошо, пятьдесят, – крикнул он мне вслед.

Ну вот, психологическая атака удалась. Ставлю себе плюсик.

Вернувшись, я зашел в примерочную и быстро переоделся. Свитер словно шили на заказ. Я даже не стал переодеваться обратно, просто засунул свой серый свитер в пакет и надел куртку прямо на новый свитер.

– Пройдемте к кассе, – сокрушенно качая головой, толстяк побрел к выходу.

– А черных курток у вас случайно нет? – поинтересовался я.

– К сожалению. Но, может вы подберете себе какую-нибудь другую? У нас богатый выбор курток для более теплого времени года.

– Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, – а то весной и надеть нечего будет.

– Прошу вас, – продавец немного приободрился. Как пить дать цену за куртку поднимет на пятьдесят рублей, чтобы компенсировать цену за свитер.

На этот раз толстяк привел меня к стойке, на которой висели куртки. Черных оказалось всего три, но одна из них меня заинтересовала. Длиной чуть ниже пояса, кожаная, с одним внутренним карманом и коротким воротником. Зимой в ней, конечно, не походишь, но вот поздней весной и ранней осенью ее вполне можно будет носить. Еще бы перчатки к ней кожаные.

– Кожа? – спросил я.

– Конечно, – толстяк кивнул.

– А перчатки есть?

– Один момент, – продавец вновь исчез и вернулся с двумя парами перчаток. Одни были с мехом внутри, другие без.

Я померил обе пары, и обе пришлись в пору, но вот какие же взять? В теплых перчатках весной будет жарко, но сейчас они очень неплохо подойдут. А без тонких перчаток у меня будут мерзнуть руки, но сейчас у меня руки и в них отпадут.

– Беру обе, – наконец решил я, чем несказанно обрадовал продавца.

У кассы мне пришлось расстаться с половиной содержимого мешочка, который мне дал Великий Инквизитор. Пятьдесят рублей за свитер, девяносто за куртку, по двадцать рублей за перчатки. Итого сто восемьдесят рублей серебром. Деньги улетали стремительно, а ведь куртку я еще не купил.

Выйдя на улицу, я с сожалением посмотрел на пакеты в руках. Ненавижу, когда руки заняты. Но ничего не поделаешь, как говорится, своя ноша не тянет. Я перешел улицу и направился прямиком к Гильдии Мастеров. Вчера я точно видел вывеску «Мастер одежды». Надеюсь, там мне повезет.

Дядя Женя, куривший на крыльце, меня узнал.

– А, здравствуйте, молодой человек. Опять к врачу? – поздоровался он.

– Здравствуйте, – ответил я. – Нет, сегодня мне нужна одежда.

– Третий этаж, зал номер три. А вот ваши вещи лучше оставить в гардеробе.

– Спасибо, – поблагодарил я и вошел в вестибюль.

Вчера мне было не до того, чтобы оглядываться по сторонам, а сегодня я с удовольствием залюбовался красиво разрисованными стенами вестибюля. Стены были расписаны фресками, изображающими различные ремесла.

На одной из них стоял огромный бородатый мужчина, с длинными смоляными волосами, перехваченных тонкой полосой ткани. Одет он был в коричневые штаны, сапоги и кожаный фартук. Лицо его хоть и было скрыто за густой бородой, но темные глаза светились мудростью и силой. Перед кузнецом стояла наковальня, на которой лежал раскаленный кусок металла. В одной могучей руке гигант держал щипцы, а в другой – огромный молот.

На второй фреске за гончарным кругом сидел худой человек, одетый в тонкую рубашку и штаны, закатанные до колен. Лицо его было простым, грубым, обветренным, а в глазах жила страсть к своему делу. Седые волосы были коротко пострижены, а лицо, руки и одежда были сплошь перепачканы пятнами глины. Человек крутил босыми ногами круг, на котором лежал пока еще не имеющий формы глиняный комок.

Казалось, что и кузнец и гончар сейчас находятся в раздумьях. У каждого из них был материал, каждый из них обладал умением и мастерством, но никто из них не знал, что же им сейчас создать. Хотя сомнений не было, чтобы не вышло из-под рук мастеров, это будет либо шедевром, либо позором. Что-то среднее не хотел создавать никто из них. В глазах обоих читалась решимость создать шедевр. Но если не получится шедевр, каждый из мастеров готов был изуродовать свое творение до неузнаваемости, расплющить, смять, сломать, но только не сделать его обычным, средним, обыденным. Все или ничего!

На третьей фреске мужчина в свободной одежде сидел за ткацким станком. Волосы его были светлыми, а черты лица довольно крупными. В глазах у ткача читалась решимость, но казалось, что она борется с отчаянием. Казалось, что мастер начал свой узор, а теперь он ему не нравится. Но распускать полотно мастеру было жалко, а продолжать ткать – значит заниматься нелюбимым делом. Нет ничего хуже для истинного Мастера, чем заниматься любимым делом и чувствовать, что оно не приносит радости.

Рядом с ткачом лежали мотки цветных нитей, а в правой руке он сжимал челнок. На ткацком станке, развернутом так, что любой, смотрящий на фреску, видел полотно, был выткан незаконченный узор. На нем воин в черной кольчуге, черных штанах и сапогах со щитом в одной руке и секирой в другой сражался с демоном. Лицо воина скрывал черный шлем с опущенным забралом, но, тем не менее, казалось, что сквозь щели забрала глаза воина блестят. Демон был на две головы выше своего соперника, у него были тонкие уродливые ноги, длинные лапы с огромными когтями и тонкое туловище, на котором бугрились уродливые наросты. Голову демона украшали изогнутые рога, а на морде огнем горели желтые глаза. Остальная часть морды демона была словно смазана, рассмотреть ее не было никакой возможности. В правой руке демон сжимал длинный меч, острие которого было направлено в незащищенное горло воина.

Фигуры были сотканы настолько реалистично, что казалось, стоит последнему стежку закончить плотно, и демон и человек набросятся друг на друга. На правом плече демона был выжжен знак – крест, вписанный в круг. Еще один вопрос, который, скорее всего, останется без ответа.

Эти три фрески были окружены другими более мелкими, изображающими представителей других профессий. Плотник, каменщик, повар и многие другие, но все они терялись на фоне трех гигантских мастеров – Кузнеца, Гончара и Ткача.

– Это боги всех ремесел, – тихо сказал подошедший сзади человек в балахоне, указывая на три центральные фрески. – Покровители всех мастеров. Родоначальники ремесла.

– Почему они? – также тихо спросил я.

– Потому, что они, как никто другой олицетворяют собой человека. Кующего свое счастье, лепящего свою жизнь, ткущего свою судьбу, – ответил человек.

«А ведь он прав», – подумал я, а вслух спросил:

– А что это за знак на плече у демона?

– Этот знак был нарисован на первой картине, созданной Первым Мастером. Никто не знает, что он означает, но теперь его ставят на каждой новой фреске, изображающей «Последний бой».

– «Последний бой»?

– Так называется картина, которую создает на полотне Ткач.

– То есть еще где-то есть ее изображение?

– В каждом филиале Гильдии Мастеров есть своя копия. Но, говорят, что на той, самой первой картине полотно ткача закончено.

– А где же она – первая картина? – я дрожал от волнения.

– Говорят, что сейчас первая картина находится в Светлом городе, – внезапно голос человека стал хриплым, и теперь в нем звучали знакомые нотки.

– Виссенд!

Я резко обернулся, но никого не увидел. Лишь резкий хлопок и запах серы говорил о том, что я не ошибся и не разговаривал сам с собой. Виссенд дал мне еще одну подсказку, а вот вопрос, для которого служат подсказки, он так и не задал.

– Молодой человек, – внезапно я понял, что меня уже несколько раз окликнули.

Я обернулся. Там, где раньше была регистратура, теперь располагался гардероб. За столом сидела полная пожилая женщина, кутающаяся в вязаный платок. Именно она и пыталась меня дозваться. Увидев, что я наконец-то обернулся, она спросила:

– Вам чем-нибудь помочь, молодой человек?

– Извините, – я немного смутился. – Просто я засмотрелся на фрески. Никогда не видел ничего подобного. Видно, что их создавал Мастер.

– Да, фрески действительно прекрасны, – женщина убрала за ухо седую прядь. – Такие могут создавать только истинные Мастера.

Я протянул ей пакеты с одеждой, раздумывая, стоит ли оставлять в гардеробе куртку. Пока я стоял в раздумьях, с лестницы спустились две молоденькие девушки. Весело щебеча, они протянули женщине номерки и, забрав свои шубки, одевались, искоса поглядывая на меня.

– Чешется, – пожаловалась одна из девушек, и потерла поясницу. – Он, конечно, Мастер, но вот игла у него немножко кривая.

– Потерпи, – ответила ее подруга, натягивая белую шапочку, – он сказал, что до вечера все пройдет.

– Угу, – первая девушка завязала шарфик, и обе подруги направились к выходу.

– О чем это они? – поинтересовался я у гардеробщицы.

– Да, – она махнула рукой, – эти… как их…тьфу, забыла. А, вот, татуировки себе делали. И зачем они нужны? Ну, пока молодые, еще ладно, а потом, на старости лет, кому это надо.

– Спасибо, – я все же оставил куртку в гардеробе, предварительно переложив деньги в карман джинсов, а колья из рукавов заткнул за пояс.

Гардеробщица покосилась на меня, но все же повесила куртку на крючок и дала мне номерок. Тринадцатый. Опять номер тринадцать. Счастливое число. Сунув номерок в задний карман, я быстро поднялся по лестнице на третий этаж и вошел в зал номер три. Если в «Карнавале» полки, стеллажи и вешалки с вещами стояли, как попало, то здесь четко просматривались ряды, и проходы между ними.

– Здравствуйте, – я первым поздоровался с девушкой, сидевшей за небольшим столом и разгадывающей кроссворд из старой газеты.

– Здравствуйте, – девушка тут же отложила газету и, улыбнувшись, направилась ко мне. Одета она была в белые джинсы, красный свитер и высокие красные сапожки. – Что вам предложить?

– Я ищу черную теплую куртку, – я огляделся по сторонам.

– У нас есть черные зимние куртки, но, молодой человек, – девушка замялась, – вы и так весь в черном. Может, выберете себе одежду более веселого цвета?

– Нет, спасибо, – я улыбнулся. Продавщица была не первой, кто говорил мне о том, что я слишком мрачно одеваюсь, но менять свою годами устоявшуюся привычку я не собирался, да и не хотел.

Черный был именно тем цветом, который мне нужен. В черной одежде я отгораживался от всех остальных. За черным цветом я прятал все, что носила моя потемневшая от времени и боли душа. Благодаря черному цвету я дожил до этого времени и продолжал жить сейчас. Почти нормально жить, между прочим.

Девушка пожала плечами и провела меня к стальной трубе идущей от стены до стены. На трубе висели самые различные куртки, начиная от черных кожанок и заканчивая нежно-розовыми дубленками. Но я искал нечто особенное, и я это нашел.

Куртка была немного ниже пояса, но такая, чтобы закрывать от ветра именно то место, которое надлежит закрывать лучше всего. Два кармана у пояса и два кармана на уровне груди, два внутренних кармана, и один карман на левом рукаве. Несмотря на то, что куртка была очень теплой, она не была широкой и нисколько не стесняла движения. Застегивалась куртка под самое горло, но самое главное – она не шелестела при движении, даже если терлась сама о себя.

– Мы можем нашить на нее любую вещь по желанию клиента, – подсказала девушка.

– Спасибо, – я повертелся перед зеркалом. Налюбовавшись собой, я снял куртку и передал девушке. – Тогда сделайте внутри каждого из рукавов защелкивающиеся петельки, чтобы в них проходили колья, а внутри, с левой стороны нашейте три небольших кармашка, прихваченных резинкой.

– Хорошо, – девушка приняла куртку из моих рук. Затем она вошла в белую дверь, находящуюся в самом углу зала, но буквально через минуту вернулась с пустыми руками. – Ваш заказ будет готов через пятнадцать минут.

– Так быстро? – я удивленно поднял бровь.

– У нас Гильдия Мастеров, – с достоинством ответила продавец. – А пока вы можете погулять по этажам. Может быть, вас заинтересует еще что-нибудь.

– Спасибо, – я вышел из зала и спустился на второй этаж, где располагались небольшие кабинеты. Навстречу мне по ступенькам прошли мужчина и женщина, а чуть позже несколько молодых ребят со спортивными сумками. Эти, скорее всего, на рукопашный бой. Надо заглянуть для интереса.

На втором этаже людей было еще больше. В двадцать девятый кабинет стояла очередь из пяти человек, у соседнего кабинета, с надписью «Мастер-стоматолог» сидело трое людей, у парикмахера перед дверью сидело три девушки. А вот у кабинета с надписью «Мастер татуировки» не было никого. Я легонько постучал костяшками пальцев по лутке и вошел в кабинет.

Комната поражала своей белизной. Стены, пол и потолок были ослепительно белыми. У стены стояла длинная кушетка, а у окна, под тремя мощными светильниками, располагалось мягкое кресло. У входа за столом сидел полный мужчина лет сорока, одетый в черные кожаные штаны и футболку без рукавов. На голове Мастер носил красную бандану. Как и полагалось, все руки мужчины были покрыты самыми разнообразными татуировками. На стеклянном столике лежала электрическая машинка, стояли банки с краской и лежали несколько пар запакованных резиновых перчаток. На стене прямо над столом висело несколько грамот, относящихся ко времени, когда о границах еще никто и не думал. Рядом висел сертификат, под которым стояла печать Мастера и подпись мэра Ксандра. Солидные ребята!

– Чем могу помочь? – Мастер поднялся со своего места.

Да, собственно чем он мне может помочь? Зачем я вообще сюда пришел? Ведь татуировку делать я не собирался, а больше сюда вроде бы и незачем приходить. Но что-то привело меня сюда.

– Могу я посмотреть, какой ассортимент татуировок вы предлагаете? – наконец поинтересовался я, когда мое молчание стало слишком уж подозрительным.

– Конечно, – мужчина улыбнулся и достал из ящика стола объемную папку. – Присаживайтесь, – кивнул он на стул, стоящий рядом с его столом.

Я опустился на предложенное место, и мастер протянул мне папку.

– Интересует что-то конкретное? – спросил он.

– Да пока нет, – пробормотал я, медленно перелистывая спрятанные в файлы страницы. – Скажите, мастер, а каждая татуировка что-нибудь обозначает?

– Ну, не всегда. Некоторые татуировки созданы лишь для того, чтобы просто украшать тело, но есть и такие, которые могут доставить неприятности своему владельцу, если он появится с ними не в том обществе. Например, в тюрьме с этим строго. Был случай с одним человеком, который наколол себе на коленях звездочки, – поймав мой вопросительный взгляд, мужчина пояснил, – «никогда, ни перед кем не встану на колени». Ну, а когда его спросили, встанет ли он на колени перед матерью, а он ответил положительно, дали нож и заставили срезать звезды за ночь. Но, вообще-то, мастер должен предупреждать клиента о том, что означает выбранная татуировка. Так же имеет значение, где делать татуировку.

– А что означает вот этот знак? – я наконец-то нашел то, что искал.

– А, этот, – мастер с каким-то отвращением посмотрел крест, вписанный в круг. – Вы ведь видели фреску на входе, которая изображает «Последний бой»?

Я кивнул.

– Есть древняя легенда, которая рассказывает об одном юноше. Он был изгоем своего общества, никто его не любил и никому он не был нужен. Куда бы он ни пошел, где бы он ни искал свое предназначение, отовсюду его гнали. Нигде не мог он встретить того, кто полюбил бы его или того, кто был бы ласков с ним. Все смеялись над нм, над его мыслями и над его бескорыстными поступками. Но эти насмешки делали его только сильнее. И однажды он вышел на середину городской площади и крикнул: «Я все равно стану лучшим». И ушел. Все посмеялись над ним и скоро забыли о том, что вообще был такой человек. Но прошли годы. Этот юноша вырос, окреп, возмужал. Никто не знает, где он был и кто были его учителя, но когда он вернулся, никто не смог сравниться с ним ни в одном из ремесел. Никто не мог выковать меч легче и острее, чем это делал этот парень. Никто не мог испечь хлеб вкуснее, чем это делал он. Никто не мог сравниться с ним в искусстве борьбы или танцев. И тогда все поклонились ему и признали его мастером. А поскольку имени его никто не помнил, то все так и стали называть его – Мастер. И три верховных бога – Кузнец, Гончар и Ткач – признали его лучшим среди людей и объявили его своим приемником. И тогда стал он делиться своим мастерством с другими людьми, стал обучать их своему умению. А чтобы все его знания не были утеряны, три бога подарили ему бессмертие.

Но нашлись такие, которые не желали принимать знания из рук Мастера. И зависть выела их души, а злость царила в их сердцах. И стали они пускать слухи, что не может обычный человек быть мастером во всем, что не богами отмечен он, а демонами, что не знания дарит он людям, а наоборот, выпивает их силы. И становилось их с каждым годом все больше и больше, и на шее был у них выжжен этот самый знак. А через несколько лет и вовсе объявили они, что Кузнец, Гончар и Ткач это не боги вовсе, а злобные демоны. Что есть на земле один лишь бог, достойный поклонения и имя ему Драгор. И называли они себя детьми Драгора.

И многие шли за ними и внимали им. Кто шел, польстившись на силу и власть Драгором обещаемые, кто пошел за ними, потому, что не нужен был никому, а стать подобным Первому Мастеру ему не хватало мужества и терпения. Многих страхом брали они, обещая муки страшные тому, кто отвергнет Драгора. И шли за ними люди, и у каждого на шее был такой знак.

И сказали тогда боги Первому Мастеру: «Видишь, гибнет мир наш, будь нашим воином, собери армию и очисти землю от скверны». И тогда позвал Мастер своих друзей и учеников, те позвали своих друзей и учеников и собрали они армию огромную, и пошли войной на детей Драгора. И была битва страшная, и вел людей Первый Мастер, а детей Драгора вел лысый жрец. И победили тогда люди, но многие не вернулись домой к своим семьям.

А лысый жрец Драгора бежал с поля боя и скрылся в Черном лесу. И тогда Первый Мастер сам ушел в Синие горы и там из глубин земли достал он редчайший металл, не поддающийся обработке от рук человека. И было это мифическое черное серебро. Взял Первый Мастер руду черную и отнес ее богу своему Кузнецу. И открыл ему двери своей кузницы великий бог и пустил к своей наковальне. Раскалил Первый Мастер руду в божественном горне, и взял он инструменты, принадлежащие богу и выковал он из черного серебра тридцать тысяч крошечных колец. И сковал их одно с другим и сделал себе кольчугу. Не было никогда ни в одном мире кольчуги более совершенной. Была она черной, как ночь и легкой, как воздух. Ничто не могло пробить кольчугу тройного плетения. Ни нож, ни кинжал, ни меч, ни булава, ничего не могло пробить ее.

Взял тогда Мастер остатки черного серебра, раскалил его в небесном горне и выковал себе секиру двуручную. И щит он выковал себе круглый, как солнце. И хоть были и секира и щит размеров великих, но легки они были и не стесняли движения Мастера. Но не хватало чего-то Мастеру. Собрал он тогда остатки руды, переплавил ее и выковал себе шлем, черный, как зрачок человека. И тогда поблагодарил он бога своего Кузнеца и направился в Черный лес. И нашел он убежище лысого жреца и вызвал того на бой. И три бога пришли в Черный лес, чтобы посмотреть на эту битву.

Но взмолился жрец богу своему Драгору, окропил алтарь проклятый кровью младенца и ушел из этого мира. А вместо него возник демон страшный и огромный с мечом в руке и бросился он на Первого Мастера. И на плече у демона был выжжен знак этот. И никто не знает, как закончился тот бой. Только трем богам то известно. И бог Ткач соткал на своем станке картину того боя, но только не закончил он ее.

Мастер замолчал. А я сидел и боялся вдохнуть, чтобы не нарушать ту атмосферу, что создал волшебный голос мастера.

– Говорят, – продолжил мужчина, – что Ткач боится закончить картину, потому что тогда все узнают, как закончился тот бой, а демон вернется в мир.

– Но ведь говорят, что это Первый Мастер нарисовал эту картину, – я удивленно посмотрел на мастера. – Как же это могло произойти?

– Этого никто не знает, – покачал головой мой собеседник. – Все три картины появились в доме Первого Мастера сами по себе. Его ближайший ученик нашел эти картины и повесил их в первом здании Гильдии Мастеров. А этот знак теперь считается знаком злых сил, противостоящих человеку идущему к своей цели.

– А откуда ты это знаешь? – я не заметил, как перешел на «ты».

– Эту историю знают все Мастера, – мужчина пожал плечами. – Да этот знак и не делает почти никто. Правда, вчера заходил один рыжий парень и попросил набить ему эту татуировку. Я спросил: «Не на шею ли?», а он улыбнулся так зло и сказал: «Нет, на правое плечо».

– Рыжий? – я встрепенулся. Слишком много рыжих в последнее время крутится вокруг меня.

– Рыжий, – кивнул мастер. – Чуть повыше тебя будет. И возраста твоего прмерно.

– Спасибо, мастер, – я поднялся со своего места. – Я к вам еще обязательно зайду, а сейчас мне нужно забрать свою куртку.

– Конечно, конечно, – мастер забрал у меня папку с файлами и быстро пролистав, показал мне одну страницу. – Я бы посоветовал тебе вот эту татуировку.

На листе был изображен дракон, выдыхающий струю пламени. Я хмыкнул и вышел из комнаты.

Куртку я забрал сразу же и, не торгуясь, заплатил сто двадцать рублей серебром, расставшись с последней серебряной монеткой полученной от Великого Инквизитора. Во-первых, куртка того стоила, а во-вторых, не до торговли мне было. Забрав свои вещи в гардеробе, я вышел на улицу и тут же бросил свою старую куртку в кучу горящего мусора в ближайшей подворотне. Потом я вставил серебряные колья в петли в рукавах и направился дворами к своему дому.

Рассказ мастера настолько впечатлил меня, что я совершенно перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. Если все так и было, а в этом у меня сомнений не было, то…то… То, что же это получается? Гильдия Мастеров была создана сразу после того, как границы разделили наш мир. Тем не менее, мастер был уверен, что рассказывает историю своего мира. А это невозможно в принципе, потому, что в принципе невозможно. Я же знаю историю очень хорошо. Никогда раньше на Земле не был зафиксирован случай появления людей с такой меткой. И о Первом Мастере в нашем мире никто раньше не слышал, а о черном серебре и трех богах и подавно. И если Видящий и есть тот самый жрец, то это значит, что он может путешествовать между мирами. В существовании этих самых миров я уже тоже не сомневался. А вообще, почему меня это все так волнует? Мое дело сейчас срубить много денег незаконным способом, быстро смотаться в Светлый город, забрать Тень от детей Драгора и вернуться назад, в Темный город. Казалось бы, как все просто. Но денег я еще не срубил, до Светлого города не добрался, а забрать Аню от детей Драгора будет не так просто. А кто вообще мне сказал, что она пойдет со мной? А если девушка не захочет уезжать из самого крупного города нашего «квадрата» только потому, что он самый крупный? От этой мысли меня прошиб холодный пот. Я уже все решил, не задумываясь над тем, что кое-что зависит не от меня.

Черт! Опять голова забита другими мыслями. Я же вроде сказал себе, что буду решать проблемы по мере их поступления. Сейчас моя главная проблема – выполнить заказ. Все остальное потом. Потом. Потом!

Я остановился, зачерпнул горсть снега и протер лицо. Холодные струйки тут же убежали за пазуху, и я вздрогнул. Холод заставил сознание немного проясниться, и я принудил себя отвлечься от мыслей про детей Драгора, Тень и Первого Мастера.

Но к Великому Инквизитору у меня появилась еще пара вопросов.

А вот и мой дом. У входа стояла Маша в теплой сиреневой куртке, с надвинутым на глаза капюшоном. Руки ее в шерстяных перчатках сжимали ручки пластикового пакета.

– Привет, – я улыбнулся. – Ждешь кого?

– Дождалась уже, – девушка даже не улыбнулась в ответ.

Нос и щеки у нее были красными, как маки. Сколько же она тут стоит и меня ждет. Меня ждет. Зачем?

– Ну, тогда пошли, – кивнул я. – Ты же уже замерзла, как цуцик. Давай пакет, хоть наверх нести не придется.

Но девушка вцепилась в пакет, как утопающий в спасательный круг. На мою протянутую руку она даже не посмотрела.

Я пожал плечами и первым начал подниматься по лестнице. Дядя Митя посмотрел на нас и подмигнул. Я скривился и показал ему кулак. Сторож сделал вид, что ужасно испугался и отвернулся. Нет, ну что за люди вокруг. Объяснил же вроде бы все доступно, нет, все равно норовят подколоть. Уже и злиться сил нет.

Поднявшись на свой этаж, я открыл дверь в комнату и первым вошел внутрь. Поставив кульки с одеждой в шкаф, я снял куртку и кинул ее на кровать. Потом стянул свитер, все-таки в нем было слишком жарко в помещении, и подошел к окну. Маша вошла следом, закрыла дверь и остановилась в центре комнаты. Она явно колебалась, не зная с чего начать.

– Присаживайся, – предложил я, но девушка не пошевелилась. Вместо того чтобы сесть на предложенный стул, она дрожащими руками достала из своего пакета странный предмет, напоминающий оленьи рога, только намного меньше.

Я моментально узнал приворотник, хотя до этого видел его только на картинке. Достать корень приворотника можно было лишь за пределами Темного города, но ценился он не слишком высоко в первую очередь из-за своих слабых свойств. А точнее из-за кратковременности действия. Одного корня приворотника хватало на три дня разделенной любви, потом чары пропадали. Хотя я слышал о таких оригинальных личностях, которые пичкали свой объект страсти приворотником несколько месяцев. Правда, после этого из человека получалось слюнявое безвольное существо. А главное, что вовсе необязательно было подсыпать приворотник в еду или питье. Достаточно было отломить один из рожков в присутствии жертвы. А, судя по количеству рожков, растущих на корне, который держала в руках Маша, нам приворотника хватит на год счастливой любви. Вот только это никак не входило в мои планы. Я и на три дня выпасть из общественной жизни не мог, слишком много от меня зависит.

– Маша, – я развел руки в стороны, показывая, что они пусты, – не нужно этого делать.

– Почему? – девушка смотрела холодно, но руки и губы ее дрожали. – Неужели я не имею права на собственное маленькое счастье?

Ну вот, сам собирался решать проблемы по мере их поступления. Получи еще одну, чтобы не скучал.

– Этой дрянью ты счастья не добьешься, – я сделал шаг вперед. В принципе действие приворотника можно было отвести, но это требовало огромной затраты сил. Пришлось бы выложить добрую половину запасов моей ауры. А на такой риск я идти не хотел.

– Стой на месте, – девушка нервно дернулась. – Добьюсь. Ненадолго, но добьюсь. Пусть даже ты меня потом возненавидишь!

– Блин, можно подумать, в мире других парней нет, – психанул я. – Совсем с ума сошла? Вон, Звягинцев от тебя глаз не отводит. Ему и приворотник не понадобится.

– Замолчи, – на глаза Марии навернулись слезы. – А сам на моем месте как бы поступил? Отступил бы? Позволил ей жить так, как она хочет? Или применил бы все, что под рукой окажется? Ты сам точно такой же. Ради своей цели ничем не брезгуешь. И любишь ее до фанатизма, а ей может быть на тебя наплевать. Она там живет в Светлом городе и не думает о тебе ни грамма, а ты здесь только себя гробишь. Да весь этаж слышит, когда ты во сне ее имя выкрикиваешь.

Я едва удержал рванувшуюся к ножу руку. Она права. Но даже если она права, это не дает ей права так говорить.

– Убери приворотник, – твердо сказал я, делая еще один шаг.

– И не подумаю, – девушка упрямо сжимала корень в руках. – Я тоже пойду до конца.

– Иди, – плюнул я, понимая, что другого выхода нет. – На меня это все равно не подействует.

– Врешь! – выкрикнула Маша, но в глазах ее мелькнула растерянность.

– Делать мне больше нечего, – я шагнул еще раз, и между нами осталось расстояние не более полуметра.

Маша зажмурилась, руки ее дрожали.

– Отдай мне корень, – прошептал я, протягивая руку.

Девушка на ощупь вложила приворотник в мою руку. Я облегченно вздохнул. Маша уткнулась носом мне в плечо и разрыдалась. Я мужественно выстоял пятнадцать минут, молча гладя девушку по волосам. Нужно ей сейчас поплакать, очень нужно.

Потом я отвел ее на кухню и напоил крепким чаем, не пожалев заварки и сахара. Я вообще человек не жадный, но только до тех пор, пока меня не начинают в наглую использовать.

– Где ты взяла привортник? – спросил я, сидя напротив Маши за кухонным столом.

– Купила, – девушка всхлипнула.

– А где ты его купила?

– На рынке?

– А у кого? – клещами из нее все приходится вытягивать, но срываться сейчас мне нельзя, а то еще чего доброго опять в истерику ударится.

– У Смешного.

– Замечательно, – я вздохнул. Смешной торговал на рынке кастрюлями, но в нижних кругах Темного города был известен, как продавец всякой запрещенной гадости, в основном наркоты. Но и всякого рода растительной отравы он не гнушался. Желающий мог найти у Смешного практически любой, запрещенный Стражей препарат. Кто его прикрывал, я не знал, да как-то особо и не стремился. Не было надобности.

– Темный, не вздумай его трогать, – забеспокоилась Маша. – Он же не виноват, это же работа у него такая. Я же сама все купила.

– Да не собираюсь я его трогать, – своих проблем мне что ли мало. – Но в следующий раз лучше подумай, прежде чем предпринимать такое решение.

– Темный, а, правда, что приворотник на тебя бы не подействовал?

– Правда, – я улыбнулся. – Сколько ты заплатила за корень?

– Какая разница? – грустно улыбнулась девушка. – Тридцать рублей.

– Будем считать, что я у тебя его купил, – я выложил на стол тридцатирублевую монетку. – И не спорь, мне тоже может понадобиться приворотник.

Девушка кивнула. Ну, будем надеяться, это конец.

Скрипнула дверь, и на кухню вошел Звягинцев. Нос его был немного распухшим, но в целом имел нормальные размеры. Хмуро посмотрев на нас с Машей, он набрал воды из крана в кастрюльку, поставил ее на плиту и вышел.

– Что это с ним? – удивленно посмотрела на меня соседка.

– В косяк не вписался, – хмыкнул я. – Теперь в темноте по коридору ходить не будет.

– Дурак, – фыркнула Маша. – Можно подумать, я вчера ничего не слышала.

– А раз слышала, то нечего странные вопросы задавать, – я поднялся со своего места. – Ладно, Маша, пойду я. Мне еще вечером с одним человеком нужно встретиться.

Вернувшись к себе в комнату, я закрыл дверь и рухнул на кровать. Фу-у-у. Ну и нахрена мне приворотник? Что я с ним делать буду? Кого привораживать? Ладно, что-нибудь придумаю. Или продам кому-нибудь. Хотя пусть лучше у меня лежит, все-таки безопасней. Незаметно для себя, я заснул, а когда проснулся, на улице уже было темно.

Часы высветили половину пятого. Пора собираться. Я быстро умылся и принялся одеваться. Черный новый свитер, черная куртка, тоже новая, черная шапка. В следующий раз лягу спать без ботинок, а то ноги болят, сил нет. Повесив нож на пояс, я на всякий случай проверил, как он выходит из ножен. Ночью по Темному городу лучше ходить готовым к любым неприятностям. Проверив, как колья ложатся в ладонь, я остался доволен. Петельки были нашиты профессионально. Мастера работали хорошо. Одевшись и вооружившись, я с сомнением посмотрел на булаву. Брать, или все же не стоит? Поколебавшись, я все же повесил булаву на пояс. Лучше переесть, чем недоспать. В смысле лучше больше, но лучше. Ну, вы меня поняли.

Я вышел на улицу и побрел в сторону западной части города. Блин, поближе Ксандр не мог своего «Зайца» открыть. Теперь тащиться через полгорода. Интересно, Серега будет в ресторане или потом опять скажет, что дела мэра его не касаются?

Темные улицы манили и в то же время отпугивали. Так хотелось нырнуть в темноту, раствориться в ночи, слиться с черной, манящей пустотой. Но темнота была опасной. Многие, кто поддался на ее уговоры, и вошли в нее, не вышли обратно. Темнота таила в себе опасность. Опасность непонятную и, поэтому, еще более страшную. Человек, который ничего не видит, ничего не боится. Но человек, который видит все, но ничего не понимает, боится еще больше.

Но я шел, шел сквозь темноту улиц и дворов. Шел, растворяясь в темноте и растворяя ее в себе. Шел, сунув руки в карманы, думая о темноте. Не о той опасности, которую она может в себе таить, а о том, как она укрывает меня от посторонних взглядов и чужих мыслей. Дворы, улицы, переулки, все это оставалось позади, подарив мне частичку своей темноты.

Улица Третьей Танковой дивизии вынырнула неожиданно, ударив неярким светом по привыкшим к темноте глазам. Я подождал, пока глаза привыкнут к свету, и посмотрел на часы. Без пятнадцать шесть. Отлично, ждать придется недолго. Надеюсь, что Ксандр пунктуальный человек.

Ксандр оказался еще более пунктуальным, чем я думал. Ждать его не пришлось вообще. Когда я подошел к «Зеленому зайцу», то увидел, что машина мэра уже стояла у входа. Раздевшись в гардеробе, я даже не удивился, когда гардеробщик протянул мне жетон с номером «13». Эдик и второй охранник стояли у входа в зал.

– Темный, – Эдик узнал меня сразу. – Мэр тебя уже ждет.

– Привет, ребята, – поздоровался я с охранниками. – Серега там?

– Сергей Витальевич будет минут через десять, – ответил Эдик. – Он просил, чтобы вы его дождались.

– Спасибо, – я кивнул охраннику и прошел в зал.

Ты смотри, Сергей Витальевич! Большая шишка. Хотя если учитывать то, что он их непосредственный начальник, то тогда становится понятным отношение Эдика к моему другу.

В зале горел свет. Электрический. И горел он еще ярче, чем вчера днем. Кроме люстры под потолком у каждого столика, располагающегося у стены, горел свой отдельный бра.

Зал был почти полон. Проходя мимо столиков, я мимоходом рассматривал сидящих за ними. Так, вон сидит Игорь Ефимов, банкир. За соседним с ним столиком в компании двух девиц распутного вида ужинал Стас Ибгим, директор театра. Хотя в театре я не был ни разу, но говорили, что по выходным там яблоку упасть негде. Оно и понятно, развлечений у нас в городе мало.

А вот этого человека я не ожидал здесь увидеть. Сам Евгений Морган. Магистр Гильдии Магов Темного города. Самый сильный маг нашего города. Обычно Морган не появлялся в людных местах, но сегодня он преспокойно сидел за одним из столов у стены. Хотя чего ему волноваться? По моим прикидкам Морган мог спалить весь этот ресторан и выйти через дверь. И никто не смог бы ему помешать. Ну, почти никто.

Еще за одним столом сидел Олег Елин, Старший Мастер Гильдии Мастеров. Я начал понемногу замедлять свой шаг. Что-то слишком серьезные люди сегодня собрались в «Зеленом Зайце». Я еще раз оглядел зал и не особо удивился, разглядев за одним из столов Илью Нитоша. Этот был главным в Гильдии Алхимиков. Я даже не знал, как называется его должность, но Нитош стоял на самой верхушке лестницы управления Гильдией.

Основная масса народа в ресторане была из обычных, хоть и богатых людей. Большинство из них даже сюда пришли лишь для того, чтобы подчеркнуть свой статус в обществе, а не для того, чтобы просто поужинать. Типа я тут в крутом ресторане питаюсь, среди крутых, значит тоже крутой. Или я круто питаюсь в крутом ресторане, значит вокруг все тоже крутые.

Но вот эти трое не относятся к так называемым «крутым», хотя круче всех крутых Темного города вместе взятых. И особенно настораживает, что все они появились здесь в одно время со мной, совершенно одни, без сопровождения. Я не думаю, что хоть кому-то из них здесь могут угрожать, но все же, все же…

Я продолжал пробираться в глубь зала, туда, где возвышались охранники, стоящие за спинкой стула Ксандра. Хотя нет, насчет сопровождения я ошибся. Вот эти трое явно с Нитошем. Слишком они пытаются в его сторону не смотреть, но собраны и готовы к решительным действиям. Вон пара мастеров у стены сидит. А вон еще дальше у стены сидит…

Вот сейчас я прямо-таки обалдел от удивления. За столом, расположенным в самом углу зала, сидел сам Великий Инквизитор. Поймав мой взгляд, Великий улыбнулся, но когда я направился к нему, отрицательно покачал головой. Я пожал плечами и наконец-то устремился к столу мэра.

Ксандр ужинал не один. Рядом с ним сидело двое мужчин, имена которых я не знал, но знал, что они входят в Совет. Как бы они не пытались выглядеть солидно, но на фоне Ксандра они были похожи на цыплят, которые попали в орлиное гнездо. Мэр был прав, когда говорил, что вся власть Темного города в его руках. Эти двое чиновников разве что в рот Ксандру не заглядывали и смотрели на мэра преданными глазами. Меня передернуло.

– Здрасте, – я сел на свободный стул. Охрана мэра дернулась, но Ксандр взмахом руки заставил их остаться на месте.

Двое «советников» даже жевать от удивления перестали. Еще бы. Мало того, что за стол к членам Совета садится никому не известный человек, так еще и мэр не велит его тотчас выкинуть на улицу.

– Что будете заказывать? – услышал я за спиной знакомый голос.

Я обернулся и подмигнул Тане. Улыбка слетела с лица девушки со скоростью света, а лицо тут же покрылось красными пятнами.

– Ты?! – прошипела она. – Что ты здесь делаешь?

– Танюша, все нормально, – Ксандр вмешался очень даже вовремя. – Это мой гость, будь с ним повежливее.

Девушка проглотила рвущиеся наружу слова и, преисполненная собственного достоинства, открыла свой блокнотик.

– Что будете заказывать? – тон, которым это было сказано, не оставлял ни малейшего сомнения, что кроме мышьяка и цианистого калия в меню ресторана есть только расплавленный свинец.

– Я положусь на выбор нашего уважаемого мэра, – я улыбнулся Тане, а затем повернулся к ее отцу. – Прошу прощения, мэр Ксандр, но я абсолютно незнаком с меню вашего ресторана.

– Конечно, конечно, – мэр промокнул губы салфеткой. – Танечка, ему пожалуйста окрошку и равиоли. Ну и бутылку вина само собой. Да, и плитку шоколада.

Я сидел на стуле, словно громом пораженный, пытаясь как-то скрыть свое удивление. Окрошка, равиоли, шоколад. Откуда это все в Темном городе, где с мясом была постоянная напряженка, а о шоколаде уже три года никто не слышал? Опять же, и в «Трех Поросятах» я сегодня ел то, от чего уже давно отвык. Что же происходит?

Пока я раскачивался на стуле и предавался раздумьям, мэр решил удалить лишних свидетелей.

– Можете быть свободны, – сказал он своим подчиненным таким тоном, что вздрогнули даже охранники, стоящие за его спиной. – Завтра в здании Совета мы обсудим детали предстоящей операции.

Оба мужчины встали, молча задвинули стулья и направились к выходу. Каждый из них одарил меня полным презрения взглядом, на что я только хмыкнул. Да я вас сам презираю! Презираю за ваше слюнтяйство, за ваш страх перед тем, кто стоит выше, за ваше отношение к окружающим вас людям.

Я проводил их взглядом до самого выхода и поэтому первым заметил Серегу, входящего в зал. Поздоровавшись с каждым из членов Совета, мой друг окинул взглядом зал и, заметив меня, крикнул:

– Темный, ты уже здесь!

Сразу стало тихо. Очень-очень тихо. Про такую тишину говорят: «Как на кладбище». Хотя эта тишина больше походила на могильную. Все, кто в этот момент был в зале, повернулись и посмотрели на меня. Не на Серегу, который крикнул через весь зал и который сейчас стоял, растерянно оглядываясь, а на меня. В полной тишине, цокая каблучками по мраморным плитам, к нашему столику подошла девушка, – не Таня, другая – поставила на стол тарелку с окрошкой и еще одну с равиоли и удалилась. Никто не обратил на нее внимания. Все продолжали смотреть на меня.

Банкиры, члены правительства, бизнесмены. Морган, Елин и Нитош переглянулись между собой. Великий Инквизитор тоже смотрел на меня, но как-то спокойно. Еще бы, ведь он меня раньше видел. И еще я почувствовал чужой взгляд. Взгляд существа, которого не было в этом зале, этом городе, да и в этом мире. Чей-то тяжелый, кровожадный взгляд, который проникал, казалось бы, прямо мне в душу. От этого взгляда сразу стало и жарко и холодно одновременно, а в груди раскинула свои сети старуха-тоска.

Я с удивлением огляделся, одновременно отгораживаясь от внешнего мира, вешая между собой и миром черную ширму. Стало легче, но я чувствовал, как взгляд скользит по ширме, ищет малейшую щель, малейшую дырочку, куда можно было бы проникнуть.

И тут мир лопнул. Ткань реальности с треском разорвалась, и я увидел лысого мужчину в балахоне. Видящий стоял у алтаря, изображающего демона с фрески «Последний бой», в какой-то большой комнате. Он смотрел на меня, но не его взгляд я чувствовал. Глаза демона полыхали пламенем, словно в каменную статую был заключен дух огня. Именно эти глаза сейчас смотрели на меня, пытаясь проникнуть в самые глубокие тайники моей души. Драгор хотел узнать обо мне все, покорить мою волю, подчинить меня себе.

Мир снова заколебался. Ткань реальности задрожала, завибрировала и схлопнулась. Кто-то одним заклинанием стянул края трещины и, в несколько стежков, грубым швом зашил дыру. Гнетущая тяжесть взгляда тут же пропала, а мир наполнился звуками.

Люди словно сбросили с себя оцепенение и вновь вернулись к своим делам, но в воздухе все еще витало тяжелое, звенящее как струна напряжение. Серега наконец-то пробрался к нашему столу и бухнулся на свободный стул.

– Ну и денек сегодня, – выдохнул он, протягивая мне руку для пожатия. – Пока все проблемы решили, чуть с голода не умер.

– Вы все сейчас это видели? – спросил я, пожимая протянутую руку.

– Что именно? – Серега удивленно переглянулся с мэром.

– Лысого мужика в балахоне, – я уже понял, что кроме меня и еще четверых людей в этом зале никто ничего не почувствовал.

– Темный, ты слишком много времени уделяешь Инквизиции, – Серега расхохотался. – Тебе уже всякие лысые мужики мерещатся.

– Ладно проехали, – я решил не развивать эту тему. Потом с Великим обсудим. Ох, чувствую, долгий разговор нам предстоит. – Давайте поговорим о том, зачем собрались…

– Нет, – перебил меня Сергей. – Давайте сначала поедим, а то я умру и ничего дельного вам посоветовать не смогу. Таня! – опять заорал он через весь зал.

Через пару минут мы с Сергеем не спеша ужинали в обществе мэра и его очаровательной дочери. Таня вспомнила, что она все-таки заместитель гендиректора и села на последний свободный стул за нашим столом. Правда при этом, она передвинула его и села не между мной и Серегой, а между Серегой и своим отцом. Ну, хозяин барин.

Давно я не ел такой вкусной окрошки, а если честно, то не ел никогда. Свежая зелень, квас шипевший и приятно щекочущий небо, да и вообще, давно я не получал настоящего удовольствия от еды, несмотря на то, что сегодня нервы мне потрепали порядочно.

– Вот теперь можно и о делах поговорить, – Серега первым отложил ложку и вытер рот салфеткой. – Но я так понимаю, что раз Темный сегодня появился здесь, то его ответ положительный.

– На все сто процентов положительный, – я вытер руки и посмотрел на Ксандра. – Но прежде, чем мы начнем наш разговор, я хочу уточнить одну деталь.

– Что именно тебя волнует? – Ксандр положил подбородок на сложенные кисти рук.

– Твоя дочь, которая сейчас сидит здесь, – я перевел взгляд на Таню. – Она может быть посвящена во все тонкости нашего непростого договора?

– А с чего ты решил, что договор будет непростым? – удивился мэр. – Не думаю, что ты потребуешь у меня что-нибудь невыполнимое.

– Что-нибудь я просить у тебя, в самом деле, не собираюсь, но моя оплата все же будет довольно высокой.

– Можешь говорить свободно, – сладким, как сироп голосом проговорила Таня. – Папа от меня ничего не скрывает.

У-у-у, мегера. Такой дай только из человека крови попить. И как ее Серега терпит? Или это только у меня с ней психологическая несовместимость?

– Значит, будем говорить, – я откинулся на спинку стула. – Я согласен выполнить твой заказ, мэр Ксандр.

– Это мы уже поняли, – влез Серега. – Ты давай условия свои выставляй.

– Сергей, не лезь, – Ксандр даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть на меня. – Темный не любит, когда его перебивают.

– Хорошо, мэр Ксандр, – Серега ничуть не обиделся и подмигнул мне, мол: «Давай, проси у него таблетки от жадности. Да побольше проси, побольше».

– А условия мои таковы. – Я обернулся и посмотрел на Великого Инквизитора, но тот сделал вид, что меня не знает. – Ты платишь мне по шесть тысяч серебром за каждого оговоренного нами человека, плюс, выдаешь мне разрешение на ношение огнестрельного оружия в пределах Темного города. Еще мне нужен пистолет прямо сейчас. Лучше всего «Стечкин» или ТТ. Неплохо было бы также организовать мне пожизненное бесплатное питание в «Зеленом Зайце», но этот пункт не является обязательным. Есть еще кое-что, но это мы обговорим несколько позже.

– Хорошо, – Ксандр кивнул. – Это меньшее, что ты мог у меня попросить. Но я в который раз убеждаюсь, что ты не такой как все. Ты не попросил ничего лишнего, только то, что тебе действительно нужно.

– Излишество несет гибель, – я хмуро посмотрел на мэра. – Как и недостаток.

– Да ты философ, Темный, – воскликнул Серега. – А с виду не похож на интеллигентного человека.

– А я таковым и не являюсь, – ответил я. – Просто, когда я не занимаюсь заказными убийствами, у меня есть время поразмышлять на философские темы.

– Можно подумать ты только этим и занимаешься, – презрительно скривила губки Таня. – Как посмотришь на тебя, сразу понимаешь: либо ты убийца, либо философ.

Ну, чего она от меня хочет? На комплимент нарывается? Так пусть ей комплименты Серега говорит, все-таки он ее парень, а не я.

– И на какие же темы ты рассуждаешь чаще всего? – опять прицепилась дочь мэра.

Ответить я не успел, потому что в зале заиграла музыка. Я огляделся. Странно, нигде ни сцены, ни музыкантов, ни инструментов. Тем не менее, по залу плыла негромкая классическая музыка. Я завертел головой, пытаясь понять, откуда идет музыка, и наконец-то увидел черные огромные колонки, стоящие по углам зала.

– Например, о том, что в наше время было бы дешевле нанять в ресторан группу музыкантов, чем платить за электричество, питающее магнитофон, – ответил я девушке. – Или проблемы с электричеством у нас уже нет?

– Какой проблемы с электричеством? – Серега удивленно посмотрел на мэра. Тот лишь непонимающе пожал плечами.

– А еще на тему, откуда в Темном городе появилось столько продуктов, что даже в рядовой забегаловке можно заказать пиццу, – я решил развить тему. – И кто начал поставлять эти продукты нам? А главное почему?

– Темный, – Серега положил руку мне на лоб, – ты у врача давно был?

– Вчера, – ответил я, не понимая, к чему он клонит.

– И что врач тебе сказал? – осторожно поинтересовался мой друг.

– «Больше не подставляйся», – припомнил я, – а какое это имеет значение?

– А такое, Темный, – Серега опять переглянулся с мэром, – что перебоев с продуктами и электричеством у нас не было никогда.

– В смысле?

– Ну, мы все время так жили.

– А я тогда где был все это время? – мне показалось, что мир вокруг сошел с ума, а меня об этом не предупредили.

Парное пожатие плечами и язвительное:

– И этому человеку вы доверили двойное убийство!

– Да пошли вы! – беззлобно бросил я. – Сговорились, так и скажите.

– Темный, никто и не думал против тебя сговариваться, – Ксандр задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Но если ты действительно не в состоянии сейчас выполнить заказ, то так и скажи, это не будет расценено как трусость.

– Трусость! – взъярился я. – Да я даже не знаю, что означает это слово. Не вам, богатым детям богатых родителей судить о том, чего я боюсь, что я могу сделать прямо сейчас и чего не смогу сделать никогда.

– Хорошо, хорошо, – Серега примирительно поднял руки. – Не стоит заводиться по пустякам, Темный. Мы все понимаем: стрессы, нервные напряжения, недосыпания…

– Сексуальное неудовлетворение, – вставила Таня.

– Сексуальное неудовлетворение, – машинально кивнул Серега, но, опомнившись, зло посмотрел на свою девушку. – В смысле, я не это хотел сказать. Дело в том, что мы понимаем, как тебе тяжело принять такое решение, но любое твое решение будет принято нами с пониманием.

– Я, по-моему, уже сказал, что согласен, – напомнил я.

– И мы как раз остановились на оплате нашей сделки, – деловой тон Ксандра разом поставил точку в наших пререканиях, а я поставил себе еще одну галочку. Еще один вопрос, который непременно задам Великому Инквизитору при очной встрече.

– Повтори, пожалуйста, свои условия сначала, только не так быстро, – Ксандр достал из кармана пиджака блокнот и черную ручку.

Интересно, зачем он это записывает? Явно ведь не потому, что склерозом страдает.

– Значит, шесть тысяч рублей в банкнотах по тысяче рублей за Седого, и шесть тысяч рублей за Косого. Шесть тысяч серебром и тридцать тысяч бумажными купюрами.

– Стоп. – Ксандр развернул ко мне блокнот, где была записана указанная мной сумма и номинал, в которой ее надлежало выплатить. – Правильно?

Я кивнул. Мэр подвел под первой записью черту и вновь посмотрел на меня.

– Еще мне нужно разрешение на ношение и применение огнестрельного оружия в городе.

– В Темном городе? – уточнил мэр.

– А что, за пределами города тоже требуется разрешение? – удивился я. – Или ты можешь разрешить мне носить оружие в Светлом городе и Альбионе?

– Сергей, – обратился мэр к моему другу, – ты сказал, что закончил сегодня наши дела. Ты принес то, о чем мы договаривались?

Вместо ответа Серега достал из-за пазухи вложенный в файл документ и передал мэру. Ксандр бегло прочитал бумагу, расписался и передал документ мне. Я посмотрел на документ. Разрешение на ношение огнестрельного оружия в пределах не только Темного города, но и всего квадрата в целом. Ни имен, ни фамилий. Только три подписи в самом низу листа. Одна из них принадлежала мэру Ксандру, а кто поставил еще две, я не знал.

– И что? – спросил я у мэра.

– С этим документом тебя пустят с оружием в любой город нашего квадрата, – он подвел еще одну черту в блокноте и кивнул: – Дальше.

– А как ты договорился с главами Светлого города и Альбиона? Ведь наши с ними отношения довольно прохладные.

– У тебя тоже есть свои секреты, – развел руками мэр. – Кстати, ты сможешь протащить по этой бумажке несколько человек.

– Несколько – это сколько? – я прищурился.

– Несколько – это четверо, – ответил вместо мэра Серега. – Всего по ней может пройти пять вооруженных людей.

– Хорошо, – я кивнул. – Еще мне нужен пистолет. Простой и надежный, чтобы его не заклинило в самый неподходящий момент.

– Папа, Темный наглеет, – зевнула Таня. – Зачем ему пистолет? У него уже нож есть.

– Затем, – еле сдерживаясь, прорычал я, – что отбиться от десяти людей с помощью пистолета намного легче, чем с помощью ножа.

– То есть, – не понял мэр, – ты хочешь сказать, что собираешься подойти к Седому на расстояние прицельного выстрела из пистолета? Но это же метров пятьдесят!

– У вас что, такие кривые стволы? Впрочем, ты не угадал. Из пистолета я собираюсь убить не Седого, а Косого. Хотя, – я на мгновение задумался, – стоит ли его вообще убивать? Косой мог бы быть полезен.

– Темный, – мэр удивленно посмотрел на меня. – Тебе что, деньги не нужны?

– Нужны. А еще мне нужен пистолет.

– Ну, вот и не забивай себе голову. А насчет пистолета, – Ксандр обернулся к охраннику. – Макс, принеси оружие для Темного.

Охранник наклонил голову и вышел из зала. Вернулся он через минуту, неся в руке черный дипломат. Подойдя к нашему столику, он протянул дипломат мне, а сам стал так, чтобы отгородить меня от постороннего внимания.

Я положил дипломат на стол и открыл его. Внутри лежал, замотанный в промасленную бумагу одинокий пистолет. Рядом с ним лежала поясная кобура. Нисколько не опасаясь, я развернул бумагу и осмотрел оружие. Тульский Токарев, или просто ТТ лег рифленой рукоятью мне в ладонь. Нажав на кнопку на рукояти, я достал магазин и отвел кожух затвора. Кожух пошел как по маслу. Видно, что за оружием следили. Единственным, на мой взгляд, недостатком ТТ было то, что в магазине помещалось всего восемь патронов. Придется расходовать экономно, потому, что перезарядить пистолет у меня возможности, скорее всего, не будет.

Я вставил магазин обратно в пистолет и сунул его в кобуру. Кобуру я тут же пристроил на поясе, для надежности закрыв свитером.

– Вижу, что тебе понравилось, – довольно улыбнулся Ксандр.

– Я вообще люблю оружие, – хмыкнул я. – Особенно хорошее оружие. Этот пистолет я тебе верну.

– Можешь не возвращать, – милостиво разрешил мэр. – Только исполни то, о чем мы договаривались.

– А я и не думала, что ты вообще можешь любить, – Таня не упускала ни одной возможности залезть мне под кожу. Присосалась, как пиявка. Но лучше терпеть и не обращат внимания.

– Ха-ха, – я и не думал улыбаться. – Кстати, Ксандр, откуда ты узнал, что именно я буду просить?

– Сергей сказал, – мэр снова что-то черкал в своем блокноте.

– А ты откуда знал, что мне понадобиться? – я повернулся к своему другу.

– Я ведь знаю, что ты собираешься делать. А раз так, то тебе понадобится разрешение на оружие, ну и соответственно оружие тоже. Достать это все было делом техники, хоть и не так просто. Я имею в виду документ.

– Я что такой предсказуемый? – не поверил я.

– Нет, просто на данном этапе я действовал, исходя из твоей конечной цели.

Я пнул Серегу под столом в ногу. Не хватало еще, чтобы все сейчас узнали, что я собираюсь в Светлый город. Хотя… Ведь разрешение на оружие действительно на всей территории квадрата.

– Что-то еще? – поинтересовался мэр.

– Да, – я весело прищурился. – Хотя это мое желание скорее является простым капризом, чем необходимостью. Я хочу питаться здесь совершенно бесплатно.

Таня открыла рот от такой наглости. Что, не нравится? А нечего было из себя принцессу на горошине строить.

– Вообще-то у нас хозрасчет, – как-то неуверенно начал мэр.

– И…?

– И мы не делаем из правил никаких исключений, – все также неуверенно закончил глава города.

– Так тебе и надо, – глаза Тани победно вспыхнули.

Серега вздохнул.

– Познакомил вас на свою голову, – проворчал он. – Мне теперь что, разорваться?

– Кстати, Таня, почему вы с Темным так ненавидите друг друга, – обратился к дочери Ксандр.

– Просто так, – буркнула девушка. – Просто он слишком высоко себя ставит.

Ну, вот! Опять врет! Сколько можно издеваться над бедным, несчастным мной?

– Все не так просто, – я взял забытую всеми бутылку красного вина и неторопливо разлил рубиновый напиток по бокалам. – Я не подчиняюсь тем канонам, по которым живете вы, а это накладывает свои отпечатки на личность. И Таня нашла во мне достойного, но непонятного противника для словесной дуэли. Я не проиграл ей первый наш разговор, и теперь она бесится из-за того, что я ни в чем ей не уступаю. Поэтому предлагаю тост за взаимопонимание.

Я первым выпил содержимое своего бокала. Благородный напиток приятно согрел внутренности, и я с удовлетворением заметил, что оставшиеся капли медленно стекли на дно бокала, а на стенках остался тонкий слой вина. Если вино хорошее, то оно всегда стекает со стенок, как масло, а не как вода.

Потянувшись к шоколадке, я отломил кусок и положил в рот. Ух, ты, молочный. Да еще и с цельными лесными орехами. Такой шоколад, если его медленно рассасывать, а не жевать, может согреть не хуже вина. И все же, что имели в виду Ксандр и Серега, когда говорили, что перебоев с едой у нас не было?

– А теперь, мы, пожалуй, перешли к самому важному моменту нашей сделки, – я тщательно прожевал орехи и откинулся на спинку стула.

– Еще один каприз? – сделала удивленные глаза Таня.

– Нет, на этот раз это самая что ни на есть главная причина того, что я вообще согласился принять заказ мэра, – я решил, что дальше тянуть уже не стоит. Все равно Серега не выдержит, и все расскажет Ксандру. – После того, как наши дела будут закончены, я должен попасть в Светлый город.

Словно дождавшись именно этих моих слов, Великий Инквизитор поднялся со своего места и неторопливо направился к выходу. Это его действие словно послужило началом цепной реакции. Вслед за Великим Инквизитором зал покинули Евгений Морган, Олег Елин, в сопровождении пары Мастеров, и Илья Нитош со своими алхимиками. Казалось, что они узнали все, что хотели, и теперь у них не было повода задерживаться в «Зеленом Зайце» дольше, чем следует.

А вот за нашим столиком повисло напряженное молчание. Каждый думал о своем, но главный вопрос никто не хотел задавать первым. Только спустя пару минут, когда я доедал уже третий кусочек шоколадки, мэр спросил:

– Зачем?

– Это мое дело. Мне всего лишь нужно, чтобы ты знал, куда я пропал и не препятствовал мне.

– Скажи, это такая у тебя извращенная форма самоубийства?

– Почему? У меня есть все шансы добраться до Светлого города.

– Да ты даже до Донского не доберешься. А это даже не половина пути. Ты ни одной ночи за стенами города не проживешь, – мэр нервно побарабанил пальцами по столу.

– Не факт, – уперся я. – Даже ты, мэр Ксандр, не знаешь обо мне всего.

– Ну, допустим, тебя подкинут на санях от одного из хуторов, или ты переночуешь в деревне, но что ты будешь делать в Светлом городе? Ночь там ты точно не переживешь.

– Я все равно пойду. Я просто ставлю тебя перед фактом, Ксандр. Я должен туда попасть, даже если мне несколько раз придется умереть по дороге, – я попытался пошутить, но видимо мэр не был настроен воспринимать юмор.

– Серега, ну хоть ты скажи ему, – хозяин ресторана посмотрел на своего начальника охраны.

Молчавший до этого парень вздрогнул, как будто его оторвали от размышлений, обвел нас взглядом и четко, но медленно, почти по слогам произнес:

– Я иду с Темным!

Голоса Ксандра и Тани прозвучали почти одновременно:

– Ты никуда не пойдешь!

– Я тебя не отпущу!

Но Серега лишь печально покачал головой.

– Не бойся, Солнышко, со мной ничего не случится. Я обязательно вернусь к тебе, но если Темный должен попасть в Светлый город, то я ДОЛЖЕН пойти с ним, – сказал он.

– Ты никуда не пойдешь, – уперся мэр. – Это приказ!

Сергей хотел сказать еще что-то, но я его опередил:

– Ксандр, я думаю, на сегодня хватит. Все детали мы уточнили, а о Светлом городе поговорим в следующий раз. Думаю дня через два на этом же месте, в это же время. Приготовь мои деньги, – я поднялся со своего места, не желая становиться свидетелем, участником и тем более виновником семейной сцены.

Мэр кивнул. Затем они с Серегой тоже встали из-за стола, и мы втроем направились к выходу.

– Эй, Темный, – догнал меня насмешливый голос Серегиной подруги. – Ты не заплатил за ужин.

– Да? – я удивленно обернулся и вернулся к столику. – Так я же сегодня в гостях. Пусть за ужин платит тот, кто меня пригласил на встречу. Или его ближайшие родственники.

Пока Таня соображала, что это ее я имел в виду, я решил окончательно ее добить. Взяв на две трети опустевшую бутылку с вином, я, нисколько не смущаясь присутствующих в зале, в три глотка допил благородный напиток. Таня смотрела на меня, подбирая слова для достойного ответа, а я поставил бутылку на стол и, улыбнувшись девушке, пошел к выходу. Уже у дверей я услышал:

– Наш разговор еще не закончен, Темный!

Все-таки она оставила последнее слово за собой. Ну и ладно! От этого никто не похудеет. Забрав в гардеробе куртку и булаву, я вышел на улицу и направился к машине. Макс сидел за рулем и сейчас прогревал двигатель. Рядом с ним сидел Серега, все такой же хмурый и задумчивый. Ксандр, по обыкновению, сидел на заднем сидении. Я плюхнулся рядом с мэром. Охранник закончил прогревать двигатель и вопросительно посмотрел на мэра.

– К третьему студенческому общежитию, – пробормотал Ксандр, поглядев на меня.

– Трогай, шеф, – я кивнул Максу и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза.

Глава пятая Мастер-киллер

Для всех новый день начинается с чего-нибудь. Кто-то просыпается и, полусонный умывается, завтракает, одевается и бредет на работу. Кто-то, проснувшись, бодро вскакивает с кровати и выходит из дома на ежедневную утреннюю пробежку. Кто-то встает, одевается, говорит: «Я люблю тебя» и идет домой, к жене и детям. Конечно, есть и такие, которые не могут проснуться в теплой постели. Они с ненавистью смотрят в темноту холодной ночи, проклиная холод, голод и весь этот мир. Они кутаются в обрывки одежды, пытаясь согреться, собираются кучками у маленького костра, забиваются в самые углы комнат заброшенных домов, где хотя бы нет пронизывающих до костей сквозняков. И эти люди всю ночь существуют лишь для того, чтобы дождаться первых лучей солнца. Ложатся спать, с надеждой на то, что завтрашний день будет лучше, теплее и не таким голодным, как сегодняшний. Для этих людей день начинается с ощущения холода бетонных плит, вони сгоревшей на костре гадости, а то и с пинка в область ребер. Потом следуют торопливые сборы, тихая неразборчивая ругань себе под нос, жалобы самому себе и соседям на жизнь и выход в «свет», в надежде разжиться хоть чем-нибудь съедобным. Однако этим людям еще везет. Есть и такие, которым проснуться просто не суждено.

Для меня новый день начался с того, что я упал с кровати, больно ударившись затылком об пол. Шипя от боли и потирая ушибленный затылок, я поднялся на ноги и посмотрел на часы. Двадцать минут девятого. Все равно пора вставать, но не таким же странным способом. Я натянул спортивные штаны, футболку и быстро сделав зарядку, пошел в ванную. Чем же мне сегодня до вечера заняться? Можно, конечно, зайти к Великому Инквизитору, но не думаю, что сегодня он меня примет. Можно зайти к кому-нибудь из своих друзей, например, к Артуру или Валику. Но как-то не хотелось мне перед серьезным делом разводить диалоги о морали и пить дешевую водку. Вообще водку пить не люблю. Никакого удовольствия от этой дряни не получаю, но все мои друзья почему-то считают, что без водки разговора не получится. А, по-моему, разговор получится всегда, если к этому расположены оба собеседника.

Конечно, есть моменты, когда кроме хлебного вина ни один другой алкогольный напиток пить не станешь. На похоронах или поминках, например. Или если хочешь быстро и наверняка довести себя до состояния нестояния. Тут водку не заменить ничем.

Но сегодня мне нужна ясная голова, а значит, любой алкоголь отпадает сам собой. А что если зайти к Мастеру, который предлагал мне вчера сделать татуировку? Деньги у меня есть, а о красивой картинке на теле я мечтал еще, когда был подростком. Но тогда у меня не было возможностей сделать себе наколку и выделиться из толпы. Почему бы не исполнить свою мечту сейчас?

