Тест для настоящего мужчины (СИ)

Глава 1

Большой двухэтажный дом, построенный из деревянного сруба, встретил Артема, весело подмигивая солнечными лучами, что отражались в окнах. Клумбы, разбитые во дворе, радовали глаз яркими весенними цветами; на газонах зеленела трава; теплый ветерок ласкал молодые нежные листочки на ветках деревьев. Вокруг царила весна. Он любил это время года, но не первые проталины, а когда природа уже проснулась и примеряла наряд, расцвеченный бурными красками.

Но сегодня ничего этого молодой мужчина не заметил, он торопился на встречу с отцом. Папа не терпел не пунктуальности, даже несмотря на веские причины. Его звонок прервал важное совещание и тоном, отвергающим любые возражения, он велел сыну немедленно приехать домой. Спорить с президентом компании, невзирая на то, что ты генеральный директор и по совместительству единственный сын, Артем не решился. Отец всего несколько дней назад перенес инфаркт и сейчас находился на домашнем лечении.

− Папа, — Артем распахнул дверь кабинета, и, не обнаружив хозяина за письменным столом из красного дерева, оглядел помещение.

Взгляд остановился на девушке, точнее врезался в её фигурку. Ладненькую, аккуратненькую, будто высеченную рукой умелого скульптора. Искусно передавшего точеные линии.

Внезапно родившееся похотливое желание детонировало. Взрывная волна разнесла по сосудам и артериям вожделением. Пальцы скрутила судорога. Сорвать бы белый медицинский халатик. Позволить взгляду насладиться изящными изгибами. Отпустить руки свободно изучать тело. Черт возьми! Притягательное тело. Он сделал шаг. К ней.

− Здравствуй, сын, — хриплый усталый голос напомнил Артему, зачем он здесь.

— Привет, — пришлось взглянуть на отца, сидевшего в инвалидном кресле. Тень сочувствия мелькнула на лице молодого мужчины, видеть всегда энергичного и активного папу в таком немощном положении удручающая картина.

— Врачи настояли, — развел руки в стороны хозяин кабинета, будто оправдываясь, — Петька был несгибаем, — вот так по-простецки говорил о главвраче и ведущем кардиологе одной из престижных частных клиник столицы, а по совместительству лучшем друге.

— Это временная необходимость, Виктор Андреевич, — ободрила пациента девушка, бережно поправляя плед, прикрывавший ноги.

Наблюдая за её действиями, молодой мужчина почувствовал желание, ощутить её заботу о своей персоне. Чтоб она… На этом фантазии прервал отец, следуя правилам этикета.

— Сынок, познакомься, — повернул голову в сторону девушки, но она сама шагнула вперед и протянула руку.

— Елизавета Валерьевна.

Артем опустил взгляд и замер. Никогда не видел таких тонких пальчиков, с такой светлой, прозрачной, как осенний лист, кожей. Их захотелось согреть и он осторожно, чтоб не причинить боли, сжал их в большой ладони, но они оказались теплыми.

— Колесова Елизавета Валерьевна, — зачем-то поправил девушку отец, видимо намекая на официальность общения.

Как скажешь папа. Молодой мужчина ярко улыбнулся, не отводя взгляда от соединенных рук.

— Артем Викторович, — медленно поднял глаза на новую знакомую.

— Врач — кардиолог.

Сдержанно-приветливое выражение лица, с таким доктор встречает пациента, никаких лишних эмоций, но они не на приеме, — к чему профессиональные церемонии. Можно отступить от правил. Подружиться. Он не будет против.

— Мне больше нравится Лиза.

Артем лукаво подмигнул, не выпуская тонких пальчиков. Её щечки мгновенно вспыхнули смущением и, словно испугавшись такой реакции, она поджала губки в суровую линию.

— Остановимся на Елизавете Валерьевне.

