Теория лжи (Lie to Me). Жгут!

Кэл Лайтман: Согласно статистике, в среднем люди лгут три раза за десять минут разговора. И это обычные люди. Мы не проводили исследования среди тех, кто планирует взорвать негритянскую церковь — результаты были бы другими.

Кэл Лайтман: Взгляните еще раз: презрение. Маленький совет: увидите такое на лице мужа или жены, знайте — вашему браку конец, поверьте.

Кэл Лайтман: Эмоции проявляются одинаково и у домохозяйки, и у террориста-самоубийцы. Правда написана на наших лицах.

Джиллиан Фостер: — Звонили от премьер-министра Узбекистана — они хотят, чтобы мы дали лекцию их чиновникам.

Кэл Лайтман: — Пусть перезвонят, когда у них будет Конституция. Настоящая.

Джиллиан Фостер: Часто вопрос не в том, лжет ли кто-то, вопрос в том, почему.

Помощник прокурора: — А я думал, что все отводят глаза, когда лгут.

Кэл Лайтман: — Нет, это миф. Обычно люди поддерживают зрительный контакт. Хотят знать, верите ли вы их лжи.

Кэл Лайтман: Да-да, и руки подальше от носа. У мужчин там возбудимая зона, которая чешется, когда мы что-то скрываем.

Риа Торрес: — Всегда говоришь правду?

Илай Локер: — Всегда.

Риа Торрес: — И как ты в постели?

Илай Локер: — Так себе.

Риа Торрес: — Так себе — это лучше, чем обычно.

Кэл Лайтман: Мы все платим за секс так или иначе. Проститутки хотя бы сразу называют цену.

Кэл Лайтман: Язык тела не врет, даже если тело уже в могиле.

Кэл Лайтман: — Правда делает тебя свободней.

Джиллиан Фостер: — Кстати о правде, у тебя еще осталась та записка? Заберу ее к себе в кабинет.

Кэл Лайтман: — Ты прямо как хомяк, тащишь все в нору.

Риа Торрес: — Вы врете напарнику про ее мужа, врете людям, которые нас наняли. Во что же теперь верить мне?

Кэл Лайтман: — Верь в то, во что захочешь, так поступают все остальные.

Кэл Лайтман: — Что видишь?

Джиллиан Фостер: — Скептичного эмоционально отстраненного ученого, одержимого гримасами.

Кэл Лайтман: Неприятная правда, человек смертен, усы у женщины — три вещи, которые все игнорируют.

Риа Торрес: — Вы хотите сказать, я считаю его виновным потому, что я женщина?

Кэл Лайтман: — Я, Дарвин и две тысячи лет эволюционной биологии.

Джиллиан Фостер: — Думаю, доктор Лайтман хочет сказать, что нельзя позволить стереотипам влиять на суждения.

Кэл Лайтман: Сплошные ошибочные суждения. В этом проблема талантливых людей — они многое пропускают.

Джиллиан Фостер: — Радикальная честность — это когда говоришь все, что приходит в голову?

Илай Локер: — А как иначе быть честным?

Кэл Лайтман: Такова природа человека — если есть кнопка, надо нажать.

Кэл Лайтман: Отсутствие эмоций так же важно, как их наличие.

Риа Торрес: — Спасибо. Я увидела тебя с лучшей стороны.

Илай Локер: — А я никогда не спал с латинской женщиной.

Риа Торрес: — Не наглей.

Джиллиан Фостер: — Пельмени с курицей?

Кэл Лайтман: Нет, спасибо, я не ем мяса, которого не вижу.

Кэл Лайтман: Генеральный директор, а врать не умеет.

Риа Торрес: — Вы накачали ее валиумом, чтобы она соврала?

Кэл Лайтман: — Факты не должны мешать истине.

Илай Локер: Русские шпионы? Что дальше? Duran Duran, штаны-парашюты? Обожаю восьмидесятые.

Эмили: — Эй, ты это видел?

Илай Локер: — А, эти фото, наверное, были сделаны в восьмидесятых. Твой отец был тогда в Марокко, доказывал свою теорию об универсальности эмоций.

Эмили: — Теорию? Смеешься? Он укурен.

Илай Локер: — Точно. В полной укурке.