Я вернулся в комнату и вновь посмотрел на часы. Без десяти девять. Надо бы еще поесть зайти куда-нибудь. Только куда? До «Зеленого Зайца» идти далеко, в «Трех Поросятах» вчера был, «Приют» вообще ночной клуб. А не зайти ли мне в «Альпы»? Заодно и с Валиком пообщаюсь, а то ведь неизвестно, когда мы еще увидимся. Я быстро оделся, повесил булаву на пояс и вышел из комнаты. Пистолет я пока что оставил дома.

Дядя Митя кивнул мне и поинтересовался:

– Так что там насчет платы?

– Какой платы? – не понял я.

– За квартиру, – невозмутимо ответил сторож. – Помнишь, мы вчера вечером говорили?

Точно, говорили. Когда Ксандр растолкал меня и практически выпихнул из машины, все время повторяя, как он на меня надеется, я почти ничего не соображал. Просто мне очень хотелось спать, а легкая дрема, которой я забылся в машине мэра, только подлила масла в огонь. Я на автопилоте добрался до своей комнаты и едва успел раздеться и доползти до кровати. А теперь я вспомнил, как дядя Митя прозрачно намекнул мне, что месяц уже начался, и неплохо было бы за этот месяц заплатить. Я вроде бы даже кивнул и пообещал заплатить завтра утром. Значит, придется платить.

Я вернулся в квартиру, достал из чемодана деньги и уже собирался покинуть свое жилье, как вдруг мой взгляд остановился на корне приворотника, лежащего на столе. Что мне с ним делать, ума не приложу. Немного подумав, я сунул корень в карман куртки и вышел из квартиры. А вдруг пригодится.

Отсчитав дяде Мите триста рублей за квартплату, я вышел на улицу. Деньги улетали просто таки со скоростью света. За последние три дня я потратил около пятисот рублей серебром. Если грубо считать, то это моя месячная зарплата в Инквизиции. Хотя чего я переживаю – скоро я получу достаточно денег, чтобы покрыть все расходы.

Сегодня на улице было намного теплее, чем вчера. Температура поднялась где-то градусов на десять, но солнце, висящее в небе, нещадно слепило глаза. Еще один минус холодных зимних месяцев. Надо очки, что ли купить. Ага, разбежался, еще на очки деньги переводить. Пластмассовые покупать я не собираюсь, а стеклянные очки, которые не пропускают ультрафиолет стоят дороговато. Да и не люблю я всякого рода бижутерию. Одежда однотонная, украшений минимум. Вот он я, такой простой снаружи и такой непонятный внутри. Иногда я даже сам для себя являюсь загадкой.

Пока моя голова предавалась глупым мыслям, ноги несли меня в центр города. Туда, где недалеко от здания правительства располагался некогда самый лучший ресторан Темного города. Интересно, после того, как «Альпы» перестали быть самым крутым рестораном, у них хоть немного снизят расценки? А то три месяца назад, когда я заходил к Валику на работу в последний раз, цены там были раза в три выше, чем в том же «Приюте». Это, несмотря на то, что меню в обоих заведениях было примерно одинаковым.

Вид пустых мертвых улиц удручал. Конечно, не все улицы и дворы Темного города были заброшены, но большинство из них теперь выглядели, как после ядерной войны. Хотя война и была, но нам повезло. Только восточная часть города, которую сейчас держал под своим контролем Седой, принимала непосредственное участие в военных действиях. Самый ее край даже было решено не обносить стеной, поскольку пригодных для жилья мест в той части города просто не было. Одни руины, куски разрушенных стен, торчащие обломки арматуры. Издали эти десять квадратных километров битого кирпича напоминали скелет гигантского каменного монстра, который умелые мастера искусно раздробили с помощью перфоратора и отбойного молотка. К тому же над каменными руинами поработал самый опытный, терпеливый и безжалостный скульптор – время.

В центральной части города все было не так запущено, но пустые дома, а то и целые улицы были обычным делом. И не потому, что место было плохое, или стоило слишком дорого, просто в этих домах некому было жить. Пятьдесят тысяч жителей не могли полностью заселить город, в котором когда-то, еще до войны, проживало около миллиона людей. К тому же, три года – слишком маленький срок, чтобы что-то сделать с демографической проблемой. Увы, увы…

Однако чем ближе я подходил к зданию правительства, тем ухоженнее становились улицы, а дома – все заселеннее. Хотя чему тут удивляться? Мэр и работающие с ним члены Совета наверняка живут где-то рядом от места своей работы. Им не приходится, как мне, тащиться на работу через полгорода и плутать по темным улицам, возвращаясь домой после захода солнца. Мэр, тот вон вообще на машине ездит.

Люди на улицах стали попадаться все чаще, но все же их было очень мало. Зато патрули Стражей по пять человек сновали здесь с частотой маятника. Снег с тротуаров здесь был счищен и огромными грязно-серыми кучами лежал у обочины. Кое-где из этих куч торчали целлофановые пакеты, ветки деревьев, и еще какой-то мусор. Хотя я не удивлюсь, если внизу под самой кучей снега нашел себе последнее пристанище какой-нибудь бедолага. Стражи Стражами, но в Темном городе нет лучшего места спрятать труп, чем закопать его в снег.

Я отбросил мрачные мысли. Все-таки не стоит перед завтраком аппетит портить. Тем более что вон уже показался фасад здания правительства. Ближе к десяти часам члены Совета начнут собираться в его центральном зале, чтобы около полудня начать рабочий день и в два часа уйти на обеденный перерыв. С перерыва члены правительства возвращались в четыре часа и очень уставшие после напряженного рабочего дня расходились по домам. Конечно, были и такие люди, которые серьезно занимались возложенными на них обязанностями, но их было меньшинство. Странно, почему такой серьезный человек как мэр Ксандр держит вокруг себя всех этих лентяев. Надо будет поинтересоваться на досуге.

У самого здания мэрии я свернул налево и через пятьдесят метров оказался у шикарного крыльца «Альп». Поднявшись по ступенькам, я толкнул стеклянные двери и вошел в холл. Собственно говоря, холл в «Альпах» являлся сразу и главным обеденным залом. Всего в зале было около полутора десятков столиков, но все же такого уюта как в «Зеленом Зайце» не ощущалось. Вообще в этих самых «Альпах» гонору было больше, чем они того заслуживали. Может это у меня после посещения «Зеленого Зайца» сложилось такое впечатление, но сейчас «Альпы» уже не казались мне шикарным заведением. А то, что в нем каждый день обедают члены Совета, еще ни о чем не говорит.

– Чем могу помочь? – услышал я за спиной знакомый голос и обернулся.

– А, привет, Темный, – Валик тотчас сменил тон с делового на привычно приятельский. – Ко мне пришел?

– Ну, вообще-то, я пришел поесть, но если тебе приятнее думать, что я пришел к тебе, можешь так думать, – я в сопровождении своего друга прошел в центр зала и сел за один из столиков. – И будем считать, что я решил позавтракать в твоей компании.

Кроме меня в зале сидело еще человек пять, но мое внимание привлек какой-то пожилой господин в длинном кожаном плаще, застегнутом на все пуговицы. Господин был высоким и, по-моему, очень худым. По крайней мере, кисти его рук, выглядывающие из рукавов, были худыми и словно высушенными. На указательном пальце правой руки была надета черная печатка, на которой был выбит череп, как две капли воды похожий на тот, который украшал рукоять моего ножа. На безымянном пальце все той же руки была надета серебряная печатка без всяких рисунков. Просто чистая зеркальная поверхность без намека на чеканку.

Лицо этого человека походило на череп, обтянутый бледной кожей. Длинный костистый нос нависал над верхней губой, подбородок был таким острым, что, казалось, мог прорезать плащ, если господин неосторожно качнет головой. Волосы у него были седыми и редкими, но довольно длинными. Человек вообще производил впечатление мертвеца, если бы не глаза. Живые, светло-карие глаза светились внутренней силой, которая могла как созидать, так и разрушать.

Заметив мое внимание, человек в плаще посмотрел на меня, опустил уголки тонких губ, оставил на столе несколько монет и быстро направился к выходу. Взгляд его оказался довольно холодным и колючим. Казалось, что этот человек хотел со мной встретиться, но не ожидал, что встреча произойдет так быстро и в таком месте.

– Кто это? – спросил я у Валика, который опустился на соседний стул.

– Посетитель, – пожал плечами мой друг, – а что?

– Раньше его не видел?

– Да вроде нет. По крайней мере, сюда он зашел первый раз.

Я кивнул. Не понравился он мне, очень не понравился. Было в этом человеке нечто зловещее, но одновременно родное и знакомое. Но что, я понять не мог.

Заказав яичницу и отбивную, я вновь обратился к охраннику:

– Я тебя не слишком отвлекаю?

– Да нет, – хмыкнул Валик. – Я же рабочее место не покидаю. Вот вечером работы много. А сейчас никто напиваться и буянить с утра не собирается.

– Слушай, так давно здесь не был, – я огляделся по сторонам. – И ничего почти не изменилось.

– Почти или ничего? – решил уточнить Валик.

– Почти. Только охранник поупитаннее стал, – расхохотался я.

– Врешь! – взорвался мой друг, который очень тщательно следил за своим весом.

– Я не вру, я шучу, – ответил я. – А ты так и не научился мои шутки распознавать.

– Я тебе не дознаватель, чтобы шутки распознавать, – буркнул Валик.

Ну вот, обиделся. Из-за всякой ерунды обижается. Конечно, обижался он по-дружески, но все равно неприятно, когда на тебя обижаются просто так.

Принесли мой заказ. Я взялся за вилку и нож и несколько минут мы сидели молча: я тщательно пережевывал резиновые куски отбивной, а Валик все еще дулся. Из чего была сделана отбивная, я старался не думать. Хоть это и «Альпы», но все же они находятся на территории Темного города.

– Слушай, Валик, – внезапно вспомнился мне вчерашний разговор с мэром и Серегой, – а, правда, что у нас в городе не было напряженки с едой и электричеством?

– Какой напряженки? – удивленно посмотрел на меня охранник.

– Уже никакой, – я задумался. Если и Валик говорит, что проблем с едой не было, значит, их не было. Или он искренне уверен, что не было. Стоп! Но я то знаю, что два года назад еды едва хватало, а сейчас она потекла в Темный город рекой. Откуда? Электричество тоже было самым дорогим удовольствием, а теперь Ксандр жжет его сколько хочет. Но ведь в остальной части города света как не было, так и нет. Лампочка в моей комнате как светила на пятнадцать ватт, так и светит. Тем не менее, все в один голос твердят, что это в порядке вещей и что так было всегда.

Чем же это объяснить? А ни чем. Если только весь город не подвергся массовому гипнозу. Но тогда почему этого не заметил я? Чушь какая-то, у кого хватит сил загипнотизировать целый город? У Видящего? Но ведь его нет в Темном городе. Снова куча вопросов, а Великий Инквизитор меня почему-то избегает.

– Темный, все в порядке? – озабоченный голос Валика прорвался сквозь пелену размышлений.

– Нет, все не в порядке, но что это меняет, – буркнул я. – Я хотел сказать, что я уезжаю, то есть ухожу в Светлый город.

– Насовсем? – удивился мой друг.

– Нет, на неделю, может больше.

– Когда?

– Дня через три-четыре, – я похрустел пальцами. – Просто хотел попрощаться, кто знает, может быть мне не суждено будет вернуться.

– И что ты там будешь делать? – спросил Валик, не обратив внимания на мою последнюю реплику.

– Я иду за Ней, – медленно проговорил я.

– За ней? – Валик скривился. – Тебе не надоело, Темный?

– Я люблю Ее, – я опустил голову. Шесть лет прошло, а я все никак не могу ее забыть.

– Дурак ты, Темный, – пробормотал охранник. – Ради девушки готов на собственную смерть пойти.

– Иногда, чтобы чего-нибудь добиться, необходимо подчинить себя этой цели. Отдаться ее достижению преданно, бесконечно, самозабвенно. Только тогда нам может улыбнуться удача, – я помолчал и добавил, – а может и не улыбнуться.

– Будем надеяться, тебе она улыбнется, – Валик улыбнулся, но в его голосе не было слышно уверенности.

Я поднялся, расплатился с официантом и направился к выходу. Валик шел следом, думая о чем-то своем. У самого выхода он спросил:

– Что ты ответил Косому?

– У Темы спроси, – я натянул шапку.

– Тема уже не скажет, – неожиданно тяжело проговорил мой друг.

Я похолодел. Медленно повернувшись, я посмотрел на Валика, пытаясь найти в его глазах искорку смеха. Но смеха не было. В глазах Митина жила тоска, связанная с болью невосполнимой потери.

– Когда? – голос предательски дрогнул.

– Вчера днем нашли, – вздохнул охранник. – Кто-то раздробил ему голову. Скорее всего, пользовались вот такой штукой, – и он указал на мой пояс, где висела булава.

– Где нашли? – я все еще не мог поверить в происшедшее. Тема ведь никому не мешал. У Косого в банде семьдесят человек, почему убили именно моего друга? Отгадка пришла вместе с вопросом. Потому, что он мой друг! Он наверняка знал, кто такой Меченый. И мог рассказать мне.

– У подъезда лежал, – Валик сглотнул. – Похоже, подошли сзади и ударили в спину. Когда упал, подняться уже не дали.

– Следы остались?

– Какие следы? – махнул рукой Митин. – Там все так затоптано, что ни одна собака, если бы она была, не смогла бы никого отыскать.

– Пусть земля ему будет пухом, – пробормотал я и перекрестился.

– Пусть, – кивнул Валик и пожал мне руку. – Нас все меньше и меньше с каждым годом остается, так что береги себя. Удачи, Темный.

– Спасибо, – я толкнул дверь ресторана. – И тебе, Валик, удачи.

Я медленно побрел прочь от «Альп». Просто побрел, не глядя по сторонам и не заботясь о направлении. Мне нужно было подумать, а для этого нужно движение. Как ни странно, размышлять лучше всего за каким-нибудь делом, а не просто лежа на диване. Так и время летит быстрее, да и мысли подчас приходят довольно стоящие.

Артема убили. Я еще раз заставил себя принять это известие. Размозжили голову. Предметом похожим на мою булаву. То, что это сделал Меченый у меня не было никаких сомнений. Но откуда у рыжего бандита взялась инквизиторская булава. У рыжего бандита с татуировкой на правом плече. У рыжего бандита с татуировкой на правом плече инквизиторская булава. Инквизиторская булава у рыжего бандита…

Единственная правильная мысль крутилась вокруг головы, но как только я пытался за не ухватиться, мысль издевательски хохотала, виляла хвостом и отлетала на безопасное расстояние. А ведь Виссенд сказал, что человек, задумавший меня убить, связан с Инквизицией. Вернее, связан с детьми Драгора. Но ведь татуировку рыжий сделал уже после того, как я разговаривал с моим информатором. Тогда откуда Виссенд узнал, что он связан с детьми Драгора? Но почему мне кажется, что я знаю этого рыжего?

Я немного отвлекся от своих мыслей и тут же почувствовал на себе чье-то пристальное внимание. Причем с двух сторон. Кто-то следил за мной, и следил от самых «Альп». Но кто?

Я присел и, делая вид, что завязываю шнурок, огляделся. Куда это меня занесло? Сауна, бильярдная по совместительству с ней, детский сад, один из немногих, который все еще работал. Если не ошибаюсь, это где-то в районе автовокзала. Значит я, хоть и несознательно, выбрал дорогу, ведущую к Гильдии Мастеров. Правда, выйду я к ней с противоположной стороны, но это уже мелочи жизни.

Ага, вот этот странный худой тип в черном плаще, которого я видел в «Альпах». Это он меня вел от самого ресторана, а вот источник второго взгляда я не мог определить. Казалось, что на меня смотрят отовсюду сразу. Такое ощущение у меня было вчера в «Зеленом Зайце», когда разорвалось пространство и на меня смотрели Видящий и Драгор. Но сейчас взгляд был куда мягче, словно за мной просто наблюдали, как наблюдают за ребенком, который заигрался в песочнице.

Ну что, неизвестный господин с печаткой на указательном пальце, ты следишь за мной, следовательно, что-то от меня хочешь. Вот сейчас мы это и выясним. Я встал на ноги и огляделся, подыскивая место поукромнее, где можно было бы беспрепятственно поговорить со следящим за мной человеком.

Но едва я обернулся, как на меня налетел какой-то парень в глубоко надвинутом на глаза капюшоном. Он довольно сильно зацепил меня плечом, заставив развернуться лицом к нему. Из-под капюшона на меня глянули знакомые фиолетовые глаза.

– О, извините, – громко извинился Виссенд и куда тише добавил, – иди за мной.

– Ничего страшного, – немного ошарашено ответил я и, пропустив его вперед, двинулся следом.

Если Виссенд сам нашел меня посреди улицы, значит дело очень серьезное. Вот только куда мы пойдем с таким «хвостом»?

Однако «хвост» за нами не пошел. То ли он уже все узнал, то ли не захотел связываться с двумя людьми, но тип в плаще остался стоять на месте. А потом он и вовсе развернулся и направился в другую сторону.

Виссенд пересек пару улиц, свернул в подворотню и в одном из дворов кивнул мне на очищенную от снега лавочку. Я послушно сел, а Виссенд стал передо мной и заглянул в глаза.

– Чуть не опоздал, – пробормотал он. – Темный, ну почему ты всегда лезешь куда не надо?

– Никуда я не лезу, – ответил я. – И вообще, о чем ты?

– О том. Не вздумай связываться с этим человеком в черном плаще. Он тебе не по зубам.

– А чего ему от меня надо?

– Смерти твоей ему надо, – зло бросил Виссенд. – Только у меня пока другие планы.

– Планы у него, – взорвался я. – Где ты был, когда охранник Седого целился в меня из пистолета?

– Далеко, – отрезал Виссенд. – Там ты и сам справился.

– А здесь?

– А здесь у тебя нет ни одного шанса противостоять Повелителю Мертвых.

– Повелителю Мертвых? Откуда он здесь взялся?

– Оттуда, – буркнул информатор. – Видящий его послал за тобой.

– А почему сам не пришел? – глупо поинтересовался я.

– Потому, что отсюда его уже один раз выперли. И могут выпереть второй раз. К тому же, у Повелителя Мертвых есть одно неоспоримое преимущество – он не знает страха. Он просто подойдет к тебе и убьет, а ты не сможешь ему помешать.

– Ты предлагаешь мне пойти застрелиться?

– Не смешно.

– А я не шучу.

Виссенд почесал подбородок. Потом резко и без предупреждения врезал мне по носу. Я кувыркнулся с лавочки, приложившись плечом о выступающий из-под снега кирпич. Поднявшись, я потрогал немного опухший нос и, на некоторое время, забыв, чем закончилась наша первая встреча, ударил в ответ. Вскочив на лавочку, на которой только что сидел, я ударил ногой, целя Виссенду в грудь. Тот увернулся и, схватив меня за ногу, дернул вперед. Падая, я извернулся и второй ногой ударил его в коленную чашечку. Виссенд упал рядом, а я, сорвав с пояса булаву, лежа обрушил ее на то место, где только что была голова моего информатора. Вот именно, что была. Виссенд перекатился в сторону и одним прыжком вновь оказался на ногах.

Я медленно поднялся и, глядя на расплывшееся в улыбке лицо, спросил:

– Ты демон?

– Почти, – хмыкнул он. – Сейчас запомни одну вещь. Тебе не следует искать встречи с Повелителем Мертвых.

– Это я понял, – я тряхнул головой, в которой после двух падений немного звенело. – Но ты мне солгал.

– Когда? – искренне изумился Виссенд.

– Ты сказал, что тот, кто хочет меня убить, лишь частично связан с детьми Драгора. А сейчас я убедился, что это не так.

– А он и не был связан, – фиолетовые глаза спокойно смотрели на меня. – Татуировку он сделал после того, как мы с тобой встречались.

– Но тогда почему он хотел меня убить?

– Из зависти. Вы, люди, все делаете из зависти. Кстати, ты еще не догадался, кто это?

– Почти догадался, – я вздохнул. – Из-за тебя погиб Артем.

– Не из-за меня, – начал оправдываться информатор.

– Если бы ты сразу сказал, кто это, его бы не убили.

– Пойми, Темный, я не могу этого сказать. Не могу нарушить правила. Я могу только направлять на правильную дорогу, давать подсказки, но напрямую я не имею права помогать тебе.

– А как же Тень. Ты ведь все рассказал о Ней.

– Прости, Темный, – Виссенд посмотрел на небо. – Наше время заканчивается. Ты все узнаешь, когда придет срок. А, судя по тому, какие изменения произошли в нашем мире, этот срок наступит довольно скоро.

И этот фиолетовоглазый «почти демон» снова исчез с уже привычным хлопком, оставив после себя легкий запах серы.

До Гильдии Мастеров я шел, уже ни о чем не думая. Вредно это – думать часто и помногу. Особенно, если думаешь о жизни и смерти, смысле бытия и проблеме мироздания. Так и с ума сойти недолго. Виссенд снова нагнал жути и кучу проблем, так толком ничего и не сказал. Конечно, Повелитель Мертвых – опасный противник, но не настолько, чтобы я от него прятался. Такой же некромант, как и я. Только сильнее. И мертвый он уже давно. А воскрешенный, похоже, недавно. И вообще, Повелитель Мертвых – это уже почти Лич. Так что прав Виссенд, сотню раз прав – мне с ним не тягаться. Но что же делать?

Я поймал себя на мысли, что опять начал думать о проблемах насущных. Нужно прекращать, а то крыша уедет в неизвестном направлении незаметно для меня.

Подойдя к Гильдии, я поднялся по ступенькам и, отряхнув с ботинок снег, уже собирался зайти внутрь, но внезапно дверь распахнулась, и из нее вышел Олег Елин. Смерив меня изучающим взглядом, Старший Мастер спустился с крыльца и направился к центру города, но, сделав несколько шагов, остановился. Елин постоял с минуту, словно размышляя о чем-то, потом развернулся, подошел ко мне и, наклонившись к моему уху, прошептал:

– Попроси, чтобы тебе накололи апельсин.

– Какой апельсин? – удивленно спросил я, но Старший Мастер уже развернулся и зашагал прочь от здания Гильдии.

День загадок! Почему никто не может все объяснить нормальными, человеческими словами, не ударяя меня по носу, не шепча на ухо и не ставя меня в идиотское положение перед окружающими.

Раздевшись в гардеробе, я поздоровался с охранником и поднялся на второй этаж. Людей сегодня было побольше, чем вчера, но стулья напротив нужного мне кабинета пустовали. Я постучался и заглянул в кабинет.

Мастер стоял у кресла, в котором сидела молодая девушка. На плече у нее красовался почти законченный рисунок. Насколько я знал, этот знак должен был защищать своего владельца от злых сил.

– Здравствуйте, – кивнул я. – Простите, что помешал.

– Здравствуйте, – кивнул мужчина, протирая плечо девушки тряпочкой. – Ничего страшного, мы уже почти закончили. Присаживайтесь, мне понадобиться еще минут пятнадцать.

– Привет, Темный, – улыбнулась девушка.

– Привет, Яна, – вот уж кого я не ожидал здесь увидеть, так это дочь Косого. – Как дела? Как папа?

– Дела замечательно, – девушка снова одарила меня улыбкой. – А папа немного беспокоится, но я думаю, что его беспокойства не оправданы. Ведь так?

– Так, так, – скрепя сердцем пробормотал я. Мне не было жаль Косого, но я не хотел оставлять Яну без отца. – Ведь он сделал то, что я просил?

– Конечно, – она свободной рукой откинула со лба прядь волос. – Все там, где ты сказал.

– Замечательно, – по моим рукам пробежала легкая дрожь. Вот Седого я легко отправлю к прабабушке. Нечего было меня в подвале наручниками приковывать.

Несколько минут мы сидели молча, слушая жужжание машинки, а потом я спросил:

– Ты здесь одна?

– А тебя это удивляет? – рассмеялась Яна.

– Немного, – я улыбнулся в ответ. – А почему ты выбрала именно этот знак?

– Понравился он мне, ясно? – отрезала девушка.

– Конечно, понятно, – ответил я, внутренне усмехаясь. Ребенок. Какой же она, в сущности, ребенок.

Внезапно, повинуясь непонятному чувству, я незаметно вытащил корень приворотника из кармана и положил его в сумку, стоящую рядом на кушетке. Не знаю, зачем корень мог понадобиться Яне, но мне-то он точно не нужен, а девушка может куда и пристроит.

Минут через пять Мастер отложил инструмент и подвел девушку к зеркалу. Яна осмотрела татуировку и, по всей видимости, осталась довольна. По крайней мере, она улыбалась.

Расплатившись с Мастером, она еще раз улыбнулась мне, натянула свитер и, перекинув сумочку через плечо, пошла к выходу. Я не удержался и бросил ей вслед:

– А волосы ты зря красишь!

Девушка резко остановилась, обернулась и смерила меня полным презрением взглядом. Столько презрения хватило бы на троих человек.

– Дурак, – бросила она и хлопнула дверью.

– Зря ты так, – сказал Мастер, менявший иглу в машинке. – Ей идет эта прическа.

– А я и не говорил, что ей не идет прическа, – я стянул свитер. – Я только сказал, что ей не нужно красить волосы.

– Присаживайся, – Мастер надел чистые резиновые перчатки и подошел ко мне. – Что будем колоть?

– Вообще-то, я хотел наколоть того дракона, которого вы мне вчера предлагали, – я снял футболку и поудобнее устроился в кресле, прикрыв футболкой живот. – Но только что один человек предложил мне наколоть апельсин. Вы не подскажете, что это значит?

Мастер странно посмотрел на меня и отошел к шкафу. Покопавшись на книжной полке, он вытащил объемный том в коричневом переплете и, полистав его, поставил на место.

– Кто вам предложил сделать такую татуировку? – немного дрожащим голосом поинтересовался Мастер.

– Олег Елин, – ответил я, наблюдая за его реакцией.

Но Мастер лишь удовлетворенно кивнул и спросил:

– И что ты решил?

– В каком смысле? – не понял я.

– Ну, ты будешь делать эту татуировку?

– А что она означает?

Мастер замялся.

– Я не могу сказать сейчас, – извиняющимся тоном пробормотал он, – но я скажу вам сразу после того, как нанесу ее.

– Нет, так не пойдет, – возмутился я. – Я не собираюсь колоть себе неизвестно что.

– Значение этой татуировки известно лишь немногим, и немногие удостаиваются чести носить на своем теле этот знак. Могу сказать только, что с апельсином эта татуировка не имеет ничего общего.

– Тогда почему такое странное название?

– Это кодовое название, – улыбнулся Мастер. – Ведь тебе никогда бы не пришло в голову наколоть на своем теле апельсин?

Я кивнул.

– Вот видишь, – непонятно чему обрадовался мужчина. – Так что, ты решил?

– Коли, – вздохнул я.

– А вот колоть я не буду, – покачал головой Мастер. – У этого знака свой метод нанесения. На, выпей.

Я послушно выпил содержимое стакана, протянутого Мастером, и тут же отключился.

Мне снился луг. Зеленый, необъятный луг, над которым летали бабочки. Луг был настолько огромен, что в какую бы сторону я не повернулся, то моему взгляду открывалось лишь море зелени. Дул легкий ветерок и по лугу, как по настоящему морю, гуляли волны. Правда, эти волны были не голубыми, а зелеными. А еще во сне были бабочки. Миллионы бабочек, летавшие над морем зелени. Если бы они все сразу опустились на луг, то он стал бы не зеленым, а разноцветным. А я стоял в середине луга совершенно обнаженный и не мог пошевелиться. Я был на лугу, и в то же время мне казалось, что меня там нет. Я стоял по пояс в траве и цветах, но меня там не было.

А бабочки летали над лугом, и ни одна из них не опускалась на цветы. Так продолжалось довольно долго, но бабочки все кружились над лугом, а солнце все так же стояло в зените. А я стоял, и мне было все равно. Я просто знал, что могу бесконечно стоять здесь и смотреть на летающих вокруг бабочек.

Я не сразу понял, что произошло, когда на солнце неизвестно откуда наползла черная туча. Сразу стало темно, но когда я поднял голову, то оказалось, что потемнело от бабочек, которые поднялись выше и которые теперь кружились надо мной. Постепенно поток бабочек закручивался в воронку, которая тянулась в мою сторону.

Когда первая бабочка подлетела ко мне и села мне на грудь, я даже не подумал отмахиваться. Я продолжал стоять и смотреть, как все эти бабочки одна за другой слетают с небес и садятся на мое тело. Когда последняя бабочка села на мое лицо, закрыв последнюю щелочку, через которую пробивался свет, я попытался пошевелиться, но эта попытка оказалась неудачной. Бабочек было так много, что я с трудом мог вдохнуть. Мягкие тонкие лапки щекотали мне кожу, но все же я различил еще одно движение на моем теле. Медленно, очень медленно восемь мохнатых лап передвигали круглое толстое, покрытое короткой рыжей шерстью тело от моего живота к груди. Я стоял и пытался сбросить с себя это мерзкое, противное существо, но паук, скрывающийся под толщей бабочек, неудержимо приближался к моей груди.

И чем ближе он подползал к сердцу, тем сильнее билась самая первая бабочка, которая села на мою грудь. Я практически увидел, как острые, словно лезвия бритвы жвала, с которых капала ядовитая слюна, потянулись к тельцу бабочки. Пытаясь не допустить гибели беззащитного существа, я содрогнулся всем телом и проснулся.

– Ну, вот и все, – довольно улыбаясь, пробормотал Мастер и убрал в шкафчик небольшую коробочку, две, наполненные зеленоватой жидкостью колбы, кисточку и наскоро отертый от крови скальпель.

– Так быстро? – удивился я.

– Быстро? – усмехнулся Мастер. – Ну, не знаю, не знаю. Может, для тебя все было и быстро, а я потратил почти три часа на это произведение искусства.

– Три часа? – я удивленно посмотрел на часы. И действительно, маленькая стрелка сейчас находилась между двойкой и тройкой, а большая уже почти заканчивала свой круг.

– Ну что, посмотришь? – Мастер явно был доволен тем, что у него получилось.

Я скосил глаза вниз, но толком ничего разглядеть не смог.

– Нет, ты в зеркало посмотри, – и Мастер кивнул в сторону стены, на которой висело огромное, в человеческий рост зеркало.

– Может лучше не надо? – пробормотал я, выбираясь из кресла.

Ненавижу зеркала. Вернее ненавижу то, что в них отражается. Ненавижу стоять перед зеркалом голым по пояс, глядя на свой живот.

– Не бойся, – Мастер ободряюще подтолкнул меня к зеркалу.

Я медленно подошел к стене и посмотрел на свое отражение, все еще прикрывая живот футболкой. Это действительно было произведением искусства. Левую сторону груди покрывала паутина. Черные нити казалось, не обрывались просто так, а уходили внутрь моего тела, из-за чего татуировка казалась объемной. В самом центре паутины была нарисована бабочка. Разноцветные крылья ее были распахнуты и казалось, что бабочка сейчас полетит, но липкие нити крепко держали ее, не оставляя насекомому ни единого шанса. Но это было еще не все. От самого плеча к центру паутины пробирался огромный черный паук. Тело его было абсолютно гладким, восемь ног широко расставлены, а на кончиках жвал застыли капельки ядовитой слюны. Голова паука была небольшой, а восемь глаз, расположенных на ней, внимательно наблюдали за окружающим пространством.

– Ты что мне наколол? – я медленно повернулся к Мастеру. – Ты хочешь, чтобы меня за наркомана принимали?

– За какого наркомана? – он удивленно пожал плечами. – В наркоманских татуировках никогда не было бабочек.

– То есть мне каждый раз придется объяснять, что это не наркоманская татуировка, потому что на ней есть бабочка? – продолжал злиться я.

– Успокойся, – осадил меня Мастер. – Лучше убери футболку.

– Зачем? – еще больше разозлился я.

– Ты сначала убери, а потом вопросы задавай.

Я медленно повернулся обратно к зеркалу и осторожно отвел руку с футболкой от живота. И обомлел. Единственной выпуклостью на моем животе остались только кубики пресса. Не веря глазам, я провел рукой по корпусу. Ничего!

Я посмотрел на Мастера, но тут же вновь мои глаза вернулись к моему отражению. Не может быть! Этого просто не может быть!

И, тем не менее, это было! Вернее не было. Ни одного шрама. Даже имя, которое вырезал на моем животе один ублюдок, пропало. Человек этот был уже давно мертв, но память о себе он оставил до конца моей жизни. А теперь моя кожа была гладкой и ничем не обезображенной.

– Как? – я обратился к Мастеру, не отводя глаз от зеркала. Я боялся, что если отвернусь, то шрамы вернуться на место.

– Его благодари, – Мастер подошел сзади и положил свою ладонь на паука на моем плече. – Да не бойся, шрамы исчезли навсегда.

Я нерешительно натянул футболку, но тут же приподнял ее край и снова залюбовался гладкой кожей своего живота.

Мастер хмыкнул, а я понял, что сейчас похож на ребенка, который не может налюбоваться новой игрушкой.

– Сколько с меня, – спросил я, натягивая свитер, хотя сейчас готов был расстаться со всеми деньгами, которые лежали в моем кармане.

– За счет Гильдии, – огорошил меня Мастер.

– Почему? – тупо спросил я.

– Потому, – ответил мужчина и, немного пожевав губами, добавил, – Елин распорядился.

– С чего такая честь?

– У него спросишь, – Мастер явно показал, что разговор окончен, но я не успокаивался.

– Ты обещал объяснить, что означает этот знак.

– Что ж, – вздохнул Мастер, – раз обещал, объясню: паутина символизирует жизненный путь человека, паук – это сам человек, который идет по этому пути к конечной цели, а бабочка олицетворяет собой эту цель. Этот знак может тебя иногда удивлять, так что если в нем произойдут какие-нибудь изменения, не бойся.

– Какие изменения?

– Увидишь, – мужчина устало провел рукой по лицу. – Кстати, Темный, чтоб ты знал, этот «апельсин» до тебя носил только один человек.

– И чей же это знак? – поинтересовался я, подходя к двери.

– Это знак Первого Мастера.

Выйдя из Гильдии Мастеров, я несколько минут постоял на крыльце. Похоже, этот мир окончательно сошел с ума. Хотя всему происходящему есть еще одно объяснение – с ума сошел я, и вся эта карусель кружится исключительно в моем больном мозгу, а сам я сейчас в белой рубашке с длинными рукавами лежу, привязанный к койке.

Нет, стоп! Такой вариант событий меня не устраивает. Я здоров, а вот с миром вокруг твориться что-то неладное.

Наскоро перекусив в ближайшей забегаловке, я направился домой. Как ни странно, место общепита оказалось самым обычным. Здесь не было ни пиццы, ни окрошки, ни шоколада. Простой гороховый суп и пшеничная каша. Без мяса. Запив это все кружкой кислого киселя, я оставил на столе пятнадцать рублей и покинул помещение. Что-то с ценами творится непонятное. Обязательно нужно поговорить с Великим Инквизитором.

Придя домой, я переоделся и завалился на кровать. Так, от приворотника я избавился, тридцать рублей в никуда угрохал. Хорошо, будем считать, что я потратил эти деньги на услуги тату салона. Теперь мне надо просто успокоиться и подготовиться к вечернему мероприятию. Я улыбнулся про себя, еще раз представив затылок Седого.

Полежав пару часов, я начал собираться. Мне еще через полгорода топать. И хотя Седой приезжает к себе домой около восьми, неплохо было бы иметь хотя бы пару часов форы.

На этот раз булаву я решил оставить. Вполне вероятно, что мне придется убегать и при этом уносить с собой винтовку, а булава мне будет только мешать. И не потому, что она тяжелая, а потому, что неудобно. Неудобно бежать, когда тебя все время что-то бьет по колену.

А вот пистолет я взял с собой. Спрятал под свитер. Потом подумал и переложил оружие в карман куртки. Кто знает, возможно, у меня не будет времени его достать.

На улице уже сгустились сумерки. Вот сейчас они мне на руку. В темноте намного легче незаметно подобраться к цели. Если охрана Седого заметит меня раньше времени, Светлого города мне не видать как своих ушей.

Минут сорок я потратил на то, чтобы дворами подойти к заброшенной пятиэтажке, на крыше которой Вадим должен был оставить для меня винтовку. Подойдя к тыльной стороне здания, я влез в одно из разбитых окон и поднялся по лестнице на пятый этаж. В потолке на высоте трех метров зияло черное отверстие люка. Рядом с люком висела старая железная лестница. По ней поднялся прямо на крышу и, опустившись на одно колено, огляделся. Винтовка, завернутая в черный чехол, лежала у самого края крыши. Рядом с ней лежала коробка с патронами. Я спустился обратно в подъезд и подобрал в одной из комнат пару кирпичей. Закинув их в люк, я снова поднялся на крышу и осторожно подполз к краю. Прямо передо мной метрах в ста двадцати тускло светила одинокая лампочка. Свет от нее выхватывал из мрака двоих парней с автоматами и невысокое, очищенное от снега крыльцо.

Я развернул чехол, извлек на свет винтовку и отбросил его в сторону. Он мне не пригодится. Быстро зарядив винтовку, я пристроил ее на кирпичах и, настроив прицел, приготовился ждать.

Без десяти восемь я снял шапку и спрятал ее за пазуху. Вытащил из кармана черную полоску ткани и перехватил падающие на лоб волосы. Знаю что холодно, но зато намного удобнее. За то время, что я лежал на крыше, охрана поменялась. Из дома вышли два парня с автоматами и сменили стоявших на посту.

Плохо, что я не знаю, сколько людей сейчас находится в доме. Неизвестно, что они могут прятать внутри.

Ровно в восемь часов у подъезда затормозила темно-синяя «семерка». Первым из машины вышел Виктор и открыл заднюю дверцу.

Седой вылезал из машины долго, словно что-то держало его внутри. Наконец-то моя цель и мой враг вылез из машины и подошел к крыльцу. Виктор открыл дверь и теперь стоял внутри дома, дожидаясь, когда Седой войдет внутрь. Из машины вылез еще один охранник и прикрыл своего босса со спины. Бесполезно, это не защитит бандита от моей пули.

Наконец, Седой отряхнул с туфлей налипший снег и поднялся на крыльцо. Я поймал в окуляр прицела его затылок. На мгновение затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Пуля, на мгновение вспыхнула, преодолев поле действия защитного амулета, и вошла именно в ту точку, которую я наметил для себя еще в подвале. Седой покачнулся и упал лицом вперед. Тело бывшего авторитетного бандита по пояс оказалось в доме, а ноги остались лежать на улице.

Дальше все произошло очень быстро. Виктор наклонился, втащил тело своего начальника в дом и тут же выскочил обратно на улицу, присел за крылом автомобиля. Охранник, прикрывавший спину Седого заозирался по сторонам и тут же получил пулю в грудь. Парень вскинул руки и упал на снег. Один из автоматчиков заскочил в дом, а второй припал на одно колено и очередями начал палить в мою сторону. Щелчок, и он уже падает с красным пятном вместо глаза. Виктор осторожно выглянул из-за машины и короткими перебежками направился в сторону пятиэтажки. Виктор, Виктор, я же тебя предупреждал! Я поймал в окуляр голову парня, но не смог выстрелить. Ведь, по сути, этот человек просто выполняет свою работу. Я немного опустил винтовку и нажал на спусковой крючок. Виктор упал в снег и, оглашая улицу проклятиями, схватился за простреленную ногу. Вот так! Полежи немного.

Я вновь посмотрел на крыльцо. На него выскочили сразу пятеро человек, причем двое из них несли на плечах длинную узкую трубу желтого цвета.

Хотя я вживую ни разу не видел такую штуку, но узнал ее сразу. РПГ– 29 «Вампир». Противотанковый гранатомет с дальностью поражения четыреста пятьдесят метров. У меня в стволе один патрон. Даже если я сейчас кого-нибудь подстрелю, остальные все равно используют гранатомет по назначению.

Я вскочил, краем глаза отметив, что трое мужиков с автоматами уже бегут в мою сторону, закинул винтовку за плечо и прыгнул в люк. Оказавшись на лестничной площадке, я огромными прыжками кинулся вниз по лестнице. Когда я добежал до третьего этажа, то понял, что выбежать из дома уже не успею. Не снижая скорости, я добежал до одного из окон и прыгнул вперед, выбивая раму. Сверху грохнуло. Твою м-а-а-а-ть!

Взрывная волна подхватила меня, обожгла спину и швырнула в сугроб. Я неудачно приземлился на ногу и, зашипев от боли, упал, прикрыв руками голову. Сверху меня тотчас обсыпало мелкой бетонной крошкой, а возле самой головы в снег рухнул нехилый обломок кирпича. Упади он на несколько сантиметров левее и все, моя голова мне бы уже была не нужна.

Чертыхаясь, я поднялся и тут же упал обратно. Похоже, ногу я подвернул. Как мне теперь, интересно, через дворы бежать? Но лежать здесь нельзя. Рано или поздно, но меня найдут, а с одним пистолетом против троих автоматчиков не особо повоюешь.

Черная тень, припадающая на одну ногу, показалась из-за угла полуразрушенного дома, и я едва не всадил в нее две пули из обоймы.

– Тише, Темный, – Виктор доковылял до меня и опустился рядом. – Че разлегся?

– Ногу подвернул, – пожаловался я.

– Где? – Виктор схватил меня за лодыжку и резко дернул.

Я взвыл. Тотчас со стороны пятиэтажки послышался звук автоматной очереди. Я еще глубже вжался в снег, а Виктор довольно улыбнулся.

– Ну, спасибо, – прорычал я. – Теперь они знают, что я здесь.

– Но они не знают, что я здесь, – улыбнулся парень. – К тому же, ты теперь можешь нормально ходить.

– Если эти ребята меня найдут, я вообще не смогу ходить. Ни нормально, ни ненормально.

– Ладно, не ной. Как-нибудь отобьемся.

Виктор достал из-за пояса ПМ и передернул затвор.

– Почему ты мне помогаешь? – поинтересовался я, осторожно выглядывая из-за сугроба. Двое автоматчиков короткими перебежками приближались к нашему лежбищу, еще один прикрывал их, стоя у угла дома.

– Потому, что ты оставил мне жизнь, а я привык платить долги, – ответил мой товарищ по сугробу.

Я слегка приподнялся на руках, и тотчас автоматная очередь выбила снежную крошку рядом со мной. Я тут же рухнул обратно и посмотрел на Виктора.

– Ты слева, я справа. На три, – прошептал я и поднял вверх сжатый кулак.

– Раз, – я отогнул один палец, а парень откатился немного в сторону.

– Два, – Виктор осторожно выглянул из-за снежной кучи и кивнул.

– Три!

Два выстрела прозвучали, как один. Двое автоматчиков получили по пуле точно между глаз и почти одновременно упали лицами в снег. Я тут же вернулся за сугроб и посмотрел на Виктора. Тот только хмыкнул. В этот момент раздалась запоздалая очередь автоматчика, стоящего у стены.

– Неплохо стреляешь, – улыбнулся я.

– Ты тоже, – вернул мне комплимент здоровяк.

Передохнув полминуты, я снова пополз на разведку. Автоматчик стоял на том же месте и водил дулом из стороны в сторону. При этом дуло явно подрагивало. У парня

непорядок с нервами. Этим можно воспользоваться. Я скатал снежок и по широкой дуге запустил его в сторону парня. Снежок упал прямо перед ним и юноша, не совладав с собой, открыл беспорядочную стрельбу. Я спокойно продолжал лежать и, дождавшись, пока автоматная очередь стихнет, поднялся и выпрямился в полный рост.

Парень уставился на меня квадратными глазами, пытаясь трясущимися руками поменять рожок. Страх плохой союзник. Говорят, что страх заставляет быть осторожным. Это чушь! Страх, даже самый маленький, мешает трезво оценить ситуацию, мешает принять правильное решение. Осторожным быть нас заставляет здравый смысл. А он несовместим со страхом.

Обо всем этом я подумал, когда тело парня с простреленной головой рухнуло на снег. Он даже не успел достать растраченный впустую автоматный рожок. Глупая смерть из-за неправильного определения расклада сил, неумения контролировать свои нервы и страха. Вот вам три составляющие стопроцентного провала любой ситуации.

Спрятав пистолет, я вернулся к лежащему на снегу Виктору. Тот хоть и пытался казаться молодцом, но по его бледному лицу и тяжелому дыханию было понятно, что дела у него плохи.

– Слишком много крови потерял, пока тебя нашел, – криво улыбнулся здоровяк. – А ты, Темный, действительно страшный человек.

– Спасибо, – буркнул я. Нашел время шутить! – Ты идти то сможешь?

– Сам точно не смогу, – покачал головой Виктор.

– А я тебя один не дотащу, – нахмурился я.

– Тут в паре кварталов лекарь живет, – Виктор попытался устроиться поудобнее и поморщился, потревожив раненую ногу.

– Хороший? – ну, пару кварталов я его, конечно, проведу.

– Нормальный. Все же лучше, чем в снегу в сугробе замерзать.

– Ну, тогда чего разлегся? – я наклонился, положил винтовку в сугроб и помог ему подняться. Тяжелый, кабан!

Эти пара кварталов стала для нас настоящей пыткой. Мне пришлось тянуть на себе почти всего Виктора, а это примерно килограмм сто, а бывшему охраннику каждое неловкое движение отдавалось такой болью в ноге, что к концу нашего пути с него сошло десять потов, а дышал он как стадо слонов после бега по джунглям.

Местный лекарь жил в небольшом одноэтажном здании. Крыша его покосилась, со стен давно облезла краска, но хозяина эти проблемы, похоже, нисколько не волновали. Подойдя к двери, я несколько раз бухнул в нее ботинком.

Дверь тут же распахнулась и на нас уставился невысокий и сухонький, но еще довольно крепкий дед с длинной белой бородой.

– Чего надо, охламоны? – поинтересовался он, пытливо разглядывая наши лица.

– Друга моего ранили, – ответил я, сгибаясь под тяжестью уже практически висевшего на мне Виктора.

– Там что ли? – старик мотнул головой в сторону коттеджа Седого.

– Там, там, – кивнул я.

– А ко мне зачем пришли? – хозяин дома стоял, уперев руки в бока.

– Как? – от удивления я едва не отпустил Виктора. – Дед, ты же доктор? Или нет?

– Я не доктор, – ответил старик, – я лекарь.

– А какая разница?

Старик осуждающе посмотрел на меня.

– Эх, молодежь, – вздохнул он и покачал головой. – Ладно, заводи своего друга.

Он посторонился, пропуская нас внутрь, и я кое-как протащил Виктора в низкую и узкую дверь. Половину маленькой комнаты занимала огромная, сложенная из обожженного кирпича печь. Не знаю, чем дед топил такую громадину, но натоплено в комнате было так, что даже мои замерзшие уши моментально стали отогреваться. У одной из стен стояла низкая кровать, у другой – стол и пара стульев. Больше никакой мебели в этой комнате не было, но небольшая дверка в углу комнаты вела, по всей видимости, в чулан, где старик мог хранить свое имущество.

– Давай, на кровать его, – распорядился хозяин и поставил на печь кастрюлю с водой.

Пока я сгружал потерявшего сознание парня на кровать дед сходил в чулан и принес оттуда несколько чистых тряпок и кулечек с какой-то травкой. Дождавшись, когда вода на печи закипит, старик достал из пакета щепотку высушенной травы и бросил в кастрюлю. Помешав свое немудреное варево, лекарь наконец-то подошел к лежащему в беспамятстве Виктору.

Достав из рукава широкой рубахи нож, он аккуратно разрезал пропитавшуюся кровью штанину.

– Пуля прошла навылет, но твой друг потерял слишком много крови, – задумчиво пробормотал старик. – Кто это его так?

– Я, – буркнул я.

Дед покачал головой и вернулся к печи. Над кастрюлей уже поднимался душистый пар, а вода была светло-желтого цвета. Старик достал глиняную миску и отлил в нее немного воды из кастрюли. Подождав, когда вода слегка остынет, он вымочил в ней одну из тряпок и промыл Виктору рану. Парень дернулся, но в себя не пришел. Второй тряпкой старик забинтовал моему другу ногу и тяжело вздохнул.

– На ноги он встанет не раньше, чем через месяц, – он повернулся в мою сторону.

– А раньше никак? – мне очень не хотелось оставлять Виктора в этом месте на целый месяц.

– Извини, – старик пожал плечами. – «Солнечного круга» у меня нет.

Я почесал затылок. Ну и жара в этой хате. Я в куртке уже пять раз вспотел.

– Ладно, – я положил на стол десятирублевую серебряную монетку. – Этого хватит на три дня?

– Ну, вообще-то, хватит, – хитро прищурился старик, – но…

Не дождавшись продолжения, я выложил на стол еще десюлик.

– Через два дня за ним приедут, – буркнул я и, надев шапку, направился к выходу. – Хорошо позаботься о нем.

Я вышел на улицу. Нужно забрать винтовку. Понятное дело, что возвращать ее Косому я не собирался, но мне она еще вполне могла пригодиться.

В одиночку два квартала я прошел довольно быстро, но когда подошел к догоравшей пятиэтажке, в груди кольнуло плохое предчувствие. Что-то не так. Вроде бы все спокойно, но неприятное ощущение меня не покидало. Осторожно подойдя к сугробу, я поднял «Мини – 14» и снова закинул ее за спину.

Распрямившись, я увидел в пятидесяти метрах от себя двоих парней с автоматами в руках, настроенных довольно серьезно. Что я там говорил о неправильном определении расклада сил? Я забыл посчитать тех двоих охранников, которые стреляли из гранатомета. А вот они обо мне не забыли.

На таком расстоянии кучность значит куда больше, чем меткость. Так что за пистолетом тянуться смысла нет. Они из меня за секунды дуршлаг сделают. Что ж, понадеемся на собственную ловкость, скорость, темноту и удачу.

Я медленно повернулся спиной к охранникам и бросился бежать, петляя и пригибаясь. Вокруг засвистели пули. Вот когда бы мне пригодился отводящий пули амулет. Хотя в другое время я не слишком одобрял эти алхимические изобретения. Во-первых, никогда не знаешь, когда эта зараза сдохнет, а во-вторых… Ну, носил Седой и его охрана такие амулеты, и что? Не помогли они им? Не помогли. Нет, я лучше буду надеяться только на себя, чем доверять свою жизнь какому-то амулету.

Под обстрелом я добежал до первых зданий старого машиностроительного завода и забежал в первый попавшийся цех. Черт! Темно и ничего не видно. Но сейчас это больше на руку мне, чем моим преследователям. Потому что я уже в темноте, а они будут заходить с улицы и их силуэты будут прекрасно видны. Я снял винтовку с плеча и положил ее в один из ящиков, стоящих у стены. Тут ее искать никто не будет, да и не зайдет сюда никто. К тому же я глубоко закопал винтовку в сварочный флюс, лежавший в ящике. Подумав, я набрал жменю флюса и сунул себе в карман. Достав из-за пояса пистолет, я присел за одной из стальных конструкций и принялся ждать.

Не прошло и минуты, как я услышал сначала быстрые шаги, потом тяжелое дыхание, а потом и увидел двоих мужчин с автоматами наперевес. Они быстро подошли к цеху и остановились между створками ворот. Очень неосмотрительно с их стороны. При желании, я мог бы убить их прямо сейчас. Стоя в тридцати метрах от меня и освещаемые со спины луной эти двое были бы уже давно мертвы, но я почему-то колебался. Во-первых, мне не хотелось тратить патроны, а во-вторых, они тоже могли носить защитные амулеты, а патроны в обойме ТТ были самыми обычными. Если я не убью их первыми выстрелами, то мои шансы выйти из цеха намного уменьшатся.

Я спрятал пистолет в карман и осторожно прокрался в глубину цеха, но так, чтобы не упускать из виду своих противников.

– Давай, вперед, – грубым голосом проговорил один из них, сопровождая свои слова кивком головы в глубину зала.

– Сам иди, – ответил его напарник. – Этот парень в одиночку завалил Седого и троих наших. Ты думаешь, нам что-то светит в этом цехе? К тому же Седой мертв, и мы не обязаны рисковать своей жизнью.

– Не спорь со мной, – зло проговорил первый. – Я не справился со своей обязанностью, я предал своего хозяина, а теперь я должен отомстить и восстановить свою честь.

Принципиальный человек. И принципы у него слишком самурайские и суицидные.

– А я никому не скажу о твоей чести, – попытался отговорить своего напарника второй охранник. – Давай просто тихо уйдем и забудем обо всем.

– Предатель, – прорычал тот. – Я никогда не оставлял незаконченных дел.

Хм. Я в принципе, тоже. Вот только я не могу сравнивать себя и этого человека. Хотя я на его месте уже давно бы пробрался в цех и устроил бы охоту на своего противника. Впрочем, я же не собираюсь сидеть здесь целую ночь.

– Эй! – крикнул я, набрав в легкие побольше воздуха, и эхо подхватило мой крик, усиливая его в пустом цеху. – Эй, эй, э-э-э-й!

Оба охранника тут же перестали спорить и осторожно двинулись в глубь цеха. Я также осторожно, стараясь не шуметь, на кончиках пальцев начал обходить их по кругу. Продвигаясь между стальными каркасами незаконченных машин, я пристально следил за автоматчиками, ожидая, когда они разделятся. Правда, оказавшись у них прямо за спиной, я подумал, что сейчас мог бы спокойно выйти из цеха, никого не убивая.

Я бы так и поступил, если бы один из моих противников не был одержим желанием убить меня и восстановить свою честь. Фанатиков надо опасаться. Иначе этот тип устроит на меня охоту по всему городу. А мне и одного рыжего хватает с головой.

Словно прочитав мои мысли, охранник развернулся и внимательно посмотрел на выход из цеха. Я вжался в нишу у стены, затаив дыхание.

– Нужно присмотреть за выходом, – наконец проговорил мужчина. – Осмотри цех, а я постою у ворот.

На этот раз его напарник не стал спорить. Покрепче перехватив автомат, он продолжил свое продвижение в глубь цеха, а фанатик-самурай двинулся в обратную сторону. Я мысленно чертыхнулся и вернулся на свое прежнее место. Правда, теперь мои противники рассредоточились, и я должен использовать этот шанс.

Подобрав кусок железной трубы, я подкрался к охраннику, который продолжал осматривать цех. Сейчас от входа нас прикрывала лежащая на полу цистерна, и лучшее место для атаки сложно было представить. Я осторожно подошел сзади к охраннику и легонько постучал его трубой по плечу. Парень развернулся, и я тут же швырнул ему в лицо жменю флюса. Парень охнул и попытался протереть глаза. Я резко ударил его ногой в пах, а когда автоматчик согнулся, опустил обрезок трубы ему на затылок. Один готов.

Знаю, что несколько по-детски поступил, но уж очень хотелось посмотреть, как сработает трюк из плохих фильмов на реальном противнике.

Подобрав автомат я все же решил рискнуть и, спрятавшись за одной из колон, выпустил короткую очередь во второго охранника. Как я и ожидал, пули прошли мимо цели, а вот ответная очередь сделала в колоне, за которой я прятался, несколько дырок. Зря рисковал, теперь он знает, где я.

– Эй, парень, – окликнул меня охранник. – Я знаю, где ты, так что выходи, разберемся по-мужски.

– Как это по-мужски? – крикнул я в ответ. – Автоматной очередью в живот?

– Нет, зачем. Я вижу, что ты настоящий воин и не откажешься принять из моих рук достойную смерть. Смотри, я ложу автомат.

Я осторожно выглянул из-за колоны. Действительно, мужчина положил автомат на землю и неспешной походкой направился в мою сторону. Я поднялся на ноги, оставил свое оружие и пошел ему навстречу.

– Что ты предлагаешь? – на ходу поинтересовался я.

– Как и положено по законам чести – рукопашный бой.

– Тогда нам лучше выйти на улицу, – я остановился. – Там все же светлее, да и места больше.

Но мое предложение не вдохновило охранника.

– Нет, – покачал головой он. – Все решится здесь и сейчас. Я либо убью тебя, либо умру сам. В любом случае моя честь будет восстановлена.

Я пожал плечами. Если собственная смерть значит для него то же, что и восстановление чести, то мне все равно. Лично я умирать не собирался.

– Пусть будет по-твоему, – я снял куртку и бросил ее на пол. Отстегнул от пояса нож. Несколько раз махнул руками и встал в классическую стойку тайской школы. Мой противник хмыкнул, но тоже снял свою куртку, оставшись в сером свитере. Подойдя ко мне, он остановился и тоже встал в стойку. Правда его стойка несколько отличалась от моей. В первую очередь тем, что руки он не поднял к голове, а держал их на уровне груди. Да и на ногах он держался не слишком уверенно, больше перегружая переднюю.

Именно по передней ноге он и пропустил первый удар. Оставляя на этой ноге большую часть своего веса, он слишком сильно напряг мышцы. Удар по этим мышцам заставил его лицо исказиться от боли, а в следующее мгновение, я ударил его левой ногой в живот. Охранник отлетел назад, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

Только сейчас я понял, что парень явно переоценил свои силы. Наверное, просто начитался в книжках про героических самураев, про их законы и кодексы, а вот должной практики получить ему было неоткуда. Вот вам еще один пример того, что не стоит связываться с незнакомым человеком, если вы не уверены в своих силах.

Дальше все происходило, как на тренировке. Нет, конечно, парень пытался защищаться и даже атаковать, но он слишком проигрывал мне в скорости и в технике. Первый его неуклюжий удар я отбил в сторону и правой рукой врезал в челюсть. Охранник отшатнулся, сплюнул кровь и осколки зубов и снова попытался ударить. На этот раз левой рукой. Я слегка отклонился влево, чуть присел и, разворачивая корпус, ударил левой рукой по печени. Потом в левый висок, в горло и правым локтем снова в челюсть. Охранник рухнул. Я наклонился, сорвал с него амулет и без всякого сожаления расстрелял его из «калашникова». Урод, сколько времени из-за него потерял.

Подойдя ко второму охраннику, я приставил дуло к его затылку и нажал на крючок, растратив оставшиеся в обойме патроны. К сожалению, обыск тел ничего не принес. Запасных патронов, как и денег я не нашел, поэтому автоматы я просто бросил в цеху. Тело начало ломить, и тащить на себе четыре килограмма бесполезного железа я не собирался.

Подобрав свои вещи, я быстро оделся и вытащил трупы из цеха. Пусть лучше в снегу полежат. Очень странно, что никто не позвал Стражу? Все-таки почти час здесь раздаются автоматные очереди, и даже один взрыв был. Или Ксандр специально распорядился, чтобы в этом районе никого не было? Скорее всего, скорее всего.

Я надел шапку и дворами направился домой. Завтра меня ждет еще одна мокрая работа. Надо отдохнуть получше.

Ничего себе «отдохнуть получше»! Когда я открыл глаза, на часах была уже половина второго. Я проспал почти пятнадцать часов. Раньше со мной такого никогда не было. Не мог же я вчера так сильно вымотаться. На войне после марш бросков километров эдак в сорок я и то высыпался за привычные восемь часов, а сейчас…

Тело ломило. Особенно болела лодыжка, за которую меня вчера дернул Виктор. Интересно, как он там. Буду надеяться, что пришел в себя. Саднили сбитые костяшки пальцев на левой руке, а спина неприятно ломила. Все-таки взрывная волна меня неплохо достала. Я осторожно встал с кровати, ойкая почти при каждом движении. Нет, надо срочно восстановиться, иначе сегодня вечером я ничего не смогу сделать с Косым и его ребятами.

Припадая на больную ногу, я кое-как доковылял до ванной комнаты и без всякого страха посмотрелся в зеркало. Вроде бы спереди все в порядке. Повернувшись боком, я попытался разглядеть, что же случилось с моей спиной. У-у-у. Ничего хорошего с ней не случилось. Почти вся левая часть спины выше «плавающих» ребер представляла собой один большой синяк. Я попытался дотянуться до того места, где по поверьям прячется смерть. Не дотянулся, только потревоженные мышцы отозвались тупой болью.

Что же делать? Здесь даже «Солнечный круг» не поможет, потому, что он лечит только внешние раны. Что ж, надеюсь, у Веры есть для меня какое-нибудь средство, которое избавит меня от расплывшейся на спине гематомы. Я кое-как оделся и, оставив дома булаву, побрел в сторону Гильдии Мастеров. Такими темпами я скоро стану там самым частым клиентом.

Идти пришлось медленно, внимательно глядя, куда ставить ноги, не делать резких движений, смотреть по сторонам. Хорошо еще, что дяди Мити на месте не оказалось и непременных расспросов удалось избежать. Почти час я потратил на то же расстояние, которое раньше уверенно преодолевал минут за тридцать. Что-то не везет мне в последнее время. Хотя если брать во внимание, что я до сих пор жив, то везет. Еще и как везет.

Раздеваться я на этот раз в гардеробе не стал. Не до того мне было. Поднявшись на второй этаж, я толкнул дверь с номером 29 и вошел в кабинет.

– Добрый день, – улыбнулся я, хотя сейчас моя улыбка, скорее всего, напоминала лишь жалкую гримасу.

– Здравствуйте, – ответила Вера, поднимаясь из-за стола. – Если вы пришли к врачу, значит день уже не добрый. Вы же обещали не подставляться.

– Не получилось, – я тряхнул головой. – Помогите мне раздеться, пожалуйста.

– В смысле? – девушка немного опешила от такой моей просьбы.

– Ну, куртку и свитер снять помогите, – уточнил я. – У меня синяк на всю спину.

– А-а-а, – протянула лекарь, – конечно, конечно…

С ее помощью, я, сдерживая стоны, избавился от верхней одежды и повернулся к Вере спиной. Посмотрев на мою спину, она только присвистнула.

– Да, – подтвердила она мои опасения, – «Солнечный круг» здесь не поможет.

– Но я надеюсь, что у вас есть средство, которое поможет мне в течение двух часов?

– Двух часов? Вы смеетесь, молодой человек. Чтобы сошла такая гематома нужно недели три. Это при условии, что вы будете пользоваться специальными мазями. А сделать что-то за два часа не смогу даже я.

– А кто сможет?

– Молодой человек, почему вы так упорно не желаете лечиться традиционными методами. Ведь человеческое тело может само восстановить себя.

– Во-первых, тело не всегда может справиться с ранами само, а во-вторых, у меня сейчас нет времени ждать. Если вас смущает моя платежеспособность, то не волнуйтесь, я в состоянии оплатить лечение. Никогда не поверю, чтобы у вас не было такого средства, которое поставит меня на ноги. Кстати о ногах, я еще подвернул левую ногу.

Вера схватилась за голову. Я ее вполне понимал. Я же не человек, а рассадник болезней. Меня можно вместо стенда в медицинском институте выставлять. Огнестрельное ранение, гематома, вывих. Плачет по мне хирургическое отделение.

– Ладно, – девушка покачала головой. – Если вам больше некуда девать деньги, идемте со мной.

И мы пошли. Выйдя из кабинета, мы спустились на первый этаж и прошли в небольшую дверь под лестницей. За ней оказалась еще одна лестница, ведущая в подвал. Спускались мы по ней долго, минуты три. А когда спустились, то оказались в огромном зале. Зал был идеально круглым, и разбит на восемь секторов. В центре каждого сектора возвышалась колона, вырубленная из светло-зеленого камня. Каждая колона светилась изнутри, наполняя зал зеленоватым полумраком.

В самом центре зала на небольшом возвышении стоял саркофаг. Саркофаг был овальной формы и сделан он был из никогда раньше не виданного мной металла. В неровном зеленом свете саркофаг казался золотым, но я был уверен, что сделан он был не из золота. На нем не было ни украшений, ни рисунков, ни надписей, но он излучал мощную, непонятную по своей природе энергию.

Вера подошла к саркофагу и провела над ним рукой. Крышка слегка приподнялась и отъехала в сторону, зависнув над полом. Она просто висела в воздухе, не имея ни опоры, ни троса, который бы ее удерживал.

– Вы уверены, что хотите этого? – внезапно поинтересовалась лекарь.

– Чего «этого»? – удивился я. – Я думал, что это просто вылечит меня.

– Не совсем, – покачала головой Вера. – Саркофаг может вылечить вас, но вы должны пожертвовать что-нибудь взамен.

– Я же сказал, что смогу оплатить лечение, – напомнил я.