Лиза потянула руку к себе, и, получив свободу, быстро спрятала в карман халата. Надеялась, что никто не заметил, как дрожали пальчики после прикосновений молодого мужчины. Красивого мужчины. Она же не слепая и не идиотка чтоб не заметить его внешнюю привлекательность.

Высокий, умеренный разворот плеч, подтянутый живот. Гордо, с вызовом, поднятая голова. Безупречно уложенные светло-русые волосы. Брови на тон темнее. Прямой нос, четко очерченные широкие скулы, волевой подбородок, с ямочкой под нижней губой, которая была чуть полнее верхней. Уголки рта еле заметно приподняты вверх, из-за чего казалось, что он приветливо улыбался, но высокомерный и самоуверенный взгляд, говорил о том, что этот мужчина знал себе цену и его улыбка — визуальный обман. Мираж. И голубые, нет лазурные глаза, словно морская гладь на рекламных снимках побережья Сейшельских островов. Про такие глаза говорят, что в них можно утонуть. Лиза тонуть не планировала, да и плавала отлично. У неё был первый юношеский разряд. Почувствовав, что слишком долго разглядывает сына Виктора Андреевича, (ещё решит, что она интересуется им), напустила на себя безразличие и повернулась к пациенту.

— Я вас оставлю, — и, больше не взглянув на молодого мужчину, направилась к выходу.

Сбежала. Насмешливо хмыкнул Артем, провожал беглянку взглядом и без стеснения разглядывал миниатюрную округлую попку под хлопковой тканью, пластичные изгибы спины. Любовался поблескивающими в лучах солнца светлыми волосами, закрученными в строгий пучок на затылке. Вытащить бы шпильки и распустить локоны по плечам, зарыться в них руками, намотать длину на кулак, оттянуть назад и проложить дорожку поцелуев по нежной коже шеи, опускаясь к ключицам, ниже, к груди. Внимание опять привлекли тонкие пальчики, обхватившие дверную ручку. Член в штанах дернулся, будто почувствовал прикосновения. Артем стиснул зубы. Что в ней такого? Мелкая, худая, а он реагирует, словно юнец в пубертатный период. Захлебывается слюной, как кобель на сучку во время течки. А она удостоила лишь коротким официальным взглядом и скрылась. К такому отношению он не привык, был избалован женским вниманием. Всегда и везде. В любой ситуации, только для него. Что ж придется показать этой девчонке правила поведения. С ним. Губы растянулись в азартной улыбке.

− Даже не думай, − голос отца предостерег от планов, что уже выстраивались в его голове.

Артем натянул на лицо маску равнодушия. Перекатил коляску к рабочему столу. Сам сел напротив, уютно устроившись в кожаном кресле.

— Пап, ты о чем? — непринужденно закинув ногу на ногу, одергивал рукава пиджака, скрывался за движениями. Не хотел давать отцу подтверждений, что докторша его заинтересовала. Не к чему лишнее волнение.

— О твоем интересе, — недовольные морщины собрались на лице Виктора Андреевича.

— Ты ошибаешься, — стряхивал невидимые пылинки с ткани, все ещё не решаясь взглянуть на главу семьи. Эмоции слишком очевидны.

— Тебе известно мое отношение к больницам, Артем. Елизавета Валерьевна — врач. Она здесь для того, чтобы я окончил курс лечения дома, — напомнил статус девушки. — И ты не смей к ней приближаться, — обозначил сыну границы.

Артем почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, поставленным в угол за плохое поведение. И это в тридцать лет!

— Она не твои пустышки-однодневки, — рот отца брезгливо скривился.

— Пустышки, — сын усмехнулся с деланной обидой.

— Не делай вид, что тебя задели мои слова о твоей личной жизни, — глава семьи легко раскрыл игру наследника.

— Ты пригласил меня обсудить то, что происходит в моей постели, — вспылил Артем и вскочил с кресла.

Стоило ли прерывать важное совещание, последнее перед сделкой, к которой он вел компанию чуть меньше года? Отцу это было прекрасно известно, но он бесцеремонно выдернул его из офиса.