Илай Локер: — Ну, тебе 15. По статистике это лучший возраст для алкоголизма, наркотиков, венерических заболеваний…

Эмили: — Да уж, ты знаешь, как убить дух бунтарства.

Илай Локер: — С другой стороны, по статистике, ты, скорее всего, погибнешь в автокатастрофе, когда за рулем будет какой-нибудь твой друг.

Кэл Лайтман: — Ничего себе, 94 процента. Ощутимый прогресс. Интересно, что изменилось?

Риа Торрес: — Я скажу только одно — ее убили за день до того, как она сдала этот тест.

Эмили: — Он не разрешает мне развлекаться.

Джиллиан Фостер: — В смысле пригласить домой сто человек, чтобы соседи вызвали полицию?

Эмили: — Да, в этом смысле.

Кэл Лайтман: — Если вы видите это выражение, значит, человек собирается на кого-то напасть.

Карл Дюпри Рие Торрес: — Однажды видел такое выражение у своей девушки.

Кэл Лайтман: — Вашего парня будет сложно заметить. На свадьбах шампанское разливают вместе с недовольством.

Аронсон: — Не любите свадьбы, да?

Кэл Лайтман: — Не доверяю им. Они приводят к браку.

Илай Локер: — Он на тебя запал.

Риа Торрес: — Да ну?

Илай Локер: — Ты что, не видела микровыражения?

Риа Торрес: — Нет, какого выражения?

Илай Локер: — Полностью оно выглядит вот так [показывает]

Риа Торрес: — Тебе везет, что я без оружия.

Джиллиан Фостер: — Обожаю свадьбы — прекрасное торжество любви и надежды и дают торт.

Кэл Лайтман: — Невеста притворяется девственницей, жених — что он нашел единственную, а сваты делают вид, что обожают друг друга. Рождество для лжецов.

Илай Локер: Мой отец говорил, что есть четыре правила брака: найди ту, которая любит только тебя, ту, с которой всегда интересно, ту, которую всегда хочешь, и постарайся, чтобы они все не встретились. В устах моего отца это не звучало как шутка, скорее как автобиография.

Джиллиан Фостер: — Куда звонишь?

Кэл Лайтман: — В ЦРУ. Узнать, что у них есть на посла.

Джиллиан Фостер: — Это секретная информация. Кто твой контакт?

Кэл Лайтман: — Лора.

Джиллиан Фостер: — Какая Лора?

Кэл Лайтман: — Лора из ЦРУ.

Джиллиан Фостер: Люди считают, что гнев — самая опасная эмоция, но именно отвращение — язык ненависти.

Трильо: Ничто не есть правда или ложь. Все зависит от цвета очков, через которые ты смотришь на мир.

Кэл Лайтман: Большинство людей не меняется. Знаю по себе — тоже когда-то надеялся на это, а они не меняются и все. Но все же у некоторых получается.

Кэл Лайтман: Когда кто-то в два раза здоровее колотит тебя под настроение, быстро учишься читать эмоции. Мы приспосабливаемся, чтобы выжить. Из-за побоев у тебя появился талант, из-за него ты стала тем, кто ты есть.

Кэл Лайтман: — Пропала девочка. Супермодель проходит реабилитацию, а у Обамы новый щенок. Как вы могли сделать свободу слова первой поправкой?

Джиллиан Фостер: — Не думаю, что отцы-основатели имели в виду именно это.

Кэл Лайтман: — Полиция арестовала Эдварда Стенса в связи с исчезновением Саманты Берч. Те, кто может дать информацию по Эдварду Стенсу, поднимите руки. Вы свободны.

Родители Саманты: — Что за Эдвард Стене?

Джиллиан Фостер: — Его не существует. Те, кто его якобы знают, лгут, чтобы привлечь к себе внимание.

Риа Торрес: — Содовую.

Илай Локер: — Клюквенный шприцер.

Риа Торрес: — Там, откуда я родом, ты бы за такое огреб.

Илай Локер: — Я уже огреб там, откуда я родом.

Риа Торрес: — Надо послушать ее речь.

Илай Локер: — Да, она хотела подписать мне книгу. Думаю — это судьба.

