Титаномахия. Том первый

Глава1Пункт наблюдения

После того, как Геневера обратила внимание на заявку Ганеши для отправки его в литературнэ на одну из планет низшего типа, она тут же поняла, что это поможет ей вытащить из тюрьмы Артура. Если ей удастся уговорить Ганешу отправиться именно на Землю. И поспешила согласовать это на Луне, где коалиция архангелов с планет высшего типа давно уже оборудовала себе Пункт Наблюдения за тем, в каких условиях содержатся на Земле заключённые с их планет. Контролируя архидемонов и следя, чтобы те не перегибали палку, излишне усердно наказывая падших ангелов за их проступки.

– Вы хоть понимаете, что именно вы мне предлагаете? – отшатнулась Геневера от архидемона, выслушав его встречное предложение. – Если Ганеша будет страдать там от ваших гепатитов, то у него не хватит энергии на Пробуждение. А значит – дать и Артуру даже шанса покинуть эту планету-тюрьму! Что за бред?!

– Но какой нам смысл просто так терять из-за вас начальницу их экспедиции Креусу, на которую вы собираетесь его к нам заманить? – усмехнулся архидемон. – Тем более что Ганеша наивно считает, что сможет легко Пробудиться из любых социальных условий.

– Абсолютно! – подтвердил архангел. – Их специально в учебно-тренажерном центре «Млечный путь» в Центральной галактике именно этому и обучают перед тем, как отправить в командировки по галактикам. Чтобы все они смогли вернуться.

– Вот пусть и докажет нам, что он достоин носить звание Творца Вселенной, – усмехнулся архидемон. – Ведь это не просто должность, но ещё и высшая ступень в иерархии разумных существ! Или вы думали, из каких богов произошли Старейшины? Именно из Творцов! И мы узнали, что один из Старейшин готовит из него себе замену. Вот поэтому-то архангелы и согласны на этот эксперимент. И будут во всём вам помогать. Так как это будет проверкой на то, достоин ли Ганеша, в перспективе, стать одним из Старейшин.

– Это будет его выпускной экзамен! – подтвердил архангел.

– Минуя то, чтобы стать начальником экспедиции, как Креуса? – удивилась Геневера.

– Этот подхалим втёрся в доверие к самому опытному в политических играх Старейшине. И тот упорно продвигает его во власть. Хотя сам Ганеша об этом пока ещё не догадывается. Именно его оппоненты нас об этом и попросили, ведь Старейшины контролируют всю вселенную.

– Назначая Творцов Галактик? – оторопела Геневера.

– Нет, конечно! Но они – в переломные моменты – вносят в их поведение существеннейшие коррективы, посылая к ним целую дюжину Творцов Вселенной. Чтобы тот от них не отвертелся. Ведь в противном случае любой из них сможет создать в центре его галактики «черную дыру» такой силы, что она буквально за несколько столетий сможет втянуть в себя всю галактику. Подчистую!

– Но только если Совет Старейшин – по каналу Высшего Разума – им это одобрит, – возразил архангел.

– Поэтому мы не решились бы на подобную авантюру, если бы один из Старейшин не предложил нам через своего доверенного архангела этот план. Кстати, познакомьтесь, люди называют его Николай Угодник.

– Так что всё согласовано на самом высшем уровне! – подтвердил тот.

– В итоге, если Ганеша умрёт тут от болезней, так и не успев Пробудиться, мы получим в своё распоряжение ещё одного Творца Вселенной. Чтобы он играл у нас на стыке эпох роль Планетарного Творца.

– Таков план.

– А если Ганеша почует неладное и не согласится? – не сдавалась Геневера.

– Вот вы как раз и должны будете обеспечить то, чтобы он на всё это согласился, – лукаво улыбнулся архидемон. – Причём, ещё и вас стал бы на это самое уговаривать.

– Что за «это самое»? – не поняла Геневера.

– Ганеша очень падок до всего красивенького. Догадайтесь, какое у него в Школе Творцов было прозвище? Аполлон! В школе он постоянно писал стишки по любому поводу, видя смысл своей кичливо-незадачливой жизни в создании прекрасного.

– Этим он и привлёк Старейшину?

– Не знаю. Но именно этим его и привлекла Креуса, явившись перед отправкой в нашу галактику в учебно-тренажёрный центр слегка накрашенной. Так легко, чтобы лишь подчеркнуть своё благородное изящество и – и без того неземную – красоту! И он тут же на это клюнул. Как она и рассчитывала. Но не учла, что Старейшина, который в этот день принимал у него экзамен, тоже это заметит. По его волнению. И когда Креуса отказалась покидать нашу галактику без него, они тут же сопоставили одно с другим. И всё, разумеется, поняли. Своим Высшим Разумом.

– Что она решила завязать с работой?

– Когда наконец-то поняла, что стать Старейшиной ей не светит, – усмехнулся архидемон. – И тут же попыталась стать женой того, кого один из Старейшин продвигал во власть.

– И через него влиять на решения в Совете?

– Именно за это ей и присудили тут пожизненное перерождение без возможности Пробудиться из простых смертных. Чтобы устранить потенциальную конкурентку, зная её твёрдую позицию по основным вопросам обустройства мирозданий. А не за отказ работать на них Творцом. Уверенные, что о ней никто уже и не вспомнит, когда мы постепенно превратим её тут в демонессу, – усмехнулся архидемон, – сделав полностью непригодной даже для проживания в Центральной галактике. Ни то что – участвовать в политической жизни вселенной.

– Кроме Ганеши, который после её выходки никогда уже о ней не забудет, – возразила Геневера.

– Так что он либо «в цвете» с ней тут попрощается и оставит, либо и сам тут останется вместе с ней навсегда. Но в любом случае не сможет транслировать в Совете Старейшин её решения. Повторяю, это не наш план, мы слишком мелко плаваем. Нам сотворить такого никто бы тут не позволил – под угрозой исчезновения галактики.

– Всё согласовано на самом высшем уровне! – снова подтвердил архангел.

– И что же от меня потребуется? – так и не поняла Геневера. – Какую роль мне предстоит сыграть во всём этом политическом спектакле?

– Вы просто должны будете слегка накраситься, как и его начальница. Чтобы Ганеша тут же на вас запал, как и на неё. Ведь вы так красива!

– Но нам нельзя приходить на работу даже легко накрашенными! – возразила Геневера. – Это прописано в уставе компании: «Клиенты должны грезить о высшем мире! А значит – видеть в наших сотрудниках прообразы богов, чуждых всех искушений и страстей». Думая, что мы запросто с ними якшаемся. Ведь боги, которых люди наивно считают обычными инопланетянами, называя их «раса Серых», после тридцати трех лет полностью удаляют себе детородные органы. Чтобы больше никогда не искушаться и не тратить энергию на эмоции и страсти, понапрасну распыляя её в пространстве. Переходя после этого на питание чистейшей вихревой энергией, получаемой с планет низшего типа. Именно это и обеспечивает им самую высокую продолжительность жизни их физических тел в галактике – до шести тысяч лет. Тогда как даже нам, ангелам, не удаётся прожить более двух тысяч. Именно потому, что мы не удаляем себе детородных органов. Чтобы не терять смысла жизни. Так как мы, всё же, психически чуть более примитивны и не так стабильны, как боги. Наше агентство «Новая жизнь ангела» было создано именно для того, чтобы ангелы, воплощаясь на одну жизнь в телах богов, прочувствовали на собственном опыте, каково это – жить одним лишь ментальным телом (создавая другим Сказки, в которых те после этого будут жить, называя их «научными теориями»). И понять для себя, хотят ли они, в перспективе, стать богами. Либо уже смириться и так и оставаться ангелами, если жизнь богов покажется им несносной. С удивлением, воодушевлением и восторгом от всё новых прогрессивных теорий (данных нам богами), строя всё лучшее, всё более «Светлое будущее!» в своём доминионе. Делая жизнь всё более осмысленной. Чтобы без оглядки на боль и низшие принципы, мешающие нам плодотворно развиваться, создавать вокруг себя прекрасное! В каждом своём творении, будь то мебель, архитектура или предметы роскоши. И – действительно – жить в Сказке. А не – умозрительно, как боги. Что живут на своих планетах в отрешенности и нищете. По нашим меркам. Всю свою жизнь оставаясь голыми и используя только лишь насущно необходимое. Да и то – временно, пока в этом есть нужда.

– Подчиняясь закону «Абсолютной необходимости», – подтвердил архангел.

– Были бы люди хоть чуточку терпеливее, они тоже смогли бы использовать свои тела во всей полноте, что заложена в их тела Создателями. А так – это слишком дорогие для них игрушки, – улыбнулась Геневера, – которые люди используют точно так же, как и до того, как Ганеша решил подарить им тело человека.

– Не сам, а по решению Совета Старейшин, – уточнил архангел.

– То есть используют и это тело тоже лишь для того чтобы размножаться, как собаки. Каждый день, а не как ангелы – раз в месяц, – улыбнулась Геневера. – То есть они как были недо-разумными полуживотными, какими Ганеша обнаружил тут сатиров, так ими, по сути своей, и остались. Даже – приняв форму человека. Так и не научившись использовать своё новое тело даже на проценты, среди которых только считанные единицы обладают теперь рассудком.

– Тут же величая себя великими учёными! – усмехнулся архидемон.

– Не говоря уже об интеллекте, которым обладают только ангелы, – понимающе улыбнулась Геневера.

– Попытавшись и на Земле сделать всех не менее разумными! – возразил архангел.

– Кстати, – переключилась Геневера на архидемона, – я порылась в архивах и обнаружила у вас одного из величайших Мастеров, которого сослали на планету-тюрьму на пожизненный срок без возможности Освобождения даже по амнистии. Из-за того, что он стал обладать таким могуществом, что попытался стать Творцом Галактики. Но не новой галактики, нет, а почему-то решил захватить власть в уже существующей. Так вот, я хотела бы переродиться на Земле как его дочь. Чтобы он с детства обучил меня всему, что знает.

– Что? – оторопел архидемон от такой наглости. – Вы хотите, чтобы ваше путешествие в нижний мир стало бы одновременно со спасением Артура ещё и курсами повышения квалификации?

– Ну, а что? Либо я спасаю мужа, либо оставляю его там навсегда. Но хотя бы научусь за это время у Мастера его основным приёмам. В любом случае. Я должна выведать у Мастера все ваши тайны и выложить их Ганеше. Чтобы он помог мне вытащить Артура. Это часть сделки! Либо вы на всё это соглашаетесь, либо я не стану красится, рискуя потерять работу. Мне нет до игр в Совете Старейшин никакого дела! Пусть соблазняют на свои политические шашни кого угодно. А мужа я в любой момент и другого могу себе найти. Я даже без макияжа на работе каждый день отвергаю своих поклонников. Тем более что, как Навигатор, я могу проложить маршрут к любому сердцу! Только представьте, что за торнадо эмоций закрутит вокруг меня неженатых ещё сотрудников из агентства, когда я приду на корпоратив накрашенная?

– Легко! – подтвердил архангел.

– Поэтому я и хочу уже либо хотя бы попытаться спасти Артура, либо поставить для себя в отношениях с ним жирную точку! И ответить на «Вечный зов» одного из тех, кто ко мне неравнодушен. Даже – без косметики.

– Хорошо, будет вам Мастер! – согласился архидемон. – Итак, по рукам?

– А Ганеша? Моё агентство должно предложить ему то, чего он не встретит на других планетах. Ангелиц у него уже было столько, что я вряд ли смогу его всерьез увлечь.

– Хорошо, – улыбнулся архидемон, – я дам ему саму Елену Прекрасную!

– Замечательно! – всплеснул руками архангел. – Ведь Ганеша тут же узнает в ней Каллисто и хотя бы попытается вернуть в Рай – планет высшего типа!

– Но боюсь, что её ему будет недостаточно, – возразила Геневера. – Елена капризна, да, но сентиментальна и слащава. Именно поэтому она и пала, не выдержав всеобщего восхищения. Думаю, он захочет более острого блюда.

– Вы намекаете на демонессу? – оторопел архангел.

– Вы хоть понимаете, что это только звучит красиво? – усмехнулся архидемон.

– Должна же я его хоть чем-то ошарашить, чтобы он точно клюнул?

– Хорошо, я дам ему саму Медузу Горгону! – усмехнулся архидемон. – Пусть хлебнёт по-полной! Давно я не издевался над богами. Причём, официально!

– Но она же идет «в наборе» со своими сёстрами! – оторопел архангел. – Вы хоть отдаёте себе отчёт, на что вы его там обрекаете? Эти «три сёстры» сделают ему так больно, что он «полезет на стену» от душевных мук. И, от раскаяния, буквально сбежит от них в ангелы воплоти.

– Так это именно то, что мне и нужно, чтобы вытащить Артура!

– Нет, вы не ангел, – вздохнул Николай Угодник. – Разве можно причинять богу столько боли? Я подам на вас жалобу в Верховный Суд Галактики.

– Хорошо, договорились! – усмехнулся архидемон. – С нетерпением буду вас ждать. А вы не хотите к ним присоединиться? – лукаво посмотрел он на архангела.

– Как только наступит Сатья-Юга, я первым туда явлюсь. Чтобы выжигать вашу ересь! Будем надеяться, что Ганеша окажется гораздо крепче, чем боги нашей галактики. Я берусь помогать ему через пророков, иначе он не справится с испытанием.

– Вот и проверим, кого теперь берут в Творцы Вселенной, – улыбнулась Геневера. – Возможно, что для него это окажется гораздо терпимее, чем вы думаете.

– Что ж, если он действительно справится, и на Земле наступит Сатья-Юга, я не буду подавать на вас жалобу. Впрочем, иначе вы останетесь там со своим Артуром навсегда. И жаловаться будет просто не на кого.

– Да будет вечная Кали-Юга! – проревел архидемон и исчез.

– Боюсь, что и мне уже пора, – улыбнулся архангел. И исчез тоже.

Глава2Агентство.

В помещении агентства «Новая жизнь ангела» было светло и чисто. Ганеша прошёл в кабинет, и ангел подняла на него свои пронзительно-голубые глаза Навигатора.

– Здравствуйте, мы вас так ждали!

– Не льстите, я не принимаю лесть за комплимент. Вы же знаете, кто я.

– Простите, – потупилась девушка, – я впервые встречаюсь с Творцом подобного уровня. Обычно, к нам тут заглядывают только ангелы, пожелавшие родиться на планетах с более высшим уровнем, чем они могут себе это позволить. И вырасти там в любых социальных условиях, лишь бы хоть в одной из жизней испытать то, что доступно лишь богам. Но ваша заявка вызвала шок у всего коллектива нашего агентства!

– К чему эти прелюдии, вы хотите мне что-то сказать? Или просто тренируете язык на моей за… стенчивости?

– Да! – воскликнула ангел. – Мой муж, он попал в трудную ситуацию. Точнее, – внезапно заплакала она, – Артур попал в Ад, тюрьму для ангелов. Он схлопотал пожизненное!

– Я же уже дал вам понять, что слезы и прочие эмоциональные уловки не смогут оказать на меня воздействия.

– Простите, это слишком личное, – поправилась она, вытирая слёзы. – Я не хотела. Просто, рассмотрев вашу заявку, я внезапно поняла, что вы – мой единственный шанс спасти мужа!

– Но я не хочу никого спасать. Я поспорил с литераторами на своей планете и заключил пари, что смогу их всех перещеголять, отправившись в литературнэ. И готов заплатить вам за это любые деньги! Ваша задача – просто направить меня на одну из ваших низших планет, где я смогу родиться и вырасти в прекрасных социальных условиях, наивно думая, что я величайший писатель современности, рождавшийся там до этого как тот или иной гений этой планеты.

– И создать там свой гениальный, как вы будете считать, роман?

– Разумеется, у меня должно быть там столько денег, чтобы я вообще никем не работал и спокойно смог издать роман за свой счёт. Покорив весь мир! Вот и всё пари. Дальше – я ещё при жизни взойду в светозарном теле на Летучий Корабль с одним из экземпляров книги, откуда вы меня и транспортируете обратно на мою любимую планету. Где я и смогу победить своих оппонентов в споре, зачитав им вслух свою бурно прошедшую в нижнем мире молодость. Чтобы ангелы захлебнулись слюной от зависти и восторга, не в силах даже выдумать то, что мне удалось пережить там на самом деле! Вот и всё, что мне от вас потребуется. Справитесь?

– Простите, я понимаю, что после того как ваша бригада Творцов Вселенной преобразовало нашу малую галактику в большую и установила на всех обитаемых планетах Вечность, у вас очень солидный счёт в нашем Галактическом Центральном Банке. И я не смогу вас ни подкупить, ни разжалобить. Но как только я прочла вашу заявку, я вдруг осознала, что вы – мой единственный шанс спасти мужа!

– Я же вам уже сказал…

– Подождите, дайте договорить! – перебила его ангел, понимая, что другого шанса спасти любимого у неё не будет. – Я предлагаю вам не просто написать роман на основе реальных событий, как вы и планируете, но хотя бы попытаться трансформировать эту планету в одну из высших!

– Но это запрещено законом! – возмутился Ганеша, непроизвольно начав цитату: – «Творцы не могут вмешиваться в социальную жизнь планеты-тюрьмы и занимать там руководящие должности. Всё что они могут – создать там своё Учение. И всё. Чтобы заключённые думали, что они там абсолютно свободны и могут творить друг с другом всё, что им только заблагорассудится. Насилуя, грабя и убивая друг друга самым жесточайшим образом. И не подозревая о том, что они уже в тюрьме. Наказывая так друг друга за свои проступки, совершенные ими на планетах высшего типа. В строгом соответствии с принципом «Самонаказания Зла».

– То есть там у них полная Свобода Выбора! – парировала та. – И вы можете использовать это право для того, чтобы люди сами смогли бы трансформировать планету без вашего непосредственного участия. Просто и доступно объяснив им в своём романе то, как именно им самим надлежит это сделать. Скажем, в одном из диалогов с представительницей прекрасного пола.

– И вы думаете, люди тут же захотят ко мне прислушаться? – усмехнулся над ней Ганеша. – Не будьте наивны! Всё что могут Творцы – организовывать там свои религии. Чтобы послушавшие архангелов преступники, срок заключения которых подходит уже к концу, смогли выйти на свободу, трансформировавшись ещё при жизни через процедуру Глубокого Раскаяния в ангелов воплоти и умерев там своей естественной смертью как святые. После чего они в астральных телах будут возвращены на свои родные планеты, откуда их и сослали отбывать срок заключения. И всё! Так называемые «истинно верующие» – это те, чей срок заключения уже подошел к концу. Ну, а те, кто никому и ни во что не верит, так называемые «атеисты», это те, кому об Освобождении ещё и думать рано. С ними работа – на бессознательном уровне – просто не ведётся.

– Дело в том, что на Земле, где оказался Артур, возглавив протест ангелов против решения Творца Галактики о введении Времени на их планетах, как раз заканчивается Кали-Юга. И планета должна вот-вот войти в Сатья-Югу, в результате чего мой муж мог бы выйти по амнистии. Как и любой падший ангел, ознакомившись с Учением Планетарного Творца, чтобы начать самостоятельную трансформацию в ангела воплоти. Раньше срока. Но, как назло, там сейчас нет подходящего Творца планетарного масштаба. А никто из других уголков галактики туда идти не хочет. Ни за какие деньги! Сколько бы я им не предлагала. Мой муж обречён! – заплакала она.