– Саркофагу не нужны деньги. Он питается жизненной силой человека, его эмоциями, переживаниями, воспоминаниями. Чем вы готовы пожертвовать?

– Как это? – не понял я. – Саркофаг лечит, но при этом забирает жизненную энергию?

– Да, но только он забирает не ту энергию, которая нужна для жизни. Он отнимает ваши годы. То есть вы не постареете сейчас, но умрете на пару лет раньше, чем могли бы умереть.

– Идет он, – выдохнул я. – Неужели были такие, кто соглашался на лечение в этом живом гробу?

– В том то и дело, что нет, – Вера задумчиво смотрела на меня.

– Тогда откуда вы знаете, что саркофаг выпивает жизнь из человека?

– Этот саркофаг – смесь магии и техники, он был создан через триста лет после того, как Первый Мастер ушел в Черный лес. Во время Войны Мертвых, он был создан некромантами, чтобы восстанавливать их силы. Но они немного не рассчитали, и саркофаг может лечить и других людей. Правда при этом он забирает часть души человека, как и любое из сооружений некромантов.

– А на самих некромантов как он действует? – поинтересовался я, все ближе подходя к саркофагу.

– Откуда я знаю? – пожала плечами Вера. – Я никогда не видела ни одного некроманта. После Войны Мертвых почти никого из них не осталось.

– Но ты же сказала, что они использовали его для восстановления собственной силы! – я так загорелся желанием испытать на себе настоящий артефакт созданный некромантами, что и не заметил, как перешел на «ты».

– Сказала, но никто не знает, какую плату потребует саркофаг с некроманта, – девушка не обратила внимания на мою наглость.

– И сколько времени потребуется, чтобы он полностью восстановил мои силы и вылечил мое тело?

– Около тех двух часов, что ты говорил, – она тоже перешла на «ты». – Так что ты решил?

– Закрывай, – я залез в саркофаг и вытянулся во весь рост. – Надеюсь, мне хватит воздуха?

Девушка ничего не ответила. Она просто провела рукой над саркофагом в обратную сторону, и крышка заняла свое место.

Некоторое время ничего не происходило, а затем внутри саркофага начал разгораться свет. Стенки саркофага осветились изнутри и наполнили этот гроб неярким красноватым светом. Внезапно я почувствовал, что стенки саркофага нагреваются. Я уже испугался, что буду запечен в металлическом ящике заживо, но стенки нагрелись лишь до температуры человеческого тела. А затем я просто перестал их ощущать. Нет, я видел стены и внутреннюю поверхность крышки, но когда касался их, то ничего не ощущал.

Свет разгорался все ярче, при этом его оттенки менялись. С красного цвет изменился на оранжевый, потом желтый, зеленый, синий, фиолетовый, голубой, лимонный. Лучи света становились все ярче и прозрачнее, пока саркофаг не заполнил яркий чистый свет. Я прикрыл глаза, но это не помогло. Свет лез под веки, пытаясь добраться до моих глаз. И тут я почувствовал, что вместе со светом внутрь меня пытается проникнуть чужая сила.

«Не сопротивляйся, человек, – прозвучал у меня в голове спокойный, лишенный эмоций голос. – Ты в моей власти, значит, ты должен платить».

«Кто ты?» – мысленно спросил я.

«Я – хранитель и сторож этого саркофага, – все также безразлично прозвучал ответ. – Отвечай, с чем ты предпочтешь расстаться: с эмоциями, воспоминаниями или годами своей жизни?»

«А если я не захочу расставаться ни с чем из перечисленного тобой?»

«Тогда ты погибнешь, потому, что саркофаг выпьет из тебя всю жизненную силу».

«Но я же некромант», – я постарался придать своему голосу убедительности.

«Ты лжешь, – голос говорившего со мной хранителя остался безразличным. – Настоящий некромант знает, как справиться с магией саркофага».

«Я новичок и мне никто не сказал, что я должен сделать», – я попытался хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации.

«Если ты действительно некромант, то это знание должно быть у тебя в крови», – ответил голос и замолчал.

В крови говоришь? Что ж, попробуем. Я прислушался к своим внутренним ощущениям. Вроде бы ничего не происходит, но все же свет, слепящий глаза, раздражал все больше и больше. Я попытался повторить свой трюк с ширмой, но ничего не получилось. Свет прошел сквозь преграду и вновь коснулся моего лица.

Так, ширма не помогла, а что же я еще могу использовать? Все мои знания по некромантии упирались в оживление трупов и беседу с ними, а на нечто большее я был не способен. Знание у меня в крови? Черта с два!

Знание у меня в крови? Идиот, как же я сразу не понял! Знание у меня в крови!

Я вытащил из чехла нож и полоснул себя режущей кромкой по правой ладони. Теплые струйки тотчас побежали по пальцам, но на ноже моя кровь и не думала пропадать. Нож не желал принимать мою кровь! Я кое-как отряхнул лезвие от красных каплей и спрятал обратно на пояс, а правую ладонь приложил к крышке саркофага.

И заорал от восторга! Никогда еще я не ощущал себя таким сильным. Знание и сила обрушились на меня, как Ниагарский водопад. Перед глазами закрутились обрывки чьих-то воспоминаний, чье-то знание плавало в пространстве, а я купался в этом знании и поглощал, впитывал его в себя.

Поле боя, где по мертвым телам шагают ожившие мертвецы. С оторванными руками, с белыми глазами, с отваливающимися кусками плоти. Там, где они проходили, лежащие на земле люди начинали шевелиться, поднимались, смотрели перед собой белыми глазами и становились в общий строй…

Трое людей в черных балахонах, поднимающие из земли тысячи скелетов.

Я замер в восхищении. Чтобы поднять одного скелета требовалось очень много энергии, а здесь всего три некроманта смогли поднять тысячу тварей. Снимаю перед ними шляпу.

Огромный, разрушенный город. Стены снесены практически до основания, пустые, разрушенные дома, реки крови, текущие по улицам. И никого живого. Только толпа живых мертвецов, стоящая у ворот.

Замок в центре города, где собрались остатки армии людей. Не более тысячи людей, собравшихся дорого продать свои жизни. Впереди седовласый мужчина с короной на голове и мечом в правой руке.

Два некроманта, сидящие в тронном зале и стоящий перед ними на коленях король. В центре зала стоит саркофаг, внутри которого лежит третий некромант, с колотой раной в правом боку.

Центральная площадь города, на которой остатки людей наблюдают за казнью своего повелителя. В основном это женщины и дети, чьи мужья и отцы сейчас стоят у другой стороны площади и смотрят перед собой белыми глазами. Тело, дергающееся в петле. Некромант в короне, который проводит рукой над снятым с виселицы телом короля. Король вздрагивает, поднимается с помоста и идет к своим подданным. Его глаза белы.

Поле. Огромное поле, на котором лицом к лицу стоят две гигантские армии. Слева армия трупов. В центре зомби, составляющие основной костяк армии. На флангах разместились сотни скелетов. Недостаток в силе и мощи эти твари компенсировали своей ловкостью и скоростью. В тылу громоздились три сотни каменных гигантов, примкнувших к армии некромантов. Над этим скоплением костей, кусков мяса и обломков скал летала стая ворон. Кое-где в небе мелькали летающие змеи. У некоторых из них были крылья, другие просто парили в воздухе, извиваясь и закручивая спиралью гибкие тела. Впереди, на белоснежном коне восседал некромант в короне. На этот раз он был один. Его братья были убиты и сожжены на костре, и он не мог вернуть их к жизни. В его темных глазах полыхала ненависть и решительное желание уничтожить стоящих перед ним.

А перед ним стояли те, для кого смерть была лучше жизни среди мертвецов. Стояли те, чьи родные и друзья были убиты и оживлены тремя братьями. Стояли те, кто мог остановить идущую на них Смерть.

Центр противостоящей некроманту армии составляли гномы. Три сотни гномов стояли в три ряда, сдвинув щиты и сжимая в руках секиры. Каждый из гномов подпирал краем своего щита щит соседнего гнома, так, что спереди они казались подобием черепице. Слева и справа от гномов стояли вперемешку эльфы, люди и орки. В момент общей опасности даже эти расы смогли объединиться. Лучников не было. Что толку стрелять из лука в мешок с песком или дощатый забор? Трупы можно было уничтожить, только отрубив им голову, или изрубив тело до состояния фарша. Прямо за гномами располагалась конница. Правда было непонятно, что сможет сделать тысяча всадников, зажатая с трех сторон. Вот и все силы, которые были собраны для борьбы с некромантом. Командовал союзной армией человек. Мастер.

Картинка перед глазами снова поплыла и изменилась.

Строй гномов, людей, орков и эльфов врезался в ряды нежити. Жестокая бойня в самом центре поля. Мертвые эльфы, которые медленно поднимались и впивались зубами в глотки своим бывшим товарищам. Конница начинает свой неудержимый разбег, но, пробежав около сотни метров, внезапно взмывает в воздух. Пегасы обрушиваются сверху прямо на скелетов, топча их и ломая кости. Каменные исполины, подминающие под себя по несколько воинов за раз. И над всем этим стая ворон.

Льющийся с небес огонь, испепеляющий поднявшиеся трупы и раскаляющий каменных гигантов. Стадо. Огромное стадо единорогов, лавиной сметающая на своем пути остатки мертвого войска. Торжествующие союзники. Победа.

Израненный, полумертвый некромант, без короны, ползком добирающийся до саркофага. Движение губ некогда могучего, а теперь жалкого и раздавленного колдуна. Последнее заклинание, оставленное третьим из братьев. Заклинание, связавшее его душу и саркофаг.

Я открыл глаза. Значит, третий из братьев и есть этот самый хранитель саркофага. Но неужели он надеется, что, питаясь чужой энергией, сможет восстановить свое могущество или вернуть себе тело?

«Эй, – мысленно позвал я. – Эй, ты еще здесь?»

«Здесь», – прозвучал в ответ бесстрастный голос.

«То, что я увидел – правда?»

«Правда, – голос не приобрел ни одной посторонней нотки. – Тогда я проиграл».

«Зачем? – спросил я. – Зачем ты начал войну? Нес смерть, боль, слезы? Зачем?»

Голос молчал. Я уже подумал, что он не станет отвечать на мой вопрос, но внезапно дух некроманта заговорил.

«Я любил. Любил безумно, беззаветно. Безответно, – голос впервые дрогнул. – Она была прекрасна, как весенний цветок на склоне горы. Она была чиста, как первый снег. Она была совершенна во всех отношениях, если ты понимаешь, о чем я. Но она не любила меня, не хотела быть со мной. Я искал пути к ее сердцу. Я дарил ей подарки, я показывал ей самые прекрасные места на земле, я просил, я умолял. Но она была непреклонна. А потом пришел он».

Голос некроманта исказило такой ненавистью, что я невольно вздрогнул.

«Этот король. Этот император. Этот подонок, – голос дрожал от ярости. – Он забрал ее. Просто забрал, не спросив ее разрешения. Просто взял, как вещь. Когда я попытался защитить ее, он изуродовал мне лицо. Я поклялся отомстить. Я отомстил».

«Но потом зачем ты продолжил убивать?»

«Я отомстил только за себя. А потом месть стала разрушать меня изнутри. Я уже не мог остановиться. Я должен был убивать, чтобы заставить других людей страдать так, как страдал я сам. Только сейчас я понимаю, что этим ее было не вернуть».

«Тогда почему ты пьешь жизненные силы тех, кто ложится в этот саркофаг? Чего ты добиваешься?»

«Ничего, – голос устало вздохнул. – Я просто связан с этим саркофагом. Я должен пить энергию, потому, что так устроено заклинание, которым я связал себя с саркофагом. Прости, парень, но мы и так слишком долго с тобой говорили. Я устал. Прощай».

Но я не стал ждать, пока безумный дух давно умершего некроманта высосет мои силы. Увиденного и услышанного с головой хватило, чтобы понять, как действовать в данной ситуации. Когда яркий белый свет вновь начал заполнять саркофаг, я сконцентрировал в правой руке часть своей силы и ударил навстречу свету лучом тьмы. Лучшая защита – это нападение. Если от этого света нельзя закрыться, то его нужно уничтожить. Свет заметался по саркофагу, но тьма росла, заполняя внутренности древнего гроба, загоняя свет в самый дальний угол.

«Что ты делаешь?» – прозвучал в моей голове безразличный вопрос.

«Уничтожаю твой свет, – ответил я таким же безразличным голосом. – Я не позволю тебе выпить мою жизнь».

Свет, загнанный в угол рванулся, но я вовремя усилил свое давление и вскоре лучик света полностью пропал в созданной мной тьме.

«Ты пожалеешь, – завизжал голос. – Я не выпущу тебя отсюда!»

Я не стал отвечать. Места внутри саркофага было вполне достаточно. Я снова вытащил нож из чехла и ударил в потолок гроба. Лезвие с легкостью по рукоять ушло в крышку, и в тот же момент с лезвия в рукоять ножа и дальше, мне в руку, потекла наполняющая саркофаг магия. Я ощутил, как меня наполняет новая, неизведанная мной раньше, разрушительная сила. Чужая магия, чужие знания наполняли меня. Казалось, что еще чуть-чуть и сила хлынет через край, но я продолжал впитывать в себя то, что текло сквозь нож в мое тело.

Это продолжалось всего несколько мгновений, а потом поток силы внезапно иссяк. Я выдернул нож, и в тот же момент крышка саркофага дрогнула, отъехала в сторону и упала на пол.

Я медленно вылез из саркофага, слегка покачиваясь от переполняющей меня энергии. Пьяным взглядом оглядел зал. Вера стояла у одной из колонн и со страхом смотрела на меня. Я осторожно ощупал свое тело. Как ни странно, но никаких следов гематомы на спине не наблюдалось, да и нога не болела, но вот в голове шумело, как после хорошей пьянки. Пошатываясь, я побрел в сторону выхода, но голова кружилась, и мне пришлось сесть на пол.

Вера медленно подошла ко мне и присела рядом.

– Как ты? – поинтересовалась она. – Идти сможешь?

– Только с твоей помощью, – улыбнулся я. По мере того, как энергия усваивалась моим организмом, головокружение уменьшалось, а легкая слабость в мышцах и вовсе пропала. – Сколько времени прошло.

– У тебя часы на руке, – заметила девушка, помогая мне подняться. – Я принесла твои вещи, так что можешь одеться прямо здесь.

Оделся я быстро, правда, при этом мне все же пришлось придерживаться рукой за колону. Застегнув куртку, я посмотрел на часы. Половина пятого. Ого. Мое пребывание в саркофаге заняло намного больше времени, чем я рассчитывал.

– Сколько с меня? – поинтересовался я, но Вера лишь покачала головой.

– Иди уже отсюда, – буркнула она. – Еще неизвестно, пошло ли это лечение тебе на пользу.

«Пошло», – хотел сказать я и внезапно понял, что энергии, которая еще минуту назад переполняла меня, больше нет. Кое-что, конечно, осталось, но той мощи, той разрушительной силы со мной больше не было. Я снова стал слабым, довольно посредственным некромантом, способным поднимать не более одного трупа за раз.

Я вышел на улицу и только там дал волю своему разочарованию. Как же так! Ведь я же чувствовал эту силу. Она была внутри меня, она была частью меня. А теперь я снова стал таким, каким был до своего пребывания в саркофаге. Я не жалуюсь, я и раньше обладал такими возможностями, которые многим и не снились, но как же все-таки обидно терять такое могущество.

Пнув несколько раз ни в чем не повинное дерево, я сунул руки в карманы и направился в сторону «Северной зоны». Собственно говоря, никакого конкретного плана у меня не было. Найду Косого, а там видно будет. Шесть патронов в обойме ТТ давали мне неплохие шансы на успешное завершение заказа мэра. Попросить о разговоре с глазу на глаз, выстрелить через какую-нибудь подушку, сказать, что Косой просил, чтобы никто его не беспокоил. Но тогда охота за мной вспыхнет с новой силой. А еще я совсем забыл о рыжем ублюдке по прозвищу Меченый. Если он придет на нашу с Косым встречу, то одним трупом станет больше. Я должен отомстить за себя и за Тему…

Месть. Некстати в голове вплыл мысленный разговор с духом некроманта. Влюбленный некромант! Смешно. Я усмехнулся уголками губ, и внезапная мысль превратила мое лицо в застывшую маску. Улыбка медленно сползла с лица, потому, что мысль подкинула страшный вопрос. А смог бы я ради Тени поднять толпу живых мертвецов, чтобы заставить страдать всех живых на этой планете? И вместе со страшной мыслью пришел не менее страшный ответ. Смог бы! Если бы это потребовалось, то смог бы. Ничто не сможет остановить меня, если мне придется мстить за Нее.

А смогу ли я сам остановиться? Смогу не уподобиться бывшему хранителю саркофага? От этой мысли меня передернуло. Конечно, смогу. И вообще, кому это я мстить собрался? Нервишки, что ли, шалят? Хотя, учитывая напряжение последних дней, оно и не удивительно. Я же за эти неполные шесть дней только через город раз пять из конца в конец пробегал. Это не считая постоянных ссор, драк, стрельбы и отнюдь не всегда хороших новостей. Эх, сейчас бы к голубому морю, на белый песочек, под желтое теплое солнышко! К сожалению, в моем распоряжении оставались лишь замерзшая лужа, белый снег и холодный голубоватый диск над головой.

Правда, и солнце уже село, так что с пустыми мечтами пришлось распрощаться. Вот, закончу с делами, тогда и подумаю о том, чтобы наудачу попрыгать по порталам. Вдруг выкинет в Италию или Египет?

В животе заурчало. Еще бы, я же со вчерашнего дня ничего не ел. Но теперь уже поздно куда-то идти, путь выбран и цель намечена. Надо побыстрее разобраться с бандитами и идти домой. Хотя дома тоже есть нечего, продуктов-то ноль.

Я подошел к бывшему универмагу, поднялся на крыльцо и уже хотел толкнуть двери, но что-то меня остановило. Что-то тихо. Вокруг слишком тихо. Да и на пути сюда мне не попалось ни одного человека. Это в самой опасной части города. И запах. Даже не запах, а какая-то легкая призрачная дымка, витающая над зданием. Я ощущал эту дымку, но не мог определить, что же она собой представляет. Никогда раньше я ни с чем подобным не сталкивался.

Через несколько секунд я различил в этой дымке два светлых пятна. Больше всего это походило на два болотных огонька, горящих в тумане болота. Если дымка была голубовато-серой, то пятна были ярко-оранжевыми. И горели они на уровне второго этажа.

Я осторожно приоткрыл дверь и скользнул внутрь универмага. И сразу понял, что это была за дымка, и что это были за пятна! В пустом зале царила Смерть! То, что я почувствовал на улице – это была ее дымка, ее запах! Вот почему я сразу не понял, что это. Потому, что раньше я не мог чувствовать мертвецов. Видимо кое-что из магии саркофага я все же сохранил внутри себя.

И сейчас я стоял в центре зала и смотрел на лежащие на полу тела. Двадцать семь человек. Мне не понадобилось их пересчитывать, теперь я просто знал, что людей здесь лежит ровно двадцать семь. Кто-то безжалостно расстрелял их из автомата. Из АК-47, насколько я смог определить по гильзам. Здесь же среди тел я нашел один пустой рожок.

Похоже, около половины банды Косого полегло в этом зале. Я достал пистолет, передернул затвор и начал медленно подниматься по лестнице на второй этаж. Туда, где в самом центре смертной дымки пульсировали два островка жизни.

Двое гориллоподобных охранников Косого лежали прямо за дверями. Один лежал с простреленной грудью, второй – с коротким широким ножом в шее. Я аккуратно переступил через них и тихо, стараясь не шуметь, пошел дальше по коридору. Прижимаясь спиной к стене, я подошел к центральному залу и заглянул внутрь. На полу, у зеленого дивана сидела Яна. Девушка сидела, поджав под себя ноги, и на ее коленях лежала голова Косого. Яна беззвучно плакала, мелко вздрагивала и гладила, гладила рукой волосы отца. Грудная клетка Косого была полностью раздроблена. Похоже, по ней ударили не один раз. Убийца несколько раз с остервенением вгонял булаву в грудь своего босса, пока торс Косого не превратился в кровавое месиво.

Чуть в стороне лежал Вадим. Остекленевший взгляд направлен в потолок, из уголка приоткрытого рта вытекала струйка уже запекшейся крови, в правой руке зажат длинный нож. Наискось от левого плеча до правого бедра его тело пересекала полоса красных пятен, оставленных от автоматной очереди. Похоже, он все же был действительно предан своему хозяину и пытался защитить его до последнего. Даже ценой собственной жизни.

В кресле, лицом к Яне и спиной ко мне сидел рыжеволосый парень. Одет он был в синие джинсы и серую спортивную куртку. На коленях у него лежал автомат Калашникова. Рядом с креслом лежала не отертая от крови инквизиторская булава.

Я медленно вышел на середину зала, не сводя мушки пистолета с рыжего затылка.

– Привет, Егор, – поздоровался я со своим бывшим напарником по Инквизиции.

– Привет, Темный, – Егор даже не повернул головы. – Ты пушку-то опусти, а то она умрет раньше, чем ты об этом подумаешь.

Егор кивнул в сторону Яны и перехватил автомат, направляя дуло на девушку.

– А мне какая разница? – я пожал плечами. – Пусть умирает, мне не жалко.

– Темный, хватит блефовать, – пуля выбила крошку из стены в паре миллиметров от головы девушки. Яна даже не обернулась, продолжая гладить волосы на голове у Косого.

– Ты не хочешь ее смерти, иначе давно бы уже выстрелил, поэтому положи пистолет, – продолжил рыжий. – А вот я второй раз не промахнусь.

Я медленно присел и положил ТТ на пол. Так же медленно поднялся. Егор, услышав, что я выполнил его приказ, тоже поднялся из кресла и направил автомат на меня. Что-то часто в меня последнее время целиться стали. Еще не дай Бог, попадут.

– Знаешь, что с тобой сделает Великий Инквизитор? – спросил я, глядя поверх дула «калаша» на рыжего.

– Знаю, – кивнул тот. – Ничего. Ты думаешь, что этот старик еще что-то может? Тогда ты просто дурак.

– Зачем ты хотел убить меня?

– Мне велел господин мой Драгор.

– Но ведь у тебя не было татуировки! – вскричал я. – Ты не можешь быть сыном Драгора, тебя же проверяли.

– А я и не говорил, что я сын Драгора, – ухмыльнулся рыжий. – Я лишь сказал, что подчиняюсь ему. Сам я еще не был достоин чести говорить с моим господином, но Видящий принял меня, и я удостоился его ласки. Это он дал мне маяк для ледяного голема, это он прислал за тобой снежного человека, это он…

– Подожди, – перебил я Егора. – Что-то неэкономно он расходует свои силы. Голем, снежный человек, дырка в пространстве. Он что, вообще всесильный?

– Нет, нет, – парень покачал головой. – Господин приказал уничтожить тебя любой ценой, и мы пытались. Мы все пытались. Я даже привлек этих жалких людей, но ты спутал нам все карты. Ты смог выжить там, где другой давно бы сдох в муках. А вот теперь я убью тебя и доставлю радость моему господину.

– Ты убил Артема, – глухо проговорил я. – За что?

– Он знал меня, – пожал плечами рыжий психопат, – и мог выдать меня раньше времени. А я должен был подготовиться к нашей встрече. Я пришел сюда, зная, что сюда придешь и ты. Я уничтожил всех людей, кроме этой девушки. Потому, что знал, что ты пожалеешь ее.

Эти его слова напомнили мне собственно о том, зачем я сюда пришел.

– Кстати, Егор, – я огляделся по сторонам, – где плата, которую обещал мне Косой? Где мои деньги?

Егор непонимающе посмотрел на меня.

– Темный, ты сумасшедший, – неуверенно проговорил он. – Я тебя сейчас убью, а ты о деньгах думаешь. Ты же должен бояться, разве не так? Видящий сказал, что все люди боятся смерти, значит, и ты должен ее бояться.

– Ты, наверное, забыл, кто я, – я устало покачал головой. – Я некромант. Я работаю, живу и разговариваю со Смертью. Так почему я должен ее бояться?

– Но ведь ты умрешь! – Егор для убедительности потряс автоматом. – Тебя больше не будет! Неужели ты этого не понимаешь?

– Ты в этом так уверен? Тогда стреляй. Чего же ты ждешь, стреляй!

Но рыжий только покачал головой.

– Нет, – пробормотал он. – Это слишком просто. Я должен убить тебя сам. Своими руками.

Он положил автомат в кресло. Глаза его полыхнули боевым азартом. Да, это не тот охранник Седого, который изображал из себя самурая. Я видел Егора на тренировках в Инквизиции. Он хороший боец. Быстрый, сильный, выносливый. А если он еще и наделен хотя бы частью силы детей Драгора, то тогда он становится намного опаснее.

Я снял куртку, отбросил ее в сторону и стал в стойку. Несмотря на всю универсальность боевой стойки тайского бокса, сегодня я решил ее не использовать. Вместо этого я принял стойку, которую подсмотрел в нашем же зале у одного из Старших Инквизиторов. Я встал к Егору боком, выставив правую ногу чуть вперед, левую отставив назад и влево и слегка развернув корпус вправо. Левую руку я завел за спину, а правую согнул в локте и поднял на уровень лица ладонью к себе.

– Нападай, – улыбнулся я. – Но, между нами, у тебя нет ни одного шанса.

Егор медленно подошел ко мне и внезапно, резко рванувшись вперед, ударил правой рукой мне в лицо. Я резко развернулся вправо, уводя правую ногу назад, а правую руку положил на руку Егора и дернул его вперед. Одновременно я левой рукой ударил ему навстречу в лицо, а когда голова его резко дернулся назад, моя правая нога влетела парню в живот. Егор снова согнулся в обратную сторону и отлетел назад к креслу. Я медленно вернул ногу на прежнее место и снова принял боевую стойку.

Егор с проклятиями поднялся с пола и снова кинулся вперед. На этот раз я просто отбил его правый кулак влево, а левый, наоборот, вправо, а затем резко, с выдохом, без замаха ударил рыжего основанием ладони в солнечное сплетение. Егор снова отлетел назад, судорожно хватая ртом воздух.

Я хмуро посмотрел на него поверх своей ладони. Сломать ему при следующей атаке руку или поиграть еще немного? Люблю, знаете ли, рукопашный бой. Во всех его проявлениях.

В это время Егор отплевываясь и хрипя проклятия распрямился. Да, дружок, переоценил я тебя. Те дети Драгора, которые мне попадались раньше, были не в пример быстрее, сильнее и опаснее. А ты, мальчишка, как и многие до тебя, польстились на обещанную силу. Жаль, что ты не захотел пользоваться собственными мозгами. И даже Инквизиция не смогла тебе помочь. Хотя, глупо помогать тому, кто не хочет, чтобы ему помогали.

Под следующий удар Егора правой я поднырнул и резко ударил его кончиками пальцев в горло. Рыжий замер с выпученными глазами, а я тут же добавил ему коленом в печень. Вернулся на свое место и вновь встал в стойку.

На этот раз Егор приходил в себя минуты три. А когда пришел, то взгляд его был уже не азартным, а каким-то затравленным. Очень неуверенно он вновь двинулся в мою сторону. Упорный. Но все равно, пора заканчивать.

На этот раз я почти позволил Егору коснуться моего лица. Слегка отклонившись назад, я подождал, пока его кулак пойдет в обратную сторону, и ударил вдогонку левой рукой. Не останавливаясь, я тычком левой ноги в живот отбросил его чуть назад и, прыгнув вперед, ударил рыжего с разворота ногой в грудную клетку. В идеале, такой удар должен ломать ребра, но Егор оказался крепким парнем. Он просто отлетел назад, завалив кресло, в котором до этого сидел.

Я вновь поднял руку на уровень лица, но оказалось, что это уже лишнее. Егор поднялся на ноги и навел на меня автомат. «Доигрался, – подумал я. – И что теперь делать?»

– Теперь ты точно сдохнешь, – прохрипел рыжий, сплевывая кровавую пену, выступающую на губах. Похоже, мой удар все же не прошел впустую.

В этот момент в наступившей тишине зала раздался тихий щелчок. Так хрустит попавшая под ноги сухая веточка или тонкая корочка льда. Так хрустит корень приворотника, когда от него отламывают один из многочисленных рожков.

Егор медленно опустил автомат и обернулся. Яна стояла рядом с диваном и сжимала в руках корень, так напоминающий оленьи рога. Один маленький рожок лежал у ее ног.

– Иди ко мне, – пустым, безжизненным голосом проговорила Яна.

Рыжий неуверенно развернулся и послушно переставляя ноги, пошел в ее сторону. Я посмотрел на девушку. Яна стояла, слегка покачиваясь, глаза ее блестели. Было видно, что ей стоит огромных трудов стоять и смотреть на убийцу своего отца. И я не стал больше мучить ее и томить ожиданием.

Быстро подобрав свой пистолет, я два раза нажал на курок. Одна пуля вошла Егору в затылок, а вторая под левую лопатку, в сердце. Рыжий покачнулся и упал лицом вперед. Сунув пистолет за пояс, я подошел к Яне, разжал трясущиеся руки девушки и забрал у нее приворотник. Вот он мне и пригодился. Действительно, ничего в нашем мире не происходит просто так. Девушка подняла на меня свои карие, наполненные слезами глаза, попыталась что-то сказать, но не смогла. Тогда она просто прижалась ко мне и зарыдала.

– Спасибо, что спасла мне жизнь, – тихо прошептал я, гладя ее по волосам. Яна вздрогнула и еще плотнее прижалась ко мне.

Глава шестая Некромант и все, все, все…

Все восстало против молодого некроманта,

Сделав меня мучеником моего таланта!

«Король и Шут»

Я проснулся рано утром и тихо, чтобы не разбудить Яну, вышел на кухню. Потирая затекшую от проведенной на полу ночи спину, я поставил чайник на плиту и положил в чашку две ложки заварки.

Что-то в последнее время в моем присутствии слишком часто стали плакать женщины. Пусть и не по моей вине, а неприятно, неприятно. Осадок, знаете ли, остается в душе мерзкий. И ничем его, заразу, не выведешь.

Что еще странно – почему все пытаются покончить со мной исключительно в рукопашной схватке. Даже те, кто знают, на что я способен. Неужели они надеялись прославиться?

Вчерашний вечер выдался на загляденье сумасшедшим. Кое-как успокоив Яну и отправив ее собирать вещи, я осмотрел труп Егора. Правда, сначала мне пришлось долго уговаривать девушку выйти из зала. Яна согласно кивала, когда я говорил ей, что оставаться здесь опасно и нужно как можно скорее отсюда убираться, но оставлять меня даже на мгновение она боялась. Пришлось наорать на нее и едва ли не пинком отправить собираться. Знаю, что поступил не слишком эстетично, но тогда простыми уговорами добиться чего-нибудь от нее у меня бы не получилось при всем желании и терпении. Слишком сильным был ее шок, я вообще удивляюсь, как она так быстро пришла в себя. Вот и пришлось вышибить клин клином, то есть шокировать ее еще раз.

Когда девушка ушла из зала, я склонился над телом бывшего Инквизитора. Достал нож и разрезал спортивную куртку и рубаху, в которую он был одет. Как и говорил Мастер, на правом плече у рыжего был наколот знак детей Драгора. В карманах джинсов у парня я нашел и свой гонорар – две тысячи рублей серебром. Переложив находку себе в карман куртки, я задумался. Слишком велик был соблазн воскресить этот труп и вытащить из него всю информацию, но во-первых, он и так мне все сказал, а во-вторых… Ну не стану же я заниматься такими вещами при девушке. Только в самом крайнем случае.

Вот только оставлять его здесь в таком виде нельзя. Егора не должен никто узнать даже случайно. Иначе репутация Инквизиции в верхах Темного города очень сильно пошатнется. К тому же нельзя оставлять никаких следов, ведь официально ни меня, ни рыжего здесь быть не должно. Я подхватил лежащую рядом булаву Егора и одним ударом раздробил ему череп. Отерев оружие о его же рубашку, я повесил булаву на пояс. Отдам ее Великому Инквизитору. Трупы Косого и Вадима я обыскивать не стал. Не уверен, что найду там что-нибудь полезное, да и времени уже не было. Яна, опять же.

Девушку я нашел в одной из комнат. Она уже закончила сборы и теперь просто сидела на кровати, глядя прямо перед собой. Я взял ее сумку и, подхватив Яну под руку, потащил ее из универмага. Сомневаюсь, что она понимала, куда мы идем. Она просто шла, полностью положившись на меня, временами на несколько минут закрывая глаза.

Сторожу дяде Мите хватило ума ни о чем не спрашивать, и мы беспрепятственно поднялись на мой этаж. Я завел девушку в свою комнату, посадил на кровать. Выйдя в коридор, я пошептался с Машей и, оставив Яну на ее попечение, снова пошел в город. Пришлось опять топать до Морской, потому что там был ближайший отдел Стражи. А еще в этом отделе работал Коля Снегирев, один из тайных агентов Инквизиции. Нет, конечно, Стражи знали об Инквизиции и имели прямой приказ мэра Ксандра во всем оказывать нам содействие, но сейчас, когда в универмаге лежал с раздробленной головой Егор, мне не хотелось привлекать никого постороннего. Сунув дежурившему на входе Стражу под нос свой инквизиторский пропуск, я зашел в кабинет к Снегиреву и, закрыв дверь, быстро ввел его в курс дела. Коля ситуацию оценил правильно и, взяв с собой два десятка Стражей, ушел «зачищать концы». Правда, перед этим я отдал ему булаву, которая ранее принадлежала Егору. Мне с двумя делать все равно нечего, а так завтра, а может быть и сегодня оружие Инквизиции вернется обратно в школу.

По пути домой я забежал в один из поздних магазинов и купил упаковку замороженных пельменей, буханку хлеба, сахар и килограмм картошки. Хоть как-то пополнив свои запасы продуктов, я быстро вернулся домой. Но оказалось, что моя спешка была лишней. Яна уже спала на моей кровати. Маша напоила ее какой-то успокоительно настойкой, и теперь девушка лишь сладко посапывала под моим одеялом. Вздохнув, я выгрузил все продукты на кухне и побрел к дяде Мите. Выпросив у него старый матрац, я вернулся к себе в комнату и переоделся. Бросив матрац на пол у батареи, я рухнул на него сверху и мгновенно провалился в сон.

Чайник на плите зашумел, заставив меня отвлечься от воспоминаний о вчерашнем вечере. Налив в кружку кипяток, я добавил три ложки сахара и, подув на поднимающиеся к потолку клубы пара, отхлебнул обжигающий напиток. Очень крепкий, сладкий и горячий. Такой, чтобы мгновенно прояснить рассудок и согнать с тела сонную паутину. Хотя холодный душ подошел бы для этой цели немного лучше. Что-то я об этом сразу не подумал.

Поставив кружку с чаем на стол, я опустился на табуретку и задумался. Мыслей, как почти всегда бывает, было две: «Кто виноват?» и «Что делать?». Хотя, кто виноват и так понятно. А вот что делать дальше? В частности, что мне делать с Яной.

Вчера вечером, я за каким-то чертом взвалил на себя лишнюю ответственность и взял девушку с собой. И что теперь? Хотя, ладно, проснется, тогда и поговорим. Может, она знает, как устроить свою жизнь дальше.

Вечером надо встретиться с Ксандром, а до вечера не навестить ли мне Великого Инквизитора? Задав себе этот вопрос, я сделал из чашки пару глотков и понял, что навестить школу мне сегодня не удастся. Первым делом нужно разобраться с Яной, к тому же, главную опасность для своей жизни я устранил.

Зато теперь у меня была новая главная опасность – Повелитель Мертвых. Но этот тип пока в контакт не входил и, будем надеяться, не войдет. Еще дня два-три и я из Темного города свалю, а там ищи ветра в поле. Интересно, Видящий узнает, что я направляюсь в Светлый город? У этой твари шпионов как собак нерезаных. Да уж, сравнение подобрал. Откуда в Темном городе собаки? Да я и не уверен, что в Светлом городе они стаями бегают по улицам. В Светлом придется вести себя тише воды, ниже травы. Если у жреца хватило сил перебросить сюда снежного человека, ледяного голема и Повелителя Мертвых в придачу, то меня он проглотит с потрохами. Но отступать я не собираюсь. Слишком далеко зашел. Да и некуда отступать – позади граница!

Чай закончился, но есть не перехотелось. Еще бы, вчера весь день без маковой росинки во рту пробегал, а вечером так устал, что сразу отрубился. Зато сейчас желудок взбунтовался и упорно требовал свою порцию еды. Я вздохнул и направился к холодильнику. Не люблю готовить. Для этого дела мне фантазии не хватает. В этом Маша была права.

Между пельменями с сомнительной начинкой и жареной картошкой я колебался недолго. Набрав в алюминиевую кастрюльку воды, я поставил ее на стол, пододвинул к себе мусорное ведро и принялся чистить картошку. Нудное, надо признать, занятие. Как жаль, что у нас нет нормального электричества. Сейчас включил бы магнитофон, сидел бы, музычку слушал, картошечку чистил. Благодать. Была бы. Правда вся моя огромная коллекция дисков с музыкой погибла вместе с домом, но кое-что все же осталось и сейчас пылилось на дне чемодана у меня под кроватью.

– В темном-темном мире, на темном-темном континенте, в темном-темном квадрате, в Темном-Темном городе, на темной-темной улице, в темном-темном доме, в темной-темной комнате жил темный-темный Темный, – замогильным голосом проговорила вошедшая на кухню Маша.

Интересно, на нашем этаже живет пять человек, но двоих из них я почти никогда не вижу. Со мной общаются только Мария и Звягинцев, да и то, Петр после нашего последнего разговора тоже будет меня избегать. Хотя оно и к лучшему. Кухня не такая большая, чтобы вместить в себя шесть человек.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся я. – Как спала-почивала?

– Спасибо, неплохо, – Маша потянулась, выгнув спину, как кошка. – Как там твоя знакомая?

– Полчаса назад спала, – я продолжал счищать с клубней кожуру. Шкурка спускалась вниз длинной змейкой, закручивалась спиралькой и падала в ведро. – Чем это ты ее вчера напоила?

– Валерьянкой, настоянной на водке, – довольно улыбнулась моя соседка. Было видно, что она очень гордится собой. А может, ей просто доставляло удовольствие помогать мне.

– О! – глубокомысленно протянул я. Теперь понятно, почему Яна спала вчера как убитая, а утром в комнате витал запах перегара. Скорее всего, водки в этой настойке было куда больше, чем валерьянки.

– Кстати, кто она тебе? – как бы невзначай поинтересовалась Маша.

Вот этого вопроса я ожидал уже давно, но ответа на него так и не придумал, поэтому сказал правду:

– Знакомая.

– Знакомая и все?

– Это допрос?

– Нет, просто интересно, – смутилась девушка.

Ага! Как же! Просто интересно! Так я тебе и поверил. Просто так даже слоны не летают.

– Просто знакомая. Я бы даже сказал, случайная знакомая.

– Темный, такой взрослый мальчик, а не знаешь, к чему случайные знакомства привести могут, – подпустила в голос яду моя соседка.

– Не смешно, – буркнул я. – У нее вчера отца убили. Прямо на ее глазах. Раздробили грудную клетку.

– Прости, – Маша испугано прижала ладонь ко рту. – Извини, Темный, я же не знала.

– Вот именно. Не знаешь и говоришь всякие глупости, – я бросил очередную картофелину в кастрюлю, и вода полилась через край. Пожалуй, хватит. – Старайся при ней об этом не упоминать.

– Да уж, поняла, – девушка тряхнула головой, словно отгоняя назойливые мысли.

Я налил в большую сковородку масла и поставил ее на огонь. Пока сковородка нагревалась, я быстро порезал картошку кружками в глубокую миску, посолил и перемешал. Когда масло на плите начало потрескивать, я высыпал картошку в сковородку, перемешал еще раз и накрыл сверху все той же миской. Поставив умеренный огонь, я достал из стенного шкафчика тарелки.

– Маша, пойди, разбуди нашу, в смысле мою гостью, – попросил я, расставляя тарелки на столе.

– Почему я? – удивленно подняла на меня глаза соседка.

– Потому, что ты ее вчера укладывала, это раз. Потому, что ей нужно будет помочь привести себя в порядок, это два. Потому, что я слежу за картошкой, это три, – терпеливо объяснил я, доставая из ящика стола вилки. – К тому же, ты девушка и вам будет легче поладить между собой.

Маша кивнула и ушла, а я опять остался на кухне один. Правда, меня это нисколько не угнетало. Пока картошка жарилась, наполняя кухню ароматными запахами, я порезал хлеб. Опять не рассчитал и пустил под нож почти всю буханку. Спрятав половину нарезанного хлеба в кулек, я выложил остальную часть буханки на тарелку и принялся ждать девушек, периодически снимая миску и помешивая картошку. Спустя двадцать минут я достал из своей коробки с продуктами маленькую упаковку с черным молотым перцем и щедро приправил картофель. Жаль, что лука нет, с ним картошка была бы просто великолепной. Хотя я уверен, что и так она будет весьма неплоха.

Девушки появились спустя полчаса после того, как Маша ушла из кухни. К тому времени я уже выключил газ под сковородкой и теперь сидел, глотая слюну и принюхиваясь к запаху жареной картошки.

– Доброе утро, – поздоровалась Яна, хотя было видно, что утро для нее отнюдь не доброе. Одета она была в синие джинсы и теплый вязаный свитер, на ногах сапоги. Неужели она собирается уходить? Нет, все разговоры потом, я ужасно хочу есть.

– Доброе, – кивнул я и быстро снял со сковородки горячую миску. К потолку тут же устремились клубы ароматного пара. Быстро выложив картошку девушкам на тарелки, я придвинул к себе сковородку и, пробормотав: «Приятного аппетита», принялся за еду. Ух, как же вкусно! Даром, что сам готовил. Однако могу, если очень хочу!

Покончив с едой, я отложил вилку и внимательно посмотрел на Яну. Девушка тоже уже закончила с трапезой и теперь задумчиво жевала хлебный мякиш. Маша встала из-за стола и поставила на плиту чайник. Казалось, что все было нормально, никаких тебе проблем и забот, а нет, хрен вам! Я-то прекрасно знал, что у каждой из них в голове вьется целый рой мыслей. Мыслей черных и мрачных.

Но проблемы для того и нужны, чтобы их решали, поэтому я все же решил задать первый вопрос.

– Яна, что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался я.

Девушка посмотрела на меня и нехотя ответила:

– Пока еще не знаю. Думаю, что в Темном городе мне не стоит надолго задерживаться. У меня есть родственники в Светлом, так что мне нужно найти какой-нибудь обоз и двигаться с ним на север.

– Но это может быть опасно, – вставила Маша. – Дорога до Светлого города полна опасностей. Ведь так, Темный?

– А что я? – я пожал плечами. – Я и сам на днях собираюсь это узнать.

– В смысле? – удивленно уставились на меня обе девушки.

– Я через пару дней отправляюсь в Светлый город, – медленно проговорил я. – Нет, я не смогу взять тебя с собой, – покачал я головой, заметив, как у Яны загорелись глаза.

– Почему? – обиженно протянула девушка.

– Потому что за стенами Темного города действительно опасно, в этом Маша права. К тому же, я плохой попутчик, потому что все время думаю только о себе.

– Ты что, пойдешь в Светлый город один? – возмутилась моя соседка. – И что тебе там делать?

– Ну, во-первых, это мое дело, а во-вторых, я пойду не один, – по крайней мере, я на это очень надеюсь. Но девушкам об этом знать необязательно.

– Но Яна может остаться у нас, пока не найдет себе надежных попутчиков, – вновь внесла предложение Маша.

Я неслышно скрипнул зубами. В голову закралась предательская мысль, что нужно было застрелить Яну вчера вечером. Сейчас бы не сидел здесь с кучей проблем на шее. Но я тут же одернул себя. Она тебе жизнь спасла, а ты… Стыдись, некромант!

– Думаю, что это не слишком хорошая идея, – покачала головой дочь Косого. – Я бы не хотела стеснять Темного, да и есть у меня несколько мест, где я могу спрятаться.

– Спрятаться? От кого? – я удивленно поднял голову. – Тебе кто-то угрожает?

– Нет. Но все же сейчас мне лучше не светиться. Я поживу пару неделек у одного своего знакомого, а потом отправлюсь в Светлый город. Спасибо тебе, Темный. За то, что не бросил меня вчера вечером. За то, что оправдал надежды моего отца.

Она поднялась из-за стола и молча вышла из кухни. На плите закипел чайник.

Когда я вернулся в свою комнату, то Яны уже и след простыл. Ну и ладно. Я, в принципе, и не собирался оставлять ее у себя, но хотел поговорить на ее счет с Ксандром. Мэр вполне мог бы выделить девушке приличное жилье. Но если у нее есть где жить, а в Темном городе она задерживаться не собирается, то пусть делает что хочет.

«Спасибо, Темный, что оправдал надежды моего отца». Интересно, что бы она сказала, если бы на месте Егора оказался я. Рыжий, сам того не желая, оказал мне неоценимую услугу, избавив не только от крови Косого на руках, но и от угрызений совести. Да и два десятка людей на первом этаже могли бы оказаться серьезной проблемой. А так зашел, сделал дело, вышел. Все так, да что-то не так. А главное, я понять не могу, что же не так.

Промучившись минут сорок, я оделся и вышел на улицу. Надо как-то убить время. Чем ближе становилась моя цель, тем сложнее становилось убить время, а подчас ожидание становилось попросту невыносимым. Она в Светлом городе, Она может быть в опасности, а я здесь. И чем больше я об этом думал, тем хуже становилось на душе. А время издевательски смеялось и отказывалось идти. Стрелка на часах двигалась, словно муха в густой патоке. Солнце ползло по небу со скоростью пьяной улитки. А я шел, считая про себя секунды.

До Светлого города километров сто пятьдесят. Средняя скорость пешехода пять километров в час. То есть, если проходить по восемь часов в день, то к концу четвертого дня можно дойти. Это в идеале. На самом же деле на всю дорогу придется потратить едва ли меньше недели. По снегу быстро и долго не пошагаешь. Не стоит забывать и о всякого рода нечисти и зверье. В том числе и двуногом. Бандиты, грабящие села и проходящие обозы не были редкостью. Может правда дождаться какого-нибудь обоза? Нет, нельзя, я не могу ждать. Еще неделю ожидания я не перенесу.

Надо не забыть о Викторе. Парень может мне помочь. Если захочет.

Прошлявшись до полудня по городу, я перекусил в маленькой кафешке и пошел на Морскую улицу. Что поделать, если на ней так много разных магазинов. А я ведь собирался зайти к алхимикам. Хотя сейчас у меня в мозгу стучала одна мысль: «Убей время, убей время, убей время». Вот только обычно все происходит наоборот. Не мы убиваем время, а время убивает нас. Медленно, но верно.

Подойдя к магазину с вывеской, на которой была изображена колба с зеленой кипящей гадостью, я толкнул дверь и вошел внутрь. Внутри помещения царил легкий полумрак, создаваемый алхимическими светильниками, висящими под потолком. В их неярком свете я разглядел стоящие у стены шкафы со стеклянными дверцами и полочками. На полочках в стеклянных сосудах различного размера и формы лежали образцы зелий. У стены, противоположной входу, располагалась витрина, похожая на те, что стоят в ювелирных магазинах. Под стеклом в освещении двух ярких ламп располагались последние разработки Дома Алхимиков и самые надежные и проверенные зелья и артефакты.

За витриной стоял молодой парень в джинсах, тонком свитере и пиджаке. Короткие светлые волосы, небольшая бородка, голубые глаза. Абсолютно он не похож на старика-алхимика, который, склонившись над котлом, помешивает длинной ложкой зловещее варево.

Но сразу к прилавку я не пошел. Сначала я медленно прошел вдоль шкафов, стоящих с левой стороны от дверей. На названия я внимания не обращал. Что мне нужно, я и так знаю, а вот цены меня заинтересовали. Да, цены и большие и маленькие, всякие. От двадцати до полутора тысяч рублей. Хотя я не удивлюсь, если пропустил пару ценников с цифрой 2000. Неплохо, совсем неплохо. Алхимики тоже кушать хотят.

Пройдясь вдоль стены, я решил не тянуть больше времени и подошел к витрине. За витриной стоял не замеченный мною ранее стол с кассовым аппаратом на нем. Рядом с аппаратом на столе лежал «дырокол». Значит, ребята все же заботятся о своем товаре.

– Вас интересует что-то конкретное? – улыбнулся мне парнишка.

– Да, интересует, – я на мгновение задумался. – «Солнечный круг» и «Хамелеон» у вас есть?

– Конечно, – парень нырнул под прилавок и достал одну пробирку с зеленоватой жидкостью и небольшой, запаянный в целлофан желатиновый шарик. – Сто тридцать рублей за «Солнечный круг» и сотня за «Хамелеона». Серебром. Что-нибудь еще?

– «Кровь дракона», – подумав, продолжил я. Если в Светлом городе я нарвусь на детей Драгора, то без этого эликсира, в несколько раз увеличивающего силу, скорость и реакцию, а также пять основных чувств и, что самое важное, интуицию, мне придется очень тяжело. Хоть и стоит «Кровь дракона» очень недешево, но о себе нужно позаботиться.

– Простите, – несколько сник продавец, – но эликсир, именуемый «Кровь дракона» был запрещен в свободную продажу два месяца назад. Слишком большой риск продать его не тем людям.

– Оп-па! – я неприятно удивился. – И что, его теперь вообще не производят?

– В очень ограниченных количествах, но получить его можно только с прямого разрешения Грандмастера или мэра Ксандра.

Я побарабанил пальцами по витрине. С одной стороны я могу обратиться к мэру и получить этот эликсир, а с другой должен ли мэр об этом узнать? Не уверен, не уверен. Хотя есть одно место, где можно попробовать найти зелье. Незаконно, понятное дело.

– А вы можете предложить какую-нибудь альтернативу?

– К сожалению, чего-то очень похожего в нашем ассортименте нет, но может быть, вы выберете что-нибудь другое? Ведь вы не зря берете «Солнечный круг».

– А что у вас есть из оружия массового поражения? – поинтересовался я.

– Что самое странное, его-то как раз не запретили, – невпопад ответил продавец. – Вот здесь есть «Жидкий огонь», «Ледяные осколки», «Колокол Мары». Еще могу предложить «Дыхание Кали», но оно действует только в закрытом пространстве или направленном потоке воздуха.

– Давайте «Жидкий огонь», – принял решение я.

– Один?

– Сколько стоит?

– Двадцать рублей штука. При взрыве радиус поражения около пяти метров.

– Давайте пять штук. «Дыхание Кали» как работает?

– После того, как вы выдерните пробку, зелье испаряется, и пары заполняют комнату. После этого все, кто находился в помещении, будут парализованы на полчаса, – ответил продавец, доставая небольшие круглые стеклянные шарики, внутри которых переливалась оранжевая жидкость. – «Жидкий огонь» активируется при сильном ударе о твердую поверхность.

– А если он случайно упадет на пол, скатившись со стола? – не хочу сгореть в собственной квартире, случайно зацепив пакет с этими замечательными шариками.

Вместо ответа парень поднял один из шариков над головой и уронил его на пол. Я с некоторым беспокойством проводил стекляшку взглядом. Шарик долетел до пола, стукнулся об него и подпрыгнул, словно был сделан из резины. Парень подхватил его на уровне пояса и положил на прилавок рядом с другими эликсирами.

– Все наши колбы и мензурки сделаны из алхимического стекла, – с гордостью за себя и своих соратников проговорил он. – Они разбиваются только в том случае, если вы хотите их разбить.

А вот это уже неплохо. Можно не бояться, что колбы лопнут у меня в кармане.

– Кстати, – я вернулся к прежней теме нашего разговора, – если я, используя «Дыхание Кали», буду находиться в той же комнате, меня парализует?

– Вообще-то да, – кивнул продавец. – Но у нас есть амулеты, которые блокируют действие некоторых эликсиров на тех, кто их носит.

– И сколько стоит все это удовольствие?

– «Дыхание Кали» сто рублей, амулет – пятьдесят. Есть универсальные амулеты, которые блокирую несколько эликсиров сразу. Но они и стоят дороже.

– Дело не в цене, – я покачал головой. – Амулет одноразовый?

– Да, – не стал отрицать продавец. – Ведь эликсир тоже одноразовый. Правда, «Дыхание Кали» можно использовать в сколь угодно большом помещении, главное, чтобы оно имело стены и крышу.

– Ладно, давайте вашу Кали и амулет. Амулет как носить?

– Можно повесить на цепочке на шею или на руку, главное, чтобы он касался вашей кожи, парень достал пробирку с каким-то туманом внутри, закрытую резиновой пробкой и небольшое серое колечко.

– А это что? – я ткнул пальцем в лежащий на витрине амулет в виде знака Инь-Янь.

– О, – глаза продавца загорелись. – Это последняя разработка наших алхимиков. После специальной обработки обычный брелок для ключей становится генератором защитного поля. Для активации меняете местами черную и белую стороны и готово. На протяжении пяти минут вам не будет угрожать практически ничего! Поле автоматически восстанавливается в течении пяти дней. Для зарядки возвращаете цвета на место. Цена, – тут он выдержал эффектную паузу, – пятьсот рублей серебром.

– Угу, – буркнул я. – А амулет, отводящий пули, стоит сто.

– Но амулет может перегореть в любую минуту, к тому же он лишен системы подзарядки. А здесь четко контролируемое время работы и автоматическая зарядка питания, – привел парень довольно веские аргументы. – К тому же те амулеты отводят лишь пули, а этот все что угодно. И не отводит, а останавливает.

– Ладно, беру, – сам себе удивляясь хмыкнул я. Деньги девать, что ли некуда?

Парень несказанно обрадовался – еще бы – и выложил на прилавок амулет. Размером он был около трех сантиметров в диаметре, а черная и белая стороны менялись местами одним щелчком. Достав из-под футболки цепочку с крестиком, я повесил на нее серое колечко и «Щит святого», как причудливо именовался генератор защитного поля. Да уж, такого святого, как я, пожалуй, во всем квадрате не найдешь. Святее меня только Видящий.

Расплатившись с продавцом и распихав пробирки по карманам, я вышел на улицу. Штука серебром осталась лежать в кассе Дома Алхимиков. А «Кровь дракона» я так и не купил. Ну что ж, будем надеяться, что рынок еще работает. Вздохнув, я направился на северо-запад.

«Щит святого». Хм. В принципе, единственным его недостатком было то, что требовалось потратить некоторое время на его активацию. Обычный амулет, отводящий пули, блокирует около полусотни выстрелов. Это один рожок из «калаша» и две обоймы ТТ. Расстрелять такое количество патронов можно меньше, чем за минуту. Другое дело, что это слишком неэкономный расход патронов. Но обычно перестрелка заканчивается намного быстрее, чем за пять минут, так что с этой штукой шансов выжить намного больше, чем с обычным амулетом. В общем полезную я вещь купил, хоть и дорогую.

Участок земли, гордо именуемый «рынком» уже умирал. На сегодня. Завтра утром этот муравейник оживет вновь, чтобы часам к двум снова умереть. И так каждый день. Но меня интересовал не сам рынок, а небольшая улица, располагающаяся за основными торговыми рядами. То место, которое в народе называлось «барахолкой». Насколько я знал, именно там своими кастрюлями торгует Смешной.

Пройдя между опустевших прилавков, я свернул на улицу Каменщиков и остановился. Лоток с кастрюлями стоял на своем месте, а его хозяин стоял рядом и разговаривал с Яной. Я нахмурился. Так вот у кого ты собираешься остановиться. Даже если Смешной и знал, что Яна дочь Косого, то теперь он не обязан был ей помогать. Власть Косого кончилась, теперь слово его дочери может ничего не значить. В какую игру ты решила играть, девочка?

Смешной и Яна разговаривали минут двадцать, а потом девушка развернулась и направилась в глубь улицы Каменщиков. Пойти за ней? А смысл? Она еще у меня дома дала понять, что наши пути расходятся. Да и с какой это радости меня интересует ее судьба? Я тряхнул головой и пошел к лотку Смешного.

Кроме него на довольно-таки узкой улице стояли еще человек пятнадцать. Торговали кто чем, в основном старыми, но еще годными к употреблению вещами. Барахолка, одним словом. Остальные торговцы, скорее всего, уже разошлись и это хорошо. Никто не помешает нашему разговору.

Когда я подошел к лотку, Смешной стоял ко мне спиной и что-то искал в стоящем сзади ящике. Невысокий, полный, одетый в потертые брюки и фуфайку Смешной вовсе не казался серьезным человеком. Возможно, именно поэтому он получил свое прозвище. Я остановился напротив лотка с кастрюлями, спрятав руки в карманы. Смешной обернулся и привычно расплылся в улыбке, но наткнувшись на мой взгляд немного скис.

– Чем могу помочь? – выдавил он, ослабляя верхнюю пуговицу на фуфайке.

– Здорово, Смешной, – продолжая смотреть на него сверху вниз, я одной рукой открыл крышку ближайшей кастрюли, повертел ее в руках и положил обратно. – Как дела, как бизнес?

– А ты кто такой? – наконец справился с собой продавец. – Что-то я тебя не помню.

– Неудивительно, – я нехорошо прищурился. – Мы раньше не встречались, но ты можешь называть меня Темным.

– Темный, – толстяк вздрогнул. – Что тебе нужно?

– Мне нужна «Кровь дракона», – я не стал тянуть кота за хвост.

Но кажется, Смешной неправильно меня понял.

– Не понимаю о чем ты, – скривился он. – Я тут кастрюлями торгую, а про эликсиры тебе лучше с алхимиками поговорить.

– Очень жаль, – я небрежным движением руки смахнул одну из алюминиевых кастрюль на землю. – Ой. Извини. Понимаешь, Смешной, мне очень нужно это зелье. Так что не валяй дурака и назови мне цену.

– Ты что себе позволяешь? – закричал толстяк. – Ты знаешь, кто я такой? Ты знаешь, кто за мной стоит?

– Не ори, – очередная кастрюля полетела с лотка. – Если ты слышал обо мне, то должен знать, что мне все равно, кто тебя крышует. И не дергайся. Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, я тебя завалю прямо здесь, – не меняя тона голоса добавил я, заметив, как руки Смешного скользнули под прилавок.

– Ты сумасшедший, – пробормотал продавец.

– Мне это говорят каждый день, скажи что-нибудь новенькое, – я скинул с прилавка еще одну кастрюлю. – Ты продал девушке приворотник, значит, продашь мне «Кровь дракона». Это все, что мне нужно от тебя. Если нет, то все твои кастрюли придут в негодность. А потом я займусь твоими пальцами.

– Полштуки серебром за одну пробирку, – наконец сдался толстяк.

– Совсем опух? – удивился я. – Да полгода назад эликсир стоил две сотни.

– Полгода назад он еще был в свободной продаже. А черный рынок ставит свои расценки, – нагло ухмыльнулся Смешной.

– Давай триста за одну, – предложил я.

– Не я устанавливаю правила, – покачал головой толстяк.

– Тогда шестьсот за две.

– Очень смешно, – хмыкнул продавец. – Семьсот. И то только потому, что их осталось всего две штуки.

– Ладно, – скрипнул зубами я. – Тащи.

– Сначала деньги, – уперся Смешной.

Я посмотрел на продавца, пытаясь определить шутит он или нет. Оказалось, Смешной не шутил. Он действительно ожидал, когда я отдам ему почти тысячу рублей.

– Сначала товар, – я бесстрастно смотрел перед собой, чуть поверх головы Смешного, тем не менее, внимательно следя за каждым его движением.

– Так дела не делают, – надулся продавец.

Теперь сразу две кастрюли направились в далекий полет по улице Каменщиков. Смешной скрипнул зубами. Я улыбнулся ему, как лучшему другу и отправил в полет еще одну кастрюлю. Что поделать, лоток у Смешного был довольно большим.

– Ладно, ладно, сейчас принесу, – Смешной обошел лоток и пошел вниз по улице, куда недавно направилась Яна.

– Будь ты проклят, – прошипел он, отойдя метров на пять.

Но я его прекрасно услышал.

– Давно, уже очень давно, Смешной, – пробормотал я.

Он вернулся минут через десять, и выложил передо мной на прилавок две пробирки с рубиново-красной жидкостью. Я довольно улыбнулся, разглядев на крышках знак алхимиков. Фирма веников не вяжет. Молча отсчитав Смешному три с половиной тысячи рублей я спрятал эликсиры в карман и уже собрался уходить, но, обернувшись, встретился взглядом с двумя здоровыми парнями. Каждый на голову выше меня и раза в полтора шире в плечах.

Я обернулся к Смешному и, поглядев на него, покачал головой. Ну, продал бы он мне сразу «Кровь дракона», глядишь, обошлись бы без членовредительства.

– Ребята, – спросил я, вновь оборачиваясь к бугаям, – вы уверены, что вам это нужно?

– Заплати за кастрюли и можешь быть свободен. Мы не собираемся терять репутацию, но и терять честь мы не можем себе позволить. Ты нанес нам оскорбление, изволь отплатить по счетам, – пробасил один из них.

– А кто мне заплатит за потраченное на пустые уговоры время? – поинтересовался я.

– Это уже не наши проблемы, – пожал плечами второй.

– Да, да, Темный, ты лучше заплати, – раздалось из-за моей спины.

Лица у охранников торговца вытянулись. Один из парней моментально сделал шаг назад. А второй бросил свирепый взгляд мне за спину.

– Смешной, – в его голосе прозвучало явное раздражение, – ты что, не знаешь, кто это?

– Знаю, – ответил продавец. – Это – Темный.

– Вот именно, – заорал на него охранник. – Это – Темный. Какого хрена ты зажал ему эликсир?

– Он не был похож на платежеспособного клиента, – уже не так уверенно промямлил толстяк.

– Извини, Темный, что отняли твое время, – обратился парень уже ко мне. Его напарник лишь склонил голову. – Ты можешь идти. Извини еще раз. Просто этот толстый боров иногда забывает, кто есть кто.

Я понимающе кивнул, хотя ничего не понял, и пошел прочь из негостеприимной узкой улицы. Сзади меня все еще раздавались крики двух охранников, объяснявших Смешному прописные истины Темного города.

К «Зеленому Зайцу» я подошел в начале шестого. Просто уже не осталось никаких сил ждать. Зайдя после барахолки домой, я выложил эликсиры и зелья, повесил на пояс свою булаву и вновь пошел бродить по городу. Когда начало смеркаться, я неспешным шагом направился на улицу Третьей танковой дивизии и сейчас уже стоял перед парадным крыльцом самого крутого ресторана Темного города. Сдав в гардероб куртку и булаву, я получил свой счастливый «тринадцатый» номерок и прошел в зал. Что-то сегодня народу не в пример больше, чем было в прошлый раз. Человек тридцать собралось сегодня в обеденном зале. Лавируя между столами, я пробрался к столику, за которым мы сидели два дня назад, уселся в мягкое кресло и окинул взглядом зал. Пока ничего подозрительного, но что же так на душе муторно?

Заказав чашку черного чая и кусок пирога с яблоками, я принялся терпеливо ждать, когда же это прекрасное заведение почтит своим присутствием мэр Ксандр. Минут через пятнадцать в зале показался человек, которого я никак не ожидал здесь увидеть и которого сегодня видел уже два раза. Яна в сопровождении тех самых парней, с которыми я сегодня общался на барахолке. Это называется «не светиться»! Ненавижу, когда мне лгут!

Я уже хотел подойти к ним и выяснить, какого хрена из меня весь день делают идиота, но тут в зал вошли такие люди, что мне стало не до выяснения отношений. А главное, знакомые все лица. Морган, Нитош, Елин в сопровождении каждый своей свиты состоящей из пары магов, пары алхимиков и пары Мастеров соответственно прошли в угол зала, сдвинули там три столика и все вместе сели за них. Я опустился в свое кресло. Я точно ничего не пропустил?

Когда в зал вошел Великий Инквизитор и сел вместе с магами, алхимиками и Мастерами, я даже не удивился. Возникла мысль подойти к ним и сесть рядом, но я удержался. Нужен буду – позовут. А ведь буду нужен, это как пить дать.

Мэр в сопровождении дочери и Сереги прибыл в свой ресторан ровно в шесть вечера. А я надеялся, что он и сегодня будет раньше. Но тот разговор был больше нужен ему, а этот – мне.