Риа Торрес: — Ну да, какая угандийка устоит против мужчины с девчачьим коктейлем.

Кэл Лайтман: Может вам щенка завести? Я поговорю с людьми Обамы.

Илай Локер: — Вообще-то я нечасто хожу на свидания.

Фарида Магиша: — Почему?

Илай Локер: — Люди ведут светские беседы и врут, а когда в какой-то момент раскрываются, ты понимаешь-перед тобой незнакомец.

Фарида Магиша: — Обещаю не вести светские беседы.

Илай Локер: — Знаешь, что забавно? Она встречалась со мной, даже зная, чем я занимаюсь. Думаю, она хотела, чтобы ее поймали.

Риа Торрес: — А, может, ты ей просто понравился.

Кэл Лайтман: Поздравляю, ты опять оказалась на территории суверенного государства «Не твое собачье дело».

Кэл Лайтман: — У каждого есть секреты.

Риа Торрес: — Но она ваш друг.

Кэл Лайтман: — Ты меня не слушаешь. Здесь, с учетом всего, что мы видим, надо четко выработать правила.

Риа Торрес: — У вас с Фостер есть правила?

Кэл Лайтман: — Если она хочет мне что-то сказать, она скажет, все остальное, что бы я ни увидел, я игнорирую. Я верю, что она справится.

Кэл Лайтман: — Скольким людям в этом мире ты доверяешь? Скольким?

Риа Торрес: — Не знаю… Десяти?… [Взглянув на Лайтмана] Шестерым.

Кэл Лайтман: — Когда доживешь до моего возраста, их останется три. И когда один из них просит дать ему сутки, ты соглашаешься.

Кэл Лайтман: Знаете, найти хорошего лжеца несложно, а гениального — практически нереально.

Джиллиан Фостер: Хочет казаться больше. Мужчины, гориллы, рыба-еж раздуваются, чтобы закрепить свое доминирование.

Кэл Лайтман: Я бы солгал ради тебя.

Эмили: — Просто нельзя цепляться за прошлое, понимаешь? Надо идти вперед, дать прошлому бой.

Кэл Лайтман: — Ты где этого нахваталась?

Эмили: — У Опры.

Дэйл: — Люди убивают себя, если они подавлены.

Кэл Лайтман: — Не обязательно и не по парам.

Джиллиан Фостер: Неважно, сколько объяснений ты найдешь. Ты не виноват.

Кэл Лайтман: — Ты заметила скрытую агонию?

Риа Торрес: — Да, извините.

Кэл Лайтман: — Не извиняйся за то, что видишь.

Джиллиан Фостер: — Он [Лайтман] поехал на место обрушения. Надо мне тоже ехать туда, пока его еще не все ненавидят.

Риа Торрес: — Тогда поторопитесь.

Кэл Лайтман: Надеюсь, хоть собаки не врут.

Риа Торрес: Это микровыражение «Ни хрена себе»?

Уорен: — Моим людям нужны инженеры и спасатели, а не парочка шутов-мозгоправов.

Кэл Лайтман: — Она мозгоправ, я — шут. Извините, обычно мы с табличками ходим.

Уорен: — Кто не захочет, чтобы его спасли?

Кэл Лайтман: — Тот, кто виноват в обрушении, полагаю.

Джиллиан Фостер: — Все будет хорошо, обещаю.

Кэл Лайтман: — Обычно это значит, что все плохо.

Кэл Лайтман: Слишком много гнева по отношению к женщине, на которую вам плевать. Такой гнев со стороны мужчины — признак любви.

Илай Локер: — Я на первом же свидании говорю женщинам, сколько денег у меня в банке.

Сотрудница Лайтман груп: — И удивляешься, почему не бывает второго?

Риа Торрес: — Она любит вас и ваши деньги. Если вы разделяете эти понятия — вы врете сами себе.

Клиент: — Она меня обманула.

Илай Локер: — Скажите, а почему вы влюбились в Надю? Она очаровательная, умна и, погодите-ка, красива. Чем ее красота отличается от ваших денег?

Клиент: — Не знаю.

Риа Торрес: — Вот именно.

Джиллиан Фостер: Эта страна страдает от комплекса героя. Пожарные забегают в здание слишком быстро, пытаясь соответствовать представлениям о героях, и, как следствие, гибнут.

