Типичная ошибка читателя

SilverVolf ТИПИЧНАЯ ОШИБКА ЧИТАТЕЛЯ

— Папа, а тебе нравится, когда девочки мастурбируют?

— Ну конечно, доченька.

— А ты расскажешь мне о своем онанистическом опыте? Ведь он наверняка богат.

— Конечно, богат. Еще как! Мне так нравилось дрочить…

— Ну давай, папка, начнем сначала! Первая девочка, за которой ты наблюдал, была наверняка очень маленькая?

— Да, дочь, грешен. Получается, я педофил.

— Папка! — погрозила мне полуголая дочь пальчиком (на ней не было ничего, кроме коротенькой синенькой юбочки в крупный белый горошек, из-под которой весьма заманчиво то появлялась, то исчезала чуть начавшаяся покрываться волосиками маленькая детская писька), — не говори чепухи! Ведь ты тогда сам был маленьким. То есть мог интересоваться только детской порнографией. Иными словаами, картинками с маленькими для взрослых. Так что девочки, которые тебе нравились, являли тебе весьма обычный интерес. Странно, если б было иначе! Ну да ладно! Рассказывай!

Ленка перевернулась и легла на живот, расставила ножки, рука сама собой залезла под юбку и стала ласкать совсем недавно покрывшиеся волосиками губенки, запуская указательный палец внутрь своей увлажнившейся скользкой дырочки. Вперед-назад. Туда-сюда-обратно, и с папкой мне приятно. Доченька нисколько меня не стыдилась. Ей очень нравилось заниматься онанизмом передо мной — точнее, тем, что называется девичьей мастурбацией.

— Первое впечатление? Нам по пять лет. Точнее, мне пять, а моей троюродной сестренке четыре. Наши родители, конечно же, считали, что в таком возрасте не может быть никаких сексуальных помыслов у детей. Однако я отлично помню, что у меня стоял.

— Стоял? — удивилась дочь. — В пять лет?

— Еще бы, доченька. Моя маленькая голая сестра меня возбудила, когда нас купали вместе. И стояк, знаешь ли, был весьма изрядным!

— Как сейчас? — спросила Ленка. — А ну-ка, покажи.

Я показал.

— Рассказывай дальше! — дочурку все это явно заводило.

— Что ты хочешь от меня узнать? То, как я получил первый оргазм?

— Рассказывай, папуля! Да, хочу узнать!

Ленкины пальчики — она явно вошла в раж — шаловливо бегали по влажной кисуле. До чего же я развратную девку воспитал!

— Ну вот. Таня тоже имела понятие о мастурбации — в таком нежном возрасте. Я обратил внимание, что ее пальчики прикрыли бугорок, и начали совершать там какое-то действо. А стояк мой…

— Подожди, папаня, я кончу, не могу уже! — Ленка просто трахала пальчиками свое естество. — …Я тебя внимательно слушаю, — сказала она после продолжительной паузы.

— А ты не будешь возражать, если я тоже кончу, прежде чем продолжить сей развратный рассказ?

— Конечно же, нет, папочка.

Я подошел поближе к Ленушке и подергал шкурку. Долго ждать не пришлось — капли перламутровой жидкости с сильейшим посылом вылетили и приземлились на кругленьком конопатеньком личике дочки.

Мне очень нравятся голые ножки дочери. Над этим сюжетом я прикалываюсь с ее рождения. Конечно, хорошо, когда трусиков на ней нет, но это неважно. Мне так нравятся пальчики ее ноженек! Они так и просят лизания.

Я просто ошизеваю, когда дочь разувается и начинает ходить с важным видом по квартире босиком. Куда больше меня заводит, когда я вижу, как она садится передо мной на диван (писюшка видна) и демонстрирует мне свое тело, частично прикрытое либо школьным платьицем, либо легким относительно порнографическим сарафанчиком.

Мне нравится дрочить.

Ей тоже.

Я вожу членом по голеньким ножкам дочки. Она хихикает. Спускаю на голые пальчики; мне это нравится. Поместив пенис между ног дочери, я кончаю.

Нам нравится дрочить вместе.

— Папа, тебе нравятся мои голые ножки?

Лижу их. Она смеется от щекотки. Показывает мне свою крохотную дырочку. Маленькие девчоночьи губки.

Я лижу ее между голеньких ноженек.

