Типология палатального ряда в русских говорах

Расширение арсенала современных методов фонетического исследования, в том числе использование результатов инструментального анализа, увеличивает возможности получения точных типологических данных, необходимых для оптимальной характеристики не только фонетического строя, но и фонологических систем современных русских говоров.

В русских диалектах обнаружена обширная группа согласных особого артикуляционного образования — палатальные среднеязычные, которые отличаются от соответствующих палатализованных согласных русского литературного языка[1].

С помощью методов палатографии и рентгенографии в говорах зафиксировано несколько типов палатальных среднеязычных среди согласных различного способа образования (взрывные, щелевые, аффрикаты, сонорные), соотносимых с известными типами среднеязычных, распространенных в ряде языков.

Наличие палатальных согласных образований (звукотипов) значительно увеличивает возможности фонетической реализации согласных фонем, а также создает дополнительные предпосылки для усложнения и специфического развития фонологических противопоставлений в общей системе диалектного консонантизма.

Палатальные среднеязычные (в группе взрывных, щелевых и аффрикат) представлены в русских говорах тремя разновидностями: 1) краепалатальные, 2) переднепалатальные, 3) заднепалатальные[2].

Краепалатальные среднеязычные (в условной транскрипции [тˮ^тʼ], [дˮ^дʼ], [сˮ^сʼ], [зˮ^зʼ], [цˮ^цʼ] [ӡˮ^ӡʼ]) приближаются к промежуточным образованиям, т. е. среднеязычно-переднеязычным согласным, в акустическом отношении несколько сходным с соответствующими палатализованными. Краепалатальные щелевые и аффрикаты известны многим белорусским говорам[3].

Переднепалатальные среднеязычные ([тˮ], [дˮ], [сˮ], [зˮ], [цˮ] и т. п.) отличаются наивысшей степенью мягкости (собственно палатальностью, которая для среднеязычных является основной, а не дополнительной артикуляцией). Известным примером переднепалатальных среднеязычных согласных являются польские [сˮ], [зˮ], [цˮ], [ӡˮ].

Заднепалатальные среднеязычные, артикулируемые в районе образования [ј] (на границе образования заднеязычных), характеризуются особой физиологической напряженностью. Заднепалатальные взрывные [т̧], [д̧] функционируют в венгерском языке.

Довольно своеобразна история фиксации и лингвистической оценки палатальных среднеязычных в русских говорах. В течение определенного времени явления диалектной фонетики фиксировались исследователями методом слухового наблюдения. В этом случае оценка новых речевых фактов, с которыми впервые сталкивается наблюдатель, нередко сопровождается соотнесением элементов их акустического и лингвистического восприятия (перцепции) с элементами наиболее привычной фонологической системы, в первую очередь, русского нормализованного языка.

Так, краепалатальные и переднепалатальные взрывные, как правило, не поддаются точной регистрации в условиях обычного слухового наблюдения носителями русского языка (обычно они фиксируются как соответствующие палатализованные [тʼ], [дʼ] без фрикации, которым близки перцептивно). Практически не отмечены эти согласные и в материалах Атласа русских народных говоров. Иную картину представляют заднепалатальные среднеязычные взрывные, которые перцептивно создают как бы промежуточную категорию между двумя тембрами (классами) язычных согласных: [тʼ], [кʼ], с одной стороны, [дʼ] и [гʼ], с другой стороны. Обозначением типа [тʼ^кʼ] и [дʼ^гʼ] нередко пользовались собиратели материалов для Атласа русских народных говоров (ср. тʼ^кʼетрадʼи, тʼ^кʼижало и т. п.). Нередко в указанном случае исследователи пишут о «переходе мягкого тʼ в кʼ»[4] (ср. написания типа кихо = тихо, кит = тит, пойгёмте = пойдёмте).

Заднепалатальные среднеязычные, наряду с переднепалатальными и краепалатальными взрывными, функционируют и в тех русских говорах, в которых по традиции отмечается так называемый «переход кʼ, гʼ в тʼ дʼ» в словоформах типа «рути—ноди». Исследователи, фиксируя данное явление как «переходное смягчение» задненёбных, ставили вопрос и о степени качественного соответствия «новых» тʼ дʼ на месте кʼ гʼ обычным палатализованным тʼ дʼ. Н. Н. Дурново писал о том, что «иногда вместо кʼи, кʼе слышится переходный звук кʼ^тʼи, кʼ^тʼе»[5].

С. С. Высотский, отметивший в говоре д. Леки (1945 г.) отсутствие передвижения согласных кʼгʼ «в зону краепалатальных согласных»[6], с помощью рентгенографического метода подтвердил наличие среднеязычных палатальных [тˮ], [дˮ] на месте этимологических кʼгʼ (в определенных позициях) в некоторых среднерусских говорах[7].

Учитывая вышесказанное, трудно согласиться с определением М. В. Федоровой, предложившей классифицировать взрывные согласные рассматриваемого образования как «полумягкие»[8].