– Но там же должен быть свой Творец? На постоянной основе.

– Да. Там есть один такой, но он слишком уж чистый. Его там так и зовут – Христос. То есть – кристально чистый! И архангелы бояться замутить Кристалл его души. Заранее зная, что на пороге Сатья-Юги архидемоны будут этому активнейшим образом сопротивляться, постоянно посылая своих прекраснейших демонов искушения, которые будут пытаться сбить Творца с Пути, не давая сломить Кали-Югу и передать архангелам власть над планетой на целую эпоху. И Творцу, хочешь-не-хочешь, придётся заниматься с ними сексом. Так как он, поначалу, будет воспринимать их за ангелов, сошедших к нему с небес.

– Чтобы их Спасти?

– В силу присущего каждому Творцу любви и сострадания. Агапе – это их единственный недостаток, о котором архидемоны, конечно же, давным-давно знают. Христос, как образцовый Творец, безотказен и согласен на всё, что угодно. Преодолеть любые трудности! Любой ценой. Но архангелы ему этого не позволят. Он – эталон чистоты и совершенства! Такой он у нас один. Во всей галактике!

– А меня вам не жалко! – усмехнулся Ганеша.

– Но вы-то Творец такого высокого уровня, что для вас это плёвое дело!

– Да, я смогу достичь уровня Творца из любых социальных условий, – горделиво заявил Ганеша. – Но боюсь, что роль Творца планетарного масштаба не для меня. Это слишком мелко! Как Творец Вселенной, я привык наставлять Творцов Галактик. Или вы думаете, кто подкинул Ему эту идею о введении Времени? И объяснил, как именно надлежит всё это провернуть.

– Но – для чего? – не поняла Навигатор. – Для чего тогда Творцам Вселенной было изначально вводить на всех обитаемых планетах Вечность?

– Чтобы в разы ускорить эволюцию галактики! Я давно скорее уж методист, чем воспитатель. Для этих детишек. Что для меня планета? Пылинка в просторе космоса. Я не хочу создавать на Земле новую религию. Люди не могут ещё понять ни того, что такое религия, ни того, для чего она нужна. Им самим, а не тем, кто её создаёт. Наивно надеясь им помочь – стать столь же прекрасными ангелами, как и вы!

– Да, я всё понимаю, – улыбнулась польщенная им девушка. – На Земле есть ещё один спящий гений нашего мироздания, который однажды играл там роль Моисея, но его очень и очень тяжело Пробудить. Поэтому архангелы и не могут делать на него ставку. Но зато, когда он проснётся от майи и осознает себя Творцом, мощнее его нет никого в галактике! Вам, как только вы Пробудитесь сами, нужно будет всего лишь Пробудить его. И всё! Дальше он сделает всю работу по трансформации планеты сам. Используя то Учение, которое вы ему оставите. Назвав это руководство по трансформации людей в ангелов воплоти «Летучий Корабль».

– Не слишком ли пафосно? – усмехнулся Ганеша.

– Филиал Рая над Землёй именно так и называется, – пожала она плечами. – К тому же, на этой планете отбывает заключение ещё один Творец Вселенной.

– Кто же это?

– Ваша бывшая коллега, руководитель экспедиции.

– Что?! Она до сих пор там? Я думал, что Креуса давным-давно Пробудилась и навсегда покинула вашу галактику вместе с другими Творцами Вселенной, которые потерпели там фиаско в борьбе с титанами, пытаясь трансформировать эту планету в одну из высших. Как вы смеете так долго удерживать там Творца Вселенной?! Во что вы её там превратили, в демонессу?! Я разнесу эту планету в клочья!!!

– Это её личный выбор, успокойтесь, – улыбнулась Навигатор, осознав, что зацепила его за живое. И теперь он у неё на крючке. – Узнав, что вы её безответно любите, Креуса отказалась покидать нашу галактику без вас. За что и была приговорена к пожизненному сроку по приговору Вселенского Суда. Не нашего, поймите. Мы тут ни при чём. А создав там своё Учение, вы сможете точно так же помочь выйти по амнистии и ей тоже.

– Точно?!

– Я организовала ваши судьбы так, что вы сможете с ней там не только переспать, но и пожениться. Как вы и мечтали! Правда, очень и очень давно, пока она была гораздо старше вас по рангу. Но, как вы знаете, девиз нашего агентства: «Мечты сбываются!»

– Вы гарантируете, что я смогу её оттуда вытащить?

– Нет, конечно.

– Почему это?

– Вам будет предоставлена там Свобода Выбора. Архидемоны выдвинули свою кандидатуру, чтобы не отпускать от себя Творца Вселенной, предложив вам вместо неё Елену Прекрасную!

– Саму Каллисто? – оторопел Ганеша, что наконец-то сможет с ней там переспать… если получится. – И за что же её приговорили?

– За то, что Елена помогала Артуру организовать мятеж! За неё мы и будем болеть всей галактикой, наблюдая за тем, что меж вами происходит. В прямом эфире!

– И транслировать это шоу на всех планетах? – удивился Ганеша, что будет участвовать в галактическом телешоу.

– Потому что теперь это касается каждого! – возразила Навигатор. – После того, как не только на планетах низшего типа, но и на планетах ангелов начали вводить Время, все мы почувствовали себя некими мышками, над которыми кто-то могущественный производит какой-то гигантский эксперимент. Даже – боги, опасаясь, что их планеты будут следующими. И теперь Судьи официально следят за всеми. Понятие приватности давно уже потеряло смысл. Даже – в спальне, в ванной комнате и в туалете. Везде стоят камеры!

– «Бог всеведущ и вездесущ», – вспомнил Ганеша недавнее постановление Верховного Суда Галактики, автоматически ставшее заповедью. – Но – для чего?

– Чтобы твоя супруга в любой момент смогла узнать, что ты ей изменил. Тут же сделав запрос по времени и просмотрев записи. А все материалы с камер автоматически отправляются в архив Акаша. Чтобы Судьи их проанализировали и тоже наконец-то начали понимать, почему нам следует отыграть обратно. И постановили снова ввести Вечность. Но уже – навсегда!

– Так вот для чего Артур так хотел вернуть Вечность! – усмехнулся над ней Ганеша. – Опасаясь, что теперь вы про все его похождения «налево» точно узнаете!

– Чтобы снова начать мне изменять, отправляясь в командировки? – поняла Навигатор, прикусив губу.

– Где Артур с Еленой и познакомился. Ближе, чем хотелось бы. Узрев, насколько она Прекрасна! – усмехнулся он. – Когда ему, как Планетарному Творцу, боги ниспослали её в качестве демона искушения. И Артур тут же перестал с ней встречаться, как только на данной ему для трансформации планете я ввел Время.

– Как бы то ни было, они оба уже наказаны, – вздохнула Навигатор. – Соглашайтесь, вас ждёт всемирная слава! Такого шоу у нас ещё не было! Думаю, абсолютно всем в галактике будет интересно посмотреть на то, чем закончится ваше… «Противостояние Творца Вселенной, который ввел Время и мятежной богини, что пыталась вернуть Вечность!» Звучит? Чтобы вы растолковали ей (а через это и всем остальным в галактике) суть своего проекта. Реабилитировавшись в глазах тех, на чьих планетах вы уже ввели Время. И смогли её оттуда вытащить, окончательно растопив их сердца!

– Если она меня впечатлит?

– А она вас впечатлит. На все деньги!

– То есть? Ваше агентство хочет использовать наши постельные сцены, чтобы втискивать в особо интригующие моменты рекламные ролики своих спонсоров?

– Как и в других шоу, – пожала она плечами. – Соглашайтесь! Вас будут ожидать там две прекраснейших девушки во вселенной! И ту из них, которая больше вам понравится, вы и сможете взять с собой. Это прописано в контракте: два обратных билета. Но если ни одна из них вас почему-то не устроит, вы сможете забрать с собой любую другую. Хоть демонессу!

– Демонессу?!

– С архидемонами я договорилась, они обещали мне дать вам саму Горгону!

– Медузу Горгону?!

– Как минимум – попользоваться. А там, решать вам. Это вам мой личный подарок за спасение мужа, дарю! А дальше вы сможете сколько угодно дописывать свой роман, ожидая вместе с вашей избранницей семилетку для завершения трансформации ваших физических тел в светозарные. После чего взойдёте на Летучий Корабль из невидимой глазу материи, висящий на орбите, пересядете на Челнок, который собирает и отвозит оттуда энергию поклонения смертных богам каждые две недели и – поминай, как звали!

– И это всё?

– Да. Но только вы должны будете родиться там, как друг Планетарного Творца, которому вы и передадите свои полномочия. Чтобы он вам доверял.

– И кто же он?

– Он уже родился. Как шудра.

– Что? Я тоже должен буду родиться нищим? Вы издеваетесь?!

– Но вы же сами сказали, что сможете достичь уровня Творца из любого социального положения.

– Положения… в мусорный бак? Но тогда мне придётся работать там руками. А вы же знаете, как сильно я этого не люблю. Я люблю только мыслить. И Творить!

– Но на карте – репутация Творцов Вселенной! Вы должны будете всем в галактике доказать, что, в отличии от Креусы, вы – несокрушимы!

– Чтоб ваша галактика снова начала относиться к нам всерьёз?

– Иначе мы уже не будем принимать Творцов Вселенной. И станем развиваться так, как получится. То есть каждый Планетарный Творец в своей звёздной системе станет нести полнейшую отсебятину. И галактику поглотит хаос! Вы просто обязаны поставить нас на рельсы стабильного развития! Мы не хотим быть изгоями во вселенной!

– Так и что же я, по-вашему, буду там делать?

– Вы сможете там сходить в моря, заработать денег, чтобы купить машину и устроиться работать, скажем, водителем такси. Чтобы общаться с прекрасным полом. Как вы и любите, – улыбнулась Навигатор, – соблазнять хорошеньких девушек.

– Вы ошиблись. Я люблю, когда девушки сами меня соблазняют, – подмигнул Ганеша.

– Хорошо, я это учту, – холодно ответила Навигатор и что-то набрала на клавиатуре.

– Вы используете клавиатуру?

– Мы вернули этот атавизм, потому что движение пальцев очень сильно стимулирует мозговую активность.

– Но для чего вы хотите загнать меня в моря, неужели на Земле нет другой, более лёгкой и высокооплачиваемой работы? На своей планете я подрабатывал программистом. Мне нравится писать программы.

– Признайтесь, когда вы в последний раз занимались сексом? – холодно посмотрела Навигатор ему в глаза.

– Уже и не помню даже…. Столько работы навалилось… – запричитал Ганеша, опустив глаза, – по преобразованию планет. Меня, как флагманского Творца, разрывают в галактике на части…

– Это потому, что вы не работаете руками. А только лишь головой, как и все боги. Если станете на Земле писателем мирового уровня, как мечтаете, то вы будете сидеть у окна и читать книжки, отвлекаясь только на туалет и прием пищи. Мы уже успели досконально изучить ваши социальные повадки.

– Вы говорите так, будто я животное.

– Социальное животное, – кивнула Навигатор, – для агентства. Как и все клиенты. А от непосильного физического труда в море у вас будет скапливаться такой мощный запас неудовлетворённости, что по возвращению на берег вам будет уже и вовсе не до книг! Вы будете грезить лишь о том, как бы оседлать самку.

– Фу-у… Что за мерзости?!

– А как ещё заставить такого «ботаника», как вы, написать книгу о любви? Книга – это страсть! Вот вы и должны будете в море её судорожно копить, как и все голодные до женских тел матросы.

– Ведь в море они только об этом и мечтают! – понял Ганеша, что нейропсихолог очень чётко знает специфику своей работы.

– Медуза Горгона тоже должна будет вас соблазнить? – подняла она глаза от клавиатуры.

– Естественно! Горгона должна быть кровно в этом заинтересована, иначе эта демонесса даже не обратит на меня внимания. Я с такими уже сталкивался. Правда, в другой галактике. Очень уж меркантильные особы. Сделайте так, чтобы она продемонстрировала мне всё, на что будет способна!

– Би? Или обычный секс? – зависла девушка пальцами над клавиатурой.

– Так, так, так… Сделайте так, чтобы ревность то и дело заставляла меня изводить себя вопросом: «Би она или обычная гетера?» Постоянно повышая для себя напряжение от взаимодействия со столь впечатляющей особой. Я назову эту книгу «Яблоки раздора», – улыбнулся он. – Давайте так закрутим сюжет, так сильно стиснем её судьбу в тиски обстоятельств, чтобы Горгона оказалась не столь заурядна и однозначна, как обычные гетеры.

– На то она и демонесса! – гордо кивнула Навигатор, стремительно задавая алгоритм предстоящей той судьбы, семеня пальцами распоряжения Служебным Духам по клавиатуре. – А она не будет против? – подняла она глаза.

– Подозреваю, что её низшая – биологическая – сущность будет всерьёз возражать и стенать о её нелёгкой доле, но её высшая сущность будет безусловно за! Ведь трудности только закаляют характер. Или почему, вы думаете, некоторые сильные личности даже на планетах высшего типа добровольно выбирают быть демонами? А тем более – в нижнем мире, где выживает сильнейший!

– Я стараюсь над такими вещами не думать, – призналась ангел, опустив глаза.

– Поэтому чем суровее агентство с ней поступит, тем будет лучше. Не только для шоу, но и для неё самой.

– Нет, вы не ангел, – вздохнула Навигатор. Упрёком, который архангел пару дней назад сделал ей самой.

– Именно это и позволяет богам помогать людям, несмотря на них самих. А то и – вопреки их расхожему мнению об этом. Что и позволяет многим на Земле подозревать, что, на самом деле, никаких богов не существует вовсе. И открыто поклоняться Сатане и постепенно становиться бесами. Поэтому мы и поручаем работать с местным населением архангелам. Ведь они, как бывшие ангелы, более благодушны и не столь суровы, как боги. Людям повезло, Христос пришел и дал им Свободу Выбора, которую я им не давал.

– Почему это?

– Большинство Творцов наказывают своих подопечных, если те не соблюдают заповеди Моисея, одинаковые во вселенной. То есть – отказываются эволюционировать. И только Христос настолько благодушен, что готов им всё прощать. Ведь он – бывший ангел, эволюционировавший до Творца. А я – бывший Судья. И поэтому более непреклонен! Для меня любая заповедь – это святое. И те, кто их нарушают, подлежат суду!

– Что ж, у вас будет шанс проявить там себя во всей красе! – улыбнулась Навигатор. – Христос должен был явиться к людям ровно в двухтысячном году, поэтому вы и будете думать там, что вы и есть Христос.

– Почему это?

– Потому что вы сын Шивы, а Он – сын Вишну. Для того чтобы вы смогли создать на основе своего романа религию, как Кришна, местные архангелы постоянно будут посылать вам соответствующие внушения. А так как в силу эгрегора вся их символика заточена исключительно под Христа, они просто не могут мыслить в других образах, используя героев библии для того чтобы объяснить твоё внутреннее состояние. Но я постараюсь развеять их иллюзии. Назовите книгу с моим участие «Второе Пришествие».

– Вы что, летите туда со мной?

– Да. Ради своего мужа я тоже отправлюсь с вами. Я должна проконтролировать то, что вы точно Пробудитесь, а значит – и разбудите местного Творца.

– Кстати, как его там зовут?

– Ганимед. Как вокалист, он создаст там своё Учение в виде песен. Но, как вы понимаете, этого недостаточно для трансформации всей планеты.

– Хотя, в своё время, ему хватило и десяти заповедей. Столь он могуч!

– Но теперь, чтобы сломить Кали-Югу, «Летучий Корабль» должен быть переведён на английский, чтобы у каждого падшего ангела из любой страны появился шанс выйти оттуда по амнистии.

– А как же вас будут там звать?

– Точно так же, как и сейчас, Геневера. Чтобы вы меня точно вспомнили и Пробудились. А то ещё застрянете там вместе с моим мужем. Навеки вечные.

– Вы тоже будете там как шудра?

– Нет. Я буду там, как и сейчас – Навигатором. Но вы не пройдёте мимо. Мы уже рассчитали и загрузили мою и вашу судьбы в психосферу планеты. Всё уже готово. Космический Магнит возродит нас, как только мы туда прибудем.

– Там есть Посредник между Мирами?

– Да, это и есть Елена. Она ещё век назад издала там свою «Тайную доктрину», в которой содержится методика Пробуждения. Всё уже готово.

– А как же я на неё там наткнусь, случайно?

– Нет, она сама приведёт к вам Креусу. Чтобы вы в тот же день сделали свой выбор. Я не могу рисковать! Своим мужем.

– Так. А другие девушки у меня там будут?

– Лучшие на планете! Ведь вы указали в заявлении, что именно брачные игры с ними вы и хотели бы описывать в своем романе для привлечения широких масс. А на пороге Сатья-Юги, как Творцу планеты, архидемоны будут подсылать к вам своих самых лучших демонов искушения! Чтобы сбить с Пути. Поэтому ваша книга будет не просто любовным романом, как вы и планировали, но одновременно с этим ещё и романом-исповедью, в котором вы будете горько-горько каяться в том, что столь легкомысленно там себя вели. Это суть любого Учения. Так что можете вытворять там с ними всё, что только захотите. Мы даём вам полный карт-бланш!

– Точнее – всё, что они мне с собой позволят, – уточнил Ганеша. – Насилие я не приемлю.

– А они позволят, я вам гарантирую! – улыбнулась Геневера. – Я уже закрутила их судьбы. Причём, таким замысловатым образом, что они будут только рады! Мы всем агентством для вас старались! Как только у вас появится машина, девушки сами станут вас соблазнять. Только успевай отбиваться! Пришлось слегка надавить на архидемонов, чтобы те нам помогли. А они и рады! Куда отправить ваше тело, когда вы покинете этот план?

– Как это – куда? В утилизатор! Вы же не устраиваете пышные похороны изношенной обуви или штанам после того, как те пришли в негодность? Вы их просто выбрасываете и покупаете новые. И всё. У меня в одной только вашей галактике за десять миллиардов лет было уже столько воплощений, что если бы я хоронил все свои тела, мне пришлось бы купить для этого отдельную планету.

– Простите, я ляпнула, не подумав. Это был стандартный вопрос, который я повторила на автомате. Просто, у нас прямой договор с ритуальным агентством «Тартар», которое занимается утилизацией тел после того, как клиенты от нас уходят. Обычно, в более высшие миры. Сами понимаете, просто бизнес.

– Вот и скажите им, чтобы это тело просто сожгли и всё. Без лишних почестей. Это ни к чему.

– Хорошо. А своё тело я всё-таки оставлю. И попрошу забальзамировать. Чтобы оценить после нашего возвращения глубину воздействия, которое окажет на меня столь низший мир. Так сказать, для наглядности. Сравнив тела.