— Да, именно для этого.

Подозрительно спокойно объявил о своих намерениях Виктор Андреевич. Он никогда не приветствовал личную жизнь Артема, но тому было все равно. Сын игнорировал любые просьбы остепениться, задуматься о семье, о продолжении рода. Порадовать родителей новыми званиями "бабушка" и "дедушка", дать им возможность побаловать внуков.

— Прости, но я пас, — Артем решительно направился к двери, — кажется, несколько лет назад мы с тобой обсуждали эту тему, и пришли к соглашению, — с раздражением напомнил о договоренностях отцу. Последний соблюдал их. Так что изменилось?

— Вернись на место, — стальные интонации заставили насторожиться. Давно их не слышал в свой адрес. — Сядь, — рявкнул отец. Его большая ладонь легла на грудь, и пальцы слегка сжали рубашку.

— Тебе плохо? Я позову, Лизу, — всполошился Артем, бросаясь к выходу.

— Не надо, все хорошо, — натянуто улыбнулся отец и убрал руку от груди. — И запомни, — выравнивал сбившееся дыхание, ожидая пока сын вернется на место.

— Пап, ты уверен? — вместо ответа Виктор Андреевич поднял вверх ладонь. Артем спорить не стал. Но, с опаской поглядывая на отца, медленно опустился в кресло. — Что я должен запомнить? — он терялся в догадках, отчего легкое волнение витало в груди.

— Лиза для тебя Елизавета Валерьевна, только так и никак иначе. Не допускай в её сторону ни одной похотливой мысли, ни одного пошлого желания, ничего из твоего арсенала, — предупреждение звучало убедительно, вызывая подозрение, которое Артем тут же озвучил.

— Ты сам претендуешь на неё?

Отец дорожил семьей и слыл ярым сторонником института брака. Хотя в современном мире многие догмы рушились. И его правильный папа попал под влияние новых тенденций?

— Не пори чушь, — оскорбился отец. — Я всегда был верен твоей матери. Она единственная женщина в моей жизни.

— Тогда почему ты так заботишься об этой докторше? — в сомнение прищурил глаза, словно пытался рассмотреть подвох. Странно не доверять отцу, но… Дальше развивать мысль не стал. Она оказалась настолько инородной, что тошнотой подступила к горлу.

— Лиза — милая, хорошая, приличная девушка и я не хочу, чтоб ты испортил ей жизнь, так, как ты умеешь это делать, — не щадил собственного сына в оценках его образа жизни вне рабочего времени.

— Так, по-твоему, я подонок, безжалостный истребитель молоденьких девушек, — усмехнулся Артем, расслабленно развалившись в кресле. Напряжение отпустило. Браку родителей никто не угрожал.

— Прости, сынок.

Прозвучало не убедительно, но молодой мужчина не задержал на этом внимания. Мысли унеслись к изящной докторше. Он все равно поступит, так как посчитает нужным. Удовлетворит желание. Не привык себе отказывать. Хотел. Брал. Фантазии о девушке закружились в голове хороводом, но пришлось их остановить. Глава семьи говорил о чем-то важном.

— … твое нежелание отвечать за последствия рано или поздно должно было этим закончится.

Артем краем глаза заметил в руках отца конверт. Таких уже не выпускали. Он швырнул раритет в его направлении. Артем вжался в спинку кресла, ощущая опасность от старого потертого бумажного прямоугольника с выцветшей картинкой, марками в углу и чернилами шариковой ручки. Такой он писал в школе. "Письмо из прошлого" пришло на ум определение тому, что лежало на краю стола.

— Что это? — указал кивком на конверт, не рискуя взять в руки.

Отец хохотнул, впервые отмечая нерешительность неприсущую Артему.

— Трусишь? — и не стал ждать ответа, накрыл конверт большой ладонью, по поверхности стола подтащил к себе. — Тебе знакомо имя Ульяна Иванова? — не отрывая от сына осуждающего взгляда, извлек сложенный в несколько раз тетрадный листок, испещренный буквами.