При фиксации среднеязычных щелевых [сˮ], [зˮ] исследователи нередко обращали внимание на присутствие у этих согласных своеобразного «шипящего» призвука. Уже первые записи русскими диалектологами рассматриваемых щелевых связаны с восприятием этих согласных как «шепелявых», или «шепелеватых». Этот термин получил в дальнейшем широкое распространение в отечественной диалектологической литературе и по традиции употребляется вплоть до настоящего времени. Однако нередко исследователи вкладывают в это понятие различное содержание. Так, известна точка зрения, в соответствии с которой некоторые исследователи диалектной фонетики в понятии «шепелявости» согласных объединяют два внешне тождественных, но, по сути, типологически различных явления: 1) случаи употребления «шепелявых» мягких [сʼ], [зʼ] и 2) употребление согласных образований, промежуточных между [с] и [ш], [з] и [ж]: звукотипы [с^ш], [з^ж] апикально-какуминальной разновидности переднеязычного уклада[9]. Б. А. Ларин пользуется единым знаком транскрипции для обозначения мягких и твердых «шепелявых» щелевых (примеры в его записи: козˮа, сˮлузˮбу, лисˮица, взˮял и др.)[10].

По отношению к среднеязычным палатальным щелевым [сˮ], [зˮ] употребление термина «шепелявые» не является вполне точным. Как отметил В. Н. Чекман, исследовавший краепалатальные щелевые в белорусском языке, в этом случае «понятие «шепелявый» … не может претендовать на статус термина»[11], особенно если учесть, что тембральным признаком собственно «шепелявости» характеризуется лишь одна из трех разновидностей среднеязычных щелевых: переднепалатальные [сˮ], [зˮ] польского типа. Следует заметить, что в соответствии с польской лингвистической традицией палатальные среднеязычные [сˮ], [зˮ] не классифицируются как «шепелявые» согласные.

В строгом смысле термин «шепелявый» является логопедическим термином. Шепелявость (разновидность сигматизма, т. е. нарушения произношения свистящих и шипящих звуков) относится в логопедии к разряду дефектов или расстройств речи. Использование этого термина в лингвистической практике может невольно навести на мысль о речевых нарушениях лица, чья речь подвергается наблюдению. Примеры использования термина «шепелявость» в его прямом (логопедическом) значении встречаются в лингвистической литературе. Но не следует исключать возможности существования в системе языка или говора фонетических явлений, внешне напоминающих известные факты косноязычия. Трудно согласиться с авторами раздела «Фонетика» Грамматики русского языка 1952 г., отметившими, что в русском литературном языке «мягкие сꚝ и зꚝ в индивидуальном произношении имеют довольно четко выраженный характер шепелявости» и «этот оттенок шепелявости как при твердых, так и при мягких с и з, может быть больше выраженным и относится к индивидуальным оттенкам произношения»[12]. По-видимому, авторам не были известны факты диалектной фонетики, связанные с употреблением среднеязычных (по литературе, «шепелявых») [сˮ], [зˮ], а также переднеязычных [с^ш], [з^ж], которые в качестве элементов «диалектного субстрата» нередко удерживаются в речи жителей городов.

Среди лингвистических определений термина «шепелявость», встречающихся в литературе, заслуживают внимания те из них, которые связаны с ограничением рассматриваемых согласных группой мягких щелевых. Так, значительное место занимают определения мягких шепелявых свистящих как звуков, по звучанию «средних» между [сʼ] и [шʼ]. Отмечалось также сходство диалектных согласных [сˮ], [зˮ] с мягкими долгими шипящими литературного языка. Ряд исследователей допускает непосредственную фонетическую близость «шепелявых» [сˮ], [зˮ] с мягкими шипящими [шʼ], [жʼ].

С понятием сильной степени смягчения согласных [сˮ], [зˮ], сопряженной с изменением их локального ряда, связана наиболее убедительная точка зрения, раскрывающая действительную артикуляционную природу этих щелевых. Предположение о фонетической близости так называемых «шепелявых» щелевых в русских говорах польским среднеязычным [сˮ], [зˮ] высказал А. М. Селищев[13]. Дальнейшие исследования подтвердили наличие в определенных диалектных системах среднеязычных палатальных щелевых, нередко функционирующих с другими категориями среднеязычных согласных[14].

«Шепелявость» согласных [сˮ], [зˮ] недостаточно рассматривать только в качестве дополнительного фонетического признака, «накладываемого» на основное качество палатализованных [сʼ], [зʼ] и затрагивающего лишь недифференциальные признаки соответствующих фонем[15]. В определенных условиях этот признак участвует в изменении соотношения фонем в пределах частной диалектной системы, в частности в распределении фонем, парных и непарных по признаку твердости—мягкости.

С проблемой восприятия внешнего акустического эффекта рассматриваемых щелевых связан вопрос о степени их «шепелявости» и обозначения этих согласных на письме. Двум пограничным категориям среднеязычных присуща лишь незначительная степень «шепелявости»: в тембре краепалатальных доминирует свистящий элемент, а в тембре заднепалатальных ощутимо присутствие хʼ‑, точнее х‑образного элемента (для [сˮ]), и γʼ‑образного элемента (для [зˮ]). В этих двух случаях «шепелявость» редко фиксируется на письме.