– Не стоит себя так расстраивать, – вздохнул Ганеша, – для ангелов это всегда весьма болезненно. Вы уже никогда не будете столь же прекрасны, как сейчас. Так что мой вам совет, утилизируйте его немедленно! Иначе вы будете постоянно упрекать супруга в том, что это именно из-за него вы потеряли своё былое очарование. И, в итоге, разлюбите друг друга. Навсегда. Тогда зачем его вообще спасать?

– Вы правы, я именно так и сделаю. Вот что значит Творец! – восхищённо сказала Геневера. – Вы способны дать актуальный ответ на любой вопрос!

– И ещё, – добавил Ганеша, услышав нотки неподдельного восхищения, которые он от девушек уже давно не слышал. – У меня к вам есть ещё одна маленькая просьба. Уверен, вас это не затруднит.

– Всё, что угодно! О чём вы?

– Позвольте мне хотя бы разочек воспользоваться вашим телом, пока оно столь восхитительно! Всё равно вы его утилизируете. Так что вы, фактически, ничего не теряете.

– Но у меня же есть муж!

– Извините, – смутился он, – но тогда мне придётся воспользоваться услугами другого агентства.

– Это что, шантаж?

– Грубейший! Ланселот готов официально заключить контракт только после того, как неофициально заключит госпожу в свои объятия.

– Да что с вами такое? – не поняла она. – Какой Ланселот? Творец не может так себя вести!

– Должны же меня хоть за что-то наказать? – усмехнулся над ней Ганеша. – К тому же, вас тоже должны разжаловать из ангела в бесы, чтобы вы смогли проникнуть в нижний мир. Иначе Судьи дадут нам от ворот поворот.

– Точно! А я и забыла, – хлопнула она себя по лбу. – Спасибо, что вы напомнили мне об этом. Вы только что спасли нашу экспедицию в нижний мир! Ведь туда могут попасть только падшие ангелы. А обычным ангелам туда вход закрыт.

– Строго настрого! – кивнул Ганеша. Как бывший Судья.

– Любимый, – подняла Геневера глаза вверх, символически обращаясь к мужу, – я иду на это только ради тебя! Пойдём ко мне? – вышла она из-за стола и игриво протянула руку.

– Зачем? Вы привлекаете меня именно в этой строгой одежде. С вашим строгим лицом! – взял её руку Ганеша и привлёк к себе. – Навигатора у меня ещё не было. А дома вы расслабитесь, примите душ, смоете всю косметику и станете обычным ангелом, каких было у меня уже пруд-пруди. С помятым лицом наутро после секса. Я хотел бы запомнить вас такой, какая вы есть сейчас!

– Но нам нельзя делать этого в офисе! – запротестовала она, одёрнув руку. – К тому же, тут скрытые камеры. И меня за это выгонят с работы!

– Но они ведь тут же поймут, что это официальная часть контракта, о которой ваши сотрудники все как один забыли. То есть вы займётесь сексом со мной сугубо по их вине. К тому же, всё это должно быть строго зафиксировано, а материалы дела немедленно отправлены в суд для вынесения нам официального вердикта. Иначе я подам жалобу на ваше агентство за халатное отношение к своей работе! Понимаете?

– Конечно! – поняла Геневера, что он обеспечивает ей алиби. И задрав юбку, сама повалила его на кушетку, давая понять охране, что он у неё под контролем, усевшись сверху. – Я пошла на это ради всего коллектива!

Только теперь осознав, что Ганеша надавил на её «болевую точку», как Видящий, узрев – сквозь века – её «ошибку молодости», которую она совершила с Ланселотом, будучи ещё простой смертной. Горько-горько покаялась в этом перед королём Артуром и навсегда ушла в монашки. Чтобы умереть святой и вновь родиться… уже ангелом. На планете высшего типа. Что и позволило Артуру от тоски по ней столь же горько раскаяться и от всей души простить свою непутёвую жену, желая в следующей жизни снова быть с ней вместе. Поклявшись перед Богом, что уже – навсегда! Чего бы ни случилось. Как только та померла. У него на руках. От того, что Артур при жизни так и не смог её простить. Тоже вслед за ней дал обет безбрачия и… родился вновь уже ангелом. А затем через несколько жизней эволюционировал, нещадно штудируя Учения Творца Галактики, и тоже решил стать Творцом. Пробудился и снова ВСЁ-ВСЁ вспомнил! Предысторию их взаимоотношений на планете низшего типа. И как только встретил Елену, тут же захотел закрыть гельштат смертного, отомстив Геневере за измену с Ланселотом. На одной из планет, которая должна была вот-вот стать одной из высших. Если бы Ганеша не ввел на ней Время. Случайно спугнув Артура, который не успел довести трансформацию планеты до Сатья-Юги. Из-за Елены. Что и вскрылось после того, как они возбудили к себе внимание всей общественности, попытавшись устроить мятеж против Творца Галактики. Попытавшись вновь ввести на этой планете Вечность. Дабы продолжать и продолжать там встречаться. Под предлогом того, что он всё никак не может довести планету до Сатья-Юги. Прося у Старейшин ещё и ещё один шанс попробовать свои силы в качестве Планетарного Творца. Чтобы Елена вновь и вновь на этой планете его искушала. Как самый соблазнительный – для Артура – демон искушения. И хотя бы попытаться её отвергнуть. В одной из жизней. Превратив эту планету, по итогу, в орудие своих брачных игр. А всё её население – в свою (прикроватную) обслугу. Вместо того чтобы как можно скорее сделать всех её разумных обитателей ангелами воплоти. На что Старейшины, конечно же, закрыли бы глаза. Ведь даже один – полноценный – Творец, наконец-то научившийся отвергать демона искушения (втёршегося ему в доверие, прося содействия и защиты), не стоит и миллиарда ангелов. Даже если за это время Сатана превратит их всех в демонов. Таков Путь. Ибо сказано: «Первый закон – это Закон о Жертве».

– Кстати, – шлёпнул Ганеша Геневеру, оборвав её поток сознания, – копии записей с камер отправь мне на почту. Как вернёмся, хоть будет что вспомнить. И сравнить тебя с тем, что останется от твоей красоты после пребывания в нижнем мире.

– А если эти записи увидит муж? – запротестовала она, двигаясь настойчивей. – После вынесения приговора их надо полностью уничтожить!

– А архив? Расслабься. Даже если твой Артур это и увидит, то он тут же поймёт, что ты ни в чём не виновата. Это форс-мажор, возникший по глупости сотрудников. И ты делала это не столько из любви к работе, сколько из любви к нему!

– Господи, как же я люблю своего мужа! – застонала Геневера от наслаждения. Поняв, что Ганеша опять прав!

– Со мной?

– Да с кем угодно! – засмеялась она и стала исступлённо позировать на камеры. – Я уже столько жизней ему не изменяла, что – ради него и Елены – готова уже на всё!

– Хорошо, – улыбнулся Ганеша, – тогда вечером пойдём к тебе, и ты покажешь, как развлекалась с Ланселотом.

– Зачем куда-то ходить? Теперь я тоже хочу оставить копии записей себе. На память!

– Чтобы показывать подружкам то, что ты вытворяла с самим Творцом Вселенной? Причём, исключительно ради мужа? Мол, изменяла ему легально и строго официально?

– Да, ты меня раскусил! Они лопнут от зависти, что не в силах это повторить!

– Тогда покажи им всем, как сильно ты соскучилась по мужу! Пусть они все увидят, что только искреннее желание его спасти и заставило тебя ему изменить. Я – всего лишь послушный инструмент Бытия, вовремя оказавшийся под рукой. Так сказать, пришёл на выручку. На моём месте – под тобой – мог бы сейчас оказаться каждый. Творец. Мне просто повезло!

– Значит, всё это было неизбежно, – поняла она вслух. И перестала терзать себя совестью. – Господи, и чего я только ломалась? Ты совершенен!

И начала ярчайшую демонстрацию того, что до этого позволяла только Ланселоту. Отрываясь с ним за то, что Артур и Елена опозорили её на всю галактику.

– Ого! – восхитился Ганеша её энтузиазмом.

– Всё равно это тело утилизируют! Так чего его жалеть? Я сама покажу эту запись мужу! – решила Геневера быть откровенной до конца, как настоящий ангел. – Чтобы он тоже увидел то, на что я ради него готова. И ценил меня после этого ещё больше!

– Да, это демоны постоянно всё ото всех скрывают, – поддержал её Ганеша. За талию. – Ангелы же настолько совершенны, что им нечего скрывать! Друг от друга. Тем более – то, на что только они и способны. Ради своих любимых!

– О, да! Ты, как всегда, прав. На все сто! – восхитилась она Ганешей – до оргазма. – Ты настоящий Творец! Нашего счастья!

Глава3Зал Суда галактики

– Вы не можете воплотиться там, как шудра! – возразил Судья с высокой трибуны. – У вас слишком высокий социальный статус в нашей галактике. Так что вы проиграли своё пари и остаётесь дома. Да и вас я не могу приговорить даже на одну жизнь к пребыванию на Земле, – обратился он к Геневере, – только за то, что вы изменили мужу. Это слишком незначительное преступление. Перед галактикой! – подчеркнул он. Мол, не в бирюльки играем.

– Судья, но мы должны туда попасть! Оба! – попыталась возразить ему Геневера. Что уже считалось верхом наглости – возражать Судье. – Своим отказом вы ставите под угрозу дальнейшее существование всего агентства! А это миллионы сотрудников на планетах высшего типа. Они никогда вам этого не простят. После неудачи с Творцом подобного уровня, имидж нашей компании упадёт так низко, что мы потеряем всех клиентов, и агентство прекратит своё существование. Навсегда!

– Меня это не волнует! – отрезал неподкупный Судья.

– Ладно, мы. Но как теперь быть с теми, кто уже купил подписку на просмотр телешоу в прямом эфире. Это миллиарды богов и ангелов! Вы готовы их всех разочаровать?

– По закону вам обоим полагается огромный штраф за то, что вы занимались сексом в общественном месте. И если вы сейчас же не прекратите препираться, то будете до конца жизни его выплачивать, работая где придётся, – осадил её Судья, – потому что вас до конца этой жизни переведут в обслугу. Но учтя смягчающие обстоятельства, Верховный Суд Галактики приговаривает вас обоих к процедуре Глубокого Раскаяния под надзором духовного наставника в спецхраме на территории этой планеты без возможности её покинуть до завершения процедуры. – И Судья стукнул молотком, давая понять, что дело закрыто.

– Но почему вы так упорно не хотите меня туда пускать? – женским чутьём поняла Геневера, что дело вовсе не в этом, а в смягчающих – сердце Судьи – обстоятельствах. Но Судья молчал. – Отвечайте! – активировала она навык Сирены, которым в совершенстве владеет любой Мастер Крика, всколыхнув его высшую сущность.

– Да потому, что на этой планете моя жена! – неожиданно для себя выпалил Судья. – С которой мы так сильно поссорились в первую же брачную ночь, что Минерва убила Криком пятерых туристов в гостинице, а я просто тогда слегка оглох. Так как она выбежала из номера перед тем, как начать на меня именно Кричать, с силой хлопнув дверью. И случайно убила тех, кто открыл двери номеров и высунул головы в коридор на наши крики. За что ей и дали пожизненное, как существу, не умеющему владеть своим даром. А меня, в наказание, заставили вынести ей этот приговор.

– Чтобы вас постоянно мучила с тех пор совесть? – поняла Геневера, посочувствовав Судье.

– И вы очень сильно мне её напомнили. Вчера я тщательно рассмотрел материалы вашего дела… с камер. Несколько раз. И смотрел на вас, а видел там её! Словно бы всё это было со мной, в той гостинице! В которой и прервалось наше свадебное путешествие по планетам. Она была столь же удивительно прекрасна! И – развратна, как выяснилось в ночь после бракосочетания, что она уже не девственница. Поэтому-то я и не могу вас туда отправить. Это выше моих сил, поймите! С тех пор я так никого и не полюбил.

– И до сих пор один? – удивилась Геневера, ведь закон галактики ему это позволял. Давая ангелам развод только в том случае, если твоя «вторая половинка» получала пожизненное. – Но тогда вы тем более должны меня понять! Я направляюсь на планету-тюрьму исключительно для того, чтобы спасти мужа. И завербовала для этого самого Творца Вселенной, опозорившись ради этой миссии перед всем агентством. А вы встали у меня на пути!

– А вы не хотели бы спасти не Геневеру, а свою жену? – улыбнулся Ганеша. Поняв, что Судья вчера вечером на неё запал. – Или хотя бы, под предлогом спасения, просто навестить жену там? И ещё раз поиграть с ней в свои брачные игры. Получив от Минервы то, что не успели здесь. Во всей красе! Навигатор, как вы на это смотрите?

– Это будет вашей лучшей жизнью!

– Вы с ума сошли! – подскочил тот с места. – Это что, попытка подкупа? К тому же, никто мне этого не позволит, – беспомощно осел он.

– Как вас зовут?! – вновь активировала Навигатор навык Сирены, который был просто необходим в её работе, чтобы мгновенно уговаривать несговорчивых клиентов, снова запав Судье в душу – до глубины души!

– Меня? Херкле…– смутился тот под её взглядом, столь же откровенным, как вчера на записи.

Взглядом Навигатора, который Видел Судью насквозь, все его тайные желания. И уже прокладывала у себя в голове прямой маршрут – к его сердцу:

– Херкле, если вы полетите с нами, агентство рассчитает ваши судьбы так, что вы снова встретитесь. Вы поможете мне Пробудить Ганешу, а затем и он, в знак благодарности, Пробудит вас обоих. Вы хотите её вернуть? Такой шанс выпадает только раз в жизни!

– Я назову эту книгу «Летучий Корабль», – улыбнулся Ганеша, – на котором вы и взлетите в небо, на свою родную планету. Вдвоём. Навсегда!

– Это невозможно! – не поверил Херкле. В своё счастье, о котором уже столько лет мечтал!

– А если я вас сейчас ударю? – усмехнулся Ганеша. – Это изменит ваше решение?

– Что? В зале Верховного Суда?! Да это кощунство!

– А если вы ответите ему тем же? – поддержала Навигатор его игру.

– Боюсь, что тогда и меня отправят в Ад вместе с вами.

– Надолго?

– Навсегда! Мы если и сможем когда-нибудь оттуда выйти, то только по амнистии.

– Так именно за этим мы туда и направляемся, ваше глупейшество! – усмехнулся над ним Ганеша. Мгновенно активировал навык левитации, легко перемахнул через разделявшую их трибуну и ударил Херкле по лицу.

– Понеслась! – подтолкнула Навигатор Судью, активировав навык Крика.

Тот на секунду завис и, всё ещё сопротивляясь сам себе, нерешительно ударил Ганешу в ответ.

Но и этого было вполне достаточно. Никогда и никто ничего подобного в зале Верховного Суда Галактики себе не позволял. Решение было вынесено автоматически.

Никто из Судей больше не возражал, рискуя получить от Ганеши оплеуху и отправиться вместе с ними.

Понятное дело, что ни один местный не смог бы себе ничего подобного позволить, рискуя погубить карьеру Творца. Ведь за это любого из них навсегда перевели бы в простую обслугу. И только Ганеше было на это наплевать, ведь он был не местный. И его, как Творца Вселенной, законы этой галактики мало волновали. Он сам их и создавал.

В тот день он преподал Судьям хороший урок. И Творцы с тех пор начали действовать смелее и ставить Судьям свои условия. Всё отчётливее давая тем понять, что теперь они, а не Судьи, высшая каста в мироздании. И задирать ценник за услуги по трансформации планет любого уровня. Ведь они творили историю! Изменяя галактику. А Судьи? Как брахманы, они активно старались этому помешать, оставив «всё, как было». Но Ганеша сломал им эту «проверенную схему». И зуб Херкле, тело которого всё равно пришлось утилизировать.

Херкле так и не дал Судьям сделать из его тела посмешище, как они настаивали: «В назидание Творцам!» Забальзамировать и выставить прямо в зале суда. Так как всерьёз рассчитывал вскорости выйти по амнистии и вернуться к любимому ремеслу. Понимая, что если он послушает Судей, то станет притчей во языцех, и никто уже не будет относиться к его решениям всерьёз. И тогда об этом ремесле можно будет навсегда забыть.

Он искренне хотел верить Ганеше, что у того всё получится и… навестить жену, которую и до сих пор любил! И без которой начинал уже, от одиночества, медленно сходить с ума. А потому и ударил Ганешу в ответ, что Рай планет высшего типа, без неё, начал ему уже казаться адом. А самый Ад, куда их теперь отправляли, уже начинал ему казаться раем – в её объятиях!

«Видимо, Бог всё-таки существует, – понял Херкле, пока они втроём ожидали в камере смертников подачи газа, – раз Он послал мне Ганешу и Геневеру. И не дал тут сойти с ума».

– Благодарю тебя, Творец Мироздания! – поднял он руки и взгляд к небу.

– Не за что, – усмехнулся Ганеша. Давая понять, что Бог действует через него. – Творцы – всего лишь руки Бога. Ты не знал? Ты думал, что это мы тут такие умные? Я поначалу тоже боготворил Судей, пытался стать среди них лучшим, затем – Творцов, пока не понял, с годами, что над всеми нами существует нечто, что мы называем Высший Разум. Именно так я и стал Творцом Вселенной. Это не я так решил, это Он меня выбрал. Когда я смог понять, чего именно Он от нас всех хочет.

– И чего же Он хочет? – усмехнулся Херкле, не веря во всю эту чушь.

– Всего! И умеет это делать. Через таких, как я. Творцом Вселенной нельзя стать. Можно лишь быть Им избранным.

– Так это секта? – усмехнулся над ним Херкле.

– Ага, размером с вселенную. Закрытая от обывателей секта Высшего Разума, который тебе пока ещё недоступен. Нет в тебе потенциала Творца, к сожалению. Но ничего, я над тобой ещё поработаю, – хлопнул он Херкле по плечу. Давая понять, что теперь и над ним распростёрта длань Божья.

Неслышно заструились по полу едва различимые струи усыпляющего газа, который стал медленно подыматься, рассеиваясь по камере и постепенно сдавливая дыхание.

И все трое отправились в астральных телах на попутном Челноке из невидимой глазу материи по указанным в деле координатам.

Это была одна из самых заурядных планет, куда скидывали весь интеллектуальный мусор на периферию галактики, на свалку сломанных – морально – игрушек. Периодически обнуляя цивилизацию этой планеты, как только те активно начинали строить космические корабли и колонизировать ближайшие планеты. Чтобы те опять не вырвались за пределы своей звёздной системы в более высшие миры и не натворили там бед. Доказывая всем, что их зря отвергли. Почему-то – с оружием в руках, как уже не раз было. Пока однажды на данную планету не прибыл бог Ганеша, внеся в их мироустройство существеннейшие коррективы.

Глава4Земля

Ганеша пришел из рейса и сходу заявил Ганимеду:

– Я хотел бы сделать перевод своей книги «Летучий Корабль» на английский.

– Для чего? – не понял Ганимед. – Книги – это уже не модно. Надо петь песни!

– При помощи этой книги я хочу трансформировать всех людей в ангелов. Поголовно! А не один народ, как Моисей. Сделав богоизбранной всю планету!

– И давно у тебя это началось? – покрутил тот пальцем у виска.