Джиллиан Фостер: Почему люди думают, что секреты есть только у них?

Кэл Лайтман: — Я полностью себя контролирую, чего нельзя сказать о тебе — ты пошла за мной в мужской туалет.

Джиллиан Фостер: — В женский туалет, Кэл, в женский.

Кэл Лайтман: — Из-за нашей дочери. И проблем с сексом у нас не было. Ты же хотела узнать, почему я тебе никогда не изменял?.. А ты?

Зои Ландау: — Ты бы все равно узнал… К тому же я хотела тебя убить, а не сделать больно.

Сара Гарсиа: Но брак — это еще и умение приспосабливаться при изменении обстоятельств.

Зои Ландау: У всех бывают сомнения, Кэл, у всех. У алтаря, в кругу друзей, в родильном отделении, когда мы смотрим на лучшее, что есть у нас в жизни. Но есть и другие чувства, пойми. Но ты, ты видишь даже тень сомнения, тень страха, ты перестал видеть все остальное.

Кэл Лайтман: — Ты предпочла быть с тем, кто тебя не знает?

Зои Ландау: — Скорее с тем, кто не хочет узнать про меня все. Кому можно сделать сюрприз на день рожденья, кто не пилит меня каждый раз, когда я мельком смотрю на другого мужчину.

Кэл Лайтман: — То есть со слепым идиотом?

Зои Ландау: — С тем, кто не изучает мои брови, когда я стою в неглиже.

Карл Дюпри: Знаешь, что делает друг, если у него есть секрет? Держит рот на замке.

Кэл Лайтман: — Как в ЦРУ делишки?

Флетчер: — Без тебя стало скучновато. Мне не хватает твоего таланта бесить людей.

Кэл Лайтман: — А что ты знаешь о террористах?

Флетчер: — Кэл, лучше тебе не соваться.

Кэл Лайтман: — Ты же знаешь, на меня эти слова не действуют.

Карл Дюпри: Ты не понимаешь, да? Если узнают правду, уволят вас обоих. Но ты-то мистер Лига Плюща и все будет пучком, а Риа вернется в аэропорт и будет проверять багаж у пассажиров, которые будут ей хамить. Ты хоть представляешь, чем она рискует? Впрочем, тебе наплевать. Для тебя она просто хороший человек.

Джиллиан Фостер: Ты подкупил паталогического маньяка-насильника шоколадом?!

Илай Локер: Этот парень перелайтманил Лайтмана!

Илай Локер: Ну, с чего бы начать? Я слежу за пульсом, температурой, дыханием, голосом, давлением — и это лишь маленькое дополнение к тому, что видит Лайтман…

Кэл Лайтман: Это третья фаза отношений «учитель-ученик»: разделение. Первая — посвящение — найти общие интересы. Это как влюбиться. Фаза два еще лучше — взаимное развитие — продуктивность. Может длиться годами, и в один прекрасный день ученик превосходит учителя. Он уходит.

Карл Дюпри: — И в твоем холодильнике пусто.

Риа Торрес: — Неправда, у меня там специи, горчица. Я даже соус для салата видела.

Кэл Лайтман: — Он боится, и ничего больше.

Заместитель директора ФБР: — Он боится потому, что пойман.

Кэл Лайтман: — Или потому, что вы бросили его в подвал и угрожали расправой.

Кэл Лайтман: Дорога к тирании вымощена словами о необходимости.

Кэл Лайтман: — Хорошо. И ты скоро едешь, правда? Ни кофе, ни магазинов и уезжай подальше от Капитолия.

Зои Ландау: — Забавный способ сказать «я тебя люблю».

Бывший агент ФБР: — Пока вы тут ноете о гражданских свободах, экстремисты строят заговор против этой страны.

Илай Локер: Обычный тон голоса ниже 500 Гц. Повышенный тон означает эмоции: гнев, тревогу, страх. Вот их компьютер и ищет.

Кэл Лайтман: Вы знаете, как называют нарушение закона при первой необходимости? Диктатура.

Кэл Лайтман: Талант требует жертв, поверь, и самое время понять, что твой талант уже принадлежит не только тебе.