Они мне нраваятся, знаете ли. Хочется вставить в письку, но она говорит: очень уж он, гхм, толст. Я тем не менее вставляю. Губки расходятся.

— Так это была та еще развратная история. Не буду упоминать тетю Настю… Впрочем…

— Ну что?

— Короче, вышла вот такая история. Только ты меня не осуждай, ладно? Двоюродная сестра, Зина, была весьма озабоченная сексуально особой и меня совратила. Но как! Вот тебе нравится дрочить?

— Это мы уже давным-давно выяснили. Нравится, — сказала Ленка. — А то ты не знаешь.

— Ага! Мне тоже! А было так: раздела она нас с Веркой, и говорит: сейчас я, дети, буду вам делать приятное, письки трогать. Верка сперва не поняла, что к чему. А Зина заголила мои трусцы и потрогала член. Говорила, что это ей нравится…. Затем стала целовать девчоночку кое-где, знаешь ли…. Зина хихикала и несла какую-то чепуху: мол, тетя, не надо, и мне вообще-то стыдно… Но тетя… Вот мальчик, брат мой, дрочит… Его член уже…

Няня тем временем усадила нас на скамееечку (мы покорно сели), и стала нас развращать. Нам было буквально по пять лет! Точнее, мне пять, а Верке-то четыре! Зина воспользовалась этим и доставила нам, знаешь ли, немаленький оргазм! Стала трогать наши гениталии. Одной рукой она гладила писюшку Веры, другой, сомкнутой дугой, сделала то, за что стыдиться вроде бы и не нужно. По кайфу было, Ленок! Как она мне подрочила, а затем взяла в рот! Ты так не сможешь! Она наклонилась и полностью взяла мой пенисок! Зина заинтересовалась… Она была весьма неординарной развратницей. Буквально за секунду до того, как я был готов разрядиться, женщина, ни прибегая к лишним словам, одним лишь кивком головы предложила моей четырехлетней сестренке закончить дело. Я спустил девочке в рот. Верушка недоумевала, что же это за густая белесоватая жидкость.

— Продолжай, — говорила Ленка, трогая вновь набухший клитор под юбкой. Сверху на ней ничего не было. Голые ножки сучили. — Рассказывай, папаня. Ну да, я прямо-таки опять не могу!

— С помощью этой девочки я впервые испытал оргазм. У Зинки была довольно-таки толстая попа. Но мне, как типично озабоченному подростку (так, во всяком случае, говорят психологи) было куда интересней посозерцать ее полные батоны. Она, усмехаясь, смотрела на меня. Хочешь, мол, потрогать? Ух, какие титяры! Я начал трогать сразу оба соска. «Нежней… да не крути ты их!» А чудесная девочка — Верка! Какое стройное тельце! Девочка! Голенькая девочка, ты представлешь? Как она заманчиво изгибалась передо мной! Как она снимала трусики иной раз, как выставляла свою крошечную попку!

Дочурку явно возбуждал мой рассказ. Не так уж и много лет — однако она была уже изрядной извращенкой, и мои гадкие истории весьма тешили ее естество. Ей явно хотелось продолжения.

Зина занималась с нами развратом каждое утро. Выглядело это так: не успевали мы проснуться, как она заставляла нас дать отчет: мы с Верой должны были перед ней стоять и теребить письки до оргазма. Она, конечно, была впереди. Как кончала Зина! Но кому, собственно, было больше в кайф? Верочке? Или мне? Короче, Лен, врать не буду — это было очень приятно! Прикинь, онанистка, я стою перед относительно обнаженной девушкой с довольно-такими немаленькими грудями и ласкаю член. Рядом со мной стоит голая девочка и тоже ласкает свою писюрку.

— Так ты педофил! Самый натуральный педофил!

— Отнюдь нет, Лена! Ведь мне было тогда — сколько? Помнишь? Это же по-детски! Ну, а мои мысли… Ты сама-то, вижу, возбудилась. Разве ты не хотела бы поласкать маленькую девочку? Нет?

— Ну конечно! Расскажи еще похабени, мне так нравится под твои рассказы теребить писюрку!

Дочь оседлала заветную думку. Так вот она зачем нужна в нашем провинциальном доме, дошло до меня наконец-то. Лена, усердно натирая мокрый эрегированный клитор уголком подушки, внимала моим похабным откровениям.

Юница кончила. Мы вышли под двор, под свет убогого тусклого фонаря и вышли на поиски приключений.