Они, как два йога, валялись на разбросанных повсюду осколках травы бутылочного цвета. Но осколки не впивались в их ленивые чресла, так как уже, по всей видимости, изрядно затупились. А может и народились туповатыми. Не знаю, с чем была связана тупость травы, но эти двое явно корчили умняк друг перед другом.

– С тех пор, как Волшебник выбрал меня в качестве литературного мавра для своего проекта.

– Литературного мавра?! – засмеялся Ганимед.

– Этот термин вошёл в обиход после убийства Пушкина, когда вскрылось то, что он помогал писать своим современникам. Ведь его отец был мавром!

– Да, «Мертвые души» это его сюжет, – согласился Ганимед.

– И когда Пушкина убили, Гоголь так и не смог дописать без его подсказок третий том. И, в отвращении, швырнул его в огонь. Который я теперь и достаю обратно из огня своего таланта в виде детектива, в котором Чичиков распутывает его убийство «по горячим следам» моего сердца.

– Но при чём тут ты?

– Потому что в юности у меня складывалось ощущение в поленницу навязчивых идей, что кто-то или что-то хочет отбить у меня охоту к похоти. «Ну, почему другим можно, а мне – нет?» – недоумевал я. Вот меня и кинули в самое пекло!

– Чтобы ты пропёкся тут, как колобок?

– Укатываясь со смеху от девушек, которые всё пытались сделать из меня нарезку на разделочной доске брака. Ты же помнишь, каким я был?

– Да-а-а, – протянул Ганимед.

И пока в голове Ганеши проносился «Восточный экспресс» воспоминаний, Ганимед сидел и следил, чтобы железной была дорога.

– Елена Прекрасная, кстати, – очнулся Ганимед, дёрнув стоп-кран, – которая раньше жила с Ахиллом, сейчас углублённо изучает английский язык. Можно с ней обсудить перевод книги.

– Прекрасная? – не понял Ганеша. – Как такую девушку можно бросить?

Зная уже из «Тайной доктрины», что если ты присоединялся к святому ордену и начинал в их храме катать Сизифов камень в одной из специально отведённых для этого комнат, то уже через пару недель занятий к тебе подсылали специально обученного соблазнять неофитов демона искушения. Желательно – прекрасного, чтобы неофит, не веря в то, что настолько красивая девушка могла снизойти до него, тут же начинал тянуть к ней свои дрожащие во тьме ручонки. Позабыв обо всех наставлениях Мастера, который говорил тебе, перед тем как запереть, что похоть всю твою столь долго нарабатываемую энергию заставляет тут же «покидать неблаговидный сосуд». И когда ты удивлённо выслушиваешь от проникшей под покровом ночи и чёрного одеяния в твою келью столь невероятно красивой девушки, что ты ей очень сильно понравился ещё месяц назад, как только она впервые украдкой тебя увидела, но всё никак не могла к тебе проникнуть, пока не подкупила стражу, ты начинаешь её жадно обнимать, чтобы отблагодарить за этот подвиг. В келью тут же врывается Мастер с парой помощников и даёт тебе по рукам. Объявляя: «Это был наш прекраснейший демон искушения, и ты – попался! Если ещё хоть раз отреагируешь на одну из них подобным образом, то станешь «камнем, который отвергли строители».3

И в предвкушении забавного каламбура позвонил Елене на домашний телефон:

– Алло, Елена Петровна фон Ган?

– Да, а кто это?

– Потенциальный работодатель. Вы не хотели бы заработать тысячу долларов?

– Какого рода услуги вас интересуют?

– Я слышал, что вы в совершенстве владеете языком!

– Враньё! – возразила Елена, покраснев за своё прозвище.

– Я имел в виду, английским языком.

– Так вас интересуют услуги переводчика? – облегчённо вздохнула она.

– Я хотел бы встретиться и обсудить условия аренды содержимого вашей головы сегодня вечером.

– У меня не получится.

– Тогда давайте на Набережной. Ровно в восемь.

– Но как я узнаю вас среди толпы?

– Я сам вас найду. По фотографии. Ваше досье лежит у меня на столе наряду с другими вариантами. Так что не опаздывайте, я очень педантичен. Не портьте первое впечатление, хорошо?

– Хорошо, я постараюсь, – смутилась Елена. – Но предупреждаю сразу, я буду не одна. Я возьму с собой подружку. А то мало ли что взбредёт вам в голову за такие деньги? – снова покраснела она за своё прозвище.

– Подружка тоже владеет языком? Или вы хотите пригласить её на встречу в качестве секс-юрити?

– Сосу-рити! – усмехнулась Елена и положила трубку. Наконец-то поняв по его крылатой фразе, кто ей позвонил.

Не понимая ещё, что Храмом теперь стала вся планета – «землёй обетованной». После того, как на неё прибыли такие высокие гости, как Господь и Сатана. Воспользовавшись ею в качестве прекрасного демона искушения.

А то и – ещё Прекрасней! Да-да, с большой буквы! У Ганеши в воображении, которое тут же забродило от одних воспоминаний, всколыхнув его «радужное тело» всеми цветами радуги. Вспомнив из прочитанного, что когда к тебе затем прокрадывается уже не столь красивая девушка в сером балахоне, ты, придирчиво рассмотрев её лицо при свете полной луны, уже не опасаешься, что это снова демон искушения. И охотно на неё влезаешь. Без затей. Понятное дело, что затем в келью спокойно заходит Мастер и говорит тебе, что теперь тебя изгоняют из храма ровно на один год.

И в один из вечеров на Набережной, где вся молодёжь возбуждённо толкалась тогда, вдыхая пьянящий воздух свободы, Ганеша уловил ноздрями интригующий запашок похотливой самочки и пошёл на «зов джунглей». Увидел и подозвал к себе ту, кого он затем официально называл Креусой Креонтовной. С её чуть менее выразительной подружкой. Мол, так уж и быть, пошли.

Девушки подошли к машине и стали вилять хвостами. Но так как те у них уже отсутствовали, отпав со временем в результате эволюции, они вынужденно виляли своими не менее дерзкими и выразительными языками, заставив и этих двух самцов ответить им ровно тем же. Напором интеллекта.

– А где ты работаешь? – спросила Креуса у Ганимеда.

– Я из Трои, – гордо ответил Ганимед. – И приехал в Дельфы по делам всего на пару дней.

– Я это уже поняла, – согласилась та. По его деловому виду. – А где – именно?

– В городской администрации, – таинственно произнёс он. Всю эту ересь.

– Неужели?! А – ты? – переключилась она на Ганешу.

– А я – здесь.

– Тоже – в администрации?! – удивилась та.

– Тебе-то это зачем? – не понял Ганеша.

Что Креуса почему-то расценила как то, что она слишком уж мелко плавает, чтобы лезть в его большие дела.

– Просто, – смутилась она, – пару лет назад у меня уже были любовники из администрации в Коринфе. Они были такими могущественными людьми, что когда утром я собиралась уйти на работу, один из них спросил меня: «Кто твой начальник, давай я ему позвоню и всё улажу». Я подумала, что он шутит и ответила: «Звони!» Но он реально позвонил, назвал моего начальника по имени-отчеству и всё устроил. На работе в журнале мне поставили в тот день восьмёрку, как будто бы я весь день работала! И о чём бы я с ними тогда ни говорила, любой из них заявлял: «Давай, я всё устрою. Я – могу!» И реально происходило то, о чём бы я их тогда не попросила. Первое, что взбредёт в голову! И я ощущала с ними в себе такую власть, словно бы я была в нашем городе настоящей королевой, от слова которой зависело тогда состояние многих людей, с которыми я общалась.

– И что же тебя заставило с ними, вдруг, расстаться? – усмехнулся Ганимед.

– Они постоянно говорили мне, – продолжила Креуса, не замечая от возбуждения его иронии, – «вот будет тебе года двадцать два, и ты станешь уже никому не интересна. Пользуйся тем, что тебе всё ещё восемнадцать, пока весь мир лежит у твоих ног! И мы здесь только лишь для того, чтобы тебе это наглядно показать. Радуйся, что тобой, пока ты ещё молода и красива, интересуются такие большие люди». А мне уже двадцать один! – заломила она руки. – Ещё год, и я буду уже никому не интересна!

– А сколько их было? – не понял Ганеша.

– Двое.

– И что, они вместе тобой интересовались? – оживился Ганимед. Решив, что она снова желает «сообразить на троих».

– Нет, – возразила Креуса, обломав леса, которые Ганимед уже начал вокруг неё возводить, желая начать реконструкцию её сексуальных отношений. – Конечно нет, я им ничего такого не позволяла. Строго по очереди! По одному на каждый день. Поэтому-то они и не хотели отпускать меня даже на работу. И я около трёх месяцев там не появлялась, получая деньги просто так. А когда они постепенно разъехались по командировкам, я снова вернулась к своей работе секретаршей мэра, где всё начальство стало меня за это уважать. И называть с тех пор по имени отчеству: Креуса Креонтовна. Хотя до этого считали, что отец устроил меня к себе «по блату», и ни в грош не ставили!

– А кому вы, Креуса Креонтовна, хотели бы, чтобы я сейчас позвонил? – усмехнулся Ганеша. Достал телефон и стал читать ей фамилии чиновников из «комитета по делам молодёжи» и из местной администрации, с которыми он вынужденно сталкивался, пока работал в рок-группе Ганимеда арт-директором, устраивая выступления ребят на «День города» на площади возле Дворца Культуры и в других местах. Так как группа «Гагарин бит» пользовалась тогда просто бешеной популярностью. И чиновники из администрации охотно шли ему навстречу, пожимая руку так, как будто бы это он их создал, а не просто помогал с концертами, отвозя ребят для выступлений на своей машине в Трою и соседние города. Называя Креусе фамилии тех, с кем он тогда сотрудничал, указывая их должности.

И Креуса стала смотреть на него другими, более волнующими глазами: Креусы Креонтовной. Даже не став читать ещё сохранившиеся номера этих чиновников у него в телефоне. Полностью поверив в собственный же миф, в который она и Ганешу тут же вписала – как своего нового властелина.

– А кем ты работаешь? – спросила она у него.

– Показать тебе свой манд-ат? – усмехнулся Ганеша. Начав слегка манд-ражировать манд-атом.

– Нет, пока не надо, – улыбнулась Креуса Креонтовна, – обсудим это позже. На закрытом заседании.

– Может быть, съездим к морю? – сразу же предложил Ганимед. – А то этот городской воздух меня просто душит. Целыми днями работаю в кабинете.

– Да меня тут уже все пляжи достали, если честно, – пожаловалась она. На своих любовников, не желая и с Ними опускаться столь же низко.

– Хорошо, я покажу тебе такой пляж, где ты ещё ни с кем не была! – загадочно улыбнулся Ганеша. – Присаживайтесь!

Её чуть более скромная подружка забилась на заднем сиденьи в угол подальше от Ганимеда. И всю дорогу боялась открыть рот, понимая уже, чем это всё для них обеих закончится. На пляже. Судя по тому, с каким энтузиазмом Ганеша пытался показать Креусе свой манд-ат, предвкушая игру на её манда-лине.

Завёл машину, нажал на газ и тут же включил мозги на всю катушку, став Аполлоном. То есть. начал умничать так, что Ганимед только успевал ему поддакивать, яростно вращая «диски Белонца» чтобы не выходить из образа.

Креуса властно протянула руку с переднего пассажирского сиденья, взяла у Ганеши телефон и стала просматривать список абонентов, отыскивая уже знакомые ей фамилии:

– Я, если честно, вообще не понимаю, кому нужны все эти ваши столь многочисленные абстрактные идеи? – усмехнулась над ними Креуса. Олицетворяя их с Теми, кого уже знала – как властелинов мира.

– Идеи никогда не бывают абстрактными, – усмехнулся Аполлон, входя в роль Творца. Её мироздания. – То есть – оторванными от жизни. Ведь ты именно это имела в виду?

– Да, я имела в виду ваши пустые умопостроения, – усмехнулась Креуса, – не имеющие с нами, по сути, ничего общего.

– Так знайте же, Креуса Креонтовна, что именно при помощи абстрактных, с виду, идей элиты и настраивают массы, натравливая их на своих конкурентов и геополитических противников.

– Но так как те также ведут агитработу, то внешне это выглядит как борьба классов, школ, общественных групп или различных партий между собой, – поддержал его игру Ганимед.

– А то и – войны! Где обе стороны с энтузиазмом уничтожают друг друга.

– Если не осознавать того, чьи интересы они защищают, – понимающе усмехнулась Креуса.

– И тем яростнее и исступлённее, чем менее они это осознают. Считая, что эти идеи их собственные, раз они их полностью разделяют.

– Вот идиоты! – усмехнулась она. – И – как же?

– Да как и во время Второй мировой. Где Америка и Англия выясняли отношения друг с другом руками русских и немцев, в которых английскому аристократу Хьюстону Чемберлену удалось для этого вдохнуть мятежный дух Гёте через творения Вагнера и Ницше, оказав на них обоих влияние под видом поклонника их талантов. Играя на их нервах на своём фортепиано.

– Добившись того, чтобы Вагнер выдал за него свою дочь, – подтвердил Ганимед, – а свою дочь Хьюстон выдал за его сына, которая и таскала Гитлера за собой на концерты свёкра.

– Чемберлен вначале снабжал Гитлера своими идеями, а затем, после провала «Пивного путча», его дочь снабжала Адольфа в тюрьме бумагой и чернилами, чтобы тот смог идеи её отца обобщить и выдать за свои.

– Для того чтобы ему не было так скучно сидеть в тюрьме? – усмехнулась Креуса.

– Создавая там, от нечего делать, свой нелепый опус «Моя борьба» с тараканами в голове, покоривший тогда немецкие сердца! – усмехнулся Ганимед.

– Или ты думаешь, на чьи деньги в разорённой на тот момент гражданской войной России в столь короткие сроки выросло столько тысяч оборонных и промышленных предприятий? Школы и вузы не успевали тогда готовить инженеров, приходилось массово приглашать специалистов из Америки, что и отражено в художественной литературе той поры. Почитай на досуге. Пропаганда знания тогда была так широко развёрнута, что Россия стала с тех пор «самой читающей в мире нацией!»

– Россия до самого восемьдесят пятого года отдавали Америке этот лизинг, – подтвердил Ганимед.

– И как только Россия полностью отдала им все долги, лишь тогда в ней запустили Перестройку и развалили Советский Союз.

– А для чего тогда они давали деньги? – не поняла Креуса.

– Для того чтобы Сталин смог осуществить их план нападения на Англию.

– Именно поэтому у России, на момент нападения Германии, и было только лишь наступательное вооружение, – подтвердил Ганимед.

– В России только потому и не были готовы к войне с Гитлером, что должны были отчитываться перед спонсорами о производстве исключительно наступательных видов вооружения. А Англия всего за десять лет также возродила Германию, подняв её из руин после Первой мировой, при условии, что Германия пойдёт в контратаку на Россию.

– Отдав Гитлеру для этого вначале всё золото Австрии, а затем и Чехословакию с её военно-промышленным потенциалом, – подтвердил Ганимед, – без которого германские генералы ни в какую не желали нападать на Россию и задумывали даже поднять путч, считая Гитлера просто сумасшедшим!

– И что, думаешь, тогда никто не понимал того, что творилось у них под носом? – усмехнулась Креуса

– Да все это уже давно понимали, просто всё никак не могли поверить в то, что Гитлер уже готовился вот-вот напасть на Россию. Ведь это не входило в их планы.

– Даже когда Гитлер уже стянул к границам России свои войска, – подтвердил Ганимед, – под видом военных учений.

– Даже тогда половина армии была кто в отпусках, кто в увольнении.

– Всем было глубоко по-барабану на его «игры в Наполеона»!

– Искренне веря в заключенный накануне мир.

– Пакт Молотова-Риббентропа? – усмехнулась Креуса.

– Заключенный со стороны Гитлера именно для того, чтобы все в России глубоко вздохнули, выдохнули и расслабились. Так как и до сих пор сохранились письма Гитлера к Сталину, где он призывает Сталина поделить «английское наследие», предлагая присоединиться к войне против Англии, которую Гитлер развязал для вида, активно создавая иллюзию, что вот-вот готовится пересечь Ламанш.

– Чтобы войти к Сталину в доверие, и тот понадеялся захватить Англию руками немцев?

– Выполнив, таким образом, контракт с Америкой. Оказав Гитлеру содействие в захвате Англии созданной в России на деньги Америки бронетехникой и обученной в сжатые сроки воевать на территории противника живой силой.

– Массово обучая перед войной парашютные войска к десантированию в любых условиях – на воде и на суше, – подтвердил Ганимед.

– И только когда Гитлер захватил пол России, – подхватила Креуса, – до всех наконец-то дошло, что надо бы начать ещё и отбиваться!

– Не будь наивна. Только после захвата «житницы России». Когда они начали умирать с голоду.

– Поэтому половину пищи делают теперь из нефти, заставляя нас есть вместо сливочного масла маргарин.

– Как и прогнозировал Замятин в своём «Мы», – усмехнулась Креуса. – Благо, что нефти в России хоть отбавляй!

– Ты просто не понимаешь всех тонкостей психоистории. И у тебя не хватает широты кругозора чтобы даже попытаться осознать, что здесь есть долгоживущие люди, которые не только строят столетние планы, но ещё и – из поколения в поколение – следят за их планомерным исполнением. Постоянно подготавливая для этого всё новые кадры.

– И не только у себя в стране, – подтвердил Ганимед.

– Но и – по всему миру? – оторопела Креуса.

– В том-то и «прелесть» рынка, что люди начинают руководствоваться не здравым смыслом, а смыслом тех, кто за это больше платит.

– Да, человек не умеет думать! – зло усмехнулась Креуса.

– Причем, уже – совершенно сознательно!

– Враги человечества не где-то вне планеты. А среди тех, кто не даёт людям тут вполне самостоятельно существовать, постоянно побуждая их на всё новые «подвиги».

– Во имя всего человечества! – усмехнулась в ней Креуса Креонтовна.

– Человеку нужно научиться управлять своим разумом. Для чего необходимо не давать увлечь себя другим при помощи предельно логичных и вполне себе обоснованных теорий и концепций.

– Именно поэтому в религиозных сектах и учат безмыслию?

– Нужно контролировать не столько возникающие у нас мысли, сколько те внутренние побуждения, которые и толкают нас на те или иные «подвиги».

– Это – идеологическая уловка! – подтвердил Ганимед.

– По-нашему – разводка! – усмехнулась Креуса.

– Уметь не допускать в себе возникновение внутреннего диалога очень просто, это лишь вопрос тренировки. Необходимо научиться понимать то, для чего эти теории возникают и разрабатываются до того состояния, когда ты начинаешь считать их уже своими собственными, побуждающими тебя действовать в твоей повседневной жизни именно таким образом, как ты действуешь. А не так, как тебе там вздумается! Побуждая тебя не просто с этими теориями согласиться, но начать их защищать!

– С пеной у рта! – усмехнулась Креуса.

– Доказывая себе лишь свою несостоятельность как теоретика.

– И как следствие – практика. Позволяя собой манипулировать во имя тех или иных идеалов. Тратя свою жизнь на обслуживание чужих интересов. Превратив её в пеший марш по чужой дороге.

– Дороге на Москву? – усмехнулась Креуса.