Сегодня охранниками мэра были Макс и Эдик. Первый из них нес небольшой черный кейс. Полагаю, что именно в нем сейчас лежит ни много, ни мало шестьдесят тысяч рублей. Я одернул себя. Не о деньгах нужно думать, а о той, кого я люблю.

– Привет, Темный, – мой неунывающий друг первым подскочил ко мне и, пожав мне руку, тут же отодвинул кресло для своей девушки.

Таня опустилась в кресло, благодарно кивнув своему парню, но, встретившись взглядом со мной, скривилась, как от хорошей порции неразбавленного лимонного сока. Я состроил в ответ не менее кислую рожу и повернулся в сторону Ксандра. Мэр, преисполненный собственного достоинства пожал мне руку и медленно опустился в кресло. Макс и Эдик тут же заняли место за его спиной.

– Ну что ж, Темный, – начал мэр после минутной паузы. – Я доволен проделанной тобой работой.

– Еще бы, – фыркнул я.

– Поэтому можешь получить то, о чем мы договаривались, – не обратил внимания на мою шутку мэр. – Макс.

Охранник молча обошел стол и передал мне кейс. Я взвесил его в руке. Не больше килограмма. Я щелкнул замком и сразу, не особо стесняясь сидевших в зале людей, спрятал бумажные купюры в карман джинсов. С монетами этот фокус не прошел, и мне пришлось сходить в гардероб и спрятать их в карманы куртки.

– Пересчитывать не будешь? – язвительно поинтересовалась Таня, когда я вернулся и сел на свое место.

– Не вижу смысла. Я доверяю твоему отцу и надеюсь, у него хватит ума не обманывать меня, – я откинулся на спинку кресла. – Ведь так, мэр Ксандр?

Мэр лишь молча кивнул, а вот Серега не удержался.

– Темный, как ты можешь такое говорить, – затараторил он. – В Темном городе нет человека более честного, чем наш мэр. Он всегда платит по счетам, особенно за столь качественную и быстро проведенную работу. Подумать только, в одиночку из ТТ застрелить три десятка человек. Да ты профессионал.

– Я знаю, – кивнул я. – Кстати, пока не забыл. Пошлите несколько человек к лекарю, который живет в паре кварталов от дома Седого. Там у него на попечении остался мой друг. Виктор. Пусть они возьмут с собой «Солнечный круг». Скажут, что от меня. И ни в коем случае не говорят, что они люди мэра.

– Макс, Эдик, – бросил Ксандр, не поворачивая головы. – Берите машину и через сорок минут чтобы были здесь, вместе с этим Виктором.

Охранники кивнули и, не сказав ни слова, направились к выходу. Правда, Эдик остался в ресторане, а с Максом отправился один из парней, стоящих на входе. Буду надеяться, что с Виктором все в порядке.

– Между прочим, кто был тот парень без головы, который лежал рядом с Косым и Конем? – поинтересовался Серега, когда по приказу мэра нам принесли горячее. – Кто-то постарался, чтобы его не опознали.

Он выразительно посмотрел на меня. Я сделал вид, что не расслышал вопроса и отправил в рот ложку обильно сдобренного сметаной рассольника.

– Фомый, ы о е ышишь? – пробубнил мой друг с набитым ртом.

– Е ыу, – ответил я, а, прожевав, добавил. – Могу сказать лишь, что охота на меня закончилась с его смертью.

– Рад это слышать, Темный, – сказал мэр, который сначала жевал, а потом говорил. – Но ты что-то говорил о Светлом городе.

– Говорил, мэр Ксандр, – я отложил ложку и отодвинул тарелку. – Я должен попасть в Светлый город. Виктор, которого привезут твои охранники, скорее всего, пойдет со мной. Мне всего лишь нужно, чтобы ты выпустил меня за стену.

– Тебе оно действительно надо?

– Больше, чем тебе нужны были смерти главарей банд. Когда ты планируешь начать зачистку?

– Ну, ты и сам провел неплохое ее начало, – прозрачно намекнул мэр на трупы в бывшем универмаге. – Думаю, что дня через два. Правда, я хотел предложить тебе поучаствовать в зачистке.

– Нет, – сразу ответил я. – Мне нужно в Светлый город. До конца месяца я должен быть там. И это важнее, чем весь Темный город вместе взятый.

– Ну, как знаешь, – поджал губы мэр. – Тогда я не стану препятствовать тебе. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

Я только благодарно кивнул. По крайней мере, мне никто не будет мешать. А за стенами Темного города я уже буду недосягаем. Там свои законы и свои правила.

Когда к концу подошел мясной салат и куриный пирог, вернулись охранники мэра. Виктор шел чуть сзади, ничем не показывая своего удивления, но было видно, что парень напряжен. Правда, увидев меня, он слегка расслабился, но взгляд его был все так же внимателен.

– Привет, Темный, – он протянул мне свою ладонь, в которой могли уместиться две моих, и сел рядом. – Здравствуйте.

– Виктор, знакомься, – я решил поиграть в гостеприимного хозяина. – Этот солидный человек в костюме – великий и любимый мэр нашего славного Темного города Ксандр. Эта очаровательная девушка с телом греческой богини и языком гадюки – его дочь Татьяна. А этот с виду несерьезный человек, который сейчас запихивает в себя остатки пирога, – мой друг Сергей. А это Виктор, бывший охранник Седого и тоже мой друг.

Мэр никак не прореагировал на мое выступление, Серега, оторвавшись от еды, слегка кивнул, а вот Таня мне такую наглость простить не смогла.

– Не понимаю, как такой человек как ты, Виктор, смог подружиться с этим пустоголовым идиотом, – подтверждая мои слова, заговорила она.

Однако Виктора ее слова нисколько не смутили. Он кинул мне понимающий взгляд и ответил:

– Мы с Темным спасли друг другу жизнь, а это поневоле сближает.

– Катюша, – крикнул через зал Серега одной из официанток, – повтори все еще разочек.

Девушка в переднике кивнула, и через три минуты перед Виктором стояла тарелка с рассольником, салат и блюдо с пирогом.

– Благодарю, – несколько ошарашено проговорил он, – но…

– За мой счет, – кивнул мэр Ксандр, правильно оценив заминку здоровяка.

– Тогда спасибо, – расплылся Виктор в улыбке и принялся за еду.

Подождав, пока он насытится, я задал вопрос, который волновал меня больше всего:

– Пойдешь со мной в Светлый город?

Виктор на минутку прикрыл глаза, а потом кивнул.

– Пойду. Вот только вдвоем туда идти как-то, – он неопределенно взмахнул рукой, – стремно что ли.

– Я пойду с вами, – вновь влез Серега.

– Сергей, – сухо бросил мэр, – мы с тобой это уже обговаривали. Ты нужен здесь и поэтому ты останешься. Это прямой приказ. Если ты ослушаешься, то вылетишь с работы быстрее, чем пробка из шампанского.

– Но Темному может понадобиться моя помощь, – Серега не собирался сдаваться.

– А может и не понадобиться, – Таня с явной ненавистью смотрела на меня. – А если с тобой что-то случится, я достану твоего Темного из-под земли и зажарю на медленном огне.

– Ничего со мной не случится, – беспечно махнул рукой Серега. – Нам с Темным ничего не будет угрожать. Ведь так, Темный?

Но я его не слушал. Я вновь, как два дня назад, ощутил на себе тяжесть чьего-то взгляда, который шарил по мне, пытаясь проникнуть в самую глубину души и высушить, выпить все мои силы.

– Темный, – с явным беспокойством в голосе проговорил Серега, – с тобой все в порядке?

– Нет, – коротко ответил я и, опасаясь, что могу опоздать, продолжил, – Серега, быстро бери мэра и Таню и уводи их отсюда. Если можешь, Виктора возьми с собой, пусть переночует в твоей конторе. Встретимся завтра там во второй половине дня.

– Что происходит? – недовольно поднялся из кресла Ксандр. – На каком основании ты командуешь мной в моем ресторане?

– Серега быстрее, – не обращая внимания на мэра, я сконцентрировал все силы на своей ширме. – Иначе может быть поздно.

– Темный, ты уверен?

– Уверен, и уводите людей, – я поднялся с кресла и едва ли не бегом бросился к столику, за которым сидел Великий Инквизитор.

Но я опоздал. Ткань реальности не выдержала и треснула, вновь открывая туннель в пространстве.

– Великий! – заорал я через весь зал. – Драгор! Это опять он!

А потом все закрутилось с невероятной скоростью.

Первым из портала вышел высокий худой человек в черном плаще. Длинные редкие седые волосы ложились на его плечи. Острый подбородок все время угрожал испортить своему хозяину плащ. Мертвенно бледная кожа и только карие глаза светились жизнью. Повелитель Мертвых.

Следом за ним из портала как горох посыпались твари, которые называли себя детьми Драгора. Два десятка мужчин, обнаженных по пояс, с татуировками на шее. Наделенные нечеловеческой силой, скоростью и жестокостью. У двоих с собой были автоматы. А вот это уже совсем плохо.

Все это я увидел проталкиваясь между столов к гардеробу, где висела моя булава. Без оружия с этими тварями справиться будет очень тяжело.

– Уводите людей! – гаркнул я, подбегая к охранникам и срывая с вешалки булаву.

Но увести не успели. Сзади раздались крики страха и боли. Я резко обернулся. В зале шла бойня. Дети Драгора метались от стола к столу, оставляя после себя только мертвые тела. Бедные люди даже не успевали понять, кто и откуда их атакует. Просто они видели налитые кровью и гневом глаза, а потом наступала смерть. Я почти сразу различил в зале ее серебристую дымку. И с каждой секундой она становилась все плотнее.

Пробраться к центру зала между столами не было никакой возможности, поэтому я вскочил на стол и прыжками бросился в самую гущу сражения. А точнее бойни. Краем глаза я заметил, как автоматчики стреляют в сбившихся в круг магов. Морган вскинул руку, и воздух перед ним уплотнился так, что пули в нем просто завязли. Подождав, пока патроны у детей Драгора кончатся, Магистр убрал защиту и недолго думая, шарахнул в самую гущу тварей огненным шаром. Полыхнуло знатно. Послышались вопли боли и около пяти мужчин остались лежать на полу.

«Матрица», – подумал я и прыгнул с одного из столов на двоих детей Драгора. Первому из них я булавой вбил голову в грудную клетку, а второму всадил нож в подбородок. Не обращая внимания на начавшие оседать на пол трупы, я пошел дальше. Двое детей бросили на пол тело обезглавленного мужчины и устремились ко мне. Шаг вперед, разворот с уклоном и вот уже один из них получил булавой по затылку, а второй пытается вытащить мой нож, засевший между ребер. Я помог мужику, вытащив нож вместе с внутренностями. Снова шаг вперед и снова враг вырос ниоткуда. Полоснув его ножом по животу, я ударил коленом между ног и ножом в основание черепа.

Мимо пронесся какой-то сверкающий металлический вихрь, и трое детей Драгора покатились по полу. Двое были обезглавлены, а третий распорот от горла до поясницы. Не самое аппетитное зрелище. Только теперь я разглядел Серегу, который орудовал двумя саблями. Соорудив вокруг себя сверкающий острый щит, мой друг быстро и уверенно продвигался по залу, уничтожая наших врагов.

Справа полыхнул электрический разряд, и запахло озоном. Я повернулся в ту сторону. Вокруг одного из магов, пришедших с Морганом, лежало пять обнаженных по пояс людей с обгоревшими лицами. Сам Магистр вместе с Великим Инквизитором прикрывали мэра, которого охранники оттащили за барную стойку.

Елин и Нитош тоже времени даром не теряли и с помощью длинного узкого клинка, кистеня и колб с различными, непригодными для жизни эликсирами, положили около семи детей.

Странно, вроде бы сначала детей Драгора было не больше двадцати, а они все не кончаются и не кончаются. Еще один полуголый мужик попытался дотянуться до моего горла, но я пригнулся и ударил его булавой по ногам. Он рухнул, и моя булава тут же опустилась ему на голову.

Мимо пролетело еще одно тело с татуировкой на шее, и я удивленно обернулся. Виктор, размахивая креслом, отправлял в дальние полеты то одного, то другого особо ретивого любителя убивать.

Я еще раз огляделся и только теперь понял, почему количество детей Драгора в ресторане не иссякает. Во-первых, портал все еще был открыт и из него перли все новые и новые твари, а во-вторых, те из трупов, которые еще могли продолжать бой вставали и продолжали его. И причина для этого была только одна.

Я вздохнул и, наплевав на предупреждение Виссенда, пошел туда, где маячила высокая фигура в черном плаще. Какой-то мертвец попытался дотянуться до меня, но получил короткий тычок булавой в лицо и снова упал на пол.

Десять метров, отделяющих меня от Повелителя Мертвых, я преодолел в три прыжка и с ходу опустил булаву ему на затылок. И ничего. Седовласый старик обернулся ко мне, осуждающе покачал головой и легонько толкнул меня в грудь. Мою грудную клетку едва не разворотило изнутри от страшной боли. Пролетев пару метров, я упал на пол, теряя по пути свое оружие. Грудь терзала такая боль, что я едва не потерял сознание. Прошло десять секунд, тридцать, восемьдесят, а боль и не думала утихать. Наоборот, чем больше я пытался от нее отвлечься, тем сильнее она становилась. Болела не только грудная клетка. Мне казалось, что все мое тело состоит из боли. Не было ни одного места, которое бы не болело. Ни внутри, ни снаружи. Внутренности мои горели, как будто на них плеснули кипятком, перед глазами плыл красный туман. «Это конец, – пришла в голову одинокая мысль. – Я никогда не доберусь до Светлого города».

Но именно эта мысль, рожденная в моем затухающем сознании, заставила меня продолжить борьбу со смертью. Я не умру, я не проиграю, я не имею права проиграть!

Превозмогая боль, я попытался поднятья на ноги, но поскользнулся на чьих-то кишках и опять упал, уже понимая, что встать не смогу. Веки тяжелыми щитами упали на глаза, и только руки, уже не контролируемые моим телом продолжали сами по себе беспорядочно шарить вокруг, словно пытались что-то отыскать. Последнее что я запомнил была холодная рукоять ножа, скользнувшего мне в ладонь, а потом… В меня хлынула сила. Нечеловеческая, темная, страшная сила, которая моментально сняла боль и одним движением поставила меня на ноги.

Я медленно открыл и наткнулся на изучающий взгляд Повелителя Мертвых.

– Неплохо, неплохо, мальчишка, – пробормотал он, почти не размыкая губ. Голос его оказался неприятным и сухим. Таким сухим, что мне казалось, я слышу, как скрипят слова, прорываясь из горла колдуна.

– Я старался, – хмыкнул я.

– Ты обречен, – проскрипел старик и внезапно бросил в меня сгусток тьмы. Я едва увернулся и пятно, пролетевшее над моей головой, оставило на стене дымящуюся отметину.

И тут я почувствовал, что внутри меня кто-то есть. Кто-то другой взял под контроль мое тело, нашептывая на ухо неведомые слова и вливая в меня Знание. Я словно со стороны наблюдал за собой и в то же время сам был участником схватки. Занятый этими мыслями я едва не пропустил момент, когда Повелитель Мертвых снова начал готовится к атаке.

Рука его полыхнула зеленым светом, и в мою сторону полетел лепесток призрачного огня. Плохо понимая, что делаю, я протянул руку и, поймав лепесток, сжал его в кулаке. Когда я разжал кулак, на моей ладони уже ничего не было.

Потом я тряхнул рукой, и ее тотчас окутало зеленоватое свечение. Я вскинул руки к потолку и на Повелителя Мертвых обрушился ливень из зеленых молний. Но мой противник прикрылся светящимся куполом, с которого молнии просто соскальзывали.

Не дожидаясь ответного хода, я бросил в него нечто, похожее на паутину зеленого цвета. Но заклинание прошло впустую. Старик махнул рукой, и паутина растворилась в воздухе.

И в тот же миг я почувствовал, как вокруг меня уплотняется тьма. Стало трудно дышать, я захрипел и упал на колени. Тьма давила со всех сторон, пытаясь прорвать мои охранные заклинания и раздавить меня, как таракана.

– Что, Темный, – услышал я, как сквозь вату, скрипящий голос, – не можешь справиться с настоящей Тьмой?

Я тряхнул головой. Справиться с настоящей Тьмой? Я через силу поднялся на ноги и, раскинув в стороны руки, перестал сопротивляться давящей на меня Тьме. Я просто убрал все щиты и ширму и отдал себя на растерзание. Тьма утробно хихикнула и ринулась на меня. Я улыбнулся. Тьма осторожно обняла меня своими нежными руками и тогда я начал втягивать ее в себя. Тьма взвизгнула и попыталась вырваться, но было поздно. Я полностью всосал ее в себя, наматывая еще один слой нитей на клубок силы. Я просто ощутил себя Тьмой, стал ее частью, а потом присвоил изначальную, первородную силу.

– Невозможно, – прошептал Повелитель Мертвых. – Это невозможно. Чтобы сделать такое, нужно быть не просто некромантом. Ты подчинил себе Темную силу. Как?

– Если б я знал, – пробормотал я. – Можем продолжить, но, между нами, у тебя нет ни одного шанса.

Я сцепил руки в замок и ударил сверху вниз, как при рубке дров. Между моих рук материализовался огромный темно-серый дымчатый молот. «Молот Забвения» обрушился сверху на Повелителя Мертвых, проломал его защитный купол и припечатал колдуна к полу, одновременно выпивая из него все силы. Молот вспыхнул и растворился, а я медленно подошел к лежащему на полу старику. Теперь это был просто старик, с желтой, как пергамент кожей, бледными, бескровными губами и тусклыми водянистыми глазами.

– За что боролись, так вам и надо, – пробормотал я и ножом вспорол горло Повелителю Мертвых. Из раны хлынула кровь, но я этим не удовлетворился и продолжал нажимать на нож, пока голова не отделилась от туловища.

Как только это произошло, все ожившие мертвецы тут же рухнули на пол, а портал захлопнулся. Устало вздохнув, я сунул впитавший в себя кровь колдуна нож в чехол. Я уже собирался подняться на ноги, но внезапно, повинуясь непонятному влечению, снял с руки колдуна кольца. Черное кольцо с черепом и серебряную печатку без рисунков. Поднявшись на ноги, я надел оба кольца. Черное на указательный палец, серебряное на безымянный. Ничего не произошло. Я осторожно сделал пару шагов, но тут в голове зашумело. Я вновь упал на колени, и меня вырвало. Причем не только остатками ужина, но и какими-то темными сгустками. Похоже, слишком много Тьмы я сегодня поглотил.

Немного придя в себя, я поднялся на ноги и почувствовал какое-то движение на своей груди. Срывая одежду, я кинулся в гардероб, туда, где висело большое зеркало. Остановившись перед ним, я внимательно осмотрел свое тело. Шевеление продолжалось и…

– А-а-а! – заорал я, глядя, как паук на моей груди, перебирая лапками, пересекает нити паутинки, приближаясь к ее центру. Пройдя пару витков, он остановился и вновь замер, нацелив жвала на бабочку.

Глюки, у меня глюки! Я протер глаза и вновь посмотрел в зеркало. Ничего не изменилось. Паук действительно сидел на новом месте, а бабочка все так же находилась в центре паутины, раскинув в стороны свои прекрасные крылья. Ну, Мастер! Удружил, блин, ничего не скажешь!

Надев футболку и свитер, я вернулся в зал. От ресторана осталось одно название. Столы перевернуты, кресла раскиданы. Всюду окровавленные тела, кое-где части тел. Лужи крови, в которых плавали салфетки. Что там с уцелевшими? Уцелевших было очень мало. Магистр, Грандмастер и Елин стояли кучкой у окна. Один из Мастеров лежал на полу со сломанной шеей, второй сидел в перевернутом кресле, тяжело дыша. Оба мага и алхимика сидели рядом прямо на полу. Их нисколько не смущали лежащие вокруг мертвецы. Великий Инквизитор стоял чуть в стороне, устало опершись на свой посох. Вся его белая мантия была заляпана кровью.

Я перевел взгляд в другую сторону зала и похолодел. Мэр с отсутствующим взглядом сидел за единственным уцелевшим столом. Макса и Эдика рядом с ним не было. Виктор сидел на корточках у стены и, прикрыв глаза, откинул голову назад. Похоже с ним все в порядке. А вот дальше…

Таня лежала на полу, подогнув под себя одну ногу. Ее синее платье во многих местах было залито кровью, сапожок с одной ноги слетел и валялся в нескольких метрах от нее. Руки девушки были безвольно раскинуты в стороны. В лице не было ни кровинки, широко раскрытые подкрашенные глаза смотрели в потолок, из приоткрытого рта на пол стекала тонкая струйка крови. Волосы девушки, ранее уложенные в красивую прическу, теперь растрепались и были перепачканы кровью. Но самым страшным было то, что кусок шеи девушки был вырван. На месте горла теперь зияла страшная, рваная дыра.

Над ней стоял Серега. Одна его окровавленная сабля валялась рядом. Вторая торчала из груди одного из детей Драгора. Я тихо подошел к нему. Серый повернул ко мне бледное лицо, и что-то прошептал, почти не разжимая губ.

– Что?

– Оживи ее, – чуть громче повторил мой друг. – Проси все, что хочешь, только оживи.

– Я не могу, – едва слышно прошептал я.

– Что? – на этот раз меня не расслышал Серега.

– Я не могу.

– Что?! Что ты сказал? – Серега схватил меня за грудки. – Ты же можешь ее оживить! Ты! Хренов некромант!

– Ты не понимаешь, – тихо проговорил я. – Она мертва. Я могу поднять на ноги ее тело, заставить его ходить и возможно даже разговаривать. Но я не Иисус. Я не могу воскрешать людей. Если ее оживлю я, то это будет только оболочка. Это будет не та Таня, которую ты знал. Это будет не она!

Серега отпустил меня и, шатаясь, сделал пару шагов назад. Глаза его наполнились слезами, но он упрямо тряхнул головой.

– Кто? Кто это сделал? – прошипел он.

– Ты не обязан это знать.

– Темный, – Серега умоляюще глянул на меня. – Скажи мне, кто виновен в ее смерти?

– Видящий, главный жрец Драгора, – не зная, правильно ли поступаю, ответил я.

– Где он?

– В Светлом городе.

– Я иду с тобой, – забивая каждое слово как гвоздь в доску, прорычал Серега. – Теперь меня здесь никто не держит!

Он отвернулся и, опустившись на колени, обнял тело своей девушки и тихо заплакал.

Я развернулся, нашел среди разбросанных тел свою булаву, отер ее от крови и повесил на пояс. Затем направился в сторону Великого Инквизитора.

– Великий, – начал я, но старик прервал меня.

– Не сейчас, Темный.

– Но, Великий…

– Не сейчас.

– Но…

– Я же сказал, не сейчас, – поморщился Инквизитор. – Завтра утром придешь в школу, там обо всем поговорим.

Я чертыхнулся и направился к выходу. По дороге переступил через тело Яны. Девушка лежала, повернув голову на бок. В груди у нее торчала отломанная ножка от кресла.

«Доигралась», – без всякого сожаления подумал я, продолжая пробираться к выходу.

В гардеробе я забрал свою куртку сам, повесив на крючок номерок с цифрой «13». Не помог он мне сегодня, не помог.

На самом входе я столкнулся с патрулем Стражей человек в пятьдесят. В их рядах то тут, то там мелькали серые балахоны Инквизиторов и красные балахоны Старших Инквизиторов.

– Темный, как там? – подбежал ко мне Дима Томин, но, наткнувшись на мой взгляд, махнул рукой и скрылся внутри ресторана.

Я, не глядя на суетящихся Стражей и Инквизиторов, молча протолкался через толпу и побрел в ночь.

Вернувшись домой, я сразу лег в постель, но заснуть не получалось. Назойливые, странные, а порой, и страшные мысли упорно лезли в голову, не давая сомкнуть глаза. Даже найденная в глубокой и неприкосновенной заначке бутылка коньяка не помогла. Заснуть не получалось, хоть убей.

Наконец, около четырех часов утра я смог забыться легкой полудремой, а когда открыл глаза, то на часах горело предательское 6.30. Спать не хотелось, голова была чистой и ясной, несмотря на то, что коньяка в бутылке стало меньше грамм на сто пятьдесят.

Я во всем виноват! За мной пришел Повелитель Мертвых, а значит, из-за меня погибли все те люди в «Зеленом Зайце». Три десятка ни в чем не виновных людей. А с ними один из Мастеров и Таня. Да, отношения с ней у меня были ужасные, но это же не повод желать ей такой ужасной смерти. Бедный Серега! Он уже загорелся желанием отомстить Видящему, не понимая, что, по большому счету, мстить нужно мне. Если бы меня не было вчера вечером в ресторане, никто бы не устроил там кровавую баню.

Я вылез из-под одеяла и направился в ванную. Стоя под душем, я еще раз прокрутил в голове события вчерашнего вечера. С другой стороны, я избавился еще от одного своего врага. Но какую цену я за это заплатил! Я стал намного сильнее как маг в целом и как некромант, в частности. А Серега потерял любимого человека и еще неизвестно, как на это прореагирует мэр, когда поймет, что все это началось из-за меня. Но, если бы меня там не было, из этого зала вообще никто бы не ушел. Я остановил Повелителя Мертвых. Благодаря мне живы те, кто остался в живых и это главное. Нельзя жалеть о том, что было. Надо жалеть лишь о том, чего не было!

Но почему же так паскудно на душе?

Показав послушникам на входе пропуск, я толкнул дверь и вошел в холл. Костю, сидящего в своей кабинке я даже не удостоил вниманием. Некогда мне. Меня сейчас ждет, пожалуй, самый долгий и важный разговор с Великим Инквизитором с момента нашего с ним знакомства. Но Костя и не пытался меня задержать. Он вообще сделал вид, что меня в холле нет. Я поднялся по лестнице, и все, кто встречался мне на пути, избегали смотреть мне в лицо. Подойдя к кабинету Великого Инквизитора, я снова ощутил серебристую дымку смерти. Она легким шлейфом окутывала дверь кабинета, и ее язычки кружились в лихорадочном танце. Я бросился вперед, распахнул дверь и замер. В своем любимом кресле сидел Великий Инквизитор. Голова его была запрокинута назад и из разреза на шее на белую мантию стекала струйка крови. Я подошел к нему и коснулся крови рукой. Кровь была холодная, как талая вода. Я хотел стряхнуть холодную кровь с руки, но холод уже коснулся не только пальцев, но и всей руки. Я опустил глаза вниз и увидел, что стою в луже крови, края которой подернулись коркой льда. Холод проник через подошву ботинок, взобрался по ногам, взбежал вверх по позвоночнику и ударил в затылок. От холода заломило виски. Я тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя это непонятно чем вызванное наваждение, и ударился головой обо что-то твердое.

Этим «что-то» оказалась стена ванной комнаты. Я открыл глаза и еще раз, теперь уже осторожно и с меньшей амплитудой, помотал головой из стороны в сторону. Нехило заснул. Стоя, в ванной, под душем. Хорошо, что вода была холодной, а то ошпарился бы как цыпленок. Только ощипать бы осталось.

Закрыв воду, я вылез из ванной, вытерся жестким полотенцем и сразу начал одеваться. Не могу я больше ждать. Не могу! Задолбала меня уже эта неизвестность! Вокруг меня твориться черте что, а я ничего не могу понять. И никто не хочет мне ничего объяснять. Меня используют в своих целях все, кому ни лень. А такое ощущение, что «ни лень» всем подряд. Нет, сегодня я получу все ответы на свои вопросы, и Великий Инквизитор от меня никуда не денется.

К школе, в которой располагалась Инквизиция, я подошел в начале девятого. Надеюсь, что Великий не забыл о своем вчерашнем обещании и ждет меня. Послушник на входе внимательно посмотрел на пропуск и кивнул, пропуская меня внутрь. Я вошел в холл и сразу направился к будке, в которой сидел Костя. Сегодня парень ничего не писал, а только широко и заразно зевал.

– Привет, Темный, – подавив очередной зевок, Костя пододвинул мне журнал регистрации. – Ну и ночка сегодня была.

– Да, – я поставил в журнале свою подпись. – Сколько детей вы за ночь спалили?

– Пятьдесят пять, – назвал ошарашившую меня цифру Костя. – И еще тот старик без головы в черном плаще. Это, не считая обычных людей. А их было десятка три.

Я так примерно и предполагал. Но чтобы детей Драгора оказалось больше полусотни! Этого я никак не ожидал. Выходит, жрец в Светлом городе набрал очень много последователей своей извращенной веры. Если он не пожалел пятьдесят тварей, значит там осталось как минимум в два раза больше. Я должен спешить.

– Как мэр? – поинтересовался я у зевающего Инквизитора.

– А ты как думаешь? – буркнул Костя. – Хреново. Как бы он глупостей не наделал. В свете развивающихся событий нам нужен сильный и уверенный в себе человек на посту мэра. А если Ксандр опустит руки, Темному городу будет очень трудно. Кто-то постарался и убрал верхушки двух основных преступных группировок, а значит, теперь начнется передел территории. Если мэр не сможет взять этот процесс под контроль, прольются реки крови. Скоро весна и ты знаешь, что это означает. Ладно, двигай давай, Великий у себя.

Еще раз зевнув, Костя отвернулся и достал свою любимую тетрадку, а я направился в кабинет Великого Инквизитора.

Поднимаясь на третий этаж, я едва не скрипел зубами от злости. Черт, черт, черт! Мои худшие опасения подтверждаются. Если мэр не сможет сразу навести порядок в Темном городе, то можно смело помахать ручкой светлому будущему. Мало того, что город захлебнется кровью, так от нас все партнеры отвернуться. О продуктах, поступающих из сел, можно забыть. Никто не станет торговать с теми, кто предпочитает отбирать, а не менять. А ведь Коля прав, скоро весна. Пусть не так скоро, еще месяца два-три до первых по-настоящему теплых дней, но это мелочи. Весной от спячки пробуждается почти вся нечисть. А поскольку спала она больше полугода, то просыпается очень злой и голодной. И ослабленный внутренними распрями Темный город будет не в силах защитить себя от атак безумной голодной нечисти. А кто во всем виноват? А виноват, как ни странно, опять я, потому что, погнавшись за легкими деньгами, убив Косого и Седого, я нарушил устоявшиеся за три года в Темном городе порядки.

А теперь еще и мэр непонятно что предпримет. Как долго он будет отходить от смерти дочери? Сможет не выпустить власть из своих железных рук?

Внезапно я остановился как вкопанный. А Тень? Куда я Ее приведу? В город, где на каждой улице ведется перестрелка, а в придорожных канавах валяются мертвые, залитые кровью тела? Да я и сам не захотел бы жить в таком месте. Я не идиот, чтобы подвергать опасности любимого человека. Получается, я сам спалил свою мечту. Спалил осознанно, на медленном огне, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за ее агонией.

Хотел, как лучше, думал, что получится как всегда, а получилось еще хуже! Хотя, еще ничего ведь толком не ясно. Даст Бог, все будет хорошо.

Подойдя к двери, ведущей в кабинет Великого Инквизитора, я сразу без стука толкнул ее и вошел внутрь. Меня ждали. Причем ждали люди, которых я не ожидал здесь увидеть, но присутствие которых меня не удивило. На месте шкафа, который стоял у левой стены находился длинный кожаный диван, на котором вольготно расположились три человека. Магистр Евгений Морган, Старший Мастер Олег Елин и Грандмастер Илья Нитош. Что-то мы в последнее время часто встречаемся. А когда мы встречаемся, то рядом открывается окно в пространстве, из которого лезут дети Драгора. Как бы опять чего-нибудь такого не вышло.

У правого шкафа, подпирая его плечом, стоял, откинув с головы капюшон Виссенд. Он нисколько не стеснялся своей внешности, хотя, как я уже упоминал, она была довольно необычной. Тем не менее, сидящие напротив него люди на это абсолютно не обращали внимания. Знакомы они уже что ли?

Сам Великий Инквизитор сидел в своем любимом кресле, плотно запахнув белую мантию. Мантия была, по всей видимости, новой, поскольку ни одного красного пятнышка я на ней не заметил. Сомневаюсь, что ту одежду, в которой Великий вчера был в ресторане, можно отстирать. Легче ее уже просто перекрасить в красный цвет. Верный посох лежал у Великого на коленях, и одной рукой старик гладил отполированную до зеркального блеска деревяшку. Вторая рука Инквизитора лежала на подлокотнике.

– Здрасьте, – я вышел в центр комнаты.

– Проходи, Темный, проходи. Присаживайся, – прокашлявшись, предложил мне хозяин кабинета.

– Спасибо, – я отодвинул одно из кресел на середину комнаты и сел. Разговор предстоит долгий и лучше провести его в кресле, чем на собственных ногах.

Тем не менее, разговор никто начинать не спешил. В кабинете Великого воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня, горевшего в факелах. Я молча сидел и терпеливо ждал, когда кто-нибудь скажет хоть слово, хотя сдерживать свое любопытство было очень сложно. Наконец, когда прошло уже минут пятнадцать, Виссенд негромко кашлянул и поинтересовался:

– Ну, чего молчим? Темный, ты же пришел сюда за ответами, но мы так и не услышали ни одного вопроса. Ты же не хочешь просидеть в этой комнате до старости?

Намек был ясен, но вот с чего же мне начать?

– Да, Темный, – Великий согласно кивнул головой, – господин прав. Что тебя интересует?

– Все, – односложно ответил я, пока не обращая внимания на то, что моего информатора называют «господином».

– А поконкретнее?

– Что происходит? – конкретизировал я.

– Слишком много кроется в этом вопросе, – Великий задумчиво посмотрел на Виссенда. – Может, ты немного сузишь область своих интересов?

– Я могу разбить этот вопрос на несколько более мелких, – кивнул я, – но сначала скажите мне, зачем здесь собрались все эти люди?

Я указал в сторону дивана. Мне было более-менее понятно, что эти люди делали в «Зеленом Зайце», но что они забыли в Инквизиции, я пока не понимал.

– Думаю, это станет понятно в процессе нашего разговора, – отозвался Виссенд. – Итак, твой первый вопрос.

Я задумался. Вопросов было столько, что отвечать на них можно было тысячу и одну ночь, вот только не располагал я таким количеством времени, да и Виссенд не Шахерезада.

– Что вы скажете об этом ноже? – я достал свой нож из чехла и протянул Великому Инквизитору рукоятью вперед.

Но Великий не успел даже притронуться к рукояти. Виссенд стрелой метнулся вперед и вырвал у меня нож, едва не оторвав мне руку. Глаза его горели фиолетовым огнем, а губы мелко дрожали.

– Где ты его взял? – удивленно пробормотал он, со всех сторон оглядывая мое оружие.

Вот теперь, пожалуй, настала пора рассказать, что же собственно у меня был за нож. Длиной он был около двадцати пяти сантиметров, причем длина клинка была около пятнадцати. Рукоять из гладкого черного материала, но сказать что-то более конкретное я не мог. Больше всего этот материал был похож на металл, но было одно «но». Рукоять всегда была чуть теплой, не замерзая даже на самом сильном морозе. Толщина лезвия в самой широкой его части достигала пяти миллиметров. Односторонняя заточка и насколько я разобрался, высокоуглеродистая нержавеющая сталь. Вершину рукояти, как я уже говорил, украшал улыбающийся череп, который время от времени оживал и кусался.

А вот что до того, где я его взял…

– Семь месяцев назад, когда мы выжгли логово Видящего в Темном городе, – я посмотрел на Виссенда, – я вытащил его из алтаря Драгора. Причем тогда мне пришлось очень долго оттирать его от крови, а всего несколько дней назад эта милая железячка сама стала чистить себя. Эта зараза пьет кровь, улыбается, кусается. И я не уверен, что это все, на что она способна.

– Совершенно верно, – Виссенд повертел нож в руках. – Это – Пьющий Души. Ты что-нибудь знаешь о Войне Мертвых?

– Слышал краем уха, даже видел кое-что, пока лежал в саркофаге, – ответил я. – Война началась через триста лет после того, как Первый Мастер ушел в Черный лес. Три некроманта и их армия оживших мертвецов воевали с союзными армиями, но потерпели поражение. А что?

– А то, – неожиданно влез в разговор Грандмастер, – что во время войны тремя некромантами были созданы три артефакта, которые многократно увеличивали их могущество. Пьющий Души один из них. Он питается кровью своих жертв и копит их силу внутри себя. Когда его владельцу требуется дополнительная энергия, нож делится с ним частью той силы, которую получает вместе с кровью.

– Значит, – я вспомнил того скелета, который слился с моим телом в «Зеленом зайце», – в ресторане я победил только благодаря ему?

– Да, – кивнул Великий Инквизитор. – Мы все вчера остались живы только благодаря тебе и твоему ножу.

– Этот нож может служить всем?

– Нет, – покачал головой Нитош. – Только тем, кого он сочтет достойным.

– Что значит «сочтет достойным»? – я удивленно подался вперед. – Разве он может соображать?

– Эта вещь создана некромантом, – пожал плечами Илья. – Она наполовину мертвая, наполовину живая. Так что нож вполне может проявить характер и остаться простым холодным оружием.

– Только интересно, как он оказался у Видящего? – задумчиво пробормотал Морган. – Ведь Война Мертвых случилась уже после того, как жрец покинул наш мир.

– Это надо у него спросить, – хмыкнул Виссенд и вернул мне нож. – Храни его. Может быть, он еще не раз тебе пригодится.

– Пореже бы, – пробормотал я и добавил уже немного громче. – А еще два артефакта? Ведь вы сказали, что их было три.

– Да, – кивнул Грандмастер. – Второй артефакт – это Кольцо Чернокнижника. Кольцо было выплавлено из черного серебра, как и сам нож. Сделано оно в виде печатки. Если мне не изменяет память, то на ней выбит точно такой же череп.

Илья кивнул в сторону моего ножа, который я уже спрятал в чехол.

– Это что ли? – поинтересовался я, вытягивая вперед правую руку.

Нитош удивленно охнул, Великий Инквизитор только крепче сжал подлокотник, а вот Виссенд эмоций не скрывал.

– Темный, ну ты…, – покачал головой он. – Ты даже не представляешь, что это такое. Где ты его взял?

– Снял вчера с Повелителя Мертвых.

– О, – закатил фиолетовые глаза Виссенд. – Ты просто полон неожиданностей. А я еще пытался тебя спасти. Оказывается, спасать нужно было Повелителя Мертвых.

– Теперь понятно, почему вчера мертвецы поднимались с такой легкостью, – Елин задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику дивана. – Кольцо Чернокнижника дает своему носителю возможность поднимать практически неограниченное количество мертвецов. Последнюю битву с некромантами мы выиграли только потому, что два брата были убиты, и Кольцо Чернокнижника было утеряно. А вот теперь оно снова нашлось.

– Кстати, некроманты не были братьями в кровном смысле этого слова, – почему-то вставил Магистр. – Но друг друга они всегда называли только так.

– И что, я теперь могу поднимать сколько угодно зомби?

– Размечтался, – фыркнул Виссенд. – Над твоим мастерством в этом деле еще работать и работать. Впрочем, если уж слишком невтерпеж, можешь попробовать.

– А второе кольцо? – поинтересовался я.

Виссенд подошел ко мне и внимательно оглядел безымянный палец на моей правой руке. Провел рукой над моей кистью. Пожал плечами.

– Я ничего не чувствую, – заявил он. – Скорее всего, это просто украшение.

Я облегченно вздохнул. Оказывается, уже обвешался артефактами, как новогодняя елка гирляндой. Еще чуть-чуть и светиться начну. Раз, два, три, Темненький, гори!

– И третий артефакт, – Нитош решил закончить свой рассказ, – это Амулет Вечности. Он делает своего носителя почти бессмертным. Прошу заметить, не неуязвимым. Его владелец никогда не познает старости. Некромант, который получит в свое распоряжение все три артефакта, станет непобедим.

И он выразительно посмотрел на меня.

– У меня его нет, – я пожал плечами.

– Еще бы, – хохотнул Виссенд. – В нашем мире его ни у кого нет.

– Что вы все заладили: «наш мир, наш мир», как будто вы не из этого мира, – наконец решил я прояснить ситуацию.

В кабинете повисло напряженное молчание. Пятеро моих собеседников старательно отводили глаза. Великий вопросительно посмотрел на Виссенда:

– Господин?

Тот кивнул и прикрыл глаза.

– Темный, – осторожно начал Инквизитор, – как ты думаешь, сколько лет существует Инквизиция?

– Около трех лет? – ровно столь времени прошло с тех пор, как на мир опустились границы.

Великий отрицательно покачал головой.

– «Инквизиция – в католической церкви в 13 –19 веках судебно-полицейское учреждение для борьбы с ересями. Судопроизводство велось тайно, с применение пыток. Еретики обычно приговаривались к сожжению на костре», – на память выдал я отрывок из статьи, вычитанной в Большой Советской Энциклопедии.

И вновь я встретил отрицательный жест моего наставника.

– Видишь ли, Темный, – старик поплотнее запахнул мантию, – Инквизиция существует в этом мире с того самого момента, как в нем появились люди. И мы всегда стояли на страже, охраняя людей от тварей, которые вторгались в наш мир.

– Стоп, стоп, – невежливо перебил я его. – Разве в средние века Инквизиция не должна была уничтожать таких, как я? Некромантов, ведьм, колдунов?

– Нет, – Великий покачал головой. – У тебя редкий дар, Темный. Некромантом нельзя стать, некромантом можно только родиться. Говорят, что когда умирает некромант, его душа не попадает ни в рай, ни в ад. Она скитается по миру, пока не найдет себе новую оболочку. Все некроманты всегда работали в Инквизиции. И ты один из нас.

– Хорошо, – я согласился принять для себя эти новости, – но каким образом с нами связан Виссенд?

Инквизитор тяжело вздохнул, все еще не решаясь дать ответ на самый щекотливый вопрос. Но Виссенд сам решил раскрыть карты.

– Я – Демиург. Я создал твой мир и мир, в котором жил Первый Мастер и из которого пришли они, – он махнул рукой в сторону дивана. – Это я создал Землю и Вельтеррон.

– А дети Драгора?

– Драгор тоже Демиург. Но только у нас с ним разные взгляды на жизнь, – вздохнул Виссенд. – Я создаю, он разрушает. Это круговорот. Между нами всегда идет борьба. Игра, если так будет угодно. На кону стоит чей-то мир. Если выиграет Драгор, мой мир умирает, если выигрываю я, погибает мир созданный Драгором . А потом мы создаем новый мир, и все начинается заново. Вот только сейчас Драгор пошел совсем необычным путем. Он закольцевал два мира, этот и мир Первого Мастера.

– Так, – я откинулся на спинку кресла. От полученных новостей голова шла кругом. – То есть мы лишь пешки в вашей игре?

Виссенд вздрогнул, как будто его ударили по лицу. Осуждающе посмотрел на меня.

– Конечно нет, – ответил он спустя несколько минут, – вы все мои дети. Я попытаюсь объяснить тебе, как все происходит, но не обещаю, что ты это поймешь. Ведь ты не Демиург.

Он снова замолчал, тщательно подбирая слова.

– Ваши миры были созданы практически одновременно. Вельтеррон старше Земли всего на несколько десятков тысячелетий. Капля в бездонном океане времени. Но я слегка переоценил свои силы и ваш мир не смог развиваться правильно. Вы то топтались на месте, то внезапно делали резкие скачки в развитии. Слишком резкие. Это не могло не сказаться на структуре мира. Как результат – постоянные войны, несовместимость с природой и, самое главное, отсутствие магического потенциала. Я пытался выровнять путь развития, но Драгор добрался сюда раньше, чем я предполагал. Я дал вам знание, но он утопил Атлантиду и разрушил арийские города. Не сам, конечно. Демиургам строго-настрого запрещено использовать свою силу для непосредственного вмешательства в жизнь смертных. Но его слуги смогли это сделать. Я дал вам культуру. Прекрасные эллинские храмы, пирамиды египетских фараонов, дворцы индийских раджа. Люди творили произведения искусства. Слуги Драгора смогли уничтожить в людях веру в себя. Из-за земли, драгоценностей и рабов вспыхнули войны.

Ладонь Демиурга сжалась в кулак. Было видно, что Виссенд действительно переживает за свой мир.

– Тогда я сделал то, что ни делал ни в одном из своих миров. Я попытался дать вам единую религию. Я думал, что вы сможете объединиться хотя бы под знаменем общей веры. Я ошибся. Драгор вновь смешал мои планы, раздробив единого Бога на составляющие части. Христианство, мусульманство, буддизм. Еще кучка мелких религий. И снова войны! Последняя война могла полностью уничтожить этот мир. Тогда я воспользовался своей силой, пошел наперекор правилам и остановил войну. Но за это мне пришлось заплатить большую цену.

-Когда я остановил войну, – продолжил он, – на мир опустились границы, которые разделили людей. Теперь, если война вспыхнет заново, она не сможет перекинуться за пределы своего квадрата. Но эти границы также являются своего рода порталами в другой мир. Вельтеррон. Видящий появился в вашем мире сразу после того, как закончилась война. Всего три года назад. За это время в мире Первого Мастера прошло около семисот лет. Хотя переход Видящего между мирами занял не более трех секунд. Но самое важное не это. Через эти границы Вельтеррон просачивается сюда. Он заменяет, замещает наш мир. Именно из их мира в наш пришли алхимики, маги и Мастера. Это не считая нечисти. А еще магическая энергия, которая сейчас переполняет окружающее пространство.

– Теперь понятно, почему все Мастера, от которых я слышал истории про Первого Мастера и некромантов говорили «наш мир». Но неужели люди этого не замечают? – я удивленно посмотрел на Демиурга.

– Не замечают, – пожал плечами тот. – Мир Первого Мастера настолько заменил наш, что люди считают, что наш мир всегда был таким. А главное, что этот портал работает в одну сторону. Из нашего мира в их мир не уходит ничего.

– Сколько лет прошло с тех пор, как на мир опустились границы? – неожиданно поинтересовался Морган.

– Около трех лет, – я повернулся к Магистру. Вроде только что об этом говорили.

– А вот и нет, – огорошил меня Виссенд. – Прошло уже около десяти лет.

Я посмотрел на него и выразительно повертел пальцем у виска. Я пока еще нормальный и могу посчитать, сколько раз начинала цвести сирень. Три раза. Эта весна будет четвертой, но никак не одиннадцатой.

– Зря смеешься, – грубо бросил Демиург. – Я специально сжал время с десяти лет до трех, чтобы человечество не погибло. Если бы вы осваивали магию столько времени, вас бы уничтожили даже орки.

– То есть как это, сжал время? – опешил я.

– Ну я не совсем правильно выразился. По времени действительно прошло три года. Но я смог сделать так, чтобы в этих трех годах уместилось десятилетнее знание и развитие. То что вы постигали бы десяток лет вы постигли за три года. Теперь понятно?

– Ты же что-то говорил о правилах?

– Какие правила?! – внезапно заорал Виссенд. – Эта тварь Драгор разрушил уже три моих мира. Ваш пятый. Если пять моих миров погибнет, я уже не смогу создать новый. Я больше не смогу быть Демиургом. Мне приходится идти на крайние меры. Хоть какой-то шанс.

Создатель обреченно махнул рукой. Похоже, он сам не слишком верил в возможность своей победы.

– Ладно, с мирами кое-как разобрались, – я вздохнул, – но есть же какие-то условия, которые обозначают победу в этой вашей Игре?

– Они есть, – вздохнул Виссенд. – Для каждого мира они свои. В моем первом мире я не должен был допустить открытие Подземных Врат. Во втором мире мой ставленник должен был достать жезл Повелителя Моря. А вот чтобы спасти твой мир, нужно разрушить границы, а для этого нужна жертва. Кто-то должен пожертвовать собой. Пожертвовать своей жизнью ради другого человека. Пожертвовать бескорыстно, ничего не желая для себя.

В кабинете снова стало тихо. Наверное, каждый думал о своем, но я пока старался не думать. Слишком все непонятно и сумбурно. Слишком тонко, слишком вычурно, слишком странно.

– Великий, – я посмотрел на наставника. – Неужели вы не знали, кто такой Егор?

– Не знали, – покачал головой Инквизитор. – И если бы не ты, то вряд ли бы узнали. А когда узнали, было бы слишком поздно.

– Кто закрыл окно, которое открылось в ресторане, когда мы были там в первый раз?

– Я, – вздохнул Великий. – Мы ведь с Видящим почти равны по силе. Как жрец является приближенным Драгора, так я являюсь преданным слугой господина.

– Наоборот, – скривился Виссенд. – Это Видящий раб Драгора, а ты – мой сын и мой верный друг.

– И вы мои друзья, – повернулся он к троице, сидящей на диване. – И ты.

Его взгляд уперся в меня. Пронизывающий, изучающий, холодный взгляд фиолетовых глаз.

– В принципе, все ясно, – я задумчиво потер печатку на безымянном пальце. – Но как же закончился бой между Первым Мастером и демоном?

– А он не закончился, – спокойно сказал Олег Елин. – Этот бой был перенесен на картину. И пока картина не закончена или не уничтожена, там не будет победителя.

– Виссенд, – я повернулся к Демиургу. – Но ведь ты сказал, что в Светлом городе есть законченная картина.

– Ну, – замялся тот, – почти законченная. Там немного другой рисунок.

– Зачем было мне врать?

– Ты же все равно собираешься в Светлый город. Будешь там, зайди в Гильдию Мастеров и посмотри. И тогда поймешь, почему я соврал, – хмуро глянул на меня Демиург.

– Да, собираюсь, но при чем здесь картина?

– Чем ты слушаешь, Темный? – сердито прикрикнул Великий Инквизитор. – Если картина будет закончена, то демон вырвется на волю. Они с Первым Мастером снова сойдутся в битве спустя семьсот лет.

– Чтобы выжил тот мир Первый Мастер должен уничтожить демона, – вздохнул Демиург. – А поскольку ваши миры закольцованы, то гибель одного из них повлечет за собой гибель второго. Вот так.

– Угу. А знак Первого Мастера? Почему паук оживает и бегает по моей груди?

– Паук движется к своей цели, как и ты к своей, – ответил на мой вопрос Старший Мастер. – Чем ближе ты подбираешься к концу своего пути, тем ближе паук подползает к бабочке. Так Первый Мастер следил за своей жизнью. Так ты сможешь следить за своей.

– Ну, тогда мой последний вопрос. Почему именно я?

– Э, – запнулся Демиург. – Видишь ли, Темный, Видящий почему-то боится тебя. Ни меня, ни Великого Инквизитора, а тебя. Не зря же он хотел тебя столько раз уничтожить. Раз ты отправляешься в Светлый город, то разузнай все, что сможешь о жреце. Сколько у него тварей, какую силу он успел набрать, ну и все такое.

– Вообще-то, у меня там свои дела, – я нахмурился. В гробу я видел Видящего и всех его детей Драгора. Особенно после того, что сейчас узнал. – Я не хочу рисковать.

– Кем рисковать? – удивленно уставился на меня Демиург.

– Виссенд, – начал я вкрадчивый голосом, непроизвольно кладя руку на Пьющего Души. – Ты же не хочешь сказать, что Тени в Светлом городе нет?

Если это так, то Вселенная лишится одного из Демиургов прямо сейчас.

– Нет, что ты, – успокоил он меня. – Она там. И я буду надеяться, что тебе повезет. Но все же, будь осторожен. Если Видящий узнает, что ты в Светлом городе, у тебя не будет шансов вернуться.

– Спасибо, – я улыбнулся. – Я постараюсь раздобыть нужную информацию. Нам нужно уничтожить Видящего. Иначе спокойной жизни мне не видать.

Я поднялся, собираясь покинуть гостеприимный кабинет Великого Инквизитора, но внезапно Морган остановил меня.

– Погоди, Темный, – пророкотал он. – За стенами Темного города опасно, а в Светлом городе еще опаснее. Я хочу предложить тебе одного из своих помощников в спутники. Он демонолог. Еще достаточно молодой, так что, думаю, вы поладите.

Он отворил дверь и выглянул в коридор. Тотчас в комнату вошел парень года на два старше меня и немного ниже. Одет он был в синие джинсы, серые ботинки и черную куртку. Длинные прямые русые волосы падали на глаза, но казалось, парня это нисколько не смущало. Овальное лицо, длинный нос с небольшой горбинкой, веселые карие глаза. Парень расстегнул куртку и под ней обнаружился красный свитер с вышитой черными нитками надписью «Misfits». На поясе у него висел длинный узкий кинжал, а за пояс был заткнут жезл. Небольшой, всего в локоть длиной жезл, украшал набалдашник из красного полупрозрачного камня.

– Здрасте, – он кивнул всем собравшимся и, подойдя ко мне, протянул руку. – Игорь. Для друзей просто Музыкант.

– Темный, – я ответил на рукопожатие, оценивающе глядя на парня. Демонолог. Хм. Демонолог это круто. Дар такой же редкий, как и дар некроманта. Вот только дар или проклятие?

– Значит вместе пойдем, – Игорь расплылся в улыбке.

– Вместе, но не вдвоем, – кивнул я.

Понятно. Парень без комплексов и, похоже, без головы. Что ж, будем надеяться, он не доставит мне проблем.

– Ты не беспокойся, – словно прочитал мои мысли Музыкант, – я прекрасно знаю, куда мы идем, так что все будет нормально. Ты здесь заканчивай, а я тебя в коридоре подожду.

С этими словами этот странный демонолог вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.

– Темный, ты не обращай внимания, – попытался успокоить меня Магистр. – Игорь только с виду такой несерьезный. Когда надо, он может заменить пятерых. Хороший боец, да и демонолог отменный.

– Я верю вам. Спасибо, его помощь не будет лишней, – поблагодарил я Евгения и повернулся к Великому Инквизитору. – Я пошел. А вы постарайтесь проследить за тем, чтобы в Темном городе не начались междоусобные разборки. Но не сильно подставляйтесь. В ресторане мы положили больше полусотни детей Драгора. Думаю, что нам придется ударить по жрецу ближе к лету, так что нам нужно как можно больше дееспособных Инквизиторов.

Я пошел к двери.

– Темный, – окликнул меня Виссенд. – Если ты погибнешь, этот мир уже ничто не спасет.

Я, не оборачиваясь, кивнул и вышел из кабинета.

Игорь ждал меня прямо за дверью, глядя в окно и насвистывая какой-то веселый мотивчик. Услышав стук двери, он тут же повернулся, и его физиономия расплылась в широкой улыбке.

– А ты быстрый, – хмыкнул он. – Я думал мне здесь еще часа три куковать. Ну что, куда пойдем?

Я немного оторопел от такой наглости, но тут же взял себя в руки. Все-таки вместе пойдем, надо привыкнуть друг к другу, изучить привычки, характер. Да и с парнями его надо познакомить.

– Подожди меня на улице, – ответил я, направляясь к лестнице. – Я выйду минут через пять.

– Нет проблем, – Игорь бодро сбежал по ступеням и скрылся в недрах школы.

Я же отправился в раздевалку. Мой черный балахон висел на своем месте, отстиранный и выглаженный. Перчатки лежали рядом на полке. Почему-то меня заняла мысль взять с собой комплект некромантской одежды. Хотя сам балахон и не играл никакой роли в ритуале оживления мертвецов, но в нем как-то привычнее. Ну и вообще, на всякий случай.

Быстро кинув перчатки на балахон, я скрутил его рулоном, связал рукавами и сунул за пазуху. Неудобно, но терпимо. Придем к Сереге, я у него какой-нибудь пакетик попрошу.

Костя сидел в своей кабинке, задумчиво глядя перед собой. Когда я подошел к нему, Инквизитор молча протянул мне журнал, а когда я поставил свою подпись, он неожиданно грустно спросил:

– Темный, ты не боишься оставить наш город в такой переломный момент его истории?

– Не боюсь, – я положил ручку. – Ведь в городе остаетесь вы. Инквизиция не допустит, чтобы город был разрушен снаружи. Главное, чтобы его не разрушили изнутри.

– Но ведь без тебя будет сложно. Ты один из лучших.

– Спасибо за комплемент, конечно. Но, Костя, во-первых, я ненадолго, а во-вторых, все проблемы Темного города как это ни странно, таятся в Светлом городе.

Я направился к выходу из школы. Костя молча посмотрел мне вслед.

– Постарайтесь сохранить наш город, – не оборачиваясь сказал я и вышел на улицу.

Пока я посещал Великого Инквизитора и иже с ним, небо затянулось тяжелыми грязно-серыми тучами. Они практически не двигались по небосклону, но все равно казалось, что эти небесные медузы находятся в постоянном движении. Словно внутри туч кто-то огромной рукой перемешивал их не менее огромной ложкой. Тучи клубились, извивались, выворачивались наизнанку, но не двигались со своих строго установленных мест. Вот-вот должен был пойти снег, но пока он сдерживался, прятался за заслоном облаков, выжидая наиболее подходящего для себя момента.

Игорь стоял на крыльце и пытался разговорить Инквизиторов, охраняющих школу. Те вяло отвечали на реплики демонолога, со скучающим видом наблюдая за окружающим пространством.

– Да ну вас, – наконец не выдержал парень и, обернувшись, увидел меня.

– Темный, ты знаешь, что твои напарники очень скучные, совершенно лишенные чувства юмора люди, – обиженным тоном заявил Музыкант, но тут же вновь повеселев, повторил свой вопрос. – Ну, так куда мы идем?

Я вдохнул в себя морозный воздух. Куда? Хороший вопрос. То, что мы сейчас пойдем к Сереге, это понятно, но вообще-то, мне бы не мешало поесть. А то я с утра так торопился к Великому Инквизитору, что позавтракать не успел.

– Вообще-то нам нужно в западную часть города, но для начала я бы перекусил, – я вопросительно посмотрел на парня. – Ты как?

– Я, в принципе, «за». Только на западе сейчас неспокойно. Вчера там была какая-то крутая разборка между мэром и залетными бандитами, так что надо быть поосторожнее.

– То есть ты ничего не знаешь? – я несколько удивился, поскольку считал, что Евгений Морган ввел демонолога в курс дела.

– Ничего, – покачал головой Игорь. – Меня сегодня подняли в пять утра, притащили сюда, сказали, что пойду в Светлый город в компании Темного. В смысле тебя. Все.

– Значит ни о детях Драгора, ни об их безумном жреце ты ничего не знаешь, – скорее утвердительно, чем вопросительно подытожил я. – Ладно, идем. По пути тебе все расскажу.

За разговором время пролетело незаметно, но в животе бурчало, поэтому мы зашли в первую попавшуюся закусочную, где, несмотря на, в общем-то, ранние часы уже было достаточно посетителей. Заказав вареную картошку и квашеную капусту, мы сели за столик в углу и продолжили общение.

Музыкант оказался интересным собеседником, умеющим слушать. Пока я рассказывал ему о детях Драгора и их разногласиях с Инквизицией Игорь не проронил ни слова, задумчиво теребя золотой перстень с рубином на указательном пальце правой руки.

Когда нам принесли картошку, я как раз закончил рассказывать ему, что произошло вчера в «Зеленом Зайце». Завершив свой рассказ тем, что на место бойни прибыли Стражи и Инквизиторы, я взял алюминиевую вилку с погнутыми зубьями и, наколов кусок картошки, отправил его в рот.

– Вот так и живем, – подвел я итог своего монолога. – Так что ты еще можешь передумать. Все-таки не на прогулку идем.

– Я здесь ничего не решаю, – пробормотал Музыкант. – Не знаю, как в Инквизиции, а у нас в Академии не принято обсуждать приказы Магистра. К тому же если это касается безопасности моего города, я готов послужить на его благо.

– Патриот? – удивился я.

– Отнюдь, – Игорь покачал головой. – Просто я не люблю, когда кто-то ссыт в моем подъезде. Или плюет на мое окно. Или еще как-то мешает мне спокойно жить. Я хочу жить спокойно и готов для этого трудиться. А тот, кто мне мешает, тот сам напросился.

Я молча кивнул. Этому человеку удалось меня удивить. Парень, конечно, если он не лжет, пойдет до конца ради своего благополучия. И тот, кто будет стоять у него на дороге, окажется раздавлен.

– Слушай, – за едой неторопливый разговор протекал на «ура», – а когда ты открыл в себе Дар демонолога?

– Если честно, я точно не помню. Но когда мне было лет десять, я уже видел странные вещи. Иногда в пламени горящей свечи я различал танцующие фигуры. Мужские и женские силуэты переплетались в потрясающем танце. Возможно, поэтому люди могут бесконечно смотреть на огонь, подсознательно видя перед собой духов огня. Это, не считая домового, который жил у меня под кроватью. И еще я видел одержимых демонами людей. Очень неаппетитное зрелище.

Игорь прожевал очередной кусок сухой картошки, поморщился и продолжил:

– Естественно, когда я сказал об этом родителям, мне не поверили и посоветовали не говорить ерунды. Я сделал вид, что послушал, а сам пытался найти как можно больше информации о демонах. Я перерыл горы литературы, перекачал гигабайты Интернета, но все это было не то. Только когда на мир опустились границы, ко мне пришел Евгений и показал мне мою настоящую суть. Хотя поначалу, я посчитал его за одного из тех шарлатанов, которые попадались раньше. Но Морган показал мне истинную силу управления демонами. Так что теперь я демонолог. Единственный в Темном городе, между прочим. Ну а ты?

– А мне не так повезло. Когда на мир опустилась тьма, я был на берегу Средиземного моря. В Сирии. А когда пришел в себя, то понял, что лежу на одной из улиц города, в котором родился и который теперь называется Темным. Я был один. Без денег, вещей, оружия. К тому же тогда никто еще не знал, что произошло. Дом мой был разрушен, родственников не осталось, так что пару месяцев я жил как бомж, – тут в груди кольнуло неприятное ощущение, когда я вспомнил, как бегал по всему городу как проклятый, пытаясь найти Ее или хоть что-то узнать о Ней. – А потом я встретил Великого Инквизитора. Тогда я был согласен на любую работу, чтобы прокормить себя. Ну и понеслась. Так что теперь я некромант. Единственный в Темном городе, между прочим.

Игорь кивнул. Естественно, каждый из нас что-то скрыл, но никто из нас не врал. Просто не сказал всей правды. Я оставил при себе некоторые моменты своей карьеры Инквизитора, да и Музыкант, думаю, немного недоговорил, но мы оба остались удовлетворены разговором.

А вот едой не очень. Картошка сухая и невкусная, капуста слишком кислая, а компот, который нам принесли на десерт, больше походил на помои. Да, в свое время мне и их довелось попробовать.

Но, тем не менее, голод я свой кое-как утолил, и теперь мы могли со спокойной совестью идти к Сереге.

Снег все-таки пошел. Правда, не мелкий, как я думал. Он повалил крупными хлопьями, в несколько минут покрыв голые участки дороги, облепив вывески магазинов и укутав одинокие голые деревья. Ветра не было, но снег падал непроницаемой стеной, пытаясь погрести под себя весь город. Февраль все-таки решил отдать свою долю снега и холода, которую он выиграл у весны.

Игорь поглубже натянул шапку на глаза и поднял воротник куртки. Я последовал его примеру, раскатал воротник свитера и прикрыл им рот и нос. Весь путь до улицы Третьей танковой дивизии мы проделали молча. Тем более что поднялся ветер, и разговаривать стало просто невозможно.

Только когда мы зашли в подъезд и слегка отряхнулись, я напомнил:

– Не забудь, он вчера потерял самого близкого человека. Не сболтни чего лишнего.

Музыкант лишь молча кивнул, и ударил себя шапкой по бедру, пытаясь очистить ее от снега.

Я подошел к двери и нажал на звонок. И естественно ничего не произошло. Я знал, что трели звонка мы не услышим, но каждый раз приходя к Сереге, я нажимал на эту кнопку. Где-то в глубине души жила почти детская надежда, что именно в этот раз я услышу переливчатый звон.

Понажимав на кнопку еще несколько раз для острастки, я наконец-то постучал в дверь. Дверь распахнулась секунд через десять. Причем именно распахнулась, чем несказанно меня удивила. Я ведь отлично знал, какой кривой здесь косяк и как туго дверь выходит из лутки. Правда мое удивление сразу улетучилось, когда из-за двери показалась бочкообразная грудь Виктора. Этот мог и лутку выломать, если бы оперся на нее плечом. Ну, с луткой я, конечно, перегнул, но сил моему другу было не занимать.

– Здорово, Темный, – пробасил гигант и посторонился, пропуская нас внутрь.