Артем догадался, что отец ознакомился с содержанием, используя свое положение главы семьи.

— Доисторических имен в моем списке нет, — иронично дернул бровью.

— Может, покопаешься в нем или помнишь всех наизусть, их у тебя наверняка более десятка, — язвил отец, в непривычной для него манере, но видимо информация в письме подталкивала к странным поступкам.

— Витенька, я же просила не начинать без меня, — дверь кабинета широко распахнулась, впуская стройную, подтянутую женщину с легким налетом возраста на лице. Было видно, что она тщательно следит за собой. — В городе страшные пробки, я торопилась насколько это было возможно, — оправдывалась не чувствуя вины и гордо идя к свободному креслу. — Здравствуй, сынок, — взъерошила темно-русые вихры. Пряди рассыпались в беспорядке.

— Привет, ма.

Артем буркнул и скосил на мать недовольный взгляд. Он не маленький мальчик, что когда-то приходил в восторг от такой ласки. Растопыренными пальцами попытался вернуть прическу к изначальному состоянию.

— Так что я пропустила? — опустилась в мягкое кресло.

— У нашего сына есть ребенок, — спокойно констатировал известный только ему факт отец.

— Что? — удивились мать и сын.

Артем опешил, пытаясь переварить сказанное. Он чего-то не знал о своей жизни.

— Виктор, о чем ты, — первой пришла в себя супруга.

— Вот тут черным по белому написано, — глава семьи потряс исписанным листком.

— Где ты взял это письмо?

Женщина медленно встала. Как завороженная шагнула к столу. Испуганно смотрела на выцветший листок.

Артем повернул голову. В непонимании уставился на мать. У неё дрожали руки. Кровь отхлынула от лица. Косметика не скрывала бледности. Губы тряслись. Выглядела так, будто увидела призрака.

— Мама, — потянулся к ней. Теплая ладонь легла на хрупкое плечо. Чувствовал, как содрогалось её тело. Что здесь происходит? — Мама, пожалуйста, — усадил в её кресло. Она была на грани обморока.

— Нелли, ты знала? — супруг смерил жену гневным взглядом. — Столько лет ты все знала и молчала, — безжалостно обвинял Виктор Андреевич. Обмана он не переносил. — Как ты могла? — наградил супругу разочарованными интонациями.

По щекам Нелли Николаевны потекли слезы признания. Она всхлипнула и вся сжалась под грузом своей вины.

— Папа, так нельзя, — вступился за мать Артем. Он опустился на колени, спрятал похолодевшие пальчики в теплых ладонях. — Мама, успокойся, — нежным взглядом гладил заплаканное родное лицо.

— Позови Елизавету Валерьевну, сын, пусть даст ей что-нибудь успокоительное, — в голосе супруга не было и капли сочувствия, только холод и осуждение.

— Не надо, Темочка, — она ухватилась за единственную поддержку, — все хорошо, — шмыгнула носиком, часто заморгала. Соленые капельки слетели с ресниц. Нелли Николаевна сделала два глубоких вздоха и с вызовом посмотрела на мужа. — Да, я знала, — её интонации уже не дрожали. Она умела быстро взять себя в руки.

— Почему мне ничего не сказала? — супруг буравил жену колючими ледяными глазами. — Нелли, я жду твоих объяснений, — сурово потребовал Виктор Андреевич.

Женщина дернулась, как от удара. Муж никогда с ней так не разговаривал. Будь проклято это письмо.

— Прекрати, — Артем поднялся во весь рост. — Ты же видишь, ей плохо, — с неодобрением взглянул на отца. В чем бы ни была виновна мама, он не позволит так с ней обращаться. — Продолжим позже, когда вы оба успокоитесь, — властно потребовал сын, — не хватало вам вдвоем загреметь в больницу. Ни одна тайна не стоит вашего здоровья.