– Не будь к немцам столь сурова, их одурачили. Все они были слишком увлечены теорией «сверхчеловека».

– Которая и позволяла им считать себя непогрешимыми!

– И убивать себе подобных не менее разумных людей во имя светлой идеи неминуемого счастья! – восхитилась Креуса. Поняв, как лихо людей оболванивают. – Ловчее некуда!

– За всеми абстрактными идеями, которые мы изучаем, всегда стоят конкретные интересы и конкретная власть. На алтарь которых и были положены миллионы жертв различных войн и революций, разделяющих чьи-то убеждения. И пока в мире существуют шкурные интересы и власть – и не утихнут.

– То есть, – оторопела Креуса, – совсем никогда?

– Пока кто-нибудь не придёт и снова не возьмёт всё в свои руки.

– Не думаю, – недоверчиво усмехнулась она, – что англосаксы согласятся отдать власть добровольно.

– Конечно, ведь они думают, что когда им всё-таки удастся захватить власть над всей планетой, тогда им уж точно никто уже не будет угрожать, и неоткуда будет ждать удара.

– Ведь уже не будет противодействующих им сил и элит, которые можно будет против них настроить, – подтвердил Ганимед.

– Им никогда не понять, почему Будда, будучи ещё совершенно один и в полной нищете уже открыто заявлял, что он – император всего мира! Боюсь, что ему придется снова явиться в этот мир и разъяснить им, что такое подлинная власть. И то, для чего она только и необходима.

– Так, а для чего же она тогда необходима? – не поняла Креуса.

– Вовсе не для того чтобы держать всё в своих руках, как они думают, а именно для того, чтобы ни что не вываливалось у вас из рук. Служа Ничто. И разъяснить это всем людям в актуальных для них образах и понятиях, полностью изменив их отношение к самим себе. И я всего лишь продолжаю этот путь.

– Путь богов? – усмехнулась Креуса. – Но ты же не хватаешь звёзд с неба?

– Зачем мне это? – удивился Творец. – Я по ним хожу. Но даже если мне и тогда не удастся искоренить в людях рабскую психологию, объяснив им неотложную необходимость самим начинать осваивать земли, то рано или поздно Аполлон вновь сойдёт с холста своей картины мира.

– Что ещё за картина мира? – не поняла Креуса.

Тот остановил машину прямо на пляже и стал читать по памяти:

– Мы культиваторы сознаний,

Мы нежим злачное зерно,

И колосом взрастёт однажды

Колосс Культуры сквозь дерьмо!

Мы – кардиналы подсознаний,

В навозной пашне рыхлых рож

Мы сеем света золотую рожь!

А жнем – плевелы ожиданий.

Коль вы с корнем вросли в уют,

Мы – лесорубы дряблых душ!

Мы вас причешем боронами!

Ведь кто-то ж должен вас полить

И хлебом мысли вас взрастить?

Мы – Культиваторы Сознаний!

– И чем же ты собрался нас обеих сегодня культивировать, своим манд-атом? – сняла Елена шапку-невидимку, сообразив, что пора перехватывать у Креусы инициативу и прорваться в зону противника.

– Мы как раз и искали тебя сегодня именно для того, чтобы ты поработала головой, – подмигнул ей Ганеша.

– Головой? – не поняла Елена. – Что за пошлые намёки?

– Над переводом моей книги на английский.

– Книги? – загорелись у Елены глаза. Что теперь она, а не Креуса, центральная нападающая в этих брачных играх. – Конечно, давай! Надеюсь, она не сильно толстая?

– У книги, как и у девушки, спрашивать такое не принято, – подмигнул ей Ганеша. В раздавшейся, как толстая баба, тишине. И стал доставать распечатку из портфеля.

Из портфеля с ценными бумагами, как вначале подумала Креуса. И наконец-то поняла, что медленно ускользает на скамейку запасных с жёлтой карточкой.

– Ну, так что ты решила? – обратился он к Елене.

– Ты согласна слегка поработать головой? – подмигнул Ганимед, подрагивая манд-атом.

– Если ты всё ещё сомневаешься, я могу тебе щедро заплатить! – потряс Ганеша пачкой долларов. Её устои.

– Я не играю на флейте! Тем более – двоим! – на глазок оценила она сумму.

– Я имел в виду – за перевод книги, – оторопел Ганеша, убирая деньги в карман. От греха подальше.

– А-а… вон ты про что…

– А ты уже и размечталась! – засмеялся Ганимед и надавил языком щёку изнутри несколько раз подряд.

– Было дело! – засмеялась Креуса.

– А Ахилл хвастался, что очень даже играешь, – продолжил смеяться Ганимед. – Сказал, что только за это он и дал тебе прозвище Прекрасная!

– Так и сколько тебе за это заплатить? – так и не понял Ганеша, держа книгу.

– Или сразу же «сообразим на троих»? – поддержал его Ганимед.

– Как скажешь. Развезите нас по домам и соображайте сколько угодно, – засмеялась над ними Елена.

– Фу, какие вы пошлые! Если передумаешь, звони.

– Надеюсь, ты про книгу?

– И про книгу – тоже! – засмеялся Ганимед.

– Ганимед, не читай мои мысли вслух! Читай их про себя.

– Так все твои мысли не про меня, а про Елену! Ведь это она тебе будет… работать головой.

– Не обижай Креусу, – подмигнул Ганеша.

– Думаешь, она тоже умеет работать головой? – усмехнулся Ганимед.

Язык Креуса не знала. А доказывать, что уже давно умеет работать головой, смысла не было. Пока в машине была Елена.

– Как говорится, «лишний рот хуже пистолета!» – усмехнулась она и посмотрела на Елену. Чтобы парни оценили её шутку. Как шутку.

Но те начали наперебой смеяться:

– Ты готова составить Елене конкуренцию?

– Считаешь себя не менее прекрасной?

– Или сколько тебе за это заплатить? – снова потряс Ганеша пачкой долларов. Её устои.

Что тоже её вполне устроило. Не говорить же им в лоб, что уже давно готова «сообразить на троих» с этими новыми властелинами её судьбы?

Но Елена поняла её правильно.

– Давайте, мальчики, сперва отвезём Креусу? Всё равно она не владеет языком! – и, посмотрев на Креусу, покрутила пальцем у виска. Типа, кто же так делает, совсем что ли? Не объяснять же ей прямо при них, что они её тупо развели? Но решила пока что ничего Креусе не объяснять, не разочаровывать подругу. Раньше времени. Иначе Креуса перестанет составлять ей компанию, внося в их соревнование дух интриги. В команде «Спартака». В тесной конкурентной борьбе за пачку денег, которой Ганеша доверчиво сверкнул на горизонте её восприятия. На которые можно будет столько всего себе купить! Пока он будет наивно думать, что нравится им обеим. А потом, если он захочет уйти к Креусе, убить её любовь к нему, рассказав ей про их уголовное прошлое всю-всю правду. Контрольным в голову! И от одной только мысли об этом невольно рассмеялась.

– То есть ты хочешь избавиться от конкурентки? – усмехнулся Ганимед. – И сама «сообразить на троих»?

– Щазз! Меня вы так дёшево не купите! – «как наивную Креусу», чуть не вырвалось у неё добавить. Но сдержала себя, пожалев подругу. Она-то их давно уже знала, как облупленных, потому и молчала всю дорогу, пока те жутко умничали. И едва сдерживала смех, не желая раскрывать их карты. Раньше времени.

– Так что бросай своё слепое поклонение вещам, открывай глаза пошире и давай за мной! – подмигнул Творец Креусе, коснувшись её руки.

– За сверхчеловеком? – удивилась Креуса, задрожав в коленках.

И поцеловала Творца в губы.

– Пошли, немного прогуляемся. Я называю это любоваться «закатом Европы».

Оставив этих двух неудачников решать не имеющее для них корней «уравнение с двумя неизвестными», растворившимися в ночи. Пока Креуса пыталась раздавить героя её снов шикарной кормой своей ладьи. Прямо на песке его иллюзий, как Ясона.

(Рекламный ролик)

– Почему вы так долго? – стал возмущаться Ганимед, как только они вернулись.

– Ты что, до сих пор не читал Ницше? – усмехнулась над ним Креуса, как только села в машину.

– Читал, – вяло отозвался Ганимед. – Но он лишь терзал меня «тупыми стрелами» своих измышлений, не в силах затронуть моё сердце, – подмигнул он Креусе.

– Он хотя и понимал уже, что нужно стремиться к власти, но так и не понял, что, прежде всего, к власти над самим собой! – усмехнулся Аполлон над Ганимедом, заводя машину. – А потому и презирал Шопенгауэра и Шеллинга, толком-то не понимая, о чём они ему толкуют.

– И повсюду лез к ним со своей толкушкой! – усмехнулась Креуса над Ганимедом.

– А после того, как я обнаружил его заявление о том, что у Диогена, который преобразился после Пробуждения и жил в бочке, философия собаки, я проанализировал всё его творчество и понял, что у самого Ницше философия собаки, сорвавшейся с цепи!

– Поэтому-то он и вдохновил Гитлера! – усмехнулась Креуса.

– Вообще-то, его всегда вдохновлял Вагнер, – возразил им Ганимед. – На самом деле Гитлер был большой эстет и фанатичный поклонник его творчества, по нескольку часов выстаивая в очередях за билетами на его концерты.

– Для себя и для вовлекавшей его во всё это невестки Вагнера?

– Разумеется, по указанию её отца, идеи которого Гитлер и изложил в своём опусе, пока сидел в тюрьме. На бумаге, которую та ему активно и поставляла. Поняв от отца, что тот не выйдет на свободу, пока не окончит труд.

– Раньше срока?

– Для чего его туда, на самом-то деле, и поместили, – усмехнулся Аполлон, выруливая на дорогу. – Чтобы он закончил уже свою «политическую возню» и приступил к исполнению внушаемой ему её отцом «исторической миссии германского народа!» А Ницше лишь дал ему богатую пищу для размышлений о разлагающем влиянии торгашеского духа на общество.

– С ним-то Гитлер и начал столь активно бороться. Вначале – в пределах своей страны. А затем, замечая это разлагающее воздействие «свободного рынка» и на другие окружающие его страны – чуть ли не со всей Европой! Обещая им вернуть их самим себе.

– И европейцы, тут же поняв, о чём он столь размашисто говорит им, охотно ему сдавались. Как в своё время – Наполеону.

– Считая его «новым гением»! – усмехнулась Креуса.

– Избрав в качестве «мальчиков для битья» торговцев – по наводке Ницше. Чтобы на этом «законном основании» отбирать у торговцев все их деньги и честно нажитое непосильным трудом имущество, побуждая к этому официально признанному разбою всех, кто Гитлера тогда восторженно слушал в предвкушении насилия.

– Вся власть Наполеона и Гитлера, как и их, так называемая, «гениальность», держались исключительно на жажде грабежа! – подтвердил Ганимед.

– О котором все, столь жадно ему внимавшие, только и мечтали! – усмехнулась Креуса.

– Даже усомниться в которой означало – перестать грабить. И признать себя виновным.

– Поэтому-то все и были ему столь фанатично преданны, – поняла Креуса.

– И крича каждый день друг другу: «Хайль Гитлер!», тут же сваливали на Адольфа всю вину за ежедневно творимые ими преступления. «Во имя Третьего рейха!» А потому и считали Гитлера новым аватаром Господа. Организовав для этого службу «Аненербе», которая чуть ли не по всему миру собирала материалы, чтобы именно это и подтвердить. И как можно полнее себя же обелить и оправдать. Обезличивая себя во имя светлой идеи.

– Внушенной им извне! – усмехнулся Ганимед.

– И вы думаете, Гитлер был так влюблён в себя, что так и не понял, что им кукловодят?

– Конечно, понял! Иначе не стал бы нападать на Англию в тридцать девятом, разгромив почти весь их торговый флот созданным на деньги Америки подводным флотом, фактически лишив Англию всех её колоний. После того как понял, что Англия после долгой победы над Испанией, Португалией, а затем и Голландией по всем морям и океанам наконец-то почувствовала себя морской сверхдержавой! Один из сверх-ярких представителей которой и сумел внушить эту идею Вагнеру, проложив под ней сугубо немецкий контекст Гёте. А через него и – его другу Ницше. Которые, сами того не подозревая, выступили для Хьюстона Чемберлена лишь переводчиками, распространявшими эти его идеи на германском языке.

– Поэтому-то Ницше и изложил их не в форме научного трактата, а в форме туманного мифа о Заратуштре, – усмехнулся Ганимед, – так как и сам толком-то не понимал, о чём это он там поёт. На свой лад подпевая Вагнеру и его «Битве богов».

– И лишь когда Гитлер понял не только это, но и то, на чьи деньги Троцкому удалось произвести переворот в царской России, перехватив власть у одних торгашей, сформировавших Временное Правительство, в пользу других – заокеанских, решил для себя, что и Россия не сможет оказать ему достойного сопротивления. И после того как во всей Европе уже некого стало грабить, Гитлер стал агитировать все сплочённые в едином порыве жажды грабежа европейские народы пойти бороться с «жидокоммунизмом» русских и…

– И? – не поняла Креуса.

– И глубоко ошибся! – усмехнулся Ганимед.

– И – в чём же?

– Да в том, что Сталин, мобилизованный остатками царской военной элиты против Троцкого, к тому времени уже успел выбить из русского народа и торгашеский дух с их Нэпом и самих троцкистов. А потому и стал для обывателей прообразом нового царя.

– Царя нового типа! На новом витке исторического развития!

– Во имя которого чернь и не щадила живота своего? – усмехнулась Креуса.

– Уже не просто площадная чернь, а точно такие же граждане, как и он сам. То есть – потенциальные цари!

– К тому же уже и – полновластные цари природы!

– Где любой рабочий уже мог быть избран в депутаты и войти прямиком в кулуары власти. Чтобы тут же навести там порядок.

– Как постоянно и случалось, – подтвердила Креуса.

– Гитлер проиграл на самом-то деле только лишь потому, что упустил тот момент, когда Сталин, внедряя в массы учение Ленина, уже сумел превратить Советский Союз в империю царей. А не холопов, – усмехнулся Ганимед.

– Царей пре-Красной империи! Где власть принадлежала каждому, кто превращал свою жизнь в служение. Но уже – пред алтарём Разума! Во благо всей своей многонациональной страны. Введя обязательное тогда для каждого гражданина образование. А для тех, кто хочет пробиться во власть – нормативы по философии.

– Которую поэтому и зубрили тогда все кому не лень! – усмехнулась Креуса. – Так вот почему, оказывается, «Капитал» заменил нам Библию! А статьи по экономике – стали теперь «молитвами».

– Которому поклоняются и до сих пор, – подтвердил Ганимед, – как Золотому Тельцу.

– Дав понять немцам, в сорок пятом году дав им по заднице, что одно наличие человекообразного организма ещё не делает нас истинными арийцами!

– Арийцами вовсе не рождаются, – подтвердил Ганимед.

– Как это?

– Сказку про Буратино смотрела? Каждому из нас надо еще ой как постараться, чтобы стать хотя бы человеком, перестав быть животным.

– Социокультурным?

– Для того чтобы стать социокультурным вначале необходимо стать хотя бы просто культурным, – усмехнулся Аполлон. – Так как именно культура и описывает те парадоксы, которые возникают в жизни человека, когда он пытается бездумно соблюдать обычаи и исполнять обряды, подстраиваясь под общество. И пытается просто вести себя так, как другие.

– Животные!

– Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.

– Но для чего тогда нам их навязывают, для того чтобы нами удобнее было управлять?

– Хотя бы для того, чтобы мы тупо не разбежались, как стадо без пастуха.

– И нас не перебили поодиночке?

– Поэтому-то и существуют в мире всякие непонятные тебе идеи.

– Сбивающие нас в стадо?

– А иногда и – в тугую связку! – усмехнулся Ганимед над Гитлером. – Ведь таким добром можно забить гораздо больше голов крупнорогатого скота!

– Создавая колхозы, чем играя в Гестапо! Именно это Сталин в течение пятилетки перед войной и пытался наглядно объяснить Гитлеру.

– И заключил с ним пакт «Молотова-Риббентропа», наивно думая, что тот всё понял? Но я никак не пойму, как так вышло, что Америка, которая была во Второй мировой за Россию, стала играть теперь на стороне противника?

– Не нашего – заметь. Ведь Россия, по сути, боролась не с самой Германией. И даже – не с Англией. Но – с призраком «Сверхчеловека» Ницше, вышибая из германцев эту идеологическую дурь. Пусть – вынужденно.

– Убедившись из разведданных после нескольких дней «непротивления злу насилием» в духе Льва Толстого в том, что если русские не пойдут в контратаку, их полностью уничтожат!

– Америка победила во Второй мировой Англию. Но потом Англия натравила на Америку Шарля де Гоголя с его самолетами стодолларовых купюр. И тот обесценил их доллар, забрав у них всё их золото.

– Превратив доллар просто в фантик, в котором уже никогда не будет никакой конфетки.

– Англия, постепенно скупив почти всё золото, снова стала финансовой империей всего мира, возродив идеалы Фининтерна. И очень скоро творчество Троцкого вновь заблистает на нашем горизонте, как путеводная звезда к общественному счастью. А Америку архидемоны через одержимых их идеями особо выдающихся англичан соблазнили «дожать» Россию. Ведь согласно «римскому праву», если на земле нет хозяина, значит эта земля – ничья. И её может захватить себе тот, кто первый ступит на эту землю. Тогда как даже по «римскому праву» каждому новорожденному полагается свой земельный надел. И нам нужно лишь поделить пригодную для проживания площадь страны на количество её граждан и вычислить тот кусок земли, что положен каждому.

– И затребовать его у властей! – усмехнулся Ганимед. – Только тогда мы будем отстаивать свою землю до последнего патрона, когда она станет именно твоей.

– Защищая свою семью и свои постройки – овеществлённый труд, который унаследуют именно твои, а не какие-то там абстрактные потомки, ради которых при социализме никто не хотел гнуть спину.

– Именно поэтому раньше и жили отдельными хуторами, – поняла Креуса.

– Где каждый хутор стоял на своей земле, – подтвердил Ганимед.

– Ведь даже из истории Афин мы знаем, что рабы отличались от свободных граждан только тем, что свободные граждане, принимавшие решения в совете, владели земельными наделами. Тогда как все прочие, кем бы они себя ни мнили – лишь возможностью на ней работать. Во благо её хозяев. Какова бы ни была твоя специальность или же ремесло.

– Раб есть раб, – усмехнулась Креуса.

– Специальный ты раб или же совершенно случайный – гость в Афинах – им тогда было без разницы. Как нет в этом никакой онтологической разницы и до сих пор. Акциденции не столь важны. Кроме как для расширения твоего рабского эго.

– А социализм с его идиомой всеобщего землепользования добился лишь того, что земля в России стала бесхозной.

– Без царя, – поняла Креуса.

– Осталось лишь вытеснить туземцев с их «ничейной» земли. Что Англия, согласно тому же Спенсеру, уже не раз вытворяла у себя в колониях. Разработав для этого совместно с Америкой «план Далласа».

– И Америка наивно клюнула на эту «удочку»?