– Привет, Витя, – я первым прошел в узкий коридор и сразу же представил своих напарников друг другу. – Виктор, это – Игорь по прозвищу Музыкант, демонолог. Игорь, это – Виктор. Просто Виктор.

– Виктор Воронов, – гигант протянул демонологу руку. – По прозвищу Ворон.

– Музыкант, – Игорь спокойно пожал экскаваторный ковш, который заменял воину ладонь.

– Ну, вот и отлично, – я проследил за их рукопожатием и спросил Виктора: – Где Серега?

– В комнате, – Ворон слегка помрачнел. – Ты бы поговорил с ним, Темный.

– Поговорю, – я кивнул. – Пошли.

Серега сидел на диване и смотрел прямо перед собой в одну ему видимую точку. Одет он был в синие потертые джинсы и мятую серую футболку. Лицо его было темно-серого цвета, под глазами черный круги, волосы растрепаны, взгляд пустой. Похоже, не у одного меня сегодня была бессонная ночь. Одна рука Серого сжимала подлокотник дивана, вторая лежала на колене.

– Серега, – негромко позвал я. Ноль реакции. – Серега. Серый!

«Извините, в данный момент ваш абонент находится вне зоны досягаемости». Серега даже не шевельнулся. Его взгляд остался таким же пустым, как и секунду назад.

– Ладно, Игорь, ты возьми кресло в соседней комнате, а ты, – я посмотрел на Ворона, – пойдешь со мной на кухню.

Когда мы оказались на кухне, я поставил на плиту чайник и подошел к окну. Снегопад на улице превратился в настоящую бурю. Из-за падающего снега невозможно было разглядеть даже ветви ближайших деревьев. Хоть бы к вечеру это природное безумие закончилось.

– Он глупостей наделать не пытался? – спросил я, глядя в окно.

– Ты про петлю, что ли? – Виктор сел на табурет. – Плохо ты знаешь своего друга. Ничего такого он сделать не пытался. Просто как сел вчера на диван, так и сидит и в одну точку смотрит. Вот если не вывести его из этого состояния, это может плохо кончится. Если он не будет спать, то может сойти с ума.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – я кивнул. – Игорь пойдет с нами.

– Это я понял, – кивнул Ворон. – Кто он?

– Демонолог, – я пожал плечами. – Морган посоветовал взять его с собой.

-Да я то не против, но, Темный, – Виктор испытывающее посмотрел на меня, – ты так и не сказал мне, зачем мы рискуем своей шеей и идем в Светлый город.

– Разве? – за удивлением я попытался скрыть свое замешательство. – Потерпи, соберемся все вместе и я все расскажу.

– Хорошо, – кивнул гигант.

Тем временем чайник на плите закипел. Я открыл кухонный шкафчик и достал оттуда две кружки. В одну из них я налил кипяток, а в другую ледяной воды из-под крана.

– Ты че задумал, Темный? – подался вперед Ворон.

– Все нормально, – я улыбнулся своим темным мыслям. – Идем, вернем нашего друга к жизни.

Пока мы с Виктором беседовали на кухне, Музыкант не поленился перетащить в гостиную оба кресла и сейчас сидел в одном из них, закинув ногу на ногу. Правда, в комнате сразу стало тесновато, но это мы как-нибудь переживем.

Я поставил кружки с водой на столик и близко-близко наклонился к пепельному лицу Сереги. В его глазах по-прежнему царила пустота.

– Серега, здесь две кружки с водой. В одной из них ледяная вода, во второй вар. Если ты сейчас не придешь в себя, я плесну тебе в лицо из одной чашки. Где и какая вода, я не знаю, так что ты вполне можешь остаться без глаз.

С этими словами я схватил со стола чашку и плеснул ее содержимое в лицо своему другу. Естественно в чаше была холодная вода, но Серега этого не знал, поэтому он успел вскинуть правую руку и закрыть ею от влаги. Вода прошла сквозь его пальцы и попала на лицо, не причинив никакого вреда. Однако Сергей дернулся как от удара, его взгляд стал осмысленным, и он с удивлением огляделся вокруг.

– С возвращением, – хмыкнул я. – Я думал мы тебя потеряли.

– Темный, ты охренел! – взревел Серега. – Холодно же!

– Ты сам охренел! – заорал я в ответ. – Изображаешь здесь из себя Венеру Милосскую. Так у нее хоть рук нет, зато посмотреть есть на что. А ты сидишь уже часов пятнадцать и смотришь в одну точку. Пришлось реанимировать…

К концу этой гневной отповеди голос мой становился все тише и тише, потому, что Серегин взгляд вновь начал становиться пустым.

– Э, э, – я схватил его за плечи и, что было сил, тряхнул. – Даже не вздумай. Или в следующий раз я использую кипяток.

Но моя угроза растворилась в воздухе, а Серега опять принял позу сфинкса. И тогда я разозлился. Сам же вчера мстить собирался, а теперь сидит здесь и хоть бы хны! Хотя я реально представлял, что сделает Видящий со всеми нами, если встретит в темном переулке, но желание всадить ему нож между лопатками у меня было не менее сильным, чем у начальника охраны мэра Ксандра. А кроме того, я должен найти Тень и терять еще один день из-за этого мраморного идола я не собирался.

Я отошел на шаг и дал Сереге по морде. В последний момент я все-таки слегка приостановил удар, а то пришлось бы еще его потом в себя приводить. Но и сейчас удар получился довольно сильным. Голова Серого мотнулась в сторону, а в следующее мгновение я получил тяжелый удар в грудь.

Наконец-то последовала ожидаемая реакция сервера!

– Все? – поинтересовался я. – Ты включился или тебе еще раз в рыло двинуть?

– Попробуй, – скривился Серега. – У тебя осталось еще тридцать два зуба. Сколькими ты готов пожертвовать?

Наблюдавшие эту сцену зрители в лице Ворона и Музыканта расхохотались.

– Вам бы, ребята, в цирке выступать, – вытирая слезы сказал Виктор.

Музыкант только тряс головой, содрогаясь в судорогах безудержного хохота.

– Серега, это – Игорь по прозвищу Музыкант, демонолог, – приступил я к уже привычной для себя процедуре представления своих друзей друг другу. – А это Сергей по прозвищу Серый, начальник охраны мэра Ксандра.

– Я так понял, что ты пойдешь с нами? – Сергей вопросительно посмотрел на Музыканта.

– Да, – тот кивнул, все еще продолжая улыбаться.

– Зачем? – теперь Серега повернулся ко мне. – Нас что троих было мало?

Повисла напряженная тишина. Вот уж чего я не ожидал от Серого, так это такого отношения к людям. Где тот веселый и беззаботный парень, которого я знал?

– Помнишь, как мы с тобой на втором курсе в «Героев» третьих играли? – медленно начал я. – На бутылку коньяка. За сто рублей. Помнишь? Я тогда хотел еще одного Красного Дракона из внешних жилищ взять, а ты сказал, что я и так выиграю. Вот только у тебя на два Древних Чудища больше было. Помнишь, чем это закончилось?

– Помню, – довольно улыбнулся Серега. – Ты покупал мне коньяк.

– Вот именно. И мне тогда не хватило именно этого одного Дракона. Так вот я это к чему. Не стоит отказываться от помощи, если тебе ее предлагают от чистого сердца.

– Это не игра.

– Серега, – процедил я сквозь зубы, пытаясь подавить раздражение, – будь добр, побереги свою злость для того, кто действительно ее заслуживает.

– Да, – хозяин квартиры опустил глаза, зная, что не сможет выдержать мой взгляд.– Извини. Просто пойми, Темный, ее ведь больше нет.

Я промолчал. Ее тоже не было со мной несколько лет, но теперь я хотя бы знал, что она жива. А Серый потерял свою девушку навсегда, и даже я не в силах ему помочь.

Так мы просидели минут пять, думая каждый о своем. Я о Тени, Серега о Татьяне. О чем думали Виктор и Музыкант я не знал. Но время поджимало, и я решил, что хватит нам уже предаваться воспоминаниям.

– Дорогие мои, – начал я, – мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить все тонкости нашей совместной кампании. У кого есть вопросы и предложения, просьба задавать их строго в порядке очереди. Начнем, пожалуй.

– Есть предложение, – мгновенно вскинул руку Игорь, а когда все повернулись к нему, продолжил, – может, ты сядешь? А то стоишь посреди комнаты, так и хочется в тебя чем-нибудь кинуть. Тяжелым.

– Как вам будет угодно, – учтиво поклонился я и опустился на диван рядом с Сергеем. – Так, ладно, хватит прикалываться. Давайте конкретно и по существу.

– Ты обещал мне рассказать, зачем мы идем в Светлый город, – выразительно посмотрел на меня Виктор.

– Если честно, – я задумался, – у меня есть своя конкретная цель. Я ищу девушку и по моим данным она сейчас в Светлом городе. Но поскольку вас это может не устроить, я нашел более подходящую мотивацию. Все знают, что вчера произошло в «Зеленом Зайце»?

Вопрос был лишним. Знали все, а трое из нас даже участвовали во вчерашней бойне. Но поскольку все начиналось именно оттуда, то стоило еще раз удостоверится, что мои друзья отчетливо представляют себе опасность.

– Так вот, сегодня утром я получил новые распоряжения от Инквизиции…

Далее я вкратце пересказал слушателям то, что сегодня услышал от Великого Инквизитора и Виссенда. Конечно, я немного приврал. Ведь никакого конкретного приказа я не получал. Но пусть лучше они думают, что стараются на благо Темного города. Я ведь не собираюсь никого из них подставлять по удар вместо себя.

– В общем, наша задача, – подвел я итог, – состоит в том, чтобы узнать, какие силы собрал вокруг себя Видящий, и насколько силен он сам. Ну и само собой, вернуться невредимыми и по возможности целыми с докладом.

– Мы убьем его, – неожиданно тихим голосом сказал Серега.

– Кого? – поинтересовался Игорь.

– Видящего.

– Гм, – я прочистил горло. – Серый, я тебя понимаю, но, по предварительным данным, нам с ним не тягаться. Жрец Драгора слишком силен, чтобы мы вчетвером могли противостоять ему.

– Тогда я пойду один.

– Тогда ты вообще никуда не пойдешь, – обрубил я. – Что это за странная тяга к самоубийству?

– Я должен отомстить, – Серега посмотрел на меня. – Даже ценой своей жизни.

– А ценой наших жизней ты отомстить не хочешь? – начал заводиться я. – Ты что не понимаешь, что нам нельзя светиться? Если Видящий узнает, что за ним следят, он может залечь на дно и собрать еще больше сил. Я не хочу, как в прошлый раз, высунув язык бегать по Темному городу, разыскивая эту тварь.

Повисла напряженная тишина. Серега зло смотрел на меня, осознавая, что я прав, но все еще упрямясь. Он пытался подавить в себе жажду мести и гордыню, но пока это у него получалось плохо.

– То есть попытки уничтожить этого жреца уже были? – спросил Игорь, внимательно прислушивающийся к нашему спору.

– Были, – вздохнул я. – Месяцев семь назад Инквизиции удалось выбить Видящего из Темного города, и мы тогда считали, что он погиб под завалом. Но вот теперь дети Драгора появились снова, и по их словам жрец сейчас находится в Светлом городе.

– Им можно верить?

– Обычно мертвецы не имеют привычки лгать. А после применения к ним «Руки Мертвого» так вообще становятся послушнее ягнят. Да и Виссенд говорит, что Видящий в самом крупном городе нашего «квадрата».

Снова стало тихо. Я взял чашку с уже порядком остывшей водой и сделал пару глотков. Что-то горло пересохло. Сказывались сто пятьдесят граммов конька и бессонная ночь.

– Месть плохое чувство. И плохой мотив, – неожиданно проговорил Ворон. – Она будет уничтожать тебя изнутри, если ты поддашься ей. Если ты сделаешь месть своей целью, то даже достигнув ее не получишь никакого удовлетворения. А самое страшное заключается в том, что когда твоя месть осуществится, ты не сможешь дальше жить полноценной жизнью. Потому, что твоя цель будет достигнута, и найти новую, не имеющую отношения к мести, ты не сможешь.

Этот довод Серегу, похоже, убедил, но он все же решил поторговаться:

– Хорошо, но ты должен обещать мне, что Видящий умрет.

– Этого тебе не может пообещать даже Великий Инквизитор, – спокойно ответил я, хотя внутри у меня все кипело.

– Плевать мне на твоего Великого Инквизитора, – заорал Серый, вскакивая с места. – Я не успокоюсь, пока не увижу этого жреца мертвым.

– А вообще не хочу его видеть. Ни живого, ни мертвого, – уже едва сдерживаясь, но внешне спокойно, ответил я. – Но не все в этом мире зависит от нас. Чтобы ни говорили о том, что судьба это то, что мы создаем сами, иногда приходится подчиняться правилам игры. Я не могу подвергать опасности всех вас. Борьба с нечистью – это дело Инквизиции. Каждый должен заниматься своим делом, только тогда это дело может быть выполнено быстро и качественно.

– Темный прав, – поддержал меня Игорь, – и Виктор тоже прав. Жажда мести может лишить тебя осторожности, и ты погибнешь зря. Тем более что нас всего лишь четверо. Пусть мы и многого стоим, но судя по вашим рассказам, эти дети Драгора крепкие орешки.

– Короче, – я повернулся к Сереге, который немного успокоился и снова сел на диван. – Или ты принимаешь условия и идешь с нами или не принимаешь и остаешься здесь подыхать от желания перегрызть Видящему глотку.

Серега едва не задохнулся от такого моего заявления.

– Это я достал для тебя разрешение на оружие, – растерянно пробормотал он. – Помнишь?

– Помню. Спасибо тебе большое. Но я повторяю. Я не хочу, чтобы кто-то из нас погиб, если Видящий узнает о том, что мы в пределах его досягаемости.

– Ладно, – сквозь зубы процедил Серега, и глаза его нехорошо блеснули. – Я пойду с вами.

– Вот и договорились, – облегченно вздохнул я.

Что за день сегодня? Ничего не делаю, только разговоры разговариваю, а уже вымотался так, словно вагон с углем лопатой разгружал. К тому же мне наконец-то захотелось спать. Глаза закрывались, жесткий диван казался мягкой периной, а пол и потолок все время пытались поменяться местами. Я тряхнул головой и еще немного отпил воды из чашки. Пора заканчивать этот разговор и двигать до дому. Баиньки.

– Раз с основными проблемами все решено, – я выразительно посмотрел на «отморозившегося» Сергея, – давайте перейдем к второстепенным.

Дождавшись одобрительных кивков, я продолжил:

– Пункт первый: деньги у всех есть?

Снова кивки. Замечательно, одной проблемой меньше.

– Пункт второй: оружие.

– Имеется, – поднял руку Виктор.

– Аналогично, – поддакнул Игорь.

Серега просто кивнул.

– Отлично, значит я один без полноценного вооружения, – я сокрушенно покачал головой. – В общем, берите пушки по своему усмотрению. Кто к чему привык. Патронов побольше захватите.

Тут я поймал себя на мысли, что сейчас выгляжу как первоклашка, который учит выпускников решать интегралы. Взрослые же люди передо мной сидят, все имеют опыт проведения военных действий. Так кого я пытаюсь учить?

– Гранаты не забудьте, – немного сконфужено закончил я. – Разберетесь, короче.

– Разберемся, – кивнул Виктор, переглядываясь с Музыкантом.

– Да, еще, – я вспомнил одну немаловажную деталь. – Холодное оружие должно быть у всех. Я имею в виду не ножи, а настоящее холодное оружие. Рубящее или колюще-режущее.

– А твоя булава рубящая или колюще-режущая? – ехидно поинтересовался Ворон.

– А моя булава универсальная, – вывернулся я. – Дробящее оружие тоже подойдет. К алхимикам и магам можете заглянуть. Может, чего полезного найдете.

Я сделал еще несколько глотков, промочил горло и продолжил:

– Пункт третий: провизия. Есть предложения по этому поводу?

– Я займусь, – хмуро бросил Серега. – Связи еще остались в «Зеленом Зайце». Тем более что пока ресторан не отремонтируют, продукты будут пропадать.

Он криво усмехнулся.

– Хорошо. Пункт четвертый: палатки. Думаю, что двух нам должно хватить.

– Я возьму, – пророкотал Ворон. – У меня есть белая двухместная палатка и спальные мешки.

– Я тоже возьму, – вновь усмехнулся Серега. Поймал мой недоуменный взгляд и пояснил: – Ну, еду, я думаю, мы на всех раскидаем?

– Да, конечно, – кивнул я. – Посуду, котелки там, это каждый сам себе берет. Личные мелочи на свое усмотрение. Только не перегружайтесь.

Я немного помялся и перешел к последнему, самому щекотливому пункту.

– И, наконец, последний пункт: кто из вас был за пределами Темного города?

Участники разговора замялись. Так, понятно, никто. Хотя, что им там делать? За городом бывают только купцы, скауты и одиночки, которые летом собирают травы, а зимой охотятся на зверей. Остальным там делать нечего.

По правде говоря, я сам бывал за стеной раза два, когда во время тренировок в Инквизиции нас с завязанными глазами вывозили в лес и бросали там по трое человек в группе. Задачей группы было выжить, что было не так-то просто. Нас оставляли в лесу, давая лишь булаву и нож. Остальное зависело только от людей.

Зимой было сложнее в отношении того, что было холодно и не было еды. Летом еда была, зато по лесу носились такие звери, для которых люди вполне могли сами стать едой. Зимой эти животные тоже попадались, но намного реже.

– Что, вообще никто? – с надеждой спросил я.

– Я был, – нехотя ответил Серега. – С обозниками мотался пару раз.

– И далеко тебя заносило? – поинтересовался Игорь, который в разговоре почти не участвовал.

– До Гранитного, – ответил хозяин квартиры и, поняв, что никто не знает где это, уточнил, – это поселок на полпути к Донскому.

– На полпути к Донскому, – я быстро прикинул расстояние. – Это дня два?

– Я же говорю, с обозниками мотался. Тащились как сонные черепахи. Четыре с половиной дня угробили, – скривился Серый. – А так дня полтора-два.

– И где вы останавливались на ночлег? – Виктор потер подбородок, начавший зарастать щетиной. – Четыре дня. Четыре ночевки. Не слишком ли опасно?

– Не слишком, – Серега отвечал нехотя, – нас было человек пятьдесят. Телеги по кругу ставили, в центре разжигали костер и никаких проблем.

Угу. Никаких проблем. Рассказывай, рассказывай. Когда мы втроем с дцатой попытки высекли искру, подожгли клочок высохшей травы и запалили небольшой костерок из леса вышел медведь и попросил еды. Нас в смысле. Ух, как мы тогда втроем бежали!

Но ничего этого в слух говорить я не стал. Ни к чему это.

– Хорошо, – я почесал коленку. – Тогда может быть, ты знаешь, как нам лучше добраться до Светлого города?

– Не знаю, – помотал головой начальник охраны мэра. – Или по бывшему шоссе, или по бывшей железной дороге.

– По железной дороге мы не пойдем, – решил я. – Слишком там места глухие, да и крюк она делает порядочный. А если напрямик?

– А напрямик мы туда не пройдем. Шоссе – самая прямая дорога.

– Но шоссе и самая наезженная дорога, а значит, любые неприятности в виде бандитов будут ждать нас именно там, – я поморщился. – Неужели нет другого пути?

– Нет.

– Жаль. Тогда послезавтра в восемь утра у Северных ворот, – подвел я итог и поднялся. Меня слегка качнуло, но никто, слава Богу, этого не заметил. – Игорь, ты идешь?

– Да, конечно, – Музыкант легко поднялся на ноги. – А почему послезавтра, а не завтра?

– Потому, что завтра мне еще нужно купить оружие. Да и у вас, думаю, еще есть незаконченные дела.

– Я тоже пойду, – Виктор тоже вылез из кресла, которое при его движении жалобно скрипнуло. – Ты прав, надо закончить пару дел.

– Ну, тогда пошли. Серега, закрой двери.

Когда мы подошли к двери, я вспомнил, что хотел попросить у Серого пакет, чтобы положить туда балахон и перчатки. Пока он бегал в глубину квартиры, Ворон и Музыкант вышли на лестничную площадку, а я остался в прихожей. Складывая одежду в принесенный Серегой черный непрозрачный пакет, я ободряюще толкнул своего друга в плечо.

– Держись, Серый, – я посмотрел ему в глаза. – Я знаю, тебе сейчас очень тяжело, но мне нужна твоя помощь. Тебя настоящего. Такого, каким ты был до вчерашнего вечера.

Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась хмурая гримаса. Я вздохнул и вышел из квартиры к ожидавшим меня парням.

Втроем мы покинули подъезд, и вышли на улицу. Буря слегка улеглась, но снег продолжал падать. Виктор сразу же попрощался и в одиночку потопал в сторону Западных ворот. Мы с Игорем подождали, пока он скроется за снежной стеной и пошли в противоположную сторону.

– Темный, – внезапно спросил Музыкант, – что ты делаешь сегодня вечером?

– Это вопрос или предложение?

– Нет, это не то, что ты подумал, – оценил шутку демонолог. – Просто сегодня вечером бои без правил. Не хочешь пойти?

– Поучаствовать?

– Нет, просто посмотреть.

– Знаешь, Игорь, – я набрал горсть снега и протер лицо. – Я за последнюю неделю дрался столько, что хватило бы на три года. У меня эти бои уже вот где сидят, – и я провел ладонью по горлу.

– Да ладно, – парень провалился ногой в особо глубокий сугроб и выругался. – Демоны и змеи! Нет, просто мне знающие люди говорили, что сегодня будет на что посмотреть.

– Не знаю. Если проснусь к вечеру. А где?

– На площади Кирова, там недалеко подвальчик есть.

На Кирова? Хм. Наведаться что ли в родные места.

– Хорошо, уговорил, – я улыбнулся. – Где и во сколько встречаемся?

– Лучше я к тебе зайду, – почему-то напрягся Музыкант.

– Тогда подходи к бывшей третьей общаге, – я сделал вид, что ничего не заметил.

– О'кей, – кивнул Игорь. – В семь вечера буду у тебя.

Дальше до самой Морской мы молчали, а когда вышли на центральную городскую улицу, демонолог пожал мне руку, напомнил, что зайдет вечером, и направился в сторону Академии. А я медленно побрел домой. Нужно хорошо выспаться. Кто знает, какой сюрприз готовит мне сегодняшний вечер?

– Темный, – сквозь пелену сна пробрался ко мне голос Маши. – Просыпайся, к тебе пришли.

– Мгум, – ответил я и отвернулся к стене, натягивая одеяло на голову.

Но все мои попытки поспать хоть еще немного были безжалостно сломлены. Маша прошла по комнате и стянула с меня одеяло.

– Эй, – моментально проснувшись, я ухватился за край одеяла и потянул на себя. – Что ты себе позволяешь? Я же голый.

– Ну и что? – девушка абсолютно не смутилась. – Что я голых мужиков никогда не видела? Вставай, я сказала, к тебе пришли.

– Раскомандовалась, блин, – буркнул я, но из-под одеяла все же вылез и начал одеваться. – Времени сколько?

– Почти семь часов, – ответила девушка, с каким-то нездоровым интересом наблюдая за моими попытками застегнуть ремень на джинсах.

– Слушай, – пальцы наконец-то справились с упрямой застежкой, – а как ты попала ко мне в комнату?

– Через дверь зашла. Ты же ее не закрыл.

– Разве? – я недоверчиво посмотрел на соседку. Неужели и вправду не закрыл? Не может быть.

– Откуда у тебя ключи от моей комнаты? – нахмурился я.

– Не понимаю, о чем ты, – отмахнулась Маша. – Одевайся быстрее. Тебя же люди ждут.

Подождут. Не хватало еще, чтобы после моего ухода ты в моих вещах копалась! Я в принципе уверен в порядочности своей соседки, но и на старуху бывает проруха.

– Маша, – я нехорошо улыбнулся и подошел ближе к ней. – Отдай мне ключи.

– Да нет у меня ключей, – запротестовала девушка, но через несколько секунд сдалась. – Вот, держи. И больше не теряй.

Сказав это, она сунула мне в руку ключ и выбежала из комнаты. Нет, посмотрите на нее! Больше не теряй! Я положил ключ в карман джинсов и тут же захохотал, как сумасшедший. Моего ключа в кармане не было! Тихо шифером шурша…

Одевшись, я снова остановился с выбором оружия. Все-таки в опасное место иду. В пистолете осталось четыре патрона. Вполне неплохо. Повесив на пояс Пьющего Души и сунув за пояс ТТ, я еще раз проверил, как колья выходят из петель в рукавах и вышел из комнаты. Закрыв дверь на ключ, я несколько раз подергал ее и только после этого положил ключ в карман. Самый глубокий из тех, что были в моей одежде.

Музыкант стоял на том же месте, где несколько дней назад стояла Маша, когда ждала меня. Правда, он то пришел минут десять назад и закоченеть не успел.

– И снова здравствуйте, – улыбнулся он при виде меня. – Неплохо ты устроился.

– Угу, – кивнул я. – Триста рублей в месяц жрет, зараза ненасытная.

Игорь присвистнул. Действительно, для многих людей в нашем Темном городе такие деньги были довольно большой суммой.

– Ну что, пошли, что ли? – спросил я и первым двинулся с места. Демонолог пошел следом.

Снег совсем перестал падать, но идти по дороге все равно было сложно. Практически каждую тропинку придется протаптывать заново. Интересно, что нас ждет за пределами Темного города?

– Слушай, Темный, – Игорь догнал меня и пошел рядом. – А кто эта девушка?

– Которая? – ответил я вопросом на вопрос, действительно не понимая, кого он имеет в виду.

– Та, что пошла тебя будить, – терпеливо пояснил Музыкант, хотя глаза его горели. Это я разглядел даже в темноте.

– Понравилась? – не удержался я от того, чтобы подколоть друга. – Соседка по этажу.

– И? – невысказанный вопрос повис в воздухе, но я все понял правильно.

– Нет. Просто соседка по этажу.

– А встречается с кем-нибудь?

– Насколько мне известно, нет.

– Угу, – на лицо Игоря вползла дебильная улыбка. – А зовут как?

– Мария.

– Мария. Маша, – пробормотал Музыкант, словно пробуя это имя на вкус.

Все, пропал парень. Похоже, теперь я его часто буду у себя на этаже видеть. Чем черт не шутит.

Площадь Кирова выплыла из темноты как Летучий Голландец. Слабо освещенная редкими огнями, она не была слишком большой, но когда-то считалась вторым по важности местом в городе. Отсюда можно было добраться в любую точку города, да и основная масса супермаркетов располагалась по ее периметру. А ведь когда-то я жил в соседнем дворе.

– Нам сюда, – отвлек меня от воспоминаний Игорь и свернул в один из дворов.

Это место я знал. Раньше здесь располагался один из ночных клубов среднего класса, но после войны насколько я знал, он закрылся. Я ошибался. Здание клуба располагалось в центре квартала. Не знаю, как его терпели жильцы окружающих домов и кому в голову пришла дурацкая идея построить клуб в таком месте. Высотой это здание не превышало семи метров, но подвал там был раза в два больше, чем в «Приюте». Сейчас вход был приоткрыт, и сквозь щели пробивались тоненькие лучики света.

Игорь уверенно подошел к двери и пару раз бухнул в нее кулаком. Дверь приоткрылась, и мы оказались стоящими в пятне света. Оглядев нас пара охранников переглянулась, и один из них спросил:

– Музыкант, кого это ты с собой привел?

– Это друг, – беспечно отозвался Игорь и сделал шаг вперед.

Но охранник загородил ему дорогу.

– Ты знаешь правила. Он должен доказать, что достоин пройти.

– Юра, не мели ерунды, – скривился демонолог. – Поверь мне, он достоин.

– Извини, Игорь, не могу. Только пока не увижу это своими глазами.

– Ребята, какие проблемы? – поинтересовался я, подходя ближе и уже смутно представляя, что от меня потребуют.

– А разве твой друг не предупредил тебя? – насмешливо поинтересовался другой охранник.

– Не предупредил о чем? – я выразительно посмотрел на Игоря.

– Понимаешь, Темный, – Музыкант замялся, но потом повеселел и, подмигнув мне, продолжил, – ты должен пройти внутрь. Сам. Мимо охраны.

– Все понятно, – я сделал вид, что обиделся. – Я пошел домой.

– Ага, вали, вали, – кивнул мне второй охранник, имени которого я так и не услышал. – Здесь место для крепких парней. Вот Музыкант с первого раза прошел.

– На то он и Музыкант, – согласно кивнул я. – А как вы потом будете выполнять свои обязанности, если я сейчас все же решу зайти?

– Как и раньше. Ты же не думаешь, что тебе придется драться с нами, – удивленно посмотрел на меня Юра. – Но ты все-таки решил попробовать?

– Ага, – я кивнул. – А то я смотрю, в этой части города меня совсем не знают, если имя «Темный» вам ни о чем не говорит. Нужно же поддерживать репутацию.

Юра хмыкнул, но заглянул внутрь помещения и крикнул внутрь:

– Коля, выйди, пожалуйста, на минутку.

– Минутка это много, – не удержался я. – Тридцати секунд вполне хватит.

Пока неизвестный Коля шел по коридору и поднимался по ступенькам, я обратился к Игорю:

– Ты из-за этого за мной зайти решил?

– Прости, Темный, но я должен был проверить, на что ты способен. Я не могу доверять человеку, которого не видел в бою.

– А как же Ворон и Серый, – я удивленно поднял бровь. – Их ты тоже проверять собрался?

– Хотел, – нехотя признался демонолог, – но времени уже не остается.

Тут он видимо вспомнил о Маше, так как на лицо его вползла мечтательная улыбка, и добавил:

– Но теперь я вижу, что зашел к тебе не зря.

– А когда я увижу, как дерешься ты?

– Скоро, – Музыкант посерьезнел. – Как только мы попадем внутрь.

Тут дверь снова распахнулась, и на пятнадцатиградусный мороз из помещения вышел человек головы на две выше меня, раза в полтора шире в плечах, в спортивных штанах, футболке и расстегнутой мастерке. На ногах у него были надеты черные кроссовки. Закатанные рукава мастерки открывали огромные мускулистые руки, покрытые черными кучерявыми волосами. Волосы были коротко подстрижены, а все его лицо было словно грубо вытесано из гранита.

«А гориллу побрейте, оденьте и пошлите на стройку прорабом работать», – вспомнил я старый анекдот и поинтересовался:

– Какие правила?

– Проигравшим считается тот, кто упадет и не сможет подняться, – «обрадовал» меня Юра. – Оружие запрещено.

Я молча отдал Игорю нож и пистолет и вышел на утоптанную площадку, которая располагалась у стены. Интересно, сколько времени они ее после сегодняшнего снегопада утаптывали.

Подойдя к стене, я слегка размялся и повернулся к ожидавшему меня Николаю. И оно мне надо?

– Начнем? – поинтересовался я, выходя на середину площадки.

– Начнем, – кивнул он.

Я не стал изобретать велосипед и когда противник попер на меня как танк, шагнул в сторону, подставил подножку, перехватил руку и, резко крутанувшись вокруг оси, положил Николая на снег и заломил ему руку.

– Все, – бросил я удивленным охранникам, забрал у Музыканта свое оружие и по широким ступеням спустился в подвал. Игорь последовал за мной.

– Темный, как ты это сделал? – ошарашено спросил меня демонолог, когда мы спустились по ступенькам и шли по длинному коридору туда, где горел свет.

– Что сделал? – поинтересовался я, пряча довольную улыбку.

– Ну, знаешь, никому еще не удавалось справиться с Колей меньше, чем за пять минут. Это вообще мало кому удавалось.

– Он сам упал, – хмыкнул я. – Я просто ему немного помог.

Коридор закончился и мы, пройдя еще через одну дверь, на этот раз двустворчатую, оказались в огромном зале. И хотя его стены тонули в темноте, было видно, что помещение имеет довольно большие размеры. Прямо за дверями начинался небольшой проход, по обеим сторонам от которого располагались ряды лавок, на которых сейчас уже сидело около полусотни зрителей. В центре зала располагалась сваренная из стальных прутьев клетка размерами десять на десять метров. Над ней висело пять светильников, достаточно мощных, чтобы осветить арену. Пол клетки был застелен матами. Вот собственно и все. Что там происходило по другую сторону клетки я не видел, но, скорее всего там располагались раздевалки.

– А что, все эти люди, которые здесь сидят, сделали так, что Николай не смог подняться? – поинтересовался я у демонолога, когда немного осмотрелся.

– Конечно, нет. Просто мы прошли с черного входа, входа для бойцов и персонала, – ответил Игорь, явно кого-то высматривая в толпе.

– А все остальные кто здесь сидят, как здесь оказались?

– Как, как. Купили, конечно.

– Купили? И сколько стоит подобное удовольствие?

– Три сотни, – Музыкант схватил меня за рукав и потащил по проходу.

– За раз? – ошарашено спросил я.

– Нет, – отмахнулся Игорь. – За сезон.

Ну, это еще куда ни шло, но все равно, публика здесь собралась состоятельная. Из тех, кого я терпеть не могу. Людей, которые зарабатывают на жизнь чужими руками и думают, что вокруг них крутится мир.

Тем временем Игорь провел меня в первый ряд и, поздоровавшись с парой крепких парней, посадил меня в глубокое кресло.

– Сиди здесь, – сказал он. – Я скоро приду.

Демонолог ушел, а я остался сидеть, глазея по сторонам. В первом ряду сидеть, конечно, приятно, но я никогда не относил себя к тому классу людей, которые покупают билеты в первый ряд. Тем более что с седьмого или восьмого ряда вид открывается не менее замечательный. К тому же есть возможность следить за остальным залом. А в первом ряду такой возможности нет.

Я обернулся и увидел, что зал потихоньку начинает заполняться, и людей набилось уже около двух сотен. Пожалуй, скоро начнут.

Прошло еще минут двадцать, и слева от меня в кресло неожиданно опустился человек в халате с накинутым на голову капюшоном. На ногах у него были легкие кеды, а кисти рук перебинтованы.

– Не скучал? – поинтересовался он и только тут я узнал Игоря.

– Да нет, – ответил я. – А ты тоже участвуешь?

– Ты против? – удивился он.

– Да мне в принципе все равно, – я пожал плечами. – Но ты уверен, что восстановишься до послезавтра?

– Абсолютно, – демонолог усмехнулся.

– Ну, тогда ладно, – я все же недоверчиво покачал головой. Я же так и думал, что парень без головы. – И много сегодня намечается боев?

– Восемь человек сегодня в заявке, – улыбнулся Игорь. – То есть четыре четвертьфинала, два полуфинала и финал. Итого мне придется провести три боя.

– Не слишком ли ты самоуверен?

– И это мне говоришь ты? – расхохотался Музыкант. – Кто полчаса назад говорил, что справится с Колей за тридцать секунд?

– Ну, я же себя знаю, – неуверенно пробормотал я. Действительно, не слишком ли я временами нагло себя веду? Правда я и раньше себя так вел, но раньше мне нечего было терять, а теперь… Надо над этим поразмышлять на досуге.

– А я знаю себя, – мгновенно посерьезнел Игорь.

– Но ты не знаешь, кто выйдет против тебя.

– Темный, не смеши меня. Серьезных бойцов, которые хоть что-то умеют, от силы человека три-четыре. Остальные это те, кто хочет легко и быстро заработать денег. Они думают, что это легко, – губы демонолога искривила злая усмешка. – Мясо, одним словом. Так что единственным серьезным боем остается финал.

Я хотел еще немного поспорить с Игорем, но в это время справа от меня раздалось шумное дыхание, и на колени мне бухнулась девушка лет двадцати. Одета она была в черную кожаную мини-юбку, розовый топик и распахнутую на груди кожаную куртку, едва доходящую до пояса. На ногах я успел заметить высокие черные сапоги и чулки в крупную сеточку. Среди уложенных в искусственном беспорядке волос, плохо покрашенных в белый цвет, кое-где проскакивали каштановые пряди. Лицо я рассмотреть не успел.

– Привет, – ее горячее дыхание обожгло мне щеку, а руки уже пустились в путешествие по моему телу, пытаясь забраться под одежду. – Составить тебе компанию?

Я удивленно поднял бровь и посмотрел на Игоря. Демонолог скривился и показал не совсем приличный жест. Очень неприличный, я бы сказал, но зато я сразу понял, чего от меня хотят.

– Нет, спасибо, – я посмотрел в карие глаза девушки.

– Почему? – она нисколько не обиделась, а руки ее не оставляли попыток залезть ко мне под свитер и футболку. – Я тебе не нравлюсь?

– Ни капельки, – честно признался я. Во-первых, она мне действительно не понравилась, а во-вторых, я не люблю блондинок. А женщин, которые специально перекрашиваются в белый цвет, я вообще считаю не слишком умными. – Руки убери.

– Но ты так напряжен, тебе нужно расслабиться, – проститутка не оставляла попыток найти мою благосклонность, но видимо как раз сегодня я оставил ее дома. Поиски девушки успехом не увенчались.

– Пошла вон, – грубо бросил я.

От неожиданности и обиды девушка задохнулась, вскочила с моих колен и занесла руку для пощечины. Но ударить так и не решилась, развернулась, гордо задрала голову и пошла к проходу. Надо же и у нее чувство достоинства имеется, только слишком поздно она об этом вспомнила.

– И много здесь таких «ночных бабочек» летает? – повернулся я к Игорю.

– Ну, для такого количества людей не очень, – пожал плечами Музыкант. – Десятка полтора-два.

– Дорого берут?

– Ну, ты спросил, – рассмеялся парень. – Откуда ж я знаю? Надо было тебе у девушки сразу спросить.

– А крышует их кто? – не унимался я. Ведь Седого я сам с должности главного сутенера снял. Кто же его место так быстро занял?

– Да, вон он идет, – Игорь махнул рукой в ту сторону, куда ушла проститутка. – Урод мелкий. Сейчас начнется.

Что начнется, я спросить не успел, поскольку «урод мелкий» подошел к нам. Мелкий, это мягко сказано. Даже не смотря на то, что я сидел, он был всего на полторы головы выше. Сутенер был худ и сух, как веточка. Серый костюм болтался на нем, как на тремпеле, но от этого мужчина не казался крупнее. Редкие волосы кое-где тронула седина, а на затылке уже образовалась приличная залысина, хотя на вид ему было не более тридцати пяти лет.

– Ты оскорбил одну из моих девушек, – тонким голосом пропищал сутенер.

Я промолчал, с насмешкой глядя на мужчину.

– Ты оскорбил одну из моих девушек, – повторил он.

– Прости, ты считаешь меня тупым или глухим? – поинтересовался я.

– Она пришлась тебе не по вкусу? – карлик проигнорировал мой вопрос.

– Не знаю, – я пожал плечами. – Я не успел откусить ни кусочка.

Сутенер удивленно уставился на меня, затем вытащил из кармана пиджака платок и протер вспотевшую лысину. Интересно, почему он один подошел? Но оказалось, я ошибся. «Урод мелкий» подошел не один. Сзади раздалась тяжелая поступь и, обернувшись, я увидел двух парней весьма внушительного вида, которые остановились у меня за спиной. Я усмехнулся. Сколько можно бить охранников?

– Это одна из наших лучших девушек, – сменил пластинку сутенер.

– Слушай, – я посмотрел на него, – ты зачем сюда пришел?

– Э…, – промычал он. – Ты оскорбил…

– Я это уже слышал два раза, – я не дал ему закончить. – Ей популярно объяснили, что в ее услугах не нуждаются. Она не поняла. Пришлось объяснить по-другому.

– Но ты…

– Чего ты хочешь лично от меня? – зарычал я, начиная заводиться. Если этот крыс сейчас не отвалит, я его завалю к чертовой бабушке. И его охрану, если она дернется, завалю тоже.

– Я хотел узнать, почему ты отказался от ее услуг, – совсем стушевавшись пробормотал сутенер. – Она же одна из лучших. Вот я и подумал, может она теряет квалификацию, и ее пора уволить?

– А ты откуда знаешь, что она так хороша? – хмыкнул я.

– Я лично их всех проверял, – с гордостью ответил карлик.

Игорь слева прыснул. Я и сам едва удержался от улыбки.

– И как? – фыркнул я.

– Что – как? – не понял мужчина.

– Понравилось?

– Что?

– Проверять, – уже откровенно улыбнулся я. Музыкант в соседнем кресле просто закатывался от смеха.

– Мне понравилось, – все еще не понимая, из-за чего мы развеселились, ответил мужчина.

– А девушкам?

– Никто не жаловался, – обиженно надулся карлик.

– Это потому, что никого не было, – сквозь смех выдал Игорь, и тут не выдержала даже охрана сутенера. Мы вчетвером смеялись над несчастным мужчиной, а он все больше и больше съеживался под этим шквалом хохота.

Наконец, поняв, что дальнейший наш разговор ни к чему хорошему для него не приведет, сутенер развернулся и, едва ли ни бегом, бросился прочь.

– Ну и кто этот шут? – отсмеявшись, я посмотрел на охранников, которые уходить, почему-то, не спешили.

– Да он и правда сутенер, – сказал один из охранников. – Его еще Седой назначил, когда живым был, а пока наверху ничего не устаканилось, в низах все осталось по-прежнему. Разве что к мелкому этому никто уже серьезно не относится.

И смех грянул с новой силой.

– Музыкант, – неслышно подошедший парень в брюках и белой рубашке наклонился к моему другу. – Твой выход.

– Угу, – Игорь поднялся из кресла и снял халат, оставшись в спортивных штанах и кедах. Снял с шеи золотую цепочку с крестом и, положив ее на кресло, прикрыл сверху халатом. – Я быстро.

– Удачи, – бросил я ему вслед и наконец-то повернулся к клетке.

Парень в белой рубашке вышел в центр клетки и, повернувшись к залу, заговорил:

– Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на наших боях без правил, – голос парня разносился по всему залу, из чего я сделал вывод, что он усиливается с помощью магии. – Сегодня нас ждут семь увлекательнейших поединков между самыми лучшими бойцами Темного города. Победитель получает главный приз – три тысячи рублей!

Зал отозвался нестройным гудением. Я вообще промолчал. Деньги в принципе хорошие, но здоровье как-то дороже.

– На наших боях есть только одно правило, – тем временем продолжил конферансье. – Бить своего соперника до тех пор, пока он не сможет подняться. Когда за вами закрывается дверь клетки, для вас перестают действовать все законы. Для вас остается только одно правило – никаких правил!

Где-то я это уже слышал. Давно, правда. В каком-то фильме американском звучала похожая реплика. Но зато теперь народ отозвался таким ревом, что я невольно поморщился. Хотя правильно, оно по сценарию положено.

– А теперь я прошу первых наших бойцов зайти в клетку, – торжественно проговорил парень, сам, при этом, выходя из клетки.

Через дверь, состоящую из таких же прутьев, что и клетка, внутрь вошел Игорь. Толпа встретила его радостными криками. Похоже, он здесь частый гость.

Следом за ним в клетку зашел мужчина среднего роста с довольно таки объемным брюшком. Было видно, что он здесь в первый и, скорее всего, в последний раз. Один из охранников тут же закрыл дверь на засов. Я не особо удивлюсь, если организаторы турнира специально поставили новичков в пару с настоящими бойцами, чтобы на первом же этапе отсеять мусор.

– Итак, вы помните, – парень сел в стоящее рядом с клеткой кресло, но его голос по-прежнему разносился над всем залом, – бой продолжается до тех пор, пока один из наших бойцов не сможет подняться. Начали!

За весь бой, который длился не более трех минут, Игорь ни разу не поднял руки. Он с легкостью газели перемещался в клетке, шутя уходя от размашистых ударов толстяка и отвешивая ему несильные, но издевательские пинки под зад. Уже через минуту обладатель брюшка дышал как загнанная лошадь, а Музыкант даже не вспотел. Наконец, наигравшись с мужиком и потешив зрителей, Игорь уклонился от особенно амплитудного удара, резко рванулся вперед, плечом выбивая воздух из груди своего противника. Затем он ударил толстяка под колени, а когда тот согнулся пополам, не особо сдерживаясь опустил пятку своей правой ноги на затылок мужика. Тот мешком рухнул на пол и уткнулся лицом в маты.

– Победил Игорь Музыкант, – объявил конферансье, подождал, пока бесчувственного мужика выволокут из клетки, и продолжил, – следующая пара, прошу в клетку.

– Ну, как я? – вернувшийся демонолог опустился в кресло, предварительно накинув на себя халат.

– Неплохо, – улыбнулся я. – Только слишком долго.

– Я знаю, что долго, – скривился Музыкант, – но люди приходят сюда за зрелищем и мы должны это зрелище для них предоставить.

Следующие два боя прошли по одному сценарию. Оба гладиатора прошли в ноги своим соперникам, свалили их на пол и принялись методично выбивать из них дух. А вот третий бой выдался несколько разнообразнее. Громила, не намного меньше Виктора, просто схватил своего куда более хилого соперника за грудки и приложил спиной к железным прутьям. Парень обмяк и буквально стек на маты.

– Вот с этим мне предстоит встретиться в финале, – наклонившись ко мне прошептал Игорь. – Не хочешь сделать ставку?

– Я вообще-то в азартные игры не играю, – я задумчиво почесал начинающий зарастать щетиной подбородок. – Хотя сегодня, пожалуй, сделаю исключение.

– Олег, – крикнул Музыкант, и к нам тут же пробрался невысокий полноватый мужчина. Одет он был в черные брюки, синюю рубашку и золотистую жилетку. Как они все здесь не мерзнут? Мне, например, в куртке не жарко ни грамма.

– Слушаю тебя, – толстяк пригладил коротенькие черные усики и достал из кармана жилетки блокнот. В правой руке у него появилась ручка.

– Какие ставки? – поинтересовался Игорь, скинувший капюшон.

– Пять к одному на твою победу, два к одному на победу Гризли. По десять к одному на победу Ильи и Макса, – букмекер зажал ручку в коротких ухоженных пальцах. Ногти на каждом пальце были отполированы до зеркального блеска.

– Три сотни на Музыканта, – переглянувшись с демонологом, я протянул толстяку три сотенных бумажки.

Букмекер сгреб деньги в карман, что-то черкнул в своем блокноте и протянул мне листик, где размашистым почерком значилась сумма ставки и коэффициент, на который эта ставка умножалась в случае выигрыша.

– Смотри, если проиграешь, будешь должен мне три сотни, – хмыкнул я.

– Ага, щас, – улыбнулся Музыкант. – Проигрывать я сюда пришел.

Тем временем объявили полуфинальные поединки. Игорь вздохнул, вновь вылез из кресла и пошел отрабатывать мои деньги. Полуфиналы затянулись и в общей сложности заняли минут двадцать. И не потому, что в клетке шла равная борьба, а потому, что Музыкант и Гризли снова работали на публику. Правда, к концу первого полуфинала Игорь настолько разбил своему противнику лицо короткими, но точными ударами, что тот вряд ли что-то видел. Противник Гризли побегал от громилы по клетке, пытаясь достать его ударами с длинной дистанции, но, в конце концов, попался в поистине медвежий захват и был изрядно помят. После этих тисков гладиатор уже не смог бегать, а только отступал, заметно подволакивая левую ногу. Когда и с ним было покончено, конферансье вновь зашел в клетку и объявил:

– Дамы и господа! Перед финалом, чтобы дать отдых нашим великолепным бойцам объявляется перерыв. Но, – пресекая недовольный гул толпы продолжил парень, – чтобы вы не скучали, мы подготовили небольшой сюрприз. Встречайте, непревзойденная Елена Прекрасная.

Он покинул клетку и, тотчас же в нее впорхнула девушка, закутанная в вуаль. Заиграла какая-то быстрая ритмичная музыка, и девушка с места сорвалась в неудержимый танец. Вуаль полетела на маты, и под ней обнаружился наряд восточной танцовщицы. Небольшой топик и шаровары из газовой ткани превратились в один размытый цветастый росчерк. Босые ступни Елены скользили по матам с удивительной скоростью и легкостью, и светло-русые волосы не всегда успевали за телом девушки. Через несколько минут такого танца, который заворожил, казалось, весь зал, девушка вскинула вверх руки и в то же мгновение осталась в одних шароварах. Кто-то в зале ободряюще закричал, крик подхватили, но тут же оборвали, потому, что ритм танца девушки изменился.

Если раньше он походил на пляску волн на разбушевавшемся море, на парящего в небе сокола, на лавину, спускающуюся с гор, то теперь он походил на мелкий дождь, который барабанит по стеклу. Девушка кружилась вокруг своей оси, руки ее сплетались в причудливые фигуры, а бедра при этом дрожали так мелко и часто, что казались крылышками колибри. Сзади кто-то шумно вздохнул, кто-то сглотнул комок в горле. Танец завораживал, уносил в прекрасный сад далеко отсюда. В сад, где нет снега, холода, крови и темноты. В сад, где исполняются все желания. А желание у всего зала было сейчас одно – смотреть, смотреть на волшебный танец Елены Прекрасной.

Вновь сменилась музыка, и движения девушки стали рваными, резкими, словно ее рукам что-то мешало. Она повернулась лицом к залу и забилась, словно была прикована цепями к скале. Бедра ее продолжали при этом мелко подрагивать, длинные волосы скрывали грудь, с губ слетел тихий стон. Продолжая изображать прикованную, Елена стала откидываться назад, при этом сгибая ноги в коленях. Изогнувшись так, что обнажившие грудь волосы коснулись матов, она начала медленно подниматься обратно. Зрелище я вам скажу! Никогда ранее я не видел такого завораживающего танца.

Снова смена ритма и вот девушка уже перемещается по клетке с кошачьей пластикой. Она изгибалась в таких немыслимых позах, что дух захватывало. Она каталась по полу, подпрыгивала, делала сальто и кульбиты, и все эти трюки выполняла так мастерски, что походила на настоящую акробатку. Наконец, она прыгнула, изогнувшись дугой назад, приземлилась на колени и руками оперлась о маты. Только теперь стало заметно, что одежда с тела девушки как-то незаметно испарилась. Покачивая бедрами Елена на четвереньках подошла к стене клетки, обвела зал томным взглядом и лизнула один из прутьев.

Музыка кончилась, девушка быстро поднялась, собрала одежду и покинула клетку. На зал опустилась мертвая тишина, которая через секунду была разорвана в клочья дружным ревом двух сотен глоток.

Я повернулся к Игорю, чтобы поделиться впечатлениями и с удивлением обнаружил, что он сидит задумчивым и хмурым.

– Что-то случилось? – спросил я, хотя уже понял что что-то не так.

– Темный, – губы демонолога почти не разжимались, и я с трудом различил слова, – ты ничего странного не почувствовал?

– Да вроде нет, – тут же насторожился я. – А что произошло?

– Потом объясню, – Игорь поднялся и направился к клетке. – Я быстро.

Музыкант быстро подошел к конферансье и что-то быстро зашептал ему на ухо. Тот сначала недоуменно посмотрел на Игоря, потом выражение его лица изменилось, и он согласно закивал.

– Дамы и господа! Финал.

Все. Никаких тебе пафосных речей. Коротко и по существу. Правда толпа, еще не отошедшая от танца Елены Прекрасной не обратила на это никакого внимания. Гризли забрался в клетку, засов задвинулся и бой начался.

И закончился. Едва прозвучала команда «Начали!», Музыкант рванулся вперед, поднырнул под неуклюжий удар и коротким хуком в челюсть свалил Гризли на пол клетки. Даже мне со своего места было видно, что подняться он уже не сможет. А у Музыканта неплохой удар!

– Победитель, – коротко объявил конферансье.

В клетку вошла девушка с подносом, на котором лежал главный приз. Игорь сгреб бумажные деньги с подноса и тут же покинул клетку. Через пару минут он появился рядом со мной, уже полностью одетый.

– Пошли, – бросил он и первым начал проталкиваться к выходу. – Быстрее!

– А деньги? – спросил я. Полторы тысячи в кармане у букмекера оставлять не хотелось.

– Олег, – на ходу крикнул Игорь. Толстяк тут же материализовался рядом с нами. – Расплатись с моим другом! Живее!

– Ну, ты Музыкант даешь. Вы же должны были, как минимум минут пятнадцать по клетке танцевать, – приняв из моих рук чек и отсчитывая деньги, проговорил букмекер. – А тут даже минуты не прошло.

– Все? Ты закончил? – раздражение моего друга росло с каждой секундой. – Идем. Стой! – он схватил Олега за плечо. – Елена где?

– Какая Елена? – не понял толстяк.

– Прекрасная, мать твою! – заорал Игорь и тряхнул букмекера. – Где она? Ну?!

– Да ушла она минуты две назад, – выдавил из себя Олег.

– Демоны и змеи! – взвыл Музыкант и бросился к выходу.

Я, ни о чем не спрашивая, побежал следом. Не до разговоров нам сейчас, это я уже понял. Мэр вчера тоже спорить начал, и чем это все закончилось?

Добежав до выхода из подвала, демонолог остановился.

– Где Елена Прекрасная, которая здесь работает? – спросил Игорь у Юры, пытаясь унять раздражение.

– Только что ушла, – ответил охранник, но, заметив лихорадочный блеск в глазах моего друга, спросил: – Музыкант, что-то случилось?

– Одна ушла? – быстро спросил Игорь, не обращая внимания на вопрос.

– Нет, с тремя парнями, – охранник усмехнулся. – Какая она ненасытная.

– Ты даже не знаешь, какая, – пробормотал демонолог. – Куда пошли?

– Туда, – махнул рукой Юра. – Так что случилось-то?

Но Музыкант его уже не слушал. Он уже бежал в указанном охранником направлении. Юра перевел взгляд на меня, но я лишь пожал плечами и побежал следом за Игорем.

– Что случилось? – не боясь сбить дыхание спросил я, когда догнал демонолога.

– Ничего хорошего, – ответил он, на бегу доставая из-за пояса жезл с красным прозрачным камнем. – Это не простая девушка. Это суккуб.

– Суккуб? – я напряг память. – Это демон в женском облике, который выпивает жизненную силу из своих любовников?

– Ага, – кивнул Игорь. – Почти. Этот демон своих любовников ест.

– Почему? – удивился я.

– Догоним – спросим, – хмыкнул Музыкант. Бросил взгляд на свой жезл он остановился и повел им из стороны в сторону. – Нам налево. Только бы не опоздать.

Но мы опоздали. Когда, пробежав пару кварталов, мы свернули в подворотню и попали в тупик, там уже все было кончено. Два трупа лежали в снегу, а третьего парня Елена держала в своих объятьях. Губы их сплелись в поцелуе, таком страстном, что даже я ощутил исходящий от девушки жар. Внезапно парень дернулся и забился, пытаясь освободиться из цепких рук Елены, но секунд через пятнадцать руки его безвольно повисли, и он обмяк. Девушка еще с минуту постояла, обнимая свою жертву, а потом отпустила. Парень мешком рухнул на снег, но я успел заметить, что лицо его было зеленоватого цвета, а глаза покрыты белой, непрозрачной пленкой.

Все это мы увидели лишь благодаря тому, что принесшие снегопад тучи ушли на восток и луна светила сегодня особенно ярко. Наверное, скоро новолуние.

Стриптизерша накинула на голову глубокий капюшон длинной коричневой шубы и обернулась. Только сейчас девушка заметила, что за ней следят, но ее это, похоже, не смутило. Она лишь слегка улыбнулась и шагнула вперед.

– Изабелла, сколько можно за тобой бегать?

Я не сразу понял, кто произнес эти слова, а когда понял, то удивлению моему не было предела. Куда делся веселый и беззаботный голос, которым Игорь сегодня разговаривал весь день. И вообще, куда делся тот Игорь, которого мне предложил в спутники Евгений Морган, Магистр Академии. Голос его стал холодным и властным, глаза сверкали, как две льдинки. В левой руке он держал свой кинжал, а в правой жезл, красный набалдашник которого был направлен на демона. Правда, стоял он слегка расслаблено, держа кинжал лезвием вниз. Жезл Игорь держал на уровне пояса, но вся эта расслабленность была показательной. Он был готов в любой момент среагировать на любое движение суккуба.

– Привет, Музыкант, – высоким красивым голосом произнесла девушка, делая шаг вперед. – Познакомь меня со своим другом. Я видела его сегодня в зале. Он не похож на других.

– Стой где стоишь, – вскинул руку с жезлом демонолог. – У нас ведь был уговор, Изабелла.

Девушка остановилась, подняв руки, показывая, что они пусты. Правда, в этом никто не сомневался! Расстояние между нами было метров пятнадцать, но кто знает, как быстро демон сможет его преодолеть.

– Игорь, а ты не всегда был таким грубым, – суккуб скинула капюшон. – Что изменилось с нашей последней встречи?

– Изменилось то, что теперь ты пожираешь людей, – все так же холодно ответил Музыкант. – А еще случилось то, что ты дала мне слово и нарушила его.

– Прости, – Изабелла надула губки. – Природа оказалась сильнее моего обещания. Но мы еще можем все исправить.

Она повела плечом, и шуба упала к ее ногам. Кроме шубы на девушке не было никакой одежды. Покачивая бедрами, суккуб шагнула вперед.

– Стой, я сказал, – на наготу девушки демонолог не обратил никакого внимания, лишь поудобнее перехватил кинжал. – Не пытайся искусить меня. У тебя ничего не выйдет.

Лицо демона исказилось от ненависти, но она справилась с собой и снова улыбнулась. На этот раз мне.

– А ты что скажешь, красавчик? – голос ее стал сладким и густым, как патока. – Что ты обо мне думаешь?

Я приподнял левую бровь и насмешливо посмотрел на девушку. А что я мог ей ответить? Красавцем я себя никогда не считал, а разговаривать с демонами вообще чревато неприятными последствиями.

– Я видела тебя в первом ряду, – тем временем продолжила суккуб. – Ты единственный, кроме Игоря, кто просто смотрел на мой танец. Смотрел без всяких лишних мыслей. Неужели тебя не интересуют женщины?

Я внутренне усмехнулся. Любой нормальный мужик уже давно бы не сдержался и попытался активно доказать, как ему нравятся женщины. Но я же ненормальный. В смысле мужик нормальный, а так ненормальный. Мысленно посмеявшись собственной шутке, я все же решил не отмалчиваться и ответил Изабелле. Правда не так, как она ожидала.

– Тебе не холодно? – поинтересовался я, кладя левую руку на рукоять ножа. Так, на всякий случай.

– Нет, – глаза девушки удивленно расширились, и я заметил, что ее зрачок и радужка приобрели неестественный желтый цвет. Правда она почти сразу опомнилась и попыталась исправить свою промашку: – Но если тебе кажется, что я мерзну, можешь согреть меня.

– Нет, спасибо, – я повернулся к Игорю и, продолжая свою сумасшедшую игру словами, спросил, – а когда она начнет их есть?

– Она как раз собиралась этим заняться, но мы ей помешали, – усмехнулся Музыкант. – У тебя есть, что еще сказать, Изабелла?

– Я больше не буду.

– Не пойдет, – демонолог шагнул вперед. – Я тебе уже не верю.

– Игорь, а ты не можешь просто изгнать демона из ее тела? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой мой друг. – Дело в том, что это и есть тело суккуба. Они ведь могут менять облик. Так что мне придется просто ее убить.

В свете луны было видно, как при этих словах искривилось лицо суккуба. В этой гримасе не было страха. Лишь призрение и брезгливость.

– А почему ты все время называешь ее Изабеллой? – я решил не упускать возможность расширить свой кругозор.

– Раз тебе это интересно, – улыбнулся Музыкант, – я вас представлю. Темный, это Изабелла Гоуди. Ведьма, жившая в Шотландии в семнадцатом веке. Была сожжена на костре. Сама пришла к Инквизиторам. Сказала, что ее душу позвал Несущий свет. Теперь она суккуб. Изабелла, а это Темный. Некромант и Инквизитор.

– А кто такой Несущий свет? – я стоял за спиной Игоря и чуть правее его. Все-таки в бою с демонами он понимает намного больше меня.

– Несущий свет на греческом – Люцифер, – Музыкант на мгновение повернулся ко мне, и тут же демон прыгнул.

– Игорь, берегись! – заорал я, но мое предостережение оказалось напрасным.

Стремительно трансформирующееся тело суккуба было еще в воздухе, а демонолог вскинул левую руку и кончиком кинжала начертил в воздухе сложный узор. Непонятным образом этот символ остался висеть в воздухе, и его линии мгновенно налились красным свечением.

Когтистая лапа с длинными кривыми ногтями пропорола воздух в нескольких сантиметрах от лица Музыканта, но, зацепив знак, дернулась назад. Запахло паленым. Существо с ярко-розовой кожей, длинными, загнутыми назад рогами и огромными желтыми глазами злобно зашипело и дернулось назад. Черные губы приоткрылись, обнажая ряд мелких, острых как бритва зубов. Черные волосы, доходящие до плеч, казались измазанными в смоле. Демон согнула колени, готовясь ко второму прыжку, но Игорь не дал ей такой возможности.

Резко выкрикнув несколько слов на неизвестном мне языке, он ударил навершием жезла в центр продолжающего гореть узора. Яркая вспышка озарила темный тупик, а когда она погасла, то Изабелла оказалась заключенной в прозрачный и полый внутри столб. Суккуб заметалась, забилась о стенки, но заклинание крепко держало ее взаперти.

– Это все?

– Нет, – Игорь вытер лоб тыльной стороной ладони. – Сейчас начнется самое интересное.

С этими словами он подошел к пленной и начал ножом выводить на снегу ветвистые вязи символов, располагая их от по сторонам от столба. Обозначив каждую сторону света одной такой вязью, Музыкант добавил по паре символов в промежутках между основными узорами. Подождав, пока все магические символы не загорятся красным, он начал рисовать на снегу еще одну надпись, замыкая столб и горящие символы в правильный круг.

– Это стабилизирующий барьер, – пояснил он. – Если горящие огнем символы предназначены для изгнания демона, то этот барьер защитит нас от перепада энергии, которая произойдет внутри круга.

– Как бы ты не сопротивлялся, – внезапно раздалось злобное шипение суккуба, – зов плоти все равно окажется сильнее твоей силы воли. Ты не сможешь противостоять страсти и будешь готов на все, чтобы потушить пожар в груди и между ног. Тело предаст тебя. Рано или поздно, но это случится.

– Кому это она? – спросил я, но Музыкант уже поднял свой жезл.

Лежащие на снегу символы внезапно зашевелились и поползли к столбу. Добравшись до него, символы начали подниматься по стенам, прикрепляясь к гладкой поверхности. Когда последний знак укрепился на внешней стене столба, суккуб завизжала и стала извиваться, словно на нее плеснули кипятком. Внутри столба сгустился туман, который на пару минут скрыл от наших глаз все, что происходило внутри. Внезапно символы внешнего круга налились синим сиянием, которое спустя десять секунд погасло. Туман развеялся, столб пропал. На его месте осталось лишь угольно черное пятно. Рядом лежала женская шуба.

Игорь со стоном опустился на снег, роняя нож и жезл. Я бросился к нему, но он покачал головой:

– Все в порядке, Темный, просто на ее изгнание ушло куда больше сил, чем я думал. Мне просто нужно отдохнуть минут десять.

Я подобрал шубу Елены, сложил ее вдвое и бросил на снег. Демонолог сел на шубу и закрыл глаза. Я опустился рядом с ним.

Минуты через три дыхание Музыканта выровнялось, и он открыл глаза.

– Неплохо повеселились, – хмыкнул он.

– Да уж, – я кивнул. – Но ты мастерски с ней справился. Я восхищен. Поздравляю.

– Ерунда, – махнул рукой мой друг. – Это демон пятой ступени. Не самый слабый, но есть твари и пострашнее.

– То есть демоны, о которых все говорят, все же существуют?

– А ты еще в этом не убедился? – хохотнул Музыкант.

– Убедился, но не мешало бы уточнить.

– Хорошо, я объясню. Демоны, не знаю, как сказать, – Игорь почесал кончик носа, – живут, что ли, на другой стороне нашего Мира. Не в том смысле, что на другой стороне земного шара или под землей. Просто если представить наш мир картиной на холсте, то место, где обитают демоны – это обратная сторона холста. И чем тоньше холст, чем больше краски у неаккуратного художника проступило на обратную сторону холста, тем сильнее связь нашего Мира и мира демонов и тем легче переходить с изнанки холста на его лицевую сторону. Это то место, которое наши святые отцы называют Преисподней.