– Все хорошо, сынок. Я расскажу, — согласилась Нелли, всматриваясь в непреклонное лицо мужа. Он не отступит, пока не узнает всей правды.

— Для начала я бы хотел знать содержание этого письма, которое заставляет вас так нервничать, — Артем протянул руку. Отец отдал выцветшую бумажку. Он расправил листок и глаза побежал по строчкам.

— И ты этому поверил? — его брови в изумлении взлетели вверх. — Бред, — бросил листок на стол. Брезгливо скривив уголок рта, отряхнул ладони, будто испачкался. — Я не знаю никакую Ульяну Иванову. И всегда пользовался защитой.

— Ты так уверено говоришь, — скептически скривился глава семьи, — в то время ты с трудом и себя-то помнил, а уж о защите и подавно. Веселые компании, клубы, девицы, каждый день новая, алкоголь. Я удивлялся, как ты ещё успевал учиться? — погрузился в прошлое сына Виктор Андреевич. — А на пятом курсе вообще слетел с катушек. Припоминаешь? — вопрос не требовал ответа. Виктор Андреевич был уверен, что сын помнил. А девушку забыл за чередой вечеринок и разных подружек. Он печально вздохнул и отыскал взглядом на столе письмо. — Надо исправить ошибку, сынок, и…

— Что? — взвился Артем. — Какая-то чокнутая тетка, с такой же чокнутой племянницей хотят поиметь денег с нашей семьи, рассказывая сказки о каком-то ребенке, — несправедливые обвинения разжигали пламя гнева. Голос сорвался на крик. — Я не собираюсь признавать этого ребенка и тебе не позволю поверить двум мошенницам. Тут и дураку ясно, что это обман.

— Перестань орать, — жилистая ладонь ударила по столу. — Ты поедешь по указанному адресу и все выяснишь, — тон не предполагал сопротивления. Возможно, кому-то другому, но не Артему.

— Нет, — осадил отца молодой человек. — Ты не заставишь меня участвовать в этом фарсе.

— Тогда я сделаю это сам, — Виктор Андреевич решительно поднялся на ноги.

— Я не позволю тебе, — противостоял сын. — Ты совсем недавно оправился от инфаркта, и врачи запретили тебе любые передвижения, — мотивировал советами специалистов Артем.

— Не смей мне указывать, что я могу делать, а что нет, — вспылил отец. Он с трудом держался на ногах, но подчинение никогда не было его слабой стороной.

— Пап, включи здравый смысл, — перешел на миролюбивые интонации сын. Он знал о настойчивости родителя и что тот сделает так, как сказал. — Прошло семь лет и за это время ни слуху, ни духу, ни от сумасшедшей тетки, ни от предполагаемой матери моего ребенка.

— Из письма понятно, что она тяжело болела и стояла на пороге смерти. На этой грани человек не способен на обман, — напомнил Виктор Андреевич о содержании письма. — Я балансировал у этой черты и прекрасно знаю, каково это… там не до вранья… — он устало опустился в кресло, с надеждой посмотрел на сына, что смог его убедить.

— Нет, — настаивал Артем. У него для этого были веские причины. "Ульяна Иванова" просто сочетание букв. Он покопался в памяти, там пусто.

— Перестаньте спорить, — наконец-то подала голос женщина. Мужчины уставились на неё. За противостоянием друг другу, они забыли о ней и её роли в истории.

— Мама, эта чокнутая упоминала о тебе в своем послании и обвиняла тебя… — договорить Артем не успел.

— Да, семь лет назад я встретила у дома двух незнакомок, — в голосе Нелли Николаевны не было и толики сожаления. — Они объявили о беременности девушки и твоем предполагаемом отцовстве, кроме слов у них не было никаких доказательств, и я выставил их вон, — на её лице не было ни капли раскаяния, — и не надо на меня так смотреть, — ответила на немой упрек мужа. — Я верила и верю нашему сыну. Он не глупый мальчик и прекрасно знает, чем заканчиваются незащищенные связи, — оправдывала себя Нелли Николаевна.