– А затем и, чтобы не быть голословными, Америка уговорила себя перенести почти весь свой промышленный потенциал в Азию. Якобы, это выгодней.

– Чтобы, под шумок экономической выгоды, полностью развалить в Америке всю автомобильную промышленность, – подтвердил Ганимед.

– Так что в Америке сейчас целые города, такие как Детройт и Чикаго, бывшие индустриальными монстрами, стоят и просто пустуют, дряхлея и ветшая. На радость плебеям, шарахающимся по пустым виллам бывших индустриальных магнатов, готовя на кострах из их дорогой итальянской мебели себе обеды и ужины. А в пустых цехах бывших заводов встречаются мафиози для совершения своих грязных сделок.

– Что мы можем наблюдать в любом из фильмов про их бандитов, – подтвердил Ганимед. – Так плотно вошло это уже в их массовую культуру. Глянь на досуге.

– Типа, чтобы не привлекать к себе внимания?

– В том-то и «прелесть» рынка, что люди начинают руководствоваться не здравым смыслом, а смыслом тех, кто за это больше платит.

– Это то, что называют подменой смыслов, – усмехнулся Ганимед.

– Тогда как какая агония может быть на рынке? Чем больше товаров туда тащишь, тем ярмарка лишь богаче.

– Тут и безо всякой науки всё понятно, – усмехнулась Креуса.

– Для чего архидемоны через своих подручных её и создают, – усмехнулся Ганимед, – чтобы запудрить всем мозги!

– Но в Америке вынуждены терпеть эти безобразия, которые творят с ними слуги архидемонов из «финансовой империи», пока «их же» план Далласа окончательно не сработает.

– Так, а если «их» «план Далласа» всё же не сработает?

– Да какая разница! – усмехнулся Аполлон. – Это просто разводка. Не ясно разве? Англия, к тому времени, уже окончательно «дожмет» Америку. У них-то ведь тоже есть свой столетний план. Или ты думаешь, что они вот так вот запросто спустят им с рук поражение во Второй мировой? Не будь наивна! Россия, как и германия, всегда была просто пешкой в их игре. По захвату всей планеты. Поэтому даже неважно то, что к тому времени будет с Россией. Для них это не более чем предлог покончить с Америкой. Те наивно клюнули на их «удочку» и с тех пор их опустошают, как хотят. Статьями по экономики.

– Типа, всё легально, – подтвердил Ганимед. – Для вашей же, мол, выгоды.

– Мы вас грабим.

– А что сделала в ответ на это Англия?

– Закрыла свои угольные шахты.

– И это всё? – удивилась Креуса. – И в Америке на это клюнули? Так их реально развели!

– Поэтому-то главный враг России не Америка, руками которых её, якобы, разваливают.

– Разваливая, по сути, самих себя, – усмехнулся Ганимед. – Ведь Англия подбила их на это именно для того, чтобы в Евразии Америке больше не на кого было опереться. Лишив её потенциального союзника. Постоянно обостряя «Холодной войной» взаимоотношения Америки и России.

– И даже – не Англия, как могло бы показаться, – усмехнулся над ней Аполлон. – А именно – столь непонятные тебе идеи, с которыми можно покончить только у себя в голове – раз и навсегда! И не только нам, но и самим англичанам! Ведь именно с одержимым ими премьер-министром президент России вначале обо всём договорился в Лондоне, а уже затем был заключён официальный договор на Мальте с ничего не понимающем во всём этом идеологическом вареве Бушем.

– Кроме рыбалки и скаковых лошадей, – вздохнула Креуса.

– Тем более что в Англии есть королева, – улыбнулся Ганимед, решив уже окончательно её добить. – То есть – по «римскому праву» – законный наследник их земель. А – в Америке?

– Ни-ко-го! – дошло до неё. – Кроме Статуи Свободы.

– То есть – идеологической составляющей, – подчеркнул Аполлон. – Создающей у американцев иллюзию свободы. Америка как была для Англии их колонией, так ею, фактически, и осталась. Тем более что может быть России ещё, как всегда, и удастся как-нибудь вывернуться и отвертеться. Тогда как нашим собратьям по несчастью – Америке, боюсь, что нет. Ведь против разводки никакое оружие не поможет.

– Кроме здравого смысла, – зло усмехнулась Креуса.

– А человек не умеет думать!

– Тем более что к тому времени «идеологическая мина» уже сработает, – подтвердил Ганимед.

– Но неужели же они об этом даже и не догадываются? – удивилась Креуса.

– Может и догадываются. Но не могут поверить в то, что их разводят.

– Учебниками по экономике. Этой новой «верой» во всемогущество.

– Тем более что осознание этого так сильно уязвляет их самолюбие, что они даже боятся посмотреть в эту сторону.

– И ты хочешь им это показать в своей книге? – удивилась Креуса. Широте его размаха.

– А что толку-то? – усмехнулся Аполлон над её наивностью. – Они всё равно в это не поверят. И начнут оправдываться. Я резко стану для них Плохим, а они для себя – Хорошими! Вот и всё.

– Пока этого не произойдет, – вздохнула она. – Даже жаль как-то Америку. Такая страна была!

– А ты думала, почему это наши олигархи выясняют отношения именно в Лондоне, а не летают за этим в Штаты?

– Потому что там до сих пор нет даже единого законодательства, – усмехнулся Ганимед.

– И абсолютно всё раздроблено на штаты – резервации для колонистов, населяющих эту так толком-то недоосвоенную ещё территорию.

– Чтобы, в случае чего, угрожать Америке отделением одного из её штатов?

– Где не только свои у каждого штата законы, но и нет до сих пор единой энергетической системы, охватывавшей всю страну, как в России, для поддержки электроэнергией одного штата другим в случае внезапных стихийных бедствий.

– Как такая страна, и в самом деле, может быть мировым гегемоном? – оторопела Креуса. – Это просто смешно!

– Нет, – осёк её Аполлон, – это очень больно!

– Даже – осознавать, – согласилась Креуса, нахмурившись.

– Особенно, сидя без электричества во время случайного стихийного бедствия, – подтвердил Ганимед.

– Но в России, в отличии от Америки, их просто-напросто не замечают. Вообще! Благодаря «советскому наследию».

– Думаю, – улыбнулась Креуса, – если американцы только захотят, они смогут в любой момент перенять «советский» опыт и навести у себя порядок.

– Кто же им это позволит-то? Не забывай, что в их рядах также «выращиваются» иностранные агенты, призывая их «сокращать расходы».

– Статьями по экономике, – подтвердил Ганимед.

– Теперь, надеюсь, понятно – почему? – усмехнулся Аполлон, окончательно её добив.

– Потому что американцы не могут себе позволить такую роскошь, как управлять своей страной? – оторопела Креуса.

– Роскошь это не деньги. Это власть – направлять ваши деньги туда, куда тебе нужно. Играя при помощи биржевый курсов общественными настроениями.

– Побуждая каждого «осла» бегать за морковками «внезапно» ставших выгодными трендов, – усмехнулся Ганимед.

– Так что пока на планете существуют биржи, все ваши деньги будут принадлежать не вам, а тем, кто вами манипулирует.

– В своих геополитических интересах! – усмехнулась Ганимед.

– Все контракты должны быть многолетними и неизменными. Вне зависимости от курсов и прочих сиюминутных спекуляций.

– Только тогда цены на товары будут стабильными, а торговля – выгодной.

– Для конечного потребителя, – согласилась Креуса.

– Только потом, когда в конце своего плана архидемоны «дожмут» все страны на планете, их слуги вдруг вспомнят о том, что мир пошёл «не по тому пути». Чтобы начать осваивать захваченную у всех стран территорию. Руками самих же колонистов! Одна верхушка сменит другую. И опять всех во всём мире начнут заставлять гнуть спину чуть ли не круглые сутки.

– На «стройках века!» – усмехнулась Креуса.

– Так что наслаждайся моментом, пока у нас всё ещё есть время гонять лодыря. Пока это «звучит гордо!»

– Через подконтрольные им во всех странах СМИ? Пошли, проводишь меня! – сказала Креуса, как только Творец остановил машину.

– А как же я? – не понял Ганимед.

– Извини, но сегодня не твой день! – отрезала Креуса. Кусочек счастья.

Елена подавленно молчала, не зная уже, что и думать. О том, что творится в этом невообразимо сложном мире, из которого Креуса её буквально вытеснила. Оттеснив корпусом!

Глава5Пляж

И Елена стала периодически названивать, приглашая их «весело провести время». А на самом деле – весело провести Ганешу, держа его возле себя на привязи обещания перевода книги. Заметив, что тот готов потратить на неё всё до цента! За одну улыбку.

Хотя, казалось бы, непримечательный средний лоб, идеально прямой нос, добротные скулы и нордический волевой подбородок, средний рот, светло-русые волосы, голубые, от природы слегка хитровато прищуренные глаза, да и всё тут. Так что могло бы показаться, на первый взгляд, что Елена не более чем симпатична. Если бы всё это не дополнялось внутренним богатством её души, что так и выпирало из неё наружу. В каждом её слове, улыбке, то умном, то хитроватом, а то и подчёркнуто простоватом взгляде. Не говоря уже об её эмоциональном фоне, расцвечивающем каждое её слово или невольный жест такой густой палитрой, как обычную морскую воду – картины Айвазовского. Вызывая у каждого, наблюдавшего за ней более двух минут, жажду её выпить.

Ну, или хотя бы – воспользоваться её кувшином с узким горлышком. Побуждая Ганешу трепетно следовать их примеру, как только снова её увидел. И взалкал! Её солёную влагу. «Недаром её так и назвали, – тут же понял он, – от «соль». Соль жизни! Пятая и самая высшая нота бытия! Где все эти до, ре, ми, фа… не более чем ля-сим-трясим: брачные игрища, играя которыми на скрипке своей души мы и составляем мелодию своей любви!»

И стал играть, заглушая грохот волн набатом сердца на пляже близ Коринфа, где они и устроили пикник. Разумеется, уже – «методом от противного», чтобы Елена перестала задирать нос.

– Ваш горизонт мышления настолько узок и низок, что постоянно пригибает вас к земле, заставляя жить лишь одним днём, – усмехнулся Аполлон над Еленой и Креусой. – Даже не задумываясь о своем дальнейшем существовании завтра и послезавтра.

– Не строить планов? – поняла Елена, изучавшая в клубе «перспективное планирование».

– Да не в планах дело, а в качестве вашей текущей и всё время изменяющейся от ваших поступков жизни. Планы вы, конечно же, строите, – усмехнулся Аполлон, – это ваши, так называемые, мечты. Но вы ни секунды не задумываетесь о том, почему вам всё никак не удается их осуществить.

– И – почему же? – криво усмехнулась Креуса, пытаясь примерить на себя эту «шкуру».

– Да потому, – усмехнулся над ней Аполлон, тут же сдирая с неё эту шкуру, – что в силу того, во что вы себя превращаете, вы становитесь просто-напросто непригодными, как некачественный уже материал, для того чтобы быть задействованными другими в сферу реализации ваших планов.

– Другими? – оторопела Елена. – Но при чем тут другие и мои собственные планы?

– Да при том, что ничего из того, о чём ты мечтаешь, ты не сможешь достичь в одно лицо вне непосредственного участия в этом других, имеющих сходные устремления. Для того чтобы они могли быть хоть как-то задействованы тобой на том или ином этапе твоего плана. Вот другие невольно и служат средством «естественного отбора» тебя и твоей пригодности в «идеальных мирах» их чаяний и устремлений.

– То есть – пригодности тебя для твоих же собственных планов! – усмехнулся Ганимед.

– И возможности их совместно с тобой хотя бы частично реализовать. На том этапе твоего плана, который для них сейчас наиболее актуален. Переведя ваши совместные планы из состояния мечты отдельных индивидов о прекрасном, но лишь только возможном бытии, в состояние реальной общей Сказки!

– Сказки? – оторопела Елена. Всё ещё не веря в то, что Сказки (то есть то, в чем ты и сама себе не решаешься, порой, признаться) для Ганеши уже настолько актуальны.

– И это касается чего угодно, от самых грандиозных, до самых незначительных событий в твоей жизни. Ведь любая твоя деятельность, хочешь ты того или нет, носит общественный характер. Поэтому всё будет у любого из нас идти «как по маслу», если мы будем пользоваться обратной связью, то есть учитывать мнения и действия других, корректируя своё поведение соответственно новыми входящими данными. Идти кое-как. Либо вообще ничего не будет получаться, если мы будем думать только лишь о себе и слышать только то, что говорим сами. Не обращая внимания на те знаки внимания, которые другие нам постоянно посылают.

– Кроме затрещин, – задумчиво усмехнулась Елена, вспомнив мать.

– Для того чтобы ты наконец-то начала задумываться о себе и меняться – для своей же пользы! – усмехнулся над ней Аполлон. – Для пригодности обитания в своих же «идеальных мирах»! Поэтому люди и напоминают мне детей, которые истерично разбрасывают свои игрушки. Наивно полагая, что им никогда не придется их собирать.

– Детей? – недоверчиво усмехнулась Елена, вспомнив свои прошлогодние приключения в детском лагере.

– Да, Елена. В этом виноват живущий в каждом из нас так называемый «архетип младенца», выросший под крылом цивилизации в «человека-играющего», как писал Хейзинга.

– То есть? – озадачилась Креуса.

– Ты хочешь устроить литературник? Ганимед, возьмём их в литературнэ?

– Пусть вскакивают на подножку! Как сегодня назовём поезд?

– «Детский сад».

– Ну, давай, – усмехнулась Елена, – впадём в детство.

– Главное, не впади в экстаз! – самодовольно усмехнулся Ганеша и достал тетрадь.

«Заоконный ветер вылепил серебристо-сизую скульптуру пасмурной погоды и внезапно исчез, как старый фокусник в конце представления.

Игровая коробка на первом этаже. Атрибутика стандартная: горсть чмырных игрушек в размёте.

– А-а-ай! – капризно завопила Надя Тормозилова, скорчив фальшивую гримасу. – Людмил-Иванна! Вовка опять меня за рожки дергает, Людмил-Иванна!

– Та-ак! – Людмила Ивановна встала из-за стола, где она заполняла методичку. И со скоростью «Неотложки» прибыла на место происшествия. – Вова, скажи мне, пожалуйста, до каких пор ты будешь хулиганить? – спросила она и, взяв его за нижнюю челюсть, развернула на себя.

Вова смотрел на нее пустыми детскими глазами безо всякого выражения.

– До каких пор я тебя спрашиваю?! – заорала она и рывком отвесила ему подзатыльник.

Чернявая Вовкина голова под ударом слегка пристукнула подбородком о грудь. Но он, уже привыкший к дурогонству воспетки, не выронил изо рта ни звука и лишь ещё сильнее набычился.

Надя Тормозилова при этом стала возбужденно подпрыгивать и, истерично смеясь, исступленно щёлкать ладошками.

– Чего ты молчишь?! Отвечай! – заводилась Людмила Ивановна. И хотела было повторить «на бис», но вдруг почему-то передумала. Взяла его на руки и сказав напутственно: – Иди, поиграй в песочке, – с раскачки метнула в открытое окно.

Но Вовка не долетел до песочницы и напоролся шейкой на её острый бортик. Голова его, вдруг, с хрустом отскочила и, стукнувшись о ножку грибка, замерла недалеко от тела.

– А-а-ай! – заверещала Надя и кинулась на Людмилу Ивановну с кулаками. – Ты убила его!

– Хватит! – крикнула та, одновременно мощно топнув ногой. – Хватит! Надоело всё! – и выбросила журнал в урну. – И ты со своей дурацкой игрой!

– Но, мама! – вскрикнула Надя.

И когда дверь захлопнулась, мягко всхлипывая, стала оплакивать Вовочку. Он был её единственной большой куклой, пригодной для игры в «детский сад».

Все молчали, не зная как им отреагировать. В раздавшейся, как толстая баба, тишине.

– Так это ты описал тут свою сестру и мать? – нарушил Ганимед «минуту молчания». – Но зачем ты изменил их имена?

– Я всегда так делаю, чтобы на меня не смогли подать в суд.

– А я решила, что ты всё это выдумал, – удивилась Креуса.

– Я не умею выдумывать, у меня слишком бедное воображение. Поэтому мне приходится, как Уайльд, «вкладывать весь свой гений – в жизнь. И лишь…» описывать то, что у меня вместо этого выходит.

– Но для чего тебе переводить книгу? Книги – это уже не модно. Зачем ты тратишь время на эту ерунду? – посмотрела Креуса на Елену.

– Ты даже не представляешь, сколько мне заплатят за осуществление данного проекта!

– Сколько?

– Волшебник подарил ювелиру, которому таскал из прошлого драгоценности на переплавку, миллион долларов только для того, чтобы показать мне, что он не шутит! И этот миллион мог бы быть уже моим, а не ювелира, если бы я разгадал тогда его интеллектуальный ребус. К тому же, недавно мне послали сновидение – фрагмент моего будущего, которое я, как проснулся, тут же записал. Прочитать?

– Ну, давай, – улыбнулась Елена, призвав жестом этот «миллион долларов» облокотиться на себя вместо кресла, входя в роль его ассистента.

Ганеша с удовольствием опёрся спиной об её душевную поддержку и стал читать:

«Ганеша оглядел себя: он сидел в тёмно-серой рясе у стены многоэтажного здания прямо на тротуаре. В его длинных волнистых волосах, которые он отрастил за время семилетней трансформации физического тела в светозарное в полной изоляции от мира, было полно перхоти. И понял, что их снова пора помыть.

Мимо проходили американцы всеразличных рас, недоверчиво поглядывая на бородача в непонятной рясе. А одна молоденькая афроамериканка в белой блузе и серой юбке средней длины, проходя мимо, пожалела его и кинула несколько смятых купюр, приняв за нищего.

Ганеша дёрнулся, понял всю унижающую его ситуацию, встал и быстро пошёл прочь по тротуару. Девушка посмотрела на кинутые ему на мостовую купюры, от которых тот шарахнулся в сторону, но не стала их подбирать и, покачав головой, пошла прочь.

Он набрёл на какой-то книжный магазин и увидел сквозь стеклянную витрину свою книгу, выставленную на деревянных стеллажах лицом к потенциальному покупателю наряду с другими хитами продаж. Псевдонимб был указан сверху: «Ганеш Воронцов». А чуть ниже название: «Второе Пришествие».

Пока он рассматривал витрину с новинками, из магазина вышла продавец и, тоже приняв за нищего, попыталась прогнать вон. Но Ганеша указал пальцем на свою книгу:

– Я её автор.

Та поняла, что ряса и длинные волосы с бородой это его сценический имидж, призванный продвинуть книгу, и переменилась в лице:

– Проходите в магазин, – пригласила она Ганешу уже тёплым тоном. В качестве аниматора. – У нас тут после издания вашего бестселлера появились и другие новинки. Не желаете взглянуть? Вот автор, который вас «затмил», – улыбнулась девушка, указав ему на книгу модного теперь автора.

На что Ганеша не стал даже заходить и лишь скривился:

– У меня-то подлинное искусство, и этот однодневка мне неровня!

На что девушка стала предлагать ему его же книгу:

– Купите один экземпляр, будет что подарить своим знакомым.