Указания исследователей на различные степени проявления «шепелявости» мягких сʼ, зʼ можно считать одним из косвенных подтверждений существования в русских говорах трех разновидностей среднеязычных [сˮ], [зˮ]. Не исключено, что одним из способов передачи на письме заднепалатальных среднеязычных щелевых являются написания буквы х в соответствии с этимологическим сʼ (ср. примеры, отмеченные В. И. Чернышевым: на хьвете = на свете, пихьмо = письмо[16]).

Более конкретное значение приобретают указания наблюдателей на случаи сильной шепелявости мягких свистящих в говоре. Достаточно распространенным в диалектологических работах было обозначение мягких «шепелявых» с помощью знаков с^ш, з^ж (сʼ^шʼ, зʼ^жʼ и т. п.). Представление о звуках, «средних» между [сʼ] и [шʼ], находит своих сторонников и в настоящее время. Некоторые исследователи возводят предполагаемый ими диалектный звукотип в ранг особой фонемы ‹сʼ^шʼ›[17], отмечая отсутствие у этого звука «средненёбной артикуляции» (при кончике языка, якобы расположенном «у альвеол») и приходя таким образом к неожиданному выводу о том, что в данном случае произносится «полумягкий звук»[18].

При собирании материалов для Атласа русских народных говоров авторы ответов на вопрос программы о произношении согласных на месте сʼ, зʼ использовали крайне разнообразную транскрипцию, нередко без специального разграничения отдельных фонетических явлений (см. карту №96 БСТ Атласа[19], автор комментариев — Е. Г. Бурова). Е. Г. Бурова указывает, что авторы ответов одними и теми же знаками обозначают звуки, различные по твердости—мягкости и по степени шепелявости, что существенно осложнило интерпретацию обозначений. Элемент произвольности, характеризующий подобную транскрипцию, во многом объясняется сложностью самого явления, а также непривычностью его для фонологического слуха носителей русского литературного языка.

Современные экспериментально-фонетические данные позволили зафиксировать палатально-среднеязычный характер артикуляции трех разновидностей «шепелявых» щелевых. Наши наблюдения относительно территории распространения указанных разновидностей в настоящее время еще недостаточны. Возможно, дальнейшие исследования позволят выявить более обширный ареал этих явлений, оценка которых на данном этапе важна для нас прежде всего в типологическом плане.

Фиксация среднеязычных аффрикат методом слухового наблюдения сопряжена с ограничениями перцептивного характера, аналогичными и при наблюдениях над соответствующими среднеязычными щелевыми. В русских говорах наблюдатели в различные периоды отмечали произношение «средних звуков», в частности цʼ, «близкого к чʼ» (отмечались также «звуки с шепелявой фрикацией», или просто «шепелявый цʼ»).

Артикуляционная характеристика и типологическое разграничение «шепелявых» аффрикат возможны в условиях инструментального исследования, подтвердившего их среднеязычно-палатальный тип образования с учетом разграничения на краепалатальные (белорусского типа) и переднепалатальные (польского типа)[20].

Звукотипы среднеязычных аффрикат в русских говорах характеризуются различиями в функциональном отношении. В одном случае, например, в диалектных системах с неразличением аффрикат среднеязычный [цˮ^цʼ] или [цˮ] выполняет функцию единственной аффрикаты (так называемое «шепелявое» мягкое цоканье, нередко же это классифицируется как чоканье). В других диалектных системах среднеязычные аффрикаты глухой и звонкой разновидности выполняют функцию палатализованных фонем ‹тʼ›, ‹дʼ› (так называемое джеканье). Функционирование среднеязычных аффрикат носит вполне самостоятельный характер. Очевидно, нельзя согласиться с мнением о том, что согласный типа цʼ^чʼ является звуком «промежуточного характера» и «представляет собой определенный этап перехода от мягкого цоканья к различению аффрикат чʼ и ц»[21].

Преобладание среднеязычного уклада в образовании смычных и щелевых согласных (это распространяется и на сонорный [нˮ]) составляет специфику и один из существенных признаков артикуляционной базы ряда севернорусских и южнорусских говоров. Фонологическая типология палатальных характеризуется различиями их фонологического статуса в различных диалектных консонантных системах. Основное различие такого рода связано с реализацией одной из кардинальных оппозиций диалектного консонантизма — категории твердости—мягкости согласных.

В диалектных системах, обладающих тембровой корреляцией палатализованных—непалатализованных, палатальные среднеязычные выступают в качестве репрезентантов соответствующих палатализованных фонем. В тех же диалектных системах, в которых отмечено отсутствие корреляции согласных по признаку твердости—мягкости[22], палатальные среднеязычные образуют самостоятельный локальный ряд, в фонологическом отношении противопоставленный согласным других локальных рядов[23].