— Ты всегда прикрывала его, — закипал Виктор Андреевич и тыкал пальцем в сторону молодого человека. — Все ему разрешала и позволяла, а он прекрасно этим пользовался, ведя разгульный образ жизни, — вернулся к прошлому сыночка отец, — и чтобы он окончательно не уничтожил себя, мне пришлось отправить его за границу.

Память услужливо подкинула Артему воспоминания о безбашенных годах юности. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы отец не воспользовался своими связями и не упек его в Англию, в одну из лучших бизнес школ. Четыре года беспрерывных лекций, семинаров, практик, стажировок и, как результат, диплом с отличием. Он был благодарен отцу, который вовремя выдернул его из объятий безумной тусовки. Сейчас он уже три года работал с отцом, являлся его правой рукой, а последние полтора года — генеральный директор компании. Артем Викторович самодовольно ухмыльнулся.

— Ты должна была мне все рассказать.

— Вы уехали заграницу, и я не хотела вас беспокоить, а когда ты вернулся, я и не вспомнила об инциденте.

Родители продолжали осыпать друг друга обвинениями.

— Нелли, перестань, у тебя отличная память.

— Конечно, — не перечила жена. — Девица! Сущий кошмар, — вплеснула руками мама, привлекая внимание сына. — Наглая, заносчивая. Ты бы слышал, как она разговаривала со мной. Никакого воспитания и уважения. Дерзила, сыпала угрозами, обещала обратиться в прессу, раздуть скандал. Требовала денег и хорошего врача, чтоб сделать аборт. Что мне оставалось? Я пригрозила вызвать полицию. А потом пришло письмо, и… я, кажется, его выбросила, — спокойно говорила женщина, не желая признавать свою вину. Она защищала семью. Сына. Никто ей не судья. — Но письмо… снова оказалось в нашем доме… я ума не приложу… как… — брезгливые морщинки собрались в уголках её глаз. — Кто-то явно его подбросил. У нас полно недоброжелателей.

— Нелли, о каких недоброжелателях ты говоришь, — удивился глава семьи умелой защите выстроенной его женой. — Если бы таковые были, они бы уже давно воспользовались ситуацией, — раскрошил оправдательные доводы супруги. — Я нашел его в нижнем ящике своего стола, когда сегодня утром решил разобрать хлам, — наконец-то объяснил появление причины скандала в их дружном семействе.

— Но как оно оказалось там? — Нелли Николаевна в недоумение пожала плечиком.

Ответа у старшего Лисовского не было. Он развел руками.

В кабинете повисла тишина. Члены семьи переглядывались. Неизвестность тяжелым грузом упала на них. Кто-то должен был принять решение и избавить от неё.

— Поехали, — поднялся на ноги глава семьи и сделал уверенный шаг. Никому не надо было объяснять, куда предложил отправиться Виктор Андреевич.

— Пап, ты принял неправильное решение, — сын не желал поддерживать родителя.

— Не спорь, Темочка, — Нелли Николаевна поднялась с кресла вслед за супругом.

— Вы в своем уме, — останавливал родителей молодой человек.

— Нелли, попроси подать машину, мы поедем без него, — отец, не раздумывая, обвинил отпрыска в трусости.

— Я реально смотрю на вещи, — отстаивал свое мнение Артем.

Напрямую обвинять родителей в глупости он не решался. Сомнения пробирались в голову. Описание беременной от него девчонки вытащили на поверхность воспоминания об одной вечеринки в честь его отъезда и сексапильной красотке, что провела с ним неделю. Познакомились они на этой самой вечеринке. Но твою мать! Он, кажется, пользовался защитой.

— Хорошо, поехали, — Артем не видел другого выхода чтобы доказать свою правоту. Он посмотрел на отца с одолжением и смял в кулаке листок с адресом. — До машины я довезу тебя в этом кресле, — указал взглядом на инвалидную коляску.