– Но я тут ещё никого не знаю.

– Вот и будет повод хоть с кем-нибудь познакомиться, – настаивала девушка на покупке. – Покажете им свою книгу, и вас тут же начнут уважать.

– Но я не взял с собой денег, – возразил Ганеша, пожалев уже, что не подобрал те брошенные ему на асфальт купюры.

– Может быть, карточка? – настаивала девушка.

– В моей рясе нет карманов, – улыбнулся Ганеша и символически похлопал себя по бокам, чтобы та поняла, что он пустой. И наконец-то отстала.

– Но вы же можете продиктовать мне номер телефона или счёт в банке, – не сдавалась та, желая ему хоть что-нибудь продать.

– Я его не помню, – улыбнулся Ганеша и стал от неё чуть ли ни убегать быстрым шагом.

Прошёл пару кварталов, забрёл в подворотню и увидел там синюю спортивку. Проходя мимо, вдруг заметил, что на заднем сидении лежит книга. Именно того автора, который его «затмил».

В машине никого не было. Он нерешительно дернул ручку. Машина оказалась не заперта. «Видимо, вышли на пять минут», – понял он. Огляделся по сторонам, взял книгу и стал читать, облокотившись о заднее крыло пятой точкой. Решив, что тут же отдаст её хозяину, как только тот появится, да и всё тут.

Читать по-английски было намного тяжелее, чем говорить. Тем более что автор активно использовал «герменевтический круг» и другие используемые и им самим литературные приёмы.

И так как через пару минут никого так и не появилось, Ганеша решил сесть на заднее сидение машины ногами наружу, так как спортивка была низкая. Открыл нараспашку заднюю дверь, уселся и продолжил чтение.

А ещё через пару минут чтения залез в машину с ногами. Сидеть стало гораздо удобнее.

«Нет, он мне не конкурент!» – решил Ганеша, разочарованно закрыв книгу.

И тут возник никто!

– Ты чего это уселся в мою машину?! – стал возникать тот на подступах. Всё отчётливее.

– Да, вот, хотел книгу посмотреть, – стал оправдываться Ганеша, вылезая наружу и протягивая её хозяину.

– А кто тебе разрешал?! – напирал парень, подходя к Ганеше. Явно намереваясь его избить. – Это что, твоя книга?!

Когда тот подошел на ударную дистанцию, Ганеша рефлекторно хотел нанести ему упреждающий удар. Но тут же мысленно стал раскаиваться: «Прости меня, Господи, что я на него разозлился». Так как ненависть постепенно превращает нас в бесов. А раскаяние – в ангелов.

Тот увидел, что Ганеша повесил нос, и одобрительно хмыкнул:

– Да, ладно, не переживай! Я и не хотел тебя бить. Так, пожурил слегка!

– Да я перед Богом каялся, а не перед тобой, – улыбнулся Ганеша. Осознав, что тот заметил и неверно истолковал его эмоциональную реакцию. – За то, что хотел тебя тут же вырубить.

– Повезло тебе, что ты передумал, – усмехнулся тот.

– Почему это? Я последние два года активно занимался физическими нагрузками и в прекрасной форме. К тому же, у меня нокаутирующий удар, которым я и хотел тебя тут же вырубить, чтоб не драться.

– Потому что ты уже старый, а я – молодой! – победоносно усмехнулся тот.

– Ну, да, – согласился Ганеша, что гораздо старше.

– К тому же, я боец NFC.

– Ты боец NFC?! Круто!

– Так ты меня не знаешь? Я в последних боях участвовал! Не узнал?

– Нет. Я уже давно не смотрю зомбовизор. Я смотрел бои NFC, когда чемпионом был Мак-Гризли.

– Да, давно это было. Меня, кстати, Джим зовут, – протянул он руку. – Джим Крайслер. А тебя?

– Ганеш Воронцов, – пожал он твердую руку спортсмена. – Я, просто, и сам писатель, а в магазине продавец мне сказала, что этот писатель, – протянул он книгу, – затмил моё «Второе Пришествие».

– Ещё бы! – усмехнулся Джим, забирая книгу. – Да, я читал твои книги! Но я читал их в электронном виде, а не в бумаге, как ты советовал.

– Ну и как, понравились?

– Да. Особенно, «Яблоки раздора». Горгона – просто класс! А ещё мне понравились там твои похождения с Йориком. Напиши про него что-нибудь ещё. Я с удовольствием почитаю!

– Хорошо, постараюсь, – улыбнулся Ганеша. Осознав, что Джим наивно полагает, что он всё это выдумывает из головы, как и все писатели.

– Ну, и «Летучий Корабль». Особенно мне понравился там момент с внезапным появлением Волшебника. Я потом в других книгах только эти моменты и искал, – признался он. – Да и «Кассандра» тоже мне понравилась.

– «Кассандра»? – удивился Ганеша. – Это моя самая первая книга, поэтому я считал её самой слабой.

– Да нет, нормальная, – возразил Джим. – Правда, там, места, где эти твои диалоги с Дезом, я пропускал, если честно. Слишком нудные они. Тем более что ты и сам писал, что те, кто не являются поклонниками нон-фика, могут пропускать их. Вот я их и пропускал.

– Так я написал это, чтобы ты прочитал их, когда будешь читать мои книги во второй раз. Но уже – как нон-фикшен! К тому же, все мои шутки становятся понятны только после повторного прочтения, это моё ноу-хау! Ты прочитал их ещё раз?

– Нет, конечно!

– Значит, ты так ничего и не понял, – вздохнул Ганеша.

– Да всё я понял! – отмахнулся Джим. И достал из бардачка машины полбутылки бренди. – Будешь?

– Нет, – съежился Ганеша.

– Почему это? – удивился Джим, отвинчивая крышку. – Я хотел бы отметить нашу встречу! – и, выпив с горла, протянул бутылку.

– Религия не позволяет, – показал Ганеша на рясу. И снова передёрнулся при виде того, как Джим приложился к бутылке. – Это тебя убьёт!

– Не каркай! – усмехнулся тот. Наивно думая, что Ганеша говорит ему о физической смерти, а не о духовной.

К машине подошла девушка и исподлобья посмотрела на Ганешу.

– Да не смотри ты на него так, – махнул рукой Джим. – Это его сценический имидж, он писатель. Познакомься с Лайзой.

– Ганеш Воронцов, – улыбнулся тот. – Я явился в Америку, чтобы продвигать своё «Второе Пришествие».

– Явился? Извини, забыл, что боги не приходят, а являются, – усмехнулся Джим.

– Ну, да, – улыбнулся Ганеша, – термина «телепортация» тогда просто не было.

– Да, я читала ваши книги, – вспомнила она.

– Присядем? – предложил Джим.

Лайза села возле Ганеши на заднее сидение, и он почувствовал себя рядом с ней крайне неуютно.

– У тебя зрелый невроз. Поэтому ты видишь мир в негативном ракурсе.

– Да, врачи мне об этом говорили, – подтвердила Лайза, пристально оглядев его с головы до ног.

– Я мог бы тебя вылечить, но для этого надо дней десять.

– Ты куда-то спешишь? – удивился Джим.

– Не могу же я тут с вами целых десять дней болтаться? У меня дела.

– Может, поедим чего-нибудь? – предложил Джим.

– Но я не взял с собой денег, – возразил Ганеша. И снова пожалел, что не подобрал те смятые из сострадания к нему купюры, которые через свою избранницу послал ему Господь.

– Чтоб никто не понял, что ты миллионер? – не поверила Лайза.

– Вот он и делает вид, что беден, как «церковная мышь»! – засмеялся над ним Джим, показав на рясу.

– Чтоб меня не отследили по цифровому следу, – возразил Ганеша. – Я тут скрываюсь, если честно. Ты просто не понимаешь, какие у меня теперь могущественные враги.

– Ну, да. Это пока ты нищий, ты никому не нужен.

– Деньги тут ни при чём. Волшебнику пришлось уничтожить тех, кто пытался запретить моё «Второе Пришествие».

– Физически? – оторопела Лайза.

– Нет, блин, интеллектуально! – засмеялся над ней Джим.

– Астрально! – возразил Ганеша. – Вы просто не представляете ещё, что это за грозное оружие! Они выгорали изнутри медленно и Задорно! Прекрасно понимая, в отличии от него, за что это с ними происходит. А поскольку Волшебник и я это, фактически, одно лицо, то демоны преследуют меня, а не его.

– Вот идиоты! – засмеялся Джим.

– Но разве Волшебник не понял, что этим он тебя подставил? – удивилась Лайза.

– Ладно, поехали, я тебя угощу. Или ты думаешь, сколько я зарабатываю на боях?

– Видимо, вполне достаточно.

– Видимо? Видимо-невидимо! – усмехнулся Джим и нажал на газ.

– Видал? Это он после твоих книжек так заговорил.

– Я называю это «родная речь», – улыбнулся Ганеша.

– Ты давно ел? – оглянулся Джим.

– Дня три назад. Поэтому пока что не особо-то и хочу.

– Три дня назад?! – удивился Джим. И выехал на Центральную улицу.

– Я давно уже перешел на питание кишечником и теперь могу не есть дней по десять. Но с удовольствием поел бы!

– Ещё бы! – усмехнулся Джим.

– А я думала, что ты всё врал про питание кишечником, – призналась Лайза.

– Да я вообще в своих книгах ничего не врал. Там описаны реальные упражнения, которые я и сам применяю в жизни.

– И что, теперь ты снова бог Ганеша?

– Да пока что не особо, – стушевался Ганеша, избегая гордыни, – сам хочу посмотреть на то, что из этого получится. Хотя, если честно, я практикую все эти духовные техники только для того, чтобы не умереть от неизлечимых болезней, а не от хорошей жизни.

– Жёстко она тебя! – посочувствовала Лайза.

– Кто это? – не понял Ганеша.

– Геневера, разумеется! – засмеялся Джим. – Рассчитав твою судьбу перед воплощением именно таким образом, чтобы ты просто вынужден был тут практиковать религию. А не красиво и отвлечённо об этом рассуждать, как другие Мастера, которые ничем не болеют. Не понимая ещё, что религия – это ключ ото всех болезней.

– Так ты что, сам этого так и не понял? – впервые улыбнулась Лайза. Буквально открыв Ганеше глаза на проделки Навигатора. – Ты такой худой, что мне так и хочется тебя откормить.

– Тебе стейк заказывать?

– Конечно!

– Ты хочешь оставить всё, как есть? – удивился Ганеша, усаживаясь возле неё за столик.

– Но при чём тут стейк? – не поняла Лайза.

– Моисей же сказал: «Не убий». Каждому! Навсегда. Чтобы именно ты прямо сегодня не ела мясо.

– Я думала, что эта заповедь против убийства ближнего.

– Ага. Ты, вообще, читала «Ветхий завет»? Это вестерн, не лишенный залихватского исторического куража! Я вначале читал его как некую социальную фантастику, ведь там описывается то, чего не может быть – по мнению обывателя, каким я тогда и был. Пока не начал практиковать, – показал он на рясу, – и на собственной шкуре не убедился в том, что там всё-всё по-настоящему! Потому что он написан не для обывателей, а для неофитов. Как подробные «инструкции к применению» твоей высшей сущности на Пути духовной реализации.

– И даже яблоко «добра и зла» это не метафора?

– Нет, яблоки сладкие. А Блаватская писала, что неофитам сладкое есть нельзя. Потому что сладкое вызывает неукротимое сексуальное желание «убить» ближнюю. А Адам и Ева, видимо, объели всю яблоню, пока к ним не явился Господь. И астральным зрением увидел, что те духовно «умерли». Нарожав детей.

– Два стейка, два пива, три картофель фри и молочный коктейль для этого «ботаника». Без сахара, – подмигнул Джим. И протянул деньги официантке.

– Что ж, холодильник опять победил Бога, – вздохнул Ганеша, как только им принесли еду. И запахло хорошо прожаренным стейком. Сглотнув слюну. – Пойми, – обратился он к Лайзе, которая впилась зубами в стейк, – энергия духа покидает тебя всякий раз, как только ты ешь мясо или пьёшь спиртное. Или ты думала, чем «пролы» Оруэлла отличаются от боле высших каст? Тем, что энергия примитивных пролов не сублимируется. Из-за того, что они деградируют с каждым годом всё необратимее, употребляя в пищу всё подряд. И постепенно мутируя на генном уровне, образуют отдельную касту шудр! Это Создатели нашего тела на высших планетах специально нас так создали, чтобы обыватели не становились духовно продвинутыми сущностями. Как архидемоны, которые смогли эволюционировать из полутораметровых тараканов ещё до изобретения тела человека, постоянно вращая клешни, – показал он, начав быстро-быстро вращать кисти рук. – Что через полгода постоянного круглосуточного вращения вызывает в мозгу эволюционные изменения у любого вида живых существ. Так что мне, как позавтракаем, придётся вас покинуть. К сожалению.

– Ты больше не хочешь с нами кататься? – удивилась Лайза, пережёвывая сочный стейк. И вытерла рот салфеткой.

– А я уже хотел пригласить тебя на бой. Сегодня вечером я выступаю. Мог бы посмотреть! Бесплатно. Я могу провести двоих.

– С бесами – нет. С потенциальными ангелами – сколько угодно!

– Теперь ты и меня обзываешь, да? Я уже для тебя бес?

– Бес – это термин, означающий духовно нищее существо – без «прибавочной» энергии, как сказал Карл Маркс, получаемой за месяц катания Сизифова камня. К тому же, если ты ведёшь себя, как исчадье ада, поедая своих ближних, то кто ты? «Ангел» и «бес» это не комплимент и не ругательство, это термины, определяющие твою сущность и, как следствие, поведение. Бог хочет, чтобы ты был близок к нему не только на словах, изучая писания, но и на деле.

– «По делам вашим дано вам будет», – улыбнулась Лайза, запивая стейк пивом.

– Так сказать, экзистенциально. На практике. А красиво рассуждать о высоком каждый может, тут ума не надо. Изменить своё бесовское бытие на ангельское – вот в чём вся фишка!

– Основной вопрос экзистенции, – поправила его Лайза.

– Нет, далеко не каждый сможет, – возразил Джим, доедая стейк. – Очень много тех, которые и рассуждать не могут. Как мы.

– Но это не делает тех, кто умеет рассуждать, лучше. Только дела.

– Постепенно изменяя свою природу с бесовской на ангельскую, – поняла Лайза. Раздумывая уже над тем, заказывать ли ещё пива? Вертя стакан.

– Или ты думаешь, как я каждый рейс изменял свою природу? Я бросал грешить. То есть – пить, курить и есть мясо. Раскаивался во всех грехах и начинал изучать литературу. Постепенно становясь ангелом.

– В свободное от работы время?

– Пока другие моряки недоумевали: «Зачем тебе это надо?» И невольно отмечали, что я постепенно всё больше становился похож на Христа. После того, как на меня от Николая Угодника нисходил Святой дух.

– Изменяя твоё физическое тело? – удивился Джим.

– Павел же сказал: «Христос – в каждом». Вот он во мне и актуализировался по мере духовной трансформации. А один матрос из нашей четырёхместной каюты даже хотел мне набить за это морду! Лица, прости господи.

– По наущению Сатаны, – поняла Лайза и передумала пить пиво. – Молочный коктейль! – крикнула она официантке и посмотрела на Ганешу. – Два! – подняла она два пальца, всё ещё желая его хоть как-то откормить. – И булочку!

– Но я уже наелся, – возразил Ганеша, допивая коктейль, чтобы отдать пустой стакан официантке.

– Возьмешь с собой! – твёрдо сказала Лайза.

– Но в моей рясе нет карманов! Я живу в Настоящем Моменте.

– Я положу её в сумочку. Вдруг кто-то во время матча рядом с нами начнёт есть гамбургер? Чтобы ты не искушался и съел булочку.

– Но я теперь снова смогу не есть как минимум три дня.

– Да-да-да, – засмеялся Джим. – А то я не видел, как при виде стейка ты сглотнул слюну!

– У меня идея! Я хочу, чтобы ты во время боя передавал Джиму энергию, как Моисей.

– Да! У меня сегодня очень серьёзный противник. На кону большой куш! Если поможешь выиграть, поделим деньги! Дам тебе на карманные расходы пару тысяч долларов, чтоб тебя не отследили.

– Но для этого ты тоже должен быть уже «прокачан», – возразил Ганеша, – как и паства Моисея. Или ты думал, что они просто так бродили по пустыне чувств? Ладно, сделаю что смогу. Только больше не ешь мясо и не пей спиртное, иначе моя энергия будет тут же «покидать неблаговидный сосуд» твоего тела».

– И как только я проснулся, сразу понял, что надо срочно начать переводить свои книги на английский. Чтобы узнать в реале то, что было у меня с Лайзой и Джимом после боя.

– Почему же ты воспринял тогда это как послание архангелов? – удивилась Креуса.

– Потому что архидемоны тоже не сидели, сложа руки и время от времени посылали мне свои компиляции моего вероятного будущего. Формируя их образы из того, каким я его себе тогда представлял, – усмехнулся Ганеша. – Вначале они посылали мне во снах моменты, где я договаривался о переводе книги на японский язык. А уже затем, непосредственно перед выходом в печать, меня вызвали в высокий кабинет и спросили через молоденького переводчика, не собираюсь ли я организовать в Японии секту? Так как после чудачеств «Аум-Сенрикё» по их текущему законодательству было запрещено издавать религиозную литературу. Тем более что я стоял в кабинете перед ними в своей тёмно-серой рясе. Подтверждая опасения.

– И что же ты им тогда ответил? – не поняла Елена.

– Я не собираюсь заниматься организацией религиозной секты ни в Японии, ни где бы то ни было ещё. Моя единственная задача – отомстить Америке за развал моей страны!

– И – что?! – оторопела Елена. Ведь он покушался на святое!

– Переводчик наклонился к должностному лицу, принимавшему решения, и перевёл ему мои слова. Тот чуть подумал и кивнул. И переводчик поздравил меня с тем, что моя книга будет издана! Я проснулся тогда в холодном поту и долго думал над тем, что это было. Ведь я и не собирался мстить Америке, – заверил он Елену, – даже в страшном сне! А тем более – в столь неотличимом от реальности. Вспоминая и заново наблюдая за тем, что «я» же говорил. И быстро понял, что это был популистский ход с моей стороны. Ведь тот, кто меня слушал и принимал сложное решение о том, публиковать ли мою книгу, как представитель старшего поколения ещё помнил о том, что это именно Америка скинула атомную бомбу на Японию.

– В отличии от школьников, которые уже даже не помнят об этом факте! – усмехнулся Ганимед.

– Чтобы тот захотел издать твою книгу в пику Америке? – удивилась Елена. Что всё так сложно.

– Тогда как, на самом деле, Америка сбросила атомную бомбу на Хиросиму вовсе не для того, чтобы показать им «кто в доме хозяин». Ведь они так и не поняли этого ровно до тех пор, пока Россия не разбила их кантунскую армию в пух и прах! А как раз для того, чтобы одержимые идеями англичан ярчайшие представители Японии перестали втягивать свою страну в войну с Китаем, и навсегда смирить их имперские амбиции.

– Выбив Японию из обоймы англичан! – кивнул Ганимед.