– Я так понимаю, наш холст пропитан краской насквозь?

– Не совсем. Процентов так на сорок, – демонолог, поняв, что разговор предстоит долгий, устроился на шубе поудобнее. – Но это все равно много. Всего есть восемь уровней, восемь ступеней, на которые делятся все демоны. Можешь называть это кругами Ада, если тебе так легче.

– Я вполне понимаю, что ты имеешь в виду, – я кивнул и сел по-турецки, поджав под себя ноги.

– К первой ступени относятся самые слабые и почти безобидные демоны. Домовые, кикиморы, водяные и подобная мелкая шелуха, которая даже напакостить, как следует, не может. Ко второй ступени принадлежат демоны более сильные, но все еще не способные причинить большой вред, а тем более убить. Это те самые черти, которые живут в омуте, бесы и лешие. Третья ступень – это те, кого мы привыкли называть демонами. Существа с безобразными телами, рогами и мордами, похожими на свиное рыло. Они уже могут довести человека до потери рассудка, сломить его волю, выпить жизненную силу. Но все еще не способны самостоятельно убить разумное живое существо.

Музыкант перевел дыхание, зачерпнул горсть снега и протер лицо.

– Ты в порядке? – обеспокоено поинтересовался я. А то отключится еще, придется его на себе тащить. Игорь хоть и полегче Виктора будет, но и нести его придется не пару кварталов. Да и не знаю я, куда лучше его доставить. Для него лучше, разумеется.

– Да, все нормально, – Музыкант кивнул. – Просто в голове немного шумит. На четвертой ступени располагаются демоны, не имеющие тела. Они сродни призракам, но в отличие от последних могут входить в тело человека. Тогда демон может внушить своей жертве все, что угодно. Таких людей называют одержимыми. Такого демона можно изгнать из тела, не причинив человеку особого вреда. Если человек особенно слаб или демон пробыл в его теле слишком долго, то после изгнания человек может восстанавливаться около полугода. А вот демонов с пятой ступени уже можно считать высшими. Это суккубы, инкубы, молохи. Эти демоны могут уже самостоятельно убить человека. Ну, ты только что видел. Они могут как входить в понравившееся тело, так и принимать любой облик. Человек, в тело которого вошел демон пятой ступени, уже обречен. Демоны шестой и седьмой ступени сродни демонам пятой ступени, хотя они посильнее, да и изгнать их сложнее. По счастью, они очень редко проникают в наш мир. А вот демоны восьмой ступени относятся к правящей верхушке. Насколько мне известно, они еще никогда не появлялись на Земле.

– Но если появятся, ты же сможешь их изгнать?

– Теоретически я знаю, как это делается, – улыбнулся Игорь. – Я рассказал тебе, как живут демоны на нашем холсте. На других холстах, то есть в других мирах, могут иметься некоторые изменения. Хотя основной принцип разделения демонов остается тем же. Ладно, хватит сидеть.

Он легко поднялся на ноги, подобрал свое оружие и разместил на поясе. Я тоже встал с шубы и поправил куртку, которая немного съехала в сторону.

– А что будем с трупами делать? – спросил я.

– Какими трупами? – удивленно обернулся Музыкант.

– Ну, теми тремя, – я повернулся, показывая рукой на то место, где лежали три трупа. Какого…?

Трупы там действительно лежали. Раньше. А сейчас там не было никого и ничего.

– Магия суккуба, – пожал плечами демонолог. – Если демон не пожирает свои жертвы, то они сами истлевают, ведь жизненные силы из тел выпиты до капли. И тлеют они довольно быстро.

Ну, раз так, то нам даже легче: не нужно прятать трупы. И так времени потеряли много. А завтра трудный день. С психологической точки зрения. С покупкой оружия проблем возникнуть не должно, но есть у меня еще одно намеченное для посещения место. И вот там меня может ожидать очень сложный разговор. Хотя не знаю. Утро вечера мудренее.

Я поправил шапку и бросился догонять уже покинувшего тупик Музыканта. Догнав его, я поинтересовался:

– И куда ты сейчас пойдешь?

– В бывшее студенческое общежитие, – хмыкнул Игорь.

– Зачем? – спросил я, но почти сразу понял, зачем. – Она уже спит.

– Ничего, – в лунном свете я без труда разглядел улыбку демонолога. – Я подожду, пока она не проснется.

– Гм. А ты уверен, что она хочет проснуться и увидеть твою улыбающуюся рожу?

– Вот это я и хочу узнать, – Игорь продолжал улыбаться.

Ну что за человек. Только что троих здоровых кабанов завалил, еще и суккуба в придачу, а уже снова шутит и улыбается, как ни в чем не бывало. Да и силы свои он, похоже, уже полностью восстановил, раз спать сегодня не собирается.

У меня же снова в голове начал сгущаться туман. Мысли текли вяло, а тело просто механически двигалось в каком-то направлении. Только силуэт идущего рядом и чуть впереди демонолога не давал мне заблудиться на темных улицах Темного города. Что-то ломает меня в последнее время всего. А в чем дело, понять не могу. Может надо просто один раз по-человечески выспаться. Часиков пятнадцать. Только теперь поздно об этом мечтать. Пока не попаду в Светлый город об отдыхе можно благополучно забыть.

Общага выплыла из темноты. Некоторые ее окна слабо светились, и насколько я смог разобраться, интересующие Музыканта окна светились тоже. Везучий он, как я погляжу.

– Спокойной ночи, – пробормотал я, когда мы поднялись на третий этаж, и кивнул в сторону Машиной комнаты. – Тебе туда.

– Спокойной ночи, – Музыкант снова улыбнулся, но я уже закрыл двери в свою комнату.

Раздевшись, я забрался под одеяло и закрыл глаза. Вот и еще один день закончился. Еще один день из отведенного мне месяца. А если я все же опоздаю? Нет, нельзя засыпать с такими мыслями. Нужно думать о том, что все получится.

Полежав еще минут пять и так и не дождавшись возмущенного женского крика, я улыбнулся и почти сразу уснул.

Глава седьмая. О войне, эгоизме и семейных отношениях.

– И не вздумай ходить за мной! – как удар бичом по лицу прозвучали Ее слова.

Она развернулась и стремительно пошла прочь, в глубину проходных дворов, где затеряться можно было в считанные секунды. Букет в моих руках безвольно повис. Сейчас я развернусь и пойду в другую сторону, слепо натыкаясь на прохожих и не обращая внимания на возмущенные гудки автомобилистов. А букет, который остался у меня в руках, будет много километров подметать мостовую.

Так было в тот день, так было еще сотни раз в моем сне. Так будет и теперь. Но почему я стою на месте? Почему не бреду неизвестно куда, неизвестно зачем? Вот сейчас я развернусь и пойду…

Нет! Я сжал зубы. Так не может продолжаться вечно. Я должен что-то поменять, я должен.

– Нет, – прорычал я и, напрягая волю, развернувшись, швырнул букет на землю.

А потом бросился догонять Ту, чей силуэт все еще мелькал вдалеке. Силуэт, облаченный в белую кофточку, короткую джинсовую юбку и белые босоножки. Как это и бывает во снах, за какие-то пять секунд, я пробежал три квартала и схватил Ее за плечо.

– Я же сказала, – начала девушка, но я не дал Ей договорить.

Плохо понимая, что делаю, я опустился на землю и обнял Ее колени. Девушка почему-то была боса, и ступни и голени Ее были покрыты песком, будто Она только что шла по пляжу.

– Я никогда больше не отпущу Тебя, – глотая слезы прошептал я и принялся целовать Ее пахнущие йодом и солью ступни. – Никогда и никому не отдам. Слышишь! Никому и никогда!

– Да, – прошептала Она в ответ, и из-под Ее прикрытых век по щеке скатилась одинокая слезинка.

Я проснулся. Единственное, что осталось после сна, были слезы на моих щеках и легкий привкус йода на губах. Ну, со слезами все ясно, а откуда йод взялся?

А еще со мной осталось желание. Желание страстное и навязчивое. Желание выйти на улицу и первому встречному, который косо посмотрит в мою сторону, всадить нож между ребер. Ладно, переживу. Не в первый раз, после того как Она мне снилась, я просыпался с желанием убивать. Все равно кого и все равно за что. Просто убивать. Наверное, именно из-за этого я так хорошо выполнял свою работу сначала в армии, а теперь в рядах Инквизиции.

– Темный, с тобой все в порядке? – взъерошенная голова Музыканта показалась в дверном проеме.

Что происходит, в конце концов?! Это не квартира, а какой-то проходной двор. Ходят все, кому не лень. И чего им не спится? Собственно, украдкой утерев слезы, этот вопрос я и задал Игорю. Тот недоуменно посмотрел на меня, а потом пожал плечами и ответил:

– Ты бы орал громче, мы бы тогда еще денька два поспали, а так, извини, пришлось просыпаться.

– Времени сколько? – поинтересовался я, садясь на койке и заворачиваясь в одеяло. В комнате было что-то слишком свежо.

– Начало девятого, – демонолог глянул на часы. Потом вошел в комнату и уселся на стуле прямо напротив меня. – Ты че орал?

– Сон плохой приснился, – ответил я, хмуро глядя на него исподлобья. – Как ночка?

– Замечательно! – Игорь с удовольствием потянулся, похрустев суставами. Интересно, когда он одеться успел? Явно же спал сегодня раздетый. Полностью. А сейчас сидит в джинсах и свитере и щурится, как объевшийся сметаной кот.

– Ну, раз замечательно, дуй на кухню. Я жрать хочу, как собака.

– Маша что-нибудь приготовит, – беспечно махнул рукой Музыкант. – У тебя на день какие планы?

– В бойцовский клуб не пойду, – отрезал я, прекрасно помня, что предложил мне вчера Игорь после почти идентичного вопроса.

– Я туда сегодня тоже не пойду, – хохотнул Музыкант. – Но тут есть еще пара мест, которые обязательно нужно посетить, если есть хоть малейшая вероятность того, что мы можем не вернуться в Темный город.

– Мы вернемся, – твердо сказал я. Подумал и добавил: – Впятером.

– Надежда умирает последней, – попытался пошутить Игорь, но я даже не улыбнулся.

– Не стоит тебе так шутить на Ее счет, – холодно заметил я. Потом откинул одеяло и начал одеваться.

– Извини, – демонолог ни грамма не смутился. Его вообще чем-нибудь можно пронять?

– Проехали, – буркнул я. – Ну, думаю часов до двух я свободен. Потом надо будет оружие купить и еще в одно место заскочить. Но это я должен сделать сам.

– Как скажешь, – Игорь поднялся со стула. – Давай, приводи себя в порядок. Я на кухне.

Он вышел, а я, голый по пояс, поплелся в ванную. Куда он меня на этот раз потащит? И почему я должен с ним идти? Может его просто послать… домой. Завтра рано вставать, да и вещи еще надо собрать. Так, побурчали и хватит. Все равно делать нечего.

Я с тоской посмотрел в зеркало на порядком отросшую щетину. Сегодня я уже вряд ли побреюсь, разве что вечером. Завтра об этом и думать нечего. Проснуться надо часов в шесть, а вставать столь рано за прошедшую неделю отпуска я отвык. Придется так идти.

Умывшись, я вышел на кухню. Игорь сидел на табуретке и о чем-то весело болтал с Машей, сидевшей у него на коленях. При этом Музыкант довольно откровенно придерживал девушку пониже талии. Идиллия. Но я хочу есть.

– Простите, что прерываю вашу романтическую беседу, но кто-то обещал мне завтрак, – я выразительно посмотрел на Игоря.

Музыкант поймал мой взгляд и не менее выразительно посмотрел на Машу.

– Да, Маша, ты же обещала нас накормить, – подмигнул он моей соседке, но та даже не двинулась с места.

– Я вам в кухарки не нанималась, – буркнула она, хотя в глазах у нее плясали бесенята нездорового веселья. – Хотите есть, сами готовьте.

– Ага, – я хрустнул пальцами. – Щас мне на завтрак пойдет один знакомый демонолог, а на закуску пирожки из соседской девушки.

– Темный, Темный, – Игорь аккуратно ссадил Машу на табуретку и примирительно поднял руки, – все в порядке. Я просто пошутил. Сейчас все организуем в лучшем виде.

Он подошел к плите и включил газ.

– Вот видишь, уже полдела сделано, – рассеяно пробормотал он, шаря взглядом по полкам.

Внимательно изучив содержимое кухонных шкафчиков и холодильника, он пришел к весьма неутешительному для нас выводу:

– Жрать нечего абсолютно, – констатировал он, вновь подошел к печке и погасил огонь.

– Я могу сожрать тебя сырым, – улыбнулся я. – Но из Маши я все же сделаю пирожки.

– Зубы поломаешь, – отшутилась девушка и поднялась с табуретки. – Сядь, горе мое, я сама все сделаю, а то этот каннибал нас всех сейчас съест.

Мы с Игорем переглянулись и расхохотались. Определенно, этот человек положительно на меня влияет. Вот и неприятный осадок, оставшийся после сна, почти пропал. Да и Маша вся прямо цветет, когда на него смотрит.

– Не надо ничего делать, – отсмеявшись, демонолог подхватил девушку на руки и закружил по кухне. Каким-то чудом он умудрился не зацепить ни холодильник, ни стол, ни плиту. Сразу видно, что не первый раз он этот трюк проделывает. Но об этом я лучше умолчу.

Сделав по кухне около десятка кругов, Игорь поставил Марию на пол и картинно вытер не выступивший пот со лба.

– Иди, одевайся, – хмыкнул он. – Мы пойдем в ресторан. Втроем.

Поймав мой взгляд, он пожал плечами и добавил:

– Я угощаю.

Можно подумать меня деньги волнуют.

Маша убежала наводить красоту, а я сел на табуретку и приготовился к томительному ожиданию. Все-таки женщины всегда остаются женщинами. И, слава богу, что времена амазонок давно канули в прошлое. Пусть лучше она полчаса красит губы и подводит глаза, чем растрепанная и накачанная размахивает полупудовым клинком. А ведь амазонки себе еще и правую грудь прижигали…

– Игорь, а какой интересно ресторан мы собираемся посетить в восемь утра? – поинтересовался я у севшего на вторую табуретку демонолога.

– Сейчас уже полдевятого, – покачал головой Игорь. – Пока моя Звездочка соберется, будет хорошо если девять. Пока мы, никуда не торопясь, дойдем до ресторана, будет уже часов десять, а это уже время не такое уж и раннее.

– Если мы целый час будем идти до ресторана, то есть ли смысл туда вообще идти? Я ж с голоду умру прямо по дороге.

– Ну не час, – поправился Музыкант. – Но минут тридцать нам придется потратить.

– Так куда мы идем?

– В восточной части города есть довольно неплохое место. Тихое и не слишком большое, но довольно-таки приличное.

Я восточную часть знал плохо, потому, что не очень ее любил. Просто не любил и все. Неуютно я там себя чувствовал. Соответственно знал там только коттедж Седого и несколько наиболее широких улиц. Понятия не имею, где там можно спрятать приличное место. Не кафешку, а даже ресторан. Но раз уже согласился, то придется идти.

Посидев минут десять в тишине, я поднялся с табуретки.

– Я буду у себя, – пробормотал я и вышел из кухни.

Вернувшись в комнату, я с сожалением посмотрел на бритвенные принадлежности и со вздохом убрал их в шкаф. Не буду бриться. Может теплее будет. А может и нет. Я неосознанно скрипнул зубами. Ненавижу это чувство неуверенности, которое нет-нет, да и закрадывается в мою голову. Вздохнув еще раз, я все-таки включил воду и взбил мыльную пену. Через пятнадцать минут я гладко выбритый и полностью одетый снова появился на кухне.

Игорь смотрел в окно, отрешенно вертя в руках жезл. Заметив меня он улыбнулся, но как-то вяло, скорее по привычке, чем от радости меня увидеть.

– Что-то не так? – поинтересовался я, садясь на табуретку.

– Да вроде так, – мотнул головой демонолог. – Я просто вспомнил наше вчерашнее приключение. И вспомнил то, что сказала тебе наша любимая Изабелла.

– Почему мне? – удивился я. Насколько мне помнится, конкретных имен суккуб не упоминала.

– Ну не мне же, – возмутился Игорь. – У меня же девушка есть.

Я фыркнул. Какие только проклятия на мою голову не сыпались, а я все живой. Да и мало ли что может выдать напуганный скорой смертью мозг жуткого демона.

– Мальчики, я готова, – Маша буквально вплыла на кухню.

– Вот и замечательно, – Игорь поднялся с табуретки и, не глядя, ногой задвинул ее под стол. – Идемте. А то я скоро сам себя начну переваривать.

Мы и пошли. Игорь под руку с Машей, я рядом с демонологом. Небо было почти чистым, но солнце сегодня не резало глаза, а светило мягко и как-то по-доброму. Может хоть немного потеплеет.

Болтали на разные темы, Игорь в основном травил какие-то совершенно непостижимые уму байки. Девушка смеялась, я улыбался. Благодать. Идешь, ни о чем не думаешь. Никакие проблемы тебя не тревожат. Как давно я вот так просто не ходил по Темному городу, глядя по сторонам и дыша полной грудью. Ведь даже среди уродливых развалин можно найти что-нибудь, что будет радовать глаз.

Мимо пробежала толпа ребятишек. Самому старшему лет тринадцать, младшему около восьми. Одежда на всех была явно с чужого плеча, к тому же изрядно поношенная. Но такие мелочи сейчас детей абсолютно не беспокоили. Они с визгом пронеслись мимо нас, едва не сбив с ног. Маша ойкнула, когда один из мальчиков слегка задел ее. Игорь обернулся и оглушительно свистнул вслед компании. Парень обернулся. Блеснули озорные, бесшабашные глаза. Не останавливаясь, на бегу, скорчил Музыканту рожу. Я расхохотался.

– Вот, блин, молодежь, – обиженно развел руки демонолог. – И почему у нас школ до сих пор нет?

– Потому что никому это не надо. Некому их учить. Да и что им преподавать? Вряд ли математика поможет им выжить в этом мире.

– Темный, тебе говорили, что ты непроходимый пессимист? – Маша нахмурилась. – А что будет когда они вырастут? Вернее кем они будут? Бандитами.

– Или Стражами, – поддакнул Игорь. – Что в принципе одно и тоже. Но надо бы с мэром поговорить насчет школ. А то действительно, наша смена будет полными идиотами. Уже три года прошло, как на квадраты поделились. Можно было бы что-то уже придумать.

Я скрипнул зубами. Десять лет ужатые в три года. Странно и страшно. Но если у Виссенда не было другого выбора. А может и был. Мне то откуда знать.

– Вот мы и пришли, – демонолог подвел нас к красивому двухэтажному зданию, над входом в которое была прибита большая деревянная доска. «Тилли-Вилли» гласила надпись на ней. Хорошо хоть не Тинки-Винки. А то пришлось бы есть эти их любимые блинчики. Я мысленно содрогнулся, представив себе носатый пылесос, поливающий все вокруг кремом из шланга и вопящих от радости пухлых человечков.

– Темный, с тобой все в порядке? – обеспокоено посмотрела на мою перекошенную физиономию Маша.

– Да, – давясь от хохота пробормотал я. – Я тут просто вспомнил кое-что.

– Ааааа, – глубокомысленно протянула девушка и прошла в дверь, галантно распахнутую для нее Музыкантом. Я вошел следом и осмотрелся.

Ну, до ресторана это место не дотягивало, но так очень даже неплохо. Хотя столов достаточно много, все они стоят так, чтобы посетители друг другу не мешали. У дальней стены располагалась стойка для тех, кому сидячих мест не хватило. Хотя сейчас их было достаточно. Но даже утром этот ресторанчик был забит больше, чем на половину. Впрочем, ничего удивительного, что я о нем не знал. Редко бываю в этой части города.

Мы выбрали столик подальше, и едва успели сесть, как рядом появилась девушка в чистом фартуке и разложила на столе чистые льняные салфетки.

– Что будете заказывать? – она ослепительно улыбнулась. В руках у нее мгновенно появился отрывной блокнотик и ручка.

– Нам чего-нибудь покушать, плотно, – Игорь вернул официантке улыбку.

– Мясо в горшочках, только из печи достали, устроит?

– Вполне. И бутылку вина.

– Сейчас принесу, – девушка вновь улыбнулась. Что поделаешь, работа у нее такая, улыбаться посетителям.

– Часто тут бываешь? – поинтересовался я, откидываясь на спинку высокого кресла.

– Да я живу здесь недалеко. Если хотите, можем потом зайти.

– У меня другие планы, – я пожал плечами. – Мне нужно подготовиться к нашему мероприятию.

– Операции, – не совсем удачно спародировал Никулина Музыкант. – Не волнуйся. У меня есть все необходимое, чтобы наше путешествие было коротким и приятным.

– Самолет? – я иронично приподнял бровь.

– Лучше, – отшутился Игорь. – Автомат.

Маша хмуро слушала наш разговор. Я ее понимал. Опасное у нас путешествие. А ведь нам не только до Светлого города, нам еще и обратно надо по снежным равнинам добраться.

Принесли горшочки с картошкой и мясом и бутылку красного вина. Игорь разлил напиток по стаканам и мы, чокнувшись, выпили. На отсутствие бокалов было грех жаловаться, да и не столь уж это принципиально.

– За что пили хоть? – спросил я, отправляя в рот кусочек мяса. Оно было горячим и сочным и буквально таяло во рту.

– За удачу. Я всегда за нее пью, – улыбнулся демонолог. – А теперь я за удачу еще и поем.

Некоторое время мы молча уничтожали содержимое своих горшочков. Готовили здесь очень вкусно, и теперь меня не удивлял такой наплыв народа. И хотя сидел я спиной к входу, я слышал, как в зале планомерно разрастается гул разговоров.

Внезапно мне на плечо опустилась чья-то рука.

– Что это ты, Темный, друзей не узнаешь, – раздался за моей спиной знакомый голос. К сожалению знакомый. Хорошее настроение как будто стерли мокрой тряпкой. Терпеть не могу этого человека и надеялся никогда его больше не увидеть.

– Да, не узнаю потому, – оборачиваясь и сбрасывая с плеча руку, ответил я, – что ты, Олег, мне не друг.

– Да как ты можешь так говорить? – притворно оскорбился стоящий у стола парень. На полгода младше меня, на голову выше. Темно-русые волосы, ярко-зеленые глаза, кругловатое лицо. Наглый, трусливый, но привыкший, что ему все сходит с рук хам. Его подлость могла поспорить только с его же хамством, но во времена нашего с ним вынужденного знакомства за убийство сажали в тюрьму. Да и убивать я тогда не умел.

– Я тебе еще в универе дал понять, что я тебя знать не хочу. Или может мне тебе дать в зубы? – я завелся буквально с пол-оборота. Что на меня нашло? Столько времени прошло с нашей последней встречи, я его почти забыл. И вдруг это его появление напрочь выводит меня из себя.

Краем глаза я заметил, как переменилась в лице Мария, заметив нехороший блеск в моих глазах. Как подобрался Игорь. Как глубоко внутри глазниц рукояти-черепа зажглись багровые огоньки. В мгновение ока вся веселая утренняя атмосфера испарилась бесследно.

– Да ладно, Темный, – Олег криво усмехнулся. – Я просто поздороваться подошел. Еще увидимся.

Он развернулся и направился к выходу. Я зло смотрел ему вслед, пытаясь унять непонятно отчего колотящееся сердце. Куда только делось хладнокровие. Я вдохнул полной грудью и медленно выдохнул. Помогло. Но картошку я уже доедал без всякого аппетита. Что-то мне не нравилось. Но что?

– Че за крендель? – Игорь снова наполнил стаканы.

– Да так, знакомый, – я выпил, не ощутив вкуса. Вот урод. Теперь весь день насмарку. – Ладно, пойду я. Спасибо за завтрак. Завтра в восемь у ворот.

Я быстро развернулся и вышел из ресторана. Надел шапку. Снял, скомкал и сунул в карман куртки. Прядь волос упала на лицо. Я тряхнул головой, пытаясь отбросить ее назад. Но эффект это вызвало прямо противоположный. Челка упала на лицо, почти закрыв глаза. Почему меня так взволновала эта встреча? Сердце колотилось, как у загнанного в угол кролика. Стало жарко. Я яростно рванул ни в чем не повинный ворот куртки, расстегнул молнию. Зло сплюнул на снег. Люди, проходящие мимо, бросали на меня недоуменные взгляды. Действительно. Стоит какой-то ненормальный в пятнадцатиградусный мороз без шапки и в расстегнутой куртке. Со стороны выглядело странно, но мне было плевать. К тому же сейчас в моем организме было столько адреналина, что застегнуться я не мог.

Я посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Не пора ли мне, пора? Пора, пожалуй.

Я не спеша брел по городу, впрочем, направляясь в вполне конкретное место. Надо наконец-то позаботится об оружии. Одним ТТ с пустой обоймой обойтись не удастся. Самое интересное, что я так и не решил, что же себе хорошего приобрести. Хотя может и хорошо, что не решил. Возможно, в магазине такой модели оружия и не окажется. А я приду и не получу желаемого. Обидно будет.

Вообще-то я люблю оружие. Не в том смысле, что мне нравится им пользоваться, а в том, что мне просто нравится. Нравится его внешний вид, нравится ощущать в руке приятную, холодную, спокойную, уверенную сталь. Не важно, что это – рифленая рукоятка пистолета или приклад автомата. Или же рукоять ножа. Конечно, в умелых руках оружием может стать лист бумаги. Но мне нравится оружие специально созданное, чтобы убивать.

Постепенно мысли мои вернулись к бывшему однокурснику. Откуда он взялся? Почему, зная о том, как я к нему отношусь, подошел и поздоровался? Что он имел в виду, когда сказал, что мы еще увидимся? Я его, например, видеть вообще не хочу. Вернусь, надо будет узнать, чем он занимается. Сейчас не до него.

Небо мало-помалу затягивало серыми низкими тучами. Скорее всего, пойдет снег. А значит нам придется проламываться через сугробы, что явно не добавит нам скорости. Под эти невеселые мысли я все-таки застегнулся и одел шапку. Не хватало еще сейчас заболеть и свалиться с температурой.

Свернув, я прошел по узкой улочке и, свернув еще раз, оказался перед магазином «Оружие и самозащита». Название сохранилось еще с «доквадратный» времен, но марку магазин продолжал держать и сейчас. Я открыл тяжелую железную дверь и спустился по ступенькам в подвал.

Большое прямоугольное помещение встретило меня легким полумраком самой комнаты, зато и ярко освещенными шкафами с оружием. Справа от входа выстроились три высоких, до потолка шкафами, в которых на подставках располагались автоматы, дробовики, ружья и винтовки. Дверцы в шкафах были стеклянные, что позволяло подробно рассмотреть весь ассортимент товаров. У дальней стены расположились два стеллажа. Один с пистолетами и пистолетами-пулеметами, другой с ножами. Ножей, кстати, там было десятка три. Начиная от армейского военного и заканчивая кукри, который лежал в самом центре, собрав вокруг себя своих меньших собратьев.

Но у ножей я задерживаться не стал. Не думаю, что здесь найдется конкурент Пьющему Души. Поэтому я сразу свернул налево к кассе, за которой стоял высокий молодой… негр. Но желания удивляться у меня не было. Хотя некоторое сомнение все же проскользнуло.

– Здравствуйте, чем могу вам помочь? – поздоровался со мной парень на таком идеальном русском, что не все мои друзья могли похвастаться таким говором.

– Здравствуйте, – все же приятно общаться с вежливым человеком. – Мне нужен автомат.

– Интересует конкретная модель? – негр вышел из-за кассы и, позвякивая связкой ключей, направился к шкафам.

– Я думал взять АК, если у вас он есть, – я направился следом. Вот будет номер, если мои опасения оправдались, и парень абсолютно не разбирается в оружии. Навешать мне на уши лапши он, конечно, не сможет, но впарить что подороже, несомненно, попытается.

– Разумеется, – кивнул продавец, – но, молодой человек, я бы вам не советовал брать это оружие. В последней партии заедает затвор. Естественно, на стрельбе это не сказывается. Но вы ведь сами прекрасно понимаете…

– Да, понимаю, – я поморщился. Не успею передернуть затвор и на этом все закончится. – Стоп. Что значит последняя партия? С каких это пор оружие поставляется партиями?

Негр удивленно посмотрел на меня.

– Ну так считай уже месяца три нам поставляет оружие один человек из Светлого Города. У нас оружие расходится влет, сами знаете. На этом сейчас делаются хорошие деньги. Вот только последняя партия «калашей» подкачала.

Я нахмурился.

– И все же, покажите мне этот автомат, – попросил я.

– Да, пожалуйста, – негр открыл шкаф, достал оттуда автомат Калашникова и протянул мне.

Я удовлетворенно хмыкнул, обнаружив в углу приклада крест, вписанный в круг. Драгор и сюда дотянул свои руки. Или клешни. Или что у него там.

– Что ж, – я с разочарованным видом вернул автомат на место. – Тогда предложите мне качественную замену.

– Качественную, – задумчиво развел руками продавец. – М-16, «Абакан», SIG, «галил». Вот собственно и все из «достойных».

– Да, – я пробежал взглядом по стеллажу. – Не совсем то, чего я ожидал. А это случаем не G-3?

– Она самая.

– Разрешите? – я протянул руку и достал из шкафа штурмовую винтовку «хеклер и кох». Вытащил магазин, передернул затвор, нажал спусковой крючок. Отлично. Единственный минус – вместимость магазина, но это я как-нибудь переживу. – Как с патронами?

– Двадцать идут в комплекте с магазином, остальные по пять рублей за штуку. Сейчас, думаю, десятка четыре наберется. Патроны 7.62 очень быстро расходятся.

– Я примерно на это и рассчитывал, – я слегка улыбнулся. – Тогда беру. Винтовку, сорок винтовочных патронов и двадцать патронов для ТТ. Запасной магазин есть?

– На ТТ или винтовку?

– На винтовку.

– Есть, но он в комплект не входит, – как бы извиняясь пожал плечами продавец.

– Считайте, – вздохнул я. И тут мой взгляд скользнул по стенду с пистолетами. – Нет, подождите.

Я подошел к стеллажу и удостоверился, что мне не показалось. Под стеклом действительно лежал пистолет SIG-Sauer P226. Лучший пистолет, который я знал, и который мне доводилось держать в руках. Вес с магазином чуть больше килограмма, обойма на пятнадцать патронов, а самое главное простота и надежность делали это оружие лучшим в своем роде. Но, естественно, за такое качество надо платить.

– Сколько стоит? – поинтересовался я, уже зная, что без этого пистолета из магазина не уйду.

– Восемьсот серебром. В комплекте пистолет, запасной магазин и поясная кобура.

– М-да, – протянул я. – Его я тоже беру. Да, и патронов тогда девятимиллиметровых штук сорок дайте.

Негр кивнул и направился к кассе, но к ней не подошел, а скрылся за небольшой железной дверью, которую я сперва не приметил. Вернулся он довольно быстро, неся в руках две коробки с патронами, запасной магазин для винтовки и обойму от SIG-Sauer. Кобуру он достал из-под прилавка.

– Двенадцать тысяч восемьсот пятьдесят рублей, – подвел общий итог парень и посмотрел на меня. Я, не торгуясь, протянул ему пятнадцать тысяч. Пока ожидал сдачу, распихал по карманам патроны и обойму. ТТ сунул в карман, а новый пистолет сунул в кобуру и повесил на пояс. Перекинув винтовку через плечо, я почти довольный покинул магазин.

Выйдя из подвала, я глубоко вдохнул полной грудью холодный воздух Темного города. Ну, вот я и готов. Осталось собрать вещи и… Тень, дождись меня. Пожалуйста, дождись. Вот только еще одно дело здесь закончу…

Стук в обитую дерматином дверь глухо разнесся по подъезду. Я перестал стучать и потопал ногами о ступеньки, сбивая снег. За этим занятием меня и застала открывшая дверь девушка. Большие синие глаза, подкрашенные в рыжий цвет волосы, милое приятное лицо.

– Вам кого? – удивленно спросила она и тут заметила висевшую на плече винтовку. Слова застряли у нее в горле и в этот момент я, наконец, обернулся. – Ты???

– Привет, Марина, – я попытался улыбнуться как можно искреннее, хотя на душе уже начали поскребывать кошачьи коготки. Эх, зря я сюда пришел. – Андрей дома?

– А куда он денется, – усмехнулась девушка. – Проходи.

– Спасибо, – я переступил порог и поставил «хеклер» в угол. Куртку снимать не стал, только снял ботинки и прошел в комнату.

Андрей жил в двухкомнатной «хрущевке», и, казалось, вся комната была пропитана духом того времени. Ковер на стене, старый шкаф, тумбочка для телевизора без телевизора, продавленный диван, большой полированный стол и два кресла, в одном из которых сидел Андрей.

– Ты??? – он изумился еще больше, чем его жена. – Что тебе здесь надо?

Я медленно вдохнул воздух старой дедушкиной квартиры. Старый, немного затхлый, но все-таки родной. И только потом ответил:

– Ну, привет, брат.

Андрей был младше меня на пять лет и абсолютно не был на меня похож. Круглолицый, полноватый, светловолосый. Но он был мой брат и он меня ненавидел.

– Что тебе здесь надо? – повторил Андрей.

– Поговорить. Я присяду? – не дожидаясь ответа, я сел на диван. – Мы ведь родственники? А они иногда общаются. Не знал?

– Общаются? Где же ты был все это время?

– Я тебе адрес оставлял. И, кстати, это ты не хочешь со мной общаться.

– Может чаю? – внезапно вклинилась Марина. – Или водки?

– Лучше чаю, – я опять выдавил из себя улыбку.

– Лучше водки, – Андрей мельком глянул на жену, и наши глаза снова встретились.

Марина ушла на кухню и там загремела чашками и рюмками.

– Тебе нечего делать в этой квартире, – яростно прошипел брат.

– То есть в другом месте мы могли бы поговорить? Здесь, по крайней мере, ты от меня не сбежишь.

– Это мой дом и я могу тебя выгнать!

– Да ты что? – я ожидал подобного приема, поэтому держал себя в руках. Это зарвавшихся придурков надо сразу валить, а с нормальными людьми можно спокойно поговорить. – Как минимум половина квартиры моя, так что заткнись и дай мне договорить.

Вернулась Марина с большим подносом, на котором стояли две кружки с чаем, три рюмки и бутылка водки.

– На всякий случай, – подмигнула мне девушка, игриво тряхнув медного цвета челкой.

Протянув мне кружку с чаем, она взяла вторую кружку и с ногами забралась в кресло. Укрылась пледом, и, грея руки о кружку, собралась слушать наш разговор. Андрей налил себе водки и быстро опрокинул в себя рюмку, даже не поморщившись.

– Ну, говори, – недружелюбно буркнул он, наполняя рюмку второй раз.

Я глотнул горячего чая и медленно произнес:

– Я завтра ухожу в Светлый Город. Могу не вернуться, так что зашел попрощаться.

– В Светлый? Зачем? – удивленно спросила Марина. В отличие от собственного мужа, она относилась ко мне вполне дружелюбно.

– А здесь ему уже просто убивать некого, – все так же хмуро буркнул брат. – А кровушка то молодая кипит. Или ты опять бежишь от себя, Темный? Как в тот раз?

– Ты мне это до смерти будешь вспоминать? – я зло посмотрел ему в глаза. – Я тогда сделал свой выбор.

– Сделал выбор и ушел, оставив нас с матерью! – заорал Андрей, брызгая слюной. – А она тебя так и не дождалась!!! И ты знаешь, что я тебе этого никогда не прощу!

«Хуже, что я себе этого сам не прощу», – подумал я, а вслух сказал:

– Я не мог здесь оставаться. Мы это уже обсуждали, и одного раза мне хватило с головой. Я не за этим сюда пришел.

– Милый, – Марина попыталась вклиниться в наш разговор, – дай ему договорить.

Но Андрея уже понесло:

– И не подумаю. Я ему уже говорил, что ему здесь не рады. Мне плевать, если он не вернется, мне плевать, если он вернется, мне плевать, зачем он туда идет. Я вообще не хочу его видеть.

– Чай хотя бы можно допить? – я холодно посмотрел в его глаза.

Парень поперхнулся своими ругательствами и удивленно уставился на меня.

– Ты ненормальный, – как-то обреченно проговорил он, наливая себе третью рюмку.

– Я знаю, – я усмехнулся. Я слышал это задолго до того, как мир взорвала Третья мировая. И думаю услышать еще не раз.

– Посмотри, кем ты стал, – зло бросил мне Андрей.

– Не понимаю, о чем ты, – раздражение росло, но я по-прежнему продолжал держать себя в руках. Марина тихо сидела в кресле, поджав ноги и внимательно наблюдая за нами своими большими темно-синими глазами. – Я не ссориться сюда пришел.

– Вот об этом я и говорю. Тебе плевать на окружающих. Даже на своих родственников. Зачем ты пришел, Темный?

– Я пришел, чтобы увидеть своего брата.

– Увидел? А теперь проваливай. Тебе не следовало приходить. Убийце не место в этом доме.

– Убийце? – я медленно поднялся с дивана. – Что ты знаешь о смерти, чистоплюй?

– Я знаю, что никогда бы не смог убить человека, – Андрей тоже вскочил на ноги. – А у тебя руки в крови уже по локоть. Если не по плечи. Неужели так просто взять и убить человека? А свою первую жертву ты тоже убил так просто?

Зря он это сказал. До последнего момента я сдерживался, но теперь… Я резко ударил Андрея под дых, а затем схватил за грудки и прижал к стене.

– Убийство? – прошипел я ему в ухо. – Хочешь знать о моем первом убийстве? Хорошо, я расскажу тебе!

Ночь была душной и жаркой. Хотя на Ближнем Востоке это было не удивительно. Все сорок три человека ужасно устали после дневного перехода и заброшенный детский сад показался майору прекрасным местом, чтобы разбить лагерь. Наскоро перекусив, солдаты разбрелись по комнатам и буквально рухнули прямо в холле на найденные в спальнях матрасы. Распаковывать спальники сил уже не было. Через минуту спали все, кроме меня и еще одного парня, которых поставили в караул. Парень, чьего имени и лица я не помню. Не хочу помнить.

Город был пуст. Разрушенный, практически полностью уничтоженный, он вряд ли теперь будет когда-то восстановлен. Даже бродячие животные покинули его. Ушли, оставив горы обглоданных человеческих костей. Если бы не усталость и надвигающая ночь, вряд ли мы остановились бы здесь.

Мы стояли у чудом сохранившихся ворот и сжимали в потных руках автоматы. Стояли молча. Говорить не хотелось. Хотелось спать. Но нашего желания никто не спрашивал. Приказ есть приказ. Ему подчиняются и ветераны, и сопливые новички, вроде нас. Последние, кого смогли собрать ушлые сержанты.

Она пришла около одиннадцати часов ночи. Возможно, чуть позже. Девочка лет шести. Худенькая, как тростинка, со светлыми короткими давно немытыми волосами, одетая в штаны и плотную мужскую рубаху, застегнутую на все пуговицы. Рубаха была ей настолько велика, что скрывала колени.

Девчушка появилась настолько неожиданно, что мы едва не заорали от неожиданности. Девочка остановилась метрах в пяти от нас и что-то сказала.

– Что? – переспросил мой напарник.

Девочка повторила чуть громче.

– Ты понимаешь, что она говорит? – солдат посмотрел на меня.

Я отрицательно покачал головой.

– Я отведу ее к майору, – парень протянул девочке руку.

– Постой, – я перехватил его запястье. – Мы даже не знаем, кто она и чего хочет.

– С ума сошел? Она ребенок. Что она может нам сделать?

Он схватил девочку за руку и потащил за собой к детскому саду. Он даже не попытался обыскать ее, а зря, зря.

Луна светила довольно ярко, позволяя мне спокойно наблюдать за ними.

Я не знаю, почему девочка не стала ждать, пока они войдут в здание. Возможно, у ребенка просто сдали нервы. А возможно ей просто надоела эта «игра». Ей ведь наверняка рассказали про очень интересную игру. А дети все-таки слишком нетерпеливы.

Когда до дверей осталось метров десять, в руке девочки тускло блеснул нож и, прежде, чем я успел крикнуть, он уже по рукоять ушел в живот солдата. Парень вскрикнул, ноги его подкосились и он повалился лицом в песок, пытаясь инстинктивно зажать руками рану. Я словно окаменел, наблюдая за смертью своего товарища, а девочка тем временем выхватила из кармана рубахи гранату и, радостно вопя, побежала к дверям садика. Дверям, за которыми спали четыре десятка солдат.

«Они все погибнут», – мелькнула в голове странная мысль.

Я упал на одно колено и, почти не целясь, нажал на курок автомата. Сначала мне показалось, что я промазал. И только спустя долгую секунду я понял, что пуля просто прошла сквозь тонкое девичье тельце насквозь. Девочка еще сделала несколько шагов, когда на ее рубашке, на уровне груди стало проступать кровавое пятно. Малышка споткнулась и, не издав ни звука, рухнула на землю. Граната с чекой выпала из ее худенькой ручки и откатилась в темноту.

– Тревога!!! – заорал я, и как раз вовремя.

Они полезли со всех сторон. Бандиты и мародеры, с масками на лицах, вооруженные найденным или отобранным где-то оружием. Двадцать человек, как мы потом посчитали. Двадцать человек, из которых половине не исполнилось и шестнадцати лет. Из сорока трех солдат, нас осталось тридцать пять.

В ту ночь мои пули нашли еще несколько целей, но как падала та девочка, я не забуду никогда. А майор, как только мы добрались до основных сил, отвел меня в штаб и представил одному из полковников. А тот позаботился, чтобы мои природные навыки и инстинкты нашли свое применение.

Правда об этом я уже не рассказывал. Молча посидев еще минут пять, я медленно поднялся. Вышел в коридор, надел ботинки, повесил на плечо винтовку и, глядя прямо перед собой, произнес:

– Они посылали детей, чтобы те своим невинным видом растопили сердца солдат и совершали диверсии. С ними нельзя воевать. Их нужно просто убивать. И если ты этого не умеешь, то умрешь сам. Раньше, чем тебе этого хочется. Что ж, прощай, брат. Марина, всего хорошего.

Дверь за мной тихо захлопнулась.

Часть вторая Темный и Светлая

Глава первая. Снег и кровь

В столь ранний час желающих выйти из Темного города было всего четверо, а вот попасть внутрь стремились очень многое. Жители всех окрестных деревень ломились внутрь, едва ли не с боем выколачивая места в очереди. А поскольку почти все стремились что-то провезти на санях и телегах, то не удивительно, что очередь растянулась на несколько сотен метров. Крики и ругань раздавались со всех сторон, иногда в толпе звучал детский плач. Два десятка хмурых, не выспавшихся Стражей проверяли содержимое повозок, грубо распихивая чересчур наглых и назойливых селян. Чуть в стороне от них стояла пара Инквизиторов и тройка магов. Мало ли кто попытается пробраться в город в санях, прикрытых брезентом, рогожей и старыми коврами.

Я не стал подходить к ним. Просто кивнул издалека. Мне неудержимо хотелось поскорее покинуть город.

Когда я пришел к Северным воротам Серега и Виктор уже были там, а Игорь подошел буквально через десять минут, так что мы могли выдвигаться. Правда возникла небольшая заминка, когда Сергей предложил раскидать между всеми провизию. Открыв рюкзак, он высыпал на снег его содержимое.

– Серега, что это? – удивленно спросил я, разглядывая три пачки лапши быстрого приготовления. – А жрать мы что будем?

– Да ладно, че ты, – фыркнул Серый. – Забыл, как студентом был?

– Я и в студенческие годы эту дрянь не ел.

Серега хмыкнул и достал по пачке гречневой и пшеничной крупы, две пачки макарон, четыре банки тушенки и две буханки хлеба.

– Уже лучше, – улыбнулся я, – но тебе не кажется, что этого мало?

– Темный, че ты ко мне пристал с самого утра? – огрызнулся мой друг. – Дойдем до Донского, там затаримся еще. Не вижу никакого смысла переть с собой еще три лишних килограмма жратвы.

Я не стал спорить. В конце концов, он был прав. Быстро распихав провизию по рюкзакам, мы направились к первым воротам. Стену возводили очень быстро, используя старые плиты разрушенных домов, а кое-где просто оставляли целые дома, вплетая их в ленту стены и лишь закладывая входы, выходы и окна кирпичом. Но вот ворота строились профессионально. Сначала снаружи шли первые ворота высотой всего около трех метров, сделанные из дерева и обитые стальными листами, а вот спустя тридцать метров стояли внутренние ворота высотой около семи метров и толщиной около пяти сантиметров. Пять сантиметров литой стали, которая прекрасно защищала город от лезущих с равнин орков. Правда это раньше они лезли напролом, но после того, как поняли, что против автоматов с луками не попрешь, их пыл поубавился, но набеги на деревни и хутора они не оставили.

Вот в промежутке между первыми и вторыми воротами Стража и проводила осмотр входящих в город людей. Ширина между стенами была всего метров десять, поэтому развернуться там было довольно сложно. Но мы вышли практически беспрепятственно. Подпись мэра в документах отмела лишние вопросы у Стражей, а висевшие на груди автоматы – у селян. Быстро пройдя этот небольшой тамбур, мы наконец-то покинули Темный город, полные уверенности в том, что вернемся сюда целыми и невредимыми. Я был в этом заинтересован даже больше остальных, потому что сегодня утром Маша пообещала, что если с Игорем что-то случится, я лишусь очень интересной части своего тела.

Очередь, как я и предполагал, растянулась на пару сотен метров, но вот кончилась и она, оставляя нас наедине с холодными пустошами нашего квадрата. Тучи сегодня были светло-серыми и очень далекими, сквозь них проступал бледный диск солнца. Выпавший позавчера снег еще не успел потемнеть и по разные стороны от дороги лежал белой скатертью.

Пару километров нам еще попадались остатки разрушенных зданий, тлеющие кучи мусора, стальные остовы автомобилей, но потом под снегом пропали и они, и я наконец-то позволил себе слегка расслабиться и рассмотреть своих спутников. У Сереги над головой крест-накрест торчали рукояти саблей. Похоже, он сначала надел ножны, а сверху нацепил рюкзак. На груди у него висела британская винтовка SA-80 с оптическим прицелом. У Виктора на боку располагался небольшой метательный топорик, а за спиной висел «калашников», казавшийся игрушкой в огромных ручищах Ворона. Музыкант беззаботно насвистывал какую-то песенку, но руку все же держал на рукоятке винтовки FN FAL. Интересно, где мои друзья взяли такие редкие и дорогие вещи? Сам же я повесил кобуру с «зиг зауэром» на пояс, в правый карман спрятал ТТ, в левый – одну склянку с «Жидким огнем». На груди само собой висела винтовка G-3. Колья в рукавах, булава на поясе и сосуды с «Хамелеоном» и «Кровью дракона» в петельках на внутренней стороне куртки. Глубоко на дне рюкзака лежал балахон и перчатки Инквизитора.

Изредка на дороге попадались люди, но все они двигались нам на встречу. А я ведь надеялся набиться в попутчики к какому-нибудь человеку с санями. Но, по-видимому, не судьба.

– Темный, – внезапно окликнул меня Игорь, который видимо от природы не мог молчать больше двадцати минут, – ты же как черная ворона на белом снегу. Тебя же первого, если что, застрелят.

– Его прозвище обязывает, – хмыкнул Виктор. – К тому же обычно сначала стреляют в самого разговорчивого.

– Или в самого здорового, – тут же отбился демонолог.

– Или в самого хмурого.

Мы втроем обернулись и посмотрели на Серегу, который после разговора перед воротам вообще ни разу не раскрыл рот. Мой друг автоматически переставлял ноги, но мысли его были не здесь. Либо они остались в Темном городе с Таней, либо уже были в Светлом городе с лысым жрецом.

– А давайте себя как-нибудь называть, – Игорь снова разрядил затянувшееся молчание. – Фантастическая четверка, например. Хотя нет. У них же была девушка. Тогда может быть, мы будем как черепашки-ниндзя. Чур, я буду Рафаэль.

Так, перебрасываясь шуточками, мы быстро двигались вперед. Серый продолжал молчать, но через какое-то время я перестал обращать на него внимание. По краям от дороги начали попадаться кусты, которые вскоре переросли в сплошные посадки, и нужно было держать ухо востро. Но до полудня мы прошагали без приключений и свернули с дороги, чтобы перекусить.

Наломав хвороста, мы быстро развели костер, растопили снег и все-таки съели Серегину вермишель. Вкуса эта гадость все равно не имела, но желудок наполнила. Надолго ли? Начальник охраны мэра Ксандра и на привале ничего не говорил. Лишь когда мы снова отправились в путь, на мой вопрос, правильно ли мы идем, буркнул: «Правильно». И снова замолчал.

Посадки тянулись по обе стороны от дороги унылыми полосами, лишь изредка расступаясь, открывая нашему взору пустые белоснежные равнины. Изредка из под снега виднелись полуразрушенные одноэтажные домики, и я пытался угадать, какой поселок был на этом месте. Касьяновка? А может Пешково. Сейчас все они выглядели одинаково.

Спустя час после привала кусты справа затрещали, и перед нами выскочил заяц. В два прыжка он пересек дорогу и скрылся в кустах слева. Игорь вскинул автомат, но зайца уже и след простыл. Зато вслед за зайцем на дорогу выскочило нечто, отдаленно напоминающее человека. Ростом мне по пояс, существо было темно-зеленого болотного цвета, толстое, с длинными руками, которые оканчивались острыми черными когтями. Пасть у уродца занимала едва ли не половину головы, а внутри пасти красовались крупные желтые зубы. Существо было толи слишком голодным, толи глупым, но завидев нас, оно радостно взвизгнуло и, раскинув руки, кинулось на Игоря, словно намереваясь его обнять.

Музыкант фыркнул и одним выстрелом прострелил твари голову. Маленькое тельце кувыркнулось в воздухе и осталось лежать, заливая снег красной кровью.

– Что это? – поинтересовался демонолог, подходя к лежащему существу и пихая его носком ботинка.

– Первый раз вижу, – честно признался я, пока не спеша приближаться к зверушке. Вдруг он был не один.

– Это хобл, – ответил Виктор. – По крайней мере, мне их так описывали. Не переживайте, они охотятся и живут только по одиночке. Роют норы недалеко от водоемов.

– Значит, тут где-то есть речка? – оживился Игорь. – Айда купаться!

Я только сокрушенно покачал головой. Неисправимый человек.

Отбросив тело хобла с дороги, мы продолжили путь.

Солнце медленно катилось к горизонту. Посадки кончились и снова начались снежные равнины. Тут приходилось быть особенно осторожными, потому что из-под снега вполне мог выбраться какой-нибудь монстр, типа снежного человека или, что хуже, снежного тролля. Еще можно было нарваться на лежбище ледяных бабочек, и это было бы уже совсем плохо. Бабочки сами по себе были в общем-то безобидны, а когда они стаей летали на свету, ими можно было бы любоваться бесконечно, но если их потревожить во время того, как они спят, то стая моментально облепляла жертву и та замерзала насмерть. А спали бабочки как раз прямо в снегу, так что приходилось постоянно смотреть под ноги и по сторонам.

Вдали уже показался небольшой лесок, в котором решено было остаться на ночь, когда шедший впереди Виктор остановился и поднял сжатую в кулак руку. Мы осторожно подошли к нему, снимая автоматы с предохранителей.

– Ну, чего там? – нетерпеливо зашептал Игорь, выглядывая из-за плеча Ворона.

Здоровяк лишь молча указал на изрытый впереди снег. Причем изрыт он был так, словно под ним прошел крот. Ветвящиеся ходы в руку толщиной паутиной раскидывались на довольно приличное расстояние. Но какие кроты зимой?

– Черт, – выругался я. – Надо было хоть какого-то проводника найти. Который наверняка знает, что можно встретить за пределами города.

– М-да, – кивнул демонолог. – Ну что, обойдем?

– Придется. Тут идти-то метров пятьдесят всего.

Парни кивнули, но едва мы сделали несколько шагов вправо, как снег под ногами зашевелился и на поверхность показалась острая крысиная мордочка. Зверек фыркнул и потянул носом воздух. По-видимому, запах ему не понравился, потому что он ощерился и нырнул обратно под снег.

– Вряд ли такая мелочь сможет доставить нам неприятности, – как-то неуверенно пробормотал Виктор.

– Ты зубы его видел? – вопрос был риторическим. Зубы у крысюка были длиной сантиметров семь и в палец толщиной. Такие зубы насквозь пробьют подошву ботинок, если зверь решит напасть из-под снега.

– Давайте просто обойдем, – предложил я. – Предпочитаю не связываться с дикими животными.

– Поддерживаю, – откликнулся Музыкант.

Все как-то сразу почувствовали себя неуютно. В Темном городе мы знали чего ожидать, там мы были уверены в своих силах, а здесь все вокруг было новым и неизвестным. И хотя оружие давало нам неплохие шансы, все же червячки сомнения начали подтачивать наши мысли. Правильно ли мы вообще поступили, вчетвером отправившись в столь опасное путешествие?

По широкой дуге мы обошли паутину кротокрыса, как я сам для себя назвал зверька, и уже беспрепятственно добравшись до опушки леса, принялись готовиться к привалу. Правда сначала мы все же ушли метров на сто вглубь леса. Там отыскали подходящую полянку и принялись ставить палатки.

Стемнело очень быстро, так что мы развели костер и повесили над ним котелок со снегом уже в темноте. Снег быстро таял, и котелок приходилось наполнять им еще три раза. Дождавшись, когда вода закипит, мы всыпали в котелок пакет гречки и расположились вокруг костра. Когда крупа была уже почти готова, Серега открыл одну банку тушенки и высыпал в кашу. Над поляной сразу поплыл соблазнительный аромат. И в это время мы услышали треск веток. Довольно громкий треск. Кто-то приближался к нам со стороны дороги и при этом старался шуметь как можно громче, чтобы мы знали о его приближении. Серега и Виктор быстро взяли наизготовку автоматы, я остался сидеть, сунув руку в карман и сжимая холодную рукоять ТТ.

Ветки раздвинулись, и в яркий круг костра вышли трое. Старик лет шестидесяти, одетый в бобровую шубу и два мужика, одному из которых было лет тридцать пять, а другому не больше двадцати. Оба парня были одеты в одинаковые черные куртки из кожзаменителя и синие джинсы. Несмотря на разницу в возрасте, было видно, что они братья. Что тут же и подтвердил старик.

– Добрый вечер, – поздоровался он, поднимая руки и показывая, что они пусты. – Меня зовут Дмитрий Степанович, а это мои сыновья – Иван и Артем. Мы едем из Темного города в Недалекое. Это поселок сразу за лесом. Правда стоит он не на главной дороге, а в нескольких километрах к востоку, так что его можно и не отыскать среди степи. Но, кажется, не рассчитали время, и ночь застала нас в дороге. Мы заметили ваш костер, и хотим попросить разрешения присоединится к вам.

Серега опустил автомат, но на предохранитель ставить не стал. Игорь вопросительно посмотрел на меня. Я ответил не менее вопросительным взглядом. Демонолог едва заметно качнул головой.

– Вы сказали, что приехали, – ответил я, – но я не вижу никакой лошади.

– С лошадью остался мой средний сын, я не хотел тащить животное напрасно через кустарник, если вы не желаете себе компании, – ответил старик.

– Что ж, разумно, можете присоединиться к нам, но откуда нам знать, что вы люди, а не что-то похуже?

– Что ж, я ожидал этого, когда шел к костру, – хмыкнул Дмитрий Степанович. – Но я ведь не побоялся прийти сюда. Если люди перестанут доверять друг другу, то как же мы тогда выживем в этом мире? И стоит ли тогда выживать?

– Оставайтесь, – расхохотался я. – По крайней мере, вы не мертвецы и не демоны, а с остальными, я думаю, мы справимся.

Старик с благодарностью улыбнулся и бросил младшему сыну:

– Артем, сходи за братом.

Парень кивнул и скрылся за деревьями. Минуты через три он вернулся в сопровождении еще парня лет двадцати пяти и саней, в которые была запряжена гнедая кобыла. Что лежало в санях, я не разглядел, к тому же они были накрыты куском брезента.

– Это мой средний сын Михаил, – представил парня Дмитрий Степанович, – а это…

– Темный.

– Музыкант.

– Серый.

– Ворон.

Старик оторопело на нас уставился, а потом понимающе кивнул.

– Эх, молодежь, – пробормотал он. – Вечно в какие-то игры играют.

На поляне сразу стало тесно, поэтому пока Ворон раскладывал кашу по мискам, Артем выпряг лошадь, повесил ей на морду торбу овса и отвел за деревья. Дмитрий Степанович не стал нахлебничать и в общий стол добавились маринованные огурцы, квашеная капуста и половина копченой курицы. Конечно, на восемь здоровых мужиков этого было маловато, но зато в нашем меню появилось хоть какое-то разнообразие. Под конец трапезы Серега достал из недр рюкзака банку с медом, которая с хлебом ушла на «ура».

Вымыв посуду талым снегом, парни разбрелись по палаткам. У костра остались только я, Серега и глава семейства. Его сыновья залезли в сани и там тихо о чем-то переговаривались. Спать они по всей видимости собирались тоже там.

– Могу я поинтересоваться, куда четверо молодых людей держат свой путь? – задал вопрос старик.

– В Светлый город, – спокойно ответил я, ожидая подобного вопроса.

– Вчетвером?

– Да. А что вас так удивило?

– Вы либо сумасшедшие, либо слишком уверены в своих силах.

– А сами-то как думаете? – усмехнулся я.

– На первый взгляд вменяемые, – улыбнулся старик. – Именно поэтому я и заговорил с тобой сейчас. Я так понимаю, что никто из вас еще не был за пределами города?

Я напрягся. Обычно такие разговоры начинаешь перед тем, как завалить собеседника. Вполне возможно, что под брезентом на санях лежи пара автоматов, а парни в палатке ничего не подозревают.

– Это так заметно? – внешне спокойно отозвался я, бросая взгляд на Серого, но мой друг опять ушел в свое ступорное состояние и на наш разговор не реагировал.

– Вообще-то, если бы вы были знакомы с местной фауной, то никогда бы не остановились в этом лесу.

Я, уже не стесняясь, вытащил пистолет из кармана и направил на Дмитрия.

– Старик, если вы решили напасть на нас, то предупреждаю, ты умрешь первым.

Дмитрий Степанович недоуменно посмотрел на меня и расхохотался.

– Да, я не ошибся, вы сумасшедшие, – отсмеявшись, проговорил он. – Ты – точно. Но дело в том, что месяца три назад здесь стали пропадать люди. И я вышел к вашему костру в надежде пережить эту ночь. Потому что в пути у нас нет шансов.

– Прости, старик, – я убрал пистолет в карман. – Я не могу рисковать жизнями своих друзей, ведь по большей части здесь они по моей вине. Если хочешь, можешь спать в одной из палаток. Они двухместные, но не можем же мы оставлять нашу стоянку без часовых.

Около полуночи я растолкал Виктора, а сам завалился спать. Правда, проспал я недолго. Минут пять. Потом палатку сорвала с места пронесшаяся мимо лошадь, оглашая лес сумасшедшим ржанием. Похоже, что животное оборвало узду и бросилось бежать сломя голову. Чуть позже мне приходила в голову мысль, что она могла наступить копытом мне на голову, но тогда думать было некогда. Я одним движением вскочил на ноги, снимая винтовку с предохранителя. Рядом поднял голову Игорь, и, увидев меня с оружием в руках, мгновенно поднялся на ноги.

– Веселуха? – спросил он, хватая свой автомат.

– Сейчас узнаем, – хмыкнул Виктор. – Эй, Дмитрий Степанович, вы не в курсе, что это с вашей лошадью?

– Она испугалась, – старик и три его сына уже были рядом. Иван сжимал в руках топор, а Михаил старую двустволку. Артему, похоже, как самому младшему, оружия не досталось.

– Это мы заметили, – буркнул здоровяк, но развить свои идею не успел.

Кусты невдалеке затрещали. Я резко обернулся и метнул в ту сторону первую колбу «Жидкого огня». Сухие деревья вспыхнули, и в ярком свете пожара мы все увидели нечто. Существо было около двух метров ростом, но при этом оно страшно сутулилось и передвигалось на полусогнутых ногах, так что на самом деле его рост был еще больше. Сквозь фиолетовую кожу отчетливо просвечивались ребра, длинные руки, больше напоминали плети, а из запястий вдоль уродливых ладоней торчали костяные колья. Голова была на удивление маленькой, с короткими черными волосами, торчащими ежиком. Ушей не было вовсе, как и носа. Из бесгубого рта скалились острые частые зубы, синие глаза ничего не выражали. У его ног суетились существа высотой не более метра, тоже страшно худые, словно высохшие. Только спустя мгновение я понял, что они не живые. Кто-то напоил жизнью давно умершие тела и насколько я понял, этим кем-то и был фиолетовый монстр. В его свите я насчитал около полутора десятков мумий. Хорошо, что лес этой своей части был достаточно редким и все это мы увидели, находясь примерно в пятидесяти метрах от длинной твари.

– Почему он сиреневый? – поинтересовался Игорь.

– Он фиолетовый, – поправил Музыканта Серега. – Наверное от холода посинел. Точнее посиреневел.

– Мы погибли, – прошептал Дмитрий Степанович и принялся читать молитву.

Я предпочитал более радикальные методы и поэтому просто выпустил по монстрам короткую автоматную очередь. Я не пытался поразить высохшие мумии, но я надеялся, что убив их предводителя, лишу жизни весь отряд.

Пули вошли существу в грудь. Оно недовольно заворчало и взмахнуло лапой, а мы все стояли и с ужасом смотрели, как раны на его груди быстро затягиваются. Через несколько секунд от них не осталось и следа, а монстр снова направился в нашу сторону. Сквозь полыхающие кусты он прошел абсолютно спокойно, даже не поморщившись.

– Это уже не забавно, – пробормотал Виктор.

– Да уж, – хмыкнул Музыкант. – Здесь я бессилен. Это не демон.

Расстояние между нами и монстрами стремительно сокращалось.

– Отступаем, – принял решение я, и дал еще одну очередь, надеясь хоть как-то задержать прущую на нас толпу нежити.

– Куда? – удивленно вытаращился на меня Музыкант. – Лес же кругом. Нас просто загонят и схарчат.

– Мы же от поля недалеко ушли.

– А на поле нас вообще в два счета догонят, – внезапно подал голос Серега. – Ты же некромант, сделай что-нибудь.

– Я не в силах разорвать заклинание, которое удерживает этих мертвецов. К тому же наша основная проблема не они.

В этот момент основная проблема резко взмыла в воздух и обрушилась сверху прямо на нашу компанию, полосуя воздух своими шипами. Мы едва смогли избежать смерти, а вот Михаил не смог. Ружье вместе с отрубленной кистью упало в снег, а в следующее мгновение монстр проткнул парня своими шипами и, подняв над головой, разорвал надвое. Запрокинув голову, существо принялось пить льющуюся сверху кровь.

Закричал Иван, попытался бросится на фиолетовую тварь, но демонолог его удержал. К тому же мумии наконец-то закончили огибать пламя и достигли поляны. Положение становилось критическим.

– Значит, все здесь сдохнем, – Серый видимо ответил на мою последнюю реплику и потянул из ножен сабли.

Монстр наконец-то напился и, отбросив половинки тела несчастного селянина, направился к Дмитрию, который продолжал молиться с закрытыми глазами. Артем встал у монстра на пути, раскинув руки, но было ясно, что это бесполезный поступок. Как же мне сейчас необходима моя сила!

С неба повалил крупный снег. Я скрипнул зубами. Эта тварь и так перемещается слишком быстро, а за стеной снега ее вообще невозможно будет разглядеть. Но что же мне делать? Из-за меня. Они все здесь оказались из-за меня.

– Виктор, – крикнул я, доставая из кармана ТТ. – Разберитесь с мелкими. Их нужно всего лишь разрубить на куски.

– Ты что-то придумал?

– Да, – соврал я. – Как только справитесь, немедленно убирайтесь отсюда. Я вас потом найду.

С этими словами я направил пистолет на монстра и всадил две пули ему в голову.

– Эй, чучело! – заорал я. – Я здесь. Иди ко мне, милашка, я покрошу тебя на винегрет.