– Чтобы те не смогли уже больше вооружать Японию и угрожать её боевым потенциалом ни Китаю, ни Корее, ни другим соседям, включая Россию, партнера Америки в те благодатные времена. А были бы с тех пор сугубо мирными гражданами. Какими японцы, благодаря Америке, теперь и стали.

– Подорвав сбросом маломощной атомной бомбы на Хиросиму все дальнейшие планы англичан! – усмехнулся Ганимед.

– Если бы. Это удалось прекратить, только отравив Сталина руками его же медиков. Именно из-за того, что тот подливал (войсками) масла в огонь всё той же войны «Севера и Юга», которая была перенесена теперь с территории Америки на территорию Кореи. Воюя друг с другом руками ничего не понимающих в том, чьи интересы они столь исступлённо защищают, корейцев. Разделив, в итоге, Корею сразу же после смерти Сталина на «Северную» и «Южную».

– Символично, не правда ли? – усмехнулся Ганимед и посмотрел по сторонам: на «северную» Елену и «южную» Креусу.

– То есть Америка тогда, по сути, оказала Японии услугу, нанеся упреждающий удар. Если понимать о том, что могло (и уже тогда планировалось англичанами) произойти с её гражданами в дальнейшем. Что неизбежно произошло бы, не подставь Америка Японии своё братское плечо.

– То есть раз и навсегда положив – с бомбардировщика на Хиросиму – конец вечной вражды Японии со всем миром! – просиял Ганимед. – Запретив им иметь войска и ядерное оружие.

– Но почему тогда чиновник тебе поверил? – так и не поняла Елена.

– Как это – почему? – удивился Ганеша. – Шестьдесят четыре процента россиян проголосовали против развала Советского Союза, но его всё равно развалили. Американские ставленники нарушили данную нам Богом Свободу Выбора! А как говорил апостол Петр: «Вы пытались обмануть Бога?!» Ты помнишь, что он тогда за это с ними сделал?

– Нет.

– А чиновник, видимо, ещё помнил. И полистав мою книгу, понял, что я не просто верю в Бога, как все, но и общался на Летучем Корабле со всеми ангелами и архангелами, пока Николай Угодник меня по нему водил и подробно рассказывал, как у них там, в Раю, всё устроено. Вот чиновник и решил, глядя на мою рясу, что я хочу отомстить тем, кто нарушил Свободу Выбора россиян в лучших традициях Петра!

– Так ты что, уже реально бог Ганеша? – удивилась Креуса. Снова увидев в нём Творца.

– Да он развел его, не ясно разве? – засмеялся над ней Ганимед. – Чтобы тот разрешил издать книгу. Просто одев на встречу с ним рясу!

И объятия Елены сами собой разжались, как только она поняла, что про миллион долларов и Волшебника Ганеша тоже им наврал.

– Это надо отметить! – усмехнулась она. Небрежно оттолкнула этого афериста от себя и приложилась к бутылке пива. Выпив её до дна, чтобы заглушить разочарование.

Ганеша удивился этому перепаду настроения и легко переключился на Креусу:

– Да никого я не разводил, – улыбнулся он Креусе, которая была чуть тоньше фигурой и лицом, что дополняли едва заметные усики Лизы Болконской, которые он тут же поцеловал.

– Это безобразно! – возмутилась Креуса, тут же перестав видеть в Ганеши бога.

Не заметив, что он целовал не её, а Лизу, о которой мечтал со школы! Тут же влюбившись в главную героиню Льва Толстого, как и все в классе. Безответно любили молоденькую учительницу по географии.

– Безобразное – это художественный элемент любой Сказки, – объяснил ей Ганеша своё «непристойное поведение». В школе.

– Сказки любого, – поправил Ганимед.

– Безобразное мы используем для придания себе комических и трагических эффектов, думая нарушить этим гармонию чужой Сказки, по тем или иным причинам чуждой духу нашей.

– Но реально разрушаем этим лишь свою Сказку.

– Зло ужасно в основном тем, что превращает твою Сказку в былину, подрезая Икару крылья и превращая его обратно в обывателя.

– А затем, по мере проникновения в тебя зла – твоей озлобленности и лени – и в животное! – усмехнулся Ганимед.

– Каждый твой злой поступок или мысль, взгляд, вздох, жест, не суть важно, создает у тебя установку на зло.

– Создает брешь, – уточнил Ганимед, – через которую в тебя и проникает Зло. И начинает через тебя действовать.

– Разрушая все твои Сказки!

– Из-за того, что все ошибочные или злые действия есть продукты недопонимания ситуации, они и являются заблуждениями.

– Так что грешника не случайно именуют развалиной. Ведь, заблуждаясь, он обречён блуждать по развалинам своих Сказок! – усмехнулся Ганеша и снова её поцеловал, развеяв сказочно долгим поцелуем Творца все её заблуждения.

Но увидев, как Андрей Болконский и его «маленькая княгиня» милуются, блуждая по развалинам её сказок о себе, как о недоступной принцессе, Елена тут же снова стала для него столь же прекрасной, как была:

– Что ж, я искренне рада, что ты наконец-то нашел себе ту принцессу, которую ты и впишешь в идеальный мир своей Сказки!

– Ты хочешь сказать, что способна на большее, чем просто перевод? – удивился Ганеша.

– Мои пределы в вышине сложили гимны обо мне! – улыбнулась Елена и откровенно клацнула зубами.

И проникшись её волшебной игрой в белку, уже обещавшую погрызть его «орешек», Ганеша моментально оставил Креусу и пошел на абордаж.

Но Елена смогла тут же отбить нападение и не дала ему захватить себя в рабство, отогнав корму своей ладьи от него подальше.

Как только тот ущипнул её за зад. Как простую деревенскую девку на ярмарке, торговавшую своими аппетитными булочками.

А не крутую нравом скандинавскую принцессу, которой – для полноты картины – теперь не хватало лишь секиры!

Но Ганеша не стал с ней биться, а тут же вернулся к очарованию Креусы. Ему было всё равно, кто будет являться объектом для нападения его любви. Её низкопробковое положение? Видавшие виды одежды? Голодный, усталый от разочарований взгляд, выпавший в осадок тонкой грусти? Напротив, всё это лишь вспахивало векторное поле активности её любви к нему, подающему надежду погасить в ней все эти сигнальные лампочки. И протягивало пульт управления ею.

– Грязно не то, что в сознание входит. А то, что из этого выходит на поле практики, – улыбнулся он Креусе.

– В сапогах на босу ногу в поисках обмороженной октябрём несчастья капусты запоздалых выводов, – усмехнулся над ними Ганимед.

– Но стоит лишь вывернуть твою жизненную ситуацию обратно в теорию, как ты, увидев все свои недочеты и исправив их соответствующими поступками, тот час начнёшь жить в Сказке. Если же в тебе недостаточно художественной пластики, открой «Мифы и легенды древней Жреции» и выработай свою мифологию поведения. Став для себя Зевсом, жестоко карающим тебя за любой проступок, а для других – Гермесом, несущим им благую весть от бога – твоей высшей сущности! Постепенно ты станешь настолько совершенной, что откинешь все эти карнавальные маски, включая и маску бога.

– Чтобы лицо ни натерло ею, как сандаль – большой палец! – усмехнулся Ганимед и потёр лицо.

– А второй сандаль дырявый, в нём всегда хорошо! – усмехнулась Елена.

– А индейцы почему-то вообще не носят сандалий, – улыбнулась Креуса.

– Летом они делают вид, что у них копыта, а к зиме они их отбрасывают!

– Как условности?

– И сливаются с божественным, обсуждая это долгими зимними вечерами у костра.

И положил голову ей на ноги, целуя руки, чтобы Креуса начала уже гладить ими его по голове, как своего котёнка. Ему было всё равно, кого из них очаровывать. Лишь бы – как можно быстрее. И приступить к сладкому. В постели.

На что Елена (как демон искушения, потерпевший полное фиаско!) тут же испугалась потерять столь нарасхватного кавалера и начала строить ему свои внезапно вновь прекрасные (то глубокие, как небесная синь, то игривые, как морская гладь) глазки. С быстрыми бурунами эмоций, роившимися от спиртного в её глазах.

– Что ж, если это предел твоих мечтаний… – снисходительно улыбнулась Елена. И подмигнула.

Ганеша удивился этому перепаду настроения и снова охотно поддался на её чары, переложив голову на её колени.

– То, что ты имеешь и умеешь и является причиной возникновения у тебя обмана зрения, который и не дает тебе видеть дальше собственного носа, – усмехнулся он, намекая на близорукость Елены. – Зримое всегда обманчиво. Не подстраивайся под других, мир – вот лучший настройщик! Со-настройся с миром. Мир по-прежнему чист и прекрасен, как первобытный девственный лес.

– Мы сами запускаем в него волков, – усмехнулся Ганимед, – чтобы было от кого убегать и на кого охотиться.

– Перестань играть в чужие игры. Это их игры. Ты – не они. Ты – значит – одна. Они – означает – стадо. Преврати себя в заповедник. Снова стань ребёнком и поиграй в блаж.

Но Елена, вспомнив свои разбросанные в детском лагере игрушки, снова к нему внезапно охладела.

Так что Ганеша, недолго думая, опять переключился на Креусу и начал её откровенно обнимать, форсируя события:

– Выколи ребёнку в себе глаза, отпусти его в мир. Пусть мир снова станет для тебя полон удивлений и новых открытий!

– Вот поэтому-то в следующей жизни мы ничего уже и не помним, после перезагрузки смертью очищая оперативную память от предыдущего воплощения, – улыбнулась Креуса и охотно пошла на уступки. Тут же осознав, что Елена слишком уж высоко задирает нос, и у Ганеши с ней ничего уже не получится. Непроизвольно начав прорабатывать у себя в голове их совместную вечернюю программу, как только они останутся наедине. И она наконец-то подарит ему всё самое лучшее, что в ней есть!

Под платьем.

И Ганеша это уже предвидел: по её глазам, которые столь выразительно ему сияли; по её улыбке; по рукам, которые стали уже обнимать его в ответ, безраздельно захватывая его в свою собственность. В ответ на то, что он стал столь же преданно обнимать свой «утешительный приз». По сравнению с Элен. Надеясь сегодня же вечером им себя утешить. И не раз!

– Форматируя «жесткий диск» духа в Чистилище, – улыбнулся Ганеша и поцеловал Креусу в губы. – Чтобы в следующей жизни нам интересно было заново учиться мыслить!

А Ганимед отвёл его в сторону туалета и сказал:

– Ты уж определись, кто тут твоя, а кто моя. А то ты ластишься то к той, то к этой. Обе они тебе не дадут, уверяю тебя. Так что выбери уже одну из них и оставь мне хотя бы ту, что после тебя останется.

– Тебе? – удивился Ганеша, впервые увидев в нём самца. А не клоуна, которого он пригласил на этот пикник на обочине моря, чтобы поразвлечь дам. – Ты же видишь, как Елена себя ведёт: то подпускает к себе, то отбрасывает. К своей подружке. «Не мужчина выбирает женщину, а женщина – мужчину», как сказал какой-то классик. Разве я виноват, что они выбрали меня обе? И сейчас – просто рвут на части! Классик об этом даже не мечтал!

– Да я понял, что Елена выбрала тебя ещё вчера, позвав меня и Креусу сегодня только для компании. Так что оставь Креусу в покое, я утешу её разбитое тобой сердце!

– Просто, я пришел с морей и сейчас готов запрыгнуть на первую попавшуюся. Как сказал Есенин в неопубликованном сборнике: «Когда наш перл, как телеграфный столб, топорщится, нам всё равно, кто под нами лежит – актриса или уборщица!» Мощно сказано, не так ли? Серебряный век, учись!

– Вот ты и оставь серебряную уборщицу мне, а сам займись золотой статуэткой. Вручи себе этот Оскар! Она тебе больше подходит.

– Ага, то подходит, то опять отходит. Как и завещал поэт!4 – и вдруг понял, что этот стих был взят Геневерой за основу мифологии поведения Елены: «то подойдёт, то отойдёт, а музы любят круглый год».

– Да я бы и сам ею занялся, если честно, если бы мы не знали друг друга уже сто лет в обед и давно не относились бы друг к другу исключительно как друзья. Ещё с тех пор, как она жила с Ахиллом. А ты был, в основном, тогда в морях. Так что вы редко виделись и не успели так сдружиться. И теперь у тебя есть все шансы ею овладеть. А у меня – уже нет.

– Ну, хорошо, оставлю тебе «уборщицу». Сегодня твой день! Наслаждайся крохами с моего барского стола! Только запомни, что абсолютно все девушки – соблазнительные демоны искушения, пока не становятся матерями – богинями (синдром богоматери), и абсолютно все парни – боги, как только они перестают быть детьми. Духовно, а не только физически, повзрослев до Бога-Отца. И если я действительно стану для Елены богом, то моя книга станет для неё новой религией, как у Кришны.

– А если только на словах, то – фантастикой! – усмехнулся Ганимед.

– Богоматери надо родить Бога-Сына, то есть не от кого попало, а от Бога-Отца! Чтобы «богоматерь» не побили камнями упрёков родственники. Женщиной быть намного сложнее и ответственнее!

Они вернулись к девушкам и стали вести себя соответствующе выбранной ими мифологии поведения, пытаясь быть богами в их глазах. Проявляя свою высшую сущность (с жёсткого диска духа) на глазах у всех.

– Так, а «как начать мыслить, товарищ Бендер?»5 – усмехнулась над ним Елена, оторвав их от наслаждения бутербродами. Сделав вид, что ей это просто безумно интересно, чтобы расположить Ганешу к себе. – Как ты научился мыслить?

– По-настоящему мыслить ты начинаешь только после того как, усвоив из философского словаря необходимую для абстрактного мышления терминологию, набиваешь свой ум до предела чужими мыслями, – решил Аполлон её окончательно добить.

– Научившись именно мыслить, а не молоть языком! – усмехнулся над ней Ганимед.

– Изучая философский словарь ровно до тех пор, пока ты не научишься применять эти навыки хотя бы для того чтобы начать понимать то, о чём там идёт речь. Пока твой мозг не начнёт ими бредить, не успевая обрабатывать получаемую тобой непривычно сложную информацию.

– Пытаясь их хоть каким-то боком к себе приладить и уложить в поленницу мировоззрения! – усмехнулся Ганимед, проглотив бутерброд.

– И чем сложнее получаемая тобой информация, тем быстрее всё это начнётся. И тем интенсивнее будет протекать сам мыслительный процесс, мобилизуя для этого всё твое тело.

– Так как тело станет полагать, что это что-то жизненно важное, раз уж ты этим так серьезно заинтересовался? – подыграла ему Елена.

– И когда через пару недель непрерывных занятий твоему телу все же удается хотя бы ненадолго переключить твое внимание на себя и подвергнуть фундаментальному сомнению твою жизнедеятельность в игре мыслей, не имеющих к тебе прямого отношения. И оно заставит тебя решить какую-то неотложную проблему, то эта проблема вдруг решится для тебя уже так просто (по сравнению с теми абстрактными вопросами мирового уровня, которые ты решал, обрабатывая получаемую тобой сложную информацию), что ты начинаешь этим увлекаться. И пытаться решить ещё и ещё одну проблему.

– Ведь это касается качества твоей жизни! – поняла Креуса.

– События которой начинают выглядеть для тебя такими смешными и незначительными, глядя на себя теперь с высоты проблем мирового масштаба, что ты с лёгкостью решаешь проблемы этого пресловутого существа, которым ты до этого всем являлся. Делая для себя одно экзистенциальное открытие за другим! Так что ты даже не можешь уже усидеть в кресле, подскакиваешь и начинаешь ходить из угла в угол, «перелопачивая» все свои проблемы, до которых твой рассудок своей «лопаткой» может дотянуться. Все глубже уходя в свое прошлое. И решать их одну за другой, всё сильнее и громче над собой посмеиваясь.

– Над тем, каким ты был недотёпой? – ласково усмехнулась над ним Креуса.

– И с какой лёгкостью другим удавалось тебя дурачить. Так тело начинает мыслить!

– Всё понятно, – усмехнулась Елена. – Только вскипятив предварительно чайник, можно наслаждаться горячим чаем, разливая его по кружкам своих проблем.

– Перестав быть чайником! – усмехнулся Ганимед и толкнул Ганешу плечом, столкнув его с Еленой.

Ганеша тут же рефлекторно обнял Елену и повалил на песок, ругая Ганимеда:

– Ты знаешь, для чего он это сделал?!

– Для чего?

– Чтобы я тебя поцеловал! Вот так! – поцеловал он Елену в губы и прижал к песку. – Только о себе и думает!

И ещё раз её поцеловал. Пока она не успела вырваться и отвесить Ганимеду затрещину за оргию.

Почему же Ганеша так цеплялся за Елену, как за выступ скалы, и оставил более доступную Креусу? Неужели он возжаждал покорить-таки этот «пик Страсти»? Предрешив незамысловатую судьбу Креусы – сгореть от ревности. После того, как та поймёт, что пыталась надеть на себя платье, принадлежавшее Елене. Которое та вначале легкомысленно хотела Креусе подарить на этом празднике жизни, как злобная Медея.

И всё бы так и шло, как задумали боги, если бы Креуса не спросила Ганешу, любовавшегося закатом:

– Я всю ночь думала над тем, что вы мне рассказали, и не смогла понять одного, – призналась Креуса, пожелав полюбоваться «закатом Европы», – почему вы так переживаете за Америку?

– Возможно, мы нахватались этих мыслей у А.П. Чехова. Ведь его, АП-Чихова, как земского врача, интересовали и в жизни лишь больные, – усмехнулся Ганеша, снова входя в роль Аполлона. – И он в своих произведениях каждому стремился поставить свой диагноз.

– И подобно Айболиту: «И ставил, и ставил им градусник!»6 – усмехнулся Ганимед.

– Не понимая, что одним только градусником с такими, как они, уже не обойтись. Но никак не решаясь применить к ним своё «ружьё». И, в итоге, окончательно их добить. Контрольным в голову читателя! Вынуждая писателей «пойти в народ», как на стрельбище. Отстреливая уши чуждых им смыслов.

– Как в одном из рассказов, где герой Чехова бесполезно пытался перевоспитать проститутку. Сузив до размера её бикини всю страну, уже не способную к порождению полноценного потомства.

– Но разве этот субтильный нерешительный интеллигент до мозга голубых костей был способен возглавить революцию? Прежде всего – в умах читателей, охватив широкие массы в свои объятия. Для этого ему пришлось раздать подобные «ружья» другим писателям и спровоцировать целый салют в литературе тех лет, чтобы вызывать специалиста из-за границы.

– И Ленин с радостью откликнулся на их колокольный зов, понимая «по ком звонит колокол», зазывая его к обедне. Дописал «Детскую болезнь «левизны» в коммунизме», бросил чтение швейцарских газет, затосковал по морковному чаю и вернулся на свою многонациональную родину, которую Ленин понимал, как никто другой.

– Благо, что в его крови противоречивые народности устроили себе настоящую потасовку, то и дело вываливаясь из него наружу, вышвырнутые в окно своими соседями по общежитию. И с воплями кидались в никогда неутихающую драку у него в голове обратно!