Монстр недовольно тряхнул головой, но все же повернулся ко мне. Внимательно посмотрел и внезапно радостно взвизгнул высоким тонким голосом. Я проглотил комок, ставший в горле. Похоже, мое приключение закончится, так толком и не начавшись. Но я сдержал дрожь в коленях и выстрелил еще раз, целясь монстру в глаза. А потом развернулся и побежал вглубь леса. В ту сторону, откуда пришла нежить.

Бежал я минут пять, слыша за спиной тяжелое дыхание и веселое повизгивание. Снег залеплял глаза, к тому же поднялся ветер, и я моментально потерял ориентацию в пространстве. Но продолжал бежать, надеясь, что увожу монстра дальше от поляны. Двухметровая тень скользнула справа, я дернулся в противоположную сторону и, запнувшись о корень, покатился в снег. Это меня и спало. Прыгнувший монстр пролетел надо мной, и пока он разворачивался, я успел подняться. Отбросив автомат, я потянул из ножен Пьющего Души. Если сейчас я и погибну, то, по крайней мере, попытаюсь максимально задержать эту тварь.

И вновь мое сознание раздвоилось. Я снова был внутри своего тела и наблюдал за ним со стороны. А оно тем временем стало наполняться неудержимой силой.

«Кинжал! – мгновенно понял я. – Это через него в меня течет энергия! Но откуда…»

«Мальчишка, – тут же прошелестел в моей голове знакомый голос, – я вообще удивляюсь, как тебе удалось дожить до этого дня. Как мог мой кинжал выбрать такого идиота!»

«Король-некромант? – от удивления я едва не выронил оружие. – Что ты делаешь в моей голове?»

«Ты же проткнул саркофаг, – расхохотался голос в моей голове. – И кинжал поглотил мою душу. И я наконец-то получил хоть какое-то подобие свободы. Раз уж мне не удалось обрести покой…»

В этот момент раздался пронзительный визг, и я едва успел уклониться от прошедшего мимо моего лица шипа. Монстр, про которого я на мгновение забыл, вовсе не забыл обо мне.

«Что ты с ним возишься?» – насмешливо поинтересовался бывший король.

«Да его же оружие не берет!»

«Еще бы! Это же гриндир. Ночной ужас всего Вельтеррона.»

«Как его победить?» – мысленно взвыл я, вновь чудом уворачиваясь от смертельного удара.

«Победить? Хм. Так и быть, мальчишка, поскольку ты даешь мне иногда пользоваться своим телом, я помогу тебе. Побежали».

И мы побежали. Я впереди, гриндир за мной.

«Куда бежим? – спросил я. И тут же спохватился. – Так в ресторане это тоже был ты?»

«Естественно, – некромант довольно усмехнулся. – Направо. Где-то недалеко я чувствую старый могильник».

Так мы бежали еще минут десять, а потом король внезапно резко скомандовал:

«Стой».

Я остановился, развернувшись лицом к монстру. Гриндир тоже остановился и радостно взвизгнул.

«И чего он так радуется», – успел подумать я, а затем мои руки окутало зеленое свечение.

Не понимая, что делаю, я опустился на колени и погрузил руки в землю. Не встретив никакого сопротивления, они по локоть вошли в почву, и я почувствовал, как сила из меня устремилась глубоко под землю. А потом земля вокруг вздрогнула. Раз, другой и взорвалась. Во все стороны полетели комья земли вперемешку со снегом. Гриндир недоверчиво чихнул и сделал шаг назад.

А из-под земли тем временем стал выбираться гигантский зверь. Круглое тело метров шести в высоту мягко опиралось на четыре лапы. Голова его также была круглой, а зубастая пасть чуть вытянута вперед. Пять длинных широких хвостов оканчивались человеческими черепами. Вообще, порождение некромантской магии и фантазии больше всего напоминало кота и стоит ли говорить, что все оно состояло из костей?

Гриндир замер, потянул носом воздух, а затем поднял руки к небу и закружился вокруг своей оси, тоненько подвывая. Когда его трель прервалась, земля вокруг так же вздыбилась, и из нее полезли уже виденные мной мумии.

Кот низко наклонил голову, приблизив морду к гриндиру и заревел. В глотке его клубился туман, глазницы полыхали огнем. В снежном вихре это смотрелось очень жутко и завораживающе. Гриндир метнулся в сторону, пытаясь уколоть моего монстра своими шипами, но зверь оказался очень проворным. Он с кошачьей грацией ушел от удара и хлестанул своими хвостами, расшвыривая в стороны призванных фиолетовым монстров существ. А затем просто схватил гриндира пастью сверху, как цапля хватает лягушку, и одним движением челюстей перекусил пополам. Тело гриндира просто исчезло в сером тумане кошачьей пасти, а мумии тут же рассыпались в труху. Зверь доел вторую часть монстра и, широко зевнув, посмотрел на меня своими горящими глазами.

Тут же сила покинула меня, и кот превратился в прах. А меня в этот раз даже почти не тошнило. Я просто повалился в снег и потерял сознание.

– Да спит он, – пробился к моему сознанию голос Виктора.

В следующее мгновение мои зубы разжали, и в рот полилось что-то обжигающе-противное. Спустя секунду я узнал вкус водки. Кашляя и отплевываясь, я сел и обнаружил, что нахожусь на том же месте, где потерял сознание. Вокруг было темно, а значит, я вряд ли пролежал в снегу более пары часов. Что тут же подтвердил Музыкант.

– Мы его, понимаешь, уже два часа ищем. Носимся, вывалив язык, по лесу, а он тут загорает. Еще и от водки отплевывается.

С этими словами Игорь протянул мне руку. Я ухватился за нее и наконец-то принял вертикально положение, справляясь с легким головокружением. Серый молча протянул мне мой оброненный «хеклер».

– Я же сказал вам уходить, – усмехнулся я, хотя, конечно, был рад увидеть своих друзей целыми и невредимыми.

– Ты сказал нам убираться, – поправил меня Ворон. – А где та милая зверушка?

Снегопад закончился, и пока мы возвращались назад к лагерю, я пересказал друзьям разборку с гриндиром, естественно умолчав о том, что в моем ноже живет полумертвый король-некромант. В ответ услышал не менее занимательную историю, как весело было крошить на части потерявших предводителя мумий.

– А потом они просто рассыпали в прах, – закончил свой рассказ Игорь, когда мы вышли на освещенную костром поляну. Виктор хмыкнул. По-видимому, демонолог все-таки не удержался и чуть-чуть приукрасил события.

Серега молчал, и меня это уже откровенно стало бесить. Но начинать серьезный разговор при посторонних я не собирался.

Дмитрий Степанович поднялся к нам на встречу. Лицо его было серым от пережитой потери, но старик держался. А вот глаза Артема были красными, и лицо блестело от замерзших на морозе слез. Иван коротко кивнул нам и снова уставился в костер.

– Вы все-таки отыскали его, – старик попытался улыбнуться, но не смог и лицо его исказила гримаса. – Я если честно, уже похоронил тебя, Темный.

Я в какой-то момент нас всех похоронил, но говорить об этом Дмитрию, конечно, не стал. Я лишь грустно улыбнулся и обвел взглядом поляну. Она почти обрела нормальный вид. Пятна крови были присыпаны снегом, хотя скрыть все следы кровавого пира гриндира было непросто. Палатка, снесенная лошадью, вновь стояла на месте, и сама лошадь стояла тут же, настороженно кося глазом на сани. В санях лежало что-то прикрытое брезентом. Видимо умное животное все же решило, что возле людей у нее куда больше шансов выжить, чем одной в лесу. Хорошо животным. Им не нужно задумываться о смысле бытия, не нужно любить и ненавидеть. Животные никогда не мстят!

– Домой отвезем, – по-своему истолковал мой взгляд Дмитрий Степанович. – Хоть похороним по-человечески.

И резко отвернулся, чтобы скрыть предательскую слезу.

До рассвета было еще часа четыре, поэтому я, как самый выспавшийся, вызвался подежурить, хотя вряд ли кто-то заснул в ту ночь. Может разве что Игорь, к которому ничего плохого просто не прилипало. И Серега, которому вообще было на все наплевать. И Виктор, который просто приказал себе заснуть. В общем, мои друзья спали, а Дмитрий с сыновьями в лучшем случае забылись какой-то легкой полудремой.

Остаток ночи прошел спокойно. Я смотрел в костер, считал звезды. Пытался поговорить с некромантом, но тот не откликался, даже когда я сжимал в руке Пьющего Души. То ли не хотел, то ли его вызов мертвого кота вымотал еще сильнее, чем меня.

В шесть утра, не дожидаясь, пока небо начнет сереть, я растолкал друзей. Быстро перекусив остатками вчерашнего ужина, мы собрали палатки и двинулись дальше. Селяне пошли с нами. Разговор не клеился, каждый думал о своем и на выходе из леса мы быстро попрощались. Наша компания отправилась прямо, а Дмитрий Степанович с семьей свернули направо, и пошли вдоль леса в предрассветную мглу.

Через полчаса поднялось солнце. И стало нещадно бить по глазам, отражаясь от яркого белого снега. Я шел и смотрел вниз, даже не пытаясь разглядеть, что там у нас впереди. Дошло до того, что я раскатал воротник свитера, а шапку наоборот надвинул как можно глубже на глаза. Парни немного позубоскалили на тему ниндзя, но потом поступили так же. Говорить стало просто невозможно и объяснения с Серым снова пришлось отложить.

Идти было тяжело. Снег, выпавший ночью, поднимался до середины голени и очень затруднял передвижение. В голове пару раз появлялась мысль о лыжах, но я отметал ее сразу. Все равно на них ходить я не умею, да и негде их уже было взять.

Изредка поднимая глаза, я оглядывался по сторонам. Поля закончились, и началась холмистая местность. Кое-где из-под снега торчали голые деревья, иногда попадались обломки скал. Ни людей, ни зверей, ни нежити. Правда теперь нам пришлось постоянно подниматься и спускаться с холмов, что тоже не ускорило наше продвижение. За три часа мы прошагали каких-то десять километров, но при этом вымотались так, словно шагали целый день.

– Пожрать бы, – наконец-то не выдержал Игорь. Молчание на безлюдной пустоши угнетало, а говорливого демонолога оно просто раздражало.

– Да, не мешало бы, – кивнул я. – Виктор, ты как?

– Да я как все, – хмыкнул здоровяк. Ему той порции, что нам всем досталась утром, было явно маловато.

Серега опять промолчал и тут я не выдержал:

– Слушай, Серый, может, ты нам поведаешь, о чем ты молчишь уже второй день?

Мой вопрос прозвучал резче, чем я хотел, но мой друг не обратил на это внимания.

– Я думаю о том, что ты нам рассказал у меня в квартире, – спокойно ответил он, не сбавляя шага.

– И что надумал?

– Что когда я встречу Видящего, я сначала задам ему пару вопросов, а потом убью.

Я остановился и опустил с лица воротник.

– Мы не будем искать жреца, – четко выговаривая каждое слово, проговорил я.

Серый остановился, но не обернулся.

– Вы делайте что хотите, а я найду его и убью.

– Серега, – я не оставлял попыток образумить друга, – мы ничего не сможем ему сделать. Я понимаю, как сильно ты хочешь отомстить. Но наша задача узнать, сколько сил он собрал и что собирается предпринимать дальше.

– И вернуть твою девушку, – неожиданно закончил за меня начальник охраны мэра. Сейчас это был именно начальник охраны. Хмурый, жесткий, беспощадный.

Я на какое-то мгновение онемел. Мало того, что Серега коснулся запретной темы, так еще и ударил в самое больное место. Намеренно.

– Она мне не девушка, – едва сдерживая ярость, ответил я. – И никогда ею не была.

– И тем не менее ты пытаешься найти ее. А на что ты пойдешь ради нее?

– Дурацкий вопрос. На все!

– Вот и я иду на все. И не пытайся меня убедить в том, что я поступаю неправильно.

– Ты погибнешь!

– Эй, успокойтесь оба, – попытался вклиниться Игорь, но тщетно.

– Мне плевать!

– А мне нет! – меня уже достало разговаривать со спиной Сереги.– Я повел вас за собой, и я за вас отвечаю. И я никогда себе не прощу, если с кем-то из вас, хоть что-нибудь случится.

– Ничего с ними не случится.

– Знаешь что?! – взъярился я. – Сейчас я тебе дам прикладом по башке, свяжу, дотащу до Донского и там оставлю, пока мы обратно не пойдем.

– Да ты что? – Серега наконец-то соизволил развернуться ко мне лицом, наведя на меня дуло автомата и положив палец на спусковой крючок. В промежутке между шарфом и шапкой серые глаза мерцали, как две льдинки. – А знаешь, о чем еще я думал? Что твой демиург тебе лжет.

– О чем ты? – я уже перестал что-то понимать.

– По крайней мере, не сказал всей правды. Судя по твоим словам Игра идет только в нашем мире и втором… не помню название… так вот… Так не бывает, Темный. Если Виссенд создает свой мир, то Драгор должен создать свой. И Игра должна идти в обоих мирах. Чтобы было на сто процентов ясно, кто проиграл. А Виссенд слабак. Он уже от страха не знает, за что хвататься.

– Ему нет смысла лгать, – пробормотал я. Слова Серого заставили задуматься.

– Может и Тени твоей-то нет в Светлом городе. И демиург сейчас твоими руками хочет уничтожить Видящего, – Сергей, как заправский палач, продолжал вбивать слова-гвозди в мой мозг и мою душу. – А в следующий раз он воспользуется другой частью твоего тела для удовлетворения собственных потребностей.

Я не сдержался и дал ему в морду. В следующий миг Серега бросился на меня, сбил с ног, и мы покатились по снегу, а еще через пару секунд двое тисков сжали пои руки и оторвали от Серого. Красный туман ярости, заволокший мое сознание, рассеялся и я обнаружил, что тиски – это всего лишь руки Ворона. Игорь в это время удерживал на месте начальника охраны Ксандра. Хмуро посмотрев мне в глаза, здоровяк отпустил мои руки. Я наклонился, зачерпнул горсть снега и приложил к горящей огнем губе. Снег тут же окрасился красным. Серега потирал шишку над левым глазом.

– Придурки, – зло бросил Музыкант. – На черта вам Видящий и дети Драгора, если вы сами друг друга перебьете? И какой тогда смысл во всей этой кампании?

Он сплюнул на снег и, подняв воротник, быстро зашагал вперед. За ним последовал Виктор. Серега бросил на меня уничижающий взгляд и тоже устремился вслед за Музыкантом.

Я вздохнул. Похоже, обед откладывается на неопределенный срок. Да и есть по большому счету уже не хотелось. Я подставил лицо солнцу и закрыл глаза. Я не знаю, что нас ждет впереди, но я приложу все усилия, чтобы мы все вернулись домой. Тряхнув головой, я поспешил вдогонку за своими спутниками.

У меня есть одна плохая привычка – я часто смотрю на часы. Особенно, когда время тянется очень медленно. Из-за этого девушки часто обижались, думая, что мне с ними скучно. На самом деле, это не так.

Я просто люблю смотреть на часы. Иногда, по три раза за минуту, не обращая внимания на время. Просто смотрю на часы. Вот и сейчас, когда время тянулось так же медленно, как и наш маленький отряд, я то и дело бросал взгляд на левое запястье.

Солнце казалось застыло на небе и продолжало слепить меня, даже находясь за моей спиной. Мы шли, не останавливаясь и не разговаривая уже около трех часов, растянувшись в длинную цепочку. Игорь шел впереди, беззаботно насвистывая какую-то веселую мелодию. Следом шагал Серега, за ним Виктор, ну и последним тащился я, то и дело поглядывая на часы. Начало четвертого. Скоро начнет темнеть, но солнце еще висело обманчиво высоко. Да уж. Не так я себе представлял наше путешествие. Но за пределами города все оказалось хуже, чем я мог предположить. Пустые, засыпанные снегом холмы и равнины, сменяющие друг друга, давили на психику ничуть не хуже разрушенных домов Темного города.

Идти молча уже становилось невыносимо, когда впереди замаячили какие-то черные точки. Спрятаться было негде, поэтому мы просто стали полукругом и взяли наизготовку автоматы. Точки быстро приближались, и вскоре стало ясно, что это сани, запряженные двумя лошадьми. Еще через пять минут лошадь сбавила ход и шагом вошла в образованный нами полукруг. Санями правил мужчина лет тридцати, рядом сидел молодой парень, сжимающий в руках обрез. Оба были до крайности взволнованы, но по глазам было видно, что основной причиной их волнения являемся не мы.

– Здорово, мужики, – поздоровался Ворон.

– И тебе не хворать, – быстро проговорил возница и оглянулся назад. – Слышь, парни, пропустите. Торопимся мы.

– Откуда и куда торопитесь? – поинтересовался Серега.

Парень с обрезом хмуро посмотрел на него. Мужик снова обернулся и проговорил:

– В Донское пришли черные орки. Штук сорок-пятьдесят. Убили двух лесорубов, но днем в поселок не сунулись.

– Так какие проблемы? – удивился Виктор. – У вас что, своего гарнизона нет?

– Только наемники, – сглотнул парень. – Были. У нас было десять наемников. Для защиты от зверья и мелких банд этого вполне хватало. Но сегодня утром, когда пришла весть про орков, они моментально погрузились на сани и свалили. Теперь Донское некому защищать.

– А вы решили не ждать вечера и тоже слинять?

– Да вы че, мужики? – возмутился возница. – Нас за помощью отправили. Только, боюсь, не успеем мы никуда.

– Ну, раз все равно не успеете, тогда разворачивайтесь, – я без разрешения запрыгнул в сани. – Посмотрим, что там за орки у вас.

Поселок встретил нас неяркими огнями и взволнованными настороженными людьми. Пятеро хмурых, плохо вооруженных мужчин стояли у ворот, напряженно всматриваясь в начавшие сгущаться сумерки. Два автомата на пятерых это действительно очень плохое вооружение, учитывая, где они находились.

Сани резко затормозили у ворот, и мы быстро спрыгнули в снег. Парень соскочил с козел и обратился к ожидающим объяснения охранникам:

– Мы привезли помощь!

– Мы заметили, – буркнул стоящий посередине мужик, оглядывая нашу четверку. – Всего четверо? Против сорока? А где остальные?

– Кто старший? – грубо перебил я его, не желая тратить время на пустые разговоры. Все равно больше никого привезти они не успеют. Полностью стемнеет через полчаса, и орки могут в любой момент выйти из леса. И хотя лес был всего в пятистах метрах от ворот, сейчас его было уже не разглядеть. Как и орков, которые непременно вернутся к воротам. Эти твари никогда не знали, когда остановиться.

– Ну, я, – все так же хмуро ответил мужик.

– В деревне старший кто? – уточнил я. Мысли о предстоящей схватке уже кружили голову. Адреналин вплескивался в кровь, но голова оставалась чистой и ясной. Все мысли отошли на второй план, меня охватил боевой азарт.

– Староста.

– Он что, самых тупых сюда поставил, – пробурчал Серега, – веди к нему, давай.

– Но…

– Слушай, ты до утра дожить хочешь? – поинтересовался я и, дождавшись утвердительного кивка, заорал на несчастного мужика. – Так веди меня тогда немедленно к старосте!

Больше вопросов мужик задавать не стал. Открыв небольшую калитку, вырезанную прямо в основных воротах, он прошел внутрь. Мы вчетвером втянулись следом.

Донское представлял собой правильный круг, обнесенный высоким частоколом. За стенами располагалось около полусотни домов, каждый со своим двором, подсобными постройками и земельным участком, так что площадь поселок занимал внушительную. На улице уже почти никого не было, но в окнах многих домов горел огонь. И это было удивительно. Разве не должны люди в панике метаться по улице, вопя во все горло и заламывая руки от страха.

Мы быстро прошли по улице и, выйдя на центральную площадь, свернули к одному из домов. На стук дверь распахнул мужчина лет сорока, одетый в темно-синие джинсы и серый вязаный свитер.

– Вот, Петр Алексеич, это подмога, – представил нас мужик и виновато развел руками. Мол, сам ожидал чего-то другого, но все же лучше, чем ничего.

И опять я не дал начаться ненужному пустому разговору.

– Сколько у вас людей?

– Здравствуйте, – все же решил проявить вежливость староста. – Всего в деревне или способных ее защищать?

– Способных защищать, – вздохнул я и сразу задал второй вопрос. – И почему вы ничего не делаете?

Мой вопрос поставил его в тупик.

– Но.. я.. мы… мы не знаем, что нам делать, – сконфужено пробормотал Петр Алексеевич. – С самого начала у нас всегда работали наемники.

– Вы что, забыли, где находитесь? – воскликнул Игорь. – Сейчас даже ребенок умеет держать в руках автомат.

– Действительно, довольно странное заявление от… кгхм.. мужчины, – немного ошарашено ответил я, потом переглянулся со своими друзьями. Демонолог едва заметно кивнул. – Но раз уж мы здесь, считайте, что вам повезло. Выделите нам человек пять. Нам понадобятся костры.

За полчаса мы еще с десятью мужчинами залили водой снег перед воротами. Не абы какая защита, но надеюсь это хоть как-то задержит орков, пока мы с демонологом будем колдовать. Справа от ворот ярко полыхали три костра, образовывая равносторонний треугольник, внутри которого мы с Игорем и разместились. Серега с Виктором стояли на стене и прикрывали нас из автоматов. Жителей деревни мы отправили по домам, велев никому не высовываться, благо никто особо и не сопротивлялся, хотя я был уверен, что любопытных глаз будет предостаточно.

Демонолог быстро выводил кинжалом на снегу какие-то руны, иногда сверяясь с толстой книгой в темно-красном переплете. В мерцающем свете костра казалось, что книга была облита запекшейся кровью. Возможно, так оно и было на самом деле, уточнять я не стал.

Закончив чертить свои закорючки, Игорь распрямился и убрал книгу в рюкзак.

– Все. Мне осталось только произнести формулу вызова и появится нечто ужасное, – парень зловеще усмехнулся. – И все-таки, Темный, зачем мы это делаем?

– Что делаем? – рассеянно отозвался я, вертя в руках Пьющего Души. Несмотря на все мои попытки поговорить с некромантом, кинжал молчал. И я с грустью думал, что сейчас не смогу ничем помочь своему другу.

– Спасаем деревню, – хмыкнул Музыкант.

– Нууууу, – глубокомысленно протянул я, – не бросать же людей на растерзание оркам. К тому же, нас бесплатно довезут до Светлого города.

– Если будет кого везти, – буркнул сверху Серега. – Почему мы постоянно лезем во всякие неприятности?

– Мы не лезем, – хмыкнул я. – Просто неприятности попадаются на нашем пути. А мы ведь не те, кто бежит от трудностей. К тому же ты все равно решил непременно умереть, так какая разница, когда это произойдет?

Серый презрительно скривил губы, но ничего не ответил. У меня тоже не было желания снова начинать глупый спор, поэтому я прислонился спиной к частоколу и попытался еще раз позвать призрак короля, но вновь все мои старания не увенчались успехом.

– У нас гости, – негромко проговорил Виктор сверху, но мы все прекрасно его расслышали.

А через мгновение рядом с моей головой в бревно воткнулась оперенная стрела.

– Эй, аккуратнее! – заорал я в темноту. – Так же и убить можно!

Ответа не последовало, но через несколько секунд в круг света вышло пятеро людей. Ну или существ, очень похожих на людей. Впереди шел рослый орк, одетый в меховые штаны и кожаную куртку, подбитую лисьим мехом. На голове его был надет шлем, украшенный лисьим хвостом. Внешне он был очень похож не человека, но кожа его была черного цвета с сильным оттенком синевы. Крючковатый нос нависал над тонкими губами, из-под которых торчали клыки – по два сверху и снизу. По плечам орка стелились длинные смоляного цвета волосы. На щеках его красной краской были наведены две широкие полосы боевой раскраски. На поясе висел длинный меч в ножнах. Рукоять меча была украшена крупным изумрудом.

За его спиной стояли два телохранителя, закованные в стальные доспехи. Каждый был вооружен мечом и луком. За ними стоял еще один рослый орк, закутанный в плащ из волчьей шкуры. Волосы его были заплетены в косу, а в руке он сжимал длинный резной посох. За шаманом стоял молодой орк, совсем еще мальчишка, почтительно склонивший голову. Скорее всего, ученик шамана. На плече у мальчишки висела холщовая котомка.

– Люди, что вы здесь делать? – задал вопрос стоящий впереди орк.

– Мы здесь ждем вас, чтобы спросить, зачем вы нападаете на деревню, – непринужденно ответил Игорь. Сейчас вся надежда была только на него.

– Я – Кагар! – орк гордо ударил себя в грудь. – Я – вождь!

– Хорошо тебе, – фыркнул демонолог, – но какое это дает вам право нападать на деревню?

– Нам холодно в лесу, – неожиданно пожаловался вождь. – Мы хотим жить в домах.

– Так кто вам мешает построить свои дома? – невинно поинтересовался Игорь.

Признаться такого поворота событий я не ожидал. Я то думал, что все орки кровожадные убийцы, а этим просто негде жить. Но уже следующая реплика вождя развеяла мои сомнения.

– Мы воины, а не строители, – Кагар снова стукнул себя в грудь. – Наше дело воевать. И мы хорошо это делать. Но вы смелый. Вы выйти к нам. Наша предлагает вам сдаться.

– А наша предлагает вам пойти в задницу, – передразнил орка демонолог, опуская жезл рубином вниз, и внезапно грубо закончил. – Проваливайте отсюда, пока я не разметал ваш мелкий отрядик в пух и прах.

– Глупый гордый человек, – расхохотался вождь. – С чего ты взял, что нас мало?

Темнота за его спиной колыхнулась, и в круг света строем шагнуло восемь орков. И еще восемь. И еще. Сорок высоких, спрятанных в латы, воинов напоминали стену, которая неудержимо двигалась вперед. В первом ряду стояли мечники с круглыми щитами, во втором – арбалетчики, в третьем – снова мечники, в четвертом – лучники, и, наконец, в пятом опять мечники, надежно прикрывающие тыл.

– А что, у вас совсем нет женщин? – поинтересовался я, выходя за границу образованного кострами треугольника.

– Они сумасшедшие, – грустно покачал головой шаман. Говорил он на чистом русском языке. – Крагар, заканчивай с ними. Я хочу провести ночь в доме с камином.

Вождь кивнул и поднял руку…

– Одну минуту, – Музыкант вскинул вверх правую ладонь и прокричал в черное небо: – Аш на торрел!!!

Костры взметнулись к небу, а когда пламя опало, со снега начал подниматься трехметровый огненный демон. Мускулистое тело его было охвачено пламенем, по земле стелился длинный тонкий хвост с трезубцем на конце. Изогнутые рога, украшавшие голову, практически сходились остриями на уровне лба. Вместо носа у него было две дырки, а верхняя и нижняя губы сразу оканчивались зубами, похожими на зубья пилы. Повинуясь взмаху жезла, демон двинулся на наших врагов.

Надо отдать оркам должное – никто не побежал. Никто даже не нарушил строй. Восемь арбалетных болтов прорезали воздух и все попали в цель. Демон обиженно рявкнул и яростно хлестнул хвостом. Вокруг него взметнулся вихрь искр. Но вопреки законам физики они не опали, а закружились над землей и внезапно, словно рой разъяренных ос бросились на орков. Искры прожигали доспехи и впивались в плоть орков, паля их шкуры. Ночь прорезал вой боли.

Но внезапно искры опали, смешавшись со снегом. Шаман опустил посох и усмехнулся.

– Неплохо, неплохо, – прорычал он. – Давно мне не попадались такие противники.

Он крутанулся на месте и взмахнул посохом. Тотчас с посоха на землю скользнула двухголовая ледяная змея. Она на мгновение свернулась в кольцо у ног орка, а затем словно молния рванулась к Музыканту, оплелась вокруг правой руки демонолога и зубами прокусила запястье.

Игорь зашипел от боли и обжигающего холода, но жезл не выпустил. Он кинжалом стал рисовать знак прямо на теле змеи. Символ вспыхнул, и ледяное пресмыкающееся рассыпалось крошкой. Но он холода Игорь не мог даже пошевелить пальцами. Огненный демон, потерявший контроль, заозирался по сторонам. Я лихорадочно пытался найти способ помочь Игорю, но в данной ситуации был бессилен. А орки радостным ревом встретили успех своего шамана. Никто и не думал браться за оружие. Сейчас все решала битва высших сил.

Игорь заскрипел зубами и перебросил жезл в левую руку. Прокричал формулу подчинения и вновь послал демона на орков. Но монстр, каким бы сильным он не был, действовал слишком прямолинейно и был один. К тому же, по велению шамана земля под ногами у демона стала вязкой, и двигаться демон стал еще медленнее. Пятеро орков тотчас отделились от шеренги и взяли его в кольцо, атакуя короткими выпадами мечей. Монстр вертелся на месте, но взмахи его когтей не достигали цели. Орки отходили на безопасное расстояние и нападали сзади, полосуя потустороннее существо мечами.

– У меня затвор заело!!! – внезапно закричал сверху Серый.

– У меня тоже, – откликнулся Виктор, а через мгновение добавил, – стволы тоже заклинило.

Торжествующе расхохотался шаман орков. Витиевато выругался Игорь, а я в который раз ощутил свою беспомощность. Нас сейчас просто расстреляют из арбалетов, а потом примутся по бревнышку раскатывать деревню.

«Интересная ситуация, правда?» – ехидно поинтересовался мертвый король. – «И как ты собираешься из нее выпутываться?»

«А ты не мог бы отзываться тогда, когда я тебя прошу?» – поинтересовался я в ответ.

«Конечно, мог бы, но так же не интересно».

«А что интересно?»

«Интересно смотреть на твои попытки. Ты не останавливаешься, даже когда у тебя нет и шанса. Это забавляет».

«Ты поможешь мне или нет?» – обреченно поинтересовался я.

«Помогу, но взамен я хочу его душу», – нож зло улыбнулся и качнулся острием в сторону орочьего шамана. – «А ты перестань наконец-то переоценивать свое могущество. Тебе еще учиться и учиться».

«Так научи меня!!!»

«Ха-ха-ха!» – противный хриплый смех разорвал мое сознание. – «Скажи своему другу, пусть вызовет еще один сноп искр. И быстрее. Его демону осталось не больше минуты».

Дальше я спорить не стал.

– Игорь, – заорал я, – мне нужны еще искры, прямо сейчас.

Демонолог непонимающе посмотрел на меня, и тут же его демон пропустил удар в шею. Музыкант зло выругался и взмахнул жезлом. Демон упал на колени и, ослепительно вспыхнув, пропал. Сноп искр закружился на месте, словно не знал, что делать.

И опять мое сознание раздвоилось. Внезапно искры подхватила невероятная сила и раскинула паутиной над землей. Медленно искры упали на снег и исчезли. Снова расхохотался шаман, а демонолог кинул на меня уничтожающий взгляд.

«Эй! Что за фигня?» – мысленно завопил я. – «Почему ничего не происходит?»

«Заткнись!» – напряженно ответил король-мертвец. – «Шаман не так-то прост».

Словно подтверждая его слова, над поляной прозвучал клекочущий стон. Орк напряженно схватился за посох двумя руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Помощник тут же извлек из своей сумки какой-то порошок и принялся разбрасывать его вокруг своего учителя.

Я почувствовал, как напряглись мои мускулы. От напряжения на шее вздулась жила. И хотя я сам не колдовал, мое тело служило проводником для чужой силы, и это оказалось тоже совсем непросто.

«Ах ты мразь!» – прошипел некромант. – «Посмотрим, справишься ли ты с этим!»

Носом у меня хлынула кровь. Игорь бросился ко мне, но я предупреждающе вскинул руку. Я пытался понять, что хочет сделать король, но не понимал. Поток некротической силы был переплетен так туго, что понять, что и как делает призрак, я не мог. К тому же там была не только некромантская магия. Что-то еще, мне совершенно незнакомое.

Внезапно что-то сухо щелкнуло, и посох шамана переломился пополам. Тотчас у меня в ушах прозвучал торжествующий рев, а земля вздыбилась. На поверхность медленно, но неотвратимо выбралось пять скелетов. На их полуистлевших костях причудливо переплеталось красно-зеленое пламя.

Что-то закричал шаман, а Кагар тут же начал отдавать какие-то приказы. Орки заметались, вновь принимая боевой порядок.

Мои губы приоткрылись, и из них исторглись слова, состоящие из одних согласных звуков. Скелеты развернулись в сторону орочьего отряда, и в руках у них вспыхнули красные огненные луки, заряженные зелеными призрачными стрелами.

Я прошипел еще одно слово, и скелеты дали залп. Стрелы вспыхнули в воздухе и насквозь прошли сквозь строй орков. Затем последовал второй залп, за ним третий. Строй скелетов подернулся дымкой и пропал, а ряды орков остались стоять неподвижно.

«Выполни уговор», – прошептал король, и мое сознание снова стало единым.

Я хлюпнул кровоточащим носом и сделал пару шагов. Закружилась голова, но я заставил себя сделать еще пару шагов. Кровь хлынула с удвоенной силой, но идти стало легче. Кое-как я добрался до лежащего на земле шамана. Тело его не шевелилось, но в глубине глаз еще теплилась жизнь. Заметив в моей руке нож, шаман вздрогнул и с невероятным усилием проговорил:

– Пьющий… Пьющий Души вновь проснулся… скоро конец… так что я ничего не потерял…

– О чем ты говоришь? – спросил я, склоняясь над ним.

– Ну да… глупый, наивный, молодой некромант… как и предсказывал давно великий Риор…

По телу шамана пробежала короткая судорога, и глаза стали стекленеть. Я, не мешкая, вбил кинжал орку в грудь. Глаза черепа ярко вспыхнули, а улыбка стала ужасно довольной. Выдернув нож, я подождал, пока кровь впитается в клинок, и спрятал его в ножны. Набрал горсть снега и приложил к горящему носу.

– А с этими что? – раздался за моей спиной голос Виктора. Здоровяк с Серегой вышли за ворота и сейчас стояли рядом со мной.

Я огляделся. Орки продолжали стоять неподвижной колонной, только Кагар и его телохранители лежали рядом с шаманом. Мальчишки-орка нигде не было.

– Сбежал пацан, – подытожил Виктор.

– Ну и хрен с ним, – буркнул Серега. – Так что с этими?

– Стоят, – любопытный Музыкант уже дважды обошел вокруг орков. Затем зашел спереди и поднял одному из них забрало. – Ух ты, Темный, как ты это сделал?

– Что именно? – прогнусавил я. Я ведь и в самом деле не знал, что произошло с орками.

– Они мертвы. Все до единого. Но продолжают стоять. Как будто из них вынули жизнь, а вместо нее вбили кол в позвоночник. Они умерли мгновенно. Я бы даже сказал – моментально.

– Так получилось, – я пожал плечами.

– И что теперь? – спросил Серега.

– Пойдем в деревню и расскажем старосте, что орки его больше не побеспокоят. И напьемся. Завтра с утра выезжаем.

Я легонько толкнул стоящего ближе всех ко мне орка в грудь. Он покачнулся, а через мгновение все сорок воинов со стуком попадали, увлеченный друг другом, как костяшки домино.

Утро началось не в семь часов, как я рассчитывал, а в половине первого. Первой мыслью после того, как я открыл глаза, была: «Почему я вчера не умер?». Я попытался подеяться с кровати, и тут же в голове промелькнула новая мысль: «Лучше бы я умер вчера». В голове взорвался фейерверк, отдающий сильной пульсирующей болью в висках, и очертания комнаты поплыли перед глазами. Сколько же я вчера выпил? Память услужливо подтолкнула мне в руки стопку самогона, запиваемую пивом. К горлу подкатил комок тошноты. Но я справился с собой, и, поднявшись с кровати, огляделся.

В комнате были только я и Серега, который сейчас лежал на соседней кровати и храпел. В помещении стоял ядреный запах перегара, от которого меня замутило еще больше. Отыскав свои вещи, я кое-как оделся и, держась за стену, отправился искать удобства. Приведя себя в некоторый порядок, я вышел на улицу и, набрав горсть снега, приложил к лицу. Но, похоже, сделал это слишком резко, потому что меня опять качнуло.

– Синька – чмо, – услышал я за спиной голос Игоря, – но пить не брошу.

Я обернулся. Улыбающийся Музыкант стоял рядом и прихлебывал из глиняного кувшина с высоким горлом. Оценив мое состояние, он усмехнулся и протянул мне кувшин. Меня передернуло, но я принял посуду из его рук и сделал несколько глотков. Пиво было буквально ледяным и, наверное, очень вкусным. Но сейчас его вкус меня мало беспокоил.

«Лекарство» помогло. Посторонние шумы в голове если не прекратились, то значительно притихли, да и общее состояние стало более-менее удовлетворительным.

Вернув кувшин Игорю, я наконец-то огляделся. Спали мы вчера, оказывается, в доме старосты, хотя как мы туда попали, я не помнил. Как я и ожидал, нас встречали чуть ли не за воротами. Толпа радостных крестьян подхватила нас и сразу потащила в кабак, он же клуб, он же единственное культурное место в Донском. Там мы и провели большую часть ночи.

При свете дня я смог разглядеть пивоварню, которая располагалась в трехстах метрах от частокола. Рядом с трехэтажным кирпичным зданием, из которого торчало три трубы, протекала неширокая речка.

– А где Виктор? – поинтересовался я, вновь прикладываясь к кувшину.

– «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои», – фыркнул демонолог. – Пошел со старостой насчет саней договариваться.

– Хорошо, хоть мне этого делать не пришлось, – улыбнулся я. – Буди Серегу, через полчаса выезжаем.

Выехали мы не через полчаса, а через час. Пока все собрались, пока похмелились, пока выслушали благодарность от всех жителей деревни. Как будто вчера во время попойки нас благодарили мало. Пока Игорь ходил от самых ворот в клуб и забирал забытые кувшины с пивом…

Светило солнышко, ветра не было, и погодка была просто замечательной. Лошади бежали легко и ровно, сани не скрипели, так что через полчаса я уже дремал, привалившись спиной к бортику саней. Правда снилась мне всякая не связанная между собой ерунда.

– Эй, Темный, просыпайся. Приехали, – Виктор тронул меня за плечо и спрыгнул с саней.

Я открыл глаза, и тут же в них ударил яркий свет прожектора. Перед нами возвышались стены Светлого города.

Глава вторая. Светлый город

Стены светлого города действительно возвышались перед нами. Бетонный монолит достигал в высоту десяти метров, по верхушке стены была растянута «егоза». Через каждые пятьдесят метров располагались узкие окна бойниц. Ворота были идеально круглыми и открывались, разъезжаясь в стороны. Над воротами с двух сторон располагались два ярко светящих прожектора.

Перед воротами полукругом стояли семеро охранников. Шестеро с автоматами, у одного был ручной пулемет Дегтярева.

– Солидно, – хмыкнул Виктор и обратился к вознице: – Вы с нами или поедите обратно?

– Нет, – покачал головой мужик. – Обратно мы не поедем, но и дальше мы не с вами. Прощайте.

С этими словами он направил лошадь ко входу. Поздоровавшись за руку с охранником, возница беспрепятственно проехал между гостеприимно разошедшимися створками.

– Люди иногда сводят меня с ума, – вздохнул Музыкант.

– Да ладно, – Серега поправил автомат. – Мы выполнили свою часть уговора, они свою. Никто никому ничего не должен.

– Ну, тогда и нам нечего тут торчать, – я почувствовал, как в голову ударила горячая кровь, а ноги, наоборот, стали ватными. А ведь мы даже не вошли в город, но мысль о том, что сегодня я увижу Ее, уже заполонила весь мой мозг. Я посмотрел на часы. Половина седьмого. – Пошли.

Мы направились к воротам и замерли, разглядывая черные отверстия автоматных стволов.

– Какие проблемы, парни? – поинтересовался я. – Мы просто пройдем.

– Просто не пройдете, – ответил охранник с лычками на рукавах. – В Светлый город запрещено проносить оружие.

– И ты предлагаешь нам оставить его здесь? – нехорошо прищурился Серый.

– Нет, зачем. Вы сдадите оружие в камеру хранения за воротами, но отнесем его туда мы.

– Думаю этот документ решит наши разногласия, – я сунул руку за пазуху. – Эй, спокойнее, спокойнее. Это всего лишь документ.

Старший принял бумагу и удивленно приподнял бровь.

– Можете пройти, – задумчиво пробормотал он. – Покажете бумагу на выходе.

– На выходе откуда?

Охранники переглянулись между собой и усмехнулись.

– Увидите, – ответил старший и нажал кнопку на пульте.

Сворки ворот разъехались в стороны. Мы прошли между ними и оказались в тоннеле. Круглая бетонная труба тускло освещалась неяркими лампами, под которыми просматривались окошки бойниц. Любое существо, попавшее сюда, было обречено. Тем не менее труба была довольно большой в диаметре, так что возница с санями миновал ее без препятствий. По крайней мере здесь его уже не было.

– Теперь я понимаю, почему эти уроды так лыбились. Такое ощущение, что я корова, которую на убой ведут, – буркнул Серега.

– Да уж, – поддакнул Музыкант. – Эта хоббичья нора действует мне на нервы.

Впечатление о хоббичьей норе усиливалось еще и благодаря круглым дверям, но уютно в ней не было ни капельки. К счастью труба была длиной всего метров двадцать, и ощущение затравленности продолжалось недолго.

Заканчивался тоннель так же как и начинался – круглой дверью. Створки разъехались, и мы оказались на широком дворе. Двор тоже был обнесен бетонными стенами, и у дальней его стороны располагались уже обыкновенные ворота на петлях. У стен стояло несколько строений – жилых и служебных. В некоторых горел свет.

Не обращая внимания на находящихся во дворе людей, мы прошли прямо к воротам и, предъявив документ Ксандра еще одному посту охраны, наконец, попали в город.

От ворот улицы расходились в трех направлениях, поэтому мы остановились.

– И куда теперь? – вопрос Виктора повис в воздухе.

Я задумался. Теперь нам надо найти квартиру. Хотя почему бы не совместить приятное с полезным?

– Эй, милейший, – тормознул я проходящего мимо мужчину. – Где у вас Гильдия Мастеров?

– Приезжие что ли? – фыркнул тот. – Прямо по улице. На пересечении с Артема свернете налево и там пару кварталов.

– Спасибо, – поблагодарил я и кивнул парням. – Слышали? Вперед.

И мы пошли.

Не сказал бы, что Светлый город кардинально отличался от Темного. Те же полуразрушенные дома, те же улицы, то же небо над головой. Разве что света было побольше, да вывески поярче. И люди встречались на улице куда чаще. Должно быть потому, что патрули здешнего варианта Стражи проходили мимо чуть ли каждые пять минут.

– То же мне Светлый город, – фыркнул Игорь. – Как обычно, гонору больше в самом имени, чем в том, кто под ним скрывается.

– Ну, не скажи, – не согласился я. – Ты видел их ворота. Вряд ли кому-то будет под силу захватить город, при имеющемся раскладе сил.

– Я и говорю – красивая оболочка. Фантик ярче, но внутри…

Музыкант недвусмысленно пожал плечами.

– Зачем мы вообще идем к Мастерам? – грубо влез Серега. – Нам же нужен Видящий.

– Серый, не начинай, – я даже не остановился. – Мы все равно не знаем, где он. И вряд ли тот мужик, который указал нам путь в Гильдию, так же просто расскажет, где искать чокнутого жреца и его убийц. Нам нужно узнать, сколько сил успел собрать Видящий, где он и по возможности, что замышляет. И убраться отсюда, пока его люди нас не убрали.

– Темный, ты трусишь?

– Заткнись, – грубо оборвал я. – Пробуй свои провокации на сопливых мальчишках, а не на мне. Я тебе уже говорил, что если мы сунемся к Видящему прямо сейчас, то от нас не останется ничего. В лучшем случае.

Дальше мы прошли в полном молчании, пока не свернули на улицу Артема. И волшебство Светлого города кончилось. Дворы и переулки оказались такими же мрачными, как и в Темном городе, но все-таки это был город. С опасностями, которые я мог себе представить и которых я не боялся. Вообще, с каждым шагом по улицам я чувствовал себя все увереннее.

Еще через десять минут впереди забрезжили огни, и мы вышли к длинному зданию Гильдии Мастеров. У входа стоял охранник, который лишь проводил нас удивленным взглядом, но ничего не спросил.

Холл Гильдии был довольно велик. Но на стенах, в отличие от здания Темного города здесь не было фресок с профессиями. Здесь стены были украшены причудливой лепниной, изображающей в основном китайских бескрылых драконов. К полукруглому потолку были прикреплены плоские светильники, похожие на блюдца, у стен стояли высокие бронзовые подсвечники для трех свечей, но горели лишь некоторое из них. В левой стене было пять тяжелых узорчатых дверей, у правой стены расположился гардероб. Прямо напротив входа вверх поднималась широкая лестница, застеленная ковром.

Я подошел к окошку гардероба и улыбнулся сидящей на стуле женщине.

– Здравствуйте, мы ищем…, – начал я, но договорить мне не дали.

– Ребята, я, кажется, знаю, что вы ищите, – в вестибюль вошел молодой Мастер. – Меня зовут Антон. Я помощник Старшего Мастера. Меня предупредили, что вы появитесь. Прошу следовать за мной.

Мы поднялись по ступеням на второй этаж и подошли к резной дубовой двери. Парень открыл дверь изящным ключом и щелкнул выключателем. Лампа под потолком ярко вспыхнула, и Антон кивком головы пригласил нас войти. В комнате стоял тяжелый письменный стол и кожаное кресло у него, два шкафа с книгами и два кожаных дивана.

– Вообще-то, это кабинет господина Елина, но сейчас его присутствие необходимо в Темном городе. Ну, вы это и так знаете. Присаживайтесь.

Мы разместились на диванах, Антон опустился в кресло за столом.

– Итак, слушаю вас, – парень положил руки на стол и переплел пальцы.

– Нам бы где-нибудь остановиться, для начала, – улыбнулся я.

– Это само собой, – вернул мне улыбку Мастер. – Комнаты для вас готовы и ждут. Но ведь у вас есть куда более важные дела.

Невысказанный вопрос повис в воздухе.

– Что вам известно о детях Драгора и жреце? – поинтересовался я, с любопытством разглядывая стоящие в шкафу книги.

– К сожалению, немного. В основном люди с метками появляются на востоке города. И по нашим сведениям их около двух-трех сотен. Но ни где они скрываются, ни что замышляют, мы не знаем.

Я выразительно посмотрел на Серегу. Тот отвернулся.

– Они появляются в городе, – продолжил меж тем Антон, – разговаривают с людьми. Некоторых уводят с собой. Но им нельзя предъявить никаких обвинений. Они не нарушают законы, и никого не убивают. По крайней мере на виду.

– Но куда они их уводят?

– Не знаю. Нам ни разу не удалось проследить за ними. Твари чертовски быстро действуют.

Я вздохнул. Основная надежда на Мастеров не оправдалась, хотя если бы все было так просто, Елин бы сразу рассказал мне, где скрывается Видящий.

– Насколько я знаю, с ними связан человек по имени Алексей. Длинные белые волосы, зеленые глаза. У него еще есть брат Дмитрий.

– Да, я понял о ком ты, – Мастер напрягся. – Но этот человек член Сената. Это главный орган управления нашего города. Дмитрий действительно его брат, но он просто пользуется положением Алексея. Но если он действительно связан с Видящим…

Антон не закончил, но все присутствующие понимали, что ничего хорошего это не сулит.

– И тогда последний вопрос. Я могу посмотреть на картину «Последний Бой»?

Парень посмотрел на меня и пожал плечами.

– Хотите прямо сейчас ее увидеть? – спросил он, поднимаясь из-за стола.

– Было бы неплохо, – мы тоже поднялись со своих мест.

– Что ж, идемте.

Мы вышли из кабинета, Антон закрыл дверь и повел нас вверх по лестнице. Мы поднялись на четвертый этаж и вошли в огромный зал, стены которого украшали уже виденные мною ранее фрески. Всю правую стену занимал кузнец, левую – гончар. А вот на стене расположенной прямо напротив входа был изображен ткач.

– М-да, – протянул я. – Теперь понятно, почему Виссенд не захотел мне ничего рассказывать.

На ткацком станке располагалось почти законченное полотно. И оно разительно отличалось от того, что я видел в Темном городе.

На небе клубились темно-синие, мрачные тучи, и из них хлестал дождь. Водяные плети исхлестали землю, превратив ее верхний слой в грязную жижу. В этой грязи на коленях стоял Старший Мастер, сжимая двумя руками рукоять топора. Половина обоюдоострого лезвия увязла в грязи. Шлема на мастере не было, но лицо его разглядеть все равно было невозможно. Длинные черные волосы полностью скрывали его. Над мастером стоял демон с занесенным мечом. Желтые глаза торжествующе полыхали.

Но опять. Картина не была закончена. Финальный удар так и не был нанесен, и это завораживало еще больше.

Я минут пять разглядывал фреску. Потом повернулся к Антону.

– Спасибо, я удовлетворен. А теперь мы можем попасть в наши комнаты?

– Да, конечно. Светлана вас проводит, – ответил он, и я только сейчас увидел высокую привлекательную девушку с длинными светлыми волосами. – А я вынужден откланяться. Дела.

С этими словами он наклонил голову в знак прощания и покинул зал, а мы вчетвером повернулись к Светлане.

– Ведите нас, прекрасная девушка, – улыбнулся Игорь. – Мы ужасно утомились с дороги.

– Ну, тогда следуйте за мной, – Света вернула демонологу улыбку.

И мы последовали. Пока мы шли в заднюю часть здания, я толкнул Игоря локтем и прошептал:

– Расскажу Машке, что ты тут с девками заигрываешь. Может ты и в Донском развратом занимался, пока я спал?

– Темный, ты чего? – Музыкант расслышал в моем голосе шутливые нотки, но решил подыграть. – Я пошутил, просто пошутил. Я проявил вежливость по отношению к симпатичной девушке, только и всего.

Света привела нас в трехкомнатную квартиру и, пожелав всего хорошего, ушла. Мы разошлись по комнатам, но вскоре вернулись на кухню, чтобы обсудить дальнейший план действий.

– В общем так, – начал я, когда пиво из одного кувшина было разлито по кружкам, – я сейчас уйду. Поищу Тень и по возможности разузнаю, где скрывается Видящий. Вы сидите здесь и ждете меня. Не факт, но возможно нам придется уходить прямо сегодня.

– Раскомандовался, – буркнул Сергей.

– Ты можешь предложить что-то лучше?

– Нет, – ответил Серый. Слишком быстро он что-то согласился.

– Тогда я пошел, – выйдя в коридор, я повесил на пояс кинжал и кобуру с «зиг зауэром». Натянув куртку и шапку, я шепнул вышедшему следом Виктору: – Глаз с него не спускайте.

Выйдя на улицу, я поинтересовался у охранника, как мне найти клуб «Звездное Сияние», чем вызвал у того удивленный взгляд.

– Это самый дорогой клуб в городе, – ответил он. – Уверен, что хочешь провести место именно там?

– Кто бы сомневался, – проворчал я. – Ну, чем дороже, тем лучше. Разве не так?

– Возможно, возможно, – мужчина с сомнением посмотрел на меня. – Выйдешь на центральную улицу и пойдешь к центру. Там не пропустишь.

Я поблагодарил его и направился в указанную сторону. Мысли метались в голове, словно кузнечике на поле. Что ей говорить? Сильно ли она изменилась? Где этот клуб? А вдруг ее там не будет? Что я ей скажу? Захочет ли она вообще со мной разговаривать? Да где этот клуб? Лишь бы Серега глупостей не наделал, пока меня не будет. Нет, ну что я ей скажу? Что за фигня под ноги попала? Да где этот клуб, в конце концов?

Клуб оказался не совсем на центральной улице, но с нее его было прекрасно видно. В широком переулке в темноте ярко светились крошечные неоновые лампочки, изображающие звезды. Над ними сияла надпись «Звездное Сияние». Я едва сдержался, чтобы не перейти на бег. Нет, ни в коем случае нельзя терять самообладание.

Я спокойно подошел к двустворчатым дверям с золотистыми ручками, и, конечно же, путь мне загородил охранник.

– Сто двадцать рублей за вход, – буркнул он, сверля меня взглядом. Видимо я совершенно не походил на платежеспособного клиента.

– Серебром? – усмехнулся я.

– Нет, обычными, – не меняя выражения лица, ответил охранник.

Я молча заплатил за вход и вошел в клуб. Застыл на пороге, оглядываясь. Помещение делилось на два этажа. Танцпол располагался на первом этаже. Там же у дальней стены я заметил барную стойку. На втором этаже, который балконом нависал над танцполом, стояли столики. Многие из них были заняты, а на первом этаже под попсовые мотивчики нервно дергалось всего лишь несколько ребят лет двадцати. Обойдя их по дуге, я подошел к стойке.

– Могу я чем-то вам помочь? – подошел ко мне официант в белоснежной рубашке.

– Можете. Я ищу…, – я осекся, заметив у стены в углу отгороженную плотными бордовыми шторами область, у которой стоял охранник. – Впрочем, кажется, уже нашел.

Я быстрой походкой направился туда.

– Эй, сюда нельзя, – загородил мне дорогу охранник.

Но я был слишком занят, чтобы вступать в споры.

Его я просто оттолкнул с дороги рукой в грудь. Отбросив в сторону штору, я оказался в небольшой комнате, в центре которой стоял круглый, накрытый белой скатертью стол. Под потолком висела хрустальная люстра.

Спиной ко мне в кожаном кресле сидел парень примерно моего возраста, со светлыми короткими волосами. Слева от него стоял еще один охранник, исполнявший, по всей видимости, еще и должность официанта. Девушка же сидела лицом ко входу, и мы сразу встретились взглядами.

Я хотел что-то сказать, но не мог вспомнить что. Поэтому я просто глупо и счастливо улыбнулся. Тень смотрела на меня без удивления, но глаза ее светились от любопытства, а на губах играла улыбка.

И, конечно же, этот миг идиллии был нарушен. Во-первых, очень обиженный охранник ворвался за ширму с явным намерением порвать меня в клочки. Во-вторых, Дмитрий, а это был, без сомнения, он, обернулся и тоже увидел меня.

– Что это за чучело? – удивленно спросил он, обращаясь, по-видимому, к своим охранникам. – Уберите его.

Зря он так. Никогда не стоит оскорблять человека, которого видишь в первый раз в жизни. Даже если ты полностью уверен в своей безопасности. Но устраивать разборку прямо здесь, при девушке я все равно не собирался, поэтому, когда один из охранников положил мне руку на плечо, я беспрепятственно дал себя увести.

– Я сейчас вернусь, – немного извиняющимся тоном пояснил я.

– Я жду, – улыбнулась девушка, и от ее улыбки у меня перехватило дыхание.

Уже когда мы вышли в зал, я расслышал:

– Милая, что это за тип?

Милая?! Правда, ответ Тени я не расслышал, но… Милая???

Вернулся я через три минуты, оставив ребят отдыхать у черного хода. Тратить время я не хотел и бил так, чтобы охранники не поднимались, но и старался никого не покалечить.

– А вот и я, – радостно объявил я, раздвигая шторы.

– Что? Как? Где мои люди? – вскочил со своего места парень и уставился на меня.

– На заднем дворе, – я тут же опустился в освободившееся кресло. – И тебе лучше покинуть нас, если не хочешь к ним присоединиться.

Дмитрий задохнулся от такой наглости и повернулся к девушке, но та сделала вид, что изучает содержимое своей тарелки. Бедный парень совсем пал духом, но, все же, чувство достоинства не потерял и, гордо вскинув голову, покинул комнату.

А я наконец-то повернулся к той, что шесть лет приходила ко мне во снах. Тень была одета в синие джинсы, высокие белые сапоги на каблуках и кремовый свитер с высоким горлом. Ее длинные каштановые вьющиеся волосы рассыпались по плечам и груди. Карие глаза задорно сверкали.

– Привет, Аня, – я наконец-то поздоровался.

– Привет, Темный. Давно не виделись.

– Ты позволишь? – перебил я и, не дождавшись ответа, протянул руку и отодвинул в сторону воротник ее свитера. Едва мои пальцы коснулись слегка смуглой, горячей кожи, как в горле пересохло, но я справился с эмоциями и посмотрел на ее шею. И облегченно вздохнул. Знака Драгора на ее шее не было.

– Что ты делаешь? – удивленно подняла бровь девушка.

– Уже ничего, – я улыбнулся. – Я соскучился.

– Я тоже. Но что ты здесь делаешь?

– Ты не слишком-то была удивлена, увидев меня.

– Я почувствовала твое присутствие, как только ты вошел в клуб. Да, такие вот у меня теперь способности, – она рассмеялась, и ее смех золотым водопадом обрушился на меня.

– Но что ты делаешь в Светлом городе? – в третий раз повторила Аня.

Я разлил по бокалам вино, стоявшее на столе, пригубил, и только потом ответил:

– Я пришел за тобой.

– В смысле? – Аня достала тонкую сигарету и щелкнула металлической зажигалкой. Я скривился. Терпеть не могу эту ее привычку.

– В прямом. Я пришел к тебе и за тобой.

– Ты не слишком торопился, – внезапно холодным тоном проговорила девушка.

– Я был на войне.

– Я знаю. Твой брат мне все рассказал, когда я пришла к тебе.

– Что? – Андрей, скотина, я тебя убью. – Ты приходила ко мне? Когда?

Аня выпустила тонкую струйку дыма и положила сигарету на край пепельницы.

– Через три дня, после того, как один эгоист бросил все, что ему было дорого и отправился на смерть.

– Но как видишь, не умер, – усмехнулся я. – Я искал тебя по всему Темному городу. Я искал тебя, потому что хотел снова быть вместе с тобой. Я искал тебя, потому что наш разговор шесть лет назад закончился совсем не так, как должен был закончится. Я искал тебя и, наконец-то, нашел.

– Поздравляю. Но неужели ты думаешь, что этого достаточно, чтобы быть вместе со мной?

– Все не можешь мне простить, что вместо твоих любимых ромашек я принес тебе розы? Свои любимые.

– При чем тут цветы? – девушка едва не сорвалась на крик. – Ты не представляешь, как тяжело было мне без тебя! Как страшно и одиноко в этом новом, изменившемся, ставшем чужим мире!!!

– Я, между прочим, тоже не в карты играл. – Не сорваться. Только не сорваться. – Я как проклятый бегал по развалинам нашего города в поисках тебя. Почему ты вообще приехала сюда?

– Почему я должна перед тобой отчитываться?!

Я скрипнул зубами.

– Все. Успокойся. Мы не виделись шесть лет, и я абсолютно не таким представлял себе наш разговор.

– А каким ты его представлял? – поинтересовалась девушка. – Чего вообще ты ожидал? Зачем искал меня, после того как бросил?

Так это я ее бросил?!

– Я надеялся, что мы снова сможем быть вместе, – я чувствовал, что говорю что-то не то, и что разговор выходит совсем не таким, как я себе представлял, но поделать ничего не мог. На что я надеялся? Что после шести лет разлуки она кинется мне на шею? Хотя в тайне я конечно на это надеялся, но реальность достаточно подлая штука.

– Шесть лет прошло, Темный. Ты думаешь, что ничего не изменилось?

– Для меня ничего! – я почувствовал, что начинаю терять самообладание. – А для тебя что-то изменилось?

– Вполне возможно. – Аня безразлично смотрела на меня. – Ты ничуть не изменился, Темный. Такой же наивный, такой же безрассудный.

Бокал в моей руке со звоном лопнул, осколки разлетелись по комнате. Я с удивлением посмотрел на оставшуюся в руке ножку и красные капли на ладони. Вытер руку салфеткой.

– И эти твои демонстрации характера такие же пацанские, – в ее голосе послышалось презрение.

– Мне уйти?

Равнодушное пожатие плечами.

– Аня, ты ведь понимаешь, что если я уйду сейчас, мы больше никогда не увидимся?

Молчание.

– Прощай, Тень. Я все еще люблю тебя.

Я быстро поднялся с кресла и направился к выходу. У самой шторки остановился.

– Если ты знала, что так будет, почему сразу не сказала, чтобы я ушел? – спросил я, оборачиваясь.

Девушка смотрела на меня и улыбалась, а глаза ее вновь ярко светились.

– Я ничего не знала. Именно поэтому хотела узнать, – сказала она, поднимаясь из-за стола и вплотную подходя ко мне. – Ты ничуть не изменился, Темный. И мне это нравится.

И наши губы сплелись в долгом поцелуе.

Рука в руке мы покинули «Звездное Сияние» и отправились гулять по ночному городу. Болтали обо всем подряд, смеялись во все горло, часто останавливались и жадно, страстно целовались, словно пытались за один день вернуть все, что потеряли на долгие шесть лет. И смотрели друг на друга, и дышали друг другом, и жили друг другом.

– Пойдем, я познакомлю тебя со своими друзьями, – прошептал я, на секунду оторвавшись от ее губ. – Я обещал вернуться через два часа, и они могут начать волноваться.

– Пусть волнуются, – улыбнулась моя любовь. – С тобой ничего не случится.

– Плохого? Конечно нет!

– А хорошего?

– А самое хорошее, что со мной могло случиться, уже случилось, – я улыбнулся. Я вообще последний час все время улыбался.

– Хорошо, идем, а то я уже мерзнуть начинаю, – Аня поглубже натянула капюшон шубки.

– Тогда веди. Я же здесь вообще не ориентируюсь. Нам в Гильдию Мастеров.

И мы пошли. Медленно, потому что слишком часто останавливались и целовались. Слишком сильно были заняты друг другом, чтобы смотреть вокруг.

Наверное, именно поэтому я заметил, что за нами следят только тогда, когда за спиной кашлянули. Я резко обернулся, рефлекторно вскидывая руку к голове, но удара не последовало. Дмитрий стоял в пяти шагах от нас, и во взгляде его читалось множество эмоций. Злость, обида, ненависть, разочарование. Его можно было понять. Но сейчас мне было плевать. Аня была со мной. И я больше никогда ее не отпущу. Никогда!

– Давно не виделись, – хрипло сказал Дима. Он стоял, скрестив на груди руки и широко расставив ноги.

– Лучше бы вообще не виделись, – ответил я, опуская руку к кобуре. Непосредственно брат Алексея для меня угроза не представлял, но непонятное чувство опасности охватило меня.

– Лучше для тебя. Отойди от моей девушки!

– Она не твоя девушка!

– Я не твоя девушка, – подтвердила Аня. – Более того, я никогда не была твоей девушкой. И то, что ты ухлестывался за мной два года, ничего не значит.

Темнота за спиной парня колыхнулась. Словно где-то внутри нее скрывалось что-то большое. И опасное.

– Как ты можешь такое говорить? – притворно вздохнул Дмитрий. – Все это время мы были вместе, а теперь ты вот так просто уходишь с каким-то придурком.

Темнота уплотнилась. В ночной темноте, независимо от нее, сгустилось облако тьмы.

– Дима, вали отсюда, – устало проговорила девушка. – Тебе уже ничего не светит. Смирись.

За спиной парня в темноте вспыхнули два глаза.

– Я думаю, нам всем нужно уходить, – медленно проговорил я, расстегивая кобуру.

– Темный, что…? – Аня проследила за моим взглядом и замерла.

– Что за дурацкие игры? – Дмитрий недоуменно уставился на нас.

Я начал медленно отступать, уводя девушку с собой.

– Сзади тебя что-то есть, – проговорил я, – и не думаю, что оно настроено дружелюбно…

– Думаете, я на это куплюсь? – усмехнулся молодой человек.

– Дима, берегись! – вскрикнула Аня, но было поздно.

Парень только начал оборачиваться, когда из темноты вылетел двухметровый змеиный хвост и дважды обернулся вокруг его пояса. Дмитрия подняло вверх, ударило о землю, потом еще и еще. Послышался крик боли и хруст костей. Затем змеиных хвост вновь поднял над землей обмякшее уже тело и отшвырнул его в сторону.

– Бежим! – крикнул я и потащил впавшую в ступор девушку за собой. – Быстрее!

Аня машинально переставляла ноги, но взгляд ее был тусклым и пустым. Мне нужно было как-то отвлечь ее от только что пережитого кошмара, но остановиться даже на пару секунд мы не могли.

Временами я оборачивался, чтобы посмотреть, как из темноты появляется монстр. Сначала появилась собачья пасть и голова, затем остальное туловище. Передняя его половина была покрыта огненно-рыжей густой шерстью, а задняя, словно закованная в кольчугу, – мелкими зелеными змеиными чешуйками. За спиной у зверя находился уже виденный нами змеиный хвост. В длину собака – змея могла поспорить с автобусом «Икарус», а высотой в холке была около двух метров.

Полностью выбравшись из тьмы на снег, зверь широко зевнул, демонстрируя полуметровые клыки. Хлестанув себя хвостом по бокам, монстр неспешно потрусил за нами.

Он бежал не торопясь, но, тем не менее, догонял нас очень быстро. К тому же каблуки Ани постоянно проваливались в снег, и бежать нормально она не могла. Да и дыхалки ей явно не хватало.

– Все, отбегались, – нехорошо усмехнулся я спустя триста метров. Остановившись, обернулся и достал из кобуры «зиг зауэр», хотя надежды на пистолет у меня было очень мало.

– Кто это? – спросила Аня, спрятавшись за моим плечом.

– Это нам бы у Игоря спросить, – ответил я, наводя пистолет на зверя, который был уже метрах в пятидесяти. – Но этого зверя я видел на картинках. Это Хорт. Пес войны.

Вскинув пистолет, я начал молча стрелять. Всадив восемь девятимиллиметровых патронов в широкий лоб пса, я опустил оружие. Как я и думал, никакого результата это не принесло. Хорт даже не остановился, и его тяжелое дыхание уже касалось наших лиц.

Проклиная все на свете, я потянул из ножен Пьющего Души. Глаза черепа ярко вспыхнули, но неживая сущность внутри ножа молчала. Я едва не выругался. Эти игры меня уже начали порядком раздражать.

Закрыв собой девушку, я хмуро наблюдал за приближающейся смертью. Пес наклонил свою голову к моему лицу и глухо зарычал, с огромных клыков на снег капала мутная вязкая слюна.

– Темный…, – в голосе девушки слышался явный ужас.

– Самое время чему-нибудь случиться, – проговорил я, до белых костяшек сжимая рукоять кинжала.

Яркий рубиновый луч ударил в бок Хорта и сбил его с ног. Несчастное животное протянуло по снегу, несколько раз перевернуло и ударило спиной о росший в сорока метрах тополь.

– Настоящие герои всегда приходят в самый последний момент, – возвестил выходящий из темноты демонолог. – Темный, ну ты нашел время собаку выгуливать.

– Давайте оставим его себе, – предложил Ворон, также вышедший на аллею. – Оседлаем и поскачем в Темный город. Только надо седло придумать.

– Ага, обязательно, – кивнул я. – Вы принесли с собой аркан?

– Принесли, – кивнул посерьезневший Игорь. – Только его надо заманить.

– По-моему, с этим у нас проблем не будет, – Виктор кивнул в ту сторону, куда улетел пес. Хорт уже поднялся на лапы и, задрав голову к небу, огласил окрестности жутким воем.

– Кажется, он обиделся, – усмехнулся Игорь. – Темный, бери свою девушку и дуйте вон в тот промежуток между деревьями, там метров через сто будет поляна. Ждите нас там.

Не задавая лишних вопросов, мы с Аней направились в указанном Игорем направлении. Поляну мы нашли довольно быстро. Она была почти идеально круглой и довольно широкой в диаметре. Вообще у меня создалось впечатление, что это не поляна, а замерзший пруд. Перейдя поляну, мы спрятались за деревьями и стали ждать.

– Это твои друзья? – поинтересовалась Аня, отряхивая джинсы от налипшего снега.

– Угу, – кивнул я. – Нравятся?

– Да, неплохие ребята, – усмехнулась девушка. – Вовремя они подоспели.

– Да уж. Но если бы не успели, я бы справился и без них.

– Хвастун, – Аня ткнула меня кулаком в ребра. – Ничуть не изменился.

– А зачем мне было меняться? – я улыбнулся.

В этот момент совсем рядом сверкнула еще одна рубиновая вспышка. Затем раздался звук удара и на залитую лунным светом поляну влетел Хорт. Его правый бок дымился, наполняя морозный воздух запахом паленой шерсти. Упав в снег, он тут же вскочил на лапы и плюнул огнем куда-то вглубь парка. Деревья вспыхнули, как спички.

– А может и не справился бы, – я сглотнул комок в горле.

В этот момент на поляну абсолютно с противоположной стороны вышел Игорь. Рубин на его жезле ярко горел. Демонолог опустился на колено и ножом что-то начертил на снегу, по видимому замыкая рунический круг. По периметру поляны тотчас вспыхнул энергетический барьер, переливающийся, словно северное сияние. Внутри этого круга метался Хорт, не в силах вырваться на волю.

Игорь вскинул руки и начал читать заклинание. Оно было довольно длинным, и когда Музыкант закончил, руки у него мелко дрожали. Несколько секунд ничего не происходило, а затем внутри круга внезапно разверзлась огненная бездна. Хорт издал тоскливый вой и попытался удержаться когтями за окружающий поляну барьер. Но когти соскользнули, и пес исчез в бездонной яме. Дыра тут же захлопнулась, а барьер с поляны исчез.

Я бросился к демонологу, но помощь тому не понадобилась. Он спокойно стоял сам, лишь дыхание его было тяжелым и частым. Аня и Виктор тоже подошли к нам.

– Милая собачка, – улыбнулся Музыкант. – Так где, говоришь, его взял?

– Я его не взял. Он сам вылез из темноты.

– Сам он не мог вылезти.

– Я понимаю, – кивнул я. – Кто-то его призвал.

– Кто-то? – Игорь нехорошо прищурился.

– Ну, естественно, больше некому. Но сейчас я хочу вас познакомить. Друзья, это Аня. Аня, это Игорь, по прозвищу Музыкант, Виктор по прозвищу Ворон и…, – я замолчал и обвел поляну взглядом. – Стоп. А где Серега?

– Вот для этого мы тебя и пошли искать, – хмуро ответил Виктор. – Серый ушел.

– Как ушел? – сказать, что у меня был шок, значит не сказать ничего. – Как вы могли его отпустить?

– А кто нас спрашивал? – зло огрызнулся Музыкант. – Он направил на нас автомат, а когда уходил, заклинил двери.

Я зашипел от злости. Идиот, какой идиот!

– Темный, что случилось? – Аня осторожно коснулась моей руки.

– Мой друг пошел искать смерть. Вот что случилось, – немного резко ответил я. – Аня, ты знаешь что-нибудь о людях, которые носят клеймо, на котором изображен крест, вписанный в круг?

– О детях Драгора? Так вот, что ты искал на моей шее, – в ее глазах вспыхнуло понимание. – Я не знаю, где они скрываются, но знаю, что брат Димы имеет к ним непосредственное отношение. Он должен знать.

– Значит, знает и Дима, – я моментально принял решение. – И он нам все расскажет. Пошли.

Я направился обратно в сторону аллеи, но Аня удержала меня за руку.

– Но… Темный… Дима вряд ли остался жив после того, что случилось, – ее голос стал тихим и грустным.

– Грустишь о нем? – я ощутил острый укол ревности.

– Не то чтобы… но я все-таки давно его знала. Да и мне его просто по-человечески жалко, – гордо вскинула голову девушка. – Но я уверена, что он мертв.

– Я знаю, – хмыкнул я. – И, тем не менее, он нам все расскажет. Парни, поможете мне дотащить тело до Гильдии Мастеров. Там нам никто не помешает.

– Но, Темный, – Аня опять ухватилась за мою руку. – Чтобы оживить труп, нужен некромант.

– Очевидно, – я переглянулся с друзьями, которые только усмехались, слушая наш разговор.

– Насколько я знаю, в Светлом городе некромантов нет.

– Зато в Темном есть, – улыбнулся я. – Пошли. Нам надо спешить.

Глава третья. Выбор Серого

Дверь за Темным захлопнулась. Серега, сидя на стуле, медленно потягивал из кружки пиво. Сейчас он старался ни о чем не думать и ничем не выдать своих планов. Нужно только дать Темному отойти подальше, чтобы они случайно не столкнулись. В том, что он смог бы с ним справиться, Серый не сомневался, но тратить время впустую не хотел. Не хотел ждать, когда этот самовлюбленный эгоист закончит свои амурные дела и наконец-то займется делами Инквизиции. Не хотел сидеть на стуле и пить пиво. Не хотел терять драгоценные секунды.

Чувство нечеловеческой ярости разрушало Сергея изнутри. Жгло его грудную клетку так сильно, что иногда молодому человеку хотелось содрать с себя одежду и расцарапать грудь до крови, чтобы хоть как-то унять нестерпимое жжение. Возможно, он сходил с ума. Возможно. Серый не хотел об этом думать. Месть – вот все что сейчас занимало мысли начальника охраны мэра Темного города.

Допив пиво, Сергей бросил чашку в раковину и пошел в свою комнату. Полностью вооружившись, он вошел в комнату Темного и вывалил содержимое его рюкзака на пол. Не церемонясь, раскидал вещи ногами и положил себе в карман пузырек с «Кровью Дракона». Затем снова вернулся в коридор и остановился на пороге кухни, поводя дулом автомата из стороны в сторону. Беседовавшие о чем-то Игорь и Виктор замерли.

– Я не знаю, что ты задумал, Сергей, но, по-моему, это плохая идея, – проговорил Ворон, спокойно глядя Серому в глаза.

– А, по-моему, сидеть здесь и ни черта не делать идея еще хуже, – начальник охраны мэра улыбнулся, но глаза его были холодны. – Вам не надоело слушать Темного?

– Хочешь быть главным?

– Хочу, чтобы все было честно.

– Серый, ты бредишь. – Виктор покачал головой. – Мы все пошли с Темным добровольно, и он негласный лидер, но если ты не заметил, он прислушивается к нашему мнению. И если бы не он, та тварь с шипами на руках порвала бы нас всех.

– А сейчас он бросил нас и убежал искать свою несостоявшуюся любовь. Очень по-дружески.

– Всему свое время. Ты тоже получишь то, что хочешь. Было бы неразумно искать Видящего, а потом бежать, ничего не узнав о его девушке.

– А я не собираюсь от него бежать. Игорь, сделай мне одолжение, держи руки так, чтобы я их видел, – прикрикнул Серега. – Неучтенный дракон, блин. Я не хочу больше ждать. Не собираюсь этого делать. Даже если бы мы нашли этого жреца, Темный не дал бы нам возможности с ним разобраться. Сам бы все сделал. Но это моя месть.

– Но ты даже не знаешь, где Видящий. Не знаешь, сколько у него людей.

– Узнаю. И потрачу намного меньше времени, чем наш благородный некромант.

Серега захлопнул дверь и засунул «калашников» Виктора между ручкой и стенкой. Теперь, чтобы выйти им потребуется несколько минут, чтобы выломать дверь. А за это время он успеет уйти из Гильдии и раствориться в темноте.

Так он и поступил. Выйдя на улицу, Сергей быстро пересек освещенный участок перед зданием и вошел в ночную темноту. Не задумываясь, он направился к воротам. Стражники обязаны что-то знать, в этом молодой человек был уверен. Всегда есть тот, кто обладает нужной информацией. И все что остается, это получить ее. Купить, обменять, отобрать. Нужно всего лишь найти правильный подход к нужному человеку.

Пройдя дворами несколько кварталов, Сергей уже хотел выйти на главную улицу, но в этот момент его внимание привлек негромкий разговор. Разговаривали двое, судя по всему мужчины. И, кажется, они шли в его сторону.

Сергей быстро огляделся и забежал в пустой подъезд полуразрушенной пятиэтажки. Спрятавшись за стенкой, он осторожно выглянул на улицу. В ярком свете луны он увидел, как двое остановились прямо напротив подъезда.

– Господин говорит, что они уже в городе. Мы со своей стороны примем все возможные меры. Собственно говоря, они уже принимаются. – Голос у говорившего мужчины был хриплым и жутким. Было в нем что-то, что заставило Серегу почувствовать себя неуютно. – Но господин хочет, чтобы Рейнджеры так же занялись этими людьми. Их необходимо уничтожить.

– Хорошо, я передам Алексею Игоревичу пожелание нашего господина, – отвечавший, судя по всему, принадлежал к числу стражников. – Если бы нас предупредили об их появлении, мы бы даже не пустили их в город.

– Идиот! – прикрикнул приспешник Драгора. – Нам необходимо было заманить их в город. Теперь у них нет шансов. И приказ нашего господина должен быть исполнен.

– Да, я понимаю, – рейнджер скрипнул зубами, но стерпел унижение. – А когда я буду удостоен чести стать одним из вас?

– Когда Видящий сочтет тебя достойным. А сейчас мне нужно идти. Один из них не переживет эту ночь.

Сын Драгора быстро развернулся и покинул двор. Мужчина показал ему в спину средний палец и пошел в другую сторону. Недолго думая, Серега бесшумно догнал его и саданул прикладом в затылок. Рейнджер обмяк, и Серый, подхватив его под мышки, втащил в провонявший мочой подъезд.

Стянув мужчине руки за спиной капроновым шнуром, Сергей прислонил его спиной к стене с облупившейся от времен краской. Похлопал по щекам.

– Эй, просыпайся давай! – Он отвесил стражнику звонкую пощечину. – Не так сильно я тебя приложил.

Рейнджер застонал и открыл глаза. Взгляд его оббежал подъезд и остановился на парне.

– Не знаю, кто ты, но ты совершаешь огромную ошибку, – проговорил он, с усмешкой глядя на Сергея. – Ты даже примерно не представляешь, с кем ты связался.

– С детьми Драгора? – поинтересовался Сергей, скрещивая на груди руки. – Или с Рейнджерами Светлого города? Честно говоря, мне плевать. Ответишь на мои вопросы, пойдешь туда, куда собирался, не ответишь – пойдешь тоже. Точнее поползешь. Скуля от боли в перебитом позвоночнике. И тогда жрец вряд ли примет тебя в свою стаю.

– На какие это вопросы? – насторожился стражник.

– А я, по-твоему, тебя связал, чтобы ты не убежал, пока я буду тебе стихи читать? Где скрывается Видящий и его слуги?

– Парень, да ты псих. – Внезапно глаза рейнджера зажглись пониманием. – Ты! Ты один из тех, кого нам приказали уничтожить.

Мужчина, забыв о связанных руках, попытался рвануться вперед. Серега легонько пнул его ногой в грудь, а затем, схватив за волосы, ударил коленом в лицо. Голова мужчины мотнулась, и он ударился затылком о стену.

– Мне повторить свой вопрос? – Сергей на шаг отступил от стены. – Учти, времени у меня мало, и если ты не заговоришь, я найду более сговорчивого человека.

Стражник шмыгнул разбитым носом. Потряс головой.

– Ты псих, – повторил он. – Ты даже не представляешь, что с тобой сделает господин.

– Ты еще не знаешь моего друга, – хмыкнул Сергей. – Вот он совсем чокнутый. Если бы он был на моем месте, то ты бы сейчас уже лишился какой-нибудь конечности. Или глаза. Неужели, ты правда думаешь, что Видящему есть до тебя хоть какое-то дело? Если он на убой посылает даже детей Драгора? Неужели считаешь, что даже ваши хваленые Рейнджеры бросятся рыть землю, чтобы найти пропавшего без вести одного из них? Судя по лычкам, ты капитан, или что-то вроде?

– Но…

– Хотя с другой стороны, – не обращая внимания на пленника, продолжил Сергей, словно разговаривая сам с собой, – почему бы не наградить преданного слугу, который сам привел к своему господину его врага. Преподнес на блюдечке, так сказать. Какую награду может потребовать этот человек?

– Хватит, – оборвал его мужчина. – Я отведу тебя к господину. И наконец-то стану одним из них.

– Я предпочитаю гулять один. Да и странно мы будем смотреться вместе. К тому же, ты в любой момент можешь меня сдать. Или попытаться удрать. Так что просто скажи, где находится жрец. И когда я уйду, ты сможешь спокойно встать и выйти на улицу. И тотчас доложить куда следует о нападении на капитана Рейнджеров.

– Я могу обмануть тебя.

– Можешь. Но ты ведь хочешь скорее получить свою метку.

Рейнджер заколебался.

– Он на востоке. В глубине развалин есть старое бомбоубежище. Ищи его там. Но скажи, зачем ты идешь на верную гибель?

– А я не собираюсь гибнуть, – Сергей достал из поясной кобуры «беретту» и стал неторопливо накручивать на нее глушитель. – Я собираюсь выпустить кишки вашему обожаемому жрецу.

– Ты обещал отпустить меня! – в отчаянии завопил мужчина. – Ты обещал! Ты!

– Я соврал, – Серый навел на пленника пистолет и два раза нажал на спусковой крючок.

Пистолет дважды сухо щелкнул, и под обмякшим мужчиной начала расползаться кровавая лужа. Сергей брезгливо отступил, чтобы не запачкать ботинки. Сунув пистолет за пояс, он быстро покинул подъезд.

Разрушенная восточная часть города оказалась настоящим лабиринтом. Сергей несколько раз прошел через один и тот же перекресток, пока, наконец, не вышел к более-менее обжитой части района.

– Это что, какой-то прикол? – спросил он сам у себя, осторожно ступая по осколкам стекла и бетонному крошеву. – Почему в обоих городах восточная их часть самая убитая?

Естественно, никто ему не ответил.

Сергей поудобнее перехватил автомат и осторожно заглянул за угол. Тихо. Очень тихо, словно после эпидемии чумы. И в этой тишине каждое движение Серого отдавалось оглушительным, как ему казалось, звуком. Не может быть, чтобы на улице не было ни одного клейменного человека. И, тем не менее, людей со знаками на шее не было. Да и обычных людей начальнику охраны мэра Ксандра тоже не попадалось.

Не оказалось их и у входа в длинный бункер, который без сомнения и являлся бомбоубежищем. Сергею он почему-то напомнил заброшенный коровник. Такой же длинный, с пустыми провалами окон без рам, серый, безжизненный. Входной двери тоже не было. Просто черная дыра, уходящая куда-то вглубь здания.

Все инстинкты Сергея били тревогу. Это засада. Засада! Даже первоклашка бы это понял. Нужно уйти, пока не поздно и вернуться сюда с парнями. А еще лучше с двумя сотнями Стражей. Или Инквизиторов. Нужно уходить.

Но Сергей сделал шаг вперед. Потом еще один. Крадучись, кошачьей походкой, он двинулся вперед. В глубину бункера.

Первый зал находился сразу за дверями и находился над землей. Около сорока метров в длину и двадцати в ширину, он кое-как освещался луной сквозь пустые провалы окон. Такие же залы без дверей, только подлиннее и пошире встречались и дальше. Между ними было лишь одно различие – каждый следующий зал погружался в землю больше, чем предыдущий. Через шесть залов Сергей почувствовал, что уже находится ниже уровня почвы.

Он пробирался практически на ощупь, лишь иногда подсвечивая себе старой зажигалкой, заправленной керосином.

Внутри было жутко. Но не из-за темноты. Вернее не только из-за нее. В бомбоубежище витал запах крови. Кровью был пропитан воздух, да и почва тоже. Казалось, что и бетонные стены были насквозь пропитаны кровью.

– Сколько же людей нужно было убить, чтобы кровью пропиталось все здание? – с ужасом пробормотал Сергей. – Ведь запах прошел даже сквозь почву. Что же творится внизу?

Ему давно следовало повернуть назад. Бросить все и бежать, сломя голову. Но он зашел слишком далеко и уже не мог остановиться.

В следующем зале, седьмом или восьмом по счету, Серый остановился. Вытащил из кармана зажигалку. И тут же ощутил, что уже не один. За его спиной лязгнули, захлопываясь, невидимые металлические двери. А затем в зале вспыхнул свет. Он исходил от странных светильников, подвешенных к потолку. На коротких металлических цепях под потолком раскачивались стальные пауки и каждый сжимал в лапках небольшой шарик. От этого шарика и исходило красноватое неяркое свечение. Красный свет вновь напомнил о крови, которой и так было пропитано все помещение.

– Что ж, ты пришел, – услышал Сергей тихий, спокойный голос. – Хотя я ждал тебя немного раньше.

Только сейчас парень увидел стоящего у дальней стены человека. Почему-то Серый думал, что Видящий необычайно стар, сух и безобразен. Но перед ним стоял обыкновенный мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с мудрыми карими глазами. Голова Видящего была наголо обрита. Брови были тонкими и светлыми, щеки изрезаны глубокими морщинами. Одет мужчина был в рясу до пят глубокого черного цвета, на шее висела серебряная цепочка. От человека веяло огромной мощью, неподвластную обычным смертным. Даже Сергей, не обладающий никакими магическими способностями, ощущал, что воздух вокруг Видящего наполнен энергией.

– Да, я ждал именно тебя, а не твоего друга, – между тем продолжил мужчина. – Не удивляйся так. Твоя ненависть настолько сильна, что я почувствовал ее, едва вы приблизились к Светлому городу. Ох уж мне эти Инквизиторы, никак не могут успокоится.

– Ты убил Таню, – прошипел Сергей, задыхаясь от ярости.

– И пальцем к ней не прикоснулся, – улыбнулся Видящий. – Наивный молодой человек. Неужели ты действительно думал, что сможешь отомстить мне таким способом? Вломившись в мой дом? У меня здесь три сотни детей Драгора. Каждый из них стоит десяти обычных людей. Что ты сможешь сделать?

– Я убью тебя!

– И как же ты собираешься это сделать?

– Сейчас увидишь, – Серый попытался навести на жреца автомат и внезапно почувствовал, что не может пошевелиться.

Видящий медленно подошел к парню и покачал головой.

– Эх, молодость, – вздохнул он. – Ведь тебя предупреждали, что ты не сможешь справиться со мной в одиночку? Почему ты не послушал? Неужели настолько сильна твоя ненависть?

Вопрос повис в воздухе.

– Говори, я разрешаю, – махнул рукой мужчина.

– Сволочь, – прохрипел Сергей и плюнул жрецу в лицо.

– У меня есть на этот счет другое мнение, – слуга Драгора легко увернулся от плевка. – Я считаю, что это не ненависть. Это отчаяние. Ты потерял любимого человека, и поверь мне, я тебе сочувствую.

– Чушь.

– Как скажешь. Но вот какое дело. Если бы ты не стал сражаться с моими детьми… Я люблю называть их своими детьми. Надеюсь мой господин простит мне такой маленький каприз. Так вот, если бы ты не стал с ними сражаться, а просто увел свою девушку из ресторана, она бы не погибла.

– Твои уроды убивали ни в чем не повинных людей, – Серый пытался сбросить с себя невидимые оковы, но ему это никак не удавалось.

– Невиновных людей не бывает, – усмехнулся мужчина, – каждый в чем-нибудь да виноват. Нашей целью всегда являлся Темный. Его смерть запустит финальную стадию Игры. Впрочем, как и моя.

– Я ни черта не понимаю, – честно признался парень. – Почему именно Темный?

– Потому что только у него есть шанс остановить моего господина. Можешь называть его избранным, как бы банально это не звучало. У него огромный потенциал, но к сожалению мы по разные стороны игровой доски. И еще, к моему величайшему сожалению, он так легко идет на поводу у вашего демиурга. Так слепо ему верит. Но сегодня он погибнет, бросившись на помощь своему глупому другу. Да, да! – Видящий посмотрел в расширившиеся от ужаса глаза Сергея. – Темный придет спасать тебя. И этому миру, а так же Вельтеррону придет конец. Жаль, что ты этого не увидишь.

Жрец развернулся и не спеша направился к дверям, которые вели в следующий зал.

– Мои дети позаботятся о тебе, – сказал он, не оборачиваясь. – Прощай, парень. Твоя месть тебя погубила.

Дверь за ним захлопнулась, и Сергей тут же обрел возможность двигаться. Не раздумывая, он бросился к двери, которая вела на поверхность. Надо предупредить Темного. Надо все ему рассказать. Его использовали. Их всех использовали, словно пешек в игре. Но как Виссенд мог отпустить их в Светлый город, зная, чем все это может обернуться?

Дверь оказалась запертой. Серый пару раз попытался вынести ее плечом, но металлические створки не поддались. А через дверь, в которую ушел Видящий, уже начали просачиваться в зал дети Драгора.

Мужчины в одних брюках и женщины в одинаковых платьях до середины бедер. Сергей с ужасом взирал на выходящих людей. В своем неудержимом стремлении они напоминали муравьев, вылезающих из муравейника. Хищных плотоядных муравьев, которые съедают все на своем пути.

И внезапно Серый почувствовал, как в его груди начинает медленно подниматься ледяная ярость. Та безразличная, холодная ярость, которая проясняет мозги и наполняет тело решимостью и уверенностью. Возможно, она родилась от безысходности, но сейчас Сергею было плевать. Если ему не суждено выйти отсюда, то он постарается забрать с собой как можно больше этих тварей.

И Сергей нажал на спусковой крючок. Первая линия монстров упала, словно стебли пшеницы, скошенные гигантской косой. Так же легла и вторая линия. А вот на третьей патроны кончились. Матюгнувшись, парень выхватил пистолет и принялся прицельно стрелять по головам. Еще с десяток мужчин и женщин оказались на полу, но все же, их было слишком много. Сергей зло улыбнулся.

– Я знаю, что сегодня умру, – проговорил он, доставая из кармана пузырек с «Кровью Дракона». – И я уже смирился с этим. Но смирились ли вы с тем, что сегодня умрете?

Красная жидкость маслянистым комком упала по пищеводу в желудок и там взорвалась огненным шаром. Привкус у нее был как у настоящей крови. Солоноватый и металлический. И тут же Сергей почувствовал, как все его тело наполняется невероятной энергией. Каждая клеточка его тела купалась в этом потоке силы. Но ее нужно было срочно куда-то выпустить. Иначе человеческое тело просто разорвалось бы, не в силах удержать в себе столько энергии. Руки Сергея крест-накрест скользнули за спину, и через мгновение вокруг него вспыхнул сверкающий вихрь из клинков.

Против скольких противников может сражаться один человек? Если враг по силе равен тебе, то против одного. Если же они слабее… Против двоих? Троих? Против пяти, если твои противники косорукие инвалиды, а ты мастер боевых искусств. При очень большой удаче, если бить в уязвимые точки и не давать подняться, против восьми, максимум десяти противников. Но в любом случае, у вас есть шанс убежать. У Сергея такого шанса не было.

Зато у него была «Кровь Дракона», которая давал неплохие шансы даже против детей Драгора. И если бы из этого здания был выход, начальник охраны мэра Темного города, без сомнения, смог бы до него пробиться сквозь толпу монстров. Но выхода не было. И Сергею только и оставалось, что атаковать и отбиваться.

Увернуться от мужчины справа, уколоть его кончиком сабли в живот, прикрыться слева. Спиралью свернувшись, разрубить ноги двоим детям Драгора. Распрямившись, вспороть живот одному и снести голову еще двоим. Но все же их было слишком много. Они наступали со всех сторон не оставляя Серому места, чтобы как следует размахнуться, лезли на него прямо через тела убитых товарищей.

Через десять минут залитый своей и чужой кровью Сергей отступил к стене. Одна сабля осталась в животе сразу двоих детей Драгора. Мужчина и женщина, пронзенные клинком, лежали на полу, словно страстные любовники. Над их телами уродливым крестом торчала сабля.

Вторая сабля осталась в левой руке. Но рука уже не слушалась Сергея. К тому же кто-то из монстров разодрал его бок. И парень сильно хромал на правую ногу. Кажется, он подвернул лодыжку. Но какая теперь разница? Около четырех десятков трупов остались лежать на полу. Меньше, чем Сергею хотелось бы, но больше, чем он с самого начала рассчитывал.

Парень бросил саблю на пол и прижал левую руку к боку, чтобы хоть как-то остановить кровь.

– Стойте, – крикнул он. – Дайте присесть.

Странно, но они послушались.

Сергей медленно добрел до стены и прислонился к ней спиной. Сплюнул кровью на пол. Сунул руки в карманы.

– Ну, что же вы ждете? – насмешливо спросил он. – Испугались?

Серый ждал, пока они плотным кольцом обступят его с трех сторон.

– Темный, прости, – прошептал он. – Я подвел тебя. Прости, друг.

Потом расхохотался и вытянул правую руку вперед.

– Таня, – его губы тронула легкая улыбка. – Я не смог… Не смог отомстить. Зато скоро мы будем вместе.

Улыбаясь Сергей смотрел на лежащую на его ладони гранату…

Глава четвертая

– Темный, почему ты не сказал мне, что ты некромант? – Аня ходила по моей комнате, располагавшейся в Гильдии Мастеров, ни на секунду не останавливаясь.

– Не успел, – немного рассеянно отозвался я, облачаясь в балахон Инквизитора.

После того бардака, который Сергей устроил в квартире, я вообще удивился, что пропала только «Кровь Дракона».

– Но ведь это же важно! Такое нельзя скрывать!

– А что, надо было сразу с порога в «Звездном Сиянии» заявить об этом? Здравствуйте, я некромант из Темного города, ищу девушку по прозвищу Тень?

– Темный, не будь занудой!

– Я собирался сказать, – я натянул перчатки. – Думаю, это был бы неплохой подарок на свадьбу.

– На какую свадьбу? – девушка округлила глаза. – Не бери на себя много.

– Ну да, ну да. – В мыслях я уже вытаскивал Видящему сердце через глотку. – Я готов.

– Можно я посмотрю? – Тень взяла меня под руку и, привстав на цыпочки, заглянула в глаза. От такого взгляда я едва не послал к черту весь этот город с его обитателями и проблемами. Но нужно спешить и нельзя сейчас давать волю эмоциям.

– Ты очень хочешь? – я улыбнулся. – Зрелище довольно неприятное. К тому же если он вырвется… Я не хочу подвергать тебя опасности.

– Ну, мне очень интересно…

Этот разговор продолжался почти час. Все то время пока мы посменно тащили тело Дмитрия, Аня выпытывала у меня подробности ритуала оживления трупа. Я кое-как отвечал на ее вопросы, но больше ля того, чтобы она отвязалась и дала мне подумать. То, что Видящий нас пустит на фарш, было ясно, как белый день. То, что Серегу мы бросить не можем, было еще яснее.

Но тогда нам придется уносить ноги из города со всей возможной скоростью. Можно конечно рассчитывать на помощь Мастеров, но вот Аня… Оставить девушку я не мог. Хотя бы потому, что Алексей будет искать крайнего в смерти своего брата. И не нужно было много ума, чтобы понять, кого он сделает козой отпущения.

Но говорить об этом девушке я пока не стал. Посмотрим, что нам расскажет Дима.

Когда мы вошли в зал в подвале Гильдии, тело Дмитрия уже было приковано к полу, а по углам пентаграммы горели свечи. Кроме Игоря и Виктора которые стояли рядом, тихо переговариваясь, в зале больше никого не было. Антон предоставил подвал в наше полное распоряжение, даже не поинтересовавшись, чем мы здесь будем заниматься.

– Старший Мастер велел мне выполнять все ваши требования, – объяснил он, когда я попросил у него место, подходящее для проведения ритуала.

Всю дорогу до Гильдии Музыкант матерился так пылко и отчаянно, что я даже заслушался. Виктор только хмуро вздыхал, и я в который раз позавидовал выдержке бывшего охранника. Какие нервы надо иметь, чтобы при всех наших злоключениях ни разу не потерять уверенности и присутствия духа.

– Постой с ребятами, – я нежно оторвал Аню от себя и подошел к Дмитрию. – Ну-с, приступим.

Я потянул из ножен кинжал, чтобы надрезать трупу горло, но внезапно…

«Что, во имя Мортис, ты делаешь?» – взорвался в моем мозгу голос некроманта.

От удивления я едва не выронил нож. Раньше король-призрак появлялся только тогда, когда мне грозила опасность.

– Собираюсь оживить труп, чтобы узнать от него интересующую меня информацию, – пробормотал я себе под нос и насмешливо добавил, – думал, что такому великому некроманту как ты, это должно быть известно.

«Я лишь вижу, как ты собираешься заточить карандаш с помощью топора», – фыркнул голос в моей голове. – «Используя это заклинание, ты получишь упрямую куклу, которая может и не ответить на твои вопросы».

– У меня есть «Рука Мертвого».

«Зато мозгов нет», – безжалостно обрубил король. – «Сколько лет ты занимаешься некромантией?»

– Три года.

«И все, что ты можешь это поднять один труп за раз и запытать до смерти мертвое тело?»

– Темный, я в некромантии понимаю мало, но может нужно сначала оживить труп, а потом с ним разговаривать? – поинтересовался Музыкант.

– Я уже почти закончил, – крикнул я, а потом прошипел: – Если тебе есть что посоветовать, то советуй, а если нет, то не отвлекай меня. У нас мало времени.

«А что это такое у тебя на указательном пальце?» – прозвучал в моей голове последний вопрос, и некромант ушел, оставив меня в полной растерянности.

Я и забыл о печатке, которая носила название «Кольцо Чернокнижника». Прикрытое перчаткой на протяжении всего дня кольцо практически не ощущалось на руке. Я даже не замечал его, когда мыл руки. Но теперь я всерьез задумался. Елин сказал, что с его помощью можно поднять практически неограниченное колличество мертвецов. Хотя, полагаю, от силы некроманта его надевшего также многое зависит. Но как же это сделать?

Я снял с правой руки кожаную перчатку и внимательно посмотрел на кольцо. Не знаю, что я ожидал на нем увидеть. Возможно кнопки «Вкл» и «Выкл». Обычная черная печатка с таким же черепом, как и на рукояти ножа. С таким же?

– Темный, все в порядке? – поинтересовался Ворон.

– Нет, а что, это что-то меняет? – откликнулся я.

– Тогда, может, ну его? Сами найдем их убежище. К тому же еще не факт, что Серега будет там.

Но я уже не слушал, сосредоточившись на кольце. Сейчас оно было обычным куском металла, ни как не реагирующее на мои попытки послать в него толику мертвой силы. Но на пальце у Повелителя Мертвых оно работало. Почему? Нужно было сказать какое-то слово? Пароль? При этом взявшись левой рукой за правое ухо, а правой похлопывать себя по животу?

Мертвый король молчал, не собираясь давать мне никаких подсказок, а глазницы черепа оставались безжизненными и пустыми. И тут я едва не расхохотался. Что-то в последнее время такие легкие головоломки даются мне с большим трудом.

Я проколол подушечку безымянного пальца и смазал кровью печатку. Раздался хлюпающий звук, и кровь впиталась в кольцо. В ту же секунду глаза черепа вспыхнули багровыми огнями, а рот расплылся в зловещей улыбке.

«Вот видишь, все довольно просто», – рассмеялся некромант. – «Теперь просто прикажи ему».

Я посмотрел на Дмитрия и представил, как лежащее передо мной тело оживает и открывает глаза. Ничего не произошло.

– Ну? – недовольно поинтересовался я. – Какого черта он так и валяется?

Ответом мне было насмешливое молчание.

– Темный, ты собираешься что-нибудь делать? – уже раздраженно поинтересовался Виктор. – Время…

– Помолчи! – Я зло посмотрел на ожидающую действия тройку. Все они смотрели на меня. Виктор напряженно, Игорь с интересом, Аня… Ее глаза светились ожиданием. Она надеялась, что у меня все получится. И ждала, что же я все-таки предприму.

Я сжал кулак. Почему же у меня ничего не получилось? Снова сосредоточившись, я начал потихоньку вливать силу в кольцо. И представляя, как от черепа к трупу тянется зеленая нить некромантской магии.

– Темный…

– Что!? – я вздрогнул, на секунду потерял контроль, и внезапно энергия из печатки рванула мощным потоком, который развернулся сетью и накрыл весь зал.

– Может просто сегодня не твой день, – попытался пошутить Музыкант, но вдруг изумленно протянул: – О-о-о-о-о!

Я обернулся. По телу Дмитрия прошла судорога, веки открылись, обнажая уродливые бельма глаз. Оживший мертвец попытался сесть, но цепи его удержали. Тогда взгляд его невидящих глаз обвел взгляд и остановился на мне.

– Это так и должно быть? – поинтересовался Виктор, осторожно обходя тело по кругу.

– Не знаю, – задумчиво проговорил я и, уже не скрываясь, поинтересовался в пустоту: – И как заставить его говорить?

– У кого ты спрашиваешь? – искренне изумился Игорь. – Кто из нас некромант?

– Да это я так. Риторический вопрос. Так как заставить его говорить?

«Просто прикажи ему», – король-призрак откровенно забавлялся. – «Должен признать, у тебя есть потенциал. При должной практике ты мог бы далеко пойти».

– Возможно. Если бы у меня была практика. Говори! – приказал я, обращаясь к трупу.

– Спрашивайте, – губы Дмитрия раскрылись, но голос, казалось, шел откуда-то из грудной клетки.

Аня издала сдавленный удивленный вздох. Я обернулся и ободряюще подмигнул ей. Все идет не так уж и плохо. Труп согласился сотрудничать, силы на его поднятие ушло чуть, невзирая на то, что магией накрыло весь зал. Кольцо Чернокнижника по всей видимости являлось мощным преобразователем энергии, в несколько раз усиливающее мое заклинание. Хотя стоп. Ведь не было никакого заклинания. Был только поток энергии, который я направил через кольцо в труп. Но, даже являясь некротической магией, поток энергии оставался потоком энергии. Ничего не понимаю. Как может необработанная сила дать такой результат? Впрочем, об этом можно будет подумать и потом. А сейчас…

– Ты принадлежишь к людям, которые называют себя Дети Драгора? – обратился я к трупу.

– Нет, – глухо прозвучал ответ.

– Как нет? – изумился я. – Ну почему все так сложно. Неужели придется задавать конкретные вопросы?

«А ты как думал?» – фыркнул некромант. – «Я же говорю, практики маловато».

– Демоны и змеи! – выругался демонолог. – Ты же говорил, что он имеет к ним непосредственное отношение.

– Имеет. Но он не один из них. Надо задавать правильные вопросы.

– Можно я? – Виктор присел рядом с трупом.

– Попробуй, – я пожал плечами. – Но я не знаю, послушает ли он тебя.

– Так прикажи ему.

– Хм… Действительно. – Что-то я туплю сегодня целый день. – Отвечай на его вопросы.

– Да, повелитель, – прошелестел голос Дмитрия.

Повелитель? А что, почему бы и нет?

О чем Виктор спрашивал труп, я не слушал. Отойдя в сторону, прикрыл глаза.

– Чертов некромант, – вздохнул я, присаживаясь у стены. – Ты можешь русским языком объяснить, как мне это удалось?

«Что именно?»

– Поднять труп необработанным потоком энергии. Ведь это я только что сделал сам. Без твоей помощи.

«Ты вообще много знаешь о потоках энергии и их преобразовании?» – фыркнул мертвый король.

– Кое-что знаю.

«По-видимому слишком мало. Как и обо все остальном. К тебе пришли», – призрак затих.

– Что? Почему ты всегда уходишь от прямого разговора? Кто пришел?

– Темный, – на мое плечо легла девичья рука.

– Привет, – я улыбнулся и открыл глаза. – Понравилось шоу?

– Там мышь, – доверительным шепотом сообщила мне Аня.

– Где мышь? – так же шепотом спросил я.

– Вон сидит, – Аня указала в ближний угол. – Это очень странная мышь. Она сидит и не шевелится. Я пыталась напугать ее, но она не реагирует.

Я присмотрелся. «Мышь» оказалась крупной крысой довольно сомнительной свежести.

– Кажется, я перестарался, – усмехнулся я, вспомнив, как изумрудная сеть накрыла весь зал.

Я пошевелил пальцами. Сидящий на задних лапках зверек повел острой безусой мордочкой и подбежал ко мне. Остановился, понюхал мои пальцы и снова уселся на задние лапы. Сверкнули белые бельма глазок. Шерсть во многих местах уже выпала, в одном месте сквозь высохшую шкурку белела кость лопатки. На боку торчали осколки ребер. Хвост был наполовину облезлым, наполовину сгнившим. Усов, ушек и носа не было вовсе. И, тем не менее, существо не было мертвым. Оно передвигалось, нюхало воздух несуществующим носом, помахивало хвостом.

– Какая гадость, – скривилась Аня.

Я подставил руку, и, повинуясь моему мысленному приказу, зверек взбежал ко мне на плечо. Самое интересное заключалось в том, что никакого неприятного запаха он не издавал. И это тоже было странно.

– Ух, какой зверь, – Музыкант присел рядом с нами. – Давай оставим его себе.

– Тебе Хорта не хватило? – я ссадил зверька на пол и поднялся. – Узнали что-нибудь?

Повинуясь моей воле, крыса вернулась в свою нору. Когда действие магии закончится, пусть она лучше второй раз умрет подальше от человеческих глаз.

– Они в старом бомбоубежище в восточной части города. Детей Драгора там около трех сотен. Его брат, – тут Игорь почему-то посмотрел на Аню, – вместе с Видящим собирается взять Светлый город в свои руки.

– Это все?

– Да, – сказал подошедший Виктор. – Все что нам нужно, мы узнали.

Я развеял заклинание одним движением руки, уже ничему не удивляясь.

– Солнышко, ты идешь со мной в Темный город? – поднимаясь с пола и направляясь к выходу из зала, поинтересовался я.

– Похоже, у меня нет выбора, – улыбнулась Аня. – Но мне нужно собрать вещи.

– Я так и думал, – мы вошли в отведенную нам квартиру, и я быстро стащил с себя балахон. – Тогда сейчас очень быстро иди домой, собирайся и так же быстро возвращайся сюда. Я попрошу Антона, чтобы он отправил с тобой кого-нибудь из Мастеров. И чтобы Гильдия подготовила нам путь для отступления.

Зайдя в свою комнату, я быстро заполнил карманы куртки колбами с «Жидким Огнем». После встречи с гриндиром их осталось всего четыре. «Дыхание Кали» я использовать не мог, так как парней тогда тоже парализует. Придется обходиться своими силами. С сомнением посмотрев на булаву, я решил все же оставить ее здесь

Перекинув автомат через плечо, я взял Аню за руку, и мы побежали по ступенькам. Нужно было предупредить помощника Старшего Мастера. Антон, выслушав меня, выругался и повел нас в вестибюль.

– Если хотите, я могу послать с вами своих людей, – он быстро шел по коридору. Распахнул одну из дверей, заглянул внутрь. – Света, Артура и Женю в вестибюль. Немедленно.

– Не стоит, – я покачал головой. – Не хочу рисковать чужими жизнями.

– А своей?

Я промолчал. Тем более, что мы уже вошли в вестибюль, где стояли два рослых Мастера, вооруженные странными устройствами, напоминающими сладкую вату на трубке.

– Что это? – поинтересовался я, указывая на прибор.

– ППА – пневматический полуавтомат, – пояснил один из парней. – Стреляет сжатым воздухом на расстояние до тридцати метров. Обычно одного попадания в грудь хватает, чтобы сбить человека с ног.

– Артур, Женя, – Антон оглядел парней. – Вы двое охраняете девушку. Головой за нее отвечаете. И не передо мной.

Он выразительно кивнул в мою сторону. Я пожал плечами. Парни переглянулись и кивнули.

Впятером мы вышли на улицу, где нас уже ждали Игорь и Ворон. Похоже эти двое отлично ладили между собой.

– Думаю, все понимают, что права на ошибку у нас нет? – поинтересовался я. Потом повернулся к Мастерам. – Берегите ее. Сейчас город сойдет с ума, так что будьте осторожный.

Я нежно поцеловал Тень, и мы разошлись в разные стороны. В пронзительно-черном ночном небе на бледный диск луны наползло зловещего вида облако.

– Мы пришли, – Виктор остановился перед длинным одноэтажным зданием с черными провалами окон. Присел, изучая цепочку следов. – Он прошел здесь полчаса назад.

– Блин, я вообще ничего не вижу, – Игорь тоже присел рядом. – Луна спряталась так не вовремя.

Я посмотрел на здание, и отчаяние переполнило мою душу. Из-под земли на поверхность медленно поднималась серебристая дымка смерти.

– Мы опоздали, – глухо проговорил я и передернул затвор винтовки.

– Что? – на лицо ворона в кои-то веки вползла эмоция. Изумление и злость. – Откуда ты знаешь?

– Я чувствую смерть. Она полностью пропитала здание. На много этажей под землю.

– Не факт, что он погиб. – Слова Музыканта прозвучали неуверенно.

– Он ведь только вошел. Следы ведут внутрь. Обратно он не выходил.

– Тогда, может нам уже не стоит туда идти? – Виктор хмуро обвел нас взглядом.

Я переглянулся с Музыкантом и по глазам обоих понял, что мы сейчас спустимся вниз и камня на камне не оставим от этого бомбоубежища.

– И все-таки зря мы сюда поперлись, – вздохнул Игорь, когда мы вошли в первый зал.

– Думаешь? – хмыкнул я, осторожно ступая по земляному полу.

– Уверен, – откликнулся демонолог. – Не знаю, как ты, Темный, а я настроен вернуться в Темный город.

– Ты будешь удивлен, но я тоже.

– Тогда надо постараться, – Игорь носком ботинка отбросил в сторону пустую консервную банку, – выбраться отсюда живыми.

– Тихо! – оборвал нас Виктор. – Смотрите.

Он кивком указал на потолок.

Я медленно поднял глаза. Под потолком на коротких стальных цепях раскачивались стальные же пауки, и каждый сжимал в лапках красный шар. От этих шаров исходило неяркое багровое свечение. Зал постепенно заполнялся этим светом, так что стало видно пол и стены с пустыми рамами. Багровое свечение ужасно действовало на нервы, что подтвердил Музыкант, витиевато выругавшись.

– Кажется, нас ждут, – Виктор поудобнее перехватил «калашников».

– Ну, тогда нет смысла скрываться, – я уверенно направился к дверям, ведущим в следующий зал. – Не стоит заставлять Видящего ждать слишком долго.

Мы миновали еще пять залов. В каждом под потолком висели уродливые пауки со светящимися шарами в лапах.

– Увижу еще хоть одного – пристрелю, – пообещал Игорь. – Этот свет действует мне на нервы.

– Мне больше на нервы действует запах крови, – пробормотал Виктор. – Все здание просто купается в ней.

– Тоже почувствовали? – я уже три зала проходил опьяненный этой атмосферой. Некромант внутри меня наслаждался запахом крови. Купался в серебристой дымке смерти, которая с каждым залом становилась все плотнее, а в следующем зале достигала своего апогея. – Где-то в глубине этих залов регулярно проводятся кровавые жертвоприношения. Иначе я ничем не могу объяснить такой сильный запах.

– Похоже, нам осталось уже немного, – Ворон первым вошел в седьмой по счету зал и остановился, обводя тяжелым взглядом картину кровавой бойни.

Повсюду валялись мертвые тела и части тел. Лужи крови в багровом свете светильников-пауков казались черными. При виде этой кровавой жатвы даже меня замутило. Казалось, что здесь поработала банда мясников. Потому что один человек не мог совершить такое. Или мог?

Я обвел зал взглядом и нашел то, что ожидал увидеть, но чего увидеть боялся.

– Серега! – я знал, что он мертв, но одно дело знать и совсем другое видеть самому.

Я бросился к мертвому другу. Игорь и Виктор стали за моей спиной.

Сергей сидел, прислонившись спиной к стене, свесив голову на грудь. Взрыв гранаты оторвал ему правую руку, раздробил грудную клетку и полностью уничтожил лицо, но это без сомнения был он. Сергей. Мой погибший друг.

– Дурак, – сквозь слезы проговорил я, сжимая его уцелевшую ладонь в своих. – Почему, почему ты меня не послушал? Зачем ты один полез в это кровавое логово?

– Его вела месть, – раздался за нашими спинами мужской голос. – И его гнев был так велик, что он не мог больше сдерживать себя.

Я резко обернулся. Видящий стоял в пяти метрах от нас, скрестив руки на груди.

– А как он пытался покинуть мою гостеприимную обитель, когда понял, что не только сам угодил в ловушку, но и стал приманкой для вас. А ты, Темный, так предсказуем. Пришел сам и привел на смерть своих друзей. А все почему? Потому что тебя направил сюда твой обожаемый Демиург.

Я стоял и молча слушал, не понимая, к чему клонит жрец.

– Он ведь не сказал тебе, что твоя смерть закончит Игру? Но он настолько потерял голову от отчаяния, что использовал свой главный козырь, не дождавшись окончания раздачи, – продолжал издеваться Видящий. – Ты пришел сюда, зная, что ничего не сможешь мне противопоставить. За эти восемь месяцев я стал намного сильнее. И моя связь с вашим миром стала еще крепче. К тому же мои Дети сами разорвут вас на части. Объясните мне, глупые люди, почему вы добровольно идете на собственную смерть?

– Твои уроды убили нашего друга, – глухо ответил Виктор. – Ты, чудовище, которое использует людей как расходный материал, никогда не поймет, что это для нас значит.

– А вы и есть расходный материал. Пешки на великом поле Игры между Демиургами. Вот только у Виссенда остались только пешки, а у господина моего Драгора даже пешки успели стать ферзями.

– Статистически, мы – добро. А ты – зло, – Музыкант опустил руку на жезл. – И чтобы не дать тебе причинять зло и дальше, мы должны тебя остановить.

– Открою тебе секрет, мальчишка, – Видящий насмешливо посмотрел на демонолога. – В мире нет добра, как нет и зла. Это сущности настолько неустойчивы, что не тебе, да и не мне судить об этом. К примеру, тьму всегда считали злом, в противоположность к свету. А один из вас носит все черное, да и прозвище у него отнюдь не светлое. И, тем не менее, считает, что убив меня, он совершит добрый поступок.

– По крайней мере, это будет правильно, – и мы втроем нажали на спусковые крючки.

Пули прорезали воздух, но Видящий непостижимым образом успел взмахнуть рукой, отмахиваясь от них, словно от назойливых мух. Пули прошли мимо жреца, выбив крошку из бетонной стены за его спиной.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Виктор.

– Ну, мы должны были попробовать, – я пожал плечами и потянул из ножен Пьющего Души.

– Кстати, верни мне мой нож! – неожиданно визгливым голосом воскликнул Видящий.

– Отвали. Это уже мой нож.

– Ах ты, щенок, – жрец моментально потерял самообладание. – Ну, сейчас вы все сдохнете.

Он сплел пальцы на руке в замысловатую фигуру и дунул сквозь нее на нашу троицу. И я внезапно почувствовал, как мое тело начинает неметь, и я не могу пошевелиться. Скосив глаза в сторону, я понял, что и моих друзей такие же проблемы. Виктор и Игорь застыли, не в силах пошевелить даже пальцем.

– А теперь я заберу этот прекрасный клинок. И им же вас убью, – жрец потер руки и глазки его сально заблестели.

«Не-не-не-не-не», – раздался в моей голове насмешливый голос. – «Не имею не малейшего желания оказаться в твоих потных ручонках».

– Кто здесь? – Видящий огляделся, но естественно никого не увидел.

«Он тебя слышит?» – мысленно я обратился к мертвому королю.

«Только если я сам этого хочу, а ты мне позволяешь».

«Но я не позволял!»

«Но и не запрещал», – резонно возразил некромант и обратился к жрецу: – «Что, Видящий, мой голос так сильно изменился, что ты теперь не узнаешь меня?»

– Не может быть! – изумился приспешник Драгора. – Невеар?! Что ты здесь делаешь???

– О чем он? – поинтересовался Игорь, с трудом открывая рот. – Кто такой Невера?

– Потом объясню, – так же через силу ответил я.

«Да, предатель, это я», – зло усмехнулся король-призрак. – «И сейчас пришла пора ответить за свое предательство».

– Я не предатель!

Но в мое тело уже хлынула сила, сметая оковы, разрывая путы, наложенные Видящим. Больше не сдерживаемый заклятием, я шагнул вперед. Жрец отшатнулся и едва не упал. Удивленно посмотрел вниз. Лежащие до этого момента безжизненные тела зашевелились и начали хватать своего бывшего хозяина за ноги.

– Неужели ты думаешь, что какие-то трупы меня остановят, – прокричал жрец и шарахнул по полу огненной волной.

Бывших детей Драгора разметало в стороны, но я был уже рядом со жрецом. Схватив его за горло я занес Пьющего Души над головой.

– Ты, конечно, можешь меня сейчас убить, но тогда твоя любимая погибнет в ту же секунду, – внезапно спокойным голосом проговорил Видящий, глядя куда-то мне за спину.

– Если ты думаешь, что я куплюсь на такую дурацкую уловку…

– Темный, это не уловка, – внезапно севшим голосом проговорил Виктор.

Я обернулся, не выпуская горло жреца из своей руки. Аня стояла у входа в зал, а за ее спиной стоял высокий парень, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Пистолет Макарова, который он сжимал в руке, был направлен на девушку. На бледном лице насмешливо поблескивали зеленые глаза.

– Алексей, ты как всегда вовремя, – Видящий освободился от моей хватки. – А главное, какой веский аргумент привел с собой. Шевельнешься – она умрет.

Я медленно опустил руку с ножом и обернулся, с ненавистью глядя на члена Сената.

– Я всегда рад услужить нашему господину, – склонил голову парень. – А эта сучка заслуживает кары за то, что сделала с моим братом.

– Ничего я с Димой не делала, Алексей. И ты это прекрасно знаешь, – Аня обернулась и посмотрела ему в глаза. – И убери от меня эту штуку.

– Но, тем не менее, Дмитрий ушел с тобой. А теперь он мертв.

– Ничего, Алексей, – Видящий подошел девушке и взял ее за подбородок. – Сегодня мы всех их принесем в жертву нашему господину.

– Но я хотел оставить ее себе.

– Нет, – Видящий покачал головой. – Она принадлежит Драгору. Ее место на алтаре.

Принести в жертву? Ну уж нет!

– Убери от нее руки, – заорал я.

– А то что? – жрец расхохотался. – Что ты сделаешь теперь, некромант?

– Вот что, – руки мои покрылись языками холодного зеленого огня, и я резко хлопнул в ладоши.

В жреца и члена Сената полетела «Волна праха». Одновременно я накрыл Аню колпаком, который должен был защитить ее он некромантской магии. Но Видящий, похоже, ожидал чего-то подобного. Он схватил девушку и прикрылся ей как щитом. Алексей спрятался за него и тоже почти избежал заклинания. Почти, но не совсем.

«Волна праха» коснулась его левой руки и та моментально ссохлась, превратившись в уродливую культяпку. Парень завопил, пистолет выпал из его руки и со звоном отскочил в угол. А Видящий, продолжая заслоняться девушкой, стал отступать дальше в глубину бомбоубежища. Алексей, тихонько скуля шел рядом с ним, а нам ничего не оставалось делать, как двигаться следом.

– Темный, что ты собираешься делать? – спросил Игорь, когда коридор внезапно круто повернул и на несколько секунд скрыл жреца от наших глаз.

– Не знаю, – честно ответил я. – Думаю, что убью их обоих.

– Нам оставь хоть что-нибудь, – коридор выровнялся и Виктор вновь взял на мушку затылок Алексея.

– Похоже, тут хватит на всех, – пробормотал я, входя в следующий зал.

В идеально круглом огромном зале было четыре выхода, и сейчас у трех из них толпились дети Драгора. Видящий с Тенью уже скрывался в дальнем коридоре, а монстры моментально стали брать нас в кольцо. Их было много. Сотня или около того. Против троих.

– Темный, иди за ними, – крикнул Игорь.

– Ни хрена. Я вас не оставлю.

– Ты должен остановить Видящего, – согласился с демонологом Виктор.

– Но не такой ценой!

– Темный, демоны и змеи! Вали отсюда!!! – Музыкант грубо пихнул меня по направлению к коридору, в котором скрылся жрец. Глаза демонолога горели огнем, а вокруг рубина на жезле начал уплотняться энергетический кокон. Концентрация энергии вокруг камня была такая, что кокон было видно невооруженным глазом. Что бы ни собирался сделать Игорь, это было что-то страшное.

Я кивнул и, развернувшись, швырнул вперед колбу с жидким огнем, следом еще одну «Волну праха» и рванул в образовавшуюся дыру в строе детей Драгора. Один из монстров попытался достать меня, но получил прикладом в лицо и со стоном отступил обратно.

Я вбежал в коридор, развернулся и дал короткую очередь из автомата. Затем швырнул вторую колбу с жидким огнем, блокируя выход. А потом сзади полыхнуло, и раздался жуткий, пробирающий до костей рев. Но я, уже не останавливаясь, бежал по извилистому коридору. Больше всего я боялся, что сейчас он раздвоится, и я ошибусь с выбором, но коридор нигде не разветвлялся, только петлял. Поворот, еще поворот.

Я вылетел в еще одну круглую комнату, но намного меньше, чем был зал. На стенах ее висело самое разнообразное холодное оружие, как стрелковое, так и ближнего боя. Мечи, кинжалы, арбалеты, сабли, катаны, луки. Такого разнообразия я не видел даже в оружейном магазине. Но это все я заметил лишь краем глаза, потому что взгляд мой был прикован к дальней стене.

На высоком постаменте возвышалась статуя демона. Торс его выходил прямо из гранита, и на нем были искусно вырезаны мышцы. Рогатую голову демон откинул назад, а руки с длинными когтями возвел к потолку. Весь алтарь был залит кровью, причем не один раз. По обе стороны от демона горели две жаровни.

Алексей стоял у одной из стен с оружием. Потеряв пистолет и левую руку, член Сената уже обзавелся длинным ножом и арбалетом.

Видящий стоял у алтаря на коленях и что-то быстро шептал. Аня лежала перед ним и, похоже, была связана тем же заклинанием, что и мы несколько минут назад.

Я вскинул автомат, но жрец, не оборачиваясь, взмахнул рукой и оружие в моих руках мгновенно раскалилось. С проклятиями я швырнул «хеклер» на пол. Опять надежда оставалась только на нож.

Я бросился вперед. Алексей попытался встать у меня на пути, но я легко увернулся от однорукого парня и через мгновение подбежал к алтарю. Видящий обернулся, и вскинул руки, не переставая что-то бормотать. С его ладоней сорвались и полетели в мою сторону две шипастые звезды. Одну мне удалось отбить, а вторая черкнула по бедру, легко распоров джинсы и оставив неглубокую рану на бедре. А жрец все продолжал что-то шептать.

Я не знал, что он хочет сделать, но давать ему закончить было нельзя. Я вновь бросился на Видящего, попытался достать его сбоку, но опять потерпел неудачу. Мужчина по-змеиному извернулся и бросил в меня еще одно заклинание. Возможности блокировать его у меня не было и пришлось просто пригнуться, чтобы пропустить над головой сгусток серой слизи.

Внезапно наверху что-то грохнуло, яростный рев долетел даже до нас. Здание содрогнулось, и мы втроем, не удержавшись на ногах, полетели на землю. Но даже сейчас Видящий не перестал читать свое заклинание. Я вскочил на ноги и только сейчас заметил, что нахожусь очень близко от статуи.

Озаренный внезапным решением, я покрепче сжал Пьющий Души и вбил его в грудь демона. Нож без труда вошел в гранит, и из раны хлынула настоящая черная кровь. Я провернул кинжал, вытащил его и ударил вновь, целясь в горло.

– Нееет! – заорал Видящий.

Я развернулся к нему лицом. Жрец стоял на коленях, и изо рта у него текла кровь, хотя никаких ран на теле видно не было.

– Все кончено, Видящий, – я медленно спустился с алтаря.

– Ошибаешься, мальчишка. Все только начинается, – хрипло, булькая кровью ответил жрец. – Даже этот раунд ты не выиграешь. Алексей, закончи ритуал.

Парень быстро забормотал заклинание, подражая Видящему, а сам жрец, поднявшись с колен кровью начертил на стене прямоугольник. Тот мгновенно вспыхнул и часть стены пропала, засветилась серебряным светом, открывая портал в неизвестность.

– А теперь у тебя есть выбор, – расхохотался Видящий и поперхнулся кровью. – Пойти за мной и добить или спасти свою любимую. Но ведь мы оба знаем, как ты поступишь?

И он скрылся в портале.

Я развернулся и одновременно Алексей закончил читать заклинание. Аня завизжала. Я бросился к лежащей девушке и опустился перед ней на колени. Все тело Тени пожирал призрачный огонь, в котором тело не сгорало, а растворялось.

– Темный, я не чувствую тела. Я ничего не чувствую, – всхлипнула девушка.

– Потерпи чуть-чуть, – я погрузил руки в пламя, намереваясь вытащить девушку, но мои руки беспрепятственно прошли и сквозь огонь и сквозь ее тело.

А силуэт девушки становился все тоньше и прозрачнее.

– Я люблю тебя, Темный, – прозвучали едва слышные слова и Тени не стало.

Стало тихо. Очень тихо. Я поднялся с колен и посмотрел на ставший таким пустым мир. Он стал каким-то серым и мутным, словно я смотрел на него сквозь плохую линзу. Только спустя мгновение я понял, что это просто слезы на моих глазах. Вытерев с лица предательскую влагу, я обвел взглядом комнату.

Мой взгляд остановился на каком-то светловолосом парне. И, внезапно, весь мир съежился, уменьшился до размеров маленькой круглой комнаты, до семи шагов, отделяющих меня от этого парня. Я смотрел на него, как смотрят на алмаз размером с конскую голову. Я видел каждую жилку на его лице, выбившуюся прядь светлых волос, начавшую лезть щетину. Я видел, как дернулся его кадык, как с виска по щеке сбежала капелька пота. И от этого человека меня отделяло всего семь шагов.

Шаг.

Алексей дрожащей рукой навел на меня арбалет.

Шаг.

Парень нажал на спусковой крючок. В последнее мгновение я отклонился в сторону, и арбалетный болт пробил не сердце, как того хотел член сената Светлого города, а левое плечо. Не отводя взгляда от Алексея, я вытащил болт и отбросил его в сторону.

Шаг.

Я видел, как расширились от ужаса зрачки парня, как он выхватил нож. Он надеялся, что этот кусок железа ему поможет.

Шаг.

Кажется, он ударил меня ножом в живот. Возможно не раз. Я ничего не чувствовал. Я лишь чувствовал стук его сердца. И в этом крошечном мире у меня было лишь одно желание. Заглушить этот звук. Навсегда.

Я прыгнул вперед, сбил Алексея с ног и прижал к земле. Посмотрел ему в лицо. В его застывших от ужаса, остекленевших глазах я увидел свое отражение. Бледная маска лица без эмоций с горящими зеленью глазами. Сейчас моими глазами на него смотрела сама Смерть.

Одним молниеносным движением я вбил Пьющего Души парню в грудь. Алексей вздрогнул и умер, но я продолжал бить и бить его ножом, пока тьма не накрыла меня, и я не потерял сознание.

– Осторожнее. Кладите его. Осторожнее. Демоны и змеи! – пробился к моему сознанию знакомый голос.

Я почувствовал, что меня куда-то несут. Собрав остатки сил, приоткрыл глаза.

Двое Инквизиторов несли меня на носилках, справа от меня шел Игорь, слева Виктор. Лицо демонолога было серым как бетонная стена, казалось, что он постарел лет на десять сразу. Виктор выглядел лучше, только левая рука покоилась на перевязи, а брови и ресницы сгорели начисто.

– Н….а?

– Эй, он очнулся. Стойте! – Музыкант вскинул руку. Потом склонился ко мне. – Что?

– На хрена вы меня спасли?

– Что значит «Зачем?». Темный, ты бредишь.

– Все равно мне без нее нет смысла жить.

– Демоны и змеи! – выругался Игорь. – Заткнись, или я тебя сейчас сам добью.

– Откуда здесь Инквизиторы? – мне было уже все равно.

– Из Темного города, вестимо, – фыркнул Игорь. – Больше Инквизиции нигде нет.

– Как они здесь оказались? – раздраженно проговорил я и попытался подняться, но тут же, вскрикнув от резкой боли, опустился обратно на носилки.

– Прошли через портал, – ответил Виссенд, появляясь из воздуха. – Правда, нам пришлось пойти на определенные жертвы.

– Ты? – мое дыхание перехватило от ярости. – Она погибла. Из-за тебя. Из-за тебя!!!

– Успокойся ты, – поморщился демиург. – Не погибла она. По крайней мере не так, как обычно погибают. В общем, ты сможешь ее вернуть, так что замолчи. Тебе вообще нельзя разговаривать. Четыре открытых раны…

– Но…

– Я сказал – молчи, – Виссенд коснулся моего лба, и я снова провалился в черную пустоту беспамятства.